Пять дней восстановительного лечения пролетели быстро. Саша усердно заботился о возлюбленной, окрылённый новым витком их отношений. После недолгих жалостливых уговоров, он согласился спать с ней в одной комнате, а не ютиться на кухонном диванчике. Правда о том, чтобы лежать в одной кровати и речи не шло — это было, по его мнению, «уже слишком» и единственным выходом осталось разместиться на полу. Собрав все одеяла и покрывала в съёмной квартире, он соорудил вполне сносную лежанку и теперь каждую ночь проклинал свою мягкосердечность — постоянное присутствие рядом девушки, которую он давно любил и конечно желал, в течение дня и без того не давало покоя, а тут моральное давление продолжилось ещё и ночью. Когда она просыпалась от частых кошмаров, преследующих пациентку с тех пор, как та начала соблюдать прописанный врачом режим, взволнованный защитник неизменно подскакивал со своей импровизированной постели, кидался успокаивать её, обнимал в темноте полуобнаженное тело, браня мысленно слабость собственной плоти. А Ева в его нежных руках засыпала безмятежно, и на утро не помнила ни о каких дурных снах и слезах. Но бедный парень, ежечасно встающий к ней до рассвета, не мог сомкнуть глаз от пылающего в теле огня непреодолимого влечения. Только днём, когда подруга всё чаще углублялась в самозабвенное написание своего романа, так же ни на минуту не отпуская мужчину от себя из страха оставаться в одиночестве, он успевал подремать пару часов, устроившись на стуле рядом с её кроватью или в кресле у окна.

На пятый день лечения в постельном режиме снова пришёл доктор и после быстрого осмотра одобрительно закивал Саше, он отменил свои былые запреты, разрешил выходить на улицу и выписал два новых рецепта. Сонный попечитель взял у врача исписанные бумажки, машинально кивнул и поплёлся за ним в коридор.

— Почему два рецепта? — удивлённо спросила Ева, когда друг проводил старичка в белом халате и вернулся к ней.

— Один для тебя, — он показал листок поменьше, — другой для меня, — усталый вздох наконец заставил девушку увидеть, как вымотался её покровитель за эти дни. Она закусила губу, понимая, что за собственной эгоистичной эйфорией просто не замечала, как мучает его, приковывая к своей постели. О её ночных слезах и кошмарах мужчина старался не упоминать, но однажды в разговоре обмолвился случайно, что вставал к ней несколько раз, чтобы помочь успокоиться и она предполагала, что добрый хранитель сильно преуменьшил свои заслуги.

— И что тебе прописал доктор? — тихо спросила блондинка.

— Чтобы больше спал, лучше ел, выходил на улицу, ещё витамины и какой-то, — он нахмурился, пытаясь разобрать размашистый почерк врача. — Не знаю. В аптеке скажут, что это. И тебе тоже велел вылезать из постели, — друг серьёзно глянул на девушку. Та потянулась лениво и зажмурилась, откидываясь на подушку.

— Жааалко, — протянула она. — А то я уже начала привыкать к такой бездельной жизни.

— Да, вот уж не думал, что ты действительно сможешь смирить свою неугомонную энергию и пять дней пролежать в кровати, — вздохнул Саша, — а теперь ещё и вылезать из неё отказываешься?

— Давай сходим сегодня куда-нибудь? — спросила она, не открывая глаз и не обращая внимания на замечание собеседника.

— Куда это?

— В парк, например, — девушка резко села, ещё раз быстро потянулась и, подскочив на ноги, повисла на шее мужчины, стараясь не упасть от внезапно возникшего головокружения.

— Ты что?! Нельзя же так резко вставать, — взволнованно укорил он торопливую пациентку, роняя врачебные записки и подхватывая её на руки. Ева засмеялась, прижимаясь к напряженному плечу.

— Да я просто рада, что можно наконец подняться, а то всю попу отсидела на этой дурацкой кровати!

— Да? Мне бы так, — вздохнул с усталой улыбкой покровитель. — Так ты думаешь, что уже можешь дойти до парка?

— А далеко идти? — беззаботно поинтересовалась она, дёргая ногами, чтобы Саша опустил её на пол, но тот только прижимал крепче.

— Нууу, минут двадцать, наверное. Я не ходил туда, только издалека видел.

— Так это совсем близко! Давай! Пожалуйста, давай пойдём! — детская радость от простой возможности выйти на улицу била через край.

