Через час после отъезда Чезаре аббат Анджело появился в пещере над ущельем реки Анио. Он заметно нервничал, и по его виду старая Роза учуяла правду.

– Час настал? – холодно спросила она.

– Да… Я уезжаю…

– Хотите сказать, что мы уезжаем?

Анджело задумался, глубокая складка пересекла его лоб. Роза терпеливо ждала, разглядывая аббата.

– Ну? – не выдержала она.

– Послушайте, – прервал свое молчание аббат. – Время и в самом деле пришло, это верно. Не пройдет и восьми дней, как папа будет мертв. Клянусь вам… Что вам делать на Капрере?.. Ваша месть совершится… Дайте мне эту ужасную жидкость, которую вы сумеете приготовить… И я уеду!..

Мага пожала плечами.

– Вы еще ребенок, – сказала она, – и не знаете, что такое месть. Я не хочу, чтобы папа умер, я хочу его убить. Я спасла его однажды, когда он был тяжело болен. Я давала ему снадобья, с помощью которых он избавился от врагов, желавших его смерти. Я делала всё это, мальчик, чтобы сберечь его для себя. Я хочу быть там… Вы думаете, что я ждала всю жизнь благоприятного мгновения лишь для того, чтобы глупо, по-дурацки, передать вам свою месть?..

И она зловеще рассмеялась.

– Это я, слышите, напою его ядом…

– Вы меня пугаете! – пробормотал аббат. – Я сделаю так, как вы хотите…

– Вы обещаете повиноваться мне до конца?

– Я буду повиноваться…

– Тогда идите… Едем!

Два часа спустя закрытая повозка покидала Тиволи. Она ехала в направлении Ости, маленького морского порта поблизости от Рима, в устье Тибра.

Весть о поражении армии Чезаре нанесла Александру VI удар тем более значительный, что нанесен он был неожиданно. И когда он получил известие от Лукреции о ее отъезде на Капреру, папа принял решение. На следующий день после прочтения весточки от дочери он собрался в дорогу и уехал почти тайно. Через четыре дня понтифик высадился на Капрере.

Лукреция приняла его со всеми видимыми проявлениями дочерней радости. Однако внезапное прибытие отца вызвало у нее волну беспокойства и в то же время глухое раздражение. Он проявил признаки недоверия и сразу же по прибытии, несмотря на усталость, захотел посетить дворец Лукреции.

Дворец располагался на берегу моря и был обращен к итальянскому побережью. С этой стороны дворец был неприступен: берег ощетинился острыми скалами. Со стороны суши широкий, заполненный водой ров делал замок не менее неприступным. Старый Борджиа казался очень довольным.

– Дочь моя, – повторял он не один раз, – ты стала превосходным военным архитектором. Этот замок неприступен.

Лукреция, которая всегда опасалась капризов фортуны, уже несколько лет назад получила от отца в собственность маленький островок Капреру, отделенный узким проливом от Сардинии. В порту Ости у Лукреции стояла собственная галея, постоянно готовая к выходу в море. Другая галея, размером поменьше, стояла на якоре у западного побережья Капреры. Так Лукреция подготовилась к любым неожиданностям и была готова к бегству в случае поворотов судьбы.

Закончив посещение дворца, папа поселился в роскошных покоях, куда Лукреция перевезла всю шикарную обстановку, окружавшую ее в Риме. Апартаменты включали в себя дюжину комнат. Старый Борджиа тщательно проверил все двери и замки. И только тогда он немного успокоился.

Он отослал слуг, кружившихся вокруг него, и остался наедине с Лукрецией, которая проявляла все большее беспокойство.

– Зачем ты приехала сюда, дочка?

– Но, отец, вы же знаете, что время от времени я приезжаю сюда…

– И у тебя не было никаких личных причин укрываться на Капрере?

– Никаких, отец, – ответила она вполне натурально.

– Стало быть, ты не знаешь, что произошло?

– А что-то произошло?

– А произошло вот что, дочка: Чезаре разбит, в Риме восстание, и вполне возможно, что в эту минуту собирается конклав, чтобы низложить меня!

Лукреция была поражена и перепугана.

– Так вот что, – произнесла она с легкой дрожью, – привело вас на Капреру…

– Страх, дитя мое! – прервал ее старик.

– Страх!.. Ах, отец, вы же никогда не употребляли этого слова…

– Однажды в Ватикане, в моей личной молельне, один человек отверг мои предложения… Чезаре бросился, чтобы убить его кинжалом. Я удержал Чезаре, и тот человек спасся!.. Он добрался до Монтефорте… Это он разбил армию Чезаре…

– Рагастен! – вскрикнула Лукреция, сдерживая ярость.

– Одного дня было достаточно, – продолжал старый Борджиа. – Этот народ, который дрожал передо мной, поднял голову, когда узнал о катастрофе… Лукреция! Теперь я доверяю только тебе… Ты знаешь, что я всегда любил тебя и предпочитал твоим братьям, даже самому Чезаре! Приютишь ли ты старого, всеми покинутого льва, на которого начали охоту волки и лисы?

– Ах, отец! – обиделась Лукреция. – И вы могли в этом сомневаться!.. Здесь вы будете в полной безопасности… Ничего больше не бойтесь… Ну, а этот жалкий Рагастен… Я отомщу ему за вас, да так отомщу, что этот безумец умрет от отчаяния…

– О! Если бы это было так!..

– Не сомневайтесь, отец!.. Я пошлю человека к Чезаре. Надо, чтобы он приехал сюда…

Папа принял гордый вид.

– Чезаре? – процедил он со смесью гнева и ужаса, – Чезаре!.. Эх, если бы я знал всю правду!.. Среди стольких кардиналов, которые нацелились на тиару и составляют против меня заговоры, среди стольких синьоров, втайне желающих моего падения, больше всего желает моей смерти именно Чезаре… Он хочет стать папой вместо меня… Если Чезаре и приедет сюда, то только затем, чтобы меня убить…

– Отец, вы ошибаетесь… Клянусь вам…

– Лукреция! – затрясся в испуге старик. – Поклянись, что ты не вызовешь сюда Чезаре…

– Ну, чтобы успокоить вас… Клянусь…

– А теперь уходи, – едва выговорил старик. – Мне нужен отдых… Завтра ты расскажешь мне о мести, задуманной тобой для этого негодяя…

Лукреция вышла. Когда она вернулась в свои покои, лицо ее потеряло то милосердное выражение, которое пристало для игры в дочернюю преданность.

Час спустя остров покинул курьер, отплывший в Италию, чтобы передать Чезаре простое послание:

«Необходимо, чтобы ты прибыл по крайне срочному делу. Я жду».