Наклонив голову, Монтана нашел ее губы и на мгновение подумал, не поторопился ли. Но тут же по реакции Сидни понял, что зря волнуется. Девушка теснее прижалась к нему и обвила руками его плечи, зарываясь пальцами в волосы на затылке. Их долгий поцелуй из простого подтверждения комплимента превратился в нечто неизмеримо большее.

У обоих участилось дыхание, как будто в комнате недоставало воздуха, их ноги двигались, а руки пытались крепче удержать друг друга. Они жадно целовались, не в силах удовлетворить страсть, вспыхнувшую между ними еще в первый день знакомства. Руки Монтаны спустились вдоль нежного изгиба ее спины и остановились на талии.

Этот поцелуй окончательно убедил Монтану в том, что Сидни удалось пробить все защитные барьеры, с такой тщательностью им возведенные. Он вдруг снова почувствовал себя живым человеком, которому снова хотелось серьезных отношений с женщиной, снова хотелось доверять.

И понимание этого пугало Монтану так же сильно, как и будоражило.

— Что, черт возьми, — прошептал он, на секунду оторвавшись от ее губ, — прикажешь мне теперь делать?

— Может, еще раз меня поцелуешь?

Монтана с удовольствием последовал ее совету.

Но через минуту взял ее лицо в ладони и заглянул в поразительно зеленые глаза.

— А что потом? — пробормотал он.

Вопрос прозвучал риторически, поскольку ответа не было, да и вряд ли он мог быть в будущем. Ее носик все еще касался его щеки, и Монтана чувствовал ее дыхание, с трудом срывавшееся с губ и обдававшее его ароматом мяты.

— Не знаю. — Она притянула его к себе за шею, и Монтана снова ощутил пьянящую сладость, Сзади них кто-то громко кашлянул, и этот звук заставил обоих виновато вздрогнуть.

— Ну что же, одно я могу сказать точно, — протянул Текс, выглядывая из-за двери, — вам очень повезло, что я первый вернулся домой. Снаружи вас видно так же прекрасно, как днем. И если кто не знает вашего секрета, тому это может показаться чертовски странным.

— Когда приедут все остальные? — спросил Монтана, не скрывая своего раздражения из-за внезапного появления братца.

— Они выехали через несколько минут после меня, так что вот-вот будут здесь. Без Сида в «Родео Хаус» стало как-то скучновато. — Текс облокотился о дверной косяк с таким видом, словно у него в запасе была уйма времени. — Хотя теперь каждому ясно, что зря мы беспокоились о личной жизни Сида. — Он засмеялся, явно не собираясь уходить.

— Тебе ничего не надо делать?

— Нет, я совершенно свободен. Вы кофе сварили?

— Да, — отозвалась Сидни, отпустив шею Монтаны и отступая назад, — но только без кофеина. Хочешь чашечку?

Монтана уставился на нее. О чем она думает?

Меньше всего им сейчас нужно общество его братца! Сидни взглянула на него и пожала плечами.

— Мы перед ним в долгу, — прошептала она. Кроме того, мне лучше пойти переодеться, пока ребята не заявились домой.

Закрыв глаза, Монтана вздохнул. Увы, она права.

— Ты меня побил, — сказал Текс, бросая на стол карты.

Честно говоря, Монтана с удовольствием побил бы его не в карты, а по носу. Благодаря Тексу его кухня наполнилась табачным дымом от сигар целой компании ковбоев, собравшейся за столом поиграть в покер глубокой ночью. Единственное, что могло примирить его с этим разгромом, было то, что Сидни сидела рядом с ним и выигрывала.

Перекатив сигару в другой угол рта, он улыбнулся. Эта малышка была отличным игроком.

— Где ты научился так играть в покер, Малыш? Фаззи почесал в затылке и бросил несчастный взгляд на свою основательно подтаявшую гору фишек.

— Как-то летом я работал крупье в Вегасе.

— Как же так? — нахмурился Ред. — Тебе же только восемнадцать!

— Ну, я… — она бросила отчаянный взгляд на Монтану, — я соврал насчет своего возраста.