— Хорошо, хорошо, — засмеялся мужчина и наконец опустил развеселившуюся подругу на ноги. — Давай поедим и пойдём.

— Нет, я хочу прямо сейчас! — Ева тут же стянула с себя белую мужскую рубашку, ставшую её домашней на эти дни. Хотя Саша и предлагал ей сходить купить одежду, подходящую по размеру, она отпускала парня только в аптеку и за продуктами, говоря, что остальное всё равно пока не нужно, а ей дороже то, что он дольше побудет рядом. Когда лёгкая, чуть мятая ткань соскользнула с девичьего тела, парень резко отвернулся, прикрывая глаза ладонью — он уверенно не позволял себе переступить порог интимности в едва зародившихся отношениях. Когда пара ложилась спать, соблазнительница сама пряталась под одеяло до того, как он вернётся из душа. А по ночам, когда она просыпалась в слезах, кавалер изо всех сил старался избегать случайных прикосновений к обнаженной коже, сразу накидывал на плечи сонной возлюбленной рубашку и закрывал глаза, чтобы даже в неверном свете луны не увидеть желанного тела. Сейчас, видимо совсем забывшись от радости, блондинка вдруг потеряла всякое смущение и опомнилась, лишь, когда Саша недовольно пробурчал что-то, отвернувшись лицом к стене. Она виновато ойкнула и в спешке натянула на себя уличную одежду.

— Я всё, — пролепетала девушка, расправляя забившиеся под шерстяную накидку волосы. Мужчина обернулся, недовольно скривил губы, но промолчал. Взяв со стула свой свитер, он взглянул в окно и невольно поёжился.

— Сегодня кажется холодно. Давай сходим в парк, а на обратном пути зайдём в какое-нибудь кафе, кушать-то всё равно нужно.

— Давай! — она чуть не захлопала в ладоши от радости. Темноглазый покровитель готовил, конечно, вполне сносно, иногда, даже очень вкусно, но она уже так устала от «лечебных» каш и супчиков, которые прописал доктор, что безумно хотела наесться чего-нибудь бесполезного, а на десерт слопать большущее пирожное! Поэтому новость о походе в кафе привела Еву в полный восторг.

Несмотря на приличный минус, погода казалась удивительно тёплой. Яркое колючее солнце рассыпалось множеством искр в белом покрове безлюдного парка, заставляя медленно бредущую по аллее пару болезненно щуриться, опуская глаза. Ветра совсем не было, и острый мороз едва заметно пощипывал румяные лица. Девушка мечтательно рассматривала монохромный пейзаж заснеженного сквера, прикрываясь рукой от солнечных лучей.

— Как хорошо на улице, — вздохнула она, ощущая, как холодный воздух защекотал нос. — Мне так надоело всё время валяться в кровати.

— Да, погода решила порадовать нас, — улыбнулся Саша. — Но я думаю, что нельзя сегодня долго гулять, давай побережем твои силы.

— Моих сил хватит на троих! — засмеялась Ева и, отпустив тёплую руку мужчины, кинулась в глубокий снег. Чуть не завалившись в сугроб, она попробовала слепить снежок, но рыхлая белая масса никак не хотела склеиваться, разлеталась мелкой ледяной пылью, поблёскивая радостными огоньками в лёгких облачках. Снежный пух осыпал её спутника с ног до головы, тот начал недовольно отряхиваться, бурча что-то себе под нос — за воротник потекли противные струйки ледяной воды. Но радостный смех подруги не дал окончательно рассердиться. Он снисходительно вздохнул, смахивая последние комочки снега с уже влажных волос, покачал головой и, набросился на веселящуюся блондинку. Она, не устояв на ногах, свалилась-таки в сугроб, увлекая за собой Сашу, и начала игру в «закопай друга».

После почти двадцатиминутного кувырканья в снегу, взмокшие, раскрасневшиеся и помятые спутники со смехом ввалились в какую-то необитаемую кафешку на краю парка. Немолодая полная кассирша одарила гостей недовольным взглядом и снова занялась своими делами под прилавком. Друг помог Еве раздеться и, развесив вещи на двух вешалках у выхода, присоединился к ней за небольшим круглым столиком на двоих в углу около окна.

— Я так есть хочу, — проворчал он, быстро листая меню, — а у них одни десерты!

— А я хочу десерт! — обрадовалась девушка. — Много десертов!

— Тебе нужно нормально питаться, — с укором строго родителя поднял Саша указательный палец. — Иначе не сможешь поправиться.

