* * *

Ее завели в какое-то подвальное помещение и развязали глаза.

— Посиди здесь. Скоро за тобой придут, — сказал ее провожатый и вышел, закрыв за собой дверь на ключ.

Ее узница была не большой комнатой с каменными стенами и точно таким же полом. Кроме маленького лучика света, проникавшего сюда откуда-то сверху, здесь не было ничего: ни кровати, ни уборной, ни даже горшка.

Она упала на пол и свернулась калачиком. 'Пятое правило: никогда не пересекай границу Великобритании'. Она нарушила его сознательно, и вот, она здесь.

— Так, не стоит поддаваться панике, — говорила она себе. — Ты тоже не лыком шита.

Тут ей в голову пришла опасная мысль: с ней нет ее рюкзака. Где она могла оставить его? Документы, ноутбук, — все было в нем. Но она ведь не снимала его с плеч! Или снимала? Снимала…

Она вспомнила, что когда незнакомец схватил ее за рюкзак, она непроизвольно повела плечами и сняла его.

— Итак, — вновь заговорила вслух она. — Где это я?

Здесь она не смогла определиться. После того, как незнакомец затащил ее в машину, ей завязали глаза. Они ехали довольно долго. По всей вероятности, это убежище расположено где-то в пригороде. Ступенек вниз она насчитала тридцать. Это означало, что до поверхности земли и пресловутого окошка, в которое проникал слабый свет около шести метров. Можно ли преодолеть шесть метров, карабкаясь по каменной стене со сломанными ребрами? 'А почему бы и нет?' — подумала она и тут же поднялась с холодного пола.

Приблизившись к стене, она начала методично ощупывать ее поверхность. Кладка была не абсолютно ровной, камни выступали один над другим, и она, аккуратно цепляясь за них, попыталась оторваться от пола, но, увы: боль у груди стала невыносимой, и она камнем рухнула вниз. Она отдышалась и снова поднялась на ноги. 'Терпение'. 'Собранность'. 'Внимательность'. Слова дяди Миши звенели в голове и она, превозмогая боль, снова прилипла к кладке.

Дверь открылась бесшумно. Мортон специально пошел на это, чтобы застать пацана врасплох. И застал…..ползущим по стене вверх. Мортон не знал: злиться ему или смеяться, но этот парнишка действительно оказался весьма изворотливым и смышленым.

Она опомнилась только тогда, когда лежала на каменном полу. Кто-то оторвал ее от стены и бросил вниз. Отключившись на мгновение, она вновь открыла глаза и застонала, хватаясь за бок.

— Будет тебе наука, — произнес незнакомец.

Она попыталась рассмотреть его лицо, но было слишком темно. Надвинув шапку на глаза, она медленно поднялась и отряхнула одежду.

— А ты проворный, — сказал мужчина. — Кто тебя обучал?

Она не стала отвечать ему.

— Меня зовут Мортон, а тебя?

Она снова не ответила.

— Не хочешь говорить, как хочешь. Брат не станет с тобой так любезничать. Ты же понимаешь, что мы можем по отпечаткам пальцев установить твою личность?

— Вот, черт! — еле слышно ругнулась она.

— Ты что-то сказал?

Она промолчала.

— Ладно, пойдем.

Он схватил ее за шиворот и втолкнул в полуоткрытую дверь. Там было точно так же темно. Едва ощущая, куда ступает, она поплелась впереди него, пока не споткнулась о ступеньку и, чуть было, не упала.

— Смотреть под ноги нужно! — упрекнул ее Мортон.

Она смотрела, но разве в такой кромешной тьме можно что-либо разглядеть?

Преодолев все те же тридцать ступенек наверх, она уперлась руками в деревянную преграду. Мортон не стал медлить: открыл дверь нараспашку и втолкнул мальчишку в проем.

Яркий свет ослепил девушку. В глазах замелькали разноцветные блики, и она прищурилась.

Вокруг ходили какие-то люди. Они разговаривали друг с другом на английском, и, казалось, совершенно не обращали внимания на ее присутсвие.

Она обернулась к Мортону. Сквозь яркий режущий свет она отчетливо увидела человека, с которым только что шла.

Ее рот непроизвольно приоткрылся, и какой-то нечленораздельный звук вырвался на свободу.

— Что с тобой? — спросил ее Мортон.

