В июле 1917 года бакинские большевики избирают Алешу Джапаридзе делегатом на VI съезд партии. Вместе с ним в Петроград едут и другие делегаты, в частности Ага-Баба Юсуф-заде.

Окрыленный доверием рабочих, Алеша надеялся, что и теперь, как двенадцать лет назад на III, съезде партии, он встретится с Владимиром Ильичей Лениным. Кто же мог возглавить работу съезда в такой ответственный для партии момент, если не вождь мирового пролетариата?..

Да, момент был исключительно ответственный. Буржуазное Временное правительство призывало тогда к войне до полной победы, оно. всячески старалось отвлечь внимание народа от революции. Меньшевики и эсеры, засевшие в Советах, полностью соглашались с буржуазией и окончательно перешли в лагерь контрреволюции. Они произносили патриотические речи, «забывая», для чего и с какой целью свершилась революция, игнорируя интересы рабочего класса и безземельных крестьян.

С тяжелым сердцем и гнетущим настроением садился Джапаридзе в поезд. Слишком много мрачных прогнозов слышал он в последнее время относительно того, что будто бы народ потерял веру в большевиков.

Вот и сейчас, пробираясь по вагону к своему купе, он слышит оживленные разговоры:

— Да, да, большевики поражены насмерть, это очевидно! — стройный высокий блондин дал возможность Алеше пройти и продолжал: — Даже съезд их не состоялся.

«Как, неужели?» — сердце Алеши учащенно забилось.

Всю ночь он ворочался с боку на бок, с тревогой думал: «Неужели разбит петроградский пролетариат?»

Но на следующий день на душе стало чуть-чуть светлее, может быть, потому, что удалось поговорить с солдатами и услышать от них непринужденные, ободряющие слова.

А еще через день Алеша держал в руках свежий номер «Социал-демократа», купленный на станции, и, замирая от радости, читал обращение к делегатам, едущим на съезд…

Значит, съезд состоится!

Чем дальше путь, тем легче дышится — все становится на свои места, нет и следа подавленности. Но скорее, скорее бы добраться до Питера!

26 июля. Полулегальный съезд начинает работу только в 4 часа дня, но делегаты собираются заблаговременно. Среди них и Джапаридзе, и Юсуф-заде. На каждом шагу знакомые. Здесь и те, с которыми Алеша еще в 1907 году выпускал в Баку газеты «Гудок» и «Бакинский рабочий», и те, с кем он в 1914 году в Тифлисе на горе святого Давида устраивал нелегальные собрания. А вот Алеше уже пожимают руки солдаты, с которыми он был связан по работе в действующей армии, на эрзерумском фронте, где создавал большевистские организации.

Иногда к Алеше подходят и похлопывают по плечу люди, имени которых он не помнил. «Да, — думает Джапаридзе, — царское самодержавие всех нас перезнакомило в тюрьмах и ссылках».

Приветствия, расспросы, оживленный обмен мнений, но Алешу ни на минуту не покидает мысль: «Будет ли Ленин?» Одни говорят «нет», другие — «возможно». Наконец сказали: Владимира Ильича не будет, он находится в глубоком подполье, его преследует Временное правительство.

Расстроенный входит Алеша в зал. Съезд открывает старейший член партии Ольминский. А через некоторое время седоусый питерский рабочий, сидевший сзади Алеши, крикнул:

— Избрать товарища Ленина почетным председателем!

Люди будто только и ждали такого предложения — раздаются дружные аплодисменты. Оказывается, так же как и Алеша Джапаридзе, все мечтали о встрече с Лениным, каждому его не хватало. На душе становится спокойнее. «Ленин с нами», — думает Алеша.

Уверенность и бодрость окончательно воцаряются в зале. Начинается деловая работа…

Один из первых вопросов повестки дня съезда — отчет Центрального Комитета партии и политическое положение в стране. С докладом выступает Сталин. Речь идет о событиях, происшедших в июне и начале июля. Эти события показали, что большевистская партия была единственной партией, оставшейся с массами в их борьбе с контрреволюцией. Она возглавила массы и, правильно их ориентируя, на деле осуществляла революционную тактику.

Джапаридзе, как и другие делегаты, не мог спокойно сидеть, когда услышал из доклада о враждебно-клеветнических обвинениях против Ленина. Совершенно очевидно, раздумывал Алеша, у партии есть все основания беспокоиться за жизнь Владимира Ильича.

В перерыве между заседаниями Алеша подошел к Серго Орджоникидзе. Друзья обнялись и сразу заговорили о том, что обоих больше всего беспокоило, — о судьбе Ленина.

— Что с ним, где он? — расспрашивал Алеша.

— Не знаю, дорогой, не знаю… Одно могу сказать: Владимир Ильич в безопасности, — нахмурился и, проведя рукой по черной шевелюре, добавил: — Пока в безопасности.

— Когда ты видел его в последний раз?

— Как тебе сказать… — неопределенно ответил Орджоникидзе. — Не так давно встретился я с одним партийным товарищем. Он сказал, что Владимир Ильич очень интересуется положением на Кавказе, особенно в Азербайджане. Спрашивает, как там обстоит дело с национальным вопросом? Как крестьянство?..

