Седьмого мая в Москву из Новосибирска прилетел Женька Мозгаклюй… После непродолжительного застолья — со знакомыми женькиными девочками, но практически на сухую, уже совсем было собрались наутро лететь в Пермь — разруливать насчёт «мини-НПЗ». И, уже билеты на самолёт купили… Но, не тут то, было! Из Солнечногорска позвонил Бургомистр — мэр города, то бишь и, слёзно умолял приехать на 9 мая поздравить ветеранов.

Ну, Бургомистра обижать никак нельзя. Во-первых: мы с ним на Новый Год на брудершафт пили, а на Восьмое Марта отлично побеседовали! Во-вторых: Бургомистр мне крепко в Солнечногорске помогает. В приватизации старых «АТС» и «КБО» хорошо помог, например… Кто его знает, в чём ещё поможет?!

Ветеранов обижать — тем более, нельзя!

— Сколько их там, у вас ещё осталось, то? — спросил у Бургомистра, — насчёт подарков надо же подсуетиться… Что-то, не привык я ещё с пустыми руками кого-либо поздравлять!

Узнав, что в живых в Солнечногорске и его окрестностях, осталось чуть более пяти десятков ветеранов, я начал суетиться насчёт подарков… Какой самый лучший подарок? Естественно — книга! Я заказал и, через некоторое — очень скорое время, купил шестьдесят роскошно отделанных — по моему индивидуальному заказу, экземпляров книги Владимира Бешанова «Десять Сталинских ударов». С крупным шрифтом — чтоб ветеранам зрение своё не напрягать…

Что, ещё? Я поехал на Московский завод «Кристалл», заказал и приобрёл шестьдесят литровых бутылок водки под названием «Фронтовые сто грамм». Название сам придумал — кстати и, оформил, как торговую марку… До меня почему-то, никто не додумался! К каждой бутылке «Фронтовых сто грамм», естественно, полагался и «фронтовой доппаёк» — в виде стандартного армейского вещмешка, заполненного всяческими вкусностями, про которые они на фронте… Да, чего там «на фронте»? Всю свою жизнь и, мечтать не могли! Ну, как говорится: чем могу…

Кроме того, вспомнил, подумал, заказал и, купил всё-таки, мемориальную бронзовую доску на стену своего кабинета… Это — в честь тех пионеров, эвакуированных из блокадного Ленинграда, которые в сорок втором году нашли там клад и сдали его на строительство танковой колонны. Я задумал сделать открытие этой мемориальной доски гвоздём программы намечающегося мероприятия.

Естественно, проделывал всё это вместе с Женькой, постоянно на разные темы с ним беседуя. Поделился и опасениями насчёт Важняка:

— Что-то муторно мне, Женька! Гложут смутные подозрения, что что-то, тут не то… Что-то, тут не чисто!

— Судя по твоим описаниям, ты напоролся на очень хорошего психолога… Ишь, как шустро в душу к тебе влез! А, как бы мне с ним поговорить, а? Вживую, так сказать? Схлеснуться гребень на гребень?!

А вот это, пожалуй, лишнее!

— А, как ты с ним поговоришь? На допрос самому вызваться?! Если, он и, вызовет — то, лишь меня одного. Ты здесь, с какого бока прискока?!

— Ну, на рыбалку позови… Он же рыбак, ты говорил?!

— Ага, рыбак! — я вспомнил слова Опера на эту тему, — человеков на крючок ловит… Я, попозже, проанализировал нашу с ним беседу и понял, что никакой он не рыбак! Прокололся пару раз…

— «Рыбак рыбака видит издалека….» А, как же фото и видео?

— Да я тебе, сам могу таких фото и видео наделать, скока хочешь! Хош, я покажу тебе видео, где я с Памелой Андерсон «в бутылочку» на раздевание играю?! Да и, некогда мне, с мусорами по рыбалкам ездить…

Женька надолго задумался и, разом развеял все мои сомнения:

— Это ты просто после встреч с ворами, с Чёрной Вдовой да с Тремя Толстяками — в довесок, переневничал — вот и, замандражировал! Ты чего опасаешься? Что копают по поводу портала и, наших с тобой похождениях в прошлом?

— Ну и, насчёт…

— Расслабься! Первого, кто придёт к нашему чиновнику с рассказом про портал, отправят в психушку! И, последующих — туда же. В ту же палату — куда и, Наполеонов с прокурорами определяют. К нашему чиновнику и, с более насущными проблемами, не протолкнёшься… А менты, это — те же самые чиновники, только с бандитским менталитетом и при погонах.

— А как же, тогда? Чем, объяснить? Ведь ты согласен, что история достаточно мутная?!

— …Да! Мути в этой истории хватает. Да и, как в любой истории, впрочем… Согласись, что любому менту для «дела» нужны доказательства… Так, ведь? Даже, одних свидетельских показаний мало.

— Согласен…

— А, какие доказательства могут быть про твоё «попаданчевство»? Причём, опять же — согласись, в данном случае нужны не простые доказательства, а доказательства железные!

— Несомненно, это так… Простым словам, я бы — «в данном случае», сам себе бы не поверил!

Как-то сразу начало отпускать…

— Ну, вот видишь! …А, в связи с делом «о пропавшем лярде» тебя могут запросто за …опу взять. Вот это — вполне реально!

— Тоже, всё больше к этой версии склоняюсь… Не иначе, компаньоны покойного брата мутят. И, Важняку — наверняка, они что-то в уши надули…

— Да, пусть мутят на здоровье! — поставил точку в разговоре на эту тему Мозгаклюй, — по закону у них ничего на тебя нет. А, по бесприделу — как-нибудь, да отобьёмся! Охрану тебе надо, Вован! Взрывать тебя не будут, как и стрелять — пока лярд не найдут, а вот похитить — это запросто…

— Съездим в Пермь и, потом я подсуетюсь насчёт охраны.

Однако, Женька без спросу позвонил Спецу и, тот «подсуетился» гораздо раньше: при выезде из Москвы нас встречал целый эскорт! Первым примчался на место рандеву Генша, который срочно бросил все свои дела в Туле.

— Как, хоть? Успел оружейника вербануть? — спросил у него, — надо было с этим делом закончить, потом меня караулить…

— Охранять, Шеф! …Ничего, ничего! Ещё успею с делами… Оружейника, да! «Вербануть» успел! В августе на конкурс приедет, а там уж Вы сами с ним…, — бодро ответил тот и, кивнул на Мозгаклюя, — а, вот с патронным заводом… В принципе, кое-что тоже наклёвывается.

— Что наклёвывается? Человек — технолог по патронному производству или сами технологии?

— И то и, другое… Приехал, значит, один специалист с Луганского патронного завода на Тульский устраиваться.

— О, земеля — дончанин, практически! Ну и, как?

— Да, только его не берут — по причине предпенсионного возраста…

— Во! Как раз наш контингент! — обрадовался я, — а, координаты его есть?

— Да, есть! Номер сотового…

— Срочно звоните и приглашайте работать на вновь открывающийся частный патронный завод! И, пусть дружков-технологов из Луганска подтянет — им там на Неньке, всё равно ничего не светит! Кроме ударного изучения ридной мовы и ношения вышиванки, заправленной в шаровары… Только, желательно — пусть подтягивает несемейных! Сам то, он как? По семейному положению?

— Увы, Шеф! Увы! Причем, семейство весьма многочисленное — дети, внуки…

— Твою, ж… Ладно, подтягивай этого «семьянина» — только пока без «хвостов», а там что-нибудь да придумаем.

А, что тут придумаешь? «Перебросим» в прошлое «в тёмному» — «там» женим и, пусть всё начинает по-новому: детей, внуков… Трудовую карьеру — самое главное!

Немного подождали и, поврозь подъехали ещё двое сопровождающих от Спеца — из числа тех, кого он собирается взять с собой «туда»:

— Стрелок…, — на полном серьёзе козырнул мне первый из вновь прибывших.

Внешне он был ничем не примечательным человеком лет за сорок — пройдёшь мимо и не обратишь внимания. Правда, слишком стройный и подтянутый для своего возраста. Так и, таких — в принципе, тоже хватает…

— Чего, «стрелок»? — сначала не понял я, слегка прифуев от того, что мне «отдали честь».

— Позывной «Стрелок»… По фамилии — Стрельцов я и, по профессии… Я — снайпер!

— Понятно… А зовут как тебя, Стрелок?

— Алексей…

— Владимир Фёдорович, можно просто — товарищ Шеф… А скажите, Алексей, Вы компьютерными стрелялками не увлекаетесь? В «Сталкера» — конкретно, не играли?

— Нет, не увлекаюсь… Нет, не играл…, — недоумённо ответил тот, — в «Сталкера»? Что-то такое, где-то слышал… Мне и, по жизни «стрелялок» хватало! А, что?

— Да, так… Извините за тупой вопрос. А, как Вы — снайпер, собираетесь меня охранять? По дороге? Из форточки стрелять будете?!

— Да, как-нибудь уж… Вы уж извините, мы с Бесом самыми ближними оказались! Но Бес, тот сможет — если, что! Если в ближнем бою…

Ага! Ещё будем ждать ещё и, Беса…

— Есть с собой что? Я про ствол…, — так, чисто чтоб разговор поддержать.

— «С собой» карабин «Барс», с оптикой — первое, что под руку подвернулось.

— «Барс»?

— Да, «Барс» — малокалиберный охотничий карабин. Я его, больше на тренировках использую — патрон дешевле… И, ещё вот это…, — Стрелок распахнул ветровку и, я увидел нечто вроде обреза двуствольного охотничьего ружья — только с пистолетной рукояткой, в наплечной кобуре.

— А это, ещё что?

— «Хаудах» — охотничий пистолет. Это — первый российский экспериментальный образец. За основу взята очень надежная двустволка-вертикалка 20-го калибра, «обрезанная» до четверти метра и весом чуть менее двух кило. Гильзу патрона, тоже — немного укоротили. В комплексе, получилась исключительно убойная вещь: экспансивная свинцовая пуля в обязательном порядке — благодаря специальной выемке в головке, попадая в цель, раскрывается «розочкой». Ну, наподобие цветка…

Ну, прям — поэт!

— «Охотничий пистолет»? Охренеть… Ну и, на кой такое счастье?!

— «Такое счастье» — пистолет для охоты, может понадобиться при доборе подранков… Раненый кабан, к примеру — смертельно опасен для охотника, а основное ружьё может оказаться уже разряженным! Не помешал бы этот девайс и, геологам и другим специалистам, в местах изрядно отдалённых — где реально столкнуться нос к носу с медведем или ещё с кем. С тигром даже… Ведь, таскать всюду с собой длинное ружье, не всегда удобно…

— Интересно, интересно… «Экспериментальный образец», говорите?

— Да! Предоставили мне его для тестирования, а я его решил «потерять»… Понравился мне больно! Так, что с правовой стороны всё чисто. Если меня с ним задержат — то, вот бумага.

— Что за бумага? Явка с повинной или разрешение от самого ВВП?

