На тысяча сто двадцать седьмом километре от Праги, если ехать через Вену и Будапешт и, миновав Белград, покатить по бетонному шоссе, называемому здесь автострадой Тито, начинаются Балканы. А если говорить еще точнее, то они берут начало в восьмидесяти пяти километрах западнее Белграда.

Мы сами не имели об этом ни малейшего представления и узнали только по приезде в Будапешт, когда на острове Маргит уселись за карты юго-восточной Европы, чтобы окончательно решить, куда двигаться дальше. Нужно было как-нибудь наверстать время, поэтому наш путь пролег из Белграда до Загреба и дальше вдоль адриатического побережья. Правда, кратчайшая дорога в Тирану ведет через Крагуевац и Митровицу, но, избрав ее, мы вообще потеряли бы возможность соприкоснуться с Адриатикой. Поэтому мы выбрали золотую середину — дорогу Белград — Сараево — Мостар — Дубровник — Титоград.

— Вы сделали хороший выбор, — поддержали нас друзья из белградского посольства. — По крайней мере сразу заберетесь на Балканы!

Прямые сквозные шоссе, особенно если они содержатся в хорошем состоянии, хотя и льют бальзам на душу автомобилиста, тем не менее лишают его общения с живым человеком. Ведь водителей машин, несущихся по бетону со скоростью сто двадцать километров в час, нельзя принять за живых людей. Эго скорее механизмы, оснащенные радаром и следящие за краями проезжей части, за стрелкой спидометра и в лучшем случае за температурой воды или масла. Подлинную жизнь тщательно скрыли от глаз путешественника геодезисты, проложив белую бетонную ленту так, чтобы с нее исчезли деревни, ревущие ослы, базары, люди с косами, мальчишки, пасущие небольшие стада овец, церкви и трактиры.

Автострада Тито не является автострадой в полном смысле слова. Это хорошее бетонное шоссе, однако, чтобы заслужить название «автострада», ему не хватает нескольких метров в ширину, двухстороннего движения и зеленого пояса посередине. Но и без этого оно дает возможность туристам, главным образом немецким и австрийским, направляющимся в Турцию, за три часа проскочить четыреста километров между Загребом и Белградом, наскоро пообедать з «Эксцельсиоре» или «Метрополе» и вечером оказаться на болгарской границе…

— Прошу тебя, Мирек, выйди спроси, не сбились ли мы с пути. Что-то здесь, кажется, не то.

Мы были в селении Кузмо, километрах в трех от того места, где свернули с автострады Тито, на пыльной, ухабистой дороге; перед нами была широкая деревенская площадь, и нам почему-то представлялось, что на юг надо ехать именно этим путем. Но дорожный указатель с мелкой надписью кириллицей «Биелина» неумолимо повелевал брать вправо, хотя на автомобильной карте в селении Кузмо вообще не значилось никакой развилки.

— Они говорят «десно», то есть направо. Биелина, Зворник десно.

— В таком случае поедем десно.

Дорога вьется по слегка всхолмленной местности, обходит березовые рощицы; вдоль дороги, как бы сопровождая ее, тянется узкая тропинка для велосипедистов, то тут, то там изрытая глубокими ямами. Это дело рук дорожника, который время от времени раскапывает тропинку, чтобы не возить издалека материал на ремонт дороги. Но все же югославским дорожникам надо отдать должное! Через одинаковые промежутки мы проезжаем таблички с надписью «Путар», а ниже — «Брой 18 влево, Брой 19 вправо». Под следующим «путаром» появляется «номер участка 19 влево, 20 вправо». И так далее, от города к городу, по всей Югославии. С той лишь разницей, что сербский «путар» в Далмации превращается в «цестара», в Македонии в «патара». Но всюду дорожники заботливо ухаживают за своими участками, зная, что от таблички до таблички дорога находится в их власти, что они за нее отвечают. Дорожники не прячутся за безыменные номера. Они гордятся своей профессией и, чтобы каждый нашел их, ставят у дороги собственные указатели, ведущие к их жилищам:

«Путар 24 — 300 м»

Это значит: «Я — дорожник «двадцать четыре», живу в трехстах метрах (от дороги влево), добро пожаловать ко мне…»

Край вокруг зелен и красив; искрящееся солнце освещает его; слева внизу течет Дрина, прозрачная река, своей чистотой напоминающая Ваг под Татрами. «Гей, горе гай, доле гай», — воспоминание разом превращается в песню — песню на два голоса.

Но тут впереди показывается острие минарета. Первый минарет на нашем пути. Сколько же времени теперь будут сопровождать нас по дорогам мусульманского мира эти остро заточенные карандаши, пишущие на небосводе? Мужчины здесь ходят в узких черных штанах, женщины — в цветных головных платках, закрывающих нижнюю часть лица, в подобранных широких шароварах, которые скорее напоминают поношенные брюки-гольф или сильно вытянутые спортивные брюки. Городок Биелина.

Здесь мы не только в Боснии, на Балканах, но и на Востоке!