Интерлюдия

– Автор – волевой, целеустремленный, упрямый и трудолюбивый человек. Дисциплинированная и весьма требовательная к себе и окружающим личность. Интеллектуальный уровень выше среднего. Наблюдателен, уделяет пристальное внимание деталям, аккуратен. Вместе с тем, автору присуща амбициозность и излишняя самоуверенность.

– Это я и без психологов мог сразу сказать, что-нибудь действительно интересное вычислили наши яйцеголовые умники?

– Товарищ генерал, есть несколько странных и непонятных моментов. Мотивация объекта так и осталась невыясненной. Насчет личностных качеств – специалисты утверждают, что писал человек с большим жизненным опытом и багажом знаний. Практически на сто процентов есть уверенность, что автор имеет высшее техническое образование. Построение фраз, характерный лексикон, структура и логика изложения однозначно на это указывают. На это же указывает подробное и ясное описание технических моментов «кокона» – судя по межбуквенному интервалу, нажиму, наклону и другим характеристикам – написание идет без остановок и заминок, одним абзацем с высокой скоростью.

– С этим понятно. То, что это не гуманитарий было ясно с первого взгляда на письмо. Что ещё?

– Личностный портрет, составленный нашими специалистами, может быть не совсем верен. У них возникло четкое ощущение, что автор пытался преднамеренно исказить стиль изложения, чтобы затруднить идентификацию и считывание личностных характеристик. К примеру, вставил в нескольких предложениях местоимение «я», там, где они четко указывают на мягкость и уступчивость. Если бы не графологическая экспертиза, то психологи не заметили «вставки», но нажатие авторучки другое, что тут же дало зацепку. В результате, при тщательном изучении, было выявлено несколько таких моментов.

– То есть о методах работы контрразведки наш объект имеет представление, – тут же ухватил основную мысль генерал. – Но сам текст составлен не достаточно профессионально? Получается – работает он в одиночку и не является кадровым разведчиком! Товарищ Савельев, это в корне меняет дело, если конечно, не хитрая и тонкая работа наших коллег, пытающихся подтолкнуть именно к этой версии.

– Ещё одно важное обстоятельство. Лингвистическая экспертиза с высокой вероятностью выдает, что автор долгое время проживал за границей, на это указывают косвенные скрытые англицизмы. Но, несомненно, русский язык для нашего объекта– родной.

– Вполне логично. ПГУ или с Хорошевского шоссе – само собой напрашивается. В свете второго письма – почти без сомнения.

Валентин Иванович хмуро обвел взглядом кабинет, словно ожидая увидеть ещё кого-то кроме своего заместителя полковника Савельева.

– Нашел что-нибудь твой протеже, лейтенант Алейников? Выяснил, каким образом письмо оказалось у Скрыпникова?

– Главному редактору газеты «Волгоградская правда» В. Е. Скрыпникову письмо передал дежурный с проходной. После того, как он вскрыл конверт, обнаружил внутри второе письмо, сложенное пополам, адресованное на Ваше имя, с требованием немедленно позвонить дежурному по УКГБ и сообщить о получении корреспонденции. Кроме того, на втором конверте также был указан код: «Моллюск», явный отсыл к сакситоксину.

– Что позволяет предположить, что это опять наш информатор? – уточняет генерал.

– Так точно. Оба конверта из той же первой партии, купленной в киоске «Союзпечати» две недели назад. К сожалению, установить, кто именно оставил письмо на вахте нам не удалось.

– Они что там спят среди бела дня? Скрыпников совсем мышей не ловит – распустил подчиненных.

– Лейтенант Алейников опросил свидетелей, и установил, что имело место хорошо спланированная операция. Для отвлечения внимания было инсценировано возгорание в здании редакции. В открытое окно первого этажа была заброшена самодельная дымовая шашка – так называемая «дымовуха». Началась эвакуация, на место прибыли несколько пожарных расчетов – все же центральная улица города. В этой суматохе на вахту был подброшен пакет на имя главного редактора.

– Дымовую шашку нашли?

– Пожарные выбросили сразу – посчитали, что дети баловались. По описанию – это был обычный спичный коробок, наполненный тлеющей пластмассой.