— Скорее, явка с повинной, Шеф! Это моё заявление в правоохранительные органы за сегодняшнее число: типа, нашёл потерянное и везу сдавать в соответствующие структуры… Ну, естественно, вздуют за нарушение правил транспортировки…

— Очень предусмотрительно! И, что? Такое разрешат приобретать на руки?

— Слово за Государственной Думой! Но, я сомневаюсь…

Короче, Стрелок мне очень понравился — как человек! Как снайпер — не знаю, в деле не видел. И, дай Бог — чтоб и, не довелось увидеть…

— …Ну, а Бес у вас кем приходится? — то же, чисто для продолжения разговора, — боевой маг, что ли?

— Нет, не маг! Но, фокусник ещё тот! И, боевой…, — восхищённо протянул Стрелок, — взрывник, сапёр и всё такое прочее… Мину, из чего угодно сделает и взорвёт — на хрен, всё что хочешь! Да к тому же, из пистолета стреляет — просто закачаешься! С обоих рук, причём. Это у него так — «левое» увлечение…

— Ну, вот… А, говорили, не боевой маг! А его с чем ждать? С поясом шахида?

— Хахаха!!!

…Бес оказался без «пояса шахида» и, даже без пистолета.

— Вот всё, что успел второпях захватить! — он смущённо улыбался, показывая мне четыре дымовые гранаты, — …всё, так неожиданно! Я то, на август планировал…

Охранички, мля….

Звали Беса, как и меня — Владимир, а позывной «Бес» он получил за фамилию — Беспалый. По ходу, кто-то из его предков, тоже любил экспериментировать с взрывоопасными предметами…

Бес, внешне был похож на моего учителя химии в третьем поколении — был один у нас такой в школе. Я б, его так и прозвал — «Химик», но у него уже есть позывной.

Посовещавшись, решили двигаться так: впереди едет Бес на своей «Ниве Шевроле», затем Генша на своём джипяре… Геншин джип — я думаю, задержит снаряд танковой пушки — если, по нам будут лупить фронтально! Хахаха!!! Прикалываюсь, конечно… За Геншей на джипе, едем я и Мозгаклюй — на сильно поддержанном, но до удивления резвом стодевяностом «Мэрсе»… Замыкает колонну Стрелок на чёрном «Бумере» — точно таком, как в нашумевшем фильме.

В случае «фа-мажора» — с подачи Генши, договорились действовать так: Бес раскидывает во все стороны дымовые гранаты и линяет с места разборок, отстреливаясь из стрелковского экспериментального обреза, который тот ему — по моему настоянию передал. Воспользовавшись этим, линяю и я — вооружённый травматиком и ножом, с абсолютно безоружными Геншей и Жекой. А Стрелок в это время, «спешившись», из своего «Барса» прикрывает всеобщую ретираду — сиречь, постыдное бегство… Ну, да ладно! «Постыден бег, зато здоров» — как любили поговаривать в таких случаях наши славные предки.

По-моему, хорошо Генша придумал, а?!

…К счастью, хорош этот план или плох нам узнать не довелось — ибо применить его не случилось. На нас никто не напал — чтоб меня похитить а, потом выковыривать паяльником пропавший лярд у меня из известного места… Ну да, не очень то и, хотелось!

На полпути до Солнечногорска нас встретил ещё и Спец и, я прямо — как король или президент какой, прибыл домой с целым эскортом в полной целостности и сохранности…

…Мероприятие по поводу Дня Победы прошло сверх всякого ожидания — хотя, на подготовку его у меня было чуть больше суток. С утра, в моём пресс-конференц-зале, прошла торжественная часть — на которой я, Бургомистр и, некоторые другие ответственные товарищи и господа произнесли короткие, но очень торжественные речи. Затем, ветеранам показали один очень замечательный, но малоизвестный документальный фильм времён войны, извлечённый из «полки». Во время «перестройки и гласности» его один раз показали и — как будто, чего-то испугавшись, опять «на полку» задвинули. Этот фильм мне любезно предоставил Феллини… На мой взгляд из всех — что художественных, что документальных фильмов, этот — наиболее точно и полно передавал сам дух войны. Ветераны плакали навзрыд, вспоминая…

Затем, естественно, был праздничный концерт. «Ностардамусы-Попадамусы», одетые естественно в полинялые гимнастёрки и растоптанные кирзовые сапоги (где, всё это только нашли?), исполнили песни военных лет… Причём, некоторые песни были из так называемого «фронтового фольклора» и, очень не понравились руководству нашего города и области. Некоторым ветеранам, впрочем, тоже не понравились. Ну, да ладно… На всех не угодишь!

Наконец, «Ностардамусы-Попадамусы», исполнили то, что понравилось всем, хотя далеко не все поняли, что это такое — два марша из компьютерной игры «Red Alert 3»… От «Советского марша», публика просто на уши встала:

Только американцы могут написать такой бредовый текст, но он народу понравился!

От «Русского адского марша» — из той же игры, все в пресс-конференц-зале, просто оцепенели:

А, не сделать ли этот марш… Который из них выбрать? …Официальным гимном «Корпорации USSR»? Вот только, надо другие слова…

После торжественной части, просмотра фильма и концерта, состоялось открытие мемориальной доски на стене моего кабинета — в честь пионеров нашедших клад. Не все, правда, там поместились… В это время, сотрудниками местного ресторана были накрыты столы в пресс-конференц-зале и, спустившись обратно вниз, ветераны неожиданно для себя попали на торжественный обед.

После торжественного обеда, ветеранов — с торжественно вручёнными лично мной подарками, персонально каждого, развезли (как и, ранее «свезли», кстати) по домам нанятые мною со всего Солнечногорска частные такси…

Короче, всё прошло очень классно! Бургомистр, просто на ушах от радости стоял и не уставал повторять, что никогда такого ещё не было… Я, тоже был очень доволен, хотя у меня довольно-таки сильно распухла и болела правая рука: а попробуйте сами почти шестьдесят человек поздравьте! А, некоторые ветераны были ещё — ого-го!!!

К тому же, не все конечно, но очень многие ветераны во время праздничного ужина просили выпить с ними «за Победу». В таких случаях я не привык отказывать и, к концу мероприятия изрядно пошатывался и, меня поддерживали с двух сторон Спец и мистер Адамс… Ну, а так всё прошло — ну, просто отлично!

Десятого мая отдохнули после торжеств, перекинули в прошлое малёха накопившегося за время моего отсутствия хабара и, через день рванули мы с Женькой в Пермь на машине… Генша, в этот же день уехал обратно в Тулу.

«Рванули» в этот раз на «Ауди», в сопровождении Стрелка на своём «Бумере», который должен был ехать за нами и прикрывать в случае чего с дальней дистанции. Спереди нас — опять же, ехал Бес на своей «Ниве Шевроле», что сильно снижало общую скорость.

В «ближний круг» охраны входил прибывший накануне Борода — ещё один человек из «группы» Спеца. Борода, оправдывая свой позывной и, вправду — носил бороду! В миру же Бороду звали — Анатолий Климов. Ему было лет за сорок пять, он был среднего роста человеком и очень плотного телосложения… Я б, прозвал его «Крепыш», но меня уже опередили!

Сейчас Крепыш… Извиняюсь — Борода, ехал на заднем сиденье моей «Аудюхи», вооруженный помповым дробовиком, на который имел разрешение — как охранник одной частной фирмы, где подрабатывал…

— Прекрасный тактик — других таких просто не знаю! Плюс боец-рукопашник и мастер по практической стрельбе — которую после ранения преподаёт, — нахваливал его Спец, — стреляет из всего, что стреляет и, из того — что, по определению стрелять не может! После небольшой переделки, конечно…

— Так может нам и, никого оружейника не надо? — подколол я, — этого у тебя заберу, а ты уж как-нибудь… Сам-то — плохой тактик, что ли?!

— Нет, нет! Этого человека я не отдам! — даже, кажись, испугался Спец, — а вот проконсультировать оружейника, это — всегда пожалуйста.

— Ладно, ладно… Да и, не доверяю я в технике «универсалам». Техника, она, как кухня и медицина — «узких» специалистов любит!

— «Узкого» специалиста может в неподходящий момент не оказаться… И, что тогда делать? А «универсалы», они — чаще попадаются! — резонно заметил Спец.

— Согласен! Не всё так однозначно…

— Вот, именно, Шеф!

— Что-то твой Борода, какой-то угрюмый и неразговорчивый…, — заметил попозже я, — и, говорит, как-то… Ему, что? Трудно говорить?!

Борода и, вправду, говорил как-то необычно картавя…

— Да! Ты просто не представляешь, Шеф, как трудно! После того, как ему нижнюю челюсть осколком раздробило и почти оторвало… По кусочкам собирали. Оттого и, бороду стал носить! Смотреть на нижнюю часть его лица без бороды — зрелище не для слабонервных.

— Ну, а как он боевыми единоборствами занимается? С такой-то челюстью? А вдруг в подбородок удар пропустит — не придётся ли её — челюсть, заново «по кусочкам» собирать?

— Нет, не придётся! Мой Анатолий, Шеф, удары не пропускает. Особенно, в подбородок…

Сейчас этот Борода сидел на заднем сиденье и молчал, держа ближе к полу дробовик, ну а мы с Мозгаклюем беседовали…

— …Так, ты говоришь, Женька, с Макаренко опять облом вышел? — раньше поговорить на эту тему реально некогда было — всё гонки какие-то…

— Точно! Он самый и, вышел — «Облом Бардакович»! — с сожалением протянул тот, — но зато, я кажется, кое-что понял. Один умный человек подсказал…

— И, что тебе подсказал этот «умный человек»?

— Увы…, — Женька глубоко вздохнул, — но, я всё это время гнался за фантомом…

— Как, так?!

— Да, вот так! Слава Макаренко во многом оказалась дутой, хотя он и выдающийся педагог — не отрицаю…

— Интересно, интересно…, — и, вправду — очень интересно! — как это: и, слава «дутая» и педагог — «классный»?! Так не бывает, Женька!

— Да, вот так! Сложилось такое мнение (благодаря всё больше и больше тупеющей с годами советской пропаганде), что Макаренко чуть ли не из гофна конфетки лепил… Ну, ты понимаешь, о чём я?!

— Понимаю, конечно, но сомневаюсь — что понимаю, о чём ты… Лучше, уж объясни — всё равно в дороге о чём-то говорить надо.

Итак, молчаливых — до хрена что-то развелось! Вон сидит за спиной — молчит и, о чём-то своём думает. Дискомфортно как-то… Не привык я так! Тут, ещё Спец заставил перед поездкой одеть бронежилет — из числа тех, что я у Немца выцыганил. На свою спину выцыганил — которая, под бронежилетом сильно потела и чесалась, несмотря на работающий кондёр. С непривычки, должно быть — или, бронник от немцев достался уже с блохами… Хорошо, что ещё всего лишь май-месяц и, не сильно жарко!

