Глава первая
— Нет, нет и ещё раз нет! Не хочу! Не заставите! — разорялась блондиночка лет шестнадцати от роду.
— Как вы не понимаете, дочь моя, этот союз очень важен для наших земель, — увещевала свою дочь женщина лет от силы тридцати пяти. Увещевала, впрочем, уже без особой надежды.
Леди Генриэтта Миррская знала свою дочь как свою же бухгалтерскую книгу. Когда Лиэль упрямилась и не желала чего-то делать, то становилась неуправляемой и невменяемой. Подобное случалось, если конечно случалось, редко, но метко.
Так же леди Генриэтта знала, как именно можно отвлечь свою дочь от её мыслей о насущном и переключить внимание. Достаточно было разложить всё по полочкам. И обязательно тихим и вкрадчивым голосом. Прецедентов ещё не было и леди Генриэтте не хотелось, что бы они были.
— Вы хотите графскую корону? — без обиняков и хождений вокруг да около, спросила леди Генриэтта.
Блондиночка поперхнулась воздухом. Если новость о факте скорого замужества Лиэль восприняла в штыки, то о политике она иногда задумывалась.
— Графску-у-у-ую? — заинтересованно протянула Лиэль.
Леди Генриэтта чётко видела, как на лице дочери отразился весь ход её мыслей. И то, к чему он привёл, ей не понравилось.
В отличие от матери, Лиэль начала издалека.
— Послушайте, матушка, — вновь заупрямилась блондиночка, — если вы так печётесь о благополучие наших земель, если вам так хочется видеть свою дочь графиней, если…
Леди Генриэтта вздохнула и прикоснулась кончиками пальцев к вискам. Её дочь могла и таким образом вывести из себя даже святого. У Лиэль было три проверенных способа довести до последней степени каления. Это была уже вторая.
— Короче, — потребовала леди Генриэтта.
— Выходите замуж сами, матушка, — нахально оскалилась блондиночка.
Леди Генриэтта задохнулась от возмущения.
— Да как вы смеете?! — сквозь стиснутые зубы прошипела она. — Я столько вытерпела, дабы обеспечить вам нормальное будущее!..
Внезапно Лиэль хрипло рассмеялась. Прежде леди Генриэтта не наблюдала подобной реакции у своей дочери. Это нервировало и настораживало.
— Вы?! — взвизгнула Лиэль. — Вы — терпели?! Простите моё любопытство, матушка, но что вы терпели? Или, вернее, кого?
Настала очередь леди Генриэтты поперхнутся воздухом.
— Да, матушка, — продолжила Лиэль, — я прекрасно знаю, как относятся ко мне подобным. Но позвольте так же спросить, матушка, зачем же вы рожали меня, раз вам приходилось терпеть?
Обстановка существенно накалялась. Стороннему наблюдателю, если бы таковой нашёлся, могло бы показаться, что в комнате начал трещать и накаляться воздух.
Лиэль подошла к витражному окну и оглядела двор родового замка.
Всё как всегда. Не занятые дежурством стражники режутся в домино на щелбаны и поджопники. Девки с вёдрами и корзинами. По тракту, в дали, тащится разряженная процессия.
Лиэль ударила кулаком по подоконнику.
— Боги, матушка, — с горечью простонала она. — Вы всё решили за моей спиной! Как всегда!
* * *
Смотрины для Лиэль постоянно были если не праздником, то развлечением точно. Сколько она себя помнила, незваные, по её «скромному» мнению, гости, всегда подвергались гонению с её же стороны.
Привязать ведро с водой над дверью и разлить под нею масло, натянуть арбалетную струну на лестнице, привязать к верёвкам отбитые от бутылок горлышки и повесить данную конструкцию напротив окон гостевых покоев, поиграть в привидение бедного родственника, умершего от голода, пострелять из рогатки спрятавшись в кустах… Список можно было перечислять до бесконечности. В мелких пакостях и крупных бяках Лиэль была выдающимся виртуозом.
Конечно, не обходилось и без членовредительства. После того, что очередной соискатель её руки, сердца, других частей тела, жизненно-важных органов и баронства, неудачно упал с лошади и сломал ногу в трёх местах, Лиэль оставили в покое на целых полгода.
Сначала Лиэль казалось, что всё, женихи кончились, программу по запугиванию наивных идиотов можно закрывать и, гордо задрав нос, исполнить свою давнюю мечту. Либо одну, либо другую. Для Лиэль не было разницы. Что там, что там на неё перестали бы коситься, перешёптываться за спиной и укоризненно качать головами вслед. Как будто Лиэль была виновата в том, кем родилась.
Таким, как она, не было достойного места во владениях людей. Такие, как она, если рождались у простого люда, не жили долго. Ей действительно повезло родиться наследницей обширных человечьих владений. Первая дочь первой дочери.
Лиэль оскалилась.
Наследница! Боги, какое громкое слово для разменной монеты в политических играх её матери.
Что больше всего интересовало Лиэль, так это то, отчего её мать так и не вышла замуж? Почему тянула свою дочь туда, чего не знала сама? Леди Генриэтта всегда решала за себя, никому не позволяя сесть себе на шею и навязать своё мнение. Это Лиэль уяснила ещё в детстве, перед первой помолвкой и первой же своей жертвой.
— Что же, — блондинка потёрла руки, — посмотрим, кто кого. И как скоро.
* * *
Представленный Лиэль жених оказался на редкость несуразен и, блондинка бы даже сказала — странным.
Сразу после церемонии приветствия жених выдал:
— Это всё, конечно, меня полностью устраивает. Но где у вас библиотека?
Леди Генриэтта опешила от подобного построения фраз. Отец жениха тихо заскрежетал зубами, видно тоже не ожидал подобного финта ушами от своего отпрыска. Лиэль тут же подумала, что все возможные диалоги были оговорены между отцом и сыном заранее. А тут такой поворот!
Мозг блондинки включился как всегда внезапно.
Вариант первый, и самый отвратительный: жених решил показать предполагаемой невесте, что его больше интересует духовное, нежели материальное. Что плохо. Ибо судя по реакции отца жениха, тот знал о пристрастие сына и не одобрял оную. Лиэль же наоборот, одобряла. Или же отец жениха полностью был на стороне сына по поводу книг, и сейчас разыгрывал спектакль.
Вариант второй, и ещё более хреновый: кто-то из делегации сватов узнал о пристрастие Лиэль к книгам, прожужжал кому надо все уши и теперь специально для теоретической невесты разыгрывается концовка второй части первого варианта.
Третий вариант блондинке не понравился больше всего. Леди Генриэтта, с неё станется, могла слить всю информацию о своей дочери. Лишь бы посредством брака расширить свои земли. У леди Генриэтты, Лиэль это знала точно, были свои взгляды на брак дочери. Да и аккуратные тычки в бок, которые получала блондинка, уверили её в третьем варианте.
— Генетический модификатор, — прошипела себе под нос Лиэль.
— Что, простите? — не расслышал жених.
Получив ещё один тычок, Лиэль натянула на личико любезный оскал:
— Пойдёмте, я вас провожу.
— Право, не стоит утруждаться, — тут же заюлил жених, стараясь отвертеться от провожания.
Внутренне Лиэль покатывалась со смеху. Встав из-за круглого стола переговоров, и обойдя его, блондинка встала рядом с женихом, который, как она успела заметить, тоже получил одобрительный тычок от отца.
— О, не переживайте, — голос Лиэль сочился мёдом, сиропом и был приправлен ванилью и толикой красного перца для пущего эффекта, — мне будет не трудно угодить вам.
— Папа, — жених тут же перешёл на панический шёпот, — я её боюсь.
Блондинка красноречиво позвенела содержимым своих потайных карманов, которых было великое множество и все забиты металлическими шариками, иглами, гвоздями, камушками. Из одной из складок юбки даже высовывалась рогуля пресловутой рогатки, ставшей притчей во языцех. Репутация Алатиэль Ингеборги Маргариты Миррской как невесты бежала впереди блондинки словно облитая скипидаром.
Лиэль нависала над женихом дружелюбно скалясь во все зубы, как изваяние ну о-о-о-очень скорой расправы. Жених попеременно икал, бледнел, краснел и не знал куда деть руки. Леди Генриэтта с философским видом разглядывала свой маникюр. Отец жениха, с не менее философским видом, гнул зубчики вилки из фамильного столового сервиза баронов Миррских.
Блямс! Зубчик резко разогнулся и ударил отца жениха по пальцу.
— Гр-р-р-р-р, — рыкнул тот.
Жених судорожно сглотнул. Его благородная бледность сменилась не менее благородной зеленью.
— Что же вы? — Лиэль приподняла одну бровь. — Вам дурно?
— Н-н-н-н-не-е-е-е-ет, — проблеял жених.
— Так пойдёмте! — радостно воскликнула блондинка, хлопнув в ладоши. — Окажите мне честь!
Жених грустно завздыхал. Столь душераздирающе и давя на жалость, что Лиэль даже поверила в то, что это всерьёз. Блондинка не была бы собой, если бы верила каждому слову. Особенно совершенно постороннего человека. Пусть даже и жениха.
Лиэль протянула руку. Ладонью вниз. Жениху не оставалось ничего, кроме как неуклюже встать и, отчаянно зеленея, взять невесту за предложенное.
* * *
Больше всего Лиэль хотелось приложить ладонь к глазам, что бы не видеть совершенно непонятной, пятнами, окраски жениха, и заткнуть уши, что бы не слышать его неуверенного, блеющего голоса. Но увы, у блондинки бы банально не хватило рук.
— Этой тёплой, летней ночью, — между тем затянул жених, лапая блондинку потными ручонками за ладони, — меж проулков и аллей, в парке старом, под луною…
У Лиэль не вынесла душа эстета:
— Ты получишь ***, - закончила она и, высвободив руки, спрятала их за спину.
Жених сложил губёшки трубочкой, затрепетал ресницами и швыркнул носом.
— Вам не понравилось?
— Почему же? — Лиэль качнулась с пятки на носок. — Очень понравилось.
Жених надулся пуще прежнего:
— Я вам не верю.
— Ваше право, — кивнула блондинка, и взмахнула ручкой. — Мне же нет никакого дела, что вы там себе понавыдумывали по этому поводу. Думайте, что хотите, — и добавила брюзгливо. — В землях людей прочно укоренился патриархат.
Жених закашлялся. Лиэль глумливо гыгыкнула.
Если он наивно думал, что она тут же кинется его переубеждать, присюсюкивая при этом, то сильно просчитался. Блондинке хватало родной матери в роли истерички и расчётливого манипулятора. Терпеть вторую подобную натуру Лиэль не хотелось совершенно.
— Может, мы всё таки познакомимся? — предложила блондинка. — Хотя бы для соблюдения приличий.
— Но нас же представляли! — возмутился жених, и зачем-то надул щёки, от чего стал похож на степного хомяка.
— Я прослушала, — невинно заморгала Лиэль.
— Но цвета и герб нашего рода! — продолжил истерить жених, старательно пуча глаза, и приобретая уже сходство с, милыми сердцу блондинки, лягушками.
— Никогда не была сильна в геральдике, — вновь соврала Лиэль, нацепляя очередную дебильную улыбочку недалёкой идиотки.
Жених вновь приобрёл леопардовую окраску. Колер колебался от жёлтого до фиолетового. Сплошь пятнами.
В чём было преимущество Лиэль, так лишь в том, что за ними по пятам шли два стражника её личной охраны. Следовательно жениху совершенно не светило придушить блондинку и оставить её бездыханное тело где-нибудь за гобеленом или в кустах. Судя по его колеру, жениху этого как раз хотелось всеми фибрами души.
— Вы… — начал, было, жених. — Вы…
— Кхем-кхем, — красноречиво закашлял один из сопровождающих.
Жених обернулся. Зря он так резко. Тем, кто никогда не видел орков, было чем впечатлиться. Оба почти два с половиной на два метра, массивная нижняя челюсть и выпирающие клыки на оной не оставят равнодушным никого. Так же, как и мышцы, наращенные во всех, стратегически важных, местах. У Лиэль была теория, что доспехи игнорируются орками в любых маломальских домашних условиях.
— Он мозолит тебе глаза, мелкая?
Так же орки в грош не ставили уважительное отношение к тем, на кого работали. Если, конечно, это не были другие орки. Да и то не факт. Орки на то и были орками, что бы говорить прямо и максимально упрощёнными эпитетами. Что бы их могли понять все. Субординацию орки, конечно, соблюдали, но с их манерой общения, сиё было очень… экзотично и мозголомно.
Этого жених, судя по его реакции, не знал. Картинно схватившись за сердце, он заголосил с удвоенной силой. На этот раз обращаясь к орку:
— Как ты только посмел раскрыть свою грязную…
Хвать!
Дальше жених мог только невразумительно мычать.
Лиэль хмыкнула с искренним интересом разглядывая фасон сапог, надетых на жениховы ноги, теперь дрыгающиеся где-то в полуметре от пола.
— Вам не кажется, уважаемый коллега, что меня только что пытались оскорбить? — обратился держащий жениха орк к своему напарнику.
Второй орк пошарил по карманам, вытащил прямоугольный футляр, открыл и, достав оттуда пенсне, явно припрятанное для таких случаев, прицепил их себе на нос. На взгляд Лиэль получилось слегка кривовато, но на общем плане этого фарса не сильно сказывалось.
— Я с вами полностью согласен, дорогой коллега, — кивнул второй орк, и глубокомысленно чавкнул.
— Как же мы с ним поступим, уважаемый коллега? — продолжал издеваться первый орк, демонстративно облизываясь и потряхивая жениха Лиэль за шкирятник. Вторую лапищу с его рта так и не убирая. — Ведь, как мне так же кажется, он сделал попытку оскорбления всей нашей расы.
— Действительно, я, кажется, тоже что-то такое слышал, дорогой коллега, — согласился второй орк, и спросил. — Но вам не хочется узнать, может он уже раскаялся в своих словах?
Выражение лица жениха говорило о том, что он ни фига не раскаивается и готов повторить то, что сказал. И не один раз.
— Хм… А ты что думаешь, мелкая? — обратился к Лиэль первый орк.
Честно говоря, Лиэль ничего не думала. Всегда поступала интуитивно и от того лишь выигрывала.
— Он в библиотеку хотел, — выдала все планы своего жениха блондинка. — Наверное для того, что бы узнать, как можно продлить свою жизнь благодаря орочьим технологиям. На ближайшие два часа он ваш, дяденьки. Проведите ему экскурс в историю вашей расы.
Дяденьки гнусно оскалились и хохотнули.
— У тебя ещё живы мантии с выпуска? — спросил второй.
— Ты не поверишь! — заржал первый. — У меня и шапочки остались!
— О-о-о-о-о-о, — протянул второй. — Наши шапочки с ки-и-и-и-источками.
Под рассуждения орков относительно того, что они сделают с её женихом, Лиэль пошла дальше. Были у неё кое-какие, свои планы, которые появились совершенно внезапно.
* * *
Вокруг замка стоял город. Довольно крупная торговая точка по меркам людей. Одна из дорог перекрёстка, на котором стоял город, на сколько помнила Лиэль, вела даже в филиал Тёмной Цитадели.
В каждом уважающем себя Мире должен присутствовать какой-нибудь Тёмный Властелин, страдающей какой-нибудь фигнёй, типа скуки вселенских масштабов. Был такой кадр и в этом Мире. Копаясь в хрониках, Лиэль нашла много интересной и вкусной информации. Такой как:
А) Тёмному Властелину OVER+100500 лет.
Бэ) Все технологии, которыми на данный момент владеют расы, пришли из головного центра Тёмной Цитадели.
Цэ) Тёмный Властелин в качестве еды предпочитает эльфов.
Дэ) Тёмный Властелин был единственным представителем своей расы в этом Мире.
Е) Тёмный Властелин ел разумные расы не просто так, а за дело. Государственных преступников, если была доказана их вина, особо рьяных религиозных фанатиков и прочих возмутителей спокойствия, да буйных пришельцев из Иных Миров, когда таковые случались.
Фэ) Тёмный Властелин никогда не покидал своих владений, и если у кого-то возникал вопрос по устройству этого Мира, он мог спокойно обратиться в ближайший филиал Тёмной Цитадели, либо дойти/доехать/долететь до самой Тёмной Цитадели самостоятельно. Если, конечно, не боялся быть съеденным. Впрочем, такого рода прецеденты случались не часто.
Спрашивающие зарабатывали себе разрыв шаблона, сходили с ума, если было с чего сходить, и, либо кончали жизнь самоубийством, либо оседали в домах с мягкими стенами, либо оставались в Тёмной Цитадели.
Гэ) Запрета на религию не было. Каждый взрослый индивид мог верить в то, что ему ближе. К тому же, с каждым новым пришельцем из Иного Мира могла прийти и новая религия. Хочешь, верь в Иисуса-человека и ему подобных. Хочешь, в так называемых Древних Богов. Хочешь, так вообще в Эру, Доктора и больших боевых дяденек-роботов. Однако нельзя было пропагандировать религии и обращать в них детей.
Хэ) Войны за престолонаследие запрещены. Войны за захват власти запрещены. Войны основанные на религии запрещены. Однако воинскому делу обучали если не всех желающих, то большинство. Так же были разрешены стычки между баронствами и графствами заселённые людьми и разрешались межрасовые войны.
И) У Владетелей рас должно было хватить ума удерживать своих вассалов от никому ненужного кровопролития не смотря на разрешение. Иначе придёт Тёмный Властелин и съест. До настоящего времени Владетелям это удавалось.
По этим догматам Мир жил и процветал. До того момента, как одной наглой полукровке приспичило удрать от жениха, имени которого она так и не удосужилась спросить.
* * *
— Марта, мой мешок всё ещё меня дожидается? — спросила Лиэль, опёршись о барную стойку.
Трактирщица кивнула. Хозяйке постоялого двора было не до младшей госпожи. Весь зал был буквально забит отъедающейся с дороги свитой жениха и его отца.
Как рассудила Лиэль, если прятаться — то на самом видном месте. А именно — в центре родного города. Закроют ворота? Не беда. Лиэль, как наследница, была обязана знать все тайные, и не очень, ходы. За свою мать блондинка была спокойна. Леди Генриэтта не станет поднимать всех на уши, дабы найти свою непутёвую дочурку. Наоборот, протянет время до следующего дня. Что бы не говорила Миррская баронесса, и как бы не настаивала на скором браке, но в Лиэль она верила. Как и в масштаб творимых дочерью гадостей и пакостей. Особенно в то, что из этих гадостей и пакостей может получиться. Результат всегда был непредсказуем и оттого интересен.
— Сумасшествие и смелость, — хмыкнула себе под нос Лиэль, всё таки решив выйти из города сейчас и заночевать где-нибудь поблизости.
Ведь то, что она останется в городе, это один из вариантов того, что от неё ждут.
Оставив на месте своего мешка кошелёк с парой золотых мелочью, блондинка вышла из трактира.
Золотые слишком заметны, а вот медью никто интересоваться не будет. Ведь так?
* * *
Что должно быть в походном мешке каждой уважающей себя наследницы? Кружка, ложка и другие нужные вещи. А если ты наследница одной восьмой части человеческих земель — то в походном мешке просто обязаны быть разработки других рас. Да и сам по себе мешок был разработкой. Наверное. Лиэль не была точно уверена. Техника и магия в её Мире шли рука об руку и уже давно смешались в единое целое.
Однако ничто не заменит рогатки. Обычной деревянной рогули и резиновым жгутом. Рогаткой и стекло в окне женской бане можно разбить, и кроликом разжиться. Девки так забавно верещат, охрана замка, сплошь состоящая из орков, пакостно ржёт и интересуется, что у девок опять случилось, Лиэль, сидящая в кустах, с удовольствием наблюдает халявное развлечение и грызёт конфету, презентованную орками. С кроликом и так всё понятно.
Вот только как кролика разделывать? Если обращению с рогаткой Миррскую наследницу орки научили, то с разделыванием каких либо тушек — толком не успели.
— И что же теперь делать? — наигранно жалобно прохныкала Лиэль, двумя пальцами поднимая с земли кроличью тушку и вертя её перед глазами. — Говорила мне мама, слушай, дочка, старших. Они плохого не посоветуют.
— Но плохому научат, — раздался над головой блондинки новый голос.
Радостный такой. Прямо до зубовного скрежета.
Кроличья тушка полетела обратно на землю. В руках Лиэль моментально образовалась любимая рогатка в натянутом состояние.
— Пароль, — вкрадчиво потребовала блондинка.
— Какой пароль? — опешили сверху.
Место для ночлега Лиэль выбирала не наобум, а как учили орки. Чтоб ни с какой стороны видно не было. И теперь сидела в редком лесочке, в овражке, между корней. Даже костёр развела по всем правилам, в ямке, у речушки, даже ручья. Дым со стороны вполне себе можно было принять за туманную дымку, к ночи поднявшуюся над овражком. К утру, конечно, был риск обвешаться соплями, но главное было переждать ночь. С раннего утра же уйти дальше по тракту, присоединившись к какому-нибудь обозу. Дать караванщику десяток золотых серебрушками, наврать, что идёшь в Синие Холмы, а по дороге удрать в ближайший филиал Тёмной Цитадели. У Лиэль на Тёмного Властелина были свои планы. Не одному Мирру реветь горючими слезами от того, что вытворяет их наследница.
А тут вот внезапно кто-то нарисовался. И довольны-ы-ый. Прямо садись и самой плачь от того, что все планы с самого начала полетели кувырком в… Далеко, в общем, полетели. Дальше не придумаешь. Миррскую наследницу в лицо знали если не все, то многие. И эти многие с радостью вернут её матери за всё те же десять золотых. Серебрушками. Никто не хотел попасться под скорую на расправу руку леди Генриэтты.
Но зачем этому кому-то знать о том, что Лиэль, это Лиэль, а не, допустим, какой-нибудь инспектор с Синих Холмов? Пришёл таких, как она, пересчитывать. Мало ли какая дурь ихнему Владетелю в голову стукнет.