– Способ передачи достаточно рискованный, но признаться надо, что оригинальный, и сработал. По какой причине объект не стал повторяться?

Неужели просчитал появление конкурентов? Даже для меня интерес подполковника Георгидзе стал неожиданным и неприятным сюрпризом, как он-то догадался?

– Товарищ генерал, что делать с нашим кадровиком?

– А ничего, товарищ Савельев! Ничего делать не будем. Мы знаем, что он стучит, и даже догадываюсь кому. Генеральские звезды покоя не дают Вахтангу Давидовичу, подсидеть решил, только не понимает, что ему никто область не даст – в Москве не дураки, понимают, что наш настырный грузинский карьерист партийный все дело быстро и с треском развалит.

Выплеснув накипевшее, генерал успокоился, и внимательно посмотрел на подчиненного:

– Теперь самый главный вопрос! Для чего он нам слил эту информацию?

Ещё раз посмотрел на молчащего полковника, потом на слегка помятый листок, явно из школьной тетради.

– В конце октября 1984 года состоится покушение на Индиру Ганди. Двое телохранителей-сикхов должны будут расстрелять в упор премьер-министра Индии. В конце ноября, начале декабря запланирована диверсия на заводе компании Union Carbide в городе Бхопал в центральной части страны. Ориентировочное число жертв отравления ядовитым газом в результате выброса – от нескольких тысяч сразу, до десятков тысяч в течение нескольких недель-месяцев.

***

– Морозов, ты мне и нужен. Следуй за мной, поговорим в штабе о твоих художествах.

– И вам здравствуйте, Николай Иванович, – улыбаюсь и ничего поделать с собой не могу.

Такая реакция при встрече с директором школы удивит любого, но я искренне рад, а грозный вид и предстоящий разговор меня нисколько не пугают – Николай Иванович Кучер – человек справедливый и честный, поэтому бояться особо нечего. Радость моя не удивительна – только двое учителей из школьного времени заслужили мое искреннее уважение и повлияли на формирование характера и мировоззрения: директор школы и … учительница по химии. Товарищ Кучер по совместительству преподавал историю и обществоведенье, и его уроки, на которых довольно резко и откровенно обсуждали все подряд: от политики до общественной жизни в стране – благо перестройка и гласность уже начались, позволили многое понять и во многом повлияли на мой характер.

Учительница химии же, просто была гениальным педагогом и удивительным человеком! На её уроках не было равнодушных – даже законченные троечники знали предмет на хорошо и отлично! Методика преподавания уникальная, собственной разработки – даже в союзном минобре её рассматривали, но она так и не получила широкого распространения – слишком серьёзные требования к качеству самого педагога оказались. К сожалению, счастье оказалось недолгим – в этом же 1984 году наша любимая химичка уехала в Москву с повышением. По подлому закону всемирного равновесия, следующий учитель химии оказался абсолютной полной противоположностью нашей любимице. Непробиваемая занудная зубрилка —худший из всех возможных вариантов.

В результате органическую химию, изучаемую в 9—10 классах, я органически возненавидел, извиняюсь за тавтологию. И знаний по ней практически не сохранилось в моей памяти, в отличие от неорганической химии. ЕГЭ по этому разделу для племянницы сделал, не сильно напрягаясь, без единой ошибки через двадцать лет после окончания школы! Вот, что значит – учитель от бога! После развала Советского Союза сманили её в США преподавать в какой-то частной школе или колледже.

– Рассказывай, как ты докатился до жизни такой? – усевшись за стол и сцепив пальцы рук обращается в мою сторону. Что примечательно – мне сесть не предложил, что намекает на крупный залет.

Больше в штабе лагеря никого нет – все на дискотеке, наверное.

– О чем вы, Николай Иванович? – попробуй, угадай какой из огромного множества моих залетов сейчас обсуждаем.

– Что за история с поступлением в пограничное училище? Что за ересь ты наплел Петру Иосифовичу?