— И они тебе поверили? — удивился Кольт. — Ничего себе! Да ты, небось, выглядел на двенадцать лет.

— Ага, выглядел. Да ему и было двенадцать, — вставил Кении.

— Ну, э… там был охранник по имени Терк, мой друг. Он меня покрывал.

— Вот оно что, — Текс многозначительно изогнул бровь, — тогда понятно.

— Текс, тебе не пора бай-бай? — поинтересовался Монтана.

— Кому, мне? Нет. По пятницам я люблю сидеть за картами до рассвета.

Монтана крепко зажмурился и откинулся на спинку стула. Если так пойдет и дальше, они с Сидни ни минуты не смогут побыть вдвоем. А ему необходимо поговорить с ней, понять, что между ними произошло, выяснить, как далеко они зашли.

Несмотря на то, что все окна и двери были распахнуты настежь, в домике было душно. Сизый дым лениво кружился над столом в свете свисавшей с потолка лампы. Пивные бутылки и коробки из-под поп-корна причудливо громоздились на полу вокруг стола. Рваные пакеты из-под жареной картошки были разбросаны по всей кухне. Радио за спиной Монтаны передавало любимую Фаззи музыку кантри.

Тот знал слова всех песен и не стеснялся, противно сюсюкая, вторить певцам.

Господи, как все это было далеко от намечавшегося романтического вечера с Сидни!

— Земля вызывает Монтану! — крикнул Текс, не слишком нежно пихая своего брата.

— А?

— Ты играешь?

— Нет. — Монтана сделал большой глоток из своей кружки.

Он никак не мог сосредоточиться на глупой игре в покер. Может, стоит подбавить в их игру немного перца и начать флиртовать с Сидом на глазах у парней? От такой мысли Монтана едва не расхохотался вслух. Он взглянул на часы. Было вопиюще поздно: два часа ночи.

Но если серьезно, как, черт возьми, он сможет хранить тайну их с Сидни отношений? Он бросил взгляд на Текса, который смотрел на него с понимающей улыбочкой.

— Ну ладно, ребята, с меня довольно. — Сидни сладко зевнула и бросила карты на стол. — Я закругляюсь. — Она шумно отодвинула стул и встала. Спокойной ночи, ребята.

— Спокойной ночи, — хором отозвались ковбои.

— Спокойной ночи, — вздохнул Монтана. Ему-то уснуть сегодня не удастся. С таким же успехом можно всю ночь просидеть за карточным столом.

Закрыв за собой дверь, Сидни прижалась к ее прохладной твердой поверхности. Она немного постояла так, прислушиваясь в надежде, что гости поймут намек и отправятся по домам. Ей хотелось поговорить с Монтаной.

Подняв руки, она провела пальцами по губам. Если закрыть глаза, то можно вновь ощутить жар его поцелуев.

За какие-то несколько секунд их отношения полностью изменились. Она с трудом подавила желание выбежать в открытое поле и громко запеть от радости.

С другой стороны, может ли она и дальше работать его помощником, испытывая при этом такие чувства? Без сомнения, парни все поймут.

Надо было обсудить это с Монтаной, решить вопрос немедленно.

С колотящимся от страха, возбуждения и томления сердцем Сидни приложила ухо к двери и прислушалась. Ковбои болтали, но о чем? Собирались ли они уходить?

Но ковбои, кажется, не собирались уходить.

Сидни зевнула и, пройдя на цыпочках к кровати, упала на нее ничком.

Ладно, когда-нибудь они все равно уйдут. А она пока просто закроет глаза и отдохнет… и представит себе безумные поцелуи Монтаны… пока… они… все… не уйдут домой.

Только когда пение петуха возвестило о восходе солнца, игра в покер наконец закончилась и все, кроме Текса, разошлись по домам.

— Что, черт возьми, ты до сих пор здесь делаешь? резко спросил Монтана, глядя на брата из-под отяжелевших век. Ему сейчас ничего не хотелось, кроме как лечь в постель, пока он не упал прямо посреди гостиной.

