Итак, в этот день в замке были приняты важные решения. Но мы, читатель, на время покинем замок Блуа и направимся в убогую на вид гостиницу, находившуюся рядом с королевской резиденцией. Из-за своего местоположения небогатое заведение именовалось «Замковая гостиница».
В комнате на втором этаже ходил из угла в угол шевалье де Пардальян. На столе горела свеча, которая давала больше дыма, чем света. Однако же рядом с ней красовался неплохой обед: судя по количеству блюд, Пардальян поджидал сотрапезников. Тех яств, что он заказал, вполне хватило бы на трех-четырех человек, но шевалье ждал лишь одного.
Наконец гость явился. Пардальян кликнул служанку и велел принести два-три факела, чтобы осветить жалкую комнату.
Скоро яркий свет залил помещение; визитер сбросил плащ и улыбнулся хозяину. Гость был немолод и выглядел бравым воякой: лихо топорщились жесткие усы, шрам перерезал высокий лоб, а взгляд был открытым и честным. Шевалье де Пардальяна посетил не кто иной, как Крийон, храбрый Крийон.
Зачем? С какой целью? Наберитесь терпения, любезный читатель.
Как нам известно, утром Крийон принимал участие в секретном совещании у короля. Однако его советы были признаны негодными, и король велел бывалому воину покинуть собрание. Крийон предлагал сразить Гиза шпагой, в честном поединке, ибо ударов из-за угла, в спину, бравый солдат не признавал. Он соглашался на дуэль, но убийство внушало ему отвращение. В общем, храбрец покинул королевские покои обиженным и раздраженным.
— Все эти щеголи и вертопрахи сбивают бедного Генриха с толку! — ворчал Крийон. — Если бы Гиза убили на дуэли, все бы восприняли его смерть совершенно спокойно. Но, боюсь, если его убьют кинжалом в спину, заманив в ловушку, мертвый Гиз окажется пострашнее живого!
Крийон тщательно проверил посты в замке, приказал удвоить число патрулей и даже ввести в крепость дополнительные силы. Теперь замок кишмя кишел солдатами, и на каждом углу раздавались бряцание шпор и звон железа.
— Надо же такое придумать — отдать ключи Гизу! — негодовал храбрый Крийон. — Что это за новости! Сам лезет волку в пасть, можно сказать, голову туда сует, а потом вопит «Лови зверя!» Нет, это не по мне… За версту чую — тут поработал Руджьери. Черт возьми, я же предложил такой простой и разумный план!
Итак, повторяем, что храбрый Крийон был одновременно и раздосадован и встревожен. Укрепив охрану и отдав необходимые приказы, он покинул замок, чтобы побродить по окрестным улицам и разведать, нет ли какой опасности. Выйдя на эспланаду перед воротами замка, Крийон вдруг услышал за спиной чьи-то шаги. Он остановился, недовольно сдвинул брови и проворчал:
— Если за мной увязался кто-то из прихвостней Гиза, то это очень кстати! У меня руки чешутся: сейчас вызову его и поработаю как следует шпагой!
Преследователь тем временем подошел к Крийону поближе. Разглядеть его было трудно, капюшон плаща скрывал лицо. Впрочем, в этот морозный, ветреный день многие прохожие до самых глаз закутывались в теплые плащи.
Незнакомец остановился всего в двух шагах от Крийона.
— Сударь! — возмущенно воскликнул старый солдат. — Что вам от меня надо? Кого вы разыскиваете?
— Именно вас, господин Луи де Крийон! — спокойно ответил неизвестный.
Он откинул капюшон и с улыбкой посмотрел на Крийона. Тот сразу же узнал человека, обрадовался и протянул ему руку:
— Шевалье де Пардальян, если не ошибаюсь.
— Он самый, милостивый государь. И он давно уже охотится за вами…
— За мной?
— Ну да! Я хочу напомнить о вашем обещании…
— О каком?