Вот, ведь, непруха – именно этот момент хуже всего залегендирован. Точнее – вообще ничем не подкреплен, никакими фактами и доказательствами. Сшито на скорую руку, до первой проверки, в расчете на неискушенного учителя физики. Кто мог представить, что директор школы, заявившийся в колхоз всего на сутки, не только узнает об этом, но и меня выловит для дачи показаний. Расслабился, потерял бдительность – и поплатился за это. Придется выкручиваться, сочиняя на ходу, что чревато в будущем ещё большими проблемами.

Оправдание у меня есть и довольно серьезное. До сего дня пребывания в прошлом достойных противников мне не попадалось, как это не парадоксально звучит. Не считая короткой встречи с лейтенантом Сомовым и несостоявшейся стычки с Хуршедом.

Хуршед, к слову, далеко не так прост, как можно было ожидать от жителя Средней Азии. Знает несколько языков, свободно говорит на фарси, и даже цитирует Омара Хаяма по памяти. Разбирается в медицине, биологии и химии – в некоторых вопросах так лучше иного кандидата наук. К примеру, знает чуть несколько оригинальных способов растворения золота в кислоте с последующим восстановлением – не иначе контрабандой из Китая промышлял. При всем при этом, абсолютно не обучаем в математике – легко путает миллион с миллиардом, а все что больше десяти тысяч – для него тьма несчетная. И ведь мучается, но каждый вечер считает выработку и сводит дебет с кредитом, причем без калькулятора.

Никоим образом, не переоцениваю свои умственные способности, но в сравнении с окружающими, чувствую себя умудренным седым старцем.

И если такую неравномерную одаренность, как у Хуршеда легко объяснить научно – разные полушария мозга отвечают за разные типы творчества и мышления, то всеобщую тотальную «недозрелость» окружающих объяснить не так просто.

Ни секунды не сомневаюсь, что вокруг меня найдется огромное количество более умных, начитанных, образованных людей с впечатляющим жизненным опытом, прекрасных специалистов и удивительных организаторов, настоящих руководителей и так далее и тому подобное.

Но, во-первых: в колхозе круг моего общения сильно ограничен – в основном школьниками, студентами, простыми сельскими жителями и затурканными учителями. С генералами КГБ общаюсь только заочно, посредством писем, так что тут не возьмусь судить, кто кого съест при встрече. Скорее всего – меня скромного, схарчат и не заметят.

И, во-вторых: советский человек имеет достаточно странный менталитет, не менее загадочный жизненный опыт при широком, но заметно ограниченном кругозоре.

Нельзя сказать, что это плохо – но, то, что это необычно и непривычно – это точно!

Достаточно сказать, что содержание Библии для большинства населения неведомо. Представления о мире ограничиваются передачей «Клуб кинопутешественников» и рассказами моряков, побывавших за границей. Ну и передовицами советских газет – содержание которых ничем не лучше проповедей сектантов, бродящих по подъездам в начале следующего века

Советский человек позднего «застоя» в чем-то похож на наивного романтичного ребенка, о котором должно заботиться государство-родитель. Естественно, это четко выражено у более молодых – старшее поколение о «заботе» государства таких иллюзий не питало.

К примеру, моя родная бабушка до самого 1954 года вообще зарплаты не получала. Не принято было в Советском Союзе платить зарплату колхозникам – достаточно было начисления «трудодней». То есть – натуральной оплаты за отработанный день в виде зерна, буряков (сахарной свеклы) или других даров полей. Официальную же зарплату выдавали бумагами Государственного Займа, естественно в добровольно-принудительном порядке, то есть получали ценные бумаги вместо денег все дружно и без исключений. Официальный срок погашения займа – десять лет, но как обычно это бывает, обмен бумажек на деньги провели только через четверть века, в начале восьмидесятых. Не знаю, по каким коэффициентам считали, но бабушке летом 1985 года выплатили, аж целых двадцать пять рублей. И это получается её зарплата за три года практически каторжной работы! Более поздних сроков облигации займа вообще не погасили – не успели, Советский Союз распался.

На три рубля из этих денег бабушка купила пряников, ирисок для внуков и соседских детей, потом проплакала всю ночь.

Поколение, выросшее при Брежневе, такого отношения уже не застало, и это сказалось на мировоззрении.