В те бронежилеты — от Немца, была одета вся наша группа. А Мозгаклюй — в довесок, имел при себе кейс, с двумя титановыми пластинами и, вложенном внутрь между ними, ещё одним сложенном бронежилетом. По инструкции от Спеца, этим кейсом — как щитом, Жека обязан был прикрывать меня в случае большого атаса… Даже, как-то интересно: прикроет или нет?! А если и, прикроет, то кого? Меня или себя?!

Всё это, как-то очень сильно — с непривычки, напрягало. Но, может в дальнейшем привыкну…

— …Ну давай, Жека! Рассказывай, отчего ты на Макаренко так окрысился! …Что молчишь, то?

Мозгаклюй, по ходу — просто собирался с мыслями… А может и, ему долбанный бронежилет холку натёр!

— Ничего, я не «окрысился»! — почти обиделся Мозгаклюй, — я просто развенчиваю некоторые вредные советские мифы — которые и, нам могут помешать…

— Так, давай — развенчивай! Что, ты сопли жуёшь?!

— …Про Макаренко — при всех его достоинствах, ходили ничем не обоснованные слухи, что он из любых отморозков — малолетних преступников, делал полезных членов общества… Так?

— Так…, — вспомнился фильм, а потом и книга «Педагогическая поэма», — конечно, так!

— Вот и, я поначалу считал, что это так! А, потом — в отличии от тебя, задумался…

— Ну, у тебя было время подумать. Полстраны, вон объездил! И, ни хрена в это время не делал — только думал…

— Можно подумать, Вова, я от этих поездок тащился, как мокрый член по негашеной извести! Ты можешь не перебивать?!

— Могу, могу! Всё, всё — молчу…

Женька, несколько завис, собираясь с мыслями…

— Тьфу, блин! Сбил с правильной мысли… На чём я, там остановился?

— На мокром члене… Хахаха!!!

— Хахаха!!! Достал, ты! Давай серьёзно, а?!

— Давай… Всё! С этого момента — серьёзно! …Хахаха!!!

Мозгаклюй внимательно посмотрел мне в глаза:

— …Понятно. Это у тебя отходняки после Москвы! Пере…рался ты там сильно…

И, мне сразу стало не так весело… Воспользовавшись этим, Женька продолжил:

— …А, потом я задумался: а почему — если метод Макаренко перевоспитания малолетней отморози, был так хорош, то он не дал своего триумфального продолжения? Почему, про его «Трудовую коммуну» — где из отбросов общества куются кадры для советской промышленности, начиная с начала тридцатых ничего не слышно? А, после Великой Отечественной Войны — когда тоже хватало сирот, привыкших вести специфический образ жизни? А, сейчас — в наше время, почему ничего не слыхать про макаренскую систему воспитания… Точнее — перевоспитания? Почему, а? Ведь, ученики и последователи у Макаренко были!

— Ну и, почему?

— Да потому, что во время Гражданской войны в беспризорниках и малолетних преступниках оказывались — в большинстве своём, нормальные ребята! Которые осиротели и, которым — чтоб выжить, пришлось стать преступниками! Предоставили им человеческие условия и, они — всё! Они стали теми, кем им и, предназначено быть! Нормальными людьми, то есть… А потом, всё дальше и дальше от Гражданской — когда жизнь стала всё больше и больше налаживаться, входя в мирную колею, таких сирот стало попадать в малолетние преступники всё меньше и меньше… В подобном контингенте всё больший процент стали занимать те, кому там и положено быть — врождённые преступники, которых сборкой немецких фотоаппаратов не перевоспитаешь…

— А, чем их перевоспитаешь?

Мозгаклюй ехидно усмехнулся:

— А, про это ты у Пацана спроси! У него, как-то же получается!

— А ведь точно!

Еттить, колотить! Искали, хрен знает где и, хрен знает кого! А, оно — вот, оно! Под самым боком оказалось, причём — само пришло!

— Точно! И, как это только мы с тобой раньше не заметили! Спец, выходит, нашёл нам Макаренко… Вот, же блин как иногда получается!

— Да! Получилось, на удивление ладно…, — согласился со мной Женька, — мне и, в голову не приходило среди военных педагогов поискать!

— А, должно было прийти! — укорил я Мозгаклюя в близорукости, — ты психолог или где?! Да, к тому же — сам с военными работал…

— Да, блин…, — повинился «военный психолог», — по ходу — «шора» на глазах была! Военные психологи то — со взрослыми работают! А я искал воспитателя для детей…

— Ну, ладно… Хорошо, что хорошо закончилось. Так, что? Метод Макаренко, вообще для нас не годится? Мы же «элиту» не из «отморозков» будем воспитывать? Те, то — чисто бойцы, а они политические решения не принимают.

— Почему, это «не годится»?! Годится, ещё как годится… Только, воспитывать по нему — по этому методу, мы будем не малолетних преступников, а нормальных детей. Годов, так с двенадцати-четырнадцати, я думаю…

— Немножко поподробнее, пожалуйста… Всё равно в дороге больше делать нечего.

— Ну, тогда внимательно слушай и, главное — не перебивай, какая у меня задумка!

— Весь в внимании…

— Чтоб, создать из того человеческого материала — что у нас «там» есть, правящую элиту России, нам надо навсегда выдернуть детей из той стайной протосоциальной среды, в которую их бросили ужасы их социального бытия.

Чувствуется влияние Ильича Конкретного, ох чувствуется! Но, не буду мешать…

— …Ты, что-то там упоминал про эссесовские школы Третьего Рейха, Вова? Ну, для Германии они, может быть и хороши… У нас же, кое-что и, получше есть! Переймём опыт Макаренко, по образованию трудовых коммун. Естественно, назовём их как-то иначе — на «коммуну», даже твой тесть-губернатор может набычиться!

— Назовём «трудовыми артелями» — не один губернатор не доеб…тся!

— Ну, а что? Очень хорошее название. …Так, какие главные принципы воспитания по Макаренко? Которые мы у него переймём для подготовки правящей элиты России? Самое главное — никакого сюсюкания с «самым привилегированным классом»! И, никакой «постепенности» процесса перевоспитания! Макаренко, придумал и использовал так называемый «метод взрыва»…

— «Метод взрыва»?! Чё за метод такой, интересно, с таким террористическим названием?

— Не придирайся к названию, Вова! Суть этого психологически-педагогического метода, заключалась в оказании на перевоспитуемого максимально сильного, но разового воздействия! Воздействия, призванного вызвать в нём желание решающе измениться! Причём — САМОМУ!!! Добровольно! И, внешне измениться и, главное — внутренне. Перевоспитаться, короче…

— …Цитирую самого Макаренко: «Взрывом я называю доведение конфликта до последнего предела, до такого состояния, когда уже нет возможности ни для какой эволюции, ни для какой тяжбы между личностью и обществом, когда ребром поставлен вопрос — или быть членом общества, или уйти из него». Вот и, будем действовать в соответствии с его учением!

— Поближе к телу, Женька!

— Изволь! …Перевоспитываемые жили и трудились в так называемых «коммунах» или иначе — «трудовых коммунах». Нечто, вроде самоуправляющегося коллектива — чтоб тебе было понятнее. «Метод взрыва» же, использовался при наборе новых членов — из беспризорников или малолетних преступников, в трудовую коммуну. Сначала, конечно, агитация: отловленных беспризорников водили по территории трудового лагеря, показывали житьё-бытьё коммунаров — сравнивая её с житьём беспризорника. Понятно, да?

— Конечно, понятно… Пиар — прежде всего!

— …Конечно же, беспризорники — сравнив два жития-бытия, соглашались стать членами «трудовой коммуны»! Я ж, говорил — нормальные ребята были! Поначалу… Тут, же — немедленно, пока под эйфорией, происходил торжественный обряд принятия их в коммунары. Цель обряда — задействовать «метод взрыва»! Удивить и потрясти — то, есть…

— Ну, чем удивить и потрясти, я думаю — мы придумаем! Мы, что? Даром из двадцать первого века, что ли?!

— Всё уже придумано до нас, Вова! …Новых членов коммуны — бывших беспризорников, мыли в бане, одевали в новую, чистую, красивую одежду, а старую одежду — как, символ их старой жизни, торжественно сжигали на костре. Чем это тебе не обряд посвящения?! У человека начиналась совсем другая — совершенно новая жизнь, а его старую жизнь — символически сжигали в огне костра, как чучело зимы. Ну, а мы ко всему этому, ещё кое-что — своё придумаем… В этом ты прав!

— …Обряд посвящения вызывал внутренние перемены в перевоспитываемом. Новый член коллектива трудовой коммуны, оставлял далеко в прошлом все свои дурные замашки и приобретал новые — хорошие привычки. Причём, сам — добровольно! Будучи твёрдо убеждённым в том — что, эти новые привычки неизмеримо лучше старых… Причём, как в самых простейших вещах — так и, в самых сложных!

— …Наиболее активные коммунары — сами выполнявшие все правила и требующие от других соблюдения этих правил, становились костяком всего коллектива. Костяком, на которое могли опереться педагоги! Это, в свою очередь позволяло ввести в трудовой коммуне простейшие принципы самоорганизации: сильный коллектив сам устанавливал нормы поведения и строго следил за их выполнением…

— …Заметь, Вова! В коммуне были заведены такие порядки, при каких с её актива, спрос был строже, чем с рядовых членов. Причём, такой предельно жёсткий спрос был, типа, подтверждением тому — что, перевоспитываемый стал ответственным, сознательным членом общества. Таким образом, воспитываются люди не бегущие от ответственности — что мы и, наблюдаем повсеместно в нашей современности, а наоборот — с радостью её ищущие! Видящие в ответственности, наивысшую доблесть для себя. Вот, с таких — с «ядра коллектива» и, надо ковать элиту России!

— Согласен! — прервал я «обет молчания», — эх! Получилось бы, только…

— Должно получиться! …Далее. У каждого коллектива, считал Макаренко, обязательно должен быть свой стиль. По его мнению, самая красивая одежда, всегда опрятный внешний вид, всякие бытовые детали и другие мелочи — всё это создавало общий стиль. Абсолютно с этим согласен! Стиль, отличающий своих от «чужих» — это очень важно! А человек, не умеющий стильно выглядеть — не может быть хорошим руководителем! Это должно стать аксиомой!

— Да, это точно! Лидеру, должно хотеться подражать! — успел вставить я, пока Мозгаклюй, в очередной раз — о чём-то об своём, задумался.

— …В трудовых коммунах, дисциплина была сродни военной! Макаренко был твёрдо убеждён и, я с ним целиком и полностью согласен, что: «Дисциплина — неотъемлемое качество хорошо воспитанного человека»!

— …«Не умеющий подчиняться не научится и, правильно повелевать!» — не нами было сказано и, задолго до нас! Поэтому, даже самые незначительные проступки — отступления от общих правил и требований, не оставлялись без внимания и наказания. А, эти требования и правила поведения — были приняты самые, что ни на есть строгие…

— …Каковы же принципы функционирования «трудовых коммун»? Трудовая коммуна в целом, состояла из отдельных небольших групп… Как, назовём? При Макаренко, их называли «отрядами». Что-то как-то по-зоновски звучит…

— А фиг, его знает! Как-нибудь, да назовём… Без названия не оставим — это точно!

