Голос дядьки Ската становился всё глуше, и Гвенн заторопилась:

— Малгофвохэйр!

Тот зашипел от звука своего, не слишком любимого, имени.

— Вряд ли эта неподвижность продвинулась дальше Океании, да, дядька Скат?

— Да, прекрасная царевна, вы очень умны. Здесь куда больше тёплых камней, над которыми властна кровь княжичей Тёплого моря.

— А месхат? Он служит для передачи бумаг, но… Можно воспользоваться им для перемещения?

— Тебе — нет.

— Да почему? — разозлилась царевна. — Потому что я женщина?!

— Во-первых, ты можешь не пролезть. А во-вторых, ты беременна, а это вредно для ребенка.

Сердце заколотилось как бешеное, но Гвенн бросила в сердцах:

— Вредно для ребенка — лишиться отца!

— Моя царевна, дай вам старые боги мужества. Сберегите дитя. Думайте о себе.

— Я слишком долго только и делала, что думала о себе. О своих чувствах, о своих желаниях…

— Будь очень осторожна, моя прекрасная принцесса. Ши-айс считают фоморов сродни съедобной рыбе.

— Кажется мне, я видела и ши-саа, — только сейчас сообразила Гвенн.

— Наверняка кто-то из стражей князя Тёплого моря. Кстати, где этот старый интриган?

— Со слов Дроуна, уже на том свете.

— Зельдхилл сдерживал его, как мог.

— Видимо, уже не смог. Но почему самих ши-айс не берёт этот вечный лёд? — задумалась Гвенн, отбросив неприятные мысли о неприятном маге. — Раз Айджиану уже удавалось их этим льдом отгородить от мира фоморов…

— Возможно, у каждого может быть свой амулет в противовес амулету Дроуна.

— А где находятся покои Дроуна? Скат? Ска-а-ат!

Голос пропал окончательно. Гвенн подёргала дверь, но безо всякого толку. Прислушалась — но Океания по-прежнему была погружена в безмолвие.

Царевна опустилась на пол, натянула на колени пушистый цветущий коврик и прикусила губу. Нис! Как бы она хотела рассказать ему о ребёнке!

И где Лайхан, не навредил ли ей Дроун? Гвенн нужно оружие — хоть что-нибудь! Если ещё и покои отделены магической завесой… попасть туда можно лишь с согласия хозяина. Гвенн положила в карман светильник с проклятием, просто так, совершенно не зная, как сможет его использовать. Затем попробовала дотянуться до висевшего на стене кинжала Ниса и с шипением отдёрнула руку — клинок словно примёрз к стене.

— Ваши старания напрасны, моя изящная чёрная царица, — дверь открылась совершенно бесшумно, голос Дроуна змеей проник в покои Ниса вместе с самим княжичем. — Заклятие действует превосходно! Оружие не работает.

Гвенн подскочила и порадовалась, что с дядькой Скатом она говорила про себя. Но, видимо, всё же поморщилась, раз Дроун продолжил:

— Решительно не понимаю, чем тебя не устраивает новый титул? С ши-айс и ключом жизни в этих чудесных ручках, — потянулся поцеловать ей кисть и рассмеялся на пощечину. — Да-да, сочетание будет великолепным, вот увидишь!..

— Я бы скорее впечатлилась видом другого сочетания! Ключа жизни в руках настоящего царя.

Гвенн улыбнулась по-старому, по-благому, с отвращением натянув старую маску.

— Нет ничего проще, моя чёрная царица! Отдайте его мне.

— Царём называется лишь тот, кто носит титул по праву, — Гвенн пожала плечами с наигранным разочарованием. — Для титула Балора Третьего, буде прозвище переходит между царями, вы совсем не подходите.

— Отчего же, отчего же! Вы плохо меня знаете, царица, — Дроун опять картинно откинул волосы, устало вздохнул и продолжил тоном учителя, обращающегося к неразумной ученице: — Уверяю вас, имя Балора, благодаря мне, заиграет новыми красками. Старого будут вспоминать добром, а второго — истинно желать обратно на царство. Не думаю, что Балор Третий будет великодушен в правлении. Смертная казнь — штука убедительная и полезная.

