Глава 18

Адам и Ева

Планета лениво плыла в тёмных мутных водах бескрайнего Космоса. Я замер, не в состоянии вымолвить ни слова. Передо мной была Земля! Что с того, что очертания материков не совпадают? Что с того, что Эдем окружает целый пояс астероидов? Он похож на мою родную планету! Эта пронзительная голубизна, небрежно прикрытая белой пеной облаков — разве может ещё где-то существовать подобное?

Нида не могла отвести взгляд от иллюминатора. Глаза её расширились, словно хотели вобрать в себя всю эту красоту. Прижимая руки к груди, шаманка беззвучно шептала какое-то заклинание, или пела, не знаю. Она ничего не видела вокруг себя и не слышала, поглощённая созерцанием удивительной картины приближающегося Эдема.

Я и сам ощутил необычное волнение и лихорадочную дрожь ожидания встречи с чем-то или кем-то очень важным для меня. Эдем звал! Да-да, я слышал его тихий голос, он напоминал шелест волн, шёпот листьев и скрип песка под ногами. Он ждал нас! Ждал давно и терпеливо, он знал, что мы должны появиться! Мне показалось, что, если бы в тот момент я захотел вернуться, то он бы нас не отпустил, настолько остро я ощутил это его затянувшееся ожидание. Невидимые сирены Эдема, поющие сладкие, беззвучные песни, поймали наш кораблик в свои сети и не было ни сил, ни желания противиться их власти.

— Как красиво! — Восторженно выдохнула Нида. — Я даже не подозревала, что такое бывает! Он живой! Олег, он разговаривает со мной!

Значит, и она услышала этот зов?! Я не сошёл с ума, не придумал его. Этот голос существует на самом деле, вот только так трудно понять, что он поёт и чего он хочет от нас.

— Романтики, — произнёс за моей спиной Вирка с нескрываемым сарказмом в голосе, — не забывайте, что вы приехали сюда не в свадебное путешествие. Здесь что-то не так, какая-то угроза, а иначе, какой смысл был тащиться в такую даль? Так что, детишки, охи и вздохи отложите до лучших времён, а сейчас внимательно следите за всем, что может показаться хоть сколько-нибудь подозрительным.

Зараза, она и есть зараза! Умеет же эта сволочь испоганить даже самое хорошее настроение! Весь флер романтики и загадки спал и теперь перед моими глазами была самая обыкновенная планета, затих даже этот тихий, манящий голос. От досады я стукнул кулаком по иллюминатору, нисколько не боясь его повредить.

— Слушай, а ты не мог бы хотя бы иногда помолчать? Тебе обязательно надо всё перегадить?

— Не обязательно, но желательно, — хмыкнул он. — Олег, я не сказал ничего криминального. Если немного подумаешь, то согласишься с тем, что я прав.

Я вздохнул обречённо. Прав он, сто раз прав, но меня уже начинает тошнить от этой его правоты!

Нида, отошла от иллюминатора, упала на кровать и разрыдалась. Ненавижу женские слёзы. Теряюсь и не знаю, что сказать. Вот, спрашивается, чего её пробрало в самый неподходящий момент? Что за эксцентричная особа?! Будет с ней мороки. Я присел рядом и попытался выяснить, в чём дело. Вздрагивая и глотая слёзы, она запричитала:

— Это так красиво, что даже страшно!

Вопрос в другом — будет ли казаться таким же прекрасным Эдем, когда мы увидим его вблизи? Пока ничего такого, что могло бы внушить хоть какие-то опасения, я не обнаружил, Вирка, если судить по его кривой, глумливой ухмылке, тоже.

Корабль коснулся грунта. Едва уловимый удар известил нас о том, что мы благополучно прибыли на место.

Это был дикий, первозданный мир, не изгаженный людьми. Воздух оказался настолько чистым, что от него закружилась голова. В нос ударил запах моря и сырой травы. Наш корабль приземлился у самой кромки леса. Удивительного леса! Громадные деревья с такими густыми кронами, что солнечный свет безнадёжно терялся за ними, так и не достигая земли. Вечный сумрак царил здесь.

— Ну, и что дальше? — Спросил я непонятно у кого.

— А ты чего ждал, что вот так сразу всё решиться? Ты и пяти минут здесь не находишься, а уже хочешь получить ответы на все вопросы, — вмешался Вирка.

Где-то в лесу я уловил движение и насторожился. Эдем Эдемом, но в этом райском саду вполне могут обитать хищники. Людей, я надеюсь, мы здесь не встретим. Раздалось шипение, как будто кто-то выпустил воздух из шарика, треск веток и перед нами возник…раптор или кто-то очень на него похожий! Жуткая тварь! Как завороженный я смотрел на эту чудовищную пасть, усеянную острыми зубами. В след за ним появился ещё один, немного помельче.

— Парк юрского периода, — шёпотом сказал я. — Рапторы! Вирка, ты сможешь их убить?

— Смогу, конечно, но пока не вижу смысла, — ответил легкомысленно вирус. Они ведь не нападают. И, между прочим, никакой это не раптор, а дейноних. Дейноних.

Не, а чего, нормальная логика. Пока не нападают. Когда они нападут, будет уже поздно. Мой взгляд спустился ниже и остановился на когтистых лапах. Особенно был страшен один коготь на ноге, похожий на острый клинок. Таким можно убить одним ударом. Мало нам, в случае чего, не покажется. И всё же страха почему-то не было. Даже лёгкая оторопь сошла на нет. Мы с динозаврами молча разглядывали друг друга, не оценивая, не примеряясь для нападения, просто исключительно из интереса. Это напоминало детскую игру в гляделки — кто кого переглядит. Я даже улыбнулся этой мысли. Никогда бы не подумал, что мне придётся играть в эту игру с хищными динозаврами! Ситуация сложилась просто абсурдная. И повёл я себя соответственно — протянул руку и попытался дотронуться до того, что был ближе ко мне. Животное отшатнулось, потом осторожно приблизилось и понюхало, наверное, проверяло вкусно я пахну или нет. За моей спиной ахнула Нида.

— Осторожнее! Смотри, какие у них зубы!

Зубы, что надо — хорошая мясорубка! Вот только почему-то воспользоваться ими динозавры не спешили. Странное поведение для хищников. Осторожно, стараясь не делать резких движений, я двинулся дальше в глубь леса. Нида и Вирка последовали за мной, а наши новые знакомые заключали этот странный кортеж. Вирус немилосердно ругался и постоянно требовал вернуться обратно. Когда мне надоело его бесконечное ворчание, я рявкнул:

— Заткнись! Устал я уже от тебя. Мы должны всё здесь осмотреть. Что-то же привело нас сюда. Лучше смотри по сторонам.

— И обязательно надо в лес переться? — Продолжал гнусить Вирка, доводя меня до белого каления.

— Желательно. Сам посуди, если здесь есть что-то такое, чего мы не должны увидеть, то проще всего спрятать это в лесу.

Я даже не отдавал себе отчёта в том, что в этом вечном полумраке может таиться кто-то пострашнее динозавров. Спотыкаясь о торчащие из земли корни могучих деревьев, продираясь сквозь колючие кустарники, я настойчиво шёл вперёд, словно кто-то толкал меня в спину. Моя убеждённость в том, что этот девственный лес таит какую-то страшную тайну, крепла с каждым шагом. Эдем вновь заговорил со мной, но на этот раз это было мало похоже на пение сирен, планета теперь решила изъясняться языком первобытных рептилий. От неожиданности я остановился и обернулся назад, наши новые знакомые следовали за нами на почтительном расстоянии, не приближаясь, но и не отставая. Что им надо?

Вскоре я понял что! Из чащи выскочила здоровенная кошка с такими клыками, что мне оставалось только удивляться, как они ей не мешают. Саблезубый тигр, а, похоже, это был именно он, преградил нам дорогу и угрожающе зарычал. Шерсть на загривке у него стала дыбом, жёлтые глаза внимательно следили за малейшим моим движением, а хвост лихорадочно метался из стороны в сторону. Не было нужды расшифровывать этот язык жестов, всё и так было ясно, как белый день — кошка проголодалась и рассматривает нас, в качестве комплексного обеда.

— Нашёл, что искал? — Услышал я за спиной язвительный голос Вирки. — Ты нарываешься, а мне теперь отдуваться.

Я даже не успел толком представить себе кого-то, кто мог бы противостоять зверю, когда он, хлестнув себя в очередной раз хвостом, метнулся в мою сторону. И тут бы я нашёл свою смерть, если бы не два буро-зелёных, чешуйчатых снаряда. Дейнонихи оказались намного проворнее саблезубой кошки. Ещё в прыжке, намертво вцепившись в мохнатое тело кошки, динозавр успел полоснуть задними лапами ей по брюху. Они упали и превратились в рычащий и шипящий клубок. Тут же на помощь подоспел и второй ящер и началось кровавое пиршество! Динозавры кромсали бедную кошку с таким остервенением, что шансов у той не оставалось, но даже исполосованный жуткими когтями, истекающий кровью, саблезубый тигр продолжал сопротивляться.

Привлечённые запахом крови из темноты леса внезапно выскочили ещё несколько ящеров, небольших, размером со среднюю собаку, похожие на сильно уменьшенную копию «наших новых друзей».

— Заврорнитоидиды, — со знанием дела оповестил нас Вирка. — Бедный саблезубый!

Меня волновало только одно, как бы в разгар этого кровавого беспредела, нас случайно не приняли за десерт. Осторожно, стараясь не шуметь, я стал пробираться между снующими под ногами рептилиями, но тут мне, как всегда, не повезло, я поскользнулся на залитой кровью траве и упал. И сразу же эта кровожадная мелюзга обступила меня со всех сторон. Вирка ждал приказа, но я никак не мог сосредоточиться, глядя на то, как кольцо этих тварей сжимается вокруг меня. Мелкие, но наглые!

— Да делайте же что-нибудь! — Раздался крик Ниды.

Ощущение неизбежности стало настолько сильным, что я даже не попытался подняться и правильно сделал, потому что наши дейнонихи, всего лишь несколькими меткими ударами хвостов, разметали обнаглевших от собственной безнаказанности заврорнитоидидов, будто ворох сухих листьев. И всё-таки несколько зубастых существ успели вцепиться в мою ногу, за что и поплатились жизнью — наши динозавры перекусили их пополам, как будто ножницами перерезали. Это уже интересно. Неужели им так понравился мой запах, что они готовы теперь любого порвать на конфетти, защищая мою драгоценную жизнь.

Вирка протянул руку и помог мне подняться. Нога болела — зубы у этих зверюшек острые. Тёплая струйка крови ползла по моей ноге.

— Может, теперь вернёмся обратно на корабль? — Предложил вирус без особой надежды. — Ты доволен? Ты всё увидел? Учти, Лёлик, с тираннозавром, если нам он встретится, наши охранники не справятся.

Мне на помощь подоспела шаманка. За всё время, которое длилась битва между кошкой и динозаврами, она молчала. Теперь, она подошла и, сжав мою руку, сказала:

— Я считаю, что нам надо идти дальше. Мы должны здесь что-то найти! Я чувствую это. Нас ведут! Вирка, ты этого не можешь услышать, не можешь прочувствовать, но нас ведут. Кто? Я не знаю.

Скроив недовольную мину, вирус углубился в чащу леса, ворча себе под нос что-то нелицеприятное насчёт наших умственных способностей.

— Ты тоже это слышишь? — Шёпотом спросила девушка. — Слышишь, я знаю! И эти существа, — она кивнула в сторону, сопровождающих нас динозавров, — они не просто так увязались за нами, они нас охраняют. Эдем знает кто мы такие, он ждал нас и теперь хочет показать себя.

До чего же она всё правильно сказала, именно то, чему я никак не мог найти слова. Теперь, когда Нида всё так чётко сформулировала, мне стало легче. Я перестал казаться себе сумасшедшим упрямцем, который готов подвергать опасности себя и окружающих только ради своих бредовых идей.

Не знаю, сколько прошло времени, в полумраке леса очень трудно ориентироваться во времени. Но мы, в конце концов, вышли на большую открытую поляну. Только теперь я почувствовал дьявольскую усталость. Сердце билось где-то в горле, ноги дрожали, а спину ломило так, как будто я всю ночь грузил мешки с цементом.

— Пожалуй, здесь и заночуем, — хрипло сказал я, — надо отдохнуть немного.

Потирая небритую щёку, Вирка тихо выругался, но спорить не стал, лишь заметил:

— Вот так под открытым небом, на голой земле и будете спать?

— Ну, раз ты такой заботливый, то сооруди что-нибудь подходящее для ночлега, — предложил я и тут же отключился.

Проснулся я среди ночи от пульсирующей боли в ноге. Шёпотом матерясь, задрал штанину, которая намертво присохла к ране и теперь отрывать её приходилось вместе с тонкой корочкой спёкшейся крови. Даже в темноте, при тусклом свете местной луны, я заметил, что нога в месте укусов сильно раздулась. Я дотронулся до раны, она оказалась горячей и влажной. В голове возникли слова идиотской оперы: «Гангрена, гангрена, ему отрежут ноги!».

— Вирка, гад ползучий, — тихо, чтобы не разбудить Ниду, обратился я к вирусу, — ты же обещал, что будешь меня лечить от всех болячек.

Вирус перевернулся на бок и, глядя мне в глаза, растерянно признался:

— Лёлик, прости меня, я не могу понять, что со мной происходит…

— Блин, Вирка, психоанализом займёшься потом! Ты меня спасай! Если я загнусь здесь, ты тоже недолго протянешь после этого.

— Ты не дослушал меня. Я не могу ничего сделать. Меня что-то блокирует. Эта проклятая планета… Что-то здесь не так. Зря мы прилетели сюда. Сейчас я, будто под колпакам нахожусь.

Тупо глядя на то, как наши динозавры кромсают в сторонке очередную свою жертву, я прошептал:

— Адам и Ева. Мы не вернёмся обратно. Только я никак не могу понять, зачем? Почему нас принесло на эту планету? Если ей ничто не угрожает, то зачем мы здесь? В чём смысл, Вирка?

Вирус сел, наклонился над моей многострадальной ногой и угрюмо заявил:

— Я не знаю зачем. Если бы мы остались на корабле, то ты мог бы задать этот вопрос бактериям, а заодно и ногу твою подлечили бы, но сейчас… Ты сам настоял, чтобы мы шли дальше. Но, если тебя интересует моё мнение, то вот, что я тебе скажу — ложись и спи. Утро вечера мудренее. Мне кажется, что завтра мы сможем хоть немного разобраться в том, что происходит.

А повалился на влажную траву, закинул руки за голову и стал смотреть в ночное небо, которое казалось хрустально-прозрачным и звонким. Вот с неба сорвалась звезда и я даже успел загадать желание, что раньше мне никогда не удавалось.

— Если я заболею, К врачам обращаться не стану, Обращусь я к друзьям — Не сочтите, что это в бреду: Постелите мне степь, Занавесьте мне окна туманом, В изголовье поставьте Упавшую с неба звезду.

Я пел тихо, почти неслышно, но ВВВ, тем не менее, шикнул на меня и сказал:

— Тихо, Ниду разбудишь. И вообще, ты, Лёлик, гораздо симпатичнее, когда ты не поёшь. Не твоё это.

— Знаю, — покорно согласился я, — но это моя лебединая песня.

— Из лебедей хреновые певцы, — напомнил Вирка недовольно, — лебеди ведь не соловьи.

И в доказательство своих слов, он зажал уши ладонями, как будто это могло спасти его от моего пения. Я даже улыбнулся вымученно.

— Знаешь, зараза, за что я тебя люблю? — Спросил я.

Вирус даже замер от неожиданности.

— Ты меня любишь? — Спросил он удивлённо. — Никогда не поверю!

— Я тоже, — усмехнулся я, — и, тем не менее, это так. Ты мне дорог своей чудовищной прямолинейностью и честностью. Среди людей такого не встретишь. Общаясь с тобой, я как будто в зеркало смотрю.

Адам и Ева покончили с едой и осторожно приблизились к нам. Их тёмные силуэты на фоне первобытной природы могли бы привести в ужас кого угодно, но не меня. В этих существах я улавливал присутствие разума, не человеческого, чуждого, но разума. И всё их поведение казалось мне противоестественным. Что заставляет их охранять нас? Почему они не расправились с нами так же легко, как сделали это с саблезубым тигром?

Застонала во сне Нида. Интересно, что ей сейчас снится? Забавная у нас получилась команда! Я рассмеялся, приводя Вирку в смятение.

— Не вижу ничего смешного, — стараясь сохранять достоинство, заявил он. — Меня, например, тревожит то, что я не могу размножаться и тем самым не в состоянии позаботиться о нас.

— Видишь, а ты говорил, что это у нас всё так сложно с этим делом, — напомнил ему я. — У вас тоже не очень-то просто.

— Ерунда, — мотнул он головой, рассыпая по плечам густые тёмные волосы, — это только здесь такое случилось! Когда вернёмся к кораблю, ты узнаешь у бактерий, в чём тут дело.

— Мне кажется, что мы и без них всё поймём утром.

Адам приблизился, наклонился надо мной и, дохнув мне в лицо смрадным запахом, что-то зашипел встревожено. Я смотрел в его горящие глаза и пытался понять, чего же дейноних добивается. А он боднул меня в бок, переворачивая на бок. Ногу прошила резкая боль и я вскрикнул.

— Отстань, животное!

Ничего, если будет совсем уж плохо, то попрошу Ниду, чтобы она меня загипнотизировала и отдам ногу на съедение дейнонихам. Эти бравые ребята ампутируют мне её в считанные секунды с такими-то зубами. От одной только этой мысли мне стало плохо, но я успокаивал себя тем, что когда-нибудь, когда неведомая сила разблокирует Виркины способности, он сможет отрастить мне новую ногу.

— Да отстань же! — Зашипел я на динозавра после очередного толчка.

Но Адам был настойчив, он упорно теребил меня, его шипение плавно перешло в длинный, тревожный свист. Это забавляло меня и беспокоило одновременно. И тогда я посмотрел в глубь леса и обнаружил, что за ближайшими деревьями растекается непонятное рассеянное фосфорицирующее свечение. Что ещё за чудеса тут творятся? Первым порывом было вскочить и пойти посмотреть, но вместо этого я закрыл глаза и мгновенно уснул под недовольное шипение Адама и Евы. Я слишком много прошёл по первобытному лесу и слишком слаб, чтобы совершать подобные подвиги. Прав Вирка, надо дождаться утра.

Утром я проснулся от того, что кто-то настойчиво толкает меня в бок. Сначала я подумал, что это Вирка, но, увидев перед собой зубастую морду динозавра, выругался. Адам и Ева склонились надо мной и по очереди теребили, осторожно, но настойчиво, стараясь не причинить вреда своими острыми зубами. Вирка сидел чуть в стороне и с интересом наблюдал за их действиями. Шаманка всё ещё спала. Надо думать, если я — взрослый мужик так вымотался, продираясь сквозь спутанный кустарник и торчащие из земли корни, то, что уж говорить о слабой женщине! Пусть спит.

— Ты как? — Поинтересовался вирус странным голосом.

Я прислушался к себе и обнаружил, что терзавшая меня ночью, боль исчезла. Не веря своим чувствам, я сел, задрал штанину и стал разглядывать то место, где ещё ночью была кровоточащая, воспалённая рана. Ничего! Абсолютно! Даже шрама не осталось, только тёмные пятна засохшей крови.

— Ты? — Повернулся я к Вирке. — Значит, ты свободен?

— Нет, не я, — печально признался вирус и на его красивое мужественное лицо легла тень. — Я по-прежнему не могу ничего сделать.

Час от часу не легче. Эдем продолжает меня удивлять. Мало мне этих динозавров-телохранителей, так теперь новые загадки появились. Эта планетка мало похожа на райский сад, но она таит много загадок, больше, чем мне хотелось бы.

— Это тебя Эдем вылечил, — услышал я голос Ниды. — Можешь даже не сомневаться. Я думаю, что и Вирку он блокировал только для того, чтобы дать понять тебе, что он нас принял и теперь будет заботиться.

— Чушь, — возмутился я, — как планета может вылечить? Он мне что, рану промывал, уколы колол?

Нида встала, отряхнулась от прилипших к её одежде, листьев и терпеливо, как капризному ребёнку, объяснила:

— А ты разве не знаешь, что иногда для того, чтобы выздороветь, достаточно просто сменить место жительства? Места бывают разные и разные духи там обитают.

Опять духи! И ведь умная женщина, а туда же, духи… Она, догадавшись по выражению моего лица о том, что я думаю, поспешила объяснить:

— Хорошо, пусть будет по-твоему, пусть полевые формы жизни, но они есть! Ты же сам их видел! Просто мне проще называть их духами.

Я послюнявил палец и стал оттирать бурую кровь со своей ноги. Нет, такого просто не может быть! Даже крошечного шрама не осталось! Никаких следов!

— Нида, я готов согласиться с тобой, но посмотри, здесь же даже следов не осталось, как будто всё это мне только приснилось.

Она не стала спорить, лишь загадочно улыбнулась своим мыслям.

