ИЛЬЯ ВОРОНЦОВ, МОСКВА.
— С вами всё в порядке?
В плече стреляло так, что я решил — руку к свиням оторвало. Наконец-то.
— Кажись, да. Помогите выбраться.
— Дверь заклинило, сейчас топорик принесут. Что же вы… Спите за рулем?
Когда отжали дверь, я кое-как выбрался и огляделся. Желтого жучка не наблюдалось — успел улизнуть, шустрик… А над душой стоял молодой, но уже толстомордый представитель дорожной службы.
— Кто-нибудь еще пострадал?
Достав платок, я начал отряхиваться. Подморозило, грязи на дороге и нет почти.
— Да нет, слава богу. Но ремонт вам, господин хороший, в копеечку влетит…
— Ладно, лишь бы все живы…
— Протокол будем заполнять?
Я уставился на инспектора, как на идиота.
— Разумеется! — и показал свое удостоверение. Парень взял под козырек.
— Простите, товарищ… господин полковник… Не признал.
— А тебе и не положено. Так что оформляй, честь по чести. Потом проверю.
Отвернувшись, я отжал капот, и, плюнув на пальто, полез смотреть. Всё в порядке… Колодки? Да нет, ерунда.
По спине пополз противный холодок. Может, здесь собака и порылась? Кто-то охотится на сотрудников Управления? И еще в мыслях вертелось что-то из досье Мерфи… Помниться, там тоже кто-то в столб врубился. Совпадение?
— Михалыч! Адрес нашел?
— Нашел. Левая какая-то контора, на самом деле. Типа, страховая. Они справку и выписали… Я тебе звонил.
— Прости, не услышал. Я тут в аварию попал.
Повисла пауза. Наконец Михалыч спросил:
— Цел?
— Так, ободрался немножко. До свадьбы заживет.
— Понял.
Голос у Михалыча сразу изменился. Про свадьбу — это был наш с ним код: переходим, мол, на осадное положение, потому что доверять больше некому…
Домой нельзя. Если авария — это покушение, то и дома могут ждать. Ладно… Надо узнать: каким образом отключили тормоза? С тем хмырем, что вчерашнее заключение лепил, я теперь совсем по-другому побеседую. Несчастный случай, как же… Кремлева убрали, к бабке не ходи! Значит, за мной тоже следили. Или в Управлении — крыса. Всякое бывает.
— Машину заберут на нашу штрафную стоянку, проведут экспертизу…
— Экспертизой я сам займусь.
— Но… Это против правил! Вы же сами сказали…
— Оформляй! И укажи, что пострадавший обязуется явиться по первому требованию и предоставить независимое экспертное заключение. Насколько я помню, это правилами допускается.
— Но вы же, извините, не пострадавший! Вы же сами всех давить начали!
Вот в чем дело! Со стороны, значит, выглядело, будто это я сбрендил, вырулил на встречку… Он поэтому и рапорт писать не хотел! А что? Костюм приличный, стрижка модная — штук пятьдесят с меня срубить можно, как с куста… Ничего, перебьется.
— Кто кого давил, эксперты разберутся. Так что… Если у тебя всё готово — давай подписывать и честь имею. Недосуг…
АЛЕКС МЕРФИ
— Эй, просыпайся.
— Сколько прошло времени?
— Не знаю. Часа два.
— Ого… Всё тихо?
— Как будто. Пойдем, сейчас будет наш поезд.
Я с усилием потер лицо. Помотал головой, встал — в груди сразу забулькало. Еле сдержал очередной приступ кашля.
— Боюсь, у меня не получится запрыгнуть на ходу…
— Не ссы. Я билеты купила.
— Ты что, выходила? А документы? Деньги?
— Интернет, дубина. Всё просто.
— Я тебе отдам…
— Ой, заткнись. Вот, намотай мой шарф, спрячь лицо. Погнали…
…Она взяла билеты в двухместное купе. Как только я увидел застеленный колючим одеялом матрац, не раздеваясь, рухнул лицом вниз, с облегчением расслабляясь.
— Знаешь, я тут подумала: тебе и вправду стоит улететь. Во избежание.
Так не хотелось разлеплять веки…
— И каким образом? — промычал, не открывая глаз.
— Я пошарила по друзьям. У одного моего знакомого есть приятель, у которого двоюродный брат служит в военной части, под Смоленском. Нужно туда добраться. У них — транспортные самолеты, а военную технику не досматривают. В Америку, конечно, не попадешь, но из страны вывезут. У тебя сколько-то денег есть? А то они дорого берут.
— Хватит. — было еще несколько анонимных счетов… — Долго туда ехать?
