Часов в десять утра, тщательно заперев узницу, Мабель покинула столь полюбившееся привидениям кладбище Невинных. Под плащом она несла пузырек с жидкостью, изготовление которой она завершила ночью, когда на кладбище вовсю шла ужасная пляска смерти.

До Лувра она добралась одной лишь ей известными окольными путями и по знакомым коридорам прошла в покои королевы.

Первыми словами Маргариты Бургундской, словами подозрения и нетерпения, были:

– Где она? Почему я не видела тебя вчера?

– Прежде я отвечу на последний вопрос, моя королева: вчера вы меня не видели потому, что весь день и всю ночь я занималась вашими делами. Изготовление некого эликсира, который я принесла с собой, требовало моего постоянного присутствия. Те божества из таинственного потустороннего, которые отвечают за любовные превращения, желают, чтобы им служили с терпением, усердием и верностью, моя королева!..

– Где она? – вся дрожа, повторила Маргарита.

– В одном месте, которое, уверяю вас, охраняется лучше, чем Дьявольская башенка. Я отведу вас туда, когда пожелаете. Если хотите, сегодня.

– Что это за место?

– Кладбище Невинных!..

Маргарита вздрогнула, а Мабель подумала:

«Да уж! Далеко тебе, Маргарита Бургундская, на могилу к дочери ходить не придется!..»

– Нет, – не слишком уверенно проговорила королева, – не сегодня. Мне нужно прийти в себя, разобраться в мыслях. И раз уж она там в безопасности…

– Как вы в Лувре!

– Тогда мы сходим через пару-тройку дней. Время терпит. Но ты за нее отвечаешь головой, Мабель.

– Головой? – промолвила Мабель с улыбкой, которая бы ужаснула Маргариту, улови та ее смысл. – Голова – это ничто. Я отвечаю за нее спасением моей души, которая вовлечена в это дело…

Следующие несколько минут королева провела в раздумьях. Мабель смотрела, как она расхаживает взад и вперед по комнате своим мягким и гармоничным шагом, качая время от времени головой, словно для того, чтобы отогнать беспокоившие ее мысли.

– Мабель, – сказала вдруг королева, – у меня для тебя есть прекрасная новость.

– Прекрасная? Говорите же, моя королева!

– Бигорн… твой Ланселот Бигорн пойман. Он сейчас в Шатле. Делай с ним все, что угодно, я тебе его отдаю, как и обещала.

Мабель ничего не ответила, но Маргарита, увидев выражение ее лица, прошептала:

– Не хотела бы я сейчас оказаться на месте этого Бигорна!.. Вот, – сказала она уже громче, – возьми этот пергамент, Мабель. Я приберегла его для тебя. Он – твой по праву.

Мабель взяла документ, который королева извлекла из ящика стола, и прочла:

«Сим приказываем нашему казначею выплатить мессиру Жану де Преси двести золотых экю из королевской казны.

Год 1314 от рождества Христова.

МАРГАРИТА БУРГУНДСКАЯ,

королева Франции».

– Не соблаговолят ли Ваше Высочество объяснить мне, что означает сей документ, – попросила Мабель, и в голосе ее прозвучало удивление.

– Сей документ означает, что для того, чтобы отдать тебе Ланселота Бигорна, я была вынуждена его купить и плачу за него двести золотых экю. Когда в наших сундуках не останется золота, мы обратимся к Мариньи, и тот их пополнит… Короче говоря, благодаря этой бумаге Бигорн не предстанет перед судьями. Ведь процесс, как ты понимаешь, может оказаться и его дверью к свободе, – это уж как судьи решат. Теперь же Бигорн зависит лишь от одного судьи – тебя. Все, что от тебя требуется, это передать этот свиток пергамента прево. Получив этот документ, Жан де Преси в точности исполнит для тебя, что ты попросишь касательно этого узника. Понимаешь?

– Понимаю, моя прекрасная королева, и благодарю вас, – промолвила Мабель, а сама же подумала:

«Вот и первый! Остается еще Карл де Валуа, более виновный, чем десять Бигорнов! Остается еще Маргарита Бургундская, более виновная, чем десять Бигорнов и десять Валуа вместе взятых! И тогда уж смогу умереть и я!»

Королева возобновила свой неспешный и задумчивый променад. Она рассеянно срывала бутоны цветов, большие букеты которых стояли в роскошных вазах. Когда королева вновь остановилась перед Мабель, та сказала себе:

«Ну наконец-то! Признай же, Маргарита, что все то время, что я нахожусь здесь, тебя не волновали ни твоя дочь, ни Ланселот Бигорн! Если что тебя и волновало, то это та дьявольская страсть, что гложет твое уязвленное сердце! Тебе не терпелось узнать, подействует ли мой эликсир любви на Буридана. Не бойся, Маргарита, эликсир подействует!.. Через час после того как Буридан его выпьет, ты сможешь сжать в своих объятиях труп любимого тобой мужчины!»