Осторожно, всё ещё не веря тому чуду, которое со мной приключилось, я встал, боли не было. Ко мне приблизилась Ева и толкнула в спину так сильно, что я с трудом смог устоять на ногах. Но на этом шалости динозавров не закончились, они обступила меня и пинками и толчками погнали в сторону леса.

— Эй, что за дела, динки? Чего вы от меня добиваетесь?

И тут я ясно вспомнил то, что увидел перед тем, как уснуть! Именно в ту сторону, где вчера ночью колыхалось это непонятное голубоватое свечение, толкали меня сейчас динозавры. Дальше я уже не нуждался в их понукании, мне и самому стало интересно, что же там такое. Уверенным шагом я направился к лесу. Не знаю, что я там увижу, но дейнонихи слишком уж упорны и это неспроста.

Я раздвинул колючие ветки неведомого кустарника, обдирая шипами кожу с рук и даже не смог сдержать удивлённого возгласа, настолько неожиданным было то, что я увидел!

— Олег, что случилось? — Услышал я встревоженный голос Ниды.

— Эй, Лёлик, с тобой всё в порядке? — Вирка уже бежал через поляну ко мне. Ты жив там?

— Жив! — Заорал я во весь голос. — Идите сюда, скорее!

Можно было их и не подгонять, потому что мой голос сработал не хуже кнута. Уж не знаю, что там им почудилось, но Нида даже упала, споткнувшись о камень, так она спешила!

И вот я не увидел, а почувствовал спиной, что они уже рядом.

— Как вам это? — Спросил я встревожено.

Ответом мне было напряжённое молчание.

— Как оно вам?

И вновь молчание, лишь длинный прерывистый вздох Ниды.

 

Глава 19

Чужие здесь не ходят

— Вирка, а ты уверен, что здесь нет никакой разумной жизни? — Поинтересовался я у моего друга.

Вирус криво усмехнулся и мрачно ответил:

— До этого момента я был в этом абсолютно уверен. Я просканировал поверхность несколько раз и ничего не обнаружил.

Я с интересом рассматривал непонятный металлический цилиндр, торчащий прямо из земли. Заканчивалась эта подозрительная конструкция прозрачной сферой размером с баскетбольный мяч и понять назначение данного предмета было невозможно, но то, что эта штука — творение рук человеческих или каких-то других разумных существ, в этом сомнений не оставалось.

— Ты хочешь сказать, что это само из земли выросло, типа дерево такое? — Спросил я язвительно.

Нида приблизилась к подозрительному предмету и дотронулась до него. Я даже не успел её остановить. Впрочем, ничего страшного не произошло, но надо быть осторожными.

— Слушай, — задумчиво произнёс Вирка, — может, кто-то сюда прилетал и забыл это, когда покидали Эдем?

Я прыснул, не в силах сдержать смех.

— Ага, забыли, — язвительно сказал я, — только перед этим врыли в землю, чтоб уж наверняка забыть. Ну да, с глаз долой из сердца вон! Эта штука как-то работает, она ночью светилась.

Адам и Ева всем своим видом демонстрировали недовольство. Они противно скрипели в сторону подозрительного предмета, но приближаться не решались, лишь делали грозные выпады и тут же отскакивали в сторону, как будто боясь, что непонятный прибор может на них напасть. Такое их поведение меня забавляло, но и настораживало тоже.

— Что-то не так, — тихо сказала Нида и отошла в сторону.

Мы с Виркой переглянулись и на время потеряли всякий интерес к загадочной штуковине, потому что с шаманкой стало твориться нечто гораздо более странное! Сквозь ажурную листву деревьев лениво, как мука сквозь сито, просачивался солнечный свет, разбрасывая яркие пятна по всей поляне. Но ярче этих солнечных пятен было свечение, исходящее от Ниды. Она словно погрузилась в ослепительно-белую, искрящуюся пену и была так прекрасна, что у меня все слова застряли в горле. А шаманка опустилась на траву, обхватила голову руками и застонала. Этот стон привёл меня в чувство. Я подскочил к ней, обхватил за плечи и тут же неведомая сила отшвырнула меня метра на три. Мощнейшая энергия истекала из Ниды, пугая динозавров и нас с Виркой. Взгляд у девушки стал пустым и бессмысленным, как у куклы, все мышцы окаменели. Она и в самом деле сейчас казалась не настоящей.

— Что с ней? — Растерянно спросил я вирус.

— Хотел бы я это знать, — мрачно ответил он, но приближаться к девушке не стал, — это, видимо из-за этого механизма, или что там это такое, — он кивнул в сторону прозрачной сферы, внутри которой уже плясали многочисленные искрящиеся голубоватые точки. Она до неё дотронулась.

— Надо что-то делать, — я отчаянно пытался понять, что же происходит и чем я могу помочь Ниде.

— Ничего, — отмахнулся Вирка, — ничего не надо делать.

Его новая мужественная внешность никак не вязалась с таким не мужественным ответом! Я даже разозлился не на шутку:

— А, что, если она умрёт от этого?! — Заорал я так, что даже наши динозавры отшатнулись от меня.

На его лице застыло выражение омерзительного спокойствия. Вероятная смерть девушки его нисколько не волновала»! Сейчас все его мысли были заняты нашей находкой. Он, будто кроссворд разгадывал, перебирая все возможные варианты. Выглядел он при этом деловитым и с усердием разглядывал таинственный агрегат, как будто что-то понимал во всём этом.

— Слушай, что происходит с Нидой?! — набросился я на него.

— Это какая-то незнакомая энергия, очень сильная. Но я не думаю, что ей что-то грозит, хотя, если бы это было электричество, то от неё осталась бы только кучка пепла, — ответил вирус себе под нос, даже не посмотрев в мою сторону. — Успокойся, если до сих пор живая, то ничего с ней не случится — время вышло.

— Ты меня когда-нибудь в гроб загонишь! — Возмутился я. — Отцепись от этой дряни и помоги мне привести её в чувство!

— Интересно как? — Спросил он равнодушно. — Да она, вроде бы, в обморок не падала, сидит себе спокойненько и светится, как лампочка. Чего ты дёргаешься?

Я вспомнил «Пикник на обочине» Стругацких и высказал своё предположение:

— Слушай, а может, тут кто-то пикничок устроил? А на этой штуковине они шашлыки жарили?

Вирка укоризненно покачал головой и, бросив короткий взгляд на Ниду, заявил:

— Если бы это было так, то она давно бы уже покрылась хрустящей золотистой корочкой и вкусно пахла бы жареным мясом. А она, посмотри, совсем, как живая.

От этих его слов мне стало плохо. Нет, что ни говори, а у этой заразы нет даже намёка на человеческие чувства! Ведь ещё недавно эта сволочь проявляла к девушке вполне недвусмысленный интерес, а сейчас она, как будто перестала существовать, стоило лишь появиться новой игрушке…

Адам приблизился у Ниде, протянул к ней короткие передние лапки с жуткими когтями и тут же неведомая сила отшвырнула его и ударила об дерево. Несчастный дейноних сердито зашипел и с большим трудом поднялся. Он грозно мотал могучим хвостом, как рассерженная кошка, но второй раз испытывать судьбу не стал и близко не подошёл, выражая своё недовольство грозным шипением и сердитым свистом. Ева оказалась осторожнее и держалась от шаманки на безопасном расстоянии, но и у неё вид был такой же недовольный и злой. Всё, что происходило у кромки леса, им не нравилось. Мне тоже. И лишь вирус был почти счастлив. Он ползал вокруг цилиндра на четвереньках, рассматривая его детально.

Неприятности не всегда имеют грозный вид, чаще всего они выглядят почти безобидно, порой, даже нелепо и лишь интуиция настойчиво шепчет в ухо: «Опасность! Опасность! Будь осторожен, Лёлик!». Вот и сейчас я слышал этот едва уловимый шёпот и никак не мог понять, кто именно и, главное, чем, может нам угрожать на Эдеме. Машинально я потянулся за яркими оранжевыми ягодами, которыми были густо облеплены все ветки неизвестного куста. Ветка дрогнула и отстранилась, как будто живая. Удивлённый я уставился на куст. Не было ни малейшего ветерка, который бы хоть как-то объяснял эти фокусы. Я вновь протянул руку к ягоде и ветка вновь поспешно отстранилась. Это уже становилось интересным! Мало того, что динозавры здесь ведут себя в высшей степени странно, так ещё и растения позволяют себе проявлять характер!

— Ты это видел? — Спросил я у Вирки.

— Видел и что с того? — Ответил он, продолжая рассматривать металлический цилиндр.

— Он живой!

— Конечно, — покорно согласился вирус. — Слушай, если он не хочет, чтобы ты рвал эти ягоды, то ты и не рви их, может, они ядовитые.

В этот момент Нида поднялась с земли и улыбнулась, не понимая, что с ней произошло. Светиться она перестала и теперь ничто не говорило о том странном состоянии, в котором она до этого находилась. Девушка измученно осмотрелась и робко спросила:

— А что тут было? Такое впечатление, что я на какое-то время перестала существовать, помню только яркое свечение и ничего больше. Никаких других чувств, ни слуха, на зрения, ни обоняния и такая лёгкость…

Мы с Виркой переглянулись, но отвечать на её вопрос не стали, наверное, просто потому, что не знали ответа. Каким-то непостижимым образом Нида умудрилась превратиться в чистейшую энергию, при этом оставаясь вполне материальной. Криво улыбаясь нездоровой улыбкой Джоконды, она, пошатываясь, направилась в лес.

— Нида, ты куда? — только и успел я крикнуть ей вдогонку.

— На корабль, — ответила она устало.

Вирка сопроводил её слова длинным замысловатым ругательством и поплёлся следом. И лишь мне не хотелось покидать это место. Надо же разобраться что к чему. Дейнонихи поддержали меня сдавленным шипением, мол, всё ты правильно думаешь, дружище, а они — трусы и дезертиры. Переминаясь с ноги на ногу, я никак не мог заставить себя пойти за своими друзьями, как будто какая-то неведомая сила удерживала меня на этом месте. Наконец, с трудом подавив в себе все эти сомнения, я поспешил за ними.

— Эй, Вирка, а зачем нам куда-то идти? — Крикнул я. — Ты ведь можешь пригнать корабль прямо сюда.

— Могу, ответил, даже не обернувшись, — но для этого ты должен мне отдать такой приказ.

Оригинальный подход, сваливает всю ответственность на меня и притворяется таким уж хорошим и покладистым, что хоть к ране его прикладывай! Знаю я, какой он милашка! Насмотрелся уже достаточно на все его выверты! Теперь он при каждом удобном случае, если что-то вдруг пойдёт не так, будет обвинять меня во всем, дескать, приказа не было, а сам я — мелкая сошка, ничего не решаю, ничего не знаю.

— Ладно, упрямая зараза, давай, гони его сюда, нечего нам опять через лес тащиться. Что-то я не сомневаюсь, что все его обитатели такие же доброжелательные, как эти, я кивнул на Адама и Еву.

Вирка покорно кивнул, машинально сорвал с куста оранжевую ягоду и отправил в рот. Странно, но почему-то на этот раз куст даже не подумал сопротивляться, неужели, он смог понять, что Вирка не совсем человек. Вот уж действительно удивительное место этот Эдем! Я наблюдал за вирусом, хотя прекрасно знал, что ничего с ним не может произойти.

— Действительно ядовитая, — сделал вывод Вирка. — Дрянь, одним словом.

Я, признаться, был несколько ошарашен его поведением. Зачем ему нужно было есть эту ягоду? Ларчик открывался просто.

— Эта планета оберегает нас, — задумчиво произнёс вирус. — Знаете, что, ребята, мне кажется, что здесь с нами ничего плохого не может случиться.

— Плохое может случиться где угодно, — охладил я его благостное настроение. — Вспомни саблезубого тигра.

Нида решила проверить прав ил Вирка и потянулась за ягодой. Куст старательно отвёл ветку. Наверное, если бы он умел говорить, он бы сказал что-то вроде: «Не, ну, сколько вас можно предупреждать, что есть это нельзя?! Вы, что, ребята, совсем тупые?».

Когда громадина корабля зависла над поляной, с динозаврами случился настоящий припадок. В панике они метались по поляне и истошно вопили пронзительными и свистящими голосами.

— Видимо, мы здесь не первые, кто явился с неба, — сделал вывод Нида, — и тот, кто был до нас, судя по всему, здорово напугал этих зверюшек.

— Точно! Осталось только разобраться, кто здесь был и что творил, — весело предложил я.

Когда мы проходили мимо цилиндра, Вирка, который всё это время стойко молчал, подозрительно оживился. Ну, не даёт ему покоя этот странный агрегат и всё тут!

— Олег, — вкрадчиво произнёс он, — не мог бы ты для меня кое-что сделать? Очень-очень тебя прошу!

А вот это уже то-то новое! Но у меня даже не хватило ума, чтобы почувствовать в его вопросе подвох. Наверное, потому, что не ожидал от него никакой пакости, поэтому легко пообещал:

— Могу, знаю, что ты не попросишь от меня ничего такого, что могло бы мне навредить. Говори, чего хочешь?

Ну, просто, как золотая рыбка: «Чего тебе надобно, старче?». Я улыбнулся, не ожидая никакого подвоха и восхищаясь собственным благородством. Зря…

— Лёлик, а ты не мог бы прикоснуться к этому цилиндру? — Изобразив на своём красивом лице высшую степень смущения, спросил зловредный вирус.

Я насторожился. С чего бы это он так со мной? После того, что случилось с Нидой повторять её «подвиг» мне совершенно не хотелось. Я растерянно посмотрел этой заразе в глаза, но даже намёка на угрызения совести там не обнаружил. Вирка нагло подтолкнул меня к прибору.

— Не бойся, ты же видел, что с Нидой ничего страшного не произошло. Я хочу кое-что проверить.

— Может, ты на себе проверишь? — Предложил я.

— Я бы проверил, но я не человек, а мне нужен для этого человек, — он задумался, — и именно ты!

— Спасибо, дружище, — тяжело вздохнул я, — я знал, что ты обо мне высокого мнения, просто очень хорошо это скрываешь.

Нида, слушавшая все эти наши препирания с большим интересом, вдруг заявила:

— А мне тоже интересна именно твоя реакция!

Обложили! Со всех сторон обложили! А с другой стороны, бояться мне, вроде, действительно, нечего, почему бы и не погеройствовать немного? Я решительно протянул руку и дотронулся до прозрачной, сверкающей сферы…

Когда ко мне вернулись все мои чувства, я не мог понять, что же произошло. Как будто ничего особенного, но какое-то забытое воспоминание зудело и чесалось где-то на самых задворках моей памяти. Я просто прекратил существовать и вновь появился спустя какое-то время — так это казалось мне сначала, но, настроившись извлечь хоть какую-то пользу из своих «страданий» и не желая признавать, что этот опыт так и не дал никакого результата, я всё-таки понял, что не давало мне покоя!

Когда я коснулся сферы, я почувствовал то, что однажды испытал на Литаке, когда неведомые полёвки нагло проникли внутрь меня! Ни боли, ни даже щекотки не было, лишь ощущение того, что такое родное и привычное, моё тело больше мне не принадлежит! Кто-то иной владел им, кто-то безликий и непостижимый! Но тогда я всё помнил, а сейчас в глазах стоял лишь ослепительно яркий свет и больше ничего! И ещё кое-что, те полёвки с Литаки, они хоть и казались чем-то совершенно чуждым, но, тем не менее, в них чувствовался разум, даже характер, а сейчас я этого не почувствовал. Это была всего лишь какая-то незнакомая энергия, схожая с той, из которой состоят полёвки, но только лишённая разума и индивидуальности!

— Ну, как ты? — Услышал я удивительно громкий голос Ниды. — С тобой всё в порядке?

Омерзительно яркое солнце резало мне глаза, я, словно вернулся в прошлое, когда мой вирус обживался во мне, изматывая при этом мой мозг чрезмерной яркостью всех пяти чувств.

— Я нормально, только вот всё слишком ярко, даже до боли ярко!

Она погладила меня по голове, как ребёнка и поспешила успокоить:

— Это скоро пройдёт. Очень скоро!

Особенно сбивали с толку запахи, невыносимо острые и пьянящие одновременно. Даже удивительно, как я их раньше не замечал?! Я почувствовал тонкий аромат ядовитых оранжевых ягод, который тут же смешался с запахом кошачьей мочи — видимо кто-то из саблезубых пометил ближайшее дерево. Я чихнул.

— Ну, рассказывай, — заторопил меня Вирка, но я лишь отмахнулся от него, чем вызвал у вируса приступ гнева.

— Тебе, что, трудно мне рассказать, что с тобой произошло?! — Заорал он на весь лес.

— Но ведь ты же можешь читать мои мысли, вот и прочти, — ехидно ответил я. — В чём проблема?

— В том, что нет там никаких мыслей на этот счёт, — хмуро объяснил он.

— Мальчики, а давайте-ка вернёмся на корабль и уже там всё обсудим, — разумно предложила шаманка.

Спорить никто не стал. Когда корабль опустился на поляну, вся мелкая живность, которую мы даже не замечали до этого момента, бросилась врассыпную, будто спасаясь от лесного пожара. Что их так напугало? Нелогично бояться того, с чем до этого ты никогда не имел дело. А в природе всё логично и понятно. Ведь бывает же на Земле такое, что те животные, которые никогда не сталкивались с человеческой жестокостью, абсолютно не боятся людей…

— Это странно, — грустно улыбаясь призналась Нида, — все они бояться нашего корабля до смерти.

— Видимо, — логично предположил Вирка, — какой-то другой корабль устроил им тут всем весёлую жизнь.

На корабле все мы вздохнули облегчённо. Что ни говори, а дома даже стены помогают! Привычная обстановка сразу же настроила на лениво-благодушный лад нашу маленькую компанию. Растянувшись прямо на пушистом ковре, я сладко потянулся и даже собрался, было, уснуть, но Нида, усевшись в позе лотоса возле меня, строго заявила:

— С чего ты взял, что кто-то позволит тебе уснуть до того, пока мы всё не обсудим? Не мечтай даже!

Матерь Божья! Она сказала это таким тоном, что я вновь усомнился, а не Надюха ли сейчас находится рядом со мной? Даже интонации её, даже эта недовольная гримаса! Я даже протёр себе глаза, проверяя, не исчезнет ли она после этого. Не исчезла.

Наглый вирус бесцеремонно подошёл к шаманке, нагнулся и, с лёгкостью подняв её на руки, отнёс в кровать и бережно укрыл клетчатым пледом.

— Нет, девочка, он должен отдохнуть, — сказал Вирка твёрдо, поражая меня своим великодушием до глубины души — этого я от него никак не ожидал. Спать мне не хотелось совершенно, но зато было желание всё спокойно обдумать, без посторонних реплик.

Сон навалился неожиданно. Снилась всякая муть, но среди этой ерунды я старательно отлавливал яркие моменты и пытался сложить из них какую-то мозаику. Во сне я напоминал себе Кая из «Снежной королевы», старательно складывающего из осколков льда слово «вечность». Я сверкающие столбы яркого голубоватого света, вырывающиеся прямо из-под земли, словно гейзеры. Потом появились какие-то незнакомые люди, но лиц их невозможно было разглядеть, потому что они постоянно находились в тени. Люди эти шли по лесу, безжалостно расстреливая всё, что позволяло себе пошевелиться. Казалось, что сеять смерть — это их единственное призвание и смысл жизни. А потом на Эдем пролился искрящийся голубоватый дождь и всё изменилось. Теперь уже пришельцы защищались от нападающих на них животных, птиц, насекомых и растений. Я по-прежнему не видел их лиц, спрятанных в изумрудных сумерках векового леса, но зато я мог почувствовать их страх, нет, даже ужас. Планета объявила им войну и это было ужасно!..

Досмотреть сон мне так и не дали. Чья-то рука настойчиво теребила моё плечо и приглушённый голос Ниды настойчиво требовал:

— Олег, хватит спать, проснись! Да проснись же ты!

Но я лишь засовывал голову под подушку и старательно сжимал веки, чтобы удержать ускользающее сновидение. Мне казалось, что этот сон навеян мне самим Эдемом, что он пытается что-то объяснить, подсказать…

Лёлик, немедленно просыпайся! — Вот уж воистину, Бог создал женщину, чтобы мужчине жизнь не казалась слишком уж сладкой! Как это у них всегда так ловко получается отравлять жизнь, не прикладывая к этому особых усилий?!

— Вставай, соня, — её рука теребила моё плечо всё настойчивее и настойчивее, ещё немного и она просто начнёт меня бить. Сквозь вязкую муть сна я всё же попытался улыбнуться и вывернуться из-под её руки.

— Ещё чуть-чуть, — просительно пробормотал я, но сон уже испарился, сверкнув мне напоследок изумительно-ярким поясом астероидов, будто бриллиантовой диадемой.

Сжав от злости губы, с трудом сдерживая своё раздражение, я выдавил из себя:

— А, что, оставить человека в покое на пару часиков никак нельзя? У тебя работа такая — мешать мне жизнь? Ты хорошая девочка, Нида, но иногда ты меня бесишь!