— Я уже поправилась, — буркнула она в ответ и тоже взялась листать меню. — А у меня тут нет десертов, — обижено надула губы спорщица, — только обычная еда.

— Отлично! — мужчина выхватил у неё пёструю папку, пробежался взглядом по страницам. — Выбирай вкусности, — улыбнулся он, подмигивая собеседнице, — но супчик поесть придётся.

— Лааадно, — она уткнулась в список десертов, поводила пальцем по строкам, затем указала на какие-то два тортика подошедшей официантке.

— Сегодня чудесный день, — промурлыкала Ева, пока они ждали появления на столе выбранных блюд. Почему-то она решила, что после хорошей прогулки стоит завести откровенный разговор, который всё равно состоится когда-нибудь. Так почему не сейчас, в приподнятом настроении? — Расскажи, как ты узнал, где искать меня?

— Здесь? — уточнил Саша. — Это было не сложно, Филипс — известная в городе фамилия, — при упоминании пресловутого семейства он нервно повёл плечами.

— Нет, я имею в виду дома, почем ты тем утром приехал к доктору Яну?

Друг глянул с подозрением.

— А откуда ты это знаешь?

Девушка чуть замялась, смущенно опустила глаза.

— Я тебя видела.

— Видела? Как? Когда?

— Ну, машина как раз заезжали за угол, когда ты подъехал к дому…

Собеседник напряженно нахмурился, в тёмных глазах вспыхнули гневные огоньки.

— Их машина? Значит, я опоздал всего на минуту? — его голос вдруг стал глуше. — И явись я чуть раньше…

— Хорошо, что ты вообще приехал! — поспешила исправить ситуацию Ева. — А то, мало ли, что могло бы…

— Но сколько всего могло бы не случиться! — перебил он и поднял на спутницу серьёзный взгляд. — Как я мог не успеть? Не увидеть машины? Не услышать тебя?

— Но я, — она почувствовала, как на щеках разгорается стыдливый румянец. «Я не звала тебя» — хотелось признаться честно, но язык не поворачивался сказать такое. — Мы были уже далеко, — прошептала девушка — И вообще, я не об этом спрашивала, не уходи от ответа.

Саша недоверчиво поджал губы, но постарался отвлечься от внезапно взметнувшихся чувств.

— Я волновался и приехал к тебе утром перед работой, как раз в этот момент твой отец выходил на крыльцо за почтой, он заметил меня, пригласил зайти, раз уж приехал. Но я сказал, что только хотел убедиться, что с тобой всё в порядке и мне нужно спешить на работу. Он рассказал, что вечером ты вела себя немного странно, но в целом всё было нормально. И тут к нам выскочила твоя мама, бледная как простыня. Она кричала, что ты пропала, что тебя нет ни в спальне, ни на заднем дворе. И, что самое странное — на твоей кровати валяется целая куча одежды и коробка от каких-то босоножек. Мне в тот момент пришла только одна мысль — что ты в одиночку отправилась за своим дневником, мы ведь так и не нашли его накануне. Вот только не понял, к чему тебе было наряжаться. Но видимо, я не ошибся в догадках.

Он вопросительно посмотрел на подругу, её смущенный взгляд блуждал по столу, не рискуя подниматься к глазам собеседника. Еве было жутко стыдно за произошедшее тогда, но окончательно не сломаться помогало странное ощущение, что всё это случилось будто не с ней, а с кем-то другим, в другой жизни.

— Ты не хочешь говорить? — вкрадчиво поинтересовался Саша. — Если не хочешь, то не будем.

— Нет. Мне, наверное, придётся сказать рано или поздно, — прошептала она. — Я тогда действительно нарядилась, как… Как девушка лёгкого поведения.

Мужчина непонимающе поднял бровь — слова были, мягко говоря, неожиданными.

— Я говорила с Троем тем утром, — продолжила блондинка, не поднимая глаз, — он сказал, что вернёт мне тетрадь, если я приду одна и выслушаю его предложения.

— Предложения? — друг не верил собственным ушам.

— Да. Он предлагал, чтобы я попробовала встречаться с Кираном, а взамен он мне отдаст книгу, и не будет приставать. И тебя не будет трогать.

— Не будет трогать? Да кем он себя возомнил? — сквозь зубы процедил собеседник, гневно сжимая кулаки.