Мужчина, стоявший перед ней, был таким же 'уродом', как и она сама. Его темные, почти черные волосы были заправлены за заостренные уши. Его кожа была такой же бледной, как и у нее. Отличались только глаза. Они были зелеными, почти такими же, какие она видела у незнакомца на переходе, но более светлыми, не столь яркими. Радужки, словно посыпанные какой-то блестящей пылью, переливались и поблескивали на свету.

Черты его лица она описала бы одним словом — 'острые'. Острый нос, острые скулы, острый подбородок, даже взгляд его казался острым, словно пронизывающим до самой сердцевины. Но, тем не менее, на него было довольно приятно смотреть. Незнакомец возвышался над ней почти на целую голову, а это, если учесть, что для женщины она была немного высоковата, о многом говорило.

Она осмотрелась. Глаза привыкли к свету, и перед ее взором престала чудовищная картина: они стояли посреди широкого коридора, в котором толпились люди, точно такие же, как она сама и этот Мортон. Острые кончики ушей выделялись среди волос самых разных оттенков. Глаза, начиная от очень темных, и заканчивая светло-серыми, мерцали сотнями полутонов на свету. Женщины и мужчины, здесь были даже дети!

— Кто вы? — еле слышно спросила она.

— Мьеры, — ответил Мортон таким тоном, будто она спросила нечто нелепое.

- 'Мьеры', - глухо повторила она.

— Не стоит задерживаться. Брат не любит ждать.

— А кто твой брат?

— Глава клана, — пожал плечами Мортон.

- 'Мьеры' — это клан? — не удержалась от вопроса она.

— Послушай, парень, ты где вообще родился? — искренне удивился Мортон.

— Прости, — проговорила она и закрыла рот на замок.

Мортон провел ее в зал. Это помещение, впрочем, как и весь особняк, в котором она находилась, явно принадлежало к Викторианской эпохе. Идеально отполированный пол, на котором из паркетного дерева был выложен замысловатый рисунок, напоминал гладь воды, отражающую все предметы на поверхности. А предметов было довольно много. Это были люди, похожие на нее, одетые в дорогие вечерние наряды. Золотые часы, запонки из драгоценных камней на рубашках, глубокие вырезы и длинные шлейфы, замысловатые прически и яркий маккиях, ожерелья и серьги в ушах, кричащие о своей стоимости. Все эти люди принадлежали к классу тех, с кем она никогда не имела общих дел.

Женщины, стоящие здесь и, не без удивления, взирающие на нее, не отличались разнообразием фигур. Небольшого роста хрупкие тела радовали глаз своими формами, выставленными напоказ в откровенных вечерних нарядах. Эти женщины… Они напомнили ей фарфоровые статуэтки, застывшие в своей красоте на полке фешенебельного магазина домашних аксессуаров. Прекрасные, бесполезные создания, предназначение которых заключалось в том, чтобы дополнять общий дорогой интерьер.

Почему она так ощетинилась, повстречав их здесь? Не потому ли, что в этот момент почувствовала себя, как никогда, жалкой? Она сделала скоропалительные выводы, не имея для этого никаких оснований, и теперь презирала себя еще больше. Ее рост, который достигал ста восьмидесяти сантиметров, не позволял ей выглядеть хрупкой ланью. Скорее, рядом с ними, она напоминала палку. Ее грудь не была большой. Скажем так: она бы не смогла почувствовать себя так же стесненно в корсете, как присутствующие здесь дамы.

Гибкость была ее даром. Об этом постоянно твердила ей мать. 'Ты никогда не будешь похожа на маленькую беззащитную женщину, которые так нравятся мужчинам. Но твоя природная грация, гибкость и изящество гораздо привлекательнее, чем хрупкость'.

'Да, уж, какая там грация? В моем случае мне до них еще очень далеко', - подумала она и пригнула голову. Это проявление чисто женской черты — сравнения себя с остальными 'конкурентками' — в ее ситуации сыграло ей на руку. Окружающие подумали, что парень настолько испугался, что, кажется, сольется сейчас с полом.

Мортон толкнул ее в спину, и она, не сопротивляясь, поплелась вперед. Люди, если можно их так назвать, расступались перед ними до тех пор, пока взгляд ее не упал на чьи-то колени. Она подняла глаза, и, отпрянув, рухнула на пол, придавленная руками Мортона.

