Манипуляции нашими интересами продолжают преследовать нас и наших детей всю жизнь (конечно, если не сбросить с себя оковы своего и чужого манипулирования). Навязываемая иллюзия, представляющая жизнь чем-то, что вот-вот начнется (но что почему-то никак не начинается), приводит не только к серьезным конфликтам, но и к настоящим разочарованиям и даже несчастьям. Вот ведь как получается: детский сад – подготовка к школе, школа – подготовка к университету, университет – подготовка к работе… Ну и там совсем скоро – подготовка к смерти.

В такой парадигме мы не живем – мы только и делаем, что готовимся. Вернее, нас готовят. А нам остается лишь принимать это с горячей благодарностью. И передавать нашим детям понятную модель. Особенно ярко этот принцип («подготовка вместо жизни») проявляется в диктуемом человеку выборе профессии. Вот об этом давайте и поговорим.

Все начинается с невинного на первый взгляд, а по сути наипошлейшего вопроса, обращенного к человеку лет пяти-шести: «Кем же ты хочешь быть, когда вырастешь?» Сама его постановка, если вдуматься, подразумевает полную никчемность объекта: «Сейчас-то ты, понятно, никто и ничто, а вот когда вырастешь – другое дело!.. Это ведь так важно, кем ты будешь, намного важнее, чем то, кем ты являешься сейчас!»{ Кстати, никогда не понимал, как можно на этот вопрос ответить, если хочешь быть одновременно продавцом мороженого, космонавтом, профессором в университете, певцом, учителем, артистом, археологом и т. д. А ведь в большинстве случаев именно так и бывает: человек владеет целым миром, верит до поры до времени, что все будет так, как захочет он. Все это так, пока нас не вгоняют в прокрустово ложе единственного ответа.}

Именно этим антиличностным подходом и определяется вся сфера так называемой профориентации. Между тем, на мой взгляд, человек способен определиться со своим настоящим и будущим, только если для него имеет значение как раз то, кто и каков он сейчас, чем интересуется, о чем мечтает…

Хорошо ли, если человек в 14 лет знает, кем хочет быть? В голове всплывает однозначное «да» – еще бы! Ведь, кажется, именно это понимание делает его самостоятельным, умным, ответственным, наконец, ценным в глазах взрослого мира.

А вот мне, знаете ли, кажется, что это скорее плохо – знать в 14 лет, кем ты будешь. Когда уже в 14 для человека проложена колея на всю, с позволения сказать, жизнь, упирающаяся в могилу… Четырнадцать (15, 16) – чудесный возраст, когда так здорово проверять самые разные возможности, пробовать их на вкус, трогать руками, сомневаться, решать заново, думать и передумывать… Что же хорошего в том, что человек отрезает все эти чудеса и принимает «единственно правильное решение»?

Конечно, у ребенка может быть выраженная склонность к какому-то занятию, но ведь склонностей этих, как правило, намного больше одной, разве нет? Да и часто ли соответствует этой склонности профессиональный выбор?

Молодому человеку диктуется необходимость как можно скорее определяться с будущей профессией, а иначе… Впрочем, что именно произойдет иначе, отдается на откуп фантазии говорящего взрослого. Тут и занятия общественной уборкой, и нищенское существование, и презрение родственников и друзей, и прочее, и прочее.

Наша цель должна быть прямо противоположной: создание уверенности человека в собственной – личностной – ценности. Ведь только понимая, кто он, чего хочет, чем интересуется (при всей условности этих вопросов), он сможет ответить и на вопрос, какая сфера принесет ему максимальную самореализацию. У него попросту нет иных инструментов для поиска этой сферы.

Настоящая профориентация именно в том и состоит, чтобы создать условия, при которых человек поверит, что он может быть тем, кем захочет. Поймет, какие средства ему для этого интересны и необходимы. Осознает свои желания, свое предназначение, наконец. Выяснит, где, в какой области самопознание и взаимодействие с миром будут наиболее яркими и развивающими.

Можно и нужно менять направления, можно и нужно пробовать новое, можно и нужно брать тайм-аут. Бывает страшно? Конечно, еще как! Именно поэтому целые поколения придумывали миф о том, что одно место работы на всю жизнь – это и есть настоящая романтика, что, приняв однажды решение о будущей профессии, ни в коем случае нельзя его менять, даже если очень хочется, даже если мир изменился, даже если работа не приносит никакого удовольствия.

Однако кроме личных страхов есть и другие причины, по которым сфера профессионального самоопределения оказалась вывернутой наизнанку.

Давайте зададимся простыми старыми вопросами: Сui prodest? Cui bono? Кому выгодно, чтобы человек как можно раньше связывал себя некими (в данном случае профессиональными) обязательствами? Чтобы как можно раньше его дорога была ясна или хотя бы предсказуема?

