НАВЯЗАТЬ

 — заставить народные массы подчиняться решениям, мнениям, воззрениям, не отвечающим их интересам (о деятельности деловых или военных кругов, чьи действия противоречат планам и целям советского руководства).

Употребляется для осуждения методов, присущих, по утверждению советской пропаганды, реакционным капиталистическим государствам и режимам: "Н. опасные решения", "Н. гонку вооружений", "Н. планы размещения ядерного оружия" и т. д.

Значению слова Н. присущ оценочно-неодобрительный оттенок: "подсовывать что-то негодное", "действовать насильственно или с помощью обмана". Придание Н. политической окраски призвано подчеркнуть будто бы характерное для западного общества насилие и высветить "открытую" политику советского руководства, которое всегда "советуется" с массами и пользуется "единодушной" поддержкой народа.

В пропагандистских рисунках советской пропаганды Н. используется для очернения свободного мира с тем, чтобы скрыть от советских людей подлинную природу социальных и политических событий, происходящих в свободном мире.

ПРИМЕРЫ;

"..военно-промышленные корпорации, направляющие через своих ставленников в правительствах политику крупнейших капиталистических держав, навязывают населению все более чудовищные военные бюджеты…" ("За рубежом", 1979, № 18:, с. 2.)

"Би-Би-Си" навязывает радиослушателям нужную ей направленность в оценке событий". ("За рубежом", 1979, № 28, с. 15.)

"…Пентагон продолжает навязывать своим западноевропейским партнерам по НАТО планы развертывания: на их территориях различных видов ракетно-ядерного оружия". ("Советская культура", 18 июля 1979, с. 1.)

 

НАРОДНЫЕ ИЗБРАННИКИ

 — представители партократии, охраняющие ее интересы в верховных и местных советах — выборных органах власти СССР.

В отличие от семантически близкого ему "депутаты", словосочетание Н. и. носит оценочный характер, что проявляется в обеих его частях. Первое слово призвано подчеркнуть народовластие в советском государстве, общенациональную направленность деятельности депутатов. Второе — создает видимость существования в СССР демократического режима, равенства людей перед законом, свободы выбора.

В действительности Н. и. не выбираются и не обладают ни реальной властью, ни правом контроля за деятельностью государственных организаций. Со времени принятия первой советской конституции депутаты в СССР допускаются к обсуждению лишь второстепенных вопросов и непременно — с разрешения партии. Не было ни одного случая, когда Верховный Совет отклонил бы законопроект или хотя бы вернул его на доработку. Это, разумеется, отнюдь не свидетельствует о совершенстве издаваемых законов; многие из них позднее признавались ошибочными и отменялись, но не по предложению Н. и., а в соответствии с волей партийного аппарата.

Ленин считал советы наилучшей формой народной власти. Тут он расходился с Марксом, видевшим прообраз будущего государства в парламентской республике. Не случайно Ленин определял социализм, как диктатуру пролетариата плюс советская власть. Позднее это определение видоизменилось: "социализм есть советская власть плюс электрификация всей страны".

Так или иначе, но формула "власти советов" оставалась практически неизменной, и в 20-х годах была включена в программы других коммунистических партий.

С тех пор советы как исполнительные органы власти прошли в СССР сложную эволюцию. Исчезла, например, такая важная их особенность, как представительство по производственному принципу, ликвидирована связь между местными и верховными советами, многоступенчатые выборы заменены прямыми. В результате советы превратились в формальный придаток партийной машины.

Когда Н. и. избирались только в местные советы, а уже те в свою очередь избирали депутатов в верховные советы, выборы проводились на предприятиях и в учреждениях, и существовала какая-то возможность обсуждения и оценки кандидатур. При прямых выборах население больше не выбирает: партийные комитеты предлагают лишь одного кандидата. Исчезла и ответственность Н. и. перед избирателями — они отчитываются перед партийными комитетами, которые их выдвигают.