Джапаридзе заметно приободрился: Ленин не забывает о их родном крае, заботится о трудящихся-кавказцах! Алеша стал было рассказывать Орджоникидзе о положении в Азербайджане, но вскоре зазвенел звонок, возвещавший окончание перерыва. Друзья, едва успев выпить в буфете по стакану чая, поспешили в зал заседания…

Только гораздо позже Джапаридзе узнал, что Владимир Ильич, скрываясь от шпиков Временного правительства, находился в то время под Петроградом, в Разливе.

А пока волнения не убывали. Напротив, их стало больше: 27 июля на дневном заседании в срочном порядке обсуждался вопрос о явке Ленина на суд.

Председательствующий Свердлов предоставляет слово Орджоникидзе. Тот начинает говорить. Его тревога за судьбу вождя передается всему залу.

— Мы ни в коем случае не должны выдавать товарища Ленина! — заявил Орджоникидзе.

Съезд решительно высказался за неявку Ленина на суд. В единогласно принятой делегатами резолюции было сказано, что в условиях, когда контрреволюционные власти бесцеремонно вмешиваются в судебные процессы, «нет абсолютно никаких гарантий не только беспристрастного судопроизводства, но и элементарной безопасности привлекаемых к суду».

Выражая протест против буржуазно-полицейской травли вождей революционного пролетариата, делегаты съезда послали приветствие В. И. Ленину.

Съезд принял одну из важнейших резолюций — «О политическом положении», в основу которой легла ленинская брошюра «К лозунгам». Она заранее была роздана всем делегатам, и Джапаридзе прочитал ее. В ней Владимир Ильич предлагал временно снять лозунг «Вся власть Советам!» и призывал партию бороться за полную ликвидацию диктатуры контрреволюционной буржуазии, за завоевание власти пролетариатом и беднейшим крестьянством путем вооруженного восстания. Призыв Ленина воодушевил Алешу, да и всех делегатов. Верно, очень верно говорит Владимир Ильич!

Джапаридзе и прибывшие с ним товарищи знают это по Кавказу. В Советах верховодят меньшевики, дашнаки, эсеры и другие соглашатели, контрреволюционеры. И действительно, как сказано в резолюции, «в настоящее время мирное развитие и безболезненный переход власти к Советам стали невозможны, ибо власть уже перешла на деле в руки контрреволюционной буржуазии».

Вместе со всеми Алеша голосовал за эту резолюцию и сердцем и душой. Иначе и быть не могло. Ведь съезд совершенно ясно заявил: власть в руки пролетариата и беднейшего крестьянства может перейти только путем вооруженного восстания, свержения диктатуры буржуазии. Значит — подготовка к восстанию!

Обрадовало Джапаридзе и то, что съезд тайным голосованием избрал Центральный Комитет во главе с В. И. Лениным, более чем вдвое расширив состав ЦК.

Съезд обратился с манифестом «Ко всем трудящимся, ко всем рабочим, солдатам и крестьянам России». Слова манифеста, естественно, импонировали каждому делегату, но Алешу особенно захватили следующие строки: «В эту схватку наша партия идет с развернутыми знаменами. Она твердо держала их в своих руках. Она не склонила их перед насильниками и грязными клеветниками, перед изменниками революции и слугами капитала. Она впредь будет держать их высоко, борясь за социализм, за братство народов. Ибо она знает, что грядет новое движение и настанет смертный час старого мира».

Еще в самом начале съезда Алешу Джапаридзе делегаты избрали в мандатную комиссию, а затем и в состав Центрального Комитета РСДРП(б).

На последнем, пятнадцатом заседании съезда выступил Юсуф-заде. Он очень волновался — плохо говорил по-русски. Алеша взглядом подбадривал друга: давай, мол, смелее!

Юсуф довольно подробно проинформировал съезд о роли большевистской организации «Гуммет» в социал-демократическом движении и закончил речь словами, обращенными ко всем делегатам:

— Еще раз приветствую вас, дорогие товарищи, и надеюсь, что партия окажет нам всякую поддержку в нашем трудном и ответственном деле.

Раздались дружные аплодисменты, что очень порадовало Алешу: партия поддерживает!

Юсуф-заде быстро сошел с трибуны и, утирая обильно выступивший пот, уселся на свое место.

Тут же слово взял давний знакомый Джапаридзе — Ногин.

Речь его была короткой, но вдохновенной.

Он сказал:

— Я позволю себе, товарищи, от имени съезда приветствовать товарищей мусульман, входящих в нашу партию, и делегата, впервые появившегося на нашем съезде!

Это вновь вызвало аплодисменты. Ногин, переждав их, продолжал:

— Я в 1905–1906 годах был в Баку и знаю, какую работу приходилось вести гумметистам и какую услугу оказывали они партии… «Гуммет» — это первая социал-демократическая организация, которая понесла социалистическое учение в мусульманские массы. Я предлагаю съезду выразить пожелание, чтобы ЦК оказал и материальную, и всякую другую поддержку «Гуммету».