— Я очень рад, что ты об этом спросил, братишка. Текс откинулся на спинку стула и водрузил ноги на стол. — Мне кое о чем надо с тобой поговорить.

Монтана застонал и обхватил заболевшую голову руками.

— Выкладывай и побыстрее убирайся.

— Ладно, я буду краток. Вы с Сидни живете под одной крышей.

— Ну и что?

— Учитывая ваши с Малышом новые отношения, ты считаешь уместным позволять ей и дальше жить здесь?

— Если ты помнишь, она с самого начала поселилась в этом доме.

— Помню, но, если не ошибаюсь, это произошло до того, как ты вздумал ощупать ее и проверить на наличие оружия. — Текс убрал со стола ноги и наклонился к брату. — Это просто дружеское предупреждение, Монтана. Если Большой Дедди узнает, он жутко разозлится. Основная причина того, что он не взял ее на работу — это его нежелание пускать женщину в мужскую компанию.

Монтана тяжело вздохнул.

— Я знаю.

— Отлично. Все мы знаем, как Большой Дедди относится ко всяким шурам-мурам до свадьбы. Как, впрочем, и отец.

— Я в курсе.

— Скомпрометировать эту девушку под крышей дома Большого Дедди — значит положить конец практически всему, включая твое возможное желание в будущем понянчить детишек.

— Да-да.

— И еще одно. Я не хочу мешать твоему продвижению по карьерной лестнице, но вспомни о том, что следующим управляющим ранчо должен стать я.

— И что?

— Я этого не хочу. Пока. У меня есть кое-какие карьерные устремления, которые мне хотелось бы осуществить в стороне от общего дела, так что в настоящий момент работа на тебя вполне меня устраивает.

— Я не собираюсь никуда отсюда уезжать.

— Ну вот и отлично. Тогда ты не будешь возражать против того, чтобы я к вам иногда заходил. Конечно, ради того, чтобы спасти тебя от самого себя. — Лицо Текса осветила улыбка. — Рассматривай меня в качестве твоего телохранителя.

Монтана закатил глаза.

— У тебя все?

— Вижу, ты согласен. Отлично. Жди меня в любое время дня и ночи. Это самое малое, что я могу сделать, чтобы спасти твою шею от петли.

— Премного благодарен.

— Нет проблем, братец. Уверен, ты сделал бы для меня то же самое.

Прежде чем пройти в свою комнату и погрузиться в блаженный сон, Монтана наудачу открыл дверь в спальню Сидни, надеясь, что она еще не спит и хочет поговорить.

Сидни лежала, растянувшись на кровати. Одна рука была закинута за голову, другая свешивалась на пол. Она даже не стала раздеваться, только ее ботинки стояли у кровати.

В глазах Монтаны она еще никогда не была такой красивой.

Он безумно хотел пристроиться рядом с ней, обнять ее, прижаться к ней всем телом и заснуть мертвецким сном.

Но он не осмелился. Текс прав: они живут на ранчо Большого Дедди и должны подчиняться его правилам. Даже на такую безобидную вещь, как ненадолго прижать девушку к себе, будут косо поглядывать.

Однако этого не произойдет, если они куда-нибудь скроются на время. Если он хочет побыть вдвоем с Сидни подальше от любопытных глаз Текса, ему придется увезти ее, так сказать, за территорию лагеря. Пока Монтана наблюдал за спящей Сидни, в голове его начал зарождаться план.

Они с Малышом исчезнут на один день.

Но не раньше, чем он хотя бы четыре часа спокойно поспит. Тихонько закрыв за собой дверь, Монтана поплелся к себе, На следующий день они вдвоем отправились на ранчо Сидни. Им потребовалось проехать в грузовичке Монтаны почти полдороги, прежде чем они смогли почувствовать себя комфортно. Сидни пришлось признать, что в идее сбежать вдвоем навстречу вольному ветру было что-то притягательное. Как будто они прогуливали школу.

Когда Монтана наконец вышел утром к завтраку, он обнаружил широко улыбающегося Текса, который развалился на диване с газетой в руках. Чтобы выработать план побега, им пришлось призвать на помощь всю свою хитрость. Жестами, подмигиваниями и быстрым перешептыванием они сумели обмануть бдительность Текса.

