Внушительных размеров серый волк огромными скачками мчался по самым тёмным городским переулкам, стараясь не попасться на глаза случайным ночным гулякам. Изредка его силуэт серебристой стрелой мелькал на залитых ярким лунным светом тротуарах, но он бежал настолько быстро, что вряд ли кто-нибудь успел бы заметить, что именно пролетело в узкой полоске света на дороге. Волк направлялся к городской стене, туда, где за исполинскими арками на отшибе теснился тюремный квартал, вынесенный за пределы города. В этом небольшом мире тюрьма была только одна — в столице, в большем количестве просто не было нужды, да и эта всегда пустовала и, в общем, была создана только для одной цели — в ней скрывался ещё один носитель вселенских знаний.

Волк одним скачком преодолел широкий ров, окружающий тюрьму, нырнул в заранее подготовленный подкоп и в два прыжка оказался у основного тюремного здания. Первый ряд маленьких решетчатых окошек находился почти у самой земли, к одном из таких и подошел осторожно зверь.

— Тэнебрэ? — прозвучал хрипловатый голос, Тимор присел, одной рукой опираясь о холодную внешнюю стену темницы, переводя дух после долгого непрерывного бега.

— Кто беспокоит меня? — раздалось эхо грубоватого женского голоса из-за решетки. — А, это ты, волк, — послышалось ближе, прямо за окном.

— Я пришёл с вопросом.

— Какие вопросы могут быть у того, кто свободен? Что кроме воли волнует тебя, глупец? — женщина отвечала твёрдо, но всё же, в её речи чувствовалась грусть.

— Это касается Евы, — мужчина говорил хладнокровно сдержанно, но при этом внутри всё почему-то полыхало.

— Создательницы? — в словах узницы мелькнул оттенок надежды.

— Да, я должен вернуть её домой, в родной мир.

— Так она здесь? Могу представить, чего тебе стоило доставить её сюда.

— Малум помог мне, — при упоминании этого имени у Тимора на лице невольно возникла презрительная усмешка.

— Не сомневалась. И что он взял с тебя за это?

— Мне повезло, на кону была и его жизнь, поэтому мне платить не пришлось.

— Даже странно, — голос из-за решетки звучал насмешливо, — неужели теряет хватку или что-то задумал?

— Его планы мне удалось нарушить, но это уже не важно. Скажи мне, как вернуть Еву домой.

— Я не буду так глупа как Малум, — женщина подошла совсем близко к окну, в лунном свете блеснули невидящие бесцветные глаза, затянутые белёсой дымкой. — Приведи её сюда, она должна заплатить за своё возвращение.

— Что ты хочешь взять с неё? — мужчина продолжал говорить спокойно, но на сердце становилось всё тревожнее.

— Конечно свободу. Кто кроме неё может дать мне это?

— Она не сможет.

— Так она до сих пор не вспомнила? — теперь тревога послышалась в женском голосе. — Ты понимаешь, что ждёт нас, когда она вернётся в свой мир?

— Понимаю, — Тимор опустил голову, отвернувшись, — я к этому готов. Надеялся, что и ты разделишь мою готовность.

— Нет, — твёрдо ответила узница. — Я всю жизнь провела в этой темнице и не хочу здесь встретить конец.

— Мне помнится, ты любила нашу создательницу, — мужчина пренебрежительно улыбнулся.

На короткое время воцарилась тишина, Тэнебрэ что-то обдумывала, затем послышался её тихий голос:

— Я всегда любила Еву. Она вложила в меня частичку себя, дала мне почти безграничные знания и зачем-то ослепила и заперла здесь, в этой темнице. Я хотела бы её ненавидеть, но не могу. И всё ещё верю, что она приготовила для меня нечто большее, чем мрачную безвестность в сыром каземате. А сейчас ты просишь меня помочь вернуть её, забывшую обо всём, чтобы мы все здесь постепенно исчезли? Нет. Приведи её ко мне, тогда я скажу тебе, как ей вернуться.