— Говори пароль, — вновь потребовала Лиэль, и натянула рогатку ещё сильнее. — Иначе свинца отведаешь.
Блондинка подумала и добавила:
— Зубами.
— Так в темноте же не видно, — хмыкнули сверху.
— Мне видно, — ласково протянула Лиэль.
Ей действительно было хорошо видно бледное девичье личико. Личико во все глаза смотрело на кроличью тушку и чуть ли не облизывалось. Личико было незнакомым. Значит, не из замка. Значит, Лиэль нигде не прокололась.
— Что, кушать хочешь? — так же ласково продолжила блондинка.
Личико энергично закивало.
— А разделывать умеешь?
Личико помотало головой.
— Афигеть! — восхитилась Лиэль. — И где вас таких воспитывают, что тушки разделывать не умеете?
И мысленно ответила самой себе; Где, где? В замке!
Захотелось сплюнуть с досады.
— Я не отсюда, — жалобно проскулило личико. — Я из другого Мира.
Глава вторая
Упс.
К такому раскладу Лиэль была совершенно не готова. Одно дело, когда тебя ищут всем баронством, и совершенно другое, когда на тебя сваливается бледная дева со взором горящим. Да ещё и на кролика твоего слюни пускает. Пусть и на сырого, не потрошённого и не ошкуренного. Как не крути, а кролика было жалко. Так как мяса в тушке было мало, а Лиэль привыкла кушать как любой нормальный человек.
По хорошему, подобных индивидов, типа бледной девы, нужно было доставить в первый попавшийся крупный город для последующей транспортировки в ближайший же филиал Тёмной Цитадели. Там бы попаданку отконвоировали непосредственно в Тёмную Цитадель. А там уже решал Тёмный Властелин. Вдруг попаданка оказалась бы буйная и её нужно было бы ликвидировать? Во избежание, так сказать. Чтоб других своим буйством не смущала и заразить оным не успела.
Была в этом, хорошо смазанном, конвейере одна закавыка. Лиэль совершенно не хотелось возвращаться в ближайший крупный город. Другой же ближайший крупный населённый пункт был Чаячьим Городом, откуда, собственно, был родом несостоявшийся жених блондинки. Или те же Синие Холмы. Была ещё, конечно, столица людей, но туда, в первую очередь, с места в карьер, рванёт леди Генриэтта. В Чаячьем Городе же можно было купить себе место на корабле, обогнуть континент с юга, минуя Речной Кряж и горы, и высадиться восточнее. Там же, по Караванному Тракту, добраться прямиком в Тёмную Цитадель.
Все эти мысли влетели в одно ухо блондинки и успешно вылетели из другого.
— Прикопать бы тебя в этом овражке, — прошептала себе под нос Лиэль.
— Что? — не расслышала бледная дева.
— Кашеварить, говорю, умеешь? — «переспросила» блондинка, не опуская, впрочем, рук с рогатки и отпинывая ногой тушку кролика от костра поближе к мешку.
— Через раз, — честно призналась бледная дева.
— Это как? — заинтересовалась Лиэль.
— Это когда ещё никто не жаловался, — ответила бледная дева. И пояснила. — Потому, что не успел.
— У-у-у-у, — протянула блондинка. — А вот скажи, если я кашеварить не умею, что ты делать будешь?
Бледная дева изобразила на лице ход мыслей. Лиэль прямо видела, как в её черепной коробке с трудам вращаются шестерёнки. Явно не смазанные.
Ну да, какие могут быть мозги у попаданца обыкновенного? Вот что ему дома не сидится?
То, что ей самой не сиделось дома, Лиэль как-то упустила из виду. Но опять таки, то дом, а то — новый Мир. Обязательно — со страшно негостеприимными аборигенами.
Между тем бледная дева, явно повинуясь какому-то своему внутреннему механизму, подползала всё ближе и ближе к краю овражка. В итоге корни, на которых она так недальновидно возлежала, не выдержали веса и начали опускаться к земле. Лиэль это заметила вовремя и успела сделать шаг в сторону до того, как бледная дева, головой вперёд, ушла в прямой полёт по склону. Прямо к ручью.
— Уй, дура, — простонала Лиэль, убирая рогатку за пояс и прыгая вслед за бледной девой.
Та, весело дрыгая ногами и уперев руки в илистый берег, безуспешно пыталась встать на четвереньки. Ноги у бледной девы предательски разъезжались, казалось, во все стороны.
Перво-наперво Лиэль пнула бледную деву в бок. Что бы перестала понапрасну трепыхаться. Та и перестала, замерев в позе звезды, лицом в реке.
Блондинка потёрла руки, примеряясь.
— Буль, буль? — вопросительно донеслось из ручья.
— Не ори, — предупредила Лиэль. — Вообще молчи.
— Буль! — утвердительно донеслось из ручья.
Лиэль скрипнула зубами, нагнулась, и, что было силы, дёрнула бледную деву за ворот курточки из кожи молодого дермонтина. Ворот, что удивительно, выдержал. Силы у блондинки оказалось много. Бледная дева вылетела из ручья, как пробка из бутылки с игристым вином. Лиэль, что опять таки оказалось удивительным, умудрилась устоять на ногах.
Бледная дева, усевшись на земле на задницу и сложив ноги крендельком, возвела глаза к окончательно потемневшему небу и выдала:
— Не знаю.
— Что ты не знаешь? — не поняла Лиэль, и упёрла руки в бока.
— Ну, ты спрашивала, что я буду делать, если ты не умеешь готовить, — пояснила она. — Вот я и говорю, не знаю.
Лиэль с размаху приложила ладонь к глазам и простонала:
— В Тёмную Цитадель. Срочно.
* * *
Ха! Проще сказать, чем сделать. Пусть блондинка помянула пристанище Тёмного Властелина тихо и относительно неразборчиво, бледная дева услышала ключевое слово «тёмную» и, встав на дыбы, тут же принялась артачиться. Мол это обязательно далеко, глубоко, мокро, жарко, опасно и, что главное, Цитадель-то не абы какая, а как есть Тёмная! Следовательно идти туда — прямая погибель! А у бледной девы, как на зло, ещё ни клыкастого коня, ни говорящего, ехидного, меча нет, ни доспеха приличного. Хотя она тут уже несколько часов бродит. Не иначе происки того самого Тёмного Властелина, да! Иначе и быть не может.
Лиэль вновь захотелось прикопать свою новую знакомую в овражке. А перед этим долго и со вкусом бить её головой обо что попадётся.
Выдохнув через стиснутые зубы, блондинка села обратно к костру и, взяв временно забытую тушку кролика и нож, начала вспоминать, что ей таки говорили об ошкуривание туш. Если говорили, конечно.
Бледная дева, поняв, что гнать её никто не будет, наконец угомонилась и села по другую сторону костра. Пошарив по карманам, она вытащила некогда чистую тряпочку и пластиковую бутылку с прозрачной жидкостью, и принялась приводить себя в порядок. Лиэль по запаху опознала в жидкости чистый спирт.
— И не жаль продукта? — хмыкнула блондинка.
— Да у нас на каждом шагу, — отмахнулась, было, бледная дева, но под взглядом Лиэль как-то сникла и ссутулилась. — А я ведь только для рыбалки заново собралась червей накопать. Виталик, дурень, дел куда-то. Свернула не туда, кто-то толкнул, я споткнулась, запнулась и провалилась.
Бледная дева жалостливо захлюпала носом и, глотнув спирту, скривилась.
— Я очень надеюсь, что у тебя просто истерика, — прокомментировала это Лиэль.
— А то, что? — ощерилась бледная дева.
— А то я не только из рогатки свинцом и железом могу, — спокойно ответила блондинка. — То, что ты — попаданка все увидят за версту и каждый посчитает своим долгом доставить тебя в Тёмную Цитадель. Причём конкретно тебя никто спрашивать не будет. Оглушат, вколют транквилизаторов и отправят самым быстрым маршрутом. Самый быстрый, сама понимаешь, не значит самый удобный.
— Откуда ты слова такие умные знаешь? — поразилась бледная дева. — У вас же средневековье!
— Ну да, — кивнула Лиэль, — у нас средневековье. Причём дубово-о-ое.
От упоминания феодальных законов, распространённых в землях людей, блондинка всё таки вспомнила, как именно можно ошкурить разнесчастную тушку.
Отрезав кролику ступни и голову, Лиэль распорола тушку от паха до горла и, подцепив шкурку со стороны задних лапок, сдёрнула её, как перчатку.
— А говорила, что не умеешь, — попеняла бледная дева.
— Я спросила, умеешь ли ты, — поправила блондинка. — Это разные вещи. Причём совершенно.
Блудная дева покивала с умным видом.
Куски кролика отправились в заранее приготовленный котелок. Туда же Лиэль закинула морковь, лук, несколько картошин и кучу специй. По своему вкусу, ясное дело.
— А что дальше делать будем? — спросила бледная дева.
— Дальше? — Лиэль почесала затылок.
— Ну, как поедим, — уточнила бледная дева.
— Спать будем, — обрубила Лиэль. — А вот на утро мы разыграем трагедию с очень длинным названием. «Медведь забрёл к городу и, с голодухи, сожрал двух идиоток».
— А большой медведь? — хихикнула бледная дева.
— С меня ростом будет, — кивнула каким-то своим мыслям Лиэль. — Кстати, я тут тебе имя придумала. Вы, попаданцы, с чего-то под своими именами в подобных Мирах светиться не желаете.
— А давай, — легко согласившись, кивнула бледная дева.
— Альба, — тут же дала Лиэль. — С латыни «Белая». Ты вон какая бледнющая, местами даже зелёно-синяя. И при упоминание Тёмной Цитадели…
Новонаречённая Альба скрипнула зубами и затряслась.
— Именно это я и имею в виду, — Лиэль щёлкнула пальцами. — Если ты такая ярко выраженная светлая и делишь Миры только на чёрное и белое, то и быть тебе Альбой.
Бледная дева возвела очи горе и почмокала губами. Пару раз повторила новое имя, покатала его на языке и вынесла свой вердикт:
— Мне нравиться. Прямо как Альбус.
И довольно сощурилась.
Блондинка затряслась от еле сдерживаемого смеха.
— Лет сто назад, — помешивая в котелке кроличье рагу, начала делиться местной историей Лиэль, — занесло в наш Мир одного такого Альбуса. Он был строен, высок, рыж и в очочках. На поверку оказался магом, тут же начал швырять во все стороны огненные пульсары и требовал немедленно доставить его в ближайший филиал какого-то Зелёного Золота. Свет у него, видать, на золоте клином сошёлся. А так как проявился он в центре, аккурат у ратуши, в Южном торговом посте орков, то с ним даже пробовали поговорить и прийти к взаимному пониманию. Альбус же либо орочьих манер не знал, либо им не внял, но через час оказался напичкан транквилизаторами по самые ушки, погружён в искусственную кому и, под капельницей, на орочьей ладье, был отправлен в Тёмную Цитадель. Там Тёмный Властелин самолично обследовал предоставленную ему тушку, и выкинул Альбуса из этого Мира ко всем человечьим чертям. Аргументировал свои действия Его Темнейшество тем, что ему, в своё время, Фомы Торквемады за глаза хватило. Второго такого вот Фому его Мир может не пережить. Пусть даже этот новоявленный Фома, то есть Альбус, будет тщательно скрывать свои планы и будет действовать, как ему, Альбусу, кажется, только ради всеобщего добра. Эту историю, как и многие другие подобного же рода, можно прочесть в любом филиале Тёмной Цитадели. Всё запротоколировано и снято на цифровые камеры.
— Неправильно у вас всё как-то, — постановила Альба. — Я во многих книгах читала, что после переноса попаданцу должен первым делом встретить какой-нибудь старый дедушка маг, который всё попаданцу прояснит и цель перед ним на полочке поставит. И раз попаданец попал, то он обязательно кем-то избран и обязательно должен спасти дракона от злой принцессы. А сама принцесса злая потому…
— Что ей скоро на погребальный костёр, — подхватила Лиэль, — а замуж её никто так и не взял. Ах, горе-то какое! Прямо таки вообще!
— Была я замужем, — хмыкнула Альба. — Аж целых три раза. Ничего там хорошего всё равно нет.
— Вот и была ты там аж три раза, — уже откровенно веселилась Лиэль, — что готовить умеешь через раз.
Бледная дева тут же набычилась и пустила пар из ноздрей.
— Хорошо, хорошо, — Лиэль подняла руки вверх, — уговорила. Пока молчу в тряпочку. Едим и спать. Завтра будет завтра, завтра будет видно.
* * *
На относительное утро беглая наследница баронства Мирр принялась за потрошение своего хитрого вещмешка.
— О-хо-хо, грехи наши тяжкие, — тянула Лиэль, откладывая в сторону комплект по Миру шлятельного шмотья. Как то; сапоги на толстой подмётке, две пары носков к ним, штаны, рубаху и плотную куртку. Всё потёртое и якобы уже кем-то изрядно поношенное. Никто не заинтересуется.
Разбоя на дорогах и в городах людей не было, но мало ли что может случиться. А так две девки. Идут куда-то. Не порядок. Надо разобраться. И если с Альбой всё более-менее ясно, то Лиэль могут и в расход пустить, и матери вернуть. Смотря на то, развяжется ли у блондинки язык.
Блондинки…
Засунув палец в рот, была у неё такая нехорошая привычка, Лиэль прикинула так и этак, и толкнула всё ещё сопевшую Альбу в бок.
— Виталик, отцепись, — ответила та, и натянула спальник на голову.
— Я не Виталик, — прошептала на ухо бледной деве Лиэль, предвкушая новую веселуху.
— Петя, извини, — покаялась Альба, натягивая спальник ещё сильнее.
— И не Петя, — продолжила шептать Лиэль, добавив в голос немного хрипотцы.
— Лёша? Гена? Вася? — гадала Альба, явно загибая пальцы. — Я не хочу играть в угадайку!
— Я тоже! — воскликнула Лиэль, уклоняясь от резко вскочившей Альбы.
— Ах ты ж едрить твою налево! — обиженно взревела бледная дева со всего маху ударяясь о торчащий корень. — Не приснилось.
— Зато сладеньких мужчинок тебе приснился целый гарем, — заржала Лиэль.
— Язва, — отбила Альба, вновь залезая в бутылку и уютно там устраиваясь.
— Ещё какая, — согласилась Лиэль, садясь к вновь разгоревшемуся костерку. — Я тебе одежду подобрала. Переодевайся, свою мне отдашь.
За спиной блондинки утвердительно зашуршали спальником и лапником, служившим в прошедшую ночь довольно мягкой кроватью.
Сама же Лиэль вновь запустила свои загребущие руки в мешок. На свет появился плотно закупоренный бутылёк с пятью чёрными шариками, пара резиновых перчаток и комплект стальных лап, имитирующих медвежьи, количеством четыре штуки.
Первым делом блондинка натянула перчатки и, открыв пузырёк, вытряхнула на ладонь один из шариков и раздавила его у себя над головой, тут же превратившись из блондинки в брюнетку.
За спиной у Лиэль восторженно ахнули.
— Это же какая экономия времени, — прокомментировала Альба.
— Это орочьи разработки, — не могла не похвастаться Лиэль. — А это — эльфьи.
Следом из мешка появилась упаковка с силиконовыми ушами. Острыми и длинными. Хоп, хоп! И уши Лиэль удлинились в два раза.
— А ещё есть? — засопела Альба. — Всегда хотела отыграть эльфийку.
— Не-а, нету, — покачала головой Лиэль, вытряхивая из мешка железный намордник, имитирующий медвежью пасть. — И склоняй расы в женский гендер короче; эльфка, орка и так далее. Начнёшь говорить про всяких «-фиек» — спалишься с потрохами, получишь дубиной по голове, иглу капельницы в вену…
— И не увижу красот этого Мира, — согласилась бледная дева, и протянула Лиэль свою старую одежду.
Крашенная блондинка взяла узел из одежды, надела на себя намордник и передние лапы…
— Ты что творишь?! — истерично взвизгнула Альба, глядя на то, как её брендовая одежда медленно, но верно, превращается в живописные лохмотья.
— Нас медведь приблудный сожрал, — клацнула намордником Лиэль. — С голодухи. Или мы сами разделись и легли, чтоб медведю нас жрать удобнее было?
В глазах Альбы стояли неподдельные слёзы.
— Мне эти штанишки второй муж подарил, — хлюпала носом бледная дева. — Половину зарплаты за них отдал, придурок. Лучше бы как всегда, поганый тортик и пучок гвоздичек, украденных у ближайшего памятника.
— А теперь ни тортика, ни гвоздичек, ни штанишек, — старательно почавкала Лиэль, убирая пожёванные лохмотья к своим и снимая намордник.
Дальше было делом техники. Настрелять из рогатки десятка три белок, выжать их на получившиеся лохмотья, да раскидать их по лесу. Бренные останки белок и вчерашнего кролика Лиэль утопила в омутке ручья.
— Плюх, плюх, — сказал на это омуток, — буль.
— Чафф, чафф, — подтвердил кто-то из омутка.
— Кто там? — спросила бледная дева.
— Сомы, — ответила крашенная блондинка. — Там, ниже по течению, около Бездны, сомовья ферма. Сюда молодняк заплывает.
— Ой…
До Альбы весь масштаб трагедии, которая вполне себе могла бы развернуться ещё вчера. Только двух идиоток не эфемерный медведь бы сожрал, а самые натуральные сомы.
— А ты вчера могла бы меня вот так, как белок, из рогатки?
Лиэль склонила голову на бок.
— Ты была бы моим дебютом из людей.
Глава третья
— Ваша светлость! Ваша светлость, леди Генриэтта, вставайте, беда!
Шёпот служанки прорвался сквозь рассветную дрёму и заставил баронессу Миррскую резко сесть на постели. Разум, натасканный на слово «беда», проснулся раньше тела и включил автопилот.
— Алатиэль опять что-то учудила?
— Пропала, — доложила служанка. — Как есть вся пропала. Судя по всему, ещё вчера. Как её личная охрана проводила очередного претендента в библиотеку. Больше леди Алатиэль никто не видел.
— Сбежала таки, — кивнула своим мыслям леди Генриэтта. — Значит так, нашим гостям ничего не говорить. Будут спрашивать, скажешь, что леди Алатиэль ещё почивать изволит, и остальным передай, что бы говорили то же самое. У её покоев поставь дочкину личную охрану, пусть своими рожами жениха отпугивают. Спектакль начнётся в полдень. Тогда же отрядим гвардию и тех, кто согласиться принять участие добровольно, на поиски.
— Так вдруг нашу Ласочку медведи и волки в лесу уже съели? — не унималась служанка.
— Наша Ласочка сама кого хочешь съест и костей не оставит, — хохотнула леди Генриэтта, уже окончательно проснувшись. — На то она и Ласочка. Думаешь я просто так с ней путешествовала и знакомила с другими расами и их разработками и технологиями? У нашей Ласочки не только смазливая мордашка и вредность помноженная на наглость. Наша Ласочка, не смотря на свой возраст, умеет думать и имеет мозг кому-то не только в церебральном смысле, но и в физическом. Причём непосредственно у себя в черепе.
— Так где же её искать если что? Нашу Ласочку? — допытывалась служанка.
— Понятия не имею, — отмахнулась леди Генриэтта. — Алатиэль девочка большая, не пропадёт. Теперь оставь меня, я досыпать изволю. Разбудить в полдень, дикими воплями о пропаже.
— Как скажете, ваша светлость.
Сделав дежурный книксен служанка вышла, тихо затворив за собой дверь. Она точно знала, что просто так её госпожа от пропажи дочери не отмахнётся. Значит гости из Чаячьего Города притащили магов. Значит говорить лишнего не нужно. Все приказы госпожи передавать письменно и после прочтения съесть. Уж где, где, а в отхожем месте маги копаться точно не будут.
* * *
Леди Генриэтта врала, когда говорила, что понятия не имеет, куда направила свои стопы блудная дочь. Алатиэль могла направиться в три места. Либо в Столицу Людей, что маловероятно. Либо в Синие Холмы, выяснить наконец, кто же её отец. Либо, что грело душу леди Генриэтте больше всего, в Тёмную Цитадель.
В Столицу Людей леди Генриэтта кинется в первую очередь, если с дочкой действительно что-то случиться и это что-то можно будет со спокойной душой повесить на Чаячьего барона. Тогда баронесса Миррская вполне себе могла оттяпать у соседа если не всё баронство, то половину точно. В качестве компенсации. Всё таки леди Генриэтта очень хотела графскую корону.
В случае с Синими Холмами графская корона никому из баронов Миррских не светила, но светил протекторат от эльфов. Леди Генриэтта знала, от кого рожать. Эльфы своих полукровок не бросали. А уж если эти полукровки наследовали одну восьмую человеческих земель… Эльфам тоже нужно было где-то селиться.
Тёмная Цитадель была лучшим вариантом. И леди Генриэтте было плевать на то, что Мирр мог бы стать полигоном для магов и заводом для генной модификации и инженерии. Планете грозило перенаселение, Тёмный Властелин же занимался тем, что выращивал огромные корабли, которые могли летать в космосе и пробивал порталы в Иные, не населённые, Миры. Видеть свою дочь — полукровку около Тёмного Властелина стало бы для леди Генриэтты подарком.
* * *
Гостевое крыло замка тоже стояло на ушах. Точнее стоял на ушах папенька незадачливого жениха, его светлость Александр, барон Чаячьих земель. Его сиятельство наматывал километраж по гостиной в отведённых ему покоях и распекал на все лады своего сына. Сам же наследник Чаячьих земель сидел на подоконнике, смотрел волоокими очами на восход, вкушал клубнику со сливками и пропускал мимо ушей все папенькины вопли. Они их знал наизусть. Успел выучить по дороге.