— Неужели я такой страшный, парень? — обратился к ней сидящий на высоком стуле мужчина.

Она узнала его. Это он преследовал ее сегодня, и это его зеленые глаза напомнили ей болотный мох.

Она смотрела на него и понимала, что тонет. Этот мужчина вызывал в ней столько эмоций одновременно! Как же давно она не испытывала этих чувств? И испытывала ли она их вообще когда-нибудь?

Она не могла налюбоваться на него. Он, словно магнит, притягивал ее внимание к себе. В один момент она ощутила, как зал стал невероятно маленьким для них обоих, словно стены навалились на нее и препятствовали любым движениям.

Его черные, как смоль, волосы, аккуратно подстриженные и уложенные рукой мастера, подчеркивали белизну шелковистой кожи. В упор на нее смотрели все те же темно-зеленые глаза, только сейчас они переливались и мерцали на свету, как и у его соплеменников. Густые черные ресницы придавали взгляду томное выражение усталости и какой-то беспечности. Темные брови двумя ровными линиями возвышались над ресницами. Высокие скулы подчеркивали изысканность каждой из черт его лица. Ровный, немного острый нос плавно подводил взгляд к губам, сочным, бледно-розовым, притягивающим к себе, будто таящим какой-то грех.

— Почему ты так смотришь? — выпалила девушка, стоящая по правую руку от Главы и метающая молнии в окружающее пространство одними темно-синими глазами. Она узнала ее: это она была вместе с этим мужчиной на переходе.

У девушки с длинными каштановыми волосами были приятные черты лица и, естественно, идеальное тело искусительницы. Стоя рядом с такой, наша героиня однозначно почувствовала бы свою ущербность. Формы барышни производили неизгладимое впечатление, а то, как она смотрела на своего Повелителя и позволяла себе вольготно крутиться возле него, говорило только об одном: перед ней любовница или жена. Нет, не сестра, потому как ничего общего в их внешности она найти не смогла.

— Я задала тебе вопрос? — вновь обратилась к ней девушка.

— Успокойся, Хиант, — улыбнулся Глава. — Разве не видишь, что парень до смерти перепуган?

— Есть чего опасаться! — воскликнула она. — Какому роду ты принадлежишь и что делал в городе? — продолжила допрос Хиант.

— Я ни к кому не принадлежу. Я — сам по себе, — уверенно ответила она.

— Меня зовут Дамьен, — представился мужчина. — А это Хиант и мой брат Мортон.

— Зачем я здесь? — прямо спросила она.

— Может, для начала назовешь себя? Судя по твоему акценту, ты с Востока?

— Да. Меня зовут Дмитрий, — соврала она.

— Дмитрий, — медленно повторил Дамьен. — Сколько тебе лет, Дмитрий? Ты довольно рослый парень, но твой голос по-прежнему детский.

Ее бросило в холод. Если они догадаются, проблем ей не миновать.

— Мне пятнадцать, — уверенно ответила она.

— Хм, пятнадцать… — прищурился Дамьен.

Что-то тревожило его. Он отчетливо чувствовал этого парнишку, и это чувство было сродни удовольствию. Он никогда не считал, что может испытать нечто подобное к мальчишке, и это неприятно удивляло. Глаза Дмитрия, явно в линзах карего цвета, смотрели на него, не отрываясь, и кроме испуга он ничего не смог в них прочесть.

— Кто тебя вырастил? Мы никого не знаем на Востоке, — продолжал допрос Дамьен.

— На каком основании вы меня держите здесь? Я ничего вам не сделал!

— Нет, — улыбнулся Глава. — Ты спас мою сестру на переходе.

— И это — Ваша благодарность? Притащить меня неизвестно куда и зачем?

— Я спас тебе жизнь, так что мы квиты.

Она даже приоткрыла рот от такой наглости.

— Все, мне это надоело! — закричала она и попыталась подняться на ноги. — Где тут выход?!

— Не так быстро! — послышалось за ее спиной, и чья-то рука схватила ее за шиворот. — Сядь! — рявкнул Мортон и опрокинул ее на пол.

— Советую тебе, мальчик, отвечать на мои вопросы, — спокойно произнес Глава. — Это в твоих же интересах, если ты еще не понял.

— Что вы хотите знать?

— Кто тебя вырастил?