Нельзя сказать, что это однозначно плохо – советские люди более простые, отзывчивые, по-детски наивные и прямолинейные, с обостренным чувством справедливости и так далее и тому подобное. Качества эти, несомненно, положительные, вот только никоим образом не соответствуют современному миру.

То есть для замкнутой социальной системы, которой являлся Советский Союз при опущенном железном занавесе, существование такой массы наивных, романтически настроенных, иждивенцев на шее у государства – явление вполне возможное, но при открытых границах и свободных информационных потоках – убийственное для страны и народа.

Причем мировоззрение советских граждан исказилось до такой степени, что многие реальные социальные блага, немыслимые для большинства других стран мира, стали считаться само собой разумеющимися, и поэтому малоценными и не существенными.

Подумаешь, бесплатное жилье! Не дом отдельный, всего лишь хрущевка. И никто не принимает во внимание, что из-за климатических особенностей такая бетонная коробка стоит как бы, не дороже американского коттеджа из фанеры и гипсокартона.

Квартплата – всего 0.1% от зарплаты. У Советского Союза газа и нефти навалом – ничего удивительного. Тот факт, что нефть и газ обычно где-то там далеко в Сибири на глубине нескольких километров и их ещё надо добыть, переработать, превратить в тепло и электричество никого не смущает. Эка мелочь, разве можно это сравнить с возможностью выбрать три пары джинсов или доступностью колбасы?

Бесплатное среднее и высшее образование? Кто сейчас оценит всю прелесть этой благословенной халявы? Студенты бюджетных отделений двадцать первого века могли бы просветить, но их пока ещё нет в этой реальности.

Гарантированное трудоустройство и отсутствие безработицы? Попробуйте объяснить советскому сантехнику, что на работе пить нельзя – узнаете много нового и интересного. И кран на кухне самостоятельно менять будете – благо мужики здесь к этому делу привычные.

Инфляция? Это у капиталистов какая-то хрень, зачем нам об этом знать. Доллар – шестьдесят две копейки. И не важно, что у валютчиков он пять раз дороже, советский человек этим не интересуется. Где мы, а где экономика. Оно нам надо?

Бесплатная медицина – само собой подразумевается. Бассейны, спорткомплексы, дома культуры, кружки и «Юные техники».

Такое ощущение, что все эти блага советский человек воспринимает, как дары природы – все оно само собой появляется, и поэтому заслугой государства не считается. Поэтому и цена всем этим благам, доставшимся бесплатно – в понимании обычного гражданина – околонулевая.

Впрочем, все это общие рассуждения, не способные ни помочь, ни оправдаться в данной ситуации.

– Не понимаю о чем вы, Николай Иванович.

– Ваньку не валяй, все прекрасно понимаешь. Направление в военное училище, тем более, в пограничное, никак не может быть пройти мимо руководства школы. А у нас даже характеристику никто не запрашивал, – можно подумать, что я этого не знал. Импровизация редко до добра доводит.

Спорить не вижу смысла, в рукаве у директора куча козырей – на самом деле характеристику не запрашивают, а получают из рук директора школы, при этом его ещё и опрашивают об ученике согласно установленной методичке – кадровый отдел не зря хлеб ест. Исходя из этого, понятна реакция моего школьного начальника – такого просто не может и, главное, не должно быть.

– Виноват. Немного приукрасил, – изображаю искреннее покаяние, судя по ответной реакции – не очень убедительно.

– Немного – это как? Объясни толком, было направление в училище или нет? Не мог же ты придумать эту историю на пустом месте? Или мог?

– Все – чистая правда, зря обижаете недоверием. Вот, только, комсомольского направления пока ещё нет, но оно обязательно будет.

– Ничего не понимаю!? Если райком комсомола не в курсе, в школе знать никто не знает – то каким образом ты собрался поступать в пограничное училище?

– Я же не знал, что существует определенный порядок. Поэтому просто взял по адресу: улица Свердлова дом 62, остановка «Дом Союзов».

Николай Иванович схватился за голову.

– Морозов ты… ты… каким… чем думал?! Откуда вообще такое желание?

– Фильм «Семнадцать мгновений весны» повлиял. Хочу разведчиком стать.