— Я тебе что, дурню, говорил?! — разорялся его сиятельство. — Я тебе, идиоту, что советовал?!
Наследник тяжко завздыхал, обмакнул очередную ягодку в сливки и отправил её в рот. Весь его вид говорил о том, что его всё достало, и хотелось ему чего-то, непонятно чего. Для непосвященных непонятно. Папе барону было прекрасно известно на что, вернее на кого, пускал слюни его отпрыск.
— Только через мой труп! — упёрся тогда его сиятельство, когда наследник поставил его перед фактом своей великой любви.
В принципе папа барон ничего не имел против самих орков и их технологий, но когда навёл справки о предполагаемой невесте — встал на дыбы и закусил удила. Орка была ведущим специалистом. У его сиятельства же был пунктик, касающихся всех женщин любых рас. Дети, кухня, церковь. С такой же невестой не то, что детей, ничего не сваришь и не сделаешь. Его сиятельство как подумал о том, какие разговоры будут звучать во время семейных посиделок за столом, так и схватился за сердце.
— Так что, что молчишь?! — продолжил Александр. — Что, сказать нечего?!
Наследник вновь завздыхал и открыл рот:
— А знаете, папенька, есть. Например то, что вам наплевать на меня, как на отдельного, свободно думающего, индивида. Вы, папенька, явно хотите слепить из меня что-то, чем я не являюсь. Короче, вам, папенька, надо, вы и женитесь, раз уж мне не даёте.
— А вчера что было?! — схватился за голову барон.
— А вчера, — хмыкнул наследник, — как и прошлые два месяца, была демонстрация вашей тирании и властолюбия. Чаячий Город — порт, нам денег хватает. Откуда у вас такая навязчивая идея меня женить в кратчайший срок?
— Да я в твоём возрасте! — перешёл к последнему аргументу его сиятельство.
— Вы, папенька, в моём возрасте уже украли мою маменьку, — довольно оскалился наследник. — Причём она не была сильно против. Леди Алатиэль же очень сильно против. И я её боюсь, да.
Последнее наследник напомнил скорее самому себе.
— Всё ещё связь со своей оркой поддерживаешь? — обречённо выдохнул барон, и осел на стульчик.
Наследник пожал плечами, скушал ещё ягодку и ничего не ответил.
Конечно, он поддерживал связь со своей оркой от случая к случаю, и разыгранный накануне спектакль с личной охраной леди Алатиэль был ему, мягко говоря, неприятен.
Когда развесёлая парочка охранников дотащила его до библиотеки, наследник Чаячьих земель взял их в оборот и проехался по их мозгам, пытаясь вытряхнуть из них информацию о своей великой любви. Информацией орки делиться не усиленно не хотели и все трое, с переменным успехом, любили друг другу мозг в разных позах. В итоге же, так ни до чего не договорившись, они разошлись.
Тут в двери гостевых покоев просочилась фигура в серой мантии мага.
— Докладывай, — приказал барон.
— Наследница пропала, — охотно доложил маг.
— Как пропала?! — ахнул его сиятельство.
До Александра тут же дошёл масштаб этой самой пропажи. Леди Генриэтта этого просто так не оставит, в этом его сиятельство был уверен. Барону захотелось тоже пропасть. Куда-нибудь. Ещё лучше отмотать время назад и вообще носа не показывать из Чаячьего Города.
Маг скривил рожу под капюшоном. Ему было прекрасно видно, о чём думает его наниматель. Но увы, он такими силами и талантами не обладал. Да и никто в его ордене, в общем-то, тоже.
Его сиятельство принялся усиленно думать. Лучшим выходом из этой ситуации была бы пропажа и его наследника тоже. Мало ли, что могло прийти в головы молодым да ранним. Они же вечно не головой думают, а другим местом. И хорошо, если репродуктивными органами, а не задницей.
— Значит так, — распорядился его сиятельство, — сейчас отправляйся за стены города, организуешь остаточную энергию от телепорта. Причём оттуда. Сможешь?
Маг кивнул.
— Отлично, — Александр потёр руки, поняв, что жизнь налаживается. Хоть в похищение несносной полукровки его обвинить не смогут. — Исполняй.
Солнце за окном неумолимо вставало, медленно, но верно приближаясь к зениту. Маг, вновь кивнув, растворился и, чёрной дымкой, понёсся исполнять приказ. По замку, зевая и почёсываясь, начали сновать слуги. Новый день нёс с собой новые трагикомедии и развлечения.
* * *
Между тем две личности женского полу месили сапогами пыль по полу заброшенной дороге, которая вела к огромному, размером с родной город Лиэль, озеру. Вода в озере была чёрной и не двигалась даже в самую ветреную погоду. У огромного котлована, казалось, не было дна. Озеро так и назвали, Бездной.
— Почему Бездна? — спрашивала Альба, которой было интересно не только то, кто населял этот Мир, но и где этих самых кого-то можно найти.
— Русалки там живут, сомов разводят, — ответила Лиэль.
— С хвостами? — восхитилась Альба.
— Сомы? — сделала вид, что не поняла, Лиэль. — Конечно, сомы с хвостами. Где ты сомов без хвостов видела?
— Да не сомы, — Альба поняла, что сбилась с мысли. Или её намеренно сбивают. Причём опять издеваясь.
Крашенная блондинка почесала затылок.
— А кто тогда?
— Русалки.
Лиэль вытаращила глаза и изобразила на лице удивление. Получилось натурально.
— Русалки с ногами и полыми спинами. А с хвостами это морские девы. Живёт около Ольда их колония, там теплее.
Альба надула губы и нахмурилась.
— Я всегда считала, что русалки с хвостами.
Лиэль пожала плечами.
— Значит, ты неправильно считала.
Бледная дева засопела, всем своим видом показывая, что она теперь думает.
Думала же Альба много и все думы выходили сплошь неутешительными. Во-первых, Мир был неправильный. Дедушка-маг, который бы изобразил рояль в кустах, Альбе так и не попался. Во-вторых, местная аборигенка, которая, по идее, должна была смотреть в рот попаданке, тут же начала учить эту самую попаданку жизни. И ладно бы ещё не издевалась, так не упускала не единого слова из тех, что Альба говорила. В-третьих, попаданка обязана была попасть в квест и, в итоге, устранить такую значимую для любого Мира типа «Фэтези» фигуру под кодовым именем «Тёмный Властелин». Тут же всё с точностью до наоборот, всех попаданев в принудительном порядке стараются доставить именно к Тёмному Властелину, что бы уже он решил, что с этим попаданем делать. Кто первый доставил, тот и молодец. Тому и почётная награда, благодарственное письмо и орден Диора Третьей Степени на шею. За то, что молодец.
Альба хмыкнула.
— А дальше что? — спросила она в никуда.
— А дальше по обстоятельствам, — ответила Лиэль.
— Что по обстоятельствам? — очнулась Альба.
Лиэль за плечи развернула бледную деву на сто восемьдесят градусов и указала пальцем на клуб поднятой пыли.
— Телегу видишь? — спросила крашенная блондинка.
— Нет, — честно ответила Альба, кроме пыли ничего не видевшая.
— А она есть. Зуб даю, возница за свежими сомами поехал. Если повезёт, подкинет до Бездны.
Альба вновь хмыкнула. Такое чудесное изобретение человечества, как автостоп, видимо было везде и всегда.
Глава четвёртая
В это время в Тёмной Цитадели, находящийся за пару часовых поясов от объединённых четырёх баронств людей, его Темнейшество, Эстэл Первый и Единственный, занимался столь тонким и высокохудожественным делом, как наводил последние штрихи во внешности. Красил длинные, гелиевые, наращенные ногти. Не свои.
Его Темнейшество увлекался таксидермией. Самолично отбирал особо буйных попаданцев и попаданок, безболезненно умерщвлял, подсыпав им в чай болиголова, после же делал из них чучела. Самым буйным, долбанутым и светлым доставалось почётное место в галерее Скорби. Посмертно, разумеется.
Высунув от усердия кончик языка, его Темнейшество мазнул кисточкой по гелиевому «ноготку», как вдруг…
— Ваше Темнейшество!
Дверь в лабораторию распахнулась. Судя по тому, что створка ударилась о стену, от удара ноги.
— Я же просил, — простонал его Темнейшество, и попытался стереть с рабочего халата выплеснувшийся из бутылька лак. У него предсказуемо ничего не получилось. Только пятно размазал.
Его Темнейшество горестно вздохнул.
На пороге стояла и смотрела куда угодно, только не на прямое начальство, начальник его же службы безопасности.
«Если какие-то черти её подняли, то дело нечисто.» — подумалось его Темнейшеству. Ему тут же захотелось найти этих пресловутых, мифических чертей и высказать им всё, что он о них думает.
Начальник службы безопасности начала переступать с ноги на ногу.
— Что? — спросил его Темнейшество.
— Портал. Открытый. Между Синими Холмами и человечьим баронством Мирр, — доложила начальник службы безопасности. — Около Башни Магов.
— Закрыть не пробовали? — поумничал его Темнейшество, прекрасно понимая, что с обычным открытым порталом его беспокоить не будут. Не рискнут. Прекрасно знают же, что сожрёт. Почему не закрыли?
— Пробовали, — кивнула начальник службы безопасности. — И маги пробовали, и мы пробовали. Требуется непосредственно ваше участие.
— Без меня никак? — попробовал отвертеться его Темнейшество.
— Больше некому, — развела руками начальник службы безопасности.
Его Темнейшество опять горестно завздыхал и тихо повыл, давя на жалость. Бесполезно. У его начальника службы безопасности было такое выражение лица, как будто она сейчас сама схватит в охапку непосредственное начальство и волоком потащит туда, куда надо.
Его Темнейшество ещё не знал, как был близок к поимке тех самых мифологических чертей.
* * *
В то же время у дверей другого Темнейшества переступал с копыта на копыто полный состав конклава адского НИИ.
— Кто пойдёт? — ехидно спрашивали откуда-то из задних рядов лаборанты. — Мы тут уже часа три копыта оббиваем.
Лаборантам было интересно как их начальство будут морально жрать.
Все в адском НИИ прекрасно знали причину сегодняшнего столпотворения. Казалось бы, дело выеденного яйца не стоило и шло, как по маслу. Однако где-то случился сбой и теперь конклав, всем составом, пришёл к шефу на ковёр. Заслуженные звездюли получать.
Наконец состав конклава принудительно выбрал добровольца и, с ворохом папок, втолкнул его в кабинет высокого начальства.
Высокое начальство же откровенно скучало и, закинув на полированный стол свои копыта, подбрасывало к потолку шарик на верёвочке.
— Кхем, кхем, — прокашлялся принуждённый доброволец, тем самым обратив на себя внимание.
Высокое начальство сбилось с ритма и выпустило из руки шарик. Тот сделал попытку удрать под стол, но был пойман и спрятан в ящик стола. Вместе с верёвочкой.
— Что? — спросило высокое начальство, и скривило рожу. — Без вступительной речи.
Доброволец пожал плечами, от чего ворох папок опасно покосился. Без речи, так без речи.
— Я касательно неучтённого Мира под кодовым номером R-NC…
Высокое начальство гыгыкнуло. Таких Миров были даже не триллионы, а гораздо большее число.
Кому первому пришла в рогатую голову мысли использовать эти Миры для того, что бы воровать души, высокое начальство уже не помнило. Но стоило в такой Мир закинуть какого-нибудь религиозного фанатика, как срабатывала цепная реакция, и людские души можно было лопатами грести.
— Так вот, — доброволец швыркнул носом, и поудобнее перехватил папки, — в этом Мире произошел сбой. Петля времени, которую мы на него накинули в целях эксперимента, материализовалась. И теперь там портал.
Высокое начальство от удивления даже копыта со стола убрало.
— Какая петля времени? Зачем? Почему не доложили?
— Так я и говорю, эксперимент у нас был. Группа лаборантов готовила свой проект по ядерной физике и высшей математике. Они накинули на этот самый Мир временную петлю на сотню лет. Хотели посмотреть сколько из этого Мира можно выжать человеческих душ. Самое интересное и предсказуемое то, что с каждым новым витком история шла по другому. Следовательно, там есть нулевые точки, на которых всё держится.
— И как? — заинтересованно спросило высокое начальство. — Много душ таким способом собрали?
Доброволец наконец сгрузил папки на стол и подтолкнул их к высокому начальству.
— Все здесь.
И сделал попытку удрать.
— Ты не умничай, — высокое начальство оценило толщину папок и манёвр сотрудника адского НИИ. — Ты мне на словах скажи. Или покажи на пальцах.
— Ни одной, — сознался доброволец. — С каждым новым витком души возвращались обратно.
— Так на фига надо было жопу рвать? — оскалилось высокое начальство.
— Так интересно же, — хмыкнул доброволец.
— Логично, — кивнуло высокое начальство. — Что ты там про портал говорил?
Доброволец судорожно сглотнул, понимая, что его сейчас будут жрать. Возможно даже не расчленяя. Однако во всём сознаться было нужно.
— Портал открылся из-за перебоев с энергией. Теперь в том Мире существует прямой ход к нам, и наоборот. Но всё же портал будет вести себя непредсказуемо и может закинуть в любую точку связанных Миров.
— М-н-дя, дела, — глубокомысленно изрекло высокое начальство, и ковырнуло когтем верхнюю папку. — Что с временной петлёй?
— Лопнула. Так и открылся портал, — добил высокое начальство доброволец. — И, как оказалось, этот неучтённый Мир находится под протекторатом.
— Чьим? — с искренним любопытством спросило высокое начальство.
Если окажется, что этот Мир находиться под защитой тех, кто сверху, нужно будет наложить на него лапу до того, как таинственный протектор соизволит сунутся на охраняемые им территории.
Однако доброволец красноречиво указал кривым пальцем вниз.
У высокого начальства отвисла челюсть.
* * *
Альба, стоявшая на обочине дороги в классической позе автостопщика обыкновенного, так же уронила челюсть, когда мимо неё и крашенной блондинки на скорости сто двадцать километров в час пронеслась белая тонированная девятка с дагестанскими номерами.
— Это же… Это…
Лиэль только глазами хлопала, пытаясь сообразить что-то умное.
Между тем девятка, взвизгнув тормозами, остановилась и дала задний ход. Округу огласила отвратительная музыка, как будто кто-то очень хотел играть на струнном инструменте, но не умел и инструмент усиленно сопротивлялся.
— Рогатку, — прошипела Альба. — Рогатку натягивай!
Лиэль не стоило просить дважды.
— Э-э-э-э, слюшай, — с непередаваемым акцентом сказало из приоткрытого окна машины, — до Москва далеко?
— Вай, какой девушька! — раздался второй голос по соседству с первым. — Паэдем в Москва, покатаемся!
— Ага, щас, — кивнула Альба. — А полноценный половой акт в средство массовой информации вам не завернуть?
— Зачэм так гаваришь, да?! — с истеричными нотками вопросил первый голос. — Поедем в кабак, да?!
— Нет, — оскалилась Альба.
— Па-ае-э-э-эдэ-эм! — настаивал второй голос.
Дверцы машины синхронно открылись и из неё вышли колоритные представители народа гор Реального и около Реальных Миров. Представители щеголяли классическими кожаными куртками, белыми спортивными костюмами и красными мокасинами.
— Кто такие? — строго спросила Лиэль.
Люди, если это, конечно, люди, были странными. Вроде бы попаданцы, а вроде бы и нет. Попаданцы, на сколько знала Лиэль, так себя не ведут. А уж люди — тем более.
— Ми? — спросил первый.
— Не мы же, — хмыкнула крашенная блондинка.
— Э-э-э, — протянул второй, забавно сведя глаза в кучку и морща лоб. Видимо, думать и формировать связные фразы для него было в новинку. — Пачэму у тэбя такой уши? Ти балной, да?!
Лиэль задохнулась. Точно не попаданцы. Те обычно знают почему у некоторых человекообразных могут быть длинные и острые уши.
Альба нашлась первой.
— Она-то здорова. В отличие от вас.
— Ти что сказал?! — теперь и второй начал истерить.
— Что слышал, — махнула рукой Альба. — Или ты ещё и оглох для полного счастья?
Тут взвились оба.
— Ани нэ панимають. Савсэм, — с чего-то решил первый. — Можэт паучим их, брат?
— Паучим, брат, — кивнул второй, и завращал налитыми кровью глазами ещё усерднее.
И ткнул пальцем в Лиэль.
— Ти. Отдай минэ игрушка.
— Больше тебе ничего не отдать? — пропела крашенная блондинка.
С каждым словом короткой фразы её голос набирал высоту и с последним предлогом чуть не сорвался на визг. Чуть. С рогатки же сорвался стальной шарик и встретился с зубами озабоченного «блюстителя нравственности». Тот закашлялся, подавившись снарядом и выбитыми напрочь зубами.
Лиэль молниеносно перезарядила рогатку и направила её на первого:
— Тебе ещё что-то от нас хочется?
Высота её голоса не изменилась и продолжала бить по ушам.
Первый, поняв что может прилететь и ему, не стал выставлять на показ свою плохонькую игру «Альфа-самец пришёл домой» на дальнейшее обозрение девиц и просто помотал головой.
Альба тут же поняла, что им на халяву досталось транспортное средство.
— Ключи! — потребовала она.
— Зачэм грабишь? — начал давить на жалость первый, но ключи от девятки отдал.
— В машину, быстро, — сказала Альба. — Только глаз с них не спускай.
И, нырнув на водительское кресло, с размаху вставила ключ зажигания. Повернула. Машина отозвалась радостным урчанием.
— Ну же!
Лиэль, пятясь и следя за странными людьми, уселась рядом. Как закрыть машину до крашенной блондинки дошло быстро.
— Правое плечо, — инструктировала Альба, вдавливая педаль газа до упора и на бешенной скорости делая разворот. — Чуть выше. Железная пряжка. Возьми её и дотяни до левого бедра. У кресла чёрная лапка с красной пупочкой. Ближе к тебе щель. Сунь туда пряжку до щелчка.
— Кто это был? — спросила Лиэль, выполнив все манипуляции. — Вроде люди, но ведут себя… Я даже не знаю как. У нас даже дорожные разбойники, если встречаются, так не говорят.
— Эти-то? Это молодняк понаехов, более известны как чуркобесы.
— Бесы значит, — протянула Лиэль. — Так вот они какие, христианские бесы. Куда ты правишь? Нам же в другую сторону.
— На фиг, — отмахнулась бледная дева. — Поедем по колее, оставленной машиной, и посмотрим откуда она приехала. Не интересно разве?
— Интересно, — кивнула Лиэль.
* * *
Два новоявленных христианских беса, живые и относительно здоровые, стояли посреди дороги и попеременно почёсывали то головы то задницы. И там, и там у них проклюнулись и начали стремительно расти новые дополнения к их телам.
— Обокрали, как есть обокрали, — причитал первый без каких либо признаков акцента. — Последнее забрали, хулиганки нехорошие.
Того что нельзя разговаривать с незнакомыми людьми он как-то успешно забыл.
Второй же остервенело тыкал в кнопки мобильного телефона.
— Абонент временно не доступен, — сказал телефон механическим женским голосом, — вы можете оставить сообщение после звукового сигнала.
Звуковой сигнал, как показалось второму, был не обычным пиканьем, а чьим-то издевательским смешком.
— Вано, это неправильная Россия! — заголосил он в трубку. — Здесь неправильные девки! Вано, ты вонючий курдюк шелудивой овцы, вот ты кто после этого!
Нажав на кнопку отбоя, он посмотрел на первого, желая поинтересоваться, что им делать дальше. Однако при взгляде на своего товарища по несчастью, заорал ещё громче и истеричнее.
— А-а-а-а-а-а-а! Шайтан!
— Сам шайтан, — устало огрызнулся первый. — Прокляли, как есть прокляли.
И утёр набежавшие слёзы пушистой кисточкой отросшего хвоста.
Глава пятая
Первая часть трагедии «Пропавшая наследница» прошла без сучка, но с такой задоринкой…
Замок предвкушал внеплановую конную прогулку по живописным лесам и полям за стенами города, и желающие принять в этом участие уже вовсю прогуливались перед воротами, усиленно делая вид, что не замечают друг друга в упор и здесь оказались по совершенно другому поводу, или вообще случайно. Мимо проходили, например.
Ровно в полдень домоправительница опять ворвалась в покои леди Генриэтты и завопила, срываясь на истеричный смех:
— На кого ж ты нас оставила-а-а-а?!
Леди Генриэтта постучала себя по лбу и картинно схватилась за сердце.
— Мистрисс Алатиэль пропа-а-ала-а-а-а! — тут же поправилась служанка. — Вся как есть пропа-а-ала-а-а!
— Как?! — воскликнула леди Генриэтта, аккуратно падая на софу.
— Как есть! — выла домоправительница, терзая в руках ни в чём не повинный передник. — Нет нигде-е-е Ласочки-и-и-и на-а-ашей!
Рота служанок за дверями апартаментов баронессы приняла эти слова, как сигнал к действию. Дружно побросав всё, что держали в руках, девицы хором завыли. Каждая на свой лад.
Замок встал на уши второй раз за сутки.
— Но как же?! Как же так?! — заламывая руки и умудряясь перекричать хор служанок, возопила леди Генриэтта. — О, я смею надеяться на любую помощь, кто бы её не оказал! Иди! Распорядись, что твоей госпоже нужна помощь в поисках! Алатиэль не могла далеко уйти! Я же…
Леди Генриэтта протянула домоправительнице руку. Та кивнула, и, достав из кармана пополам луковицу, подала требуемое госпоже. Баронесса поднесла лук к носу и глубоко вдохнула. Её глаза мигом покраснели и опухли от брызнувших слёз. Леди Генриэтта достала из-за корсажа носовой платок и трубно высморкалась. У дамы истерика, даме можно.
— Я же, — продолжила леди Генриэтта, — попрошу о помощи наших гостей. Я думаю, они не откажут в столь ничтожной просьбе бедной, несчастной, покинутой матери.
