Глава 1

Звук прервал ее поверхностный сон. Глаза распахнулись. Рука сжала спрятанное под подушкой оружие и активировала зарядный блок. Паранойя… Это всего лишь звонок по внутренней командной связи. Сколько она проспала? Часа три, может больше… Необходимо ответить, иначе Морн начнет волноваться.

— Говорит капитан. Что там у Вас?

— Капитан, три неопознанных объекта приближаются к нам со стороны сорок третьего квадранта. Скорость пять тысяч и две дистанции в условный час.

— Траекторию уже определили?

— Да. Летят прямо на нас.

— Время контакта с объектами при данной скорости?

— Двадцать семь условных минут.

— Активируйте силовое поле и уводите корабль на орбиту луны.

— Стабилизаторы поля все еще не работают.

— Марк сейчас снаружи?

— Да. Его ребята пытаются заменить поврежденные блоки стабилизаторов.

— Соедини меня с ним.

— Уже.

— Марк, как слышишь меня, прием?

— Слышу Вас хорошо, капитан.

— Возвращайтесь внутрь. У вас — четыре минуты.

— Тут работы осталось минут на десять, капитан.

— У вас нет десяти минут. Возвращайтесь немедленно.

— Есть, капитан.

Она присела на кровати и потерла взмокший лоб. Пять тысяч и две дистанции в условный час — слишком маленькая скорость для бомбардировщиков. Значит, это либо поисковики, либо стрейдеры. Итак, на борту ее корабля находятся двадцать три человека, включая раненных. До ближайшего военного комплекса Деревы около трех миллионов ста двадцати тысяч условных дистанций. Ускорители вышли из строя еще два дня назад. Система стабилизации силового поля была повреждена в последнем бою около двенадцати условных часов назад. Ее корабль — это все, что осталось от отряда из двадцати восьми военных «пилотников». Даже если она успеет увести его в тень луны и скрыться от поисковиков в метеоритном скоплении, то со стрейдерами этот трюк не пройдет.

— Морн!

— Да, капитан!

— Готовь капсулы к эвакуации на поверхность луны.

— Вы отдаете приказ об эвакуации?

— Да. Выводи корабль на орбиту и начинай процедуру входа в атмосферу.

— Но, капитан, это противоречит…

— Мы не сдаемся. Либо я собью эти стрейдеры и заберу вас с поверхности, либо подам сигнал бедствия и вас кто-нибудь заберет.

— Капитан, сигнал быстрее примет поисковик МВС.

— Даже если все члены экипажа попадут в плен — вас не казнят.

— А Вы, капитан?

— А мне путь уже давно заказан, — засмеялась Пенеола и засунула плазменное оружие в кобуру на бедре.

— Разрешите обратиться, капитан!

— Разрешаю.

— А если это — поисковики?

— Три поисковика в одном секторе — не слишком ли много для необитаемого квадранта?

— Но, шанс все же есть?

— Это — стрейдеры, Морн.

— Да, капитан.

Она отключила вызов и поднялась с кровати. Морн прекрасный помощник. Когда они вернутся на базу, она обязательно попросит генерала вверить под его командование новый экипаж. Если они вернуться на базу, конечно…

Пенеола вышла в коридор и побежала в сторону капитанского мостика. Эта война давно утомила ее. Поначалу, она рвалась в бой только ради одной цели — добраться и убить того, кто изувечил ее тело и уничтожил душу. Теперь осталось только одно желание — издохнуть поскорее. Она пережила многих из тех, кто начинал бои вместе с ней. Теперь ее имя было широко известно в кругах противника. «Черная Кайдис» — так ее прозвали. За ее голову давно объявлена награда. И если бы Морн был немного умнее, сдал бы ее за кругленькую сумму и присоединился к МВС. Но, он не предаст, потому что верит в то, за что сражается. Его семью убили на Дереве в первые дни бомбардировок. Они не были зрячими. Как рассказывал сам Морн, за всю свою жизнь он ни разу не видел воочию тех, к кругу которых принадлежала его капитан. Таких как Морн оказалось слишком много. И все они встали на защиту своей планеты и Ассоциации Зрячих вместе с ней. После гибели Юги, Сайкайрус и Тиа объединились, обвинив в появлении амирян Ассоциацию Зрячих. Этот «новый» Межпланетарный Военный Союз начал бомбить мирное население Деревы без предупреждения. Только в первые сутки погибло более ста тридцати миллионов человек. «Неверные координаты» — так они объяснили то, что сделали.

Пенеола остановилась перед дверями в капитанскую рубку и выдохнула. Нажав на кнопку, она вошла в помещение и тут же обратилась к помощнику:

— Доложить обстановку!

— Капитан, мы не можем запустить двигатели пока Марк снаружи!

— Он должен был уже вернуться!

— Его ребята вернулись, а он остался.

— Соедини меня с ним, — произнесла Пенеола, присаживаясь в свое капитанское кресло. — Какого Амира! Марк! Почему ты все еще там?!

В ответ — шипение приемника.

— Марк!!! — закричала Пенеола. — Связь работает — я это знаю!!! Отвечай, если не хочешь попасть под трибунал!!!

— Капитан, я заканчиваю ремонт стабилизаторов!

— Я же сказала: «Вернуться на борт!!!» Пока ты не вернешься, мы не сможем запустить двигатели! Если станем тебя ждать — не успеем совершить маневр!!!

— Без силового поля у Вас не останется шансов на выживание.

— Если ты немедленно не вернешься на корабль — шансов выжить не будет у тебя!!!

— Капитан, я уже заканчиваю…

Пенеола несколько раз тяжело вздохнула и более спокойным тоном обратилась к своему подчиненному:

— Марк… Завязывай с этим… Оно того не стоит…

— Со стрейдерами Вы сможете справиться. С силовым полем сможете…

— Марк, если мы сейчас же не начнем маневр, силовое поле нас не спасет.

— Запускайте двигатели. Я закончил ремонт.

— Возвращайся. Мы ждем тебя.

— У Вас нет четырех минут, капитан. Запускайте двигатели.

— Марк…

— Двадцать два человека. Они все еще живы благодаря Вам. Запускайте двигатели и подарите им еще один шанс.

— Марк…

— Прощайте. Служить под Вашим началом было честью для меня.

Секунда молчания. Пенеола подняла глаза на помощника и тот отрицательно покачал головой.

— Капитан, Марк отключил гравитационное поле. Он удаляется от корабля, — доложил один из лейтенантов.

— Какой у него запас кислорода? — спросила Пенеола, продолжая смотреть на помощника.

— Еще на тринадцать минут, — ответил Морн.

Никто не может принять решение за капитана корабля, пока он жив. Бремя ответственности всегда лежит на его плечах и это его совесть чаще всего оказывается измазанной чужой кровью.

Пенеола закрыла глаза и задержала дыхание.

— Запускай двигатели, Морн.

— Да, капитан, — послышался сдавленный голос помощника.

Глухой гул и рывок. Еще одна прерванная жизнь. К этому нельзя привыкнуть. «К этому нельзя привыкать», — подумала про себя Пенеола и вновь обратилась к своему помощнику:

— Морн, ориентировочное время встречи со стрейдерами?

— Девятнадцать условных минут, капитан.

— Значит, времени у нас почти нет.

* * *

Поверхность луны, которую какой-то первооткрыватель обозначил на карте системы Амира как точку 3245J, была покрыта льдом. Атмосфера не пригодна для дыхания, температура — для существования. Спасательные капсулы — единственный шанс на выживание. Максимальная продолжительность сна в них — девятьсот дней. Достаточный срок для того, чтобы кто-то их нашел и еще более достаточной для того, чтобы кто-нибудь их раздавил или съел…

Они приземлились в одном из обледенелых кратеров и начали эвакуировать экипаж. Последним корабль должен был покинуть первый помощник. Пенеола терпеливо ждала, когда датчики сброса капсул по очереди начнут загораться на приборной панели. Кажется, почти все покинули корабль и остался один только Морн. Помощник явно колебался, стоя рядом со своим капитаном.

— Вам пора идти, — произнесла Пенеола.

— Капитан, разрешите остаться с Вами.

— Отклоняю Ваше прошение, Морн. Займите свое место в капсуле.

— Капитан…

— Морн, Вы слышали мой приказ! — повысила тон Пенеола.

— Капитан, я хотел сказать, что…

— Для меня тоже было честью служить вместе с Вами, — перебила его Пенеола и улыбнулась той частью лица, которая проглядывала сквозь черную стальную маску.

Морн в ответ покачал головой и отвернулся:

— Я не это хотел сказать.

— Идите, Морн. Времени не осталось.

— Я пережил их смерть и пошел дальше. А ты убила себя еще год назад!

Пенеола смотрела в спину удаляющемуся помощнику, пытаясь понять, почему он обратился к ней на «ты».

— Что за фамильярность, Морн!

— Ты вообще знаешь мое имя или для тебя значение имеет только фамилия?! — произнес Морн, останавливаясь.

— Я желаю Вам удачи, Морн, — ответила Пенеола.

— Паскудно осознавать, что женщина, которую любишь, не помнит твоего имени…

Металлическая дверь закрылась за его спиной, а Пенеола все продолжала смотреть на нее, будто выпала из реальности и вообще потеряла связь с настоящим. А потом она начала хохотать. Разве не прекрасный сегодня день для того, чтобы умереть?! Мир перевернулся с ног на голову! Урода смогли полюбить! И кто?! Тот, кто глядя на нее стоял как вкопанный несколько минут с перекошенным лицом? Атори Морн! А она полагала, что он в своем уме!

Из забытья ее вывел звуковой сигнал тревоги. Последний датчик сброса капсулы загорелся, и Пенеола запустила двигатели корабля, взяв курс на орбиту луны.

* * *

— В чем дело, майор?

— Извините, адмирал, у нас незваные гости.

— И такое бывает. Стрейдеры уже направили?

— Конечно, адмирал.

— Тогда продолжим. Когда Вы планируете завершить проект?

— Через месяц мы сможем транспортировать груз на Сайкайрус.

Внимание адмирала привлекло зрелище, разворачивающееся на экране голографического монитора на спиной майора. Интересно, что забыл этот пилотник в данном секторе?! Судя по корпусу, ему и без того хорошо досталось. Наверное, это очередные фанатики, полагающие, что умереть за Ассоциацию — самое великое, что они могут сделать в жизни.

Тем временем майор продолжал свой доклад и адмирал, в принципе, весьма внимательно его слушал.

— Что это за модель?!

— Извините?! — не понял майор, которого только что столь резко перебили.

— Кажется, это один из новых, — продолжал рассуждать адмирал. — На них устанавливают «силовые» поля, вместо плазменных.

— «Силовые»?!

— Технология предусматривает использование в качестве экрана силовое излучение, а не плазменное.

— Мы слышали о таких, но еще не встречали их.

— На передовой эти модели тоже редкость, — ответил адмирал. — Если сведения контрразведки верны, данные типы кораблей поступили на вооружение группам особого назначения сил Ассоциации всего месяц назад. Как вообще Вы его засекли?!

— Мы наблюдали за ним с момента его появления в нашем секторе.

— Значит, силовое поле было отключено.

— Вас интересует эта модель корабля, адмирал?!

— Да. Было бы неплохо доставить один образец в Центр.

— Дать «отбой» стрейдерам и выслать бомбардировщики?!

— И что они смогут?! — засмеялся адмирал. — Разве Ваши сканеры в данный момент его «ловят»?

Майор, сидящий напротив адмирала, поджал свои губы.

— Стрейдеры ведут его «визуально», — пояснил адмирал. — Только они способны при данном типе визуализации сбить его.

— Но, у нас есть камеры…

Адмирал приподнял свои брови и вопросительно посмотрел на майора:

— Вы, в данный момент, находитесь в рубке. А пилоты бомбардировщиков работают снаружи. Системы наведения их кораблей рассчитаны на слежение сканером, а не камерой. Лично я не знаком с теми людьми, которые смогли бы сбить «невидимый» на радаре пилотник в прямом бою. Может быть, Вы, майор, знакомы с ними?!

Мужчина, сидящий напротив адмирала, побагровел. Адмирал же подпер рукой свою голову и продолжил наблюдать за действиями пилота Ассоциации.

— Три стрейдера, — после недолго молчания произнес он. — Нужно быть совсем отмороженным, чтобы сунуться к ним на пилотнике.

— Он своих оставил на поверхности, — пояснил ситуацию майор.

— Оставил своих?! — переспросил адмирал.

— Выгрузил капсулы на поверхность луны. Мы не стали ничего предпринимать, рассчитывая получить информацию от этих выживших.

— И сколько их всего?!

— Мы подняли на борт двадцать одну капсулу.

— Значит, защищает своих… Редкость для Ассоциации. Нет, ну Вы гляньте, что он вытворяет!

— Не долго ему осталось, — ответил и без того угрюмый майор. — Сейчас стрейдеры активируют «гасители» и никакое силовое поле ему не поможет.

В этот момент майор обернулся и увидел на мониторе, как пилотник падает вертикально вниз:

— Вот и все, — произнес он. — Двигатель «накрылся».

— Подожди… Еще рано… — пробурчал адмирал, продолжая пристально изучать картинку за спиной майора.

— Вы что-то сказали, адмирал?

— Рано еще…

* * *

— Еще рано… — повторяла себе под нос Пенеола, упираясь ногами в приборную панель и держа в руках штурвал корабля.

Это была не первая ее схватка со стрейдерами. Беспилотные корабли МВС под названием «стрейдеры» начали выпускать всего два месяца назад. Довольно мощные для своего класса «беспилотников», они могли летать на длительные расстояния и вести совместный бой. Основной задачей этих машин было уничтожение кораблей противника. Как только стрейдеры активировали систему «гаситель» вся электронная аппаратура жертвы выходила из строя. Даже силовое поле не способно было защитить корабль от электромагнитного излучения той мощности, которую создавало это устройство. Как только противник попадал в радиус действия этого излучения, его ожидало только одно: отказ системы управления кораблем и бесконтрольный полет, который заканчивался гибелью всего экипажа. МВС своими стрейдерами очень гордился, ведь «уйти» от кораблей «смерти» практически никому не удавалось.

— Рано еще… — простонала Пенеола, из последних сил удерживая штурвал корабля в своих руках.

* * *

— Что он делает?! — не понял майор, наблюдая за пилотником на экране голографического монитора.

— Управляет кораблем с отключенным бортовым компьютером, — пояснил ситуацию адмирал.

— Такое возможно?!

— Как видите… Если я прав, этот шустряк отключил компьютер и двигатели, чтобы уйти в свободное падение. Когда расстояние до стрейдеров превысит дальность действия «гасителей», он включит двигатели и окажется сбоку от «беспилотников».

— «Вереница смерти»?

— Да. Когда-то я знал одного человека, способного исполнить этот трюк.

— И как его звали?!

— Райвен Осбри.

Майор громко рассмеялся, но заметив тень недовольства на лице адмирала, тут же усмирил свою радость.

* * *

— Пора… — прошептала Пенеола и, нажав пяткой на кнопку ручного запуска двигателей, потянула штурвал на себя.

Корабль подбросило вверх, и она оказалась в стороне от стрейдеров. Дальность действия «гасителей» — полторы тысячи метров. Пытаться попасть на таком расстоянии в маленький стрейдер все равно, что замахиваться на муху бревном: все равно успеет улететь.

* * *

— И что же он будет делать дальше? — поинтересовался майор, ожидая, что адмирал знает ответ.

— Я бы попытался увести их за собой как можно ближе к поверхности: на таких скоростях они скорее всего разобьются о скалы, покрытые льдом.

— Но он поднимается вверх.

— Я вижу.

— И…

— Очевидно, у него есть другой план.

* * *

— Ну, давайте же… Вперед…

Пенеола вела корабль на орбиту луны. Стрейдеры тем временем открыли огонь. Марк был прав: без силового поля она бы не выжила в этой схватке. Маленькие ракеты, которые попадали в этот щит вокруг корабля, лопались на его поверхности как мыльные пузыри. Оставалось всего ничего: соблюдая предельную дистанцию до стрейдеров, достигнуть орбиты луны и преодолеть метеоритное скопление на ее теневой стороне на огромной скорости. Почему она выбрала этот вариант? Потому что выведи она их на поверхность луны, электронные «игрушки» могли бы засечь капсулы с выжившими, и уничтожить их все.

— Ну, давай, девочка… Не подведи меня…

* * *

— Вы это видите, адмирал?!

— Конечно. Только дурак попрется в метеоритное скопление на такой скорости.

— А почему туда, а не на поверхность? — спросил майор.

— Думаю, что этот герой пытается спасти свой экипаж.

— Капсулы…Думаете, он все-таки сможет уйти?!

— Откуда мне знать? Может, он слишком уверен в себе или…

— Или…

— Он хочет умереть красиво, — засмеялся адмирал, вставая со своего кресла, дабы поближе подойти к экрану и рассмотреть все детали.

* * *

Пенеола собралась с мыслями и приготовилась к бою.

— Увеличить скорость до пяти тысяч ста тридцати дистанций!

— Команда принята, — ответил бортовой компьютер.

— Подготовить ракеты к запуску!

— Ракеты готовы.

— Пуск!!!

* * *

— Твою мать!!! — прогремел чей-то восторженный голос за спиной адмирала.

В иной ситуации, подобное проявлении радости за противника не осталось бы незамеченным, но сейчас, будучи поглощенным зрелищем, от которого у самого адмирала внутри нечто замерло, он пропустил возглас мимо ушей.

— Туннель в метеоритном скоплении… — произнес адмирал.

— То есть, он взрывает метеориты на своем пути? — послышался чей-то голос из круга собравшихся.

— Именно, — кивнул адмирал.

— Но, это же…

— Безрассудство. Впрочем, все, что он только что вытворял, было одним сплошным безрассудством.

— Майор, наши стрейдеры сбиты!

— Я вижу, — пробурчал майор. — Адмирал, что прикажете делать дальше?

— Я хочу встретиться с этим шустриком, — улыбнулся адмирал.

— Отправить за ним бомбардировщики?

— Зачем?! Он придет к нам сам. Ему ведь нужны его капсулы?! — засмеялся адмирал и похлопал майора по плечу.

— Почему Вы полагаете, что он вернется за ними?!

— Потому что он уже летит назад.

 

Глава 2

Пенеола перевела дыхание и, развернув корабль, направила его обратно. Через несколько минут она приземлится и заберет тех, кому посчастливилось сегодня выжить. Радость ее длилась недолго. Начав процедуру входа в атмосферу, Пенеола поняла, что на самом деле в чем-то по-крупному просчиталась. Стрейдеры… Необитаемый сектор. И ни одного военного комплекса МВС поблизости. От преследования ее команда «отрывалась» достаточно долго, пока последний бомбардировщик не оставил в покое ее корабль, получив, очевидно, приказ об отступлении. Это логично, ведь дальность полета как для бомбардировщика, так и для стрейдера хоть и велика, но все же ограничена протоколами полетов Межпланетарного Военного Союза. Ассоциация Зрячих так же предпочла разделить освобожденное космическое пространство на ограниченные зоны патрулирования, чтобы избежать неразберихи и глупых потерь. Необитаемый сектор до сих пор оставался «ничьим». Изредка, здесь можно было повстречать военные патрули как со стороны сил МВС, так и со стороны Ассоциации. Но все же… О каких-то грандиозных сражениях здесь речи не шло. Стрейдеры прилетели сюда с корабля-носителя… Более того, были обнаружены радарами корабля Пенеолы слишком поздно. По правде говоря, Пенеоле еще не приходилось иметь дело с такими головоломками. «Обойти» радары невозможно, если только стрейдеры эти не вышли из пространственного туннеля. А выйти из него они не могли, ведь, опять же, электронным игрушкам нужна постоянная связь с командным центром. Тогда, где же этот командный центр и почему его не видно на радарах?

Она в ловушке — это точно. Однако, важно разгадать сложившуюся головоломку: если МВС нашли способ маскировки своих комплексов от систем оповещения Ассоциации, задача Пенеолы как можно быстрее передать эту информацию в Центр.

— Так, где же ты? — задала вопрос Пенеола, пролетая над скованной льдами поверхностью луны.

Сканирование не приносило никаких результатов: казалось, что кроме ее корабля на этой луне не было больше никого. Пенеола могла бы пожертвовать жизнями членов своего экипажа и рвануть оттуда на всех парах, не поднимая капсулы на борт. Возможно, их спас бы кто-нибудь другой или сама она вернулась сюда позже… Но, если она уже в ловушке, бегство не имеет никакого смысла. Да и оставить своих людей, Амир знает где, она не могла. Наверное, за эту слабость к фактору человеческих потерь ее до сих пор не повысили в звании. Миссии, которые ей поручали, не отличались легкостью и простотой. В основном, она возвращалась домой благодаря некому особому чуду, которое генерал подменял словами «умение» и «навык». С другой стороны, кто-то ведь должен был выполнять эту сложную и опасную работу? Так, почему не она? Вот и эта миссия обернулась для нее новым кошмаром. Задача казалось вполне простой: под прикрытием воздушно-космического флота Ассоциации проникнуть на поверхность одного из спутников Юги и нанести точечные удары по неким стратегическим объектам. Кто бы мог подумать, что некая Мийя, с точки зрения Пенеолы — абсолютно бесполезная в стратегическом плане планетка, — окажется настолько важной для сил МВС? Что там — двадцать восемь «пилотников» Ассоциации, если на орбите этой крохи находилось сорок два военных комплекса МВС? Естественно, когда Пенеола поняла, с чем ей придется иметь дело — тут же был направлен запрос в Центр об отмене задания. Пенеола до последнего надеялась, что здравый смысл перевесит планы военных стратегов Ассоциации, однако, что такое двадцать восемь «пилотников» по сравнению с их гениальными идеями?! «Живое мясо» с легкостью было пущено в расход. Скинуть несколько зарядов на поверхность Мийи им все же удалось, но это ничто по сравнению с тем, что они должны были сделать. Кораблю Пенеолы досталось по всем направлениям: многие члены экипажа погибли в результате взрывов в поврежденных отсеках. Из-за выхода из строя систем гравитационной стабилизации, ускорителей и нагнетателя силового поля, корабль Пенеолы стал непригодным к дальнейшему выполнению задания. Приказ от отступлении они так и не получили: не то связь «заглушили», не то его просто никто не отдал. Тем не менее, воспользовавшись военным протоколом, Пенеола смогла найти лазейку и уйти с поля боя законно. Сообщение о вынужденном отступлении в связи с технической невозможностью дальнейшего выполнения задания было передано в Центр, после чего Пенеола попыталась оторваться от преследования. Решение «уйти» в необитаемый сектор, чтобы устранить повреждения корабля, показалось Пенеоле наиболее разумным. Оставалось лишь преодолеть пояс метеоритного скопления, сквозь который пролегал самый кратчайший путь к спасению. И Пенеола в очередной раз рискнула. Несколько бомбардировщиков пытались ее нагнать, однако, и те, в конце концов, сдались. Сквозь пояс скопления они пролетели с трудом. Преодолев его, Пенеола несколько дней дышала свободно, пока чисто случайно на радаре не объявились гости. И вновь ее спасло чудо. Кто-то умный из МВС посчитал, что двух бомбардировщиков будет достаточно для того, чтобы уничтожить небольшой подбитый «пилотник» Ассоциации. В итоге, патрульный военный комплекс МВС потерял свои корабли, а Пенеола успела удрать в другой условный сектор. Это произошло двенадцать с половиной часов назад. Теперь же, она летела над поверхностью небольшой луны, пытаясь понять, куда подевались сигналы от двадцати одной спасательной капсулы, которые она оставила именно в этом квадранте.

Пенеоле вновь предстояло принять решение. Острый ум уже подсказал довольно неординарный ход, хотя подсознание продолжало кричать, что она — умалишенная. Ее задача: забрать выживших и разгадать загадку странного отсутствия командного центра уничтоженных стрейдеров.

— Что ж, начнем игру, — произнесла Пенеола и поднялась с кресла пилота.

* * *

— Адмирал, «пилотник» Ассоциации десантировал одного человека и в данный момент удаляется на орбиту луны. Что прикажете делать?!

— Одного? — переспросил адмирал, потирая свой подбородок.

— Так точно, сэр.

— Интересно…

— Полагаю, что будет разумным сбить этот «пилотник», — предложил майор.

— Это мы еще успеем сделать. Скажите, выжившие уже пришли в себя?

— Так точно, сэр.

— Допрос уже начали?

— Да. Однако, пока безрезультатно.

— Что ж, я хочу на них взглянуть.

* * *

Пенеола заскользила ногами по льду и тут же упала на спину. Отстегнув свой парашют, она вздохнула с облегчением: скафандр и инвентарь не пострадали при падении. Достав из стального рюкзака небольшой металлический цилиндр, Пенеола поставила его на обледенелую поверхность луны и активировала прибор. Пенеола искала то, что по ее мнению могло быть спрятано только в одном месте: под ней. Пока лазерный бор плавил лед и постепенно погружался на глубину, Пенеола со всех ног бежала вперед. Когда за спиной прогремел взрыв, она остановилась и улыбнулась сама себе. Гениальный план, даже слишком, наверное…

* * *

— Что случилось?!

— Адмирал, пострадала обшивка девятнадцатого сектора. Полагаю, в целях Вашей безопасности Вам будет лучше покинуть объект.

— Вы в своем уме, майор?! — зарычал адмирал, наклоняясь к подчиненному.

— Прошу прощения, адмирал…

— Что с диверсантом?!

— За ним направлена группа.

— Тогда почему эта тварь успела нас подорвать?!

— Мы не ожидали, что…

Адмирал внимательно посмотрел на майора и вскинул одну бровь.

— А… Вы полагали, что он будет просто бродить по поверхности?

Подчиненный молчал.

— Доставить эту падаль ко мне! Немедленно!!!

— Да, сэр.

* * *

Пенеола присела на свой рюкзак и подперла голову рукой. Скоро за ней должны прийти. Конечно, она могла бы попытаться пробраться самостоятельно внутрь того, что было спрятано под грунтом этой луны, но, к чему все эти потуги, если ее могут доставить туда в целостности и сохранности?

А вот и они. Дилетанты. Кто же отправляется в черных скафандрах на поиски врага, если вокруг — один белый лед? Да и двигаются они, как недотепы. Стреляй — не хочу. Пенеола скептически улыбнулась и подняла руки вверх.

— Не двигаться! Лицом вниз! Быстро!

Пенеола встала на колени и опустилась на лед. Три неумехи сковали ей руки за спиной и потащили вперед.

— Мы его взяли! — передал по рации один из них.

— Тащите его сюда.

— Так точно, сэр!

Как же, «взяли» они ее. Сама сдалась. Хотя, какая разница? Время у нее есть, да и интерес к ситуации нешуточный разгорелся.

Долго идти не пришлось: через метров триста Пенеола увидела открытый люк. Ее затолкали внутрь и приказали лечь на пол лицом вниз. Пенеола узнала гул нагнетателей кислорода. Спустя несколько минут, ее подняли на ноги, удерживая рукой за плечо. И вновь ошибка. Кто же так опрометчиво обращается с арестантами?! Возможностей для маневра слишком много. Голова — свободна. Ноги — тоже. Несколько ударов — и дело сделано.

— Добро пожаловать на борт!

Пенеола к владельцу столь писклявого голоса оборачиваться не стала. Сквозь смотровое стекло своего скафандра, покрытое снаружи светоотражающей пленкой, она внимательно рассматривала тех, кто не мог видеть ее лица.

— Снимите с него скафандр!

— Да, капитан!

Капитан… Да ей честь оказали, прислав какого-то капитана руководить процессом пленения диверсанта. В это время один из военных попытался отстегнуть шлем ее скафандра. Попытался и тут же застыл перед ней.

— Освободи мои руки, — спокойно произнесла Пенеола, поворачиваясь к одному из военных.

Другой из группы подошел к ней и разблокировал стальные кольца на запястьях.

— Спасибо! — ответила Пенеола и позволила снять с себя шлем.

Времени у нее не слишком много. А еще своих предстоит найти.

— Иди сюда! — приказала Пенеола стоящему за ее спиной капитану. — Войди в систему управления кораблем и скачай для меня данные вот на это устройство.

Капитан взял небольшую металлическую коробочку из рук Пенеолы и подошел в сенсорной панели, закрепленной на стене.

Пенеола стояла спокойно в кругу собравшихся вокруг нее мужчин. Она прекрасно понимала, что если начнет суетиться, те, кто наблюдают за ними по камерам наблюдения, заподозрят неладное.

— Заломи мне руки и проведи к лифту как арестанта.

Приказ был выполнен.

— Капитан, Вы все сделали? — спросила Пенеола.

— Еще несколько секунд, — ответил капитан.

— Мы подождем, — улыбнулась Пенеола и остановилась перед распахнутыми дверями в лифт.

— Я закончил!

— Прекрасно, — кивнула Пенеола. — Теперь, отдайте мне устройство. Кстати, на каком уровне находится медсанчасть?

— На третьем и шестом.

— А куда доставляют раненых пленных?

— На третий этаж, — ответил капитан.

— На этом я вынуждена с Вами попрощаться, господа. Приятных снов, — улыбнулась Пенеола и вошла в лифт, оставив позади себя лежащих на полу военнослужащих.

Пенеола нажала кнопку третьего уровня и начала снимать с себя скафандр. Что ж, теперь она готова начать «экскурсию» по этой странной военной базе.

* * *

Адмирал присел на стул перед арестантом и сложил руки на груди.

— Имя и звание!

Мужчина — дерева лет тридцати пяти — улыбнулся в ответ:

— Сперва, хотелось бы понять, с кем я имею дело.

— Поймете, не сомневайтесь, — ответил адмирал. — Итак, Ваше имя и звание.

— Пошел…

Дерева тут же обмяк на стуле и свесил на бок свою голову. Несколько минут молчания сменились мужским смехом.

— Сама Черная Кайдис?! — воодушевленно прокомментировал адмирал. — Неплохо! Слышал, что от ее лица ничего не осталось, поэтому она не снимает с него маску. Сколько человек за ней отправили? — спросил адмирал, поднимаясь со стула и обращаясь к майору.

— Троих. Еще двое встретят их внутри.

— Изолируйте сектор, в который ее доставили. Пусть оцепят все входы и выходы. Она нужна мне живой…

— Естественно, — пожал плечами майор и собрался уже покинуть комнату для допросов, как вдруг туда без разрешения вошел взволнованный помощник.

— В чем дело? — не без раздражения в голосе спросил майор.

— Этот диверсант. Женщина. Она — зрячая.

— И?

— Наши люди нейтрализованы, а она проникла в лифт. Мы заблокировали его, но она воспользовалась люком и проскользнула на этаж седьмого уровня.

— Она ищет своих, — ответил адмирал. — Задержите ее на этаже. Да, и людей не посылайте. Только технику.

— Извините, адмирал, майор…

— Мы слушаем!

— Капитан Мэрди, который встречал группу, вошел в систему управления станцией и скачал данные на портативный носитель.

— А она умна, эта Кайдис, — хмыкнул адмирал. — В любом случае, задержите ее. Не хватало еще, чтобы она сунула свой нос, куда не следует. Да, и смените коды доступа к системе управления.

— Конечно, сэр.

— Итак, их капитан покинула свой корабль и направилась за своей командой. Чтобы полное досье на эту «черную» было у меня через десять минут. Все: где родилась, где обучалась, все задания, выполненные ею за последний год, включая характерологические особенности личности.

— Будет сделано, адмирал!

* * *

Пенеоле пришлось покинуть лифт на седьмом этаже, то есть, на «минус» седьмом. Она не сомневалась, что за ней направят группы перехвата и, честно говоря, была расстроена тем фактом, что их оказалось всего три. Кстати, третья ожидала ее появления в конце того длинного коридора, в котором она оказалась. Когда из-за угла появился небольшой летящий «головастик», радость Пенеолы сошла на «нет». А когда за ним, как стая комаров, вылезло еще штук десять таких же, Пенеола приняла решение смываться оттуда побыстрее. Стрелять бесполезно: их много, а плазменных блоков у нее всего шесть. Где же она находится? На электронном плане уровня были отмечены только основные коридоры, в то время, как огромные сектора, которые располагались между ними, были заштрихованы черным цветом. Пенеола знала, что это сделано неспроста, и у рядового капитана, которого направили ее встретить, не было полномочий скачивать из системы более «интересные» данные. И что же вы же здесь прячете? — спросила Пенеола и приложила ладонь к сенсорной панели у двери в один из «черных» секторов. Пенеола знала, что пароли доступа к системе управления уже изменены, однако, у нее были свои методы борьбы с электроникой. Панель под рукой заискрилась, после чего путь был открыт.

«Головастики» остались за металлическими дверями, а перед глазами Пенеолы престала совершенно непонятная картина. Это была комната для переодеваний. Металлические шкафчики располагались в ряд у стены, а скамейки в проходах. Времени осматриваться у Пенеолы не было. Заблокированная дверь долго не протянет, тем более, что электронные «головастики» уже начали резать ее лазером. Пенеола побежала вперед, вдоль одного из рядов со шкафчиками и уткнулась носом в другую дверь с надписью «Красный уровень доступа».

— Да хоть «черный», — улыбнулась Пенеола и вывела из строя очередную сенсорную панель.

Преодолев еще несколько комнат для обслуживающего персонала, где стояли какие-то медицинские электронные приборы, Пенеола оказалась в огромном темном ангаре. Если бы не подсветка на полу, она вообще бы не поняла, где находится. Точнее, она до сих пор не понимала, что это за странное место и почему здесь нет никого. Зеленые маячки, вмонтированные в пол, освещали проходы между какими-то высокими панелями. Пенеола направилась вперед по одному из этих проходов. Остановившись у одной из панелей, она скептически хмыкнула. Похоже на сервер, конечно. Такая же высоченная металлическая коробка, но… Что, «но»? — просила саму себя Пенеола и приложила ладонь к электронному замку на конструкции. Когда стены панели начали мерно опускаться вниз, к горлу Пенеолы подкатил ком. Она видела в жизни очень многое, и мало что по-настоящему могло ее удивить. Но вид стеклянной колбы, в которой плавало тело человека, ее потряс.

— Ублюдки… Вот, чем Вы здесь занимаетесь…

Целый ангар с телами людей, над которыми МВС ставил свои гнусные эксперименты. Пенеола не могла понять, живы эти несчастные или уже мертвы, но гнев, застилающий ее взор пеленой ненависти и отвращения, был сильнее здравого смысла. Пенеола начала открывать один замок за другим, чтобы рассмотреть тех, кто находился внутри. Югуане, тиане, сайкаиряне, деревы… Здесь не было стариков или детей: только молодые человеческие тела, плавающие в какой-то жидкости.

Пенеола услышала, как открывается дверь где-то позади нее. Они уже здесь. Собравшись с мыслями, Пенеола рванула по проходу вперед.

— Не думаю, что это — хорошая идея, капитан Кайдис!!! — раздался рев за ее спиной.

Конечно, им известно ее имя. Среди всего космического флота Ассоциации только она славилась своей маской на лице.

— Ваши люди у нас! Сдавайтесь, и тогда мы сохраним им жизнь!

Какую жизнь?! Жизнь в колбах, зарытых в глубине грунта какой-то маленькой луны?!

«Интересные мысли», — раздался чужой голос в голове.

Зрячий… И сильный, твою мать…

— Не пытайтесь выставить блок — надолго его не хватит!

— Как же, — хмыкнула Пенеола и скользнула в другой проход.

— Ну, как хотите…

Пенеола почувствовала, как силы покидают ее тело. Оседая на пол, она все еще пыталась сжать пальцами плазменный пистолет, однако, и он, в конце концов, выскользнул из рук. Не такой она представляла свою гибель. Где-нибудь в воздухе или на орбите одной из планет… Глаза Пенеола продолжали смотреть вверх, в то время, как тело спокойно лежало на полу. А вот и он — владелец грубого мужского голоса. Югуанин…

Мужчина присел рядом с ней и снял с Пенеолы маску. Сквозь полумрак окружающей обстановки, он очень долго рассматривал то, что осталось от ее лица.

Пенеола знала, что он видит. Грубые рубцы, выражение некого удивления и вечной сардонической улыбки… Шрамы тянулись от ушей, носа, уголков глаз Пенеолы, заползая на лоб и соединяясь с такими же багровыми линиями, пересекающими ее брови. Где-то внизу, возле подбородка Пенеолы, осталась часть нетронутой кожи, в то время как уголки ее губ искривлялись и тянулись ввысь за рубцом, переходящем на висок. Если бы не этот участок здоровой кожи, невозможно было бы понять, к какой расе принадлежала Пенеола. У обладательницы иссиня-черных волос и маски из потертого светопоглощающего сплава, могло быть лишь одно прозвище — «Черная».

Мужчина очень долго смотрел в светло-карие глаза Пенеолы. А затем надел на ее лицо маску и отвернулся, поднимаясь на ноги. Ждать оставалось недолго. Вот сейчас он приложит к ее макушке ладонь и достанет из ее головы все, что его интересует. А затем она умрет… Именно так зрячие Ассоциации казнили военнопленных. Телесный контакт с жертвой упрощает воздействие, да и смерть быстрая и бескровная. Только Пенеола никогда не думала, что падет от руки зрячего, преклонившего колени перед врагом. Сколько их, этих предателей? Десятки? Сотни? Сколько?!

Тяжелая ладонь опустилась на голову Пенеолы. Ничего нового, собственно. Пенеола жалела только об одном: ее люди останутся здесь. С другой стороны, у каждого — своя судьба, и не ей перечить Юге и противостоять ее воле.

* * *

Пенеола не понимала, почему все еще жива. Были, конечно, варианты… Они могли попытаться обменять ее на одного или нескольких своих военнопленных, однако, она лучше остальных знала, что Ассоциация ни с кем не договаривается. Стул, на котором она сидела, нельзя было назвать «удобным». Стальные браслеты сковывали руки за его спинкой, ноги пристегнуты к ножкам, а шея — в ошейнике. Интересно, намордник они наденут или оставят как есть себе на потеху?

В помещение вошел югуанин, с которым они уже встречались, и подал знак своим людям, чтобы они покинули помещение. Он был одет в черный термостабильный костюм без опознавательных знаков. Мужчина присел за стол и начал перебирать снаряжение, с которым заявилась к ним Пенеола. Зарядные блоки и само оружие, навигатор, сенсор, лазерный нож, телепорт и…маска.

— Вы слишком самонадеянны, капитан Кайдис, — начал разговор мужчина, обращаясь к Пенеоле. — Это плохое качество для военного стратега.

— Я — исполнитель, а не военный стратег.

— Это для них Вы — исполнитель. Остальные Ваши качества их мало интересуют. Кстати, Вы знаете, что официально Вашего личного дела не существует?

— Странно, что это знаете Вы.

— Вы — «никто» для Ассоциации, точно так же, как и все члены Вашего экипажа. Так, расскажите мне, почему разведчик с Вашими способностями и опытом выполнения определенного рода заданий все еще не получил повышения?!

У Пенеолы не было ответа на этот вопрос. Мужчина, сидящий напротив, прекрасно это знал, однако, продолжал по какой-то причине давить на нее:

— Скажите, Пенеола, Вам предлагали когда-нибудь исправить то, что с Вами сделали?

Пенеола не смогла сдержать свой смех.

— Хотите поговорить о моем лице? А, может, поговорим о войне и о том, чем занимаетесь здесь Вы?

— А чем мы здесь занимаемся?

— Эксперименты над живыми людьми! Когда Вы опустились до этого?!

— Эти люди не живые, капитан Кайдис. И, боюсь, живыми никогда не станут.

— Боитесь, что живыми не станут? Тогда, кто они?

— Они — никто. Они не существуют, так же, как и Вы, капитан Кайдис.

— Что Вам нужно от меня?! Допросить?! Вы и так уже узнали все, что хотели. Желаете поиздеваться? Терпеть издевательства мне не впервой!

— Вы здесь, капитан Кайдис, потому, что я хочу предложить Вам сделку.

Пенеола оскалилась и едва ли не рассмеялась в голос. Ублюдки. Предателя решили из нее сделать.

— Я слушаю, — произнесла вслух она, желая услышать их паскудное предложение.

— Около года назад на Дереве пропал один человек. Зрячая. Ее имя — Айрин Белови. Я хочу, чтобы Вы нашли ее и доставили ко мне.

Пенеола от удивления даже попыталась брови приподнять.

— Вы в своем уме? — прошептала она.

— Двадцать одна жизнь в обмен на Айрин Белови.

Пенеола, конечно, потеряла дар речи. Что им нужно? Какая сделка? Какая Белови? А главное, почему этот человек делает свое предложение именно ей, за голову которой положена приличная награда?

— Кто такая эта Белови?

— Неужели Вы никогда не слышали этого имени? — не скрывая своего удивления заявил югуанин.

— Нет, — честно ответила Пенеола.

— Ах, да… Вы же не обучались среди зрячих…

— Хотите поговорить о моем образовании?

— А почему бы и нет? — улыбнулся югуанин. — Вы «самоучка», не так ли? И если бы не стечение обстоятельств, о Ваших незаурядных способностях никто бы не узнал, лейтенантик воздушно — космического флота сил МВС!

Пенеола молчала. Этот зрячий действительно «прочесал» все ее воспоминания вдоль и поперек. Она родилась и выросла на Дереве в семье сайкаирянких эмигрантов. В возрасте четырнадцати лет поступила в Летную Школу Ассоциации Зрячих. С отличием окончила ее и поступила в Летную Академию Ассоциации. В ряды добровольцев воздушно-космического флота Межпланетарного Военного Союза попала сразу после окончания Летной Академии, променяв должность инженера военно-воздушного флота на звание младшего лейтенанта и возможность пилотировать космические корабли. Когда амиряне напали на Югу, она одной из первых вызвалась войти в состав команды «пилотника» для разведывательно-сыскных работ на Юге. Многое Пенеоле удавалось благодаря странным способностям, которые она унаследовала от матери. И в течение месяца военных действий на Юге она дослужилась до звания «капитан». А потом… Пенеола так и не вспомнила, что на самом деле было потом.

— Сейчас это не имеет никакого значения, — ответила Пенеола и улыбнулась. — Зачем Вам эта Белови?

— Есть вещи, которые Вас не касаются, капитан Кайдис.

— Риск должен быть оправдан. Если Вы готовы рисковать всем: своим званием, а оно у Вас наверняка выше, чем мое, положением, своей жизнью, наконец, предлагая мне эту сделку, значит, по вашему мнению, игра на самом деле стоит свеч.

— Вы можете отказаться, но, в таком случае, я убью всех. Всех, кроме Вас, капитан Кайдис. Вы предстанете перед военным трибуналом МВС, но ждать этого придется довольно длительное время.

Пенеола долго молчала. В сущности, она просто не могла поверить в то, что ее могут отпустить отсюда так просто. Где закон? Кому подчиняется этот человек? Она — военный преступник для МВС и на ее имя подписан смертный приговор! Что это значит? Это значит, что если сейчас этот югуанин достанет пистолет и пристрелит ее — ему объявят благодарность и, возможно, представят к награде. Мысли в голове Пенеолы спутались. Этот зрячий говорил с такой уверенностью, будто искренне верил, что она, выбравшись отсюда, попытается найти некую Белови и предать, тем самым, свою армию.

— Где гарантии, что если я найду эту женщину и верну ее Вам, Вы не убьете меня и мою команду?

— Вы — умная женщина, Пенеола. Предположим, Вам удастся бежать из плена. Вы вернетесь в тыл, сделаете все возможное, чтобы вернуться, но…вас все равно казнят. За предательство. Ведь для Ассоциации военнослужащий, попавший в плен — это предатель, не так ли? — югуанин улыбнулся и подпер рукой голову, глядя на Пенеолу. — Мы, в свою очередь, сделаем все возможное, чтобы Ваше командование узнало, где именно Вы были и с кем общались. Выходит, что для Вас бегство больше не имеет смысла.

— Тогда, между чем мне выбирать? На плаху сейчас или на плаху, но значительно позже?

— МВС может казнить Пенеолу Кайдис, но не другого человека, коим Вы можете стать.

— В смысле?

— Тихая мирная жизнь на одной из планет нашей системы и военные сводки по сети, если Вы, конечно, захотите их просматривать. Другое имя — иная судьба.

Пенеола не сдержалась и начала хохотать в голос.

— Может, и лицо мне исправите?! — прокричала она, обрывая свой истерический смех.

— Может, и исправлю, — ответил югуанин и откинулся на спинку своего стула, сложив руки на груди. — По крайней мере, я могу это сделать.

— Столько хирургов не смогли, а Вы — сможете?

— То, что Вы видели, Пенеола, это — тела. «Пустышки». Пересадив в них сознание, которое несет в себе наша оболочка, мы возвращаем людей к жизни. Инвалид получает шанс стать здоровым. Старый — молодым. А мертвый — живым. Эту технологию изобрели не мы, а Ассоциация. Но, в отличие от нее, мы предлагаем Вам «новое тело», а они — нет.

— И как же Вы… Что конкретно происходит во время этой «пересадки»?

— «Трансплантации». Процесс называется «трансплантация». Ваша оболочка, Ваше сознание, Ваши воспоминания и Ваше «Я», наконец, получат возможность проснуться в новом здоровом теле. Скажите, Пенеола, Вы помните, как выглядели еще год назад? Какие эмоции испытывали, глядя на свое отражение в зеркале? На что это похоже — смотреть на мир свободно, не прикрывая лицо черной маской?

— Почему Вы предлагаете все это именно мне? — перебила его монолог Пенеола.

— Потому что у Вас достаточно связей для того, чтобы выполнить свою часть сделки.

Пенеола знала, что зрячий прав. Связи определяют все. Невозможное может стать возможным, авантюра претвориться в жизнь, а желание, наконец, исполниться. Чем готова пожертвовать она ради воплощения своей самой заветной мечты? Что готова поставить на кон ради того, чтобы получить возможность отомстить за себя? Новое тело ей не нужно. Даже если этот человек не блефует, в чем Пенеола, конечно же, сомневалась, она не станет ничего делать со своим лицом. Взглянуть в глаза тому, кто изуродовал ее, и знать, что ее лицо — последнее, что он увидит в жизни, — вот, ради чего Пенеола могла предать и себя, и свою армию.

— Хотите сделку? — наконец, произнесла Пенеола. — Вот Вам мои условия: я найду эту Белови в обмен на всех выживших членов своего экипажа. Вы не просто отпустите их, но и сделаете все, чтобы они получили шанс начать все сначала.

— Именно это я Вам и предложил.

— Это еще не все. Вы найдете для меня Райвена Осбри и доставите эту падаль ко мне.

Югуанин заметно напрягся:

— Вам нужен Райвен Осбри?

Пенеола улыбнулась такой реакции. Значит, этот человек знал о ком идет речь, а это уже что-то!

— Центр не знает, что у Вас в руках сама Пенеола Кайдис, не так ли? — продолжала развивать свою мысль Пенеола. — Иначе, они слетелись бы сюда как стервятники на запах падали, дабы посмотреть на меня, имевшую их на протяжении целого года!!! Если Вы с такой легкостью смогли предложить мне эту сделку, значит, и достать Райвена Осбри тоже сможете. Мир не пострадает, если этот ублюдок внезапно покинет его.

— Вам все равно с ним не справиться…

— Значит, Вы знаете, о ком я говорю.

— Вы не в том положении, чтобы торговаться.

— Тогда найдите другого кандидата на роль предателя и поручите это дело ему.

Югуанин задумчиво потер свой подбородок. Он довольно долго смотрел на Пенеолу, сидящую перед ним, будто пытался угадать, предаст она его или нет.

— Почему Вы так уверены, что это сделал именно он?

— Я это знаю, — ответила Пенеола и прищурилась.

— Даже если я доставлю к Вам Райвена Осбри, все, что Вы сможете сделать, это сказать ему «привет».

— Мой «привет» он запомнит на всю оставшуюся жизнь, — прошипела Пенеола и скривила губы в новом оскале.

— Значит, ради мести Вы готовы умереть?

— Я уже мертва. Остальное — дело чести.

— Мести, а не чести. Вы желаете поквитаться, а не отстоять свои принципы.

— Называйте, как хотите. Свои условия я озвучила.

— Я Вас понял, — произнес югуанин. — Двадцать один человек и Райвен Осбри в придачу.

— Хорошо, — кивнула Пенеола. — Тогда обсудим детали. Во-первых, с кем имею честь разговаривать? Во-вторых, если я найду эту Белови, каким образом мы совершим нашу сделку?

— Вы достаточно сообразительны, — улыбнулся в ответ зрячий. — Вы вернетесь на своем корабле на базу и составите подробный рапорт обо всем, что произошло. Команда потеряна, а Вы, побродив по поверхности луны, просто вернулись на свой корабль.

— Да, что Вы! — засмеялась Пенеола. — Это не сработает!!!

— Сделаете все, как я скажу, и пройдете допрос с медиатором.

— А Вы и про них знаете…

— Естественно. Дальше все будет зависеть от Вас. Если сможете найти Айрин Белови, доставьте ее орбиту Сайкайруса. Пока она будет в Ваших руках, за свою безопасность можете не беспокоиться.

— Неужели она настолько важна для МВС, что Вы готовы продать одну из своих «шишек» в обмен на нее?

— Этот вопрос не имеет смысла, — улыбнулся югуанин. — В любом случае, Вам решать.

— Решать?

— Да. Умирать сейчас или умирать, но значительно позже, — решать Вам.

— Вы так и не представились, как Вас там…

— Адмирал Террей Абсони к Вашим услугам.

— Что ж, адмирал, в таком случае, освободите меня.

— Я не сказал Вам, но есть одна проблема.

— Какая?

— В данный момент Вы находитесь под арестом, и Вам предстоит совершить побег.

— То есть…

Югуанин поднялся со своего места и подошел к Пенеоле. Положив руку ей на макушку, он несколько минут простоял, не двигаясь, а затем она услышала его голос в своей голове.

«Ваши „малышки“ взорвутся через пятнадцать минут».

«Вы не обезвредили их?»

«Вы разработали прекрасную стратегию. Семь льдобуров в разных точках с таймерами на детонаторах. Понимаете, этот объект все равно придется уничтожить. Ведь Ваш корабль уже отправил сигнал „SOS“ на Дереву».

«А Ваши люди? Вы не предупредите их?»

«Процесс эвакуации уже запущен».

«А наш разговор? Разве они не слышали?»

«Понимаете, Вас так сильно ненавидят, что не позволят покинуть объект живой. Пока я рядом, Вы в безопасности. Но, как только попадете на свой корабль — Вас попытаются уничтожить».

«Тогда, каков план?»

«Вы телепортируетесь и быстро уберетесь отсюда. Я прикрою. Кстати, наши „гости“ уже здесь».

Двери в комнату для допросов распахнулись и в них вошли четверо вооруженных в форме.

— Адмирал, пожалуйста, отойдите от пленницы.

Югуанин усмехнулся и обернулся к ним.

— С каких пор Вы не подчиняетесь приказам вышестоящего руководства?! — прогремел его голос.

— Эта женщина — военная преступница, адмирал! И живой отсюда она не уйдет!

Пенеола не успела проследить за маневром руки югуанина. Оковы на ее стуле разомкнулись и люди, которые только что стояли на ногах, попадали на пол.

— Беги, — произнес югуанин и, схватив со стола телепорт, бросил его Пенеоле в руки.

Дважды ей повторять не требовалось. Пальцы сами нажали на кнопку и…ничего не произошло. Адмирал обернулся к Пенеоле и нахмурил брови. Она вновь активировала телепорт и снова ничего.

— Твою мать… — прошептал зрячий.

— Значит, моего корабля больше нет, — выдохнула Пенеола, поднимаясь на ноги и отбрасывая в сторону бесполезное устройство.

— Полетишь на моем.

— Как скажете.

Схватив со стола свое снаряжение, Пенеола надела маску на лицо и приготовилась идти.

— Парковочные модули тремя уровнями выше. Никого не убивать. Просто следуй за мной и все.

— Поняла, — ответила Пенеола и активировала зарядный блок на своем плазменном оружии.

Они вышли в хорошо освещенный коридор. Люди, находившиеся там, все, как один, попадали на пол. Преодолев несколько отсеков, оделенных друг от друга толстыми дверями с электронными замками, они остановились у лифта. Откуда-то со стороны послышались крики, которые резко оборвались. Пенеола понимала, что происходит. Этот человек, этот зрячий, пытался вызволить ее, используя давно известные приемы управления чужим сознанием. Насколько его хватит? Десять, двадцать человек… Но лимит-то ограничен и силы его все равно рано или поздно иссякнут…

— Об этом не беспокойся, — произнес югуанин, заталкивая ее в распахнутые настежь двери лифта.

— Почему ты с ними? — спросила Пенеола, прислоняясь к стене и держа наготове свое оружие.

— Если Ассоциация победит, все погибнут, и зрячие — в первую очередь.

— Ну, да, конечно… — хмыкнула Пенеола и почувствовала толчок.

Лифт замер между уровнями и свет внутри погас.

Вспышки от плазменных снарядов, чьи-то вопли где-то над головой. Пенеола вжалась в стену, ожидая, когда недоумки прекратят бессмысленную стрельбу. Югуанин так же не двигался. В свете плазменных пучков, проносящихся перед глазами Пенеолы, она отчетливо различила очертания зрячего, стоящего напротив. Он улыбался, глядя на Пенеолу. Что именно его веселило в данной ситуации, Пенеола понять не могла, но мужчина показался ей больше воодушевленным, нежели обеспокоенным. Наконец, все стихло. Пенеола даже расслабилась, как вдруг потолок в лифте обвалился под тяжестью тел упавших солдат.

Пенеола осторожно выглянула из своего укрытия и осмотрелась. Наверху, в лифтовой шахте, никого не было. Пенеола подпрыгнула вверх и зацепилась за уцелевшую панель обшивки на потолке. Югуанин помог ей подняться, подтолкнув за упругое место, и получил от Пенеолы ногой по груди. Пострадавший промолчал, а Пенеола заострять внимание на произошедшем не стала. На том и сошлись.

Дальше пришлось подниматься вверх по аварийной лестнице в лифтовой шахте. Пенеола лезла первой, периодически поглядывая вниз на ползущего следом зрячего. Преодолев три пролета, Пенеола остановилась напротив двери из лифтовой шахты, где было написано «1».

— Этот?! — спросила Пенеола, пробираясь вдоль стены по перекрытию к ней.

— Да.

Упершись обеими руками, она попыталась самостоятельно ее открыть, но это оказалось довольно тяжело сделать.

— Давай я, — вызвался зрячий.

— Отвали, — фыркнула Пенеола и помогла себе ногой.

Заветный щелчок блокировочного механизма — и путь был открыт.

И зрячий, и Пенеола замерли на месте.

— Скольких чувствуешь? — прошептала Пенеола.

— Ни одного.

— Тогда, какого Амира они там делают?

— Ты скольких насчитала?

— Троих справа, двоих — по центру, и еще троих слева.

— За заднем фланге еще двое.

— Может, это проекция? — предположила Пенеола, высовываясь из своего укрытия.

— Куда! — успел выкрикнуть зрячий перед тем, как Пенеола благоразумно вернулась на свою первоначальную позицию.

Очередь из плазменных снарядов пролетела перед самым ее носом.

— Значит, настоящие, — сделала вывод Пенеола.

— Адмирал, отдайте нам пленную!

Зрячий молчал.

— Отдайте пленную, адмирал!

— А говорили, что о силовых полях ничего не знаете! — выкрикнул свой ответ зрячий.

— Каждый из нас лукавил в каком-то смысле!

— Майор, Вы отдаете себе отчет в том, что делаете?

— Я не позволю этой твари покинуть станцию.

— Желаешь пойти против меня? — с угрозой в голосе произнес зрячий.

— Вы будете находиться под арестом до выяснения обстоятельств!

— А вот в этом ты не прав! — прокричал в ответ югуанин и выставил руку вперед.

Пенеола рванула из шахты первой. Находясь под прикрытием силового поля, созданного зрячим, она начала стрелять. Вспышка света ударилась в глаза Пенеолы. Ее подхватило потоком воздуха, и она полетела назад. Оружие выскользнуло из рук, пальцы зацепились за что-то и сорвались. Пенеола повисла в воздухе, прижимаясь лицом к стене. Кто-то удерживал ее за руку. Взрывной волной ее выбросило в лифтовую шахту, но кто-то успел ее схватить.

Глаза человека, который спас ей жизнь, врезались в память Пенеолы навсегда. Глядя на него, она с трудом различала слова, которые он выкрикивал, подтягивая ее за руку вверх. «У него неестественно синие глаза», — подумала про себя Пенеола. Она видела много глаз в своей жизни. Но таких синих — наверное, никогда. «Что же ты кричишь? Зачем изо всех сил пытаешься меня удержать?» — подумала Пенеола и поняла, что отключается. Глупо, конечно, да и время самое, что ни на есть, неподходящее, однако, что она могла с этим поделать? Ничего.

 

Глава 3

Три дня спустя. Орбита Деревы. Военный комплекс Ассоциации JQ3142.

— Хотите еще что-нибудь добавить?!

— Я все сказала, — ответила Пенеола, складывая руки на груди.

— Вы угнали корабль с некого военного объекта и беспрепятственно скрылись на нем из эпицентра событий?

— Я взорвала объект. Те, кто выжил, не стали меня преследовать.

— Верится с трудом, капитан Кайдис.

— Я полагала, что вопрос «веры» здесь не фигурирует. Все в моей голове. Однако, Вы — четвертый медиатор, который допрашивает меня на последние десять часов. В чем дело?

— Записи бортового компьютера корабля противника уничтожены, капитан. В данный момент наши эксперты пытаются восстановить информацию с бортовых самописцев, однако, на это может уйти несколько недель. Мы верим Вам, капитан Кайдис, однако ситуация слишком сложная.

— Не вижу никаких сложностей. Для того, чтобы взломать систему управления этим кораблем, мне пришлось «перегреть» его сервер. Я не виновата в том, что данные во время этой процедуры пострадали. Если Вы собираетесь держать меня под арестом, пока будете восстанавливать бортовые самописцы, так и скажите.

— Об аресте пока никто не говорит. Однако, Ваши полномочия будут временно приостановлены до завершения расследования.

— Значит, я буду отсиживаться в тылу, пока Вы пытаетесь сделать из меня «крота»?

— Это приказ вышестоящего руководства, и он обсуждению не подлежит. Пока мы не разберемся во всем случившемся, Вы будете делать то, что Вам говорят. Если «увольнительная» Вас не устраивает, мы можем арестовать Вас.

— Выбор не велик, — хмыкнула Пенеола и поправила маску на лице.

— Но все же, он у Вас есть.

* * *

Ассоциация никогда не опускает тех, кто может представлять для нее опасность, если только это не выгодно самой Ассоциации. Пенеола знала, что за ней будут следить. Ни один ее шаг не останется незамеченным для тех, кому поручат миссию «присматривать» за ней. Тот зрячий сказал, что ей поверят на слово и с его блокировкой она без труда пройдет допрос. Однако, все оказалось не так просто, как он обещал.

Пенеола пришла в себя уже на корабле. Югуанин бил ее по лицу, пытаясь привести в чувства. Она не сразу поняла, что при этом он давал ей инструкции. Его голос, звучащий в ее голове, заставлял Пенеолу нервничать. Низкий тембр, монотонность и абсолютная сосредоточенность на каждой детали плана, будто он разрабатывал его не час, а всю свою жизнь. Пенеола не поспевала за его мыслями, и ему приходилось повторять все сначала и по нескольку раз. Уже в самом конце, когда зрячий помог ей сесть в кресло пилота и загрузить маршрут, она все же задала вопрос, который ее очень интересовал:

— Эта женщина… Кто она тебе?!

Зрячий в тот момент обернулся к Пенеоле и, кажется, подбирал слова для ответа, однако в последний момент передумал и просто сказал:

— Действуй согласно плану, тогда останешься в живых.

Проще сказать, чем сделать. Теперь она под наблюдением, и это значительно осложнит ей жизнь. Найти человека по тем скупым «зацепкам», которые сообщил ей адмирал, практически невозможно. Кроме того, у нее ограничен лимит времени на совершение этого «невозможного». Зрячий дал ей ровно три недели. Если она не справится с поставленной задачей в течение этого времени, МВС передадут записи камер наблюдения из комнаты для допросов того проклятого объекта, и тогда Пенеола — труп.

Пенеола остановилась у пункта пропуска на гражданский корабль и протянула регистратору свое электронное удостоверение личности.

— Риен Нерроу?! — переспросил служащий.

— Она самая.

— Извините, не могли бы Вы снять маску?

— Полагаю, сканирования сетчатки будет достаточно.

— Снимите маску, госпожа Нерроу! Пожалуйста! — повысив свой вежливый тон, попросил регистратор.

Пенеола была не в том положении, чтобы спорить. Она накинула на голову капюшон плаща и сняла маску. Служащий закашлялся и тут же отвернулся от Пенеолы.

— Не думаю, что меня можно узнать по лицу, — произнесла она и вновь надела черную «защиту».

— Проходите, — осипшим голосом произнес мужчина, и Пенеола, выдернув у него из рук свое электронное удостоверение личности, направилась на посадочную платформу.

Дом Пенеолы на Дереве был разрушен в первый день войны с МВС. Тела ее родителей так и не удалось обнаружить. Их имена были высечены на одном из мемориальных памятников, установленных Ассоциацией в память о жертвах этой войны. Пенеола ни разу не видела этот мемориал воочию. Как-то Морн предложил ей навестить ее родителей, но она ответила, что пока помнит их имена — они всегда будут рядом с ней. Весть о том, что произошло с ее семьей, настигла Пенеолу в госпитале спустя две недели после случившегося. Саму Пенеолу, изуродованную, с пробитой головой, случайно обнаружила диверсионная группа Ассоциации во время выполнения миссии на одном из комплексов МВС, находящихся на орбите Деревы. О том, почему Пенеолу подвергли столь изощренному допросу, стало известно из вражеских протоколов дознания. Капитан воздушно-космических сил МВС подозревалась в попытке разглашения секретной информации о подготовке некой несанкционированной военной операции силами МВС на Дереве. К сожалению, когда Пенеола пришла в себя, было уже поздно что-либо разглашать. Среди спутанных воспоминаний о том, что именно с ней произошло, остались лишь очертания человека, склонявшегося над ней, чтобы причинить невыносимую боль. Пенеола запомнила его имя. Райвен Осбри. Райвен Осбри, будь он проклят.

Попытки найти сведения о Райвене Осбри не увенчались успехом. Вся информация была засекречена, и доступа к ней у Пенеолы не было. Оказываясь на вражеской территории, Пенеола каждый раз пыталась найти хоть какую-нибудь информацию об этом человеке. Тот, кто ищет — всегда найдет. Пенеола верила в это так же сильно, как и в то, что не существует людей, о которых никто бы ничего не знал. Теперь она близка к своей цели как никогда. Если все получится, уже через несколько недель она сможет заглянуть этому ублюдку в глаза и изуродовать так же, как он ее.

Пенеола присела в пассажирское кресло, пристегнулась и закрыла глаза. Да, с «хвостом» придется что-то делать. Но, ничего. Она в дерьме не в первый раз в жизни, и есть призрачный шанс, что не в последний.

* * *

Два дня спустя. Дерева. Автономный сектор?19.

— Добрый день. Чем мы можем Вам помочь? — поинтересовался мужчина за информационной стойкой одного из крупных банков девятнадцатого сектора Деревы.

— Я бы хотела вскрыть свою ячейку, — ответила Пенеола и протянула мужчине стеклянный жетон.

— Депозитарная ячейка оформлена на предъявителя?

— Да.

— Наш сотрудник проводит Вас в депозитарий через несколько минут. А пока, Вы можете подождать его в холле.

— Спасибо.

Пенеола кивнула мужчине и направилась к удобным креслам в зоне ожидания, заняв одно из них.

Пенеоле без труда удалось снять квартиру на Дереве. В тот же день, как она обустроилась на новом месте, к ней наведались офицеры из подразделения внутренних расследований Ассоциации. Они были весьма вежливы и не отняли у нее много времени. Осмотрев ее жилье, они расспросили ее о самочувствии и, никак не прокомментировав свои действия, просто удалились. Старший лейтенант и капитан были медиаторами, о чем Пенеола без труда догадалась по бесплодным попыткам офицеров «прочесать» ее сознание. По этой причине, находясь в банке, Пенеола спокойно кивнула некому мужчине, читающему электронную газету в одном из соседних кресел и улыбнулась, когда тот поспешно оставил свое «чтиво» и удалился. Итак, подразделение внутренних расследований Ассоциации следит за Пенеолой и Пенеола дала им понять, что скрываться от них не собирается.

— Добрый день! — поздоровался мужчина в униформе банка, останавливаясь напротив Пенеолы. — Позвольте проводить Вас в депозитарий.

Пенеола поднялась на ноги и, перекинув свою довольно большую дамскую сумочку через плечо, последовала за провожатым. Спустя тридцать минут, она вернулась в холл и собиралась покинуть банк, однако, двое мужчин у самого выхода вежливо попросили ее задержаться на несколько минут. Пенеола не сопротивлялась, покорно протягивая свою сумку одному из них и фыркая, когда другой предложил ей свою руку.

— Ваши методы несколько вызывающи! — ответила Пенеола, стягивая с ладони перчатку и прикасаясь к незнакомцу.

— Спасибо за сотрудничество, — спустя несколько минут произнес дознаватель и отпустил ладонь Пенеолы.

— Ваша сумочка, — пробурчал второй сотрудник Ассоциации, протягивая Пенеоле ее вещи.

— Я свободна?

— Да, конечно.

— В таком случае, до свидания, господа.

— До свидания, госпожа Нерроу.

Пенеола покинула банк и, сев в одно из такси, назвала адрес. Когда-то она помогла одному человеку — вытащила его с военного объекта противника, хотя могла этого не делать. Связной контрразведки, настоящего имени которого Пенеола так и не узнала, после своего спасения подарил ей одну маленькую безделушку — красивый стилус из белой кости с позолоченными вставками. Когда Пенеола сдавала его вместе со своими ценными личными вещами в депозитарий, она и представить себе не могла, что когда-нибудь ей придется воспользоваться этим подарком. Пенеола надела свой наушник проводной сети и, достав из сумки стилус ручной работы, лизнула языком его гладкий пластиковый наконечник. Прибор будет активирован через несколько секунд, когда датчик распознает ее ДНК. Пенеоле не были знакомы столь высокие военные технологии, да и разгадывать механизм работы этого устройства она не собиралась. Закрытый канал связи с человеком, который подарил ей это устройство — вот истинное предназначение необычного подарка. Пенеола не знала, жив этот человек или уже нет, не знала, ответит он на ее сообщение или оно так и останется закодированным в просторах информационной сети, однако, набрав несколько строчек текста, она выдохнула и отключила наушник.

«Я в беде. Миссия 31-45-13 KJ40. Буду ждать твоего ответа».

Итак, она запустила вторую стратегическую линию своего плана. Дело осталось за первой. Айрин Белови. Зрячий сказал, что до начала войны эта женщина обучалась в Академии Зрячих. Факультет «А». Прийти в один из филиалов Академии и запросить информацию на эту личность Пенеола не могла. Слишком опасно. Значит, придется действовать в обход. У этой Айрин Белови могла быть собственность на Дереве. Не факт, конечно, но этот вариант Пенеола вполне могла проверить самостоятельно.

Пенеола вышла из такси у филиала отделения регистрации собственности и вошла в его парадные двери. У информационной стойки ее встретил сонный администратор, который тут же натянул улыбку на лицо и спросил:

— Могу я чем-нибудь Вам помочь?

