Мы нашли большую двухкомнатную квартиру, в новостройке, неподалеку от набережной. Квартира была спроектирована в стиле лофт. Ну, знаете — много свободного места, типа студия. Почти, как у Риты, только там не было Риты! Там были только я и Алиса. Вероника осталась в той квартире одна. Хотя — то было ненадолго. Очень скоро я узнал о том, что ей стало скучно, и она начала пускать к себе домой кого не попадя. Люди подбирались разные. В конце концов, та квартира превратилась из жилого помещения в банальный притон. Но давайте не будем об этом. Давайте про нас!
А у нас все было хорошо. Алиса тут же начала перепланировку. В той зоне, что отдавалась под спальню, точнее в том месте — где хотя бы что-то осталось от спальни, а ещё точнее — кровать, она решила поставить горшки с геранью. Там была небольшая такая стенка. Ну, что-то вроде перегородки. Весьма тонкая, но высокая. И как раз её подпирала кровать.
Мы как раз занимались любовью, как внезапно на меня свалился один горшок.
— Бля! — крикнул я, ощущая на своей спине кусок земли.
— Что такое? — прошептала она, закатив глаза. — Просто продолжай…
— Да тут горшок! Он на моей спине.
— Просто продолжай…
И я продолжай обильно её трахать. Потом ещё и ещё и ещё и ещё, пока на меня не упал ещё один горшок.
— Да блядь! — вторил я.
— Просто не обращай внимания, и продолжай.
Она вообще, кажется, не парилась. Просто ловила кайф, закатив глаза и откинув голову.
— Просто пока я трахаю тебя в задницу, меня самого трахает в задницу этот чертов горшок!
— Забей… — выдохнула она, продолжая движение.
И я забил.
Горшки она так и не убрала. Сколько я её не просил. Эти блядские горшки стояли там ещё очень долго. Иногда только она убирала их, когда протирала пыль, но не больше.
Правда, иногда у меня срывало крышку. В какие-то дни я просто жизни без нее не представлял. В смысле — да, я любил её и все такое, но иногда, я просто не знал, куда себя деть, со всей это своей внезапной любовью.
Мы были созданы друг для друга. Не как Адам и Ева, но все же. Она любила меня, хоть и скрывала это. А может быть и не любила. Выходит, тогда и скрывать было нечего. Самое главное, что я ее любил. Я хотел быть с ней все больше и больше. Это была не страсть. Привязанность — вторая ступень между страстью и отношениями. Я не мог обойтись без нее и минуты. Я даже забыл, как пользоваться кофеваркой.
Когда нам было хорошо, а самый пик этого самого хорошо был в перерывах между ночными оргазмами, я начинал вслух представлять нашу с Алисой будущую жизнь:
— Мы ведь будем вместе до конца дней?
— Не знаю.
— Но, ты ведь не уйдешь от меня?
— Не знаю.
— А если я влюблюсь в другую девушку, ты ведь вернешь меня на место?
— Не знаю.
— Я люблю тебя. А ты меня любишь?
— Не знаю.
Это словосочетание не знаю — мне приходилось слышать неоднократно поэтому, чем дольше мы жили вместе, тем сильнее я начинал привыкать к этой, ее манере отвечать. И в какой-то степени я благодарен ей за это. Она не обнадеживала меня, не дарила надежд, а говорила все прямо. Как же все-таки мне везет на откровенных девушек. Прямо тошно становится…
Иногда в моей больной голове рождались такие мысли, с которыми меня легко могли упрятать за решетку. Особенно, когда мы трахались, и я заявлял ей:
— Я хочу от тебя детей!
— Не говори о детях.
— Но я хочу. Я ХОЧУ ОТ ТЕБЯ ДЕТЕЙ!
— Не говори. Прошу тебя не говори о детях.
— Ты их не любишь?
— ЗАМОЛЧИ!
В такие моменты, Алиса была готова сама запустить в меня горшок, или что потяжелее. Она не любила загадывать о детях, строить планы, какой будет детская комната и все-такое. Может быть, оно и было к лучшему. Не знаю. Я вообще как-то по-другому представлял себе нашу жизнь. Ну, типа, как у всех. Чтобы я просыпался утром, приходил на кухню, а там уже стоял завтрак. И чтобы у меня тоже стоял — это важно! Потом, я уходил бы на работу, куда-нибудь в офис, а она сидела бы дома. Или нет. Не знаю. Может быть, она бы тоже работала. А потом, я возвращался бы обратно домой. Весь уставший, замученный, зато преисполненный радостью за долгожданную встречу с любимой, после суматошного дня.
А в итоге — я дрых до обеда, просыпался, когда она уходила на работу, или уже была на работе, или как раз возвращалась со смены. Когда её не было — я дрочил, а когда она приходила — стыдливо чистил историю браузера, и такой типа: «Кто? Я? Не, я не дрочил!».
Почему-то, мне было трудно признаться ей в том, что я удовлетворяю себя самостоятельно. Возможно, я не хотел, чтобы она подумала, что я не нуждаюсь в ней. В любом случае — этот вопрос, он больше к психологам, потому что я мало что в этом понимаю. Это как в тупом анекдоте, когда отец готовит своего сына к свадьбе, и говорит: «Когда в брачную ночь вы окажетесь голые в постели — встань на кровать и начинай яростно дрочить!», а сын такой: «Зачем, папа?», а отец отвечает: «Чтоб она сразу поняла, что при любом раскладе — ты можешь обойтись без нее!».
Вот такие дела. Я задумался об этом в пятницу. Двадцатого ноября.
Такой была наша семейная жизнь. Кстати, мы до сих пор не определились с датой свадьбы. Решили все-таки не спешить. До дня, когда нам нужно будет явиться в ЗАГС, чтобы поставить какую-то там роспись — оставалось чуть меньше полугода. Мы решили, что сначала проведем роспись, а потом уже отгуляем свадьбу. Точнее — уедем, куда-нибудь в путешествие. Ну, знаете — эта новомодная срань. Все эти путешествия, путешественники, типа все они могут себе позволить Гоа, так почему и мы не можем? А мы могли!