Утратив свою первоначальную специфику, советы не приобрели взамен тех качеств, которые присущи парламентским формам управления. В результате популярность советов в качестве представительных органов упала не только в СССР, но и за рубежом: рабочие партии стали избегать лозунга "власть — советам" в своих политических программах.

Выдвижение (вернее, подбор) кандидатов в советы осуществляется в СССР в полном соответствии с социальной иерархией общества. Каждая более или менее значительная должность имеет свое эквивалентное депутатское выражение: ответственные сотрудники районного масштаба выбираются в районные советы, городского — в городские. В верховные советы посылается элита — заведующие отделами и секретари ЦК, министры, крупные военачальники, руководители государственных комитетов, президенты академий и руководители творческих союзов. И конечно же, на всех уровнях пирамиды советов в них представлены статисты — советские трудящиеся, призванные демонстрировать рабоче-крестьянскую природу советской власти. Их единственная реальная роль — единодушно штамповать директивы партии и решения правительства. А для того, чтобы у депутатов не возникло ощущения общественной неполноценности, недостатка власти (точнее, полного ее отсутствия), им полагаются щедрые привилегии.

Депутаты верховных советов — в дополнение к зарплате по месту работы — получают солидное (конечно, по советским понятиям) денежное вознаграждение; в период сессий они бесплатно пользуются транспортом; к их услугам недоступные народу правительственные магазины; им гарантированы льготы при пользовании санаториями и домами отдыха; их обслуживают врачи кремлевских и иных привилегированных больниц. Конечно, объем и качество привилегий Н. и. снижаются с падением уровня совета. Но какое-то количество благ перепадает даже депутатам районных советов, что в условиях советского общества, где постоянно чего-то не хватает, чрезвычайно важно.

Наконец, депутатство дает право на существенный в советской системе символ социального отличия и престижа — депутатский значок. На нем изображен государственный флаг (существует целая градация значков — в зависимости от того, какой совет данный Н. и. представляет). Суть общественной значимости значка — флага под красной эмалью — станет понятна, если учесть, что он конкретно и зримо обозначает место человека на социальной лестнице и обеспечивает его обладателю определенные возможности. Одному он дает право на получение квартиры, другому — позволяет без очереди пробиться в ресторан или приобрести билет в театр.

Социальное неравенство в советском обществе настолько глубоко, что человек, лишенный внешних атрибутов своего положения (значков, служебных удостоверений и пр.), лишен и индивидуальности — его не спасают ни ум, ни знания, ни образование. Одаривая депутатов значками, партийный аппарат программирует необходимый ему стереотип поведения Н. и.

Что касается советского избирателя, то он получает бюллетень, где напечатано: "Оставьте одного депутата, за которого вы голосуете, остальных — вычеркните". Поскольку в бюллетене указано одно имя, ясно, что функции избирателя сводятся к опусканию этой бумажки в ящик… Даже если первоначально выдвинута "вторая" кандидатура, то это непременно член или кандидат в члены Политбюро, баллотирующийся в десятках избирательных округов. Делается это с единственной целью — подчеркнуть его "огромные заслуги" перед обществом, всенародную любовь к нему. К моменту выборов, однако, советские руководители благодарят народ "за доверие" и великодушно отказываются баллотироваться во всех округах, кроме одного. Таким образом, в бюллетене фигурирует одна кандидатура. Поэтому избиратель, направляющийся в кабину для голосования под настороженно-подозрительными взглядами членов избирательной комиссии, понимает, что вывод они могут сделать только один: он собирается вычеркнуть из списка этого единственного кандидата. Опасаясь последствий, советский человек спешит продемонстрировать свою благонадежность и бросает бюллетень в ближайшую урну, не заглядывая в него и часто не зная даже имени кандидата.

Не проявляют особого интереса ко всей этой процедуре и сами кандидаты. Зная, что их кандидатура выдвинута и поддержана партийным комитетом, они не сомневаются, что будут избраны. Таким образом, выборы одинаково бессмысленны и для тех, кто их организует, и для будущих Н. и., и для избирателей. Тем не менее на проведение избирательных кампаний затрачиваются огромные средства.