— Царство без царя не останется, тут вы правы, — Гвенн прищурилась насмешливо. — Однако царём назовут того, кто сможет сделать морскую воду вновь живой. Кстати, не напомните, зачем вы мне нужны? С Океании довольно и царицы!

— Вот что мне всегда, всегда в вас нравилось, царица, так это гибкость и широта взглядов, — Дроун окинул её восхищённым и жадным взглядом. — В отличие от вашего застывшего, закостеневшего в прошлом окружения, — и снова рассмеялся, довольный удачной остротой.

— Вы не видите разницы между косностью и твёрдыми устоями, что недальновидно для князя, — поморщилась она так, как делал это временами Майлгуир. — Очень недальновидно!

Гвенн почувствовала себя словно в Чёрном замке, как будто что-то стянула у отца из-под носа, пусть даже его интонацию. Маленькая Гвенн наловчилась привлекать внимание Майлгуира любым способом. Теперь нужно воспользоваться его же хитростями: показать себя сильным противником, которого победить — честь для любого. Пусть всё сказанное Гвенн — уловка на уловке. И не соврать ни единым словом. Как говорил Джаред? Даже завзятые интриганы склонны додумывать за собеседника, дай им только нужный намёк. Надо играть словами, уверенно говоря правду там, где нужна кристальная ясность, и мутить воду.

— Не-даль-но-вид-но! — повторила Гвенн, постукивая каблучком по полу.

— Что же для тебя дальновидно? — сердито спросил Дроун. — Я предлагаю тебе поделить власть над всем морским царством — над ши-саа и ши-айс, над селки и бен-варра!

— Я считала тебя умнее. Ты думаешь, ледяные фоморы остановятся на достигнутом? — фыркнула Гвенн.

— Конечно нет! Именно поэтому их здесь всего три десятка! Они поддержали меня ради нового союза, а тебе я не буду повторять своё предложение! Не думай, что можешь играть со мной, царевна. Я придумал, как заморозить Океанию, и я придумаю, как заполучить камень. Я пожертвовал жизнью отца, и теперь меня ничто не остановит. Жаль, если подобная красота пропадёт не обогретой, — и по-прежнему пожирал её взглядом, а потом добавил жёстко: — Или не пропадёт.

— Дро-о-оун, — потянулась Гвенн, словно сытая кошка в разгаре весны: притягательно и развратно. — С твоим-то умом… Вспомни, разве я хоть раз показывала тебе свою неприязнь? Разве давала тебе повод думать, что ты мне не нравишься? Разве не следовала за тобой везде, куда бы ты меня ни вел?

Ты предложил мне разделить трон — это оценила бы любая. Спроси сам себя: разве власть не слаще всего на свете?

— Ты оттолкнула меня! — неожиданно обиженно произнес Дроун.

— Разве — тебя? — ослепительно улыбнулась Гвенн. — К чему чужие маски?

— Ты знаешь, чем заверяются королевские браки.

— Не здесь… — легко отклонилась она от поцелуя. — Не в спальне Ниса.

— Я не собираюсь тянуть!

Гвенн отступила на шаг, лихорадочно придумывая ответ. В глазах княжича горел огонь, и царевна дала бы руку на отсечение, что это был огонь безумия. Страх нужно спрятать далеко-далеко, иначе Дроуна ничто не остановит. Нужно сказать что-то, чему он поверит — желательно его же тайные мысли и страхи. И Гвенн, припомнив каждую встречу с Дроуном, начала говорить:

— Хочешь быть лишь заменой? Вечным вторым? Очень неприятное чувство! Ты знаешь это лучше меня — тебя не замечали, потому что Нис был рядом. Нис во всём был первым. Он словно лишал тебя всего: твоих побед, твоих надежд, твоей любви. Отец в пример не ставил? — съязвила Гвенн, и Дроун поморщился. — Его любят воины-фоморы, и даже Темстиале предпочла его, а ведь она тебе нравилась! Где же ты — настоящий?