— Подожди! — Ева наконец подняла испуганный взгляд. — Ты же не знаешь! Он сумасшедший, грозился убить тебя. У него отец какой-то большой начальник и ему бы ничего потом не было.

— Начальник? — удивился парень. — Так вот почему меня упекли за решётку без суда и следствия, даже не пытаясь выслушать! — он злился всё больше, и девушка уже не знала, что предпринять, чтобы успокоить спутника. В метании собственных мыслей, она страшно жалела, что вообще начала этот разговор и что позволила себе сказать столько лишнего.

— Bon AppИtit, - как раз вовремя вмешался в диалог приветливый голос официантки, она поставила на стол тарелки, разложила приборы, не обращая внимания на разыгрывающуюся перед ней сцену, и с вежливой улыбкой удалилась.

Саша растерянно посмотрел на свой суп. Резко прерванная нить разговора унесла с собой часть его гнева, но оставила неприятный осадок раздражения и недосказанности на сердце. Настроение было испорчено, есть уже не хотелось.

— Из-за этого ты решила пойти в их проклятый дом одна? — после недолгой паузы тихо спросил мужчина. Ему не хотелось больше оставлять недомолвок.

— Прости, — шепнула Ева, снова уткнувшись взглядом в стол, — я действительно не хотела, чтобы ты пострадал, но не нужно винить себя в том, что я согласилась уехать с ними. Мне просто было страшно. А потом я как-то совсем потерялась и стала думать, что пала слишком низко, считать себя недостойной чьей бы то ни было любви. Поэтому написала тебе и родителям такие письма.

— Почему ты решила, что недостойна? — с искренним непониманием сокрушался друг, стараясь подавить вновь зарождающуюся ярость и негодование.

— Ну, я, — она замялась. — Я не могу сказать…

Его кулаки снова сжались.

— Как мне хочется стереть обоих с лица земли, — тихо прошипел Саша, не в силах сдерживать всех вновь поднявшихся чувств. Он наконец понял, что именно произошло, теперь сомнений не оставалось.

— Не нужно, — неожиданно ласковый голос возлюбленной заставил его отвлечься. Ева перешагнула через все свои эмоции и накатывающие слёзы, чтобы только закончить наконец этот разговор. — Прошу тебя, — она положила прохладные пальцы на его руку, — давай, забудем. Это всё было в прошлой жизни, которую лучше не вспоминать.

Парень глубоко вдохнул, выдохнул медленно, стараясь успокоиться, накрыл своей ладонью белую ручку девушки, взглянул в её глаза с прежней добротой и теплом, лишь немного разбавленными отчаянно подавляемым гневом.

— Хорошо. Прости, я, наверное, не могу пока спокойно говорить об этом.

Подруга улыбнулась так мило, как только умела.

— Это было не здесь и не с нами, — произнесла она тихо, — ни к чему думать иначе.

После тяжёлого откровения обед показался невкусным, даже долгожданные сладости не принесли блондинке особого удовольствия. Она десять раз отругала себя за то, что завела болезненную тему и в конечном итоге решила, что больше не будет говорить об этом никогда. Если будет нужно, переживёт все свои всплески воспоминаний и эмоций сама, чтобы только не увидеть снова в родных тёмных глазах зловещего огня, который пугал и заставлял чувствовать себя страшно виноватой. Саша почти всё время молчал, обдумывал что-то, возможно, тоже винил себя, а может просто осмысливал всё услышанное. Постоянный недосып и без того сделал его раздражительным и, хоть он никогда не позволял себе негативных выпадов в отношении избранницы, её невыносимо коробило то, что именно она так сильно испортила настроение своему доброму покровителю.

— Пойдём домой, — проронила она, так и не доев своего кусочка торта. — Мне кажется, ты устал.

— Есть немного, — вздохнул мужчина, отвлекаясь от тяжёлых думю. — Скоро начнёт темнеть. Ты права, нужно идти.

— А знаешь что? — вдруг лукаво улыбнулась собеседница, в надежде чуть развеять дурные мысли. — Давай, сегодня устроим ужин при свечах.

Саша посмотрел на неё удивлённо, слегка усмехнулся в ответ.

— Давай. А что мне приготовить для этого ужина?

— Я не хочу, чтобы ты что-то готовил, — заботливо промурлыкала Ева. — Ты должен немножко отдохнуть. Мы купим замороженную пиццу и какой-нибудь махонький тортик. Думаю, этого вполне хватит.

— День отказа от здоровой пищи? — шутливо спросил парень. План сработал — от ласковой улыбки любимой спутницы, настроение у него начало подниматься.