Советский Союз — государство, где не действительность определяет идеологию, а идеология — действительность. В частности, данью идеологии является и механизм выборов — давно изживший себя в советском государстве реквизит демократии.

Главный порок идеи и системы советов — в однопартийном характере советского режима. Только политический плюрализм (в частности, наличие оппозиции) дает обществу социальную альтернативу — в том числе альтернативных депутатов и возможность заставить правящую партию (при известных условиях и коммунистическую) проводить политику, учитывающую запросы и потребности народа.

Естественно, в этом гипотетическом случае речь идет не о восстановлении форм советской власти, существовавших при Ленине, а о принципиальном изменении большевистской системы. В этом случае советы необходимо было бы превратить в постоянно действующие органы власти, лишь на короткое время прекращающие свою работу для встречи депутатов с избирателями. Коренным образом следовало бы изменить и порядок выдвижения депутатов — он должен быть гласным, публичным и демократичным. Только тогда советы стали бы действительно представительным органом, и советских депутатов можно было бы рассматривать как народных избранников. Ясно, что все это возможно лишь вне рамок коммунистического режима. В существующих же советах (и прежде всего в верховных) значительное число депутатов — руководящие партийные и государственные чиновники, чья власть основана не на их депутатских правах и полномочиях, а исключительно на их положении.

В первые десятилетия коммунистической власти еще делались попытки привлечь население к выборам красочно оформленными избирательными участками, бесплатными закусками и т. п.; позднее с инертностью населения боролись, рассылая агитаторов с избирательными урнами по домам. Наконец, мудро рассудили: пусть голосует, кто хочет, в отчете все равно будут указаны заранее известные цифры: 99,9 % голосующих и одобряющих. Так Н. и. стали выбирать не только не из народа, но и без народа.

ПРИМЕРЫ:

"Алексей Стаханов и Мария Демченко, Александр Покрышкин и Иван Кожедуб, Иван Папанин и Юрий Гагарин, а также многие другие замечательные люди страны Советов были удостоены высокой чести народных избранников". ("Агитатор", 1983, № 20, с. 26.)

"О том, как выполнялись наказы, о работе народного избранника рассказывает депутат Верховного Совета СССР Наталья Анатольевна Стенина". ("Комсомольская правда", 14 февраля 1984, с. 4.)

 

НАСКОК

 — политический выпад против СССР или других коммунистических государств, представляемый властями как грубый и необоснованный.

Употребляется (обычно во множественном числе) для характеристики позиции различных общественных и политических кругов, организаций, а порой и стран, если она по тем или иным причинам не устраивает советское руководство и не соответствует его интересам. Широко распространены фразы типа "Н. на международную разрядку", "Н. на права трудящихся", "Н. военщины" и т. д. В советском политическом языке за словом Н. закреплено исключительно пренебрежительное значение, хотя в разговорной речи оно может иметь и нейтральный смысл — "неожиданное и стремительное нападение", "налет".

Н. часто употребляется с постоянными определениями: "грубый Н.", "враждебный Н". и пр. Негативный смысл этого понятия избавляет советскую пропаганду от необходимости аргументированно возражать на критические замечания. Н. апеллирует не к разуму, а к эмоциям читателя, предлагая вместо доказательств идеологизированный знак — символ осуждения западной политики и демократического образа жизни.

ПРИМЕРЫ:

"Наскокам на права и интересы советского государства мы будем противостоять решительно, но на провокации не поддадимся". "(Коммунист", 1978, № 14, с. 8.)

"В течение многих месяцев этого года продолжались грубые наскоки на страны социализма". ("Правда", 31 декабря 1978, с. 1.)

 

НАУЧНЫЙ СОТРУДНИК

 — должность в научно-исследовательских институтах Советского Союза.

Ранги научных сотрудников строго упорядочены: младший и старший. За десять лет — с 1950 по 1960 гг. — число научных сотрудников в СССР удвоилось, в 1983 г. их было уже свыше 1 млн.