Больше он не разговаривал. Продолжая улыбаться, администратор покинул свой пост и повел Пенеолу не к кому-нибудь, а к руководителю филиала. Обычные деревийцы легко поддавались влиянию Пенеолы, поэтому спустя тридцать минут ей удалось выяснить следующее: Айрин Белови владела небольшим кораблем, двумя домами в различных секторах Деревы и одной квартирой. Однако, от этой информации было мало толку. Корабль женщины конфисковали в первые дни войны с МВС. Квартира, точно так же, как и дома были уничтожены в ходе военных действий. В течение последнего года Белови не приобрела нового имущества. Однако, Пенеола узнала, что Айрин Белови было двадцать пять лет, когда она пропала. Небольшая зацепка, но важная. Айрин Белови в свои двадцать пять была весьма состоятельной женщиной. Либо она из богатой семьи, либо заработала эти деньги сама. Хотя, одно другого не исключает.

По дороге домой Пенеола продолжала анализировать полученную информацию. Во-первых, корабль. Редкая дорогая модель. В скорости уступает своим аналогам, но в маневренности ему нет среди них равных. Рассчитан на экипаж до пятнадцати человек и небольшой груз. Такие корабли были популярны среди охотников за ворисом. Ворис. На его добыче молодая зрячая могла бы быстро разбогатеть. Нить первая: для полетов на Атрион необходима лицензия на добычу вориса, в которой указывается полный список команды «охотников». Возможно, кто-нибудь из этих людей жив и знает, где искать эту девицу. Нить вторая: тот, кто не умеет пилотировать корабль вряд ли станет его покупать. Если девушка была пилотом, она обязана была получить регистрационное удостоверение в бюро воздушно-космических полетов Деревы, а значит, там должна храниться фотокарточка Айрин Белови. Проработать эти направления будет не просто. Придется как-то избавиться от «хвоста». Как лучше провернуть это дело, Пенеола еще не знала, но собиралась поразмыслить над этим по возвращении домой.

Пенеола преступила порог квартиры и остановилась в прихожей, глядя на двух офицеров, сидящих на диване в гостиной.

— Чем обязана Вашему визиту? — спросила она, стягивая с ног ботинки.

— Вы обращались в отдел регистрации собственности сегодня.

— Если Вы знаете, где я была, Вам должна быть известна и причина моего визита в это место.

— Целый год Вас не интересовала собственность Ваших родителей. Что изменилось теперь?

— Теперь у меня появилось много свободного времени, чтобы заняться этим делом.

Пенеола прошла в гостиную и присела в кресло напротив офицеров.

— Госпожа Кайдис, нам прекрасно известно, что Вы вступали в контакт с сознанием служащих того бюро. Что Вы пытаетесь скрыть от нас?

— А ответов в моей голове разве нет? — поинтересовалась Пенеола и сняла с лица маску, бросив ее на стол.

Офицеры на несколько секунд задержали на ее лице взгляды, а затем отвернулись. Кажется, им стало не по себе. И Пенеоле, и этим двоим было прекрасно известно, что ее никто не может прочесть. Адмирал пообещал, что «щит» на оболочке продержится около четырех недель. Пенеола слышала, что такой фокус подвластен только связанным зрячим, которые скрывают мысли своих матриати подобными методами, но о том, что такой трюк можно проделать с посторонним человеком, Пенеола узнала впервые. Пенеола могла стереть память, но только небольшие ее фрагменты, как в случае с теми служащими из бюро, которым она внушила иную цель своего визита. В принципе, Пенеола еще много чего умела делать, но уровень ее развития вряд ли можно было сравнить со способностями адмирала Абсони. Что же заставило зрячего, подобного ему, переметнутся на сторону врага? Деньги? Жажда обрести власть? Или убеждение? Лучше бы это было убеждение. Тогда, она не чувствовала бы себя такой мерзкой крысой, общаясь с этими офицерами, исполняющими свой долг.

— На этом разговор окончен? — спросила Пенеола, складывая руки на груди.

Офицеры поднялись со своих мест, и, не прощаясь, покинули ее апартаменты. Пенеола выдохнула, когда за ними закрылась дверь, и, сняв с рук перчатки, метнула их в стену. Она все еще на фронте. Только борется теперь сугубо за свою собственную жизнь.

Приняв душ, Пенеола поужинала и посвятила два часа тренировке. Медитация, физические упражнения, игры с силовым полем, стойки для удержания равновесия и много еще чего. Когда Пенеола закончила, на часах было уже двенадцать. Спустившись со стула, на котором она вращалась по комнате в течение нескольких минут, Пенеола разделась и забралась в ванную. К воде Пенеола всегда была не равнодушна. Когда-то она много времени проводила именно в ванной. Дорогие шампуни и кондиционеры для волос, гель-души, скрабы, масла и маски. Когда у нее не стало лица, необходимость следить за кожей отпала. Кого заинтересует красивое тело, если при одном взгляде на лицо хочется кричать? Когда в последний раз она была с мужчиной? Помнится, с последним «безопасным» партнером они вместе учились. Как же его звали? Пенеола напрягла память, но ни имени, ни лица бывшего любовника не вспомнила. Значит, и не стоил он того, чтобы помнить.

Пенеола прикоснулась пальцами к своей груди и ущипнула себя за сосок. Правая рука скользнула между ног и нашла клитор. Несколько минут работы ни к чему не привели. Стало тошно от того, что даже саму себя она больше не в состоянии удовлетворить. Ни возбуждения, ни похоти, сплошное безразличие, как духовное, так и физическое. Пенеола быстро вымылась и вылезла из ванной, останавливаясь у зеркала, висящего над раковиной. Оскал. Смыкая свои губы, она все равно продолжала скалиться, насмехаясь над всем остальным миром и собой в первую очередь. Пенеола закрыла глаза и вспомнила лицо зрячего, снявшего с нее маску в темном ангаре несколько дней назад. Нахмуренные брови, глаза, замершие на мгновение и тут же заметавшиеся от одного рубца к другому, уголки довольно полных губ, поплывшие вниз. Он был шокирован тем, что увидел. И этот первоначальный шок сменила злоба, а не отвращение. У отвращения губы изогнуты. Пенеола хорошо это знала: наблюдала подобную реакцию у сторонних людей много раз. Но злоба… У злобы губы прямые и уголки их опущены вниз. Тот человек сжал свои челюсти, и ямочка на его подбородке вдалась вглубь, увеличиваясь в размерах. Кто бы мог подумать, что зрячий, которого Юга наградила столь красивой и запоминающейся внешностью, испытает злобу, взглянув на полную свою противоположность? Уродство пугает таких, как он. Оно заставляет их вспомнить насколько красота хрупка и ранима. Насколько зависимы они от нее и связаны с ней. Восхищение, преклонение и жажда окружающих стать частью этой красоты открывают перед обладателями этого дорогого подарка Юги все запертые двери.

Пенеола отвернулась от зеркала, протягивая руку к полотенцу на стене. Возможно, тот зрячий разозлился потому, что именно она — маленький уродец — доставила ему столько хлопот на его территории. Или он был зол потому, что глядя в глаза олицетворению самого ужаса и страха, не прочел в них того, чего так хотел. Пенеола прекрасно помнила, что испытывала в те минуты своей жизни. Ту же злость, что и этот человек. Одну лишь злость…

Пенеола прошла в спальню и рухнула на разостланную постель. Уснуть снова не вышло. Сбросив подушку и одеяло на пол, Пенеола улеглась на прикроватный коврик и закрыла глаза. Не доставало тихого гула работающего двигателя корабля. Пенеола сунула руку под подушку и сжала пальцы. По оружию она тоже скучала. Хотя, нож, который лежал под кроватью на уровне ее глаз, тоже годился для самоуспокоения. Нужно уснуть. Завтра тяжелый день. Череда тяжелых дней.

В три часа утра Пенеолу разбудил звуковой сигнал, доносившийся из ее сумки. Пенеола достала свой белый стилус, и с удивлением обнаружила, что «сигналит» именно он. Облизав кончик устройства, она подключилась к сети и прочла новое сообщение.

«Данные засекречены. Уровень доступа — красный. Объект уничтожен до прибытия разведывательной группы. Свидетель — капитан Кайдис. Блокировка сознания не поддается коррекции. Контакту с медиатором третьей категории не доступна. Данные допроса основаны на показаниях свидетеля. Описание соответствует проекту „TR“. Предполагается самостоятельное бегство свидетеля с объекта. Обстоятельства не известны. Учитывая возможность получения новых данных, свидетель оставлен под наблюдением. Приказ: Ожидать возможного внешнего контакта со свидетелем. Время ожидания — четырнадцать дней. По истечению срока наблюдения, в не зависимости от обстоятельств, свидетеля подвергнуть процедуре аннулирования в рамках проекта „TR“. В случае неудачи — ликвидировать».

Пенеола долго вчитывалась в строки, которые написал ей неизвестный знакомый.

«Проект „TR“. Есть информация?», — задала единственно логичный в данной ситуации вопрос Пенеола.

«Уровень доступа — черный. Я работаю над этим».

«„Аннулирование“.Что это?»

«Данных пока нет».

«Что делать?»

«Ожидать внешнего контакта».

«Бегство возможно?»

«Маловероятно».

«Ты сообщишь, если появится новая информация?»

«Сделаю все, что смогу».

«Спасибо».

Пенеола отключила прибор и прилегла на спину, уставившись в потолок. «Свидетеля подвергнуть процедуре аннулирования согласно проекту „TR“. В случае неудачи — ликвидировать». Пенеола давно перестала бояться смерти, но в этот самый момент ей, почему-то, очень сильно захотелось жить. И не просто жить — а жить так, как она жила еще неделю назад. Была цель — месть. Была вера в собственную необходимость тем, за кого она сражалась. В рамках выстроенных командованием границ, она самостоятельно принимала решения и следовала по пути, как ей казалось, наиболее правильном. Пенеола никогда не убивала ради потехи. Никогда не списывала со счетов тех, кто ошибся. Возможно, ее собственная жизнь и не представляла для Пенеолы ценности, но жизни других людей для Пенеолы имели значение. Выходит, что это только ее ценности. Пенеола, конечно же, знала это всегда. Но… Что изменилось в тот конкретный момент? «За бортом» на этот раз оказалась она сама.

Бегство в данный момент действительно не имело смысла. Куда ей бежать? Без Айрин Белови шансов на выживание нет. В чем ее преимущество в данный момент? Она осведомлена. Пусть информация слишком скупа, но все же и из нее можно извлечь что-то. Ассоциация предполагает, что с ней вступят в контакт. Почему? На каком основании они сделали подобное предположение? Если знают, что она предатель, почему не казнили сразу? Или, им нужен тот, кто может вступить с ней в контакт? Адмирал Террей Абсони? Проект с кодировкой «TR». Что же, Амир побери, это значит?

В памяти всплыло слово «трансплантация». «Transplantation» по-деревийски. «TR». Совпадение на лицо. Кажется, она упустила нечто важное. Самое важное во всей этой истории. Достав все тот же стилус, Пенеола надела наушник беспроводной сети и написала новое сообщение.

«Найди информацию о Террее Абсони. Зрячий. Югуанин. Скорее всего, принадлежит высшему офицерскому составу МВС. Возможно, обучался в Академии Ассоциации Зрячих».

Ответ пришел спустя сорок минут.

«Террей Абсони. Пять лет обучения в Академии Ассоциации Зрячих. Курс не закончил. Более года назад был направлен на службу в отряд МВС специального назначения. Звание: старший лейтенант. Год назад пропал без вести на Юге. В базе данных Ассоциации отсутствует его фотокарточка. Вместе с Абсони в тот же отряд входили следующие лица: майор Кимао Кейти, капитаны Айрин Белови, Йори Кораи, Орайя Сиа, Бронан Ринли, младшие лейтенанты Данфейт Белови и Эрика Строун. Все члены команды пропали без вести. Фотокарточки отсутствуют. Это еще не все. Террей Абсони, Данфейт Белови и Эрика Строун обучались в одной группе. Сестра Данфейт Белови — Айрин Белови обучалась в одной группе с Йори Кораи, братьями Кимао Кейти и Орайей Сиа. Террей Абсони был переведен из их группы на другой факультет на третьем году обучения. Когда я попытался найти данные об их ближайших родственниках, выяснилось следующее: семья Террея Абсони — югуане — место нахождения не известно, семья Йори Кораи — деревы — пропали без вести в дни первой атаки Деревы силами МВС. Отец Кимао Кейти и Орайи Сиа — дерева — пропал без вести в ходе бомбардировок силами МВС спутника Юги — Мийи. Семья Эрики Строун — тиане — убиты в ходе нападения амирян около года назад. И, наконец, отец сестер Белови — сайкаирянин Герольд Белови — известен как один из крупных поставщиков оружия МВС. Ассоциацией на его имя подписан смертный приговор».

«Полный список сокурсников Террея Абсони есть?»

«Уже прочесал. Есть один на Дереве. Военный госпиталь пятнадцатого сектора. Имя: Сермилли Витроу».

«Спасибо за помощь. Если появится новая информация о моем деле — сообщи».

«Удачи».

«Она мне понадобиться», — ответила Пенеола и вышла из сети.

Зацепка все это время была у Пенеолы прямо под носом. Адмирал дал ее ей, назвав свое имя. Айрин Белови — дочь состоятельного человека, который наверняка выложит приличную сумму за ее спасение. Однако, почему Террей Абсони уверен в том, что Айрин Белови пропала именно на Дереве? Безусловно, если он в этом уверен, искать следует именно здесь, однако, если девчонка все еще жива, почему она не попыталась бежать? Или, этому зрячему была известна причина, по которой она не смогла этого сделать? Если верить полученной информации, Айрин Белови до сих пор считается пропавшей без вести. Где же именно она пропала? И жива ли теперь?

* * *

Найти человека по имени Сермилли Витроу Пенеоле удалось почти сразу после ее визита в военный госпиталь пятнадцатого сектора Деревы. Записавшись на прием к врачу по сети, Пенеола указала цель своего визита: «консультация пластического хирурга». Риен Нерроу прибыла в госпиталь вовремя и, как положено, подождала в приемной, пока секретарь не позвала ее в кабинет к доктору.

Выслушивать то, что она слышала уже много раз от самых разных специалистов в области реконструктивной хирургии, Пенеола не собиралась. «К сожалению…», «нам очень жаль…», «задеты основные нервные стволы, и мы сможем только немного изменить…», «трансплантация кожи в Вашем случае не даст результата…»… Сочувствие в глазах и кривое подобие ободряющей улыбки на лицах. Войдя в кабинет, Пенеола тут же присела в кресло напротив стола консультанта и сложила руки на груди.

— Войдите в госпитальную базу данных и найдите для меня Сермилли Витроу. Он должен быть где-то здесь.

Доктор тут же уставился в свой планшет и начал поиск. Работать с разумом этого человека было довольно просто. Он не сопротивлялся, в отличие от многих других, и покорно позволил Пенеоле завладеть его умом и телом.

— Корпус D. Палата 1563.

— Теперь проводите меня к нему. Своему секретарю скажете, что Вам необходимо меня показать…доктору Арискену.

Мужчина встал со своего места, и Пенеола последовала за ним. На лице секретаря на какое-то мгновение появилось удивление, но оно быстро сменилось понимающим кивком и улыбкой. Когда сюда придут офицеры из отдела внутренних расследований, все эти сотрудники поведают им грустную историю обращения молодой изуродованной женщины, которой они, к сожалению, ничем не смогли помочь.

Воспользовавшись телепортом, консультант провел Пенеолу в корпус реабилитации пострадавших во время военных действий. Накинув на голову капюшон плаща, Пенеола спрятала лицо от сторонних глаз и остановилась за спиной врача, когда тот постучал в палату?1563.

Сермилли Витроу оказался молодым деревой, изуродованным случаем, так же, как и Пенеола. Лежа в своей кровати, он обернулся на звук и уставился своими мутными белыми глазами куда-то в сторону. Все лицо, шею, руки этого человека покрывали рубцы от ожогов. Что осталось от его ног, Пенеола поняла по протезам, стоящим у кровати и инвалидному креслу у стены. Мужчина, почуяв неладное, потянулся к кнопке тревоги, однако борьбу с Пенеолой проиграл. Расслабившись на кровати, он все же улыбнулся и мысленно отправил ее к Амиру. Консультант закрыл за ними дверь и присел на стул у кровати деревы. Пенеола же подошла к инвалидному креслу, стоящему у стены, и опустилась в него.

— Мысли мои прочесть не сможешь, тварь! — прошипел мужчина, глядя мутными глазами в сторону Пенеолы.

— Но могу убить тебя, если пожелаю.

— Кто такая и чего хочешь? — с презрением спросил дерева, отворачиваясь и закрывая глаза.

— Я ищу одного человека, которого ты знал в прошлом.

— Кого именно?

— Террея Абсони.

Дерева засмеялся в голос.

— Абсони? И зачем тебе этот «голубок»?

— Что ты знаешь о нем?

— Он и его дружок пропали без вести год назад.

— «Дружок?»

— Его зрячий Йори Кораи.

— Значит, «голубок» — это ориентация?

— Еще вопросы будут?

— Да, и довольно много.

— Тогда, давай побыстрее. У меня скоро процедуры.

— Опиши мне его.

— А это зачем?

— Опиши, иначе следующей порции обезболивающего не дождешься.

Сермилли прищурился:

— Высокий, сбитый югуанин. Волосы короткие. Глаза…

— Особые приметы есть? Рубцы, родинки?

— На лице нет, по-моему.

— Скулы? Лицо широкое или узкое? Губы полные? Ямочки у рта? На подбородке?

— Высокие скулы. Губы средние. Ямочки у рта есть, кажется…

— Бесполезно, — выдохнула Пенеола, закатывая глаза. — Ладно. Он был медиатором?

— Что-то вроде.

— Поподробнее.

— У него был талант. Он читал практически всех на факультете. А потом связался с Кораи и его выперли в отстающие, чтобы остальным неповадно было.

— Что ты знаешь о его назначении на службу в МВС?

— Среди нас никто не знал, почему их отправили прямо в пекло. Поговаривали, что им поручили какую-то особую миссию. Но, что касается моего мнения, Ассоциация решила, наконец-то, от них избавиться.

— Расскажи мне о тех, кто пропал вместе с ним.

— Кто именно тебя интересует?

— Все и каждый. Начнем с Кимао Кейти.

— Кимао и Орайя, — хмыкнул Сермилли. — Два брата с большим потенциалом и непомерными амбициями. Одно только имя их папаши заставляло весь преподавательский состав содрогаться.

— Ты с ними общался?

— Они всегда держались в стороне. Таскались везде с сукой Айрин и плевать на все хотели.

Сермилли рассмеялся и повернул голову к Пенеоле:

— Почему ты интересуешься ими?

— Кимао Кейти, Орайя Сиа и Айрин Белови всегда держались вместе? — проигнорировала вопрос Пенеола.

— Не разлей вода. Таких женщин, как Айрин, еще поискать. Ее хотели все, но связалась она именно с братьями Сиа.

— Почему у Кейти другая фамилия?

— По-моему, это фамилия его матери — матриати Ри Сиа.

— А Террей Абсони? Он с их кампанией ладил?

— До появления сестрицы Айрин они практически не общались.

— То есть, Данфейт Белови поступила в Академию позже остальных?

— Ее приняли только потому, что она стала матриати Кимао. Не знаю, почему он выбрал ее, а не ее сестру, но бездарная Белови — младшая за несколько месяцев превратилась в знаменитость. Поговаривали, что девчонку обучал сам Ри Сиа, а потом Кимао присоединил ее к себе, чтобы преспокойно трахаться со старшей сестрой.

— У Айрин Белови и Кимао Кейти был роман?

— Вроде бы. В том, что Кимао был в нее влюблен — никто не сомневался. А вот стерва-Белови… Эта сука вряд ли вообще кого-то могла любить.

— Я смотрю, ты ее не жалуешь?

— Нутро всегда видно, как его не прячь. Вся из себя, эдакая аристократка, со своей моралью и высокими принципами. Однако же, когда дело затрагивало ее личные интересы, правила для нее переставали существовать. Для таких женщин, как Айрин, «сука» — не оскорбление, а похвала. Думаю, если бы она не пропала, местечко в Совете точно бы заняла. Ее, кстати, сама Пире Савис опекала.

— Госпожа Пире Савис?

— Да. Кимао пророчили большое будущее. Потрясающие возможности. Ты, по сравнению с ним, — никто! Если бы Айрин стала матриати Кимао, а еще лучше, его законной супругой, их имена точно вписали бы в историю Ассоциации.

— Но Кимао на роль матриати выбрал ее сестру, я правильно поняла?

— Да. Та еще девица. Было в ней что-то…особенное. Честно говоря, у меня даже сложилось мнение, что Кимао и в самом деле на нее запал.

— А что ты скажешь о зрячем Террея Абсони?

— Йори многое умел делать хорошо. Когда весть о том, что он стал зрячим Террея обошла всю Дереву, отец Йори попытался убить дружка сына. Поговаривали, что тогда свою шлюшку спас именно Йори. Хотя, кто его знает?

— Ладно. А Бронан Ринли? Что о нем расскажешь?!

— Ну, что сказать… Влюбленный придурок. На четвертом году обучения притащил с собой свою новоявленную матриати. Все выпали в осадок, когда увидели эту красную чудачку. Избалованная «дорогая» штучка. Ринли к ее ногам все положил, а та поимела его по всем направлениям. Однако, когда тианочка «закрутила» с другом Ринли, зрячий ей унижения не простил. Девка покатилась по наклонной, а Ринли утешила более разумная сокурсница. С появлением в Академии Данфейт, все перевернулось с ног на голову. Она подружилась с красной, Абсони и понеслось. Везде таскались вместе. А потом к ним присоединились и остальные, про кого я тебе уже рассказал. Разные слухи ходили. Якобы, они летали на Атрион за ворисом. И что сам Гвен точил зубы на младшую Белови. Она поперек горла всем стояла. Хоть и матриати, а задрала свой нос выше некуда. Такие либо вершат революцию, либо исчезают в один прекрасный день. Второе, собственно, и произошло.

— Почему Глава «точил на нее зубы»?

— Потому что она стала известной. Паршивая овца могла загубить все стадо. Даже моя матриати нос задрала. Стала мне в пример младшую Белови приводить. Я быстро ее на место поставил, но заставить ее не думать об этом не смог.

— И где теперь твоя матриати?

Сермилли замолчал и открыл глаза, повернувшись лицом к Пенеоле:

— Твой голос такой охрипший… Что с тобой произошло?

— Ничего хорошего.

— В расход пустили?

— Нет. Один извращенец порезвился.

Сермилли нахмурился:

— Горло тебе порезал?

— И горло тоже.

— Убила его?

— Еще нет. Но убью.

— Слабо верится, что это был Террей.

— Нет, это сделал Райвен Осбри. Знакомо имя?

Сермилли замолчал и вновь отвернулся от Пенеолы. Покачав головой, он улыбнулся и поправил на себе одеяло.

— Я помогу тебе, — вдруг ответил он. — Сам не знаю, почему. Может, в память о моей потаскушке, которую отправили на смерть вместе со мной. Или ради моих сокурсников, которых уничтожили всего за год… В общем, послушай меня. Если и стоит тебе искать кого-то, так это — Айрин Белови. Она жива, я это точно знаю. Видел ее своими собственными глазами за день до начала войны с МВС. Мы пересеклись с ней в приемной Роэли Гвена. Только потом я узнал, что она, якобы, пропала без вести. Но только вот пропала она по официальной сводке за две недели до того, как я увидел ее.

— Ты с ней говорил?

— Нет. Но выглядела она плохо. Вся в черном, синяки под глазами и, кажется, ссадины на лице, замаскированные косметикой. Она заметила меня и тут же отвернулась. Было понятно, что вести светские беседы она не намерена. Найдешь Айрин Белови, узнаешь, что произошло и со всеми остальными.

— Меня не интересуют остальные.

— Ходят разные слухи. Многие из зрячих начинают думать о том, что нас убирают свои же. Абсурдные задания, неверные данные. Много несчастных случаев с техникой. Мне-то уже все равно, но хотелось бы знать, почему именно мне и моей матриати доверили невыполнимое задание? Что, попроще кандидатур не нашлось? Складывается впечатление, что такие, как мы, Ассоциации больше не нужны.

— Пустые домыслы тех, кто не желает сражаться, — ответила Пенеола.

— Ты никогда не задавалась вопросом, куда исчезли загадочные амиряне? Где они сейчас?

— Их уничтожили.

— И тебе не интересно, кто они и откуда появились?

— Я придерживаюсь официальной точки зрения.

— Ну, да! Конечно! — засмеялся Сермилли. — Активность Амира повлияла на потенциальных зрячих и свела их с ума! Большего бреда я не слыхал!

— У тебя есть другие объяснения?

— Есть. Ри Сиа изгнали из Совета Зрячих за гибель мирного населения в ходе эксперимента с термоядерной энергией.

— А тебе откуда это известно?

— Известно и все тут.

— Хочешь сказать, что амирян создали мы?

— Если бы их создал МВС, погибла бы Дерева, а не Юга.

— Все это — пустые домыслы.

— Веришь Ассоциации? Ну что ж. Продолжай в том же духе. Может, тебе повезет больше, чем мне.

— Спасибо за помощь. Могу я что-нибудь для тебя сделать?

— Убить можешь. А так, ничего.

— Тогда, прощай, — ответила Пенеола и, взглянула на сидящего на стуле доктора.

Тот поднялся со своего места и отправился к двери.

— Кстати, — окликнул Пенеолу Сермилли.

— Что еще?

— Кто обучил тебя? Ты способная, но в Академии, насколько я понял, не училась. Кто тебя «воспитал»?

— Я сама себя воспитала.

— А, может, все же, убьешь?

— Извини, но я не палач.

— Тогда проваливай быстрее. Скоро обход.

— Прощай, — ответила Пенеола и вышла из палаты.

 

Глава 4

Итак, все дороги ведут в Ассоциацию Зрячих. Как и утверждал адмирал, искать следует там. Высказывания сокурсника всех этих зрячих наводили Пенеолу не неприятные мысли. Удобно не задумываться над очевидными вещами, если не желаешь смотреть правде в глаза. Ей самой столько раз поручали невыполнимые миссии, что очередная вводная, на каком-то этапе, уже начинала вызывать смех. О несчастных случаях со зрячими Пенеола услышала впервые. Зачем Ассоциации избавляться от зрячих? Бессмыслица какая-то.

Пенеола вышла из здания госпиталя на улицу и накинула на голову капюшон. Шел проливной дождь. Зонт с собой она не взяла, а пережидать бурю в этом месте у нее не было никакого желания. Пенеола осмотрелась по сторонам и, сведя полы плаща на груди, шагнула прямо в ливень. Блеснула молния, и раскат грома накрыл пространство своим гулом. Пенеола вздрогнула и едва ли не припала к земле. Безусловная реакция. Точно такой же звук издают взорванные в атмосфере снаряды, как раз перед тем, как ударная волна сметает все вокруг. Давно она не слышала настоящих раскатов грома. Вот, даже теперь перепутала их с бомбардировкой.

Не воспользоваться непогодой в данной ситуации было бы глупо. Вокруг телепортов соберутся толпы народа, ведь в грозу эту будет самое быстрое средство передвижения. А значит, она вполне сможет затеряться среди людей и оторваться от «хвоста». Пенеола ускорила шаг, огибая тех, кто так же, как и она, стремился побыстрее добраться до пункта телепортации. Черные плащи, такие же черные зонты. Деревийцы перестали носить дорогие наряды. Они утратили интерес к ярким цветам и превратились в народ, скорбящий по далекой мирной жизни. А вот и пункт пропуска к телепортам.

Спустя несколько минут Пенеола растворилась среди безличия черных одежд и таких же черных зонтов, оставив позади себя тех, кому было поручено не спускать с нее следящих глаз.

* * *

Пенеола вышла из бюро регистрации воздушно-космических полетов и направилась по улице вперед. За последний час буря только усилилась. Ливень превратился в сплошную стену из воды, изменяющую направление под резкими порывами ветра. Пенеола хотела добраться до пункта телепортации, и покинуть злосчастный сектор, однако, в связи с объявленным штормовым предупреждением, станцию закрыли. Поворачивать назад и искать такси было бесполезно: только умалишенный сядет за руль в такую непогоду. Нырнув в переулок, Пенеола заметила вывеску какого-то кафе и направилась туда.

Внутри не было посетителей. Однако, навстречу Пенеоле все же вышла официант и предложила посетительнице снять ее вымокший плащ.

— В такую непогоду на улице находиться опасно, — улыбнулась девушка, протягивая Пенеоле сухое полотенце.

— Могу я выпить чего-нибудь горячего? — спросила Пенеола, осматриваясь по сторонам.

— Горячего или горячительного? — переспросила девушка.

— Горячего.

— Кофе? Чай?

— Чай.

— Травянной или…

— Черный. Обычный черный чай. И не могли бы Вы показать мне, где уборная.

— Конечно. Я провожу Вас.

Пенеола закрылась в туалете и сняла с себя маску. Умыв лицо, она заплела мокрые волосы в косу и попыталась собраться с мыслями.

Ее поиски зашли в тупик. В бюро воздушно-космических полетов Деревы, где она побывала сегодня, Айрин Белови действительно была зарегистрирована как пилот категории «С». Большими пассажирскими кораблями ей бы никто не позволил управлять, а вот небольшими «пилотниками» — вполне. Там же Пенеола узнала, что Айрин Белови вместе с Орайей Сиа и Кимао Кейти не раз, и даже не два летали на Атрион. На всех них было выдано более тридцати лицензий на охоту в течение последних четырех лет. Кем бы ни была эта девушка, от отца она явно не зависела. Почему же она выбрала столь непростой путь к приобретению капитала? Потому, что это довольно быстрый способ заработать деньги? Вряд ли. На такой риск ради денег пойдет не каждый, особенно, если этот человек никогда не нуждался в деньгах. Безрассудство? Тоже не подходит, ведь эта Айрин сумела более тридцати раз вернуться из того амирского пекла живой. Скорее, это игры честолюбия. Как пилот, Пенеола вполне могла понять желание молодой девушки проверить собственные силы и доказать самой себе, что она способна на большее.

Сермилли Витроу назвал Айрин Белови «сукой». В глазах многих мужчин женщина, превосходящая их по способностям и не скрывающая этого, является «сукой». Особенно, если эта женщина красива. Сокурсник сказал, что это «похвала» для такой, как Айрин. Безусловно, комплемент странный, но именно он характеризует эту девушку как личность. «Красивая сука». «Красивая богатая сука». Ничего привлекательного, конечно, однако, «красивая богатая сука» должна быть достаточно сообразительной, чтобы «крутить» с одаренным Кимао Кейти. Перспективные мужчины, коим был Кейти (судя по рассказу все того же сокурсника), не выбирают в качестве «подруг» глупых женщин. Но, причем здесь сестра этой Айрин? Данфейт Белови здесь самая «темная лошадка». Обучалась у отца двух братьев, стала матриати Кимао Кейти. Если верить все тому же отделу лицензирования полетов, бывала на Атрионе вместе со своим зрячим и остальными сокурсниками. Но, без сестры и Орайи Сиа. Что это значит? Они не ладили? Возможно, дело в мужчине, которого они «не поделили». Сермилли Витроу сказал, что такие, как Данфейт Белови, вершат революцию. Значит, сестра Айрин Белови была бунтаркой. «Аристократка» и «бунтарка». И один мужчина на двоих. Веская причина для «семейных распрей»? Вполне.

Чем больше Пенеола размышляла об этом, тем более странной казалась ей вся эта история. А чем больше странностей, тем, как водится, более непредсказуема развязка. На самом деле, Пенеола могла рассчитывать лишь на правильность собственных умозаключений, ведь больше никакой информации обо всех этих людях у нее не было. Даже фотокарточек не осталось. Только имена. Уничтожить личные данные в архивах бюро полетов могли лишь очень высокие чины из Ассоциации Зрячих. Пенеола понимала, что ответ кроется в миссии, которую поручили всем этим курсантам. Будь у нее доступ к архивам МВС, она нашла бы сведения о них. Но, увы. К этим данным у Пенеолы доступа не было.

Пенеола попыталась нахмуриться, глядя на свое отражение в зеркале. Адмирал сказал, что все ответы кроются в архивах Ассоциации Зрячих. «С твоими связями тебе не составит труда получить необходимую информацию». С ее связями. Что он имел в виду, этот югуанский засранец?

Пенеола надела на лицо маску и, открыв дверь, направилась в зал. В скудно освещенном помещении появился новый посетитель, и он сидел за ее столиком. Пенеола взглянула на темноволосый затылок мужчины в черном термостабильном костюме и всем своим существом ощутила страх. Пенеола замерла на долю секунды, затем взгляд ее метнулся в сторону выхода.

«Если хочешь жить — даже не пытайся…»

Ноги Пенеолы ослабли. Против воли она сделала шаг в проход между столиками и неуверенной походкой поползла вперед. В этот момент мужчина обернулся к ней. Черные глаза, черные волосы, светлая кожа… Она узнала его по голосу в своей голове. Она узнала его…

Пенеола присела за столик напротив югуанина и глубоко вздохнула. Он протянул руку к электронному меню, лежащему на столе, и медленно перелистывая страницы пальцем на экране, начал его изучать. Пенеола молчала. Зачем он здесь. Как попал сюда? И что вообще все это значит?

Когда к ним подошла несколько взволнованная официант, югуанин заказал два горячих обеда, одно кофе и вопрошающе посмотрел на Пенеолу.

— Может, хочешь чего-нибудь покрепче чая? — спросил он.

— Настойку, — процедила Пенеола, продолжая сжимать свои плечи онемевшими пальцами.

— И двойную порцию деревийской настойки, пожалуйста. Спасибо! — наглец улыбнулся официанту и та, растаяв перед ним, бросилась исполнять заказ. — С погодой подвезло, — произнес югуанин, складывая руки на груди и изучая Пенеолу. — Дерьмово выглядишь. Хотя, в твоем положении это не мудрено.

— Твое положение гораздо хуже моего.

— Не скажи, — улыбнулся югуанин. — О том, что я здесь, знаешь только ты. И мы с тобой в одной упряжке, моя дорогая. Так что…

— Мне нечего тебе сообщить.

— Кто бы сомневался! Но, не переживай. Время у тебя еще есть.

— Зачем ты здесь?

— Я — контролирующий орган. И мой исполнитель не соблюдает план.

— Засунь свой план себе в…

Голос Пенеолы пропал, а югуанин в ответ цокнул языком и покачал головой.

— Ругаться тебе не идет. Прости.

Пенеола выдохнула и улыбнулась девушке, подошедшей к столику и расставляющей приборы. Как только официант вновь покинула их, югуанин продолжил разговор.

— Я же сказал тебе, что именно делать. Почему за все это время ты даже не попыталась попасть в архив Ассоциации?

«Учитывая мое незавидное положение, пока я не могу этого сделать».

— Но, ты ведь смогла уйти от слежки сегодня. Смогла бы и в архив проникнуть.

«Мои полномочия приостановлены. Теперь я — никто, да и жить мне осталось где-то с неделю. Если они узнают, что я разыскиваю некую Айрин Белови — даже этого времени у меня не будет».

— Разреши…

Югуанин протянул руку Пенеоле и предложил ей свою ладонь. Сопротивляться не было смысла. Пенеола стянула с руки перчатку и взяла его за руку. Югуанин посидел с закрытыми глазами всего несколько минут, а затем скривился и, кажется, выругался.

— А «помощник» твой не промах. Но, его помощь тебе больше не понадобится.

«Ты убьешь меня сегодня?»

Югуанин рассмеялся и отрицательно покачал головой.

«Значит, ты позволишь мне вернуться домой?»

— Я вижу, что ты совсем ничего не понимаешь.

— Нет, не понимаю.

Как ни странно, зрячий вернул Пенеоле способность говорить.

— Я — твой внешний контакт. На этом — все.

Пенеола втянула в грудь воздух и отвернулась от адмирала.

— Тогда…ты не покидал корабль, а прилетел на нем со мной на Дереву. Удивляюсь, как только тебе удалось смыться с базы на орбите незамеченным, но если учесть твой уровень подготовки, вряд ли для тебя это было проблемой. У меня много вопросов к тебе, но основной и самый главный, наверное, касается именно меня. Зачем тебе я?

— Я рад, что ты продолжаешь обращаться ко мне на «ты». Это уже что-то.

— Перестань юлить! Что тебе от меня нужно? — прошипела Пенеола и тут же умолкла, почувствовав, как адмирал с силой сжимает ее пальцы.

Странно… Все это время он удерживал ее за руку, а она даже не обратила на это внимания. Рядом с их столиком оказалась официант, и адмирал был вынужден отпустить ладонь Пенеолы. От аромата горячего супа и мяса с гарниром Пенеолу начало мутить. Хорошо, что на ней была маска, иначе, эта Дилена в ужасе бы вылетела из этого зала с криком «помогите!».

— Приятного аппетита, — пролепетала официант и, задержав голодный взгляд на югуанине, молча, удалилась.

— Ты ей приглянулся, — хмыкнула Пенеола, отодвигая от себя тарелку и натягивая перчатку на пальцы. — Жаль, что красивые мужики так часто оказываются не теми, за кого пытаются себя выдать.

— И как же ты поняла?

— Во-первых, еще год назад Террей Абсони был в звании старшего лейтенанта. Маловероятно, что за год службы его повысили до адмирала. А во-вторых, Террею Абсони сейчас должно было бы быть около двадцати шести лет. Извини, конечно, но не слишком ли ты состарился всего за год?

— А сколько бы ты мне дала?

— Тридцать пять… Минимум, — добавила Пенеола.

— Тогда, кто я такой?

— Понятия не имею. Но ты не из их кампании, это точно.

— Потому что старый?

— Нет. Потому что ты югуанин. Безусловно, зацепка с именем Террея Абсони была полезной, но теперь и она ничем не может мне помочь. Полагаю, что ты работаешь на папашу этой Белови. И деньги, которые он платит тебе, вполне оправдывают риск, на который ты пошел, прилетев сюда.

— Тогда, придумай мне имя. Это облегчит твое обращение ко мне.

— Я буду звать тебя «югуанин». И мне проще, да и тебе понятно.

— Почему ты не ешь?

— Меня сейчас вырвет.

— Это нервное. Соберись и съешь то, что я для тебя заказал.

Пенеола от такого заявления чуть не закашлялась: «…я для тебя заказал». Добродетель хренов. Будь ее воля, выколола бы ему его темные глазенки, которыми он так старательно пялился на нее.

— Желаешь снова прочувствовать силу моего убеждения? — с вызовом произнес югуанин и Пенеола, в очередной раз сглотнув свою ненависть, принялась запихивать в рот то, что он для нее заказал.

Бросив приборы на стол, Пенеола демонстративно потянулась к бокалу с двойной порцией деревийской настойки и осушила его содержимое до дна, даже не поморщившись. Стало легче. То ли напиток согрел ее изнутри, то ли этот югуанин успокоил ее «извне».

— Все мои поиски свелись к необъяснимому желанию взглянуть в лицо Айрин Белови, — наконец, разрушила молчание Пенеола. — Если честно, мне начинает казаться, что Айрин Белови никогда не существовало.

— А, может быть, самой Айрин Белови выгодно, чтобы все позабыли о ней?

Пенеола нахмурилась и взглянула на югуанина:

— Хочешь сказать, что от всех фотографий она сама избавилась?

— Дело не только в ней. Если ты заметила, фотографий нет и у тех, с кем она водила дружбу.

— Если ты говоришь, что она именно «водила дружбу» с ними, значит, ты многое знаешь о них.

— Скрывать это от тебя я не собирался.

— Допустим, — кивнула Пенеола. — После начала войны дочь влиятельного сайкаирянина смогла сохранить себе жизнь только одним способом: стать другим человеком. Если она сама «затерла» информацию о себе и своих «друзьях», у нее должен был быть определенный план. Но, ее знакомые… Что делать с ними? Хотя, за время своей службы я ни разу встретила знакомых, с которыми обучалась в Летной Академии.

— Извини, конечно, но ты привела плохой пример.

Пенеола засмеялась замечанию югуанина, а затем нахмурилась, глядя в окно.

— Внешность тоже можно изменить, — ответила она и вновь посмотрела на зрячего. — Например, можно перекрасить волосы, надеть контактные линзы…

— Или спрятаться под маской.

— Не сравнивай! Мне есть, что скрывать. Кроме того, маска из без того привлекает достаточно много внимания к моему лицу.

— Да. Теперь о тебе слагают легенды.

— Эти легенды стоили мне имени. Как только информация о Пенеоле Кайдис просочилась к МВС, на Дереве я перестала существовать.

— Тебе не нравится Риен Нерроу? — улыбнулся югуанин.

— Почему ты не хочешь назвать мне свое имя?

— Есть риск, что оно станет известно Ассоциации.

На улице прогремел гром, и Пенеола невольно пригнулась к столу.

— Смешно смотрится, — заметил югуанин, поднося кружку с кофе ко рту.

— Ты с черными волосами тоже смешно смотришься.

— С моей внешностью это маловероятно.

— В самоуверенности тебе не откажешь.

— Завидуешь?!

— Да. Я завидую тебе, — ответила Пенеола и улыбнулась югуанину, приподнимая маску и вновь возвращая ее на место.

— Извини…

— Не стоит. Лучше, расскажи, что тебе известно о проекте с кодировкой «TR».

— «Трансплантация». Я объяснял тебе, что это такое.

— А «аннулирование»? Что это значит?

— Предполагаю, что это значит «стереть» личность.

— Уничтожить все данные о ней?

— Нечто вроде того.

— Ты ведь не о документах сейчас говоришь…

— Нет.

— Такое возможно? Я имею в виду сделать из человека кого-то другого?

— Воспоминания хранит наше сознание. Эту память невозможно стереть. Но, можно ее заблокировать и подменить другой информацией. Этой техникой на зачаточном уровне владеешь даже ты.

Пенеола закрыла глаза и начала глубоко дышать.

— А возможно ли, что Айрин Белови просто «аннулировали»?

— Гениальное решение, не правда ли!

Пенеола распахнула глаза и уставилась на зрячего. Что-то в ее голове начинало складываться, но самый логичный вывод при всей совокупности косвенных фактов казался слишком невероятным, чтобы оказаться правдой. Более того, этот вывод вызвал у Пенеолы смех.

Она хмыкнула, продолжая смотреть на югуанина, а затем не выдержала и рассмеялась в голос.

— Я разыскиваю ее, потому что каждый месяц мы получаем сообщения от Ассоциации, предлагающие нам обменять выжившую дочь Герольда Белови на кого-нибудь из пленных, — не обращая внимания на веселье Пенеолы, продолжил говорить югуанин. — Ради денег отца этой девочки, МВС идет на уступки и направляет группу по указанным координатам обмена. Еще никто из тех, кого мы отправили на эти задания, живыми не вернулись.

— Мне очень жаль.

— Да, перестань ты. Жаль тебе… Тебе себя жаль, ведь ты вляпалась в эту историю по чистой случайности. Не вернись ты за своими, ушла бы целой и невредимой с той луны.

— Без принципов легко потерять человеческое лицо.

— Я знаю, что они у тебя есть, — ответил югуанин, ставя чашку на стол. — Если честно, никогда бы не подумал, что у «Черной Кайдис» окажется так много жизненных принципов. Скажи, порешив такое количество народа, ты продолжаешь верить, что после смерти Юга примет тебя в свои объятия?

— Нет, — улыбнулась его вопросу Пенеола. — Меня ждет пекло Амира, так же, как и тебя, югуанин.

Он улыбнулся ее замечанию, а затем обернулся и подозвал официанта. Девушка тут же оказалась у столика, с воодушевлением глядя на красивого мужчину, не сводящего с нее своих темных глаз.

— Извини, девочка, — произнес он, и официант без сознания рухнула на пол. — Уходим, — произнес югуанин и направился к двери.

Схватив два плаща с вешалки, зрячий распахнул дверь и вытолкнул Пенеолу наружу, прямо в дождь. Набросив на нее капюшон, он взял ее за руку и перешел на бег, ныряя в другой переулок и мчась от кафе со всех ног. Пенеола не задавала ему вопросов. Бежать, значит, бежать. Теперь сохранность ее жизни зависит от этого человека. Кто бы мог подумать, что связь обстоятельств может быть так похожа на связь тех, кого называют «зрячими»? В одном только Пенеоле повезло: если югуанина убьют первым, у нее еще будет шанс выжить.

* * *

Пенеола вновь открыла глаза и уставилась в полоток. Дурные навязчивые мысли не давали ей покоя. Если этот человек здесь, значит, у него есть план, как выбраться с Деревы живым и невредимым. Однако, если он найдет Айрин Белови, к чему ему брать ее, Пенеолу, с собой?

— Даже не думай, что сможешь смыться отсюда, — пробурчал сонный голос югуанина, и тяжелая мужская рука опустилась на грудь Пенеолы.

Пенеола тут же оттолкнула ее, подтягивая одеяло повыше, к шее.

Он притащил ее в эту квартиру и выдал сухую одежду: штаны и майку. Пенеола в них, конечно же, «утонула», но комментировать ситуацию не стала. Югуанин сказал, что завтра ее ждет тяжелый день и, расстелив постель, указал пальцем на место у стены. После часовой пробежки под ливневым дождем, приправленным сильнейшими порывами ветра и блеском молний над головами, Пенеола едва ли затащила свое тело сначала в душ, а затем и до этой койки. Югуанин предупредил ее, что попытки к бегству для нее закончатся крайне плохо, после чего сам отправился в душ, а затем, в одних трусах, улегся с ней в одну постель. В принципе, Пенеоле было все равно, где и в чем спит этот человек. Проблема была в слишком мягкой перине, на которой Пенеола не могла заснуть.

— Дуй на пол, — вновь пробурчал югуанин и Пенеола, несколько воодушевленная его снисходительностью, начала перелазить через огромное тело, стаскивая за собой единственное одеяло. — Без одеяла, — вновь услышала бурчание Пенеола.

— Подавись, — ответила она и с наслаждением уперлась коленкой в пах югуанина.

Выставить блокировку полем или руками Пенеола не успела. Югуанин слишком быстро впился своими пальцами в ее шею и промежность. Заревев от боли, Пенеола вытянулась в струну, парализуемая чужим влиянием и силой.

— Думаешь, если надавишь на мой член своим коленом, тебе это с рук сойдет? В любом случае, больнее будет тебе!

Хват зрячего ослаб, и Пенеола рухнула на кровать, хватая воздух ртом. Она была в ярости. Сняв в лица маску, она стерла с лица слезы боли и поднялась на ноги.

— Ты ответишь мне за это… — прохрипела Пенеола, хватая подушку и бросая ее на пол.

Слезть с кровати она не успела. Пялилась в потолок распахнутыми глазами и не могла проронить и слова. Нет, этот человек не принуждал ее молчать, и не сковывал ее горло своей волей. Он сидел верхом на ней, прижимая свои пальцы к ее обнаженной груди под майкой. Ущипнув сосок, он стянул с нее штаны и начал гладить рукой ее клитор. Пенеола продолжала молчать. Постепенно ее глаза наполнились слезами, и соленая вода потекла по ее щекам. То, что он делал, было приятно. Более того, от этого Пенеоле захотелось ерзать под ним, приподнимая бедра в надежде получить большее. Давно забытое чувство плотского удовольствия пришло к ней вместе с обидой на то, что он делает это из жалости, а она, как нищенка на паперти, готова эту жалость принять.

— Перестань, — прошептала Пенеола, продолжая безвольно под ним лежать.

— Как скажешь, — ответил зрячий и скатился с нее, накрываясь одеялом с головой.

Натянув на себя штаны, Пенеола свернулась калачиком и уткнулась носом в стену. Она не помнила, когда перестала плакать. Закрыв свои глаза, она подумала о своей скорой смерти. Если повезет, этот югуанин подарит ей свободу от бремени жизни так же легко, как только что едва ли не заставил ее кончить в течение нескольких секунд.

Засыпая, Пенеола ощутила, как ее накрывают одеялом. Она не дернулась, и даже не попыталась скинуть с себя чужую руку. Лежа на мягком матраце, она почти незаметно погрузилась в сон, не задумываясь над тем, почему совершенно посторонний человек обнимает ее и прижимает к собственному телу, сплетая ее холодные ноги со своими.

* * *

— Просыпайся! У нас мало времени!

Пенеола подорвалась в кровати и тут же начала шарить рукой по простыне.

— Хочешь меня пристрелить? — насмешливо заявил югуанин и метнул в Пенеолу сухое полотенце. — Душ, завтрак и на выход!

Сколько же она проспала?!

— Около восьми часов, — ответил зрячий, переодеваясь в термостабильный костюм. — Сейчас семь утра. В девять ты должна быть с филиале библиотеки Ассоциации.

Пенеола, замерев на секунду, рывком бросилась к своему костюму, аккуратно сложенному на комоде. Вчера, во внутреннем кармане она оставила свой стилус, удостоверение личности и наушник беспроводной сети.

— Там ничего нет, — произнес югуанин, застегивая «молнию» на своем костюме.

— Где мои документы?

— Было же только удостоверение, — улыбнулся зрячий, присаживаясь на пол и обувая ботинки.

Пенеола скомкала костюм в руках и громко выругалась на сайкаирянском.

— У меня сейчас уши «завянут», — хмыкнул югуанин, застегивая ремни для оружия на своих бедрах.

Пенеола отвернулась от самодовольного нахала и начала рыскать взглядом по кровати в поисках своей маски.

— Я отдам тебе ее вместе с удостоверением, когда ты приведешь себя в порядок. У тебя пятнадцать минут.

— Отдай мне наушник.

— Больше он тебе не понадобиться, — ответил югуанин и вышел из комнаты.

За последние сутки Пенеола допустила слишком много ошибок. Отключиться — самая непростительная. Теперь стало ясно, почему этот гаденыш вчера приставал к ней. Уставшая и изможденная, она и без того туго соображала, а еще и удар по самолюбию, да такой сильный… Естественно, в приступе жалости к самой себе она быстро истощилась и уснула. Что ж, он хорошо подготовлен к диверсионной работе. С таким ей не попасть, пока он заинтересован в ней. Зато, когда необходимость в ее присутствии отпадет, он очень быстро сумеет «убрать» ее с дороги.

Пенеола вышла из ванной и быстро оделась. Обнаружив на полу свою маску и удостоверение личности на имя Риен Нерроу, она собралась с мыслями и прошла на кухню.

— Ешь быстрее, — произнес югуанин, указывая пальцем на бутерброд с мясом.

Пенеола присела за стол и скептически посмотрела на разогретый комок углеводов и жира, мирно покоящийся на тарелке. Рядом стояла кружка с черным «ядохимикатом» под названием «кофе». Сняв с бутерброда кусок мяса, Пенеола отодвинула от себя тарелку с остатками пищи и поморщилась, поднося ко рту кружку с ядреным напитком.

— Как же с такими предпочтениями в еде тебе удалось дни напролет проводить в космосе?

— В пайках всегда много протеиновых коктейлей и пасты из овощей.

Югунин тут же скривился, припоминая, наверное, какой вкус у всей этой дряни.

— Я аллергик, если ты еще не в курсе, — пояснила Пенеола. — Лишь бы что пить и есть не могу.

— Поэтому твое детство было лишено сладостей? — улыбнулся югуанин.

— Не смешно, — буркнула Пенеола.

— Зато, со своими зубами преставишься! — расхохотался в голос югуанин.

Пенеола закатила глаза к потолку и тяжело вздохнула.

— На счет библиотеки… Как только я пройду идентификацию личности, о моем появлении тут же узнает вся Ассоциация.

— Пенеола, ты же умная девочка. Неужели, изворотливость, которой тебя наградила Юга, не подсказывает тебе решения этой проблемы?

Пенеола насупилась, пытаясь сообразить, как можно обойти систему идентификации личности. А затем, хмыкнув, пригубила свой кофе. Почему Пенеола не подумала о таком простом решении проблемы проникновения в архив Академии Ассоциации раньше?

— Потому что ты была слишком поглощена разработкой своих гениальных стратегий, — ответил на риторический вопрос Пенеолы югуанин.

— Судя по всему, ты склонен комментировать любой из чужих промахов.

— Я бы так не сказал.

— Нетерпимость к проступкам окружающих — это не достоинство, а не достаток, югуанин.

— Плевать мне на него.

— Наверняка, твои подопечные тебя боятся.

— И правильно делают.

— А с виду не скажешь. Хотя, надменность во взгляде не скрыть даже красивой физиономией.

— У каждого из нас — своя маска.

— Ты прав, — ответила Пенеола и отвернулась. — Ты прав…

 

Глава 5

Пенеола остановилась у электронного пункта регистрации посетителей библиотеки. Достав удостоверение на имя Риен Нерроу, она подняла руку вверх и подозвала к себе сотрудника пропускного пункта.

— Извините, — обратилась она к невысокому мужчине в униформе, — не могли бы Вы помочь мне зарегистрироваться?

— Конечно, — улыбнулся мужчина, старательно отводя глаза от лица Пенеолы, спрятанного под маской.

Пенеола тем временем сняла с руки перчатку.

— Выберете в меню услугу «Регистрация новых посетителей», — произнес мужчина и остановился рядом с Пенеолой.

Она поднесла ладонь к сенсорному монитору и тут же схватила незадачливого сотрудника за руку. Больше мужчина ничего не говорил. Простояв около Пенеолы несколько минут, он вернулся на свой пост и присел на стул.

Из прибора вылезла одноразовая магнитная карточка — пропуск Пенеолы в базу архивных данных.

Игра началась. Югуанин дал ей два часа. Удастся ли ей в течение этого времени найти хоть что-нибудь, что прольет свет на судьбу Айрин Белови? Пенеола в этом сомневалась, и к упорному желанию югуанина влезть в базу архивных данных Ассоциации относилась скептически. Электронный архиваций был расположен на четвертом уровне многоэтажного здания библиотеки. По дороге к залу, где был открыт доступ для работы со старыми и историческими документами, Пенеола не встретила ни одного человека. В памяти всплыли фрагменты из ее прошлого: длинные ряды книжных шкафов, потертые обложки редких печатных изданий, глаза, слезящиеся от постоянного яркого освещения дешевого библиотечного монитора, голос смотрителя, напоминающего засидевшейся курсантке о том, что библиотека закрывается. В прошлом, Пенеола провела много времени в полупустых залах многих филиалов библиотек Ассоциации, выискивая наиболее редкие и интересные книги, сохранившиеся только в печатных вариантах.

Пенеола остановилась у зала с вывеской «Архивные документы» и отворила тяжелые деревянные двери. Внутри было тихо и пусто. Присев за один из столов с лежащим на нем планшетом, Пенеола достала удостоверение и вставила его в специальный отсек. Подсветка монитора загорелась и Пенеола начала поиск от лица несчастного сотрудника библиотеки.

Запрос: «Айрин Белови».

Ответ: «Ничего не найдено».

Запрос: «Данфейт Белови».

Ответ: «Ничего не найдено».

Запрос: «Герольд Белови».

Ответ: «Ничего не найдено».

Запрос: «Кимао Кейти».

Ответ: «Ничего не найдено».

Пенеола знала, что подобные ответы вовсе не означают, что информации нет. Просто, данные ключевые слова могут находиться в «черном списке».

Запрос: «Курсанты Академии Ассоциации Зрячих».

Среди многих сотен тысяч документов, Пенеола начала изучать наиболее подходящие ей. И нашла. В списке зачисленных на факультеты курсантов обнаружились знакомые имена. Фотокарточек не было, однако, было кое-что другое: ссылки на другие документы, в которых фигурировали все эти имена: протоколы собраний, результаты ежегодных тестирований, различные светские мероприятия, в которых активно принимала участие дочь Герольда Белови. Зацепку Пенеола нашла случайно: в заметке об открытии нового филиала сайкаирянской корпорации по развитию биотехнологий было сказано, что в качестве представителя одного из учредителей на официальном собрании выступила Айрин Белови. Пенеола знала, что всякая промышленная компания, поставляющая на рынок «биотехнологии», после войны должна была стать военизированной. Пенеола нашла электронный адрес этой организации и «зашла» на ее официальный сайт. Действительно, после начала войны компанию национализировали. В графе «специализация» значилось «новые военные разработки». Интересно… В графе «наши партнеры» числились известные гиганты военно-промышленной индустрии, которые после начала войны стали основными поставщиками оружия для армии Ассоциации. Что может связывать дочь состоятельного владельца корпорации по развитию биотехнологий и военную промышленность Деревы?

Пенеола взглянула на часы. Десять утра. Интересная мысль пришла ей в голову в этот момент. К сожалению, она была бредовой, но, что ей терять в данной ситуации?

Запрос: Проект «TR».

Ответ: Введите логин и пароль для входа в базу данных.

В меню появились нужные строки, и Пенеола скривила губы, раздумывая над тем, что ей делать дальше.

Логин: Айрин Белови

Оставалось ввести пароль. Какой пароль могла придумать «красивая богатая сука»? Даты рождения? Слишком просто. Пароль должен быть простым и нести некую смысловую нагрузку. Имя кого-то близкого ей? Такой пароль при желании довольно легко взломать. Что же тогда? Примерная ученица, лучшая среди женщин на своем курсе: чем она увлекалась? Как проводила свое свободное время? Пилотировала корабли… Летала на Атрион… Тщеславный пилот. «Аристократка»… Тщеславная личность…

Пенеола выдохнула и улыбнулась. Кому, как ни Пенеоле, понять, что для пилота самое главное… Кому, как ни Пенеоле знать, каким может быть пароль для аристократки, рожденной на Сайкайрусе…

Пароль:************

* * *

Югуанин извлек оружие из кобуры и спрятал его под плащом. Ждать оставалось недолго. Вскоре все будет кончено. Взглянув на часы, он прищурился. Без десяти минут одиннадцать. С момента появления в базе данных Ассоциации запроса на имя Айрин Белови должно пройти около двух часов. Пока информация отобразиться в списке «черных» запросов, пока сигнал о ней передадут в отдел внутренней безопасности, пока там разберутся, что к чему… Значит, все должно решится с минуту на минуту.

Югуанин обернулся в последний раз и направился по улице вперед, все дальше и дальше отдаляясь от того места, где должен был встретить Пенеолу.

* * *

Черная Кайдис прекрасно понимала, что после всего Ассоциация ее не пощадит. Скорее всего, Риен Нерроу постигнет та же участь, что и Айрин Белови. Сначала, ее «аннулируют» документально, затем и фактически. Сермилли Витроу говорил об этом: «…моих сокурсников…уничтожили всего за год…Ходят разные слухи. Многие из зрячих начинают думать о том, что нас убирают свои же. Абсурдные задания, неверные данные. Много несчастных случаев с техникой. Мне-то уже все равно, но хотелось бы знать, почему именно мне и моей матриати доверили невыполнимое задание? Что, попроще кандидатур не нашлось? Складывается впечатление, что такие, как мы, Ассоциации больше не нужны…Ты никогда не задавалась вопросом, куда исчезли загадочные амиряне? Где они сейчас?….Если бы их создал МВС, погибла бы Дерева, а не Юга…Веришь Ассоциации? Ну что ж. Продолжай в том же духе. Может, тебе повезет больше, чем мне». Против логики эмоции бессильны. И как бы не хотелось Пенеоле верить в высокие идеи и моральные принципы Ассоциации, она уже поняла, что все они давно преданы.

Чуткий слух Пенеолы нельзя было провести. В коридоре началось шевеление. Четвертый этаж. Просторный зал. Одна дверь. И она внутри… У нее нет оружия… И смысла больше нет… Пенеола посмотрела на часы: одиннадцать утра. Возможно, югуанин спасет ее. Пенеоле хотелось в это верить, ведь кроме него, больше никто не станет этого делать…

Все случилось в течение нескольких минут. Пенеола выключила планшет и подошла к окну, снимая с себя маску и подставляя лицо под палящие лучи Амира, пробивающиеся сквозь приоткрытые шторы. В бою было легче. Громче. Трагичнее. А сейчас так тихо… Так тихо… Надев на лицо маску, Пенеола развернулась и направилась в выходу. Приоткрыв дверь, она вышла в коридор и пошла вперед. Три… Два… Один… По спине ударили силовым полем. Лицо прижали к полу. Руки завели за спину. Ошейник — на шею, кандалы — на запястья и щиколотки. Таких, как она, не выводят через парадные двери. Их путь пролегает через потаенные ходы и заканчивается у служебного запасного выхода. И Амир, что ослепил ее в распахнутых на улицу дверях. И боль, пронизывающая шею. И тишина. Все та же бесславная тишина…

* * *

Темная комната для допросов. Все довольно банально: стол, лампа, направленная в лицо, стул, к которому ее пристегнули. И чье-то силовое поле вокруг.

— Добрый день, госпожа Кайдис.

— И Вам, — пробурчала Пенеола.

Язык плохо ворочался во рту и, кажется, по ее подбородку текла слюна.

— Предстоит длительный разговор. Надеюсь, Вы реально оцениваете свое положение и не станете пытаться что-либо скрыть от нас?

— Где я?

— Это неважно. Начнем сначала. Где Вы были в течение последних суток?

— Имеет ли это значение сейчас… — промямлила Пенеола, поднимая свою голову и щуря глаза.

Пенеола не собиралась ничего им говорить. Сожалела ли она о том, что все обернулось именно так? Нет. Она прожила долгую жизнь, которой хватило бы на нескольких человек. Она видела так много… Так много потеряла… Но выжила. И вот она здесь. Она среди своих. Если и суждено ей умереть сегодня, она примет смерть достойно, скалясь на убийц своими зубами и глядя в глаза сквозь слепящий свет. И уж точно она не покинет этот мир так просто. Укус Черной Кайдис Ассоциация запомнит надолго. В этом Пенеола могла себе поклясться.

— Если хотите и дальше кормиться за счет исчезнувшей Айрин Белови и ее папаши, советую пригласить в эту комнату кого-нибудь с более высоким званием и связями, — тихо пробурчала Пенеола. — Вести пустые разговоры с пешками я не намерена.

— Что Вы имеете в виду?

— А Вы сообщите руководству о том, что я только что сказала. Возможно, оно ответит на Ваш вопрос.

— Даже в таком положении Вы пытаетесь выкрутиться.

— Послушай меня, мальчик: если сейчас же не передашь своему начальству то, что я тебе сказала, будешь сидеть на таком де стуле через несколько часов…

— Заткнись, падаль!

Разряд тока в ошейнике парализовал Пенеолу.

— Я изменила пароль для доступа в личный кабинет Айрин Белови… — успела простонать Пенеола перед тем, как отключиться.

* * *

— Я знаю, что ты пришла в себя, — раздался женский голос за спиной Пенеолы.

Пенеола открыла глаза и заморгала. Меркапзановая комната, стол, стул и лампа, которую кто-то выключил.

— С кем я говорю?

— Добрый день, госпожа Кайдис, — поздоровалась женщина. — Мое имя ничего нового Вам не скажет. Итак, Вы хотели нам что-то предложить?

— Да. Деньги.

— Мне казалось, что Вы — не самый богатый человек на этой планете, — произнесла женщина и присела на стул напротив Пенеолы.

Деревийка с длинными черными волосами была одета в обычный темный защитный костюм. Молода, привлекательна, однако, взгляд пустой. Создавалось впечатление, будто она слишком устала за последний дни, а допрос очередного предателя попросту наводит на нее тоску.

— Я предлагаю Вам деньги Айрин Белови и ее отца, — произнесла Пенеола.

— Но, почему Вы полагаете, что Ассоциации это интересно?

— Потому что они прислали сюда медиатора.

— Медиатора?

— Да. И не обычного медиатора, а именно Вас.

Интерес появился в глазах женщины. Она склонила голову на бок и прищурилась, глядя не Пенеолу.

— И что же во мне необычного?

— У Вас странная оболочка. Слишком сильная для человека.

— Но, я ведь медиатор?

— Таких как Вы я уже встречала раньше… И убивала…

— Не заноситесь, госпожа Кайдис.

— Вы не человек!

— Не важно, кто я. Передо мной поставлена определенная задача, которую я должна выполнить.

— Не думаю, что Вас пригласили для того, чтобы залезть ко мне в голову, — ответила Пенеола и даже попыталась рассмеяться.

Слюна по-прежнему стекала с ее подбородка, однако чувствительность языка все же вернулась.

— Тот, кто поставил этот «щит» на Вашей оболочке — знал, что делал. Эта техника доступна лишь ограниченному кругу лиц, и их имена мне известны.

— Можете начать перечислять. Возможно, я услышу знакомые среди них.

— Райвен Осбри.

Пенеола прищурила глаза и рассмеялась в голос:

— О! Вы и о нем знаете?! Может, расскажете, где я могу найти этого ублюдка?!

— На Вашем месте я бы вела себя более достойно.

— У меня слюна изо рта течет. Куда уж тут достойней.

— Снимите с нее кандалы, — приказала женщина.

Щелчок и оковы упали на пол.

— Спасибо, — поблагодарила Пенеола, потирая затекшие запястья и промокая рукавом своего костюма подбородок.

— Итак, полагаю, что Вы вступили в контакт с Райвеном Осбри.

— С Терреем Абсони, если быть точной.

— Террей Абсони мертв. Кроме того, он не владел техникой наложения «щита».

— Тот человек назвался его именем.

— Имя человека, о котором Вы говорите, Райвен Осбри. И он использовал Вас в своих целях как марионетку. Теперь участь Ваша предрешена.

— Значит, нам пора вернуться к переговорам, — предложила Пенеола.

— Тебя подставили, девочка. Ловко, грамотно и умело.

— Плевать. Сейчас мы говорим о деньгах некой Айрин Белови и трастовых фондах ее отца. Вы нашли идеальную дойную корову, завладев кодами доступа к ним. Наверное, господин Белови слишком занят войной и поисками своей дочери, чтобы сесть и проверить, куда утекают деньги из его огромного кармана.

— Не понимаю, о чем ты говоришь.

— Я говорю, что приостановила финансирование ваших проектов и сменила код доступа к «личному кабинету» Айрин Белови.

Женщина напротив замолчала. Пенеола тоже не спешила говорить. Эта пауза длилась несколько минут и Пенеола, не выдержав, заговорила первой:

— Для того, чтобы продолжать войну необходимы деньги. Большинство зрячих — состоятельные люди со своим капиталом и положением. Трастовые фонды, закрытые счета, финансовые программы…

— Чего ты хочешь? — перебила ее женщина.

— Айрин Белови. Корабль и свободный воздушный коридор.

— Айрин Белови? Глупая, глупая девочка. Айрин Белови мертва. Ее нет, как нет ее сестры и друзей.

— Тогда почему в списках участников проекта «TR» фигурирует ее имя?

— Ты и об этом знаешь…

— Она у Вас. Дочь состоятельного человека, которого можно шантажировать достаточно долго… Чем не идеальная военнопленная для Ассоциации?

— Думаешь, МВС сохранит тебе жизнь? Тебе, военной преступнице по кличке «Черная Кайдис»?!

— МВС решать. Не Вам.

— Мы можем использовать и другие методы… И «щит» твой не станет помехой…

— Никто не даст Вам сто процентной гарантии, что я расколюсь под пытками. Стоит ли рисковать, особенно когда так необходимы деньги для того, чтобы продолжать войну?

— Тебе нужна Айрин Белови?

— Да.

— Понимаешь, как только девчонка вернется к своему отцу, код доступа в ее «личный кабинет» перестанет представлять для нас ценность. Нужно быть достаточно глупой, чтобы не понять главного: Герольд Белови знает, куда исчезают его деньги. Пока он готов платить Ассоциации, Айрин Белови будет находиться у нас. Ты всего лишь временно «заперла» эти деньги на счетах, к которым у тебя, кстати, доступа нет. Как только мы узнаем новый пароль для доступа в кабинет Айрин Белови, проблема будет решена.

— Пожалуйста, — развела руками Пенеола. — Кстати, который сейчас час?

— Не имеет значения.