— «Группы» эти образовывались произвольно, а не по производственному или учебному принципу — чтобы не дать членам отряда «зависнуть» только на чём-то одном. Мало того, в отряд входили разновозрастные детишки — как в многодетной семье! Старшие учили младших уму-разуму и, уходили в «большую жизнь», а обученные ими младшие занимали освободившуюся нишу… Преемственность поколений в действии!

— «Дедовства» не будет? — вспомнил я армию.

— Будет, обязательно будет! — железно пообещал Мозгаклюй, радостно улыбаясь, — более того — «дедовство» будет официально! «Дедовство» — это «явление» неизбежное! Если, его не разрешить официально, оно всё равно себя проявит — но, уже «неофициально», а значит, со всевозможными извращениями. Значит, что?

— «Если, не можешь победить какое-то явление — возглавь это!», — я, с ходу въехал в тему.

Да и, опыт у меня был соответствующий — из той же Советской Армии… А этот опыт мне подсказывал, что если умеренно и, контролируемо, то дедовство — это явление очень полезное…

Однако, Женька продолжал знакомить меня со своими педагогическими планами:

— …Сам Макаренко считал, что оптимальное число людей в «группе» — около десяти человек. Я же, склоняюсь больше к цифре «семь» — сообразуясь с современной наукой, или — «послезнанием». Каждое такое сообщество имело свою территорию — помещение для сна, отдыха и досуга и определённое место в столовой. Это, очень важно!

— …Старшие таких отрядов, раз или два в неделю, собирались вместе для решения всяческих животрепещущих вопросов. Ну и, регулярно проходили общие собрания всех — без исключения членов «трудовой коммуны»…

— Хорошо, хорошо! Очень хорошо! Вот только, ни в коем случае, это не надо в «официоз» возводить! «Раз или два в неделю…», «регулярно…»…, «всех без исключения…» И, выродится всё это в «наши» — комсомольские, да партсобрания — где мухи со скуки дохли! Приспичило — собрались, поговорили. Нет — все продолжают заниматься своими делами… Никакой обязаловки собираться «…раз или два в неделю для решения всяческих животрепещущих вопросов…»! А, если нет никаких вопросов?

— Поверь мне, Вован — в той коммуне, мухи на собраниях не дохли! И, «вопросы» — для решения которых надо было собираться, всегда были!

— Ладно, ладно… Были, так были! …В целом я с тобой согласен, теперь давай поговорим про частности, ибо — «дьявол скрывается в мелочах»! Макаренко набирал своих воспитанников среди беспризорников — которым терять нечего… Ты из кого собрался набирать «будущую элиту России»? Гражданской войны ещё не было и, я сомневаюсь, что найдётся достаточное количество подходящих тебе «членов коммуны», из имеющихся в наличии сирот.

— А, не надо подходить к опыту Макаренко, слишком уж прямолинейно! — Мозгаклюй отвечал вполне уверенно, значит — на эту тему он достаточно долго думал, — про сирот то, я как раз… Ну, короче — неподходящий они для нашей цели психологический типаж!

— Почему, это?!

— Ну, долго объяснять! …Ладно, расскажу вкратце: нам нужны люди, осознано делающие свой выбор, а не жертвы обстоятельств! «Которым терять нечего»…

— Гонишь, что ли? Какой «осознанный выбор» в двенадцать лет?!

Нет… Что-что, а удивить Мозгаклюй умеет!

— Представь себе, такие есть! Тебе, конечно, это понять и представить трудно — ты, как был шалопаем, так им и, остался.

— Ну и, где ты таких искать будешь?

Однако, у Мозгаклюя уже был готов ответ:

— К началу двадцатого века — не позже, надо создать систему первичного отбора. Это лучше всего оформить в виде ремесленных школ.

— В каком масштабе? Я и, в масштабе Нижегородской губернии подобное сам не потяну, а уж тем более — в масштабе всей России…

— В масштабе всей России — и, я не потяну! — Женька очень реально смотрел на все без исключения вещи и, никогда не зарывался сверх меры, — а, вот в масштабе Нижегородской губернии надо создать сеть ремесленно-профессиональных школ для детей до двенадцати лет, интернатского типа…

— Откуда деньги, Жень?!

Надо будет — перед переходом «с концами», побегать туда-сюда через портал и побольше «наксерить» материальных ценностей… А, то тут у некоторых аппетит — я ипу! Не… Сколько не «бегай», всё одно — на «масштаб всей губернии» не хватит…

— Ничего, нормалёк… Найдём спонсора! «То время», как я понял — заповедник непуганого лоха! На революцию миллионы отстёгивали, неужели на обучение работяг — для себя же, не отстегнут?!

— Ну, раз ты говоришь, что отстегнут — значит, отстегнут, — облегчённо вздохнул я, — давай дальше рассказывай…

— …В этих ремесленных школах (кроме, разумеется — общей грамоты) будут приучать к дисциплине — прежде всего, учить простейшим трудовым навыкам — самым востребованным профессиям… Сами с технарями решите — каким именно навыкам и профессиям, я в этом не шарю! Но, всё это — только прикрытие для главного дела! Про которое, ни одна живая душа, даже догадываться не будет! Кроме, разумеется — нас с тобой, да ещё нескольких «посвящённых»… По специальным методикам, специально обученные мною преподаватели, по специально составленным мною тестам будут отбирать интересующий нас материал — сами, даже не догадываясь, что они делают…

— Жень! Это всё-таки люди… Тем более — дети!

— О, чём это ты? Аааа… Либерально-розовые сопли! Наследие, так сказать — «кровавого демократического режима»! «Родимые пятна» олигархаизма…

— Ты — продолжай, продолжай! Не отвлекайся!

— Так, вот… Главной задачей этих ремесленных школ будет отбор интересующего нас человеческого материала. Отобранные нами будут взяты нами под особый контроль и после соответствующей подготовки и мотивации направлены в «трудовую коммуну»… Тьфу ты, блин! В «Трудовую артель». Кроме явной цели — подготовки профессиональных кадров, в «Артели» будет происходить и тайная — вторая ступень отбора кандидатов в «элиту»…

— А «неотобранные»?

— А, остальные просто получат хорошую рабочую специальность а, лучшие из них — гарантированную работу у нас же. Не считая просто общей грамотности… Это — плохо, что ли?! Ты же говорил, вроде, что тебе грамотные рабочие нужны?

— Конечно, нужны! Это — очень хорошо! Мало того, это — просто замечательно!

— Окончившие так называемую «Трудовую артель», которая — чисто по своей образовательной направленности, будет — нечто вроде нашего технического техникума, станут мастерами, инженерами. Со временем, конечно — после некоторого стажа на производстве и постоянного обучения на каких-нибудь курсах по повышению квалификации. Ну, насчёт их — вы там сами с Автопромом и, прочими технарями решайте… Как их лучше на производстве использовать. А, «актив» «Артели»… Опять же — после некоторого обязательного стажа работы на предприятии, а лучше — службы в армии или на флоте, продолжает учиться в особом управленческом университете… Хотя, нет!

Женька призадумался:

— Шибко вызывающее название — «университет»! С тамошними властями может выйти непонятка. Для тех — лишний универ, как — лишний чирь на …опе. Назовём просто, скромно, коротко и со вкусом — «Школа эффективных менеджеров»!

— Хахаха!!! То, что — «скромно», это правда!

— Главное — чтоб никто, ни о чём не догадался! Хахаха!!!

— Вот, это точно!

Внезапно посерьёзнев, Мозгаклюй сказал:

— Если к тысяча девятисотому году у нас будет система отбора в виде ремесленно-заводских школ, то я думаю… Нет, я уверен — что, к семнадцатому году нам удастся подготовить, хотя бы человек двадцать «эффективных менеджеров», которых мы сможем внедрить в систему государственного управления большевиков и, тем самым изменить историю…

Про то, что я не планирую менять историю, а всего лишь хочу сократить человеческие жертвы России в двадцатом веке, я промолчал! По ходу — одно без другого не получится…

Ну… Попала нога в колесо — пищи, но беги!

— …Так, что Женька? — чуть попозже спросил я, — ты так и, не нашёл себе никого? Ну, кого — «туда» взять запланировал?

— Как это не нашёл?! Нашёл. Аж, троих! Всех — к кому в этот и, прошлый год ездил — всех заберу…

— Что, хоть они из себя?

— Ну, люди — как люди. Просто хорошие педагоги и, ничего большего. Каждый — сам по себе, ничего такого сверхъестественного, конечно не представляют, но вместе… Вместе, я думаю — это будет сила! К августу подтянутся — тогда и, познакомишься.

— На что «взял»? Про портал, я надеюсь, не проболтался?

— Обижаешь! Просто, пообещал «свободу творчества» — если, очень вкратце…, — Мозгаклюй привычно задумался, — …в принципе, можно эту «свободу» им «там» и предоставить — методики у них очень интересные и многообещающие. Но, при условии строгого выполнения обязательного!

— Ладно, хорошо! Ну, я вижу — у тебя всё «на мази»…

— Да, думаю — что, всё «на мази»! Сначала организуем «педагогический техникум», собрав туда всех более-менее грамотных и обладающих хоть каким-то педагогическим талантом, потом — сеть «ремесленных школ»…

— …Кстати, чуть не забыл! — хлопнул себя по лбу Женька, — нашёл я тебе того, кого ты искал!

— Кого именно? — не понял я, — я до фига кого искал, ищу и буду ещё искать…

— Ну, помнишь, ты жаловался, что для полного счастья «там» тебе персонального врага не хватает?

— Вражины? Да, не помешал бы… Ты, что нашёл? Так, быстро?!

— Так, это чего хорошего — постоянно ищешь, ищешь… А, такое «добро» — как враг, долго искать не надо — оно само тебя находит!

— Э! Не скажи! Хороший враг, достойный — это такая редкость… Как хороший спарринг-партнёр, например! Хрен ты станешь чемпионом по боксу — к примеру, без хорошего спарринг-партнёра…

— Этот враг, ты уж мне поверь — очень «хороший» и достойный! — Женька, реально угорал, — с ним, может, отчего и помрёшь — от инфаркта с инсультом и параличом, но только не от жира и, не со скуки!

— Расскажи мне про него: я должен всё знать про своего врага!

— Про историю с Химкинским лесом слышал?

— …Да, так — краешком уха. Особенно не вникал…

— И, тут практически такая же ботва — только в Новосибирске. Много про него рассказывать не буду — скоро сам узнаешь… Если, вкратце: этот человек — патологический борец с несправедливостью! Кажется, это у него врождённое — что-то там природа с генами намутила. Но, надо отдать должное — напраслину не наводит! По-честноку, мозги власть имущим мозги выносит.

— Ну и, чё ему в Новосибе не «выносится»? Этого, ты на что «поймал»?