— До Смоленска — пять часов. Ну и там…
Дальше ничего не помню.
ИЛЬЯ ВОРОНЦОВ
Узнав адрес вчерашнего горе-эксперта, поймал такси. Выбрал старый потертый седан. Добрался без происшествий. Только у подъезда вспомнил, что сейчас — середина дня, он же на работе… Но вовремя сообразил, что сегодня — суббота. Выходной.
После мучительно долгого ожидания к двери всё-таки подошли. Я показал удостоверение.
— Кто… Как… Как вы меня нашли?
Очкарик протирал мятое личико, обрамленное скудной бороденкой. Были на нем растянутые треники и огромная майка. Толкнув парня в цыплячью грудь, я шагнул в квартиру, закрывая за собой дверь.
— Спокойно! Командовать парадом буду я!
После аварии на меня нашел злой, веселый кураж. Или я их, или они — меня. Третьего не дано.
— Итак, уважаемый э-э-э…
— Максим Ванадиевич…
— Максим. Сейчас вы мне подробненько расскажете, как вчера оформляли заключение о состоянии автомобиля Кремлева, Константина Петровича. Помните такого?
— Да никак не оформлял! Написал, что велели, и вся недолга! — парень сплюнул в раковину, пустил струю воды, стал плескать себе в лицо.
Я оторопело упал на табурет. Кухня была маленькая, но уютная и чистенькая. Занавесочки, фиалки на подоконнике… И тут послышался детский плачь, приглушенный дверью. Мне стало не по себе.
— Простите, Максим, я как-то не подумал… — я кивнул на дверь в комнату. — Может, поговорим на улице?
— Его убили! Убили, понимаете? — он сорвался на крик, но шепотом, что было особенно страшно.
Мой кураж куда-то исчез. Твою дивизию! А ведь кто-то мог наблюдать, как я вхожу… Перед глазами потемнело. Сидя в чужой крошечной кухне, слыша плачь младенца, я вдруг пришел в себя.
Кремлева убили, на меня устроили покушение. Парнишку запугали, чтобы дал липовое заключение. Возможно, так же поступили и с патологоанатомом, делавшим вскрытие и подтвердившим диагноз внезапного инфаркта, и даже с супругой…
Что теперь с парнем-то делать? Негоже его подставлять.
— Слушай, извини, что я вот так. — он дернул плечом.
— Самому тошно. Не терял он управление… — он налил себе воды из-под крана, выпил, дергая тощей шеей, затем присел на табурет.
Наконец, собравшись с мыслями, я предложил:
— Рассказывай: как всё было на самом деле, кто тебя припугнул… А я разберусь. Гарантирую, тебя не тронут. Даже с работы не вылетишь. Ты же понял, кто я такой?
Если я и приврал, то Господь меня простит, самую малость. Я действительно сделаю всё, чтобы парень не пострадал. Но ответы нужны прямо сейчас.
— Я-то понял. Но вы сами-то в курсе, на чей хвост наступаете? Мне-то что? Ну, дадут пару лет. А вот вам…
— Что ты имеешь в виду? — я потер ушибленное в недавней аварии колено.
— Что вам это может сильно отрыгнуться. — губы парня подергивались.
— Ну-ка, давай с этого места поподробнее. Почему именно мне, но сначала — каким боком здесь ты!
Он помолчал, как будто прислушиваясь. Затем сказал тихо:
— Да хакер я. Хороший, между прочим. Есть за мной кое-что — так, давние делишки… Кто-то из своих сдал, вот меня на крючок и посадили. А у меня жена, мелкий… — он кивнул в сторону двери. — Я сразу сказал, что авария липовая, но они надавили. Принесли готовые бумаги, пришлось подписать.
— Хакер, говоришь… — я пока не улавливал связи.
— Автомобиль Кремлева — последней модели. Самая современная электронная начинка. «Умный софт». Кто-то захватил управление извне и бросил тачку на столб.
Я моргнул. Снова вспомнил недоброй памяти мистера Мерфи…
— Это как?
— Дырки в коде. «Уязвимость нулевого дня»… Благодаря такой «дырке» он и перехватил управление машиной.
— Извини пожалуйста, «он» — это кто?
— Ну, полагаю, какой-то хакер…
— Это что, так сейчас модно развлекаться? Любой проныра может устроить апокалипсис на Кольцевой, перепрограммировав тачки?