— Моему желудку тоже нужен выходной, — ухмыльнулась девушка, с долей неприязни вспоминая утреннюю овсянку. — А тебе явно необходимо поспать.

— Может быть, — он потёр уставшие глаза и, оставив чаевые, последовал за прохладными тонкими пальчиками, тянущими за руку к выходу из тихого кафе.

Зайдя по дороге в небольшой продуктовый магазинчик, уставшие спутники накупили фруктов, замороженных полуфабрикатов, печенья, пирожных и со всем этим добром завалились в тёмную квартиру. Ева практически насильно затолкала Сашу в свою кровать, чтобы тот поспал хоть часок, пока она разберёт пакеты, решит, что именно приготовит (читай «разморозить») на ужин и накроет на стол. Мужчина хотя и с трудом, но всё же, поддался её мольбам, решив, что он действительно стал не в меру раздражительным и невнимательным из-за своей вынужденной бессонницы. Взяв с подопечной обещание разбудить его ровно через час, он практически тут же отключился, удобно устроившись в мягкой кровати (ни в какое сравнение с его лежанкой она, естественно, не шла, так как в съёмной квартире оказалось на удивление мало одеял и покрывал). Коварный план вступил в действие. Конечно, девушка не собиралась будить его, да и ужин её не интересовал (ну съела втихаря одну пироженку — разве это еда?). Чтобы не оставаться в одиночестве надолго, она устроилась под настенным светильником в кресле, недалеко от кровати, где мирно посапывал до невозможного вымотанный за эти дни покровитель, и взялась снова за свой роман. Обманщица решила, что Саша должен выспаться как следует, а потом… потом, возможно, она сможет порадовать его ещё чем-нибудь.

Неожиданно нахлынувшее вдохновение настолько увлекло писательницу, что она напрочь забыла о времени. Глаза её начали слипаться только, когда электронные часы коротким писков возвестили, что за окном давно уже ночь и на циферблате высветились цифры «2:00». Ева не спеша размяла затекшую шею, отложила в сторону тетрадь. Друг спал крепко, глубокого спокойного дыхания почти не было слышно в тихой комнате, всё то время, пока она писала, мужчина даже не двинулся во сне (хотя, если бы он и двинулся, да хоть встал и вышел, она была так увлечена, что, пожалуй, не заметила бы этого). Сейчас ей хотелось спать, но прогонять парня из своей кровати не было желания, как, впрочем, и устраиваться на его импровизированной постели — она не выглядела слишком уж удобной. Девушка в полумраке подошла ближе, взглянула на спящего с умилением, затем окинула взглядом его тело. Он лежал поверх одеяла в джинсах и свитере, как пришёл с улицы (ай-ай-ай! Но, в общем, она сама не дала приятелю раздеться). Блондинка недовольно покачала головой и взялась стягивать с него тёплый джемпер. Саша морщился и постанывал во сне, но Морфей слишком крепко сжимал его в своих объятьях и даже при всех экзекуциях мужчина никак не просыпался. Не открыл он глаз и когда тонкие пальчики стянули с него футболку, а за ней и джинсы. Наконец Ева, довольная собой, воззрилась на плоды своих трудов — почти голый покровитель бессильно раскинулся на её кровати, не в силах разорвать путы долгожданного сна, чтобы понять, почему вдруг стало как-то слишком прохладно.

Взгляд зелёных глаз нескромно заскользил по идеальному рельефу расслабленных мышц, и спать хотелось всё меньше. «Когда он успел стать таким? Таким мужественным. Таким возбуждающе сексуальным?» — девушка удивлялась собственным мыслям, она сама до конца не понимала, что с ней происходило — внутри всё начинало безудержно дрожать. Но это была не та дрожь, что возникала рядом с Троем, совсем иная — трепетная, сладкая, желанная. Ева ощущала, что в теле разгорается неистовое пламя — то, что с таким трудом сдерживал Саша, когда сидел рядом с ней полуобнаженной по ночам… Что ж, они наконец поменялись ролями, с одним лишь отличием — ей вовсе не хотелось себя останавливать. У них когда-нибудь должен быть «первый раз», ведь оба знают и хотят этого, так почему не сейчас? Неужели для этого так нужны романтические ужины, кино, цветы? Ей — нет. А ему? Всё это никуда не убежит и после сегодняшней ночи. Вдобавок, она на собственном опыте убедилась, что влечение совсем не зависит от цветов и подарков, подобными вещами его не купишь и все знаки внимания становятся постылыми и ненужными. А вот если желание уже есть, и источник его — искренние чувства, то всё прочее будет неотъемлемой частью отношений, вне зависимости от количества подобных ночей.