— В Новосибе он уже всем мозги так вынес, что его грохнут скоро — я чую! Если не посадят ранее… Сейчас, как раз судится — в очередной, сам не помнит, какой раз. А «купил» я его рассказами — что есть, типа ещё край «непуганого олигарха»! Ну и, мол — съездил бы ты на полгодика-годик «отсидеться», пока тут поутихнет…

— Какова вероятность, что его не посадят?

— Да, практически — стопроцентная! Раньше же, не посадили… Ну, впаяют пару лет условно — за нарушение общественного порядка.

— Так, он же будет — типа, под подпиской?

— Да, чихал он…

— А он «там», случайно, с «туземными» «борцами за справедливость» не скорешится? С революционерами? Не случится так, что мы «туда» ещё одного Троцкого притащим? Троцкого, обладающего — к тому же, послезнанием…

— Да, нет… Практически исключено! Для «Троцкого», надо ещё и, неуёмную жажду власти иметь. Если бы царь был поумней и, предложил всем этим троцким места хотя бы в парламенте… То, кто его знает! А у Вражины её — той «жажды», полное отсутствие. Сколько раз пытались унять, предлагая какое-нибудь «кресло» — а, он на это так и, не повелся… Ну и, естественно — контролировать его будем. Как же без этого!

Мозгаклюй зевнул:

— Вован, я покемарю, а? Что-то, ночью совсем спалось плохо! Растрогали меня те ветераны…

— Ветераны растрогали или внучка одного из них затрахала — с которой ты её дедушку домой провожал?

— Всё то, ты заметишь…

— А ты думал! Все вы у меня под колпаком! Ладно, кемарь… Как стрелять в нас начнут — разбужу… Тьфу, тьфу, тьфу!

— Хахаха!!!

Даже, Борода на заднем сиденье закашлялся — что по ходу, заменяло ему смех…

…Хотя Джойстик и, собрал из Инета очень полную и, даже — подчас, очень скрупулезную информацию — но и, нам с Мозгаклюем и сопровождающими нас лицами, тоже пришлось изрядно таки, поездить и побегать! Первым делом, заскочили в Уфу, нашли там одного старенького, но ещё хорошо державшегося профессора, работавшего при «застое» в местном нефтехимическом «НИИ».

Старичок-профессор, прозванный мною Пропан Бутанович — за то, что названия этих химических соединений у него изо рта так и сыпались, сначала поведал нам очень интересную историю:

— …Где-то в семидесятых, советское руководство озаботилось одной проблемой: случись большая война, противник в первую очередь будет изо всех сил лупить по предприятиям по переработке нефти. Так ведь, да?! Логично?

— Абсолютно верно! Если противник не полный идиот, конечно…

— Среди наших противников идиотов — с течением времени, всё меньше и меньше остаётся…

— Это точно! Всех тупых мы уже победили, остались только одни очень умные.

— Вы хотите сказать: начинать гасить надо было, начиная с самых умных? — профессор оказался не лишённым чувства юмора, — …для этого нам самим — в один прекрасный момент, надо было стать хоть чуточку умнее!

— Вот, это — точно!

— Однако, вернёмся к интересующей Вас теме… Лупить, значит будут по нефтеперегонным заводам, а у нас — как на грех, их не очень то и, много! Хотя они — заводы эти и, очень мощные — крупные, то есть. Хорошая мишень — одним словом! Естественно, накопили приличный запас ГСМ в стратегическом резерве — который в девяностые разворовали… Помните, скандал был?

— Припоминаю что-то…

— В то время, так всего много разворовали, что и не упомнишь! — махнул рукой Пропан Бутанович, типа — «не напрягайся», — да и, надолго всё равно не напасёшься!

— К тому же и, по «запасам» лупануть могут — не дураки же!

— Абсолютно верно! Так вот, кое-кто в советском руководстве, осознав сие печальное обстоятельство, дал приказ разработать передвижной мини-нефтеперерабатывающий завод — в железнодорожных вагонах или на нескольких автомобильных трейлерах. Причём, завод, способный превращать в горючее и масла любые нефтесодержащие вещества — вплоть до дорожного битума или, вообще — из самого старого асфальта…

— «Старого дорожного асфальта»?!

— Ну, да! После ядерной войны, возможно только он и, останется…

— Ладно, понятно…, — и, так дороги ни к чёрту — без всякой ядерной войны, а они ещё решили во время оной дорожное полотно сдирать, — ну и, как? Получилось?

— Насчёт «старого асфальта», — профессор с сожалением развёл руками, — это, конечно, наше руководство несколько погорячилось… Ну, а так — в целом, результат очень впечатляющий вышел! Был создан опытный образец передвижного нефтеперерабатывающего завод — на железнодорожном ходу, он прошёл все положённые испытания…

— Ну, и?

— А, потом руководство внезапно потеряло интерес к этой теме! Ну, просто необъяснимо и для ума непостижимо! Столько народных денег зря вбухали…

Где-то читал, что со смертью маршал Устинова, советское руководство «потеряло интерес» ко многим темам.

— И, какова дальнейшая судьба этого «опытного образца»?

— Долго простоял он на «дальнем полустаночке», пока не разобрали в девяностые на металлолом. …Но! На его основе — в те же «лихие девяностые», группа учённых нашего «НИИ», (я в то время уже там не работал) разработали нефтеперерабатывающий мини-завод, ныне выпускающийся одной пермской фирмой.

Ну, это я уже знаю…

— Кем Вы были в этом проекте? — с этим у Джойстика несколько туманно вышло — информация до сих пор засекреченная…

— Я руководил научной частью — теорией, чтоб Вам было ясно.

Ага! Я посмотрел на Мозгаклюя — типа, «будем брать»! Самого Пропана Бутановича «брать» не будем — куда его! Лет за восемьдесят уже — старше нашего Ильича. А вот информацию от него возьмём! Для этого у нас есть микрофон и видеокамера скрытого ношения и применения…

…Мы с Женькой несколько раз приходили к профессору и беседовали по три-четыре часа — дольше родственники его не позволяли. Получили, практически всё — нас интересующее. Причём — даром, что немаловажно. Кроме того, узнав как из информации, найденной Джойстиком, так и от самого Пропана Бутановича — про тех, кто участвовал с ним в этом проекте, нашли и очень подробно опросили и тех… Из тех, кто не уехал куда-нибудь очень далеко или не умер, конечно.

В общем, что касается «сухой» теории — то, мы узнали максимально много. Да, только вот, ни я ни — тем более Мозгаклюй, этой информацией сами воспользоваться не в состоянии! Ибо, оба ни в зуб ногой! Нужен химик. Ладно, на «конгресс попаданцев-прогрессоров» должно три химика-органика приехать — выберем из них кого одного… А можно и, всех трёх!

…В Пермь мы поехали, чтоб кроме теории узнать побольше практики, то есть: технологию изготовления этих самых мини-заводов и технологию их эксплуатации. Тут тоже — не менее интересно и полезно провели время. Джойстик «залез» в отдел кадров той фирмы и «достал» оттуда очень длинный список, по которому было опрошено очень много народу — технарей, в основном. До уборщиц, конечно не опустились — чисто по недостатку времени, зато побеседовали с рабочими, инженерами — как с ныне работающими на этой фирме, так и уволившихся или уволенными… Как я и, предвидел — уволенные за что-либо (в основном за «синьку»), дали наиболее исчерпывающую информацию, зачастую даже — вполне добровольно, без воздействия моих денег или всяких мозгаклюевских «штучек-дрючек».

Узнав, где фирма — производящая мини-нефтеперерабатывающие заводы, заказывает комплектующие, мы заказали их сами — на десять комплектов. С комплектующими, производящимися на самой фирме, мы поступили иначе: узнав список предприятий уже ранее купивших и эксплуатирующих данные мини-заводы, покатались по ним, поговорили с нужными людьми и, за небольшое вознаграждение, те заказали у фирмы кое-какие «лишние» запчасти. «Запчасти», естественно, тут же «уехали» в Солнечногорск… Покупали, естественно, только самые сложные и крупные детали и узлы. С теми, которые мы смогли бы сделать сами или заказать «там», не заморачивались.

Очень помог, конечно, Женька Мозгаклюй и экономический кризис, с ним на пару — за любой заказ, чуть ли не дрались! И, лишние вопросы при этом старались не задавать…

На этом нефтеперегонном мини-заводике была очень сложная автоматика, базирующаяся на современной электронике… В принципе — без проблем! Куплю и переброшу в прошлое столько, сколько надо — по весу и габаритам не напрягает. …Ну, хорошо, а дальше что? Электроника всё одно — рано или поздно, накроется лохматым тазом, а другую уже взять будет неоткуда. Да к тому же, если у меня дела «там» пойдут — то, очень скоро мне этих десяти мини-заводов будет мало!

Что делать? Ну, в принципе, можно развивать «там» современную электронику… Мля, шутник… Это, ж скока времени уйдёт?! …Интересно, а на электронных лампах можно подобную электронику замутить? …А, хрен его знает?!

Поэтому у каждого инженера или рабочего — мною, на пару с Мозгоклюем опрашиваемого-допрашиваемого, я допытывался:

— Слишком сложная электроника! Нельзя ли, как-нибудь попроще — в стиле стимпанка?

Абсолютное большинство озабоченно на меня посматривало, мысленно крутя пальцем у виска и, выдавало категоричное «нет». Абсолютное меньшинство пыталось мне что-то аргументировано объяснять, прежде чем выдать всё то, же — категоричное «нет»…

И, только один, криво усмехаясь, дыша мне в лицо сивушно-луковым выхлопом, ответил:

— А я им, тупням, давно говорил… А, они! Блин… Привыкли, чуть что — электронику им подавай! Во всякую фуйню, свой фуев чип, зафуячить норовят…

Этот мутный тип, при первой встрече — чем-то неуловимым, напомнил мне Громосеку — поэтому, я прозвал его на несколько африканский манер — «Намба Ту». За этим клиентом мы долго гонялись: одни из опрошенных называли его чудиком, другие — гением, все как один называли его алкашом конченным, но — что характерно, никто не называл идиотом или лентяем! Я обратил на него внимание, из-за кое-каких подробностей его трудовой биографии: вообще-то, эта самая частная фирма славилась своими жёсткими порядками… Даже, уволившихся по собственному желанию, обратно на работу не принимали! Типа, предателей не берём… А, что тогда говорить про уволенных за какой-либо «косяк»?! Тех, даже на порог отдела кадров не пускали!

Но, странное дело! Одного чела, которого в миру кликали Анисимов Петр Алексеевич, увольняли ШЕСТЬ раз! И, по каким «расстрельным» статьям: «Появление в…» и «Употребление на…» — других статей нет. И, ПЯТЬ(!!!) раз снова принимали на работу… Где здесь Книга Гиннеса, надо записать! Последний раз — чуть более года назад. Причём, узнавал специально — ни у кого из руководства фирмы, он в родственниках или друзьях не состоит… Значит, что?