— Я о Вас беспокоюсь. Пропустите вечернюю сетевую рассылку со скандальным признанием человека-легенды по имени «Черная Кайдис», которое та записала перед своим загадочным исчезновением. Думаю, солдатам и офицерам нашей доблестной армии будет интересно узнать, что твориться в тылу, пока они рвут свои задницы на фронте, сражаясь за стадо ублюдков, называющих себя «Ассоциация Зрячих».

— Даже если ты оставила свое загадочное сообщение, по сети оно не распространиться.

— А кто сказал, что именно я буду его распространять? У меня много друзей. Не зрячих, простых дерев, которые верят моему слову больше, нежели Ассоциации.

— Ты не жилец, — произнесла женщина, поднимаясь со своего места.

— Пусть так, но последнее слово все равно останется за мной.

Женщина отвернулась от Пенеолы и несколько минут стояла молча.

— Знаешь, а мне тебя жаль. Ты многого добилась, несмотря на свой изъян. Тебя уважают в определенных кругах, твоим именем устрашают противника… Но, в остальном… Ты — простой уродец, у которого нет будущего в мире без войны. Уверена, что даже сейчас, прекрасно понимая, что жить тебе осталось всего несколько часов, ты сожалеешь лишь об одном: что погибнешь в тылу, а не в битве.

— Если знали все заранее, зачем пришли сюда?

— Перед тем, как тебя казнят, я должна показать тебе кое-что. Будь моя воля, я бы оставила все как есть. Но, увы… Приказ есть приказ, — женщина обернулась к Пенеоле и улыбнулась. — Нам пора идти.

* * *

Женщина приложила ладонь к меркапзановой панели на стене. Раздался щелчок и перед ней распахнулась дверь.

— Ты идешь?

— Да, — выдохнула Пенеола и поднялась со стула.

— Это недалеко. Практически рядом…

Пенеола вышла следом за женщиной в хорошо освещенный коридор. Вдоль стен через каждые несколько метров стояли вооруженные охранники. Они склонили свои головы и смотрели в пол. Пенеола улыбнулась сама себе: будто бы почетный караул провожал ее в последний путь. И хотя Пенеола прекрасно понимала, что им просто приказано не поднимать глаз на пленницу, интерпретировать это как дань уважения офицеру, который завершает свой путь, было приятно.

Женщина остановилась у двери с надписью «Код доступа красный» и приложила ладонь к электронному замку на стене.

— Куда мы идем? — спросила Пенеола.

— Скоро ты все поймешь.

Двери распахнулись, и они вошли круглую комнату, где по периметру стояли компьютеры и различные электронные приборы. Слишком знакомая обстановка для того, кто побывал в подобном месте хоть один раз…

Женщина подошла к одному из компьютеров и начала водить пальцем по монитору.

— Это хранилище. Если ты знаешь, что такое проект «TR», должна понимать, где находишься. Подойди ко мне. Взгляни сюда.

Пенеола подошла к женщине и посмотрела на экран монитора.

— Это они?

— Нет. Это их тела. Но тебе разрешено взглянуть на них.

Пенеола закрыла глаза и глубоко вздохнула.

— Значит, я могу пройти в ангар?

— Можешь.

* * *

«Сектор J, номер 3117 — Белови Айрин».

«Сектор М, номер 6445 — Райвен Осбри».

Еще несколько часов назад Пенеола и представить себе не могла, что сможет взглянуть на этих людей так скоро. Она спокойно вошла в одну из дверей, ведущую в хранилище. Лавки. Шкафчики. Сменная одежда. Новая дверь. Темный пол. Зеленые маячки, освещающие проход. Она уже видела все это. Видела все это…

Отыскивая нужный сектор, Пенеола словила себя на мысли, что вновь боится… И не того, что вот-вот увидит, а того, что вновь услышит позади себя низкий голос зрячего, спасшего ей жизнь…

«Сектор М». Пенеола свернула в проход и остановилась у первой панели. На ней номер «6432». Значит, он рядом… Он практически рядом с ней…

Пенеола задержала дыхание и уперлась руками в металлическую обшивку с надписью «6445». Замок… Нужно открыть эту панель…

Электронный прибор сбоку заискрил и загорелся. Пенеола пнула его сапогом. Раз. Еще раз. И снова. Пока устройство не брякнулось на пол и не рассыпалось на части.

Панель начала опускаться и Пенеола сделала несколько шагов назад. Вот он. Очертания светлых волос, развевающихся в воде… Лоб… Брови… Глаза… Нос и щеки… Губы… Подбородок… Шея…

Зажав рот рукой, Пенеола попыталась собраться с мыслями. Югуанин. Это действительно был он. Действительно, он…

Пенеола развернулась и пошла в обратном направлении.

«Сектор J, номер 3117».

Защитная панель начала опускаться вниз. Пенеола все смотрела вперед и, казалось, вот-вот должна была увидеть лицо девушки с длинными светлыми волосами, развевающимися вокруг… Пенеола все смотрела… а затем отвернулась и согнулась пополам… Ее вырвало на пол и продолжало тошнить, пока трясущиеся руки прикасались к изуродованной коже ее собственного лица…

«Около года назад на Дереве пропал один человек. Зрячая. Ее имя — Айрин Белови. Я хочу, чтобы Вы нашли ее и доставили ко мне». «Если и стоит тебе искать кого-то, так это — Айрин Белови. Она жива, я это точно знаю. Видел ее своими собственными глазами за день до начала войны с МВС. Мы пересеклись с ней в приемной Роэли Гвена. Только потом я узнал, что она, якобы, пропала без вести. Но только вот пропала она по официальной сводке за две недели до того, как я увидел ее». «Ты не покидал корабля, а прилетел на нем со мной на Дереву. Удивляюсь, как только тебе удалось смыться с базы на орбите незамеченным, но если учесть твой уровень подготовки, вряд ли для тебя это было проблемой. У меня много вопросов к тебе, но основной и самый главный, наверное, касается именно меня. Зачем тебе я?» «Почему ты не хочешь назвать мне свое имя?» «Что ты знаешь о проекте с кодировкой „TR“?» «„Трансплантация“. Я рассказывал тебе об этом». «А аннулирование? Что это такое?» «Предполагаю, что это значит „стереть“ личность». «Уничтожить все данные о ней?» «Нечто вроде этого». «Такое возможно? Я имею в виду сделать из человека кого-то другого?» «Воспоминания хранит наше сознание. Эту память невозможно стереть. Но, можно ее заблокировать и подменить другой информацией» «А возможно ли, что Айрин Белови просто „аннулировали“?» «Гениальное решение, не правда ли». «Я разыскиваю ее, потому что каждый месяц мы получаем сообщения от Ассоциации, предлагающие нам обменять выжившую дочь Герольда Белови на кого-нибудь из пленных. Ради денег отца этой девочки, МВС идет на уступки и направляет группу по указанным координатам обмена. Еще никто из тех, кого мы отправили на эти задания, живыми не вернулись».

Пенеола осела на пол и вытерла рукой рот. Вновь посмотрев на свое собственное тело, заключенной в колбу под номером «3117», она улыбнулась и даже попыталась рассмеяться. Нельзя сказать, что она не была готова увидеть именно это. На самом деле, она все поняла еще вчера. «А возможно ли, что Айрин Белови просто „аннулировали“?» «Гениальное решение, не правда ли». Вот почему он так долго смотрел на нее, когда впервые снял с Черной Кайдис маску… Он ее узнал… Узнал, но ничего не сказал… А если бы сказал? Поверила бы она? Нет. Конечно же, нет. «Почему Вы так уверены, что это сделал именно он?» Почему ты так уверена, что это сделал именно Райвен Осбри? Почему ты так уверена, что это сделал именно я? Эти вопросы ему следовало ей задать. Но он промолчал, зная, что она все равно не поверит. Он спас ей жизнь. И отправил обратно искать саму себя. Воистину, гениальный план. Даже она, с ее способностью к быстрому анализу и принятию радикальных решений, Райвену Осбри в пометки не годилась. Интересно, где он сейчас? Знает ли, что произошло? Возможно, он даже пытается самостоятельно ее найти. Вернее, не ее, а Айрин Белови. Зачем ему так рисковать? Отправился вместе с ней на Дереву. Следил за ней так долго, потом настиг в кафе. «Эта женщина… Кто она Вам?», — спросила его Пенеола еще на корабле. И он не ответил. Так, кто она ему? Кто?!

— Теперь ты все знаешь, — произнесла женщина, приближаясь к Пенеоле и останавливаясь рядом с ней.

— Зачем Вы решили показать мне это?

— Это не мое решение. Я уже говорила. К сожалению, девочка, это еще не все, что я должна тебе показать.

— Есть еще что-то, что способно меня удивить?

— Да. Пойдем со мной.

Пенеола поднялась на ноги и зашагала следом за женщиной.

— Могу я задать Вам вопрос? — спросила Пенеола, глядя в спину незнакомки.

— Твое право.

— Почему амирянка сотрудничает с Ассоциацией?

Женщина обернулась к Пенеоле и улыбнулась.

— Это — взаимовыгодное сотрудничество.

— А кто Вы вообще такая? Откуда здесь?

— Я выгляжу как человек. Я живу, дышу, ем и могу умереть. Так кто я, по-твоему?

— Человек, вроде бы, а вроде бы и нет.

— Я человек, Пенеола. Остальное — детали.

Они вышли из хранилища и вернулись в тот же светлый коридор, в котором стояли охранники. Пройдя несколько метров вперед, женщина остановилась у противоположной стены, где была надпись «код доступа черный».

Внутри такая же полукруглая комната с компьютерами. Те же боковые двери. Те же шкафы и лавки. Женщина остановилась у распахнутой двери в какую-то комнату с «пушкой» под потолком. Несколько секунд удерживая на «пушке» свой взгляд, она обернулась к Пенеоле и вновь улыбнулась.

— Я покажу тебе, что тебя ждет. Возможно, это слишком жестоко, но разве на войне бывает по-другому?

— Показывайте, что хотели. Вряд ли в этом мире осталось хоть что-то, способное меня удивить.

Огромный темный ангар. Зеленые маячки на полу. Ряды с защитными панелями. Женщина остановилась в проходе и приложила ладонь к электронному замку одной из них. Активировалась подсветка и стена обнажила перед Пенеолой то, на что смотреть было страшно. Существо с серой кожей, без глаз и ушей, оно спало в воде среди проводов и датчиков.

— Что это такое? — произнесла Пенеола, боясь даже прикоснуться к смотровому стеклу, чтобы не разбудить это «что-то».

— Это — твое будущее тело. После казни, я пересажу твою оболочку в него. Спустя несколько часов пребывания в нем, твое сознание утратит все воспоминания, и ты перестанешь быть человеком. А потом, когда настанет час, твою оболочку разрушат, чтобы получить энергию, аналогов которой не существует.

— И что Вы будете делать с этой энергией? — прошептала Пенеола, глядя на существо перед собой.

— Энергия твоей оболочки обещана Пире Савис.

Пенеола приложила ладонь к губам.

— Пире Савис? Госпоже Пире Савис?

— Это цена за предательство ученицей своего Учителя.

— О чем Вы говорите?

— Она говорит о том, что Пире Савис ненавидит тебя так сильно, что сначала изуродовала твое лицо, а теперь желает «сожрать» твою оболочку. Не так ли, Азефа?

Пенеола не оборачивалась на знакомый голос. Взглянув на лицо женщины, которая стояла рядом с ней, она поняла, что та вновь улыбается.

— Давно не виделись, Райвен.

— Отойди от нее! — прокричал югуанин, приближаясь к ним по проходу и целясь из своего оружия в амирянку.

Та, в ответ, лишь протянула к Пенеоле свою ладонь. Югуанин остановился, продолжая целится в амирянку.

— Ты управляла Тарто. Ты была всем для тех, кто пришел в этот город. На что ты променяла свою совесть, Азефа?

— На жизнь здесь, — ответила Азефа и вновь улыбнулась югуанину. — Ты разработал прекрасный план, Райвен. Пире не верила, что ты осмелишься сунуться на Дереву, но я знала это точно. Скажи, Пенеола, кому принадлежала идея отправить тебя в архив Ассоциации за сбором информации?

Пенеола обернулась к югуанину и посмотрела на его искаженное злобой лицо.

— Ему, — ответила Пенеола, глядя на Райвена Осбри.

— А знала ли ты, что именно этот человек когда-то разработал систему внутренней безопасности Ассоциации? Он понимал, что как только ты введешь «ключевые» слова в базу данных, информация об этом будет передана куда следует. Он подставил тебя намеренно. Мы знали, что «щит» на тебе — его рук дело. Из ныне живущих, только я, Пире Савис и Райвен Осбри способны на подобное. Оставалось лишь наблюдать за тобой и ждать его появления рядом. Буря нарушила наши планы. Тебе удалось уйти от наблюдения. Полагаю, именно тогда он тебя и нашел. Райвен Осбри. Ты проиграл. Пенеола Кайдис не настолько самонадеянна, чтобы совать свой нос в архив. Но ты… За всем этим стоял именно ты. Тебе ведь не девчонка нужна, не так ли Райвен… Тебе нужны координаты хранилищ на Дереве. Решил завершить то, что не смогла сделать она год назад она?

— Кто из нас проиграл — вопрос спорный, — произнес Райвен. — Через десять минут на Дереве не останется ни одного хранилища. Даже если мы и погибнем сейчас, Ассоциация свои потери восстановит не скоро.

— И вновь ошибка, Райвен. Координаты в нашей базе не верны.

— А кто сказал, что я искал их в базе? — улыбнулся Райвен. — В твоей голове очень много мыслей, Азефа. Особенно, когда ты не особо стараешься их скрыть.

Азефа на мгновение напряглась.

— Ты не мог прочесть…

— Кто здесь совершал ошибки, так это вы. Все вы, — добавил Райвен и улыбнулся. — Ты права, я подставил девчонку. Но, разве мог я себе представить, что вам хватит ума притащить ее в одно из ваших хранилищ? Нет-нет. Такого поворота событий даже я не ожидал. А вот на встречу с тобой, Азефа, я очень надеялся. Военная разведка донесла, что одной из приближенных к Совету стала некая новая женщина-медиатор, имени которой никто не знает. Когда Кора и Сели погибли, ты стала во главе заблудших. Полагаю, что Нелию, как хозяйку Солерона, после нападения на город ты устранила в первую очередь. Выдающийся медиатор, только ты способна была сделать из маленького коренного мальчика-творца — чудовище. Оттери — брат Айи — воспитанное тобою чудовище. Кстати, на протяжении года я хотел тебе сообщить, что Айя убила его.

Азефа зажмурилась и вновь распахнула веки.

— Я знаю, что он мертв.

— Да. И убила его моя ученица. Что ж, наше с тобой противостояние длилось и без того долго. Я много размышлял о том, почему ты предала нас. Сестра ведь любила тебя. И ты дала слово, что никогда не потревожишь наш покой на Сатрионе.

— Потому что она отказалась от меня! Это ты ее забрал! Ты и кучка праведников, опустивших руки и оставивших надежду на возвращение!

— Ты желала управлять городом и потому приняла ухаживания Великого Творца, отца Айи и Оттери. Паола попросту не смогла простить тебе измены. Потому и ушла со мной.

— В политике нет места личному выбору! Либо я — либо кто-то другой. Ты сам сделал карьеру в постели. Ты сам женился на Изаэль, хотя, как оказалось, все же любил свою матриати. Или, постой, ты полюбил ее после того, как она досталась Гвену?

— Не имеет значения, кого я любил. И Изаэль и Анейти мертвы. За свои грехи я понес наказание. А ты за свои — нет. Теперь ты здесь, все еще в форме фантома продолжаешь делать грязную работу. Я знал, что на допрос Айрин пригласят именно тебя. Пире не стала бы пачкать руки и подставляться. На случай, если я все-таки появлюсь, она отправила именно тебя. Ну что? Удалось пробить мой «щит»?

— Мне жаль девчонку. К тому, что с ней произошло, я не имею отношения.

— На этот счет можешь не беспокоиться. Почерк Пире узнаваем. Скажи, почему она так ненавидит ее? Могла бы убить еще год назад. Так нет… Оставила, себе на потеху…

— Думаю, ответ на этот вопрос ты знаешь сам.

— Догадываюсь, но не знаю. Ладно. Более двадцати лет ты хотела помериться со мной силой. Что ж, я предоставляю тебе такую возможность.

Югуанин протянул к Азефе вторую руку и сосредоточился. Азефа оскалилась и сделала тоже самое. Пенеола отступила на несколько шагов назад и замерла. О чем они говорили? Какие двадцать лет? Какой Солерон? Какой Сатрион? Сатрион взорвался… Термоядерный взрыв… «Ри Сиа изгнали из Совета Зрячих за гибель мирного населения в ходе эксперимента с термоядерной энергией». «Хочешь сказать, что амирян создали мы?» «Если бы их создал МВС, погибла бы Дерева, а не Юга».

Панели вокруг начали трястись. Пенеола ощутила вибрацию под ногами и рухнула на пол. Перекрытие пола под ногами Азефы просело, но она продолжала стоять на своем, направляя силовое поле в сторону югуанина.

— Надоело… — произнесла Пенеола и достала сигнальную ракету из голенища своего сапога.

Неосмотрительно со стороны этой опытной женщины было отправлять ее, Пенеолу, в ангар одну. Сигнальные ракеты входят в наборы экстренной эвакуации вместе с защитными костюмами. А в раздевалке для персонала таких наборов было много…

— Что?! — успела прокричать Азефа перед тем, как Пенеола выстрелила в нее из ракетницы.

Сама ракета повисла в пространстве, «застряв» в силовом поле Азефы. Югуанин опустил руки, глядя при этом на Пенеолу.

— Кем бы ты ни была, гореть тебе в пекле Амира, — произнесла Пенеола и помогла ракете пробить поле, подтолкнув ее внутрь силовым ударом своей руки.

Ракета взорвалась в теле женщины, и оно засветилось в пространстве, рассыпаясь на части.

* * *

Пенеола упала на колени, глядя на то, что теперь ее окружало. Сотни, тысячи подсвеченных колб с живыми существами внутри…

— Они назвали это «проект „HR“», — произнес югуанин, присаживаясь на пол рядом с ней. — Удержание, от деревийского «Holder».

Пенеола повернула голову к югуанину и отвела глаза в сторону.

— Райвен Осбри, значит…

— Да, Айрин.

— А они? — Пенеола указала пальцем на один из контейнеров. — Это люди?

— Нет. Они не люди. Но они живые.

— Зачем их…

— Их создали для того, чтобы хранить в них оболочки умерших людей.

— После смерти оболочка существует еще два часа…

— В этих существах она может жить гораздо дольше.

— Азефа сказала, что они используют энергию оболочки. Для чего?

— Чтобы не стареть. Не болеть. Жить вечно, наконец. Оболочки для Ассоциации собирают амиряне. Война поставляет им «живое мясо» и они его «едят».

— Значит, ты отправил меня в архив специально… Знал, что меня схватят.

— Ради этого мне пришлось неделю торчать здесь. Ты умна, Айрин. Этого у тебя не отнять.

— Меня зовут Пенеола, югуанин. Пенеола Кайдис. Значит, ты изначально рассчитывал подставить меня?

— Когда в базе данных появляются запросы с «кодовыми» словами, информация об этом тут же поступает в отдел внутренней безопасности. Пенеола Кайдис разыскивает Айрин Белови. Достаточный повод для того, чтобы допросить тебя и аннулировать. Снова. Техникой долговременной блокировки сознания из ныне живущих на Дереве владеют лишь Пире Савис, Азефа и я. Пире подставляться не стала, поэтому к тебе должны были направить именно Азефу. Я знал, что в голове этой женщины может быть необходимая информация. И я добрался до нее.

— Значит, твоей настоящей целью был поиск таких хранилищ?

— Теперь их координаты переданы в центр МВС. Полагаю, что спустя несколько часов Ассоциация останется ни с чем.

— Так быстро?

— Я разработал эту операцию для тебя. Ты, Айрин, должна была сделать эту работу еще год назад.

— Добыть координаты хранилищ и сообщить их тебе?

— Да. Но, к сожалению, наш план провалился. Мы искали тебя. Мы пытались тебя вернуть. Долго. Достаточно долго для того, чтобы похоронить, в конце концов. Тебя никто не ждет, Айри. Никто не знает, что ты все еще существуешь.

— Кроме тебя.

— Кроме меня, — утвердительно кивнул югуанин.

— Значит, тебе пора уходить.

Райвен улыбнулся, глядя на нее:

— Ты ведь не оставляла никаких сообщений, не так ли?

— Входишь в мое сознание, как к себе домой.

— Другое меня поражает. Почему именно этот пароль?

— Только тщеславный человек станет называть своим именем свой собственный корабль. «QI — 872». Я запомнила, потому что «QI» означает «Qvantairinia». Есть старая сайкаирянская легенда о женщине, остановившей междоусобную войну. Ее звали Квантайриния. Она родилась в семье правителя земель, который много лет воевал со своими соседом за общую территорию. Девушка была столь красива, что когда один из наследников противника увидел ее, тут же влюбился. Он выкрал девушку из дома и привел в дом в качестве наложницы. Однако, Квантайриния не опустила свои руки. Хитростью и умом своим, она смогла не просто влюбить этого мужчину в себя, но и женила его на себе. Узнав об этом, отец девушки расценил поступок стороны противника как шаг к миру и остановил войну. Два рода объединились, и делить стало нечего. Я попросту угадала этот пароль.

— «Qvantairinia»?

— Да.

— Слишком просто для тебя, Айрин.

— Мне кажется, ты несколько задержался здесь.

— Так же, как и ты.

— Мне некуда больше спешить.

— Разве, ты не собираешься уходить?

— Отсюда — нет, — покачала головой Пенеола и улыбнулась югуанину. — Какими бы уникальными не были твои способности, ты не сможешь в одиночку противостоять целой армии. А это значит, что с Деревы нам не выбраться живыми. Наверное, ты, как никто другой, понимал этого с самого начала. Сев на корабль и отправив меня сюда ты «купил» билет в один конец, югуанин.

— Значит, ты и так все поняла, — выдохнул Райвен и достал из кармана небольшое зарядное устройство.

— Что это?

— Ты права. С Деревы нам не выбраться живыми. Да и вернуться домой, на Сайкайрус, ты все равно не сможешь. Пенеола Кайдис — военный преступник. И даже деньги твоего отца не в состоянии это изменить. Так, почему бы не умереть красиво? Например, взорвав один из объектов Ассоциации?

— Значит, еще сегодня утром ты предполагал, как именно для тебя закончится этот день?

— Это тебе, — ответил Райвен и протянул Пенеоле свой «подарок». — Ты так долго желала меня убить. Теперь ты можешь это сделать.

Пенеола взяла устройство в руку и погладила кнопку детонатора пальцами.

— Об одном только жалею, — произнесла она.

— О чем же?

— О том, что так и не узнаю, что произошло с Айрин Белови.

Райвен посмотрел на Пенеолу и протянул к ней свою руку, прикоснувшись к подбородку.

— Закрой глаза, — очень тихо произнес зрячий.

— Зачем?

— Что тебе терять? Закрой и представь, что ты сейчас не здесь, а где-нибудь в другом месте. Например, на лугу. Вокруг зеленая трава и ветер колышет твои волосы.

Пенеола закрыла глаза и тяжело вздохнула. Зеленая трава… Лучи Амира… И ветер колышет ее волосы…

Пенеола ощутила теплое дыхание на своей щеке. Ветер колышет ее волосы… И мужчина, очень красивый и сильный, под стать которому она никого не знала раньше, прикасается горячими губами к ее лицу… Ветер колышет ее волосы и нет больше шрамов на ее коже… Она прекрасна… Она свободна… Она счастлива…

— Спасибо за иллюзию, которую ты для меня создал, медиатор. Спасибо, — прошептала Пенеола и нажала кнопку детонатора.

 

Глава 6

Пенеола всегда надеялась, что после смерти ее оболочка или то, что некоторые называют «сущность», освободиться от тела и растает в энергии Вселенной. Возможно, перед тем, как это произойдет, Амир покарает ее за грехи, совершенные при жизни. Во всяком случае, Пенеола была готова ответить за свои поступки и понести наказание, если так угодно Юге. Но, был еще один вариант, над котором Пенеола иногда размышляла. Вариант, где нет никакого наказания, как и нет бесконечно долгой жизни в мире Юги. Эти неприятные мысли начали донимать ее после того, как она впервые убила не по приказу Центра и не в бою ради своего спасения.

Вначале, она считала их. Затем перестала. Кто-то из них издевался над жертвами ради потехи. Кто-то натягивал штаны после допроса пленных и уступал «очередь» новому «дознавателю». Она всегда заглядывала им в глаза. Заглядывала всем этим тварям в глаза, а потом убивала. Свои среди них тоже были. Морн, ее правая рука, поступал так же. Без обвинений. Без суда. Без лишних слов. Приговор и казнь на месте. И не важно было, ответят эти «сущности» за свои грехи после смерти или нет. Пенеола полагала, что такие существа не достойны того, чтобы жить. И считала себя вправе отнять у них эту жизнь.

И что же теперь? Открыв глаза и уставившись в золотое небо над головой, Пенеола задала себе именно этот вопрос. Если это пекло Амира, не слишком ли здесь комфортно? Если милость Юги, почему вокруг лишь белый песок?

— Вставай и пошли! — прокричал югуанин над самым ее ухом.

Пенеола дернулась в сторону, прижимая ладонь к бедру, где обычно носила оружие. Пальцы сжались в воздухе, и Пенеола выругалась вслух, проклиная зрячего, склонившегося над ней.

Он стоял в белых одеждах, загораживая своим торсом неестественно большой диск Амира в золотом небе. Лицо мужчины в этом свете невозможно было разглядеть, тем более, что оно было скрыто под большим капюшоном его белоснежного плаща. Пенеола не сомневалась в личности человека, стоящего рядом с ней. Непонятным для нее оставалось одно: если они телепортировались на какую-то планету, то когда Райвен Осбри успел переодеться?

Пенеола не задавала вопросов. Поднявшись на ноги, она осмотрелась по сторонам. Пустыня. Однозначно. Вдалеке какие-то люди в военной форме. Солдаты МВС? Нет, скорее они служат Ассоциации. Пенеола попыталась их сосчитать.

— Около пятидесяти, — пробурчала Пенеола, стряхивая со своего черного костюма песок. — Можем положить всех, но лучше просто убежать.

— Айрин, посмотри на меня, — спокойно произнес зрячий.

Пенеола прищурилась и заглянула ему под капюшон.

Золотые волосы югуанина подросли настолько, что ниспадали на лоб и брови. Загорелая кожа, будто он провел на солнце не менее недели. Однако, брови с ресницами остались черными, словно копоть. И синева его слишком выразительных глаз… Мужчин с такой внешностью невозможно забыть, точно так же, как и нельзя долго смотреть на них, ибо есть вероятность потерять не только ход времени, но и голову.

Пенеола прикоснулась пальцами к своему лицу, дабы проверить, не изменилась ли она всего за несколько минут. Нет, не изменилась. Губы по-прежнему не смыкались и изгибались в вечной улыбке, обнажая зубы. Лоб, щеки, виски… Все в рубцах. И «ожерелье», сдавливающее горло, никуда не делось… Рядом с этим югуанином Пенеола почувствовала себя еще страшнее, чем было на самом деле. Казалось, за год жизни с таким лицом пора было бы уже и привыкнуть к нему. Увы. В данный момент она ощущала собственную неполноценность и уродство особенно остро. Отвернувшись от человека, который спровоцировал появление стольких эмоций, она попыталась успокоиться и здраво оценить все происходящее.

— Мы не умерли, — констатировала она спустя несколько секунд.

— Умерли. А если не поспешим, можем умереть снова: раз и навсегда.

— Оболочка существует после смерти несколько часов, — будто в бреду прошептала Пенеола.

— После термоядерного взрыва твоя оболочка изменилась. Добро пожаловать в вечную жизнь на Сатрионе, Айрин!

Пенеола не поняла, почему фраза югуанина прозвучала, словно издевка. Пенеола даже обернулась к нему, чтобы по выражению лица понять: он самом деле зол на нее или ей это показалось?

— В чем дело? — напрямую спросила она. — Не желаешь больше маяться со мной? Тогда уходи! Тебя никто не просил влезать в мою жизнь и отминать ее у меня!!!

Югуанин схватил Пенеолу за черные, как смоль, волосы и одернул голову назад. Стало больно, и Пенеола ударила его по руке.

— Твоя жизнь представляет слишком большую ценность для Внешнего Мира. Сделать из тебя ребенка Амира — самый разумный поступок из тех, что я натворил за последние десять дней. Так не заставляй меня сожалеть о нем.

Пенеола медленно повернула голову на странный звук, доносящийся со стороны. То же самое сделал и югуанин, отпуская волосы Пенеолы.

— А это что такое… — прошептала Пенеола и, долго не раздумывая, выставила силовое поле перед собой.

— Бежим, — произнес зрячий и, схватив ее за руку, понесся вперед.

Одноместные воздушные корабли окружили их спустя несколько минут. Осознав, что от них не скрыться, Пенеола остановилась и попыталась сбить их, воздействуя своим силовым полем.

Югуанин тут же оказался рядом и схватил ее за руки, разводя их по сторонам.

— Нельзя! — закричал он. — Придется сдаться!

— Сдаться? — не поверила своим ушам Пенеола. — Мы сможем избавиться от них…

— Это не война, Айрин. И они — не твои противники.

— Тогда, почему ты убегал от них?

— Сейчас стой спокойно и позволь им сделать свою работу.

— Какую работу? — успела прокричать Пенеола и тут же рухнула на землю, припадая лицом к собственным ногам.

— Извини, девочка… Не хватало еще, чтобы ты натворила глупости здесь…

* * *

Их окружили за считанные минуты. Люди в белых одеждах, таких же, как и у югуанина, остановились в нескольких метрах от них и не двигались.

— Ваше имя! — прокричал один из них.

— Называть его Вам я не намерен! — ответил югуанин и поднял обе руки в воздух. — Доставьте нас к Квартли Соу. Она знает, кто мы такие!

Люди в белом начали переглядываться. Один из них прищурился и размашистым шагом направился к югуанину.

— Снимите капюшон!!! — прокричал он, выставляя руку вперед. — Немедленно!!!

— Не стоит этого делать… — прохрипел югуанин, опуская руки вниз.

— Я знаю Вас!!! Снимите капюшон, Советник!

— Надо же… — ухмыльнулся югуанин и посмотрел на Пенеолу. — Нам снова не повезло…

Пенеола успела взглянуть на него и перевести взгляд на остальных, доставших свое оружие и нацелившихся на зрячего. В следующий миг Пенеолу оглушил хлопок. Она прижала ладони к ушам и закричала. Когда в голове зазвенело, она поняла, что больше не слышит собственного голоса. Разогнувшись, Пенеола начала оглядываться по сторонам. Люди в белом лежали на песке. Тот, который шел к ним, стоял на коленях, стирая с лица кровь, хлынувшую из носа. Югуанин что-то говорил ему, но тот, кривя свое лицо, не произносил в ответ ни слова. А затем он сплюнул на песок и посмотрел на Пенеолу. Югуанин тут же оказался рядом с ней и загородил ее своим торсом. Пенеола отвернулась и посмотрела на свои руки. Тряслись. Почему-то стало трудно дышать. Грудь что-то сдавливало, и сердце колотилось непривычно быстро. Воздействие какого-то поля. Не силового, однозначно.

Югуанин, закончив свою беседу, обернулся к Пенеоле и, схватив ее за руку, потащил за собой. Пенеола не сопротивлялась. Да и соображала с трудом. Куда? Зачем? Почему?

Зрячий остановился у одного из одноместных кораблей, на которых прилетели эти люди. Пенеола таких никогда не видела. Одно сидение, перед ним штурвал и приборная панель. Югуанин сел на сидение и протянул руки к Пенеоле. Она поняла, что он предлагает ей сесть ему на колени. Конечно, будет тесно, но она не умеет управлять такими машинами, а он, судя по всему, с ними знаком.

Пенеола приняла приглашение и, усевшись югуанину на колени, скрестила руки на груди. Югуанин начал что-то набирать на сенсорной панели и вокруг них образовался купол. Сжав ладони на штурвале, он потянул его на себя. Пенеолу прижало в груди зрячего инерцией, и она вынуждена была схватиться за его ноги. Еще немного и ее должно было стошнить. Она закрыла глаза, глубоко дыша и пытаясь усмирить свое сердце.

«Спи», — сквозь звон в голове прозвучал его голос. — «Поспи. Нам долго лететь».

«Мне плохо».

«Я знаю. Спи. Когда проснешься, все пройдет».

Пенеоле меньше всего хотелось в тот момент засыпать. Но разомкнуть свои веки она больше не могла. Головокружение, тошнота и эхо сердечного ритма в висках слились со звоном в ушах. Пенеола испила этот амирский коктейль до дна и лишилась всяких сил на сопротивление. Он говорит «поспи». В данном случае «поспи» означает «отключись». Почему он снова не называет вещи своими именами? Странные привычки. Привычки человека, который живет по своим собственным законам. Такие люди опасны. Им нельзя доверять. Им нельзя верить…

* * *

— Айрин, просыпайся…

Айрин? Кто такая Айрин?

Пенеола распахнула веки и отпрянула от человека, на груди которого спала.

— Спокойней! Я за штурвалом!

— Извини, — пробурчала сонная Пенеола. — А это что? Поселение?

Пенеола указала пальцем на очертания маленького городка посреди белых песков.

— Да. Здесь живут местные. Сейчас мы приземлимся и дальше пойдем пешком.

— Пить хочу.

— Надеюсь, что через минут тридцать мы сможем утолить свою жажду, — ответил зрячий и повел корабль на посадку.

— Надеешься?! Что же ты такого натворил, югуанин, за что тебя не рады видеть в этом месте?

— Тебе трудно называть меня по имени?

Пенеолу передернуло. Слова «Райвен Осбри» по-прежнему заставляли ее кровь закипать. Не важно, что все ложь. Она верила в нее достаточно долго для того, чтобы с легкостью переступить через себя и признать, что в звуках его имени нет ничего ненавистного и отвратительного.

— Если мы умерли… Я умерла… Почему память не вернулась ко мне? Ты говорил, что оболочка хранит воспоминания. Если это и есть моя оболочка, почему я до сих пор считаю себя Пенеолой Кайдис?

— Айрин Белови и Пенеола Кайдис — одно и то же лицо. А с сознанием твоим очень хорошо поработали. Оно закодировано. И пароль знает только автор этого кода.

— А пароль может быть фразой, эмоцией или действием…

— Загадки Пире никогда не были простыми. Я надеялся, что смерть откроет для тебя эти запертые двери, но, увы… Ты съежилась в своем мирке и в настоящий момент не способна покинуть его границы. Этот факт заставляет меня усомниться в том, что ты вообще когда-нибудь сможешь вспомнить: кто ты и что с тобой произошло на самом деле.

Пенеола сжала пальцы на бедрах зрячего и наклонилась вперед, ожидая, что вот-вот поле корабля коснется поверхности песчаной земли.

— Я говорю правду. Ты достаточно сильный человек, чтобы отнестись к этому с пониманием и должным спокойствием, — произнес югуанин.

Он плавно приземлился и заглушил двигатель корабля. Купол вокруг них растворился и песок, поднятый в воздух, ударил в лица.

— Теперь можешь разжать свои пальцы.

Пенеола одернула руки, намеренно оцарапав ноги зрячего своими ногтями. Ему больно. Удовлетворение. Сладкое чувство. Почти как разрядка после долгих прелюдий.

Югуанин схватил Пенеолу за лицо и отшвырнул от себя в сторону. Она упала на песок и быстро поднялась с колен, делая вид, что ничего особенного не произошло.

— Во мне не меньше жестокости, чем в тебе, — ответил зрячий, хватая ее за шиворот и ставя на колени перед собой.

Пенеола не сопротивлялась. Боль в шее от его хвата растекалась по спине и заставляла ее испытывать ненависть к тому, на кого она смотрела. Заглянув в ярко-синие глаза зрячего, Пенеола гордо подняла свой подбородок и улыбнулась ему.

— Ты сейчас жалок.

Югуанин нагнулся к ней и прищурил свои глаза, так же оскалившись в ответ, как и она.

— Однако, я стою на ногах, а ты — на коленях передо мной.

— Наслаждайся, раз это единственное, что в данный момент приносит тебе удовольствие! — захохотала Пенеола и развела руки по сторонам, припадая головой к его ногам.

* * *

Рука Райвена взметнулась в воздухе, но ударить Айрин по лицу он себе не позволил. Райвен отвернулся и отступил назад. Она права: он жалок. Прискорбно. Даже слишком, наверное.

Райвен зашагал вперед, накидывая на голову капюшон своего плаща. Он знал, что она последует за ним. Другого выхода у нее просто не было. В ее желании жить он не сомневался. Можно лишить человека воспоминаний, можно создать из него другую личность, но запереть его характер за вымышленной ширмой невозможно. Стремление к выживанию Айрин Белови впитала в себя вместе с молоком матери, если мать вообще кормила ее грудью, конечно.

Райвен остановился и обернулся назад. Айрин действительно плелась следом за ним. Без маски с черными волосами и в таком же черном костюме она была похожа на жнеца, ниспосланного Амиром для сбора урожая смерти. И это обличие возвышало ее над всеми остальными, которых он знал в своей жизни. Утратив все, Айрин Белови смогла не только выжить, но и создать из себя идол, имя которого гремело на всю систему Амира. Неисповедимы пути, выбранные Югой. Что бы ни было в прошлом, теперь она наделена бессмертием в Мире, где уродство символизирует наказание за грехи. Глядя на нее, эти люди не увидят ее проницательности и острого ума, они не узрят ценностей и принципов, которым она осталась верна. Единственное, что для них будет иметь значение — это грехи, за которые Амир покарал ее столь жестоко. И даже если она наденет на себя маску, имя, которым ее наградят здесь, навсегда останется вместе с ней.

— Почему ты покрасила свои волосы в черный цвет? — спросил Райвен, когда Айрин остановилась рядом с ним.

Она явно удивилась его вопросу. Еще бы, ведь он высказал его совершенно не к месту.

— Потому что мне слишком часто напоминали, что я — сайкаирянка, — ответила Айрин и отвернулась.

— Разве, цвет волос смог это изменить?

— Нет. Но, напоминать стали реже.

— Тебе следует спрятать лицо. Вот, держи.

Райвен снял с себя плащ и протянул его ей. Айрин спорить не стала. Надела на себя плащ и накинула на голову капюшон, сутулясь и укрываясь в нем от палящих лучей Амира.

— Они все равно увидят, — усмехнулась она.

— Если спросят, откуда шрамы, скажи правду.

— И какую же правду я должна им сказать?

— Что была в плену у дерев. Что не помнишь своего прошлого. Что зовут тебя Пенеола, и что я спас тебя в тылу врага.

— Спас, значит… А имя твое настоящее мне тоже назвать?

— Если хочешь жить, зови меня Райвен. Фамилии у тебя никто не спросит.

— А если все-таки поинтересуются?

— Ответь, что не знаешь.

— Может, расскажешь, почему в мире мертвых тебя не очень-то ждут, «Советник»?!

— Того, что ты пока знаешь, вполне достаточно.

— Опять недоговариваешь. Знаешь, это утомляет.

— Усталость пройдет, когда научишься читать мои мысли.

— Скорее Амир погаснет, чем я преодолею пропасть между нами.

Айрин прикоснулась ладонью ко лбу и стерла капли соленого пота.

— Долго без воды не протяну, зрячий. Веди дальше, раз знаешь, что делать.

Райвен ничего не ответил. Посмотрев на диск Амира, он повернулся в сторону поселения и последовал вперед. Если все пройдет гладко, уже через тридцать минут они смогут утолить жажду и поесть. Если нет — одним в пустыне им не выжить.

* * *

Пенеола подняла глаза к небу, пытаясь определить высоту деревянного забора, ограждавшего жилое поселение:

— В чем смысл этого десятиметрового ограждения, если за происходящим снаружи него никто не наблюдает?

— Они и без того знают, что мы здесь, — ответил югуанин и провел рукой по воздуху, показывая Пенеоле, что настоящее ограждение они преодолели еще сто метров назад.

Разноцветная волна побежала по воздуху вдоль песков, возвышаясь над землей и стелясь по прозрачному куполу над их головами.

— Защитное силовое поле окружает поселение со всех сторон, — пояснил зрячий.

— Почему я не почувствовала его, когда мы шли сюда?

— Потому что я открыл эти запертые «двери» для нас.

Послышался металлический скрип, и часть деревянной стены поползла вверх.

— А вот и ворота, — прошептала Пенеола и отступила на несколько шагов назад от стены.

Люди, стоявшие по ту сторону ограждения, были одеты в светлые плащи из ткани, похожей на лен. Трое впереди, остальные десять позади.

— Мы пришли с миром! — громко на всеобщем югуанском объявил зрячий и поднял обе руки в воздух.

Пенеола сделала тоже самое, внимательно наблюдая на реакцией людей в плащах.

— Откудья Вы и куйда дьержитье путь? — так же громко спросил один из тех, кто стоял поодаль.

— Мы попали на I-ho несколько часов назад. Ее зовут Пенеола и она здесь впервые. Я не был здесь шесть лет. Меня зовут Райвен. Я праведник и служу Равновесию. С нами во Внешнем Мире погибло много людей. Все стали детьми Амира. Когда прибыл разведывательный отряд, эти оболочки запаниковали и напали на них. Нам удалось убежать оттуда на одном из летающих кораблей, но он сломался недалеко отсюда. Теперь мы не знаем, куда нам идти и что делать дальше. Мы просим Вас помочь нам и разрешить остаться в Вашем доме на время.

— Если ты пьяведник и слуюжишь Йавновесию, йазговаривай на йазыке I-ho, а не на свойом!

— Djabetti geno acectun puiaja! — произнес зрячий, и Пенеола невольно приподняла голову, пытаясь разобрать незнакомые слова и определить, какому из известных ей языков они принадлежат.

— Yastri! Yastri teia! — закричал один из людей, стоящих поодаль, и указал пальцем на Пенеолу.

Югуанин повернул свою голову и укоризненно посмотрел на нее. Пенеола тут же попыталась исправить свою ошибку, склонив голову вниз и пряча свое лицо под капюшоном. Однако, это ничего не изменило. Вслед за одним, послышались голоса остальных. По очереди они поднимали свои руки и, указывая пальцем на нее и выкрикивали всего два слова: «Yastri teia!»

— На колени лицом в песок! — шикнул зрячий, и Пенеола рухнула на землю, склоняясь перед незнакомцами, от которых зависела ее жизнь. — Ecti suame teoi cu. Aginali vi reosu es outri!

И вдруг крики стихли. Пенеоле хотелось бы приподнять свою голову, дабы самой увидеть, что произошло, но она не стала этого делать. Любопытство погубило многих из тех, кого она знала. Потом она спросит югуанина, что все это значит, а пока ей придется покорно стоять на коленях и мять лбом песок.

Беседа между зрячим и этими людьми длилась не очень долго. В основном они задавали краткие вопросы, на которые югуанин спокойно и громко отвечал. Затем, кто-то дернул ее за шиворот и потащил вперед.

— Не разгибайся! — вновь шикнул зрячий и Пенеола, перебирая полусогнутыми ногами, последовала за ним.

Ее завели в шатер, где она вновь упала на колени.

— Yastri teia evigi faonia lein! — сказал кто-то, стоя рядом с ней и тут же вышел.

Шорох кожаной обуви по настилу шатра стих и Пенеола приподняла голову, чтобы осмотреться. Югуанин стоял напротив нее, потирая свой взмокший лоб пальцами. Было видно, что он обеспокоен происходящим и, кажется, не столь уверен в себе как прежде.

— Сейчас нам принесут воду и еду. Спрячься там — зрячий указал пальцем в дальний темный угол шатра — и не высовывайся.

Пенеола поднялась с колен и, закутавшись в плащ, присела на пол там, где он показал.

— Что означает «Yastri teia»? И вообще, что это за язык?

— Люди, которые приютили нас — коренные жители этих мест. Они называют Сатрион — I-ho. Это — их мир, в котором мы оказались незваными гостями. Себя коренные называют народом ami — то есть народом Амира.

— Так, как переводится «Yastri teia»? — переспросила Пенеола.

— Нечто вроде «наказанная за грехи».

— Как проникновенно… — прохрипела Пенеола и прикоснулась пальцами к своему лицу.

Возле шатра послышались голоса. Шуршание за порогом спустя несколько мгновений стихло и югуанин выглянул наружу, чтобы забрать то, что им принесли.

Пенеола вцепилась в протянутую ей кружку обеими руками и начала глотать воду.

— Не спеши. Сразу много пить нельзя.

— Знаю, — ответила Пенеола и протянула пустую кружку югуанину, кивая в сторону графина с водой.

Зрячий налил ей еще и, посмотрев на дно своей собственной кружки, поставил ее на поднос.

— А ты? — не поняла Пенеола. — Разве ты уже напился?

— Да, — кивнул зрячий и взял с подноса миску с похлебкой.

Безусловно, того, что он выпил, было не достаточно. Пенеола смотрела, как зрячий маленькими глотками пьет бульон из похлебки, отодвигая мясо и овощи в сторону и, взглянув на остатки воды в своей кружке, замерла. Иссушенный рот требовал добавки. Пальцы сильнее сжали кружку, и Пенеола приподнялась с колен, чтобы заглянуть в глиняный графин и проверить, сколько же там осталось воды.

— Если попросим еще — они принесут? — спросила она у зрячего, который внимательно наблюдал за ее действиями.

— Нет. До вечера воды мы не получим.

— А когда вечер?

— Сейчас утро.

— Утро?

— На Сатрионе ночью так же светло, как и днем. Лишь по расположению Амира на небосклоне и снижению температуры воздуха можно определить время суток.

Пенеола еще раз заглянула в свою кружку и, выдохнув, протянула ее югуанину.

— Возьми, допей.

Зрячий улыбнулся, глядя на ее пальцы, с силой сжимающие протянутый ему «дар».

— Да я скорее подавлюсь, чем смогу выпить это! — захохотал он. — Ты же с этой воды глаз не сводишь!

— Я отвернусь, — ответила Пенеола и поставила кружку перед ним.

— В условиях пустыни я могу протянуть без воды четверо суток. Ты же не протянешь и двух. Так что пей, Айри. Тебе нужнее.

— Не называй меня так, — прошептала Пенеола.

— Почему? Это ведь твое настоящее имя.

— Пенеола. В крайнем случае, Айрин. Но не Айри, зрячий.

— Коробит, значит.

— Так ты будешь пить или нет? — раздраженным тоном спросила Пенеола.

— Я уже сказал тебе, что «нет». Допивай воду и приступай к похлебке! — шикнул югуанин и поднялся на ноги, перемещаясь вместе со своей миской в дальний угол шатра.

— Ну и иди, — тоном обиженного ребенка ответила Пенеола и, залпом осушив кружку до дна, «взялась» за похлебку.

Пустые миски зрячий вернул на поднос и вынес его на улицу. Графин с водой и кружки он припрятал под каким-то покрывалом подальше от входа в шатер. Пенеола сомневалась, что покрывало это — чистое, но спрашивать у зрячего, почему он так поступил, не собиралась. Если он знает язык этих людей и их обычаи, какая-то логика в его действиях присутствует.

— Нельзя оставлять еду и питье у порога, — объяснил югуанин. — Любой может протянуть руку и оставить нас ни с чем.

— Здесь все так плохо?

— Ami полагают, что если у тебя можно что-то украсть, значит, ты этим не очень-то и дорожишь.

— Ничего себе «порядки». Как же они живут, если воровство здесь «в законе»?

— Только три места в поселении Ami являются святыней. Первое — помещение шатра, начало которого мы сейчас обозначим.

Зрячий подошел к куче каких-то сваленных вещей в углу и достал из нее небольшой плетеный коврик. Уложив его на пол в трех шагах от полога, он повернулся к Пенеоле лицом и сложил руки на груди.

— Второе место — омовенная, куда мы с тобой пойдем через несколько минут, — продолжил зрячий. — И третье — «земля общины». Эта территория огорожена забором и расположена на окраине поселения. Там есть колодец, несколько запасников воды и нечто вроде склада с провизией. За воровство в этих трех «святых» местах народ ami казнит преступника. Так же есть пять правил, непреложных для всех этих людей. Первое: все общественное принадлежит всем одновременно. Второе: все общественное используется только с разрешения пяти старейшин, управляющих общиной. Третье: к личному имуществу относится только то «общественное», что тебе позволил взять совет старейшин. Четвертое: с уважением относись к «сокровищам личности», то есть к родителям, братьям и сестрам, жене или мужу, детям, атрибутам веры. Пятое: осквернение всего «общественного» или «сокровища личности» карается изгнанием из общины, то есть смертью.

Пенеола цокнула языком и скривила свое лицо настолько, насколько в ее ситуации это вообще было возможно.

— То есть, если я своими руками что-то сделаю, это «что-то» будет «общественным»?

— Да.

— И для того, чтобы мне забрать это «что-то», я должна спросить разрешения старейшин?

— Именно.

— А можно еще один вопрос?

— Конечно.

— А сколько личной собственности у семей совета старейшин?

Югуанин улыбнулся ее вопросу и насмешливо закивал головой.

— Много… — ответил он и вновь направился к куче сваленных вещей. — Когда пойдем в омовенную, спрячься в плаще и пригни голову.

— Неужели мое лицо «оскверняет» «сокровища личности» других членов общины?

— Да, — коротко ответил зрячий и протянул Пенеоле нечто, напоминавшее платье в свои лучшие былые времена.

— А полотенце и мыло? — поинтересовалась Пенеола.

— Сейчас…

Зрячий копошился в куче вещей не меньше нескольких минут, перебирая одну тряпку за другой, пока не выругался на югуанском и не выбрал первое, попавшееся под руку.

— Лови!

Пенеола выставила ладони и словила брошенный кусок черного мыла, напоминавшего пемзу. Повертев его в руках, Пенеола поднесла «мыло» к носу и вдохнула ядреный «аромат».

— Ну и вонь…

— Оно пахнет лучше, чем мы с тобой.

— И то правда, — согласилась Пенеола, поднимаясь на ноги. — Надолго мы здесь «застряли»?

— Месяц, если повезет.

— Если повезет?

— Наши тела «созреют» только через месяц. Значит, вернуться во Внешний Мир, то есть наш Мир, мы сможем не раньше, чем через месяц.

Подбородок Пенеолы вместе с перекошенной нижней губой опустился вниз.

— Пойдем, — произнес зрячий и, схватив Пенеолу за шею, наклонил ее вперед и потянул следом за собой.

— Сбавь обороты, югуанин! Мне больно!

— Прости.

Зрячий тут же отпустил Пенеолу, отстраняясь и оглядываясь по сторонам. Метрах в десяти от них собрались местные. Некоторые из них смотрели на югуанина, переговариваясь друг с другом и что-то обсуждая. Другие, молча, пялились на Пенеолу. Возникло ощущение, что все эти люди пришли сюда только ради того, чтобы посмотреть на настоящее чудовище, коим считала себя Пенеола. Они шли недолго. Югуанин остановился у омовенной и разрешил Пенеоле разогнуться. Пенеола выпрямилась в полный рост и уставилась на шатер, из которого вверх вздымались клубы пара. На небольшом пяточке рядом с шатром были вбиты деревянные колья с натянутыми на них веревками. На них висели простыни, покрывала и платья, в основном серого и грязно-бежевого цвета.

— Эти люди знают, что такое штаны и рубашки? — поинтересовалась Пенеола, изучая спектр представленных на веревках нарядов.

— Знают, но предпочитают платья. Что касается нижнего белья: здесь его не носят.

— Понятно, — вздохнула Пенеола и, откинув полог тяжелой ткани шатра, вошла внутрь.

Небольшое пространство было огорожено шторами. На полу лежали циновки, местами истоптанные до дыр.

— Это — прихожая, — пояснил югуанин, проходя следом за ней. — Раздевайся и иди внутрь. Я подожду снаружи.

Пенеола проводила югуанина глазами и начала раздеваться. С момента смерти ее тело нисколько не изменилось. На животе остались мелкие шрамы от осколков, на груди — от издевательств женщины по имени Пире. Пенеола прикоснулась подушечками пальцев к своим щекам и закрыла глаза. От солнца кожа на лице начала отекать. Спустя несколько часов она станет багровой. Всего год назад Пенеоле казалось, что хуже этой аллергической реакции на ультрафиолет и быть не может. Теперь этот недуг вызывал у Пенеолы смех. Ее идеальное уродство не мог испортить даже дерматит. Наоборот, на отечном багровом лице рубцы будут меньше выделяться.

Вздохнув полной грудью, Пенеола откинула полог парилки и направилась в ту часть помещения, где вообще невозможно было нормально дышать. В центре парилки из камней была выложена печь. Деревянные ведра стояли на полу, а точнее, на досках, уложенных аккуратными рядами на стоптанной земле. Пенеола попыталась осмотреться по сторонам, махая руками и разгоняя ими пар. Кадушка, наполненная водой, три деревянных ванны и ни одного намека на канализацию. Выходит, что они моются в этих «лоханях», а потом выносят за собой грязную воду.

Тем временем внутрь кто-то вошел. Пенеола напряглась, но самообладания терять не стала.

— Кто здесь? — прокричала она, останавливаясь у занавески на входе в основное помещение «умывальни».

— Залазь в ванную. Я сейчас приду.

— Ты же сказал, что подождешь меня снаружи!

— Не хотел тереться голыми задницами в узкой прихожей.

— Все ясно, — пробурчала Пенеола и, несколько раз вдохнув полной грудью спертый раскаленный воздух, подошла к одной из «ванн».

Югуанин вошел в парилку и ехидно улыбнулся, глядя на Пенеолу, мнущуюся в положении стоя в одной из лоханей.

— Как же ты со своей брезгливостью ходила в общественный душ с сослуживцами?

— Лучше спроси, как я ходила в общественный туалет со своими сослуживцами, — ответила Пенеола и уперла руки в бока, демонстрируя югуанину, что обоюдная нагота ее нисколько не стесняет.

Зрячий прищурился и, очевидно, намеренно осмотрел тело Пенеолы, задержавшись на груди и голом лобке. И вдруг он захохотал.

Пенеола поежилась и скрестила руки на груди, отворачиваясь от него.

— Успокоился? — спустя некоторое время спросила она.

Зрячий, продолжая ухмыляться, набрал воды из кадушки в ведра. Он обернулся к Пенеоле и вновь начал хохотать. Пенеолу это взбесило. Он уже видел ее голой. Что же сейчас изменилось?

Югуанин с ведром воды подошел к ней. Указав пальцем на ее голый лобок, он поднял на Пенеолу глаза и вопросительно вскинул одну бровь. Пенеола опустила голову и уставилась на нижнюю часть своего тела.

— Детка, «глубокая» депиляция твоей оболочки говорит о подсознательном желании заниматься оральным сексом.

Пенеола подняла глаза и взглянула на югуанина:

— Хочешь ублажить меня прямо здесь?

— С чего ты взяла? — засмеялся зрячий.

— У своего взбухшего «дружка» спроси.

— У тебя красивое тело. А у меня — здоровое либидо.

— Спасибо за комплемент, конечно. Но в твоем либидо к уродству я не вижу ничего здорового!

В ответ югуанин поднял с пола ведро и окатил Пенеолу водой с головы до пят.

Пенеола на самом деле закричала. Не то от боли, потому как водица была далеко не прохладной, не то от злости на югуанина за свое бессилие. Сжав руки в кулаки, она приложила максимум усилий, чтобы не обложить зрячего по матери, и тут же плюхнулась вниз, разбрызгивая воду по сторонам.

— На, возьми, — он протянул ей кусок вонючего мыла и хмыкнул, когда она вырвала его из рук.

* * *

Райвен не двигался, глядя, с каким отвращением Айрин вдыхает аромат настоящего мыла, сваренного из жира местных тварей. Моральное удовлетворение, которой он при этом испытывал, трудно было себе вообразить. Честное слово, не каждый день появляется возможность посмотреть, как некогда дорогое тепличное растение «снизошло» до жизни убогих сорняков.

— Спинку потереть? — спросил Райвен, наклоняясь к Айрин, которая по неосторожности натерла этим дерьмом свое лицо.

Она поняла, что совершила ошибку, но было уже поздно. Айрин сморщилась и начала судорожно промывать глаза водой.

— Это не поможет, — устало покачал головой Райвен и, схватив Айрин за шею, погрузил ее головой в воду, опрокинув тело в скользкой ванной на спину.

Айрин, естественно, нахлебалась грязной воды и заехала ему ногой в грудь.

— Еще раз ударишь меня, пусть даже и случайно, получишь по ребрам.

Айрин посмотрела на него, а затем, молча, вернулась в прежнее положение, вжимая голову в согнутые колени.

— Волосы намыливай!

Айрин что-то пробурчала, но Райвен не стал обращать на это внимания.

— Когда закончишь, скажешь мне. Я сполосну тебя чистой водой, после чего ты сможешь постирать свои вещи.

— И где их стирать?

— В этой воде.

— Кто бы сомневался…

— Давай быстрее. Я устал.

— Все! — прошипела Айрин, с закрытыми глазами поворачиваясь к Райвену.

Он вывернул на нее второе ведро воды и направился в другую ванную, дабы вымыться самому.

— А полотенце?

— В прихожей возьмешь.

Айрин прошмыгнула за занавеску и, замотанная в простыню, вернулась внутрь со своими грязными вещами. Райвен пристально наблюдал за тем, как она полощет их в мыльной воде. Когда Айрин взяла в руки кусок вонючего мыла и принялась натирать свой костюм, Райвен вскинул брови. А когда стала обивать его о борт ванной — вообще дар речи потерял.

— А полоскать где? — спросила Айрин, выжимая намыленное белье.

— Набери воды и выполощи в ведре, — пожал плечами Райвен, отворачиваясь от нее.

— А воду из ванной куда девать?

— Переворачивай ее вверх дном.

— Здесь есть сток?

— Да. В углу, справа от тебя.

— До чего дошел прогресс…

Перевернув довольно тяжелую ванную, Айрин намылила ее мылом и ополоснула чистой водой.

— Ты смотри… — не удержался от замечания Райвен, — быстро освоилась!

Пенеола подняла с пола кусок мыла и со всей силы метнула его в югуанина. Засранец, выставил руку и словил его на лету.

Выполоскав в ведре свои вещи, Пенеола отжала их и направилась в прихожую. Переодевшись в платье, которое для нее нашел югуанин, Пенеола попыталась расчесать свои волосы пальцами. Осознав, что затея эта не весьма удачна, она оставила все как есть и натянула на ноги грязные ботинки. «Нужно будет помыть их перед сном и выставить куда-нибудь просохнуть», — подумала Пенеола и, надев плащ с капюшоном, вышла наружу.

Толпа зевак тут же расступилась и позволила ей пройти к веревкам и вывесить на них свои вещи. Прикрыв трусы и лифчик термостабильным костюмом, Пенеола оставила их высыхать и вернулась внутрь. Зеваки, судя по всему, расходиться не собирались. Хорошо еще, что когда она вышла, все молчали. Нужно изучить их язык. Так она сможет хоть в чем-то перестать зависеть от югуанина. Один вопрос не давал покоя Пенеоле. Зачем он притащил ее сюда. Мог бы бросить там, в пустыне, и оставить тем ребятам в белых плащах. С другой стороны, он говорил о том, что они «вернутся» через месяц. Тела… Трансплантация… Мир мертвых. Мир живых. Если она все правильно поняла, через два месяца она, возможно, возродиться вновь. В прежнем облике, Айрин Белови вполне может сгодиться на роль марионетки для адмирала армии МВС. С другой стороны, мистер Герольд Белови и без того снабжает МВС. Возможно, Райвен Осбри нуждается в деньгах? В таком случае, его желание сохранить ей жизнь и вернуть отцу вполне оправдано.

Пенеола положила голову на колени и закрыла глаза. Интересно, если она задаст свои вопросы югуанину, он на них ответит? Скорее всего, нет. Но попробовать все равно стоит.

 

Глава 7

Пенеола распахнула веки и подняла голову. Сколько она проспала? Судя по громким голосам местных, которые доносились до нее снаружи, довольно долго. Вещи югуанина по-прежнему валялись на полу, а значит, он все еще мылся. Пенеола сняла с себя ботинки и вошла в парилку, разгоняя рукой клубы пара. Зрячий лежал в ванной, свесив ногу с борта, и спал. Первым желанием Пенеолы было схватить ведро и окатить югуанина холодной водой. А еще лучше, заехать этим ведром зрячему по голове… Однако, на смену внезапному злобному порыву, к Пенеоле пришло удивление.

Она подошла к зрячему и заглянула в его лицо. Нет, ей не показалось. Райвен Осбри действительно помолодел. Зрелый мужчина «за тридцать» превратился в молодого мужчину «до тридцати». Пенеола нахмурилась, разглядывая гладкий лоб и раскрасневшиеся от пара щеки зрячего. Исчезла щетина и морщинки вокруг глаз. Пенеола прикоснулась пальцем к коже его лица. Ткнула легонько и тут же убрала руку. Югуанин даже бровью не повел. Немудрено, ведь, в отличие от нее, он не спал больше суток.

Став на колени, Пенеола облокотилась о борт ванной и подперла голову рукой. До сей поры она ни разу не смотрела в лицо этого человека так долго. Лоб, брови, глаза, нос, губы, подбородок, — Юга вложила не мало своих сил для создания таких идеальных линий и пропорций. Даже ресницы у него были настолько густые и длинные, что казалось, будто они не настоящие, а искусственные.

Созерцание красоты, в ее чистейшей форме, подарило Пенеоле некое умиротворение. Она наслаждалась тем равновесием, которое обрела в совершенно неподходящий для этого момент и, что более странно, по совершенно неожиданной причине. Пенеола будто бы выпала из реальности и возвысилась над всем остальным миром, наслаждаясь уединением и покоем. Рука сама собой потянулась к волосам зрячего, чтобы убрать мокрые пряди с его идеального лба. Пальцы прикоснулись к влажной коже и замерли на мгновение. Затем ринулись вперед и разгладили несуществующие морщинки вокруг его глаз. Пенеола улыбнулась, осознавая, что всегда собранный и настороженный югуанин сейчас спит настолько крепко, что даже не чувствует, как она прикасается к нему. Пенеола пробежалась пальцами по его волосам и заправила непокорные светлые локоны югуанина за уши. Такой беззащитный… Пенеола и представить себе не могла, что сможет когда-нибудь вот так беспрепятственно прикасаться к человеку, которого всегда ненавидела всем своим существом. Наверное, пожелай она сейчас лишить его жизни, наверняка успела бы всадить клинок в его несуществующее сердце.

И в этот момент Райвен Осбри открыл свои глаза. Пенеола замерла, глядя на собственную руку, прижатую кулаком к его груди. Что она делает? Что она сейчас делает?!

Пенеола медленно убрала руку и отвернулась от зрячего, поднимаясь на ноги. Югуанин не двигался. Впился в нее своими синими глазами и продолжал внимательно на нее смотреть.

— Ты уснул. Я пришла тебя разбудить.

Зрячий молчал. Уж лучше бы он говорил. Сказал хоть что-нибудь, пусть даже обидное или мерзкое, но нет. Конечно же, Пенеола не собиралась его убивать. Она лишь подумала о том, что смогла бы сделать это… И собрала пальцы в кулак, будто бы сжала в них рукоять ножа, занося руку и нанося свой подлый удар.

Пенеола остановилась у занавески и хотела что-то сказать, но передумала и вернулась в прихожую. Когда спустя несколько минут зрячий вышел к ней, она отвернулась и не проронила ни слова. Он тоже молчал, вытираясь и натягивая на себя платье. Собрав в охапку грязные вещи, он вышел из омовенной и направился обратно в шатер.

Пенеола продолжала стоять, как вкопанная. И что теперь делать? Бежать следом? Или подождать? Она же не знает, куда идти… Спохватившись, она обернулась, чтобы взять с пола белый плащ, но…

— Твою ж мать… — прошептала Пенеола, понимая, что югуанин его унес.

Пенеола закрыла глаза и осела на пол. Значит, знает, что произошло. Ее самонадеянность всему виной. Глупо полагать, что зрячий его уровня не почувствует приближения кого бы то ни было к себе…

Тем временем переговоры зевак за занавесом шатра усилились. Кто-то даже откинул полог и заглянул внутрь, но, уткнувшись глазами в Пенеолу, тут же отвернулся и оставил ее одну. Пора выходить. Определенно, пора выметаться отсюда. Пенеола поднялась на ноги и, прикрыв лицо ладонью, вылетела из шатра.

— «Yastri teia»!

— «Yastri teia doi hoeise»!

— «Yastri teia»!

Люди расступались, шарахаясь от чудовища в платье, несущегося прямо на них. Пенеола не разбирала дороги. Бежала вперед, согнувшись и прикрывая ладонями лицо. И вдруг удар. Пенеола разогнулась и обернулась назад, чтобы понять, что только что произошло.

— «Yastri teia doi hoeise»! — закричал какой-то мужчина и метнул еще один камень прямо в Пенеолу.

Реакция ее не подвела. Силовое поле остановило орудие ненависти этих людей и камень упал на землю в нескольких метрах от Пенеолы. Все вокруг умолкли, переглядываясь друг с другом. А потом они стали наклоняться к земле за новыми камнями…

— Беги! — услышала Пенеола заветное слово на югуанском где-то в толпе и рванула вперед.

Больше она не прятала своего лица и не пригибалась к земле, как несколько минут назад. Пенеола смотрела на забор, возвышающийся вдалеке, и со всех ног неслась к нему. Впереди, откуда ни возьмись, появился ребенок. Маленькая ручка схватила Пенеолу за платье и потянула в сторону, уводя на узкую тропинку вдоль которой стояли шатры. Голова ребенка была замотана в какую-то грязную тряпку, и невозможно было понять, кто это: мальчик или девочка.

Виляя по многочисленным узким проходам, ребенок вывел Пенеолу на окраину поселения прямо к забору.

— Кто ты? — пытаясь отдышаться, спросила Пенеола.

Ребенок обернулся и указал пальцем на один из шатров, стоящих поодаль от остальных. Пенеола зашагала к укрытию и остановилась у входа, пропуская спасителя вперед.

Внутри было просторно и светло. На полу настелены какие-то матрацы, на них — покрывала. Несколько сбитых деревянных ящиков у стен и тумба с металлической подставкой в центре. Свет пробивался в это помещение сквозь мелкие дыры в потолке и становилось понятно, что люди, живущие здесь, не в фаворитах у совета старейшин. Ребенок, тем временем, снял с головы тряпку и встал напротив Пенеолы.

Девочка, лет двенадцати, наверное. Волосы чернявые, сбитые в клочья, глаза раскосые, ярко синие, заостренные скулы, щеки впалые, носик маленький, аккуратный, и расщелина у самого рта, которую невозможно не заметить.

— Нам нельзя показывать лицо окружающим, — на чистом югуанском произнесла девочка. — И нельзя бродить по улицам днем. За это тебя могут забить камнями. Разве мужчина, с которым ты пришла, не рассказал тебе об этом?

— О камнях он ничего не говорил.

— Меня зовут Отта. А тебя как звать?

— Пенеола.

— Пенеола… Не югуанское имя. Ты сайкаирянка?

— Да. А ты деревийка?

— Нет. Я такая же местная, как и все они.

— Ты хорошо владеешь югуанским.

— За шесть лет рабства только дурак не научиться правильно говорить на вашем языке.

— Рабства?

— Ты пришла с праведником, но ничего о нас не знаешь. Странно, конечно, но ничего. Через пару недель войдешь в курс дела и разберешься, что здесь к чему. Ты не стой, присаживайся. Сейчас воды принесу.

Девчушка накинула на голову свою тряпку и выскочила наружу. Вернулась она через несколько минут и протянула Пенеоле большую глиняную кружку, наполненную водой.

— Спасибо, — улыбнулась Пенеола и осушила ее до дна.

