Мы с Элби спокойно вошли в здание медицинского центра. Пока мы добрались до моего рабочего кабинета, я устала со всеми здороваться и объяснять, что забежала сюда не на долго.

— Ого! Сколько дипломов! — восхитился Элби, как только вошел в мой кабинет.

— Располагайся. Я сейчас.

Он уселся в мое кресло за столом и закинул руки за голову. Я прошла к шкафу и достала хирургический костюм.

— Отворачивайся! Я буду переодеваться.

— Зачем переодеваться?

— Войти в межбольничную базу данных можно только из компьютера, находящегося в клиническом корпусе. Ты должен понимать, что вся информация в этой системе — строго конфиденциальна.

— А мы в каком корпусе?

— В административном.

Я быстро переоделась, нацепила шапочку и маску, дабы спрятать лицо и больше ни с кем не здороваться.

— Послушай, Элби. Необходимо, чтобы ты прикрыл меня. В помещение с компьютером вход разрешен только работающим сотрудникам. Сейчас я к их числу не отношусь. И если меня поймают, скандала не избежать.

— Скажи, что делать?

— Предупредишь по передатчику, если кто-то войдет в коридор возле кабинета.

— Без проблем.

Через десять минут я сидела за компьютером. Первой, чьи данные я запросила, была Надин. Ничего! Никаких операций! Я подняла ее личную медицинскую карту: она несколько раз лежала в разных больницах, в основном по поводу лечения своего синдрома, но никаких данных о проведенных ей исследованиях на донорство не было. Я наткнулась на протокол судебно-медицинской экспертизы ее тела. Надин Дэвидсон умерла насильственной смертью от травм, несовместимых с жизнью. Дата смерти совпадает с той, которую видела я.

Мои самые худшие опасения оправдались: эти люди были нелегальными донорами, и скорее всего, их убили. Для подтверждения своей теории я стала просматривать карты других доноров. Все сходилось. Ни слова о медицинских тестах в день смерти. Отчеты о вскрытиях рябили диагнозами: кто-то умер от болезни, кто-то от травм, как Надин, кто-то покончил с собой. Очевидно, все эти документы были подделкой. Я открывала карту за картой, искала протокол за протоколом, пока не заметила, что все эти люди хоть когда-нибудь, но обследовались в нашем центре, и здесь их всех наблюдал один врач: Рэйналд Долл — мой коллега, учитель и наставник.

— Сафина, в коридор вошли двое. Выходи! — предупредил Элби.

— Черт!

Я стала копировать данные Надин и нескольких других доноров на свой диск. Но загрузка шла довольно медленно.

— Элби, я не успеваю! Задержи их.

— Постараюсь.

Я слышала, как Элби обратился к ним за помощью. Он искал доктора Джозефа Пэта. Пока мои коллеги объясняли ему, как пройти в административный корпус, я закончила копировать файлы. Выключив компьютер, я схватила диск, натянула маску на лицо и рванула к выходу. Мы столкнулись в дверях. Я спокойно поприветствовала коллег и направилась следом за Элби.

— Кто это? — недоуменно спрашивали они друг у друга.

Как только дверь закрылась за нами, мы рванули к выходу. Добежав до моего кабинета за считанные минуты, мы влетели внутрь и закрыли дверь на ключ.

— Что-нибудь выяснила?

— Элби! Мы попали в такое болото!

Я рассказала, что нашла и высказала свои предположения.

— А этот Рэйналд Долл, что ты о нем знаешь?

— Он взял меня в ученицы, когда я закончила университет и попала сюда. Он тесно общается с Саймоном Пэтом. Джозеф тоже его протеже.

— Его кабинет в этом здании?

— Да, на этом же этаже.

— Предлагаю пошарить в его компьютере. Вдруг там что-нибудь найдем.

— Он уходит домой поздно вечером. Что скажем Эйдану? Он не дурак. Сразу поймет, что что-то происходит.

— Мы ничего ему не скажем. Полезешь сейчас.

— У меня нет кода от двери и от компьютера. Да и он может в любой момент появиться!

— Кодировка не проблема, — он достал из кармана брюк знакомое мне устройство. — Покажи мне фоторгафию этого Долла: если увижу его на подходе, сообщу тебе и попытаюсь задержать. Минута, может, две у тебя будут.

— Спасибо, Элби!

— Не за что, подруга.

Мы подошли к кабинету Рэйналда. Открыть дверь получилось быстро, и через мгновение я уже взламывала его компьютер. Оказалось, что он действительно обследовал Надин и других доноров, но ничего нового для себя я здесь не нашла. Страшно было представить, что человек, которого я так уважала, который научил меня всему, возможно, не тот, за кого себя выдает. Не он ли говорил мне о принципах, которым должен следовать любой врач? О гуманности, сострадании и постоянной борьбе за жизнь? Я поняла, что это тупик, и уже собиралась уходить, когда мой взгляд остановился на документе, под названием "Проект "Лазарь"". Я работала с Рэйналдом, но о подобном проекте никогда не слышала. Я открыла этот документ, и вновь наткнулась на списки неизвестных мне имен. Возле каждого имени значился адрес проживания. Кроме этих данных, там ничего не было. Я стала водить глазами по фамилиям. Надпись "Сафина Йоррисон" повергла меня в шок. Адрес рядом совпадал с моим. "Причем здесь я? Что же происходит?"