– Этот эликсир, где он? – пробормотала Маргарита хриплым голосом.

– Здесь, – сказала Мабель, вытащив пузырек из-под плаща, который оставила на стуле.

Королева жадно схватила флакон и с пылким любопытством принялась осматривать его со всех сторон.

Содержавшаяся в пузырьке жидкость была совершенно прозрачной – ни тени, ни грамма осадка, что образуется иногда в воде, не нарушая ее чистоты.

Маргарита откупорила флакон и поднесла к ноздрям.

Мабель и глазом не моргнула.

Вздумай королева сейчас попробовать страшный яд, нескольких капель которого достаточно для того, чтобы убить человека, Мабель, вероятно, и тогда бы даже не пошевелилась, разве что пожалела бы, что смерть Маргариты оборвала ее мечту о возмездии в самый прекрасный момент.

К счастью для нее, Маргарита вернула хрустальную затычку на место, герметично закрыв пузырек, и лишь тогда Мабель вздохнула и спокойно промолвила:

– Должна вас предупредить, моя королева, что этот эликсир предназначен исключительно для мужчин.

– Вот как! – только и произнесла Маргарита.

– На вас он мог подействовать самым ужасным образом, возможно, даже убил бы…

– Вот как! – задумчиво повторила королева. – А ты уверена в эффекте, который он произведет на… него?

– Я вам уже говорила, моя прекрасная королева. Любой мужчина, который выпьет несколько капель этого эликсира, будь то в чистом виде или же добавленных в какой-либо напиток – воду, вино, ячменное пиво, – этот мужчина вас полюбит. Он будет любить только вас, и никакую другую, так как заклинания, обращенные к высшим силам, были произнесены на ваше имя, – на имя Маргариты Бургундской, королевы Франции. Если этот мужчина любил другую женщину, он ее забудет. Или же, если не забудет, то возненавидит. Вы, и единственно вы, будете властвовать над его мыслями, его сердцем, его душой, его чувствами. Он не сможет не думать о вас, не сможет не желать вас – страстно, безумно. Ваше отсутствие лишь усилит его страсть. Ваши поцелуи будут действовать на него, как масло на огонь. По вашему усмотрению, вы сможете сделать так, чтобы этот мужчина постепенно умирал либо же, напротив, жил и дальше, если вам того захочется, жил, чтобы любить вас неутолимой любовью, и если вы убьете его любовью, то в ваших объятьях он угаснет с последним поцелуем, последним любовным возгласом.

При столь живописной картине эффектов, кои должен был произвести эликсир, страстное сердце Маргарита затрепетало и чуть не разорвалось.

Она ненавидела Буридана.

И она его обожала.

Она собиралась убить его… убить любовью!

Ее мечта о возмездии не знала границ. Видеть, как мужчина, который пренебрег ею, валяется у нее в ногах, дрожа от страсти, и заставить этого мужчину умереть с поцелуем на устах! О более полной и изощренной мести она не могла и мечтать.

Ее кипучая натура, ее извращенный мозг, ее обостренные чувства – все в ней пело при этих дерзких помыслах любви и тайны, в которых высшие силы одерживали верх над силами человеческими.

Стоя в уголке, Мабель смотрела на королеву, словно злой гений, мрачным взглядом оценивая последствия своих ядовитых слов на эту женщину, чья беда заключалось в том, что она обладала слишком буйной жизненной силой. Жизнь, возможность чувствовать жизнь, воспринимать и накоплять все ощущения жизни, так вот, эта возможность – которая присуща всем живым существам, но лишь у людей поддается анализу – никогда не остается в естественных пределах. Когда человеку всего вышеперечисленного не хватает, он становится похож на гриб, который влачит жалкое существование, испытывая недостаток ощущений и чувств. Когда же последних наблюдается явный избыток и они донельзя обостряются, человек становится феноменом, монстром, анормальным индивидуумом, вроде Локусты, Агриппины, Нерона, Маргариты Бургундской.

– Когда вы намерены использовать эликсир? – спросила Мабель безразличным голосом.

– Тебе-то какая разница! – проворчала королева.

– Лично мне совершенно все равно, разве что интересно было бы взглянуть на результаты моего труда, но вот для вас значение имеет большое, так как в тот самый час, когда ваш избранник выпьет эликсир, должны быть произнесены соответствующие заклинания, и лишь я знаю формулу этих обращений к высшим силам…

– Так и быть!.. Пусть пройдут сутки. Завтра в полночь можешь произносить свои заклинания.

И королева, своей мягкой и грациозной поступью богини, удалилась в ораторию, где упала на колени перед образом Христа.

– Завтра в полночь Буридан будет мертв! – прошептала Мабель.