— Говорю же, не стой. Если праведник захочет тебя вернуть, он это сделает.

— В смысле, «захочет меня вернуть»?

— Ну… — замялась Отта. — Он же оставил тебя одну в омовенной. То есть, бросил…

— Он просто ушел первым, вот и все, — улыбнулась Пенеола, пожимая плечами.

— Как же, — засмеялась Отта. — Праведник был зол. А у злости праведников всегда есть основания.

— Мы немного повздорили.

— Все равно он не имел права оставлять тебя одну.

— Это наказание такое. За мое поведение.

— Сильно же ты его задела! — рассмеялась Отта и плюхнулась на один из матрацев на полу. — Хочешь, я отведу тебя к нему?

Пенеола подумала несколько секунд и отрицательно покачала головой.

— Правильно. Унижаться перед ним не стоит, — согласилась Отта.

Пенеола присела рядом с девочкой и подперла голову рукой.

— И что мне теперь делать?

— Спать ложись, — пожала плечами Отта. — Вечером вернутся наши. Тогда и поедим.

— А много их, этих «наших»?

— Пять человек. Со мной — шесть. А с тобой теперь семь.

— И кто мы такие?

— Мы? Мы грязные пятна на чистом платье старейшин этого поселения: и вывести нас нельзя и смотреть тошно.

— А родители твои где?

— Они на другом конце поселения живут вместе с братом моим и сестрами. Раз в неделю заходят проведать. Еду приносят. Иногда одежду.

— А почему ты с ними не живешь?

— Мало того, что я «красавицей» у них родилась, так еще и в служках у заблудших побывала. Я их не виню. Если они заберут меня к себе, всю семью будут изгоями считать. После войны, а она была около года назад, я получила свободу. Могла остаться жить с праведниками в большом городе, но, как видишь, вернулась сюда. Думала, по-другому все будет. Потом поняла, что ошиблась, но уходить было поздно. Одна до города не доберусь, а провожатых для меня не найдется. Вот и живу здесь с такими же убогими, как и я.

На улице послышался крик.

— Пенеола! Пенеола, ты здесь?

— Пошел ты… — прошипела Пенеола и тут же осеклась, глядя на молодую девчушку.

— Да, ладно тебе, — рассмеялась Отта. — Сейчас мы его выпроводим…

Отта не спеша поднялась с матраца и, замотав лицо тряпкой, вышла наружу.

— Доброе утро! — услышала Пенеола певчий голосок Отты.

— Eitue genomi duele hovei?

— Я хорошо владею югуанским, господин.

— Райвен.

— Господин Райвен.

— Hei genomi, Пенеола, duele hovei?

— Да, она здесь. Но она не желает говорить с Вами, господин.

— Пенеола! Выходи немедленно!

В ответ на раздраженный тон «господина Райвена» Пенеола тихо рассмеялась.

— Госпожа Пенеола, Вы желаете поговорить с господином Райвеном? — громко спросила Отта.

— Нет, не желаю! — прокричала Пенеола, едва сдерживая свой смех.

— Извините, господин Райвен, но я не вправе заставить женщину, оскорбленную Вашим поведением, смилостивиться и принять Вас. Возможно, позже пламя ее обиды погаснет и тогда у Вас появится возможность поговорить с ней.

* * *

Брови Райвена медленно поползли вверх.

— Сколько тебе лет? — спросил он, глядя на ребенка с платком на лице

— Тринадцать…

— Далеко пойдешь, девочка, — ответил Райвен и протянул ей свой белый плащ. — Передай это ей. Если что-то понадобится, ты знаешь, где меня найти.

— Конечно, господин Райвен.

Он знал, что в этом шатре Айрин ничто не угрожает. Тем не менее, он испытывал странное чувство тревоги, которому не был рад. Когда Айрин находилась в поле его зрения, ему было гораздо спокойнее.

* * *

Отта вернулась в шатер и протянула Пенеоле белый плащ.

— Спасибо, — ответила Пенеола, сворачивая его в руках.

— Он беспокоится.

— Обеспокоенный Райвен! Очень интересно…

Пенеола осеклась, потому как впервые назвала этого человека по имени. Это получилось спонтанно и бессознательно, но Пенеола оказалась к этому не готова. Заменяя его имя словами «югуанин» или «зрячий» она обезличивала его персону, ограждая себя от тягостных мыслей и ненужных эмоций. Этот «Райвен» был реальным, живым… Как будто, Райвен Осбри и просто «Райвен» были совершенно разными людьми. Пенеола продолжала улыбаться, глядя на Отту, но внутри что-то становилось не так…

— А он довольно быстро тебя нашел, — нарушила тишину Отта.

— Наверняка следил за нами все это время.

Отта прищурилась, но говорить ничего не стала. Неприятный внутренний дискомфорт Пенеолы лишь усиливался. Она вспомнила тот момент, когда Райвен Осбри застал ее врасплох. Это странное чувство, скорее всего, называлось стыдом. Пенеола не помнила, чтобы когда-нибудь испытывала его. По мере того, как Отта продолжала молчать, наигранная веселость стала покидать Пенеолу, сменяясь более привычным ощущением собственной «грешности». Стремление Пенеолы совершать правильные, с ее точки зрения, поступки всегда оправдывало средства, которыми она достигала своих целей. И стыда за действия, которыми нормальный человек вряд ли бы стал гордиться, у Пенеолы никогда не возникало. Да, она могла утаить важную информацию от своих подопечных, полагая, что неведение приведет их к успеху, даже если шансы на удачную развязку весьма призрачны. Пенеола могла устроить обыск на корабле и изъять всю «травку», с помощью которой снимали стресс ее сослуживцы. Все потому, что бой в космосе мог начаться в любой момент, а после групповой «прокурки» внимание людей улетучивалось вместе с едким дымом. Она жертвовала жизнями других людей, хотя, Юга свидетель, если бы была возможность их спасти, она бы сделала это. И теперь, глядя в ярко-синие глаза уже не маленькой, но все еще не взрослой Отты, Пенеола испытывала стыд и сожаление за то, что смогла ударить спящего Райвена по груди, представляя, как вонзает нож в его тело. Опять она назвала его по имени… Жар греха прилил к щекам Пенеолы, а ком, застрявший поперек горла, стало невозможно сглотнуть.

— Если уродство — это наказание за грехи, — произнесла Пенеола, — насколько же велик мой грех в глазах твоего народа?

Отта отвела глаза и отвернулась.

— Разве, имеет значение, насколько велик твой грех в глазах окружающих?

— Если окружающие отворачиваются от тебя, имеет, — пожала плечами Пенеола.

— Не нужно верить в их законы, чтобы научиться по ним жить. Поймешь это — сохранишь разум. Не поймешь — утратишь либо себя, либо свою жизнь.

— Странно слышать подобные высказывания от ребенка.

— Дети взрослеют тогда, когда их покидает детство. Меня детство покинуло давно.

Пенеола опустила глаза и взглянула на свои руки. Отрава, под названием «стыд» окрасила их в багровый оттенок, раздувая прямо на глазах изумленной Отты. Вот-вот, и кожа на руках Пенеолы лопнет, а ее ядовитая кровь испачкает скверной жилище этих незнакомых ей людей.

— Пенеола? — словно издалека позвала ее Отта. — Пенеола!

* * *

После странной беседы с маленькой девочкой, Райвен не спешил возвращаться в шатер. Наказание должно соответствовать проступку. Однако, судя по реакции Айрин, она этого не поняла. Райвену казалось, что она справилась со своей ненавистью к нему и подавила ее. Однако, ее мысли и поступки свидетельствовали об обратном. Изумление, которое он испытал, открыв свои глаза, вывело его из состояния внутреннего равновесия и примирения с самим собой. Неужели только темные мысли о возможности лишить его жизни способны сотворить невозможное и вернуть Айрин ее прежний облик? Перед взором Райвена то и дело возникала картина, как Айрин, спохватившись, смотрит на него и не замечает, что больше не уродлива. А потом поднимается на ноги и по мере того, как ищет оправдание своему поступку, начинает вновь покрываться рубцами, возвращая себе свой прежний устрашающий облик. Загадки Пире всегда отличались изощренностью. Что может быть остроумнее и проще, чем закодировать оболочку, внушив ей ненависть к человеку, которого она никогда не сможет убить? Очевидно, его смерть от руки Пенеолы и есть ключ к воспоминаниям Айрин Белови. А это значит, что Пенеола Кайдис никогда не сможет стать Айрин Белови. Никогда…

— Господин! Господин Райвен!!!

Райвен обернулся к коренной девчушке, бегущей за ним следом со всех ног.

— Что-то случилось? — безучастно, произнес он и тут же спохватился, поворачивая назад и переходя на бег. — Твою мать! Что опять с тобой не так?!

* * *

Пенеоле было трудно дышать. Взгляд сфокусировался на дырявом куполе шатра, а слух пронзал свист, доносящийся из ее собственной груди. Она вцепилась в свое платье, сминая его набухшими пальцами, на которых появились волдыри. Такой сильной реакции своей кожи на ультрафиолет Пенеола не могла припомнить. И, что более странно, она развилась на несколько часов позже обычного.

В шатер кто-то вошел. Взгляд Пенеолы на доли секунды метнулся к вошедшим и вновь прилип к потолку.

* * *

— Давно это началось? — спросил Райвен у Отты, разглядывая сидящую на матрасе Айрин.

— Минут пятнадцать назад. Я сразу за Вами побежала, но в шатре Вас не было. Кто-то сказал, что Вы отправились в сторону омовенной. По дороге к ней я и нагнала Вас.

— И что это такое? — произнес Райвен, приседая напротив Айрин и вслушиваясь в свист, с которым та пыталась вдохнуть.

— Я не…

— Я не у тебя спрашиваю, — перебил Отту Райвен, наклоняясь к губам Айрин.

— А… Алле…

— Аллергия?

— Да.

— На что?

— Со… Сол…

— Солнце?

— Да.

— У тебя аллергия на ультрафиолет?

— Да.

Райвен отвернулся от Айрин и посмотрел на Отту.

— Беги за знахарем.

Отта уставилась на Райвена и прижала ладонь ко рту.

— Знахарь к ней не пойдет. Она его осквернит.

Райвен сжал свои челюсти и попытался взять Айрин на руки, но она начала отбиваться.

— Успокойся!!! Ты ребенка пугаешь!

Сработало. Райвен подхватил Айрин на руки и кивнул в сторону своего плаща, лежащего рядом. Отта накрыла Айрин с головой и поплелась следом.

— Не беги за нами.

— Но…

— Я запрещаю тебе за нами идти. Все поняла?

— А она… Вы же не оставите ее…

— С чего ты вообще взяла, что я могу ее оставить?

— Но, Вы же бросили ее в омовенной.

— Если она меня не видела, это еще не значит, что меня не было рядом с ней.

* * *

«Если она меня не видела, это еще не значит, что меня не было рядом с ней». «Если она меня не видела, это еще не значит, что меня не было рядом с ней». Как поврежденная аудиозапись, эти слова прокручивались в голове Пенеолы до тех пор, пока Райвен не усадил ее на пол в их шатре. Расстелив на полу свой плащ, он раздраженным тоном приказал:

— Ложись!

— Нет, — прошептала Пенеола, продолжая сидеть, схватившись за свою грудь.

— Ложись, я сказал!

— Нет. Хуже… Лежа… Хуже…

Тем временем, пузыри на багровом лице и шее Пенеолы слились в один общий, покрывая всю ее кожу.

— Я знаю много способов самонаказания, но этот вижу впервые, — произнес Райвен. — Ты не в состоянии контролировать свои эмоции, свою оболочку и пребываешь в постоянном хаусе, который принимаешь за порядок. Аллергия — это болезнь тела. В данном случае — оболочки. Твоя оболочка отрицает саму себя и убивает.

Пенеола не вслушивалась в его монолог. Его голос остался где-то в стороне, слабым эхом пробираясь к ее сознанию, но так и не достигая его.

Осознав это, Райвен тяжело вздохнул и сел на пол за ее спиной. Раскинув ноги по сторонам, он вплотную приблизился к ней и обнял скрещенные на груди руки, прижимая ее спину к своей груди.

— Закрой глаза и попытайся расслабиться.

— Не… Не могу…

— Закрой глаза и дыши, как можешь. Скоро станет легче.

Айрин так и не выполнила его просьбу. Ее веки остались открытыми. Райвен провел по ним ладонью и опустил вниз вместо нее. Удерживая обмякшее тело Айрин в своих руках на протяжении тридцати минут, он сам, в конце концов, отключился и упал на спину, увлекая ее за собой.

В своей прошлой жизни он никогда никого не лечил. Большие потери энергии восстанавливаются слишком медленно, и занимает этот процесс не дни, а недели. Прискорбно другое: он накачивал ее своей энергией уже в третий раз, а в качестве благодарности ему светил только подлый удар в грудь, если она, конечно, очнется первой.

* * *

Пенеола открыла глаза и застонала. Ей жутко хотелось в туалет. Поджав свои ноги, она уперлась руками в низ живота и напряглась, пытаясь сдержать позыв и не обмочиться.

— Ведро в прихожей, — промямлил Райвен, лежа рядом с ней.

Пенеола бросилась к заветному «горшку» и, задрав платье, застонала от облегчения.

— Когда закончишь, прикрой крышкой. Позже, я покажу, куда его вынести.

Пенеола не сразу вернулась к реальности. Мгновения в ее жизни, когда она испытывала облегчение и удовлетворение одновременно были крайне редки. Пожалуй, импровизированный горшок привнес в ее бытие гораздо больше позитива, чем череда чудесных спасений, объяснить которые Пенеола до сей поры даже не пыталась…

Она открыла глаза и прикоснулась руками к своему лицу.

— Если можешь лечить, почему уродство мое не исправил? А, подожди… Ты слишком много сил затратил на собственное омоложение, поэтому на корректировку моей физиономии их попросту не хватило! Знаешь что? Пошел ты, зрячий! Пошел ты на хрен со своей ограниченной добродетелью!!!

Райвен скинул с себя плед и поднялся с пола. Осмотревшись по сторонам, он остановил взгляд на Айрин, восседающей на ведре с задранным платьем, и сжал свои челюсти. Словно королева на троне, она вздернула свой подбородок и смотрела на него с презрением, коим не раз одаривала в своей прошлой жизни. Ни капли благодарности, ни грамма уважения. Хотел ли он найти все это в ней? Как человек, спасший ее шкуру ценой собственного благополучия, очень хотел. Но, что толку искать, если женщина, смотрящая на него, судя по всему, просто не способна все это испытывать?

Райвен приблизился к Айрин, замахнулся и со всей силы ударил ее по растерзанному лицу.

Айрин слетела с ведра и упала на пол, расплескав мочу на свое чистое платье.

— Я не в силах исправить то, что отражает твоя сущность. Очевидно, что содержание твое столь же омерзительно, как и лицо.

Райвен откинул полог шатра и вышел наружу, оставив ее вдыхать зловоние собственных испражнений. Стыда или сожаления за свой поступок он не испытывал. Наоборот, он погрузился в раздумья, от которых в его жилах начинала стыть кровь. Девчонка довела его «до ручки» всего парой фраз. Это значит, что его личное отношение к ситуации перевесило мотивы, на которые он ссылался все это время. Истинная добродетель подразумевает бескорыстие. А он, выходит, слишком сильно рассчитывал на ее благодарность. Он должен был наказать ее за гордыню. Однако, разница между наказанием за грехи и вымещением собственной злости, была Райвену хорошо известна.

Он остановился посреди дороги и обернулся назад. Пытаясь решить в своей голове слишком трудную задачу, он перебирал варианты ответа один за другим, не находя ни одного, выгодного для себя самого. А потом он сорвался с места и побежал обратно. Влетев в шатер, он уставился на Айрин, лежащую на полу и прикрывающую ладонями свое лицо. Кажется, у нее началась истерика.

— Почему ты сказала именно это? Почему, твою мать! Я спас тебе жизнь! Я сделал для тебя больше, чем кто-либо другой во всех твоих жизнях! И где твоя благодарность?

Райвен упал перед ней на колени и, схватив за плечи, начал трясти.

— Где твоя благодарность, я тебя спрашиваю?

Пенеола отняла от лица ладони и вцепилась ими в шею зрячего. Повалив Райвена на спину, она оказалась сверху и начала его душить. Ненависть. Боль. Безысходность. И стыд… Стыд за свои слова… Стыд за поступки… Стыд за то, что душит его…

Взгляд Райвена застыл на ее лице. Темная густая кровь сочилась из ее глаз, струйками стекая по гладким щекам и омывая подбородок. Рука зрячего прикоснулась к бледной щеке и размазала очередное доказательство ее самоистязания.

Хват Пенеолы ослаб. В конце концов, она подняла обе ладони в воздух и, разглядывая багровые пятна на них, простонала:

— Что ты сделал со мной? Что ты со мной сделал?!

— Убей, если хочешь, — прошептал Райвен, продолжая гладить ее по щеке. — Ты же этого хочешь? Убей. Я разрешаю тебе…

— Ненавижу! — сотрясая воздух, прокричала Пенеола. — Ненавижу тебя!!!

— Только это? — спросил Райвен, приподнимаясь и заглядывая в ее наполненные кровью глаза.

— Только это, — ответила она и, оттолкнув его от себя, подскочила и рванула из шатра наружу.

Райвен не погнался за ней. Местных на улице пока еще слишком мало и Айрин беспрепятственно сможет добраться до шатра Отты. Больше идти ей некуда. Райвен пнул ногой пустое ведро и присел, пытаясь собраться с мыслями. По какой причине Айрин истязает собственную оболочку? Более того, она явно не отдает себе в этом отчета. Очередная головоломка, оставленная извращенным умом Пире? или ответ следует искать в подсознании самой Айрин?

Райвен осмотрелся по сторонам и вновь пнул ногой ведро. «Только это?» — эхом отозвался его собственный голос.

— Только это, Айрин Белови? — прорычал он себе под нос и сжал руки в кулаки.

Металл валяющего рядом ведра застонал, изгибаясь и сминаясь до тех пор, пока не превратился в небольшой шар.

— Только это…

 

Глава 8

Неделю спустя.

Пенеола вышла из шатра и направилась в сторону запасников воды. Она двигалась обходным путем, который показала ей Отта, избегая оживленных улиц и скоплений местного люда. Волнения среди жителей начались еще вчера, когда к старейшинам прибыл посланник из соседнего поселения с просьбой о помощи. Возле границы территорий двух общин появилось скопление агрессивно настроенных оболочек. Старейшины в ответ собрали отряд из тридцати человек и отправили их на подмогу соседям. «Сбор урожая смерти на чужой территории», как обозвала этот поход Отта, не сулил для местных ничего хорошего. Тридцать опытных воинов покинули поселение утром и оставили своих без прикрытия. Отряды «детей Амира», которые стали появляться в течение последних четырех месяцев, громили мирные поселения в поисках пищи и воды. В их появлении старейшины обвиняли Внешний Мир, масштабно применяющий новое оружие и бесконтрольно создающий новых «детей Ami». Пенеола и сама не раз применяла термоядерные заряды в ходе сражений. И даже если бы знала она, что станет с оболочками погибших в этом пламени людей, ничего изменить была бы не в силах. Братья по оружию, попадая в новый, другой Мир, не всегда осознавали, что с ними произошло. Для этих оболочек война продолжалась и только местные жители стояли на их пути к спасению от гибели в пустыне. Выживал тот, кто сильнее. Обученные военные, да еще и наделенные новой силой, в боевых навыках наверняка превосходили «отсталого» противника. Хранители Равновесия согласно мирному договору между праведниками и ami отвечали за перемещения «детей Амира», однако, они не всегда успевали обезвредить этих «новеньких». Потому местным и приходилось решать свои проблемы самостоятельно.

Естественно, решение старейшин отправить тридцать из пятидесяти обученных воинов на подмогу, вызвало резонанс среди жителей. Пенеолу удивило другое: никто из протестующих сторон не предлагал отказать соседям в помощи. Дилеммой стало именно число тех самых воинов, которым оказали честь защитить свой народ от детей Ami. Одни возмущались, что слишком много воинов покинуло поселение, другие сетовали на то, что отправили только лучших, третьи протестовали, обосновывая позицию старейшин и призывая отправить еще добровольцев, дабы не посрамить честь общины. В итоге, всю ночь и утро на улицах поселения шли дебаты на повышенных тонах, суть которых понимала даже Пенеола, едва овладевшая парой слов на языке ami. К обеду народ успокоился, погрузившись в пучину обыденных дел, а вот к вечеру вновь оживился и вышел на улицы. Поскольку, ограничение на пребывание «уродцев» среди людей распространялось только до девяти вечера по местным солнечным часам, Пенеола без зазрения совести намотала на голову платок и отправилась в путь за водой примерно в девять ноль одну.

Где-то через двадцать минут она добралась до запасника и, после одобрительного кивка одного из охранников, наполнила кожаные фляги водой. Повесив их на ремень за спиной, она начала обратный путь. Крики местных на улицах начали заметно усиливаться, но после ночных дебатов Пенеолу это нисколько не удивило. Держась в стороне, она ускорила шаг, пока раскат грома над головой не заставил ее остановиться и посмотреть вверх. Отта рассказывала ей о дожде, о том, как красиво становиться вокруг, когда капли омывают защитный купол над поселением и старейшины временно убирают его для того, чтобы живительная влага пропитала земли этих улиц и территорий.

«Действительно, красиво», — подумала Пенеола, глядя, как по прозрачному куполу над головой растекаются струйки воды.

Спустя несколько минут на голову Пенеолы обрушился настоящий ливень, и она даже открыла рот, чтобы словить драгоценные капли воды. Всеобщая радость охватила поселение. Народ высыпал на улицы, едва ли успевая менять наполненную до краев водой посуду. Дети носились взад и вперед, купаясь в грязи и старательно пачкая выстиранную матерями одежду.

И вдруг все стихло. Нет, дождь продолжал идти, но радостные крики, гул вокруг… Остался только фоновый звук падающих капель проливного дождя. Вокруг стало слишком светло. Пенеола даже поднесла руку к глазам, прикрывая их от этого свечения. Щурясь, она пыталась рассмотреть, что же происходит там, наверху, в небе, но кроме ярких вспышек и следов от летящих вниз метеоров ничего не увидела.

И тут народ начал кричать. Бросаясь в стороны, люди убегали прочь с улиц, прячась в своих шатрах, даже не пытаясь унести с собой наполненную водой посуду. Пенеола, которая повидала не мало «метеоритных дождей» на своем веку, знала, что бояться здесь нечего. Хуже было бы, если бы этот огненный дождь обрушился непосредственно на их головы.

Реакция Пенеолы сработала за несколько секунд до осознания той ситуации, в которую она попала. Метнувшись в сторону, Пенеола упала в грязь и чудом избежала столкновения с плазменным снарядом. Когда очередь из залпов голубого свечения последовала прямо за ней, она выставила защитное поле и оградила себя от неожиданного нападения со стороны.

Мужчина в форме МВС остановился напротив Пенеолы и улыбнулся.

— Зрячая тварь! — прокричал он и вновь направил свое оружие на Пенеолу.

— Я бы на твоем месте не стала этого делать… — прошипела она и метнула грязь в лицо солдата.

Мужчина увернулся и открыл по Пенеоле огонь. Она не хотела его убивать. Рефлекторно нанесла силовой удар, и солдата отбросило в сторону. Пенеола обернулась к нему и остановилась. Тело несчастного как-то неестественно изогнулось посредине, а в глазах застыл ужас. Затем он начал светиться и растворяться в окружающем пространстве, словно амирянин.

— Зрячая!!! — раздалось за спиной Пенеолы. — Держите ее!!!

Трое в форме впереди и еще двое за спиной.

Пенеола медленно подошла к тому месту, где только что лежало тело убитого ею солдата, и достала из грязи его плазменный пистолет.

— Здесь нет войны! Берите воду и убирайтесь отсюда!

— С каких пор шлюха Ассоциации отдает нам приказы?!

Пенеола начала разматывать свой платок, обнажая перед новоявленными детьми свое лицо.

— Уходите немедленно. Иначе…

— Черная Кайдис? — закричал один из них. — Это же Черная Кайдис!!!

— Иначе, я Вас убью.

— За голову этой твари объявлена награда!

— Да еще какая! — засмеялся кто-то за спиной Пенеолы.

— Не возьмем живой, так мертвой притащим!

Пенеола сжимала в руке чужое оружие, пытаясь собраться с мыслями. Защитное поле вокруг нее без труда сдерживало беспорядочные очереди плазменных снарядов, которыми пытались ее достать эти идиоты. Раньше, убивать таких было просто. Либо она — либо они. А здесь… Здесь нет войны… Так, вправе ли она лишать их жизни теперь?

— Прекратить огонь и бросить оружие!

— Пропади ты пропадом, Райвен Осбри, — пробурчала Пенеола, глядя на югуанина, заслонившего ее своей спиной.

— Либо Вы сдадитесь добровольно, либо Вас ждет окончательная смерть.

— О чем ты говоришь, зрячий!

— Бросайте оружие и лицом вниз! У Вас десять секунд!

В ответ солдаты вновь начали стрелять.

Райвен стоял перед Пенеолой неподвижно. Он был спокоен и, кажется, удерживать силовое поле вокруг них обоих ему вообще не составляло никакого труда.

— Откуда ты здесь взялся?

В ответ, Райвен повернулся к Пенеоле и выдернул из ее руки плазменный пистолет.

— Время вышло!

Три выстрела вперед и два назад в разные стороны.

— Забери свою воду, а я соберу оружие, — кивнул он Айрин.

— Я не подчиняюсь приказам, зрячий.

Райвен покачал головой и неожиданно для себя самого схватил Айрин за шею своей левой рукой. Проведя по коже первым пальцем, он ощутил шероховатую поверхность одного из ее рубцов и прекратил всякое давление, замерев в таком положении.

— То, что ты видела — не метеоры. Это — новые дети. Часть из них попала через открытый купол прямо сюда. Остальные остались за воротами в пустыне. Наша задача помочь этим людям избавиться от них.

— Из нас двоих ты — хранитель Равновесия. А я ничем не отличаюсь от тех, кого ты собираешься прикончить.

— Ошибаешься. Мирных, даже ради выживания, ты не убивала никогда. Да и в отчетах твоих и слова не было о тех, кого ты приговорила за насилие над пленными.

— Подонки, заслужили…

— А я и не спорю. Поэтому не сравнивай себя с этим говном. Они и в подметки тебе не годятся.

— Но они — живые люди.

— Если они захотят жить — я им позволю. Выбор у них есть.

— А у меня? Почему меня ты выбора лишил?

— А лишил ли? — усмехнулся Райвен, поглаживая пальцем рубец на шее Айрин. — Может, я подарил его тебе?

Пенеола промолчала. И руку зрячего со своей шеи убирать не стала.

— Я с другими воинами пойду за ворота, — произнес Райвен, — а ты останешься здесь. Если встретишь чужаков — убивай без предупреждения. Амир знает, что еще они могут здесь натворить.

В одно мгновение Райвен прижал Айрин к себе и выстрелил в мужчину, целившегося в ее голову со спины.

— А этому выбор почему не предоставил?

— Ты права. Следовало позволить ему выстрелить. Амир меня простит, раз ты не можешь.

— По…

— Тш-ш-ш…

Райвен приложил палец к ее губам и улыбнулся.

— Я бы вернул тебе прежний облик, будь это в моих силах.

— Нашел время для разговора!

— Ты права. Ладно… Меня не будет рядом несколько часов. Постарайся за это время не натворить глупостей.

— «Меня не будет рядом несколько часов», — покривлялась Пенеола. — Хорошо, папуля!

— Я не твой отец, Айрин.

— Вот и мне интересно, кто же ты такой!

— Мне пора. Не забудь свою воду.

Он исчез так же быстро, как и появился. Пенеола осмотрелась по сторонам и поняла, что оружие убитых он успел прихватить с собой. То ли скорость перемещения у него была слишком высокой, то ли он выставил светоотражающее поле в качестве маскировки, но итог был ясен: Райвен превосходит ее практически во всех аспектах развития сверхспособностей. Странно даже, она назвала его по имени, и ее не передернуло при этом. Прогресс, да и не малый.

* * *

Обратный путь к шатру занял у Пенеолы час. Она приговорила около пятнадцати чужаков и двоих отпустила, выдав им одну из фляг с водой. Отта встретила ее у порога и тут же бросилась на шею, причитая что-то на родном языке.

— Успокойся. Здесь мы в безопасности.

— Что это? — удивилась Отта, отлипая от Пенеолы и внимательно рассматривая ее новый пояс, увешанный плазменными пистолетами.

— Не знаю, почему, но они пришли сюда с оружием. Я просто собрала то, что осталось.

— Одежда, оружие… В момент своего рождения здесь оболочки могут создать все, что угодно.

— И внешность могут изменить?

— Да. Но это бывает очень редко…

Отта забрала у Пенеолы фляги с водой и искоса посмотрела на остальных, пристально следящих за ними со своих матрацев.

— Одну потеряла по дороге, — объяснила Пенеола отсутствие одной из фляг. — Итак, все целы?

— Да, — пробурчал Мироно — самый старший среди обитателей этого шатра, за исключением самой Пенеолы, конечно.

Ему было семнадцать, и ожоги покрывали большую часть его тела. Парню не повезло попасть в рабство к заблудшим. А ожоги свои он получил во время несчастного случая при работе с топливом.

— А господин Райвен ушел с добровольцами за ворота… — будто бы невзначай произнесла Отта.

— Сколько человек отправили с ним?

— Десять, кажется. Удивительно, что старейшины вообще позволили им идти.

— Десять? — переспросила Пенеола. — Родились ведь сотни и все там, за воротами!

— Господин Райвен — хранитель Равновесия. Обычно, хранителям помощь не требуется.

— Обычно?! А армии новых детей у Вас каждый день рождаются?

— Извини… — насупилась Отта. — Господин Райвен должен справиться. Он ведь сильный праведник…

— Будь он «Спасителем», я бы была спокойна. Но увы: разрушать города в одиночку он не может!

Пенеола присела на свой матрац и выдохнула. Она должна посмотреть на ситуацию беспристрастно. Райвен — опытный военный, сильный зрячий. Он бы не стал подставляться, если бы не был уверен в собственных силах. С другой стороны, он не мог знать, что с ним отправят только десять человек. А узнав, не стал бы идти на попятную.

— Твою мать! — прошипела Пенеола и, прищурившись, посмотрела на Отту. — Старейшины ведь подкрепления не дадут? Особенно, ели просить пойдет такая, как я.

— Не думаю, что господин Райвен позволил бы тебе идти за ним…

— С каких пор мне требуется позволение господина Райвена на что бы то ни было?! — повысила тон Пенеола.

— Извини. Мы можем пойти к старейшинам, но они не помогут нам.

— Тогда, придумай, как сделать так, чтобы они помогли!

* * *

Спустя час Пенеола во главе отряда из трех воинов и пятерых добровольцев, которые оружие в руках вообще никогда не держали, вышла за ворота поселения. Воины, худо-бедно, на югуанском разговаривали, а вот пятеро мужчин с кинжалами за пазухой — нет. Животные, на которых они ехали, были похожи на короткошерстных собак высотой с лошадь. Пенеола, которая никогда не боялась высоты, чувствовала себя верхом на таком гиганте не вполне комфортно: «сидение» под ней постоянно изгибалось, и, то и дело, норовило вообще удрать.

План Отты сработал на все сто. Лицо Пенеолы намазали какими-то приправами, отчего ее глаза в считанные минуты начали слезиться. Предположение о том, что Пенеола может плакать только кровью, оправдалось: на пороге одного из шатров Старейшин объявилась Yastri Teia, просящая о помощи, да еще и с кровавыми слезами на изуродованном лице, которые подтверждали всю важность и значимость ситуации. Отта, однако, благоразумно утаила от Пенеолы суть легенды народа ami о людях, источающих кровь вместо слез. Посланники Создателя, они были наделены особой благодатью предугадывать события наперед. Их слезы символизировали печаль Создателя и народ ami верил, что Создатель может плакать только вместе с этими людьми. Почет к таким посланцам можно было сравнить только с презрением, которое местные испытывали по отношению ко всем Yastri Teia. В итоге, к Пенеоле прислушались и откупились от «посланницы» дурных вестей так, как не жалко было.

* * *

Райвен присел на песок, пытаясь перевести дыхание. Они выехали вовремя и успели настичь не просто группу, а целый полк рожденных детей. Солдаты и офицеры из обеих армий продолжали месить друг друга, пуская в ход оружие, которое смогли материализовать вместе с собой здесь. Очевидно, такое скопление детей образовалось по причине незапланированного взрыва где-нибудь в открытом космосе, и теперь военнослужащие с кораблей МВС и Ассоциации оказались лицом к лицу в месте, о котором никто из сторон ничего не знал.

Райвен не стал лезть в это сражение, предпочитая отсидеться в стороне вместе со своей группой молодых и сильных воинов, коими те себя считали. Спустя час полк по численности превратился в роту, а боевой пыл участников сражения поостыл.

Справиться с группой из полутора сотен обычных военных Райвен был в состоянии и один, но забирать все победные лавры себе не собирался. В итоге, за двадцать минут из новых детей осталось всего несколько десятков человек, с которыми теперь уже разбирались сугубо воины народа ami.

Пригубив воды из фляги, Райвен вытер рукавом своей новой рубахи рот и посмотрел вверх. Вот-вот должен был пойти дождь. Темно-золотые облака начали сгущаться, и вдалеке раздался раскат грома. Вместо капель долгожданной влаги, небо озарилось ярчайшим светом и с него посыпались золотые огни. Ударяясь о песок, они оставляли воронки и тут же превращались в живых людей, с опаской и настороженностью держащих в руках свое оружие.

Райвен поднялся на ноги и оградил себя защитным полем.

— Мать твою… Сколько же Вас еще прибыло?

* * *

Пенеола вполне свыклась с ролью наездника, понимая, что отбитый зад и потертости на бедрах — неотъемлемые атрибуты неопытных всадников. Она даже смогла немного расслабиться в седле, когда совсем рядом с ними грянул новый огненный дождь.

Все остановились, в ужасе провожая глазами сотни огоньков, падающих на песок. Предчувствовала ли Пенеола, что все закончится именно так, или это паршивая военная солидарность подтолкнула ее на совершение подвига, но итог был ясен: они пришли сюда вовремя и их жизням угрожает серьезная опасность.

* * *

Райвен подал знак остальным к отходу. Он намеревался применить отработанную стратегию во второй раз и отсидеться в стороне, пока количество новых детей не поубавиться. Он как раз успешно пробирался сквозь толпы обезумевших рожденных, взрывая их тела, пока кто-то другой не ударил его по силовому полю со спины. Райвен обернулся и тут же ответил на подлый маневр. Промах. Неизвестный зрячий рванул в сторону и скрылся за телами дерущихся.

— Думаешь, все так просто? — засмеялся Райвен, разворачиваясь и следуя за ним. — Еще посмотрим, кто кого!

* * *

Когда отряд Пенеолы настиг поле сражения, разобрать, кто и где было просто невозможно. Оставив своих «собак» в стороне, Пенеола попыталась найти глазами животных, на которых приехал Райвен и его спутники. Удерживая силовое поле вокруг всех, кто приехал вместе с ней, она лихорадочно размышляла над тем, что ей делать дальше.

Нужно было найти остальных и вытащить их из этой мясорубки. Пенеола вновь посмотрела на своих спутников и дала указание разойтись по периметру.

— Держитесь в стороне и не лезьте! Увидите кого-нибудь из своих — пытайтесь достать их оттуда. Все понятно?

Ее слова были тут же переведены для остальных, и мужчины закивали в знак согласия.

Пенеола двигалась достаточно медленно, то приближаясь к полю сражения, то отступая от него. Райвена или других местных разглядеть ей все не удавалось. В момент очередного приближения, она заметила группу из человек пятнадцати, которая держалась в стороне и к остальным не лезла. Пенеола прилегла на песок и затаилась. Зрячие. Силовое поле вокруг достаточно мощное. Это свои. То есть, зрячие из Ассоциации. Плохо дело. Может, стоит приблизиться к ним и попытаться вступить в контакт? В этом случае, у нее, возможно, появятся союзники. С другой стороны, они могут убить ее, не дожидаясь контакта.

Вдруг, один из этих людей повернулся к дерущимся в стороне и, выставив руку, взорвал несколько человек. Остальные засмеялись и начали указывать пальцами на новые цели в толпе. Следующим выступил другой из группы, убив еще троих. И снова смех.

— Суки… Посоревноваться решили…

Пенеола была бы рада рвануть на них с места, но, к чему это приведет? Внимательно изучив окружающую обстановку, Пенеола поняла, что обойти их со стороны незамеченной не сможет. Они почувствуют ее силовое поле, и тогда все пропало. А отходить дальше — не вариант: она потеряет слишком много времени. Значит, придется нырять в толпу и обходить сквозь нее.

* * *

Райвен пытался настигнуть зрячего в толпе, когда почувствовал, что что-то не так. Зрячий. Он уводил его в сторону. Зачем?

Как по команде, раздался раскат грома и на головы сражающимся обрушился проливной дождь.

— Ни одно, так другое, — вздохнул Райвен и продолжил свой путь.

* * *

Пенеола нырнула в толпу и начала продвигаться вперед. В черном термостабильном костюме Ассоциации и платке, скрывающем лицо, она привлекала лишнее внимание. В нее стреляли, пытались ударить и навалиться всем телом. Начавшийся ливень превратил песок в грязь, по которой даже в сапогах идти было очень трудно. Несколько раз упав, Пенеола посильнее затянула за голове мокрый платок и дальше поползла по земле. Преодолев метров тридцать, Пенеола заметила в толпе какого-то мужчину. Зрячий. Поле вокруг не слишком сильное. Он что-то зарыл в мокрый песок, а затем поднялся и ринулся вглубь. Пенеола добралась до места, где только что был зрячий и начала раскапывать то, что он оставил. Металлическая колба с синим маячком.

— Это что, шутка?! — прошептала Пенеола, не веря своим глазам.

Самосворачивающаяся пространственная ловушка с ядерным зарядом одной из последних модификаций. Сначала вокруг зоны поражения создастся защитное поле, затем в поле произойдет взрыв, а потом поле свернется, превратив все, что было внутри, в чистую энергию, которая восстановит недостающий запас массы материи. На месте, где сработает эта штука, все останется как прежде, только без людей, оружия и любых атрибутов присутствия здесь хоть какой-то формы жизни.

Внимательно осмотрев ловушку, Пенеола попыталась отключить ее, но ничего не вышло. Достать радиоуправляемый детонатор тоже не получилось. Выругавшись по матери и оттолкнув от себя нескольких ретивых солдат, Пенеола схватила устройство и поползла дальше. Возможно, если она найдет Райвена, он сможет это отключить. Или он сможет убить тех зрячих, которые притащили это дерьмо сюда.

* * *

Райвен следил за зрячим на расстоянии. Он хотел понять, куда уводит его этот щенок. Петляя кругами, они оба продолжали вертеться на одном и том же месте. Наконец, Райвена эта игра достала, и он принял решение побеседовать со зрячим тет-а-тет. Остановившись, Райвен осмотрелся по сторонам и сомкнул ладони у груди. Военные попадали на колени, хватаясь за уши, а вот зрячий в этот момент остался стоять на своих ногах.

— Попался!

Райвен мчался за ним со всех ног. Он бы мог оглушить его и полем, но тогда неизвестно сколько времени этот щенок приходил бы в себя.

Молодой парень продолжал бежать до тех пор, пока не потерял Райвена из виду. Остановившись, он стал оглядываться по сторонам.

— Ни меня ли ищешь, засранец?

Тяжелая ладонь опустилась на плечо молодого зрячего. Тело парализовало и сопротивление сознания было сломлено в считанные секунды.

— Значит, ловушки пространственные расставили… — прошептал Райвен себе под нос, покидая ослабевшее тело малоопытного зрячего. — Сам же и издохнешь в одной из них…

* * *

Пенеола припала лицом к земле, когда ощутила звуковой удар. Силовое поле уберегло ее уши, и этому факту она порадовалась. Кроме того, такие фокусы Райвен уже применял, а значит, он где-то недалеко от нее. Пенеола остановилась и сосредоточилась, дабы самой найти его достаточно сильное силовое поле.

— Попалась!

Пенеола успела блокировать удар и нанести ответный, однако, перемещаться лежа в грязи ей было достаточно трудно. Пропустив «подачу» слева, она попыталась устранить противника силовым ударом, но он выставил блок.

— Или спокойно пойдешь с нами, или убьем здесь. Выбирай!

Пенеола исподлобья осмотрела троих зрячих, оказавшихся рядом с ней, и подняла руки в воздух, соглашаясь на предложенные условия.

— А второго как найдем? — спросил один из них.

— Он сам нас найдет, если шлюху свою живой увидеть захочет, конечно, — ответил другой.

Пенеола покрепче сжала в руке колбу, стараясь не привлекать внимание зрячих. Они слишком самонадеянны, а значит, вполне могут не заметить «подарка», который она прихватила с собой.

«Райвен, если ты меня сейчас слышишь — Амир, хоть бы ты слышал, — знай, что меня ведут трое зрячих против движения Амира в это время суток. Всего их около пятнадцати. Они держатся поодаль от остальных. Да, и у них пространственные ядерные ловушки в арсенале».

Удар по лицу Пенеола не стала блокировать. Пришлось бы поднять руку с колбой.

— Еще раз вздумаешь пообщаться — ходить больше не сможешь. Интересно, а платок тебе к чему?

— А ты сними его, и узнаешь!

— Да, пошла ты, сучка! — расхохотался один из зрячих и хлопнул Пенеолу ладонью по спине, подгоняя за остальными.

* * *

Райвен прибавил шаг и практически перешел на бег. Как же ему хотелось ей ответить! Точнее, прокричать ей все то, что пришло ему в голову, когда он услышал ее обращение. На хрена было переться сюда, если он ясно сказал, чтобы она ждала его в поселении? Идиотка!!! Все шло более и менее хорошо. А теперь ему придется вытаскивать отсюда еще и ее задницу!

* * *

Пенеолу вывели прямо к той группе зрячих, которую она так старательно пыталась обойти.

— А второй где? — спросил один из них.

— Сейчас притащится.

Молодой человек в униформе капитана был самым старшим по званию среди всех них. Он нахально улыбнулся и принялся разглядывать наряд Пенеолы.

— На тебе костюм Ассоциации! Звание и имя, быстро!

Пенеола вскинула брови и демонстративно пожала плечами:

— Звание — «отсоси»! А имя — «армейский ублюдок»!

Один из зрячих замахнулся, чтобы ударить Пенеолу, но капитан отрицательно покачал головой.

— Отведи ее в сторону. Пусть там этот маленький «армейский ублюдок» у тебя отсосет!

Конечно, им было смешно. Они полагали, что всесильны, и Пенеолу это выводило из себя. Ей хотелось посмотреть, как надменные ухмылки покинут их лица и останется только страх, который они испытают, повстречав свою смерть лицом к лицу. Да, не было гарантий, что Райвен услышал ее обращение. А если и услышал, то сразу же кинулся на помощь. В любом случае, молчание с его стороны было мерой необходимой, ведь услышать его вместе с ней могли и эти твари. Итак, шансы на его скорое появление здесь: пятьдесят на пятьдесят.

Пенеола посильнее сжала в руке коблу и остановилась там, где ей приказали. Она даст Райвену еще несколько минут. Если за это время он не появится, она будет действовать самостоятельно. Как? Метнет в них ловушку и побежит. План не слишком гениальный, конечно, но, увы: другого у нее не было.

— Оставь ее одну и отойди!

— Легок на помине, — с облегчением прошептала Пенеола.

Райвен вышел навстречу к зрячим со стороны более высокого холма. В руках у него не было оружия, а рубаха и штаны из светло-бежевых превратились в грязно серые. Он держался как хозяин положения, что в данной ситуации, несколько удивило даже Пенеолу.

— А с чего ты взял, что будешь отдавать здесь приказы? — спросил капитан.

— У меня звание выше! — натянуто улыбнулся Райвен, останавливаясь напротив зрячих.

— Думаешь, сможешь всех нас «положить», союзная крыса?

— Я приказал отойти от нее или ты не слышал?! — заревел Райвен, глядя на юнца, переминающегося с ноги на ногу рядом с Айрин.

— Отойди от нее, — кивнул капитан. — Да подальше…

Раздался щелчок. Пенеола наклонила голову и посмотрела на ловушку, которую все еще держала в руках. Синий маячок изменил цвет на красный.

— Нет! — взвизгнула Пенеола, отбрасывая от себя устройство.

К сожалению, было уже поздно. Вокруг Пенеолы начало разворачиваться защитное поле, отрезающее всех, кто стоял поодаль от нее, включая самого Райвена.

— Н-е-е-т… — повторила Пенеола, пытаясь пробить защитный барьер своими силовыми ударами. — Н-е-е-е-т!!! — заревела она, понимая, что каждый из ее ударов отражается от окружающего поля, как от меркапзанового зеркала.

За спиной Райвена развернулась такая же картина. Люди, замкнутые в большие пузыри, пытались выбраться из них, стреляя из оружия и попадая в себя самих отраженными плазменными пучками.

Райвен, способный сохранять самообладание даже перед лицом собственной смерти, почувствовал, что срывается. Смотреть со стороны, как Айрин мечется внутри, не находя выхода, не было сил. Гнев за то, что они смогли сотворить такое с ней, что возможность прикончить кого-то подобным способом доставляла им удовольствие, заполнил рассудок зрячего, обнажив то, что Райвен до сей поры всегда мог контролировать.

— Айрин!!! — закричал Райвен, направляя руку вперед и обрушивая мощь своей силы на этот замкнутый шар вокруг нее.

Его удар пробил защиту и ворвался внутрь, накрыв собой находящуюся внутри Айрин.

— Амир…

Тело Айрин замерло в воздухе на доли секунды, а затем полетело назад, ударяясь о внутреннюю поверхность все того же защитного поля. Ужас, воцарившийся в ее глазах, сменился пустотой и безразличием к происходящему. Тело рухнуло вниз и обмякло. Она продолжала смотреть куда-то в сторону, будто сама уже отключилась, а веки закрыть не успела.

— Ну, давай! Помоги своей потаскухе! Ныряй внутрь, пока еще не поздно!

Райвен повернул голову к хохочущим зрячим и сжал пальцы.

— За то, что опорочили ее имя своими грязными ртами, я лишу вас возможности говорить.

Тела ублюдков захрустели, как ветви иссушенных деревьев. Из ушей и носа полилась кровь. Они вывесили свои разбухшие языки, чтобы глотнуть кислород, и попадали на колени.

— А за то, что причинили ей вред, я вас убью.

Новый хруст — и лица зрячих были изуродованы той силой, что сминала их головы как мелкие зерна в жерновах ненависти Райвена. Этого ему показалось мало. Он разомкнул кулаки и развел ладони в стороны. Волна искаженного пространства разошлась по этим сторонам, превращая в пыль только что упавшие в грязь тела зрячих.

Райвен опустил ладони и направился к шару. Войдя внутрь, он поднял на руки тело Айрин и прижал ее к себе. Раздался взрыв. Пенеола приоткрыла глаза и, увидев лицо зрячего рядом с собой, вновь закрыла их. Когда поле вокруг начало сворачиваться, ослабевший Райвен рухнул на колени, продолжая удерживать Айрин на руках.

— Ты не сможешь один, — прошептала Пенеола, перед тем как собрать последние силы и помочь зрячему удержать силовое поле вокруг них обоих.

* * *

Капли дождя падали Райвену на лицо. Он приоткрыл глаза, глядя в темно-золотое небо, изливающего свою скорбь на пески вечной пустыни Сатриона. Протянув руку, он коснулся теплой ладони Айрин и сжал ее. Он действительно не ожидал встретить ее здесь. А когда говорил о глупостях, которые она могла бы натворить, имел в виду ее стремление сохранить жизнь всем и каждому, кого она встречала на своем пути. Странно даже… Айрин Белови всегда любила жизнь. Но вот о том, что и чужая жизнь для нее тоже представляла ценность, Райвен не знал. Ее сестра… Айрин позволила ему убить Данфейт. Райвен полагал, что именно ее «позволение», «разрешение» на казнь Данфейт заставили Айрин пересмотреть собственное отношение к жизни и людям, которые ее окружали. Теперь он понял, что «позволение» на самом деле не изменило ее, оно ее сломило. Уверенность, которую источала Айрин Белови, дала трещину в момент, когда она принесла в жертву свою сестру. Райвен вспомнил все те угрозы, которыми Айрин осыпала его с самого первого дня их знакомства. Вспомнил так же, как неумело она пыталась привести их в исполнение. Тогда, все это казалось ему напускной бравадой. Он полагал, что Айрин попросту хочет казаться лучше, чем есть на самом деле, и, в первую очередь, врет при этом сама себе. Не единожды он заглядывал в ее разум, чтобы уловить суть ее мотивов и стремлений. Как жаль, что в отличие от Кимао и Орайи, он так и не смог рассмотреть эту суть. Жертва Данфейт была очевидна. Жертва Айи тоже. Но жертва Айрин…

Капли дождя омывали лицо Райвена, принося телу прохладу и покой. Чтобы восстановиться, ему потребуется несколько дней. Чтобы восстановиться ей, потребуется в два раза больше времени. Значит, у них в запасе останется еще две недели. За это время он должен расставить все точки над «и» и подготовить ее к возвращению во Внешний Мир.

— Вы живы? — спросил один из воинов, наклоняясь к двум телам, распластанным на песке.

— Живы мы, — ответил Райвен. — Что с детьми?

— Кто-то убежал. Но, в основном, все полегли.

— А наши?

— Троих потеряли. И пять добровольцев, что с ней пошли.

— С ней кто-то был?

— Да. Трое воинов и пять добровольцев.

— И кто разрешил им с ней пойти?

— Старейшины. Посланнику Создателя нельзя отказать…

Райвен вспомнил, как Айрин рыдала, пытаясь его придушить. К легендам народа ami Райвен относился скептически, а вот о способности проецировать эмоциональные терзания в физические страдания оболочки, знал не понаслышке. Молодец, ничего не скажешь. Опять смогла использовать собственную слабость в угоду претворения высоких моральных ценностей в жизнь.

Засмеявшись, Райвен попытался приподняться, но не смог:

— Ну что ж, придется вам, ребята, нас нести.

— Мы справимся, хранитель.

— Спасибо за помощь.

— И Вам.

* * *

В поселении их не встретили с распростертыми объятиями. Навстречу вышли старейшины и семьи тех, кто ушел в поход вместе с ними. Вместо радостных восклицаний, стенания и плач. Вместо благодарности — немой укор за то, что они такие же дети, как и те, что полегли в пустыне. Пенеола провожала глазами лица этих людей и думала о том, что испытывает вину перед ними. Тех, кто пошел вместе с ней уже не вернуть. Они не проснуться в другом Мире бессмертными, в отличие от нее, получившей в награду за свои прегрешения вечную жизнь.

— Как думаешь, для этих людей есть свой Сатрион? — спросила Пенеола часом позже, лежа рядом с Райвеном в шатре, куда их принесли.

— Я верю, что есть для них место, куда нам дороги нет.

— Перед тем, как отключиться, я хочу задать тебе еще один вопрос.

— Я слушаю.

— Моя команда… Кто-нибудь выжил из них?

— Я не знаю.

— Не ври, Райвен. Хоть сейчас, не ври, пожалуйста.

— Шанс, что они выжили, крайне мал. Но, он есть.

Пенеола закрыла уставшие глаза и вопреки своей скорби улыбнулась. Райвен подождал, пока она не уснет, и только тогда закрыл свои глаза. Сегодня он выиграл бой. Но сражение с ней все равно продолжается. Сколько еще он сможет вот так лавировать на грани? Наверное, борьба эта — его личное наказание за совершенный грех. Вполне достойный счет, который он сам себе выписал. Но, что будет после расплаты? Наверное, это будет определять она. По крайней мере, у нее есть на это право.

 

Глава 9

Три дня спустя.

— Уже проснулась?

Райвен вошел в шатер с подносом и начал раскладывать еду по тарелкам.

— Вот, выпей, — он протянул Айрин кружку с густым отваром, который сварила для нее Отта.

Пенеола присела на матраце и стянула с себя покрывало, рассматривая намазанные какой-то дрянью ссадины на коленях. Кружка с «напитком» оказалось у самого ее носа и она вынуждена была взять ее в руки.

— Воняет так, что дышать не хочется.

— Отта старалась, когда готовила его для тебя.

— Только ради Отты…

Пенеола залпом опрокинула в себя все содержимое кружки и немного поморщилась.

— Ощущение, будто ко мне в желудок падают камни, а не отвар.

— Туалет? — спросил Райвен, вопросительно приподняв одну бровь.

— Всегда левая.

— В смысле?

— Ты приподнимаешь левую бровь, когда задаешь вопрос.

— Я могу приподнять и правую. Или, обе, например.

Он засмеялся, но про себя подумал о том, что никогда не следил за тем, какую бровь приподнимает, задавая вопрос.

— Ведро там?

— Да, в прихожей.

Пенеола отклонила всякое предложение о помощи и, встав на карачки, поползла к ведру. На полпути ее ноги ослабли, и она распласталась по настилу. Райвен поднял ее и усадил на ведро, придерживая рукой за плечо, чтобы она не упала.

— Знаешь, зрячий, это — полный отстой!

— Относись к этому, как к временному явлению.

— Вот, объясни мне, почему ты уже день как на ногах, а я все еще считаю мошек перед глазами?

— Потому что я быстрее восстанавливаюсь.

— Можно подумать, я этого не знала… Это был риторический вопрос. Мог не отвечать на него.

— Держи кувшин.

— Мыло подай, пожалуйста.

— Возьми.

— Отворачивайся. Уже пора.

Райвен повернул голову в сторону, рассматривая дыры в шатре.

— Платье нужно сменить, — пробурчала Пенеола.

— Сначала, я тебя оботру.

— Позови Отту.

— У Отты своих дел по горло. Кроме того, вчера ты не сопротивлялась.

— Вчера мы было плевать, кто меня обтирает.

— А сегодня нет?

— Сегодня я соображаю лучше.

Райвен рассмеялся и помог ей слезть с ведра, провожая к матрацу.

— Сейчас вернусь.

«Сейчас вернусь» означало, что он сейчас вынесет ведро с содержимым, выльет все в отхожую яму, сполоснет его, вернется обратно и поставит «горшок» на прежнее место, прикрыв его сверху деревянной крышкой.

— Дерьмо!!! — простонала Пенеола, откидываясь на матрац и прикрывая ладонями свое лицо.

Еще никогда, ни разу в жизни ей не было стыдно за себя так, как сейчас. Беспомощность страшила ее даже больше перспективы навсегда остаться с изуродованным лицом, так и не узнав правды о том, что с ней произошло. И этот…Райвен… В самом ужасном кошмаре она не смогла бы увидеть его таким…таким…

Пенеола застонала, потому что произнести слово «заботливым» вслух у нее язык не повернулся.

— Я вернулся. Сейчас мы поедим, а потом я тебя оботру.

Пенеола присела и уставшими глазами взглянула на свою тарелку.

— Помочь?

Айрин подняла на Райвена глаза и его передернуло. Она никогда не смотрела на него так. Ни укора, ни презрения, ни фальшивого притворства, ни страха, ни ненависти. Райвен не знал, как расшифровывается такой ее взгляд, и это его смутило.

— Ни разу в жизни я не чувствовала себя такой никчемной, — прошептала Пенеола и, взяв в руки ложку, начала ковырять ей кашу.

— Даже, когда болела в детстве?

— Я не помню, чтобы болела в детстве. Не знаю, конечно, какие из воспоминаний об этом периоде моей жизни правдивы, но я вообще не помню, чтобы хоть когда-нибудь нуждалась в ком-то так, как сейчас.

— А ранения… Ты же выжила в том крушении и две недели провела в госпитале.

— Проклятые бомбардировщики… Я не справилась с управлением и рухнула прямо на станцию.

— Ты посадила непилотируемый корабль.

— Детали опустим. Меня на неделю в сон погрузили, а когда я проснулась, уже вполне могла заботиться о себе сама. Странно…

Пенеола посмотрела на Райвена и задумалась.

— Райвен, ты ведь читал меня… Знать сам все это должен…

— Я открою тебе небольшой секрет, — Райвен улыбнулся, отправляя ложку с кашей себе в рот и быстро пережевывая, — невозможно прочесть все.

— Но, все равно ты можешь прочесть гораздо больше, чем я.

— С этим спорить не буду.

— Сейчас твое эго раздавит меня!

Он засмеялся, отворачиваясь и пряча от нее свое лицо.

— Расскажи мне немного о себе, — попросила Пенеола.

Райвен вновь повернулся к ней, приподнимая левую бровь.

— Ну, где родился, вырос. Где учился, как в Академию поступил… Должна же я знать хоть что-то о человеке, который будет в очередной раз меня раздевать?

Пенеола заметила, как в уголках глаз зрячего появляются морщинки смеха.

— Ладно. Я родился на одном из спутников Юги. Мийе.

— Мийе? Я была там.

— Да, была… В общем, семья моя была большой и нас в ней было восемь человек. Мать, отчим и пятеро моих сводных сестер.

— Какой ужас! — засмеялась Пенеола. — Пятеро сестер?

— Да. Платья, украшения, заколки для волос, сложные прически, — я разбирался во всем этом не хуже своей матери.

— А твой отец? Что с ним случилось?

— Он погиб во время одной из стачек с наемниками, которые воровали в моем поселении воду. Мне тогда было три года, и я совсем его не помню.

— Ясно. Значит, ты жил в большой и шумной семье, и родители тебя любили больше остальных, потому что ты был единственным мужчиной в доме, кроме отчима, конечно.

Лицо Райвена застыло на несколько мгновений, а потом его лоб рассекла горизонтальная морщина.

— Я не был любимым ребенком, Айрин. Отчим полагал, что день без пинка под мой зад — зря прожитый день, и такому никчемному мальчишке, как мне, требуется особый контроль и воспитание.

— Он тебя бил?

— Да. Часто и сильно. Поэтому, в возрасте одиннадцати лет я впервые дал ему сдачи. А в тринадцать мать вынуждена была отправить меня жить к своей сестре в другое поселение, потому что я чуть не убил своего отчима.

Пенеола ждала, что Райвен продолжит свой рассказ, но он молчал.

— Потом ты отомстил своему отчиму?

— Я? Нет. Хотел, но не успел. Через год на мое родное поселение напал отряд наемников и всех вырезал.

Пенеола невольно поморщилась и сглотнула застрявший в горле комок каши.

— Повезло только моей младшей сестре Паоле, которую за плохое поведение сослали ко мне на два месяца.

— Мне очень жаль.

— Это было давно, — улыбнулся Райвен, запивая завтрак водой из кружки. — В общем, мне было четырнадцать, а я остался прихлебалой на плечах у своей тетки, да еще и с десятилетней Паолой на руках.

— И что же ты сделал?

— Пошел работать. Недалеко от нашего поселения был дом одной из богатых семей, где требовались сильные молодые руки. Я устроился туда уборщиком и начал свой карьерный рост. Спустя несколько месяцев мне доверили чистку столового серебра, а еще через полгода, я стал отвечать за тренировочный инвентарь, который можно было сравнить с арсеналом небольшой армии. Наблюдая, как старший сын хозяина дома целые дни напролет проводит в тренировочной комнате, я кое-что уяснил: только упорный труд над собой способен достать меня из той ямы, в которой я родился. И я стал помогать сыну хозяина на тренировках. То оружие подам, то «грушу» для битья подержу. Постепенно, я стал неотъемлемым атрибутом каждой из его тренировок. Мне было уже пятнадцать, когда хозяин дома вызвал меня к себе и усадил в кресло напротив своего рабочего стола. «Скажи, кто обучал тебя», — спросил он меня. Я был удивлен его вопросу. Честно говоря, я больше настраивался не на беседу по душам, а на увольнение, за то, что сам тайком тренировался по ночам в его зале. Знаешь, иногда одна фраза способна изменить целую жизнь. Для меня, этой фразой стал мой ответ: «Я сам себя обучаю». Тогда, хозяин дома протянул мне книгу и попросил открыть ее на двадцатой странице. С этим простым заданием я справился, но когда он попросил меня прочесть текст с начала главы, я понял, какая пропасть залегает между ним и мной. «Есть вещи, которым нельзя обучиться самостоятельно, но без которых ты ни на шаг не продвинешься вперед». В пятнадцать лет я прекрасно понял значение его слов. Я закрыл книгу и вернул ее хозяину, полагая, что разговор на этом окончен.

— У тебя есть сестра в поселке, не так ли? — тогда спросил он меня.

— Да, — ответил я.

— Скажи, она тоже спит по три часа в сутки?

— Да.

— Приведи ее завтра с собой. Я хочу на нее посмотреть.

Начиная с того момента, наша с Паолой жизнь изменилась навсегда. Хозяин не просто разрешил нам жить в его доме. Он позволил нам ходить на занятия вместе с его младшим сыном. За год я и Паола научились не только хорошо читать и писать. Мы проштудировали треть библиотеки дома этого человека, и поверь, там было не мало книг. В то время и три часа сна в сутки мне казалось слишком много. Я понимал, что за шанс в жизни, который нам с Паолой подарил этот человек, нам придется расплатиться. Но тогда все это казалось не столь значимым, как возможность вырваться из лап Мийи навсегда.

— Что же было дальше? — тихо спросила Пенеола.

— Когда старшему сыну хозяина исполнилось девятнадцать лет, он отправился учиться в Академию Зрячих. Мечта, которая для меня была недосягаемой, вдруг стала приобретать вполне четкие ориентиры. Я надеялся, всем сердцем надеялся, что в день моего девятнадцатилетия хозяин тоже отправит меня учиться туда.

Райвен хмыкнул и забрал у Пенеолы из рук пустую миску.

— Он не отправил тебя учиться, не так ли? — тихо спросила Пенеола, глядя на Райвена.

— Нет. Мне было восемнадцать, а Паоле — четырнадцать, когда младший сын хозяина стал проявлять к моей сестре интерес.

Пенеола, ощутив, что дальше в рассказе Райвена не будет места смеху и веселью, сжала в кулачках подол своего платья и напряглась. Райвен вновь замолчал, и тогда она взяла на себя смелость огласить то, о чем ему трудно было говорить.

— Он ее изнасиловал? — прошептала Пенеола.

— Да.

— Юга…

— Когда я пришел с Паолой к хозяину, чтобы попросить его разобраться, он объявил нас с ней «неблагодарными ублюдками» и выставил из своего дома.

— Что же стало с этим младшим братом?

— Ему отомстила Юга. Синяя смерть унесла его жизнь где-то через месяц, и деньги его отца не смогли сотворить чуда. У самого хозяина в то время уже начались проблемы с Советом Зрячих, и он покончил жизнь самоубийством, накинув в туалете петлю себе на шею.

— Ужасная смерть.

— Мне не было жаль ни его, ни его сынка.

— А что стало с вами, тобой и сестрой? Куда вы отправились после того, как вас выгнали?

— Я понимал, что вернуться в поселение, все равно, что поставить крест на всем, чего мы достигли. Перед нашим уходом из того дома, я прихватил с собой несколько раритетных «игрушек» из тренировочной.

Пенеола рассмеялась.

— Значит, деньги у вас были.

— И не малые, поверь.

— А хозяин? Он не заявил на тебя?

— Он понимал, что если мы с сестрой раскроем свои рты, он не отмоется и за все свое состояние. Пусть мы были никем, но поднять шум тоже могли.

Райвен убрал посуду на поднос и оставил его в прихожей.

— И… — в нетерпении подгоняла Пенеола.

Райвен улыбнулся и вернулся в шатер, присаживаясь напротив нее.

— В то время на Мийе шел набор в Военную Академию Юги. Зачисляли всех с возраста двенадцати лет. Требовалось лишь сдать вступительные экзамены.

— И вы поступили туда?

— Да. Мы поступили туда. Следует сказать, что те два года, что я провел там, были самыми безоблачными за всю мою жизнь. Я начал встречаться с девушками, я понял, что намного опережаю и превосхожу тех, с кем учился рядом. Я был лидером и на меня ровнялись. Я содержал сестру, не позволяя ей работать, чтобы она не отвлекалась от учебы, хотя пахать одному за двоих было довольно тяжело. Время пронеслось быстро. За два года я прошел программу четырехлетнего обучения и получил свое первое офицерское звание: младший лейтенант. Дороги всей системы Амира казались мне открытыми. Пока Паола продолжала обучение в Академии, я поступил на службу в воздушно-космический флот. И тут мои радужные представления о блестящем будущем лопнули как мыльный пузырь. Ты знаешь, что значит поступить в двадцать лет на службу на огромный военный космический комплекс в звании младший лейтенант?

— О-да! — закивала головой Пенеола.

— В общем, за неуставное поведение меня наказывали с периодичностью раз в месяц. Дела мои шли из рук вон плохо, и я понимал, что если ничего не смогу изменить, так и останусь прозябать на задворках высшего военного общества.

Райвен поднялся на ноги и вышел в прихожую. Оттуда он вынес большую миску с водой и чистую тряпку.

— Когда ты успел это принести сюда?

— Это Отта. Она заглядывала несколько минут назад.

Пенеола внимательно посмотрела в сторону прихожей и глубоко вздохнула.

— Кажется, мне пора прилечь.

— Давай только платье сразу снимем.

Протестовать, сопротивляться или покрываться красными пятнами у Пенеолы не было сил. Поэтому она позволила Райвену себя раздеть и улеглась на матрац.

— В общем, мне нужен был человек — союзник — который помог бы мне продвинутся по карьерной лестнице.

Райвен намочил тряпку и начал протирать лицо Айрин.

— И кто же стал этим человеком?

— Их было много. Дочери, сестры, любовницы и даже жены. Моя внешность в этом вопросе все упрощала до пары мимолетных взглядов и быстрого погружения в постель.

— И что ты чувствовал при этом? — прошептала Пенеола, ощущая, как он обволакивает прохладной тряпкой ее шею.

— Ничего. Эмоций не было вообще. Я совершенствовал свое мастерство соблазна, ублажая их в постели только ради того, чтобы добиться своего. Я узнал о женском теле практически все. Зоны, точки, даже секретные потайные места, о которых мало кто из мужчин вообще задумывается, занимаясь сексом.

Влажная ткань тряпки коснулась груди Пенеолы. Она закрыла глаза, чтобы не смотреть на красивое лицо Райвена в этот момент. Чувство усталости начало все больше и больше напоминать Пенеоле негу, в которой она могла бы томиться бесконечно долго. Вот он провел тряпкой по ее соску, зацепив его почему-то слишком теплым пальцем. Вот, прохладная ткань окунулась в складки под ее грудью. И вновь тепло его кожи коснулось ее соска. Пенеола почувствовала, как во рту у нее пересыхает. Если он продолжит, а она все еще не отключится… Амир… Он повел руку вниз, вдоль линий мышц ее живота.

— Когда нет эмоций, все становится очень простым и понятным. Я смотрел, как ими овладевают животные инстинкты и в этот момент одерживал свою победу. Понятия «любовь», «привязанность», «страсть» для меня были больше абстрактными, нежели реальными.

Пенеола цеплялась за его тихий, низкий голос своим сознанием, но чем больше он говорил, тем менее понятной становилась для нее суть его слов. Палец, обмотанный в ткань тряпки, обвел ее пупок и погрузился внутрь. Трогал ли ее кто-нибудь когда-нибудь там? Прикасался ли к этому месту хоть один человек, кроме нее самой? Райвен вновь убрал руку и смочил тряпку в воде. Пенеола не двигалась, желая только одного: побыстрее отключиться. Но, проклятые силы, которые она так старательно просила оставить ее в этот раз, словно тиски удерживали ее сознание включенным.