– Ладно, это понятно. Что тебе ответили?

– Сказали, что инициативников не берут. Ну, тех, кто сам просится. Но если проявлю себя должным образом, то они могут поддержать мой выбор. Правда, для этого придется постараться.

Директор уже немного отошел от шока и тут же заметил несостыковку.

– Почему училище связи, если ты героем-разведчиком решил стать?

– К сожалению, в разведку меня не возьмут. Товарищ капитан честно об этом предупредил – он до этого полчаса расспрашивал о моих увлечениях и склонностях. Как узнал, что на олимпиаде по математике в пятом классе участвовал, сразу порекомендовал, что лучше на технические специальности идти. Ещё оказывается, разведчик обязательно должен любить ходить в театр – я же там десять лет не был.

– Не морочь мне голову театром, – не выдержал троллинга школьный директор. – Чем дело закончилось?

– Чтобы точно получить направление в училище надо сделать две вещи: победить на математической олимпиаде и получить спортивный разряд. Шахматный не считается. Бокс тоже не рекомендовали. Дзю-до, говорит, перспективный вид спорта для карьеры будущего чекиста.

– Всего лишь? – явно не веря в мои многочисленные таланты, скептически замечает товарищ Кучер.

– Не вижу никаких трудностей. Олимпиада уже у меня в кармане. Если не верите – спросите у Петра Иосифовича. Разряд по гребле у меня уже есть, но для полной гарантии, думаю, нашей команде надо победить на городских соревнованиях по гандболу. Чемпион города или даже области – ничем не хуже!

– У нас в школе есть гандбольная команда? – искренне удивился директор этой самой школы.

– Уже есть, – смело заявляю, поскольку команда реально есть, вот только ни одного дня ещё не тренировалась. Но ведь у меня есть необыкновенный дар – знать свое прошлое, которое – будущее. И этот сомнительный дар мне точно сообщает, что в десятом классе мы выиграли районное первенство. Правда, учитель физкультуры, бывший игрок астраханской «Зари» и сборной СССР по гандболу, появится у нас в школе только в следующем сентябре, но у него уже есть достойный предшественник-тренер в моем лице. Неужели мы «город» не возьмем – нам в прошлый раз чуть-чуть не хватило, засудили, и проблемы с составом были – трех основных игроков с уроков не отпустили!

Гандбол – он же «ручной мяч» – самая популярная, можно сказать культовая игра в области. Не удивительно, что наша «Заря» (позже «Динамо») – были чемпионами СССР, серебряными и бронзовыми призерами раз двадцать становились. Даже европейский кубок получили, обыграв в финале «Барселону» – гандбольную дочку знаменитого футбольного клуба.

– Нашему теляти… Если бы кто другой рассказал – не поверил бы. Но придумать такое ты никак не мог. Зачем наврал-то про комсомольскую путевку и тестирование?

– Николай Иванович! Неужели надо было о разговоре в «сером» доме всем подряд рассказывать? Поэтому пришлось немного подкорректировать информацию.

– Иди уже. Горе луковое, шпионское.

Наконец-то свободен. Больше суток провел в дороге, не успел даже умыться, как попался в лапы школьной контрразведки. Между прочим, опять без ужина остался – все на благо, не пойми кого, стараюсь.

Маршрут продуман заранее, накладок никаких не случилось – можно считать, что удачно съездил. Письмо генералу отправил, дежурный тортик привез – мириться пойду.

В этот раз пришлось изменить способ передвижения – поехал на поезде. Повторяться нельзя – сразу сообразят, что если письмо опускают в ящик примерно в полдень второй раз подряд, и опять в воскресенье, то для этого есть объективная причина. Сделав этот нехитрый вывод, получатель информации наверняка сопоставит это обстоятельство с графиком движения пригородного и междугороднего транспорта. А там и до вычисления «Метеора» – рукой подать.

Учитывая, что по-другому расписание никак не состыковать, пришлось отказаться от речного транспорта и ехать поездом. Двенадцать часов, всю ночь, пропуская каждый встречный товарняк, подолгу выстаивая на заброшенных полустанках и вторых путях – только к утру добрался до Волгограда. А приняв во внимание, что вагон только с сидячими местами – ещё-то удовольствие получилось.

