После прощания с Этайн наш король словно бы захворал.

Вначале все было как всегда. Разве дальней стороной обходил он восточную беседку. Молчал, и вместе с ним молчали все волки. Почти не ел, и ни у кого кусок не лез в горло. Не брал в руки ни палку, ни меч, и Алан отменил занятия «на неопределенный срок». Благо, воевать нам пока было не с кем.

Мэллин таскался за братом хвостом. Ходил колесом, дерзил, злил, пел песни… Но выводить нашего короля из мертвенного спокойствия ему удавалось все сложнее.

А потом дядя улегся на скамейку. И лежал не вставая вот уже два дня. Смотрел в небо. Не будь открыты глаза, решили бы — спит наш король.

Уж лучше бы разломал что, скорее пришел бы в себя!

Мэллин свернувшись калачиком лежал в ногах Майлгуира. Завидя меня, завертелся, шумно вздохнул. Посмотрел заинтересованно, а я не мог избавиться от ощущения, будто принц знает все мои мысли. Готовность растревожить нашего родича любым способом он определил точно и подмигнул, готовый помочь.

Мэллину в последнее время приходилось чуть ли не сражаться с братом за возможность быть рядом.

Дядя вчера прогонял его трижды. А сегодня, беспокоясь, сам приказал привести обратно, но велел не открывать рот. Признаться, я готов был льстить или угрожать, лишь бы Майлгуир очнулся.

— Мой король… Мой король!

Он не отвечал.

— Мой король, виверны зашевелились.

— Вы с Аланом справитесь, — наконец невыносимо медленно вымолвил он.

— Мой король, из дома Леса приехало посольство с вестью о новом лорде. Лорд Фордгалл…

— Лесные подождут, — слова упали, как капли клепсидры.

Мэллин провел пальцами по губам, потом развел руками.

— Надо жить дальше, мой король, — вырвалось у меня.

— Свежая мысль. Это все? Тогда ступай.

— Нет, мой король, не все. Из Укрывища пришла добрая весть! Родился первый благой ши, с позволения сказать, белый.

Долгая пауза, выдержанная мной для того, чтобы мой король осознал поворотность этого момента, привела лишь к тому, что он ответил так тихо, что я едва разобрал:

— А Кольца продолжают убивать…

— Завтра Ллвид хочет показать вам новорожденного. Ваш долг…

— Не говори мне о долге! — вскипел он на миг, но тут же остыл. — Завтра, Джаред. Завтра я буду готов.

Это вселяло надежду. Я вздохнул и решился.

— Вы снова не поверите мне, но позвольте рассказать вам одну историю. Скорее, сказку. Сказку о Потерянном принце.

Мидир чуть-чуть шевельнулся, вздохнул.

Значит, можно.

— Принца очень любили король и королева, даже тогда, когда он еще не родился. Ему прочили судьбу великого мага, слишком незаурядными были его родители. Однако новорожденного украла злая колдунья, — мне упорно виделась Боудикка. — Королева, не вынеся печалей, вернулась в свой мир, откуда пришла когда-то, и король остался совсем один. Он решил, его сын умер! Впрочем, почти так и было. Злая колдунья выпила силу принца, а потом выбросила на берег моря.

Майлгуир немного повернул голову, самую малость показывая заинтересованность. Но по-прежнему не глядел на меня.

— И малютка-принц наверняка бы погиб, если бы из волн не вышел морской царь. В его зеленом мире было все, но владыка четырех океанов и морей без счета всегда суров и печален. Причина печали в том, что отец Балор наградил своего его проклятием бездетности.

Мэллин хмыкнул, подпер голову кулаком.

— «Что это там пищит?» — спросил морской царь первого министра. «Это же благие! — протянул маленький храбрый министр. — Они вечно выбрасывают что-то ненужное. Стоит ли оно вашего внимания, си-и-ир?» Однако морской царь решил, что стоит. В волчьем шлеме захлебывался от крика ребенок, и суровый синий фомор не выдержал. Он поднял малютку и прижал к груди. Тот всхлипнул и сразу перестал плакать. «Это же благой!» — возопил первый министр. «Разве?» — ответил морской царь и первый раз за многие века широко улыбнулся. Ибо ребенок, прижавшись к тому, кто поделился с ним силой, превратился в крошечного фоморчика. «Какие у него рожки», — тут же умилился первый министр. Он протянул красный плавник, а ребенок цапнул его крепкими фоморскими зубками. «Весь в папу», — пробурчал министр.

Мэллин фыркнул, Майлгуир остался недвижим. Я не мог определить, слышал ли он меня.

— «Но у него черные волосы и зеленые глаза! — возопил министр. — Не белые, а зеленые! Это дитя проклятия!». «А у тебя красная юбочка с фиолетовой каймой», — хмыкнул морской царь до странного беззаботно. «Я голожаберный, мне положено», — важно обронил первый министр и поменял расцветку на черную с желтыми точками.

Маленький найденыш боднул новоявленного отца рожками, ухватил ладошкой за палец, прищурил хризолитовые глазки и нахмурил бровки, как делал сам грозный фомор во время раздумий. «Я назову тебя Нис. Маг, делающий выбор, — решил царь. — А сейчас нам нужно молоко от лучшей дельфинихи мира!»

Мальчик, потерянный одним отцом и найденным другим, по сей день живет в царстве моря. Морской владыка не ведает печали. Он очень-очень любит своего Ниса. Жаль, что мы не можем навестить их. Если бы вы удостоверились, что ваш сын жив…

— Ты сказочник, Джаред, — прошептал мой король. — И твоя история слишком прекрасна, чтобы быть правдой. Может быть, я даже поверю в нее. Когда-нибудь… Спустя одну или две тысячи лет.