— Вы когда-то обещали представить меня королю…
— Наконец-то вы решились! — с улыбкой ответил Крийон. — Долго же вы собирались, шевалье… я уж подумал, что вы позабыли о нашем разговоре…
— Я был очень занят в последнее время, а вот теперь почувствовал настоятельную потребность познакомиться с Его Величеством… Мы с ним никогда не встречались. Полагаю, король Франции — презанятная фигура…
— Дорогой друг, мне не важно, почему вы хотите познакомиться с королем. Достаточно того, что вы высказали желание быть представленным Его Величеству. Конечно, я все организую. Правда, должен вас предупредить: вы-то короля не знаете, зато он о вас весьма и весьма наслышан…
— Неужели? Какая честь для шевалье де Пардальяна!
— Понимаете, я ему раз десять рассказывал о том, как вы помогли мне выбраться из Парижа. Отлично вы тогда все придумали! Как сейчас вижу вас, шевалье, со шпагой наголо впереди солдат и как сейчас слышу ваш приказ: «Фанфары, играть королевский марш!» Я во многих переделках бывал, но, поверьте, ничего подобного пережить не пришлось. Я, старый солдат, растрогался до слез.
— Вы мне льстите, дорогой господин де Крийон. — улыбнулся Пардальян. — Я, право, не заслужил таких неумеренных похвал…
— А кстати, что случилось с тем юным храбрецом, который, помните, имел несчастье принадлежать к королевскому роду?
— Вы имеете в виду молодого герцога Агнулемского?
— Да, как-никак — племянник нынешнего короля и сын покойного монарха…
— Знаете, он плохо кончил.
— Какой ужас! — воскликнул Крийон. — Что же с ним стряслось?
— Женился, — ответил Пардальян. — Во всяком случае, я предполагаю, что женился… Дорогой друг, может. отметим нашу встречу?
— С удовольствием, поверьте, я искренне рад видеть вас, — заявил Крийон.
— И я очень дорожу нашей дружбой, — откликнулся Пардальян. — Я счастлив и горд, что могу числить среди своих друзей человека, которого по праву называют Храбрым Крийоном.
Подобный обмен любезностями был в духе того времени. Но Крийон и Пардальян не только следовали обычаю, но и действительно питали друг к другу искреннее и глубокое уважение.
— Итак, — заключил Пардальян, — поскольку вы принимаете мое предложение, я жду вас вечером Б гостинице. Вон она, видите там вывеску?
— А, знаю, «Замковая гостиница»! — воскликнул Крийон. — Бывал там, у них неплохое белое вино!
— Во сколько вы сможете прийти?
— Я буду свободен между шестью и семью часами вечера. Потом мне придется заняться ночными караулами.
— Времени у нас немного, но постараемся управиться! — улыбнулся Пардальян.
— Вечером и обсудим, когда я представлю вас Его Величеству.
— Прекрасно! Итак, мы обо всем договорились! Жду вас в шесть.
Они пожали друг другу руки и разошлись: Пардальян вернулся в гостиницу, а Крийон отправился бродить по городу.
«Представить Пардальяна королю… — размышлял Крийон. — М-да, кого только не представляли Его Величеству, и все больше мерзавцев… так что стоит представить и хорошего человека… Но я вспоминаю шевалье тогда, в день Баррикад. Он был горд и прекрасен и не помышлял ни о каком вознаграждении за свершенные подвиги… Теперь, видно, передумал… Что ж, если шевалье решил делать карьеру при дворе, помогу, чем могу… Но, черт побери, тогда, в Париже, он мне понравился больше!»
В своей комнате Пардальян застал человека, который сидел у камина и неотрывно смотрел на горящие там поленья, словно пытался по ним прочесть собственную судьбу. Это был Жак Клеман. В элегантном светском наряде черного цвета монах выглядел мужественно и привлекательно. Увидев шевалье, Жак Клеман улыбнулся:
— Знаете, кто ко мне нынче придет в гости? — спросил Пардальян.
— Откуда мне знать, дорогой друг?
— Крийон собственной персоной, тот самый, которого прозвали Храбрый Крийон. Комендант замка Блуа…
И шевалье небрежно добавил:
— Крийон обещал представить меня Его Величеству королю Франции…
Жак Клеман вздрогнул и пристально взглянул на шевалье.
— Пардальян, — встревоженным тоном произнес Жак Клеман, — тут в городе творятся странные вещи. Я не понимаю, что происходит.