Н. с. считается работником "идеологического фронта": его отбирает и утверждает в должности (после тщательного изучения) партийная организация института. Затем, в соответствии с научным званием и должностью, его относят к той или иной категории партийной номенклатуры: районной, городской, союзной. Младший Н. с. — номенклатура райкома партии; старший Н. с. (кандидат или доктор наук) — городского комитета партии; заведующий отделом, заместитель директора, ученый секретарь института — номенклатура обкома партии; директор — ЦК. Научному сотруднику со степенью предоставляется известная свобода в выборе направлений научного исследования и, что не менее важно, он вырывается из состояния материальной нужды. После защиты кандидатской диссертации зарплата Н. с. увеличивается вдвое, докторской — в четыре раза. Столь же стремительно растут и его полуофициальные привилегии, что чрезвычайно важно в стране, где дефицитно все — уважение, продукты питания, товары.

"Остепененный" Н. с. попадает в избранную касту ученых. Здесь не очень утруждают себя работой: в поте лица трудятся преимущественно сотрудники, еще не получившие научного звания. Обычно ему предоставляется сносная квартира, дается возможность приобрести импортную мебель, а со временем и автомашину — символ респектабельности и благополучия в советском обществе. Ученая степень в СССР — примерно то же, что в старой России дворянский титул.

Зарплата младшего научного сотрудника без ученой степени в академическом институте — 110–120 рублей в месяц; с кандидатской степенью — 210–220 рублей; старшего научного сотрудника с кандидатской степенью — 250, с докторской — 420–450 рублей.

Научные сотрудники — доктора наук — берутся на специальный медицинский учет (в частности, они ежегодно проходят диспансеризацию, поскольку их здоровье — государственное достояние) в особых академических центрах — поликлиниках и больницах. А во многих республиках их обслуживают учреждения Четвертого (Кремлевского) управления Минздрава СССР, им ежемесячно по особой разнарядке выделяют путевки в дома отдыха и санатории.

Работа кипит — пекутся научные сотрудники. И молодежь, и уже остепененные мужи трудятся над диссертацией (кандидатской или докторской). Главное — получить научное звание. Принцип: "Ученым можешь ты не быть, но кандидатом быть обязан". На первом году учебы в аспирантуре выбирается тема диссертации. На втором — сдается кандидатский минимум. Далее — публикация статей и защита. И кандидат наук — готов. Это общее правило. Еврей, почему-либо устремившийся в науку, имеет мало шансов "остепениться". Существует секретный циркуляр, в котором установлен процент ученых-евреев, коим дозволяется работать в научных учреждениях разного плана.

Основное требование к диссертанту — владение техникой исследования. Что касается оригинальных идей, они не обязательны. Более того, их лучше не демонстрировать или умело маскировать марксистской терминологией и ссылками на признанные авторитеты советской науки. Обнаженная оригинальная мысль опасна, она не защищена от зависти, косности, бесталанности. Спрос, естественно, диктует предложение: обычно диссертация свидетельствует о чем угодно — об эрудиции, усидчивости, дотошности, но только не о самобытности автора.

Уходят в прошлое времена, когда советские ученые писали диссертации в одиночку. Отдел, сектор, лаборатория, за которыми закреплен диссертант, активно работают на него. Эксперименты, наблюдения, измерения — результат коллективного труда многих людей — ложатся в основу диссертации. Такова идентификация научного коллективизма по-советски: поначалу коллектив в поте лица работает на соискателя, который, остепенившись, тянет за собой остальных.

Успех или неудача защиты далеко не всегда зависят от качества диссертации. Здесь куда важнее такие факторы, как связи диссертанта или научный престиж его официального руководителя.

Направления научных исследований в Советском Союзе часто выбирают произвольно, исходя не из реальных потребностей науки и ее возможностей, а путем экстраполяции очередных директивных указаний, подсказанных конъюнктурной политической кампанией.

