Аббат Анджело убежал, вне себя от радости, в тот самый момент, когда Мага закричала, обращаясь к папе:

– Этот священник не умрет! Это ты, Родриго, умрешь! Потому что ты пил вино из серебряного кубка, который был отравлен!..

Анджело не спрашивал себя, что произошло. Он не хотел этого знать. В мыслях у него сквозила только одна идея: бежать!

Внезапно он наткнулся на запертую дверь. И тут с удивлением обнаружил, что его окружает черный дым. Он попытался открыть дверь и с ужасом осознал, что она заперта изнутри. Он стремглав помчался по коридору назад, пробегая только что пройденный путь. Ему надо было обязательно пройти по коридору, в который выходили покои папы. Испуганный аббат бросился в другую сторону. Он увидел открытую комнату и заскочил в нее.

Там стояла у женщина у потайного глазка в стене и наблюдала за спектаклем, очевидно, загипнотизировавшим ее, потому что она не слышала, как вошел Анджело. Она не слышала и треска пожара. Этой женщиной была Лукреция.

Аббат созерцал ее несколько мгновений… Он должен бы опасаться Лукреции, потому что был ее сообщником… А чтобы избавиться от нее, представился хороший случай… Ударить кинжалом сзади… Он нащупал оружие, которое всегда носил при себе, и сделал шаг вперед. Именно в этот момент Лукреция медленно отошла от стены. Глаза ее, полные ужаса, никак не могли оторваться от потайного отверстия: словно что-то там, за стеной, притягивало ее взгляд. Аббат Анджело расслышал ее едва слышное бормотание:

– Это была моя мать!.. Я помогла моей матери отравить моего отца!..

Аббат, застывший после ее первого движения, успокоился и приблизился к ней. Теперь он уже думал только о пожаре.

– Синьора, – сказал он, – замок горит… Надо бежать!..

– Замок горит, – машинально повторила Лукреция, словно пробуждаясь от одного кошмара, чтобы сейчас же броситься в другой.

Она захохотала и устремилась за аббатом Анджело. Комната, куда она вошла, выходила во двор замка. Она открыла окно, чтобы посмотреть, что происходит… Она увидела, как Рагастен уносит свою возлюбленную, и это привело ее в бешенство. Обезумев, она закричала, приказывая остановить беглецов…

Рагастен исчез за воротами замка. Тогда Лукреция, кипящая гневом, повернулась и бросилась в комнату Беатриче. Она увидела там распростертого в море крови Чезаре… Она хотела выбежать из комнаты. Но тут огонь, охвативший и погубивший Анджело, лизнул двери комнаты.

Лукреция принялась кружить по комнате, рыча, словно зверь, попавший в западню. Внезапно Чезаре пошевелился, и это ее остановило.

– Он жив! – сказала она. – Жив! Но ему суждено сгореть в пламени!

Способность действовать мигом вернулась к ней.

– Люк! Еще не всё потеряно.

Она ухватила Чезаре за ноги и оттащила его в угол комнаты. Потом ощупала рукой стену.

Послышался сухой треск пружины… Пол начал опускаться по всей площади угла, куда Лукреция оттащила брата, оба скрылись внизу.

Замок был полон подобных люков и потайных отверстий. На обнаруженном Лукрецией лифте они за несколько секунд опустились в подвал. Прибыв туда, она оставила брата лежать на песке… Пару минут спустя с тремя десятками стражников она бросилась за Рагастеном!.. Мы видели, что она опоздала!..

В отчаянии она махнула рукой и отпустила стражу. Забравшись на скалу, она смотрела, как уходит к тартане шлюпка. И от неутолимой злобы она разрыдалась.

Потом она поднялась и в растерянности обвела окрестности безумным взглядом.

– Кто идет? – вдруг крикнула она.

На огненном фоне пожара от темной скалы отделился чей-то силуэт. Некто направлялся к берегу моря.

– Мать! – заикаясь, пробормотала она. – Моя мать!..

Роза Ваноццо прошла мимо, не замечая дочери.

Роза Ваноццо все спускалась и спускалась. Она дошла до прибрежного песка и продолжала идти к морю с протянутыми руками…

Роза Ваноццо, покидая кабинет, где она скрывалась, вошла в комнату Александра VI, а когда убежал аббат Анджело и старый Борджиа закричал в отчаянии, Роза взяла отравленный кубок и поднесла его к губам.

– Ты солгала, не так ли? – спросил он, охваченный ужасом. – Кубки не были отравлены.

– Это конец, Родриго… Сейчас начнется твоя агония.

– Но ты тоже напилась из серебряного кубка… Ты лжешь!

– Ошибаешься, Родриго… Просто я тоже хочу умереть… Наши судьбы неразлучны…

– Ты лжешь!.. Если бы я отравился, то уже почувствовал бы это…

Старый Борджиа вскинул кулаки на Магу, но вдруг руки бессильно опали, да и сам он повалился в кресло. По лицу его пошли красные пятна, губы стали фиолетовыми…

– О-о! – заблеял он. – Значит, она не солгала!.. Спаси меня!.. Лукреция!.. Чезаре!.. Ко мне!

– Бесполезно! – расхохоталась Мага. – Ты зовешь Чезаре и Лукрецию… А знаешь ли ты, кто послал сюда аббата, который должен был отравить тебя?.. Чезаре!.. А знаешь ли ты, кто отравил кубок? Лукреция.

– Убит собственными детьми!.. Но кто же тогда ты, их сообщница?

– Не ищи меня среди своих жертв. Покопайся поглубже в своих воспоминаниях!.. Доберись до своей юности! Вспомни Испанию… Хативу…

Папа уставился на Магу полными ужаса глазами… С губ его сорвался душераздирающий крик:

– О!.. Испания!.. Хатива!.. Я узнал тебя: ты – Роза.

Он соединил ладони, соскользнул с кресла и упал лицом вниз.

– Ты – Роза!.. Ты – мать моих детей!.. Пощади, Роза!..

– Ты просишь у меня пощады! Бесполезно!.. Знаешь ли ты, сколько я выстрадала из-за тебя?..

– Пощади!.. Смилуйся! – повторял Родриго, ударяясь лбом о паркет.

Голос его слабел. Смертельный холод охватывал руки и ноги.

– Пощади! Смилуйся! – ворчала Роза Ваноццо. – И он еще осмеливается произносить эти слова!

– Будь ты… проклята!

– И ты умри проклятым! – мрачно ответила Роза Ваноццо.

Старого Борджиа скрутил спазм. Александр VI испустил последний вздох!..

В течение нескольких секунд Роза Ваноццо, не двигаясь, смотрела на него. Внезапно она выпрямилась, пересекла комнату, прошла по задымленному коридору и начала спускаться по горящей лестнице. Вокруг нее шумел, бушевал пожар. Она покинула двор, направилась к скалам и достигла берега. Заметила ли она, что вошла в воду?..

Роза Ваноццо ступала прямо перед собой. Вода вскоре поднялась до плеч, а старая женщина шла все дальше… Уже только одна голова возвышалась над поверхностью моря. А вдалеке, в пространстве, все еще освещенном отблеском гигантского пожара, последним своим взглядом она заметила бойко уходившую под попутным ветром тартану. На корме суденышка сплелись в объятиях две тени: это были Рагастен и Примавера, пьяные от радости и любви!.. Таково было последнее видение Розы Ваноццо. Волна накрыла ее, перевернула и увлекла в море… И она исчезла навсегда!