Мне стало страшно. Если и такое уже возможно…
— Да нет же, нет… Это только звучит легко. — он потеребил бороденку. — На самом деле, никому из наших нереально такое провернуть. Нужны огромные вычислительные мощности, чтобы отыскать уязвимость. Иногда, конечно, везет — случайно натыкаешься на такую лазейку, а потом доишь… Но это бывает очень, очень редко. Я со всей ответственностью могу гарантировать: машина Кремлева — не тот случай. Там работал настоящий мастер, и не один.
— Значит, Кремлева убили… Кто? И почему тебе запретили копать?
— Кто убил — не скажу. Я ж не сыщик… А вот почему дело хотят замять — элементарно. Нашему шефу позвонили из «Тойоты» и посулили какие-то невообразимые блага… Судите сами: если станет известно, что «Тойоту» можно взломать? Это же миллиарды денег! Хакеры иногда так и делают: находят изъяны программного кода, устраивают показательную диверсию, а потом требуют с производителя мзды… Но думаю, автомобиль Кремлева — не тот случай. Не вписывается…
— Ну да, ну да… Значит, ты точно уверен насчет «Тойоты»?
— Они готовы господу богу взятку дать, лишь бы ничего не вылезло…
Я задумался.
— Вот еще что: пока я ехал к тебе, у моей тачки тормоза отказали. Машина той же марки. Их оптом на Управление закупали…
— Значит, вас тоже хотят убить.
Когда это прозвучало из чужих уст, да еще в такой обыденной обстановке, меня наконец-то проняло. Стало жарко, я полез в карман за платком. Не нашел. Вспомнил, что вытирал им руки после аварии, затем чистил пальто…
— Вот что: я сейчас пойду, и позвоню кому надо. Тебя больше не тронут. Но на всякий случай: ты мне ничего не говорил.
— Спасибо, конечно. Только я всё равно уволюсь. Противно…
Ух ты! Парнишка-то принципиальный!
— Тебе спасибо. И еще, Максим… Раз ты всё равно увольняешься… Может, на меня поработаешь? Покопаешь в этом направлении, выяснишь, что да как? Я в долгу не останусь.
— Ладно. — он выглядел так, будто я ему шоколадку предлагаю.
— Хотя нет, не надо. — я вспомнил о ребенке. — лучше вали из города. Во избежание.
— Семью я к матери в деревню отправлю. У мелкого — аллергия на всё подряд, ему в городе вредно.
Я внимательней оглядел хакера Максима Ванадиевича.
— Ты же понимаешь, что влезаешь в неприятности?
— Кто-то же должен? А всю жизнь с оглядкой на шантажистов жить…
— Дело твое. Хотя — уважаю. — я поднялся. — Семью вывези, жилье смени. Есть где перекантоваться?
— Найду. И вам, уж простите, не скажу. Сам вас найду.
— Добре. Главное, рой.
— Нарою, не беспокойтесь. Меня эти уроды тоже достали.
Выйдя из подъезда, я сломал телефон, выгреб потроха и разбросал детальки по сугробам.
А потом поехал к Лильке. Отца втягивать не хотелось, а о ней, кроме Михалыча, никто не знал… Руку дергало, а Лилька умеет делать удивительный массаж…
По дороге попросил остановить возле супермаркета. Во-первых, негоже являться к любимой женщине с пустыми руками, а во-вторых, купил новый телефон. День-два попользуюсь, потом еще что-нибудь придумаю.
Вставив новую карту, набрал Михалыча, объяснил про парнишку-хакера и попросил найти кого-нибудь, чтобы присмотрели. Во избежание.
Потом позвонил отцу:
— Привет, па. Прости, сегодня — никак. Да, новый номер. Я машину разбил. Не справился с управлением. Да движется дело, движется. На всех парах… Пытаюсь разобраться. Разумеется, не оставлю.
Отец — человек аналитического ума. Он прекрасно всё поймет.
* * *
Кое-как ухватив одной рукой коробку конфет, вино и букет роз, поднялся на Лилькин этаж. Плечом позвонил в дверь. Каждый раз дух захватывает, когда её вижу… И всё думаю: что она во мне нашла?
— А я решила, что ты новую любовницу завел.
— Ага. Работа называется. У нас там…
— Да, я слышала. Соболезную. Хороший был человек?
Я удивился. Никогда она не интересовалась моими делами. И меня это полностью устраивало.
— Откуда ты узнала?
— Новости, Воронцов. Иногда я включаю телевизор.
— Ах, да. Прости. Я забыл, что бывает на свете такой волшебный ящик с картинками.
— Бедненький. Ну проходи, мой руки, я тебя кормить буду…
В Лилькиной уютной кухне, рядом с супницей, из которой пахло чем-то аппетитным, казались очень далекими и смерть Кремлева, и Лубянка с её специфической действительностью, и даже сегодняшнее покушение.