Боюсь, раз за разом мы приходим к одному и тому же ответу: такая постановка вопроса выгодна только тем, кто хотел бы управлять нами и нашими детьми. Управлять так, как удобно им. Если хотите, мы можем использовать слова «система» или «государство» – как вам привычнее. Ни в одной сфере не существует такой (умышленной!) путаницы между тем, что нужно государству, и тем, что ищет личность. Государство, наверное, можно понять…

Ведь это и правда невероятно удобно, когда впереди одна колея – прямая, как стрела, когда нормой становится отсутствие фантазий о собственном будущем, настоящем и прошлом. Как будто специально (думаю, что так оно и есть) создается иллюзия: знание того, кем ты хочешь стать, и является самоцелью. Выбить из человека это признание, а затем связать его собственным словом – желательно на всю жизнь.

Мы ведь так удобны, когда уже в 14 лет понятно, чего от нас ждать, когда мы сами начинаем верить в то, что меняться, придумывать, расширять рамки, пробовать новые пути, отказываться от прежних решений – это плохо, а истинной ценностью является одна дорога, одна профессия, одно место работы… Одна – та самая колея.

Государство понять, наверное, можно. А нас?..

ПРОДОЛЖАЕМ РАЗГОВОР

Когда я училась в школе, я проходила профориентацию несколько раз, и ни у меня, ни у одноклассников не сложилось впечатления, что она вообще как-то влияет на выбор будущей профессии. Нам скорее показалось, что там дают советы общего плана, причем не представляющие для человека ничего нового.

Знаете, в школы приходят разные люди, в том числе и не слишком профессиональные. Помню, когда я учился последний год, в наш хулиганистый класс пришел человек – видимо, это был сексолог, но тогда еще не было такого слова – и произнес следующий текст: в вашем возрасте, мальчики, ни в коем случае нельзя говорить о каких бы то ни было телесных отношениях. Максимум, о чем можно говорить (дальше я цитирую), «о первом робком поцелуе». Он подумал и добавил: «В щечку». Наш класс, естественно, встретил это восторженным хохотом. Встреча была сорвана.

Вот что бывает, когда пытаются «ориентировать» самостоятельных пятнадцатилетних людей. Тогда я в очередной раз понял, что взрослый мир только и делает, что хочет загнать меня в какую-то колею, которая мне не нужна. С профориентацией происходит ровно то же самое. Если человек точно знает, что после окончания школы собирается отправиться в Индию, или объездить полмира с гитарой наперевес, или пойти работать, или поступить в университет на конкретный факультет, тогда все в порядке. Но если к ребенку, не имеющему собственного опыта осознанного выбора, приходит человек – взрослый, умный, образованный – и рассказывает, как тот погибнет, если немедленно не решит, прислушавшись к мудрым советам старших, что он будет делать всю оставшуюся жизнь, есть реальная опасность, что подросток к нему прислушается или по крайней мере смирится.

Правда, в мои годы профориентация выглядела намного жестче, чем сегодня, но я думаю, что сейчас, как и во многом остальном, набирает обороты тенденция возвращения к тому, что застал я: «Стране не хватает слесарей!», дальше – тест, и по его результатам: «Ты будешь замечательным слесарем!»

Грубо говоря, не может быть никакой профориентации. Есть внутренняя склонность человека к тому, чтобы искать себя и пробовать самое разное. Это стремление очень жестко, порой до войны, сталкивается с базисным интересом любого государства – необходимостью упрощения личности в целях ее удобного использования.

Неужели профориентация вообще никогда не помогает? Человек ведь имеет какой-то круг интересов, какой-то характер, и помощь в выборе профессии лишь позволяет сузить этот круг.

Если есть такая потребность, молодой человек может поговорить с родителями, обратиться к психологу, в специальные центры – есть много вариантов, которые действительно могут помочь. Но я категорически против обязательной для всех профориентации, которая проводится в школе. Потому что это самое настоящее насилие над личностью, этот процесс прямо противоположен базисным целям человека, особенно подростка. Мне становится страшно, когда я вижу 15-летних детей, которых убеждают, что они должны точно знать, кем будут.

Если бы профориентация действительно помогала людям выработать инструменты поиска себя, я был бы только за. Но мне кажется, что такой подход противоречил бы задачам государства. Поэтому не приходится ожидать, что он появится в школах. Ну разве что, может быть, на очень продвинутом уровне: скажем, я изучал общественную и образовательную систему Голландии и могу утверждать, что там проявляется нечто, связанное с теорией общественного интереса.

Что представляют собой базисные цели личности, которым противоречит профориентация?