Шаманка недовольно дёрнула плечами, пропуская мои слова мимо ушей. Какое её дело до того, как я к ней отношусь, ведь замуж она за меня не собирается, за что я ей премного благодарен! Столько счастья моя хрупкая психика не выдержит! Я, конечно, не против задушевных бесед и ненавязчивого секса, но связывать с ней всю свою жизнь…

— Я видела сон, — заявила Нида. — Это был очень странный сон, как будто подсказка, но я так и не смогла ничего понять.

— Мне тоже снился такой сон и, возможно, я смог бы понять, чего от нас хочет Эдем, если бы ты меня не разбудила, — ворчливо ответил я.

Я хотел ей ещё много чего сказать, но только махнул рукой и направился в каюту Вирки. Ему, естественно, ничего не снилось, но, возможно, он сам за это время смог до чего-нибудь стоящего додуматься.

Никогда раньше я не пытался расшифровывать свои сны и не верил во все эти сонники, но не сейчас. Казалось бы, обычный сон, и не такой порой может присниться, но ощущение, оставшееся после него, казалось мне необычным настолько, что срочно хотелось с кем-нибудь это обсудить. Ниду, судя по всему, раздирали те же чувства. Она пошла за мной и что-то невнятное бубнила себе под нос, наверное, очередные заклинания. Эх, девушка…бабушка, столько лет прожить и не понять, что нельзя будить людей так нагло и бесцеремонно. Я спросонья всегда зол, как сто чертей вместе взятых! И теперь то, что она пытается мне навязать своё общество, нервировало даже больше, чем всё остальное. Это получается, что я теперь навеки приговорён к ней?! Вопрос, а оно мне надо?

Я остановился, повернулся к ней, чтобы излить на бедолагу всю свою накопившуюся желчь и, встретившись с этими сияющими, как драгоценнее камни, глазами, проглотил все язвительные слова обратно. Как же она хороша! Чертовски хороша! И что с того, что ей несколько тысяч лет, выглядит-то она, как молоденькая девушка! Я застыл с открытым ртом, разглядывая её чётко очерченные губы, пышные волосы и тонкие брови. Всё неправильно. Не тем мы с ней здесь занимаемся! Резко развернувшись, я направился к двери, за которой ждал моего появления Вирка.

— Скажи, Олег, что ты почувствовал, когда коснулся сферы? — Услышал я её тихий голос за своей спиной.

И вдруг слова нашлись, сами по себе, без какой-либо подсказки! Я понял, что я почувствовал перед тем, как раствориться в этом бесконечном ярком свете!

— Я, как будто перестал существовать, но не совсем, — тихо ответил я, — Я слился со всем Эдемом, утратил свою личность и стал сразу всем: динозаврами, растениями, изумрудным жуком и маленькой перламутровой рыбкой! Я был горами, реками, этим непролазным лесом с его саблезубыми тиграми и динозаврами, я был всем и ничем. Ты тоже это почувствовала? — Мой голос сел от волнения.

Она обняла себя за плечи, пытаясь успокоиться и молча кивнула головой, не в силах произнести ни слова. В глазах шаманки я увидел страх и восхищение одновременно. Она прожила долгую жизнь, видела гибель своей цивилизации, она изменилась настолько, что почти превратилась в дикарку, но никогда не испытывала ничего подобного.

Дверь распахнулась и на пороге возник Вирка. Казалось, что он уже устал нас ждать.

— А вот теперь мы поговорим. Лёлик, я ведь не просто так просил тебя, чтобы ты дотронулся до этого прибора.

 

Глава 20

Незванные и нежданные

Вирка сволочь! Он всегда был сволочью и даже не притворялся порядочным вирусом. Оказывается, он с самого начала понял, в чём тут дело, но, как он сам признался, его сомнения мучили, вот и решил проверить свои догадки на мне. После его чистосердечного признания в комнате повисла гнетущая тишина.

— Ну, и как тебя после этого называть? — Спросил я, с трудом сдерживая возмущение. — Ты же мне сам говорил, что полёвки очень опасны и сам же меня им на растерзание подсунул!

Нида была более спокойна, но всё же и её возмутило поведение Вирки. Она старалась сохранить лицо, не впадая в истерики и не оглашая корабль возмущёнными воплями, но видно было, что это самообладание даётся ей с трудом — вспоминалась история с Калуком, не иначе.

— Вирка, — она отвела взгляд в сторону, — а предупредить ты не мог? Это же действительно опасно!

— Нисколько! — Категорично ответил вирус. — Это не совсем полёвки, оно обезличено, это лишь материал, из которого они потом рождаются. Вот смотри, Нидочка, — голос у стервеца стал мягким и вкрадчивым, как мурлыканье кота, — это устроено почти, как я! Так внутри у Лёлика есть моё ядро, а здесь перед тобой то, что это ядро произвело на свет. И, поверь мне, девочка, что это не одно и то же.

Я мало что понял из этих его объяснений, но молчал не поэтому. Мне не хотелось сорваться на бабий визг, когда я начну орать на него, высказывая всё, что думаю по поводу его скотского поступка.

— Вирка, но так ведь нельзя, — увещевала его шаманка, — это могло бы очень плохо закончится.

— Не могло, — заупрямился вирус. — Оно лишено индивидуальности полёвок, у него нет чувств, а, следовательно, оно не способно принимать решения. Вот так-то, детки!

Меня не покидало странное чувство, что это всё уже когда-то со мной происходило. Дежавю. Не люблю я это чувство, от него обычно в душе появляется какая-то тревога. Не просто так оно возникает, ой, не просто!

— Вир, — задумчиво произнёс я, — но тогда объясни мне, что это был за прибор? Зачем он нужен?

Нида вскинула голову и уставилась на меня так, как будто из моих уст она услышала ни много-ни мало, как откровение! Ей, самой, что, этот вопрос в голову не приходил?

— Я пока с этим не определился, — признался вирус, но могу сказать только одно…

Но ничего сказать он не успел, потому что в этот момент мощный раскат грома заставил вздрогнуть наш корабль и яркая молния серебряной нитью прошила небо. На Эдеме началась гроза. И какая гроза! Никогда ничего подобного я раньше не видел. Хотя, возможно в наших многоэтажных, благоустроенных городах просто невозможно как следует разглядеть весь этот разгул стихии. А вот здесь, в нетронутым цивилизацией мире, гроза казалась настоящим апокалипсисом! И стало понятно, почему наши предки так благоговели перед этим явлением. «Пока гром не грянет, мужик не перекрестится», вот и мне захотелось перекреститься, когда электрический разряд ударил в нескольких метрах от корабля. Странное чувство восторга и трепета охватило меня. Разверзлись небесные хляби и опрокинули на Эдем такие потоки воды, что они буквально вдавливали траву в грунт.

Нида, не отрываясь, смотрела в окно на это безумие и я видел, как в её глаза отражались вспышки молний.

— Как это красиво! — Прошептала она с восторгом и, помолчав немного, добавила, — И страшно.

— Ничего страшного, — успокоил её вирус, — нам ничто не угрожает. А вот Адаму и Еве туго придётся. Хотя, если они спрячутся в лесу, то и с ними всё будет в порядке. Кроны деревьев здесь настолько густые, что этот ливень лишь слегка намочит землю. Но мы отвлеклись, ребята.

А мне вдруг нестерпимо захотелось выскочить наружу, под эти бесконечные струи дождя, как это бывало в детстве.

— Давай, выскакивай, — мрачно пробормотал Вирка, — а потом ангина, простуда и возись с тобой.

— Не ворчи, ты меня за пять минут вылечишь, — легкомысленно ответил я и направился к выходу.

— Вернись, Лёлик, не зли меня, — окликнул меня вирус.

— А то, что? — Спросил я, не оборачиваясь.

Он немного помолчал и заявил:

— А то я тебе морду разобью.

— Хочешь, чтобы я опять превратил тебя в попугая? — Смеясь, спросил я его. — А, ты тогда мне глаз выклюешь!

Тут Нида поднялась с места и направилась за мной. Вирка принялся остервенело ругаться. Не ожидал от него такого!

— Люди, люди, зачем вы существуете?! — С чувством орал он, а дальше шла длинная конструкция из матерных слов.

— Не ругайся при женщине, — бросил я ему через плечо, — это не хорошо.

— Остановитесь, безумцы! — Взывал вирус к нашему благоразумию.

— К чему так трагично? — Удивлённо спросила шаманка, — Вирка, это всего лишь обычный дождь, а не серная кислота.

Мы промокли сразу, едва лишь покинули уютное нутро нашего корабля. Тугие струи дождя хлестали так, что даже кожа заболела. Ничего себе гостеприимная планетка! От молний небо растрескалось, словно омертвевшая кожа на пятках. Над нами зависла туча, грязная, мохнатая, как старый кроличий треух. На нашей поляне никого не было, даже динозавры поспешили укрыться в лесу.

— Стихия, — поёживаясь от холодного ветра, сказал я, но уже без прежнего восторга. Ливень быстро остудил весь мой пыл и сразу же захотелось вернуться обратно, но было стыдно перед Нидой.

Едва заметное движение в том месте, где недавно мы обнаружили подозрительный цилиндр, привлекло моё внимание. Я резко повернулся и, сквозь густую сетку дождя и дрожащую листву, увидел тёмные человеческие фигуры. «Что за ерунда?» — подумал я, не веря своим глазам.

— Лёлик, смотри! — Голос Ниды выдавал смятение. — Кто это? Откуда?

Сжав её руку, я прошипел:

— Понятия не имею, но это точно те, кто этот агрегат установили. Надо бы Вирку позвать, но тогда они успеют скрыться. Почему-то мне не пришло в голову, что Вирку звать не обязательно, достаточно его создать прямо здесь. Иди на корабль, а я попытаюсь выяснить, что это за гости такие свалились на наши головы.

Стараясь не привлекать к себе внимания пришельцев, я двинулся к тому месту, где находился загадочный цилиндр. Их суетливые движения говорили о том, что они тоже чувствуют себя неуютно и спешат поскорее покинуть это место. Шум дождя перекрывал шелест моих осторожных шагов. Гости даже не думали смотреть в мою сторону, настолько они были поглощены своим делом. Я, словно загипнотизированный, не отрывая глаз, следил за их ловкими и умелыми движениями, но никак не мог понять, чем же эти четверо занимаются там, под прикрытием густой листвы. Возможно, мне удалось бы подкрасться к ним незамеченным, но выскочившие из лесу Адам и Ева испортили весь мой план. Дейнонихи яростно набросились на странных незнакомцев. Вскоре на помощь нашим динозаврам подоспели другие.

— Хана ребятам, порвут их наши ящеры на лоскуты, — тихо сказал я сам себе и услышал за спиной голос Ниды:

— А, может, это и хорошо, что порвут? Если планета не хочет их принимать, значит, у неё есть на этот веские причины.

— Тьфу ты, зараза! — Вырвалось у меня. — Ты не ушла?!

Девушка изобразила на своём лице не совсем искреннее раскаянье и прошептала:

— Я не могла тебя одного оставить.

Господи, когда ты создавал женщину, ты о чём думал? Наверное, о том, что без Евы Адаму будет слишком хорошо житься на белом свете или, что не найдётся потом подходящего повода, чтобы турнуть его из Эдема, а так уж наверняка — Ева постарается. Она ведь думает, что поступает правильно, а сама вяжет меня по ногам и рукам. Теперь мне придётся ещё и о её безопасности беспокоиться…

Один из незнакомцев вскинул голову и посмотрел на меня. Лица его я рассмотреть не успел, он громко вскрикнул и выстрелил. Стрелок из него никакой — яркий луч полоснул в полуметре от меня, но зато уж теперь его намерения были ясны. Разговаривать с этими типами не стоит — себе дороже. Я обхватил Ниду и мы дружно повалились на траву, надо заметить, вовремя, потому что второй луч прошёл как раз там, где несколько мгновений назад находилась моя голова. Оценив ситуацию, я шепнул несколько «добрых» слов шаманке, потом толкнул её в сторону большого дерева и попытался сосредоточиться, чтобы представить хоть какое-нибудь подходящее оружие. Ничего у меня не получилось. В такой суматохе голова отказывалась работать. Да и какие могут быть мысли, когда тебя в любой момент могут убить? Не играл бы у меня на похоронах траурный марш Шопена, даже могилки бы у меня не было, обглодали бы мои косточки местные хищники и дело с концом. И, если бы динозавры не приняли удар на себя, то ещё неизвестно, чем бы вся эта история закончилась. Я даже не сразу заметил полчища заврорнитоидов и орнитолестов, спешащих на помощь Адаму и Еве. Казалось, что открылась неведомая дверь в иной мир и оттуда потоком хлынули эти шустрые твари. Они стремительно бросались на пришельцев и тут же падали, сражённые наповал. Вспышки от выстрелов следовали одна за другой, динозавры умирали, но их количество не уменьшалось. Всё новые и новые полчища когтистых и зубастых чудовищ появлялись из-за деревьев и с удивительной скоростью, недоступной человеку, неслись к пришельцам. Имя их легион! Не менее странно вели себя растения. Колючий кустарник старательно хватал незнакомцев своими ветвями, мешая отстреливаться. А насекомые… Насекомые вились вокруг них большой тёмной тучей, кусая и жаля во все незащищённые одеждой места. Чужаки поняли, что победу над этим кровожадным воинством одержать не удастся и спешно ретировались в глубь леса, совершенно забыв о нас. Но в лесу ничуть не безопаснее — это я по себе знаю, вспомнился саблезубый и, я разумно предположил, что он ещё не самый страшный зверь, которого можно здесь встретить. Нам же оставалось лишь надеяться, что живыми они из лесу не выберутся, иначе, как только они окажутся в безопасности, память услужливо напомнит им о нашем существовании.

— Кто были эти люди? — Спросила шаманка, прижимаясь ко мне всем телом то ли от холода, то ли от страха.

— Я не знаю, но думается мне, что это те, кого я видел во сне. Эдем вновь пытается их прогнать. Ты заметила, как странно вели себя динозавры? Ими будто кто-то управлял.

Она ничего не ответила. Гроза прекратилась так же внезапно, как и началась. Кто-то там закрыл кран, разогнал тучи, будто шторы раздвинул и над нашей поляной повисло радужное коромысло.

— Что этим людям было здесь нужно? — Голос Ниды дрожал.

— А вот это мы сейчас посмотрим. В любом случае они не успели доделать своё дело. Эти милые зверьки им помешали. Но меня удивляет другое, то, что они вообще рискнули сунуться на эту планету. Она прекрасно умеет за себя постоять.

Переступая через тушки мёртвых динозавров, мы направились к тому месту, где должен был находиться металлический цилиндр. Шаманка старалась не смотреть на мёртвых животных, а мне было интересно, что это за оружие использовали чужаки. Не смотря на весь размах бойни, крови нигде не было. Я присел на корточки и стал внимательно рассматривать обугленную дыру размером с кулак на груди у заврорнитоида. Теперь ясно, почему нет крови — от высокой температуры сосуды запаялись намертво! Если бы эти сволочи попали в кого-нибудь из нас, то даже мой всемогущий вирус здесь не помог бы. От одной этой мысли мне стало не по себе. Кто его знает, где сейчас прячутся эти малоприятные визитёры? Я представил, как один из них спрятался в густой листве и целится в меня…

— Давай вернёмся на корабль, — робко предложила Нида и я впервые увидел в её глазах страх.

— Чего ты боишься, — с наигранным весельем поинтересовался я, стараясь не показывать, что мне и самому этого хочется до почечных колик, — ты ведь бессмертная?

— Нет, ты не понял, — принялась она объяснять, — я не могу умереть своей смертью, но меня так же легко убить, как и любого другого человека.

— Но ты ведь, кажется, хотела смерти, — продолжал я свой бесполезный допрос, чтобы отвлечься от мыслей о том, что может поджидать нас за густыми ветками.

— Считай, что я передумала, — резко оборвала меня она, давая понять, что разговор на эту тему её неприятен.

— Я рад за тебя. Опаньки! Смотри, а ведь наши «друзья» успели кое-что с собой прихватить!

На первый взгляд ничего не изменилось, металлический цилиндр был на месте, всё такой же гладкий, полированный и блестящий. Зато прозрачная сфера бесследно исчезла! Я поискал вокруг глазами, но нигде так и не смог её обнаружить. За моей спиной послышался хруст веток, заставивший меня вздрогнуть.

— Адам! — Радостно воскликнула Нида. — Смотри, Олег, наш Адам жив!

«Говорит, как о домашнем любимце»: — удивлённо подумал я и сам поймал себя на мысли, что рад возвращению дейнониха. Только вот куда подевалась Ева? Тело Евы я нашёл под высоким деревом. Она ещё была жива, вот только всё правое плечо её оказалось обожжено и изуродовано. Динозавриха хрипела и печально взирала на нас желтыми, как яичный желток, глазами, уже без всякой надежды на спасение. Её обмякшее, непослушное тело периодически вздрагивало, а хвост бессильно метался по траве.

— Евочка, — Нида бросилась к самке и стала рассматривать страшную рану с видом знатока. — Успокойся, девочка, я тебе помогу. Надеюсь, что жизненно важные органы не задеты.

Интересно, если бы меня ранили, она так же беспокоилась обо мне или это привилегия дейнонихов и на людей она не распространяется?

— Мы должны забрать её на корабль, — безапелляционно заявила девушка.

— Ещё чего, — возмутился я, — что она там делать будет?

— Я постараюсь её вылечить.

Надо же, какие телячьи нежности! А то, что вокруг нас десятка два мёртвых животных и среди них, возможно, тоже есть такие, которым можно помочь, её нисколько не волнует! Нашла себе болонку! Я бросил взгляд на сквозную дыру на правом плече и усомнился в благополучном исходе, о чём поспешил оповестить Ниду.

— Как тебе не стыдно?! — Возмутилась девушка вполне искренне. — Они ведь столько раз спасали нам жизнь!

В мгновенье ока она превратилась в разъярённую фурию. Глаза горят, на губах пренебрежительная усмешка, смотрит, как на какого-то морального урода и даже не пытается это скрыть.

— Ну, и как мы её потащим? — Я дал задний ход, не желая нарываться на скандал. — В ней килограмм семьдесят — восемьдесят, если не больше.

— Ничего, не надорвёшься, — сказала коротко и зло. — Её надо спасти!

Так, а себя она в расчёт не берёт! Интересно, она считает, что я в одиночку смогу дотащить эту тушу до корабля? Однако, она слишком уж высокого мнения о моих физических возможностях! То, что Ева тяжёлая — это ещё полбеды, но ведь она ещё и громоздкая, нести эту тушу просто неудобно, один хвост чего стоит! И тут я, наконец, вспомнил про Вирку! Хватит ему отсиживаться на корабле, пусть немного поработает грузчиком!

Он возник перед нами во всем своём великолепии, сухой, чистый, довольный жизнью. Окинул нас оценивающим взглядом и, не дожидаясь моего приказа, взвалил раненную динозавриху себе на плечи. Посмотреть со стороны, так не мужик, а чистое золото! Во мне вновь заговорила ревность. Конечно, куда мне соревноваться с этим универсальным солдатом! Красавец, умница, но… Чёрт, у меня, всё таки, есть одно серьёзное преимущество — я — человек, а он всего лишь вирус!

— И этот тип, — прошипел вирус по-русски, — ещё хочет нравиться девушкам! Слабак! Кишка тонка? Боишься, что пупок развяжется? А надо было тренироваться, качаться, а не валяться на диване всё своё свободное время.

— Заткнись, будь так любезен! — Зло ответил ему я, прекрасно понимая, что сейчас в глазах шаманки выгляжу не лучшим образом. — Между прочим, она уже сколько времени находится на нашем корабле, а я с ней даже ещё ни разу не переспал! И чего ради я должен перед ней тут выстилаться? Если так подумать, так это её забота думать, как сделать так, чтобы я на неё не разозлился и не вышвырнул в открытый космос!

Вирус весело заржал, вызвав у ничего не понимающей Ниды, слабую улыбку.

— И, знаешь, что, Лёлик, — язвительно заявил он, — я очень сомневаюсь, что это произойдёт в будущем. Ты облажался уже в который раз. И в космос ты её не выбросишь, просто бахвалишься сейчас.

Порыв ветра нагло задрал платье на шаманке и я поспешно отвернулся — ещё подумает, что я извращенец какой-то.

Вирка шёл к кораблю легко, не смотря на тяжёлую ношу. Вокруг него вился Адам, всем своим видом выражая беспокойство, а замыкали эту странную процессию мы с Нидой.

А ведь совсем ещё недавно у меня была нормальная человеческая жизнь. И мне это почему-то не нравилось. Никто не хотел меня в срочном порядке укокошить, никому в голову не приходило, что я могу быть для кого-то опасен, инопланетные шлюхи не пытались меня изнасиловать, а наглый вирус не унижал моё человеческое достоинство. Какого чёрта я здесь? Что меня держит?

— Олег, — прервала мои рассуждения шаманка, — помоги Вирке, ему же тяжело.

Раскомандовалась, как у себя дома! Что она себе возомнила?! Каким таким шестым или двадцать шестым чувством женщины сразу точно определяют, кто к ним неравнодушен и тут же начинают издеваться без веских причин? В крови у них это, что ли?

— За него не беспокойся, — недовольно буркнул я, — не надорвётся твой любимчик. И грыжи у него никогда не будет.

— Какой ты, всё-таки, — она немного помолчала и добавила, — непорядочный!