— Позвонить мне из ванной и притвориться, что ты Поппи, было прекрасной затеей, — уже сидя в грузовичке, похвалила Сидни изобретательность Монтаны. — Я бы никогда до такого не додумалась.

— Отчаяние — мать изобретения. Надеюсь, что я не сломал телефон, — ответил Монтана, смущенно улыбаясь. — Никогда не звони из душа.

Сидни вспыхнула. Оказывается, ему тоже не терпелось побыть с ней наедине.

— Может, ты и испортил телефон, но это того стоило. Не думаю, что Текс что-то слышал из твоей тирады.

— Будем надеяться, что не слышал. — Монтана поправил зеркало заднего вида. — Пока, во всяком случае, за нами нет погони.

Сидни обернулась и посмотрела в окно.

— Ты же не думаешь, что он всерьез решит преследовать нас?

— О, я бы не стал исключать такой возможности.

У меня такое чувство, что и в следующие дни нам не придется скучать без старины Текса.

— Почему?

— Он преисполнен намерения спасти нас от самих себя.

— Он? Каким образом?

— Ну, скажем так: Текс возомнил себя нашей компаньонкой.

— А, так вот почему он сшивался у нас в доме все утро.

— Именно. Правда, он не совсем бескорыстен; Он не хочет, чтобы меня уволили за укрывательство женщины в доме, потому что, если меня выгонят, ему придется стать управляющим. А он начал заниматься каким-то собственным делом, и дополнительные обязанности ему ни к чему. Так что, думаю, он будет нам немного докучать.

— Он собирается переехать жить к нам?

— Если соберется, я убью его. Мне кажется, он подозревает нас в сожительстве.

Сидни покраснела.

— Что ты ему сказал? Надеюсь, ты его разуверил?

— Что мы взрослые люди и способны разобраться со своими проблемами сами. А еще я заверил его, что под крышей дома Большого Дедди мы будем вести себя хорошо. — С игривой улыбкой он потрепал ее по щеке, а потом сплел ее пальцы со своими. Вот почему сегодня мы едем на природу.

— Я рада.

— Я тоже. Мне очень хочется взглянуть на твое ранчо.

— Осталось недалеко. Вот сейчас повернем и через пятнадцать минут будем на месте.

Сидни радовалась возможности провести целый день с Монтаной. Вдвоем. Как женщина с мужчиной. Когда они приедут домой, она сразу же переоденется — во что угодно, кроме джинсов — и сделает что-нибудь с волосами. Потом позвонит в местный ресторанчик и закажет столик на вечер. У нее в голове теснились многочисленные планы.

Но вот замелькали первые постройки ранчо, и скоро они уже свернули на подъездную дорожку.

Старый желтый особняк в викторианском стиле стоял поодаль от дороги. С одной стороны от него располагался огромный красный сарай — миниатюрная копия конюшен Брубейкеров. Позади дома до самого горизонта простиралось пастбище — примерно тысяча акров огороженной земли. Конечно, это не могло сравниться с «Серкл Б. О.», но это был ее дом, и Сидни любила его всем сердцем.

Монтана остановился перед гаражом и сделал ей знак не двигаться, пока он не откроет для нее дверцу. До чего же замечательно было ощущать себя настоящей леди, после того как неделями с тобой обращались как с обыкновенным работягой. Она вложила руку в его ладонь, и Монтана не отпустил ее, даже когда она вышла из машины.

— Вот здесь, — сказала Сидни, указывая на большое старое здание, — я выросла. Дом нуждается в ремонте, но прежде мне необходимо наладить бизнес.

— Бьюсь об заклад, в свои лучшие времена он выглядел просто конфеткой.

Сидни кивнула.