— Да не волнуйтесь… все со временем прояснится…
— Пардальян, почему в Блуа явился брат привратник из монастыря?
— Чего не знаю, того не знаю, друг мой.
— Шевалье, кто же убил брата Тимоте?
— А вы уверены, что в замковом рву выловили именно брата Тимоте?
— Абсолютно уверен. Да вы же видели нашего брата привратника. Ведь как раз он и проводил вас ко мне в келью.
— Да, привратника я помню.
— Вы узнали его?
— Ну, как вам сказать… под присягой я бы этого утверждать не стал…
— Но я-то его узнал! Это был брат Тимоте. Кому понадобилось убивать его? И с какой целью брат привратник явился в Блуа?
— Да зачем над этим голову ломать? Умер брат Тимоте и умер! Упокой Господь его душу…
— Нет, вы меня не переубедите: брат Тимоте ехал за нами. Наверное, вез мне какие-то распоряжения. А я, если бы только я успел поговорить с ним!
— Перестаньте, все образуется, — с улыбкой произнес Пардальян.
— Образуется… — с глубокой горечью пробормотал Жак Клеман. — Разве любовь вернешь?.. Видели бы вы, с каким презрением она разговаривала со мной сегодня!
— Она?.. Герцогиня де Монпансье?
Жак Клеман, казалось, не слышал слов своего друга. Он неотрывно смотрел на огонь; на лице его застыло выражение несказанной муки.
— Я ей больше не нужен! — внезапно простонал монах. — Конечно, я не выполнил обещанного, не нанес удар — и вот теперь меня вышвыривают вон, как старую, ненужную вещь. Все пропало… ни любви, ни отмщения…
— Понимаю, вам кажется, что вы потеряли любовь, — попытался успокоить друга шевалье. — Вы мне кое-что рассказали о красавице-герцогине. По-моему, она настоящая чертовка, хоть вы и зовете ее ангелом. Не очень-то любезно она с вами обходится! Если вы и расстанетесь с ней — невелика беда! Впрочем, поверьте мне, вы ее не потеряете!
— Что вы хотите этим сказать? — удивился Жак Клеман.
— А то, что герцогиня, к несчастью для вас, непременно вернется к вам!
— Ах, если бы так! Если бы я мог вновь увидеть ее!
— Увидите, увидите, и она вас снова полюбит, вот помяните мое слово… Красавицы — особы капризные и непостоянные… Но, кстати, почему вы заявили, что вам не осталось ни любви, ни отмщения? Отомстить-то вы всегда успеете?
— Нет! Генрих III приговорен, он будет убит, но убит другим, не мной! И это ужасно! Ведь тогда я не смогу бросить в лицо старой Екатерине Медичи: «Вы убили мою мать, а я пронзил ваше сердце, убив любимого сына!»
— Друг мой, — спокойно заметил Пардальян. — у меня сегодня будет гость. И знаете, кто? Крийон, храбрец Крийон.
— Вы думали, я не расслышал, когда вы говорили об этом? Нет-нет, я все слышал и, кажется, угадал вашу мысль: Крийон представит вас королю, и вы предупредите Генриха III о том, что Гизы готовят на него покушение.
— Может, так, а может, и нет. В общем, наберитесь терпения и не теряйте надежды. Но я не хочу, чтобы Крийон видел нас вместе. Будьте любезны, пройдите к себе в комнату и ждите; я вас позову.
Мрачный Жак Клеман удалился к себе, а Пардальян, сев у огня, погрузился в размышления и в какие-то подсчеты. Время от времени он записывал несколько слов на клочке бумаги, потом зачеркивал их и снова что-то писал. Наконец, измарав целый листок, он с довольной улыбкой пробежал его глазами и пробормотал:
— Думаю, такой обед удовлетворит самому изысканному вкусу!
Оказывается, шевалье потратил столько времени всего лишь на составление меню обеда, на который был приглашен Крийон. Потом Жан позвал хозяина, дал ему подробнейшие указания и проследил, как они выполняются.
Когда Крийон появился в гостинице, стол в комнате у шевалье был уже накрыт.
— Прекрасно! — воскликнул старый солдат. — Вы постарались — такой обед достоин принца!
