Бывают у нас в лагере и более приятные гости, чем мухи и змеи. Как зеницу ока бережем мы большую жестянку с черепахами, которых постепенно наловили в окрестностях. Каждое утро они выходят к озеру на прогулку, получают свежую траву и воду и ползут обратно в свою тюрьму под красной машиной. Через неделю они отправятся в Чехословакию. Их повезет с собой Ярослав в подарок детям, чтобы они знали, что их папы в Албании вспоминали о них.
Шумный лагерный день обычно завершается вечерней прогулкой по берегу озера. В такие минуты хорошо привести мысли в порядок, вспомнить о родине, о жене и детях, продумать план на завтрашний день. А сегодня вдобавок ко всему светлая лунная ночь без единого облачка. До второго полнолуния в нашем путевом календаре остается ровно два дня.
Вдруг за спиной у нас раздался слабый шорох.
— Слышал?
— Слышал, тс-с-с!
Змея? Откуда ей взяться здесь сейчас, среди ночи? На лягушку тоже не похоже… Вот опять послышался шорох.
— Я сбегаю в машину за фонариком, а ты не сходи с места.
Потом мы добрых полчаса наблюдали интересное зрелище.
Нарушителем вечерней тишины был крупный навозный жук. Он добросовестно трудился на очень сильно пересеченной для него местности, пробираясь среди камней и гальки, отполированной озерным прибоем, и толкая перед собой огромный плотный комок. Бедняга не видел, что ждет его за очередным камнем, хотя дорогу ему освещала луна. Намучившись со своей непосильной ношей, он изо всех сил вкатил комок на камень, но, забыв в пылу работы выпустить его из лапок, тут же перелетел через голову, отброшенный им. Не растерявшись, однако, жук моментально поднялся, поднатужился — и снова в путь, между камешками-голышами и через них.
Мы стараемся посветить ему на дорогу, чтобы он, работяга, лучше видел, что и как. Но — гляди-ка! — он остановился, постоял в нерешительности, затем обежал комок с другой стороны и потащил его туда, откуда только что приволок… Зачем? Ты подумал? Или просто заблудился?
— Юрко, посвети сюда, здесь не видно…
Жук снова остановился, опять обежал свою ношу и толкает ее в сторону, в канавку, откуда перед этим с таким трудом вытащил.
— Ребята, ведь это же фототаксис , дайте-ка, — говорит Роберт и берет у Иржи фонарик. — Жук всегда будет идти на свет, посмотрите…
И действительно! Откуда исходит свет, туда и направляется жук. Нале-во, кругом, напра-во — как приказывает фонарик. Но при этом не выпускает ноши.
— Братцы, оставим его в покое, ведь мы его вконец замотаем, так что он и своих не узнает. Пусть ему луна светит. Или давайте спрячем его вместе с этим комком под консервную банку, а завтра снимем на пленку…
Мы нашли местечко среди камней, где не было щелей, и хорошенько запрятали жука, чтобы ему не мешал даже лунный свет.
Утром, до умывания, спешим к месту ночного происшествия.
Жука как не бывало.
Исчез не только он — из-под консервной банки исчезла и его ноша. Сколько же пришлось ему потрудиться, чтобы сделать подкоп под камнями во сто раз тяжелее его самого и спасти не только себя, но и свой комок!
Вот и говорите после этого, что живые твари — эгоисты!
Нет, они думают о потомстве.