К концу проникновенной речи госпожи хлюпали носами не только сама леди Генриэтта, но и служанки за дверью.
Решительно встав, баронесса подошла к комоду и, достав оттуда пачку носовых платков, вручила их домоправительнице. Лук и по дороге нюхать можно, а перед дверями в гостевые покои барона Чаячьих Земель передать кому-нибудь.
Заливаясь слезами и соплями, процессия двинулась по замку. Выли все. Леди Генриэтта фальшиво, остальные из солидарности. Только домоправительница, которой доверили ценный груз, держала лицо и кусала губы стараясь не смеяться.
Остановившись у дверей в гостевые покои, баронесса сунула половину луковицы в карман ближайшей служанки и тщательно вытерла руки влажной тряпицей, отправившейся в тот же карман. Девицу тут же отослали.
Распухшие лицо леди Генриэтты вырядило натурально. Взяв новый платок и приложив его к лицу, баронесса принялась стучать в дверь ногой. Все манипуляции происходили под нестройный рёв группы поддержки.
Леди Генриэтте потребовалось девять ударов, что бы ей открыли дверь. Десятый пришёлся в коленную чашечку барону Чаячьих Земель, которому захотелось лично посмотреть, кто там такой прыткий.
Его сиятельство Александр тут же пожалел, что забросил тренировки и силовые упражнения. Уже лет пять как забросил, понадеявшись на учителей для сына.
Барон потерял равновесие и покачнулся, поджимая ногу, на которую пришёлся удар женской ноги, обутой в кожаную туфельку с острым, обитым железом, носком. Александр бы устоял, но от неожиданного столкновения равновесие потеряла так же и леди Генриэтта. Барона повело назад, баронессу вперёд. Итог понятен, упали оба. Его сиятельство спиной вперёд, крепко приложившись лопатками и копчиком. Её светлость упала сверху. У барона вышибло дыхание и искры из глаз. Вырез домашнего платья леди Генриэтты удачно оказался под носом Александра.
«Да на хрена мне этот Мирр сдался? — промелькнуло в голове его сиятельства. — Хочу домой. Однако, какие большие и выразительные… глаза!»
Леди Генриэтту тут же подняли, поставили на ноги и отряхнули влетевшие следом служанки.
Его сиятельство поднимать на ноги было некому. Пришлось вставать самому, шипя сквозь стиснутые зубы. «А не фиг было слуг по замку распускать, — попенял себе барон. — Вынюхал, что хотел? Как же, десять раз!»
Леди Генриэтта убрала руки от лица и его сиятельство ужаснулся. Приличия требовали спросить, и он спросил:
— Мадам, что с вами?!
Её светлость захлюпала носом. Орава девиц тут же организовала своей госпоже кресло, в которое она и рухнула, в очередной раз заголосив, чуть ли не на ультразвуке:
— Моя дочь! Моя единственная дочь!
Группа поддержки поддержала.
У барона заложило уши, и мигрень, гаденько похихикивая, вбила в голову его сиятельства своё орудие нелёгкого труда.
Александр, прихрамывая, подошёл к столу и, налив в кубок вина, протянул одной из девиц. Та передала по назначению. Леди Генриэтта, старательно давясь, выпила предложенное и икнула.
— Что случилось с вашей дочерью, мадам? — пытаясь выглядеть удивлённым, приподнял брови барон.
Леди Генриэтта сцепила пальцы и сделала вид, что выпитое помогло.
— Она пропала! Пропала! Я даже не могу предположить, куда она могла отправиться! Моя маленькая, наивная, добрая девочка!
«Добрая она, как же, — хмыкнул про себя барон. — И такая же наивная. Это я наивный, раз купился на такое сокровище, как на невестку.»
— Могу ли я надеяться на вашу помощь? — продолжала леди Генриэтта. — Ведь я всего лишь слабая женщина!
Группа поддержки тоже показала насколько они, женщины, слабы.
Александру захотелось домой с удвоенной силой.
— Конечно, мадам, — кивнул он. — Всё, что в моих силах. Мои люди в вашем полном распоряжение.
Нужно же было продемонстрировать баронессе дело рук его мага. А потом можно будет и домой уехать с чистой совестью.
— О, я буду вам обязанной, если вы поможете мне вернуть дочь, — ничего не пообещала леди Генриэтта, вставая из кресла. — Выезжаем через час. Сбор во дворе замка.
И, окружённая группой поддержки, выпорхнула из гостевых покоев.
* * *
В назначенное баронессой время из ворот города выехала конная колонна по четыре вряд. Вперёд выпустили магов, что бы не только прокладывали дорогу, но и вели куда надо. Маги и завели.
— Но это же телепорт сюда, — захлопала глазами леди Генриэтта.
— Вы разбираетесь в магии? — поражённо спросил его сиятельство.
В зрачках баронессы сверкнуло стилизованное пламя.
— Немного, — смущённо улыбнулась леди Генриэтта, и втянула носом воздух. — Нам туда.
— Вы уверены, мадам?
Всё таки наёмные маги это одно. Что им скажешь, то они сделают, а то, что подразумевалось делать не будут, отговорившись тем, что прямого указания им не поступало. Природная же ведьма это совершенно другое.
Леди Генриэтта оскалилась, понюхала воздух со всех четырёх сторон и утвердительно кивнула.
Колонна медленно, но верно, двинулась к тому месту, где, накануне, ночевала Лиэль в компании Альбы.
— Искать! — рявкнула леди Генриэтта.
Колонна рассредоточилась и минут через пять маги продемонстрировали их сиятельствам художественно изорванные лохмотья изгвазданные спёкшейся кровью. В платье признали вчерашний наряд наследницы.
Глаза леди Генриэтты наполнились слезами. «Ну, доча!» — подумала она, быстро сообразив, какую свинью её подложила Алатиэль.
Его сиятельство, барон Чаячьих Земель облегчённо вздохнул, в свою очередь поняв, что за исчезновение наследницы Мирра ему ничего не будет.
Наивный.
— Примите мои соболезнования, мадам, — склонив голову, сказал он. — Я надеюсь, что смерть вашей дочери была безболезненной. Медведь убил её сразу.
— Но здесь медведей сроду не было, — опровергла леди Генриэтта, пропуска мимо ушей якобы точные знания о том, как именно убивают медведи.
— Как не было? — Александр ещё раз посмотрел на принесённые лохмотья. — Это точно был медведь. И остаточный портал…
Зря его сиятельство упомянул портал.
— Медведи научились открывать порталы? — наивно поинтересовалась баронесса. — Никогда бы не подумала.
Маги, окружившие овражек, накинули на себя глушилки и откровенно ржали. Не зря в Реальном Мире существует поговорка «Дурак, это человек считающий себя умнее меня».
— Вы сами ведьма, мадам! — наконец взвился его сиятельство, поняв, что из него сейчас сделают того самого дурака.
— Верно, — согласилась леди Генриэтта. — Но я могу лишь определять. Творение мне не подвластно.
И от всей души предложила:
— Проверку могу пройти хоть в Башне Магов, хоть в Тёмной Цитадели.
Его сиятельство заскрежетал зубами.
Поспешил он с остаточным порталом, нужно было всё проверить самому, прежде чем на гора выдавать свои идеи, оказавшиеся откровенно дурацкими.
— Что вы предлагаете, мадам?
Леди Генриэтта склонила голову на бок и постучала пальцем по нижней губе.
— Суммарно ситуация такая, — подвела итог баронесса. — Вы притащили в мой город магов и на утро были найдены остатки портала, ведущего под стены города. Так же, в получасе езды была найдена изорванная и окровавленная одежда моей дочери. Моя же дочь, судя по состоянию её одежды сбежала из замка накануне. Следовательно, её что-то напугало так, что она решила бежать вместо того, что бы всё рассказать мне, своей матери. Что же её могло так напугать, если учесть то, что мы с вами видели её в последний раз когда она выходила из приёмного зала с вашим сыном. Что ваш сын мог сделать моей дочери?
Лицо барона побагровело. Так вывернуть ситуацию он бы не смог при всём желание.
— Вы в чём-то обвиняете мою семью, мадам?
— Я не обвиняю, я лишь привожу факты. Даю вам год. Если по истечение этого срока моя дочь не заявит о себе, если она, конечно же, ещё жива, мне придётся обратиться в Столицу для дальнейшего разбирательства.
Год. Год это не много, но и не мало. Его сиятельство был уверен, что даже и с вмешательством Тёмной Цитадели в их дела каждый из них останется при своём.
— Почему год, мадам?
— Здесь же нашли два комплекта одежды, не так ли? Второй, судя по ткани и фасону, не отсюда. Скорее всего, очередной блаженный.
Вторая часть трагедии окончилась так же. Без сучка и с такой задоринкой, что ужас, ужас. Хотя и не совсем так, как хотелось заинтересованным лицам.
Одного не заметил барон Чаячьих Земель. Того, что из колонны пропал уже его наследник.
При возвращение в замок его сиятельство ждала записка, написанная рукой его сына. Если отбросить высокопарный слог, которым от случая к случаю грешил наследник, текст сводился к этому: «Папа, женись сам. Я с удовольствием познакомлюсь с мачехой, когда вернусь с той, кого люблю.»
Его сиятельство философски вздохнул и приказал собираться. В Мирре ему было больше нечего делать.
* * *
В адской канцелярии тоже все стояли на ушах.
Конклав адского НИИ лично отконвоировал проштрафившихся лаборантов на ковёр к высокому начальству.
— Вы зачем вообще это делали?! — разорялось высокое начальство, громко топоча копытами по кабинету. — Вы чем думали?! Почему вы ничего не просчитали заранее?! Уволю! Запру в Лимбе и разжалую в барабашки!
Лаборанты с искренним интересом наблюдали, как высокое начальство, наплевав на все законы гравитации и физики, бегает по стенам и потолку.
— Экспериментаторы косорукие! Дегенираты! Двоечники!
Высокое начальство принялось биться рогами о потолок. На лаборантов посыпалась штукатурка.
— Души! Бессмертные души! Вы, идиоты, хоть в курсе, что через ваш портал начали сбегать души?!
Такое развитие событий лаборанты предположить могли и оно подтвердилось. Но что этим душам сделается? Обрастут плотью, проживут ещё одну жизнь и вернутся обратно. Может быть.
По расчётам лаборантов выходила неутешительная картина. Это если не считать сбежавших душ, которые за время пребывания в аду, успели так же познакомится поближе с местными жителями и от них нахватались всякого. Так вот, лаборанты вычислили, что портал нельзя было закрыть с одной стороны. Либо закрывать с двух, либо это может сделать тот, кто создал Мир, в котором проявился портал. Но была одна заковыка. Местному демиургу или стало скучно, и он оставил этот Мир, или он не хочет выходить на связь, радуясь халявным душам, как новому источнику энергии.
Однако, как сказало высокое начальство, когда всё таки опомнилось и упало с потолка, у этого Мира есть протектор, который, в принципе, может устранить случившееся безобразие, но он тоже находится неизвестно где.
— Прямую связь через портал организовать сможете? — уронив голову на скрещённые руки, простонало в столешницу высокое начальство.
Лаборанты подумали и ответили, что смогут.
* * *
Его Темнейшество вместе со своим начальником службы безопасности, молодой полуоркой, перенеслись к своей новой головной боли.
У его Темнейшество, при виде открытого портала, полезли на лоб глаза и отвисла челюсть.
Портал был огромен, кругл и втиснут в раму с россыпью символов по ободу. Кроме того, рама портала была украшена семью драконьими головами. Его Темнейшество сощурился и пересчитал рога, венчавшие головы. Получилось десять.
— Что-то мне портал напоминает, — протянул его Темнейшество. — Ой, что-то напоминает. Где-то я уже такое видел. А`арнья!
Начальник службы безопасности вытянулась в струнку.
Эстэл похлопал себя по карманам плаща и, вытащив два одноразовых телепорта, протянул их полуорке.
— Марш домой, поднимешь Торквемаду и оба сюда.
— Так он же плеваться будет, — хмыкнула А`арнья.
— За шиворот и на пинках, — распорядился его Темнейшество.
Начальник службы безопасности приняла телепорты, раздавила один, тем самым активировав, и исчезла.
Великого Инквизитора его Темнейшество украл в одном из около Реальных Миров ещё в незапамятные времена. На поговорить. Всего лишь. Однако разговор ни к чему не привёл, обе стороны расплевались в прямом смысле. Эстэл, что бы не выпускать за ворота Тёмной Цитадели оружие массового поражения и атомную бомбу замедленного действия в одном флаконе, оглушил Великого Инквизитора и положил его в криокамеру. Его Темнейшество так же был коллекционером всяких там блаженных и бесноватых. И, по возможности, живых.
Эстэл окинул взглядом местность. Два холма. На одном Башня Магов, на другом портал. Холм с порталом плотно оцеплен адептами из ближайших филиалов. Его люди стояли в метре друг от друга.
— Где начальство? — спросил его Темнейшество, подойдя к ближайшему адепту.
— На другой стороне холма, — ответили ему.
Адепта трясло.
Обходя холм по периметру, его Темнейшество увидел работу портала. Драконьи головы одновременно распахнули пасти, пустили дым из ноздрей, поверхность портала пошла рябью, как вода при ветреной погоде, и оттуда вышло несколько личностей. Смуглых и черноволосых. Мужчина с огромным животом, как у бабы на сносях, и стайка молодых женщин с сумками типа «мечта оккупанта». Людьми личности пробыли недолго. Они, как и портал, пошли рябью и приняли другую форму. Тех самых мифических чертей.
Эстэлу стало интересно, кто под кого маскировался? То ли люди под чертей, то ли черти под людей. Его Темнейшество ещё раз похвалил себя с тем, что не сожрал Великого Инквизитора, хотя очень хотелось. Тут Торквемаду ждала работа. Причём настоящая.
Дойдя до лагеря Эстэл распахнул полог самой большой палатки.
— Что здесь происходит?
Глава шестая
Мир менялся.
Стоило тонированной девятке выехать на федеральный тракт, как Лиэль перестала узнавать знакомые с детства места. По обе стороны широкой, асфальтированной дороги, протянулись столбы с натянутыми проводами. Там, где раньше стоял лес — встали серые, пятиэтажные, дома, похожие один на другой. Не изменились только поля.
— У меня такое чувство, что я тебя знаю, — сказала крашенная блондинка, сдавив голову руками. — Почему я тебя знаю?
— Потому, что ты меня знаешь, — пожала плечами Альба, не отрывая взгляда от дороги. — Кажется, твой город наконец обогнули.
Лиэль посмотрела на город, одновременно узнавая и не узнавая его. Из центра торчало несколько небоскрёбов, на месте замка стояла стилизованная пародия на него же. Только бледно-розовая и как бы воздушная.
— Нет, не так, — крашенная блондинка помотала головой. — Я дольше тебя знаю. Ты — рыжая, и твои родители умерли.
Альба затормозила и остановила машину у придорожной проезжаловки.
— Откуда ты про моих родителей знаешь? — резко спросила она, запуская руку в свои пегие волосы. — И ещё я только вчера покрасилась.
— Знаю и всё, — ответила Лиэль. — Голова-то как болит, Боги.
Альба открыла бардачок, ничего там не нашла, кроме документов на машину, и оценивающе посмотрела за заднее сидение, сплошь забитое клетчатыми баулами. Подтащив один к себе, кинула его Лиэль на колени.
— Пошарь в сумках, посмотри таблетки. Ищи всё, что заканчивается на «-гин» и «-ган». А я пойду, посмотрю, чем тут кормят. У тебя местная валюта есть?
Лиэль вытащила из кармана кошель с мелкими серебрушками и, отсчитав пять штук, протянула Альбе.
— Должно хватить.
Альба, выйдя из машины так хлопнула дверью, что у крашенной блондинки голова разболелась ещё больше, пошла в сторону кафе. Лиэль запустила обе руки в сумку. Найденное в итоге не обрадовало её. Совсем.
За первой сумкой последовала вторая, потом третья, четвёртая… Через десять минут выворачивания сумок на изнанку вернулась Альба и позвала есть шашлыки, только что приготовленные старым бесом Гиви.
— Что мы везём? — спрашивала Альба после того, как всё было съедено и девицы развалились в пластиковых креслах на веранде кафе.
— Брикеты верхушек конопли, — мрачно перечисляла Лиэль, — брикеты с надписями «реагент» и какой-то коаксил в таблетках. И пипалфен. Тоже в таблетках.
Лицо Альбы перекосилось в гримасе ненависти и отвращения.
— Ур-р-роды, — прорычала она. — Надо было им руки-ноги переломать и так кинуть. Вот же твари.
— Почему? — спросила Лиэль, всегда тяготевшая ко всему новому.
— Наркотики, — пояснила Альба. — Конопля ещё ладно, но остальное… Надо же, травка, таблетки и химия.
Слово «наркотики» было Лиэль знакомо. Наркотики применяли эльфьи медики, что бы облегчить боль, или усыпить пациента перед операцией.
— Это же медицинские препараты, что в них такого? — без задней мысли спросила она.
Бледная дева посмотрела на Лиэль, как на дуру. Потом сделала скидку на другой Мир и мировоззрение местных аборигенов.
— А такого в них то, — вздохнув, продолжила пояснять на пальцах Альба, — что я из Мира, где наркотики употребляет чуть ли не всё население планеты. Кто-то закидывется сильными анальгетиками, содержащими наркотики, что бы унять боль. Кто-то пьёт спиртосодержащие продукты по литру в день, а то и больше. А кто-то вкалывает себе или скуривает химические наркотики, от одной дозы становясь наркоманом и уже не о чём, кроме новой дозы думать не может.
— О, я поняла, — кивнула Лиэль. — Лет десять назад был у нас в городе такой… наркоман. Сломал как-то один мужик ногу. Неудачно сломал. В двух местах открытый перелом. Мужика отправили в больничку к эльфам. Уж не знаю, чем его там лечили, да как, но после того, как он из больнички вышел, стал жаловаться на боль в ноге. Эльфы, добрые души, прописали ему, как ты сказала, сильные анальгетики. Мужик их ел горстями. Когда же ему отказали в следующей дозе, сославшись на то, что у него фантомные боли, мужик как с цепи сорвался, орал, визжал, плевался, ещё требовал. Ему даже его анализы показали и расшифровали для особо одарённых, что всё у него зажило. Мужик же не поверил и, вернувшись домой ни с чем, убил всю свою семью. Детям просто головы свернул. У жены было пятьдесят ножевых ранений. Когда он свой дом поджигал она была ещё жива. Моя мать, потрясённая случившимся, лично отправилась в Столицу. Владетель людей тоже не знал, что делать. В итоге написали в Тёмную Цитадель. Оттуда незамедлительно прибыл заплечных дел мастер. Он у нас год жил. И в тот год, на главной площади, стоял стерильный куб из непробиваемого стекла дварфьей работы. В нём тот наркоман свой последний год доживал, с каждым днём становясь всё меньше и меньше.
— Китайская казнь, — кивнула потрясённая Альба. — Нам бы ваши законы. У нас наркоманов лечит, хотя я это считаю пустой тратой времени и денег.
— Давай груз в ближайшей канаве сожжём? — предложила крашенная блондинка. — Не надо нам тут такого.
— Обязательно, — согласилась бледная дева, и указала в сторону трассы. — Кажется, нас ждёт развлечение.
Лиэль обернулась. Там, на взмыленном коне, подъезжал к кафе её несостоявшийся жених, сэр Кэвин Чаячий.
* * *
В аду уже стояло на ушах адское НИИ. Лаборанты, ответственные за проект, развлекались во всю.
— А давайте накроем портал временным куполом и отмотаем на сотню лет вперёд, — предложил кто-то.
— А что? Идея! — согласились остальные.
Поместив совместными усилиями портал в сферу, главный по проекту принялся нажимать на кнопочки, расположенные на консоли. Все находящиеся в лаборатории принялись стремительно стареть.
— Упс, перепутал.
Главный по проекту нажал кнопки в другой комбинации. В лаборатории все пришли в норму. Оправа портала, точно повторяющая те же фигуры, что и в связанном Мире, пошла трещинами. Разноцветные огоньки-искорки душ, влекущие за собой клочья чёрного тумана, принялись нырять в недра портала гораздо шустрее. Консоль вспыхнула синим пламенем. В лаборатории сработала пожарная сигнализация и присутствующих окатило холодным душем напополам с хлопьями пены.
— Зашибись, — прокомментировали все, и посмотрели на главного за проект не предвещающего ничего хорошего взглядами.
— Отрицательный результат тоже результат, — отвертелся тот. — Зовите ремонтников и уборщиков.
Через полчала лабораторию привели в относительный порядок.
— Итак, — главный по проекту почесал рог, — опытным путём мы выяснили, что души назад не возвращаются. Кстати, чья была идея?
Никто не ответил.
— Ну да, — кивнул главный за проект, и продолжил свои разглагольствованья. — Так же мы выяснили, что начали пропадать не только души, но и обслуживающий их персонал. Скорее всего, наши коллеги из отдела Наказаний обзавелись собственными душами и перенеслись в связанный с нами Мир. Так же наши коллеги обрели все пороки и пристрастия тех душ, с которыми они работали. Это самое логичное объяснение, которое я могу дать происходящему.
— Шеф селекторную связь хотел, — напомнил тот же голос, что и предложил временной купол.
Главный по проекту не обратил на это внимания. На то, что голос тот же. Его пальцы вновь застучали по кнопкам консоли.
— О, Боже, какой я мужчина! — тут же раздалось из всех колонок, развешенных по стенам лаборатории. Почему-то голосом высокого начальства. — Я хочу от себя сына!
— А-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а! — заверещали все, зажимая уши.
Главный по проекту пошёл зелёными и синими пятнами. Стёкла по лаборатории затрещали и осыпались. Даже драконьи морды на ободе портала скривились, как будто у них разом заболели все зубы. Консоль вновь вспыхнула и свет погас.