Личность ищет пути саморазвития, самосовершенствования и взаимодействия с миром. Личность развивается, когда ей интересно. А интерес существует, когда есть напряжение, когда есть что-то непонятное, не до конца определенное. И человек рождается именно таким. Наблюдая за маленькими детьми, мы постоянно видим желание исследовать мир.

Но вскоре в большинстве семей начинается «профориентация»: битье по рукам, «любопытному Андропу прищемили в двери попу» и т. п. А потом родители удивляются, почему семилетний ребенок не интересуется ничем, кроме планшета. Так вы же сами его и научили, профориентировали и довели до этой точки. Впрочем, об этом мы уже говорили выше.

Годам к семи первый этап «профориентации» заканчивается. Заканчивается тем, что родители вдруг отмечают, что ребенок «ничем не увлекается». На следующем этапе человека нужно заставить чем-то заниматься, желательно, чтобы это было занятие на всю жизнь, это и является целью профориентации в школе.

Есть такое мнение, что любой человек может заинтересоваться практически чем угодно. Это, конечно, отрицает сам смысл профориентации, но, с другой стороны, можно сказать, что дело не в виде деятельности, а в способе организации труда. Например, отправили человека учиться на слесаря, потому что таковы потребности государства, получил он эту профессию, а потом нашел хороший коллектив – и счастлив.

Да, но, во-первых, странно искать хороший коллектив через учебу на слесаря. Работа, как и все остальное, нужна человеку в качестве инструмента для познания себя и окружающего мира. Все остальное, что противоречит этому стремлению, на мой взгляд, не имеет смысла.

Не являются ли конспирологией слова о том, что такое положение вещей «выгодно тем, кто хотел бы нами управлять».

Да, но с известными оговорками: я не считаю, что есть люди, которые специально думают о том, как некоей Маше, ученице девятого класса, вложить в голову то, что им выгодно. Я полагаю, что эти люди подобны маме, которая реагирует на любые вызовы в полном соответствии с моделью, в которой она живет, и, не отдавая себе в этом отчета, они просто делают что-то, поскольку считают это общественно принятым. Не проверяя и не размышляя над этим.

Есть такая позиция: станешь юристом, сделаешь папе приятно, заработаешь денег, а потом делай, что хочешь.

В этот момент человек в очередной раз понимает, что нужно заниматься не тем, чем он хочет, а тем, что нужно папе. Отец не может обещать ребенку, что тот станет счастливым, если получит профессию юриста. Даже богатой жизни не может обещать. Он вообще ничего не может обещать. А значит, он всего лишь реализовывает собственный страх, надеясь на то, что, исполняя все его приказания, человек устанет и уже не будет стремиться к самостоятельному поиску.

А как вообще выбирать профессию?

Никак. Зачем ее выбирать? Если у человека широкие взгляды, если он видел в жизни разное, имеет возможность попробовать многое и не боится этого контакта, профессия обязательно найдется. Выбор профессии, на мой взгляд, весьма преувеличенная проблема. Единственное, чем надо заниматься, – созданием рамок для возникновения и поддержания интереса. Сегодня вообще мировой тенденцией становится фриланс, когда человек может сам определять расписание и содержание своей жизни. Однако пока это доступно не везде и не для всех. Что ж, будем надеяться. И работать.

Отступление № 8 (серьезное) #_000001.png

Вторая натура

Помните, как когда-то ваши кулаки сжались в первый раз? Не знаю, что явилось причиной. Предположим, на вас накричал отец. Неважно – справедливо или нет. Но кулаки сжались, а может быть, я ошибаюсь – и вспотели ладони или подкосились ноги. Вы сгорбились и постарались стать очень-очень маленьким, чтобы вас никто не увидел и не нашел. Было страшно и больно. Помните?

А потом это случалось вновь и вновь. С учительницей, соседкой, хулиганом. Раз за разом рождалась и закреплялась одна и та же реакция. Пока она не стала совершенно автоматической. Пока она не начала возникать сама без всякой связи с происходящим – как рефлекторная защита, как часть нашей натуры. И вот нам уже кажется, что эта реакция и есть мы, неотъемлемая часть нашей самости. И считаем, что сжатые кулаки или потеющие ладони – вовсе не приобретенная, а врожденная черта, что такими нас и сделала природа… Вот так и рождается привычка. Та самая, работающая без нашего контроля, без включения сознания. Сама по себе. А привычка, как нас учил Аристотель, и есть вторая натура…

И вот, представьте, мы повзрослели. У нас свои дети. А на похожую ситуацию мы реагируем точно так же, как в детстве, – стараемся стать маленькими, а кулаки сами собой всё так же сжимаются. На любую ситуацию, которая хоть ничтожно похожа (а на деле может быть совершенно иной), тело реагирует уже без нас – само по себе, на всякий случай. И с каждым разом закрепляет знакомый рефлекс. Еще только возникает намек на малейшее противостояние, как пожалуйста – тело уже отозвалось. Думаете, нашему сознанию это известно? Увы, нет. В лучшем случае мы внезапно обнаруживаем себя сгорбленными и сжатыми. А обычно и этого не замечаем, считая, что причина не в нас, а во внешних обстоятельствах. Тело ведь уже не предупреждает нас заранее ни о чем. А лишь, считывая информацию, выдает реакцию.