Моё терпение кончилось. Я остановился, обхватил её за плечи и хорошенечко встряхнул. Стараясь, чтобы мой голос звучал ровно и спокойно, я произнёс, глядя прямо ей в глаза:

— Послушай, девочка, ты у меня в гостях. Это мой корабль. А твоего любимого Вирку я запросто могу хоть сейчас разложить на такие мелкие составляющие, что их можно будет рассмотреть только в электронный микроскоп. Я ничего у тебя не прошу, но я требую, чтобы меня здесь, на моём корабле, уважали! Если для тебя это непосильная задача, то я могу прямо сейчас метнуться мухой на Литаку и вернуть тебя в твоё племя. Мне уже надоели ваши бесконечные придирки и издёвки. Что-то непонятно? Если непонятно, то я постараюсь тебе объяснить более подробно.

Я приготовился выслушать длинную речь, наполненную сарказмом и презрением, но случилось кое-что другое, Нида опустила глаза, закусила губу и прошептала растерянно:

— Извини, Олег, я, кажется, немного перегнула палку. Больше этого не повториться.

Такая лёгкая победа мешала мне поверить в искренность её слов. Сейчас она такая робкая и покорная, но через минуту вновь превратится в обычную стерву, ну да и Бог с ней! Как же мне они оба надоели!

Корабль приготовился втянуть нас внутрь, но чертовски мешал Адам. Он путался под ногами и никак не желал уходить. Надо же, всего лишь рептилии, а гляди-ка, у них тоже любовь!

— Давай, возьмём и его, — робко предложила шаманка.

И я взорвался. Накопившееся раздражение прорвалось, наконец, наружу!

— А давай запихнём в корабль сразу весь Эдем, а? А, что, так и спасём его непонятно от кого и от чего. Ты думаешь, что ты предлагаешь?! Не хватало мне только, чтобы по моему кораблю бесконтрольно шлялись два хищных динозавра!

Вирка остановился, положил Еву на траву и менторским тоном изрёк:

— Лёлик…

— Олег, слышите, Олег! — Заорал я. — Прекратите называть меня Лёликом!

— Хорошо, Олег, подумай сам, ведь эти хищники не сделали нам ничего плохого, хотя могли бы, — голос у вируса стал подозрительно вкрадчивым и мягким, как пуховая перина. — Так чем они могут угрожать нам на корабле?

Немного подумав, я решил согласиться. Пусть берут кого угодно, а я умываю руки. Вот сейчас окажусь на корабле, искупаюсь и завалюсь спать, предварительно надёжно закрыв дверь, чтобы ни эта сумасшедшая шаманка, ни дейнонихи, никто не мог потревожить мой сон!

— Да делайте, что хотите, но от меня отстаньте! Всё, что мне сейчас надо — это горячая ванна, сухая одежда и здоровый детский сон!

— Наивный, — тихо, но так, чтобы я услышал, сказал Вирка, ни к кому конкретно не обращаясь. И, уже повернувшись в мою сторону, добавил, — Лёлик… извини, Олег, нам ведь ещё многое надо обсудить…

— Только после того, как мне дадут, наконец, выспаться, — категорично заявил я. Пусть Нида пока возится с Евой, ты можешь ей помогать, а я буду спать! Возражения не принимаются.

Однако в их планы мой сон не входил. Видя, что настроен я решительно и не желая обострять и без того сложную обстановку, они лишь переглянулись, будто заговорщики, улыбнулись каким-то своим паскудным мыслям и ничего не ответили. Но я и без их ответа понял, что поспать они мне не дадут. Эти двое найдут, как отравить мне жизнь. Настроившись отстаивать до последнего своё конституционное право на отдых, я отвернулся от них и тут же оказался на корабле в окружении Вирки, шаманки и двух динозавров. Наша команда разрастается, но её состав внушает мне опасения.

— Вот и славно! — С наигранной весёлостью воскликнул вирус. — Теперь мы в безопасности и нам есть, что обсудить! Я ведь, помнится, не успел вам кое-что объяснить насчёт этого прибора.

Вот ведь мерзавец! Знает чем меня заинтриговывать! А уж в свете последних событий этот чёртовый цилиндр волнует меня ещё больше. За что меня хотели убить эти сомнительные типы? Не, спать мне сейчас точно не придётся — не смогу я заснуть, пока не получу ответа на этот вопрос!

— Мальчики, вы не против, если я прямо сейчас займусь Евой? — Нида спросила это так, словно никакого ответа и не требовалось. Это был не вопрос, а констатация факта.

— Да уж делай всё, что хочешь, а мы с Виркой должны обсудить то, что здесь происходит. Пока я не знаю, что это за штука такая, ответа мы не найдём.

 

Глава 21

Споры, ссоры и сомнения

Вирка великодушно позволил мне закурить. И вот теперь смотрел на меня если не с отвращением, то уж точно с осуждением.

— Мне трудно понять, какое удовольствие может доставлять тебе глотание дыма, вредного дыма, — произнёс он задумчиво. — Вы, люди, какие-то иррациональные, непостижимы из-за своей нелогичности, существа. Но мне кажется, что я начинаю постепенно привыкать к этому бесконечному абсурду.

Я с удовольствием посмотрел на сизый завиток дыма и согласился с вирусом:

— Да, кое в чём ты прав, дружище, но ты даже представить себе не можешь, как это приятно! Значит, ты утверждаешь, что эти гости прибыли именно за этим… — я замялся, подбирая слова, — веществом, или, как его ещё можно назвать. Зачем?

— Я ведь тебе уже объяснял, что такое полёвки, — устало объяснил Вирка, — фактически они управляют всем материальным миром, но у каждой есть своя сфера, свой небольшой кусочек материи, на который она может влиять. То, что находилось в этой прозрачной сфере, которую унесли с собой, пока ещё не знает своих границ, оно не имеет какой-либо направленности и может влиять на всё! Представь себе, Лё… — он запнулся и быстро поправился, — Олег, каких дел можно натворить с этим, если научится им управлять!

Я честно попытался представить, но моё воображение забуксовало и ограничилось картинками страшного землетрясения. Вирка презрительно поджал губы и, тряхнув головой, видимо, отгоняя те язвительные слова, которые просились ему на язык, заявил:

— Нет, Олег, всё гораздо хуже! Если иметь достаточно энергии, чтобы задать необходимую направленность ЭТОМУ, то с его помощью можно зажигать и гасить звёзды, сталкивать планеты и… — он задумался, — я даже не знаю, что ещё можно натворить, если получить контроль над этим полем! Или не полем, а веществом. Мне трудно определить, что это такое.

Он задумался. Молчал он долго или мне так только показалось, но, в конце концов, Вирка неожиданно спросил:

— Ты что-нибудь знаешь об антиматерии?

К моему стыду, должен признаться, что я мало что знал, лишь то, что прочитал в фантастических романах, поэтому мне пришлось хмуро кивнуть головой, не вдаваясь в подробности. Тогда мой язвительный вирус спокойно заявил:

— Того, что ты знаешь, вполне достаточно, чтобы понять то, о чём я тебе сейчас расскажу. Представь, что помимо нашей Вселенной существует другая — антивселенная. Ты ведь знаешь, что при соприкосновении вещества и антивещества бывает? Да, именно, аннигиляция, дружок. Смотри, — он взял лист бумаги, ручку и нарисовал самую обычную шкалу, — что ты видишь? Ладно, не отвечай, я уже знаю твой ответ и он не верный. Это, — его палец скользнул по отрицательной стороне нарисованной шкалы, — антивселенная. А это, — указал вирус на обратную, положительную часть, — наша привычная вселенная. Видишь, как близко они находятся друг от друга?! Как ты думаешь, почему они не уничтожают друг друга?

Ничего себе вопросец! Да я вообще никак не думаю! Он слишком высокого мнения о моих познаниях. Вирка усмехнулся и как-то подозрительно мягко, без привычного ехидства, объяснил.

— Потому что между ними есть буферная зона — ноль! Так и с этими Вселенными. Между ними существует ещё и нулевая вселенная! Она может без особого риска соприкасаться и с нашей вселенной и с той, что имеет отрицательный знак. Но с этим ещё не всё ясно. Считается, что магнитные поля, которые существуют в космосе, просто расталкивают эти самые частицы и античастицы… Что ж, возможно, с частицами так и получается, но не с Вселенными! Так вот, Лёлик, наши полёвки — это гости из этой нулевой вселенной, непохожей ни на что ровно настолько, насколько ноль не похож на любое другое число! Так вот, что я тебе скажу: кто-то начал осваивать эту самую нулевую вселенную!

Это было слишком уж масштабно для моего понимания! Я с трудом мог себе представить, кто мог бы на такое замахнуться. Следующие минут десять в каюте царило такое мрачное молчание, что даже мирно спящий на Виркиной кровати Адам вздрогнул и нервно махнул хвостом, обрушив на пол ноутбук, который зачем-то вирус уволок с собой. Я говорю «зачем-то», потому что ни разу не видел, чтобы мой язвительный друг им пользовался.

Когда к нам вернулась довольная Нида и объявила, что Ева, скорее всего, выздоровеет, мы встретили это радостное известие без особого интереса. Шаманка хотела, было, обидеться, но во время поняла, что такое равнодушие к судьбе динозаврихи вызвано, чем-то гораздо более важным. Она встревожено заглянула мне в глаза, потом перевела взгляд на Вирку и, наконец, не выдержав, спросила:

— Что тут у вас произошло?

Ответа не последовало и девушка поняла всё по-своему, конечно же, неправильно!

— Опять повздорили? Когда вы прекратите ругаться?

— Наверное, никогда, — рассеянно ответил я, размышляя над тем, о чём мне поведал Вирка. — Стоп, как я мог забыть об этом! Бактерии!

Мы неслись к моей каюте, как ужаленные. Там, в небольшом аквариуме обитала колония умных микроскопических существ. Удивительно, как такая мелочь способна решать самые сложнейшие вопросы! Я не переставал этому поражаться до тех пор, пор однажды Вирка не спросил меня: «А много ли значит один нейрон, а?». И тут все вопросы от пали. Конечно же, одна бактерия ни на что не способна, но ведь их много и с каждым днём становится всё больше и больше. Они самые древние живые существа во Вселенной и к тому же они бессмертны!

Частенько я хотел сунуть руку в сосуд и дотронувшись до скользкой серой плёнки, получить ответы на все вопросы, но каждый раз меня что-то останавливало. Трудно даже сказать, что это было за чувство, страх смешанный с чувством собственной неполноценности. Мои вопросы, скорее всего, показались бы этим милым крошкам настолько незначительными, что они бы и отвечать на них не стали. Что им за дело до того, что волнует эту странную и громоздкую конструкции, именуемую человеком?!

Я приблизился к стеклянной посудине и открыл крышку. Запах, который ударил мне в нос, нельзя было назвать благоуханием роз, резкий, неприятный, отдающий то ли аммиаком, то ли тухлятиной. Застывшие в ожидании за моей спиной Вирка и Нида, даже дыхание затаили, чтобы не мешать мне сосредоточиться и правильно сформулировать вопрос, а это, надо заметить, не так-то просто было сделать. В конце концов, я собрался и опустил руку в этот вонючий заповедник «малюток эйнштейнов». Серая масса повела себя странно, она заколыхалась, ожила и потянулась к моим пальцам. Смотрелось это жутковато и в какой-то момент я даже захотел отдёрнуть руку, но сдержался и лишь слегка вздрогнул, почувствовав влажное и скользкое прикосновение к своей коже. Затаив дыхание, я ожидал откровения. Не знаю, что там почувствовал Будда, сидя под смоковницей, когда на него снизошло просветление, но я не испытал ровным счётом ничего! У меня даже возникло нехорошее подозрение, что на этот вопрос ответа не знают даже мои умные малютки, но внезапно в голове появились мысли, которых там быть не должно, мои, но в то же время чужие.

— Есть! — Радостно воскликнул я. — Они ответили, только я не совсем понял, какое это имеет отношение к нашему делу.

— Говори, как есть, а уж мы все вместе попытаемся разобраться, — ответила шаманка, дрожа от нетерпения.

— Наверное, разберёмся, но я не очень в этом уверен, — засомневался я.

Вирка погладил меня по голове, как заботливый папаша маленького сына и произнёс:

— Ты, Лёлик, не томи, говори все, как есть.

— Да там особо-то и рассказывать нечего, — пришлось мне признаться, — всего два слова: алмаз и астероид.

— Не густо, — разочарованно заметил Вирка, — мне это ни о чём не говорит. Я надеялся на большее.

— Алмазный астероид, — прошептала Нида испуганно, видимо, вспоминая приключения, которые нам пришлось пережить возле этого самого алмазного астероида. — Знаете, что, друзья, а ведь и мой народ, когда создавал портал в мир полёвок, использовал алмазы!

Дела! Я погружаюсь в такие дебри, из которых не смогу выбраться. Как объяснить им, что всё происходящее кажется мне сплошным абсурдом?!

— При чём тут алмазный астероид и то, что происходит здесь? — Заорал я, чтобы скрыть своё смущение. — Я ничего не понимаю!

— Я пока тоже, — призналась Нида, — но какая-то связь должна быть!

Вирка молчал, погрузившись в раздумья. На его непрошибаемом лице невозможно было разглядеть и следа эмоций, но я знал, что сейчас он лихорадочно ищет ответ на вопрос и старался не слишком ему мешать.

— Нида, — вдруг задал он вопрос шаманке, — скажи, а что ты знаешь об этом? Видишь ли, моих знаний здесь недостаточно.

Девушка растерялась, она не ожидала этого вопроса.

— Честно говоря, я мало что знаю, — призналась она, — я ведь была по другой части. Я изучала психологию полёвок, — она горько усмехнулась, — не очень-то это у меня получалось, как оказалось впоследствии. У меня в голове всё смешалось. Постараюсь рассказать, как умею, но без обид, в моих объяснениях наука и мистика будут сильно перемешаны.

Сейчас она расскажет нам душераздирающие истории о свирепых, могущественных, но справедливых духах! Я тяжело вздохнул и приготовился терпеливо выслушивать всю эту ахинею. И не ошибся. Ахинея она и есть ахинея!

— Существует три мира, — старательно, словно школьница на экзамене, объяснила шаманка, — наш мир, верхний мир и нижний. У нас считалось, что алмазы могут концентрировать в себе энергию, способную отрывать двери… — она бросила на меня короткий взгляд и поправилась, — порталы в верхний мир, из которого к нам приходят полёвки. Мы очень хотели туда заглянуть, но…

Тут она расплакалась, вспоминая, чем вся эта история закончилась. Да, досталось ей! Девчонка побывала в иной вселенной, совершенно не похожей на нашу! И как только она не свихнулась? Крепкие у неё нервы, да и психика не подкачала!

— Не счесть алмазов в каменных пещерах, — буркнул я непонятно зачем. — Ребята, а ведь вопрос в другом. Кто были эти люди? Надо их найти! А ещё лучше было бы найти эту сферу, которую они забрали с собой.

За окнами Эдем переливался всеми цветами радуги и ничто не говорило о том, что планете грозит опасность. После сумасшедшей грозы такое затишье напрягало, как будто обещало продолжение. Ни ветерка, ни шёроха. Только тишина, прозрачная равнодушная тишина!

— Вирка, ты должен мне создать более надёжный скафандр. Сможешь?

Я сидел в кресле и всматривался в пейзаж за окном. Если Эдем и в самом деле сам способен изгнать любого, кто попытается нарушить его законы, зачем здесь мы? Как ни крути, но планета сильнее нас! С самого начала всё это дело казалось мне авантюрой, безумной и бесполезной.

— Не проблема, — ответил Вирка, — я создам тебе самый надёжный скафандр, всё, что ты сможешь себе представить. Бронированный, хромированный, с рюшечками и бантами, — он хохотнул. — Но не существует идеальной защиты, я не волшебник.

И тут в разговор вмешалась Нида.

— Вирка, я не могу понять, как ты это делаешь, — сказала она, — ведь для того, что ты создаёшь, нужен материал. Олег, возможно, не в курсе, но я-то знаю, что для того, чтобы размножаться, вам, вирусам необходима живая клетка. Судя по размерам корабля и, мне кажется, что это ещё не предел твоих возможностей, Лёлик давно уже должен погибнуть, у него бы уже давно не осталось ни одной здоровой клетки. Как такое может быть?

Я насторожился. Интересный вопрос. Почему мне никогда не приходило в голову задать его? Но вирус не спешил с ответом и тогда мне пришлось его поторопить:

— Отвечай, крошечка Хаврошечка! Теперь и мне стало это интересно.

Вирка отвёл глаза в сторону и выдержал паузу. Его поведение мне не понравилось. Сердце дёрнулось в предчувствии очередных неприятностей. Кажется, я уже начинаю привыкать к тому, что ничего хорошего от этого «подарка» ждать мне не приходятся. Вон, как косит глазами, сразу же ясно, что приготовил для меня серьёзную шокотерапию.

— Вир, мне надоели эти шкатулки с секретом! Хватит постоянно что-то от меня скрывать! — Сказал я таким голосом, что самому стало страшно, — объясни мне, как это всё устроено. И не забывай, пожалуйста, что я лицо заинтересованное.

Вирус улыбнулся мне такой открытой, такой лучезарной улыбкой, что я сразу понял — сейчас он скажет мне какую-нибудь гадость. Даже шаманка, похоже, успела пожалеть о том, что затронула эту тему. Она неумело попыталась переключить внимание на другую тему, но поздно — я уже завёлся!

— Ну?!

— Баранки гну, — попытался отшутиться вирус.

— Говори! — Заорал я, теряя терпение.

— Видишь ли, Лёлик, — мне пришлось забыть на время о том, что я запретил ему так меня называть, — вместе со мной ты ещё кое-что приобрёл. Как бы так сказать, чтобы ты не сильно расстроился? Внутри у тебя теперь живёт целая россыпь раковых опухолей…

Меня, словно кипятком ошпарили. Слово «рак» звучало угрожающе и безысходно. В голову треклятому вирусу полетела, поднятая мной с пола, забытая и заброшенная, гантель — это всё, что я мог сделать на тот момент. Если я не устроил в своей каюте разгром, то только потому, что от той новости, которой «порадовал» меня вирус, у меня подкосились ноги и навалилось такое опустошение и отчаяние, что даже шевелиться не хотелось. Рак! Я видел, как умирают от рака. Нет, уж лучше бы меня пристрелил этот чужак там, у кромки эдемского леса! Я представил, как постепенно один за другим выходят из строя мои органы, как страшные боли не дают мне заснуть и лоб мой покрылся испариной.

— И когда ты собирался мне об этом сказать? — Злым шепотом спросил я. — Перед самой смертью? Сволочи!

— Ну, вот, — огорчился Вирка, — я знал, что ты это так воспримешь, поэтому и не сказал тебе ничего. Сейчас ты эту фразу сказал таким же тоном, каким сказал бы многодетный папаша своей беременной, в очередной раз, жене. Успокойся, тебе это ничем не грозит.

— Ну, конечно, пустячок, дело житейское, всего-то смертью, — ответил я с сарказмом, постепенно приходя в себя. — Но, рано или поздно, а умирать-то, всё равно придётся, верно, Вир?

Вирка растерянно посмотрел на Ниду, ища у неё поддержки и, не найдя таковой, выпалил:

— Между прочим, в твоём случае смерть не обязательное условие! — Он подождал немного, ожидая моей бурной реакции, но, так и не дождавшись, разочарованно продолжил. — Ты можешь жить вечно!

Видимо, он предположил, что раз уж и я посетил мир полёвок, то тоже обрёл бессмертие. Вот только Вирка забыл, что я там был вне своего тела, так сказать, «путешествовал в астрале» — от этого словосочетания меня даже перекосило слегка, настолько уже навяз на зубах весь этот мистическо-магический сленг!

— Ты меня не понял, — торопливо объяснил вирус, — просто я смогу заменять тебе вышедшие из строя в процессе жизни органы!

— Звучит многообещающе, а как быть с мозгом, его ты тоже заменишь?

Я довольно быстро оправился от шока и теперь мог позволить себе даже язвить.

— А почему бы и нет? — Воскликнул, вдохновлённый перспективой своего бессмертия, вирус. Мы можем жить вечно! Всё, что есть у тебя в голове, сохранят бактерии. Вечность, Лёлик, только представь себе — у тебя впереди целая вечность!

— Тебе-то это что даёт? — Спросил я равнодушно и сам удивился тому, что это грандиозное известие меня нисколько не обрадовало. — Зачем тебе, бесчувственному существу, или кем ты там являешься, вечность?

Впервые за всё время мне удалось по-настоящему оскорбить Вирку. На этот раз он не имитировал чувства, он искренне негодовал! Я с удивлением наблюдал за тем, как дрожат от возмущения его губы, как, страдая от собственного бессилия, он сжимает и разжимает кулаки. Странно, что это его так задело, я ведь сказал чистую правду?

— Я, между прочим, — зло заявил он, — живой! Лёлик, — моё имя он произнёс с откровенной брезгливостью, как будто выплюнул его, — для всего живого существует два основных инстинкта: инстинкт самосохранения и инстинкт продолжения рода. Я не исключение и я хочу жить! А чувства… Есть у меня чувства, только очень сильно отличаются от человеческих.