— По ходу, какой-то непризнанный гений, — предположил Женька, — жаль, конечно, что такой конченый алкаш…

— «Каждый гусар — пьяница, но не каждый пьяница — гусар!» — процитировал я любимое изречение Дениса Давыдова, — похоже, наш «клиент». Будем брать!

— …Так Вы, Петр Алексеевич, утверждаете — причём, находясь в здравом уме и при ясной памяти…

Спросил я Намба Ту, когда нам с Мозкаклюем удалось найти его в каком-то «отстойнике» и, привести в сравнительно коммуникабельное состояние. Благо опыт у меня уже есть, да и, народу со мной побольше — чем тогда, когда я Громосеку из подобного же состояния выводил!

— …Что всю электронику на этом мини-заводе, можно заменить механикой?

— Я разве сказал «всю»? — немножко испугался тот, — процентов на восемьдесят можно — без проблем… Хоть, счас!

— А, если не прямо «хоть счас», а хорошенько подумав и, за хорошее вознаграждение?

— …За «хорошее вознаграждение»? — «хорошенько подумав», переспросил облизнув потрескавшиеся губы Намба Ту.

— Если сделаешь все сто процентов, получишь свой дом! Хочешь, сразу с бабой?!

Молчит! Значит — хочет:

— …Машину — типа автомобиля и, интересную, хорошо оплачиваемую работу у меня на фирме. Работу, с которой я тебя никогда не уволю… Кроме того, так же — бесплатно, обязуюсь вылечить тебя от алкоголизма. Если, сам — добровольно захочешь, конечно… Ну, как? Я вижу — ты согласен… Тогда — по рукам?!

Я «забыл» уточнить, что дом будет в девятнадцатом веке и, скорее всего это будет русский дом — то есть, самая обыкновенная изба. Хотя бы, первое время… Ну, а баба — абсолютно неграмотная русская крестьянка с кучей уже готовых русских детишек. Но, зато машина, какая будет… Иномарка! Наикрутейшая иномарка! «Американский» жестяной, самодельный и самоходный тарантас «Хренни», в вариации «Лох»… Не у каждого купца-миллионера, на всём земном шарике, такая есть!

…Фуууффф!!! Ну, кажется, все дела по нефтеперегонке выполнил! По кое-каким показателем и, перевыполнил. Правда, все «бандитские» деньги закончились и, даже те пять лямов — из наследства брата я, практически располовинил…

Поэтому, я очень обрадовался, когда по дороге домой мне позвонил на сотовый Беня… Да, да! Тот самый олигарх из Киева, по кличке «Беня — Сто Кусков», который имеет собственное кладбище и, крематорий работающий на российском природном газе, при нём…

— Что-то уважаемый, Вы вообще к нам нос не кажите! — сначала поздоровавшись, потом минут десять поговорив о всяких пустяках, перешёл к делу Беня, — неужели ни колечек, ни монеток более нэма?

— Как, это «нэма»? — несказанно удивился я, — только я сейчас работаю с состоятельными клиентами, а у Вас — при всём моём к Вам уважении, больше ста тысяч не водится… Так, что — увы! Очень жаль, конечно: как человек и собеседник, Вы мне очень нравитесь…

Нависла гнетущая тишина… Надолго. Я, даже подумал было, что Беня от удивления проглотил мобильник, а потом долго и мучительно его доставал… С противоположной стороны тела.

— …И, на сколько Ви, могли бы предложить товару, клиенту как Ви, говорите — «состоятельному»? — от волнения Беня перешёл на родной «одесский» язык.

— Состоятельному клиенту, а не какому-нибудь босяку, я мог бы предложить товар на десять миллионов долларов. Очень состоятельному — на двадцать… Простите, но «босяк» — это не про Вас! Так, к слову пришлось…

— Да, шоб я так жил! — у Бени, по ходу, в зобу дыханье спёрло, — и, шо за товар?

— Да какой хотите. Хотите брюлики старой огранки? Будут!

— …А, Ви мне баки не забиваете?

— А я Вам что-то навязываю? Может, это я Вам позвонил?!

Беня — вообще, по ходу, выпал в осадок…

— А, как бы мене глянуть… Хоть одним глазком! …На товар, который Ви можете предложить состоятельному клиенту?

— А, что на него глядеть — товар, как товар…

— Может, выберу что для себя…

Я немного потянул паузу:

— …Ну, хорошо. Завтра я Вам по скайпу покажу кое-какие образцы. Чисто по старой дружбе…

— По скайпу?

— Ну, а что зря порожняки гонять? Там ни одной монеты нет дешевле ста тысяч баксов, не говоря уже про прочее… Если, хотите просто вживую посмотреть — не покупая, Вам проще сходить в какой-нибудь музей. Версаль там, или Лувр с Тауэром…

Я думаю, Беню давно уже так не унижали, а может быть и, вообще — никогда! Зря это я наверное — что-то, меня несёт иногда… Ну, да ладно. Что сделано — то сделано!

…На следующий день, приехав домой и, сделав наиболее неотложные текущие дела, я разложил на своём рабочем столе весь — наиболее ценный хабар и позвонил Бене по скайпу. По его просьбе я показывал ему поближе и, с разных сторон, разные раритеты со стола. Длилось это довольно долго — больше часа… Некоторые предметы Беня просил отложить в сторону. Ну, значит — клюёт!

— А, как бы мне это вживую посмотреть? — наконец, «повёл» Беня, — на мною выбранные экземпляры?

Ого! Выбранные Беней «экземпляры» весили не менее пятнадцати лямов американскими долларами!

— Если удостоверитесь — что не туфта, будете покупать? А то, у меня времени на простую демонстрацию нет.

— Конечно куплю, почему бы и, не купить? — на вид не обидевшись, ответил Беня, — так когда Вас у нас ждать?

— Нас у вас ждать не надо! Ждём Вас у нас!

— А, почему так? Ви нам больше не доверяете?!

— Ми Вам доверяем, как собственной маме! А вот вашим таможенникам не доверяем и, поэтому через кордон с таким добром не попрёмся.

— Но и, я тоже — вашим таможенникам не доверяем…, — аргументировано возразил Беня, — болтают про них всякое! Нехорошее, в основном…

— Хорошо! Встретимся, значит, на нейтральной территории…

— А, это где? На Кипре, что ли?!

— Да нет, не на Кипре… Какой же Кипр — «нейтральная территория», если Вы его гражданин, а я — нет?!

— Ну, если дела у Вас и, дальше так пойдут…, — задумчиво проговорил Беня, неотрывно глядя мне в глаза сквозь плоский экран монитора, — у Вас в роду евреев не было? А, то я мог бы за Вас похлопотать…

— Спасибо! …Пока, дела у меня «так» не пошли, делаем так: завтра с утра я выезжаю и, к вечеру подъеду к вашей границе со стороны Воронежа… Вы тоже со своей стороны подъедите к этому участку границы. Ну, а там — созвонимся! Сразу предупреждаю — со мной будет охрана… Это, чтоб никаких недоразумений между нами не было.

— Конечно, конечно! Какие «недоразумения»?! Такая сумма… Я, тоже не один буду.

Приехав в тот приграничный городок, я первым делом нашёл Сусанина, услугами которого я уже пользовался для пересечения границы. Он нам подсказал одно небольшое село неподалёку:

— Граница официально до сиз пор не демаркирована — поэтому не совсем понятно, к кому оно относится: то ли, к России — то ли, к Украине… Жители этим обстоятельством вовсю пользуются — например, умудряются пенсии с двух сторон получать!

— А уж для контрабандистов — вообще, рай!

— Ну а, то ж! Бензин туда, сало с горилкою сюда…

…Мозгаклюй опять умчался в Новосибирск — проблемы там какие-то у Вражины. По ходу, от реальной отсидки в этот раз, тому уже не отвертеться. Поэтому, на встречу с Беней поехали без него. Да в принципе и, так народу хватает!

В охране у меня в этот раз был весь наш «силовой блок» — в полном составе, во главе с самим Спецом. Только Генша в Замке «на хозяйстве» остался. Это не я, это Спец так решил и настоял — узнав от меня, за что Бене дали такое прикольное погоняло — «Сто Кусков».

За время моего отсутствия в Замок приехали Гиви, Кенвуд и Док. По позывному Гиви, да по его характерной чернявой внешности, можно было подумать, что он из грузин… Ну, или вообще — из кавказцев. Ан, нет! Гиви — Непейпыво Николай Кондратович, «чистокровный» кубанский казак.

— Разведчик и диверсант, — представил небольшого, но ладно скроенного и сшитого кубанского казака Спец, — пролезет туда, куда и мышь не проскочит и, кого надо там… Что надо, то там и, сделает! Нинзи, по сравнению с ним — неуклюжие деревенские увальни, с нарушенной координацией движений…

Не знаю, правду говорит или шутит. Хотя, конечно не замечал — чтоб, Спец особенно часто шутил…

— А это — Юра Светлов. Можно просто — Кенвуд, — представил Спец следующего, — радист, связист и просто — отличный парень. Из двух кусков колючей проволоки, противогаза и старой керосиновой лампы спаяет рацию и передаст донесение точно в срок!

— О! Такие люди нам нужны! — обрадовался я, — вот как, нужны! Просто позарез, нужны!

— Слухи обо мне сильно преувеличены…, — начал скромничать Кенвуд.

— Ну, а если серьёзно, Кенвуд у нас специалист по организации связи… Специальное образование на эту тему имеет!

— …Ну, а это — Док, — продолжал знакомить с личным составом Спец — который по-моему, нахватался у меня кое-каких дурных привычек, — полевой хирург. Может пришить — прямо на поле боя, всё — что у человека, иногда там отрывается… Тоже, закончил всё — что только можно закончить, по организации медицинского обеспечению боевых действий.

Док не стал скромничать или опровергать, а просто поздоровался со мной, крепко пожал мою руку своей — с тонкими, но на удивление сильными пальцами:

— Гришин Фёдор Максимович…, — и, со всей приязнью мне улыбнулся.

Однако, какая сильная кисть! Моя-то, тоже не слабая… Раз двадцать — до сих пор, на пальцах могу отжаться! Хотя, конечно я уже далеко не тот, что был раньше… Айболит, кажется, искал хирурга? А, чем этот плох?!

— …А, это будет твоя тень, Шеф! — представил Спец следующего.

— Да у меня и, своя есть…, — попытался я отшутиться, сразу врубившись, о чём может идти речь, — а чужой мне не надо…

— Даже и, не пытайся! — сразу же резко осёк меня Спец, — ты, Шеф — это то, на чём держится весь этот проект — все наши надежды и, все наши упования!

— Ладно, хорошо…, — Спец, как всегда был прав. Эх… Прощай свобода! — не буду пытаться. Как зовут то тебя, Тень?

— Денис Олегович Логвинов…, — представился Тень.

Он, кстати, абсолютно не похож на быкообразных «торпед» — как у Трёх Толстяков, например. Обычный, ничем не примечательный человек, легко теряющийся в толпе.

— Денис был со мной там — «за речкой», а потом перешёл в службу охраны первых лиц государства. Профессиональный телохранитель, одним словом!