— Ты знаешь, что она может погибнуть, если вспомнит всё? — мужчина тяжело вздохнул.

— Ты думаешь, что я желаю ей смерти? — усмехнулась женщина. — Я не буду ей ни о чём напоминать, да это и бессмысленно, лишь возьму с неё обещание. А затем ты узнаешь всё, что будет нужно.

Тимор молчал, сомневаясь, но тихий женский голос успокоил его:

— Если этот мир погибнет, я погибну вместе с ним. А вот ты сможешь сохранить жизнь. Хотя бы и в облике волка. Так разве есть мне выгода идти на необдуманные поступки?

— Дело в другом, — вздохнул мужчина, — она не хочет уходить.

— Если она не уйдёт, её тело в том мире рано или поздно погибнет и вместе с ним — все мы. Скажи ей об этом, ведь она не хочет покидать именно тебя, — в лунном свете мелькнула тихая женская улыбка. — Она не станет тебя убивать.

— Ладно, я приведу её днём, — сдался Тимор, — не думаю, что у нас много времени.

— Ты прав. Один день здесь в среднем равен двум часам в её мире.

— Мы вышли за три часа до рассвета, — задумавшись, произнёс мужчина.

— Значит, у тебя пара дней, поспешите.

Волк помчался обратно к монастырю, поблёскивая серебристой шерстью в свете полной луны.

Глаза Евы наконец привыкли к темноте. Слабое голубоватое свечение пробивалось сквозь льняную занавеску через небольшое окно, свет рождал неровные бледные тени. Девушка осторожно дошла до двери и выглянула наружу — в коридоре было совсем темно и тихо. Вдоль стены на ощупь она прошла до соседней комнаты и тихо постучала, но дождаться ответа не смогла — слишком страшно было в этой беззвучной непроницаемой тьме, приоткрыла незапертую дверь и проскользнула внутрь. Окно было открыто настежь, и лунный свет ровным потоком вливался в комнату, врезаясь в дощатый пол и покрывая всё в комнате бело-голубым мерцанием.

Ева пригляделась — кровать была застелена и пуста, она попробовала тихонько позвать спутника, но в комнате никого не было.

«Куда он делся?» — со страхом подумала она: «Не мог же он бросить меня…» — девушка сделала шаг вперёд, решив выглянуть в окно, идти обратно в тёмный коридор не хотелось и всё, что оставалось — предаться бесцельным поискам друга в маленькой комнатушке. Внезапно с улицы донёсся короткий шорох, и в оконный проём метнулась серебристая тень. Ева сдавленно вскрикнула, когда прямо перед ней на островке лунного света возник ясный силуэт огромного волка, глядящего прямо на неё двумя сверкающими огоньками глаз. Она попятилась назад и, упершись спиной в закрытую дверь, бессильно сползла на пол. Сердце бешено колотилось и, когда зверь сделал шаг в её сторону, девушка не нашла ничего лучше, чем зажмуриться и сжаться в комочек, опустив голову.

«Что я делаю? Надо бежать! Прятаться! Защищаться! Почему сил совсем нет?!» — что-то тёплое коснулось затылка: «О Боже! Надо что-то делать!» — девушка, собрав все силы онемевшего от страха тела, смогла только поднять взор, чтобы взглянуть в глаза волку, но перед ней оказалось лишь чуть взволнованное лицо Тимора. Он стоял, склонившись перед ней, тяжёлая рука соскользнула по девичьим волосам, коснулась плеча и отстранилась. От этой перемены девушке стало только страшнее, по телу пробежала холодная дрожь, но вдруг в потоке мечущихся мыслей стали одно за другим возникать воспоминания вчерашнего разговора: «Главный детский страх… Серый волк… Обрёл имя… Получил образ мужчины…»

— Т-тимор? — запинаясь, произнесла Ева. Сомнений уже не было, но всё же, верилось с трудом. — Это вправду ты?