В чувства меня привел голос Элби:

— Сафина! Он идет!

Я вскочила, выключила компьютер и вышла из кабинета. Элби прекрасно сработал. Я даже не попалась Доллу на глаза. Первым вопросом Элби, когда мы вернулись ко мне в кабинет, был:

— Сафина, что ты нашла?

— Элби, я нашла себя… — задохнулась я.

— В смысле?

— На доноров ничего не было. Зато я обнаружила документ под названием "Проект "Лазарь"". В нем был список людей, которых я не знаю. Среди этих людей я нашла и свое имя.

— Ты предполагаешь, что все это как-то связано?

— Элби, я никогда не участвовала ни в каких проектах, я даже не лежала в этой больнице!

Ужас, который я испытала, когда поняла, почему могу находиться в этих списках, парализовал меня.

— Сафина! Сафина! Что случилось?

Я повернулась к Элби и едва ли нашла в себе силы проговорить:

— Элби, я сдавала анализы на донорство!

— Как? Когда?

— Три года назад, когда пришла сюда работать. Обследование проводил мой учитель, Рэйналд Долл. Все врачи через это проходят. Но в списках моих коллег нет, только я.

— Сафина, ты думаешь, что этот проект и файлы связаны с донорством?

— Я не исключаю этого. Ведь лечащий врач у всех один: Рэйналд Долл.

Я села на диванчик в углу и руками обхватила голову. Она просто разрывалась на части. Убеждения, вера, уважение, доверие, — все рухнуло. А Надин? Эйдан знал, что она бесплодна, или все это время она лгала ему? Элби подошел ко мне и сел рядом.

— Сафина, нужно все рассказать Эйдану.

— Что это изменит? Если он узнает, что Надин, возможно, убили, он сделает все, чтобы найти тех, кто это сделал. Кроме того, не следует ему говорить про ее болезнь. Если он знает об этом, но молчит, все будет не важно. Но если она не сказала ему, то пусть это останется тайной для него навсегда.

— Ты забыла упомянуть себя.

— А что, я?

— Мне кажется, что ты не хочешь говорить ему, потому что боишься. Ты ревнуешь его к Надин. Тебе кажется, что если он узнает правду, которую поведаешь ему ты, он не только разозлиться на тебя. Ты перестанешь быть смыслом его жизни, и воспоминания о бывшей невесте, так же как и стремление докопаться до истины, вытеснят тебя из его мыслей.

Я не ответила ему. Просто заплакала, ведь он, как всегда, был прав.

Мой браслет зазвонил, как всегда, не во время. Это был Эйдан.

— Я не могу ему ответить в таком состоянии, — прокомментировала я и отклонила вызов.

— Что ты делаешь, Сафина? Он сейчас с ума сойдет!

— Ответишь, что я на консультации. Что меня попросили помочь с одним больным, и я не смогла отказать.

Элби был прав. Теперь зазвонил его браслет. Он сразу же ответил:

— Да!

— Элби! Почему Сафина не отвечает? Вы где? — Эйдан был очень встревожен.

— У нас все в порядке. Сафину вызвали к пациенту, она не может ответить. Мы скоро вернемся, и тогда поговорим.

— Можешь мне лапшу на уши не вешать! — заорал Эйдан. — Где она? Она рядом?

— Эйдан, она не может сейчас говорить.

— Сафина! Либо ты немедленно отвечаешь мне, либо я приеду в твой центр и переверну там все вверх дном!!!

Я набрала полную грудь воздуха и сосредоточилась.

— Эйдан, со мной все впорядке.

— Сафина, ты плачешь?

— Не-е-ет! — разрыдалась я.

— Эйдан, она плачет, поэтому не может с тобой поговорить. Мы сейчас же возвращаемся на корабль. Будем через час. Тогда и поговорим обо всем.

— Сафина, родная, не плачь! Пожалуйста! Я изведусь здесь, если ты не успокоишься.

Я набрала воздух в легкие и твердо ответила:

— Я уже успо-ко-и-лась. Ничего страш-но-го не произо-шло.

— Элби, вези ее на корабль, немедленно! Я жду!

Я встала и пошла переодеваться. Элби продолжал разговаривать со мной.

— Не плачь! Надин — это прошлое. Ты — его настоящее и будущее. Он тебя любит, я же вижу. Мы все поможем вам найти ответы. Мы же одна команда! Семья, так сказать!

— Элби, я плачу не только потому, что боюсь его потерять. Сначала отец Эйдана, теперь Рэйналд Долл. Они оказались не теми, за кого я их принимала. Кто следующий? Что это за проект? Зачем им я?

— Подумаем об этом потом. Может, Эйдан подскажет.