Дальше всё шло по отработанному сценарию.
— Ремонтников и уборщиков? — спросил в полной темноте чей-то полный неподдельной тоски и отчаяния голос.
Только к концу дня в адском НИИ восстановили электропитание и наладили селекторную связь с внешним Миром.
Генератора дурных идей так и не нашли. Проверка на вшивость ничего не дала.
* * *
— Торквемаду ему подавай, — брюзжала себе под нос А`арнья, идя по подвалам Тёмной Цитадели. Именно там располагались криокамеры. — Он же психопат с хроническим недостатком секса и буйной фантазией.
За начальником службы безопасности шли два мускулистых адепта, которых полуорка выбрала в качестве грузчиков. Они и криокамеру до лифта на тележке покатают и, если будет нужно, пациента скрутят. В принципе, обездвижить Великого Инквизитора могла и сама А`арнья, но кто знает, что ему в голову стукнет? А начальник службы безопасности в Тёмной Цитадели один. Кто, в случае чего, за неё, и иногда его Темнейшество, думать будет?
Адепты недостатка в сексе не испытывали, и поэтому тоже не могли понять, зачем его Темнейшеству понадобился такой экземпляр.
Дойдя до нужной камеры, А`арнья набрала на кодовом замке комбинацию цифр и приложила пропуск. Дверь со щелчком открылась. Внутри кроме криокамеры, работающей в автономном режиме, и телеги типа рохля, ничего не было.
Полуорка дала отмашку.
— Грузите клиента.
Адепты погрузили и, матерясь, повезли по коридору к лифту.
— А потом куда? — спросил тот, что тащил.
— А потом в свободную лабораторию и на стол.
— У-у-у-у-у, — протянули оба. — Тут штабелёр нужен.
— Я вам покажу штабелёр, — цыкнула А`арнья. — Не маленькие, не развалитесь.
До лаборатории доехали быстро, криокамеру на стол погрузили тоже без проблем. Они начались позже.
— Ну что, спящий красавец, пора вставать? — утробно урчала полуорка, открывая хрустальный гроб дварфьей работы.
Первым делом Великий Инквизитор, после того, как открыл глаза, прицельно плюнул в начальника службы безопасности. Если бы она не увернулась в последнюю долю секунды, плевок нашёл бы свою цель.
— Урод лысый, — непотребно взвизгнула А`арнья.
— Порождение демонических чресел, — не остался в долгу Великий Инквизитор.
Полуорка чавкнула и, подняв кулак, ударила Торквемаду промеж глаз. Великий Инквизитор упал обратно в гроб сведя очи в кучку.
Адепты, стоящие у дверей, заржали.
— В смирительную рубашку его, — ласково распорядилась А`арнья. — Надеть кожаный намордник с железными вставками. Плеваться он мне тут ещё будет.
Адепты были попаданцами из около Реальных Миров и поэтому упаковку для Великого Инквизитора оценили по достоинству. Даже где-то тележку нашли и привязали к ней Торквемаду в стоящем положении. Пришедший в себя Великий Инквизитор теперь мог только невразумительно мычать и вращать глазами.
— Какой косплей, — сцепив пальцы и сложив руки у груди, удовлетворённо и восторженно выдохнул один.
— Первое место бы взяли в альтернативном дефиле, — согласился второй.
Начальник службы безопасности положила ладонь на плечо Великого Инквизитора и активировала второй одноразовый телепорт.
Перенеслись удачно. Прямо к его Темнейшеству, начавшему что-то обсуждать с директорами филиалов.
— Это кто его так? — отвлёкся Эстэл, и оценивающе посмотрел на Великого Инквизитора. В глазах Тёмного Властелина плескалось смутное узнавание.
— Адепты, — тут же сдала всех А`арнья. — Они ещё что-то про ксоплей говорили и альтернативное дефиле.
— Гы, — расплылся в зубастом оскале его Темнейшество. — Конечно ксоплей, он же плюётся.
И потыкал когтем в пузо Великому Инквизитору.
— Масочку я, пожалуй, оставлю, а вот ушки свои ты открой. Тут для таких, как ты, работа появилась.
При слове «работа» Торквемада перестал дёргаться и придал глазам осмысленной выражение.
— Мымымы, — восторженно промычал он.
Его Темнейшество сунул под нос Великому Инквизитору красноречивую фигу.
— Ведьм я тебе не дам, но чертей — сколько угодно. Теперь докладывайте.
Картина вышла такая, что его Темнейшеству впору было хвататься за голову и составлять конкуренцию высокому начальству в соревнованиях по бегу по стенам и потолку.
Портал открылся на рассвете. Пока в филиалах сориентировались, пока подключили магов, прошло два часа. За это время на планету, которой и так грозило перенаселение, перенеслось неизвестно сколько натуральных, живых, христианских, если судить по их виду, чертей. Сначала адепты из ближайших филиалов пробовали закрыть портал, потом к этому подключились маги, потом пробовали все вместе. Попытки не дали никакого результата. На закрытие портала плюнули и создали оцепление. Прибывающих чертей оперативно глушили, погружали в искусственную кому и транспортировали в подвалы филиалов, где складировали штабелями. Сколько чертей успело просочиться в Мир до того, как поставили кордоны — никто не знал. Ни магически, ни энергетически черти не обнаруживались. Так же адепты и, сменяющие их маги, стояли на невидимой границе, сквозь которую никто не мог пройти к порталу. Но никаких следов купола, сферы или кольца обнаружено не было.
Его Темнейшество прикинул так и этак.
— Я отменяю правила от Е до Хэ. С этого момента вводится запрет на религии. Я могу появляться где хочу и есть кого хочу. Владетелям Земель разрешено вырезать чертей, включая женщин, детей и стариков, если они ведут себя агрессивно по отношению к коренному населению. Если черти изъявят желание получить собственное государство и согласятся из праздного любопытства не покидать его границ, то землями я их обеспечу. Так же черти должны строго следить за своей популяцией.
Где-то в дали громыхнул гром и с чистого неба ударила молния. Великий Инквизитор попытался что-то промычать, но на него никто не обратил внимания.
— Кхем, кхем, — раздалось со стороны портала. — Раз, два, три. Раз, два, три. Проверка связи. Как слышно? Приём.
Эстэл хмыкнул. Хорошо сказать «Приём», а микрофон где?
Словно в ответ на его мысли на столе появился селектор. Его Темнейшество нажал на кнопку.
— Не будет вам приёма, — брякнул первое, что пришло в голову, Эстэл. — Как я понимаю, вы — другая сторона? Как мы, по вашему, должны расценивать ваше вторжение?
На той стороне закашлялись и динамик зафонил. Присутствующие зажали уши. Не повезло только Великому Инквизитору. У него глаза полезли из орбит.
— На колени, жалкие смертные! — приказали из селектора другим и, что самое главное, дурным голосом.
— Хиддлстон, ты, что ли? — схохмил его Темнейшество.
В ответ заскрежетали зубами и разразились длинным списком титулов и регалий.
— И что? — спросил Эстэл, уже откровенно зевая. — Вы так и не ответили, чем обоснованно ваше вторжение?
— Я буду говорить только с вашим демиургом!
— Я за него, — пожал плечами его Темнейшество, поражаясь тупости собеседника.
Он не мог даже подумать о том, что другую сторону могли банально довести до состояния, когда уже ничего не соображаешь и несёшь всякий бред. Хочешь ты того, или нет.
— Мне нужен местный демиург, или протектор этого Мира! — продолжали надрываться из-за портала.
— Мужик, ты — дебил? — с искренним сочувствием спросил Эстэл.
На том конце опять закашлялись и вновь начали перечислять титулы. Потом опять закашлялись и заткнулись. Не на долго.
— Ты — демиург? — потрясённо спросили из-за портала.
— Я такого не говорил, — отвертелся Эстэл. — Я лишь сказал, что я за местного демиурга. Где наш протектор тоже сказать не могу — не знаю.
На самом деле его Темнейшество немного лукавил. Он прекрасно знал, где находится тело протектора, но где его сознание — сказать не мог бы при всём желание. Этого он точно не знал.
— Ага! — радостно воскликнули из-за портала. — Ты — демиург!
— Мужик, ты точно дебил, — вздохнул его Темнейшество. — Вынь то, что вбил себе в голову. Обзываешься сразу, хамишь. На вопросы не отвечаешь. Нехорошо.
— Можно подумать, что хамить это твоя прерогатива.
— Конечно, — согласился Эстэл. — Мне по должности положено.
На другой стороне хрюкнули и о чём-то зашушукались.
— Слушай, исполняющий обязанности демиурга…
— Тёмный Властелин, — с удовольствием перебил Эстэл.
Теперь на другой стороне молчали долго.
— А почему ты мне тогда не служишь? — минут через десять обиженно спросили из селектора.
— А кто ты такой, что бы я тебе служил? — его Темнейшество не смог сдержать довольного ржача. — Не много ли тебе чести будет?
Перечисление титулов и регалий грозило забить эфир в третий раз.
— Мужик, успокойся, — от чистого сердца посоветовал Эстэл. — Погрызи ногти, говорят, помогает.
На другой стороне глубоко вдохнули и выдохнули. Пять раз. Видать, ногти грызть не хотели. Или уже все сгрызли, что, в принципе, тоже было вариантом.
— Тёмный Властелин…
— Ваше Темнейшество, — опять перебил Эстэл.
На другой стороне раздался грохот, топот и вопли: «— Урою! Закопаю! Своими лапами!». Следом опять топот, бульканье и скрежет зубов.
— Твоё Темнейшество, верни души.
— Отзови вторжение, — отбрил Эстэл.
— Это не вторжение, это души.
— Откуда у чертей души? Это истинное вторжение, — гнул свою линию его Темнейшество.
— Исполняющий обязанности демиурга, — слышался фоном шёпот из селектора, — Тёмный Властелин, протекторат…
Дальше шёпот стих и с другой стороны спросили:
— Ты, случайно, не помазанник Божий?
— Так тебе священник нужен? — обрадовался Эстэл. — Есть у меня один под рукой. Хочешь подарю?
Великий Инквизитор, давно поняв с кем разговаривает тот, кто его украл, попытался упрыгать из палатки. Вместе с тележкой. Ему не дали.
— Хороший, исполнительный, работящий, — расхваливал Торквемаду Тёмный Властелин, хватая того за ремень смирительной рубашки. — В еде неприхотлив, хотя ряху вон какую себе нажрал. Мы его сейчас проглистогоним и закинем к тебе.
— Не-е-е-е-е, — проблеяли с другой стороны, но Эстэл уже выключил селектор.
— Будет он мне тут души требовать, — буркнул его Темнейшество. — Настроить одноразовый телепорт на портал и этому на шею, активировать и одновременно качнуть его средство транспортировки. Чтоб наверняка.
— Может, черти и есть души? — предположила А`арнья. — Всякое же может быть.
Его Темнейшество вновь прикинул так и этак.
— Может, — кивнул он. — Я, когда до лагеря шёл, видел, как они выходят и через какое-то время становятся чертями. Следующую группу не глушить, немедленно вести сюда, будем слушать выходцев с того света.
Глава седьмая
Наследник Чаячьих Земель сполз с коня, потёр задницу и крикнул во всю силу лёгких:
— Трактирщик! Выпить, пожрать!
Ясен пень, ни ответа, ни привета. Старый бес Гиви, хоть и отхватил душу владельца придорожной проезжаловки, на вопли выходить не спешил. Мало ли, кто там голосит. Надо — сам дойдёт, ножки не отвалятся.
Сэр Кэвин, изрядно удивившись тому, что никто не спешит встречать его с распростёртыми объятиями и, одновременно, бить земные поклоны, стал глубоко задумчив и несколько обескуражен столь наплевательским отношением к своей персоне.
— Трактирщик! — вновь сделал попытку наследник.
Ноль внимания, фунт призрения. И никакого намёка на то, куда бы можно было пристроить коня.
Сплюнув себе под ноги, сэр Кэвин привязал узду к хлипким перилам веранды, где за столиком сидели две девицы и скалились во все зубы. Одна брюнетистая эльфка, вторая пегая человеческая.
— Ты в дверь зайди, — посоветовала пегая.
Сэр Кэвин задрал нос и гордо продефилировал к гостеприимно распахнутой двери, всем своим видом показывая, что идея зайти вовнутрь целиком и полностью принадлежала ему.
Свою экс невесту наследник так и не узнал.
Через минуту из глубин кафе раздалось отчётливое:
— А-а-а-а-а-а-а! Свят, свят, свят! Изыди, нечисть!
Что поделать, папенька сэра Кэвина исповедовал христианскую религию и сына приучил. Церковники, чувствующие себя в Чаячьих Землях, как рыба в воде, со смаком расписывали все прелести и ужасы загробной жизни. Особенно живописно были расписаны ад и его обслуживающий персонал. С иллюстрациями. По этому не было ничего удивительного в том, что сэр Кэвин бывшего служителя адского отдела Наказаний опознал сразу и принялся размахивать нательным крестиком.
— Где нечисть? — округлил глаза старый бес Гиви, и даже оглянулся. Нечисти за его спиной предсказуемо не обнаружилось. — Зачем так пугаете, уважаемый?
— Вы нечисть, — чему-то обрадовался наследник, и даже переключился на уважительное «вы».
— Тю на вас, уважаемый, — тут же расслабился Гиви, — какая же из меня нечисть? Вот моя ныне покойная тёща, ведьма та ещё. Могла живьём сожрать. То ей не так, это ей не этак, а это ей вообще категорически не то. Так что, говорите, заказывать будете?
И подтолкнул наследнику лист бумаги формата А4 с написанным от руки меню.
Сэр Кэвин почесал макушку и распахнул рот от удивления. Названия грузинской и еврейских кухонь ему ни о чём не говорили. Вот что, к примеру, такое «чахохбили» и «кошерная кура»? С курой-то всё более-менее понятно, но почему она кошерная? Что это вообще такое? Таинственное чахохбили напоминало сэру Кэвину одновременно насморк и разбитый в кровавую юшку нос.
Потыкав пальцем в относительно пристойные, по его нескромному мнению, названия, наследник Чаячьих Земель развернулся и хотел было пойти и сесть за стол, что бы дождаться заказанного, как ему в спину донеслось строгое:
— У нас самообслуживание. Разносы там.
Сэр Кэвин попробовал было возмутиться, но во время вспомнил, что на его праведные вопли так никто и не вышел, и оставил это неблагодарное дело.
Цапнув разнос, сэр Кэвин послушно засеменил к окошку раздачи, но был остановлен новым окликом:
— А платить кто будет? С вас две серебрушки и тридцать семь медяков.
Положив разнос на ближайший стол, сэр Кэвин похлопал себя по карманам. По мере прохлопывания его лицо принимало обиженное и расстроенное выражение. Денег не было. Жрать же наследнику хотелось всё сильнее и сильнее.
— Под расписку можно? — хлюпнул носом сэр Кэвин.
Тут же, как двое из ларца, в противоположном конце кафе и у двери, появились два шкафообразных амбала.
«Тут тебе не родной город, — ехидно заржал внутренний голос, — на халяву не пожрёшь, девок за жопы не пощиплешь.»
— Только если в пределах вашей досягаемости есть нотариус, услуги которого вы оплатите отдельно, — разулыбался Гиви.
Сэр Кэвин проклинал себя последними словами за то, что улепетнул от соколиного взора папеньки без всего и денег в первую очередь. Как-то не подумал, с кем не бывает.
— Мы за него заплатим, — раздался от дверей подозрительно знакомый голос.
Сэр Кэвин судорожно сглотнул и нацепил на лицо благодарную улыбку.
* * *
Девицам, сидевшим на веранде, было всё прекрасно видно и слышно. Альба с ностальгией вспоминала родной колорит, Лиэль умилялась от выражения лица предполагаемого, но теперь уже точно бывшего, жениха. Когда вопрос об оплате встал ребром, крашенная блондинка запустила руки в кошелёк.
— Ты чего делаешь?! — шёпотом взвыла Альба, которой было жаль денег. Пусть и не своих.
— Идиота спасаю, — честно ответила Лиэль. — Жаль малохольного.
— Он тебе кто? Брат, друг, любовник, муж бывший?!
— Жених бывший, — оскалилась крашенная блондинка.
— И долго ты его знаешь? — наседала бледная дева.
— Второй день.
Пока Альба, вытаращив глаза, ловила челюсть, Лиэль ускакала к двери. Вовремя. На наследника уже посматривали двое бесов комплекцией два на полтора метра.
— Мы за него заплатим, — сказала крашенная блондинка.
Старому бесу Гиви было абсолютно по барабану, кто и за кого заплатит, лишь бы платили. Шкафоподобные амбалы испарились туда, откуда появились. Других неудачников ждать. Сэр Кэвин благодарно раскланялся, оттопырив тощий зад.
— Мазель, вы меня так выручили, так выручили, — старательно скаля слегка щербатые зубы и делая лицо пришибленного жизнью ещё в детстве даунёнка, вещал он. — Как мне отблагодарить вас?
— Расскажите, как оказались в этих краях без гроша в кармане, — Лиэль на эльфий манер склонила голову. — Это будет лучшей платой.
И, развернувшись, крашенная блондинка вышла обратно на веранду. Альба сноровисто убирала со стола, поняв, что их ждёт продолжение банкета.
* * *
Наследник Чаячьих Земель сначала пытался одновременно говорить и чавкать, потом, после того, как был остановлен Лиэль, только чавкал, наплевав на аристократическое происхождение.
Минут через полчаса, когда от заказанной еды остались одни воспоминания и обожжённое перцем нёбо, сэр Кэвин поведал двум девицам свою точку зрения о неудавшейся женитьбе. Лиэль узнала о себе много нового и интересного.
— Но знаете, — продолжил свой крайне грустный рассказ сэр Кэвин, — я бы всё равно не смог бы жить с ней.
— Почему же? — захлопала глазами Лиэль. Даже с тем ушатом слухов и мнений, деньги добавляли ей что красоты, что смирения, что прекрасного и покладистого характера. Нужное подчеркнуть.
— Леди Алатиэль совершенно не в моём вкусе, — честно признался наследник, и задрал нос к небесам. — У меня есть дама сердца, и я женюсь только на ней. Хотя мы и не общались уже полгода.
И упрямо засопел. Даже скупую слезу пустил. От съеденного перца, не иначе.
Альба рассмеялась.
— Что? — наследник засопел ещё сильнее, и задрыгал ножками. — Вы увидели в моей ситуации что-то смешное?
— Да, увидела, — согласилась Альба. — Только то, что я увидела, ни фига не смешно. Вы, сэр, напомнили мне моего первого мужа. Он тоже имел привычку рассыпаться в приятных уху словосочетаниях, а если что-то шло не по его замыслу, бил копытом и пускал дым из ушей. Вот прямо как вы сейчас. Хорошо я прямо перед ЗАГСом опомнилась и предпочла свалить несостоявшегося официального муженька одной знакомой, которая на него слюнями прямо таки исходила.
— И что? — Лиэль забарабанила ладошками по столешнице, и предвкушающе облизнулась.
— И доисходилась. Видела я их недавно. Знакомая моя и до замужества с моим первым была, прямо скажем, не подарочной упоковочности, а уж после… Торговок рыбой на базаре видели? Ага, видели, по вашим лицам вижу. Ну, так те торговки рыбой по сравнению с ней — королевы красоты и благовоспитанности с чарующими голосами сирен. А уж мой несостоявшийся муженёк…
Альба закатила глаза и довольно зачмокала губами.
— Стоит, визжит, как будто ему яйца в тисках сжали, ножонками сучит, ручонками размахивает. А в ручонке у него сумка-авоська, и он ка-а-ак хрена-нась её по личику этой авоськой. Я тут же сделала вид, что мне туда не надо, и по стеночке, огородами, убежала домой.
Лиэль, к концу рассказала, гаденько похихикивала и косилась на своего бывшего жениха. Тот сидел с отсутствующим видом и пытался поймать за хвост мораль этой истории. У него не получалось.
— И какова же суть вашего повествования? — спросил сэр Кэвин.
— Во-первых, не всё то золото, что блестит, — пояснила на пальцах Альба. — Во-вторых, вы со своей дамой сердца не пересекались полгода. Почему?
— А?
Сэр Кэвин захлопал глазами не хуже Лиэль, когда она делала вид, что ничего не понимает. Но в отличие от наследника Чаячьих Земель, Миррская наследница понимала всё. А что не понимала сразу, до того доходила если не логикой, то окольными путями.
— Почему вы не поддерживали хоть какую-нибудь связь? — по другому спросила бледная дева.
Наследник Чаячьих Земель поскрипел мозгами и наконец выдал:
— Она пропала. Я писал её родителям на Орочий остров, телеграфировал в орочье НИИ, в котором она работала, наводил справки в Торговом посте. Ничего. Везде глухо.
— Или же, — Альба подняла указательный палец вверх, — она вас быстро изучила и ей что-то не понравилось в вашей натуре. Так что она решила «пропасть», предварительно предупредив всех, что бы о ней не особо распространялись.
— Но моя Аньечка девушка с тонкой, романтичной натурой! — воскликнул сэр Кэвин и, достав из рукава платочек с кружавчиками, принялся нервно комкать его в тонких пальчиках. — Моя Аньечка не могла со мной поступить столь жестоко!
— Аньечка, Аньечка, — бормотала себе под нос Лиэль, — что-то мне это напоминает.
— Вот и именно, — продолжила разглагольствовать Альба, подняв вверх указательный палец. — Уменьшительно-ласкательная кличка, помноженная на отвратное словечко «моя». Вы, сэр Кэвин, как изволили выразится «вашу» Аньечку что, купили, что бы иметь полное право её так величать?
— А?
Наследник вновь захлопал глазками.
— Документы купли-продажи движимого объекта под кодовым названием «Аньечка» у вас имеются?
Сэр Кэвин пошёл бурыми пятнами и застучал зубами.