— Это я, — голос мужчины — спокойный и тёплый, моментально развеял оцепенение ужаса, и девушка смогла облегченно вздохнуть, расслабив напряженное в каждой мышце тело. — Почему ты не спишь? — вкрадчиво спросил он, присаживаясь перед спутницей на корточки.

— Я… Мне приснился кошмар, — тихо ответила она и медленно пересела на колени, пододвигаясь чуть ближе к собеседнику, — а ещё я подумала над нашим разговором.

Мужчина вдруг слегка погрустнел.

— Я тоже над ним подумал, — произнёс он и поднялся на ноги, увлекая за собой девушку, аккуратно взяв её за предплечья.

— Подожди, — голос Евы задрожал в нерешительности, — позволь сначала мне сказать, — её пальчики крепко сжали широкие мужские ладони. — Я не смогу жить без тебя. Тимор, я не хочу домой, — она перебирала слова, не решаясь сказать главное.

— Ева, если ты останешься здесь, то погибнешь, а с тобой погибнет и весь это мир.

Девушка молча уставилась в глубину тёмных глаз непонимающим взглядом, отказываясь верить услышанному.

— Днём мы пойдём в одно место, — продолжил мужчина, — там тебе нужно будет поговорить с Тэнебрэ — она провидица и может дать ответы на многие вопросы.

— В том числе и как вернуть меня домой? — грустно спросила Ева.

— Да, — в низком хрипловатом голосе звучала не меньшая печаль.

— Это она сказала, что я умру если останусь?

— Да.

Девушка опустила голову, пряча лицо за золотистыми прядями волос, стараясь не показывать набежавшие слёзы:

— Хорошо.

— Иди в постель, я разбужу тебя утром, — мужчина сделал шаг назад, и она бессильно опустила руки, тепло его пальцев быстро покидало ладони, на душе становилось холодно и одиноко. Захотелось поднять голову, шагнуть вперёд, снова взглянуть в эти тёмные глаза, обнять, поцеловать. Но тот шаг, что сделал Тимор, встал незримой стеной между ними — ледяной, непроницаемой для чувств, преградой.

— Дурак! — послышалось совсем тихо, и девушка закрыла за собой дверь.

Сероволосый ещё немного постоял, удивленно глядя перед собой, затем тяжело вздохнул и опустился на кровать. Нельзя было давать волю чувствам, которые так неудержимо звали его догнать спутницу, заключить в своих объятьях и никогда больше не отпускать.

Ева быстро шла по тёмному коридору, заливаясь слезами. Возвращаться в свою комнату ей не хотелось, и она по памяти шагала вперёд, в поисках выхода из кромешной тьмы, наверное, даже не той, что окутывала всё вокруг, а скорее той, что росла в её сердце, поглощая чувства и изливаясь потоками слёз.

Впереди сверкнул лучик света, лунная дорожка разрезала мрак от стены до стены, пробиваясь через узкую щёлку приоткрытой двери. Девушка тихонько выскользнула наружу и плотно закрыла дверь за собой. Перед ней в лунном свечении стоял сад — в неясном ночном мерцании он был не менее прекрасным, чем днём, напротив — в голубоватых тонах казался просто волшебным. Ева окинула взглядом ажурный заборчик, отделяющий её от чудесного оазиса, но калитки нигде не было видно, тогда она, приподняв юбку, осторожно перебралась через ограду, которая, впрочем, едва доходила ей до середины бедра, и ступила на поблескивающие гладкими боками камни дорожки.

«Почему так пусто внутри?» — думала девушка, опускаясь на землю под невысоким миндальным деревом: «Неужели расставание действительно неизбежно? И почему он так и не подпускает меня к себе? Он боится испытать то же, что испытываю я? Быть может, тогда он сам не сможет отпустить меня?» — она мечтательно вздохнула: «Вот бы он вправду не захотел меня отпускать» — веки медленно стали тяжелеть и мучительно захотелось спать: «Я пойду завтра к этой провидице и всё узнаю. Может она скажет, как мне остаться с ним» — сознание быстро меркло и совсем скоро погрузилось в глубокий усталый сон без сновидений.