Над учеными институтами довлеют формализм и общая система очковтирательства. В план работы включается как можно больше утилитарных и прагматических тем — на них легко получить крупные ассигнования (определенный и весьма значительный процент этих денег оседает в бюджете института, даже если работа не даст экономического эффекта). В планах ожидаемые результаты излагаются популярно и доходчиво, дабы отдел науки ЦК КПСС не усомнился в их ценности, и формулируются таким образом, чтобы при любом исходе работа считалась успешной.

В реквизите научных институтов широко используется искусство советского лицемерия: социалистическое соревнование, комсомольский прожектор, доска почета — полный набор атрибутов, свидетельствующих, что институт — учреждение вполне советское.

Естественно, что при такой организации труда даже честные и талантливые научные сотрудники становятся формалистами, чему в немалой степени способствует и изначальная бессмысленность многих исследований.

В соответствии с уставом Академии Наук замещение вакантной должности научного сотрудника происходит в форме выборов на ученом совете института. Результаты конкурса, однако, заранее предопределены дирекцией и партбюро, которые отдают предпочтение членам партии, особенно бывшим партийным функционерам. Партийные работники, вышедшие в тираж, стремятся "пересидеть" какое-то время в тиши. Должность научного сотрудника — идеальное место для этой цели. Она обеспечивает респектабельное занятие, не умаляет достоинства, гарантирует приличную зарплату. А когда о таком работнике вспомнят, и он снова поднимется, обретет власть и влияние, он не забудет о своих благодетелях. Поэтому опытный руководитель научного института стремится завязать "узелки" на государственных верхах: одному поможет написать диссертацию, другому — книгу, третьему окажет услугу, пристроив дочку (сына, зятя) в аспирантуру. В результате по уровню "вооруженности" степенями советский партийно-государственный аппарат — самый передовой в мире.

"Остепененность" партийной элиты выгодна и удобна и для партийного руководства: на научную работу попадают "свои" люди, которые определяют ее "идейность", с их помощью легче и надежнее управлять наукой.

Этим обеспечивается и массовость советской науки, ее "запас прочности": любого строптивого или не вполне управляемого научного сотрудника можно легко и быстро заменить другим — нужным и покорным.

ПРИМЕРЫ:

"…научным сотрудникам надо действовать с большей ориентацией на будущее, своевременно "улавливать" назревающие тенденции". ("Вопросы философии", 1983, № 7, с. 22.)

"В течение нескольких десятилетий, до войны и особенно после ее окончания, число научных работников росло в СССР бурными темпами". ("Литературная газета", 7 марта 1984, с. 10.)

"Москва является крупнейшим научным центром, в котором трудится почти четвертая часть всех научных работников страны". ("Коммунист", 1984, № 2, с. 18.)

 

НЕБЫВАЛЫЙ

 — широко распространенное определение, подчеркивающее "исключительность" всего, что происходит в советской действительности.

Четкие временные рамки, в которые укладывается слово Н. (оно употребляется в определенном смысле только с 1917 г.), обусловлены мифологизацией коммунистической революции — представление ее в качестве невиданного (и неслыханного) в истории события. Поэтому все, что связано с этой революцией — общественная деятельность, национальная политика, экономические проекты, государственные планы, школьные реформы, художественное творчество, — объявляется "небывалым", т. е. выходящим за рамки человеческого опыта.

Это понятие в советском сознании должно вызвать ассоциации с народным эпосом: между Н. деятельностью партии и образами былинных богатырей с их необыкновенной силой, неистощимой находчивостью, неповторимой смелостью и т. д. Эта связь еще более подчеркивается семантической близостью слова Н. словам, характерным для фольклора — "удивительный", "чудесный", "сказочный", которые в советском языке часто подменяют и вытесняют Н.: "Н. подъем", — чудесный подъем, "Н. успехи" — удивительные успехи, "Н. мощь" — сказочная мощь.

ПРИМЕРЫ:

"Коммунистическая партия и советское государство создали небывалые в истории благоприятные социальные условия для развития образования и культуры народов союзных и автономных республик". ("Агитатор", 1978, № 11, с. 42.)

"Съезд проходит в условиях небывалого обострения международной обстановки, подчеркивали ораторы". ("Известия", 9 декабря 1983, с. 4.)