— Исследуя обнаженное женское тело можно очень много узнать о характере его обладательницы. Чем пахнет это тело. Чем пропитана его кожа. Бережет ли хозяйка то, что дала ей природа, или пытается исправить недостатки, подаренные Югой. По телу можно понять, к чему готова женщина и на что она может пойти, ради воплощения своих самых сокровенных фантазий.

Горячая ладонь легла на лоно Пенеолы и двинулась вниз. В этот момент Пенеола не понимала, что с ней происходит. Откуда брались амирские силы для пребывания ее сознания здесь, почему воздуха вокруг вдруг стало катастрофически не хватать, и по какой причине ее сердце глухо заклокотало в груди, откликаясь на движения его пальцев там, внизу.

— Но все это… — Райвен запнулся, пытаясь сглотнуть ком, застрявший в его пересохшем горле, — все это ничто, по сравнению с тем, что дарят эти знания, когда действиями начинают управлять эмоции.

Пальцы погрузились в ее тело и надавили на нечто запретное… Выдох застрял в груди Пенеолы, прорываясь дальше вместе с глухим и тихим стоном.

— Юга… — прошептала она, зажмуриваясь и отворачиваясь от него, будто бы пытаясь не выдать себя и спастись от его насмешливого взгляда.

Она ведь забыла, что так бывает. А бывает ли так? И было ли с ней когда-нибудь? Она могла бы оттолкнуть руку Райвена. Она могла бы оттолкнуть его от себя. Она могла бы… Была в состоянии это сделать, но…продолжала тихо лежать, отворачиваясь от него и зажмуриваясь, что было сил. Пальцы раскрылись внутри, словно лепестки цветка на рассвете, погружая ее тело с истому, испытывать которую Пенеоле было стыдно. Ладонь заскользила по ее лону вверх и вниз, нарочито сильно лаская ее клитор. Рот Пенеолы приоткрылся, издавая слабый протяжный стон. Пальцы вцепились в настил над матрацем, сминая его и наматывая на кулаки… Продолжать, значит соглашаться… Продолжать, значит знать, что в действиях его нет ничего из того, что можно было бы назвать «эмоцией». Согласна ли она на это? Может ли она принять все это, и продолжать держать свои глаза закрытыми, дабы не смотреть правде в глаза? Урода невозможно хотеть! У урода нет права «на хотеть»! У нее нет этого права!

Райвен замер, глядя на лицо Айрин. Амир…

Пенеола распахнула глаза и повернула к нему голову.

— Амир… Кажется, я ошибся…

Смотреть, как ее глаза наполняются кровью было невыносимо. Видеть, как прекрасные черты идеального лица вновь покрываются рубцами, растягивая кожу в разные стороны и будто бы раздирая ее на части.

— Нет… — прошептал Райвен, припадая к ее лицу и поглаживая его своей рукой. — Нет…

Словно в приступе безумия, он начал ее целовать, пытаясь исправить все, все, что только что с ней произошло.

— Что… Что ты делаешь… — простонала Пенеола, закрывая глаза и встречая его губы.

Тогда… В омовенной… Она смотрела на него…так долго… Изучая каждую из черт его лица, она не раз задерживала свой взгляд на его губах. Но, даже в самых скрытых, самых потаенных желаниях своей устрашающей оболочки, она и представить не могла, что значит прикасаться к этим губам.

Когда он оказался сверху? Почему ее руки вместо ткани покрышки сминали рубаху на его спине? Почему рука его вернулась в то место, от которого он отнял ее? Язык… Его язык у нее во рту. И он ласкает так же, как и губы его, от которых нет сил оторваться… Нет сил оторваться… Нет сил…оторваться… Нет…сил…

* * *

Пенеола открыла глаза и присела, обнимая себя руками и пытаясь понять, где она находится и что с ней произошло.

— Эй-эй… Ты чего это…так резко…

Испуганный взгляд метнулся в сторону Райвена, который спокойно лежал рядом и, кажется, тоже спал.

— Где я, — пробурчала Пенеола, ощупывая свое тело под новым чистым платьем, которое на нее кто-то надел.

— Ты в шатре, — пробурчал Райвен.

— Я спала?

— Часов восемь, не меньше, — хмыкнул Райвен, подползая к ней и пытаясь вновь уложить на матрац.

Пенеола убрала его руки и отстранилась, пытаясь собрать свои мысли в общую кучу.

— Когда… Когда я уснула?

Райвен в ответ просто пожал плечами:

— Когда я тебя мыл.

— И…

— Что «и»? Я тебя домыл, переодел и накрыл пледом.

— И все?

— А ты еще чего-то хотела?

Пенеола, насупив брови, сначала просто хмыкнула, а затем, очевидно, осознав всю абсурдность того бреда, что ей приснился, с заметным облегчением выдохнула.

— Нет. Ничего. Спасибо.

— Эй, ты как вообще? Тебе лучше?

Пенеола осмотрелась по сторонам и медленно поднялась. Слегка пошатнувшись, она ухватилась за вовремя протянутую руку Райвена, и смогла удержать равновесие.

— У тебя прогресс! — улыбнулся Райвен. — Такими темпами, к завтрашнему дню ты вновь начнешь носиться по поселению взад и вперед.

— Где ведро? — перебила его Пенеола.

— В прихожей. Пошли.

— Кажется, меня тошнит.

— Только этого нам не хватало.

Райвен подвел ее к ведру и усадил на него.

— Сейчас миску подам. Потерпи.

Пенеола начала глубоко дышать и внезапный позыв на рвоту минул.

— Вот, держи.

— Не нужно. Отпустило уже.

— Воды дать?

— Да.

— Это от того, что ты поднялась так быстро. Нельзя так, Айри. Ты еще слишком слаба.

Пенеола искоса посмотрела на Райвена и мысленно согласилась с тем, что сокращенное «Айри» она вполне в состоянии стерпеть. Вода принесла облегчение. Вернув Райвену кружку, она попросила его не просто отвернуться, а вообще выйти из шатра, после чего самостоятельно поднялась с ведра и даже накрыла его крышкой.

— Все! — прокричала она, укладываясь на свое постельное место и натягивая на ноги плед.

Райвен, по неизвестной причине, все не появлялся.

— Я сказала, что уже все! Ты можешь возвращаться!

Опять тишина. Закатив глаза, Пенеола встала на карачки и медленно поползла в прихожую. Отодвинув полог, она посмотрела на улицу и притихла. Райвен разговаривал с каким-то мужчиной в цветастом платье на местном языке. Судя по тону голоса Райвена, он явно был чем-то недоволен.

Подслушивать дальше оказалось бессмысленно, потому как Пенеола не знала этот амирский язык. Вздохнув несколько раз перед обратным путешествием к матрацу, она вновь стала на колени и успела преодолеть дистанцию как раз до того момента, как Райвен вернулся в шатер.

— Ты долго. Что-то случилось? — спросила Пенеола.

— Нет. Ничего. Отта приходила узнать как у тебя дела. Я сказал, что все в порядке.

— А почему она не зашла?

— Не думаю, что девочке будет полезно видеть тебя в таком состоянии.

— Понятно… — протянула Пенеола и откинулась на матрац.

— Я скоро вернусь.

— Хорошо.

Его «скоро» длилось около часа. За это время Пенеола умудрилась обшарить весь шатер в поисках… Пенеола сама не знала, что ищет. Но вот закрытый на замок ящик, заваленный тряпками, привлек ее внимание. Что-то было не так. То ли поведение Райвена, вдруг ставшего каким-то слишком человечным… То ли этот закрытый на ключ ящик, неизвестно кем оставленный здесь… Мало кому удавалось обхитрить Пенеолу Кайдис. Наверное, это у нее от Айрин Белови осталось. Пенеола хмыкнула и, оставив замок в покое, приняла решение чуть позже раздобыть заколку для волос у Отты и взломать с ее помощью эту «депозитарную ячейку» Райвена.

Когда Райвен вернулся в шатер, Пенеола преспокойно сидела на своей матраце, обмотанная старым шарфом, найденным в куче сваленных на ящике вещей.

Райвен остановился в прихожей, разглядывая ее наряд, а затем вошел внутрь и каким-то непривычно грубым тоном спросил:

— На хрена тебе этот платок?

— А мне нравится, — хмыкнула Пенеола, пожимая плечами.

Райвен приблизился к ней и, ухватившись за край тряпки, начал стягивать ее с Пенеолы.

— Ты не имеешь права этого делать! — верещала Пенеола, пытаясь его остановить.

— С каких пор ты стала стесняться своего лица в моем присутствии?! — кричал Райвен в ответ.

— Оставь меня! Не трогай его!

Сорвав с Пенеолы платок, Райвен отшвырнул его в сторону.

— Имей мужество признать свою уязвимость и наплюй на нее, как всегда это делала!

На Пенеолу будто вывернули ушат ледяной воды. Она никогда не считала свое уродство уязвимостью. Ее лицо было ее оружием против тех, кого оно пугало. Черная Кайдис устрашала своей маской, а без маски она вообще была непобедима. Тогда… С чего, вдруг, ей пришла мысль надеть на себя платок теперь?

Потупив свой взор, Пенеола опустила глаза в пол и улыбнулась сама себе.

— Рядом с тобой я кажусь себе еще более страшной, чем есть на самом деле. И я не желаю испытывать этот дискомфорт, когда ты на меня смотришь.

Райвен отвернулся от нее и плюхнулся рядом на матрац.

— Так что, может мне в платок замотаться?

Пенеола хмыкнула, представляя себе всю абсурдность подобной затеи.

— Тебе бы пошел платок.

— Лучше заткнись, — хмыкнул в ответ Райвен и распластался на матраце, стягивая с ног Пенеолы плед и накрываясь им.

— Я бы хотела услышать продолжение твоей истории.

— Кажется, ты уснула во время ее озвучивания.

Пенеола откинулась на матрац и свернулась калачиком рядом с Райвеном, пристально глядя на его вымученную сдержанную улыбку.

— Ну, Райвен… Расскажи…

— Не заслужила.

— Райвен… Ну, расскажи…

— И тогда ты отстанешь?

— Да. Обещаю!

— Ладно. На чем мы остановились?

При звуке этих слов Пенеоле захотелось накрыться покрывалом и удавиться. Главное, чтобы сейчас ему не пришло в голову ее прочесть и узнать все подробности ее цветного бреда.

— Ты поступил на службу и начал продвижение по карьерной лестнице.

— Да. Лестница была крутой и высокой, а мой подъем стремительным и быстрым. В двадцать один год я стал капитаном, а еще через четыре месяца — майором.

— Не слабо!

— И вот, будучи майором, мне поручили одну важную миссию: сопровождать Главу и его спутницу (как потом оказалось, его матриати) во время посещения ими одного из экспериментальных объектов нашего подразделения.

— Что за объект?

— Не дождешься.

— Ну, скажи, что вы там разрабатывали…

— Амир, ты умеешь ныть как ребенок.

— Я знаю, — засмеялась Пенеола и тут же прикусила язык, подумав, что и впрямь ведет себя сейчас слишком вольготно.

— Ничего особенного там не было. Очередная модификация управляемого беспилотника. В общем, тогда и произошло мое личное знакомство с господином Роэли Гвеном и его матриати Пире Савис.

— Дальше можешь не продолжать.

Все веселье Пенеолы сошло на «нет». Она перевернулась на спину и тяжело вздохнула.

— Тебе не интересно, что было дальше?

— Это и тупой поймет. Ты переспал с Савис, за что она пристроила тебя в Академию. И там ты начал продолжать свои подвиги, заняв одно из теплых мест среди приближенных к Главе.

Райвен молчал.

— Вот только не надо говорить мне, что я не права!

— А я и не говорю ничего.

— У них появился свой человек в рядах МВС, а ряды МВС заполучили своего собственного зрячего.

— Что-то вроде этого.

— А как ты оказался на Сатрионе? Дело ведь было не пять лет назад, да и не двадцать, наверное. Праведники назвали тебя «Советником». Значит, ты управлял одним из их городов.

— Знаешь, пожалуй, на этом я и закончу свой рассказ.

— Кто бы сомневался, — пробурчала Пенеола и перевернулась на другой бок, отворачиваясь от Райвена.

— Ты просишь рассказать тебе обо мне, но о своем прошлом ничего не спрашиваешь. Не думаю, что у тебя нет вопросов. Просто, ты, почему-то, не желаешь их задавать.

— Потому что не хочу знать, какой я была сукой и как имела всех вокруг себя на протяжении своей короткой, но впечатляющей жизни.

— Нет, дело не в этом. Просто тебе страшно взглянуть правде в глаза и понять, что все это время ты служила на стороне тех, кто устроил войну с амирянами. Отта ведь рассказала тебе, кто это такие и как они хлынули во Внешний Мир отсюда?

— Отта слишком много знает для своих лет.

— Мы называли их «фантомами».

— «Фантомы». Да, они действительно были похожи на некие оболочечные формы жизни, маскирующиеся под обычных людей.

Пенеола замолчала. Райвен тоже не спешил возобновлять разговор. Наверное, они бы так и пролежали в тишине, если в какой-то момент он не повернулся на бок и не обнял ее, прижавшись носом к ее уху:

— Ты же понимаешь, что не все так просто, как тебе хотелось бы…

Да, все было далеко не просто. Все было так сложно, что Пенеола уткнулась лбом в свою руку и застонала.

— Твое поведение, зрячий, не просто странное. Оно неадекватное! Что происходит?

Она отстранилась от него и присела, натягивая на колени задранный им подол своего платья.

Райвен прикрыл ладонью глаза и начала сопеть. Затем подорвался так же быстро, как и она, и несколько минут удерживал свой взгляд на ней.

— Ты же умная девочка, Айрин, — вдруг прошипел он. — Неужели, за все это время в твоей голове не появилось ни одной правильной мысли касательно моего присутствия рядом с тобой?!

— Мысли эти посещают меня ежедневно с того момента, как я повстречала тебя Амир знает где, и вся моя жизнь покатилась по наклонной!

— Хочешь меня?

— Что?

— Ты хочешь меня?

Глаза Пенеолы расширились и в них появился испуг.

— Тебя тянет ко мне? — продолжал спрашивать Райвен. — Ты думаешь обо мне? Фантазируешь?

— Ты в своем уме, зрячий?

— Это ты не в своем уме! Поняла?! Насколько же нужно быть ограниченной в своих желаниях, чтобы даже не представлять себе иные возможности и реалии!!!

Прокричав это ей в лицо, Райвен поднялся и покинул шатер, бурча себе под нос югуанские матерные слова.

Руки Пенеолы затряслись. Он знает? Он прочел ее? О чем он говорил? О том, что ублажить ее ему не трудно? Это он имел в виду?!

Пенеола обняла колени и прижалась к ним лбом. Мысль о том, чтобы уйти отсюда, зазвенела в голове, словно серена воздушной тревоги. До шатра Отты и остальных минут десять идти. В ее состоянии, она доберется туда за полчаса.

Долго не размышляя над этим, Пенеола схватила валяющийся в углу платок и начала обматывать свою голову.

— Далеко собралась бежать? — произнес Райвен, войдя в шатер с какой-то дымящейся трубкой в руках.

Обращение было грубым и жестким, будто говорил он с одним из своих подчиненных, которому собирался устроить выволочку.

— Навещу Отту и остальных. Давно их не видела.

— Ты и двухсот метров одна не пройдешь.

— Пройду.

Пенеола продолжала наматывать платок на лицо.

— Ты никуда не пойдешь. И сними эту тряпку. Немедленно!

Пенеола замерла и подняла на Райвена наполненные гневом глаза.

— Приказы отдавать будешь в другом месте, адмирал!

Райвен замолчал, подошел к ней, и, выдрав край платка из рук, снял его с головы Пенеолы.

— Я собираюсь покурить, — более спокойным тоном произнес он. — Ты тоже можешь, если хочешь. В общем, пора нам с тобой серьезно поговорить и разрешить некоторые недоразумения.

Пенеола взяла в руки плед и, переместившись в противоположный угол шатра, присела там, укутывая свои ноги.

— Значит, согласна, — утвердительно покачал головой Райвен и сел напротив нее, вдыхая дым из трубки и выдувая его через нос.

Пенеола внимательно наблюдала за ним, гадая, что же будет дальше.

— Для начала, я хотел бы тебя предупредить, что теперь ты будешь только слушать. Никаких вопросов, пока я не закончу. Ты можешь покурить этот табак вместе со мной. Можешь не курить. Мне все равно. Итак, ты готова меня выслушать?

Может, и стоило ей отказаться, но Пенеоле что-то подсказывало, что не зря он притащил с собой этот вонючий табак и буквально принуждал ее выслушать его рассказ. Внешне, он казался сейчас спокойным, но странные резкие движения его рук, непривычная оживленная мимика, то нетерпение, с которым он втягивал дым своей трубки, свидетельствовали о том, что Райвен нервничает. Оттягивать момент откровенного разговора дальше было нельзя. Выигрывает тот, кто лучше осведомлен. Значит, время, когда она могла не думать о завтрашнем дне, прошло, и теперь ей пора вернуться к реальности. Она готова? Нет, она не готова. Но, другого выхода, пожалуй, у нее тоже нет.

Пенеола протянула руку к трубке Райвена, выхватила ее и сделала затяжку. Выдохнув, она вернула трубку и, глядя зрячему в глаза, ответила:

— Я готова. Начинай.

* * *

— Имена главных действующих лиц твоей истории тебе уже известны. Кимао Кейти, с которым вас связывали некие абстрактные любовные отношения, Орайя Сиа — второй претендент на твою руку и место в твоей постели, Данфейт Белови — твоя сестра, ставшая матриати Кимао Кейти, и их друзья: гомосексуальная пара Йори Кораи и Террей Абсони, — и гетеросексуальная пара: Бронан Ринли и Эрика Строун. Была еще одна особа, с которой вы познакомились перед самой отправкой всех вас на войну с амирянами. Эту особу звали Айя Гвен — приемная дочь Роэли Гвена. Ваша миссия заключалась только в одном: найти и уничтожить основной пространственный прорыв между двумя мирами, через который хлынула первая волна фантомов. Я и моя сестра Паола должны были помочь вам в этом. Ради выполнения этой особой миссии, всем вам присвоили офицерские звания, после чего отправили на военный комплекс МВС, которым я руководил.

Райвен сделал затяжку и выдохнул дым через нос.

— Нашу первую встречу с тобой нельзя было назвать дружелюбной. К тому моменту мое мнение о тебе было уже сформировано, и твое надменное заносчивое поведение не способствовало тому, чтобы я его изменил. Я прочел твое личное дело за несколько часов до встречи с тобой. Молода. Умна. Красива. Твои успехи в учебе и развитии собственных способностей не уместились на одной странице, и мне пришлось читать все пять листов. Характеристика личности вышла следующая: избалованная сука, которая использует всех и каждого, кто попадется ей на пути. Друзей нет, к привязанностям не склонна. Одиночка по жизни, однако, вполне самодостаточна и уверена в себе. Чаще всего в качестве инструмента воздействия на окружающих использовала свои внешние данные. Иногда, в ход шли риторика и ум. Такой тип людей мне был хорошо знаком. Совет Зрячих целиком и полностью состоял из них. Но, что самое главное, сам я когда-то был таким человеком. Быть лучшей среди женщин на своем курсе при отсутствии выдающихся врожденных способностей невозможно без определенной протекции. А значит, тебя к чему-то готовили. Ответ: Кимао Кейти. Дитя Амира, наделенное гораздо большей силой, чем ты, я и Гвен вместе взятые. Если бы он стал твоим — контроль над ним со стороны Ассоциации Зрячих был бы обеспечен. Но дорожку перебежала твоя сестра. Она не оставила тебе шансов даже стать женой Кимао, полностью вытеснив тебя из его личной жизни. В итоге, планы Роэли Гвена и Пире Савис, которые все это время опекали тебя, потерпели крах. Говоря иными словами, ты стала им не нужна. Как можно избавиться от обузы, отец которой владеет огромным состоянием? Конечно, нужно было отправить тебя на войну.

Райвен покрутил в руке трубку и сделал новую затяжку.

— Я понимал, что все вы, попавшие на мой корабль, стали неугодны Совету. Кимао Кейти — трансплантированное в новое тело дитя Амира — слишком силен и мог в будущем претендовать на пост Главы Совета Зрячих. Его брат — в том же списке. Кроме того, оба они были сыновьями Ри Сиа, которого Гвен ненавидел дальше больше, чем меня. Данфейт — еще одно трансплантированное дитя. Объяснять, почему Совет решил ее устранить, думаю, уже не нужно. Гомосексуалисты Террей и Йори позорили своими отношениями высокие моральные ценности Академии. А парочка Ринли и Строун громогласно ставили под сомнение нерушимость постулата о том, что матриати можно только трахать, а не любить. Что касается меня и моей сестры, то мы стояли по другую сторону от всех вас, так же, как и Айя Гвен. Ты слышала истории Отты о «Творце» и «Спасителе». «Творец» — это Айя Гвен. Она родилась здесь, на Сатрионе. У девочки был дар не только к материализации, но и к спонтанным путешествиям во Внешний Мир и обратно. Шпионка, она могла появиться в любом месте и в любое время. Ее трансплантировали во Внешний Мир, вырастив для нее тело. И опеку над ней взял на себя Гвен. Мы с Паолой погибли при взрыве на Сатрионе. Мы жили здесь, на этой стороне. И да, мы обучали Айю. Условием для отправления девочки во Внешний Мир было наше с Паолой присутствие рядом с ней там. Как праведники и хранители Равновесия, мы должны были проследить за тем, чтобы девочку не использовали в целях, не входящих в договор между нашей стороной и Советом Зрячих. Чего мы опасались и почему отправили Айю туда? Мы ждали войны с заблудшими, которые слишком долго искали способ вернутся обратно и отомстить всем и каждому за то, что с нами произошло на Сатрионе. В итоге, пять лет ожидания, в течение которых только Айя была связующим звеном между этим миром и Внешним, вылились в войну с заблудшими. Фантомы хлынули во Внешний Мир и началось то, о чем рассказывать тебе не нужно. Проблема была не только в определении координат и закрытии того прохода, через который они попали во Внешний Мир. Возник резонанс между мирами и пространственные туннели стали открываться один за другим. Время работало против нас. Поиск первичного прорыва — «первоисточника» — осложнялся отсутствием информации и войной, которая началась здесь, на этой стороне. Согласно все тому же договору между праведниками и Советом, после уничтожения «первоисточника» все воскрешенные дети Амира должны были вернуться сюда. Я и моя сестра должны были за этим проследить, и, в случае необходимости, убить Кимао и Данфейт. Однако, у меня тоже были свои планы. И касались они исключительно моей мести Роэли Гвену и Пире Савис. Встреча с тобой внесла коррективы в мой первоначальный план мести, и я вписал третье имя в список тех, кто непременно должен был выжить в ходе той войны. Итого: моя сестра Паола, ты и я. Основное, что я должен был сделать — это «выдернуть» тебя из команды твоих друзей. У меня это получилось. Свое первое задание ты выполняла под моим руководством и с моими людьми. Подтверждением моей теории о твоей особой подготовке стал эпизод, который произошел сразу после нашего возвращения на базу. На задании ты ослушалась моего приказа и покинула корабль, пытаясь спасти некого ребенка на мосту. Позже, в рапорте, ты написала, что ребенок оказался фантомом, который на твоих глазах убил мирных жителей, прятавшихся неподалеку. Не знаю, винила ты себя за то, что убила это существо в обличии дитя, или ты винила себя за то, что не предусмотрела все варианты и вывела найденных тобою людей из укрытия на открытую местность, где их перебили, но факт оставался фактом: тебя это подкосило. И тогда ты использовала свое состояние, чтобы допросить меня. Тактика, выбранная тобой, сработала. Я не заметил подвоха и поддался эмоциям, пытаясь привести тебя в чувства и не допустить развития истерики. Ты сыграла на моих чувствах и узнала то, что тебя интересовало. Ловушку, в которую я попался, придумала не ты: ты лишь использовала разработанный некогда трюк и применила его на мне. Только один человек мог научить тебя этому маневру. Только одна личность из всех, кого я знал, была способна из собственной боли выжать все до последней капли и, в итоге, получить то, что ей необходимо. Имя этой женщины — Пире Савис. И ты, вне сомнений, была ее ученицей. Шло время, дела наши были плохи и с каждым прожитым подле тебя днем я все больше и больше начинал сомневаться в том, что мои ставки, сделанные на тебя, верны. Всего вас было девять человек. И за жизнь каждого из них ты, по непонятной мне причине, боролась. Когда погибла твоя сестра, я впервые увидел тебя настоящую. Без своей напускной хладнокровности, без фальшивой улыбки на лице, ты оказалась не больше, чем маленькой девочкой, загнанной в угол обстоятельствами и чужими планами. Твоя слабость развязала мне руки. И я окончательно утвердился в цели использовать тебя. Роэли Гвен всегда славился своим непомерным аппетитом, когда речь шла о красивых женщинах. Но излюбленным блюдом к ужину в его постели были не просто красивые, а еще и умные женщины. Ты идеально подходила на роль соблазнительницы. Тем более, что именно Гвен хотел сделать из тебя матриати для Кимао, чтобы потом наказать щенка, затащив его «собственность» в свою койку. Перед смертью Гвен обязательно должен был вспомнить мое имя и мою историю. Его оболочку, вместе с оболочкой Пире Савис, мы с Паолой разорвали бы на Сатрионе. А ты… О твоем будущем в тот момент я не заботился. Однако, наша с сестрой личная месть обрела всеобщую необходимость, когда планы Гвена по завоеванию всей системы Амира стали ясны. И на твои плечи легла куда более сложная миссия: ты должна была сообщить нам координаты хранилищ тел на Дереве и близ лежащих спутниках, дабы мы уничтожили их и, тем самым, приостановили трансплантацию заблудших. А потом… Потом ты должна была убить Роэли Гвена.

Райвен докурил трубку, поднялся на ноги и вынес ее из шатра. Затем он вернулся и вновь занял свое прежнее место напротив Пенеолы.

— Я продолжу, с твоего позволения.

Пенеола молчала.

— Как я собирался заставить тебя убить Главу? Я знал, что Айрин Белови никогда, ни при каких обстоятельствах не стала бы собственными руками рыть себе могилу. Да, ты могла рискнуть и попытаться добыть необходимую информацию. Но убийство Главы… Это было слишком, даже для тебя. И тогда я принял решение запрограммировать тебя. Ты должна была стать моим орудием убийства. На твою подготовку у меня была всего неделя. И знаешь, что? Я не смог сделать того, что намеревался. Может, слабость. Может, жалость. Не знаю, что именно, но сделать этого я так и не смог.

Пенеола неожиданно хмыкнула и, прижав ладонь ко рту, помахала другой рукой.

— Ты продолжай, давай. Я слушаю.

— Слушай внимательно, потому что пересказывать все это я не собираюсь. Программы я так и не поставил. Ты же, прекрасно понимая, что в случае своего провала будешь наказана, опасалась только одного: насильственного «возвышения». Тебя страшило только это. Ни смерть, ни пытки, только вероятность того, что ты можешь стать зависима от того, кого они тебе подложат. И тогда ты приняла решение избавиться от собственного страха, выбрав для себя зрячего самостоятельно. Да, Айрин, ты выбрала меня. Подсыпав мне изрядную порцию риаги на ужин, ты претворила свой собственный план в жизнь. Когда я проснулся на следующее утро, тебя в моей постели уже не было. Ты улетела на Дереву. Ты нашла координаты и передала их мне, но они оказались не верны. А потом ты пропала. Связь матриати и зрячего крайне сильна, но я очень хорошо помню день, когда перестал тебя чувствовать. Зная Пире и Гвена, осознавая, какие методы работы со своими пленными они предпочитают, я был склонен верить в то, что тебя скорее «заблокировали», чем убили. Мертвой тебя официально так и не признали, однако, о твоих похоронах на Сайкайрусе в МВС знали все. Может, наша встреча с тобой и была случайной, но она перечеркнула все мои планы и мое будущее вместе с ними. Я праведник, Айрин. А у праведника в жизни может быть только одна женщина — его матриати. Какими бы ни были причины нашей с тобой связи, ты — моя женщина, и я должен был о тебе позаботиться. После нашей встречи, времени обдумывать все детали у меня не было. Черная Кайдис должна была исчезнуть. Ты спала несколько часов, в течение которых я принял решение вернуться вместе с тобой на Дереву, найти координаты хранилищ Гвена, передать их твоему отцу и сделать из тебя ребенка Амира. Только так можно было вернуть Айрин Белови к жизни. Так, и никак иначе.

* * *

Пенеола молчала, уставившись на свои руки, покоящиеся на ее коленях. Не было ни сил, ни мыслей, ни желания анализировать все то, что Райвен только что ей сообщил.

— Уходи… — прошептала Пенеола себе под нос.

— Я никуда не уйду. И ты тоже.

Тогда Пенеола подняла на него свои глаза и улыбнулась. Она хотела, чтобы в этот момент ее лицо выглядело еще более устрашающим, чем обычно. Она желала, чтобы глядя в это лицо Райвен испытывал то же отвращение, что и она испытывала к нему сейчас.

— Ты — страшный человек, Райвен Осбри. И не планы и побуждения твои навевают ужас, а то, что ты с такой же легкостью способен пожертвовать собственной жизнью, с какой и отнять ее у другого человека. У меня тоже было право на месть. Но для своих целей я никогда не использовала тех, кто ни в чем не виноват. Если бы представилась мне возможность сейчас заглянуть в глаза Пире Савис и нанести удар клинком в ее обугленное сердце, я бы сделала это сама, не подставляя никого, кроме себя. Думаешь, наказание не настигнет тебя? Оно уже здесь. Я — твое наказание. И знаешь, чего сейчас мне хочется больше всего? Мне хочется, чтобы ты верил, верил всем своим прогнившим существом в то, что в твоей жизни у тебя действительно не будет больше другой женщины, кроме меня. Ведь тогда, каждый раз глядя на меня — урода, ниспосланного тебе Амиром, — ты будешь знать, что уже горишь в пекле.

— Я горю в пекле вот уже двадцать шесть лет. Твои грехи не меньше моих. И если говорить начистоту, мы с тобой друг друга стоим. Так что перестань подводить себя к истерике и успокойся. Связь со мной — не самое страшное, что могло с тобой случиться. А если думаешь и дальше бравировать своим уродством, как ты это называешь, спешу тебя огорчить: в моменты, когда ты больше всего на свете хочешь, чтобы я трахнул тебя, оно исчезает. Пире поставила блок и внушила тебе, что ты должна убить меня, своего зрячего — единственного человека, который может вернуть тебе не только прежний облик, но и воспоминания. Так что, хорошо подумай в следующий раз, перед тем как отвергать мое предложение с тобой переспать.

 

Глава 10

Пенеола не знала, что ей теперь делать. Сидя напротив Райвена Осбри она начала рассматривать потертости и ссадины на своих руках. Зрячий молчал, внимательно наблюдая за ней, и терпеливо ждал того, что будет дальше.

Связь. Пенеола была шокирована не тем фактом, что целый год своей жизни уже является чьей-то матриати. Она не могла понять, почему за весь период общения с Райвеном Осбри она ни разу не задумалась о том, что может быть связана с ним. А ведь подсказок было на самом деле очень много. Его способность с такой легкостью воздействовать на нее, лечить. Выследить ее в многомиллионном мегаполисе на Дереве и найти потом, после того, как ее арестовали. И это спокойствие, когда он прикасался к ней… Будто знал, что имеет полное право делать с ней все, что захочет.

Пенеола подняла на Райвена глаза и прищурилась. Неожиданная мысль пришла ей в голову. Он ведь не знал, в чем секрет блокировки Пире Савис… И понял это только…только, когда…вчера?

— Что ты хочешь этим сказать? — в голос спросил Райвен, глядя в ее наполненные издевательством глаза.

— Может, я и зависима от тебя, но поверь, у каждой медали есть своя оборотная сторона.

— Мое желание — это реакция на твои эмоции. Ты хочешь меня, потому что я нравлюсь тебе как мужчина. Не буду спорить, мне это льстит. Ты мне тоже нравишься, Айрин. Наверное, по этой причине я не собираюсь бороться с собственной похотью и говорю тебе открыто: да, я намерен с тобой спать.

— Даже так… — хмыкнула Пенеола.

— Да. Именно так.

— Можешь засунуть свои намерения себе в задницу, зрячий! К этому телу ты прикоснешься только тогда, когда я этого захочу! Ты все понял?!

— Айрин, за свои слова придется ответить.

— А я и не склонна бросать их на ветер! А теперь, — Пенеола пожала плечами, — ты проводишь меня в шатер Отты и оставишь там.

— Об этом не может быть и речи.

— Тогда, сам проваливай отсюда! Ночевать с тобой под одной крышей я не буду!

— Ну, давай… — прошептал Райвен, наклоняясь к ней и заглядывая с ее глаза. — Покажи мне, насколько сильно ты меня ненавидишь…

Терпение Пенеолы начало трещать по швам. Злость за несправедливость, за его гребаное покровительственное отношение к ней, за то, что спас и притащил сюда, за то что выносил за ней ведра и мыл, за то, что уверен, что она примет его таким, какой он есть, за отсутствие сомнений в его собственном выборе и, наконец, за то, что смотрит на нее так, что у нее начинают отниматься ноги…эта ее злость вылилась в странный стон, который она издала, выдыхая и опуская свою голову вниз.

Он набросился на нее первым. Пенеола успела только пискнуть, как уже лежала на спине. Он прижался носом к ее шее, с шумом втягивая в себя воздух. Губы прикоснулись к бьющейся жилке и поползли вниз. Он облизывал и целовал ее, прикусывая зубами ее кожу, как хищник, настигший добычу и желающий немедленно ее съесть. Он не причинял ей боли, только очень спешил. Движения его рук были слишком быстрыми. Он задрал ее платье, сжимая пальцами бедра и приподнимая их к себе. Ладони устремились вверх, покрывая живот и грудь, обнимая ее за спину, вновь притягивая ее тело к себе. Это нетерпение, будто он ждал этого слишком долго и уже не способен держать себя в руках, разрушало плотину отстраненности Пенеолы. Она, вдруг, ощутила себя не просто женщиной, она поняла, что желанна им в данный конкретный момент. Настолько желанна, что он даже не в состоянии как следует подготовить ее к самому акту проникновения. С таким лицом, отвергающим все возможные предположения о присутствии в ее жизни хоть какого-то мужчины, она в один момент обрела и зрячего и…любовника. У нее появилась личная жизнь. Он — ее личная жизнь.

Райвен прикусил ее сосок, втягивая вершинку в рот, и Пенеолу, наконец-то, прорвало. Рывками она начала стягивать с него рубаху, пытаясь одновременно зацепиться ногами и стянуть с него штаны. Он поддался, помогая ей, и рванул задранный до плеч подол ее платья вверх. Ткань, прижатая к ее лицу, на миг отрезала Райвена от ее взгляда, а когда платье слетело, она увидела его лицо вновь. Глаза, влажные, будто тело его изнемогало в лихорадке, волосы растрепаны, будто он не расчесывал их несколько дней, губы приоткрыты и уже распухли, будто это она закусывала их…

Она не ждала, что он ее поцелует. Она была согласна обойтись и без этого. Пытаясь отвернутся, чтобы скрыть от него хоть часть своего обезображенного лица, она закрыла глаза и сжала челюсти. Лучше, чтобы он вернулся к груди… Да, так было бы лучше.

— Не отворачивайся… И глаза открой… Ну же!

Он продолжал нависать сверху, внимательно рассматривая каждую из черт ее лица.

— Посмотри на меня…

Пенеола распахнула глаза и повернулась к нему.

— Поцелуй меня.

Растерянность в ее взгляде, очевидно, навела его на верную мысль. Он взял одну из ее ладоней в свою, погладил тонкие пальчики, затем подвел их к своему паху и прижал к своему напряженному члену.

— Юга… — вырвалось из Пенеолы.

— Погладь меня. Я хочу, чтобы ты погладила меня.

Рука Пенеолы сомкнулась и устремилась сначала вверх, потом вниз. Райвен закрыл глаза. Желваки заиграли на его щеках. Он остановил ее ладонь и переместил руку на ее лоно. Открыв свои глаза, он нажал на ее пальцы и стал ласкать ими клитор.

— А теперь, поцелуй меня.

Он наклонился к ее лицу, ожидая, когда она сделает то, о чем он просит.

— Поцелуй меня…

Ладонь Пенеолы замерла внизу. Губы раскрылись, прикасаясь к его губам. Глоток — она втянула в себя его язык, обволакивая и вновь отпуская на волю.

Он прижался к ней всем телом. Сильно, сильнее, чтобы она почувствовала, как он возбужден, чтобы обняла его своими ногами, предлагая, наконец-то, войти. Рука, что была в его плену, оказалась на воле и вновь потянулась к его паху, смыкаясь вокруг и прижимая к своему животу. Мышцы на спине напряглись с новой силой. Он выгнулся над ней, отрываясь от ее губ, и вновь припал к ним, утаскивая непокорный язык в обитель своего рта. Пальцы зрячего потерялись в складках кожи ее лона и утонули во влаге. Она втянула воздух, когда они сомкнулись на клиторе. Ладонь потерлась о лобок, а мягкие подушечки спустились ниже, лаская ее вход. Руки Пенеолы оказались на спине зрячего, полосуя его ногтями и оставляя на нем свои метки.

— Войди… — простонала она, сжимая руками его чресла и притягивая к себе.

Он растянул кожу и скользнул пальцами внутрь, надавливая на одну из ее особенных точек. Вверх, вниз, он двигался внутри, не отнимая губ от ее рта даже для того, чтобы вздохнуть.

Рука Пенеолы вновь нырнула к его паху. Юга… Райвен глухо застонал, позволяя ей прикасаться к его оголенной плоти. Пенеола приподняла бедра, упираясь в ноющую головку, играясь с ней и окуная в свою влагу. Она дразнила его. Издевалась и ублажала одновременно.

Райвен захрипел и высвободил пальцы из плена ее тела. Растягивая влажный ход, он поддался соблазну и устремился вперед. Пенеола схватила ртом кислород и изогнулась под ним, поднимая бедра и втягивая его еще глубже. Он начала двигаться. Плавно. Медленно. Опасаясь причинить боль или совершить оплошность. Мерно увеличивая силу своего натиска, он погружался в нее, желая достигнуть предела и заставить ее чрево трепетать.

Руки Пенеолы застыли на его бедрах, ноги обвили торс. Ее спина изогнулась, танцуя с ним в унисон. Он не спешил. Растягивая удовольствие, он позволял ей ощутить то меру наполненности, на которую она вообще была способна.

Как долго она этого ждала? Знала ли она, что вдохи свои можно не контролировать? Ощущала ли когда-нибудь дрожь от этой наполненности внутри? Словно неопытная девочка, она будто бы впервые в жизни поняла, что движение мужчины в ней может быть таким желанным и неповторимым одновременно.

Райвен прикусил молчу ее уха и провел языком по ямочке за ее ухом. Она вновь застонала. Наверное, она и сама не понимала, как шумно себя ведет. Но ему это нравилось. Юга, ему слишком сильно это нравилось. И ее цепкие пальцы, царапавшие ему спину, которые она погружала в его кожу каждый раз, когда он упирался в особую точку ее тела. Ее соски, которые терлись о его грудь всякий раз, когда она подавалась ему навстречу. Ее бедра, которые он гладил и подтягивал к себе. Такая мягкая. Такая теплая внутри. И нет никакой притворности. Она вся как на ладони. Она вся перед ним.

Пенеола подумала о его заветной пульсации, которую хотела бы ощутить внутри. Эта мысль показалась ей правильной, ведь слишком долго терпеть он точно не сможет.

— Ты кончишь вместе со мной, — прошептал он ей на ухо. — Я обещаю, котенок.

Котенок. Было в этом нечто волшебное. В одном этом слове, произнесенным низким мягким голосом. Таким его голос она еще не слышала. Он успокаивал. Он обещал. Он звал ее за собой.

— Котенок… — повторил Райвен, упираясь руками в ее колени и разводя их в стороны. — Мой котенок…

Какая-то точка… Какой-то предел… Спина Пенеолы выгнулась колесом. Что-то происходило с ней. Что-то непривычное и, как будто, неизведанное доселе. Желание его движений обострилось. Внутри все напряглось, как перед скачком с вершины в пропасть. Юга, не дай ей упасть… Не дай упасть… Волна воздуха внутри поднялась вверх и чувство невесомости охватило тело. Что это? Что с ней?!

Последнее движение и Пенеола полетела вниз, цепляясь за плечи Райвена и протяжно крича. Ее уносило воздушным потоком прочь, и в трепыхании своего тела на этом ветру она ощутила ту же пульсацию, что и он. Теплый поток заполнил тело, и стало так хорошо! Этот момент ни с чем нельзя было сравнить. Этот момент останется с ней навсегда. Пенеола все держалась за его спину, пытаясь понять, как же ей вдохнуть, чтобы продлить это мгновение и не рухнуть камнем вниз под тяжестью нового вдоха.

— Я тебя держу…

Пенеола вдохнула и закрыла глаза. Она все еще летит… Она невесома… Она счастлива…

* * *

Она сразу же отключилась, впав в глубокий сон. Нельзя сказать, что Райвена это удивило. К завтрашнему утру она восстановится полностью. Должна, по крайней мере. Что начнется потом, ему трудно было предположить.

По непонятной причине, он продолжал держать ее спящее тело на своих руках. Убрав пряди волос, он стал внимательно изучать каждую из черт ее лица: темные брови, мирно возвышающиеся над ее глазами, густые ресницы, лежащие чуть ли не на щеках, едва заметную жилку, бьющуюся на ее виске, маленький носик, без изъянов и погрешностей, побитые румянцем щеки и губы, которые после его ласк казались немного большими, чем обычно.

Он может влюбиться в нее. Запросто. Но, перспектива стать игрушкой в ее властных руках, его не прельщала. Если бы, конечно, с ее стороны к нему проснулись еще какие-нибудь чувства, кроме уважения и похоти… Но, вряд ли Айрин Белови позволит себе даже намек на то, что уже испытывала однажды к другому мужчине. А может, и до сих пор испытывает.

Райвен уложил ее на матрац и присел рядом, пытаясь сообразить, что делать дальше. Однозначно, ее нужно помыть. Если она проснется с его спермой между ног — это ее не обрадует. Тогда, ночью, они ходили вместе в душ три раза… А четвертый раз он принимал его уже один…

Погладив Айри по волосам, Райвен поднялся на ноги и начал собирать раскиданные по шатру вещи. Посмотрев в сторону спрятанного под горой тряпья ящика, он замер на несколько секунд, а потом начал одеваться.

Он приказал местным не лезть со своими вопросами к посланнице Создателя, но удержать в рамках одного поселения молву о том, что к ним явилась женщина с даром предвидения, невозможно. Кровавые слезы самобичевания Айрин, конечно, сыграли им на руку, но сейчас это может стать настоящей проблемой для них обоих.

* * *

Пенеола открыла глаза и ставилась на потолок шатра. Амир, ничего не изменилось. Рубцы на лице по-прежнему стягивали кожу, а в памяти, кроме воспоминаний Пенеолы Кайдис, ничего нового не появилось.

— Их стало меньше.

— «Чего» стало меньше? — не поняла Пенеола и повернула голову к Райвену, лежащему рядом с ней.

— Рубцов. Их стало меньше.

Пенеола приложила ладони к лицу и ощупала себя. Действительно, те, что перекашивали углы рта, значительно уменьшились, но все равно, полностью не исчезли.

— Значит, ты уже понял, что это — не помогло.

— Почему же… — Райвен повернулся на бок и приподнялся, опираясь на локоть. — Улучшения есть, значит, мы на верном пути.

Пенеола начала ерзать под пледом, пытаясь понять, почему между ног не липко.

— Вот неожиданность! — рассмеялся Райвен. — А следов-то моего присутствия и нет!

— Ты опять меня мыл, что ли?

— Да, нет, что ты… Это был не я…

Пенеола приподняла плед и сфокусировалась на обнаженной груди под ним.

— А платье на меня натянуть сил не хватило?

— Эти вопросы ты задавай тому, кто тебя мыл. Я же сказал, что я здесь ни при чем.

Его глаза смотрели на нее с насмешкой, и югуанская левая бровь поползла вверх. Пенеола, стянула грудь пледом и тоже повернулась на бок, опираясь на локоть.

— Давай-ка, кое-что проясним.

— Началось! — Райвен закатил свои глаза и отвернулся. — Почему бабы склонны все усложнять?!

— Я тебе не баба и не шлюха, которые толпами стелились перед тобой! Я твоя… — при необходимости произнести это слово у Пенеолы болезненно сжалось горло, и она не смогла ничего из себя выдавить.

— Женщина, — помог ей Райвен. — Термин «матриати» мне тоже не очень нравится, а вот «моя женщина» вполне подходит.

— Короче, я твоя женщина и тебе придется со мной считаться.

— Ничего нового, Айрин, ты мне не сообщишь.

— Ты уверен?

— Да, — с явным огорчением согласился Райвен. — Все, что было вчера — ошибка. Ты не собираешься со мной спать, и так далее, и тому подобное.

— Нет, не это, — покачала головой Пенеола, продолжая смотреть на Райвена.

— Что, тогда, ты хотела прояснить?

— Первое: пока я не почищу зубы той дрянью, что нам принесли, никаких прикосновений к губам. Второе: никакого утреннего орального секса: гигиена прежде всего!

— Все это можно было отнести к пункту личной гигиены.

— Не перебивай!

— Я молчу, котенок. Продолжай.

Пенеола почувствовала, как ее щеки заливает предательский румянец, но виду не подала.

— Третье: никакого анального секса — это место вообще запретно для тебя!

— Протестую! Ты ничего не знаешь об анальных ласках!

— Я сказала «нет»! Четвертое: никаких засосов, синяков и прочей дребедени, от которой мне может быть стыдно показаться на людях.

— То есть, небольшой засос около соска тебя устроит?

Райвен едва сдерживался, чтобы не расхохотаться в голос. Юга, она создала для себя столько правил и теперь пыталась затолкать в эти рамки и его!

— Пятое, Райвен Осбри: о том, чем мы с тобой занимаемся, не должен знать никто!

И тут Райвена пробило. Он все-таки захохотал, сгибаясь и отворачиваясь от Айрин.

— Не вижу ничего смешного! — воскликнула она.

— Прости, конечно, но ты довольно звучно стонешь, когда тебе хорошо.

Лицо Пенеолы побагровело, но она снова сделала вид, что ничего не замечает.

— С этой проблемой я справлюсь.

— Да, попробуй, — продолжал смеяться Райвен. — Там есть над чем потрудиться.

— Ничего смешного в этом я не вижу!

Она подождала, пока Райвен успокоится, и только тогда продолжила:

— Шестое: никаких общественных выставлений отношений. Никаких поцелуев, объятий и поглаживаний по заднице. Я терпеть этого не могу!

— Этот пункт похож на тот, где было про наш с тобой секс. А, прости, они все касались нашего с тобой секса.

— Седьмое, Райвен: вранья по отношению к себе я не потерплю. Либо ты говоришь мне правду такой, какая она есть, либо идешь на хрен. Все понял?

— Одну только правду хочешь? — левая бровь Райвена поползла вверх.

— Да. Какой бы страшной она ни была.

Райвен рухнул на Пенеолу, стягивая с непокорного обнаженного тела плед и присасываясь к ее шее. Пенеола заверещала и стала отпихивать его от себя. Тогда Райвен медленно приподнялся и звучно поцеловал ее в щеку.

— А теперь, выслушай меня, — очень тихо прошептал он. — Первое: я человек чистоплотный и твои требования, касательно всей этой ерунды, уважаю. Второе: я буду ласкать тебя так, как захочу. Если тебе не понравится, ты мне об этом сообщишь, и на этом вопрос будет закрыт. Третье: если после меня на твоем теле останется хоть один след — я запрещу себе прикасаться к тебе. Четвертое: мне нравится, как ты стонешь, это возбуждает, так что не вздумай грызть свои кулаки или делать что-то подобное. Пятое: я сам терпеть не могу все это говно с потираем задниц на публике. Всему есть время и место. Но объятия из списка вычеркиваю: в них нет ничего крамольного. Шестое: обманывать тебя я не собираюсь, но это не значит, что ради твоего блага я не стану этого делать. И седьмое — у тебя ведь было именно семь пунктов — так вот, запомни, Айри: если я захочу тебя поцеловать, мне будет плевать, почистила ты свои зубы или нет!

Райвен звучно чмокнул ее с силой сжатые губы и вновь вернулся к шее. Спустя час Пенеола сидела в лохани в омовенной и думала о том, что как-то быстро она скатилась до уровня похотливого животного. Вчера. Два раза сегодня утром. Да и сейчас Райвен продолжал сверлить ее взглядом.

— Секса много не бывает! — перебил ее размышления Райвен, подливая теплой воды в ее ванную.

— Но должен же быть хоть какой-то предел?

— Пока мы голодные — предел ограничен только твоим самочувствием. Проще говоря: пока ты хочешь и можешь, я к твоим услугам.

— Самоуверенный, самовлюбленный павлин! Вот ты кто!

— А, значит, слово «ублюдок» по отношению ко мне ты уже не употребляешь? Прекрасно. Мы далеко продвинулись. Давай, спину тебе намылю.

— Себе намыль. Моя — чистая.

— Айрин… — Райвен застыл напротив нее с куском мыла в руках. — Перестань приму из себя корчить. Подставляй спину!

— Ты еще не знаешь, какой я умею быть примой! — хохотнула Пенеола и встала на ноги, поворачиваясь к нему спиной. — Райвен…

— Да, котенок…

— Извини, что исполосовала тебе спину. Я… Этого больше не повториться. Даю слово.

— Единственное, что тебе стоит сделать, так это ногти свои подстричь. Остальное я вынесу, можешь не переживать.

Пенеола взглянула на свои ноготки и хмыкнула.

— Как скажешь.

Намыленные пальцы Райвена каким-то образом опять оказались между ее ног. Пенеола отняла его руку и демонстративно села в ванную, с укором глядя на него.

— Как скажешь! — Райвен поднял обе руки в воздух и улыбнулся.

— Ну, как ребенок, честное слово!

С лица Райвена сошло все веселье. Он нахмурился и, ополоснув руки, направился к другой лохани. Зрячий молчал, пока наполнял ее, и продолжал молчать, пока мылся.

Пенеола то и дело искоса поглядывала на него. Не похоже было на наигранную обиду. Ее слова про ребенка действительно нечто затронули. Нечто, слишком личное, чтобы обсуждать это с ней. Любопытство начало снедать Пенеолу, впиваясь своими когтистыми лапами в ее голову. Она терпеть не могла, когда кто-либо пытался завести с ней задушевную беседу, вытягивая клешнями интересующую информацию. Но вот себе самой изредка позволяла использовать этот прием. Свесившись через борт деревянной ванной, она начала сверлить Райвена глазами, пытаясь прочесть его мысли.

— Зря стараешься, — устало вздохнул тот, лежа с закрытыми глазами.

— Я тренируюсь. Рано или поздно, у меня получится.

— Когда у тебя получиться прочесть меня против моей воли, я признаю, что состарился и мне пора на покой.

— Ну-да… Ты же в отцы мне годишься…

Пенеола пожалела о том, что ляпнула, сразу же после злодеяния. Райвен виду не подал, но свешенную с борта ванной ногу убрал, отворачиваясь от Пенеолы.

— Извини. Я не в том смысле, что…

— Мне — шестьдесят четыре, а тебе — двадцать шесть. Да, я вполне мог бы быть твоим отцом. Или даже дедом, при определенных обстоятельствах.

Пенеола закрыла глаза и выдохнула. Кто ее за язык тянул? Всегда так: сначала выдаст, а потом разгребает…

— Знаешь, мне кто-то говорил, что оболочка взрослеет только до возраста тридцати лет, а все остальное — лишь опыт. Тебе тридцать, Райвен. И всегда будет тридцать.

Равен повернулся и внимательно посмотрел на нее. Этот взгляд смутил Пенеолу. Слишком пристальный и серьезный. От такого его взгляда она уже стала отвыкать.

— А кто тебе это сказал? — вдруг, спросил Райвен.

— Не помню. Это важно?

— Да. Важно.

Пенеола насупилась, пытаясь вспомнить хотя бы лицо человека, который произнес эти слова, но не смогла.

— Их сказал тебе я.

Пенеола даже приподнялась в ванной, с надеждой глядя на него.

— Это ничего не значит. В твоей голове сейчас каша из реального и вымышленного.

— Скажи, а когда я вспомню, я, то есть Пенеола Кайдис, останусь?

— Конечно. Даже больше, ты будешь помнить обе свои жизни: вымышленную и реальную.

— Значит, я никуда не денусь?

— Нет, ты никуда не денешься.

Райвен наконец-то улыбнулся, и Пенеоле, вдруг, тоже стало легче.

— Не называй меня больше «ребенком», пожалуйста, — вдруг, произнес он. — Никогда.

— Хорошо. Больше не буду.

Он вновь замолчал. Пенеола была уже готова вылезать из ванной, но тут Райвен подал голос и начал говорить.

— Ты уже поняла, что я и моя сестра погибли во время взрыва на Сатрионе.

— Да, — тихо ответила Пенеола.

— За помощь беглой матриати, меня, мою сестру и ее любовницу Совет Зрячих приговорил к десятилетней ссылке на этот спутник Деревы. Беглую матриати, которой мы пытались помочь, звали Анейти, и она была моей связанной.

— Ее казнили?

— Да. Всех нас предала моя жена. Ей приказали. Точнее, ей объяснили, что если она этого не сделает, меня казнят.

— Гвен объяснил?

— Нет. Пире Савис.

— А причем здесь Пире Савис?

— Ты знаешь, что у нас с ней был роман, и что именно она помогла мне пробиться в Совет Зрячих.

— Ты не говорил, что входил в Совет Зрячих.

— Теперь говорю. Когда я и Паола стали парламентерами, необходимость в услугах Пире отпала. Мы с сестрой вступили в коалицию и собирались продвинуть на пост Главы Совета Ри Сиа — отца Кимао и Орайи. Я знал очень много секретов Гвена, и без труда мог использовать эту информацию во время предвыборной кампании. В итоге, именно Пире Савис помогла Гвену меня устранить.

— Униженная женщина, наделенная властью, — опасный враг.

— Тогда мне было наплевать на ее чувства. Назвать любовью те отношения, которые нас с ней связывали, язык не повернется. Ее извращенные пристрастия в постели зачастую шокировали меня. Но мне было весело, до поры до времени. Потом она поспособствовала тому, чтобы я привязал к себе одну из ее учениц, Анейти. Когда постоянные отчеты моей матриати перед Пире Савис меня достали, я запретил Анейти общаться с ней и порвал с Пире.

— Почему твоя матриати бежала? — спросила Пенеола, не ожидая, на самом деле, услышать ответ.

— Ты знаешь, что на беременность матриати от зрячего во Внешнем Мире требуется особое разрешение Совета?

— Впервые слышу.

— Потому что, когда матриати рожает ребенка от своего зрячего, связь между парой прерывается. Отта ведь не рассказала тебе об этом, — хмыкнул Райвен. — Совет тоже не распространяется на этот счет. Проще, когда рабы не знают о том, что у них есть путь к свободе. Вот, Анейти и нашла этот путь. Я был не против, но против была моя жена — Изаэль. Отношения у нас с ней были больше деловые, и менять что-либо в нашей жизни она не собиралась. Когда Изаэль проболталась, и вопрос о беременности Анейти всплыл, Совет ответил отказом. Я и Паола пытались убедить Анейти, что оставлять ребенка нельзя, но она не послушалась. И я ей помог. Как ни посмотри, а МВС всегда стоял особняком от Ассоциации Зрячих. Армейские связи не подвели, и мне удалось сделать так, чтобы Анейти исчезла. Через семь месяцев Гвен все-таки вызвал к себе мою жену Изаэль и объяснил ей, что если она не поможет найти мою матриати и притащить ее к нему, он даст делу о моем предательстве ход, и тогда казнят уже меня. Изаэль знала, где искать мои секреты, и нашла. Мы с Анейти общались через любовницу моей сестры Паолы. Изаэль, по собственной дурости, пошла с этой информацией к Гвену. Меня, Паолу и ее любовницу арестовали в тот же день. Обвинение: измена и укрывательство преступницы. Основной свидетель — моя жена. Приговор Совета Зрячих: ссылка на Сатрион на десять лет. За день до нашей отправки, меня доставили на один из объектов Ассоциации. Там, в зале для пыток были я, моя беременная матриати Анейти, моя жена Изаэль, Пире Савис и Роэли Гвен. Сначала убили Изаэль. Потом Анейти и ребенка. И я ничего не смог сделать. Ничего.

Пенеола вперила взгляд в пол, пытаясь представить, через что ему пришлось пройти. Его желание отомстить Гвену и Пире стало для Пенеолы не просто понятным. Оно стало осязаемым, если к нему вообще можно было прикоснуться. Каким же животным нужно быть, чтобы сделать такое? Пенеола поднесла ладони к своему лицу и провела подушечками пальцев по щекам. Да, нормальному человеку это не под силу. Только животному.

— Моя жизнь здесь, в этом Мире, — продолжил свой монолог Райвен, — свелась только к одному: выжиданию. Я знал, что технология трансплантации рано или поздно приведет и Гвена и Пире к мысли о том, что лучше жить вечно, чем подыхать каждые пять-десять лет ради того, чтобы омолодиться. Я просчитался только в одном: не знал, что они найдут способ жить вечно во Внешнем Мире.

— Как же ты сдерживал свой гнев все то время, пока следил за своей воспитанницей?

— Я его не сдерживал. Я просто не смог до них добраться. Вот и все. За все шесть лет, проведенных во Внешнем Мире, я ни разу не встретил ни его, ни Пире лицом к лицу.

— Значит, они тебя боятся.

— Я понимаю, что моя идея о твоей блокировке на убийство слишком жестока, но… Я знал, что после смерти Кимао, меня и Паолу найдут и убьют. Времени не было, а шанс добраться до них стал таким реальным… Ты была ни при чем, а я все равно принял решение тебя подставить. Сейчас сам факт того, что я все это планировал, заставляет меня трястись. Я праведник. Я — хранитель Равновесия. Я — человек, который более двадцати лет воспитывал в себе убеждения и принципы, через которые поклялся не переступать. На самом же деле, когда цель начала от меня ускользать, я с легкостью принял решение перечеркнуть все это и поступиться тем, во что верил. Я по-прежнему являюсь праведником и хранителем Равновесия. Я верю, что когда-нибудь смогу искупить свой грех перед тобой и самим собой. Но еще, Айрин, я очень боюсь, что когда моя цель вновь окажется передо мной и начнет ускользать, я смогу повторить свою ошибку и предать себя вновь. Я говорю тебе все это для того, чтобы ты знала: ты сейчас расплачиваешься не за свои грехи, а за мои. Если бы я смог остановить тебя, Пенеолы Кайдис бы вообще не существовало. Ты — это мой грех. Я не прошу тебя простить меня. Это было бы слишком нечестно по отношению к тебе. Но, я прошу тебя хотя бы попытаться понять, почему я все это совершил. Просто понять.

Пенеола погрузилась в лохань с остывшей водой с головой и задержала дыхание. Она часто любила повторять своим сослуживцам о том, что «а если бы» быть не может. Оценивать вероятности предстоящих событий можно только на основании совершенных действий. И старая сайкаирянская поговорка лишь подтверждала это.

Пенеола вынырнула из воды и весьма отчетливо поняла, что должна сейчас сказать:

— «У каждого праведника есть прошлое, у каждого грешника есть будущее»* (*Оскар Уальд).

— Что ты сказала?

Пенеола вылезла из воды и, приблизившись к лохани Райвена, присела рядом с ним, заглядывая зрячему в глаза.

— «У каждого праведника есть прошлое, у каждого грешника есть будущее»*, Райвен Осбри. Да, изменить прошлое ты не в силах. Но ты можешь определить свое будущее. В том, что я сейчас здесь, виноват не ты, а я. Не знаю, как расценивала свой поступок Айрин Белови, но Пенеола Кайдис знает точно, что одна жизнь в контексте целого Мира ничего не стоит. Если я действительно смогла отправится туда и раздобыть координаты хранилищ, пусть даже и ошибочные, честь мне и хвала. Наверное, это один из немногих поступков за всю историю жизни Айрин Белови, которыми Пенеола Кайдис смогла бы по-настоящему гордиться.

Райвен, вдруг, почувствовал облегчение. Будто, тот камень, что все время давил на его плечи, она только что с него сняла. Она не сказала ему, что прощает. Только признала его грех и приняла его. Она корила его вчера. А сегодня подарила надежду и веру в себя самого. Откуда в ней столько мыслей? Ее слова в один момент ранят так глубоко, а в другой — поднимают из бездны. Чьи грехи она оплакивает своей кровью? Свои или всеобщие?

— Иди ко мне… — прошептал Райвен и протянул к ней руки.

Пенеола наклонилась вперед и позволила себя обнять. Он не целовал ее, просто обнял ее и прижал к себе. Пенеола погладила его по мокрым волосам и, в конце концов, улыбнулась. Странно получилось… Он так и не ответил, кто звал его «ребенком».

— Так меня звала Пире, — прошептал зрячий в ответ и отстранился, поглаживая ее испещренное рубцами лицо. — Только Пире Савис.

* * *

Они переоделись и вышли на улицу. Райвен остановился первым, закрывая Айрин своим торсом и подавая знак рукой, чтобы она шла за ним. Перед омовенной раскинулась толпа. Эти люди не выкрикивали проклятий и не возмущались появлением Yastri Teia, пусть и в платке, скрывающем лицо, но все же посреди дня на улице. Все эти люди спокойно сидели на земле и, кажется, просто ждали чего-то.

— Что происходит? — прошептала Пенеола.

— Они пришли посмотреть на Посланницу.

— На какую Посланницу? — зашипела Пенеола, хватая Райвена за руку.

— На тебя. Эти люди верят, что ты Посланница Создателя и можешь предсказать им их судьбу.

— Что за бред…

— Это ты рыдаешь кровью. Согласно легендам народа ami на такое способны только Посланники, искупающие своими страданиями всеобщие грехи. А еще они думают, что ты можешь предсказывать будущее. И верят в это так же сильно, как и ты в то, что все они заблуждаются.

— Юга… Их так много…

— Они ждут, что ты что-то скажешь.

— Что я могу им сказать?

— Просто иди за мной и молчи.

— Хорошо.

Райвен вел ее вперед, аккуратно обходя каждого из этих людей и переступая через их пожитки, которые они притащили с собой. Ситуация, на самом деле, была жуткой. Любой из них мог набросится на Айрин с мольбами о предсказании, и Райвен не был уверен, что в порыве безусловной реакции случайно не убьет никого из них.

Пенеола смотрела на этих людей и не понимала, что они здесь делают. Разве возможность получить наставление или чего они там ждали, решит их проблемы и сотворит чудо, пока они, ничего не делая, будут просто сидеть? Пенеола в предсказателей никогда не верила. Точнее, она не верила самим предсказателям, считая их шарлатанами. Конечно, если кто-то скажет, что завтра она споткнется и упадет, вероятность того, что она действительно споткнется, возрастет, ведь она будет думать об этом целый день и, рассеянное внимание, в конце концов, ее подведет.

Пенеола медленно шла следом за Райвеном, рассматривая все те вещи, которые эти люди принесли с собой. Аккуратно разложенная посуда с витиеватыми узорами на ней, какие-то украшения, платья, мягкие кожаные туфли, украшенные вышивками и камнями… Они не просто пришли послушать ее… Кажется, они притащили с собой еще и дары…

Взгляд Пенеолы упал на заколку для волос, лежащую на платье в ногах какой-то женщины. Такая красивая работа… Из драгоценных камней, ярко-зеленых, красных, синих, желтых, были выложены цветы и листья. И видно было, что заколка далеко не дешевая, особенно по меркам этих нищих людей. Пенеола, вдруг, остановилась. Райвен среагировал вовремя, хватая ее за руку и не позволяя прикоснуться к чужой вещи.

— Пойдем, нам пора.

Но пальцы Пенеолы продолжали тянуться вперед.

— Что ты делаешь? — зашипел Райвен, понимая, что ему все тяжелее и тяжелее удерживать ее.

Пенеола резко вывернулась и оттолкнула зрячего от себя, хватая чужую вещь в руки и внимательно разглядывая ее. Женщина, что сидела рядом, подняла на Пенеолу свои глаза, с надеждой глядя на чужеземку в белом платке.

— Он уже ушел, а ты по-прежнему цепляешься за то, чего нет. У тебя еще трое детей, которые нуждаются в твоей любви. Подари, лучше, эту вещь младшей из них, той, что живет на окраине вашего поселения.

Пенеола протянула заколку женщине и та выставила руку, чтобы забрать ее. Райвен, в оцепенении, наблюдал за Айрин. Почему именно эта женщина и эта безделушка так привлекла ее внимание? Здесь, вокруг, тысячи вещей, гораздо более ценных и красивых, чем эта. К тому же, Айрин не поленилась и прочла эту женщину, умудрившись, при этом, и наставление дать.

Пальцы Пенеолы коснулись незнакомки, и вдруг Пенеола убрала руку, не позволив женщине забрать свой подарок обратно. Ужас с глазах молодой Посланницы невозможно было скрыть. Она начала оглядываться по сторонам, будто бы потерялась и не знала больше, куда ей идти.

Толпа живых мертвецов раскинулась перед ногами Пенеолы. Их сгоревшая кожа хлопьями свисала с рук и касалась черной, обугленной земли. А вокруг ничего не осталось… Даже забора…

— Пенеола, очнись! — кричал Райвен, тряся Айрин за плечи.

Глаза ее наполнились кровью, и багровые подтеки стали распространятся на белую ткань ее платка.

— Ничто не имеет смысла. Они все уже мертвы и навсегда останутся в пустыне на клочке оплавленной земли, — произнесла Пенеола на сайкаирянском.

— Ты в своем уме? — тихо задал свой вопрос Райвен, который прекрасно знал сайкаирянский язык.

— На, посмотри!

Рука Айрин схватила его плечо, и тогда Райвен понял, о чем она говорила. Глядя на всех этих людей ее глазами, он не мог поверить в то, что подобное вообще возможно. Это плод ее помутненного рассудка или кто-то действительно наградил ее даром видеть то, что еще не произошло?

— Нам пора идти, — прошептал Райвен, за руку уводя ее оттуда.

Переступая через обугленные ноги, ступая по черной земле, местами блестящей и скользкой, он уводил ее прочь от того места и ее видения. Пенеола же провожала глазами женщину, заколка которой так и осталась сжатой в ее руке. Мать Отты плакала, пригибаясь к земле. Вот, почему Отта не заходила к ней в шатер все это время. Ее брат вместе с остальными воинами, которых направили на помощь соседям, не вернулся. Из них никто не вернулся домой.

— Юга, Айри, что ты творишь… — шептал себе под нос Райвен, желая перестать видеть то же, что и она, но по-прежнему смотрящий ее глазами на все вокруг.

Когда он затащил ее в шатер, первое, что сделал, это выдрал злосчастную заколку из рук, отбросив ее в сторону.

— Зачем ты это сделала?! Я же просил тебя просто идти и молчать! Ты понимаешь, чем могло все это закончиться, произнеси ты свои слова на югуанском, которые многие из них знают? Что бы мы тогда делали?

— Что в ящике? — тихо прошептала Пенеола, глядя на Райвена.

— Ты о чем?

— Ты знаешь, о чем я. Что ты прячешь в ящике под вещами? Отвечай! Немедленно!

Райвен отступил от нее на шаг, понимая, что таких простых совпадений быть не может. Параллели очевидны, и именно она узрела их и вникла в саму суть.

— Почему ты подошла именно к той женщине? Потому что она — мать Отты? Ты хотела, чтобы она подарила эту заколку Отте? Да? Для этого?