Съезд единогласно принял это предложение.

Забегая вперед, скажем, что сразу же после съезда вновь избранный ЦК на своем Пленуме постановил: оказать организации «Гуммет» материальную помощь в размере пяти тысяч рублей. Одну тысячу рублей из этой суммы поручили взять с собой Джапаридзе — на неотложные партийные расходы.

На том же последнем заседании съезда выступил и Алеша. Он сказал:

— Товарищи, хотя съезд единогласно принял предложение товарища Ногина и временем мы в высшей степени дорожим, но я должен сказать несколько слов о «Гуммете». Прежде всего — о самом названии. Эта организация имеет свое название — «Гуммет», но не думайте, что у нас в партии появился второй Бунд.

С самого начала и в настоящее время «Гуммет» слит с нашей партийной организацией; все товарищи мусульмане входят в общепартийные организации…

Далее Джапаридзе коротко рассказал об истории возникновения «Гуммета». Закончил он свое выступление такими словами:

— Повторяю, что «Гуммет» организационно сливается с нашей общепартийной организацией, издает газету, ведет агитацию и пропаганду среди мусульман. Прав был товарищ Ногин, указавший вам на чрезвычайную важность и трудность той работы, которую ведут товарищи гумметисты. Я мог бы сообщить вам много любопытных фактов из жизни этой молодой организации, но время не позволяет. Скажу только, что «Гуммет» оправдает доверие и будет служить самоотверженно делу внесения классового самосознания в среду мусульманских рабочих и объединения их с российским революционным пролетариатом.

В этот день, 3 августа, съезд заканчивал свою работу. Все вопросы повестки дня были рассмотрены, и слово для закрытия съезда предоставили Ногину.

Говорил он приподнято, взволнованно. Алеше особенно запомнились его заключительные слова, отразившие историческое значение данного момента:

— Как бы ни была мрачна обстановка настоящего времени, она искупается величием задач, стоящих перед нами как партией пролетариата, который должен победить и победит. А теперь, товарищи, за работу!

Сразу после этого зазвучал гимн партии «Интернационал». Его подхватили все делегаты. Правда, они старались петь вполголоса: съезд-то все-таки полулегальный!

Съезд окончен, и, собственно говоря, можно было разъезжаться по домам. Но делегаты Кавказа были приглашены на деловую экскурсию в Кронштадт. Погода и настроение всецело сопутствовали этому.

…В то раннее утро Алеша проснулся оттого, что его слепил солнечный зайчик. Он открыл глаза и сразу зажмурился от яркого луча солнца. Воспоминание о съезде, белесоватое небо, легкая прохлада, которой тянуло с Невы, — все это привело Алешу в отличное настроение. Он вскочил и громким возгласом «Вставай, проклятьем заклейменный!..» разбудил товарищей. Те быстро встали, наскоро умылись, закусили и почти бегом направились к Николаевской пристани, откуда должна начаться; поездка в Кронштадт.

Народу на пристани оказалось множество. Кругом— оживление. Играет музыка, развеваются красные знамена, слышится задорный смех.

— Видишь, Юсуф, похоже, настоящая демонстрация будет! — весело сказал Алеша.

Понадобилось три парохода, чтобы разместить всех экскурсантов.

Вот под звуки марсельезы отплывает пароход, на который сели бакинские друзья. Алеша ходит по палубе и внимательно вглядывается в сияющие лица людей, пожилых и молодых рабочих, прислушивается к разговорам. Почти все обсуждают политические вопросы.

Вон приветливо машет ему рукой седоусый питерский рабочий, сидевший рядом на съезде. Алеша подходит к нему. Оба облокачиваются о борт парохода и смотрят в сторону Кронштадта. Там тоже развеваются красные знамена, играет музыка. Кронштадцы пришли встречать своих братьев-питерцев. С обеих сторон раздается громовое и долгое «ура!».

А через некоторое время — митинг. В нем участвуют пятнадцать тысяч человек. Рабочие, солдаты и матросы, мужчины, женщины и даже дети — все замерли, все слушают кронштадтского большевика-рабочего, открывающего митинг.

На трибуне — один из делегатов VI съезда партии. Он толково, не спеша и ясно объясняет, почему лозунг «Вся власть Советам!» временно снят, и выдвигает новый лозунг — «Решительная борьба с контрреволюцией!».

Выступил и Алеша Джапаридзе — делегат-кавказец, как представили его. Речь Алеши заинтересовала всех. Она была краткой, но выразительной.

Кавказцы с молоком матери всасывают любовь к свободе, сказал он, — за свободу мы бились всегда в первых рядах революционной армии. Но на этот раз пальму первенства мы уступаем вам товарищи питерцы и кронштадтцы. Вы составляете передовой отряд нашей армии. Ваш мощный удар разгромил самодержавный строй не только в Питера но и во всей громадной России. Мы думаем и убеждены, что впредь вы будете идти во главе русской — новой еще более Великой революции!

Оратору от души аплодируют…

Как никогда, бодрым и уверенным в себе возвращается Алеша с товарищами в родной край нефтяников Каспия.