"Уже в 1956 году благодаря освоению целины область продала государству небывалое по тем временам количество зерна…" ("Известия", 16 марта 1979, с-2.)

 

НЕПРИМИРИМОСТЬ

 — нетерпимое отношение ко всему, что объявляется враждебным или чуждым советскому строю.

Н. как система мировосприятия настойчиво культивируется в советском обществе. Объектами Н. — неприязни, осуждения — объявлены буржуазная идеология и ее влияние на советскую жизнь, "пережитки прошлого" в сознании и поведении людей, религия, западное искусство. Советских людей призывают проявлять Н. к пьянству, хулиганству, коррупции, тунеядству…

Синдром Н. формирует в советском сознании психологию осадного положения, воспитывает страх перед "вражеским окружением", недоверие, нетерпимость и презрение к людям. Создается особый тип советского мышления: отсутствие толерантности, гибкости, неприятие иного мнения, конформизм.

Призывы к Н., как правило, усиливаются во время пропагандистских камланий — борьбы с "врагами народа", "космополитами" и, сообразуясь с политикой, сворачиваются и ослабевают в условиях детанта или борьбы за власть в Кремле.

ПРИМЕРЫ:

"В материалах съездов и Пленумов ЦК определены конкретные направления воспитания советских людей в духе коммунистической идейности, высоких нравственных принципов, непримиримости к враждебной идеологии, буржуазной морали". ("Коммунист", 1979, № 8, с. 27.)

"Активная жизненная позиция — это непримиримое отношение к врагам социализма". ("Коммунист", 1979, № 8, с. 28.)

"Социальная активность героя проявляется в его непримиримости к проявлениям мещанской потребительной психологии, в активной борьбе с ней". ("Литературная газета", 1 июля 1981, с. 2.)

 

НЕУКЛОННО

 — оценка мнимой или действительной политической активности (в СССР), реального или воображаемого социального упадка (по отношению к Западу).

Семантический объем Н. призван определять многочисленные аспекты социального "творчества": постоянное движение к коммунизму, целеустремленность и настойчивость, стойкость и твердость в достижении цели. С помощью того же слова пропаганда стремится изобразить свободный мир "загнивающим", "деградирующим" ("Н. падает", "Н. ухудшается").

Коррелирующее с Н. определение "неуклонный" призвано показать поступательный характер и непрерывность советского прогресса: "Н. подъем народного благосостояния, материального и культурного уровня", "Н. повышение заработной платы", "Н. борьба за высокую производительность" и т. д.

Манипуляции с Н. вместе с тем прикрывают жестокость советской политики, проводимой любыми средствами. Курс на удержание тоталитарной власти, настойчивое подавление инакомыслия и духовного сопротивления действительно проводится Н. Таким образом, термин Н. призван убедить советских людей в реальности несуществующего и скрыть реальную политику руководства.

ПРИМЕРЫ:

"Коммунистическая партия неуклонно проводит линию на всемерное углубление партийной демократии". ("Коммунист", 1978, № 14, с. 16.)

"Неуклонно растет экономическое могущество нашей социалистической Родины…" ("Агитатор", 1979, № 1, с. 22.

"В странах СЭВ последовательно осуществляется политика неуклонного повышения заработной платы…" ("Агитатор", 1979, № 5, с. 44.)

 

НОВАТОР

 — работник, осуществляющий в своей деятельности принципы, идеи и приемы, одобряемые властями.

За годы развития в Советском Союзе коммунистического режима для представления советских Н. использовался целый ряд слов: ударник, стахановец, рационализатор, гвардеец труда и т. д. Каждое из них характерно для определенного периода советской истории, но все они имели общее назначение — внушить советским людям уважение к груду и почтение к партии, проявляющей "заботу" о творчестве рабочих.