И Дроун отступил на шаг.

— Отведи меня к себе. Тебе трудно даже представить, — с чувством произнесла Гвенн, — как я жажду сейчас узнать, где находятся твои покои.

Четверо ши-айс грузно бухали каблуками за спиной. Похоже, вода для них была слишком лёгкой и теплой.

Гвенн торопилась за Дроуном, и её все больше одолевали сомнения. Тридцать ши-айс, один княжич, возомнивший себя морским царём, непонятно, сколько его же охраны — и она в роли золотой рыбки, исполняющей желания. Сможет ли она разозлиться до той степени силы, как у неё вышло с керранами? Сможет ли найти мужа? Дыхание перехватывало, голова кружилась, ноги подкашивались.

Царевна остановилась, попросив Дроуна о передышке. Княжич что-то негромко говорил ледяному фомору, тот осматривал Гвенн, сверкая из-под низко накинутого капюшона алыми углями глаз. И царевна, ослепительно улыбнувшись, отвела взгляд.

Обычно светлые коридоры переливались тревожными бликами, и даже проход показался ниже, чем обычно. Проход шевельнулся, потолок пошёл волной и вновь замер, обрисовывая контуры осьминога, повторяющего форму и цвет потолка до последнего кусочка мозаики и лишь чуть-чуть выделяющегося — не иначе, специально для неё. Ваа, полностью обернувшийся морским созданием!

Дроун заторопил Гвенн, и та вновь пошла вперёд.

Ваа переполз по потолку до следующего проёма и опять замер, моргнул тёмными глазами, обозначивая свое присутствие для Гвенн.

Хорошо, что на него не подействовало заклятие Дроуна. Плохо, что Дроун его вот-вот увидит! Или ледяные фоморы, топающие за спиной Гвенн, от которых шли волны холода.

Гвенн шикнула. Дроун обернулся, и она улыбнулась, на ходу поправив выпавшую прядь волос и проверив, на месте ли шпильки — теперь Лайхан закалывала её прическу по-особому. Царевна порадовалась своей предусмотрительности, которую русалка называла излишней подозрительностью.

Успокоенный княжич пошёл дальше, а Гвенн сосредоточилась, пытаясь применить мыслеслов и отогнать этого безумца. Повторяла имя Ваа на разные лады… Но ничего, никакого эффекта. Видно, Скат сам её позвал, вот она и услышала, а так Гвенн ещё совершенно никудышный маг!

Она повела кистью вбок, осторожно, чтобы осьминог не удумал чего сделать и не помешал ей, а лучше уходил куда подальше, но тот лишь моргнул насмешливо — и вновь перетёк вперёд.

— Дроун, — позвала царевна, понизив голос.

Тот мгновенно обернулся и обшарил её взглядом.

— Решила свернуть в спальни раньше времени, моя королева?

Гвенн вздохнула как можно жалостливее, похромала к стене подле ближайшей двери и оперлась на неё, поджав ногу. Произнесла просительно, тщательно подбирая слова:

— Мне что-то определённо мешает идти.

— Что же это такое? Неужели твоё нежелание?

— Как ты можешь так думать? — возмутилась Гвенн. — Возможно, попал камушек. Я терпела, сколько могла.

— И что мешает тебе вытряхнуть его прямо здесь?

— Обнажать ноги при посторонних?! За кого ты меня принимаешь? Ты мнишь себя царём, меня — царицей и не собираешься думать о самых простых вещах? Прошу, — смягчила она голос до соблазнительного шёпота. — Это займёт немного времени. Обещаю, ты не пожалеешь.

— Уж не помочь ли тебе, моя прекрасная? — потемнел глазами Дроун. Оглядел её, раздевая взглядом. Сладковатый запах, вечно витавший подле царевича, внезапно стал сильнее, и Гвенн поняла, что перестаралась.

— Я бы хотела показать настоящему морскому царю всю свою красоту, а не натёртую пятку, — ответила она, вложив всю высокомерность в голос.