— Меня воспитали в приюте. Я не знал своих родителей.

Дамьен задумался.

— Должно быть, тебе было очень тяжело выжить среди людей?

— Не понимаю, о чем Вы…

— А как ты оказался здесь? И твой английский весьма хорош.

— Я играю в футбол. Спонсоры организовали нашей команде здесь матч.

— А где твое сопровождение? — поинтересовался Дамьен.

— Я потерялся в городе, и как раз возвращался в отель, когда все произошло.

— Какой отель?

— Не помню.

— То есть, ты пытался вернуться, сам не знаешь, куда? — улыбнулся Дамьен.

— Да. Я заблудился.

Дамьен не поверил ни единому его слову. Для того, чтобы выжить в мире людей, нужно было быть подготовленным. И дело не только во внешнем различии. Все движения необходимо максимально замедлить, сделать их плавными, гибкими, а не быстрыми и едва заметными человеческому глазу, как у всех мьеров.

Дамьен был умен, и прекрасно понимал, что добыть информацию сможет только хитростью, заманив парнишку в ловушку и захлопнув ее.

— Дмитрий, — снова обратился к нему Дамьен, — а как ты узнал, что на перекрестке произойдет авария?

— А я и не знал. Это дар такой — предсказывать смерть.

— И ты решил спасти незнакомого тебе человека?

— А что в этом такого? Или мне следовало стоять и смотреть на все это со стороны, как это предпочли бы сделать многие?

Шепот прокатился по залу и тут же стих.

— Но, ты же не знал, что она — мьерка? — удивился Дамьен.

Она пожала плечами в ответ. Что тут скажешь? Спросишь, кто такие 'мьеры'?

— Как же ты не растерялся в этой ситуации? — продолжал свой допрос Глава.

— Сам не знаю.

— Он пытался убежать из подвала, вскарабкавшись по стене, — вставил свое замечание Мортон.

— Смышленый парень. Владеешь каким-нибудь искусством самообороны? — спросил Дамьен.

— Нет.

— Так уж и никаким? — засмеялась Хиант, и, подбежав, схватила парнишку за шею, обмотанную толстым шарфом.

Она знала, что это проверка. Она понимала, что должна схватить ее за руки, только за руки и расслабиться, обмякнуть в этих стальных объятиях, и ни в коем случае не покалечить эту чертову суку. А покалечить она могла ее с легкостью. Хлопок ладонями по ушам, один удар пальцами в шею, другой основанием кисти в нос, — и у этой жабы осталось бы мало шансов на сохранение прежней привлекательности.

Она думала об этом, прокручивала в голове, как сделает это, и какое удовольствие испытает. Однако, вопреки собственным желаниям, она спокойно обмякла в руках этой девушкт и расслабилась на полу. В глазах потемнело, а грудь продолжала совершать непроизвольные движения в попытках вдохнуть.

— Хватит Хиант! — приказал Дамьен.

Но девица, похоже, слишком увлеклась.

— Хиант, я сказал 'хватит'! — прокричал Глава и оторвал белокурую девицу от хрупкой шеи парнишки.

Она закашлялась и перевернулась на живот. С шумом проглатывая драгоценный воздух, она пыталась прийти в себя. Спустя буквально одну минуту, самообладание вернулось к ней, а чувство удушья окончательно покинуло грудь.

— Прости, Хиант надеялась, что ты ответишь, — извинился Дамьен.

'Обязательно отвечу, — поклялась она себе, — и тебе, и ей'.

— Кто дал вам право насильно удерживать меня здесь?

— Это продлиться не долго. До тех пор, пока мы не установим твою личность или родство с кем-нибудь из семей мьеров. Знаешь, твоя история выглядит вполне правдоподобной, но мы бы не хотели рисковать собственной безопасностью.

— Меня будут искать, — ответила она.

— Кто?

— Мои сопровождающие!

Дамьен рассмеялся.

— Либо ты хорошо подготовлен, либо действительно ни черта о нас не знаешь. Ладно, пока можешь считать, что мы тебе поверили. Мортон отведет тебя в гостевую комнату, где ты будешь жить. Одежду кто-нибудь из наших ребят тебе принесет. Это все, можешь идти.

Она поднялась с пола и поплелась вслед за Мортоном.

