В кои-то веки оказался в Шеффилде на научном семинаре. Индийская женщина-психолог из Нью-Йорка выступала с докладом «Диалогика личности» — типичной адаптацией диалогической теории Бахтина к нуждам cultural studies и вообще любых social sciences. Диалог ведет все со всем: не только сегодняшний читатель «Махабхараты» с ее текстом, но и гендеры, этнические меньшинства, типы личности, саморефлексия — с историческим прошлым и т. д. Теряясь и пытаясь хоть на что-нибудь опереться в этом безбрежном и бесформенном море, я начал, как часто делаю в таких случаях, строить критическую позицию: объяснять, что диалог с прошлым в строгом смысле слова невозможен, потому что прошлое не умеет отвечать на наши вопросы; мы можем только сами придумывать за него ответы, и общение получается односторонним («как с Богом?» — догадливо подхватила докладчица). Вообще, и она, и вся публика оживленно внимали моим парадоксам, чувствовалось, что я сообщаю им что-то непривычное.

Задним числом осознал, что почти дословно пересказывал М. Л. Гаспарова.