— Ну нет, — усмехнулся Пардальян, — для принца я бы стараться не стал! Впрочем, хватит разговоров, обед не обсуждают — его едят. Прошу, дорогой гость, располагайтесь! Вот сюда, поближе к огню, а я сяду напротив. И приступим…
Крийон занял указанное ему место и с удовольствием занялся обедом. Бравый воин умел и любил поесть, да и от выпивки не отказывался. И вот в ту минуту, когда храбрый Крийон по-солдатски решительно атаковал жаркое, шевалье де Пардальян неожиданно огорошил его вопросом:
— Кстати, сударь, вам известно, что короля собираются убить?
Крийон так и застыл с раскрытым ртом и уставился на Пардальяна с выражением изумления и ужаса.
— Что это вы так удивились? — продолжал Пардальян. — Что в моих словах необычного?
— Я не удивлен, дорогой друг, — ответил Крийон, — но, позвольте заметить, гостиница кишмя кишит шпионами. За такие слова и головой можно поплатиться…
— Никто нас не слышит, — улыбнулся шевалье, — я стреляный воробей. Поверьте, приняты все необходимые меры предосторожности. А как же иначе? Я никогда бы не стал подвергать своего дорогого гостя подобной опасности… Сам-то я ничего не боюсь…
Пардальян говорил искренне. Он действительно беспокоился, как бы не скомпрометировать Крийона. И, как это часто бывает, его искренность выглядела куда убедительней, чем любые ухищрения в духе Макиавелли. Крийон, человек прямой и смелый, даже возмутился: он вовсе не желал, чтобы меры предосторожности принимались исключительно ради него.
— Черт возьми! — воскликнул старый солдат. — Вы что же, думаете, я боюсь за свою жизнь?!
— Конечно, нет! Всем прекрасно известно, что вас испугать трудно, — иначе бы вы не заслужили своего замечательного прозвища. Я просто позаботился о том, чтобы нас не могли подслушать, ибо намерен сообщить вам кое-что важное. Итак, начну сначала: короля хотят убить!
— А откуда вы знаете? — спросил Крийон.
— Какая разница? Вы мне верите?
— Конечно! Да я и без вас знаю о готовящемся покушении!
— Прекрасно! Раз вам это уже известно, я перехожу к следующему пункту, на мой взгляд, не менее, а то и более важному!
— Господи! Вот теперь вы меня и впрямь испугали! Что же может быть важнее, чем убийство короля?
— А вот что — я не хочу, чтобы короля убили! — спокойно ответил шевалье де Пардальян.
Крийон смотрел на собеседника со все возрастающим изумлением… Еще тогда, во время их первой встречи в Париже, кое-какие речи шевалье де Пардальяна повергли Крийона в величайшее удивление. Вот и сейчас слова шевалье показались старику странными и неразумными.
«Может, он немного сумасшедший?» — мелькнуло в голове у вояки.
Эта мысль отразилась на лице Крийона, и шевалье без труда прочел ее. Он улыбнулся и спокойно продолжал:
— По-моему, дорогой друг, все, что я говорил вам, звучало вполне разумно. Во-первых, я сказал, что короля хотят убить, и, во-вторых, что я не желаю смерти Генриха III, — вот и все!
— Но скажите на милость, — спросил потрясенный Крийон, — откуда вам известно, что короля собираются убить?
— Вы уже второй раз об этом спрашиваете — придется удовлетворить ваше любопытство. Знайте же: я присутствовал на последнем собрании заговорщиков, когда обсуждались планы убийства короля…
— И кто их обсуждал? — спросил побледневший Крийон.
— Сударь, если вы не знаете имен — я вам их не открою; но, подозреваю, вам прекрасно известно, о ком идет речь. Чтобы доказать истинность моих слов, я приведу лишь одно имя, и вы сразу поймете, что я говорю правду: герцог де Гиз!
Крийон забыл и о еде, и о выпивке.
— Итак, вы утверждаете, что состоялось собрание заговорщиков?
— Да, они собирались для того, чтобы принять окончательное решение по поводу убийства Генриха III,
— А вы все видели и слышали?