У Пенеолы не было ответа на его вопрос. Она не знала, кто та женщина до тех пор, пока не взяла ее подарок в руки. Она прочла ее и сказала то, что сказал бы любой на ее месте, общавшийся с несчастным ребенком, отвергнутым общиной и своей семьей. И Райвен это понял. Осознал, что ответа на его вопрос не существует.

— Ты скажешь, что в ящике, или я должна посмотреть сама?

— Смотри… Если сможешь, конечно…

Пенеола отвела взгляд в сторону, снимая с себя платок и вытирая кровь со своего лица. Ее тяжелые влажные локоны рассыпались по плечам. И в этих прядях Райвен отчетливо узрел выбеленные, с голубым отливом, волосы.

Он подошел к ней и взял их в руку, перетирая между пальцами неестественно белесые пряди.

— Это же не твой цвет волос… — тихо произнес он.

— Нет, — ответила Пенеола, отталкивая его руку и наклоняясь к полу.

— Что ты ищешь?

— Я ищу ключ к тому ящику, который ты оказываешься открыть.

— Он не здесь. Можешь не стараться.

— Посмотрим…

Пенеола продолжала ползать на коленях до тех пор, пока с торжествующим видом не схватила заколку, что Райвен выкинул. Зрячий приложил ладонь к глазам и закрыл их.

Пенеола скинула с ящика все вещи и уселась на пол, внимательно разглядывая внутренний замок.

— У каждого из наших поступков есть последствия, Райвен. Если я выбрала эту заколку и принесла ее сюда, значит, это к чему-то должно меня привести.

Пенеола вставила узкий конец изделия в замочную скважину, несколько раз на что-то нажала и распахнула ящик.

— Ты в своем уме, зрячий? — зашипела Пенеола, глядя на небольшой термоядерный заряд, лежащий среди плазменных пистолетов. — Ты в своем уме!!! — закричала она, поднимаясь на ноги и указывая пальцем на возможную причину всех тех последствий, что видела сегодня.

— Это притащили сюда те, кто упал на поселение. Я только все спрятал, чтобы местные не нашли.

— А избавляться от этого ты вообще собирался?

— Избавится от термоядерной бомбы? Как ты это себе представляешь?

— Зарыть! В пустыне! Чтобы никто не нашел!

— В этом Мире нет безопасного места для захоронения подобного оружия. Пески Сатриона слишком подвижны для того, чтобы навсегда закопать эту вещь. Только Творец способен уничтожить этот заряд без последствий для окружающих.

— «Творец»? Твоя воспитанница?

— Да.

— И она сейчас здесь, на Сатрионе?

— Да.

— А кто еще здесь, на Сатрионе? Может быть, моя сестра и ее зрячий, которые были такими же детьми Амира, как и ты с сестрой?

— До них не добраться. Мы погибнем в пустыне раньше, чем граница Тарто окажется перед нашими глазами.

— Даже, если полетим на том одноместном корабле, который ты оставил в пустыне?

— Айрин… Проблема в том, что твоя сестра, ее зрячий, моя воспитанница и все, кого я знал на Сатрионе, считают меня предателем. Я не могу просто так прийти к ним и сказать «Привет!». Я очень надеялся, что ты вспомнишь себя. Выжившей Айрин Белови они бы поверили, но не мне.

— Тогда, к ним может прийти Пенеола Кайдис. Пусть мне поверят!

— А разве ты можешь знать правду наверняка, если обвиняют меня в том, что я подставил тебя и всех их вместе взятых?

— То есть… Они думают, что ты «сдал» меня Ассоциации?

— Айрин, я не хочу, чтобы ты в это вмешивалась. Мне, а значит, и тебе, слишком опасно пытаться встречаться с ними. Я смогу отмыть свое имя только после возвращения во Внешний Мир, когда тела, которые я для них вырастил, будут готовы.

— То есть, ты хочешь трансплантировать их так же, как и нас?

— Да.

— Но, ты же понимаешь, что если они считают тебя предателем, это может не помочь?

— Мне поверили твой отец и Ри Сиа. Они тоже поверят. Но здесь и сейчас я слишком уязвим для того, чтобы отстоять свою честь.

— В чем же твоя уязвимость?

— Ты — моя уязвимость. Если со мной что-нибудь случиться, это же случится и с тобой. Второго шанса на Сатрионе не бывает, Айри. Смерть здесь — это навсегда.

— Хорошо, допустим, ты прав и у тебя действительно нет шанса встретиться с ними здесь. Что тогда с этим говном делать? — Пенеола вновь указала пальцем в сторону ящика.

— Я рассчитывал, что смогу найти посыльного, который передаст это Айе. Творцу.

— Я поняла. То есть, ты хотел отправить какого-то малоопытного местного, называющего себя «воином», с оружием массового уничтожения в город Тарто? Через пустыню без транспорта? Ты в своем уме?

— Других идей у меня не было. Может, ты что-нибудь придумаешь?

— Уже придумала, зрячий. Я с этим говном поеду в Тарто, а ты останешься здесь!

— Одну тебя я никуда не отпущу! Что ты знаешь об этом Мире? Думаешь, рассказы пленного ребенка помогут тебе разобраться со всеми теми ситуациями, в которые ты, со своим высокомерием, можешь угодить? Город праведников — это ловушка для того, кто не знает, как себя в нем вести!

— Так, расскажи мне!

— Ты помнишь, кто ты?

— В смысле? Я — это я.

— Ты — моя женщина. А свою женщину я не отправлю в Тарто с термоядерным зарядом за пазухой!

— Тогда найди другой способ спасти этих людей о того, что ты так бездумно спрятал в нашем шатре!

— Я подумаю, обещаю тебе.

— Даю тебе день. Если ничего не придумаешь, я поеду в Тарто. С тобой или без тебя.

— Упрямая девчонка, ты слышала, что я тебе только что сказал?! — заревел Райвен, глядя на нее.

— Свое решение я приняла. Дело за тобой, зрячий.

В пылу своего гнева Райвен пнул ногой один из матрацев и вылетел из шатра, матерясь себе под нос.

Пенеола посмотрела на коробку с «игрушками» из Внешнего Мира и взяла в руки один из плазменных пистолетов.

— Что-то ты не договариваешь, Райвен, — прошептала она, рассматривая его.

Логично спрятать термоядерный заряд, но вот зачем ему четыре плазменных пистолета?

— К чему ты готовишься, Райвен Осбри? Чего ждешь?

 

Глава 11

То, чего ждал и опасался Райвен, настало раньше, чем он предполагал.

В шатер к Пенеоле влетела испуганная Отта, выкрикивая что-то о Райвене и о том, что ему нужна помощь.

Намотав на лицо какую-то тряпку, Пенеола посмотрела на ящик в углу и прищурилась.

— Твою, мать, Райвен! Что опять ты от меня утаил?

* * *

На улице слышались чьи-то вопли. Люди, что сидели вокруг шатра, куда-то исчезли. Все они ринулись к окраине поселения. Кажется, так была драка. Когда чей-то силовой удар рассек воздух, Пенеола перешла на бег.

Обогнув толпу с другой стороны, Пенеола замерла, с ужасом глядя, как какой-то дерева дерется с Райвеном.

— Ублюдок! Я тебя раздавлю!!! — кричал незнакомец.

Чужак в красном плаще пытался ударить Райвена не только физически, но и силовыми методами.

Пенеола растерялась.

— Прекратите немедленно!!! — закричала она, но на ее вопль никто не обратил внимания. — Твою ж мать… — буркнула себе под нос Пенеола и тут же заметила стоящую поодаль женщину в зеленом плаще.

Кажется, она тоже пыталась что-то кричать.

Пенеола ринулась к ней, сжимая рукоять пистолета в руке.

— Кимао, успокойся! Успокойся, я тебя прошу!!!

— Плохо просишь, — прорычала Пенеола и, схватив девушку за руку, прижала ее к себе спиной, удерживая дуло пистолета у ее горла. — Просто подыграй. Я тебя не трону.

Девушка вначале попыталась вывернуть руку Пенеоле, а потом, очевидно, передумала и расслабилась.

Пенеола ступила с мнимой заложницей вперед и закричала:

— Эй ты! Длинный!!! Отойди от него, иначе твою девку пристрелю!!!

Никакой реакции. Мужчины продолжали месить друг друга, не глядя по сторонам.

— Ты вообще кто? — тихо поинтересовалась заложница.

— Не важно, кто я. Твой?

— Мой.

— Извини, конечно, но мне необходимо привлечь его внимание.

— Что ты собралась…

Силовой удар в живот незнакомки привел в чувства не только ее друга, но и ее саму. Согнувшись пополам, она выставила подсечку и Пенеола рухнула на землю. Правда, сгруппироваться успела, да и пистолет не выронила, но стало больно. Очень.

— Как ты посмела?! — прокричал спутник девушки и выставил вперед руку, замахиваясь силовым полем на Пенеолу.

— Только попробуй, и здесь кроме нас никого не останется! — заревел Райвен и встал напротив него, загораживая Пенеолу.

— Пусть отойдет от Данфейт!

— Пусть Данфейт отойдет от нее!

— Данфейт? — не поняла Пенеола. — Тебя зовут Данфейт?

— Мы знакомы?

Пенеола потянулась к своей тряпке и сняла ее с головы.

— Ты знаешь, кто я, Данфейт?

— Юга…

Глаза девушки наполнились ужасом и, кажется, ее начало подташнивать.

— Ты же… — пыталась сказать она. — Ты же… Юга, что он с тобой сделал?

— Он мне жизнь спас.

— Что ты с ней сделал, ублюдок?! — раздался рев ее друга.

— Не трогай его! — прокричала Пенеола, поднимая свое оружие и направляя его в голову девушке. — Иначе, я за себя не отвечаю.

Вокруг повисла тишина.

— Я же сказала, чтобы ты от него отошел!!! — повторила Пенеола.

— Остановились все!!! — проревела девушка, оглушая Пенеолу.

Все застыли на своих местах. Не смогла пошевелиться и сама Пенеола. Не в силах справится с воздействием чужого влияния, Пенеола была вынуждена просто наблюдать за происходящим со стороны. Девушка поднялась с земли, забрала у нее из-под носа пистолет, подошла к своему спутнику и, схватив его за шиворот, оттащила его Райвена.

— Что ты творишь?! Успокойся!!! — закричала она.

— С тобой все в порядке?! — неким заботливым тоном произнес тот.

— Не знаю, что тут происходит, но она нас не узнает. А за него, — девушка указала пальцем на Райвена, — готова мне голову снести. Если вы продолжите в том же духе, все закончится всеобщей потасовкой. Ты этого хочешь?!

— Нет. Ты права. Мне стоит успокоиться.

— Эй, ты!

Пенеола не сразу поняла, что обращаются именно к ней.

— Ты, которая пистолетом размахивала! Сюда иди, живо!

К Пенеоле вернулась способность передвигаться. Она медленно поднялась в полный рост и посмотрела на Райвена. Он по-прежнему был обездвижен. Защитить его в данный момент — ее первостепенная задача. Пенеола перевела взгляд на чужаков в ярких плащах и очень медленно направилась в сторону Райвена.

— Айрин?! Это ты?! — окликнула ее девушка.

— Это мое второе имя. Возможно, мы были знакомы с тобой в прошлой жизни, но я этого не помню.

— Я — твоя сестра, Данфейт.

— Если тебе не безразлична моя судьба, Данфейт, покинь вместе со своим другом это поселение. Мы с Райвеном последуем за вами. Там, за границей жилища этих людей, мы сможем разобраться между собой.

— Хорошо. Мы ждем Вас снаружи.

— Ты как? — спросила Пенеола, глядя на «помятое» лицо Райвена.

— Бывало и хуже, — ответил он, разминая все еще онемевшие ноги.

— Что делать будем?

— Говорить буду я. Ты молчи. В любом случае, они заберут нас с собой. Остальное будут решать уже не они, а остальные.

— Ты знал, что они придут сюда?

— Не знал, но догадывался. В соседнем поселении не смогли остановить детей. Рано или поздно, праведники должны были появиться и разобраться с этим. Сюда они пришли только ради того, чтобы узнать, не нужна ли помощь.

— И ты попался?

— Кимао почувствовал мое присутствие, как только пересек силовой купол.

— Значит, моя сестра и Кимао Кейти теперь праведники.

— Судя по плащам, да.

— Пойдем. Нас ждут.

— Нужно забрать детонатор и оружие. Сюда мы больше не вернемся.

— Я поняла.

* * *

Пенеола и Райвен пересекли границу поселения и остановились напротив пары праведников. Райвен аккуратно положил на песок «игрушки», завернутые в покрывало и отступил на шаг, загораживая своим торсом Пенеолу.

— Там термоядерный заряд и плазменные пистолеты, — пояснил зрячий. — Остались в поселении после нападения рожденных. Все нужно уничтожить.

— Разберемся, — ответил мужчина напротив, глядя при этом на Пенеолу. — Ты меня помнишь? Знаешь, кто я?

— Нет.

— Я Кимао. Кимао Сиа.

— Сними тряпку с лица! — повышенным тоном приказала Данфейт.

Пенеола спорить не стала: показала свое лицо и вновь спрятала его за тряпкой.

— Когда вы появились здесь? — спросил Кимао.

— Почти две недели назад, — ответил Райвен.

— Что произошло?

— Мы взорвали на Дереве одно из хранилищ Гвена. Координаты остальных передали в центр МВС.

— Что с ней произошло? — Кимао кивнул в сторону Пенеолы.

— Она расскажет все сама, когда вы доставите нас в Тарто.

— А с чего ты взял, что мы потащим тебя в Тарто? — с издевкой произнесла Данфейт.

— Потому что у вас нет другого выхода. Мы с Айрин связаны.

— Если я узнаю, что ты присоединил ее насильно… — зашипела Данфейт.

— Я сама его присоединила, — вмешалась Пенеола. — Подсыпала риаги и присоединила.

— Ты? Моя сестра никогда бы этого не сделала! Только не с таким, как этот!

— А чем он плох?

Пенеола едва сдерживалась, чтобы не перейти на крик. Эта сайкаирянка вела себя так, будто знает Истину в последней инстанции. Очевидно, что в списке возможных мнений, только ее собственное казалось ей правильным. Конечно, она знала Айрин Белови лучше, чем остальные, но, Амир, даже Пенеоле Кайдис казалось правдоподобной возможность объединения с сильным зрячим.

— Он? — переспросила Данфейт, указывая на Райвена пальцем. — Это же Райвен Осбри, Айрин! Райвен Осбри!!!

— В отличие от вас двоих, прибывших сюда на четыре дня позже, чем следовало, он спас это поселение и меня. А еще он вытащил меня с Деревы ценой собственной жизни. Может, он и плох, но знаешь, в данный момент он единственный из присутствующих, кто заслужил мое доверие.

— Значит, тебя эта связь устраивает? — вмешался в разговор Кимао.

— Наша с ним связь — наше личное дело! Все понятно?

Кимао покачал головой и посмотрел на Райвена.

— Данфейт, активируй телепорт. Мы возвращаемся.

— Пенеола!

Данфейт нахмурила брови и посмотрела куда-то вдаль. Пенеола медленно обернулась и обомлела:

— Только не это…

— Пенеола!

Маленькая Отта неслась со стороны поселения следом за ними, размахивая своими руками. Времени на раздумья не было. Пенеола сорвалась с места и побежала ей навстречу.

— Айрин!

Крик Райвена невозможно было не услышать. Но она не может не попрощаться с этим ребенком. Просто не может.

— Айрин, стой!!!

Грянул гром и Пенеола подняла голову, продолжая бежать Отте навстречу. Там, в золотом небе Сатриона, образовалась воронка и вниз полетели сотни огоньков. Один из них горел ярче остальных, оставляя после себя в атмосфере голубой след. Он на мгновение погас, а потом вспышка.

Пенеола бежала вперед, не видя перед собой ничего. Кто-то схватил ее и повалил на песок.

— Отта!!! — кричала Пенеола, пытаясь дотянуться до ребенка рукой. — Отта!!!

* * *

Кимао помог Райвену удержать его защитное поле. Когда пепел вокруг начал рассеиваться, все они увидели ту же обугленную землю, что и Айрин несколько часов назад. Ни поселения, ни забора, ни Отты…

— А-а-а-а-а!!! — закричала Айрин так сильно, что голос ее сорвался и превратился в глухой сип. — Отта!!!

Райвен удерживал трепыхающееся под ним тело, припадая к спине Айрин и пытаясь успокоить.

— Она ничего не почувствовала… Никто ничего не почувствовал… Айрин…

— Ублюдки!!! За что?! За что, ответьте?! В чем они виноваты?! В чем она была перед вами виновата? Ненавижу!!! Я их всех ненавижу!!!

Кимао и Данфейт подошли уже тогда, когда Райвену оставалось только удерживать безучастное тело Айрин у себя на руках. Ее тряпка, скрывающая лицо, была пропитана кровью. Райвен нашептывал ей на ухо слова о том, что все будет хорошо, мерно покачивая на руках, словно ребенка, но она погрузилась в мир своей собственной боли и, кажется, уже не слышала его вовсе.

— Что с ней? Она ранена? — спросила Данфейт, наклоняясь к сестре.

— Нет. Она не ранена, — стальным тоном ответил Райвен и взглянул на Кимао. — Я понимаю, что ты просто не успел защитить ребенка. Я могу это принять. Но то, что целый год вы все сидите здесь и даже пальцем не пошевелили ради того, чтобы хоть что-то изменить… За это я всех вас презираю.

* * *

Когда Пенеола пришла в себя, Райвена рядом уже не было. Сестра провела ее в какую-то комнату и уложила на кровать. Пенеола подозревала, что слабость, которую она испытывала, была вызвана потерей сил самого Райвена, спасшего ее от гибели в пустыне. Продолжать бодрствовать было бы ошибкой: Райвену нужна ее поддержка, а не инстинктивные попытки вытянуть из его оболочки хоть немного энергии для себя. По этой причине Пенеола не сопротивлялась и закрыла глаза, погружаясь в сон.

Когда она проснулась, рядом никого не было. Чистые вещи — нижнее белье и платье светло-голубого цвета — лежали на кресле напротив кровати, на которую ее положили. Обстановка привычная для Внешнего Мира: обои, ковер, деревянная мебель. Пенеола подошла к окну и выглянула на улицу: второй этаж, вокруг одни деревья и все в цвету.

Приведя себя в порядок, Пенеола тихо вышла в длинный коридор. Осторожно ступая по скользкому натертому паркету, она передвигалась вдоль стены к хорошо освещенной лампами лестнице. Спускаться вниз Пенеола не спешила. Стоило осмотреть все на втором этаже этого дома, в котором она оказалась. Ее первоначальные намерения пришлось изменить, когда Пенеола разобрала голоса, доносящиеся снизу. Диалог вели мужчина и женщина и, казалось, что они практически кричали друг на друга. Пенеола стала медленно пробираться по лестнице вниз, дабы подслушать их разговор и, возможно, понять, что там происходит.

— Термоядерный взрыв на Сатрионе — это уже слишком! Если единожды рожденные смогли активизировать материализованный детонатор еще не обретя форму, значит ситуация может повториться. Я предупреждала Вас о том, что война во Внешнем Мире обязательно затронет и нашу сторону, но вы мне не верили. Теперь весь Сатрион пожнет плоды трудов Ассоциации.

— Говоришь так, будто обвиняешь нас в чем-то!

— Я ни в чем вас не обвиняю! Шанс вернуться и поставить точку будет только у четверых из нас, а теперь и у Айрин с Учителем. Но это только в том случае, если Вы примете решение принять его помощь!

— Мы примем его помощь только тогда, когда сможем удостовериться, что это — не очередная ловушка Гвена!

— Я была в этих хранилищах! Твой отец мне их показал.

— Мой отец верит Райвену Осбри. А я — нет. Посмотрим, какой вердикт ему вынесет Пастырь.

— Мама не должна принимать это решение в одиночку.

— Твоя мама будет сама определять, нужна ей помощь или нет!

Настала пауза и Пенеола поняла, что ее присутствие для сидящих в комнате, из которой доносились голоса, не секрет.

— Значит, вся команда в сборе? — презрительным тоном бросила Пенеола и вышла из-за угла, где пряталась.

В просторной гостевой собралось десять человек. В центре помещения стояла молодая девушка в желтом плаще, судя по глазам и оттенку кожи — местная. Остальные были такими же гостями на Сатрионе, как и сама Пенеола. Девушка в желтом обернулась к Пенеоле, продолжая указывать пальцем на мужчину — дереву, фривольно сидящему в кресле напротив нее. Очевидно, голоса именно этих двоих незнакомцев Пенеола слышала в коридоре. Остальные в комнате молчали, но, поскольку в момент появления Пенеолы все уставились именно на нее, понять, что они делали, пока двое молодых людей ругались, стало невозможно.

На диване расположились четверо: дерева, лет двадцати пяти, рядом югуанин, тоже молодой, за ним еще один дерева и, наконец, тианка. Рядом с диваном в кресле сидел Кимао Сиа. Данфейт Белови присела на пол у его ног. Слева от нее, на стуле восседал еще один дерева. Он сложил руки на груди и закинул ногу на ногу, внимательно изучая Пенеолу. Рядом с ним, тоже на стуле, сидела девушка, югуанка, лет двадцати. На ней был белый плащ, напоминавший плащ Райвена, в котором он материализовался на Сатрионе.

— Где Райвен? — спросила Пенеола, кривя свои губы, дабы хоть так выказать им все свое неуважение.

— Он арестован, — ответил Кимао. — Позже, мы разрешим тебе с ним увидеться.

— Вы? Разрешите? — Пенеола закатила глаза к потолку и засмеялась. — Да, пошли вы! — она оборвала смех, развернулась и направилась в сторону выхода.

— Айрин! Айрин, подожди!

Пенеола обернулась и взглянула на свою сестру, бегущую следом за ней.

— Меня зовут Пенеола Кайдис! Привыкай, сайкаирянка!!! — прокричала в ответ Пенеола и показала сестре sishus.

— Юга… — ошеломленно прошептала Денфейт и прижала ладонь к своему рту.

* * *

— Эй, ты! Пенеола, так кажется тебя зовут?

Пенеола замерла у самой калитки странного пестрого дворика и обернулась. Дерева, тот, что сидел на стуле, забросив ногу на ногу, бежал следом за ней.

— Да. Я Пенеола. А ты кто?

— Кейти. Меня зовут Кейти. Райвен Осбри — мой Учитель.

— Кейти, значит. Что же ты Учителя своего в беде бросил?

— Конкретно сейчас я пытаюсь ему помочь.

— И каков же твой план? — спросила Пенеола.

— Тебе нужно рассказать все им. Им и Пастырю, который будет принимать решение о его наказании. От того, что ты скажешь, будет зависеть ваша с Учителем судьба.

— Что ему грозит?

— За предательство праведников — высшая мера.

— А причем здесь праведники?

— Мы объясним тебе, но для этого нам необходимо знать то, что знаешь ты.

— Когда я смогу увидеть Райвена?

— Через несколько часов мы отведем тебя к нему.

Пенеола посмотрела на свою руку, сжимающую один из прутьев кованой калитки, и повернулась к дереве.

— Кейти, значит. Что ж, Кейти, посмотрим, чем ты сможешь помочь своему Учителю.

Пенеола вернулась в дом, прошла в гостиную и, вновь обведя глазами всех присутствующих, приняла предложение Кейти занять его пустующее место.

— Для начала, я хотела бы, чтобы каждый из Вас представился, — спокойным тоном произнесла Пенеола, присаживаясь на стул.

— Данфейт Белови.

— Кимао Сиа.

— Йори Кораи.

— Террей Абсони.

— Бронан Ринли.

— Эрика Строун.

— Орайя Сиа.

— Айя Сиа.

— Имайя. Просто Имайя.

— Я Кейти, — кивнул дерева, приседая на пол, — но ты это уже знаешь.

— Что ж… Меня зовут Пенеола Кайдис. Я — капитан воздушно-космического флота Ассоциации Зрячих.

Глядя, как у всех присутствующих начинает перекашивать лица, Пенеола добавила:

— По крайней мере, до недавнего времени была им…

Пенеола говорила долго. Конечно, некоторые моменты их с Райвеном «общения» Пенеола опустила, но суть смогла передать точно. Когда монолог был окончен, в гостиной повисла тишина. Затем, несколько присутствующих прошептали «Юга». Кто-то, например, тианка Строун, решила поиграть с огнем, который разгорался на ее ладони, а вот девушка в желтом плаще по имени Айя, присевшая на подлокотник кресла Орайи Сиа еще до начала повествования Пенеолы, просто перекрасила стены из бледно-серого в более насыщенный, голубой тон.

— Теперь, мне бы хотелось услышать вашу версию произошедшего, — произнесла Пенеола и сложила руки на груди, откидываясь на спинку стула.

Все, как один, уставились на Данфейт. Конечно, как единственный близкий родственник Пенеолы в этой комнате именно она должна была сообщить ей их версию событий. Данфейт под этим гнетом всеобщего доверия стала заламывать пальцы, но потом все же взяла себя в руки и начала говорить:

— Согласно первоначальному плану и договору между Гвеном и Квартли Соу — то есть, Главой Ассоциации Зрячих и Пастырем всех праведников, — Райвен Осбри и Паола Найти должны были уничтожить всех детей Амира во Внешнем Мире после закрытия «первоисточника». После этого, Райвен Осбри и его сестра должны были покончить жизнь самоубийством. Однако, все эти планы изменились, когда стало ясно, что заблудшие вступили в заговор с Советом Зрячим и Гвеном в частности. Мы все опасались начала войны Ассоциации и МВС и полагали, что сможем остановить Гвена собственными силами. Если бы в МВС узнали секрет трансплантации, истинную причину гибели Сатриона и, наконец, причину появления амирян во Внешнем Мире, началась бы война людей против всех зрячих системы Амира, а не только против тех, кто являлся членами Ассоциации. Согласно плану, который предложил полковник Осбри, ты действительно должна была отправиться на Дереву и раздобыть координаты хранилищ тел Ассоциации. Райвен уверил нас, что удары по этим стратегическим объектам нанесут его люди и МВС к этому мероприятию никакого отношения иметь не будет. Ты связалась с Ри Сиа, поставила его в известность относительно необходимости трансплантации всех нас, погибших, а так же части праведников. Мы собирались воскресить армию детей Амира, чтобы своими силами уничтожить Совет и Ассоциацию Зрячих. Моя копия, копии Кимао и Орайи находились в личных хранилищах Ри Сиа, построенных на деньги нашего с тобой отца. Однако тела всех остальных необходимо было выкрасть из запасников Гвена. А они у него были. И Ри Сиа тебе об этом сказал. Еще он сообщил координаты одного из таких хранилищ на Мийе, где можно было достать эти тела. Родители Бронана и Йори, с которыми вступил в контакт уже наш с тобой отец, сразу же вылетели на Сайкайрус. Именно там должна была пройти процедура массовой трансплантации. Ты, Райвен Осбри и Паола Найти должны были выкрасть с хранилищ на Мийе необходимые тела и доставить их на Сайкайрус. Итого, три направления одной стратегии: первое — ты с Сайкайруса летишь на Дереву и определяешь координаты остальных хранилищ Гвена; второе — Райвен Осбри и Паола Найти обеспечивают бомбардировку этих объектов; третье — наши родители трансплантируют армию детей Амира. Таков был план. Ну, а теперь то, что получилось. Райвен Осбри вышел на связь с Ри и сообщил ему, что запасник на Мийе уничтожен точечным ударом с воздуха и тел у вас нет. В связи с этим, всем вам лететь на Сайкайрус смысла не имеет, и потому вы вылетаете в сторону Деревы, где укроетесь на одном из спутников. Ри Сиа предложил попытаться выкрасть хоть часть недостающих тел с запасников на самой Дереве по координатам, которые ты должна была определить, и Райвен Осбри согласился с этим. Ты летишь на Дереву. Передаешь координаты. Райвен Осбри выходит на связь с Ри и сообщает, что они ошибочны. А через десять минут МВС начинает бомбардировку мирного населения Деревы. Ассоциация объявляет войну и ровно через сутки наносит удары по Сайкайрусу и его спутникам. Пять из этих ударов уничтожают все пять хранилищ Ри Сиа с нашими телами. В заключение, Райвен Осбри получает повышение до звания генерала, а его сестра из капитана превращается в майора. Ну, а ты… Ты бесследно исчезаешь на Дереве. Мы остались здесь. Наши близкие — там. А война продолжилась. Спустя несколько месяцев Райвен Осбри набрался наглости и вышел на связь с Ри Сиа. Да, Ри согласился с ним встретиться. Райвен рассказал Ри свою историю произошедшего: Гвен, предвидя наши возможные попытки трансплантации праведников, уничтожил свои хранилища, размещенные дальше, чем на последнем спутнике Деревы. Тебя же Ассоциация «расколола» и специально подсунула неверные координаты. О предстоящей бомбардировке МВС он ничего не знал. Вопрос: кто сообщил МВС об амирянах и причастности Совета к их появлению? Ответ: информация пришла от неизвестного источника на Дереве, предположительно ее «слил» сам Гвен, чтобы развязать войну с МВС. Вопрос: почему бомбардировку Деревы произвели по координатам, переданным именно тобой? Ответ: чтобы подставить тебя в случае твоего побега с Деревы. Вопрос: откуда Ассоциации известны координаты хранилищ на Сайкайрусе и его спутниках? Ответ: либо, ты в плену и «раскололась», либо среди окружения нашего отца есть предатель. Предателя, к слову, так и не нашли. Райвен Осбри убедил Ри Сиа в своей невиновности. Потом ему поверил наш отец и все остальные, кто остались в живых на Сайкайрусе. Но, мы то с тобой знаем, что для сильного медиатора это — раз плюнуть. Потом Райвен Осбри попросил передать ему генетический материал для выращивания новых тел и подготовки нашей трансплантации. На деньги нашего с тобой отца, разумеется. Образцы ДНК Кимао, Орайи, мои и твои (на всякий случай) у нашего отца были. А остальных — увы, не было. Айя держит связь с Ри Сиа и нашим отцом. От нее мы узнали, что на Сайкайрусе тебя похоронили более полугода назад. Она же и сообщила нам о том, что скоро «созреют» новые тела для трансплантации и адмирал Райвен Осбри вместе со своей сестрой Паолой Найти ждут нас по ту сторону с распростертыми объятиями. Ну? Что теперь скажешь, Пенеола Кайдис, так, кажется, ты сейчас себя называешь?

Издевательство в тоне Данфейт не уловил бы только глухой.

— А что тебя так злит? — не стала скрывать своего презрения Пенеола. — Или каждый день ты рассказываешь своим близким историю о том, как их предали?

Данфейт подняла глаза и отрицательно покачала головой:

— Ты по-прежнему ему веришь.

— Значит, тебя раздражает то, что я верю ему, а не тебе?

— Да. Я — твоя сестра. И какие бы отношения между нами ни были в прошлом, я никогда не желала тебе подобной участи! Если он повинен в начале войны и в том, что с тобой произошло, я желаю, чтобы его оболочка сгорела в пекле Амира!

— Вместе с его оболочкой сгорит и моя, — справедливо заметила Пенеола и улыбнулась.

Пенеола обратила внимание на поведение Кейти, который внимательно наблюдал за ней, Пенеолой, пока Данфейт вела свой монолог. Он не раз прищуривался, пытаясь определить ее реакцию, но на лице Пенеолы не дрогнул ни один мускул. Если она прошла его тест на верность Райвену, у нее появится союзник. И Айя — еще одна персона, которая явно не разделала уверенности остальных в предательстве Райвена. Если наблюдательность и чутье Пенеолу не подвели, в этой комнате уже двое человек на ее стороне.

— Так, скажи нам, что ты думаешь теперь? — задал вопрос Кейти.

— Есть несколько моментов, на которые вы смотрите сквозь пальцы, а меня они, как минимум, смущают. Во-первых: МВС не стал бы бомбить объекты по непроверенным координатам. Значит, к ним пришло подтверждение из своих источников на Дереве. А свои источники на Дереве… — Пенеола цокнула языком, — Вы, кажется, забыли, что филиал МВС на Дереве возглавляли представители зрячих. Так же вы упустили из виду тот факт, что до объявления войны Объединенные Силы Ассоциации Зрячих состояли в коалиции с МВС. Так ответьте мне на вопрос: легко ли было Ассоциации подбросить МВС свою «наживку»? Мой ответ — «легче, чем вы думаете». Второе: Райвен вышел на связь с Ри Сиа за десять минут до бомбардировки. Где он находился в этот момент?

— На Дереве, — ответила Айя. — Он был на Дереве.

— Решение о бомбардировке принимают в штабе. И все действующие лица в этот момент находятся там. Десять минут? Это значит, что Райвен Осбри говорил с Ри Сиа как раз в тот момент, когда главнокомандующий МВС отдал приказ о начале военной операции. Более того, наверняка сам Райвен и его сестра едва ли успели унести свои ноги с Деревы. В-третьих: для справки уточню: в МВС всегда было принято давать повышение тем, кто вернулся с войны живым. Традиции. От предков. А теперь, к сути: после начала войны всех в МВС, кто был причастен к бомбардировке Деревы, разжаловали. После этого в МВС произошла смена руководства и новый главнокомандующий возглавил армию. Если Райвен и Паола были в одной упряжке с разжалованными, почему та же участь не постигла их самих? В-четвертых: я действительно была в плену. И если я знала координаты запасников мистера Белови на Сайкайрусе, Пире Савис и Роэли Гвену они тоже стали известны. И, в-пятых: у Райвена и Паолы есть достаточные основания, чтобы ненавидеть Совет Зрячих. А вот мотивов для того, чтобы предавать всех вас я, честно говоря, не вижу. Предателю свидетели не нужны. А Райвен пожертвовал всем, чтобы вытащить меня, военную преступницу, из пекла. Ты спросила, что я скажу? — Пенеола насмешливо пожала плечами, обращаясь к Данфейт. — Вы посчитали Ри Сиа, мистера Белови и всех остальных, кто поверил Райвену, дураками. Браво! — Пенеола похлопала в ладоши. — Браво всем Вам!

* * *

— На твоем месте я не вела бы себя столь вольготно, — произнес женский голос.

Он принадлежал еще одной девушке в белом плаще, вошедшей в гостиную.

Пенеола осмотрела с головы до пят молодую особу и хмыкнула.

— Так вот, кто прятался в коридоре… — подытожила Пенеола.

Айя вскочила с пола, предлагая женщине присесть.

— Я хочу попросить всех вас покинуть эту комнату, — заявила незнакомка. — Дальше с Айрин мы будем беседовать наедине.

Никто перечить не стал. Все поднялись одновременно и вышли из комнаты.

— Так лучше, не правда ли? — улыбнулась девушка, присаживаясь на диван.

— Немного, — кивнула Пенеола.

Пенеола выпрямила спину в струну, закинула ногу на ногу и сложила ладони на колене.

— Порода на лицо! — засмеялась незнакомка. — Ты — старшая дочь Герольда Белови. Гордость семьи, вне сомнений. А вот сестра твоя наоборот, темное пятнышко на белоснежном подоле семейного наряда. Но, не смотря на это, она мне нравится больше, чем ты.

— Вы не представились, — заметила Пенеола.

— Квартли Соу. Пастырь праведников Сатриона.

— Не пытайтесь меня прочесть, госпожа Квартли. Блокировки Райвен выставляет отличные.

— Райвен… — Квартли вскинула брови, выказывая свое удивление. — Даже так… Он ведь намного старше тебя, девочка. Раза в три, а может, и в четыре… Не помню. Со счета сбилась на восьмидесяти… — Квартли вновь улыбнулась. — Господин Райвен никогда не любил вспоминать о том, сколько ему на самом деле лет. А ведь с Ри Сиа они практически ровесники. Кимао вырос на его глазах, хотя мальчишка и не помнит этого. А потом выросли Кейти и Айя. Правда, уже здесь, но, тем не менее, они чтут его как своего отца. И тут появляешься ты, высокомерная девица, выпячивающая свои недостатки как броню, и называешь их Учителя «Райвен». Так уважения и доверия с их стороны тебе не заслужить. Я знаю, что ты сейчас скажешь, — Квартли небрежно взмахнула рукой. — Тебе плевать на их уважение? А о господине Райвене, своем зрячем, ты подумала? Я говорю тебе все это потому, что не желаю, чтобы мои дети ненавидели женщину, которая, в порыве ужаса и страха, связала себя с их отцом.

Челюсть Пенеолы не упала вниз только потому, что в этот момент Пенеола стискивала свои зубы.

— Итак, если мои наставления ты уяснила, я продолжу. Мы, то есть праведники, обвиняем господина Райвена в измене. Он нарушил много законов нашего Кодекса, но основной — это пособничество в нарушении Равновесия. Термин «равновесие» в данном контексте стоит рассматривать как «мир». Если я приму решение в пользу того, что он действительно повинен в развязывании войны во Внешнем Мире и, тем самым, косвенно причастен к бесконтрольному рождению детей здесь, мы казним господина Райвена. «Для справки», — так кажется, ты формулировала свои доводы, — твоя жизнь для нас не представляет никакой ценности, потому и речи о его помиловании по причине связи с тобой, идти не будет. Итак, Пенеола, — Квартли специально сделала акцент на ее имени, — сейчас я начну задавать тебе вопросы. Ответы на них ты должна давать незамедлительно. Любое промедление или заминка будут рассматриваться мною как ложь. Ну, что? Я могу начать?

— Можете, — ответила Пенеола, сверля глазами Пастыря.

— Ты знала, что господин Райвен и Пире Савис вместе разработали шестиступенчатую систему допросов Ассоциации, основанную на применении методов психоэмоционального управления?

— Нет.

— Ты знала, что господин Райвен является основателем учения о медиаторстве и развил это направление среди зрячих?

— Нет.

— Ты знала, что именно господин Райвен придумал метод «корректировки личности», основанный на подмене истинных воспоминаний субъекта ложными?

— Нет.

— А о том, что он способен запрограммировать личность на совершение любого действия, вплоть до убийства?

— Да.

Квартли прищурилась на мгновение и Пенеола поняла, что ответ «да» Пастырь не ожидала услышать.

— В данный момент ты можешь предположить, что когда господин Райвен отправлял тебя в лице Айрин Белови на Дереву, он заранее знал, что ты не сможешь справиться со своей миссией и «расколешься»?

— Да.

Квартли улыбнулась, качая своей головой.

— А все-таки, ты не глупая девочка.

— Не глупая, — согласилась Пенеола, продолжая сидеть в прежней позе.

— Ты знаешь, что МВС нанесло точечные удары по ошибочным координатам, которые ты передала господину Райвену?

— Уже знаю. Данфейт рассказала.

— У тебя есть идеи касательно того, почему эти координаты совпали?

— Есть. Кроме того, что таким образом можно было подставить меня, можно было еще и попытаться избавиться от господина Райвена и его сестры. Гвен должен был понимать, что всем вам нужны тела. Если он уничтожил все хранилища вне Деревы и ее спутников, праведники обязательно должны были прийти к нему «в гости». Две цели одним выстрелом. Стратегия не плохая.

— Один вопрос не дает мне покоя, — с тенью задумчивости на лице произнесла Квартли, — почему из всех ребят тогда выжила именно ты?

— Потому что я живучая.

— Нет-нет. Малоопытная девочка, самолюбивая, спесивая, пусть даже и прекрасный пилот от Юги, как говорится… С самого начала он выбрал тебя. Кимао сказал, что именно господин Райвен предложил ему отправить тебя в его команду. К чему господину Райвену вешать на свои плечи обузу, подобную тебе? Какой интерес?

— Мужской, — ответила Пенеола и улыбнулась. — Сугубо мужской интерес.

— Смазливым личиком и точеной фигуркой его не проймешь, милая. Может, он взял тебя под опеку потому, что ему было приказано это сделать? Данфейт должна была погибнуть в любом случае. У Кимао не хватало сил свернуть «первоисточник». Она блокировала Кимао, не позволяя выложиться зрячему на все сто. А вот вторая дочь Герольда Белови вполне бы сгодилась для заложницы. Самое главное, при этом, чтобы она ничего не подозревала и верила тому, кто печется о ней. Ты и сейчас ему веришь, потому что он опекает тебя. А вариант того, что он снова сдаст тебя Ассоциации после трансплантации, ты не рассматривала?

— К чему так напрягаться, если можно было это сделать еще на Дереве, когда меня арестовали?

— На все есть свой ответ, — взмахнула руками Квартли. — Но, чего-то не хватает, понимаешь? Ты не можешь представить себе мотивов его предательства? Это же очевидно, Пенеола. С Пире Савис у него были очень длительные отношения. Старые связи не забываются. А в качестве приближенного к главнокомандующему МВС он был бы очень полезен. До тех пор, по крайней мере, пока Гвен не насобирает достаточное количество оболочек для вечной жизни.

— Вы давите и давите. Жмете и выжимаете. Зачем Вам вселять в меня сомнение? Если его казнят, погибну и я. Но, нет. Вы желаете, чтобы во мне поселилось тоже чувство недоверия к нему, что терзало Вас на протяжении года. Вам все не понять, почему я, вопреки вашим доводам, продолжаю ему верить, когда сами вы давно начали сомневаться.

Пенеола медленно поднялась на ноги и свысока посмотрела на Квартли. Она улыбнулась ей, хотя испытывала при этом только жалость и сожаление.

— Вам не понять, почему после стольких лет воздержания, он предал собственные обеты ради какой-то смазливой девки, которую повстречал на войне. Как же так, он спит с ней и сейчас, несмотря на уродство, от которого лично Вас тошнит. Конечно, у этого факта должно быть логическое объяснение, ведь не мог же он выбрать нечто, подобное ей! Тогда, как же Вы, первая красавица на курсе, предложившая себя Великому Райвену Осбри в качестве любовницы?! За его отказ с Вами спать вы решили отомстить, и окрутили его друга и соратника Ри Сиа, заставив глупца бросить свою матриати с ребенком и жениться на Вас. А потом «залет» и нежданное материнство. Из-за Райвена Осбри Вы погибли на Сатрионе. Потому что оставили свое чадо на руках у Ри и отправились навестить любовь всей Вашей жизни! А потом, когда страсть всей этой жизни оказалась заперта здесь, Вы всерьез понадеялись наверстать упущенное. И опять он отказал, приняв свой амирский обет воздержания. Отомстить, переспав несколько раз с мужем, который жертвовал собственной жизнью ради нескольких часов общения с неблагодарной сучкой, было недостаточно. Перспектива добиться власти и стоять выше, чем недосягаемый Райвен Осбри, ослепляла. Что ж, отец Айи вполне сгодился. На благо, он был тем еще бабником. И вот, посмотрите! Хозяйка города! А потом и Пастырь. Вот только ему все равно наплевать. У Вас трое детей? Орайя понял раньше всех, кто Вы такая. Дело за Айей и Кейти. Так что, продолжайте смотреть в мои глаза, оплакивающие ваши прегрешения. Смотрите и рыдайте, только уже за себя!

Пенеола пошатнулась, отворачиваясь от бледного испуганного лица Квартли, и присела на стул. Растерев по лицу кровь, она вновь села ровно, закинула ногу на ногу и сложила руки на коленях. Она подняла вверх свой подбородок, глядя на презренное создание с высоты своего знания, и улыбнулась.

— Я выслушаю Ваш вердикт господину Осбри сегодня вечером, — произнесла Пенеола. — А теперь, я хотела бы увидеться с ним.

И Квартли не выдержала.

— Что ты себе позволяешь?! — зашипела она. — Если он и рассказал об этом, кто дал тебе право ломать здесь комедию? Кровавые слезы?! Посланница?! Айрин Белови не может быть Посланницей! Высокомерная сука не может заслужить этот дар!!!

Квартли замахнулась и метнула «ответ» Пенеоле в лицо. Пенеола лишь выставила ладонь навстречу и сомкнула пальцы, сворачивая силовое поле вокруг.

— Когда в следующий раз Вы вонзите своей дочери клинок в грудь, не забудьте, что за это придется расплатиться своей собственной жизнью. До свидания, госпожа Квартли Соу. Познакомиться с Вами мне не было приятно.

* * *

— Мама! — услышала Пенеола в коридоре.

Квартли звал Кейти.

— Не виновен, — ответила мать и, судя по грохоту входной двери, покинула дом.

Толпа ринулась в гостиную. Кейти остановился первым, раскинув руки и останавливая остальных, норовящих залезть ему на голову. Пенеола сидела на стуле ровно только до тех пор, пока не осознала, что все на самом деле кончено. Облегчение принесло и слабость. Пенеола согнулась пополам и прижала ладони к лицу, чтобы не смотреть на всех них, с ужасом разглядывающих ее.

— Амир!!! Что с тобой?! — воскликнула Данфейт.

Пенеола подняла на нее глаза и пожала плечами.

— Я не знаю, что со мной. Но это «что-то» только спасло нам с… — Пенеола запнулась. — Спасло нам жизнь.

— Ты опять плакала?

— Я не хотела. Они начинают литься сами собой. Я совершенно это не контролирую.

— Посланница, — громко заявила Айя. — Посланники Создателя плачут, когда зрят на чужие грехи.

Такая всезнающая… Для нее все так просто… «Посланница» и все тут. И плевать на остальное… Пенеола посмотрела на Айю и сорвалась на крик:

— Покажи мне хоть одного безгрешного! Думаешь, я так и жажду рыдать над каждым из вас?

— Думаю, это какой-то дар, — попытался успокоить ее Кейти. — И как любой дар тебе придется его принять и научиться контролировать.

Пенеола натянуто улыбнулась и повернулась к Кейти.

— Спасибо, что пояснил! Сама бы не догадалась!

— А дерзить к чему?

— У кого-то это в характере… — прокомментировала Имайя.

Пенеола повернулась к Имайе и прищурилась.

— За прошлым будущего не узреть. Она сказала, что поймешь, когда потеряешь все. Скоро потеряешь.

Имайя приложила ладонь ко рту и повернулась к Эрике. Пенеола поняла, что если сейчас же не возьмет себя в руки, прочитает каждого из них. А слова… Они льются сами собой, бесконтрольно…

— Юга… Извините… — прошептала Пенеола и поднялась со стула, прикрыв глаза ладонью. — Мне нужно в ванную. Простите…

Все расступились и уступили дорогу. Пенеола помнила, куда нужно идти.

* * *

Данфейт тихо отворила дверь в гостевую комнату и вошла внутрь без разрешения. Пенеола в это время стояла в ванной напротив зеркала, упираясь руками о раковину.

— Давай, я помогу тебе, — тихо предложила Данфейт, не предпринимая попыток приблизится к ней.

— Я смотрю на себя в зеркало и не вижу ничего, кроме изуродованного лица. Ваши грехи таятся на дне ваших глаз, а мои — на моем лице.

Пенеола включила воду и начала смывать с лица кровь.

— Ты ревнуешь его к Имайе, но ни разу не сказала ему об этом. Почему? — спросила Пенеола, намыливая руки.

— Как будто это что-то изменит, — ответила Данфейт и прошла в ванную, присаживаясь на закрытую крышку унитаза.

— А тебе в голову не приходила мысль, что он может делать это специально?

— Нет, — покачала головой Данфейт.

— Он общается с ней, а тебе будто бы все равно. Это ранит.

— Если он делает это специально, я пораню его гораздо сильнее, — ответила Данфейт.

— Он до сих пор помнит, как ты назвала его чужим именем в постели.

— Ну, знаешь, — возмутилась Данфейт. — Давай на этом закончим!

— Тех, кто говорит правду в лицо, не любят. Но ведь ты никогда не любила свою старшую сестру…

Данфейт поднялась на ноги и направилась в сторону выхода.

— Он не будет ждать вечность! Он должен стать лучше, чем Сайми! И станет, если ты ответишь ему «да»!

Дверь за Данфейт закрылась, а Пенеола подняла глаза и снова взглянула на себя в зеркало. Райвен не сказал, что убил Данфейт. И сама она молчит, как и все остальные. А Айрин все видела. Айрин стояла за ее спиной…

Пенеола закричала и ударила кулаком в зеркало. Оно треснуло, и осколки посыпались в раковину. Вместе с ними рассыпалось и отражение Айрин — женщины, на которую Пенеоле Кайдис не хотела быть похожей.

* * *

«Сексуальное влечение — самый простой метод психоэмоционального управления личностью. Для того, чтобы им овладеть, не нужны особые таланты. Внешность, в этом вопросе, также не играет решающего значения. Однако, стоит заметить, что если Вы привлекательны от природы, практическое овладение этим учением Вам будет даваться проще, чем всем остальным. Итак, основа психоэмоционального управления на основе сексуального влечения заключается в превосходном владении искусства соблазна и постельных игр. Человек, который хочет с Вами спать является потенциальной жертвой Ваших умений и навыков. Если Вы позволяете страждущему к себе прикасаться и доставляете при этом его слабовольному телу чувственные удовольствия, страждущий становится вашим рабом. Не важно, кто он: Ваш зрячий, Ваша матриати, Ваш союзник или враг. Он будет следовать за Вами и Вашими идеями, как слепец за поводырем, и будет следовать столько, сколько Вам это будет нужно. Концепция „конца“ в этом вопросе крайне важна. „Конец“ значит „прерывание отношений“. Ваша жертва должна понимать, что этот „конец“ неизбежен и решение о том, когда он настанет, будете принимать только Вы. Если жертва это понимает, а главное, принимает данный ход вещей, — можете делать с ней все, что захотите».

— Ты выучила это наизусть? — улыбнулся Райвен, глядя на сидящую напротив него Квартли.

— В конце электронного издания была пометка: Райвен Осбри. «Трактат о сексуальном влечении». Запрещено широкому кругу читателей.

— Более углубленное изучение программы Академии всегда было твоей визитной карточкой. Никто из аркаинов не славился такой любовью к запрещенному, как ты.

— «У женщины в мире зрячих есть только два пути: в постель или на плаху». Майден Гроссих. «Трактат о женах и матриати».

— Я помню, откуда это и кто автор.

— Она выбрала постель, а ты отправил ее на плаху.

— Я не отправлял Айрин на плаху.

— Я сейчас не об Айрин говорю. Анейти… Твоя бывшая матриати.

— И ее на плаху я не отправлял.

— Ты не хотел. Ты ее любил, а она желала только одного — освободиться. Но ведь Гвену было так просто манипулировать тобой с ее помощью. Что ты сделал, когда узнал, что она спит с ним? Избил? Может, применил «принуждение»?

— Я ничего не сделал, Квартли. Абсолютно ничего.

— Когда тебе на глаза попалась Айрин Белови, отвергнутая Кимао Кейти, ты вспомнил историю Анейти?

— Не вижу связи между историей Анейти и Айрин.

— Ну, как же… Вы с Ри общались все это время, и не думаю, что для тебя его вмешательство с судьбу сына стало новостью. Более того, я уверена, что это ты, разгадав планы Гвена относительно старшей дочери Белови, вовремя натолкнул Ри на принятие скорых мер. Да, Данфейт как медиатор уравновешивала Кимао, делала его более безопасным для окружающих, но ведь это не все, не так ли? Ри воспитал Данфейт вне системы. Он не забил ее голову великими идеями о роли женщины в обществе зрячих. Бунтарь по природе, медиатор, девочка могла показать sihus всей Ассоциации. Кимао, даже не испытывай он к ней совершенно никаких чувств, не оставил бы ее одну и все равно защитил бы. В приверженности Ри идеям своего отца никто никогда не сомневался. Но ты, укрепивший устоявшуюся систему… Я была поражена, когда ты принял сторону праведников. Теперь я поражена тому, что именно ты вовремя помог Ри избавиться от «подсадной утки» по имени Айрин Белови. Все были довольны. Кимао обрел Данфейт. Ри защитил сына. А ты умудрился «перейти дорогу» Гвену. Каждый при своем, но вот девочка, которую использовали… Гвен «выкинул» ее за ненадобностью. И ни куда-нибудь, а на твою базу. Чтобы ты посмотрел, как неопытная девчонка закончит свою короткую жизнь. Почему ты ее пожалел? Неужели история тебя ничему не учит? Умна, красива, ученица Пире, подстилка для Кимао — шлюха для Гвена. Они напомнили тебе про Анейти. Они заставили тебя вспомнить о ней и посмотреть, как другая «Анейти» по имени Айрин Белови закончит свою жизнь. И ты попался, Райвен. Ты проглотил наживку вместе с крючком.

— К чему ты ведешь, Квартли?

— Пире такой же выдающийся стратег, как и ты. Тебе не показалось странным, что девочка «возвысилась» именно с тобой? Ты ведь убил ее сестру! И, по странному стечению обстоятельств, твоя новоиспеченная матриати сразу же исчезла из твоей жизни.

— Пире не могла знать, что мы раскроем их планы, и я останусь во Внешнем Мире.

— А ей это и не нужно было. Если бы ты вернулся на Сатрион, изуродованная, блокированная оболочка Айрин Белови пришла бы сюда вместе с тобой.

— Для этого следовало сделать из нее ребенка Амира.

— А в чем проблема? Думаешь, это была бы проблема для них? Однако, все пошло не так, как они планировали. В голове у Айрин Белови было очень много важной информации. Думаю, начать войну с МВС Гвен, так или иначе, собирался. Но Айрин Белови попалась вовремя. Ее не убили, хотя именно убийство было бы наиболее логичным. Нет, они изуродовали ее и потешились, отправив на войну. Рискну предположить, что Черная Кайдис на самом деле не раз погибала в сражениях. Ведь, чаще легендами становятся смертники, не так ли? Возможно, целый год они создавали предпосылки для Вашей встречи? Что ожидало Черную Кайдис в случае пленения? Конечно же, трибунал! И ты бы обязательно узнал в ней свою матриати, ведь в лицо легенды пилотирования Ассоциации легенда пилотирования МВС обязательно бы взглянула! Неожиданной получилась Ваша встреча, не так ли? Думаю, даже Пире не смогла обмануть Югу, которая всегда благоволила тебе. В чем ключ к снятию блока с ее сознания, Райвен? В сексе? Она ведь готова трахаться с тобой, где угодно и когда угодно!

— Ты сейчас о моей матриати говоришь, а не о шлюхе! Придержи язык!

— Недостаток управления на основе сексуального влечения — возникновение привязанности между медиатором и жертвой. Ты в данном случае — медиатор, а она — жертва. Но, ведь законы связи матриати и зрячего никто не отменял? Ты привяжешься к ней. Рано или поздно, но блокировка снимется. И тогда… Тогда Айрин Белови сделает то, на что ее запрограммировали. Она тебя убьет.

— Я так понимаю, ты пришла сюда не только ради того, чтобы сообщить мне это? — спросил Райвен, продолжая спокойно сидеть на стуле с фиксированными руками, ногами и в ошейнике.

— Нет.

Квартли поднялась и подошла к нему, силой мысли выворачивая стол из бетонной опоры и откидывая его в сторону. Взмахнув рукой, она ударила его по щеке так сильно, что у Райвена закружилась голова.

— За то, что рассказал своей девке историю моей жизни.

Райвен улыбнулся, а затем и вовсе начал смеяться.

— Мало? — закричала Квартли. — Я могу еще!

— Она прочла тебя, Квартли, — ответил он и оборвал смех, глядя в темные глаза напротив. — Думаю, теперь ей известно о тебе гораздо больше, чем даже мне.

Квартли развернулась и направилась к выходу из комнаты для допросов. У самой двери она остановилась и, не оборачиваясь, произнесла:

— Ты свободен, Райвен Осбри. Будем считать, что на этом мы квиты.

* * *

Отрицание проблемы никогда не приводило к решению. Сколько угодно Пенеола могла вспоминать об этом, но страх, что зародился в ней сегодня, невозможно было унять.

Пенеола погрузилась в воду с головой и задержала дыхание. Райвен желает вернуть Айрин. А если он этого желает, Пенеолу Кайдис можно будет пустить в расход. Он говорил, что с возвратом Айрин Пенеола никуда не денется. Но, разве можно доверять словам человека, который изобрел искусство самого обмана? «Ты знала, что господин Райвен и Пире Савис вместе разработали шестиступенчатую систему допросов Ассоциации, основанную на применении методов психоэмоционального управления?» «Ты знала, что господин Райвен является основателем учения о медиаторстве и развил это направление среди зрячих?» «Ты знала, что именно господин Райвен придумал метод „корректировки личности“, основанный на подмене истинных воспоминаний субъекта ложными?» С тем же успехом Квартли могла спросить: «А что вообще ты знаешь о господине Райвене?»

Выдохнув, Пенеола вынырнула из воды и согнулась. Если Райвен ее обманул, то в момент, когда блок с сознания будет снят, Пенеола Кайдис исчезнет, а ее место займет Айрин Белови. Возможно, у Айрин и есть право на возвращение, но… Но Пенеоле тоже хотелось жить.

Она в очередной раз прикоснулась к своему лицу и провела по рубцам пальцами. Чем она готова пожертвовать ради продолжения своего существования? Даже если она получит новое тело, велика вероятность, что под воздействием ее оболочки оно изменится и рубцы появятся вновь… И если Пенеола может смириться с этим, как мирилась целый год до этого, тогда, какова конечная цель всех этих жертв?

— Я убью тебя, Пире Савис. За себя и за Айрин Белови, какой бы сукой она ни была. Я тебя убью.

Дверь в ее комнату отворилась и внутрь вошла Айя.

— Еще одна… — прошептала Пенеола и откинулась назад, закрывая глаза.

— Что произошло? — поинтересовалась Айя, проходя в ванную и рассматривая осколки зеркала в раковине.

— Я его разбила. Намеренно. Еще вопросы будут?

— Ты не поранилась? С тобой все в порядке?

— Я очень долго мечтала об этом моменте уединения в ванной с горячей водой. «Уединения», понимаешь?

Пенеола открыла глаза и повернулась к Айе лицом, кивая в сторону двери.

— Понимаю, — ответила Айя. — Мой визит не отнимет у тебя много времени. Данфейт попросила меня сделать для тебя маску.

Пенеола не смогла не засмеяться.

— Ты всегда такая…простая? Не думаю, что Данфейт будет рада узнать, что ты выдала ее намерения.

— Она беспокоится за тебя.

— Ты ничего не поняла, ведь так? — спросила ее Пенеола.

— Послушай, Орайя с минуты на минуту должен привезти Учителя сюда. Не думаю, что Учитель будет рад увидеть тебя уставшей и разбитой.

— Мне насрать как я буду выглядеть перед твоим Учителем!

Айя шарахнулась назад от звуков высокотонального дисканта Пенеолы. Смятение, которое при этом выражало ее лицо, немного отрезвило Пенеолу. Она не должна была вести себя с ней так…

— Я тогда пойду… — попыталась ретироваться Айя.

— Извини! — выкрикнула Пенеола и осеклась. — Извини. Я не должна была говорить это тебе, — более спокойным тоном добавила она.

Айя тяжело вздохнула и присела на новый созданный посреди ванной комнаты стул.

— Я могу помочь тебе, — предложила она. — Но только если ты сама этого хочешь. И вообще, я не только ради Данфейт сюда пришла. Я знаю, что и Орайе и Кимао тяжело видеть тебя такой.

— Уродливой?

— Нет. Ранимой. От Айрин Белови всегда все отскакивало как от стены.

— Я — не Айрин Белови. Я — Пенеола Кайдис. Черная Кайдис…

Пенеола закрыла глаза и представила себя сидящей на кровати в каюте своего корабля. Только там, только в те моменты уединения она могла позволить себе растерянность, усталость или слабость. За пределами того личного пространства Пенеола Кайдис всегда соответствовала образу идеального командира. Волосы стянуты в тугой жгут. Форма вычищена. Оружие на бедре или в руке. Реакция быстрая. Приказы четкие.

Пенеола открыла глаза и посмотрела на Айю.

— Ты можешь сделать маску для меня?

— Да. Могу. Ты только скажи какую, хотя бы намекни.

— Черную. Я хочу, чтобы она была черной.

 

Глава 12

Райвен преступил порог дома Айи и остановился. Да. Они все были здесь. Кимао и Данфейт, два «гомо», красная и ее длинный, даже Кейти и Имайя. Стоп!

— А где Айя?

— Я здесь! — воскликнула Айя, сбегая по лестнице вниз навстречу Учителю.

Бросившись ему на шею, она начала причитать на языке ami как рада его видеть вновь.

— Айя, ты его задушишь, — сделал замечание Орайя, и она тут же выпустила Учителя из объятий.

Райвен вновь прошелся взглядом по всем присутствующим и посмотрел в сторону пустой лестницы:

— Я долго буду ждать твоего появления или ты приняла решение вообще не выходить?!

— А я думала, ты не заметишь! — послышался ответный крик со второго этажа.

— Давай, заливай про то, что ты думала! Выходи! Я жду! Мы все тебя ждем!

Ладонь коснулась перила и заскользила вниз. Пенеола сделала шаг и начала спускаться. Черные, как смоль волосы чередовались в выбеленными прядями, и были собраны в хвост на затылке, скрученный узкой черной лентой в тугой жгут. На ней был черный термостабильный костюм с воротником-стойкой и довольно глубоким узким вырезом впереди: женская униформа Ассоциации, но без опознавательных знаков. Тонкая талия затянута широким поясом с бляхой из черного металла. На ногах — ботфорты с тонкой подошвой. А на лице — черная, мерцающая на свету маска.

Повторяя контуры лица Айрин, она, очевидно, держалась за счет фиксатора на переносице и еще одного за левым ухом. Эта маска не скрывала все ее лицо. Была видна часть рубцов на лбу, небольшая зона уцелевшей кожи возле подбородка и губы. Эта маска, в отличие от той, которую помнил Райвен, не устрашала. Она украшала, будто ее обладательница пыталась не скрыть недостатки своей внешности, а наоборот, спрятать слишком привлекательное лицо от сторонних взглядов под этим аксессуаром.

Пенеола подошла к Райвену и обхватила его подбородок ладонью. Аккуратно поворачивая его в стороны, она осмотрела многочисленные ссадины и кровоподтеки на лице зрячего.

— Я думала, все будет гораздо хуже.

Отпустив свою ладонь, она сделала несколько шагов назад, сложила руки на груди и осмотрела Райвена с головы до пят. Черный костюм с воротником-стойкой без выреза и опознавательных знаков МВС сидел на нем, как влитой.

— Вам идет, господин Райвен, — произнесла Айрин и натянуто улыбнулась.

Райвену не понравился тон, которым она произнесла эту фразу. Слишком холодно и безразлично. А внутри — ничего: сплошная тишина.

— Ну, что, проходите в столовую! — попыталась разрядить атмосферу Айя. — Ужин уже принесли. Осталось только разложить все по тарелкам.

Айрин вошла в столовую первой и сразу же присела на стул, одиноко стоящий поодаль от стола в самом дальнем углу огромной комнаты. Пока остальные разбирались с едой, доставленной в пакетах, Райвен взял свободный стул из-за стола и присел рядом с Айрин.

— Твое мастерство растет с каждым часом. Теперь, я едва ли могу тебя прочесть.

— Это — Ваша заслуга. Можете собой гордиться.

— Если злишься на меня, так и скажи. К чему весь этот цирк?

— Я не злюсь. Я лишь адекватно оцениваю ситуацию.

— Айрин, прекрати, пожалуйста. Позже мы обо всем поговорим.

— Не сомневаюсь.

Айрин улыбнулась и поднялась со стула:

— В том, что мы с Вами поговорим, я не сомневаюсь.

* * *

Никто не произносил торжественных речей. Наливая в бокалы вино, они пытались занять свои рты едой, чтобы в промежутке не пришлось ничего говорить. Райвен понимал, что одного оправдательного приговора — мало. Они по-прежнему сомневаются. А пока сомневаются, в свой круг его не пустят.

— Айя, Орайя сказал мне, что ты подготовила для нас пустующий дом недалеко отсюда? — нарушил тишину Райвен. — Я хотел поблагодарить тебя за это.

— Учитель, Вы же знаете, что мне не трудно.

— Расскажите, лучше, что нового там, с другой стороны, — попросил Кейти.

— Ничего нового. Там война. Новые тела должны быть готовы где-то через неделю. Если трое из Вас примут решение вернуться, у Вас ровно неделя, чтобы закончить все неотложные дела здесь.

— А Айя? Когда будет готово ее тело? — спросил Орайя.

— Не раньше, чем через три месяца.

— Незрелость моего тела еще не повод для тебя оставаться здесь, — заметила Айя.

— Это достаточный повод для того, чтобы туда не идти! — резко возразил Орайя.

— Кимао и Данфейт понадобиться твоя помощь.

— Вопрос о нашей трансплантации еще не решен, — ответил Кимао. — Пока я не уверен, что слову Райвена можно доверять, мы останемся здесь.

— Это — Ваше право, — произнес Райвен и пригубил вино из бокала. — Вероятность, что я, Айрин и Ри сможем добраться до Гвена, крайне мала. Если бы рядом с нами были вы, ситуацию можно было бы коренным образом изменить.

— В данный момент мы бессильны что-либо изменить, — ответил Кимао.

— А Вы даже не пытались, — произнесла Пенеола и положила приборы на стол, отодвигая от себя наполненную тарелку.

— Извини, конечно, — вступила в разговор Имайя, — но что мы можем изменить, если для нас нет тел?

— Когда Гвену понадобилось создать армию, чтобы уничтожить Югу, он нашел способ это сделать.

— Ты говоришь о фантомах? — спросила Данфейт.

— «Фантомы», «амиряне», Вы все поняли, о чем я говорю.

— «Первоисточник» грозил разрушить оба наших Мира! — воскликнул Орайя.

— Но ведь не разрушил? — вторила Пенеола.

— Если бы мы не успели…

— Вы успели и точка! Я предложила Вам идею. А Вы, вместо того, чтобы подумать над ее реализацией, вступаете со мной в полемику. Армия праведников могла бы остановить войну. Если не можете воспользоваться трансплантацией, так используйте то, что придумал Гвен за Вас!

— Не Гвен, — поправила ее Айя. — Мой брат.

Пенеола посмотрела на Айю и тут же поперхнулась вином. Закашлявшись, она пригнулась к столу, пытаясь перевести дыхание.

— С тобой все в порядке? — спросил Райвен, пытаясь погладить ее по спине.

Она отбросила его руку и тут же разогнулась, промокнув салфеткой губы.

— Айрин, с тобой все в порядке? — повторил свой вопрос Райвен, не предпринимая больше попыток коснуться ее.

— Да, со мной все в порядке, — стальным тоном ответила Пенеола и посмотрела на свою тарелку.

Аппетит пропал напрочь. Картина, как брат Айи задыхается на полу, до сих пор стояла перед ее глазами. К счастью, на этот раз ей не пришло в голову прокомментировать что-нибудь вслух. Молчание за столом длилось недолго. Спасибо Кейти, который вовремя решил возобновить разговор.

— Значит, вы пробудете на Сатрионе неделю?

— Где-то около того, — ответил Райвен.

— Вы же не видели Тарто после реконструкции? Я бы мог провести экскурсию.

— Я вообще Тарто не видела, — заметила Пенеола, наливая в стакан воду. — Мы телепортировались в дом Данфейт и Кимао, а затем сразу сюда.

— Айя наладила быструю связь между нашими домами, — улыбнулся Кейти. — Это значительно экономит время.

— Мне показалось, или на улице начинает темнеть? — не поняла Пенеола, вглядываясь в вид за окном.

— Это купол, — пояснила Айя. — В Тарто бывает ночь как во Внешнем Мире.

Пенеола улыбнулась, пригубив воды.

— Хорошая идея, конечно. Но ведь она противоречит самой сути Сатриона.

— А в чем, по-твоему, суть Сатриона? — спросила Имайя, кладя приборы на тарелку.