У меня возникло чувство, что, будь на то его воля, он бы давно уже меня укокошил с превеликим удовольствием. Он мне не друг, но и не враг — врагом он быть просто не может себе позволить, хотя бы во имя этих самых основных инстинктов, а никакой дружбы у нас не может быть по определению. Он — вирус! Он служит мне, потому что для этого он и был создан, но я чувствую, с каким бы удовольствием он не оставил бы от меня и мокрого места, если бы…

— Да, — грустно заметил я, — оказывается мы не друзья, да, Вирка? Ты всего лишь мой раб. Раб, а не друг, не родственник и даже не коллега по работе.

— Я тот, кем ты хочешь меня видеть, — в его голосе звенела сталь. Я поднял глаза и увидел, как же он сейчас хорош в этом своём праведном гневе! Будь я женщиной, то не посмотрел бы на то, что он не человек и влюбился бы по самые уши!

Нида, почувствовав, как накалилась обстановка, решила немного её разрядить. Она очень неловко попыталась перевести разговор в другое русло, но это ей не удалось.

— Так как насчёт скафандра? — Напомнила она Вирке.

— Будет ему белка, будет и свисток, — процедил сквозь зубы вирус. — Получит всё, что захочет, ведь я его раб и вынужден исполнять все его приказы.

Где-то в глубине души я чувствовал свою вину перед ним, но изо всех сил старался не показывать вида, что мне стыдно. Эта дрянь наградила меня раком, а я должен его жалеть! Не дождётся!

— Успокойся, тебе ничего не грозит, — тихо произнёс Вирка, — я контролирую рост опухолей. До сих пор ты даже не догадывался о том, что они существуют.

— Мальчики, — не выдержала этого напряжения девушка, — да прекратите же вы выяснять отношения! Сейчас не это главное. Вспомните же, наконец, зачем мы здесь! Давайте все эти дрязги оставим до той поры, когда мы выполним свою миссию на Эдеме, а?

Ах, как же пафосно это прозвучало! Выполним свою миссию — ни много — ни мало. Если посмотреть на всё это дело со стороны, так и нет никакой миссии, одна только блажь. Спасти Эдем… От кого? Я смутно представлял себе, в чём заключается наша задача. Сейчас легко предположить, что вся проблема в этих подозрительных пришельцах, но ведь не факт, совсем не факт.

Нида подошла ко мне и машинально провела рукой по моей голове, погладила, будто ребёнка или котёнка. С грустью я осознал, что она не воспринимает меня, как мужчину. Ещё бы, ведь я для неё пацан, щенок! Но ведь не моя вина в том, что с ней это произошло! И в чём, собственно, трагедия, в бессмертии?

— Миссия, — я усмехнулся, — какая такая миссия? А вы уверенны, что проблема в этих типах? Может статься, что они не представляют для Эдема никакой угрозы. Ну, выкачивают они каким-то образом этих полёвок из этой гипотетической нулевой вселенной и что?

Вирка и Нида переглянулись, сейчас начнут дружно меня опускать, дескать, какой ты, Лёлик, тупой и недальновидный. Но они, похоже, не собирались этого делать.

— А для того, чтобы в этом разобраться, нам надо отловить хотя бы одного из «гостей», — сделал вывод вирус, — отловить и допросить…с пристрастием, если понадобиться.

Вот так-то! Наконец-то мы с ним стали мыслить в одном направлении!

— Я отправлюсь в лес, — решительно заявил я. — Постараюсь их найти.

— Я с тобой, — поспешила вмешаться Нида. — Не хочу быть сторонним наблюдателем.

— Не хочешь, а придётся, — коротко заявил я и сам удивился тому, как категорично прозвучал мой голос. Я становлюсь настоящим капитаном нашего кораблика и мне это нравится. — Ты останешься здесь и даже не пытайся спорить.

— Я пойду с тобой, — закусила удила шаманка. — Ты не имеешь права командовать мной, я — свободная женщина и никто…

— Здесь, на моём корабле, ты больше не свободная женщина, а член экипажа, — оборвал я, — и ты обязана подчиняться капитану, то есть мне! Так что, свободная женщина Нида, тебе придётся остаться здесь с Виркой, а я отправлюсь на поиски чужаков.

— Но ты не можешь отправляться в лес один, — продолжала спорить шаманка, — кто-то должен быть рядом на тот случай, если с тобой что-то случится.

При этих её словах Вирка напрягся.

— Нида, ты забыла, что Вирка всегда со мной. К тому же я собираюсь взять с собой Адама. А, что, будем моим проводником по Эдему!

Ну, вот, кажется, я нажил ещё одного врага. Мне стало весело и я рассмеялся, удивив этим и Вирку, и Ниду. Тяжело быть начальником, муторно: все-то тебя не любят, всем-то ты, как кость в горле. Но придётся, деваться некуда, кто-то ведь должен этим заниматься, а то даже в таком маленьком коллективе, как наш, начнётся разброд и шатания…

Внезапно за окнами нашего корабля я увидел нечто, что полностью завладело моим вниманием! Как будто тёмная туча, над лесом поднялся металлический диск. Это их корабль и они сейчас покинут Эдем, так и не ответив на наши вопросы. А я не собираюсь торчать здесь вечность! Эдем хорош, но не настолько, чтобы мне захотелось провести на нём всю свою оставшуюся…вечность! Да и не похож он на райский сад, совершенно не похож! Надо как-то остановить их! Но как? Я бросил растерянный взгляд на вирус и нервно крикнул:

— Сбей их! Вирка, ты можешь их сбить?

Вирус пожал плечами и кивнул.

…Голубоватая молния пронеслась над лесом, словно ножницами, срезая верхушки огромных деревьев. Она достигла чужого корабля и ударила в него с такой силой, что я почти почувствовал этот удар. Корабль пришельцев вздрогнул, затрясся, но не упал, как я ожидал, а стал медленно спускаться, исчезая за верхушками деревьев, словно погружаясь в зелёное море. Не ушли паразиты! Теперь мне остаётся только найти их.

— Какие ещё будут приказания, хозяин? — Подобострастно, но при этом с издёвкой, спросил вирус. — Что ещё я могу сделать для вас?

Мне этот его новый тон не понравился, но спорить надоело, пусть себе веселится, раз уж ему так хочется.

— Давай, малыш, сотвори-ка мне подходящий скафандр, чтобы я чувствовал себя в относительной безопасности, очень не хочется умирать молодым и к тому же на чужой планете. Нида, ты будешь приносить мне на могилку полевые цветы?

 

Глава 22

Так вот ты какой, северный олень!

Эдемский лес обступил меня такой плотной стеной, что казалось, будто я запутался в огромной зелёной паутине. Адам шёл впереди, мужественно прокладывая мне путь. Дейноних точно знал, куда нужно идти, словно внутри у него работал какой-то радар.

Тишина раздражала и вскоре я и сам не заметил, как на плече у меня вновь оказался зелёный попугай. Наглая птица клюнула меня в щёку и произнесла:

— Что ты собираешься делать, когда найдёшь их?

— Понятия не имею, — признался я, — знаю только, что устраивать бойню нельзя. Они нужны нам живыми — у покойников уже ничего не расспросишь.

— Разумно, — согласился Вирка, но трудноосуществимо. С чего ты взял, что они так просто дадутся тебе в руки?

Я стряхнул с груди жирную многоножку, упавшую с дерева и выругался. Лес становился всё гуще и гуще, теперь каждый метр давался с трудом. Что-то Эдем не очень-то хочет, чтобы мы наши этих пришельцев. И тут же в ответ на мои мысли, ветви деревьев, колючий кустарник и длинные зелёные плети, свисающих до земли, лиан, зашевелились и перед нами появилась хоть и узкая, но вполне проходимая тропа. Несколько секунд я удивлённо разглядывал это чудо, хотя и ожидал чего-то подобного. Но чудеса на то и чудеса, что к ним никогда невозможно привыкнуть.

Вдруг в голову невесть откуда прокралась мысль, которая не имела никакого отношения к нашему делу — вспомнился наш разговор о бессмертии. Я даже остановился от неожиданности.

— Вирка, а Нида человек? — Спросил я ошарашено.

— А кто же ещё? — Не понял моего вопроса зелёный попугай.

— А, может быть, она тоже вирус? Каким образом она вдруг стала бессмертной? Только не рассказывай мне сказки про духов и прочую нечисть.

Мой пернатый друг хрипло рассмеялся, услышав это, я даже подумал, что птица сейчас захлебнётся от смеха, но вовремя вспомнил, что ничего ей не грозит и сердито потребовал объяснений.

— Давай, колись, как такое может быть?!

— Видишь ли, — Вирка решил начать издалека, — технология бессмертия давно известна сородичам Белька, но никогда не используется. Это не так уж сложно.

Я остолбенел. Вирус поразил меня своим ответом. Бессмертие — это просто?! И при этом они не пользуются такими возможностями?! Не верю и никогда не поверю!

— Мне кажется, что ты сейчас врёшь.

— Нисколечко. Видишь ли, уже давно мои создатели научились синтезировать теломеразу. Теперь они могут сделать так, чтобы их теломеры не укорачивались, плюс к этому они смогли нейтрализовать ген «P16», который отвечает за старение, но при этом защищает организм от раковых заболеваний, а это значит, что они могут они жить вечно, но почему-то не хотят. — Он немного подумал и заявил. — Правильно, что не пользуются этим проклятым даром!

Всё это для меня прозвучало, как бред сумасшедшего, я даже разозлился. Попытался найти ответ у бактерий, но на этот раз они решили играть со мной в молчанку. Не сдержавшись, я схватил птицу, поднёс к лицу и, стараясь, чтобы мой голос звучал, как можно убедительнее, сказал:

— А теперь объясни нормальным языком, чтобы я мог понять, иначе придушу, хотя вреда тебе от этого не будет, но хоть душу отведу!

Вирка нахохлился и старательно, как ученик на экзамене, начал свою лекцию:

— Вот и зачем тебе это нужно? Это так уж важно? Хорошо, объясняю: теломеры — это такие хвосты хромосом, толку от них никакого, но именно они отвечают за продолжительность жизни и процессы старения. Каждый раз после определённого количества делений клетки теломеры сокращаются и, когда они исчезают совсем, клетка умирает. Ясно объяснил?

Я кивнул, ожидая дальнейших объяснений и вирус продолжил:

— Так вот, есть такой фермент, теломераза называется, этот фермент помогает достраивать эти самые теломеры. Объяснить, как это делается? Думаю, что не стоит. А ещё есть ген старения, P-16 он называется… — Тут он что-то вспомнил и поспешил меня «обрадовать». — Кстати, тем раковым клеткам, что сейчас живут в твоём организме, именно теломераза даёт бессмертие. Ты хоть знаешь, что раковые клетки бессмертны?

Это я знал. Теперь весь механизм бессмертия стал мне более-менее понятен. Но многое всё ещё оставалось в тумане. Что за ген такой он назвал?

— Лёлик, друг, а тебе не приходило в голову, что все эти библейские мифы о том, что когда-то люди были бессмертными не так уж абсурдны, а онкологические заболевания — вовсе и не болезнь?

— Ага, не болезнь, — ехидно согласился я, — подарок от дедушки Мороза, да? От рака умирают! Что же это, по-твоему?

— Отголоски того времени, когда вы, люди, были бессмертными, так сказать, бессмертная отрыжка.

Да уж, поэт из него никогда бы не получился — слишком уж у него малопривлекательные образы рождаются, но в его словах что-то есть, хотя сейчас нет ни времени, ни желания думать об этом. Оставался ещё один вопрос и я его задал:

— А почему они считают бессмертие проклятием? Это же здорово жить вечно!

Попугай повертел головой из стороны в сторону, будто разыскивал того, кто смог бы мне всё разъяснить и, не обнаружив рядом никого, кроме Адама, устало заявил:

— А, что в этом хорошего? Лёлик, ты даже представить себе не можешь, насколько отличается бессмертный человек от смертного и не в лучшую сторону! Только представь: полностью меняется представление о морали, исчезает инстинкт продолжения рода и вскоре цивилизация бессмертных просто деградирует, потому что нет смены поколений, нет стимулов для реализации себя, как личности… Зачем, ведь у них впереди целая вечность?! Именно это и стало началом легенды о том, что с появлением бессмертного существа придёт конец света. Таким образом, обеспокоенные Бельковы сородичи хотели раз и навсегда избавить свой вид от этого кошмара, — птица кашлянула и добавила чуть погодя. — А первые бессмертные всё ещё живут, но взаперти, подальше от человеческих глаз, чтобы не искушать остальных.

Я готов был поспорить на этот счёт, но сдержался. Хорошо или плохо быть бессмертным — об этом не мне судить, потому что не знаю, что это такое. Нида знает, но я не заметил, чтобы она была в восторге от этого дара, а значит, в словах вируса есть доля правды.

— Лекция окончена, — объявил Вирка, — теперь пора поговорить о том, как ты собираешься без мордобоя и убийств добыть чужого? Первая попытка общения с ними оказалась не очень-то удачной. Неужели ты думаешь, что за столь короткий срок они изменят свое отношение к нам?

Услышав этот вопрос, я тут же задумался о том, о чём думать не хотелось, а именно: что же я собираюсь делать с этими крутыми ребятами, которые стреляют, не разбираясь, что и как, если они так не согласятся пообщаться со мной мирно? А то, что они не согласятся, в этом я нисколько не сомневался. Второе, что меня волновало — насколько надёжен мой нынешний скафандр, сможет ли он защитить от оружия пришельцев?

— Если не станешь подходить к ним слишком близко, то сможет, — развеял мои сомнения вирус.

Нормальная тема, ничего не скажешь! Как я смогу провернуть это дело, не приближаясь к ним? Да эти ребята даже рот мне не дадут открыть, сразу же прожгут во мне большую дыру и не одну! Чем дольше я об этом думал, тем более нереальным казалось мне это задание. Я вспомнил свой побег с пиратского корабля и у меня появилась маленькая надежда.

— Вир, а ты мог бы их усыпить? — Спросил я осторожно.

— Лёлик, ответила мне птица устало, — я не золотая рыбка и не волшебная палочка, я — всего лишь вирус. Надо было тебе взять с собой Ниду, у неё эти фокусы получались лучше, но ты ведь сам решил, что курица — не птица, а баба — не человек…

— Ничего такого я не говорил, — принялся я спорить, но Вирка уже меня не слушал, он внимательно наблюдал за поведением Адама. Невольно я проследил за его взглядом и обнаружил, что динозавр стал вести себя странно. Движения его стали осторожными и плавными. Он что-то высматривал за густой листвой кустарника и недовольно шипел себе под нос. Мне стало любопытно и я тихо, стараясь, чтобы ни одна ветка не хрустнула, подошёл к нему.

За деревьями скрывалась большая поляна, посреди которой, словно большая серая мокрица, лежал корабль, точнее было бы сказать «шлюпка». На левом боку аппарата я увидел вмятину, думаю, что это было как раз то место, куда попал Вирка. Несколько человек, одетых в чёрные комбинезоны, суетились вокруг этой посадочной капсулы, видимо, занимались срочным ремонтом, а остальные их охраняли. Я попытался всех пересчитать, получилось семь человек, но кто его знает, сколько их на самом деле. Вполне возможно, что внутри корабля тоже кто-то есть.

Бледные, измождённые создания сновали вокруг своего корабля, как муравьи, ловкими, привычными движениями что-то там закручивали, завинчивали, латали. И всё это происходило в полнейшей тишине, как будто пришельцы боялись, что их кто-то может услышать. Охранники обшаривали взглядами каждый куст и один раз я едва не попал в поле зрения одного из них, но успел вовремя спрятаться за стволом дерева. Они все слишком собраны и осторожны, подобраться ближе мне не удастся. Перебить их всех, что ли? Но трупы обычно немногословны, а ведь мне надо о многом их порасспросить.

Отстранённо наблюдая за действиями чужаков, я лихорадочно пытался найти выход из положения. Когда один из охранников подошёл настолько близко ко мне, что стоило только руку протянуть, чтобы схватить его за одежду, решение нашлось само. Я подождал, когда он отойдёт и шёпотом спросил Вирку:

— Вир, а ты сможешь создать несколько динозавров? Не так, чтобы много, но пять-шесть особей нам бы не помешали.

Вирус порылся в моём мозгу и понял, что я собираюсь сделать.

— Зачем мне что-то создавать, — ворчливо ответила ленивая птица, — скоро сам Эдем предоставит нам всё, что нужно. Неужели ты думаешь, что эти ребята бояться нас? Они перепуганы до смерти самим Эдемом и эта передышка не будет длиться долго…

Теперь я, наконец-то, смог позволить себе насладиться собственным превосходством. Вирус так и не понял, что я задумал! А ведь всё так просто!

— Вирка, мне не нужно ничего ждать. Мне необходимо, чтобы звери напали на них тогда, когда мне надо и там, где я укажу!

До вируса дошло. Он взъерошил перья и робко попросил меня:

— Лёлик, а ты не мог бы вернуть мне человеческий облик?

— Погоди, чуть позже, — отмахнулся от него я. — Сейчас ты сотвори, дружище, то, о чём я тебя просил.

Адам с ужасом наблюдал за тем, как прямо из воздуха рядом с ним образовалась парочка дейнонихов. Он недовольно зашипел и принюхался. Запах сородичей ему не понравился. Динозавр принял угрожающую позу и приготовился напасть. Только этого мне не хватало! Драка динозавров наверняка не останется незамеченной и весь мой план провалится в тартарары. Вот тупая ящерица!

Я подошёл к динозавру и ласково потрепал его по плечу, пытаясь успокоить, но куда там! Удивительно, что эта тварь не отгрызла мне руку. Сильным ударом хвоста животное сбило меня с ног и я упал на мягкую подстилку из изумрудного мха.

Я всё хорошо придумал, но не учёл мерзкого характера нашего ящера и теперь вся моя задумка, похоже, накроется медным тазом.

— Вирка, — прошептал я, — отгони этих тварей на противоположную сторону поляны и пусть ждут команды.

Когда дейнонихи послушно скрылись в зарослях, я вздохнул облегчённо. Но тут наш Адам собрался их преследовать и мне пришлось схватить его за хвост, чтобы удержать. Эта тварь не успокоится, пока мне всё не испортит!

— Стоять, чудо в чешуе! — Тихо скомандовал я. — Никуда ты не пойдёшь. Не хватало нам ещё одного инвалида. Потом Нида будет тебя лечить.

Удивительно, но животное поняло, что я сказал и остановилось. Повернув в мою сторону зубастую пасть, Адам обиженно зашипел, но сопротивляться не стал и то хорошо. Не хватало мне только разборок с этим монстром и тогда точно фактор внезапности будет потерян, а в моём плане и без того много дыр.

— Да, вот это зубки, — Восхищённо сказал Вирка, разглядывая «улыбку» дейнониха, — и, заметь, никакого кариеса!

Тщедушные пришельцы торопились. Им хотелось поскорее покинуть негостеприимную планету, но что-то там у них не ладилось и уже в их движениях стала проскальзывать паника, они всё чаше ошибались, что-то выкрикивали недовольными голосами, оглядываясь по сторонам. Они ждали очередного нападения, а это плохо. Видимо, атаки Эдема происходили через определённое время и скоро должно произойти очередное нападение. А я всё ждал, когда охранник, наконец, вновь приблизится ко мне. Но вот он направился в мою сторону! Шёл он медленно, постоянно осматриваясь по сторонам, держа перед собой странное оружие, больше похожее на карманный фонарик. Но я то уже видел, на что способен этот «фонарик»!

— Скотч, верёвку и электрошокер, — шёпотом скомандовал я Вирке и тот послушно выдал мне всё, что я заказал.

Когда охранник оказался в зоне досягаемости, я скомандовал вирусу:

— Давай! Пора начинать!

И тут же из зарослей на противоположном краю поляны выскочил динозавр. Молодец Вирка, все команды выполняет точно и вовремя!

Пришельцы побросали свои инструменты. Охранники открыли огонь, но ни один луч не причинил творению Вирки ни малейшего вреда, лишь в воздухе запахло озоном. Когда на поляну выскочил второй дейноних, чужаки запаниковали и бросились прятаться на корабле. Это меня никак не устраивало. Разряд электрошокера остановил мою жертву как раз в тот момент, когда тот собирался рвануть за остальными на корабль. Охранник резко дёрнулся и повалился на траву. На свой страх и риск я выскочил из своего укрытия, но этого никто не заметил, все, кто ещё оставались на поляне, отчаянно палили по нашим динозаврам и им было не до меня.

Взвалив себе на плечи бесчувственное тело чужака, я рванул в лес и только тогда на меня обратили внимание. Рядом с моей головой полоснул яркий, белый луч, ослепив меня на какой-то миг. Сердце колотилось где-то в горле. Вот так, ничего не видя перед собой, с чужаком на плече, я вновь оказался под защитой Эдемского леса. Пора уносить ноги. Но то, чтобы связать противника времени уже не оставалось.

Однако никто не бросился нас преследовать, потому что в этот момент пришло время Эдема! На поляну со всех сторон хлынула Эдемская живность! Запах озона сменился запахом жареного мяса и горелой травы. Вот одна из мелких тварей прыгнула на охранника и тут же последовала ослепительная вспышка. Животное упало на траву уже полностью обгоревшим скелетом.