Набравшись решимости, искусительница осторожно прилегла рядом со спящим мужчиной, нерешительно провела пальцами по его мерно вздымающейся груди. В памяти на мгновение блеснул отрывок ночи, когда она впервые сама пришла в спальню Троя, но девушка поспешно откинула эти воспоминания, полностью отдаваясь мыслям о том, кто мирно спал перед ней сейчас. Она расстегнула пуговицы на домашней рубашке, закусив губу, прижалась покрытой мурашками кожей к его горячему телу. Саша тихо простонал что-то во сне и, повинуясь неуправляемому инстинкту, повернулся на бок, одной рукой обнимая свою возлюбленную. Она застыла на секунду под внезапно навалившейся тяжестью, прижалась лбом к нависшему над ней горячему плечу. Когда окружающая тишина восстановилась, легонько коснулась его губами, белые пальчики заскользили по широкой спине вниз.

— Что ты делаешь? — раздался сонный шёпот откуда-то сверху, и Ева вздрогнула, поднимая глаза. Мужчина глубоко вдохнул, отгоняя блаженный покров нарушенного наконец сна, взглянул на неё с наигранным укором.

Блондинка не стала отвечать, почему-то было страшно, что если ответит, то всё обязательно кончится плохо, ну, или, по крайней мере, совсем не так, как она планировала. Девушка чуть приподнялась, придвинулась ещё ближе и, вложив в это движение всё, что хотелось бы сейчас сказать, прильнула к горячим губам в долгом, нежном поцелуе. Впрочем, нежность быстро сменилась огненной страстью, и Саша сдался почти без сопротивления под этим пламенным напором. Он прижал искусительницу крепче, наслаждаясь неожиданными и безумно волнующими прикосновениями, не желая нарушать идеального течения долгожданного момента.

— Я хочу большего, — прерывисто прошептала Ева, снова отчаянно отгоняя воспоминания уже о другой ночи — о ночи с Тимором в собственном выдуманном мире. Той, что закончилась для неё смертью. Она уверенно повела тяжёлую руку мужчины по своему полуобнаженному телу, тот не сопротивлялся, только дышал всё глубже и глуше, ощущая под пальцами все его плавные изгибы, не отрываясь от пьяняще глубокого поцелуя. Когда ладонь наконец легла на тонкую ткань белья, под которой пылала невероятно манящая округлая грудь, парень напряженно сглотнул, понимая, что ещё секунда такого сладкого ада и он уже не сможет себя остановить.

— Ева, — зарычал он, стиснув зубы, — пожалуйста, прекрати, ты мучаешь меня.

— Я не хочу, чтобы ты мучился, — послышался возбужденный шёпот в ответ, и он ощутил, как уходит из-под пальцев кружево белья, отдавая рукам обнаженное горячее тело. — Я хочу быть твоей.

Саша напрягал последние душевные силы, чтобы держать себя в руках, чувствуя, как захлёстывает неистовая волна безумной жажды, ненасытного желания овладеть соблазнительницей, сексуально вздыхающей где-то у его уха и бесцеремонно водящей прохладной ладонью уж слишком близко к точке детонации сил телесных.

— Ева, — он готов был хищно вцепиться в горячие губы, дразнящие обжигающими прикосновениями шею, но всё ещё держался, — я не хочу, чтобы ты о чём-то пожалела.