— У нас нет рабства, — наконец выдавил он.
— Чем христианская религия отличается от рабства? — хмыкнула Альба. — Особенно для женщины. Вот вы сказали, что писали родителям вашей дамы сердца на Орочий остров. Она кто?
— Кто? — не понял наследник.
— Ваша дама сердца.
— Орка.
— Какую религию практикуют орки?
— Науку, — замялся сэр Кэвин.
— Наука не религия, — отмахнулась Альба.
Наследник вновь задумался и у него вновь не получилось.
— Не знаю, — потупив очи долу, проблеял он.
— Вы даже её религию не знаете, — с довольной рожей подвела черту в их диспуте Альба, — но называете её «своей Аньечкой». Как же у вас язык на это поворачивается?
Сэр Кэвин высунул язык и показал как именно. Альбе захотелось взять со стола тарелку с остатками соуса и надеть её наследнику на голову. Она сдержалась.
— Мужчины, — вздохнула бледная дева. — Грехи ваши тяжкие. Вы хоть её полное имя назвать можете?
— Могу, — оживился сэр Кэвин. — А`арнья!
У Лиэль вновь разболелась голова. Названное имя ударило набатом изнутри черепной коробки. Цвета разделились на красный и чёрный, в глазах потемнело, в ушах застучало и крашенная блондинка сделала попытку отъехать в обморок.
— Э, э, э, подруга, вернись в действительность!
На крашенную блондинку вылили остатки воды из стакана и похлопали по щекам так, что голова дёрнулась из стороны в сторону и заболела ещё сильнее. Хотя сильнее было некуда.
— Я помню, — прохрипела Лиэль, вытаращив глаза.
— Ты, жертва Нескучного сада! — взвыла Альба. — Какого хрена ты сразу не сказала о своём болевом пороге?! Помнит она! Что ты помнишь?!
— Помню, — замогильным голосом выла Лиэль, вращая глазами. Капилляры в её глазных яблоках лопнули и окрасили белок кровью. Впечатление незабываемое. — Я всё-о-о-о-о помню. И кое-кому припомню ведро на верёвочке.
Сэр Кэвин, при виде неземной красоты экс невесты, придушенно пискнул и сполз в обморок.
— Мать вашу за ногу через забор и головой об стену! — Альба схватилась за голову. — Припадочные идиоты! Жертвы стимпанка, вот вы кто!
Между тем Лиэль более-менее пришла в себя и, схватив Альбу за руку, поволокла ту к машине.
— А этот? — спросила бледная дева, в последний раз посмотрев на обморочного наследника.
— К папе вернётся, — отмахнулась крашенная блондинка. — Получит ремня и двухчасовую лекцию о вреде побегов для профилактики, и женится. Ничего ему не будет. И, да, по мозгам ты ему проехалась мастерски. На сколько я знаю А`арнью, она верит только в науку и его Темнейшество.
Последнее было сказано уже в машине.
Альба принялась тыкать пальцем в навигатор, проверяя прошлый маршрут, которым по этому Миру ехали бесы.
— Маршрут выбран, — сказал механический голос.
— Что-то странное с этим нафигатором, — хмыкнула бледная дева. — У вас тут спутников нет?
— У вас ещё космодром не готов, — пожала плечами Лиэль, стараясь разложить по полочкам обрушившуюся на неё память. — Хотя в моей четвёртой жизни он уже в это время был.
— Чего? — протянула бледная дева, и покрутила пальцем у виска. Тихих психов, мнящих себя реинканацией всяких там, ей и дома хватало.
— Я не так выразилась, — поправилась Лиэль. — Этот Мир был заключён во временную петлю.
— Ну да, — с умным видом покивала Альба, — как всегда, полный сдвиг по фазе на почве беспробудного пьянства в компании непосредственного начальства.
— Не без того, — криво улыбнулась крашенная блондинка. — Заводи тарантайку. Зуб даю, бесы приехали оттуда, где сейчас самая веселуха во главе с его Темнейшеством.
В прошлый раз, когда Лиэль давала зуб, девицы огребли транспортное средство на халяву. В этот раз Альба боялась предположить, что может случиться.
Глава восьмая
Два одиноко пасущихся чёрта были схвачены стражей города и доставлены к баронессе Миррской на ковёр.
— И что это такое? — пренебрежительно спросила леди Генриэтта, потыкав пальчиком с наманикюренным ногтем в сторону двух мотков верёвок, из которых торчали лишь рога, копыта и хвосты.
— Были схвачены за подрывной деятельностью у стен города, — доложился капитан стражи, щёлкнув каблуками.
— Да-а-а-а-а? — протянула её сиятельство. — И что же они делали?
— Бились рогами о стены и проклинали двух девиц.
— Очень интересно, — разулыбалась леди Генриэтта. В талантах своей дочери она не сомневалась. — Послушаем, что они скажут.
Повинуясь взмаху руки одному из чертей освободили рот.
— Отвечать не задумываясь, быстро и чётко. Лишнего не говорить, на употребление посторонних слов не отвлекаться, — приказала леди Генриэтта. — Это понятно?
— Да, ува… А-а-а-а-а-а-а! — чёрт сорвался на визг.
— Это понятно? — ещё раз спросила баронесса.
Эльфы были не только медиками. Бухта верёвки с эффектом электрошока обошлась бы Мирру в копеечку, если бы не та злосчастная история с наркоманом.
— Да, — на этот раз чёрт разумно решил лишнего не болтать.
— Вы вместе? — начала допрос леди Генриэтта.
— Да.
— Почему вы проклинали двух девиц?
— Они нас обокрали.
— Что взяли?
— Товар и машину.
— Какой товар?
Чёрт молчал.
— Какой товар? — чуя неладное, обманчиво ласковым голосом повторила леди Генриэтта.
Чёрт продолжал упорно молчать в тряпочку.
Тут второй чёрт задёргался в путах, захрипел. От верёвки пошёл чёрный дымок. В главном зале замка завоняло палёной шерстью.
— Какой товар? — в третий раз пропела леди Генриэтта.
Допрашиваемый чёрт узнал интонации и тут же всех сдал:
— Конопля, реагент и таблетки.
— Что это?
— Наркотик.
Леди Генриэтта скрипнула зубами.
— Зачем они вам?
— Для распространения.
— Того, кто вас снабдил товаром вызвать сможете?
— Не уверен.
— Почему?
— Мы не смогли с ним связаться. Сотовой связи не было.
— Но это возможно?
— Да.
Глаза баронессы остекленели.
— В камеры их, по отдельности.
Чертей буквально выкатили из зала. Какой приём им окажут в застенке, баронесса могла только догадываться. О событиях десятилетней давности знали и помнили все. И реагировали соответственно. Идиотов не было, никому не хотелось проснутся утром и обнаружить свою голову в тумбочке.
Выйти на связь с поставщиком было делом техники. Изъять устройство связи у чертей, магически заставить его работать, прикинутся распространителями, договориться о встрече и накрыть всех. Дальше по цепной реакции. К тому же указания пришедшие от Владетеля людей полностью развязывали баронессе Миррской руки.
* * *
Пожалуй, нет ничего хорошего и весёлого в том, что бы менять шило на мыло. Жаль только, что эта прописная истина доходит до человеков годам к сорока, к пятидесяти. Если вообще доходит. Есть, конечно, такие молодые да ранние индивидуумы, которые это понимают и в тридцать и даже раньше. Но это всё не суть.
Суть же в том, что не только человеки подвержены нехорошей привычке надевать себе шоры на глаза и вдалбливать себе что-то в головы. Этому идиотизму подвержены и другие расы. Если с мифическими расами, типа эльфов, орков, дварфов, морских дев и прочих, было всё понятно, бегают себе по Миру, ищут своего одного разъединственного партнёра, которого после двух-трёх лет совместного проживания на одной жилплощади не прибьют за уши к стенке и дротики в тушку кидать не будут, было всё понятно. То с Небесной и Адской Канцеляриями дело обстояло совсем, как с человеками. Нанюхались друг от друга за столько лет, не иначе. Канцелярии же всё больше по человеческой расе специализируются. А с кем поведёшься, то так тебе и надо.
Вот и высокое начальство отдела, отвечающего за новые разработки, как-то решило сменить шило на мыло и радостно перебирая ножонками, резвым козликом поскакало оформлять развод со своей блудной и буйной женой. Блудной в том смысле, что сию дамочку могло куда-нибудь ублудить. Причём в такие дебри, что расхлёбывали потом всем Адом. Пойти направо вместо нужного лево, да нажать чёрным, загнутым книзу, коготком какую-нибудь светящуюся красненькую кнопочку с надписью «пуск», было для бывшей жены высокого начальства обычным делом. Буйной же… Ну кто из женщин, когда им слово поперёк вякают, не кидает вилки на звук и не попадает своему оппоненту в глаз?
Выглядело это примерно так:
— Саванька, а где мои тряпочки из шкуры со спины бразильских носорогов? — ласково спрашивала жена, нервно почёсывая оригинальной формы рога.
Саванька, оно же высокое начальство, не чуя зла и скорого звездеца, радостно отвечал:
— Так я думал, они тебе не нужны и использовал их, что бы в ванной копыта вытирать.
— Щито-о-о-о-о?! — заводилась с пол оборота жена, хватала первое, что попадало ей под руку, обычно это оказывались столовые приборы колюще-режущего назначения, и метко швыряла снаряд в благоверного. — Раз лежит, никого не трогает, так не фиг брать своими корявками!
А уж когда высокое начальство отбывало в очередную командировку по делам компании, то жене резко становилось скучно, она бежала в гости к дедушке, Владетелю Исподнего Мира для мифических рас и личностей, подыскивала себе какого-нибудь сирого и убогого психопата с маниакально-депрессивным психозом помноженного на манию величия с комплексом неполноценности, да тащила его в дом. И ладно бы просто одного психопата, так ещё подруг звала и стая развесёлых представительниц Хаоса и Порядка ставили на уши весь квартал. У жены высокого начальства были подружки что в Адской Канцелярии, что в Небесной. Врагу не пожелаешь такого сочетания.
Семейная жизнь Саваньки закончилась так же внезапно, как и началась. Жена получила достаточно светлый и прозрачный намёк от дальнего родственника мужа, занимающего чуть ли не самый главный пост (Родственник пост занимал, а не муж. Саваньке до этого поста, как до Кибертрона раком без скафандра. — примечание автора), что хватит уже подрывать авторитет Ада, а не то в тёмном переулке нехорошие дяди посветят удавкой, куда-то лихо испарилась, не оставив даже записки и очередной вилки, отскочившей бы от Саваньки и застрявшей в стене.
Через какое-то время, ничуть не горевавшее высокое начальство решило наступить на те же грабли, и, теряя на ходу подковы, побежало до ЗАГСа, штамп в паспорте о разводе получать. Ибо жена вроде есть, и очень даже живая, но где — не понятно. Хрен достанешь и найдёшь. Даже не смотря на то, что хрен — растение умное, оно типа всё знает.
Ещё через какое-то время Саванька окольцевался во второй раз. И через месяц новой семейной жизни взвыл дурниной, поняв, что променял шило на мыло в прямом смысле.
Нет, новая жена в Саваньку вилками не кидалась и ночлежку для толпы подружек и мёртвых психопатов из дома не делала, она даже разрешала слугам готовить любимый Саванькин говяжий язык в клюквенном соусе, который первая жена Саваньки с отвращением в голосе и пренебрежением на личике называла «половой член коровячий», это если цензурно, и отказывалась даже к нему прикасаться. Нет, новая жена была чудесной, умопомрачительной, страстной женщиной. Но она воспользовалась тем, что первая жена научила Саваньку по первому её вяку предоставлять ей всё на блюдечке с палладиваемой каёмочкой. Вот так всегда получается, дрессируешь мужика, воспитываешь, а стоит только пойти погулять, как нарисовывается какая-нибудь зараза и все твои труды достаются этой самой заразе. Обидно.
Но это всё лирика, реальность же — вот она! Вторая жена высокого начальства тоже недавно развелась и у неё было двое детей от первого брака. Детишки же, двое пацанят с ангельскими личиками и бесячими характерами, только-только вошли в переходный возраст. Через год появился третий пацан. По документам от Саваньки, по скукоженой внешности — не пойми в чью родню.
После рождения ребятёнка Саванька с рогами закопался в работу, дневал и ночевал в своём кабинете и мотался по командировкам, аргументируя это тем, что семью, резко увеличившуюся в размерах, кормить надо. На самом же деле высокому начальству тупо хотелось тишины и покоя, которых дома, ясен пень, внезапно не стало. Иногда, за бутылкой кефира, Саванька с ностальгией вспоминал летающие вилки, которые тормозили об него метко, но редко. Потом высокое начальство одёргивало себя и читало, словно мантру: «У меня же теперь сы-ы-ы-ы-ын.». Аутотренинг пока помогал.
К чему автор об этом вам поведал? Да к тому, что первая жена Саваньки, сиречь высокого начальства, и была тем самым протектором, который попал во временную петлю башковито-придурочных лаборантов адского НИИ. Бывают же в жизни такие совпадения, не правда ли?
* * *
Давным-давно, когда Реальный Мир был ещё бактериологическим супом и варился в кастрюльке, существовали лишь извечный Хаос и его шебутные обитатели, разделённые на насколько Домов, занимавшихся каждый своим делом вообще и помешиванием супа в кастрюльке в частности.
Но как-то один экспрессивный дедок, которому всё обдырело, пошёл и создал в противовес Хаосу — Порядок. Видать посмотреть хотел, что из этого может получиться, не иначе. Получилось у дедка как всегда. Когда лучше хочешь.
Новоявленные соседи начали посматривать друг на друга с гастрономическим интересом. Особо ушлые и продвинутые Дома, прозорливо угадав, что если так и дальше пойдёт, то не останется ничего, придумали подковёрные игрища и борьбу за престолонаследие, да и объявили себя правящими династиями Хаоса и Порядка. Другие Дома, не такие расторопные, похмыкав, согласились. Но с условием, что к их представителям претензии, если будет за что, высказывали в самую последнюю очередь. Дома стали знатью. Но над кем?
Когда сварился супчик, вопрос отпал сам собой. Люди, населившие Реальный Мир, придумали себе Богов, что Светлых, что Тёмных. Хаос и Порядок, не будь идиотами, человеческую идею подхватили и разделили между собой обязанности. Порядку досталась Светлая сторона, Хаосу, соответственно, Тёмная.
Время шло, люди развивались, учились на всю катушку пользоваться своими мозгами и сознанием. Мозги приводили к цивилизации, сознание — к управлению энергетикой.
Хаос и Порядок радостно сучили лапками, углядев в человеческой энергетике халявный источник энергии для себя, любимых. На совете правящих Домов были быстренько, на коленке, придуманы религии и запущенны в Реальный Мир. Люди с удовольствием скушали предоставленное и попросили добавки. Хаос и Порядок, всем составом объявившие себя демиургами, добавки дали. В Реальном Мире начались религиозные войны. Новым демиургам оставалось лишь собирать урожаи халявной энергетики и складировать к себе в кладовочки.
У каждого Дома была такая кладовочка. Уже потом Дома, на очередном совете, придумали для себя обязанности, департаменты, отделы планирования, разработок, наказаний, поощрений и прочего, в том же духе. Что бы разобраться было легче, на какой Дом наезжать в случае чего. И это не считая того, что в землях Порядка полным ходом шли игрища за престолонаследие.
В начале двадцатого века от Рождества Христова по летоисчислению Реального Мира, Хаос и Порядок, заглянув в свои кладовочки, доверху набитые энергетикой, сиречь душами, подумали и сказали: «Всё!», и запустили в Реальный Мир развесёлую штуку под названием «Атеизм».
Человечество полностью одумалось, отошло от религии и с весёлым хрюком закопалось в другую интересную штуку с названием «Наука». Люди сами стали демиургами, творя свои Миры, около Реальные и не Реальные вообще.
Через сотню лет по человеческому времени таких доморощенных графоманов-демиургов стало великое множество. Миры появлялись один за другим. Хаос и Порядок схватились за головы, поняв, что не успевают. Им бы уйти, да жить себе спокойно. Ан нет! Спокойно жить — скучно. Да и привычка — вторая натура.
Однако всегда найдётся тот, кому привычная система на фиг не нужна. Типа того шустрого дедка, который Порядок создал. Именно такой личностью и была первая жена Саваньки. Головная боль для родителей, вечное наказание для правящего Дома и макака с ядерной боеголовкой для других Миров в одной упаковке. Спешите любить и потом не ябедничайте, леди Джилва из Дома Хендрейков собственными рогами и копытами.
Хотелось леди Джилве одного, выйти из системы и, из тщательно выбранных экземпляров, лепить демиургов средней руки и посмотреть, что из этого получится. Если с первым всё прокатило на ура, помогло замужество и вопли леди Джилвы на тему того, что она — девочка и потому будет сидеть дома, то со вторым вышел облом. Нет, демиург-то уже был, с пылу, с жару, прямо хватай и беги, но правящему Дому это почему-то не понравилось.
Леди Джилва плюнула (фигурально) на систему, на мужа, на правящий Дом и повернула копыта к своему демиургу. То бишь, в тот Мир, который он уже успел создать. Корявенький конечно, но у кого что-то с первого раза получалось нормально?
Там леди Джилва, которой через две недели стало скучно, пробила прямую дорожку в Реальный Мир и устроила классическое попаданство с последующим летальным исходом для попаданца и массовки, которую зацепило.
Так же зацепило и саму леди Джилву. Сознание отделилось от материального тела и, радостно повизгивая, отправилось наводить шороху в других Мирах. Местный демиург вздохнул с облегчением, собрал в уютный гробик останки шебутного протектора и запечатал их на самых нижних уровнях Тёмной Цитадели.
Как оказалось рано обрадовался. Протектор изволил отчалить, но дорожка осталась. Тонкая, неприметная, хрен закроешь. В Мир косяком повалили попаданцы.
Демиург на стену лез, понимая, что столько не переварит.
А потом гроб треснул. Леди Джилва изволили вернутся. Наверное для того, что бы дорожку закрыть. Или банально соскучилась, кто же её знает.
Одновременно с треснувшим гробом в адском, то есть в Хаосском НИИ, главный по проекту нажал на кнопку «пуск», активируя временную петлю.
Леди Джилва вместо того, что бы воскреснуть, осталась в Лимбе на продолжительное время.
Глава девятая
— Ма-а-аша-а-а-а, — выла Лиэль, размазывая по мордашке бегущую из носа кровь. — Ма-а-аш, ты прости, если что. Я же не хотела-а-а-а-а!
Альба, у которой в паспорте чёрным по русскому в строке «имя» было напечатано «Мария», уже ни чему не удивлялась.
— Я же хотела-а-а-а-а тебя в том о-о-о-овра-а-ажке-е-е-е прика-а-а-апа-а-ать! А оно вот ка-а-ак всё-о-о-о-о на са-а-а-амом де-е-еле-е-е-е!
— Молчи, кликуша, — цыкнула бледная дева.
Лиэль не знала, что такое «кликуша», но на всякий случай обиделась и, заткнувшись, зашарила в своём мешке в поисках носовых платков. После того, как она вытерла кровь, стало только хуже.
— Да что ж это такое? — брюзжала крашенная блондинка, разглядывая себя в зеркале заднего вида. — С таким личиком только воров пугать, даже сигнализации не надо.
— Голова всё ещё болит? — озабоченно спросила Альба.
— Болит, — кивнула Лиэль. — Память. Много памяти.
Бледная дева резко дала по тормозам и, выйдя из машины, принялась выкидывать с заднего сиденья торбы, содержимое которых ушло бы в Реальном Мире за о-о-о-очень большие деньги.
Покидав всё в кювет, Альба вытащила ключи и полезла проверять багажник.
— Твою мать! А я-то думаю, отчего девятка чуть ли не брюхом по асфальту?!
— Что там? — булькнула кровавым пузырём Лиэль, и перебралась на заднее сидение, верно истолковав манёвр с баулами.
— Пластид, — просто ответила Альба. — Ага, а вот и бензинчик… Кто же горючку в такой таре вместе со взрывчаткой перевозит? Идиоты, ей Богу идиоты.
Вытащив из багажника пластиковую канистру, бледная дева разлила её содержимое по тюкам и пролив дорожку подальше от машины, кинула в бензин зажжённую спичку.
— Линяем! — радостно взвыла она, падая на водительское сидение и заводя девятку как всегда с первого раза. — Надо будет ещё мотор посмотреть. А то мы всё едем, едем, а горючка не кончается и не кончается.
Сзади весело полыхнули наркотики.
— Синтезируется, — опять булькнула Лиэль. — У нас всего этого нету, но оно может синтезироваться.
Альба кинула взгляд на задние сидение, на котором распласталась крашенная блондинка.
— В больничку тебе надо, — прокомментировала её состояние бледная дева. — Рожа опухшая и в кровище, синющая, зёнки красные. В больничку, точно в больничку.
— Не надо в больничку, — помотала ушами Лиэль. — Ты — нулевая точка, тебя в этом Мире всю временную петлю не было. Ты именно то, что пошло не так. С твоим приходом петля лопнула и в этот Мир полезли всякие.
— Это ты сейчас меня в этом бардаке обвиняешь?
Как всякая женщина, Альба услышала, что хотела, остальное выдумала.
Лиэль хрипло забулькала-засмеялась:
— Нет, не обвиняю. Наоборот. Ты, своим появлением, вывела Мир из спячки. Значит так, сейчас будет крупный город на нейтральных землях. Заедешь туда и прямо к высокой чёрной башне. Она там одна такая, не ошибёшься. Там потребуешь прямой портал до его Темнейшества.
— А если они не дадут? — засомневалась Альба, поняв, что Лиэль говорит про филиал Тёмной Цитадели.
— Дадут.
— А если они нас пошлют?
— А мы не пойдём.
— А если…
— Да задери ты рукав и сунь им под нос Розу Ветров!