Адрес издательства и фамилию главного редактора «Волгоградской правды» получил с последней страницы одноименной газеты, предусмотрительно купленной в прошлый приезд. Именно её пытался читать в дороге, но не осилил и двух абзацев – редкостная, отборная, нечитаемая хрень. Для кого они это пишут, да ещё печатают громадными тиражами, если нормальный человек это воспринять не в состоянии? Или это моё сознание отравлено информационным спамом в далеком будущем, а местные с удовольствием читают про рекордные урожаи, будни доярок и мелиорацию степных земель? Да, нет же – никто и не читает, насколько могу судить. Даже убежденные политинформаторы с запинками продираются через этот словесный мусор, словно первый раз в жизни видят текст.

Ну, да бог им и ЦК судьи. Дымовуха сработала как надо – рецептура собственного изобретения, как-никак. Стандартный наполнитель – белый пластик от теннисного мяча не даст нужного эффекта и годится только для детских забав. Да, и негде взять шарик для настольного тенниса в колхозе. Поэтому в ход пошла тертая резина, вымоченная в растворителе, перемолотая пластмасса из корпуса авторучки и сера со спичек для ускорения процесса.

Пожарные приехали быстро – даже не пришлось звонить с автомата, что есть очень хорошо. Не знаю, как в этом времени, а у нас все звонки в дежурные службы автоматически записываются.

Возвращаться решил тем же способом, что и в первый раз – речным маршрутом, благо письмо брошено утром, и точной привязки по времени моего отбытия у оппонентов нет.

Зато у меня выдалось несколько часов свободного времени, которые с удовольствие потратил на осмотр города-героя. Вторая половина сентября – самое замечательное время в этой полосе. Уже не жарко, но ещё нет дождей и слякоти – самый цимес, как говорят банкиры.

Поскольку летнего зноя уже нет, появилась возможность взять кремовый торт – теперь не испортится. Поскольку прием этот уже использовался, то надо его дополнить чем-то ещё. И самое очевидное, что напрашивается – шампанское. Не белое яблочное вино же за рубль две копейки к дамам нести?

Маленькая сложность с возрастом кавалера, которому спиртное никто не продаст, легко обходится. Сухого закона ещё нет, и поэтому алкоголь пока ещё в свободной продаже. Осталось найти жаждущего опохмела «синяка» и пообещав «рупь сверху» отправить в гастроном, естественно строго контролируя каждый шаг до самой двери. Однако планам не суждено было сбыться – шапусика в продаже не оказалось. Дефицит, оказывается!

Странно, и праздников вроде нет, и насколько помню, молдавская шипучая бормотуха всегда свободно стояла на прилавках года до 1987-го – это же не «Абрау-Дюрсо», в конце-то концов.

Но разве советского молодого человека такая мелочь остановит на пути к женской ласке? Рядом с железнодорожным вокзалом находится автобусная станция. Вот туда мне и надо. Там где межгород, там всегда таксисты или «шабурики» – водители, которые не прочь «подкалымить». В привычном понимании – частники извозчики на собственных авто. В нынешние времена работа такого нелегала и опасна и трудна, но и доход впечатляет – до пяти сотен рублей в месяц. Правда и сроки за частный извоз тоже впечатляют – незаконное предпринимательство, или как оно там нынче квалифицируется? Проходит по ведомству ОБХСС и соответственно карается особо жестоко, что не удивительно – сроки за ущерб государственным интересам и социалистической системе в несколько раз больше чем по уголовным делам. За валютные операции или за хищения – вплоть до расстрела.

Впрочем, суровость наказания искупается необязательностью исполнения советских законов. По знаменитому «хлопковому делу» фигурантов было двадцать тысяч (!) человек. Вина всех их была доказана полностью, да они и сами чистосердечно все дружно признались в грехеах – там и скрыть это было невозможно из-за масштабов хищений и приписок. До суда дошла только пятая часть из них. Осудили треть из этого, да и тем, почти всем, заменили сроки на условные или сократили до минимума.