— Именно так. Поэтому я и разыскивал вас, дорогой Крийон, поэтому и пригласил отобедать со мной. Но, конечно, обед в вашем обществе доставляет мне истинное удовольствие. Что же вы не пьете и не едите, уважаемый гость? Я могу подумать, что вино плохое или еда невкусная…
Крийон задумчиво покачал головой:
— Итак, вы все слышали… значит, в этом причина? Вот почему вы хотите быть представленным королю!
— Что вы, сударь! Я не доносчик какой-нибудь, чтобы бежать к Его Величеству и докладывать об услышанном… Это входит в обязанности прево. Ну, пожелал герцог де Гиз убить короля — его дело! Я же вмешиваюсь только потому, что не хочу, чтобы Генриха III убили…
— Я не понимаю вас, — заметил Крийон.
— Когда-нибудь поймете. Мне важно сейчас выяснить следующее: вы, Крийон, верите, что короля собираются убить?
— Конечно, я и до нашей с вами встречи это знал.
— Верите ли вы, что я не желаю смерти короля Франции?
— Конечно, вы обычно говорите правду. Раз вы утверждаете — значит, так оно и есть.
— Спасибо! Коли вы признаете истинными два эти утверждения, остальное сделать легко.
— Остальное?
— Ну да! Я просто хотел убедить вас в том, что могу и хочу спасти Его Величество… если, разумеется, вы поможете мне… а помочь вы можете только в одном — впустите меня в королевские покои. Уточняю: я не прошу вас представлять шевалье де Пардальяна Генриху III. Мне всего лишь нужно проникнуть в покои короля…
Крийон глубоко задумался и наконец произнес:
— Знаете, вы ведь просите об очень серьезном одолжении: провести вас через охрану прямо в комнаты Его Величества!
— А я сразу сказал, что дело серьезное!
— К тому же я вас не слишком-то хорошо знаю…
— Да, но я-то вас знаю, вот что важно… Вас что-то смущает, Крийон? Говорите прямо!
— Я выскажу одно предположение, пусть оно не задевает вас, ибо я сам так не думаю. Повторяю, я вас ни в чем не обвиняю и не подозреваю, но…
— Говорите же! — улыбнулся шевалье.
— Так вот, если бы вам взбрело в голову убить Его Величество, вы бы действовали именно так — попытались бы проникнуть тайно, в обход охраны, в королевские апартаменты. Что вы на это скажете?
— Что ж, вполне логично. Безусловно, независимо от того, хочу ли я убить короля или хочу спасти его, мне необходимо попасть в королевские покои. Я понимаю и одобряю вашу осторожность!
— Я очень рад! — воскликнул бравый Крийон.
— Но предупреждаю, — продолжал шевалье, — если вы мне откажете, я все равно прорвусь в замок, несмотря на все преграды. Мне бы не хотелось, чтобы мы с вами встретились с оружием в руках. Лучше нам остаться друзьями…
— Я был и остаюсь вашим другом. Черт побери, я доверяю вам, Пардальян! Итак, еще раз: чего вы от меня хотите!
— Я хочу, чтобы в определенный день и в определенный час вы тайно помогли мне проникнуть в замок. Я должен находиться в таком месте, чтобы любой, кто направляется к королю, сначала встретился бы со мной.
— Даю вам слово — ваша просьба будет выполнена, -твердо ответил Крийон. — Как я узнаю день и час?
— Я пошлю человека, которому полностью доверяю.
После этих слов шевалье сотрапезники тут же заговорили о другом. Крийон понимал, разумеется, что принял важное решение, которое, возможно, изменит судьбу королевства, и хотел еще раз обдумать его сегодня вечером. Пардальян же, удовлетворившись обещанием старого воина, тоже не собирался больше возвращаться к опасному предмету.
Часов около семи гость встал из-за стола со словами:
— Как ни жаль уходить, но мне пора — надо проверить ночные караулы. Если до появления вашего посланца мне понадобится повидаться с вами или передать записку, где я смогу вас найти?
— Здесь же, в гостинице, дорогой друг. Я никуда отсюда не ухожу. Сижу взаперти, как монах в келье.
Крийон и Пардальян обменялись рукопожатием и распрощались. После ухода гостя в комнату вошел Жак Клеман.
— Вы все слышали? — спросил Пардальян.
— Все слышал и все понял, — ответил монах.