— Недолго мучилась старушка в высоковольтных проводах. Её обугленную тушку нашли тимуровцы в кустах, — прошептал я потрясённо старую детскую страшилку.

Нашим противникам было уже не до нас. Белые лучи расчертили небо над поляной в крупную клетку. Здесь, как говорится, не до жиру, быть бы живу. Несчастные чужаки забились в свою «консервную банку» и с ужасом смотрели в иллюминаторы на, бушующее вокруг их корабля, живое море. Покинуть планету они не смогут из-за того, что корабль всё ещё оставался неисправным, а оставаться здесь — это значит постоянно подвергать себя опасности. Неужели эта прозрачная сфера так важна для них, что они готовы рисковать жизнью ради того, чтобы забрать её?!

Наш Адам решил принять участие в потасовке и куда-то исчез. Я даже забеспокоился, сможем ли мы с Виркой найти обратный путь из леса без нашего «штурмана», но аккуратная тропинка, словно по мановению волшебной палочки, возникшая перед нами, немного меня успокоила — Эдем всё ещё продолжал о нас заботиться!

— Интересно, — напомнил о себе зелёный попугай, — на Эдеме, что, совсем нет живности покрупнее? Ну, заслали бы сюда те, кто всем этим зверьём управляет, в срочном порядке парочку тираннозавров и всё давным-давно бы решилось, не осталось бы ни корабля, ни чужаков.

Я остановился, чтобы перевести дыхание. Теперь можно было не спешить. Свалив на траву тело бездыханного пленника и проверив жива ли ещё наша добыча, я ответил:

— Умный ты, Вирка, но дурак. Посуди сам, с кем легче справится, с одним львом или с полчищем крыс? Достаточно одного точного попадания и от твоего тираннозавра ничего не останется, а эту мелюзгу попробуй всю перебить! Всё логично, дружок.

С интересом разглядывая пленника, я невольно испытал к нему жалость. Парень был не просто худым, выглядел он измождённым. Непропорционально большая и абсолютно лысая, словно бильярдный шар, голова крепилась к такой тоненькой шее, что даже непонятно было, как она у него до сих пор не отвалилась при ходьбе. Создавалось впечатление, что он не ел очень давно. Не удивительно, что нести его мне было так легко.

— Так вот ты какой, северный олень! — Сказал я грустно, уже не чувствуя себя победителем. — И чего тебя понесло сюда, парень?

Узкое, с выступающими скулами, лицо, лишённое губ и носа, бледная до синеватого оттенка, кожа — жалкое зрелище. Пленник равномерно дышал и это было единственным признаком того, что он всё ещё жив, хотя по виду мог бы запросто сойти за покойника. У него на шее я заметил нечто, напоминающее собачий ошейник и попытался снять, чтобы разглядеть получше и тут же на этом странном приборе, а это был именно прибор, загорелась красная лампочка и парень внезапно затрясся, словно эпилептик. Его тело выгнулось дугой, четырёхпалые ладони судорожно скребли землю, а изо рта пошла пена. Я сразу же отдёрнул руку.

— Твою мать! — Выругался я. — Что это за дрянь такая? Он хоть жив ещё? Вот зараза! Прямо какой-то ошейник шахида! Зачем ему это?

Конвульсии прекратились и тело пленника безвольно замерло на траве. Я наклонился, чтобы послушать бьётся у него сердце или нет и неожиданно рука пришельца схватила меня за горло и попыталась придушить, но сил у него для этого оказалось маловато.

— Смотри-ка, Вир, а парнишка-то боевой оказался! — Обрадовался я тому, что наша добыча не отдала Богу душу и все мои старания оказались не напрасными.

Глаза пленника открылись и я отшатнулся. Они оказались огромными — в пол лица, чёрными и совершенно без белка — две большие, блестящие, словно пятна нефти, кляксы на абсолютно белом лице. Он смотрел на меня с такой ненавистью, что от этого взгляда мне стало плохо и я поспешно отвёл глаза в сторону. Стоит ли его вообще тащить на корабль? Этот тип настроен враждебно и неизвестно, что может натворить на нашем мирном судёнышке.

— Скотч, верёвка, — словно хирург во время операции скомандовал я и вирус послушно предоставил мне всё необходимое.

Зачем-то заклеив рот пленника скотчем, надёжно связав его по рукам и ногам, я смог вздохнуть облегчённо. Теперь неприятностей от него можно не ждать.

— Лёлик, — просительно обратился ко мне попугай, — а теперь ты не мог бы вернуть мне человеческий облик?

— Это так важно? — Спросил я его раздражённо. — Какая тебе разница?

— Большая, — ответил он, потупив взгляд, — мне хотелось бы, чтобы Нида не видела меня в таком жалком обличии.

Не смотря на пережитую встряску, я от души рассмеялся. Мой бесчувственный друг оказался слишком эмоциональным.

— А тебе-то что от этого, ты ведь сам мне, помнится, говорил, что ничего не чувствуешь?

Попугай сердито нахохлился и заявил:

— Я тебе говорил, что не способен чувствовать, как человек, но я не камень или железка, я живой!

Я пожал плечами и снял запрет. Очень быстро, как будто боясь, что я могу передумать, Вирка стал преображаться. Я-то уже давно привык к его трюкам, чего никак нельзя было сказать о пришельце. Наблюдая за тем, как безобидная зелёная птица в считанные минуты превратилась в красавца-мужчину, парень испытал настоящий шок. Его и без того большие глаза распахнулись ещё шире и заполнили собой всё лицо. Он хотел что-то сказать, но не мог — мешал скотч. Наверное, Вирка казался ему сказочным чудовищем или кем-то в этом роде. Наш пленник нервно елозил по земле, пытаясь освободиться, но всё напрасно.

— Успокойся, — похлопал я его по плечу, — он не страшный. Но я согласен, к этому надо привыкнуть. Первое время я и сам не мог на эти фокусы спокойно смотреть.

В благодарность за то, что я вновь позволил ему стать человеком, Вирка взвалил извивающегося пленника себе на плечо и легкой походкой направился в сторону нашей поляны.

— Интересно, а что там с Адамом? — Спросил вирус обеспокоено.

К стыду своему должен признаться, что судьба динозавра меня мало волновала, я даже испытал радость, когда он решил от нас отстать. Чтобы хоть как-то оправдать своё равнодушие, я сказал:

— О нём ты не беспокойся, эта скотинка сумеет за себя постоять! Ты видел, как он сбил меня с ног одним ударом хвоста?! Не хочу, чтобы этот черепашка-ниндзя бесконтрольно шарахался у меня по кораблю. А то нашли себе домашних любимцев: Мурка и Тузик. Да у них челюсти, как мясорубка! Дикое животное должно жить в дикой природе!

— Злой ты стал, Лёлик, — с печалью в голосе заметил вирус.

— Да уж тут не до розовых соплей, — заметил я философски. — Нам бы ещё с этим разобраться как-то. Как ты думаешь, бактерии смогут расшифровать его язык?

— Они всё могут! — Уверенно ответил Вирка. — Даже, если и не знают, так после нескольких фраз всё проанализируют и выдадут полный словарный запас этого типа, — он хлопнул ладонью по заднице пленника. Тот вздрогнул и обречённо замычал.

И вот уже наш корабль, чистый, блестящий, не то, что то уродство, на котором прибыли эти визитёры! Я с гордостью погладил полированный бок своего корабля. Ради этого имело смысл спасать Белька и переться неизвестно куда и непонятно зачем!

— Слушай, Вир, — от неожиданности я даже споткнулся, — а ведь они не могли прибыть сюда на том драндулете, который мы видели! Эта консервная банка совершенно не пригодна для дальних путешествий!

Вирус, который уже собрался открыть люк, остановился, словно громом поражённый. Осторожно положив свою ношу на влажную траву, Вирка внимательно, словно впервые видит своё собственное творение, осмотрел наш звездолёт.

— А ведь ты прав, — произнёс он хмуро, — где-то на орбите Эдема должен быть основной корабль. — Помолчав немного, он добавил. — Надеюсь, что они нас не засекли, но на всякий случай надо бы сделать нашу ласточку невидимой.

Уже внутри я смог, наконец-то, расслабиться и сразу же почувствовал усталость после пережитого напряжения. Навстречу нам бежали Нида и Ева.

— Ну, как вы? — Спросила шаманка, сгорая от любопытства.

— Да вот, сама смотри, — весело ответил я. — Славная получилась охота!

 

Глава 23

Разговор по душам

Вирка предлагал начать допрос пленника сразу, но мой желудок сердито заурчал, требуя пищи. Я бросил взгляд на чужака и понял, что и он бы не отказался от нормальной пищи. Как там в сказках пишут: «Сначала накорми-напои, а потом вопросы задавай!». Вирусу-то что, для него этот вопрос неактуальный, а мы — люди, нам обед по расписанию подавай!

Ужин, приготовленный «заботливым» вирусом можно было бы считать издевательством, если бы не голод. Изрядно подгоревшая яичница с ломтиками скукоженной колбасы сомнительного качества, серый хлеб и чашка омерзительного растворимого кофе.

— Спасибо, добрый человек, за заботу, — усмехаясь, язвительно поблагодарил я «повара». — Что бы мы без тебя делали?

Вирка пожал плечами и отвернулся, всем своим видом демонстрируя полное безразличие. Нацепив на вилку, почерневшую от Виркиных стараний, яичницу я с деланным восторгом заметил:

— Чистейшие канцерогены без малейшей примеси! Это же суметь надо так испоганить простейшее блюдо! Да ты спец!

Глядя на сидящего напротив меня пленника, я, как гостеприимный хозяин, предложил ему:

— Да ты ешь, не смущайся, это ещё не самое худшее, на что он способен.

Но наш гость так и продолжал молча пялиться на тарелку с едой. Мне нужно было хоть как-то его разговорить, а иначе мои бактерии не смогут разобраться с его языком. Укоризненно глянув на пришельца, я продолжил:

— Слушай, может, ты этого не ешь? Так ты скажи и наш повар приготовит всё, что закажешь. А, если он опять начнёт выделываться и демонстрировать здесь своё превосходство, то я превращу его в блохастого кота, — эти слова я проиллюстрировал рекламной улыбкой в сторону вируса и с удовольствием заметил, как тот нервно дёрнулся.

Нида, видя, что мои усилия не приносят никаких результатов, присела на свободный стул рядом с чужаком и, взяв вилку в руку, стала кормить его, словно маленького ребёнка, разве что не приговаривала при этом «ложечку за маму, ложечку за папу». Гость покорно открывал безгубый рот и поспешно, не жуя, глотал шуршащие, словно листья из гербария, куски яичницы, не выражая при этом ни удовольствие, ни отвращения. Похоже, он вообще не чувствовал вкуса пищи. Но постепенно его крайне истощённый организм не смог больше сопротивляться. Выхватив вилку из рук шаманки, парень стал с жадностью запихивать в рот всё, что находилось на столе: яичницу, колбасу, куски хлеба и масла, соль и даже салфетки. Эк его разобрало-то! И тут я заметил, что лампочка на его ошейнике загорелась ярким оранжевым светом.

— Сейчас его начнёт колбасить, — попытался предсказать я.

Но наш пленник даже не думал биться в конвульсиях, он лишь ожесточённо сгребал всю еду, которая попадала в поле его зрения. Я почти с восторгом наблюдал за этой пищевой вакханалией, подсовывая ему свою тарелку.

— Гаргантюа, мать его так, — произнёс я тихо, — вместе с Пантагрюэлем! Два в одном! Да такого дешевле похоронить, чем прокормить! Надеюсь, что наш молчаливый гость хоть поблагодарит хозяев за тёплый приём.

Когда лампочка на ошейнике погасла, нашего прожорливого пленника, как будто отключили. Он внезапно потерял всякий интерес к пище и вновь замер, тупо глядя перед собой. И ни слова. Моему терпению пришёл конец. Вскочив из-за стола, я подошёл к гостю, схватил его за плечи и грубо встряхнул. Тот даже и не думал сопротивляться, безвольно мотнул головой и вновь осел на стуле, словно пена в кружке пива, нелепый, молчаливый и хмурый.

— Так, — грозно произнёс я, — значит, по-хорошему мы не понимаем, да? Что ж, будем по-плохому! Вирка, — скомандовал я таким голосом, что сам себя не узнал, — бери этого троглодита и неси ко мне в каюту. Попытаемся допросить его с пристрастием.

Самое смешное во всей этой ситуации то, что в тот момент я был уверен, что смогу это сделать, как будто всю свою жизнь только тем и занимался, что загонял людям иголки под ногти и гладил им живот раскалённым утюгом.

Тем временем встревоженная Нида, сорвалась с места и преградила вирусу дорогу. Её красивое лицо выражало в эту минуту гнев и отвращение. Без лишних слов, она ударила Вирку в пах, но на этот раз её любимый приём не дал нужных результатов — вирус просто не почувствовал то, от чего я бы на его месте взвыл. Но, тем не менее, он остановился и растерянно посмотрел на меня.

— Чего стоишь? — Крикнул я. — Давай, неси его ко мне, раз уж он сам не хочет идти. Я его в блин раскатаю, но он мне всё расскажет!

Настроение у меня было боевое. Не знаю, то ли я вспомнил, как эти ребята чуть не сожгли меня заживо, то ли просто надоела вся эта бессмысленная игра в благородство, но настроен я был более чем решительно. Это поняла и Нида. Облив меня с ног до головы холодным презрительным взглядом, он процедила сквозь зубы:

— Я была о тебе лучшего мнения…Лёлик, — в это «Лёлик» она вложила максимум презрения, как будто выругалась на незнакомом языке. — Ты же сам видишь, что с ним что-то не так!

Я разозлился. Куда-то исчезло робость и восхищение перед этой женщиной, осталось только раздражение и злость. Без слов, отодвинув её в сторону, я приказал вирусу:

— Вперёд!

И тот, послушно, будто робот, двинулся к моей каюте. Несчастный пленник болтался на его могучем плече, как тряпка, не подавая признаков жизни, на всё согласный и со всем смирившийся. Шаманка засеменила следом, всё ещё не веря своим глазам. Видимо она пыталась понять, что это такое вдруг произошло со мной, какая такая эдемская муха меня искусала.

А я просто устал быть вечным неудачником. Мне давно надоело плясать под чужую дудку и соглашаться со всеми подряд, лишь бы избежать конфликта. Нет уж, пусть потом я буду чувствовать себя виноватым, но на этот раз сделаю всё так, как считаю нужным! И, если эта экзотическая дамочка решит закатить мне скандал, то ей придётся немного прогуляться по Эдему, до тех пор, пока не успокоится! Я так решил! Достали они меня все!

Мои друзья остолбенели от такой наглости. Вирка даже не сразу нашёл слова, чтобы выразить своё возмущение. После недолгого молчания последовала гневная тирада:

— Лёлик, ты с чего это так озверел? — Голос вируса дрожал от возмущения, мой бесчувственный друг с большим трудом себя сдерживал. — Может, скушал что-то не то?..

— Да, — спохватился я, — насчёт «скушал что-то не то», запомни, зараза, если ещё раз ты захочешь продемонстрировать своё превосходство надо мной и вместо: «Я вам не повар», подашь мне плохо приготовленную пищу, я больше цацкаться с тобой не буду, а сразу превращу в краснозадого павиана и мне плевать на твоё уязвлённое самолюбие! Значит так, — остановиться я уже не мог, — для тех, кто ещё не понял: мы на корабле и мы — команда. А я в этой команде, хотите вы этого или нет, командир! Ясно? Мои приказы не обсуждаются!

Дальше мы уже шли в полнейшей тишине. После своего демарша, я чувствовал некоторую неловкость, но и облегчение тоже. Наконец-то я сбросил с себя этот никому не нужный груз придуманной вины! Всё встало на свои места. На войне, как на войне! Теперь я уже и сам не сомневался, что смогу, если понадобиться, вытащить из пришельца не только слова, но и душу.

Уже у меня в каюте Нида непривычно робко призналась:

— Лё… Олег, мне ты такой не нравишься.

— Извини, дорогая, но я пока тебе не предлагаю выйти за меня замуж, поэтому свои чувства можешь оставить при себе.

Видя, как на глаза у неё навернулись слёзы, я смягчился, — ненавижу, когда женщина плачет, всегда чувствую себя виноватым во всех смертных грехах и не знаю, как мне на это реагировать.

— Нида, пойми, это не команда, это какой-то дурдом! Каждый считает себя главным, но никто не хочет при этом ничего делать. Так мы ничего не добьёмся. Нравится вам это или нет, но с этого момента всю ответственность за исход этой миссии я беру на себя, а вы будете чётко и без этих вечных пререканий выполнять мои команды! И так будет до тех пор, пока мы не вернёмся домой!

Сбросив с плеча бессловесного пленника, Вирка вытянулся в струнку, щёлкнул каблуками и, не без издёвки, сказал:

— Яволь, мой генераль!

— Так, — усмехнулся я своим мыслям, — а вот за это, дружище, ты будешь у нас теперь и за повара, и за горничную! — Я повернулся к чужаку и с незнакомым садистским удовольствием протянул: — Ну, вот, а теперь мы с тобой поговорим, мой драгоценный гость!

Пенёк — пеньком, а он тоже почувствовал, что я настроен серьёзно, вжал голову в плечи, и попытался заползти под кровать. Вот чудик! Я схватил его за ногу и вытащил на белый свет. В глазах у парня плескался ужас и тут же я по старой доброй привычке почувствовал болезненные уколы совести, но в срочном порядке, пока они не стали слишком уж чувствительными, задушил в себе эти «прекрасные порывы», отметив лишь про себя: «Вот так человек и становится сволочью».

— Как тебя зовут? — Обратился я к гостю, как будто он мог меня понять. — Меня, — я хлопнул ладонью по груди, — зовут Олег! А тебя как?

Он молчал минуты три и, когда терпение моё уже почти иссякло, вдруг похлопал себя тонкой четырёхпалой ладонью и выдал:

— Иёса.

Я оглянулся на друзей, ожидая их комментариев, но они, обидевшись на меня, стойко молчали. Ладно, с этим мы разберёмся позже, а сейчас надо выяснить отношения с этим… Иёсой.

— Кто ты такой и что здесь делаешь? — Продолжил я свой допрос.

Пленник внимательно вслушивался в чужую речь, как будто пытался найти хоть какие-то знакомые слова, потом вздохнул обречённо и быстро-быстро застрекотал, защёлкал, засвистел. «Если это у него язык такой, то я его никогда не освою, даже с бактериями, — расстроился я, — не способен человеческий язык воспроизвести эту чехарду нечеловеческих звуков». И тут же услышал у себя в голове нормальную речь — это мои малютки-бактерии принялись за работу:

— Ты не можешь взять меня в рабство, — сказал чужак, — у меня уже есть хозяин. Видишь это? — Он коснулся пальцами своего ошейника.

Он неожиданности я замер и не сразу нашёл, что сказать. Он, что же, раб? Ну, тогда ясно, почему у этого бедолаги такой непрезентабельный вид!

— Что это? — Стараясь сохранить строгий и неприступный вид, спросил я. — Как работает эта штука?

— Это контролёр, — горестно произнёс парень, — весь мой организм подчиняется ему. Я ем, сплю, работаю только по его сигналу, а иначе…

Он не договорил, потому что Нида вдруг подошла ко мне и, сдерживаясь из последних сил, заявила:

— Я не понимаю, что он говорит, но чувствую, что ему очень плохо. Немедленно прекрати это!

Прекратить я уже не мог. Сейчас, когда парень разговорился, надо выяснить как можно больше, неизвестно на что ещё способен этот контролёр на его шее. А вдруг в какой-то момент эта штуковина просто возьмёт и отключит Иёсу и жди тогда следующего подходящего момента. Отстранив шаманку, я подсел к пленнику и повторил свой вопрос:

— Что будет, если ты не вернёшься к своему хозяину?

Он скорбно закатил глаза и прошептал:

— Будет очень плохо, Йёса умрёт от боли. Йёсе будет очень, очень больно!

В какой-то момент мне стало стыдно, но я взял себя в руки и продолжил допрос, вызвав у Ниды вспышку гнева, погасить которую мне составило труда одним только взглядом.

— Йёса, скажи, что надо здесь, на Эдеме, твоим хозяевам?

Головастик, как я про себя, его назвал, задумался, но, видимо, решив, что терять ему нечего, признался:

— Мы должны были вернуть обратно на корабль ловушку. Хозяева не рискуют высадиться на эту планету, потому что в прошлый раз из десяти вернулись только трое. Эта планета убивает всех, кто ей не нравится. Вот они и посылают нас.

Ловушка — это, видимо, и есть та самая прозрачная сфера. Но понять бы ещё, для чего она нужна хозяевам Йёсы? А ведь очень нужна, раз они готовы рисковать и вновь возвращаются на планету, которая с ними не церемонится.

— Почему они это делают?