Происходит это примерно так: вот сейчас-сейчас Вася расстроится… Раз – и готово. Тело готово. И подсказка, кстати, тоже готова. Та самая – от папы, учительницы, соседки и хулигана. Это ведь повторялось в жизни Васи столько раз, что не может считаться неправильным. А причина и следствие между тем давным-давно поменялись местами. Причина стала следствием, а следствие – причиной. И Вася, уже не думая, как, впрочем, он не думал и раньше, привычно сжимает кулаки, горбится и кричит. Да-да, теперь он еще и кричит, потому что стал взрослым и может себе это позволить. Потому что так долго молчал раньше, будучи не в силах осознать собственный страх и боль. Кричит, только чтобы отогнать от себя этот неосознаваемый кошмар из далекого прошлого, превратившийся в его жуткое настоящее. Отогнать хотя бы на короткое время. И если не обратить на тело внимания, оно продолжит подбрасывать нам свои реакции, которые будут трактоваться нами как следствие, а вовсе не как причина.

Нет другого объяснения тому, что мы по-настоящему злимся (телесно!), даже минимально не соглашаясь с самыми любимыми людьми. Корчим страшные гримасы, словно стараясь отпугнуть врага, напрягаем руки, как будто готовимся к удару, сучим ногами, словно немедленно ринемся вперед или, наоборот, убежим с места битвы. Никак не объяснить, почему мы раз за разом устраиваем скандал на пустом месте, а потом долго и мучительно пытаемся анализировать происшедшее, так, впрочем, и не находя удовлетворительных ответов. И почему с годами наши собственные реакции начинают нам все больше напоминать подзабытые ужимки давних знакомых и родных. Мы ищем рациональное и придумываем все новые причины собственного поведения: не нужно было меня раздражать, я всегда так реагирую на несогласие, ему (ей) не следовало бы просить новую игрушку… Нет конца этим ситуациям, а тело все реагирует и реагирует. И делает это, заметим, совершенно рационально. Правда, почти без нашего участия.

Однако есть и отличие от той детской ситуации. И заключается оно в том, что теперь мы сами оказались на месте взрослого. И ответственность представляется огромной, почти непосильной. Ответственность перед тем маленьким мальчиком, безмолвно стоящим перед кричащим папой. И нашу реакцию эта ответственность удесятеряет. Вот и кричит человек от этого тяжелейшего груза. Вот и пересыхает в горле (подкашиваются ноги, стучит в висках, немеют руки) все больше и больше.

Знаю, знаю, что говорю о вещах далеко не очевидных. Что нас постоянно учили искать причину и лишь потом рассматривать реакцию (как ее следствие). Вот так мы и перепутали окончательно причину и следствие. Так и возникла ситуация-перевертыш, когда, накричав на ребенка, вместо того чтобы понять, что произошло со МНОЙ, я вынужден кропотливо выискивать, что именно в ЕГО поведении эту реакцию спровоцировало. А кто ищет – тот, как известно, всегда найдет… А дальше – привычное чувство вины… И все по новой.

Строго говоря, лучшее, что мы могли бы сделать, – это перестать винить себя и начать жить с тем, что происходит с нами здесь и сейчас. Ведь мы выдаем те или иные реакции именно здесь и сейчас, давно уже вне всякой связи с изначальной причиной, породившей привычку. С этой точки зрения не так уж и важно, как именно это с нами произошло впервые. Мы, ей-богу, ни в чем не виноваты, мы живые, и наши реакции – часть нашей человечности. Поэтому вместо погружения в дебри причинно-следственных связей в погоне за химерами и в поисках для себя странных оправданий в духе короля из «Обыкновенного чуда» («Это не я, это во мне бабушка по материнской линии проснулась») стоит работать с тем, что есть. Как это сделать? Не так уж сложно: нужно просто стараться замечать, когда тело так предательски обманывает нас. Осознавать это. А поскольку это тело НАШЕ – нам и карты в руки. Если постараться не впадать в тяжелую галлюцинацию, помогающую объяснить наше нелепое поведение и во что бы то ни стало найти, кто на этот раз несет за него ответственность, можно просто заметить, как ведем себя мы сами, ведем физически: руки, ноги, горло, поясница… Физически. Увидев это, мы получим ключ доступа к собственным реакциям.

Новая привычка начинать с себя может изменить все – от отношений до судьбы.