— Да, и сними ты, наконец, эту шапку и шарф. И линзы тоже можешь убрать. Ты среди мьеров, а мы все одинаковы.

Она повернулась к нему и прошипела в ответ:

— Мой недостаток способен напугать кого угодно, и вы — не исключение.

С этими словами она вышла из зала.

— Какой недостаток, Дмитрий? — прокричал вслед Дамьен. — Ладно, все равно скоро узнаем.

* * *

— Ты понимаешь, на какой риск обрекаешь нас? — шептал Мортон на ухо брату.

— Он вырос отшельником. Это ясно, как день.

— Кому ясно?

— Мне. Во-первых, мальчишка безоружен. Во-вторых, он спас Лой. В-третьих, прошло пять часов, а никто так и не выдвинул предложений для обмена. Мы никогда не бросаем своих, ты же знаешь.

— Все это — предположения. Он может быть опасен.

— Мы с тобой знаем всех мьеров в этом городе. Этого же я вижу впервые. Из Посвященных, его тоже никто не узнал. Так что, успокойся брат. Подумать нужно о том, кто его вырастил и почему отшельник вернулся в город.

— От изгнанных ничего хорошего ждать не приходится.

— Посмотрим. Пока ничего плохого он нам не сделал.

* * *

Двое незнакомцев завели ее в гостевую комнату. Это было весьма просторное помещение, обставленное все в том же Викторианском стиле. Здесь были камин, большая двуспальная кровать, два кресла и ковер на полу. Ванная и уборная располагались тут же, за дверью.

Первое, что она сделала, после того, как за ее спиной закрылась дверь, это осмотрела комнату на предмет скрытых камер и подслушивающих устройств. Естественно, она ничего не нашла, но это вовсе не означало, что их там не было.

Затем она вошла в ванную, и, закрывшись, разделась. Первой упала на пол ненавистная шапка. Волосы под ней, собранные в узел на затылке, немного растрепались, а челка стала похожа на ирокез. Затем на пол упал теплый шарф, и она смогла спокойно рассмотреть кровоподтеки на своей шее, оставленные 'нежными' ручками этой Хиант.

Пятна немного саднило, но не они беспокоили ее. На груди, сбоку, сияли еще два синяка. Уж эти действительно болели. Она надавила на них и тут же согнулась. Хруста не было слышно, да и под рукой ничего не дрогнуло. 'Целые', - подумала она о своих ребрах и невольно улыбнулась. Ушиб пройдет в течение нескольких дней. Кому, как ни ей об этом знать? Скорость ее регенерации не шла ни в какое сравнение с обычной. Сломанные пальцы заживали за неделю, ребра — за полторы. Она снова посмотрела на свое отражение в зеркале и улыбка медленно сползла с ее губ. Обнаружив на полке контейнер для линз, она ловким движением рук освободила свои глаза от латексной защиты и погрузила маленькие цветные диски в специальный раствор.

Она давно привыкла к своему необычному облику, но окружающие вряд ли бы оценили красоту такого уродства. Серебристые глаза ее отражения, не мигая, смотрели на свою хозяйку. Они точно так же мерцали и поблескивали на свету, как и у остальных ее сородичей, но такого цвета радужки ни у кого из них не было. Ни у кого, кроме нее. Гипохромия обоих глаз — таков был приговор окулиста. Правда, он отметил, что обычно при этой патологии радужки голубоватые, а не серебряные, и не мерцают на свету, но он счел этот факт очередным небольшим 'отклонением'.

'Что толку думать об этом?' — напомнила она себе. 'Лучше принять ванную, расслабиться и попытаться и дальше играть роль пятнадцатилетнего юнца, вместо двадцати трех летней девицы'.

Наполнив ванную водой, она спокойно погрузилась в нее с головой и выдохнула. Маленькие пузырьки воздуха с шумом вынырнули на поверхность и растворились в тишине. Несколько мгновений она лежала на дне, всматриваясь в искаженное пространство над своей головой и, когда желание вдохнуть стало невыносимым, поднялась вверх. Она часто делала так теперь. Ей казалось, что таким образом она сможет стать ближе к матери, ощутить то, что чувствовала она перед смертью.

Она довольно быстро вымылась и вновь, набрав целую ванную воды, погрузилась в нее с головой.

В этот момент она услышала, как в комнату кто-то вошел.