Советское руководство и в самом деле постоянно требует от предприятий отчетов о новаторском движении; на производстве проводятся многочисленные собрания и слеты, посвященные достижениям ударников и рационализаторов; создаются клубы и советы новаторов. Новаторство поощряется и насаждается, но в сущности оно выполняет лишь декоративную идеологическую функцию. Разрекламированные предложения Н. не оказывают заметного влияния на рост производительности труда, на уровень и характер организации производства.

Образ идеального Н. тем не менее настойчиво культивируется пропагандой, которая представляет его человеком, постоянно перевыполняющим планы и нормы, выдающим высококачественную продукцию, использующим резервы, дисциплинированным и преданным партии.

В СССР действительно есть огромное число опытных, квалифицированных, творчески мыслящих рабочих, способных развивать и совершенствовать производственный процесс. Эти качества, однако, нежелательны советским руководителям — они угрожают тоталитарной системе, стремящейся к подавлению индивидуальности, самобытности и независимости. Поэтому всякая инициатива вводится начальством в управляемое русло массовости, где благополучно гаснет. На ее развалинах вырастает официальное новаторство, увеличивающее зависимость работника от производства. Творческий порыв заглушается демагогическим шумом, человеческая личность обесценивается. Однако тот, кто удостаивается звания Н., получает от государства материальные подачки и дозированный почет.

Понятие новаторства в Советской Союзе постоянно расширяется, захватывая все новые сферы жизнедеятельности. Н. объявляется и некоторые верноподданные ученые, хотя словосочетание "ученый-новатор" лишено смысла, ибо ученый по самому характеру своей деятельности не может не быть Н. Провозглашаются Н. и писатели, деятели искусств, но только в том случае, если их творчество не выходит за официально признанные каноны "социалистического" реализма. Отклонение от них оценивается как формализм, "оступившихся" обвиняют в аполитичности и безыдейности. И в производственной, и в научной, и в культурной сферах советской жизни понятие Н. теряет свое значение, полностью девальвируется.

ПРИМЕРЫ:

"Девиз новаторов "Вклад личный, успех — общий!" должен стать нравственной нормой работы каждого". ("Агитатор", 1983, № 14, с. 38.)

"Широкое внедрение достижений новаторов чаще всего не требует особых затрат и в то же время обещает заметную интенсификацию производства". ("Правда", 25 декабря 1983, с. 2.)

"Успехи наших новаторов являются результатом тщательно продуманной организационно-массовой работы". ("Бакинский рабочий", 16 декабря 1983, с. 3.)

 

НОМЕНКЛАТУРА

 — табель о рангах, в соответствии с которым определяется место человека в советском обществе.

Многочисленные исследователи неоднократно пытались постичь сущность этого понятия, осмыслить структуру и динамику Н. Закрытость советского общества, негласность происходящих в нем социальных процессов привели к тому, что это явление порождает бесчисленные домыслы: "нервная система советского режима", "секретная сеть тех, кто удерживает наиболее влиятельные позиции и определяет стиль советской жизни" — определения такого рода дают лишь эмоционально-описательную характеристику явления, выхватывая отдельные его черты, не вскрывая ни сути Н., ни ее механизмов.

Между тем в Н. нет ничего таинственного. В сущности, это всего лишь сеть должностей и постов, назначение на которые производится исключительно по решению партийных организаций. В зависимости от характера должности, ее социального веса и общественного значения (иными словами, от объема власти) различают Н. ЦК КПСС, ЦК партии республик, краевых, областных, городских и районных комитетов партии.

Внутри каждой категории Н. существует дополнительная градация. Н. ЦК КПСС распадается на Н. Политбюро, Секретариата, отделов ЦК. Аналогичное членение и в Н. республиканских, областных, городских и районных комитетов партии.

Все сколько-нибудь значительные должности — политические, общественные, государственные, хозяйственные, научные — подпадают под категорию Н., что позволяет партийным организациям (а точнее, господствующему бюрократическому классу, выступающему от имени партии) контролировать все области социальной жизни страны. Н. стала важнейшим средством материализации властолюбивых устремлений партократии, замаскированных под "волю партии": "партия — движущая сила советского общества".