Йёса часто заморгал и мне даже показалось, что он сейчас расплачется, настолько жалкий у него был вид, но он взял себя в руки и объяснил ситуацию:

— Понимаешь, Господин, — меня покоробило, что он ставит меня в один ряд со своими рабовладельцами, но спорить я не стал, — они отлавливают из нулевой вселенной полёвок. Их и здесь много, но только при переходе они не имеют никакой направленности. Почему здесь? Попытаюсь объяснить, как я это понимаю. Видишь ли, Господин, полёвки создают тоннели в своей вселенной и там сталкивают материю и антиматерию. От этого образуется очень большое количество энергии, которую они потом выбрасывают либо сюда, либо в антивселенную. Благодаря этой энергии всё во вселенной живёт, движется и сохраняется должный порядок, не знаю уж кем заведённый. И эта же энергия способна задать полёвкам необходимую направленность. По сути, Господин, это совершенное оружие! Здесь находится выход из такого тоннеля, отсюда эта энергия растекается по всему космосу.

Н-да, теперь кое-что прояснилось. Я вспомнил посещение священной пещеры на Литаке и общение с этими самыми полёвками. Значит, вот о чём они говорили, когда объясняли мне, почему я должен спасти этот треклятый Эдем! Пока что всё сходится и наша задача обретает хоть какую-то конкретику.

Но смутная тревога закопошилась у меня в душе. А сможем ли мы справиться с такими продвинутыми врагами, которые ворочают такими делами?! Кто я и кто они?! Эти сомнения изрядно подпортили мне настроение. Да много нам ещё надо выяснить, прежде, чем что-то решать!

— Что, — забеспокоилась Нида, — что он говорит?

Шаманку раздражало то, что она одна не в курсе того, что происходит. Я лишь отмахнулся от неё и коротко сказал:

— Давай, об этом поговорим после. Я ведь не знаю, когда этот контролёр отдаст команду «спать» и проснётся ли Йёса после этого.

— Если они рабы, то спать он будет недолго, — сердито заявила Нида, — никто с рабами церемониться не станет. А вот контролёр надо бы как-то снять с него.

Пришлось мне рассказать, что произошло с пришельцем, когда я попытался снять ошейник. Молчавший всё это время Вирка, вдруг заговорил:

— Я бы мог попытаться это сделать или хотя бы изучить это устройство.

Вопросительный взгляд в мою сторону. Но страх перед тем, что я не успею разузнать всё, что меня интересует, помешал мне отдать нужную команду вирусу.

— Кто твои хозяева, Йёса? — Как одержимый продолжал я задавать свои бесконечные вопросы и не было им ни конца, ни края.

В этот момент в каюту вломилась Ева. За время нашего недолгого отсутствия она успела прийти в себя после ранения и теперь выглядела вполне бодро. Увидев перед собой оскаленную пасть дейнониха, наш гость затрясся от страха, зубы принялись отбивать мелкую дробь и он просто больше не в состоянии был отвечать на мои вопросы.

— Они уже здесь! — Истошным голосом завопил несчастный пленник, указывая пальцем на динозавра. — Смерть пришла на ваш корабль!

— Ну, так-таки и смерть, — попытался я его успокоить. — Не бойся, ничего плохого она тебе не сделает.

И тут, как бы желая опровергнуть мои слова, Ева выбросила в сторону Йёси когтистую лапу и полоснула его по щеке. Три глубокие царапины тут же набрякли от крови и багровые ручейки лениво поползли к подбородку. Я растерялся от неожиданности.

— Ева, — заорал я, как будто динозавриха могла меня понять, — прекрати немедленно! Это наш гость!

Но мои окрики на неё не дёйствовали, она не собиралась отпускать свою жертву. Не знаю, чем бы всё это закончилось, если бы не подключился Вирка. Он обхватил Еву и понёс к выходу. Рептилия яростно сопротивлялась и даже ухитрилась распороть вирусу ногу, но это его мало волновало. Вышвырнув разбушевавшуюся зверюгу в коридор, он закрыл двери на замок. Ева несколько раз попыталась прорваться, но, быстро сообразив, что это ей не под силу, успокоилась и мы с облегчением услышали удаляющийся от моей каюты цокот её когтей.

— Вирка, что у тебя с ногой? — Бросилась к вирусу обеспокоенная шаманка. — Погоди, я обработаю рану.

Она совершенно забыла, что Вирка не человек и такие раны на его теле — это всего лишь имитация не более, но её участие так понравилось вирусу, что он даже стал припадать на больную ногу, но, сообразив, что это выглядит смешно и нелепо, прекратил эту клоунаду.

— Со мной всё в порядке, — спокойно заявил он. — Уж мне-то эта тварь никак не может причинить вреда… пока не додумается сожрать Лёлика.

Он весело рассмеялся, но внезапно смех его оборвался. Я проследил за его взглядом и увидел, что наш пленник мирно спит на полу, свернувшись калачиком. От досады, я так стукнул кулаком по столу, что Нида вздрогнула. Всё, теперь будить его бесполезно. «Надо бы и эту мисс юрского периода выставить за дверь»: — подумал я зло.

— Олег, — Вирка был серьёзен, как никогда, — я прошу тебя, сними запрет! Мне нужно срочно изучить этот прибор. Понимаешь, у меня возникло такое подозрение, что он может не проснуться.

— Чего ради? — Тревожно спросил я.

Вирус не стал мне ничего отвечать, лишь указал на окно. Я проследил за его рукой и увидел, как над лесом вновь повисла грязная туша корабля пришельцев — они покидали Эдем! Всё верно, Вирка прав! Как только отряд Йёси вернётся на головной корабль, Йёса погибнет, потому что сомневаюсь, что его хозяева захотят оставить парня в живых.

— Делай, что считаешь нужным, но поскорее! Мне он нужен живым!

Вирус наклонился над спящим пленником, легко, как будто тот вообще ничего не весил, поднял на руки и понёс к столу. Положив неподвижное тело пришельца, он стал внимательно рассматривать таинственный контролёр. Я увидел, как на его лицо легла тень и, не удержавшись, подошёл к нему. Ничего не объясняя, Вика слегка отодвинул ошейник в сторону и я обнаружил, что из него прямо в седьмой шейный позвонок впивается токая блестящая игла.

— Что всё это значит? — Удивлённо поинтересовался я.

— То, что, если мы попытаемся снять эту дрянь, парень мгновенно умрёт. Сейчас я буду разбираться с этим. Время поджимает, поэтому ты меня не отвлекай.

А дальше произошло то, чего я ещё ни разу не видел. Вирка вытянул руку и держал её на весу прямо над ошейником. Сначала ничего не происходило, но потом с его пальцев на контролер стала капать густая серебристая жидкость и вскоре она покрыла каждый миллиметр загадочного прибора, проникла даже внутрь его. Лицо вируса при этом оставалось совершено бесстрастным, даже каким-то неживым. Замерли все, боясь пошевелиться и нарушить неосторожным движением всю эту процедуру.

И вот Вирка ожил. Сеанс окончен! Жидкость исчезла с ошейника так же неожиданно, как и возникла.

— Ну, что? — Я больше не мог терпеть это затянувшееся молчание.

— Код, — коротко ответил он, — нам нужен код, иначе ничего не получится. Я пытался его расшифровать, но всё оказалось напрасно. Теперь пришло время тебе поработать, Олег. Пора потревожить твои бактерии. Кроме них нам никто не поможет.

Что ж, придётся, кто спорит. Времени у нас оставалось всё меньше. Не задумываясь, я сунул руку в «аквариума» и, разросшаяся аз это время, колония бактерий радостно бросилась на неё. Я, как всегда, ничего не почувствовал. Каждый раз я жду чуда от этой процедуры и каждый раз удивляюсь тому, насколько всё буднично происходит! Никаких откровений, никакого озарения, лишь ярко сверкнувшая неожиданная мысль, моя и не моя одновременно. Вернее, это была даже не мысль, а цепочка непонятных разноцветных символов, наподобие тех, которые я видел в священной пещере на Литаке, когда общался с полёвками. Вспыхнули и мгновенно погасли, я даже не успел их запомнить. Впрочем, это уже не имело никакого значения, потому что вирус тоже видел эти символы.

Как же, оказывается, всё легко и просто! Контролер издал неприятный сухой щелчок и, словно насосавшаяся крови пиявка, сам отвалился от шеи Йёсы. Теперь он был безопасен. Я хотел взять его в руки, но в этот момент из тонкой, испачканной кровью пришельца, иглы вырвалась тонкая зеленоватая струйка.

— Успели! — Радостно воскликнул Вирка. — Ещё чуть-чуть и было бы поздно. Теперь они знают о нас — корабль прибыл на место.

— А это значит, что от нас попытаются избавиться, — предположил я. — Мы ведь им мешаем. Хорошо, что сейчас корабль невидим, но они будут нас искать. Интересно другое, хозяева опять пришлют рабов на разборки с нами или изволят сами явиться?

В каюте повисла напряжённая тишина. Мысль о том, что эти могущественные и загадочные существа могут объявить на нас охоту, никого не радовала.

Ничего не понимающая шаманка жалобно сказала:

— Ребята, может, вы мне объясните, что вы узнали?

Теперь пришло время рассказать Ниде суть нашей беседы с Йёсой. Рассказ мой был не долгим и дополнительных вопросов у девушки не возникло. Она подошла к пленнику и осмотрела его. Потом взяла в руки ошейник, пытаясь разобраться, как работает незнакомый механизм.

— Бедная девочка, — вдруг произнесла Нида, — как же ей туго пришлось!

— Чего это ты вдруг стала бедной? — Взвился я. — Никто силой тебя не тащил с нами.

Шаманка грустно улыбнулась и, указав пальцем на спящего пленника, сказала:

— Я не о себе, я о ней!

— Ну, и с какого-такого перепугу он вдруг стал девочкой? — Возмущённо воскликнул я. — Знаешь, спящий мальчик, это ещё не девочка.

Нида рассмеялась.

— Олег, как ты не заметил, что Йёса — женщина?! Какой же ты невнимательный!

Я тупо разглядывал спящего Йёсу, пытаясь найти хоть какие-то вторичные половые признаки сквозь плотный комбинезон, но всё напрасно, он больше походил на угловатого подростка, чем на женщину.

— Ты уверена в этом? — Спросил я недоверчиво. — Какое-то оно бесполое. Ни лошадь, ни бык, ни баба, ни мужик.

Нида лишь одарила меня широкой улыбкой и кивнула.

— Капитан, уж здесь-то я не ошибусь! Мальчика от девочки я всегда смогу отличить, не смотря на то, что она такая тощая.

 

Глава 24

Изгнание беса

На рассвете я проснулся от непонятной тревоги. Что-то не так! Странное чувство, неприятное. Не соображая, что делаю, я, вместо того, чтобы вновь уснуть, выбрел в коридор, как будто собирался там найди ответ. Тишина и покой. Все спят или делают вид, что спят. Что же меня разбудило? Это не звук, не яркие вспышки, это вообще что-то непередаваемое, словно кто-то сжал моё сердце в кулаке, да так сильно, что даже дышать стало больно. Тревога и боль, больная тревога…

За спиной послышалось цоканье когтей по металлу. Оглянувшись, я обнаружил Еву, вид у дейнониха был странный. Мне сразу вспомнилось её ненормальное поведение, когда я допрашивал Йёсу. Бросив короткий взгляд на ряд острых зубов и жуткие когти, я впервые за всё время подумал: «А ведь она — хищник, дикий зверь. И никому неизвестно, что придёт ей в голову в следующую минуту». От этой мысли внутри всё съёжилось, но мне удалось взять себя в руки.

— Ну, что, Ева, пойдём, подышим свежим воздухом?

Динозавриха направилась к выходу. «Вот и хорошо, — подумал я, — нечего ей делать на корабле. Пора уже эту дамочку выпускать на свободу».

Влажная от росы трава напомнила мне о Земле. Ева пронзительно закричала, словно радуясь возвращению в привычную среду, хотя, вполне возможно, она звала своего Адама. Я был так уверен в доброжелательности Эдема, что даже не побеспокоился о скафандре. Визг Евы привёл меня в чувство. Я на чужой планете, нельзя быть таким легкомысленным. Как будто в подтверждение этой мысли вернулась тревога. Но теперь она стала ещё ярче. Я становлюсь параноиком.

Лес обступил нашу поляну, тёмный, незнакомый, опасный. С чего мы взяли, что эта планета не представляет для нас никакой опасности? Напридумывали себе непонятно чего! Наивные, легковерные…

Солнце ещё не взошло, но небо уже утратило свои глубокие тёмные краски. Оно как будто выцвело под лучами восходящего Солнца и стало напоминать блеклую застиранную тряпку. Не верилось, что это чужая планета. Я вскинул голову и внезапно в поле моего зрения попало нечто.

Это было похоже на то, как в мультфильмах рисуют привидений, только не белое, а чёрное, непроглядно чёрное. Крылатое, хвостатое нечто зависло над поляной, раскинув антрацитовые крылья. Потом появилось ещё одно и ещё.

Ева испуганно зашипела и с рекордной скоростью рванула в лес. Не соображая, что делаю, я побежал за ней. В душе родилась паника. И теперь я понял, что причиной моей тревоги были именно эти неизвестные животные, не похожие ни на одно живое существо, которое мне приходилось видеть в жизни. От них исходило такое острое чувство опасности, что мой разум полностью отключился и работали только инстинкты. В тот момент я не задумывался о том, насколько опасно разгуливать в незнакомом лесу и как я смогу вернуться обратно. Я просто бежал, задыхаясь, спотыкаясь о выступающие корни деревьев. Оглянувшись, я обнаружил, что стая неизвестных тварей с лёгкостью преодолевает ветви деревьев и вот-вот нагонит меня.

Кое-как собравшись с мыслями, я представил, что сжимаю в руках рукоятку пистолета и, не целясь, стал палить по крылатым монстрам. Пули проходили сквозь них, не причинив ни малейшего вреда. Тогда, отбросив бесполезное оружие, я вновь бросился бежать. Откуда только взялась такая прыть?! И тут же запнулся о поросший мхом камень и упал. Сердце ухнуло в пятки и там осталось.

С ужасом я наблюдал за тем, как вся стая бесследно рассеялась, лишь одно существо осталось и приблизилось ко мне. И вот, когда оно оказалось сантиметрах в двадцати от моего лица, я увидел, что никакое это не животное, потому что не было у него ни глаз, ни рта, вообще никакой плоти, только колеблющееся нечто густого чёрного цвета. Оно не торопилось нападать, казалось, что тварь наслаждается моим страхом, пьёт его, как живую воду. Потом резкий скачок в мою сторону и моё тело облепило что-то невесомое, но сильное, настолько сильное, что кости затрещали под его натиском. От этих объятий лёгкие сжались и не было никакой возможности вздохнуть. Я задыхался, но продолжал сопротивляться, теряя при этом последние силы. «Какого чёрта я побежал в лес? Надо было на корабль!»: — думал я, теряя сознание.

Очнулся я только у себя в каюте. Сначала даже подумал, что весь этот кошмар мне приснился, но рёбра так болели, что сомнений не оставалось — всё это происходило на самом деле! Тогда непонятно, как же я спасся, как вернулся на корабль?!

— Как, как, — услышал я в стороне недовольный голос Вирки. — Думаешь, я дал бы тебе убить меня? Я, Лёлик, редкий эгоист — это заложено в моей природе. Ох, и задал ты мне задачу! Мне не тяжело было нести тебя на руках, но… Если хочешь знать, то эту тварь я так и не смог от тебя отцепить!

Ничего не понимая, я осмотрел те участки моего тела, которые смог увидеть, но чёрной мерзости не обнаружил и решил, что вирус опять по привычке надо мной издевается.

— Не смотри, не смотри, ты его не увидишь, — грустно ответил он. — Оно теперь внутри тебя.

— Как так? — От неожиданности я даже попытался присесть на кровати, но тут же завалился от резкой боли. — Как внутри меня?!

Вирус пожал плечами.

— Откуда я знаю как. Видишь ли, я не могу тебе ничего объяснить, потому что сам мало что понимаю. И говорю лишь то, что видел: оно просочилось сквозь кожу внутрь тебя, как те огненные шары на Литаке.

В каюте воцарилось молчание. Давящее, тяжёлое, многозначительное, как не оглашённый приговор. Я попытался разрядить обстановку и с деланным равнодушием спросил:

— Это, что, какой-то паразит?

— Хуже, — ответила откуда-то из глубины каюты Нида. — Олег, ты не понял разве? Это не животное!

Я понял! Я всё прекрасно понял! Но я не хочу в это верить! Настолько не хочу, что тупо отказываюсь принимать реальность. Наверное, так чувствует себя неизлечимо больной человек, узнав о своём диагнозе. Я настойчиво убеждал себя: «Нет, это какая-то ошибка! Мы что-то не заметили, просмотрели. Этого не может быть!». Стиснув зубы и превозмогая острую боль в рёбрах, я поднялся с кровати. Рёбра сломаны, тут к бабке не ходи. Но сломанные рёбра это не страшно, гораздо страшнее то, что теперь находится внутри меня!

Нида сидела в кресле и всем своим видом выражала глубокую скорбь, словно я уже умер и она присутствует на моих похоронах. Наплевав на боль, я распрямился и подошёл к ней.

— Ты ведь шаманка, верно? Кем бы ты ни была раньше, но сейчас ты шаманка. — Я глубоко вздохнул и сразу же сломанные рёбра дали о себе знать. — Ты сможешь это из меня вытащить!

Я не просил, я приказывал. Теперь только она могла мне помочь! Больше на корабле нет никого, кто разбирался бы в этих вещах.

— Я не могу, — тихо ответила шаманка, опустив глаза. — Я их не знаю. Они другие.

Последняя надежда на освобождение с дребезгом разлетелась на мелкие кусочки. Сразу же вспомнилось то моё дикое состояние в пещере на Литаке, когда моё тело мне не принадлежало, подчиняясь приказам, проникшим в меня, полёвок. Что ж, теперь мной управлять будут это существо. Ха, я теперь одержимый и нет поблизости ни одного экзорциста, чтобы изгнать из меня беса. Мне оставалось лишь горько рассмеяться, что я и сделал. И тут же внутри меня гулким эхом отозвалось неведомое существо. Оно тоже смеялось, но смех его был слышен только мне.

— Что-то подсказывает мне, что ничего хорошего теперь нам ждать не приходится, — тусклым голосом произнёс я и вдруг схватил Ниду за шею и стал душить.

Девушка забилась в моих руках, но освободиться она не могла — никогда ещё я не был настолько силён! Вот она захрипела, обмякла и лишь сильный удар по больным рёбрам заставил меня ослабить хватку и отпустить свою жертву. Сложившись пополам, как перочинный нож, я застонал и осел на пол. Вирка возвышался надо мной, но в его взгляде не было ни осуждения, ни злости. Ударил он меня лишь для того, чтобы спасти шаманке жизнь, за что я ему буду благодарен по гроб жизни.

— Извини, Лёлик, — спокойно объяснил он, — я не со зла.

— Я знаю, — прохрипел я, постепенно приходя в чувство. — Со мной надо что-то сделать, я не могу себя контролировать!

Ловко опутывая меня лавсановыми верёвками, Вирка поспешил успокоить:

— Это ещё не самое страшное, что могло бы с тобой произойти.

— Куда уж хуже? — Закричал я, пытаясь освободиться от пут и тут же получив очередной удар, на этот раз под дых.

— Телом своим ты больше не владеешь, но ведь мысли твои ему неподвластны, — весело ответил вирус.

Существо внутри меня бушевало, оно металось, причиняя такую невыносимую боль, что я забыл обо всём на свете. Что-то жуткое вгрызалось в мои внутренности, выворачивало наизнанку желудок и изо всех сил сдавливало виски. Оно не хотело меня убить, лишь причинить максимальную боль. Лёжа в собственной блевотине, я стонал и извивался.

— Убейте меня! — Взмолился я, когда терпеть всё это у меня не осталось сил. — Нида, убей меня!

Я даже не подумал о том, что вместе со мной погибнет и вирус, а Нида останется одна на чужой планете без малейшего шанса когда-нибудь вернуться домой. Я просто хотел умереть.

Моя кожа горела, глаза слезились, а с губ срывалось дикое рычание. «Умереть! Сейчас! Немедленно!»:- билась в голове навязчивая мысль.

— Угомонись, Лёлик, — строго сказал Вирка, — никто тебя не убьёт. Потрепи, может оно само успокоится.

Легко сказать «потерпи»! Как можно терпеть ядерный взрыв внутри себя?! Очень болела голова! Невыносимо! Впору было помечтать о гильотине. Но, что толку мечтать? Мои друзья не доставят мне этой радости. Я нужен им живым. Больным, убогим, бесноватым, но живым! Вот уж действительно бесноватым! Что-то случилось с моим зрением, весь мир вокруг стал меняться. Ни одного узнаваемого предмета, лишь какие-то серебристые сверкающие волокна, струящиеся повсюду, свёрнутые в клубки, уходящие в бесконечность…

То, что происходило со мной, не имело никакого сколько-нибудь логического объяснения, оставаясь человеком, я перестал им быть. Даже мои чувства изменили мне! Чем же я стал? Я попытался задать этот вопрос Ниде, но из горла вырвалось что-то невнятное. Собрав все силы, я повторил вопрос, на этот раз более успешно.