Вместо ответа тонкие пальчики бесстыдно скользнули под чёрную ткань единственной детали одежды, оставшейся на теле мужчины, и это нескромное движение стало последней каплей. Где добрый темноглазый ангел? Со звериным рычанием он завалил искусительницу на спину и впился в вожделенные губы, срывая с неё одежду. В порыве неистовой страсти он целовал и слегка покусывал тонкую бледную кожу желанного тела. Девушка тихо протяжно стонала, зарываясь пальцами в его растрёпанные волосы. Память уже не пыталась сыграть с ней злую шутку, больше не появлялись перед глазами картины из недавнего прошлого, она всецело отдалась настоящему моменту и бесцеремонно получала от него всё удовольствие, какое только он мог дать. Куда исчезла скромная мечтательная девочка? В полумраке мелькал неукротимый огонь жаждущих близости зелёных глаз. От ощущения острых ноготков легко царапающих спину, Саше окончательно снесло голову, он оторвался от жадных прикосновений к разгоряченной коже, в иступленном порыве сжал руками плечи избранницы, вдавливая хрупкое тело в подушку, припал к её обнаженной груди своей и был уже так близок к последнему шагу. Безумно близок. Но в слабом отсвете настенной лампы глаза напротив блеснули неожиданным страхом. Этот мимолётный испуг, словно щёлкнул бичом безжалостного укротителя где-то возле самого уха, заставляя хищное желание отхлынуть, бешеного волка — забиться в самый тёмный угол сердца и заскулить беспомощным щенком. Парень резко отпрянул от желанного тела. Даже слишком резко, будто вдруг увидел под собой не страстную возлюбленную, а рогатую демоницу с испепеляюще-развратным взглядом. Ева быстро приподнялась, прикрываясь одеялом, и недоуменно уставилась на растерянного друга, который, сидя уже на другом конце кровати, в панике пытался придумать, как объяснить свои неадекватные действия. Но оправдываться не пришлось, девушка поняла всё сама. Поняла, уткнулась носом в свои укрытые колени и тихо вздохнула, усмиряя собственное бушующее влечение к явно потерявшему пыл мужчине.

— Прости, — послышался её шёпот в темноте.

— Нет, это ты меня прости, — Саша подвинулся ближе, осторожно и нежно обнял её за плечи. — Я сделал тебе больно?

— Нет, — она подняла чуть влажные глаза, — просто не думала, что ты можешь быть таким. Вот и испугалась немножко.

— Я больше не буду тебя пугать.

— Я не сказала, что мне это не понравилось, — она снова уткнулась лицом в колени, смущаясь собственных слов. — Это было неожиданно, но очень… возбуждающе.

— Но…

— Я понимаю, почему это тебя остановило. Прости, что начала всё без твоего согласия.

Мужчина легонько поцеловал горячую макушку.

— Я рад, что ты начала, — он усмехнулся. — В следующий раз мне самому будет легче сделать первый шаг, зная, что ты готова.

Она вновь взглянула с лёгкой улыбкой.

— Прошу тебя, ложись сегодня спать со мной. Я могу одеться, чтобы… Ну, ты понимаешь. Чтобы тебя не…

— Лучше одеться, — закивал он головой. — А мне, кажется, нужно в ванную.

Саша завернулся в одно из покрывал со своей лежанки и, одарив подругу коротким нежным поцелуем, удалился в душ.

Ева лежала в постели, накинув на себя измятую рубашку, и ждала покровителя, стараясь не задумываться над целью его пребывания в ванной. Если бы она задумалась, то наверняка стало бы невольно обидно, даже не смотря на то, что всё делалось ради её блага и, в общем-то, по её вине. Но желания утихали с большим трудом, а на какое-то продолжение сегодня рассчитывать не приходилось, поэтому негодование искало выход через любую причину.

Наконец шум воды стих, и парень вернулся в объятья любимой. Скинув полотенце и покрывшись холодными мурашками, он буквально влетел под одеяло, чтобы скорее согреться. Напряженное, чуть влажное тело, оказавшись в постели, было тут же обвито тёплыми ручками, и голова недавней соблазнительницы удобно устроилась на его груди, разбросав по плечам пряди длинных золотых волос. Какое-то время было тихо, мужчина даже подумал, что Ева так быстро уснула, но через несколько минут она вздохнула, пошевелилась и чуть перелегла, чтобы видеть его лицо.

— А что будет завтра? — спросила она, когда задумчивые тёмные глаза воззрились на неё.

— Завтра? Я бы хотел съездить за билетами. А то потом не улетим.

— Почему?

— Так ведь новый год на носу, и так уже ажиотаж в аэропортах.

— А нам нельзя ещё немного задержаться? — она опустила печальный взгляд.

— Зачем?

Девушка помедлила с ответом несколько секунд.

— Как мы будем… дома? Я, конечно, соскучилась по родителям. Но после всего, что было, не смогу снова жить с ними.

— Боишься, что они будут спрашивать о произошедшем? — понимающе произнёс Саша.

— Нет. Сейчас это меня не очень пугает. Я просто не могу представить, что мы с тобой будем видеться только по выходным и иногда по вечерам. Что нельзя будет вот так засыпать вместе.