— В вечном пекле, — пояснила свою мысль Пенеола. — Для нас с Вами эта жизнь — жизнь после смерти. Мы бессмертны и бесплодны. Есть время, чтобы подумать, сделать выводы, и, в конце концов, устать от вечного существования. Мы как будто на поверхности самого Амира: расплачиваемся за грехи и только потом уходим навсегда. Для народа ami I-ho — родной дом. Но они не пытаются его изменить, потому что для них этот дом всегда был таким. Куда уходят они после смерти, я не знаю, но надеюсь, что в Мир, где есть день и ночь. Так что, для народа ami Сатрион — это I-ho, а для меня лично — чистилище. И в моем представлении в чистилище не должно быть комфортно.

— Видно, много у тебя грехов, за которые ты бы хотела расплатиться, — ответила Имайя.

— Больше, чем у тебя, — улыбнулась Пенеола, глядя куда-то за спину Имайи. — Однажды, я пыталась посчитать, скольких человек приговорила. А потом поняла, что эта затея не имеет смысла.

— И ты никогда не задумывалась, почему убиваешь их? — спросила Имайя.

— Я верила, что сражаюсь за правое дело. Наверное, это меня оправдывает.

— Мы тоже убиваем… — вступил в разговор Кейти. — Приговариваем души. Думаешь, это тоже грех?

— Все зависит от того, как вы сами к этому относитесь.

— А ты как к этому относишься?

— Я? — Пенеола немного удивилась. — Я принимаю тот факт, что дождь в пустыне необходим. Но убийство тех, кому суждено жить здесь, пусть даже вечность, — грех.

— Тем не менее, ты готова грешить и дальше! — не унималась Имайя.

— Если кто-то попытается отнять у меня жизнь — да. Если кто-то замахнется на невинных — тоже. Кто-то должен брать на себя ответственность и грешить, чтобы у других был шанс этого не делать.

— Интересная позиция, — хмыкнула Имайя. — Особенно, для военной преступницы.

— Я тоже военный преступник для Ассоциации, — произнес Райвен. — И что из этого?

— Вы — это другое дело!

— Почему?! — в один голос выступили Райвен и Кейти.

Они переглянулись между собой, и Райвен положил приборы на тарелку, отодвигая ее от себя.

— Я убил стольких, — продолжил Райвен, — что Айрин с ее «стажем» может отдыхать в джакузи, пока я буду плавиться на углях, чтобы подогреть в нем воду.

— Все равно я не могу понять, каким нужно быть человеком, чтобы заработать себе прозвище «Черная Кайдис», — не унималась Имайя.

Пенеола засмеялась и облокотилась о стол.

— Нужно всего-то носить маску на изуродованном лице и пилотировать военные корабли чуть лучше, чем все остальные.

— Думаю, причина не только в этом…

— Тогда, в чем, по-твоему?

— Тебе нравилось то, что ты делала. А когда человек входит в раж, остальных это пугает.

— Я дала обет служить Ассоциации и сдержала его, в обличие черной смерти, пожиная урожай с полей войны, которую развязал Гвен! И если ты пытаешься мне сказать, что я далеко не хороший человек, можешь себя не утруждать: я это и сама знаю!

— Никто не говорит, что ты — плохой человек, — вступился Кейти. — Просто, Имайе тяжело принять правду о том, что ты воевала не за МВС, а за Ассоциацию.

— Знаешь, рядом со мной служило очень много достойных людей, — продолжила Пенеола. — Они убивали, но и ценой собственной жизни спасали остальных. Я понимаю, что когда война будет окончена, никто не вспомнит их имен и не скажет им «спасибо». Их назовут «военными преступниками» и казнят. А их семьи будут носить позор на своем роду, пока не сменится несколько поколений. На войне не бывает «хороших» и «плохих». Только «свои» и «чужие». А тебе, — Пенеола указала пальцем на Имайю, — я дам один совет: не стоит вести полемику на темы, о которых ты практически ничего не знаешь. Запомни: и в МВС, и в Ассоциации к тем, кто прохлаждается в тылу, относятся одинаково, то есть «никак».

— Ты назвала меня «тыловой крысой»? — возмутилась Имайя.

— Нет, «тыловая крыса» — это тот, кто прячась за спинами остальных, умудряется еще и гадить.

Райвен начал смеяться:

— Имайя, я тоже полагаю, что тебе не стоит полемизировать на тему войны во Внешнем Мире. Айрин в любом случае найдет, что тебе ответить.

— Я не искала в Вашем лице, адмирал, заступника, — сделала замечание Пенеола и откинулась на спинку стула, складывая руки на груди.

— Сколько же в тебе пафоса и высокомерия? — произнесла Имайя, отворачиваясь в сторону.

— Я еще не поняла, за что ты меня невзлюбила, но со временем пойму, — Пенеола улыбнулась. — Даю слово.

— Да, успокойтесь Вы, — не выдержала Данфейт. — Неужели мы не можем посидеть за одним столом и спокойно поесть?

— Видимо, не можем, — согласилась Айя. — Айрин, почему ты не ешь? Тебе не нравится мясо?

Пенеола посмотрела в глаза Айе и замерла. Не стоило этого делать. Глядя на эту девушку перед глазами всплывал один и тот же образ: лицо ее брата, задыхающегося на полу. За что она убила его? К горлу подступила тошнота. Пенеола непроизвольно дернулась и попыталась встать из-за стола. Стул за ее спиной упал на пол. Неуклюжесть — не ее черта. Пенеола растерялась. Образы. Картинки. Воспоминания. Не ее. Айи. Пенеола подняла ладони, разглядывая их в воздухе.

— Он тебе руки сломал… Раздробил кости, себе на потеху. Скажи, оболочка той девушки, которую поглотило твое тело, до сих пор тебе снится?

Айя прижала ладонь ко рту, даже не пытаясь ответить.

— Твой брат заберет ее с собой, когда покинет твой разум и оставит тебя одну.

Пенеола отвернулась и, прошептав: «Извините», — быстро покинула столовую.

— Давно это началось? — спокойно спросил Райвен, медленно поднимаясь из-за стола.

— После того, как с мамой поговорила, — ответил Кейти. — Она после этого всех начала читать. Плачет и говорит.

— Ясно… — ответил Райвен. — Извините…

* * *

Райвен отворил дверь комнаты, в которой, судя по его ощущениям, находилась Айрин. Она сидела на кровати и вытирала влажным полотенцем свои слезы. Заметив его, она резко отвернулась и прошипела:

— Уходи! Проваливай отсюда!!!

Райвен вошел внутрь и плотно закрыл за собой дверь.

— Ты что, не слышал?!

— Айрин, я не мальчик на побегушках, которого можно отправить куда подальше и он пойдет.

— Юга, ты всеобщий язык, свой родной, понимаешь? Уйди!!!

Райвен присел на кровать рядом с ней и повернулся в ее сторону.

— Сначала объяснись, а потом я уйду, если ты захочешь, конечно.

Пенеола обернулась и злорадно оскалилась:

— Думаешь, скажешь пару ласковых слов, и я растаю?!

— Я могу вообще ничего не говорить, и ты все равно растаешь.

— Самоуверенный ублюдок!

— Оскорблять — это все, что ты можешь?! На другое, кишка тонка?

— Сволочь! — прокричала Пенеола и развернулась

Ее ладонь рассекла воздух и хлопнула его по щеке.

— За Данфейт!

Пенеола замахнулась и ударила его во второй раз.

— За вранье!

Взмах рукой и новая пощечина.

— За меня!

Райвен растер онемевшую кожу и размял челюсти.

— Это все? Ты закончила?!

— А теперь, проваливай отсюда!!! — закричала Пенеола, указывая пальцем на дверь.

Райвен улыбнулся, а затем замахнулся и ударил ее по лицу в ответ.

— За меня! — ответил он.

Пенеола не подносила ладонь к пылающей щеке. Она смотрела на него, не мигая, и ждала, когда он ударит ее во второй раз.

— Если бы я хотел сделать тебе больно, ты бы уже лежала на полу. А если бы вложил в удар силу — то сломал бы тебе шею. Надеюсь, это ты понимаешь?

Пенеола молчала.

— Кимао не мог закрыть проход, потому что Данфейт лишала его сил. Кто-то из нас должен был ее убить. И я взял на себя ответственность. Она достойно покинула тот мир, и ты была тому свидетелем. Что касается вранья, я солгал только в одном: мне восемьдесят четыре года. Об остальном ты не спрашивала. От своего прошлого мне никак не избавиться. Да и тебе от своего тоже. Мой возраст, мои достижения, мое положение, в конце концов, что все это меняет? Ты и так уже знаешь обо мне слишком многое. Скажи, разве этого не достаточно для тебя?

— Нет! — прохрипела Пенеола. — Этого не достаточно! Если ты говоришь, что я и так слишком многое узнала о тебе, значит, тебе есть что от меня скрывать! Юга… Когда эта потаскуха вывалила на меня ведро дерьма, я поняла, что мне нечего ей ответить!

— Если бы тебе нечего было ответить, я бы сейчас не сидел перед тобой!!! — взорвался Райвен.

— Это заслуга моего дара, а не твоя!

— Ты ревнуешь меня?

Пенеола искренне рассмеялась, услышав подобное предположение:

— К кому? К мамаше, которая выглядит младше, чем ее дети? Да, брось…

— Эта «мамаша» стала Пастырем праведников и хозяйкой города! Она молода, умна и красива. И в два раза старше тебя при этом!

Пенеола почувствовала, как внутри все закипает. Пузыри гнева начали всплывать на поверхность ее возмущения и лопаться. С кем он ее сравнивает? С Квартли Соу?!

— Ну, так иди и трахайся с ней! — закричала Пенеола.

— Если бы хотел — давно бы пошел!

— Ну, так и иди! В твоих услугах я больше не нуждаюсь!

— «Услугах»? — повторил Райвен. — «Услугах»?!

— Можешь придумать другое слово, мне плевать. Я приняла решение. Я останусь Пенеолой Кайдис. И отомщу. За себя и за Айрин. За нас обеих!

— Отомстить — единственное, к чему ты стремишься? Других мотивов для жизни у тебя, разве, нет?

— Что ты называешь «жизнью»? — задала свой вопрос Пенеола. — Промежуток времени, который мне дано воспринимать себя как «Пенеолу»? Когда вернется Айрин Пенеолы не станет… Меня не станет… А она… Она мне не нравится… Она отвратительна… И пусть моя жизнь сейчас ограничена рамками чужого кода, я хочу ее прожить как Пенеола Кайдис и отомстить!

— А что потом? Что будет после того, как ты отомстишь?

— «А потом» вряд ли настанет, зрячий. Взгляни правде в глаза: Пире Савис намного сильнее меня. Случиться чудо, если я живой доберусь до нее.

— Ты права. Пенеола Кайдис не сможет добраться до Пире, потому что Пенеола — враг МВС! Ее оболочка изменит новое тело и тогда кто-нибудь исполнит над ней приговор!

Пенеола не знала, что ответить. Он был прав. Амир, он был прав на все сто! Вот почему он злился, когда они попали сюда. Вот почему комментировал ее состояние как слабость духа. Не достаточно вернуть ее оболочку в тело Айрин Белови. Пенеола Кайдис действительно ничего не сможет сделать, потому что во Внешнем Мире ей просто не выжить!

— Если Айрин вернется, — тихо прошептал Райвен, — Пенеола никуда не исчезнет. Ты и она — одна и та же личность. Я знаю это, потому что сам придумал такую блокировку. Шутка Юги, правда? Я изобрел способ тебя изменить, а теперь сам же не знаю, как исправить то, к чему когда-то приложил руку. Ты считаешь Айрин Белови отвратной? Ты осуждаешь ее за некрасивые поступки? А что ты знаешь о ее мотивах? Ты смотришь чужими глазами и делаешь выводы, так же, как все они смотрели на Черную Кайдис сегодня и делали свои выводы. Они тоже убийцы, Айрин. Но свои прегрешения они оправдывают благими помыслами. И ты их поняла. И не стала осуждать. Почему же тогда ты судишь себя саму за то, о чем ничего не знаешь?

Райвен склонил голову на бок, всматриваясь в черты ее лица. Рубцы на лбу почти исчезли. И на щеках их стало намного меньше. Но она как всегда не замечала этих перемен. Уткнулась пустыми глазами в одну точку и продолжала сидеть, пока он смотрел на нее.

— Пире Савис сделала с моей женой то же самое, что и с тобой, — произнес Райвен, — только со всем телом сразу, оставив подыхать на смотровом столе, пока я, накачанный наркотиками под завязку, сидел напротив и смотрел. А потом она исполосовала мою беременную матриати, достав из живота Анейти нашего нерожденного ребенка. Меня, мою сестру и ее любовницу сослали на Сатрион, оставив подыхать на каменоломнях. Десять лет изгнания?! Там, куда мы попали, не проживали больше трех. Много лет назад, после нашего появления здесь, в этом Мире, я дал себе слово, что отомщу. И принял обет, что буду воздерживаться и не позволю себе никаких привязанностей или отношений с женщинами, пока не достигну своей цели. Пире специально отправила тебя на мой корабль. Чтобы напомнить мне об Анейти и том, что ее ученицы живут только до тех пор, пока нужны своему Учителю. Да, мне казалось, что я смогу использовать тебя. Но, все же…

— Я знаю продолжение этой истории, — перебила его Пенеола. — Не стоит повторяться, Райвен Осбри.

— Ты опять прервала меня, не дослушав.

— Уходи… Оставь меня одну.

Она произнесла это с какой-то усталостью. Ее безразличие в данный момент не было напускным. Она действительно перестала чувствовать. И он это понял.

Райвен отвернулся и взглянул на дверь

— Как хочешь, — ответил он и оставил ее одну.

Сначала Пенеола сидела молча, а потом… Потом она согнулась пополам и заревела. Если Черная Кайдис и хотела погибнуть, то только достойно, на поле боя или в тылу, от полученных в сражении ран. Она верила, что Юга отблагодарит ее за старания и исполнит ее волю. Теперь она здесь, и что? «Отомстить — единственное, к чему ты стремишься? Других мотивов для жизни у тебя, разве, нет?» «А что потом? Что будет после того, как ты отомстишь?» «Других мотивов для жизни у тебя, разве, нет?» «…Разве нет?» Он знал ответ! Юга, он знал этот амирский ответ!

— Будь ты проклят, Райвен Осбри!!! — задыхаясь, прокричала Пенеола. — Будь ты проклят!!!

* * *

Райвен попросил Айю присмотреть за Айрин, а сам, в сопровождении Орайи и Кейти направился в новое жилище. По дороге его спутники не задавали вопросов. Оставив его одного перед дверью в пустой дом, они попрощались и пообещали навестить его завтра.

Райвен преступил порог и закрыл за собой дверь. Внутри — темно и пусто. Он включил свет и в течение нескольких минут обошел одноэтажное сооружение. Ничего особенного: кухня, четыре комнаты и две ванных с туалетом. Минимум мебели и пластика. Райвен прошел в спальню и снял с себя костюм. Чистое белье, штаны, рубашки, майки, — Айя все оставила в шкафу. Вещей для Айрин там не было. Наверное, они в другой спальне, где цветы в вазоне на комоде…

Райвен принял душ, переоделся в домашнее и лег на кровать. Ему пришлось подняться еще раз, чтобы выключить в комнате свет. И вновь тишина. Въедливая, пожирающая тишина. Райвен повернулся на бок, убрал подушку из-под головы и швырнул ее на пол. Ничего не изменилось. Он перевернулся на другой бок и натянул на голову одеяло.

— Амир! — зашипел Райвен, приседая в кровати. — На хрена было делать такой мягкий матрац… — пробурчал он себе под нос, скидывая одеяло на пол и ложась на него.

И вновь эта тишина. Она заставляла его размышлять. Принуждала капаться в себе, в поисках логичных, но далеко не простых ответов… Райвен закрыл глаза, ожидая, что это поможет ему уснуть. В какой-то момент он забылся и протянул руку в сторону, пытаясь прикоснуться к теплому телу, лежащему рядом с ним. Пальцы ухватились за воздух и опустились на пол. Конечно, же… Ее ведь нет рядом… Райвен зажмурился и застонал. «А что потом? Что будет после того, как ты отомстишь?»

— Только мне есть до тебя дело… — прошептал себе под нос Райвен. — Остальным плевать… Им всем, по сути, наплевать на тебя…

Несколько минут он не двигался, а затем подорвался со своего места, оделся и вышел на улицу. Не простое решение, но разве ему в жизни что-либо давалось легко? Райвен никогда не был трусом. Он не страшился ни зрячих, ни войны, ни смерти… Но вот, именно сейчас он чувствовал незнакомый дискомфорт. Когда нет выбора — проще. Намного проще. Но, когда выбор есть… Когда есть выбор, все иначе… Волнение, страх и ожидание ответа… Он побеждал столько раз и никогда не боялся проиграть! А теперь, впервые жизни, он страшится того, что и в самом деле не сможет победить… Трусость — худшее из качеств. Но Райвен ведь никогда не был трусом… А значит, ему придется бороться и ждать. Возможно, он и проиграет, в конце концов, но разве такая вероятность сможет его сломить? Вряд ли… Райвен Осбри никогда не был трусом. Райвен Осбри и впредь не будет трусом никогда.

* * *

Райвен позвонил в звонок возле калитки, не считая, что вправе заходить на территорию дома своей ученицы без приглашения. Замок дружественно щелкнул и Райвен без труда преодолел оградительный силовой барьер. В открытых настежь дверях дома стояли Орайя и Айя. Судя по тому, что на обоих были халаты, остальные гости уже разошлись.

Райвен остановился в дверях и взглянул на Орайю.

— Извините, конечно… Но, не мог бы я переночевать у Вас?

Айя молчала, ожидая, что скажет супруг.

— Да… Наверное… — произнес Орайя и вопросительно взглянул на Айю.

— Я приготовлю комнату на первом этаже… — засуетилась Айя.

— Не нужно, — ответил Райвен. — Я буду в гостевой на втором этаже.

Райвен обогнул хозяев дома и направился наверх. Комната Айрин была не заперта. Он тихо вошел внутрь и закрыл дверь за собой. Айрин лежала на кровати в темноте. Она не переоделась, не расплела свои волосы. Она даже постель не расстелила. И не повернулась, когда щелкнул замок в двери. Райвен разулся, скинул штаны, майку и лег рядом с ней.

Она молчала. И очень тихо дышала. Почти бесшумно. Но не спала. Сначала Райвен просто лежал на спине и смотрел в темноте на потолок. Затем повернулся и лег на бок, утыкаясь глазами ей в затылок. Он и не замечал раньше, какая она маленькая. Наверное, потому, что она никогда не позволяла считать себя таковой. Ровная осанка, вздернутый подбородок и надменный взгляд Айрин Белови всегда требовали уважения к ее персоне. Человек, сильный духом, не может быть хрупким. А ведь она на самом деле хрупкая. Да еще и настолько, что он вполне мог бы раздавить ее своим телом, если бы захотел. Странно, что раньше он об этом не задумывался. А она и не жаловалась, когда он был сверху. А ведь ей наверняка было тяжело дышать, когда он наваливался… Хорошо, что он все-таки подумал об этом. Если она позволит к ней прикоснуться снова, он обязательно это учтет. Если позволит прикоснуться к себе снова, конечно. Только, если позволит.

Да, она действительно не спала. Сама не знала почему, но с его возвращением вдруг стало легче. Словно, вместе с собой он принес ей надежду на то, что все, в конце концов, будет хорошо. И от этого хотелось продолжать жить. Пенеола… Айрин… Желал бы он вернуть чудовище к жизни? Стал бы нянчиться с ней, рискуя всем и вся? Вряд ли… Вряд ли бы он стал все это делать ради того, кто не достоин существовать дальше. Он единственный, кого она до сих пор не может прочесть. И это бесило. Она хотела бы взглянуть на себя и на Айрин его глазами. Как он относился к ее поступкам, и где искал причины для них… Может быть, он действительно знает о ней больше, чем все остальные? Может, действительно только ему она не кажется сукой? Почему это важно? С каких пор это стало важно для нее? Если он обманул, Пенеола Кайдис никогда не узнает ответов. А не узнав ответов, она не сможет расстроиться. Пусть будет так, если другого пути и в самом деле нет. Она смирилась. Она сдалась. Она вновь проиграла сражение с Райвеном Осбри.

Его пальцы коснулись «собачки» «молнии» на ее спине и потянули ее вниз. Пенеола вздрогнула, ощутив тепло его пальцев. Губы Райвена прикоснулись к изгибу ее шеи, и по телу Пенеолы прокатилась волна озноба. Юга, он приподнялся и приник обнаженным торсом к ее оголенной спине. Горячий! Какой же он горячий! Теплое дыхание вновь коснулось ее шеи. Его нос оказался за ее ухом, замерев у кромки волос на затылке. Его рука заскользила по эластичной ткани вдоль ее живота. Юга… Его пальцы дрожали… Почему они дрожат? Почему сейчас они дрожат? Амир…

Удушье сковало горло Пенеолы. Она не могла пошевелиться. Даже если бы хотела, на самом деле хотела отстраниться от его обнаженного торса, не смогла бы… Этот голод — самый ужасный… Он претит самой своей сущностью, но Пенеола уже испытывала его. Райвен снова прижался губами к ее шее. Его язык… Он оставил влажный след…

— Я соскучился по тебе… — прошептал Райвен. — А ты, вместо того, чтобы приласкать, полосуешь до крови. Я о тебе весь вечер думал… Как в новый дом придем… Как раздену… Как целовать стану…

Пенеола повернула к нему голову, чтобы что-то ответить, но…но он стал целовать ее рот. Жадно погружая в него свой язык, он перевернул ее на спину и рывком приспустил злосчастный костюм с ее плеч. Стягивая эластичную ткань дальше вниз, он оголил ее грудь, накрывая ее своими ладонями. Медленно сползая вниз, он оставлял влажные следы от поцелуев на ее коже.

Подбородок, шея, ямочка у ключицы, белоснежная грудь, алеющий сосок… Райвен обвел его языком и потеребил вершинку. Пенеола изогнулась под ним и приподнялась, чтобы направить его к нему рот. Губы Райвена сомкнулись, нежно целуя и поглаживая языком. Зубы окутали его и легонько потянули вверх. Их вновь сменили губы, обволакивая и медленно посасывая. Другой сосок… Все сначала… Те же движения…

Пенеола приоткрыла губы и едва слышно выдохнула, тут же набирая в грудь воздух, чтобы задержать дыхание. Он снял костюм с ее рук и продолжил стягивать его вниз, задержав руки на бедрах. Резинка от белья натянулась до предела и порвалась.

Губы Райвена двигались вдоль линий мышц ее живота. Проводя по ним языком, покусывая зубами и согревая своим дыханием, он продолжал движение. Ниже… Еще ниже, обжигая губами кожу у самых бедер и пересекая мнимую границу роста ее волос.

Мягкая гладкая поверхность ее лобка, без единого волоска на ней, чтобы не щекотать его нос и не отвлекать его язык от сладости ее плоти. Он знал, какая она на вкус. Все еще помнил. Аромат ее желания распространился по комнате. Он манил, притягивал его к ней. Райвен погрузил пальцы в ее влагу и натянул ее вход, плавно проникая внутрь, в тепло ее тела. Вдыхая ее аромат, он провел языком по ее влаге, смакуя и вспоминая ее вкус.

Пенеола застонала, приподнимая бедра ему навстречу.

— Я знаю, как тебе нравится, котенок… — прошептал Райвен и прижался к ней ртом, втягивая в себя ее налившийся кровью клитор.

Пенеола распахнула глаза. Ее бедра начали двигаться в такт его ласкам. Что он творит?! Что делает с ней?!

Он знал, что делал. Райвен продолжал прижиматься губами к набухшему клитору, втягивая его в рот и играясь с ним языком. Отстраняясь ненадолго, он сменял гнев на милость и просто целовал ее плоть, давая возможность ее уставшему телу передохнуть. Когда она начала ерзать под ним, он понял, что сейчас должен пройти сквозь пекло Амира и заставить себя сдержаться и не кончить вместе с ней.

Пенеола ощутила, как его пальцы движутся внутри нее. Он надавливал ими, не проникая глубоко, но, Юга, ощущение было таким, будто он сейчас в ней. Быстрее… Сильнее…

Пенеола вцепилась руками в покрывало и застонала. В груди у Райвена заныло. Чресла свело до того сильно, что боль прострелила в пах. Он продолжал, заставляя себя дышать и пытаясь совладать с собственной оболочкой.

Разрядка… Дрожь по телу и тепло, разливающееся по животу… Пенеола не кричала, только глухо простонала, глотая воздух и пытаясь дышать дальше.

— Твою мать… — прошептал Райвен, поднимаясь и глядя на вязкую жидкость, брызнувшую ему на грудь.

Он встал с кровати и прошел в ванную, смывая с себя следы собственной слабости. Амир… Он облажался… Схватив чистое полотенце, он вытерся и вернулся в комнату.

Айрин сидела на кровати обнаженной. Свет из ванной освещал ее красивое лицо. Здоровое лицо.

— Ты кончил? — прошептала она, будто сама не знала ответ.

— Было слишком приятно, — ответил Райвен, отбрасывая полотенце в сторону и опускаясь на кровать.

Пенеола прикусила распухшую губу, продолжая на него смотреть. Развитые широкие плечи, рельеф мышц на груди, переходящий в скульптурное произведение Юги на его животе. Он не стеснялся своей наготы. И казалось, был в данный момент более расслаблен, чем она сама. Эта самоуверенность привлекала ее. Хотелось прикоснуться к ней, чтобы проверить на прочность. Пенеола опустила глаза, внимательно изучая пах Райвена. Во рту пересохло. Того, что было, оказалось слишком мало. Захотелось большего. Но не просто «большего». Пенеола желала завести его. Увидеть, как его пресловутая самоуверенность превратиться в похоть, с которой он не станет бороться. Захотелось ощутить свою власть над ним, познать, какого это, когда Райвен Осбри совершенно не контролирует себя. Пенеола облизала свои пальцы и спрятала руку между своих ног, начиная себя ласкать.

У Райвена дар речи пропал. Все что угодно он мог ожидать от нее, но это? Вот так, с вызовом, раздвигая ноги, чтобы он смотрел… Амир… Амир…

Пенеола видела, как лицо ее зрячего исказило удивление. Он напрягся в какой-то момент и, кажется, расслабиться уже не смог. Он смотрел на нее. Пожирал своим взглядом, и это заводило еще больше. Сколько он продержится? Сколько еще будет вот так смотреть?

— Разве тебе не хочется ко мне прикоснуться? — прошептала Пенеола.

— А тебе хочется, чтобы я к тебе прикоснулся? — сиплым голосом ответил он. — Или ты просто играешь, чтобы проверить на прочность мои нервы?

— А если так? — с вызовом заявила Пенеола.

— Так бы сразу и сказала, что тебе нужно просто потрахаться!

Пенеола не успела ничего ответить. Он схватил ее за бедра, поставил ее на колени спиной к себе, и развел рукой ноги. Он вошел в нее грубо, одним рывком, наполняя до отказа. Пенеола вскрикнула, ощущая легкую боль от его проникновения, которая быстро растворилась в эйфории ощущений от его присутствия в ней. Пенеола начала двигаться первой и Райвен, тут же уловив ритм, стал подыгрывать. Аромат их слияния, распространившийся по комнате, влажные хлопки от обилия ее сока, всхлипы, как отклики на каждое его движение внутри, ощущение ее трепета и жара, вскружили ему голову. Несмотря на свое первоначальное желание лишить ее сейчас всех атрибутов нежности, он протянул руку и стал ласкать ее клитор пальцами.

Пенеола, ощутив эти прикосновения, выгнулась назад, желая почувствовать его дыхание на своей коже и обрести новый поцелуй, который он еще не подарил ей. Однако, когда ее спина коснулась его груди, а голова повернулась к его губам, он резко убрал свою руку и силой толкнул ее обратно на постель, продолжая настойчиво двигаться внутри. Руки схватились за белоснежные бедра, подавая их к себе и приподнимая ее вверх, когда это было необходимо.

И тогда, в тот момент она вдруг отчетливо вспомнила, как трахалась с другими до него. Один из них, за деньги, лишил ее девственности. А другой…все за те же деньги, в такой же позе утолял ее голод в дорогом номере отеля дважды в месяц. Все по расписанию: между походом в библиотеку и парами у нее находилось лишь сорок минут свободного времени, которые Пенеола считала вправе потратить на низменные нужды собственного тела. Она вспомнила, как часто думала о том, чтобы отменить очередное «мероприятие», или же сменить партнера, но каждый раз все заканчивалось одинаково: номер, прежний связанный, десять минут траха в двух-трех позах и душ «на дорожку». Потом был кто-то еще… Она не помнила его лица, не говоря уже об имени. Он делал это бесплатно. И никаких эмоций или угрызений совести. Никаких желаний, кроме того, чтобы побыстрее помыться и убраться с места преступления. Пенеола не понимала, настоящие эти воспоминания или нет, но, Амир… Пенеола вдруг поняла, что любой трах, коим награждал ее Райвен за последние дни, приносил ей куда больше удовольствия, чем все то, что она знала в своей жизни до него. И дело не в проклятой технике. И не в гормонах, которые сводят судорогой горло. Дело в обладателе члена, который в данный момент владел ей.

Райвен, вдруг, резко вышел из нее и отстранился. Она повернула к нему свою голову, не понимая, почему он остановился и замерла. Гнев, с которым он смотрел на нее, нельзя было спутать с другими эмоциями. Мышцы на руках напряглись до отказа, и, кажется, он был близок к тому, чтобы просто ее ударить.

— Если еще раз в постели со мной ты позволишь себе вспомнить тех уродов, с которыми спала до меня, и уж тем более, сравнить меня с ними, я лишу тебя рассудка и памяти заодно!

Пенеола продолжала стоять на месте. Она испугалась. Поняла, что он не шутит в данный момент и его слова — не пустая угроза. Любого мужчину заденет сравнение с кем бы то ни было. Что уж говорить о воспоминаниях. Но, он ведь не может читать ее больше… Она ведь контролирует это…

— Прочел, твою мать! — прогремел его голос. — Прочел, о чем ты думаешь, пока я из кожи вон лезу, чтобы доставить тебе удовольствие! Я знал женщин, рядом с которыми ты в постели вообще ничего из себя не представляешь! Их годами обучали одному единственному делу, которое они действительно умели делать лучше остальных. Секс с такими забыть невозможно!

Пенеола сжала зубы, издавая звук, напоминающий рык.

— Что, так приятно об этом слышать?! Может, в деталях поведать тебе историю моей насыщенной половой жизни?!

— Пошел ты… — прошептала в ответ Пенеола и спрятала лицо в ладонях, сворачиваясь калачиком на постели.

Райвен, глядя на нее, закрыл глаза и выдохнул. Плевать на тех уродов. Они останутся в ее прошлом, так же, как и шлюхи, с которыми он когда-то имел дело. Но ее задело. И это, Амир побери, было приятно осознавать.

Райвен лег рядом с ней и уперся своим носом ей в шею, вдыхая неповторимый аромат ее кожи. Губы сами начали целовать эту кожу. Язык сам собой захотел лизнуть ее, чтобы попробовать на вкус. Хват его рук ослаб, и захотелось лечь на нее сверху, чтобы подмять под себя. Он прижался губами к ее уху и очень тихо прошептал:

— Я постоянно тебя хочу. С первого дня. Ты не поняла. Подумала, что использую. Это — связь. И это прекрасно, потому что нам обоим это нравится. Что ты хочешь, чтобы я сделал?! Вошел в тебя? Хочешь, я еще поласкаю тебя руками и языком? Или, может, ты хочешь, чтобы я поцеловал тебя? Тебе же нравится целоваться со мной. Скажи мне, Айри, чего ты хочешь. Скажи…

Райвен закрыл глаза и вжался в нее всем телом. Она позволила. И рукам его, обнимающим ее за живот, позволила спуститься ниже.

— Что ты хочешь услышать? — прошептала Пенеола. — Что я хочу тебя? В любом виде, в любое время? Ты и так об этом знаешь. Сам назвал это «связью».

Пенеола повернула к нему лицо и взглянула на него своими раскрасневшимися глазами.

— Это ты хотел услышать?!

— Да… — прошептал Райвен и перевернул ее на спину.

Накрывая ее рот своими губами, он думал о том, что на самом деле хотел услышать не это. Может, он бредит? Может, это его собственное эго требует сатисфакции? Она оскорбила его своими мыслями. Он ответил. И теперь ему было мало одного вожделения. Он хотел эмоций. Хотел, чтобы она любила его. Твою мать, он действительно этого хотел!

Разводя ее ноги и наполняя собой, он двигался в заданном ею ритме, повинуясь ее желанию и улавливая его малейшие изменения. Быстрее, медленнее, жестче, мягче… Лаская клитор рукой, посасывая ее язык, ощущая, как она сжимает его своими ногами, как льнет своей грудью и постанывает ему в губы, Райвен думал о том, что счастлив в данный момент. Двадцать пять лет воздержания, а все решилось в один вечер, когда она приняла решение стать его женщиной. Разве может он, человек без души, испытывать все это?! Разве пожертвует всем ради спасения ее жизни? Она сбежала от него год назад. Он единственный знал наверняка, что она все еще жива. Нет, не так… Он единственный верил, что ощущение ее присутствия рядом с ним в том Мире не плод его больного воображения. Она сама нашла его. Сама пришла к нему в самый неподходящий момент. И отпустить ее вновь он уже не смог. Раньше он полагал, что личность Айрин Белови целиком и полностью зависит от ее внешности. Он верил, что она — раба своего лица. И был рад, что ошибся. Эта ошибка расставила все по своим местам. Наблюдая за ее поведением в лице Пенеолы, он ни на минуту не усомнился в том, кто она на самом деле. Осанка, изящные движения рук, манеры, которые не привьешь ложными воспоминаниями, фразы, выражение глаз… Она выжимала из любой ситуации все до последней капли, не обращая внимания на опасность или собственный страх. И никому не позволяла унизить себя… Разве что ему… Только ему… Остальным не понять, через что она прошла… Им не представить, что увидела она за этот год… Какие решения принимала и как сохранила человеческое лицо, прячась за изуродованной маской, которую на нее надели.

— Айрин… — прохрипел Райвен, вжимаясь носом в ее шею. — Скажи мне… Скажи, как ты хочешь?

— Не останавливайся… — шептала она в ответ, полосуя его спину своими ногтями.

— Котенок…

— Райвен… я… я…

Новый толчок и Пенеола изогнулась, сокращаясь вокруг него. Райвен застонал, придавливая ее к койке и кончая вместе с ней. Пытаясь дышать, Пенеола продолжала двигаться под ним, все еще ощущая, как внутри пульсирует его плоть. Это было так приятно. Слишком приятно. И его сперма в ней… Она хотела, чтобы она была в ней… Амир… Что же все-таки он с ней сделал?… Что он с ней сотворил?..

 

Глава 13

Пенеола проснулась только под утро. Поерзав в кровати, она быстро подскочила и побежала в ванную. В новом зеркале, висящем над раковиной она, краем глаза, заметила чье-то отражение.

— Юга дорогая… — прошептала Пенеола, тут же возвращаясь к зеркалу и рассматривая себя.

Идеально ровная кожа на лбу и подбородке… Рот больше не перекашивало, но рубцы на щеках все еще остались. Они просто пересекали кожу, не растягивая ее в стороны.

— Юга… — повторила Пенеола, распуская жгут на затылке.

Волосы. Выбеленных волос стало намного больше. В свете искусственного освещения они отливали голубым. Вроде как седые, а вроде бы и нет.

Пенеола выглянула в распахнутую дверь в комнату. Райвен все еще спал, раскинувшись поперек кровати. Пенеола тихо закрыла дверь и включила воду. Непривычно было осознавать, что маска ей больше не нужна. Она привыкла к ней, сроднилась с этим атрибутом собственной внешности. Будет не просто оказаться от нее. И мимика… она забыла, что это такое, когда мышцы на лице слушаются. Что значит улыбаться по-настоящему, хмуриться, приподнимать брови? Опускаясь на дно ванной, Пенеола намеренно корчила гримасы на лице. Веселье, радость, недовольство, удивление, — ей заново требовалось научиться показывать их на своем лице. Когда от усердия у Пенеолы свело подбородок, она расслабилась и закрыла глаза. Какая-то детская внутренняя радость наполняла ее изнутри. Хотелось выбежать в комнату, разбудить Райвена и показать ему, что она научилась делать всего за десять минут. Пенеола быстро помылась и, накинув чистый халат, лежащий на полке, вышла в комнату.

Райвен по-прежнему спал. Пенеола залезла на кровать и легла рядом, улыбаясь и разглядывая умиротворенное спящее лицо своего зрячего. Красивый он все-таки. Редкий дар Юги для мужчины. Властный, самоуверенный, даже жестокий по своей природе, он в данный момент казался ей самым прекрасным творением Юги во всех мирах. Скольких одурачила эта внешность? Скольких приговорила к бессонным ночам и сердечным страданиям? Даже Квартли Соу попалась на крючок. Хотя, ее страсть Пенеоле трудно было назвать «любовью». Пенеола провела пальцем по щеке Райвена и улыбнулась. Интересно, а что к нему испытывала Айрин Белови? Ту же похоть, что и Квартли? Или что-то еще? Айрин Белови вроде как любила Кимао. Но, Пенеола, совершенно ничего не испытывала, глядя на этого человека. Возможно ли, что вместе с воспоминаниями утрачиваются и те невидимые связи, которые притягивают разных людей друг к другу? А возможно, что Айрин Белови и вовсе никогда не любила Кимао. А кого любила Пенеола в своей жизни? В вымышленной — никого. А в реальной… За прошедший год только к Морну она относилась по-особенному. Но все же… Все же Райвен оказался самым особенным мужчиной в ее жизни. Похоть, подобная той, что испытывала Квартли Соу, снедала Пенеолу каждый раз, когда она слишком долго смотрела на него. Но, кроме этого животного желания, было ее что-то… При всех своих недостатках, он казался ей наиболее подходящим партнером. Он превосходил ее во многих вещах, и это, как ни странно, привлекало Пенеолу. Она терпеть не могла слабаков и трусов. А Райвен Осбри олицетворял их полную противоположность. Все-таки, Айрин Белови знала, что делала и зачем…

Райвен открыл глаза и посмотрел на нее. Пенеола одернула руку и тут же отвернулась от него.

— Уже утро. Пора просыпаться, — произнесла она и поспешила сползти с кровати, чтобы одеться.

— Ты опять меня разглядывала?

— Нет. Я хотела тебя разбудить.

— Ну, конечно, — усмехнулся Райвен и перевернулся на спину, потягиваясь на кровати. — Ты выспалась?

— Да. Вполне.

— Я рад.

Пенеола подняла с пола свои порванные трусики и скомкала их в руках.

— Полагаю, что Айя уже проснулась. Можешь попросить ее об очередном одолжении для себя.

— Попрошу. Не сомневайся.

— Вот только в халате по чужому дому я тебе не рекомендую разгуливать. В гостях у праведников так себя не ведут.

Пенеола медленно повернулась к Райвену и сощурилась.

— Может, мне голой пойти, раз в халате «не принято»?

— Попробуй!

— Думаешь, не смогу?

— Уверен, что сможешь, особенно, если будешь знать, что меня это позлит.

— А тебя это «позлит»?

— Конечно, ведь согласно закону ты — моя жена. А женам не престало разгуливать в халатах перед чужими людьми.

— «Жена»? — скривилась Пенеола. — И когда это мы с тобой успели перед алтарем Юги постоять?

— А мы и не стояли. Но ты же знаешь, что «матриати» для местных и для праведников все равно, что жена.

— Я стану твоей женой только в одном случае: если ты затащить меня в Храм Юги и дашь обеты. Все остальные «правила» и «законы» меня мало интересуют.

— Здесь нет Храмов Юги.

— А даже если бы они и были, — улыбнулась Пенеола. — Это бы ничего не изменило.

Райвен подскочил с кровати и остановился в дверях в ванную.

— В этом месте к тебе будут относиться как к моей жене. Просто смирись, — улыбнулся Райвен и пошел в ванную, хлопнув дверью за собой.

«Просто смирись», — покривлялась Пенеола и направилась в коридор в халате. «Просто смирись», — повторила она, потуже затягивая пояс на талии.

* * *

Райвен вошел на кухню и замер в дверях.

— Всем доброе утро, — кивнул он и прошел к столу, сверля глазами Айрин.

— Уже обед, — улыбнулась она и указала пальцем на свободное местно напротив нее.

— Учитель, Вам черный чай или кофе? — поинтересовалась Айя.

Они с Кейти стояли у плиты, в то время как Орайя сидел в торце стола.

— Кофе, — ответил Райвен и присел на стул рядом с Айрин. — Красивое платье.

— Спасибо Айе, — улыбнулась Пенеола. — Правда, цвет выбрала я.

— Зеленый тебе идет.

— Учитель, Вам молоко добавлять? — послышался голос Кейти.

— Нет.

— А мне добавь, — Пенеола повернулась к Айе и Кейти, — пожалуйста!

— Кто ж пьет зеленый чай с молоком? — удивился Кейти.

— А ты попробуй! Это довольно сносно!

— «Сносно»? — переспросил Кейти.

— Да. Терпеть не могу зеленый чай, — засмеялась Пенеола.

— Почему тогда пьешь?

— Потому что она аллергик, — громко встрял в их диалог Райвен и посмотрел на своего ученика, слишком фривольно, по мнению Райвена, разговаривающего с его матриати.

— Извините, — тут же ответил Кейти и отвернулся от раздраженного Учителя.

— Аллергик? — переспросил Орайя, глядя на Айрин.

— Да, — улыбнулась Пенеола. — Кофе мне пить нельзя.

— Впервые слышу, — искренне удивился Орайя. — Я полагал, что ты терпеть не можешь кофе.

— Очень даже могу, — засмеялась Пенеола. — Иногда позволяю себе некоторую слабость. Но не каждый день.

Кейти поднес кружки с кофе и чаем и поставил их на стол перед Учителем и Пенеолой:

— Вот! Пожалуйста!

— Спасибо, — кивнула Пенеола, в то время как Райвен промолчал.

— Еда на столе. Почему не едите? — спросила Айя, присаживаясь рядом с Орайей. — Ваша любимая каша, Учитель. Сладкая, как Вы любите!

— Спасибо, Айя, — вздохнул Райвен и взял тарелку в руки, чтобы набрать себе каши. — Какие у Вас планы на сегодня?

— Никаких, — произнес Орайя. — Меня и Кейти могут вызвать в любой момент.

— Кейти помогает тебе?

— Да. Я все еще плохо разговариваю на языке I-ho. Поэтому, он практически всегда сопровождает меня.

— А твои ученики, Кейти? Ты перестал преподавать в школе?

— Перестал, — ответил Кейти и пригубил чай из кружки.

— Айя не говорила мне об этом.

— Я ее попросил.

— Понятно. А Имайя? Она все еще преподает в школе?

— Да. Она работает там.

— И кто теперь обучает твоих учеников?

— Она и обучает.

— И твоих, и своих, значит. Тебе не кажется, что это не честно по отношению к ней?

— Никто не заставлял ее брать на себя такую ответственность.

— А детей тебе не жалко? Они ведь привыкли к тебе.

— Многие из них погибли в Изоне, Учитель. А те, кто выжили, не стали просить меня остаться.

— Потому что они знают, что не им перечить выбору своего Учителя! — повысил тон Райвен. — Нельзя бросать своих учеников, Кейти. Даже ели ты в данный момент по своим личным причинам не преподаешь в школе, тебе стоит хоть изредка их навещать! А Имайя что думает по этому поводу?!

— Мне наплевать, что по этому поводу думает Имайя! — воскликнул Кейти, поднимая глаза на Учителя.

— Не стоит повышать на меня голос, Кейти, — вкрадчиво произнес Райвен. — В том, что все так сложилось, — твоя вина. Ты уже мужчина, а повел себя как мальчик!

— А что я, по-вашему, должен был сделать?

— Доказать, что ей, что ты лучше, чем он!

— А я не лучше, чем он! — воскликнул Кейти.

— Но, она ведь полюбила тебя за что-то? Значит, ты для нее лучше!

— У меня его внешность! — закричал Кейти и стукнул кулаком по столу.

— Знай, с кем разговариваешь, аркаин!!! — прогремел голос Райвена.

Кейти сжал свои челюсти и буквально процедил:

— Извините, Учитель.

— Раскаяния не нахожу в твоих словах! — произнес Райвен. — Если любишь Имайю — напрягись и верни ее! Или найди себе другую женщину! Прими, наконец, решение и верни себе свои «яйца»!

— Вы как всегда не подбираете слов, Учитель! — хмыкнул Кейти.

— Не тебе делать мне замечания! — взревел Райвен.

— Тебя снедает злоба, — произнесла Пенеола. — Чужая внешность ничто, по сравнению с тем, что скрывает прошлое. Ты ищешь ответы, но на самом деле все еще не сформулировал главный вопрос. В этом причина твоих страданий.

Пенеола поморгала и выдохнула. Слава Юге, на этот раз у нее не потекли слезы.

— С тобой все в порядке? — произнес Райвен, заглядывая ей в глаза.

— Вполне. Извините, это как-то само собой получилось.

— И что же ты видела? — спросил Кейти, сверля ее взглядом.

— Все, что ты хотел мне показать, — ответила Пенеола и посмотрела на Кейти.

Райвен повернулся к Кейти и угрожающе сощурился.

— Все, что ты ей хотел показать? — медленно повторил Райвен.

— Она единственная за этим столом не понимает, что происходит. По отношению к ней это не совсем честно.

— Да, что ты! — воскликнул Райвен.

— Извините, кажется, у меня аппетит пропал! — выпалил Кейти и встал из-за стола.

— Сядь! — рявкнул Райвен и Кейти даже невольно дрогнул. — Веди себя прилично в доме своей сестры и ее мужа!

— Да, успокойтесь же вы, наконец! — не выдержала Пенеола. — Все было хорошо, пока ты не пришел и начал вести себя как…

— Как «кто»? — спросил ее Райвен.

— Кейти беспокоился за тебя. Он был утром в нашем доме, а потом пришел сюда, чтобы узнать, куда ты подевался. Вместо того, чтобы спокойно позавтракать со своим учеником, ты начинаешь читать нотации! Потом прочтешь! Успеешь еще!

— Не стоит рассказывать мне, как воспитывать аркаинов, — с угрозой в голосе произнес Райвен. — Тем более, что в данный момент они оба тебя слышат!

— Может в их присутствии мне называть тебя «господином»? Знаешь, так я точно «впишусь» во все твои правила!

Райвен отвернулся и сложил руки на груди.

— И что с этим делать? — спросил он, обращаясь к спокойно сидящему за столом Орайе.

— Ничего, — пожал плечами тот. — Они же матриати…

— То есть, Айя тоже позволяет себе подобное?

— Учитель, я… — попыталась вставить слово Айя.

— А что, скажешь «нет»? — спросил Орайя. — Особенно при своем друге Али любишь почитать нотации!

— Каша очень вкусная, — перебила всех Пенеола. — Спасибо, Айя.

— Не за что. А при чем здесь Али?! — тут же спросила Айя.

— И чай замечательный. Не знала, что он здесь растет, — продолжала Пенеола.

— Он не растет, — ответила Айя. — Я его сама делаю. И кофе тоже.

Пенеола с надеждой посмотрела на Кейти, который, кажется, поостыл и теперь молча наблюдал за развитием семейной ссоры, которую косвенно спровоцировал.

— А ты, Кейти? Какие у тебя таланты? — спросила Пенеола.

— Силовые поля, управление сознанием, блокировки. В общем, ничего выдающегося.

— Не думаю, что это все, на что ты способен. Возможно, дар еще не раскрылся?

— Не знаю. Возможно.

— А остальные что умеют делать?

— Кто конкретно тебя интересует?

— Тианка. Она управляет огнем?

— Да. Может сжечь что угодно и кого угодно.

— А ее зрячий?

— Бронан способен выставлять защиту от любого внешнего воздействия, в том числе и от огня своей матриати.

— Интересный дар. Значит, они действительно очень подходят друг другу.

Кейти улыбнулся:

— Данфейт говорит, что это — судьба.

— А что умеет сама Данфейт?

— Она медиатор. За последние полгода ее способности значительно возросли. Она может управлять сознанием, но не особо любит пользоваться этим.

— И что же спровоцировало такой прогресс?

— Твои похороны, — ответил Кейти. — Когда Айя сообщила, что тебя похоронили на Сайкайрусе, она около месяца не разговаривала с Кимао.

— Почему? — не поняла Пенеола.

— Потому что он оставил тебя с Учителем и госпожой Паолой одну. Она обвинила его в том, что с тобой произошло.

— Глупо. Что бы изменило присутствие Кимао?

— Ты забываешь, что Данфейт верила в предательство Учителя, — напомнил Кейти.

— Но теперь они с Кимао помирились?

— Давно помирились. Но проблемы остались.

— И довольно серьезные, — вступил в разговор Орайя. — Кимао не дурак, он все понимает. Если Данфейт продолжит в том же духе, не знаю, куда приведут их эти отношения.

— Что ты имеешь в виду? — спросила Пенеола.

— Когда любимая женщина спит в другой комнате и большинство свободного времени проводит вне дома, это не способствует укреплению отношений, — ответил Орайя.

— Возможно, есть другие причины для такого поведения?

— Кимао их не видит.

— Значит, стоит лучше посмотреть, — улыбнулась Пенеола. — А эта парочка, Террей и Йори, кажется… Что они умеют?

— Террей управляет физиологией живых существ. Может остановить твое сердце, если захочет, и запустить его вновь.

— Интересный дар. А Йори?

Кейти хмыкнул, отворачиваясь.

— Наш Йори защищает окружающих от своего любовника.

— То есть?

— Перемещение живых и неживых объектов в пространстве.

— Левитация?

— Нет. Спонтанное открытие пространственных портов. Террей всегда злится, когда очередной подопытный оказывается вне зоны его досягаемости.

— Интересная пара. А что скажешь про Имайю?

— Та же ситуация, что и со мной. Всего понемногу, но ничего выдающегося.

— А про твою маму?

— Ее дар немного похож на дар Учителя. Только она может воздействовать сугубо на неживые предметы.

— Поясни.

— Ну, Учитель ведь может расщеплять любые предметы, в том числе живые тела. А мама только неживые объекты.

— Силовые повреждения на атомарном уровне? — переспросила Пенеола.

— Что-то вроде этого. Но Учитель еще и сильный медиатор, а моя мама — нет.

— А я хороший пилот! — рассмеялась Пенеола.

— Ты прекрасный пилот, — поправил ее Райвен. — Наверное, даже лучший, чем я.

— Спасибо! — искренне поблагодарила за комплемент Пенеола и улыбнулась Райвену.

Все заметили, что он как-то сразу отвернулся и нахмурил свои брови.

Айя и Орайя переглянулись, после чего Орайя ей подмигнул.

— Айя, — обратился к ученице Райвен, — когда в следующий раз увидишь Паолу, передай ей, что со мной все в порядке. Лишнего ничего не говори. Скажи, что я нашел Айрин и мы вернемся вместе. Пусть все подготовит.

— Конечно, Учитель.

В дверь позвонили.

— Я открою.

Орайя встал из-за стола и направился в коридор. Пенеола продолжила есть, пока каша не застряла в горле при звуках голоса Квартли Соу.

— Добрый день, — поздоровалась Пастырь, проходя на кухню. — Приятного аппетита.

— Спасибо, — ответили Кейти и Айя, в то время как Райвен и Пенеола промолчали. — Кейти, ты передал документы Айе?

— Да, мама.

— Прекрасно. Райвен, у меня к тебе неотложное дело. Нужна твоя помощь.

Райвен положил приборы на стол и повернулся к Пастырю.

— Я полагал, что с поста Советника меня давно сместили.

— Когда вернешься к Амиру, тогда и сместим. Переодевайся и пошли.

— Могу я доесть?

— Нет. И побыстрее, Райвен. У нас мало времени.

Райвен повернулся к Айрин.

— Ты сама справишься?

— Без проблем, — кивнула Пенеола. — Я домой пойду. Буду там.

— Кейти, проводишь ее.

— Да, Учитель.

— Айя, сделай для меня черный костюм, как вчера.

— А плащ? — очень тихо спросила Айя.

— Не нужно.

— Сделай ему красный плащ, — приказала Квартли.

— Квартли, я сказал «не нужно». Не стоит лезть в бутылку.

— Не стоит перечить Пастырю.

— Я Советник. Имею право на это.

Квартли засмеялась и покачала головой.

— Вот теперь я тебя узнаю! Все-таки, ты ничуть не изменился!

— Как и ты, — ответил Райвен и встал из-за стола. — Всем «до встречи».

— Пока, — произнесла Пенеола и продолжила есть.

— Мама, может, выпьешь чай, пока Учитель переодевается? — предложил Кейти.

— Не стоит, — Квартли присела на свободный стул в торце стола напротив Орайи. — Странно, что ты ночевала здесь, — произнесла Пастырь, обращаясь к Айрин. — У тебя ведь есть свой собственный дом.

— Вчера я слишком утомилась и не смогла добраться до него, — натянуто улыбнулась Пенеола и посмотрела на Квартли.

— Не плохо выглядишь сегодня. Лучше, чем вчера, по крайней мере. Выспалась, наверное?

— Да, — оскалилась Пенеола.

— Райвен уверен, что ты сможешь вернуть себе прежнюю внешность в течение недели. Иначе, перенес бы твою трансплантацию на более поздний срок.

— Очевидно, что так оно и есть, — процедила сквозь зубы Пенеола.

— Райвен всегда добивается поставленных перед собой задач. Если он принял решение, что за неделю ты справишься со своим недугом, так оно и будет. Ладно. Мне пора. Всем «до свидания».

— До свидания, — ответили Орайя и Кейти.

— Пока, — произнесла Пенеола и вновь улыбнулась.

Срочное дело… Как же! Чтобы Пастырь лично явилась за своим Советником? Наверняка, ей еще утром донесли, что Райвен провел ночь в доме Айи. Что же ты задумала, Квартли Соу? Неужели собираешься вновь повторить свои ошибки?

Пенеола посмотрела на Кейти и хмыкнула. Кто же знает лучше свою мать, чем Кейти? Судя по озадаченному выражению лица, он тоже не доволен появлением Пастыря здесь. Значит, тоже понимает кое-что.

* * *

Пенеола распрощалась с Айей и Орайей и в сопровождении Кейти покинула их дом. Оказавшись на улице, она приоткрыла рот, с удивлением глядя вверх на летающие над головой одноместные корабли и машины.

— Айя говорит, что Тарто очень похож на Дереву, — произнес Кейти.

— Даже больше, чем можно себе представить, — согласилась Пенеола.

Высотные здания, асфальтированные дороги, тротуары, магазины, парковые и прогулочные зоны. Амир, да это же настоящая Дерева! И люди в пестрых плащах! Все именно так, как рассказывала ей Отта…

Пенеола осунулась на глазах, вспомнив лицо маленькой девочки.

— Пойдем. Здесь не далеко, — поторопил ее Кейти.

— Много твоих учеников погибло в Изоне? — спросила Пенеола, опираясь на руку Кейти.

— Их было двенадцать. Осталось пятеро.

— Не думаю, что ты перестал преподавать только из-за женщины. Глядя на выживших, ты ведь каждый раз вспоминал тех, кого больше нет рядом?

— Учитель этого не понял.

— Возможно и понял, но не стал акцентировать на этом твое внимание. Кстати, почему прохожие так на нас смотрят?

— Потому что на тебе нет плаща.

— Но, на тебе есть. В чем проблема?

— Они думают, что ты — арестантка.

— Весело, — прокомментировала Пенеола.

— Не вижу ничего веселого. Когда Учитель узнает о твоем нежелании носить плащ, он разозлится.

— Велика проблема, — захохотала Пенеола. — Довести Райвена Осбри до белого каления так же просто, как отобрать игрушку у ребенка.

Кейти остановился и с осуждением взглянул на Пенеолу.

— Тебе не стоит рассказывать мне подобные вещи. Он — мой Учитель, и я уважаю его. Ваши личные взаимоотношения не должны покидать пределов Вашего с ним дома.

— Извини, я немного увлеклась.

— Положение Учителя среди праведников напрямую зависит теперь от твоего поведения. Мать не зря сегодня лично за ним приехала и вызвала его в Совет. Сейчас его репутация трещит по швам. Он не желает носить плащ, потому что знает, что его не воспринимают как одного из «своих». Таким образом он демонстрирует свой протест. Ты можешь поспособствовать укреплению его статуса в Тарто и, как его матриати, обязана это сделать.

— О чем ты говоришь, Кейти?

— Ты — его матриати. Все и каждый, кто знал или слышал о Советнике Райвене Осбри, захотят теперь взглянуть на женщину, ради которой он нарушил свой обет безбрачия. Если они сочтут тебя не достойной его выбора, это его погубит.

— И как же я должна себя вести, чтобы оказаться «достойной»?

— Ты должна соблюдать правила, которые чтят все праведники.

— Если ты расскажешь мне о них, возможно, я смогу их соблюсти.

Кейти остановился перед калиткой одноэтажного дома.

— Правило первое: матриати праведника должна носить зеленый плащ.

— Это мне уже понятно. Почему мы остановились?

— Мы пришли.

— Ну, так пойдем, — улыбнулась Пенеола, открывая калитку.

— Я не могу войти в твой дом, когда в нем больше никого нет. Правило второе: матриати праведника должна чтить и почитать своего мужа. Ее поведение должно быть достойным, дабы не запятнать репутацию ее семьи.

— И много их, этих правил?

— Достаточно много.

— Ты так и не смог толком поговорить с Райвеном. Думаю, он не будет против, если завтра ты придешь к нам на обед.

— Прежде чем приглашать меня, ты должна была обсудить этот вопрос с ним.

— Но, ты ведь пришел в дом Айи без приглашения!

— Айя — моя сестра. Я имею на это право.

— Так, проехали, — махнула рукой Пенеола. — Возьмешь у своей мамы какие-нибудь документы и принесешь их сюда в обед. Остальное я беру на себя.

Кейти улыбнулся, глядя на Айрин.

— Почему ты делаешь это?

— Что именно? — наигранно округлила глаза Пенеола.

— Ты знаешь, что именно ты делаешь.

— Я ничего не делаю просто так, Кейти, — напрямую ответила Пенеола. — У меня свой интерес, у тебя — свой.

— И какой же у тебя интерес?

Пенеола подняла палец в воздух и повертела им перед носом Кейти.

— Слишком много вопросов, праведник. Ну, так что, придешь завтра на обед?

— Я подумаю над твоим предложением.

— Подумай, — кивнула Пенеола и направилась к дому.

* * *

Райвен вернулся домой, когда за улице города стало уже совсем темно. Айрин не вышла его встретить у порога, хотя он специально позвонил в звонок, чтобы привлечь ее внимание. Разувшись, Райвен прошел на кухню, где горел свет, и уставился на Айрин, сидящую на стуле за столом и читающую какую-то книгу.

— Добрый вечер, — произнес Райвен.

— Добрый, — ответила Айрин, даже не удосужившись оторвать глаза от текста.

— Что читаешь?

— Свод Законов Равновесия.

— Хорошая книга. Кто ее тебе принес?

— Айя оставила вместе с остальными книгами на полках в гостиной.

— Понятно. Я сейчас переоденусь, и будем ужинать.

— Еда давно остыла. Разогревать будешь сам.

— Хорошо, — кивнул Райвен и направился в свою комнату.

Пенеола захлопнула книгу, как только он ушел. Она проторчала дома в одиночестве практически целый день. Засранец, хоть бы извинился или рассказал, где был и что делал!

Пенеола подошла к плите и заглянула в духовку. Она разогревала ужин уже четвертый раз. Какого Амира ей вообще все это нужно?! Пенеола не могла разобраться в собственных мотивах. Достав тарелки, она начала выкладывать на них мясо и овощи в соусе. В одном из шкафчиков на кухне Пенеола нашла небольшую коллекцию красных вин. Она выбрала сухое и теперь смотрела на бутылку, принимая решение, стоит ли ее открывать.

Тем временем Райвен вернулся на кухню, подошел к ней, обнял за талию и поцеловал в шею.

— Извини, что заставил так долго ждать. Не думал, что дебаты продляться допоздна.

— О чем спорили? — поинтересовалась Пенеола.

— Да, так… Ничего особенного.

Пенеола сжала челюсти, чтобы тут же не вылить на него все свое возмущение. Секреты, значит… Ну, посмотрим, насколько тебя хватит, зрячий…

— Присаживайся за стол, — спокойным тоном произнесла она.

— Что-то мне не хочется сейчас есть, — прошептал Райвен.

— Что?! — взвилась Пенеола. — Знаешь, что, пошел ты, зрячий! Я несколько часов проторчала у плиты! Мог бы хотя бы попробовать, засранец!!!

— Я думал, ты все заказала в ресторане, — улыбнулся Райвен, глядя на ее разъяренное лицо.

Пенеола сжала губы в тонкую линию и оттолкнула его от себя.

— В следующий раз ешь, где хочешь! Я больше готовить не буду!

— Как скажешь, — прохрипел Райвен и набросился на нее.

Что-то из кухонной утвари полетело на пол, что-то покатилось в сторону. А Пенеоле было на все наплевать. Она опять задыхалась, извиваясь в его руках.

— Сначала ты, потом ужин, — прохрипел Райвен ей на ухо.

— Заткнись! — простонала Пенеола и впилась в его рот.

 

Глава 14

— Тебе нравится наш новый дом? — спросил Райвен, откупоривая бутылку вина и ставя ее на стол.

— Конечно, он мне нравится. Но своим я его не считаю.

— Я пока тоже.

Пенеола потуже затянула пояс халата на талии и присела на стул.

— Там все остыло, наверное, — предположила она, глядя на Райвена, стоящего в таком же махровом халате, какой был на ней.

— Я съем даже холодное. Но для тебя могу разогреть.

— Не стоит.

Распивая вино после ужина, который они провели в молчании, Пенеола смотрела на Райвена и ждала, когда же он хоть о чем-нибудь с ней заговорит. Возникало ощущение, что только секс или какие-то проблемы способны их объединить. А так, когда все вроде бы спокойно, им, оказывается, и поговорить не о чем.

— Замечательный ужин, — нарушил молчание Райвен. — Спасибо тебе.

— Пожалуйста.

— По правде говоря, я никогда не думал, что ты вообще умеешь готовить.

— Меня мама научила… Ну, или кто-то научил…

— Понятно.

— А ты умеешь готовить? — спросила Пенеола.

— Завтра приготовлю тебе завтрак.

— Сладкую кашу? — рассмеялась Пенеола.

— Н-да… Зато Айя прекрасно рисует.

— Рисованием мужа не накормишь.

— Орайя терпит и молчит.

— Оно и понятно. Он ведь любит ее.

— Да, и из-за этого он уязвим.

Пенеола только пожала в ответ плечами.

— Скажи, я сегодня перегнул палку с Кейти? — неожиданно задал вопрос Райвен.

Пенеола глубоко вздохнула и пригубила вино из бокала.

— Ты был не сдержан. Я понимаю, что он твой ученик, но иногда стоит закрывать на некоторые вещи глаза.

— Я не могу позволить ему раскиснуть, Айрин.

— Я не говорю об этом. Но и Учителем в данной ситуации тоже быть не стоит.

— А кем, тогда, мне быть?

— Отцом, — ответила Пенеола и поставила бокал на стол.

— Я не отец.

— Отец тот, кто вырастил. Значит, ты и есть отец для него и для Айи.

Райвен налил в бокал еще вина и поставил бутылку на стол.

— Завтра я покажу тебе город. На обед заглянем куда-нибудь, поедим. Вечером можно в театр сходить. Как ты на это смотришь?

— Звучит так, будто ты приглашаешь меня на свидание, — улыбнулась Пенеола.

— Да, — кивнул Райвен. — Я приглашаю тебя на свидание.

— Юга, — засмеялась Пенеола. — Не могу вспомнить, чтобы хоть раз ходила с кем-нибудь на свидание! Странно, правда? Наверное, ты первый мужчина, который пригласил меня куда-нибудь просто так, ради развлечения, а не для пользы дела!

Райвен отвел глаза в сторону, и Пенеола перестала смеяться. Она ощутила, как вся та детская радость, что переполняла ее только что, улетучивается, и внутри остается только свербящее чувство разочарования и обиды. Она ведь старалась сегодня. Ждала его весь день, чтобы вместе поесть, а потом выйти на улицу и погулять… На кого она сейчас похожа? На одну из тех безликих женщин, которые оказывались рядом с ним в постели? Он счел, что уже поблагодарил ее. Одарил своим мастерством и похотью. Хотя, какую еще благодарность он способен ей подарить?

— Для пользы дела, значит… — Пенеола растянула губы в улыбке, дабы скрыть за презрением тот факт, что ей не все равно. — Думаю, прогулка по оживленным улицам города в плащах праведников вполне сгодиться. Театр — это лишнее.

— Можем сходить в театр послезавтра, — предложил Райвен, поднимая на нее свои глаза.

— Я не пойду с тобой в театр. Прогулки по городу будет вполне достаточно, — ответила Пенеола и встала из-за стола. — Спокойной ночи, Райвен.

— Айрин! — закричал Райвен. — Айрин, подожди!

Она не обернулась. Выпрямив спину, с гордо поднятой головой она покинула кухню и отправилась в свою комнату. Очень хотелось принять душ еще раз. Намылить те места, к которым он прикасался к ней, и смыть пену водой.

Райвен поднялся из-за стола, взял в руку бутылку с недопитым вином и вылил остатки в свой бокал. Она обрадовалась, когда подумала о свидании. В глазах загорелось что-то, такое притягательное, красивое, что ему тут же стало стыдно. Он должен вернуться в город как праведник и представить жителям свою матриати…

Райвен допил вино и убрал посуду со стола. «Не могу вспомнить, чтобы хоть раз ходила с кем-нибудь на свидание! Странно, правда? Наверное, ты первый мужчина, который пригласил меня куда-нибудь просто так, ради развлечения, а не для пользы дела!» Ее восклицания продолжали звенеть в его голове, пока он мыл посуду. С этим звоном в голове он вернулся в свою комнату и лег на кровать. Закрыв глаза, он продолжал слышать эти слова. Наверняка она отмстит ему за унижение. Зная Айрин, Райвен в этом не сомневался. Вот только каким именно способом? Лишит его доступа к ее телу? Выведет из себя на людях? Арсенал ее оружия против него столь велик, что оставалось только догадываться, каким именно средством она воспользуется, чтобы принести ему боль. Жаль, что ему уже сейчас паршиво. Он уже горит в пекле, а она этого не видит. Юга… Как можно быть настолько слепой?! Как можно, Юга!

* * *

Райвен приготовил для Айрин завтрак и заварил неплохой травяной отвар. Выкладывая оладьи на тарелку и поливая их сиропом, он думал о том, что в данный момент слишком похож на нашкодившего мальчишку, который пытается загладить свою вину перед разочарованным родителем.

Пенеола старалась идти по коридору медленно. Аромат свежей выпечки, распространившийся по дому, свидетельствовал о том, что Райвен действительно готовит для нее завтрак. За ночь Пенеола немного отошла, но прощать зрячему унижение просто так не собиралась. Она найдет способ поквитаться с ним и уколоть больнее, когда он будет меньше всего этого ждать. Обязательно найдет!

Пенеола вошла на кухню и, кивнув Райвену, стоящему у плиты с тарелками к руках, присела за стол.

— Как спалось? — спросил Райвен, подходя к столу.

— Отлично спаслось, спасибо! — расцвела Пенеола, улыбаясь шире обычного при этом.

— Мой фирменный рецепт. Надеюсь, ты оценишь.

— Посмотрим, — ответила Пенеола, принимаясь потрошить угощение прямо в тарелке.

Разделив всю порцию на множество мелких частей, он наколола на вилку один из кусочков и отправила его в рот. Юга… Как же захотелось закрыть свои глаза при этом… Это было потрясающе! Райвен действительно умел готовить. И фирменный рецепт его не подвел.