— Ага, да у меня есть фотографии. Мой дед построил этот дом для своей невесты. Бабушке нравилось черепичное покрытие крыши и красивые резные украшения на крыльце. Она говорила, что маленькая угловая башенка помогала ей ощущать себя принцессой. Она родила четверых детей и похоронила двоих на этой земле. — Прикрыв глаза от солнца свободной рукой. Сидни всмотрелась в даль. — Они с моим дедом оба похоронены в семейном склепе вниз по течению ручья. И мои родители тоже. Здесь заключено так много… — у нее затуманились глаза и встал комок в горле, — истории. Я не могу представить себе, что потеряю это место.

— Я понимаю.

Взглянув в его синие глаза, девушка почувствовала, что он действительно понимает. Она повела его за руку вверх по ступеням, выудила из-под коврика ключ и открыла входную дверь. Тщательно осмотрев все помещение, она осталась довольна тем, как содержался дом в ее отсутствие.

Оставив Монтану одного в гостиной, она побежала в свою комнату переодеваться. Снимая с себя одежду, Сидни взяла радиотелефон и сделала заказ в «Афинах», небольшом греческом ресторанчике неподалеку.

Монтана обернулся на шум шагов и увидел спускающуюся по лестнице Сидни. На ней было платье из марлевки без рукавов, которое эффектно подчеркивало стройные лодыжки, вызывая у Монтаны воспоминания о том дне, когда он впервые увидел ее.

Она сделала что-то потрясающее со своими волосами, так что они выглядели мягкими и пушистыми.

В ушах были небольшие жемчужные серьги, на лице — едва заметный макияж. В каждом ее движении заметна была природная грация. Мысль о том, что эта женщина могла набрасывать лассо и стреноживать лошадей лучше, чем любой ковбой на ранчо, просто не укладывалась в голове.

Опираясь тонкими пальцами на перила, Сидни остановилась у подножья лестницы, и Монтана уже не был уверен, бьется ли у него еще сердце.

Она жестом указала на фотографию в рамке, которую он забыл поставить на место и все еще сжимал в руках.

— Вижу, ты нашел свадебную фотографию моих родителей.

— Твоя мать была красавицей, — пробормотал он, как ты.

— Она была красива, а я… я не очень, — вспыхнув, Сидни опустила взгляд, — но… все равно спасибо.

Поставив фотографию на старинное высокое фортепьяно, Монтана прижал девушку к себе.

— Что думал твой отец по поводу поцелуев под крышей его дома?

— О, — Сидни подняла на Монтану сияющий взгляд и коснулась пальчиками его груди. — Он сам частенько целовал маму.

— Мм, наш человек.

Монтана сжал объятия и подарил ей поцелуй, о котором они оба мечтали со вчерашнего дня. Как только губы мужчины коснулись губ женщины, их сердца разбушевались, как весенний шторм.

Они долго стояли, прижавшись друг к другу, наслаждаясь уединением. Тишину нарушало только их прерывистое дыхание.

Наконец Монтана оторвался от ее губ. Их взгляды встретились, они смотрели друг на друга в неясном свете дня, сочившемся в комнату сквозь занавешенные тюлем окна. Это было сказочное мгновение и даже больше того, ведь поблизости не было Текса. Монтана снова поцеловал Сидни, удивляясь, насколько идеально ее теплое тело подходит ему, и упиваясь особым, свойственным только ей ароматом.

И вдруг он напрягся, боковым зрением уловив движение за окном.

— Сидни…

— Ммм?

— Как выглядит Поппи?

— А что?

— Ну, если он похож на дикобраза, тогда это именно он идет по дорожке к дому.

— На нем разноцветные подтяжки?

— Да.

Сидни повисла у него на шее.

— Значит, Поппи. Я вас познакомлю.

Монтана прижался лбом к ее лбу и застонал.

— Ну почему у меня такое чувство, что следующим гостем будет Текс? — Он обреченно вздохнул. Впрочем, может, это и к лучшему. А то как бы я не забыл, что я Брубейкер и… — прижавшись к ее щеке, он рассмеялся, — не покусился на твою добродетель.

— Не покусился на мою добродетель? — хихикнула Сидни. — Думаю, нам будет трудно избавиться от всех этих любопытных варваров.

— Хочешь сказать, от этой шайки «жрецов добродетели»?