— Ева, — он аккуратно вылез из-под собеседницы, приподнялся, опираясь на локоть, — я тоже думал над этим. И… наверное, ты решишь, что это глупо, — он немного замялся. — Я ведь уже не живу с родителями — из-за работы переехал ближе к центру города, снимаю там квартиру. Может ты… Может, у нас получится жить там вместе?

Девушка взглянула на него с нескрываемой радостью, но тут же, приняла озадаченный вид.

— Я очень этого хочу, но мама и папа…

— Боишься, не разрешат?

— Они же полгода меня не видели, конечно, будут против.

Парень в секундном раздумье отвёл взгляд, затем посмотрел на избранницу с неожиданной уверенностью.

— Я хотел сделать это в другое время и в другом месте, — он обнял возлюбленную, чуть притягивая к себе, — но ты просто не оставляешь мне выбора, — тёмные глаза оказались совсем близко, нависли над её лицом. — Ева, выходи за меня.

Конечно, ей в голову подобные мысли уже приходили, но сейчас, когда всё было слишком очевидно, блондинка отказывалась верить собственным ушам. Услышать самое первое и самое важное в жизни предложение, да ещё когда в душе не утихло недавнее пламя возбуждения — шутка ли? Огонь воспылал с новой силой, залил щёки румянцем, забросал мысли ненужными вопросами и неожиданными мечтами, непередаваемые эмоции вдруг начали зашкаливать, и от этого она впала в лёгкое помрачение, заставившее Сашу отстраниться в некотором недоумении и смущении.

— Я не прошу тебя сразу соглашаться, — произнёс он, пытаясь оправдаться. — Я, честно говоря, надеялся, что скажу тебе эти слова в более торжественной обстановке, когда мы будем дома и, когда ты немного придёшь в себя. Но ты начала этот разговор и я просто не вижу другого выхода, чтобы нам оставаться вдвоём всё время.

Ева чуть опомнилась, поняла, что своей странной отрешенностью смутила друга, вложившего в эти простые на чей-то взгляд слова всю душу.

— А давай… поженимся прямо завтра? — тихо спросила она, нежно касаясь ладонью его колючей щеки. Весь безудержный ураган эмоций никуда не ушёл, но девушка решила, что такая буря только испортит разговор, который и без того пошёл не в то русло. — Я не хочу, чтобы дома нас мог кто-нибудь остановить.

Мужчина видимо чуть успокоился, усмехнулся добродушно, снова приблизился, едва не касаясь её губ своими.

— Тебе ещё нет восемнадцати, — прошептал он с лёгкой шутливой насмешкой. — Меня посадят, если мы с тобой придём расписываться здесь.

— Ой, — только и смогла выговорить Ева и закусила губу, понимая, что действительно сглупила. Подумав несколько секунд, она смущенно продолжила. — Но я стану совершеннолетней уже меньше чем через месяц. Ты сможешь украсть меня у родителей, если они не разрешат нам пожениться?

Он вновь усмехнулся.

— Я сделаю всё, что ты пожелаешь. И если нужно, то уговорю их отпустить тебя, я уверен.

— Пообещай, — она недоверчиво скривила губы, но тут же расслабилась, получив невинный, нежный поцелуй.

— Обещаю, — Саша оставил незримую дорожку ласковых прикосновений от её губ, по щеке и шее, до максимальной глубины ворота рубашки и, отстранившись, лёг рядом, прижимая девушку к себе. — А сейчас, тебе нужно спать, — прошептал он. — Я видел который сейчас час и так понимаю, что ты ещё не ложилась.

Ева отрицательно покачала головой, прикусив губу в ожидании, что сейчас ей влетит, но покровитель не стал ругаться, только притянул её голову к своей груди и замер так, сжимая стройное тело в нежных объятьях.

— Я люблю тебя, — послышался его тихий шёпот через несколько минут и губы легко и нежно коснулись волос на её макушке, но девушка уже не слышала. Не смотря на только что очевидную бодрость, долгожданный сон овладел ей моментально, она невыносимо устала после насыщенного дня.

Саша улыбнулся, чуть крепче прижимая её к себе, понимая, что сам он ещё долго не сможет уснуть и всё, что остаётся — лежать и слушать тихое мерное дыхание, ощущать стук родного сердца, наслаждаться теплом хрупкого тела. В эту ночь Еве не снились кошмары, она спала, как младенец под защитой заботливых рук и слёзы очищения больше не были нужны перерождающейся душе.