Я внимательно посмотрел на Тень:

— И, даже Меченого охраняли?

— Нет. До такого высокого уровня я не поднимался…, — спокойно ответил тот, — а, если Вы в морально-этическом смысле — то работа, есть работа! Кого прикажут — того и охраняем.

— Кто прикажет? Государство, чувство долга? Или гражданская совесть? Кто Вам сейчас прикажет охранять меня?

Тень сделал какое-то неуловимое движение… Видно, он сам ещё до конца не определился:

— Раньше приказывало государство, которому я служил и с которым, я не всегда был согласен. Но, что поделаешь? Служба есть служба! Долг есть долг. Сейчас я на пенсии и государству не служу…

— …Ну, и?

— Ещё есть такое понятие, как «совесть». Не знаю, «гражданская» она или «военная»… Вот она мне и, приказывает охранять Вас…, — проговорил Тень и с облегчением выдохнул.

— Я всем своим рассказал, какое дело Вы задумали, Шеф! — несколько запоздало вмешался в разговор Спец, — так, что для нас теперь, ваша особа — священнее особы Государя Императора!

— Как, скажете чё…, — хотя внутренне я был очень польщён.

…Может Беня и, затевал что-то нехорошее против меня, но увидев в каком составе я явился на место рандеву передумал. А возможно ему «передумать» посоветовали…

Выбрав место встречи, мы — естественно, прибыли первыми в окрестности той хитротраханой контрабандисткой деревеньки — отчего и, получили некие преимущества, которыми не преминули воспользоваться. Посовещавшись, Спец с Бородой очень грамотно расставили людей:

— Вроде бы и, все мы будем на виду, а хрен нас возьмёшь без пулемёта! Прежде чем стрелять в Вас, Шеф и Тень — в центре, им придётся как-то нейтрализовать нас — находящихся по флангам. А это, будет сделать весьма и весьма непросто! Потому что, невидимый им Стрелок, из своей «мелкашки» очень затруднит это занятие — стреляя в них, из их же тыла…

В принципе, Беня тоже явился в нехилом составе! «Порше-Кайен», следом шикарнйший «Мэрс» и, два — тоже немецких, «бусика» с «быками», по краям. Из каждого «бусике» вылезло по пять конкретных мордоворота — больше в них, по ходу, таких не разместилось бы! Не… Реальные бычары! «Мои», по сравнению с ними — несколько мелковато смотрятся…

Из «Порше-Кайена» — вопреки ожиданиям вылез не сам Беня, а какой-то — не очень великих габаритов человек, под скромным одеянием которого легко угадывался лёгкий бронежилет. Спец говорил мне потом, что в том «Кайене» ещё — как минимум два человека сидело, но я это не заметил, врать не буду.

Вышедший из «Кайена» человек, несколько минут пристально знакомился с окружающей обстановкой и персонажами на ней — особенно надолго остановив взгляд на Спеце. Затем, подошёл к несколько поодаль и позади стоящему «Мэрсу» и, пару минут что-то говорил в открытое окно.

После чего, из «Мэрса» вышел сам Беня — собственной персоной, в сопровождении личного телохранителя и, улыбаясь во всю свою еврейскую Ивановскую — но, не спеша, двинулся ко мне. Тронулись и, мы с Тенью…

Встреча состоялась прямо посередине той классной полянки, на одинаковом расстоянии от его и от наших машин.

— А, Вы — серьёзный человек! Оказывается…, — с изумлением проговорил Беня, — и, как это я ничего не знал про Вас раньше?!

По его интонации я понял, что с этой минуты Беня приложит все усилия, чтоб узнать про меня как можно больше… Блин, скромнее себя надо было вести, скромнее! …Аааа, пох! Главное — деньги от него получу, а там — через полгода перейдём «с концами» и, гори оно всё синим пламенем!

— Я и, сам кое-что не знал про себя раньше…

— Кстати, Вы не могли бы убрать свою «кукушку» с того дерева? — Беня, не оборачиваясь показал куда-то себе за спину, — ми же доверяем друг другу, не так ли?! По старым делам.

— По старым делам мы друг другу доверяем, а по новым — пусть эта «кукушка» там и сидит, где сидела, — всё-таки у Бени, тоже «состав» — огого! — если, петух жаренный сдуру не кукарекнет — то и, «кукушка» не прокукует…

— Ну, тогда дозвольте и нашего снайпера где-нибудь поудобней расположить! Для уравнивания условий, так сказать…

— Вы, уважаемый Беня и, так имеете громаднейшее преимущество предо мной!

— Это, какое же?!

— Не считая наших с Вами ничтожных жизней, Вы прибыли на это рискованное мероприятие с одной лишь ручкой… Правда — очень дорогой ручкой, ничего не скажешь! Я же притащил два чемодана, набитых материальными ценностями…

И, я хорошенько пнул один из кейсов, поставленных на землю Тенью. Кейс, даже не пошевелился…

— Кто из нас рискует больше?!

— …Пожалуй, Ви правы, — подумав, согласился со мной Беня, — ну… Показывайте ваш товар!

В бытовом отношении Беня подготовился к нашей встрече несравненно лучше меня — по его знаку и, с моего согласия, «быки» шустро принесли из «бусиков» и установили раскладные тент, стол, и два стула. Вот про это, я даже не подумал! На любезно предоставленный Беней стол, мой Тень очень эффективно положил два тяжёленьких кейса — один с монетами, другой с ювелиркой и камешками…

Я, не менее эффективно — с разницей в считанные доли секунды, их открыл и… Отвечаю: никто и, никогда не видел такого изумлённого еврея! В окрестностях этой деревушки, по крайней мере. Несмотря на июньскую жару у Бени запотели оба «стёклышка», а привстав с раскладного стульчика — чтоб получше рассмотреть, он чуть не упал! Хорошо, что его секьюрити — в отличии от «быков», не украинского, а по ходу — израильского происхождения, оказался очень расторопен и успел ловко подхватить его…

Однако, надо отдать должное! Беня очень скоро пришёл в себя и, началось яростное бодалово. От волнения, Беня с «одесского» перешёл на вообще непонятный мне язык — еврейский, по-моему и, так за каждую «копейку» торговался… И, КАК ТОРГОВАЛСЯ!!! Мне иногда, очень сильно хотелось дать команду его пристрелить!

Я чувствовал себя полным лабухом! Не… Что касается финансов и торговли — то нам за этим народом никогда не угнаться! Да, к тому же… Это вам не толстопузых купчишек конца девятнадцатого века — ещё не понявших, что они живут в эпоху империализма, облапошивать! Впаривая им, по несусветной цене часики московского завода «Полёт» и прочий ширпортреб конца века двадцатого! Олигархи на постсоветском пространстве из определённого сорта людей производились — в условиях жесточайшего естественного отстрела!

Чёртов, трижды в его еврейскую шапочку траханный, Беня упёрся на треклятых тринадцати миллионах и, всё тут! Потеряв терпение и надежду, я в отчаянии возопил:

— Беня! За ногу вашу уважаемую еврейскую матушку! Вам, что? Неизвестно, что число «тринадцать» несчастливое?! Добавьте ещё полляма, чтоб Фортуна не возложила болт на нас обоих!

Беня долго не думал и, привёл несколько весомых аргументов, в пух и прах разбивающих мои логические доводы:

— А шо такое?! Моя уважаемая в Одессе матушка, проклянёт меня и отлучит от мацы — если, я дам за «это» больше тринадцати миллионов!

— «За это»?! Вот как Вы, значит, заговорили… А, кто только что, чуть пенсне своё не проглотил?

— Это очки такие… Да! Товар — великолепен! Но, не бесценен. Чуете разницу? — Беня победно и нагло поблёскивал круглыми стёклышками, — …кстати, «тринадцать миллионов» — это не то, что просто «тринадцать»! Или, Вы разницу не чуете?! А Фортуна, это — женщина! А значит, пардон — «болт» возложить на нас, она в принципе не может!

— А если, она транс какой?

— Такие «Фортуны», как правило — у вполне определённых меньшинств, а ми — слава Богу, к ним пока не относимся… Или, Ви ещё решили подумать?! Хихихи!!!

Маньячило жидовское! …Ну, да ладно. Тринадцать лямов, так тринадцать. Если ещё получу от своих — отечественных воров ещё двадцать, то до «окончательного» перехода мне должно вполне хватить.

Беня перечислил мне в «Фонд» требуемую сумму, потом с час беседовали о различных пустяках, пока ждали подтверждения перевода… Был небольшой — очень заметный напряг с их стороны, когда деньги «капнули» и, им надо было забирать оба кейса. Но, ничего…

— Очень приятно иметь дело с таким человеком, как Вы, — напоследок заявил мне Беня, довольно щерясь (интересно, на сколько он меня в этот раз «нагрел»?!), — чем в следующий раз удивите?

Я был несколько обескуражен поэтому, не подумав, ляпнул:

— Золотыми империалами с собственным профилем…

У Бени изумлённо приподнялись брови, приподняв песне, которые он почему-то называет очками… Затем, он замер, с открытым ртом, как человек которого только что осенило. Ну, к примеру, как Ньютон — на голову которому, только что упал вместо яблока строительный пескоблок.

Поняв, что сказанул лишку, я попытался увести ход размышлений Бени куда-нибудь в сторону:

— Я удивляю «чем», ну а Вы удивляете «на сколько»… В принципе, мы с Вами — удивительные люди и неплохо друг друга дополняем.

У меня сложилось стойкое убеждение, что в следующий раз я удивлю Беню, удивительным образом исчезнув!

…Всю обратную дорогу до Солнечногорска Спец думал, где мог видеть того типа — из «Порше-Кайена»:

— Нет… Хоть, убей — не помню! Но, где-то точно пересекались…

Заскочили в Солнечногорск, буквально на пару дней, где я снова затарился хабаром — в этот раз для наших, отечественных воров. Пришло время для нашей с ними новой встречи, о которой мы с ними заранее договаривались.

В этот раз всё было по серьёзному и, никакой моей самодеятельности: в одной подмосковной гостинице заранее сняли три смежных номера. В среднем буду находиться я с Тенью и хабаром для воров, в крайних все остальные. Стрелку, правда, места для работы на дистанции в гостинице не нашлось и, во время сделки, он будет тусоваться снаружи в машине, прикрывая — если что отход, или наоборот — не давая уйти. В моём номере были установлены уже наши видеокамеры и микрофоны, причём — чуть ли не в каждом углу.

Воров я заранее предупредил, что в этот раз со мной будет «носильщик»: «Не хватало ещё нажить трудовую грыжу на воровской работе!» Не, кейсы с золотыми монетами от Стрижа и, вправду очень тяжёлыми были! А «камешков» в этот раз поменьше было — они, почти все к Бене ушли. Лишь бы только, у Бени стукачок от Крёстного не окопался…

Но, ничего! Всё прошло по высшему разряду! Хорь и Тень, правда, обменялись недружественными взглядами — как два матёрых волка, друг друга обнюхали — да этим и, ограничились…

На прощанье, после того как Арни-Сильная Рука унёс хабар, Крёстный — довольный, как кот после Масленицы, спросил:

— В следующий раз, прикидываю, надо на сорок лямов ожидать?