— А я могу приказать, чтобы тебя отнесли на руках. Это тебя устроит?

— Не очень. Если, конечно, на этих руках не будет туалета.

Гвенн дёрнула дверь и прошла внутрь, в небольшой кабинет, очень надеясь, что вертлявый Ваа успел проскользнуть следом.

— Ты что тут делаешь? — прошипела она.

— Тобой любуюсь, — ответил тот, растопырив сиреневые уши и показав длинный пятнистый язык.

— Ваа! — топнула ногой Гвенн.

— Я. Я — Ваа. Ва-а-а… — прикрыл глаза полуосьминог и закачался в воде.

Гвенн основательно тряхнула его. Она не заснула от магии Дроуна верно потому, что верхняя, или потому что Дроун так пожелал, Ваа — потому что он полуфомор, но кто знает, насколько его хватит?

— Я Ваа, а ты — Гвенн… Что же я тут делаю? — постучал щупальцем по губе. — О! Я за тобой иду. Не могу поверить, что ты решила составить пару Дроуну!

— Я Ниса ищу. Я должна его спасти.

— Нет, не выйдет! — горячо произнёс Ваа. — Тебе себя бы спасти, верхнушка. Я могу прикрыть тебя, и этот безмозглый ёрш тебя не отыщет! Про ребенка-то поняла? Нис бы сказал: спасай ребенка! А ты тут…

На Гвенн вновь нахлынули сомнения, живот заболел и затошнило. Хотелось свернуться калачиком и отлежаться, желательно, с недельку. Что она делает в Океании? Спасает мужа? Не ценой ли жизни ребенка?

Гвенн пробрал мороз.

— Не знаешь, где Нис?

— Он тут, он прибыл, я всегда его ощущаю, как Мигель — Айджиана. Только покои Тёплого моря затянуты мороком ещё хуже, чем всё вокруг. Волны пошли от морского царя, но не обычные, а ледяные, и все-все-все замерли! — всхлипнул Ваа. — Платформы встали! Было очень страшно, я поспешил к Нису, а наткнулся на тебя и Дроуна! И Гвенн… — еле слышно произнёс он. — Что-то не то с водой.

— Ты чуешь тоже? — наконец поняла Гвенн. — Дышать всё тяжелее! То ли магия ши-айс, то ли колдовство Дроуна — но так мы все скоро задохнёмся!

— Чем помочь?

— Возьми! — Гвенн сорвала с шеи зелёный искрящийся камень. — Отдаю тебе его на хранение по доброй воле. Слушай меня внимательно, маленький храбрец… Используй месхат, предупреди гвардию: пусть спешат сюда!

— Вояки! — сморщил лицо Ваа.

— Гвардия Океании любит Ниса, она предана Нису! Очень надеюсь, что эта неподвижность распространилась не дальше дворца.

— Почему?

— Иначе это слишком плохо. И потому что тут камни Тёплого моря.

— Но мне не поверят! Меня не слишком-то любят, — поёжился Ваа.

— С ключом силы — поверят. Жди меня около колодца!

— Долго ещё? — раздался недовольный голос Дроуна.

— Заканчиваю со шнуровкой! — Гвенн, присев, быстро перевязала сапожок.

— Месхат… А это мысль. Ты безумно гениальна! Я пролезу, Гвенн! Я точно смогу! А ты береги себя.

Ваа спрыгнул, потянулся щупальцем, и царевна сжала его в ладонях. Не удержавшись, прихватила полосатые щеки, а потом стёрла чернильную каплю, выступившую из печального глаза.

— Спасибо, Ваа! Ты тоже! Все понял? И главное, не останавливайся, а то заснёшь!

Ваа не обиделся на объятие, кивнул. Ободрить бы, но Дроун колотил в дверь всё сильнее. Как бы не выломал. Гвенн встала, повыше подняла мохнатый ворот, прикрывая отсутствие кристалла, и открыла дверь.

— Прошу простить меня, но это было необходимо. Я готова, — царевна гордо вскинула голову и прошествовала вперёд.