Стукнувшись лбами, они расхохотались.

— Ладно, — наконец проговорила Сидни с расслабленной улыбкой, — я познакомлю тебя с Поппи, а потом приготовлю что-нибудь. И, если вечером у нас выдастся минутка, я позволю тебе еще раз покуситься на мои губы.

— Оправдай мои надежды! — Монтана взял ее за руку и с неохотой пошел вслед за ней из комнаты.

Пока Сидни варила кофе и выкладывала на тарелку печенье-ассорти, Монтана и Поппи беседовали за кухонным столом.

— Поппи, я слышал, что именно вы научили Сидни жевать табак.

— Я пытался, — прогрохотал старческий смех Поппи, — но сплевывать она так и не научилась. Зато многое другое она умеет делать лучше, чем любой мужик.

— Кроме курения сигар.

— Правда? Ну, это меня не удивляет. В ее семье никогда не увлекались особо табаком. — Поппи бросил лукавый взгляд на Монтану. — И когда же вы догадались, что она не мужчина?

— Я никогда и не думал, что она мужчина.

— И тем не менее вы приняли ее на работу?

— Нет, ее принял мой дядя.

— Ага, у него, видимо, не такое хорошее зрение.

Я, по правде сказать, никогда не считал, что она похожа на парня. Если бы меня спросили, я бы сказал, что это не парень, а какой-то хлюпик.

Стоя возле раковины. Сидни обернулась.

— Большое спасибо.

Монтана медленно покачал головой.

— Да, наши ребята считают Сида немного странным.

— Ну уж нет, — возмутилась Сидни, резко поворачиваясь с пустыми кружками в руках, — они ко мне хорошо относятся и не считают меня хлюпиком!

— Нет, считают. Просто не высказывают тебе это в лицо, чтобы не ранить твои чувства.

— Слишком поздно, мои чувства уже задеты, — с горящими щеками Сидни со стуком поставила кружки на стол и вышла из кухни.

— Лучше пойди поговори с ней. Именно из-за такой вспышки гнева она и ввязалась во всю эту историю. — Поппи зачерпнул пригоршню печеньиц и ссыпал ее в карман рубашки. — Я поброжу поблизости, а вы вдвоем разбирайтесь. Зайду попозже, чтобы попрощаться. — Он пожал руку Монтаны и вышел через заднюю дверь кухни.

Вряд ли мне удастся сегодня покуситься на ее добродетель, подумал Монтана.

Прилагая все усилия к тому, чтобы не расхохотаться, он пошел искать Сидни. Она стояла во дворе в воинственной позе и, завидев его, отвернулась.

— Милая, — мягко начал он, — мне нравится, что из тебя не получился настоящий парень… хотя ты ни в чем не уступаешь мужчинам, — быстро добавил он, кроме, конечно, умения выписать свое имя на снегу, но в Техасе снега все равно не бывает.

По тому, как изменилась ее поза, Монтана понял, что Сидни начинает улыбаться. Когда он сделал шаг вперед и коснулся ее плеча, она не сбросила его руку.

— Ты самый лучший помощник управляющего, о котором можно мечтать, и это не пустые слова. Все ребята считают, что ты отлично справляешься.

Ее голос был совсем тонким, почти детским.

— Они считают меня хлюпиком.

— Не хлюпиком, нет, только не хлюпиком, а просто… другой. То есть другим.

Она шмыгнула носом.

— Я считаю, что отличаться от всех даже хорошо.

— Конечно, хорошо. А теперь, когда я увидел твое ранчо, я понимаю, почему ты пошла на такие жертвы, чтобы исполнить последнюю волю отца. Я бы тоже на что-нибудь такое решился… надел бы туфли на высоких каблуках и мини-юбку, чтобы спасти такое ранчо.

Она медленно повернулась и подняла на него глаза.

— Правда?

— Да.

Прошла секунда, и девушка разразилась смехом.