— Ой, не знаю, Крёстный, сколько вам ожидать и когда, — вздохнул я, — золотишко в одном месте закончилось, а в к другому месту ещё подобраться надо…

— Может, помощь какая от братвы нужна?

— Нужна была б, попросил! Я человек не гордый. Но, тут — дело деликатное…, — напустил я туману, — короче, по ходу, на полгода нам с тобой придётся сделать перерыв.

Через полгода слиняю «туда» с концами и, скачите вы лесом вместе со своим «общаком»!

— Полгода? — Крёстный немного подумал, — в тему! У нас как раз затоваривание — из-за тебя.

Он коротко хохотнул…

— За полгода, думаю, разгребём… Так, что? Получается, Стриж у тебя бездельничать эти полгода будет? Надо навестить старого вора…

— Почему, сразу «бездельничать»? — поняв куда он клонит, попытался сойти с крючка я, — работы у Стрижа валом! Надо новые штампы вырезать, инструмент для новых видов монет изготовить… Мы собираемся серьёзно расширять ассортимент!

Однако, «сойти с крючка» не получилось. Не обратив на мои слова ровно никакого внимания, Крёстный пообещал:

— Кой какие свои дела утрясу и, в августе жди в гости, Ряба! Накрывай поляну!

Мля…. Вот только этого мне для полноты счастья и, не хватало! Недаром говориться: «Незваный гость хуже татарина». Правда, никогда не понимал — чем хуже?

— Для хорошего человека «поляна» в моём Замке всегда накрыта!

В августе же «Первый в мире и истории сходняк попаданцев-прогрессоров», ну и… Блин! С этими делами попаданческими, даже про собственный день варенья забываешь… Ладно, не помру, если и в этом году не справлю! Главное — деньжищ теперь у меня — ВО!!! На всё должно хватить, до самого «перехода с концами»…

…В Москве попридержали ещё кое-какие дела: по организации аукциона, по судебной тяжбе с Чёрной Вдовой… Важняк, как будто нюхом учуявший, что я в Москве (может, уже следят за мной?!), вызвал по сотовому на допрос и, два часа допытывался об источниках пополнения Фонда:

— …Вот с этого счёта в последнее время деньги поступают… Какие крупные суммы!!!

— Хорошая реклама в соцсетях и, вообще — в интернете, это отличный маркенинговый ход, согласен! — похвалил я сам себя, — а Вам то, что? Вы — не налоговая и не финансовая полиция! Да и, заплачены все налоги…

— Эти средства могут иметь не вполне незаконное происхождение…

— Найдите тех, кто перечисляет и спросите об происхождении их средств… В чём проблема, то?!

— Не получается отследить…

— Плохо работаете, значит!

И, очень хорошо работает Крёстный со своими ворами! Но, пора завязывать: если взялись отслеживать, значит, рано ли поздно отследят. Очень жаль! Недолго эта схема проработала. Если не удастся перейти «с концами» в намеченное время и потребуются ещё финансы, придётся придумывать новую схему «отмывания» «отксеренных» средств…

Особенно сильно интересовало Важняка, в каких отношениях я состою с украинским олигархом Беней.

— Ни в каких отношениях, я ни с кем не состою! — парировал я, — тем более с украинскими олигархами.

— А почему он тогда регулярно переводит на счёт вашего Фонда крупные суммы денег? — не унимался Важняк.

— Фонд не мой, а Доктора Россмана, — поправил я Важняка, — кто туда деньги переводит и, откуда — если честно, не интересовался. Ну, а с упомянутым Вами Беней я пару раз встречался, да! Было такое дело… Это, когда я ездил в Киев встретиться с мужем моей двоюродной сестры. Рассказал ему о проблемах лечения наркозависимых и, возможно тот проникся…

— Вы, это серьёзно?!

— Вы не верите, что обыкновенный еврей может проникнуться проблемами лечения наркозависимых?! Вы часом не антисемит или, не приведи Господь, не нацист?!?! А демократическая общественность в курсе? А, правозащитники?

Важняк долго ошарашено смотрел на меня… Потом, как расхохотался! После чего мы около часа просто побеседовали на отвлеченные темы и, практически по-дружески, распрощались…

Заскочил к Умке на завод, осмотрел производящийся мини-завод по производству замков от «Максима», да у него дома посидели один вечерочек — попили, да побеседовали… Хотя, «попивал» то, в основном я: у Умки на алкоголь «аллергия» — от первой же рюмки вырубается!

— …В августе этот завод прибудет к тебе в полной комплектации, но в разобранном виде. С ним прибудет бригада монтажников, два наладчика и программист, — железно пообещал мой институтский товарищ.

— Так, это… Бригады монтажников пока не надо — не решил я ещё, где его монтировать. Пускай пока у меня постоит — не усохнет, я думаю. А, вот полный пакет технической документации по монтажу, наладке и эксплуатации мне необходим. Как решу, где устанавливать — может, новое здание построить придётся, так сразу же сам и смонтирую и налажу.

— Вот, как? Сам, думаешь разберёшься, смонтируешь и наладишь такое сложное оборудование?! — крайне удивился Умка.

— Если будет соответствующая, подробная документация об порядке монтажа…

— Хорошо… В принципе, мне то, что? Ты только, по этому поводу с моим начальством переговори! У них несколько другой расклад…

— А, им не по барабану?!

— Нет, не по барабану: репутация фирмы, понимаешь! А вдруг ты сам не разберёшься, неправильно смонтируешь, будешь эксплуатировать как-то не так, а потом скандал на весь белый свет поднимешь, по поводу качества.

В принципе, он прав!

— …Ладно, утрясу я как-нибудь этот вопрос с твоим начальством. Завтра же.

— Я тоже, заскачу к тебе на недельку в августе?! На днюху. У тебя же, вроде, днюха в августе?

— В августе, в августе, — подтвердил я, — тринадцатого, блин. Заскакивай, конечно, только сперва созвонись: жисть моя такова — что можешь и, не застать на месте…

— Ничего, подожду! — не унимался Умка, — у меня отпуск в августе… Что, говоришь и Женька с тобой?

— Да, со мной…

— Тем более надо заскочить к тебе — с Женькой пообщаться!

Однако, у меня другие мысли в голове были:

— Ваш этот мини-завод, только замки от «Максима» может делать, или ещё что?

— Да, хоть что! Что запрограммируешь то и, будешь производить — соответствующих размеров, конечно! Размеров, что ты мне дал. Мини-завод состоит из комплекса — линии металлообрабатывающих центров с ЧПУ, под управлением центрального компьютера… В основе его — универсальный токарно-фрезерный супер-центр «Глобус» Ивановского завода тяжелого станкостроения, с пяти-осевой высокоскоростной установкой. Вообще-то, «Глобус» используется для обработки лопаток, крыльчаток и прочих сложных изделия, применяемые в аэрокосмической и авиационной промышленности… Наша — только сама линия, собирающая этот узел в одно целое из деталей.

— Вот, как?! — меня реально вставило от открывшихся передо мною перспектив.

Космические лопатки и крыльчатки меня мало интересовали, а вот некоторые невероятно сложные для технологий конца девятнадцатого века детали и узлы моего оборудования, мною закупаемого и перебрасываемого в прошлое…

— А, что ты хотел?! Современные металлорежущие технологии — запускаем на входе черновую заготовку — на выходе получаем готовое изделие.

— И что надо, чтоб его перепрограммировать на другое изделие?

— Другая программа и специалист-программист, естественно… Возможно, потребуются какие-то другие «черновые заготовки» — из другого металла, или какой-то специальный инструмент. Смотря на то, что это за «другое изделие»…

Блин, раньше то, не подумал…

— А у вас есть другие программы?

— Какие, именно? — уточнил Умка.

— А хрен его знает…, — ситуация, да?! Человек имеет волшебную палочку, но не знает, что загадать! — так сразу и, не скажешь. А давай все, что есть!

— Некоторые проходят под грифом «секретно»… Так, что извини!

— Ну, давай те, что не секретные. А кстати, самому программу составить геморру много?

— Если шаришь — то, не очень много… Короче, на наладку приедет наш программист — вот с ним и, всё выяснишь досконально. А я — как и ты, в основном по железякам…

Надо будет Джойстика на этого программиста назюкать — чтоб узнал у него, как составлять программу… Ещё один немаловажный вопрос:

— Как долго ваш мини-завод сможет проработать? Капитально не ремонтируясь?

— Если грамотно эксплуатировать, то — лет пятнадцать, а то и все двадцать, — грамотно всё разъяснил Умка, — при наличии запасных частей и расходуемого инструмента, конечно…

— Всего пятнадцать?

— Дальше электроника неизбежно навернётся…

— А если электроникой запастись? На больший срок?

— А на кой, интересно?! В любой момент купить можно! — не понял Умка попаданца, которому хомячить приходится, ибо «там» не купишь.

— Ну, мало ли чё…

— Не поможет! Электроника определённый срок хранения имеет, — разъяснял мне, как маленькому Умка, — чипы — где-то в районе всё тех же пятнадцати лет, конденсаторы, вообще — три года. Точно не знаю, если хочешь у более узких специалистов поинтересуйся.

Хреново… В принципе, конденсатор — это не такая уж сложная проблема. Значит, этот мини-завод будет работать где-то пятнадцать лет… Надо очень хорошенько подумать, как его эти пятнадцать лет максимально эффективно использовать!

— …Ладно, Слава, давай прикинем: чего и, сколько чего мне надо — запчастей и расходуемого инструмента, чтоб этот чудо-мини-завод проработал как можно дольше.

Умка сильно удивился, но виду не подал и мы с ним очень плодотворно весь вечер потрудились, скрупулёзно всё подсчитывая… Ого! Такое ощущение, что «окончательно перейду» я совсем нищим — в одних потёртых семейных трусах и соломенной шляпе…

На последок Умка ещё обрадовал ещё одной заморочкой:

— Главное — на надёжнейший, устоявшийся фундамент смонтировать!

— То, есть? — не понял я.

— Ты там хотел новое здание под него строить… Так, вот: на свежий фундамент это оборудование устанавливать никак нельзя! Только на уже осевший — года три, а лучше пять лет назад сделанный. Кроме того, вблизи этого мини-завода не должно работать оборудование, производящее сейсмические волны: кузнечные молота, гидравлические прессы большой мощности… Даже, железной дороги вблизи не должно быть!

— Это, что? — меня реально вставило, — пять лет этот завод должен простаивать? А за это время в нём ничего не испортиться?!

— Нашего ничего…, — задумался Умка, — я ж объяснял: здесь слабое звено — электроника. Вот, как с ней — не знаю.

Мать… А чё я парюсь?! Весь мой Замок — это «большой, надёжнейший и устоявшийся фундамент»! Где-нибудь, да притулю в нём этот замечательный заводик!