— А…
— У меня такая же. У А`арньи тоже. Говорю же, ты уже была в этом Мире. Десять оборотов назад. Когда петлю запустили. Протектора поднимать надо. Ой, надо! Но как же её поднимешь, она же сумасшедшая…
Так, под булькающее бормотание Лиэль, бледная дева въехала в ворота города расшугав охрану, и, отчаянно сигналя, направила машину по внезапно широкой улице на ориентир. Всё, как и говорила крашенная блондинка. Тонкая, чёрная башня, скорее шпиль, высотой с десятиэтажку. Не ошибёшься.
Вылетев из девятки, Альба подбежала к дубовой двери с железными полосами. Явно для усиления. Или для тех, кто дверной звонок у упор не видит. Бледная дева увидела и вдавила пупочку.
Внутри башни раздался вой пожарной сирены. Кто-то испуганно ойкнул, кто-то матернулся и скатился с лестницы. Послышался грохот разбитой посуды и шаркающие шаги. «А вроде дубовая…»
— И ходють тут, и ходють. Покоя от них нет.
Дверь открыла классическая бабушка — Божий одуванчик с берданкой на плече.
— Чаво надыть, болезная?
Альба, не размениваясь на слова, задрала рукав и сунула под нос бабке всоё предплечье с весёленькой, шестнадцатиконечной звездой. Глаза у бабки округлились и полезли на лоб.
— Ёжкин дрын! — заорала она и, развернувшись, продолжила драть глотку уже в недра башни. — Михась! Растудить твою налево, сымай себя с жинки, тута Высокородная!
С лестницы, путаясь в балахоне и резво перебирая ногами, спустился колоритный мужчинка неопределённого возраста с простым лицом и хитрыми глазами.
— Чего изволит барыня? — явно подражая бабкиному говору, спросил он.
— Изволю, — кивнула Альба, и застрочила со скоростью пулемёта.. — Прямой портал до его Темнейшества изволю. У меня на руках другая Высокородная, кровью из ушей и носа исходит. Память у неё активировалась, за десять жизней сразу. Опухоль мозга, короче. Неоперабельная.
— Мы только по архивам, раком занимаются в другом филиале, — Михась почесал подбородок, пропустив мимо ушей прямой приказ о портале.
— Запорю! — внезапно завизжала Альба. Её трясло. У неё в машине полутруп кровью плюётся, а тут ещё пальцы гнуть изволят. — Шкуру спущу! Его Темнейшеству всё расскажу!
— Шевелись, бесноватый! — поддержала бледную деву бабка, огрев директора филиала поперёк спины берданкой. — Слыхал, чаво Высокородной надо? Бегом!
Михась, видать, боялся больше бабки, чем его Темнейшества со всеми его Высокородными разом. Бабка вот она, а у его Темнейшества пока до него руки дойдут.
Подхватив подол балахона, директор местного филиала резвым козликом поскакал в подвалы башни.
— Вот так и живём, — философски вздохнула бабка. — Ты уж будь ласкова, Высокородная, донеси куда надо о том, какой тута бардак.
— Жива буду, обязательно расскажу, — оскалилась Альба. — Вот ведь люди, чем дальше от прямого начальства, тем ленивее и наглее.
— И не говори.
Вернулся Михась и протянул бледной деве висюльку на верёвочке.
— Нам с машиной, — рыкнула Альба. — Нам портал, блин, нужен!
— Так мне что? — директор филиала почесал уже затылок. — Мне действительно портал открывать?
И вновь схлопотал берданкой.
— А и открывай! Вконец уши заложило?! Как девок лапать, так он первый, а как работу выполнять, так я не я и баба не моя!
— Каких девок?! — раздалось сверху. — Ты же говорил, что я у тебя одна!
Михась судорожно сглотнул и покрылся испариной.
— Бар-р-рдак, — хмыкнула Альба. — Портал, живо! Прямо к его Темнейшеству!
— Бегом, — поддержала бабка. — А то всё Марке расскажу.
Михась закивал и зашевелил руками, наконец открывая требуемое.
Портал, как портал. Чёрный круг как бы поддёрнутый бензиновой плёнкой вертикально от земли на два метра и на два с половиной в поперечнике.
Уже наполовину въезжая в ничто, Альба сообразила, что не видит дороги впереди.
Выехали удачно. Чуть ли не на блондинистого, зубастого мужика в стильном, чёрном плаще. Мужик старательно пучил огромные, жёлтые глазищи с вертикальными зрачками и верещал благим матом.
— Эстэл, — булькнула Лиэль с заднего сидения. — Прибыли.
И отключилась.
* * *
Черти только подтвердили предположение А`арньи о том, что являются душами. Ну как душами? Одушевлёнными телами, которые следили за тем, что бы человеческая энергетика, отделённая от тел в момент смерти, попадала куда надо, а именно в кладовку одного из Домов.
Тут его Темнейшество понял, что ничего не понимает и попросил рассказать поподробнее. Чёрт и рассказал, умолчав о Хаосе. Эстэл вцепился в расчёхранные волосы, сделав их ещё лохматее.
— Что значит люди из Реального Мира — демиурги? В каком это месте? На фига тогда демиурга этого Мира требовать, если он — в Реальном? Что за бред вообще?
Допрашиваемый чёрт состроил умную морду:
— Демиурги, проживающие в Реальном Мире даже не подозревают о том, что они — демиурги. Они начальству не нужны. Миры, подобные этому, когда-то отпочковались от тех, что были созданы в Реальном Мире. Подобные Миры обзаводятся своими, личными, демиургами и уже варятся в собственном соку.
Эстэл свёл глаза в кучку, посмотрев на кончик носа:
— Всё равно бред. И вообще, откуда ты такой умный выискался?
— Всё оттуда же, — схохмил чёрт, за что и был съеден.
Его Темнейшество возложил на чёрта руку и выпустил энергетические щупы, воткнувшиеся тому по всей длине позвоночника.
— Энергетика, ад, души какие-то, — хмыкал Эстэл, отряхивая от праха руки. — На вкус как человек обыкновенный.
То, что осталось от чёрта, смели в совочек и выкинули за полог палатки.
— Искроед, — прокомментировала начальник службы безопасности.
Его Темнейшество решил прикинутся глухим. Были у него на полуорку планы. Причём такие, ради которых можно не только «искроеда» мимо ушей пропустить, но и чего похлеще. К тому же орки, они такие. Говорят, что думают.
Эстэл сцепил пальцы и положил руки на столешницу.
— Значит так, — начал он. — На данный момент мы имеем то, что в аду называют душами, хотя на самом деле это всего лишь вселившаяся в гомункулов человеческая энергетика. Читай; энергия. Душой тут и не пахнет. Если была у них душа, то потерялась при переходе оттуда сюда. Души я видел, знаю, что такое и как выглядит. Следовательно, к нам просочилась халявная энергия. Нам лишь остаётся складировать её, если не до лучших времён, то потратить на постройку космических кораблей, либо на увеличение объёма планеты. Перенаселение никуда не делось и никуда не денется. Ваши предложения?
Директора крупных филиалов сошлись во мнение, что Эстэл тут не только Тёмный Властелин, но и, вроде как, главный, ему и решать. Начальник службы безопасности, сжав руками виски, откинулась на спинку стула и сделал вид, что её здесь нет.
— Что, нет предложений? Вот и разводи после этого демократию с одним Владетелем для какой либо расы. А вот как сниму запрет на гражданские войны… Кстати, а это идея! И с перенаселением всё само собой рассосётся.
Тут директора всё таки почесались и выдвинули идеи уже высказанные его Темнейшеством. Однако все дружно сошлись на том, что не отдавать. Ни за что не отдавать. Не фиг было ушами хлопать.
Эстэл довольно потёр загребущие лапищи:
— Тем, кто уже успел просочится, я обещаю то, что пообещал. Земли и всё такое. Тех, кто будет выходить из портала, глушить и транспортировать в Тёмную Цитадель, в подвалы. Там я решу, что с ними делать. Скорее всего на корабли пущу. Увеличение планеты оно, конечно, заманчиво, но тогда надо кое-кого поднять. Я же не уверен, что она проснётся в хорошем настроение.
— Протектор, — А`арнья убрала руки от висков. — Надо поднимать протектора. Нас мало. Нужны ещё двое, протектор и судьба.
Глаза полуорки закатились, голос стал неестественным.
— Транс, — с ходу определил один из директоров.
— Точно, — кивнул его Темнейшество. — Ещё и за это держу.
— Петля лопнула, — продолжила А`арнья. — Портал нужно уничтожить. Нужны ещё двое.
Полуорка замотала головой выходя из транса.
— И что это было? — с любопытством спросил Эстэл.
— Самой бы понять, ваше Темнейшество, — пожала плечами А`арнья. — С порталом понятно, мало ли кто оттуда может вылезти вслед за душами. Протектор… Ну протектор он и есть протектор. Если поднимать, то поднимать. Но что за петля и ещё двое, этого я не знаю.
— Разберёмся, — махнул рукой Эстэл.
И тут…
Правильно, открылся очередной портал. Прямо в палатке. Благо она большая была. Армейская палатка типа маленький домик.
Из палатки, прямо на его Темнейшество, попёрла белая тонированная девятка. У Эстэла отпала челюсть.
Первой сориентировалась А`арнья. Выскочив из-за стола, полуорка сцапала прямое начальство за шкирку и дёрнула одновременно швыряя обалдевшую тушку подальше. Машина изменила направление, будто намагниченная.
— Мать твою, — скрипнула зубами начальник службы безопасности, отпихивая его Темнейшество в другой угол.
Директора филиалов смотрели развернувшееся представление и даже умудрялись делать ставки.
— Стоять!
А`арнья остановилась. Глаза в глаза, треугольные зубы в клыки.
Машина тоже остановилась. Дальше пошёл портал. Как будто не он вытряхивал из себя транспорт, а девятка стряхивала с себя стоящею вертикально бензиновую лужу черноты.
— Ир-р-р-р-р-р! — зарычала полурка, разворачиваясь к машине с самыми нехорошими намереньями.
— Стоять, кому говорю!
Машина заглохла и остановилась.
— Это вы тут будите Тёмным Властелином? — спросила хамоватого вида девица, выходя из транспорта.
Эстэл неуверенно кивнул. Директора прикинулись ветошью и не подавали признаков жизни. А`арнья смотрела на пришелицу квадратными глазами. Точнее на её правое предплечье, где красовалась Роза Ветров. Это можно было бы списать на совпадение, если бы не обрамление в завитушках и всполохах. Один в один.
— Отлично! — новоприбывшая задрала нос, оценивающе разглядывая его Темнейшество, и хлопнула в ладоши. — Меня Альба-Мария зовут. Можно просто Маша. Я попаданка. И тому, кто меня сюда отконвоировал, срочно требуется хил.
И открыла дверцу заднего сидения.
— Вот.
Эстэл тут же сунул туда свой любопытный нос.
— Тут не хил, — заключил он, сканируя измазанную в крови эльфку, лежащую без сознания. — Тут рес.
— Ну так рестаните её, — швыркнула носом попаданка. — У неё память проснулась. Она всё про временную петлю говорила. Сказала, что петля лопнула. Сказала, что нужно поднимать протектора. И добавила, что она сумасшедшая. Протектор, в смысле. А ещё у вас в филиалах бардак и Михась работать не хочет. А ещё там меня обозвали Высокородной. Это что значит?
Под нервную болтовню вновь прибывшей, его Темнейшество вытащил бессознательную эльфку и перенёс её на чудом уцелевший стол.
— Все брысь, я шаманить буду. Сюда пяток чертей. А`арнья, займи гостью разговором, поясни что такое «Высокородная» и покажи тут всё. Шайтан-арбу на фиг отсюда.
Первой палатку покинула машина.
* * *
После того, как доставленные черти стали прахом, его Темнейшество, заправившись энергией по самые уши, принялся водить хоровод вокруг стола и бормотать себе под нос. Была у Эстэла такая привычка. Для лучшей концентрации.
— Ведь это не эльфка, это полукровка. Ну да, чистокровка бы уже умерла, а эта ничего, хрипит, но живёт. Люблю полукровок. Память, значит. Если память, значит мозг. Твою ж! Как она вообще ещё живёт?! Это же не мозг, это сплошной синяк! А это что? А это здесь не надо. Не надо, я кому сказал?! Ах, память. А если слить? Где-то у меня было.
Пошарив по карманам, его Темнейшество вложил в руку полуэльфке огранённый в форме шестигранника длинный кристалл.
— Знаю, что мало. Всего какая-то тысяча терабайт, но может какую-то часть сольёшь. Сливай, девочка, сливай, кому говорю! От второй жизни до этой, они тебе всё равно не нужны, они лживые. Сливай!
Энергетические щупы, тянувшиеся от Эстэла к голове полуэльфки, мягко завибрировали и дали отростки. Те начали вытаскивать из её головы клочья тумана и складировать их в кристалл. Если бы кто сейчас посмотрел на его Темнейшество в ином спектре восприятия, то принял бы его за взбесившегося осьминога. Хотя отростками управляла уже сама полуэльфка, «подавая» нужные куски памяти, которые его Темнейшество бегло просматривал.
— Ну надо же, действительно петля. Даже с зафиксированными точками! Красота-то какая! Я, да полукровки две. Ой, ой, а это лучше смотреть по пьяни, с комментариями. А кто у нас тут нулевая точка и думать не надо, раз здесь её не видно. Попаданка эта, Машенька. Хм… Надо было раньше Джилву поднять, тысячу лет бы не потерял.
— А уж как протектор отреагирует на тысячу лет в петле, — прохрипело со стола теперь уж знакомым голосом.
Его Темнейшество открыл глаза и втянул щупы.
— Опять к отцу удрала? — спросил он, растекаясь в зубастой улыбочке.
Кто неподготовленный упал бы в обморок.
— Не-е-ет, — хитро протянула Лиэль.
— От жениха? — веселясь, допытывался Эстэл, пытаясь когтями расцепить слипшиеся волосы полуэльфки.
— Не без того, — согласилась Лиэль. — Теперь у меня были планы конкретно на тебя, Эстэл.
— Только не при посторонних, — предупредил он.
— Субординация же, — хмыкнула крашенная блондинка, и покосившись на горки пепла, распустила руки. — Накачивай. Боги, Эстэл, десять оборотов!
Его Темнейшество кивнул и опять выпустил щупы. Он не был против.
Глава десятая
А`арнья уверенно вела попаданку на запах полевой кухни.
— Есть хочешь? — спросила полуорка.
— Чаю бы, — ответила та.
— А я — хочу, — отрезала А`арнья, и поябедничала. — С утра на рогах.
— Ага, — закивала Альба-Мария, — все бегают, всем весело.
Протиснувшись вне очереди, девицы получили два пайка и возмущённый вяк от мага, которого оттеснили. Полуорка с удовольствием продемонстрировала клыки. Маг послушно заткнулся.
Расположившись под навесом, А`арнья отключилась от действительности, погрузившись в еду. Альба-Мария скромненько попивала чаёк и разглядывала полуорку.
— Имя Кэвин тебе ни о чём не говорит? — наконец спросила попаданка.
А`арнья подавилась кашей и закашлялась.
— Говорит, — разулыбалась Альба-Мария. — Ты запей, потом меня убивать будешь.
Полуорка странно засопела и забила ножкой, упакованной в сапог с железными набойками, но от еды не отказалась. Какой нормальный орк, пусть даже на половину, откажется от еды? Тем более халявной. Эта полевая кухня принадлежала магам. Да второй идти было лениво.
Доев, полуорка накинула на стол отвод глаз. Он, стол, как бы был, но идти туда никому не хотелось совершенно.
— Сначала ты рассказывай, — потребовала А`арнья.
— О чём? — почесала макушку Альба-Мария, вертя головой во все стороны и наблюдая за тем, как их стол обходят по широкой дуге.
— О татуировке. Когда проявилась, до или после перехода?
— Всегда была.
Полуорка скептически хмыкнула:
— Именно такой?
Альба-Мария перевела взгляд на руку.
— Такой нет. Сначала это было скопление родинок. Шестнадцать точек в кружок, одна посередине. Такой вид татуировка приобрела только сегодня утром, я заметила, когда переодевалась. Удивится мне Лиэль не дала, взяла в оборот и начала гонять по лесу, одежду раскидывать. Потом удивляться было некогда. Пыльный тракт, машина, черти…
— Черти? — оживилась А`арнья. — Где?
Полуорка вытащила из подпространственного кармана карту одной третьей континента и развернула на столе.
— Показывай.
— Где тут Бездна? — потребовала попаданка.
А`арнья показала.
— Масштаб?
— Один к двадцати тысячам.
— Ага…
Альба-Мария закопалась в карту, возя по ней носом.
— Значит тут мы пересеклись, тут я плутала в ночи. И города в упор не видела. Нет, я точно идиотка. Гы-гы. Тут мы остановили чертей и угнали у них машину. Тут мы обедали и наткнулись на этого самого Кэвина. А вот тут, на самой границе, стоит филиал, где заправляет бабка с берданкой. Дальше был портал. Прилично скосили, прилично. Так что значит «Высокородная»?
Полуорка прикинула так и этак. Вообще-то у этого термина были довольно расплывчатые рамки.
— Второе лицо, после его Темнейшества, в этом Мире. Верёвки из начальства вить можно, он и слова не скажет.
— Это жена, что ли? — поражённо захлопала глазами попаданка. — Зашибись сходила на рыбалку! Провались в другой Мир, получи Тёмного Властелина в мужья автоматом!
С такого ракурса А`арнья на свою ситуацию ещё не смотрела.
— Что-то в этом, конечно, есть, — согласилась полуорка. — Но если судить по тому, как ведут себя пары других рас, получается какая-то фигня. Вроде бы я и вольнонаёмная, а вроде бы и собственность. Угроза быть съеденной есть всегда.
— Значит, с фактом моего очередного замужества разберёмся позднее, — покладисто кивнула попаданка. — Рассказывай про Кэвина.
— Что тут рассказывать, — пожала плечами А`арнья. — Год назад в Торговом посте нарисовался наследник Чаячьих Земель. Принесла его нелёгкая с торговым представителем. А у меня там командировка была, от НИИ. Что-то в посте полетело, надо было исправить. И вот возвращаюсь я в гостиницу и сталкиваюсь в холле с этим вот… любителем экзотики. У мальчика тут же глазки в кучку, слюни по подбородку, выдавить из себя может только «Ы-ы-ы-ы-ы» и ручонки свои шаловливые ко мне тянет, типа встать помогает. Только у меня руки не из груди растут. Пришлось мальчику ума добавить, думала, у него мозги на место встанут. Куда там! На следующее утро мальчик постучал ко мне в номер и сунул мне под нос какой-то ощипанный веник. Пришлось веник отобрать и гнать мальчика по коридору, подгоняя этим самым веником. Кто же его просил в полшестого у меня под дверями выть? На следующий вечер мальчик пригнал под мои окна местный оркестр. Мне пришлось бежать на кухню и просить ведро помоев. Оркестр разбежался, мальчик не успел. И в таком ключе у меня пролетела почти вся командировка. Но этого мальчику показалось мало, он заявился на Орочий остров, нашёл моё НИИ и устроил истерику моему директору. Директор, не будь дурак, направил мальчика к моим родителям. Тут мальчик прифигел и засочился слюнями ещё обильнее. Родителей увидел, ага. Папа у меня тоже любитель экзотики. Эльф окопавшийся. Мальчик, видать, уже прикидывал, что из нашего партнёрства может получиться, но тут вернулась мама. Она мальчику обстоятельно и на пальцах пояснила, что ничего хорошего получится не сможет. До чего первого дотянулась, тем и пояснила. Мальчик вылетел от родителей, размазывая по лицу сопли перебитыми пальцами, мама же на его пальцах поясняла, и завывая о том, что он всё равно меня получит. Получит он меня, как же, десять раз. Вечером мама взяла меня за шкирку и пинками отправила меня в Тёмную Цитадель с напутствием пересидеть там лет, этак, двадцать. Мальчик, сказала мне мама, к тому времени подрастёт и перестанет нести честным оркам ересь. При этом мама очень выразительно смотрела на папу и явно думала о том, куда она дела лучшие годы своей жизни. Папа, при таких взглядах, уже давно научился прятаться под лавку и сидеть тихо-тихо, как это могут только эльфы. Вот тебе и вся история.
Попаданка радостно хрюкала и утирала брызнувшие от смеха слёзы.
— Значит, я всё правильно поняла. Ты знаешь, как он твоё имя сократил?
— Знаю, — скрипнула зубами полуорка, — Аньечка. За Аньечку я его головой в унитаз запихаю и воду спущу. Аньечка, мля…
Тут А`арнья получила вызов по ментальной связи.
— Пошли, его Темнейшество твою подругу на ноги поставил и со стола согнал.
* * *
Три пары глаз, жёлтые полуорочьи, синие полуэльфьи и зелёные человеческие, внимательно смотрели за перемещениями по палатке его Темнейшества. Сам Эстэл, заложив руки за спину, топтал дно палатки массивными гриндерсами. Нежная любовь к театральщине была у его Темнейшества в крови.
— Дамы, — патетично начал Эстэл, — на данный момент мы имеем две проблемы. И если одна более-менее решабельна, то вторая может отнять меня у вас.
— И оставить нас вдовами, — гыгыкнула себе под нос попаданка, за что и получила два тычка под рёбра. — А что я такого сказала?
Его Темнейшество сделал вид, что ничего не услышал.
— Первая проблема, это портал, к которому никак не подойти. Круг адептов вы все видели, дальше никак не пройти. Даже мне.
— А у нас в машине пластид, — протянула Машенька. — Причём столько, что можно замок взорвать. В каменную крошку.
— К порталу не подойти, — напомнила А`арнья.
— А если попробовать ромашки? — припомнила свои прошлые жизни Лиэль. — От Тёмной Цитадели, от ромашкового поля. Окружить палатку ромашками и перенести к порталу.