Что таксист, что «шабурик» – люди, у которых всегда все есть. А если нет, то они знают, где это можно взять.

Две бутылки цимлянского «Советского Шампанского», блок болгарских сигарет «Родоппи» – все вместе тридцать пять рублей. Дорого, конечно – почти вдвое супротив магазинной цены, но зато быстро и без проблем, очередей и мороки.

Сигареты предназначены водителю Коле – он на своем тарантасе обещал встретить меня на пристани в Петропавловке и с ветерком домчать до лагеря. Деньгами все равно не возьмет, а отблагодарить надо.

В результате уже в восемь часов вечера оказался на месте, где и был пойман директором школы. Хорошо, что успел сумку с бутылками и торт под кровать закинуть – иначе хана точно была бы.

Этот день добром точно не закончится! Не успеваю дойти до барака, как меня хватает за руку встревоженная Галка:

– Сашка нужна твоя помощь. Как мужчины! Срочно.

Оказывается к ним в палату завалился пьяный абориген, танькин поклонник, устроил дебош и выпроводить его никто не может.

– Саш, ну помоги, пожалуйста. Виктора Васильевича нигде нет, а этот бешенный, может натворить дел. Поговори с ним, может тебя послушается – успокоиться.

А куда деваться? Назвался героем – возись с драконом.

Может усталость накопилась, может самоуверенность подвела, но ситуацию я не просчитал полностью – вляпался с ходу. На предложение выйти поговорить по-мужски, чтобы не смущать девочек, бугай в тельнике с красными, налитыми кровью, глазами, ответил потоком мата, видимо означающим согласие. Выманить из барака удалось без проблем, а вот дальше события понеслись не в том направлении, которое изначально планировалось. Завернули за угол, чтобы случайных свидетелей не волновать, а там …четверо его дружков поджидают. Ну и понеслась махаловка без вступления – ибо разговаривать в такой ситуации глупо.

Спасло меня лишь то обстоятельство, что местная гопота оказалась в изрядном подпитии, но, все равно, пришлось попрыгать аки горный козел, и таки прилетело вскользь пару раз.

Появившийся, как нельзя вовремя, Виктор Васильевич и Петр Иосифович с подмогой растащили противоборствующие силы, зафиксировав ничейный результат. Хотя по очкам несомненно преимущество за мной: один разбитый нос у противника, пара фингалов и две подбитые ноги. С моей стороны засчитывается опухшее ухо, словившее смазанную плюху от бугая в самом начале боя. Не так уж и плохо, учитывая преимущество в весе, возрасте и количестве: соперникам лет по восемнадцать, а «ухажер», похоже недавно дембельнулся – наколка морпеха на плече.

– Мы тебя ещё встретим, – пообещали злобные «буратины» сами себе проблемы.

– Конечно. Только в следующий раз меньше чем десятком не приезжайте – может не всем достанется, устану раньше и прощу засранцев, – демонстративно сплюнул «морпеху» под ноги.

Тот попытался вырваться из объятий дружков, но как-то неубедительно – видимо впечатлился результатом схватки.

– Морозов, завтра заступаешь в дежурство по кухне. И скажи спасибо, что директор уже уехал – иначе так легко не отделался бы, – добавил хорошего настроения Петр Иосифович.

Спорить не буду – это и так ниже минимального наказания за драку, даже если ты прав на сто процентов.

– На кухню так на кухню. Только надо заменить меня на погрузке – водитель без меня не справится.

– Птицин заменит, сам предупредишь его. Разговор окончен. Во вторник едете на баранов.

Ну, хоть одна хорошая новость за сегодня!

Около своего барака меня догоняет Галка:

– Спасибо Саша.

Оказывается именно её надо благодарить за вовремя подоспевшую подмогу – нашла, таки, Василича, да ещё в компании с Иосифовичем. Так что может ей надо спасибо сказать, а не наоборот.

– Галя, беги, ставь чайник. С меня тортик. Сейчас обмоем успех нашего предприятия. Только никому подробности не выкладывай – зачем волновать девчонок.

– Мой любимый «Полярный»? – чуть в ладошки не захлопала от счастья. Учительница будущая называется – сама ещё как ребенок.

– Лучше!