Понятие Н. возникло в процессе уничтожения Сталиным "ленинской" партии и формирования новой коммунистической элиты. Строгий отбор партийных работников, предназначенных для осуществления его воли и политических целей, требовал создания четкой системы рангов. На важные государственные и партийные посты выдвигались люди, тщательно проверенные ЦК и МГБ. От них требовалась, кроме соответствующих анкетных данных (рабоче-крестьянское происхождение, неучастие в оппозиции и т. п.), личная преданность Сталину.

В основу создания нового коммунистического класса партократов и была положена строгая классификация, названная номенклатурой. Н. определяет роль и место каждой должности в системе управления государством и в системе партийной иерархии союзного, республиканского, краевого, областного, городского и районного значения.

Система Н. не предусмотрена конституцией СССР, ее существование регулируется и определяется секретными инструкциями ЦК КПСС "О порядке подбора руководящих кадров". Систематически обновляемые, эти инструкции жестко определяют порядок назначения на важные посты в системе управления государством. В свою очередь Н. приводит в движение весь механизм советской власти, предусматривающий прямую и обратную связь между Политбюро, Центральным комитетом, военным командованием и КГБ.

При всем различии степеней Н. общая иерархия, определяющая положение каждой из Н. и их привилегии, строго соблюдается на всех уровнях. Входящие в высшую номенклатурную группу члены Политбюро, наряду с высокой заработной платой и особыми материальными благами (средства на приемы, одежду и т. д.), обеспечиваются медицинским обслуживанием на "высшем уровне" и получают дополнительную сумму денег в золотом исчислении.

Представители нижестоящих номенклатурных групп имеют меньше привилегий. Тем не менее и их статус и обеспечение много выше, чем у любого специалиста. Все номенклатурные группы поставлены над обществом и в своей совокупности образуют привилегированный класс, внутри которого есть свои сословия и элиты: партийная и правительственная, комсомольская и профсоюзная, военная, производственная, литературы и искусства.

Партийная Н. не только держит в своих руках всю систему должностных назначений, но и заполняет собой наиболее престижные и высокооплачиваемые посты. За эти посты на иерархических ступенях лестницы власти постоянно идет скрытая, но ожесточенная борьба.

Номенклатурные кадры формируются в особых привилегированных учебных заведениях: в Высшей партийной школе, в Академии народного хозяйства, в академиях МИД и МВД, в военных академиях, в высших школах КГБ, в институтах международных отношений и внешней торговли. Номенклатурный работник всегда находит поддержку и понимание Н., и пока он находится в ее системе, он стоит над законом и правом. Он может растрачивать и пропивать общественные средства, быть соучастником преступлений или их организатором. Самое большее, что ему грозит, — перевод из особо высокооплачиваемой и престижной Н. в другую, с низшим статусом и меньшими благами. Плавая в номенклатурном "море", он при соответствующей политической конъюнктуре вновь может вынырнуть к берегам власти, ибо перед номенклатурным работником открыты неограниченные возможности самоутверждения; от него требуются лишь исполнительность, угодливость, изворотливость.

Сложившийся порядок назначений и перемещений работников Н. дает возможность партийному аппарату полностью контролировать общество, камуфлируя мафиозный характер государственного режима.

Падение партий и правительств свободных стран, вызванное просчетами и провалами в политике, при номенклатурной структуре коммунистических государств практически исключено.

ПРИМЕРЫ:

"У партийных органов имеется номенклатура кадров, то есть круг должностей, относительно утверждения на которые и освобождения с которых комитет непременно высказывает свое мнение". ("Партийная жизнь", 1980, № 23, с. 25.)

"В номенклатуру горкома включено 769 должностей. За прошлый год из нее сменилось 74 человека, 9,5 процента. Причем более трети работников из этого числа пошло на повышение". ("Партийная жизнь", 1980, № 19, с. 33.)

"Перечень номенклатурных должностей партийного комитета существует. Но существует формально, так как на заседаниях партийного комитета назначение и освобождение: от этих должностей не обсуждаются". ("Социалистическая индустрия", 1 августа 1982, с. 2.)