— Это может сработать, — потёрла подбородок полуорка. — Хотя, на сколько я знаю, ромашки это временная аномалия. Так, ваше Темнейшество?
Эстэл кивнул. Сам, своими руками, полторы тысячи лет назад выкапывал в одном любопытном Мире эти ромашки с эффектом временной аномалии. Причём управляемой аномалии. То ромашковое поле окружало домик местной Бабы Яги. Если из дома кто-то вылезал через окно, то необходимо было залезть именно в то же окно, что бы никто не хватился. Сколько бы времени ни прошло, в домике оно как бы застывало. Эстэл это выяснил опытным путём, пока подготавливал плацдарм для этого Мира. То есть воровал ромашки и выносил одну из многочисленных лабораторий той самой Бабы Яги.
За ромашки Эстэлу тогда ничего не было, но за вынос лаборатории протектор, от всей души, передала смачный пинок раздвоенным, когтистым копытом.
— Не может, — оскалился его Темнейшество. — Оно сработает. Сейчас, в этот самый момент, палатку окружает поляна ромашек. Точно такая же поляна покрывает верхушку холма с порталом. Если оттуда выйдут черти, то они до-о-олго по поляне гулять будут. Где там ваш пластид? Куть-куть-куть-куть…
В палатку, скромно мигая фарами, сунула бампер машина.
— Иди сюда, моя хорошая, — сюсюкал его Темнейшество. — Иди, иди, мы тебе вес облегчим, мотор от бентли поставим. Хочешь моторку от бентли?
Девятка утвердительно бибикнула.
— Будет. И корпус тебе будет. Как, уже меняли?! Какой вольфрамо-кевларовый с алмазным напылением?! А вот как сейчас вспомню экзорцизм!
— Это не бардак, — откомментировала Машенька.
— Это дурдом, — поддержала А`арнья.
— И сегодня день открытых дверей, — добила Лиэль.
Машина открыла багажник, вышвырнула из себя пластид, канистры с бензином, чемодан с инструментами и затихла. Чемодан, весело брякая своим содержимым, приземлился на ногу его Темнейшеству. Гриндерс не спас.
— Вы кого притащили?! — шипел сквозь зубы Эстэл, прыгая на одной ноге до ближайшей табуретки. — Какой, к чертям лысым, серо-зелёный корпус для подключения?! К чему подключатся?! Тьху…
— К человеку, — сказала Лиэль. — Разъёмы по позвоночнику и в мозг. Я всё помню, и корпус этот, и другой, фиолетово-серый, рогатый. И летающий город помню, Машка аккурат оттуда первый раз сбежала, сочувствующей оказалась. И ещё я помню Амет и обстоятельства её рождения. А`арнья была свидетелем, как вы потроха выблёвывали и пол себе меняли. А сейчас здесь был протектор, точнее его сознание, что как бы нам всем намекает, что её всё таки надо поднимать. Если вы ничего из этого не помните, это буду помнить я.
Полуэльфка встала с табуретки и, уперев руки в бока, наклонилась к его Темнейшеству нос к носу.
— Это понятно?
* * *
Естественно, Лиэль сильно рисковала. Что могло прийти в голову его Темнейшеству с учётом того, что даже он ничего не помнил, было неизвестно. Даже с восстановившейся телепатической связью. Щиты и блоки Тёмный Властелин всегда умел ставить на зависть.
Его Темнейшество, отойдя от отповеди, устроенной полуэльфкой, вновь начал командовать:
— Все сосредоточились на портале и выходим. Надо же, получилось.
За его спиной похмыкали.
— А знаете, девочки, мы всё таки идиоты, каких поискать, — сказал Эстэл, выйдя из палатки.
— Почему? — искренне обиделась А`арнья, отпихивая других девочек от полога палатки.
— Мы не учли того факта, что сами можем трансформироваться при попадание в зону действия портала. Как же лоб чешется. Никто на халяву рогов не хочет?
Его Темнейшество шагнул обратно.
— Ой, какая прелесть! — восторженно взвизгнула Машенька, и, подбежав к Эстэлу, протянула руку. Пощупать. — Можно?
Тёмный Властелин склонил голову.
— Это не я, — отшатнулась А`арнья.
— Ага, — тут же согласилась Лиэль, — их ветром надуло.
Голову его Темнейшества украсили две пары рогов. Одна, маленькая и аккуратная, но линии роста волос, и вторая, растущая за ушами, напоминающая символ «тильда», острыми кончиками вперёд и вверх.
— Это ребёнка может ветром надуть, — не согласилась полуорка. — А тут — рога.
— Ну да, рога, — фыркнула полуэльфка. — А за тобой мой женишок несостоявшийся бегал. Вот что у вас было, а? А?!
— Дура!
— Сама дура!
И две полукровки, вцепившись друг другу в волосы, покатились по полу.
— Давайте им грязевую ванну сообразим, — Машенька тут же переключилась на новое развлечение. — А то так не интересно.
— Это мысль, — согласился его Темнейшество.
Комок из визжащих девиц засыпало кусками чернозёма. Хорошо вскопанного и рыхлого. Следом полилась вода.
— Ай, холодная же! — заверещали полукровки в два голоса, расползаясь каждая в свой угол и, оттуда сверля попаданку злыми взглядами, придумывали и откладывали на потом планы страшной мести.
— Успокоились, хрюшки-свиньи? — с довольной рожей спросил его Темнейшество. — Политического убежища друг от друга не надо?
На первый вопрос девицы кивнули, на второй покачали головами.
— Раз так, то брысь отсюда приводить себя в порядок. На всё про всё полчаса.
— Эм, ваше Темнейшество, — спросил грязевой колобок, сверкая наглыми, синими глазами, — а где? Мы же не в Цитадели.
— А`арнья покажет, — махнул рукой Эстэл.
Второй грязевой колобок цапнул первый за шиворот и выволок из палатки.
— Мы разве не у портала? — вытаращилась Машенька.
— Нет, мы так, где и были, — ответил Эстэл, новым взмахом расщепляя грязь на молекулы. — Всё дело в ромашках. Я и сам не знаю, как они работают, но они одновременно могут быть временной аномалией, то есть допустим для меня пройдут сутки, для тех, кто вне аномалии — год. И это портал в любое другое место на выбор, стоит только о нём подумать. Главное, что бы там тоже росли ромашки. Больше ничего там расти не должно.
— То есть, если я сейчас подумаю о Тёмной Цитадели и шагну из палатки, я там окажусь? — недоверчиво спросила Машенька.
— Ты — да, ещё А`арнья и Лиэль. Естественно я. И протектор.
— Эвона как, — попаданка подтянула к себе табуретку и села. — А вот вы, вроде как, Тёмный Властелин, а сейчас заняты тем, что хотите закрыть портал в ад. Вместо того, что бы по всем законам жанра, объединится с Адской канцелярией и пройтись по Миру огнём и мечём.
— Зачем? — не понял Эстэл, тоже подтаскивая к себе табуретку, садясь и вытягивая ноги. Напротив прохода.
— Так законы жанра же, — втолковывала Машенька, тоже отказываясь понимать в упор логику Тёмного Властелина. — Все так поступают.
— А я — нет, — Эстэл вновь продемонстрировал зубы. — Этот Мир и так мой. С самого начала. Зачем мне его завоёвывать, если я его обрёк на перенаселение, запретив войны? Я питаюсь разумными существами, их энергией. Зачем мне сознательно уменьшать количество еды?
— То есть, — поразилась попаданка, — вы разводите разумные расы, как скот?
— Именно. Так же я предоставляю им свод основных законов, за нарушение которых преступников доставляют в Тёмную Цитадель. Надеюсь, тебе не надо говорить, что я с ними делаю?
— Не надо. И на сколько вам хватает, допустим, одного человека?
— Если у меня нет серьёзных ранений, или никого не нужно вытаскивать с того света, как сегодня Алатиэль, отдавая энергию на то, что бы запустить регенерацию, то одного человека на три-четыре месяца.
— Вот оно, значит, как…
На лице попаданки была написана вся гамма чувств и эмоций к тем писателям, которые из Тёмных Властелинов нехороших бяк делают и этими сказками наивные и незамутнённые женские умы большими порциями кормят. Историю вон, вообще, победители пишут, и ничего, все довольны.
— Всё равно, — сложив ручки на животике, надулась Машенька, — неправильный у вас Мир.
— Уж какой есть, — пожал плечами его Темнейшество. — Зато целиком и полностью в моём распоряжение. Хм… А не конвертировать ли мне полярность энергетической структуры чертей и не сделать ли из них мембрану?
Машенька свела глаза к носу.
* * *
Полукровки вернулись держась за ручки и щебеча, как закадычные подружки, знавшие друг друга с одной песочницы.
— Гадость задумали, — с ходу определила Альба.
— Не-не-не, — сделала честные глаза Лиэль.
Полуэльфка избавилась от ушных протезов и вернула волосам первозданную блондинистость.
— Правильно, не верь ей, — кивнула А`арнья. — Она такого за десять жизней понабралась, весь Мир вывернуть наизнанку хватит.
— Мир и так вывернут, — пресёк дальнейшие разборки его Темнейшество. — Гаремные пляски с ятаганами тоже оставьте до лучших времён. На данный момент портал запечатан мембраной. На сколько её хватит, я понятия не имею. Предлагаю устроить направленный взрыв, что бы уронить портал. Позади будет открыт ещё один, куда-нибудь в океан, в глубину. Чертей я просканировал, им, как и нам, нужен кислород. Возражения есть?
Возражений не последовало.
Кроме идеи открыть портал сразу под порталом и не трогать взрывчатку. Корректировку приняли с условием, что если не получиться, то пластид всё равно взорвут.
Эстэл сосредоточился на адском портале, выдохнул и снова вышел из палатки. К рогам ничего не прибавилось. Мазнув когтем по воздуху, его Темнейшество разорвал Ткань Миров, открыв тем самым портал далеко и глубоко.
Адский портал подумал и сказал:
— Бульк!
Ткань Миров восстановилась.
Верх холма исчез вместе с ромашками.
— И куда вы его, ваше Темнейшество? — спросила А`арнья, поднявшись на холм.
— Кажется, в Реальный Мир, в Мариинскую впадину, — сознался Эстэл. — Адскую канцелярию ждёт большой сюрприз.
— Криворукое человекообразное, — раздалось сзади. — На пару лет оставить нельзя, обязательно во что-нибудь вляпаешься.
Его Темнейшество резко обернулся. Давно его никто так не называл. За его спиной стояло… привидение. Натуральное полупрозрачное привидение. Вроде как черноволосой, растрёпанной девицы в белой хламиде.
— Где моё тело? — продолжило привидение. — Куда ты его спрятал?
— Ой, протектор! — совершенно по детски показала пальцем Лиэль.
— Где Амет? — привидение чуть ли не плевалось. — В конце концов, где твоя дочь? Не знаешь? А я знаю. За тысячу лет девочка подросла, набралась ума и такого родителя, как ты, знать не желает.
— Вот это протектор? — очень громким шёпотом спрашивала Альба у Лиэль. — Вот это поднимать надо?
— Вот это и надо, — таким же громким шёпотом отвечала Лиэль. — Ой, что бу-у-уде-е-ет.
Его Темнейшество раскрыл рот, дабы достойно ответить, и тут же закрыл. Он вспомнил.
— Ага! — взвыла призрачная девица. — Помнишь, кто такая Амет и какие надежды ты на неё возлагал?
— Для Амет ещё слишком рано, — опроверг Эстэл. — У нас ещё десять лет до её рождения.
— Десять лет, — передразнила леди Джилва, садясь в воздухе, закидывая ногу на ногу и закуривая призрачную сигарету. — Стэл, ты забыл, с кем связался? Перед тем, как петля захлестнула этот Мир, я увела Амет. Мой бывший мне бы не простил, если бы из Великого Узора пропала его двоюродная сестра.
— Где Амет?
— Вот и я спрашиваю, где Амет? И что я вижу? То, что тебе, Стэл, плевать на собственного ребёнка. Короче, возвращай моё тело и будет тебе Амет. Мне ещё надо разобраться со своим благоневерным мужем.
— Уговорила, — кивнул его Темнейшество. — Будет тебе твоё тело. Правда за сохранность не ручаюсь.
— Вот и замечательно, — потёрла руки леди Джилва. — Кстати, симпатичные рога, прямо как мои.
Тут до Эстэла дошло, каким ветром ему надуло рога. Слишком уж у протектора лицо стало невинным.
Глава одиннадцатая
Всю последующую неделю Хаос стоял на ушах и раз за разом переворачивался с ног на голову и обратно.
Перво-наперво злющая леди Джилва вернулась домой и застала там новую жену Саваньки.
— Вам кого? — на свою беду спросила та, в упор отказываясь узнавать жену старую.
— Дарочка, — протянула леди Джилва, суя копыто между дверью и косяком, — не признала, что ли, старушка? Это же я, твой ночной кошмар во плоти.
Леди Дара, поняв, что сейчас может начаться, кинулась вглубь дома за сыновьями и документами. Новая жена Саваньки мудро решила отдать на откуп старой жене комфортабельный особнячок мужа. К тому же она давно затевала ремонт, а Саванька всё откладывал и откладывал.
Когда Саванька вернулся с работы, то застал своё семейство у тёщи, потому как его жилплощадь стреляла искрами в небо. Особнячок догорал.
— Это всё ты виноват, — прошипела леди Дара в лицо своему мужу. — Теперь не отвертишься.
Саванька вцепился в редкие остатки волос. Он точно знал, кому принадлежит эта фразочка.
Следующим пострадал Дом правящей семьи. Натереть все лестницы и ступеньки маслом, понатыкать в обивку стульев иголок, поменять местами соль и сахар, насыпать перца в ящики с нижним бельём, устроить во всех кроватях мышиные гнёзда и клоповники, заминировать двери, и далее в бесконечность, на сколько фантазии хватит. Леди Джилве хватало.
— Мелочь, а приятно, — томно вздыхала она, полупрозрачным призраком летя к конечной точке. — А не фиг было мне ультиматумы ставить.
Третьей и последней точкой было Хаосское НИИ, а именно — кабинет высокого начальства.
Подлетев к благоневерному мужу, леди Джилва гаркнула во всю мощь призрачных лёгких:
— Здорово, сморчок волосатый!
Саванька подпрыгнул вместе с креслом и тут же схлопотал огненным пульсаром промеж рогов. Пульсар стёк лавой, унося с собой за шиворот остатки Саванькиных волос и опалив тому рога.
— Я больше не буду! — узнавая голос, заорало высокое начальство дежурную фразу.
— Конечно, не будешь, — покладисто согласилась леди Джилва. — Ты хоть понимаешь, пенёк мохноспинный, что своей петлёй чуть не развязал новую войну с Порядком?!
— Это не я! — оправдывался Саванька, улепётывая во все лопатки по коридору от вернувшийся непонятно откуда жены.
— Да мне плевать! — неслось вслед с пульсарами. — Ты у меня сейчас за всё-о-о-о-о получишь, клоп неэпилированный!
Через час НИИ, и без того трещавшие по швам после пропажи портала, рухнуло.
— И где я теперь буду работать? — хлюпал носом Саванька, бредя на ковёр в Дом правящей семьи.
Дом Хендрейк пробовали призвать к ответу, но их представитель сделал лицо кирпичом и сказал, что леди Джилва возвращалась без тела, то есть призраком самой себя. Ничего, касательного подобной проекции или аватары, в ультиматуме сказано и обговорено не было.
— Нужно соблюдать точность формулировок, — добил представитель. — Леди Джилва имеет полное право возвращаться без тела. Кстати, до нас дошла информация, что правящий Дом остался без энергии. Совет в праве выбрать себе новое правительство.
* * *
— Стэ-э-эл, — в лучших привиденчиских традициях, завывала леди Джилва. — Моё тело готово, Стэ-э-эл?
— Где опять шлялась? — вместо приветствия хмыкнул его Темнейшество.
— Да так, по мелочи, — пожала плечиками леди Джилва. — Развалила бывшему мужу семью и карьеру. Это, пожалуй, единственное целое, что у него осталось.
И показала Эстэлу уведённые из шкафа леди Дары плечики. Вешалка жалобно тренькнула и сломалась.
— Ну вот, уже не осталось.
Когда вскрыли треснувший гроб с останками протектора, то решили никуда его не переносить. От тела остались истончившиеся кости и титановые разъёмы для подключения к экзоскелету. Лабораторию развернули прямо у гроба.
— Не энергией единой, — оценив масштаб работ по восстановлению, Тёмный Властелин дал отмашку на вскрытие семи криокамер с попаданками-магичками, практикующими элементы энергий.
В дело пустили некромантию на крови аккурат семи жертв-элементов.
Сейчас тело леди Джилвы было заключено в сферу, наполненную кровью тех буйных попаданок, делающих зарубки на мече за каждого убитого Тёмного Властелина. Вместе с кровью залили глюкозу и витаминчики, рассудив, что протектор в каком-то роде всё же Божество, так что само разберётся, что ему надо, а что нет.
Лиэль, припомнив не так упавшее ведро с водой, привязанное над дверью, предложила ещё негашёной извести кинуть, но была поймана за руку бдительной А`арньей.
— Не фиг, — сказала полуорка, отбирая у диверсантки оружие праведной мести, — мы один раз уже без протектора остались, и посмотри, что за бардак тут произошёл. Месяц разгрести не можем.
Лиэль отдала известь и задумчиво посмотрела на скипидар:
— Сто грамм на литр воды и натереть пяточки. Вылупиться и посмотрим.
Гадость, которую задумали полукровки, заключалась в том, что они выпустили погулять по Миру Торквемаду. Эстэл, поняв, что не может пройти барьер, создаваемый адским порталом, резко передумал дарить Саваньке Великого Инквизитора и отослал того в Башню Магов. Лишний раз поглумится над религиозным фанатиком, свято верившим в то, что любая ворожба и мыслительный процесс исходят от Сатаны.
А`арнья и Лиэль наивно посчитали, что Великий Инквизитор пробудет на свободе максимум несколько дней. Однако Торквемада взялся за ум и поднял ближайший населённый пункт для охоты на чертей, раз уж за первую попавшуюся деревенскую ведьму ему поперёк спины дрыном прилетело. От сына старосты деревни, который к той ведьме сватался. Теперь Великий Инквизитор обзавёлся толпой поклонников и с интересом посматривал на православную церковь, раздумывая над тем, как бы присоединить её к родной, католической.
Люди, обрадованные снятыми ограничениями, радостно участвовали в охоте на чертей и друг на друга. Всё таки люди всегда остаются людьми, в каком бы Мире они не обитали.
Однотипные дома, появившиеся вместе с чертями, было решено не сносить. Как и столбы с проводами. Хотя кабель кто-то честно спёр уже через пару недель. В серых пятиэтажках же Альба-Мария, кинув клич по филиалам, устроила турниры по пейнтболу и страйкболу. Попаданцев из около Реальных Миров было множество.
— Так что там с телом? — напомнила леди Джилва.
— Готово твоё тело, готово. Уже пару дней как тебя дожидается. На искусственном жизнеобеспечение и под капельницами с глюкозой.
Леди Джилва взвизгнула на ультразвуке и штопором просочилась в пол. Его Темнейшество поморщился и поковырял когтем в ухе. Как-то за тысячу лет отвык от того, как именно протектор выражает все свои эмоции.
Пять минут благословенной тишины и личные апартаменты Эстэла вновь огласил сигнал пожарной сирены:
— Какая падла это сделала?!
Взлохмаченная брюнетка, что примечательно, совершенно голая, выскочила из портала, запрыгнула на стол и сунула ноги Эстэлу. Пятки у девицы покраснели и отчётливо дымились.
— Как так можно жить?! Стоило мне, значит, только примерить тело, наконец что-то почувствовать, потянутся, похрустеть моими новыми костями, сесть… И тут я вижу тазик, перед кроватью, с водичкой. Ой, думаю, какие тут все хорошие и добрые, как они тут все меня любят и ждут, даже водички в тазик налили. Сую туда ноги… Ой, дура наивная! Водичка там, ага! Десять раз! Кто серной кислоты в тазик налил?!
Его Темнейшество не выдержал и заржал. Тысячелетняя передышка кончилась.
— Чего тут смешного?! — подтвердила конец спокойной жизни леди Джилва, и сунула пятки Эстэлу под нос. — Лечи давай!
— Сама, как будто, не можешь? — отсмеявшись, спросил его Темнейшество, но пятки залечил.
И, стащив замолчавшего протектора со стола, распустил загребущие руки. Леди Джилва возражать не стала, разрезая вмиг вытянувшимися когтями ремни на плаще Тёмного Властелина.
— Тысяча лет, блин, — пыхтела она, высунул кончик языка, — а ты всё тот же фасон носишь. Предлагаю проверить моё тело на чувствительность в других местах.
Тут Тёмному Властелину возразить было нечего.
* * *
— Итак, тело ты получила. Где моя дочь?
— Понятия не имею.
— Что-о-о-о-о?!
— То! Кто, по твоему, попал во временную петлю и был заточён в Лимбе? Я. Мир, откуда ромашки воровал, помнишь? Вот перед самой петлёй я доставила туда Амет. А уж куда она пошла дальше я понятия не имею. Я в петле, в этом Мире, была. Без права куда либо сунутся.
— (Вырезано цензурой).
— Мать, мать, мать, по привычке откликнулось эхо. Значит так, Стэл, расселяй свой уютный Мирок, бери своих девиц и пошли на поклон к нашей общей знакомой. Твой Мир умирает, пройдёт ещё сотня-другая лет и он просто перестанет существовать, развалится, сам по себе исчезнет из Великого Узора. Так что лучше сразу. Да, ты последний из своей расы, но у тебя есть дочь и её нужно найти. А как безболезненно расселить Мир я тебе покажу, будем повышать твою квалификацию демиурга.