— Я принес тебе чистую одежду, — прокричал Мортон. — Оставлю на кровати. Через час пойдем ужинать. Я за тобой зайду.

— Хорошо.

Мортон немного смутился, потому что голос Дмитрия действительно больше походил на девичий, чем на юношеский. Стряхнув с себя эти нелепые аналогии, он вышел из гостевой и снова закрыл пацана на ключ.

Она моментально выпрыгнула из ванной, вытерлась и прошла в комнату. На кровати ее ожидали белая рубашка, запонки, черные мужские брюки и туфли, кстати, нужного размера.

— Прекрасно! — воскликнула она. 'В этом, конечно, никто не усомниться в моей половой принадлежности'.

Она тяжело вздохнула и приняла решение все — таки надеть свои грязные джинсы и свитер, причем вместе с шарфом и шапкой.

Лучше показаться чудачкой, а в ее случае чудаком, чем надеть все это, тем более, что на ней не было лифчика. У нее оставалось мало времени, чтобы высушить волосы и принять тот же внешний вид, в каком она попала сюда. Не теряя ни минуты, она вернулась в ванную и, воспользовавшись феном, принялась за работу. Кстати, постиранные в раковине трусики она собиралась высушить тем же способом.

Она не слышала, как дверь ее комнату тихо открылась и в нее кто-то вошел. Вся сцена разыгралась именно в ванной, когда она, стоя здесь, в чем мать родила, сушила волосы. Дверь резко распахнулась. Она инстинктивно обернулась на звук. В этот момент раздался женский крик. Она настолько была ошеломлена происходящим, что закричала сама, уронив при этом фен. На все потребовалось несколько секунд. Она протянулась и, схватив свою жертву за руку, выкрутила ее в локте, обхватив другой рукой шею и зажав ладонью рот.

— Замолчи, идиотка, а не то голову сверну, поняла?

Девушка довольно быстро взяла себя в руки и в знак согласия закивала головой.

— Я спокойно отпущу тебя, только не кричи. Договорились?

Девушка снова закивала.

Она плавно освободила ее из своих стальных объятий. И это был настоящий прокол. Девица выхватила из сапога пистолет и нацелилась на нее.

— А теперь, думаю, мы сможем поговорить, — сказала незнакомка.

— Давай, — расслаблено протянула в ответ наша героиня, и завернулась в полотенце, висевшее рядом с ней.

Мокрый предмет ее нижнего белья соскользнул c полотенцесушителя и упал на пол. Она так же спокойно подняла его и повесила обратно.

— Ничего бельишко! — оценила ее вкус незваная гостья.

— Спасибо. Хороший 'ствол', - парировала она.

— Меня, кстати, зовут Лой, — представилась незнакомка. — Я сестра тех двух ослов, которых ты так красиво обвела вокруг пальца.

— А я просто Дмитрий.

Лой расхохоталась.

— А если серьезно?

— Тайрин, если хочешь.

— Тайрин, значит, — уточнила Лой.

— Да, Тайрин.

— И как долго ты собиралась водить всех нас за нос, Тайрин? Не думала же ты, что мы не узнаем?

— А я, собственно, особенно ни на что и не рассчитывала.

— Ты боялась, что тебя изнасилуют?

— А ты бы не боялась, Лой? — переспросила она.

— Ну, — задумчиво протянула девушка, — если бы я совершенно не знала, к кому попала, наверное, да, опасалась бы.

— Вот видишь. А теперь, могу я переодеться, или мне так и идти на ужин в полотенце?

— О, да, — многообещающе проговорила Лой. — В полотенце было бы шикарно, но боюсь, дресс-код сегодня обязывает. Кстати, сколько тебе лет?

— А тебе?

— Двадцать два.

— Двадцать три, — ответила Тайрин.

— У тебя красивые глаза. Никогда ничего подобного не видела.

— Ты первая, кто говорит об этом, как о достоинстве.

— Отчего же. Они прекрасно гармонируют с твоей бледной кожей и темными волосами. И вообще, ты мне нравишься. Кстати, я не поблагодарила тебя за спасение.

— Не стоит. Свою благодарность твои братья мне уже выказали.

— Ты ничего не понимаешь, так ведь? Если бы знала, не обижалась бы.

— А рассказать тяжело?

— Да, брось, — махнула рукой девушка и спрятала оружие обратно в сапог.