— Оладьи как оладьи, — хмыкнула Пенеола, сдерживая свои порывы побыстрее затолкать все содержимое тарелки себе в рот и проглотить, не пережевывая.

Райвен никак не отреагировал на ее заявление. Ему повезет, если на этом ее месть и закончиться. Вполне сносно, но все-таки, задело. Райвен выдохнул и начала есть сам.

— Итак, — как ни в чем не бывало, продолжила разговор Пенеола, — какие на сегодня планы?

— Позавтракаем, переоденемся и пойдем в город.

— Вечером я хочу сходить к Данфейт. Думаю, вернусь очень поздно.

— Меня, значит, брать с собой ты не собираешься?

— Нет, не собираюсь.

— Я понял. Что ж, иди. Заодно и Кимао увидишь.

— Да, и Кимао заодно увижу! — улыбнулась Пенеола.

Райвен бросил приборы на стол и откинулся на спинку стула, сверля ее глазами.

— Если задумала что-то, вспомни, что Данфейт — твоя сестра.

— Хорошего же ты обо мне мнения, зрячий! — возмутилась Пенеола.

— Я знаю, о чем говорю, Айрин.

— Если бы не обстоятельства, подумала бы, что ты ревнуешь!

— Не путай ревность и мужскую гордость.

— Ты прав: ревнуют тех, к кому испытывают что-то. А у нас с тобой отношения другого порядка.

В дверь позвонили. Пенеола вскинула брови и улыбнулась:

— Думаю, это к тебе.

Райвен, молча, встал из-за стола и направился открывать дверь.

— Квартли? Что-то случилось?

— Собирайся. Нам пора.

— Что опять?

— Потом поговорим.

— Хорошо. Подожди здесь.

— На улице? — возмутилась Пастырь.

— Да, подожди на улице! — ответил Райвен и закрыл перед носом Квартли дверь.

Пенеола слышала каждое слово, но не посчитала нужным подниматься из-за стола. Райвен прошел на кухню и остановился рядом с ней.

— Мне нужно уехать. Постараюсь вернуться к обеду.

— Я найду, чем себя занять, — улыбнулась Пенеола и продолжила есть. — Удачи тебе.

— Спасибо.

Он едва не наклонился, чтобы поцеловать ее в губы, но вовремя одернул себя и достаточно быстро ретировался. Когда спустя минут пять входная дверь захлопнулась за его спиной, Пенеола выдохнула и отодвинула от себя тарелку. Есть ей больше не хотелось. Точно так же, как и улыбаться.

Пол дня она провела в одиночестве, изучая Законы Равновесия, пока в дверь снова не позвонили. Пенеола не спешила открывать. Пусть не думает, что она ждала его появления, каждые десять минут поглядывая на часы.

Пенеола распахнула дверь и увидела, что на пороге стоит Кейти с какой-то папкой под мышкой.

— Добрый день, Айрин. Извини, что не предупредил. А Учитель дома?

И тут Пенеола вспомнила, что пообещала Кейти вчера.

— Он уехал утром с твоей матерью и еще не вернулся. Обещал быть к обеду. Если хочешь, можешь подождать его вместе со мной.

— Ты одна дома?

Пенеола закатила глаза и сложила руки на груди:

— Ладно, праведник. Сейчас я заварю чай, и мы вместе выпьем его на этом крыльце, на виду у соседей.

— По рукам, — улыбнулся Кейти и присел на деревянные ступеньки.

Спустя десять минут Пенеола вынесла на подносе заварник с чаем, две чашки и тарелку с печеньем. Разместив все это на ступеньках дома, Пенеола присела рядом с Кейти и разлила напиток по чашкам.

— Я хотела сегодня вечером навестить Данфейт. Скажи, это будет прилично, если я приду к ней в дом без приглашения?

— Допустимо, если Данфейт будет дома, конечно.

— Ну, да… Об этом варианте я не подумала.

— Сегодня вечером все собирались идти в театр, — произнес Кейти.

— Да, Райвен что-то говорил об этом…

— На премьеру приглашают только самых уважаемых жителей города. Это честь, если вас тоже пригласили.

— Если соизволили, значит, нужно идти, — вздохнула Пенеола и поставила чашку на поднос.

— Здесь ставят интересные пьесы. Зря ты так…

— Не думай, что я пренебрегаю возможностью посетить ваш театр, — улыбнулась Пенеола. — Райвен и так устает, а тут еще внимание публики… Это трудно.

— Да, — согласился Кейти. — Вчера они с мамой весь день просидели у нее в кабинете над проектом. Секретарь сказала, что Учитель кричал так, что тряслись стены.

— А остальные Советники? Почему они не помогают?

— Основные Законы и Поправки перед принятием сначала формулирует мама. Учитель всегда ей в этом помогал. Только после этого статьи выносят на общее заседание и тогда принимают окончательное решение.

— Понятно, — процедила сквозь зубы Пенеола и тут же улыбнулась Кейти. — Знаешь, уже три часа, а Райвена все нет. Наверняка он задержится и сегодня. Не хочу сидеть дома одна, да и город, в конце концов, пора бы уже посмотреть. Проводишь меня?

— Если Учитель велел тебе ждать его дома, тебе придется остаться.

— А он не велел. Да и я не обещала, что стану его ждать. Я оставлю ему записку на столе. Все равно, к вечеру я должна вернуться. Во сколько начинается премьера?

— В восемь.

— К шести вернусь. А к восьми мы с Райвеном попадем в театр. Подожди меня здесь. Я скоро!

Пенеола не предоставила Кейти возможности отказаться. Сидеть дома одной, пока Райвен помогает несчастной Квартли Соу выполнять ее работу, Пенеола не собиралась. Она оставила записку на столе, накинула на плечи зеленый плащ и вылетела на улицу. Посмотрим, как Райвену понравится обедать одному!

* * *

Два с половиной часа пронеслись незаметно. Кейти оказался очень интересным собеседником. Конечно, Пенеола в этом не сомневалась, но все же, его рассказы об истории строительства и реконструкции города были очень и очень красочными. Внимательно слушая его повествование, Пенеола лишний раз убеждалась в том, что у Кейти есть дар к преподаванию. Иногда Пенеоле казалось, что она сама прожила в этом городе очень много лет и лично причастна к каждому моменту его истории. Кейти показал Пенеоле основные улицы города, квартал ремесленников, где Пенеоле подарили незамысловатый сувенир в виде фигурки старой башни города, провел ее по центральному парку и был вынужден прервать экскурсию, когда наступило время поворачивать в сторону дома.

Удерживая сувенир в руке, Пенеола со всех ног неслась к входной двери, забыв про свои обиды и радуясь тому, как волшебно провела сегодня время. Кейти собирался дождаться появления Учителя, в надежде, что тот сможет уделить ему внимание. Пенеола позвонила в звонок во второй раз. А потом, с грустью усмехнувшись себе под нос, открыла дверь сама. Конечно же, в доме никого не было. И Кейти был этому удивлен.

— Может, что-то случилось? — спросил он, зная, что задержать Учителя могло только неотложное дело.

— Сейчас узнаем, — произнесла Пенеола и прошла на кухню.

Скомкав записку, которую она оставила для Райвена, Пенеола поставила фигурку башни на стол и закрыла глаза.

— Может, действительно что-то произошло? — произнесла она в пустоту.

Кейти ждал на крыльце, и Пенеола вышла к нему с подносом в руках.

— Давай перекусим. Может, он скоро вернется?

Сопротивляться голодный Кейти не стал. Уминая куски нарезанного мяса и заедая его холодными оладьями, он и не подозревал, что поглощает остатки завтрака, который приготовил его Учитель для своей матриати. Пенеола оладьи есть не стала. Мяса для нее было вполне достаточно. Просидев на крыльце еще около получаса, Пенеола решила, что поступит мудро, если оставит Райвену записку на столе, а сама отправится ждать его у театра.

— Он ведь хотел идти на премьеру, — убеждала она в своей правоте Кейти. — Он успеет, и даже если опоздает на несколько минут, я его подожду!

В конце концов, Кейти поддался на ее уговоры. Он направился домой переодеваться и обещал зайти за ней через тридцать минут. Конечно, он надеялся, что Учитель к тому времени уже вернется, но, увы. Пенеола вышла из дома одна и закрыла за собой дверь.

— Ну, что! Показывай дорогу, праведник!

* * *

В толпе, атакующей здание театра, запросто можно было потеряться. Кейти не представлял Пенеолу никому, однако, посторонние, будто зная, кто стоит рядом с ними, пристально рассматривали девушку с рубцами на щеках в зеленом плаще. Айя и Орайя тоже пришли на премьеру. Подтянулись Данфейт и Кимао, Эрика и Бронан, даже Террей и Йори прибыли туда.

— А где мама и Учитель? — спрашивала недоумевающая Айя у Кейти.

— Не знаю. Если бы что-то случилось, нам бы уже сообщили.

— Пойдем, скоро начнется представление! — настаивал Йори.

— Вы идите, — кивнула Пенеола, — а я здесь подожду.

— Не дури! Пойдем все вместе! Найдут нас там, в крайнем случае, — вторил Террей.

— Я останусь с ней, а вы идите, — подытожила препирания Данфейт.

— Тогда, я тоже останусь, — заявил Кимао.

— Нет. Ты иди, места нам займи.

Пенеола заметила, как сестра пристально посмотрела на зрячего и тот, утвердительно кивнув, согласился оставить их одних.

Прошло десять минут, пятнадцать… Пенеола продолжала стоять и улыбаться, вглядываясь куда-то вдаль.

— Он не придет, так ведь? — наконец, спросила ее Данфейт.

— Думаю, что нет, — ответила Пенеола и посмотрела на сестру.

Они ведь с ней были не в ладах. Об этом знали все, с кем имела честь общаться Пенеола. Даже Райвен не отвергал того факта, что Айрин Белови недолюбливала Данфейт. Но сейчас глядя в глаза своей сестры, Пенеола понимала, что не испытывает к ней ненависти. Возможно, когда воспоминания вернутся к ней, все изменится вновь? Но, стоит ли думать об этом теперь, когда сестра стоит с ней на улице и терпеливо ждет, когда Райвен Осбри соизволит объявиться?

— Очевидно, в данный момент Райвен решает куда более важные задачи, чем какой-то там театр, — произнесла Пенеола и улыбнулась Данфейт.

— Более важные, чем его матриати, которая должна была ждать его дома одна? — повысила тон Данфейт.

— Судить его буду я. Не ты.

— Я не узнаю тебя, Айрин. Где твое достоинство? Где гордость, в конце концов?!

— Не смей лезть в мою жизнь! — перебила ее Пенеола. — Я не просила тебя об этом!

— Извини, — осеклась Данфейт. — Просто, видеть тебя такой… Это не правильно…

— Знаешь, я лучше пойду…

— Одна ты никуда не пойдешь!

— Оставь меня, Данфейт… Пожалуйста, оставь меня, — прошептала Пенеола, отворачиваясь от сестры.

— Ты дорогу помнишь?

— Да. Я пилот и маршруты запоминаю с первого раза…

— Приходи завтра к нам с Кимао. Можешь даже остаться у нас, если захочешь…

— Я приду, — кивнула Пенеола и направилась по улице вперед.

— Триста метров от твоего дома, если идти в сторону центрального парка! — прокричала Данфейт ей вслед.

Пенеола запомнила слова сестры. Завтра она обязательно навестит ее. Завтра она много чего успеет сделать. Не сегодня, только завтра.

* * *

Райвен подошел к дому и остановился. Света в окнах не было. Возможно, Айрин уже пошла спать? Райвен открыл дверь ключом и включил свет. Не разуваясь, он проследовал комнату Айрин. Никого. И кровать застелена.

— Айрин? — позвал Райвен, все еще не понимая, где может быть его матриати в десять часов вечера. — Айрин, ты дома?

Тишина.

Райвен зашел на кухню и включил свет. Взгляд остановился на сувенире. А под сувениром записка.

«Жду тебя у входа в театр в восемь вечера. Не забудь надеть свой плащ».

Райвен еще раз взглянул на часы. Спектакль закончится через минут двадцать. Если пошли все остальные, она наверняка осталась с ними. Райвен кинулся к выходу и столкнулся с Айрин в дверях.

— Я только сейчас вернулся… — произнес Райвен.

— Рада за тебя, — ответила Айрин и, обогнув его, направилась в свою комнату.

— Я не мог прийти раньше! Меня задержали!

— А мне плевать, — не оборачиваясь, отчеканила Айрин. — Завтра я иду к Данфейт. Вернусь поздно.

— А сегодня где ты была?

Айрин обернулась. Лицо словно маска, без единой эмоции на ней.

— Кейти показал мне город. А потом отвел в театр.

— Кейти?! — не поверил своим ушам Райвен.

— Спокойной ночи, Райвен.

— Айрин! Айрин, я с тобой разговариваю!

Щелкнул замок в двери в ее комнату. Райвен продолжал стоять на пороге, глядя в пустой коридор. Завтра ему не отделаться оладьями. Амир, он вообще не знает, как он сможет от этого отделаться…

* * *

Все три дня пролетели как один. Айрин покидала дом рано утром, не оставаясь на завтрак, и возвращалась поздно вечером. Все попытки Райвена поговорить с ней заканчивались на моменте, когда его руки тянулись, чтобы коснуться ее, а она отталкивала их и уходила. Райвен продолжал работать с Квартли над новым законопроектом, но стал приходить домой на обед, в надежде застать Айрин. Обедая в одиночестве, он снова уходил и вечером был дома уже к семи часам. Айрин возвращалась в сопровождении Кейти, здоровалась с Райвеном и уходила в свою комнату. Кейти явно чувствовал себя не своей тарелке, став марионеткой в руках матриати своего Учителя. Всякий раз он отчитывался перед Райвеном о том, где была Айрин и что делала, после чего Райвен выставлял его за порог и закрывал перед носом дверь. Конечно, Райвен был зол. И не только на самого себя, Квартли и Айрин. Он был зол на Кейти, который тягался за Айрин попятам, пытаясь уберечь от всевозможных неприятностей, в которые она могла угодить. Райвен понимал, что между Айрин и Кейти не может быть никаких отношений, кроме дружеских, но не мог заставить себя смотреть в глаза Кейти спокойно.

К концу третьих суток терпение Райвена иссякло, и он вынес дверь в комнату Айрин одним ударом ноги.

— Что ты себе позволяешь!!! — кричала она, пытаясь вырваться из хвата его рук. — Оставь меня в покое!!!

Райвен прижал ее к стене и развел руки в стороны.

— А теперь послушай меня, если нормально поговорить не можешь. Я виноват перед тобой. Признаю. Да, есть вещи, которые гораздо важнее наших с тобой отношений. И работа над новым законопроектом — одна из таких вещей. Я должен был реально рассчитывать свои силы и планировать свое расписание, чтобы посвящать часть своего времени тебе. Но не смей вмешивать в это посторонних людей! Они принимают тебя в своих домах, потому что ты — сестра Данфейт. Кейти присматривает за тобой, потому что считает это своим долгом по отношению ко мне. Прекрати вести себя как ребенок и поговори со мной.

Айрин начала смеяться.

— Я не поняла, что именно тебе не нравиться! Я предоставила тебе возможность заниматься «вещами, которые гораздо важнее наших с тобой отношений»! Продолжай работать со своим Пастырем! А трах со мной можешь больше не «вписывать» в свое расписание! Обойдусь и так, без конкретного времени!

— Ты что? Пьяна?!

— Выпила немного! Хочешь мне запретить? Что еще ты мне запретишь?

— Перестань, пожалуйста. Я пытаюсь помириться с тобой.

— О! Я удостоилась чести! Твои прискорбные попытки примирения меня воодушевляют! Хочешь переспать со мной? Я тоже этого хочу! Так что давай, приступай!

Райвен отпустил ее руки и отступил назад.

— Чем ты не довольна? Чего ты от меня хочешь? — спокойным тоном произнес Райвен.

Айрин растерла онемевшие запястья и отвернулась от него, прислоняясь к стене.

— Это ты оставил меня одну в этом доме. Это тебе было наплевать, когда я ждала тебя здесь одна. Когда в твоей жизни появились новые перспективы, когда ты стал нужен всем им, желающим тебя прикончить всего несколько дней назад, ты забыл о том, что я существую. Чего я хочу от тебя? — она повернулась к нему лицом и с грустью в глазах улыбнулась. — Того, чего я хочу, ты не сможешь мне дать.

— Ты в этом уверена?

Он протянул руку и погладил ее по щеке. Она наклонила голову, прижимаясь к его плечу и утыкаясь в него носом.

— Я устала… — прошептала Айрин. — Если бы ты знал, как я устала…

Он сжал ее в лицо в своих ладонях и прикоснулся к ее губам. Так нежно, как только мог. И она ответила ему. Так же нежно, так же легко. Голова Райвена закружилась. Он соскучился… Юга, как же он соскучился по ней!

— Я дам тебе все, чего ты захочешь, — прошептал Райвен, продолжая ее целовать.

— Боюсь, что не сможешь… — ответила она и обвила руками его шею, притягивая его к себе.

* * *

Он действительно подумал, что на этом инцидент исчерпан. Она заставила его поверить в это. Они не спали практически всю ночь, с трудом преодолевая путь от кровати до ванной и обратно. Проспав до десяти утра, Райвен встал первым и приготовил для нее завтрак. Омлет вполне сгодился. Айрин улыбнулась и поцеловала его в щеку, когда опускала свою грязную тарелку в раковину.

— Чем займемся сегодня? — спросил Райвен, обвивая руками ее талию.

— Ты пойдешь к Квартли, а мы с Кейти поможем Айе в госпитале.

— Мы могли бы отправиться туда вместе… — Райвен прижался носом к ее шее, вдыхая аромат ее кожи.

Пенеола замолчала. Ей вообще не хотелось никуда идти сегодня. Она стояла бы вот так, вместе с ним на этой кухне вечность… Его руки, обнимающие за талию, его губы, прижатые к ее шее… Знает ли он, насколько нежен сейчас? Понимает ли, каким нежным был всю сегодняшнюю ночь? «Я не узнаю тебя, Айрин. Где твое достоинство? Где гордость, в конце концов?!» Юга… Где же она потеряла их и в какой момент это произошло?

В дверь позвонили. Пенеола не двигалась. Райвен тоже. Его руки сильнее сжались вокруг ее талии, будто не желая отпускать. Вновь звонок в дверь. «Где твое достоинство? Где гордость, в конце концов?!» Пенеола сделала шаг вперед первой, и вырвалась из объятий Райвена.

Он остался стоить за ее спиной, в то время, как она, гордо задрав свой подбородок направилась к входной двери.

Квартли Соу стояла напротив и сверлила глазами растрепанную Пенеолу, совсем не давно вставшую с кровати.

— Доброе утро! — с воодушевлением произнесла Квартли.

— И Вам, — ответила Пенеола. — Он сейчас выйдет.

Пенеола захлопнула дверь перед носом Квартли и обернулась. Райвен стоял в коридоре за ее спиной, с удивлением и неким недоумением глядя на нее.

— Тебе пора, праведник, — произнесла Пенеола и, обогнув его в коридоре, направилась в свою комнату.

— Ты уверена, что хочешь, чтобы я сейчас ушел? — прокричал он во весь голос.

«Уверена», — мысленно ответила она и согнулась пополам в своей комнате.

Он промолчал в ответ. Спустя минут десять входная дверь закрылась за его спиной. Пенеола разогнулась, размазывая кровь по лицу, и направилась в ванную.

* * *

Райвен вернулся домой только вечером. Айрин дома не было. Выругавшись себе под нос, он развернулся и направился в дом к Айе. Звонить в звонок он не стал, остановившись прямо напротив двери в дом ученицы и колотя по ней рукой.

Двери открыл Орайя, брови которого поползли вверх, при виде Райвена на пороге.

— Айрин у вас? — спокойно спросил Райвен.

— Не-е-ет… — протянул в ответ Орайя. — Кажется, они с Кейти, Айей и Данфейт направились к Эрике сейчас.

— И ты спокойно смотришь на то, как твоя жена вечерами прозябает неизвестно где? — раздраженным тоном произнес Райвен, пытаясь не пересекаться взглядом с Орайей.

— Любить не значит запереть в клетке, — ответил Орайя и покачал своей головой. — Эрика живет недалеко отсюда. Могу проводить Вас к ней.

— Не стоит, — ответил Райвен и, развернувшись, направился к калитке.

* * *

Айрин вернулась домой около полуночи. Райвен сидел на стуле на кухне и пил горький отвар.

— Я сказала Кейти, что ждать тебя не стоит, — произнесла она и присела за стол напротив Райвена.

— Разумно, — покачал головой Райвен. — Как день прошел?

— Ничего особенного. Засиделись в госпитале допоздна…

— До полуночи?

— До одиннадцати. Шли сюда около часа.

— Ясно, — покачал головой Райвен.

— Тебе «привет» от Эрики.

— И она там была? — хмыкнул Райвен.

— Да. Они с Данфейт помогали раскладывать инструменты в операционных.

— Понятно.

— Айя соврала Орайе сегодня. Сказала, что мы пойдем к Эрике. Я ничего не ответила, но тебе, как Учителю, стоит поговорить с ней о ее отношениях с Али.

— Что за Али?

— Ее друг. Хирург. Весь день вертелся вокруг нее. Даже читать не нужно, чтобы все понять.

— И что, по-твоему, я должен ей сказать?

— Чтобы заканчивала вести себя как идиотка, и прекратила разрушать свои отношения с мужем.

— Знаешь, — усмехнулся Райвен, подпирая голову рукой и в упор глядя на Айрин, — некоторым вещам невозможно научить. Айе придется разобраться с этим самостоятельно.

— Тогда скажу я.

— Зачем тебе это? Айя тебе никто…

— Не могу наблюдать со стороны и молчать. Никогда не могла.

— А что на счет своей собственной жизни? В ней разобраться не хочешь?

Пенеола улыбнулась и покачала головой.

— Я уже сказала, что того, что мне нужно, ты не сможешь мне дать.

Райвен нахмурил брови.

— О чем ты?

— Пойдем спать, Райвен. Я устала.

Райвен поднялся со своего места и внимательно посмотрел на нее.

— О чем ты говоришь, твою мать!!! — прокричал он, сверля ее глазами.

— Спроси у Кейти. Наверное, сейчас он начал понимать меня гораздо лучше, чем ты.

Райвен сжал челюсти и подошел к ней, прижимая к краю стола. Пенеоле стало больно, но она промолчала. Райвен поднес руку к ее лицу и хватил ее за подбородок.

— Запомни, предательство я не прощаю! — прошипел Райвен.

— Я тоже, — ответила Пенеола, глядя в его наполненные гневом глаза.

— Думаешь, твои жалкие попытки манипулирования сработают? — с угрозой в голосе спросил Райвен.

— Сработают, — улыбнулась Пенеола и хватила его за волосы, наклоняя к себе его голову и целуя в губы.

— Так бы и сказала, что хочешь, — прошептал Райвен, отвечая на поцелуй и опрокидывая ее на стол.

Пенеола закрыла глаза и перестала думать. Главное, не начать реветь. Она сильная. Она справится. С его бездушием она как-нибудь смирится.

* * *

Пенеола тихо поднялась с кровати и посмотрела на спящего Райвена. У самой двери она вновь обернулась к нему. Наверное, ей хотелось, чтобы он в самый последний момент протянул к ней свою руку и никуда не отпустил. Однако, природу мужчины не обмануть. Получил свое — и спать. Пенеола натянуто улыбнулась и покинула его комнату. Спустя час она уснула в своей постели. В шесть утра она встала по звонку будильника и, приведя себя в порядок, начала тренировку. Медитация. Физические упражнения. Она запустила себя. Расслабилась слишком. В восемь утра она прошла на кухню и начала готовить завтрак. Стоит ли говорить ему о вечеринке матриати, которую решила устроить Эрика? Пенеола понимала, что предложение напиться узким кругом тех, кому есть о чем поговорить, Эрика внесла специально. Разумная тианка, да и жизнь ее знатно потрепала. Сейчас она смеется, шутит, подначивает, хотя ей самой, зачастую, не смешно. Остальные не замечают этого. Даже Данфейт, которую Эрика считает своей лучшей подругой. Ее молчаливый зрячий, этот Бронан, все понимает. Потому, наверное, улыбается всякий раз, когда она пытается «расшевелить» своих друзей и вывести их на откровенный разговор. Но, в отличие от Бронана, Райвену этого не понять. Точнее, ему просто наплевать на все это. Так стоит ли вообще тратить свое время на пустые объяснения, где она проведет сегодняшний вечер, если Райвена это мало волнует?

Райвен вошел на кухню и, заглянув под крышку на сковородке, удовлетворенно простонал.

— Доброе утро, котенок…

— Доброе… — выдавила из себя Пенеола, стараясь подавить в себе эмоции, которые вызвало его проклятое обращение к ней.

— Я проснулся, а ты уже удрала… Не хорошо, — прошептал он, захватывая губами ее ухо.

— Я тренировалась с утра. А потом решила приготовить омлет.

— Спасибо.

— Не за что, — ответила Пенеола и аккуратно отстранилась от него, открывая шкафчик и доставая тарелки.

Райвен разогнулся и выдохнул. Он ушла от него еще ночью, а не утром. Интересно, с каких это пор она начала ему врать? И еще интереснее, по какой причине она начала это делать?

— Не хочешь прогуляться сегодня со мной по городу? — спросил он, внимательно наблюдая за ее реакцией.

— Говоришь так, будто располагаешь временем для прогулки, — хмыкнула Пенеола. — Или тебе необходимо срочно повысить свой рейтинг, и ты по этой причине решил пригласить меня?

Пенеола застыла с тарелками в руках, вопросительно глядя на него.

— То есть, пригласить тебя без видимых причин я не могу, — прошипел Райвен, со злостью глядя на нее.

— Это мы уже проходили, — улыбнулась Пенеола. — Второй раз на уловку я не клюну. Извини.

Райвен отошел от нее и отвернулся.

— Мне кажется или у нас с тобой начались проблемы?

— А разве было время, когда их не было? — ответила Пенеола и наполнила тарелки, приглашая Райвена присесть за стол.

— Смотри, не заиграйся, девочка.

— Это угроза? — не поняла Пенеола, оборачиваясь к нему.

— Предупреждение.

— Знаешь, что…

— Что? — с вызовом произнес он.

Звонок в дверь вывел Райвена из себя. Сорвавшись с места, от метнулся к выходу, и распахнув дверь закричал на Квартли:

— Что?!

— Что? — не поняла та и уставилась на Райвена в штанах без майки. — Мы же договорились, что начнем пораньше. Уже девять, а ты все еще дома.

— Значит, лично удостовериться явилась… — хмыкнул Райвен и сложил руки на обнаженной груди.

— Вспомни, с кем говоришь! — зашипела Квартли в ответ.

— Подожди здесь. Мне нужно переодеться.

Райвен не стал продолжать разговор с Айрин. Он быстро собрался и, известив ее, что вернется домой к семи, покинул дом. У него было плохое предчувствие. Хотелось послать все к Амиру, вернуться обратно, прижать Айрин к себе и никуда не отпускать… Юга… Он в полном дерьме…

— Все в порядке? — поинтересовалась Квартли, беря его под руку.

— Да, все хорошо, — ответил Райвен и прогнал от себя навязчивые мысли.

 

Глава 15

Пенеола сидела на диване, в окружении своих новых друзей и сестры. Допивая свой пятый бокал вина, она смеялась над историями Эрики, которая в красках описывала все мучения Бронана на ее пути к постижению тайны управления своим даром. Пенеоле хотелось побыстрее напиться. Она знала, что уход от проблем на дно бокала ей вовсе не поможет, но желание получить облегчение от собственных страданий перевешивало разумные доводы.

— Айрин! — обратилась к ней Эрика. — Послушай, давай проверим твой дар!

— Не думаю, что это — хорошая идея, — покачала головой Пенеола.

— Я полотенце принесу, если ты реветь начнешь!

— Отстань от нее, — попросила Данфейт.

— Да, ладно тебе! Айрин, ты же никогда не пасовала перед трудностями!

— Нет гарантии, что у меня получится, — улыбнулась Пенеола.

— А ты попробуй! Ну, давай же! На Террее!

— А я здесь причем?

— Ты единственный, кого она до сих пор не прочла!

— Йори тоже в списке, — возразил Террей.

— Его здесь нет! Ну, давай же!

— Эрику распирает желание узнать все про твою жизнь, — засмеялась Айя.

— А тебя, разве, нет? — спросила Эрика.

— Осталось только получить согласие Террея, — засмеялась Пенеола, всерьез рассчитывая, что он откажется.

— Ну, давай! — выпалил тот. — Хочу узнать, что ты скажешь!

— Не стоит… — покачала головой Пенеола.

— Ну же! Белови, давай! — продолжал настаивать подвыпивший Террей.

— Айя, полотенце! — скомандовала Эрика.

— Не вопрос! — щелкнула пальцами Айя, и на коленях Пенеолы появилось полотенце.

Пенеола опустошила свой бокал и посмотрела Террею в глаза. Несколько минут она удерживала свой взгляд на нем, а потом отвернулась.

Повисла пауза.

— Ну, ничего! — засмеялся Террей. — Как-нибудь в другой раз повторим!

Пенеола вновь посмотрела на него и покачала головой.

— Ты родился с семье состоятельных югуан, — произнесла она. — Детство твое было счастливым. Родители любили и баловали тебя как единственного отпрыска. Вот только были они не простыми югуанами, а зрячими.

Пенеола остановилась, ожидая разрешения на продолжение своего монолога. Террей присел перед ней на пол и опрокинул еще один бокал.

— В точку. Продолжай! — заявил он и облокотился о колено, подпирая голову рукой.

Пенеола вздохнула и вновь сфокусировала взгляд на светлых глазах Террея.

— Ты знал свое будущее наперед: в двадцать лет — поступление в Академию Зрячих, возвышение лет через пять, брак с кем-нибудь еще через три. Все было запланировано, только не учтена одна деталь: тебе не нравились девушки. Первый парень у тебя появился где-то в восемнадцать лет. И об этом узнал твой отец. Ты ожидал, что дома будет скандал, но ничего такого не произошло. Конечно, твой отец не хотел ранить твою мать, сообщив ей, что их сын — гомосексуалист. И ты, как нормальный юный эгоист, воспользовался этим. К девятнадцати годам твоя оболочка значительно окрепла, и ты больше не мог встречаться с обычными людьми. Тема связи между зрячим и матриати в твоей семье практически никогда не обсуждалась. Ты не знал, кто из твоих родителей связанный зрячий, может оба. Нельзя сказать, что тебя этот вопрос не волновал, но спрашивать их об этом ты не собирался. Решение твоей проблемы ты нашел самостоятельно: тебя вполне устроили платные матриати. Однако, для того, чтобы постоянно быть хозяином праздника своей жизни, нужны были деньги. И, в один прекрасный день, отец перестал тебе их давать. Разговор был недолгим. «Если не возьмешься за ум, я лишу тебя всего». Что значит «взяться за ум» ты прекрасно понял, но…женщины по-прежнему тебя не привлекали. Ты принял разумное решение: взялся за учебу и забыл обо всем, что касается отношений полов. Накануне твоего отъезда в Академию, родители устроили семейный ужин. Щекотливая тема связи в тот знаменательный вечер была раскрыта ими в полной мере. Они объяснили, что их положение в Ассоциации весьма шаткое, ибо брак между зрячим и матриати всегда входил в список «табу». Ты был удивлен, когда узнал, что в паре твоих родителей доминирует не отец, а мать. Нет, конечно же, статус отца в твоих глазах тогда нисколько не пошатнулся, но мысль о том, что в своей жизни ты тоже можешь стать матриати для кого-то, тебя не порадовала. И хотя ты был ребенком, рожденным в любви и по любви, родители не собирались принимать тебя таким, какой ты есть, и поощрять тебе твое «безрассудство». И без того, Абсони были белыми воронами в черном помете Ассоциации. Если еще и их птенец оказался бы «не таким, как все», проблем с Советом им было бы не избежать. «Можешь любить, кого хочешь, но спать с мужиками ты больше никогда не будешь», — таков был вердикт твоего отца. «Как можно было так жестоко обойтись с собственным ребенком?» — спрашивал ты себя. В тот день ты понял, что дальше либо будешь пробивать себе дорогу в мире зрячих самостоятельно, либо всю жизнь будешь расплачиваться за свое счастливое детство. Решение, как поступить, ты не принял, а потому придерживался той точки зрения, что чем меньше о тебе знают сокурсники, тем лучше. Стройный высокий дерева по имени Йори стал твоим приговором. Тебя перевели в его группу через месяц после поступления в Академию, и ты оказался в узком кругу лучших из лучших. Держаться бы этому смазливому идиоту подальше от тебя, но нет, он первым заговорил с тобой и первым представился. Йори Кораи — из знатного рода Кораи, где все предки были зрячими. Йори произвел на тебя впечатление маменького сынка, у которого на носу надеты розовые очки. Всегда тихий, спокойный, довольно замкнутый, не смотря на то, что часто совал свой нос в твою личную жизнь. Ты проникся к нему неким сочувствием, и потому стал общаться с ним вне Академии. И, о ужас… Ты ошибся! Маменькин сынок в твои годы уже владел собственным бизнесом. Этот сынок жил в собственном доме, купленным на собственные деньги. Однажды, он взял тебя с собой на торги. Говнюк, лучше бы он удавил тебя сразу, потому что смотреть, как он ведет свои дела, не давая спуску никому из противников, было…жестоко. В тот день ты понял, что влюбился в своего друга и однокурсника Йори Кораи. Естественно, видеть его каждый день на занятиях, было тяжело, не говоря уже о совместных тренировках и занятиях дома. Нет, тебе следовало закончить водить с ним дружбу как можно быстрее. И, как уже повзрослевший эгоист, ты сделал все так, как считал правильным. Йори не понимал, что произошло. Ты изменился на глазах: грубо отвечал на его вопросы, отказывался от ваших обычных вечерних тренировок. Все это длилось около месяца, пока Йори не схватил тебя за руку и не затащил в мужской туалет. «В чем дело? Объяснись! Я чем-то задел тебя? Что происходит? Если у тебя появился кто-то, так и скажи! Я займусь своими делами, и не буду лезть. Просто, раньше ты не говорил, что с кем-то встречаешься, и я полагал, что у тебя есть свободное время для общения со мной». «Появился кто-то». Йори и не знал, что сам подобрал для тебя необходимое оправдание… «Да, у меня появилась девушка». Ты ожидал увидеть на его лице хотя бы тень удивления. Нет, не так… Ты хотел увидеть, как лицо Йори перекосит и он оттолкнет тебя, назвав ублюдком. Ты хотел увидеть эту реакцию, потому что сразу же обнял бы его и начал целовать. Но, Йори Кораи улыбнулся тебе. «Ты — весьма привлекательный мужчина. И в поклонницах не должно быть отбоя…». «Сволочь… Врезать бы ему по роже, чтобы улыбка стала кривой…» — думал про себя ты, но в ответ только кивнул головой. Вымышленная девушка стала предлогом для занятости. Ты перестал встречаться с Йори вне Академии. Жизнь налаживалась. Ты страдал на занятиях и старался забыться дома. Но длилось все это недолго. «Слушай, я хочу познакомиться с ней. Вы встречаетесь уже два месяца, похоже, это серьезно». Ударить засранца в присутствии своих однокурсников ты не мог. Но Йори слишком хорошо тебя знал для того, чтобы заподозрить нечто неладное. И снова заботливое: «Что случилось?». «Мы расстались», — ответил ты. «Мне очень жаль», — в ответ. Друг. Естественно, твой друг повел тебя в бар, дабы напиться и забыться. Он предложил потренироваться вместе с тобой вечером спустя несколько дней, и ты понял, что опять увяз по уши. «Знаешь, я тут познакомился с одной…» «Когда?» «Да, на днях… В общем, я не смогу». И опять знакомое «познакомь меня с ней». Ты знал, что круг опять замкнется, и ты начнешь врать с самого начала. И тогда свежая мысль выстрелила в твоей голове: «Понимаешь, она у меня не одна такая…» Даже ты понял, что Йори не ожидал от тебя услышать подобное. Удивление на его лице опять сменилось улыбкой: «Мой отец говорит, что любому мужчине нужно сначала выгуляться», — пожал плечами он. «Я тоже встречался с несколькими одновременно». Как же тебе хотелось врезать ему по его спокойной роже! И как у него на все хватало времени: учеба, бизнес, вечерние занятия с тобой, еще и девки… «И как тебе? Особенную встретил?» Ты спрашивал о его чувствах, а он подумал, что речь идет о сексе. «Нет, они все трахались как-то одинаково». «А в рот?» — вырвалось из тебя. «А что „в рот“? — ответил он, — Я люблю жесткий минет, и всегда говорю об этом прямо». Возможность узнать о Йори то, чего на самом деле ты никогда о нем не знал, ослепила. Как, что, когда, почему… Ты впитывал знания о пристрастиях в сексе своего друга как губка, придумывая на ходу вымышленных женщин, с которыми якобы спал сам. Вечером, оставаясь наедине со своей болью, ты совокуплялся в ванной, представляя себя на месте тех шлюх, с которыми спал твой любимый человек. Временная передышка сменилась новой депрессией. Тебе казалось, что ты начинаешь ненавидеть Йори за его тупость. Он продолжал рассказывать о своих похождениях чуть ли не ежедневно, и, в конце концов, тебя это достало. Был званый ужин, с которого вы вместе с однокурсниками ушли раньше. Йори позвал всех к себе домой, и дружная толпа нагрянула в гости. Спиртное лилось рекой. Получив временное облегчение, ты нашел самого себя на дне бутылки, пока Йори продолжал вещать про свою новую пассию. Когда момент «отключки» был уже близок, друг завел тебя в спальню и уложил на кровать. Его пьяный низкий голос, крепкие руки, обнимавшие тебя за талию, пока он волок твое тело на второй этаж… Ты надеялся, что он побыстрее свалит и оставит тебя одного. Ты так устал его любить, что в тот момент тебе уже хотелось, чтобы его совсем не стало. В конце концов, ты закрыл свои глаза и отключился. Кто-то целовал тебя. Нежно. Так, как тебе всегда нравилось. Плевать было, кто. Ты думал о Йори, представлял себе, что это он. Обхватив чье-то лицо, ты впился в чьи-то губы с новой силой. «Йори… Йори…», — начал шептать ты. «Террей…» — ответил голос. Хорошо знакомый тебе голос. Голос твоего друга, которого ты так долго безответно любил. Ты открыл глаза и будто бы моментально протрезвел. Не сон. Во мраке комнаты ты смотрел на своего Йори. «Скотина», — прошептал ты и ударил его в челюсть. Йори скатился на пол, не предпринимая попыток больше подняться. Ты лежал на кровати и думал о том, что злишься не из-за поцелуя, ты злишься потому, что любил его все это время и верил, что не имеешь права на это. Йори продолжал молчать и ты, испугавшись, что и вовсе его пришиб, свесился с кровати. Он лежал на полу, прикрывая глаза ладонью. Ты не был уверен наверняка, но, казалось, будто он плакал. «Ты чего…» — не понял ты. «Совсем охренел?» и тут он выдал: «Ублюдок… Я тебя ненавижу!» Ситуация тебя взбесила, ведь это он накинулся первым. «Ну, сука… Ты за это заплатишь!», — промычал ты и рухнул на него сверху, расстегивая его брюки. Йори стал упираться, пытаясь скинуть тебя. «Я только отсосу. Я сильнее, ничего не будет», — промычал ты и вкусил свой личный запретный плод. Твой Йори… Ты ведь знал о нем все: что он любит, как он любит. Мысли вторили, а губы и руки делали. «Я люблю тебя!», — выдал он перед тем, как кончить тебе в рот. И все. Твоя прежняя жизнь на этом закончилась. Момент, когда его оболочка вторглась в твою был приятен. Твой Йори. Быть с ним одним целым, навсегда… А потом отключка. Ты проснулся утром на кровати и тебя тошнило. Тебя выворачивало наизнанку целый день. А этот засранец только молча приносил тебе воды и успевал менять вымокшие в поту халаты. «Ты что, трахнул меня ночью?» — спросил ты. «Нет, ты кончил сам, когда…» «Когда отсосал…» — закончил ты за него. Ты ушел из его дома на следующий день, не сказав больше ни слова. В глубине души ты надеялся, что никто и никогда не узнает о твоей связи с ним. Но, увы… Преподавателей в Академии и одаренных зрячих не обмануть. О том, что на факультете «А» учатся два гомика спустя несколько дней знали все. И Йори, этого придурка, никто не тронул. Все косые взгляды, все колкости и отвратные мысли понеслись в твой адрес. Родителей «обрадовали» через неделю. К тебе приехал отец и, сообщив о том, что они с матерью больше не несут за тебя никакой ответственности, удалился. На твоих счетах не осталось ничего, ни одной акропли… Ты знал, почему отец поступил так… Как зрячий в паре, теперь ответственность за тебя нес Йори. А родители… Они предупреждали, что будет, если ты не «возьмешься за ум». Следующим оказался визит другого человека. Отец Йори пришел к тебе, как к себе домой, и, развалившись на диване в гостиной, сделал тебе предложение, от которого ты, по его мнению, не мог отказаться. «Исчезни. Я заплачу». У тебя тоже были цели и принципы. И ты послал папашу своего зрячего куда подальше. Что было дальше, ты слабо помнишь до сих пор. Защищаясь от силовых ударов, ты вылетел в окно второго этажа. Это Йори не позволил отцу тебя добить. Засранец, пришел к тебе мириться, когда застал родителя выглядывающим в разбитое окно твоей квартиры наружу. За твою жизнь Йори заплатил дорогую цену: его лишили опеки семьи и денег. Второе его не пугало, ведь средства у него были свои собственные, а про первое он как будто забыл. Пока ты валялся в больнице, твои вещи выкинули из квартиры, за которую платил твой отец. Ты остался ни с чем и нигде. Йори не сказав ни слова, оплатил все твои счета и перевез твои пожитки в свой собственный дом. Вы хранили немой нейтралитет на протяжении еще нескольких месяцев, существуя под одной крышей и уходя на занятия порознь. Ты ел, пил и жил за его счет, полагая, что раз это он во всем виноват, у тебя есть на это право. Перемирие закончилось, когда Йори притащил в дом какого-то ублюдка. Он усадил его на кухне и начал с ним пить. Ты не вмешивался до тех пор, пока их обоих не развезло. «Проваливай домой», — сказал ты незнакомцу. «Я пришел сюда трахаться, а не с матриати-соской разговаривать!» Его избил Йори. За тебя. Когда придурок выполз из дома, Йори закрыл за ним дверь и повернулся к тебе лицом: «Я тебя люблю. Всегда любил. И если ты не будешь со мной спать, я буду делать это с другими». «С другими?» — возмутился ты. «Выходит, все те бабы, о которых ты песни пел, просто были мужиками?» «Возможно», — ответил Йори. «Сука, я тебя убью!» Верный удар правой не подвел: Йори оказался на полу. И ты опять сверху. Только ударить во второй раз уже не смог. Выражение лица этого ублюдка заставило тебя опустить свои руки. «Я люблю тебя», — прозвучал голос зрячего в твоей голове. «И хочу тебя». «Я тоже тебя люблю… И хочу», — ответил ты и сдался. Отношения зрячего и матриати оказались не столь страшными, как ты о них думал. Секс с Йори переворачивал все у тебя внутри. Ты подозревал, что подобного удовольствия просто не способен испытывать с другим человеком. Потом тебя перевели на факультет отстающих. Йори снова помог тебе удержать равновесие. После того, как он стал позволять себе брать тебя за руку на людях, Вам запретили выставлять позорящие Академию отношения напоказ. Однако, не забывали при этом отправлять тебя к нему в группу, к твоим старым сокурсникам, дабы потешиться. Вы с Йори потешились в ответ, когда нашли закрытый на реконструкцию тренажерный зал в подвале корпуса. Ваше место. Ваш второй дом. Жизнь вновь начала обретать краски. С родителями ты контакт так и не наладил. Для тебя они до сих пор мертвы. Йори предпринимал попытки поговорить с тобой на эту тему, но в ответ ты только заявлял, что ему самому не мешало бы наладить отношения с предками. А потом появилась Данфейт. И привычное восприятие себя, как нахлебника и обузы на плечах Йори, исчезло. Ты заработал свои первые деньги и понял, что вы с ним — не просто пара белых ворон. Вы с Йори — одна семья.

Пенеола замолчала и отвернулась.

— Охренеть… — громко и четко подытожила Эрика.

— Это точно, — вздохнул Террей, поднимаясь с пола и откупоривая новую бутылку крепленого.

— А предсказание? — не унималась Эрика.

— Не знаю, — пожала плечами Пенеола. — Если я молчу и не рыдаю, значит, все будет хорошо, наверное.

Террей подошел к Айрин и протянул ей бокал:

— Выпей, подруга. «Шарить» по чужим воспоминаниям — не легкий труд.

— Спасибо, — хмыкнула Пенеола и взяла бокал, касаясь пальцев Террея.

Рука сомкнулась сама собой. Террей попытался отстраниться, но Пенеола не позволила. Она подняла на него глаза и совершенно серьезным тоном произнесла:

— Они живы и вы встретитесь.

— С кем встречусь? — не понял Террей.

— С родителями.

Террей с облегчением выдохнул и покачал головой.

— А пугать так зачем? Я подумал, что ты сейчас мне навещаешь ужасов и пекла!

— Извини. Я не специально.

— Проехали. Забери, наконец, свой бокал и выпей. Под градусом ты мне больше нравишься.

— Ну и комплемент, — пробурчала Пенеола.

— Искать успокоения на дне бокала — не самая лучшая идея, — произнесла Эрика, глядя при этом на Айрин.

— Ты то-то хочешь мне сказать? — напрямую спросила Пенеола.

— Не думай, что мы ничего не понимаем. Ты живешь с ним под одной крышей, но в последние дни не спешишь возвращаться домой. Если он принуждает тебя к чему-то…

— Если бы он к чему-то меня принуждал, он был бы уже трупом, — ответила Пенеола и опрокинула очередной бокал.

— Вы вдвоем были бы трупами, — справедливо заметила Эрика.

— Знаешь, я не хочу сейчас об этом говорить. Мои отношения с Райвеном слишком просто устроены, для того, чтобы забивать размышлениями о них мою голову.

— Я рассказывала о том, как впервые испытала оргазм? — спросила Эрика.

Данфейт поперхнулась.

— Не обращайте внимания, — махнула рукой Эрика. — Ее всегда смущают разговоры о сексе.

— Ну, знаешь, — возмутилась Данфейт.

— В жизни у меня много чего было, — продолжила Эрика. — И поверь мне, — она повернулась к Айрин и прищурилась, — свой первый оргазм я испытала только тогда, когда влюбилась в Бронана. А до этого мы не раз, и не два кувыркались в одной койке.

— Что ты пытаешься мне сказать? — не выдержала Пенеола.

— Перестань вести себя как идиотка, и задумайся об истинных причинах вашего с ним «безудержного траха»!

Пенеола вино чуть на пол не выплюнула.

— Тианка, ты в своем уме?

— А что в этом такого? Райвен — праведник, ты — его матриати. Все в порядке!

— Вот именно! — прошипела Пенеола. — Райвен — мой зрячий, и его сексуальное влечение вызвано моим влечением к нему. Здесь нет никаких подоплек. Райвен красивый мужчина. Сильный. Умный.

— Властный, — добавила Эрика.

— Да, и это тоже. Естественно, он меня привлекает. Я, все-таки, живой человек… Со своими слабостями…

— А ревнует тебя к Кейти потому, что ты сама себя ревнуешь к Кейти?

— Что?

— Только не говори мне, что ты везде таскаешься с Кейти только ради того, чтобы поддержать нашего девственника в его плачевном состоянии! Умно, ничего не скажешь! Но запомни, так и «допрыгаться» не долго.

— Причем здесь вообще Кейти?!

— Не стоит, — улыбнулась Эрика. — Райвену не все равно. Твой трюк сработал и он повелся. Вчера вечером прискакал сюда, разыскивая тебя.

— Что? — повторила свой глупый вопрос Пенеола.

— Что слышала. Орайя сказал, что у него из глаз чуть ли искры не сыпались. Или я не права, Айя?

— Права, — согласилась Айя, кивая головой.

— Я просто предупреждаю тебя, — продолжила Эрика, — что Кейти — Ученик Райвена и может пострадать по твоей вине. Весь этот бред про влияние потребностей матриати на зрячего можешь глухому рассказать. Райвен Осбри — медиатор. Скорее, это он повлияет на тебя, чем ты на него.

— С чего ты вообще затеяла этот разговор? — взорвалась Пенеола, протягивая пустой бокал Террею, чтобы тот наполнил его.

— Чтобы ты не повторила моих ошибок и не натворила глупостей.

Пенеола прищурилась и посмотрела на Эрику.

— Ты о «принуждении» говоришь?

— В том, что Бронан сорвался, была моя вина. Я не желаю тебе пройти через это. Поверь, терпение влюбленного мужика вещь хрупкая. Сильнее натянешь и пострадаешь сама.

— Ты говоришь о Райвене Осбри, — покачала головой Пенеола и поднесла наполненный бокал к своим губам. — У него есть только большое мужское эго. А любовь… Любовь, это для таких, как мы с вами…

— Я тебя предупредила. Потом не плачь.

— Спасибо! — хмыкнула Пенеола и качнула бокал в сторону Эрики, делая очередной глоток. — Я учту!

— Эрика, — обратился к ней Террей, — с каким пор ты начала исполнять роль «плохой девочки» в команде?

— С тех самых, как Айрин передала мне «пальму первенства»! — захохотала Эрика.

— Я? — не поняла Пенеола.

— Да, ты. Быть сукой не так-то и просто! Я всегда считала, что ты холодная, надменная стерва, которой насрать на всех и каждого, кто тебя окружает. Но, тогда, на корабле… Ты единственная, у кого хватило мужества поступать неправильно ради того, чтобы все мы выжили… За это я начала тебя уважать, — кивнула головой Эрика и подмигнула Айрин.

— Я вообще не понимаю, о чем ты говоришь…

— Когда-нибудь поймешь, — хмыкнул Террей в ответ.

— Ладно, — продолжила Эрика, — раз я вошла в раж, продолжу. — Данфейт!

— Что… — пробурчала Дани, глядя на двоящуюся перед глазами подругу.

— Сколько можно игнорировать присутствие Имайя в вашей с Кимао жизни? Может, пора набраться смелости и поговорить с ним об этом?

— Извини, дорогая, но в мою личную жизнь лезть не смей!

— Сначала ты его осуждала за сестру. Теперь за Имайю. Скажи, а что ты сделала ради него и ваших с ним отношений? Он убил себя, чтобы прийти сюда и спасти твою задницу. Айрин свой выбор сделала и осталась с Райвеном и Паолой. Так какого хрена ты обвинила его во всех грехах?

— С этим мы уже разобрались.

— Конечно! — прыснула смехом Эрика. — Ты тоже заигралась, Данфейт. Спустись с пьедестала почета и верни себе мужчину, который тебя любит. Вечно гнаться за тобой он не сможет. Рано или поздно остановится и спросит себя: «А на хрена мне все это нужно?»

— Ты забываешься! — повысила тон Данфейт.

— Правда часто глаза режет, — покачала головой Эрика. — Подумай над тем, что я тебе сказала. Да, и еще одно… За полтора года отношений можно было уже давно спросить у меня, своей подруги, как правильно делать минет!

— А это здесь причем?! — возмутилась Данфейт.

— Кимао — дерева. А деревы славятся своим мастерством в оральных ласках. Нельзя все время получать. Нужно и давать что-то взамен!

— А если противно! — не выдержала Данфейт.

— Ты же не пробовала даже! Юга, противно, потому ты застала своего Сайми, — Эрика нарочито покривлялась, — с этой, как ее…

— Эпи, — помогла Данфейт.

— Эпи! С этой Эпи!!!

— Я не хочу больше об этом говорить! — отчеканила Данфейт и, поднявшись с дивана, поставила бокал на стол. — Всем до свидания, — произнесла она и покинула гостиную Айи.

— Молодец, — пробурчал Террей, глядя на Эрику.

— Я — да, а вы — трусы! Пусть психует. Когда остынет, сама поймет, что делать.

— А какие пристрастия у югуан, — невпопад выпалила Пенеола и посмотрела на Террея.

— Такие же, как и у всех остальных, — покачал головой Террей. — И вообще, с чего ты, Эрика, взяла, что все деревы мастера орального секса?

— Тебе виднее, — хмыкнула Эрика.

— То есть, ты соврала? — не поняла Пенеола.

— Приврала, — пояснила Эрика. — Но Бронана мне не в чем упрекнуть!

— Значит, надеешься, что Данфейт это зацепит?

— Уже зацепило! Ты же сама видела!

— Это ужасно, Эрика, — произнесла Айя. — Разве можно так с людьми?

— Это до тебя очередь еще не дошла.

— И не нужно, чтобы она «доходила», — отчеканил Террей.

— Хорошо. Я допиваю вино и сваливаю!

Пенеола поднялась с дивана и пошатнулась.

— О-о-о! — подхватил ее Террей. — Айри, давай я тебя провожу!

— Только сунься за мной и тебе не поздоровиться, — пробурчала Пенеола и улыбнулась Террею. — Это я так… Ну, ты понял…

— Не нравишься ты мне, Айрин. Лучше бы здесь проспалась…

— У меня своя койка есть. На ней и просплюсь!

* * *

Пенеола ввалилась в дом, громко закрывая дверь за собой. Райвен при этом стоял в холле, подперев плечом стену.

— Уже одиннадцать! Какого хрена?! — прогремел его голос.

Пенеола попыталась разуться и при этом едва ли не упала на пол.

— Такого, — рассмеялась она и схватилась за стену, удерживая равновесие. — Сегодня вечеринка была…

— Я знаю!

— Правда? — искренне удивилась Пенеола.

— Спасибо Кейти, который сообщил мне об этом в девять вечера, когда я пошел тебя искать!

— А почему ты пошел искать меня именно к Кейти? — усмехнулась Пенеола.

— Раздевайся, мойся и спать!

— Ой-ей-ей, какие мы грозные, — прокряхтела Пенеола и направилась к Райвену.

— Ты почти ровно идешь! — не без издевки заметил Райвен.

— Ты знал, что трах бывает «безудержным»? — спросила Пенеола, на ходу стягивая с себя платье и бросая его на пол. — Хотя, кого я спрашиваю, — выдохнула она. — Мне белье самой снять или ты сам справишься?

— А ты решила, что как только свиснешь, я тут же прибегу?

Пенеола остановилась и оперлась рукой о стену.

— Нет, я решила, что если хочу безудержно трахаться с тобой, то это взаимно!

— Как видишь, не всегда…

— Ясно…

Пенеола развернулась, подняла с пола платье и вновь нацепила его на себя. Потом прошла дальше и начала обуваться.

— И куда ты собралась?

— Туда, где мне не откажут в трахе.

— Только попробуй переступить порог этого дома и я…

— И что «ты», — перебила его Пенеола.

Она подошла к нему и остановилась совсем рядом, чуть-чуть заваливаясь на бок при этом.

— Желаешь узнать, что я тогда сделаю? — стальным тоном произнес Райвен.

— О-о-о… Великий Райвен Осбри зол… Не волнуйся, Райвен. Кейти только напоит меня кофе и оправит спать. Может быть, даже в свою постель…

— Чего ты добиваешься? За дурака меня держишь?! Хочешь трахаться с ним, так иди и трахайся!!!

— Тогда, пока, Райвен!

Пенеола хмыкнула, развернулась и направилась к двери.

— Если выйдешь сейчас, назад уже не вернешься, — произнес Райвен ей в след.

— Так тому и быть, зрячий, — спокойным тоном ответила Пенеола и вышла на улицу, закрыв за собой дверь.

Он не пошел за ней. А она хотела, чтобы пошел. Она даже была не против того, чтобы он ударил ее по лицу. Но он не ударил… И не пошел…

Глаза Пенеолы наполнились слезами. Ну вот, опять она испортит очередное платье, подаренное ей Айей. Пенеола вышла за калитку и пошла по улице вперед, размазывая кровь по своему лицу.

— А я все равно люблю тебя, придурок… Придурок!!!

* * *

Кейти открыл входную дверь и обомлел.

— Амир! Что с тобой?!

— Войти можно или мне в таком виде и дальше по улице ходить? — спросила Пенеола, глядя на свое окровавленное платье.

— Входи, конечно…

Пенеола приходила в себя довольно долго. Немного протрезвев под холодным душем, она вполне серьезно начала соображать над тем, что натворила. Заявиться к Кейти посреди ночи — не самая здравая мысль, которая ее посетила. Платье придется стирать… Амир… Она даже не сможет сейчас пойти домой, потому что идти-то не в чем!

Пенеола вылезла из ванной и, накинув на плечи какой-то халат, вышла в коридор.

— Кейти, а фен у тебя есть?

Ее вопрос повис в воздухе, словно гильотина над головой жертвы. Кейти стоял напротив распахнутой настежь двери. А в ней… Имайя…

— Амир… — произнесла Пенеола и ретировалась назад, в комнату.

Кейти вернулся в дом спустя несколько минут. Громко захлопнув дверь, он начал кричать:

— Выходи! Немедленно!!!

Пенеола сначала высунула голову, а затем и сама вылезла.

— Я надеюсь, что ты сделала это не специально?!

— Кейти, честно… Поверь мне… Если бы я знала, что все так…

— Ты — матриати моего Учителя! — закричал Кейти. — Ты — замужняя женщина по законам праведников! И ты не должна приходить ко мне — неженатому мужчине посреди ночи, и уж тем более, оставаться у меня ночевать! Ты понимаешь, о чем я говорю, Айрин?!

— Да, — ответила она и судорожно втянула в себя воздух. — Я сейчас уйду. Не переживай.

— Уйдешь не ты, а я. И я пойду ночевать к Учителю. Утром разберемся, что к чему.

— Хорошо. Только завари мне кофе, пожалуйста. Голова кружится… — ответила Пенеола и направилась на кухню, присаживаясь за стол.

Кейти выдохнул и вошел на кухню за ней следом.

— Извини меня, — повторила Пенеола. — Завтра я поговорю с Имайей.

— Не нужно. Пусть думает, что хочет.

— Ты же любишь ее, Кейти.

— Если раньше от этого чувства у меня перехватывало дыхание, то сейчас внутри осталась одна пустота.

— Кейти…

— Как только Кимао определится, кто ему нужен, Имайя сможет устроить свою жизнь. С ним или без него.

— Без него. И ты это знаешь.

— Я — да. А она, судя по всему, нет.

Послышался грохот. Щепки, в которые превратилась входная дверь дома Кейти, разлетелись по коридору. Пенеола подскочила из-за стола, выставляя силовое поле и хватая нож с подставки. Кейти загородил ее спиной, прекрасно зная, кого сейчас увидит перед собой.

Райвен медленно вошел на кухню и остановился. Кейти выставил вперед руки, призывая его к спокойствию. Райвен обвел глазами обоих и сжал руки в кулаки.

На Кейти — спортивные штаны и тенниска. Волосы взъерошены, будто он совсем недавно поднялся с кровати… А на ней… На ней халат Кейти… И волосы влажные, после душа, очевидно…

— Скажи, что то, что я сейчас вижу, не правда… — сквозь шум в голове произнес Райвен. — Скажи, что это не правда!!!

Пенеолу будто парализовало. В голове не осталось ни единой мысли. Она смотрела на Райвена и не узнавала его. Его силовое поле сдавливало ей грудь, и оставалось только догадываться, что испытывает сейчас Кейти. Этот Райвен ее пугал. Этого Райвена она боялась…

И тогда в ее голове выстрелила банальная фраза, услышав которую она сама могла бы убить. «Это не то, что ты думаешь…»

Райвен с ревом набросился на Кейти. Тот увернулся от кулака, но от силового удара не успел. Тело Кейти ударилось о стену и упало на пол.

— Райвен! — закричала Пенеола, отбрасывая нож в сторону и вставая на пути у зрячего, чтобы загородить собой Кейти.

— Райвен! Успокойся, ради Юги!

— Успокоиться? Успокоиться?! Я ненавижу тебя, сука! — Райвен замахнулся и ударил ее по лицу.

Она упала на пол, держась за голову, которая в данный момент, казалось, должна была треснуть, как спелый арбуз.

— Я не спала с ним… — словно из какого-то туннеля услышала она собственный голос.

— Юга… — прошептал Райвен, прижимая кулак к собственному рту, чтобы не закричать.

Он стал оглядываться по сторонам, метая взгляд от угла к углу в поисках своего достоинства и чести. Она что-то шептала, сидя на полу. Какую-то молитву себе под нос. А он… Он пребывал в агонии от того, что она смогла сделать это с ним. Нельзя… Нельзя было влюбляться в Айрин Белови. Когда же он попался? Когда, Амир побери, эта женщина поставила на его жизни крест? И с кем… С его учеником… С его сыном, твою мать…

Райвен остановил свой взгляд на ней и подошел ближе. Пенеола подняла голову вверх, продолжая что-то говорить.

— Я не просто лишился всего… ради тебя, — произнес Райвен. — Я поставил на кон… свою жизнь. Я думал, что есть что-то… в тебе… ко мне… ради чего все это… имело бы смысл…

Слова давались ему так же тяжело, как и самоконтроль, который он боялся утратить в тот момент. Сжимая пальцы, он пытался совладать с собой и не убить ее прямо здесь, на этом месте.

— Но ты… Знаешь, от чего… меня воротит? От того, что если бы сейчас… ты попросила прощения… я бы, наверное… простил тебя… бездушную суку… Потому что… даже сейчас… я все еще люблю тебя… Я люблю тебя!!! — закричал он, что было сил, и замер, поднимая голову и закрывая лицо ладонями. — Но тебе ведь… тебе ведь плевать на это…

Райвен опустил руки, взглянул на нее в последний раз и ушел.

Пенеола продолжала сидеть на полу, глядя в пустой дверной проем. «Даже сейчас… я все еще люблю тебя…» «…Я все еще люблю тебя». «Я люблю тебя». Его слова превратились в шум ветра в ее голове. Сильный, порывистый ветер, уносящий ее отсюда. Уносящий ее за пределы этого дома, куда-то вдаль, куда-то, где нет белых песков и золотого неба… В шуме этого ветра стали различимы слова. Чей-то голос… Чей-то шепот. Разве ветер может шептать? И если может, то, что он ей шепчет? Чего он хочет от нее?

* * *

Кейти открыл глаза и попытался протянуть вперед руку, но тело его не слушалось. Удар был слишком сильным… Хотя, если бы Учитель совершенно не контролировал себя, они с Айрин были бы уже мертвы.

Что-то звякнуло в стороне. Кейти попытался понять, что подняла Айрин с пола, но она повернулась спиной и он не смог ничего увидеть. «Айрин! Айрин!!!» — пытался позвать он, но губы не слушались.

Она встала на колени и замахнулась…

— Айрин, нет!!! — прохрипел Кейти. — Нет!!!

Нож в ее руке вошел в живот как в масло. Она согнулась, достала его и замахнулась вновь.

— Айрин!!!

Она осела, а затем и рухнула на спину. На белой ткани халата выступили пятна крови. Рука с окровавленным лезвием упала рядом. Собрав все свои силы, Кейти пополз к ней. Поравнявшись с ее лицом, он взглянул в наполненные кровью глаза и едва ли не закричал сам.

— Все будет хорошо… Не двигайся… Все будет хорошо…

* * *

Райвен остановился на улице, почувствовав резкую боль в животе. А потом это чувство, как будто напряжение, в котором он пребывал все это время, начало его отпускать…

— Айрин? — тихо позвал он. — Айрин?!

Чувство облегчения только усиливалось.

— Айрин!!!

* * *

Райвен вернулся в дом Кейти и замер в дверях на кухню. Она лежала на полу. Кейти прижимал ладони к ее животу, пытаясь остановить кровотечение. Его руки погрузились в кровь, пропитавшую халат и хлюпали, когда она пыталась дышать.

— Полотенце! — закричал Кейти. — Полотенце в ванной!

Райвен смутно помнил, как забежал в первую попавшуюся комнату, бросаясь в ванную. Там был включен свет. И окровавленное бледно-зеленое платье валялось на полу. Райвен упал на колени и прикоснулся к шелку, разглядывая пятна крови на нем. Она плакала. Она плакала, когда шла сюда. Из-за него. Ревела из-за него. А потом пошла в душ. И надела халат…

Одновременно с просветлением в голове, усиливалась и легкость во всем теле. Райвен схватил сухие полотенца, лежащие на полке, и побежал на кухню. Он опустился перед ней на колени, убирая руки Кейти и раздвигая полы халата. Два ножевых… В живот… И хлещет, как из ведра… Она начала кашлять и капли крови попали Райвену на лицо. Он прижал сухое полотенце к ранам и нажал на них. Он не знал, что делать дальше. Он понятия не имел, что должен сделать, чтобы ее спасти.

— Орайя… — прошептал Кейти и, поднявшись на ноги, поплелся из кухни.

Айрин протянула руку и коснулась Райвена пальцами. Он повернулся, глядя на нее глазами, полными слез.

— Они все знают, — прошептала она одними губами.

— Тише… Молчи… Это не имеет значения…

— Имеет… Ловушка… Для тебя… Отомстить… Тебе…

— Молчи, я прошу тебя!

— Не нужно… — она попыталась улыбнуться ему. — Я не… спала с ним…

— Ради Юги, Айрин…

— Я… люблю тебя… Прости… меня… За все… прости…

* * *

Когда Орайя влетел на кухню, Райвен рыдал, пригибаясь к неестественно бледному телу Айрин. Все вокруг было в крови. Густая, она растекалась по сторонам от ее тела, пропитывая белые сухие полотенца, лежащие в стороне.

Райвен Осбри что-то шептал Айрин на ухо, поглаживая по лицу и пытаясь ее разбудить.

— Котенок… Не оставляй меня… Котенок… Пожалуйста, не оставляй меня одного…

Орайя медленно подошел к телу Айрин и опустился на колени, прикасаясь рукой к луже крови на ее обнаженном животе.

— Юга, она же… — запнулся Орайя, понимая, что не слышит ударов ее сердца.

— Что? — прошептал Райвен, сжимая ее голову в своих руках и пытаясь отдать все силы, что у него еще остались.

— Я… — вновь запнулся Орайя. — Она… Ее уже нет…

Райвен повернул к нему голову, глядя широко распахнутыми глазами, в которых застыло непонимание.

— Она не умрет… — очень тихо, будто боясь разбудить ее, прошептал Райвен. — Посмотри, она все еще здесь… — Райвен прикоснулся пальцами к ее щеке и погладил бледную кожу, которая начала поблескивать в лучах искусственного освещения. — Не-е-ет… — застонал Райвен, понимая, что вся Айрин начинает мерцать, будто кто-то посыпал ее золотой пылью. — Я не разрешаю… — повысил тон Райвен, обращаясь к бездыханному телу Айрин. — Я тебе не разрешаю!!!

Райвен прикоснулся руками к ее груди и начал давить на нее.

— Я не разрешал тебе этого! Ты должна взять все! Забери все, что сможешь! Все забери!

Мерцание кожи Айрин лишь усилилось.

— Ты же можешь быть сукой, Айрин!!! — закричал Райвен, ударяя ее по груди. — Так и возьми у меня все, что сможешь, как настоящая сука!

Хруст под руками Райвена оглушил Орайю. Слишком сильно зрячий надавил на ее грудь.

— Айрин!!! — заревел Райвен, по щекам которого текли слезы. — Айрин!!!

Орайя положил ладонь на его плечо и сжал свои пальцы.

— Она убьет тебя… — шепотом произнес Орайя. — Оставь ее…

— Нет… — покачал головой Райвен, сквозь пелену слез глядящий на Орайю. — Она моя! И Амиру я ее не отдам!