Сидни устроила для Монтаны экскурсию по дому. Когда они вышли во двор, она показала ему все необыкновенные постройки, которые ее дед специально возвел или пристроил к главному зданию, чтобы порадовать свою молодую невесту. Рука об руку они прошли через заросший сад ее матери, который Сидни надеялась когда-нибудь привести в первозданный вид. Потом девушка повела его смотреть амбар и конюшни.

Время пролетело незаметно, и вот они уже медленно шли вдоль аллеи, которая вела к ручью, обсуждая блестящие идеи расширения бизнеса.

Казалось, темы, интересующие обоих, никогда не иссякнут.

— Много лет назад мой дед начинал дело, имея в наличии только четыре длиннорогих телки, и постепенно увеличивал свое стадо, — рассказывала Сидни, пока они шли по тенистой тропинке вдоль ручья. Поскольку в те времена наибольшим спросом на местном рынке пользовался именно длиннорогий скот, компания Маккензи процветала. За несколько лет отец и дед вывели уникальную породу, но, поскольку мой отец ничего не смыслил в маркетинге, ему не удалось даже окупить затраты.

— Нужно время и деньги, чтобы выгодно продать призовое животное.

— У отца не было ни того, ни другого, и в этом была его беда. За нашего бычка на конном заводе удалось бы выручить целое состояние, если бы отец выкроил время и нашел деньги на его раскрутку. Вот почему в колледже я так тщательно изучала маркетинг. Надеюсь, смогу научиться на его ошибках.

— Ты очень умная.

Сидни спросила, собирается ли Монтана продолжать работу на ранчо Большого Дедди после того, как оставит пост управляющего.

— Думаю, да. В конце концов мне придется взять на себя управление одной из отцовских инвестиционных компаний, но мне всегда хотелось управлять собственным ранчо.

— Когда ты планируешь начать работу на своего отца?

— Вообще-то никаких определенных сроков нет.

Каждый из нас начинает на ранчо Большого Дедди и через несколько лет так или иначе двигается дальше.

— Какие у тебя планы?

— Улучшить генофонд скота Брубейкеров. Я имею в виду повышение рождаемости, улучшение качества мяса, ну… и все такое. Я сейчас выращиваю несколько голов специально для этих целей.

— Звучит так, словно у тебя вся жизнь тщательно распланирована.

Он взглянул на нее с высоты своего роста, сохраняя на лице загадочное выражение.

— Не совсем.

Они прошли еще несколько миль, прежде чем Сидни перевела его через ручей на другую тропинку.

— Как звали вашего бычка? — поинтересовался Монтана, когда они подошли к противоположному скалистому берегу ручья.

— Роджер Рэмджет.

— Дурацкая кличка.

— Мы назвали его в честь персонажа мультфильма. — Она пропела несколько строчек из песенки Роджера Рэмджета и улыбнулась, — У отца было отличное чувство юмора.

— Как у тебя?

Сидни рассмеялась.

— Полагаю.

На пути им попалось поваленное дерево, почти наполовину перекрывавшее ручей. Сняв сандалии, Сидни ловко добежала до середины ствола, села на него и свесила ноги в ручей. Монтана снял ботинки, закатал брюки и полез следом.

— Так значит, Роджер Рэмджет, ну и ну! Я никогда о таком не слышал.

— Услышишь о его потомстве. Думаю, новый владелец сократил его имя до Роджер Ай. На каком-то сайте в Интернете есть его фотография. Это отличное животное с прекрасными рогами. А знаешь, какой он милый? Ест с руки.

Монтана улыбнулся ее энтузиазму.

— Постараюсь купить его отпрысков на аукционе.

— Я тоже. Когда-нибудь куплю одного из его детенышей и начну все заново. Но сначала мне нужно сохранить за собой землю. Я же не могу разводить стадо в городской квартире.

— Ну, если стадо не слишком большое…

Она улыбнулась ему в ответ и в который раз подумала, до чего же Монтана красив. И мил. Делль была просто дурой.

— Знаешь, мне хочется поцеловать тебя прямо сейчас, — сказал Монтана, — но, боюсь, мы оба закончим тем, что упадем в ручей.

— Тогда пошли на берег, — ответила Сидни.