— Не боишься, что я на тебя нападу?

— Я же сказала, ты мне нравишься, так что…

— Глупая ты, — улыбнулась Тайрин.

— Доверчивая, а не глупая, — поправила ее девушка и присела на диван в комнате.

Лой не была похожа на тех женщин, которых видела Тайрин. Ее красота гармонично вписывалась в образ некой невинности. В то же время, девушка показалась нашей героине слишком 'живой', и потому не вписывалась в образ 'фарфоровой статуэтки'. Цвет волос она, очевидно, унаследовала вместе с братьями. Темные кудри волнами падали на спину. Глаза такие же зеленые, как у Дамьена. Тонкие брови, маленький носик и чувственные полные губы, — мечта любого мужчины, в данном случае, мьера.

— Думаю, стоит одеть то, что принес тебе Мортон. Это будет справедливо. Ведь ты покоришься воле Дамьена, однако, с другой стороны, утрешь всем нос. Боже, — воскликнула она, — я уже вижу их изумленные лица! Ха!

Пока Лой разглагольствовала, Тайрин спокойно одевалась возле кровати.

— Слушай, а зачем ты вообще пришла ко мне в комнату? — вдруг спросила она.

— Я принесла тебе сухие полотенца. Они как раз валяются на полу.

— Понятно. А привычка врываться без стука к людям в ванную? Это для тебя нормально?

— Как-то не подумала об этом… Извини!

— Странная ты, — засмеялась Тайрин.

— Тебя тоже назвать нормальной трудно, — ответила Лой и улыбнулась.

— Все, я готова.

— Ты не носишь белья! — воскликнула Лой. — Это весьма соблазнительно, особенно когда на тебе белая мужская рубашка.

— Вообще-то ношу, но именно сегодня не надела.

Тайрин прикрыла очевидное своими длинными волосами, а Лой не стала уточнять, что так она только привлекла внимание к своей груди.

— Тайны — это всегда интересно, Тайрин, — загадочно заметила девушка и подмигнула своей новой знакомой, после чего приблизилась и расстегнула три верхних пуговицы ее рубашки.

Только сейчас она заметила следы на шее Тайрин, оставленные цепкими лапками Хиант.

— Надеюсь, у тебя появится возможность ей отомстить.

— Ты не любишь Хиант? — удивилась Тайрин.

— Ее никто не любит. После того, как она стала спать с моим братом, возомнила себя здесь Хозяйкой.

— Но ведь она его любовница, думаю, это вполне оправдано.

— Теперь я понимаю, о чем говорил брат. Ты — отшельница.

— Кто?

— Отшельница. То есть, не принадлежишь к тем, с кем связана происхождением. Понимаешь, в клане есть определенные традиции. Их много. Они касаются всех сторон жизни, в том числе и личной. Хозяйкой клана может стать только супруга Главы, а мой брат не станет жениться на такой, как Хиант.

— Почему же? — удивилась Тайрин.

— Она слишком опытна, если ты понимаешь, о чем я говорю. А мужчины предпочитают опытных женщин только в качестве любовниц, а не жен.

— Очевидно, ты говоришь о доступности, а не опытности.

— Или о ней, — согласилась Лой и подняла воротничок рубашки Тай. — Так мне нравится больше, — добавила она.

В этот момент кто-то коснулся дверной ручки.

— Быстро в ванную, — приказала Лой.

Пока Тайрин бежала в укрытие, Лой поудобнее устроилась на кровати и достала пистолет. В дверь вошел Мортон и весьма удивился, повстречав в комнате сестру.

— А ты что здесь делаешь?

— Я принесла полотенца. А сейчас жду, когда он переоденется.

— Ты можешь идти, Лой, — твердо заявил Мортон.

— Я провожу его сама. Не волнуйся, Мортон, или ты мне не доверяешь?

— Если бы у меня не было чем заняться, я бы выгнал тебя отсюда взашей. Ладно, через три минуты чтобы была с ним в столовой.

С этими словами Мортон развернулся и вышел, закрыв за собой дверь.

Из ванной выглянула Тайрин.

— Думаю, мы можем выдвигаться.

— Нет, еще рано.

— Опаздывать не хорошо.

— В такой ситуации я просто не могу не появиться эффектно, а для этого следует опоздать, — ответила Лой и улыбнулась.