— Успокойся, Олег, ты по-прежнему человек, — поспешно ответила она. — Всё, что ты видишь — это не твоё! Это оно заставляет тебя так видеть! Поверь, вокруг ничего не изменилось!

Всё верно, вокруг не изменилось, но внутри меня произошла целая революция! Я попал в мир, из которого никогда не смогу выбраться! И скоро я, наверное, перестану быть человеком.

Вирка подхватил меня на руки и, положив на кровать, укрыл одеялом. К чему такие заботы, ведь всё равно на мне можно поставить крест? Из груди у меня вырвался хриплый смех.

— А, может, попытаться провернуть этот фокус с бактериями? — Его голос звучал, словно издалека, сильно искажённый, почти неузнаваемый.

— Я бы не стала рисковать, — испуганно пролепетала шаманка. — Кто знает, на что способна эта гадина!

— На всё! — Ответил я злорадно, вернее, на этот раз это был уже не я.

Я напрягал все свои силы, чтобы освободиться от пут. Верёвки врезались в кожу, но боли я не чувствовал. Ничего не чувствовал, совершенно. Существо внутри меня хотело получить свободу, ради этого оно готово было на всё, даже изувечить меня. Прочные верёвки окрасились кровью. Мир изменился настолько, что на него не хотелось смотреть, чтобы не сойти с ума, но даже с закрытыми глазами я всё видел! Эта сверкающая, бесконечная паутина сводила меня с ума. Но природа берёт своё и вскоре я прекратил эту бессмысленную борьбу, расслабился и отключился. И сразу стало легче. Можно сделать передышку. Но, как жить дальше с этим? Умереть мне не дадут, а жить с этим я сам не хочу!

— Лёлик, ты меня слышишь? — Это Вирка пытался докричаться до меня. — Потерпи немного, мы обязательно что-нибудь придумаем. Возможно, Нида сможет как-то изгнать эту полёвку…

— Не сможет, — прошипел я, — это не та полёвка, с которыми она привыкла иметь дело. Уж я-то знаю это! С полёвками мне уже приходилось иметь дело. Это что-то искусственное, противоестественное. Вы ничего не сможете с этим сделать. А бактерии нам не помогут, потому что для этого надо освободить как минимум одну руку. Ха, а этой рукой с много чего успею натворить!

Нида уселась передо мной на стуле, но я этого не мог видеть, только чувствовал её присутствие рядом. Девушка коснулась моей щеки рукой и тут же отдёрнула, словно обожглась. Я почувствовал, как неведомая сила разжимает мне рот и уже чужие губы старательно выговаривают слова:

— Глупцы! Ах, какие же вы глупцы! Вам придётся освободить меня, иначе ваш друг умрёт. От голода умрёт. Это в моей власти.

Да, он может сделать так, чтобы я не смог проглотить ни куска. А, возможно, именно этого я и хочу. Если никто не в состоянии освободить меня от этой мерзости, то лучше уж смерть. И тут, мой мозг воспротивился этой перспективе. Он лихорадочно работал и выдал, наконец, то, что до этого момента было скрыто. Возможно, спасение, всё-таки, существует.

— Ребята, — слова давались мне с трудом, — помните, что говорила Йёса? Мне кажется, то, что на меня напало…

Больше я не мог произнести ни слова. Рот настолько плотно сжался, что я почувствовал вкус крови на губах — видимо, я их прокусил. И не было силы, которая смогла бы их разжать. Тварь сопротивлялась, а это значит, что я был на правильном пути. Вот только донести свои слова до Вирки и Ниды мне не удастся — оно не позволит. Но главное уже было сказано и теперь ребята могли бы додумать сами, что они и сделали.

— Верно, Йёса говорила, что её хозяева выкачивают отсюда из нулевой вселенной нейтральных полёвок, тех, которые пока не имеют собственной личности, пустые! А потом… Ну, конечно! Потом им можно задать любой импульс с помощью той энергии, которую получают в полёвки в этих тоннелях! Я почему-то уверена, что это именно оно!

Я вздохнул облегчённо и они поняли, что именно это я и хотел сказать. Теперь вся надежда на Йёсу, надеюсь, что она знает, как избавится от этой напасти. Но, даже, если и не знает, то сможет хотя бы указать нужное направление. Шанс есть! Призрачный, но иного не дано. Будем пользоваться тем, что под рукой.

— Вирка, приведи сюда Йёсу! — Потребовала шаманка.

Спорить с ней вирус не стал, покорно вышел из каюты, оставив нас одних. Тварь решила попробовать ещё раз. Жалобно она заговорила моим голосом:

— Нида, у меня руки болят. Расслабь немного верёвку.

Мне захотелось закричать, чтобы она этого не делала, но из горла вырвался лишь сдавленный хрип. Если она это сделает, то тварь найдёт способ освободиться! В глазах потемнело, исчезла сверкающая паутина и вновь вернулся мой привычный мир. Судя по всему, существо готовилось к решающему броску.

Сердобольная шаманка наклонилась надо мной, перевернула на живот и принялась распутывать узлы. Тварь во мне задрожала от нетерпения. Когда верёвка расслабилась, я изо всех сил рванул руку и, сдирая кожу, освободил её! Дальше всё происходило стремительно. Девушка ничего не успела понять, когда мои пальцы впились в её плечо. Шаманка вскрикнула от неожиданности и страха.

В коридоре раздались шаги. С силой толкнув Ниду к противоположной стене, я спустил ноги с кровати и принялся развязывать прочные путы. Надо было торопиться, пока в каюту не вошли Вирка с Йёсой. Я чувствовал, как это существо дрожит от нетерпения. Долгожданная свобода уже так близко! Но как же постарался этот мерзавец вирус! Он так всю запутал, так накрутил, что времени почти не оставалось. Ну, же! Ну, быстрее! А потом они ничего не смогут мне сделать! Я вырвусь на свободу и смогу выполнить поставленную передо мной задачу! Меня бил озноб, от напряжения пальцы свело судорогой, но боли я не почувствовал. Надо торопиться!

Дверь открылась, когда последняя верёвка упала на пол. Терять нечего! На моей стороне внезапность. Они не ожидают того, что их здесь ждёт. Я схватил со стола ручку — её я собирался воткнуть в глаз своему врагу! Не я! Нет! Всё моё существо противилось тому, что должно произойти. Но отступать некуда. Они вошли. Последнее, что я увидел — это было вытянувшееся лицо Вирки. Он соображал быстро, мой друг. Заслонив собой Йёсу, он решительно шагнул навстречу врагу. Остриё ручки вошло точно в глаз вирусу, но он даже не заметил этого. Сильным ударом он отправил меня в нокаут. Меня, но не полёвку, поэтому ему пришлось отказаться от гуманизма и следующий удар едва не расколол мою голову пополам. Повалив меня на пол, перевернув на живот и заломив руки за спину, он старательно опутывал их слипшимися от крови верёвками.

Как же жутко смотрелось его лицо с вытекшим глазом и торчащей из него шариковой ручкой!

Тварь сопротивлялась, но сил у меня почти не осталось, поэтому никакой бес не смог бы выжать больше из моего измотанного тела. Поверженный и связанный, дрожащий от гнева, я лежал на полу и яростно скрипел зубами.

— Ну, и зачем ты его развязала? — Спокойно спросил вирус Ниду.

Девушка поднялась с пола, отряхнулась и грустно сказала:

— Я увидела его руки, это так страшно, сплошное месиво. Но я не думала, что так получится, всё произошло так быстро.

Йёса всё это время молча стояла у двери и равнодушно разглядывала тот погром, который я устроил в комнате за столь короткое время. Впрочем, возможно и не равнодушно, как тут разберёшься, если по её лицу вообще невозможно ничего прочитать. Потом она подошла ко мне и стала пристально смотреть в глаза. Взгляд этих чёрных, без белка, зрачка и радужки, глаз заставил существо внутри меня запаниковать.

— Да, — тихо сказала она, это оно. Наги уже здесь.

Возможно это очень важное известие, но на тот момент меня больше интересовало другое и, преодолевая чудовищное сопротивление полёвки, я выдавил из себя несколько коротких слов:

— Скажи, ты можешь освободить меня от этого?

Йёса пожала плечами и спокойно ответила:

— Ну, это-то не проблема! А вот здоровье тебе поправить надо прямо сейчас! Помимо сломанных рёбер, сорванной с рук кожи, у тебя ещё и сотрясение серьёзное имеется.

От души отлегло и я успокоился. Руки, рёбра, сотрясение, разве же это меня волновало больше всего?! Единственное, чего я хотел, так это избавиться от этого наглого квартиранта, поселившегося во мне! А всё остальное не так уж важно.

— Ты поможешь ему? — Строго спросил Вирка.

— Вылечится? — Не поняла сути вопроса Йёса. — Да я могу ему помочь!

Она гордо вскинула голову и призналась:

— Мой народ уже давно изучил то, до чего другие ещё не скоро дойдут! Но наги украли наши знания и обратили против нас! Теперь мы их рабы.

Нида не понимала не единого слова из этой беседы, язык Йёсы был для неё не более чем бессмысленным набором звуков. Но она внимательно вслушивалась в чужую речь, пытаясь по интонациям догадаться о сути разговора.

— Так вытащи из меня это! — Простонал я.

Дальше началось настоящее представление! Йёса наклонилась надо мной и изо всех сил дунула в ухо. Было щекотно и я не сдержавшись, рассмеялась. Потом она что-то тихо защебетала. Тварь во мне заметалась, причиняя невыносимую боль. Инопланетянка разорвала рубашку у меня на груди и тонким пальчиком начертила на коже небольшой круг. Да уж, обряд экзорцизма у них довольно своеобразный! Потом она насильно октрыла мне рот и пронзительно закричала что-то в него. Нормальные люди кричат в уши, а не в рот или она думает, что так правильнее? Полёвка внутри меня прилипла к тому месту, где Йёса начертила круг, больше она не носилась по всему телу. Мне даже показалось, что я чувствую её страх, хотя сомнительно, что подобное существо может кого-то бояться.

— Как долго это будет длиться? — Решил уточнить дотошный вирус.

Но Йёса его не слышала, держа узкую белую ладонь над моей грудью, она крутила пальцами, как будто что-то наматывая на них. И вот я увидел, как у меня из-под кожи высунулся тонкий дрожащий чёрный хвостик и медленно потянулся к руке девушки. Он намертво прилип к её пальцам и стал наматываться на них, как нить на веретено. Когда она вытащила всю полёвку, то ей оставалось лишь плюнуть на неё и то, что я считал чудовищем, рассыпалось в пыль, разлетелось мелким грязным облачком! Теперь я смог вздохнуть с облегчением. Но вздох этот оказался очень болезненным и я скривился. Девушка заметила мою гримасу и поспешила успокоить:

— Не переживай, сейчас я тебя вылечу.

Её руки запорхали надо мной, как две белые бабочки. От них по всему телу разлилось мягкое тепло и боль мгновенно прекратилась. Потом от пяток до макушки прокатилась легкая вибрация, как будто меня облепила целая стая мурчащих котов. На душе стало тихо и спокойно, безумно захотелось спать. Веки отяжелели. Но я отчаянно сопротивлялся сну, мне хотелось посмотреть, чем же закончится весь этот сеанс. А ещё было много такого, о чём я хотел бы расспросить нашу гостью. Чувствуя, что долго я не продержусь, я поспешил задать, мучивший меня вопрос:

— Йёса, кто эти наги? И почему полёвка на меня напала?

— Наги — это мои хозяева, — грустно призналась она, — только ты никогда не называй так их в глаза. Сами они зовут себя иначе. На их планете наги — это каста изгоев, отщепенцев, которых отвергло общество за какие-то преступления и проступки. Они очень не любят, когда их так зовут, могут даже убить.

Весь наш разговор Вирка старательно переводил Ниде. Услышав про касту изгоев, шаманка улыбнулась.

— Как мне это всё знакомо, — почти весело сказала она. — Это почти то же, что наши северяне! Похоже, во вселенной нет ничего нового.

Теперь уже возмутился Вирка:

— А вот здесь ты не права! Мои создатели не такие! У них нет ничего подобного! — Заявил он гордо.

— Да? — Лукаво спросила Нида. — А как же они наказывают преступников?

Вирка задумался и выпалил, наконец:

— Никак! Их просто нет!

А дальше в разговор вновь включилась Йёса, она спешила объяснить поведение полёвки:

— Она напала на тебя, потому что ей был отдан приказ привести на корабль кого-то из вашей команды и, если бы он, — кивок в сторону Вирки, — не помешал, то сейчас бы тебя допрашивал сам Капитан! — Она содрогнулась, вспомнив что-то неприятное. А я незаметно для себя уснул.

 

Глава 25

Змей Горыныч

Я уже научился ненавидеть этот чёртов лес! Каждый раз со мной происходят неприятности, стоит только мне в него войти. Эдем… Кому вообще взбрело в голову назвать так эту агрессивную планету таким именем?..

Корабль неприятеля мы обнаружили довольно быстро. С высоты он казался маленьким и совершенно безопасным. Распластался за лесом, нелепый и смешной, как перевёрнутая на спину черепаха. Он показался мне совершенно безобидным. Враги. Да какие они враги, так, мелкие пакостники. У меня есть Вирка, который может стать кем и чем угодно, а у них только смешная консервная банка! Недооценив врага, я, кажется, заренее обрёк себя на поражение, но понял это слишком поздно. Умные люди учатся на чужих ошибках, а дураки — на своих. Исходя из этого, я ещё хуже, чем дурак, потому что меня вообще ничто не способно ничему научить! Постоянно наступать на одни и те же грабли — это моё хобби.

Во-первых: те семь километров, которые отмерил Вирка от нас до корабля противника и которые казались мне ерундовой дистанцией, пришлось преодолевать по непроходимым джунглям Эдема; во-вторых… Ай, да какая разница, что во-вторых, если с меня и первого пункта вполне достаточно!

Чем дальше мы с Виркой углублялись в лет, тем отчётливее я сознавал, что опять сделал глупость, но отступать было поздно и я, закусив губу, терпеливо шел вперёд, цепляясь за колючий кустарник и спотыкаясь о торчащие коряги. А ведь вирус предлагал подлететь к чужакам в невидимом режиме! Но я решил, что никак нельзя рисковать Йёсой и Нидой. И вот теперь приходиться ловить на себе злорадные взгляды вируса, от которого невозможно скрыть ни свои мысли, ни свою усталость.

— Глупость и благородство, — ехидно заявил Вирка, — всегда ходят рука об руку. Только глупость может обойтись без благородства, а благородство без глупости никак!

Я устало вздохнул, даже на споры уже не хватало сил. Жара, сумасшедшая влажность и постоянные препятствия вымотали меня. А вирус, между тем, продолжал философствовать:

— Дружище, зря ты меня не слушаешься, я ведь одна из древнейших форм жизни…

— Паразит — вот кто ты! — Парировал я, но без особого энтузиазма.

— О, да, — не утихал мой спутник, — это одно из ваших человеческих заблуждений. А мы, Олег, не убийцы жизни, мы, если хочешь знать, её конструкторы!

Боже ты мой, вот только этого мне не хватало! Кому ещё мог достаться вирус с манией величия? Только мне, как окончательному и бесповоротному неудачнику. Усталость заставила меня остановиться. Сев на поваленное дерево, я с интересом стал ждать дальнейших откровений Вирки — хоть какое-то, но развлечение. И он не заставил себя упрашивать. Возвышаясь надо мной во всей своей красе, он с видом опытного лектора продолжил:

— Знаешь ли ты, Олег, что всё многообразие жизни на твоей планете обеспечили именно мы, вирусы! Мы создаём новые формы жизни и уничтожаем то, что уже отслужило свой срок. Не труд создал человека, а мы!

Ничего себе заявочки! Я, конечно, не сторонник дарвиновской теории происхождения видов, но Вирка мне предлагает кое-что похуже! Эдак он скоро потребует, что все люди молились святому вирусу. Я рассмеялся.

— Слышь, Вир, в тебе нимб не жмёт? — Поинтересовался я ехидно.

Вирус пропустил моё замечание мимо ушей и продолжил:

— Олег, а ты никогда не задумывался, зачем вообще существуют вирусы, какая от них польза?

— Да никакой! — Ответил я категорично. — Один сплошной вред. Конечно, я мог бы предположить, что они контролируют численность всего живого на планете, но это сомнительно…

— Вот, — Вирка поднял к небу указательный палец, — сомнительно. Бред это, если честно! Вирусы нужны для того, чтобы создавать новые формы жизни. Думаешь, почему не находятся эти промежуточные звенья между видами? Да потому что их просто нет! Всё живое сразу появилось таким, каким ты его видишь сейчас! Мы, накапливаемся в ДНК носителей и меняем генетический код настолько, что в итоге появляется совершенно новый вид. Использованный материал мы же и уничтожаем за ненадобностью. Вот именно поэтому на Земле и исчезли динозавры. Внутривидовые мутации существуют, но никогда, слышишь, Олег, никогда даже полутораметровый кузнечик не станет кенгуру! Чтобы возник новый вид необходимо, чтобы мутации были одинаковые у всех и, чтобы популяция этого нового вида была достаточно многочисленной, чтобы выжить. Или ты считаешь иначе? А мы действуем скоординировано, это не те хаотичные мутации, которые вы наблюдаете в природе! Мы — конструкторы и творцы жизни, а вовсе не те ненужные паразиты, которыми вы, люди нас рисуете!

Я заставил себя улыбнуться, самомнение Вирки меня забавляло. Надо же, даже вирусам не чуждо тщеславие! Всё-таки, как это приятно, наверное, почувствовать себя Богом! Конструкторы жизни… Придумал же такое!

— Значит, — разумно заметил я, — если мы, люди, однажды вас уничтожим, то эволюцию можно будет считать завершённой?

Вирка задумался. На его красивое лицо легла тень сомнения, но он вовремя собрался с мыслями, тряхнул головой, отгоняя неприятные мысли и заявил:

— Не уничтожите! Природа не терпит пустоты. Из космоса придут другие на место тем, которых вы истребите. Но и тех, что уже есть, вам, людишкам, не извести!

«Вам, людишкам», вот, как он заговорил! Надо бы с этим типом держать ухо востро, неспроста в его словах столько ненависти и пренебрежения к людям! Будь его воля, он бы давно уже расправился со мной. Но, как говорится, кишка тонка.

— Чёрную оспу мы уже полностью уничтожили, — ехидно заметил я, пытаясь наступить на больную мозоль наглому вирусу, но не получилось. Он лишь презрительно усмехнулся и заявил:

— Не обольщайся, мальчик. Допустим, в природе её больше нет, но ведь она осталась в двух закрытых лабораториях в США и в России. Представляешь, Лёлик, что будет, если она однажды вырвется на свободу! А почему нет? Случаются же стихийные бедствия, человеческая халатность и просто преступный умысел. Лёлик, ты только себе представь это: все люди на земле, рождённые после 1979 года, станут её жертвами. Ох, и отыграется она за то, что вы пытались её истребить! Ты знаешь, что после 1979 года прививки против оспы не делаются? Лёлик, Лёлик, как же ты не понимаешь, что человек никогда не сможет победить нас! И однажды, когда мы решим, что вы уже отслужили свой срок, вы, люди, исчезните, как в своё время динозавры, уступив место другому, более совершенному виду, который уже сегодня мы создаём на основе ваших генов. Вы станете больше не нужны, а мы останемся, потому что мы нужны всегда!

Наверное, он бы ещё долго рассуждал на эту тему, но нам пора было отправляться в путь и поэтому мне пришлось его оборвать:

— Хорошо, конструктор жизни, поговорим об этом позже, а сейчас пора двигаться дальше.

Вирка вздохнул и подчинился. В кои-то веки ему представилась возможность доказать своё превосходство над человеком и тут же ему заткнули рот. Обидно, наверное, но время не ждёт!

И вновь непроходимые джунгли. Казалось, что это никогда не кончится. Лес представлялся мне запутанным зелёным лабиринтом, из которого нет выхода. В, пропитанном влагой, словно губка, воздухе витали пряные запахи незнакомых растений. Голова кружилась. Вокруг только лес и ничего больше, зелёная непроходимая стена. Поросшие тёмным мхом стволы деревьев казались сказочными чудовищами, ещё немного и они заговорят. И они действительно пытались что-то мне рассказать, так, во всяком случае, мне казалось. Удивительное существо этот лес, такой разный и в то же время одинаковый, мне постоянно казалось, что я хожу по кругу и постоянно возвращаюсь туда, где уже был. Но Вирка молчал, а это значило, что идём мы в правильном направлении. Иногда джунгли издавали жуткие вопли — это где-то в чаще орали местные зверюги. От неожиданности я вздрагивал, но тут же успокаивал себя тем, что Эдем не позволит своим чудовищам нас убить. Я чувствовал себя вымотанным настолько, что каждый шаг давался с трудом, как будто к ногам у меня были привязаны тяжеленные гири. Я уже не думал о том, что ждёт меня в конце пути, хотелось только одного — лечь на сырую землю и заснуть, и забыть обо всём. Я шатался из стороны в сторону, как пьяный и сил не было даже выругаться. Мир перед глазами плыл и дрожал.

— Я устал, — пришлось мне признаться в собственной слабости, — чертовски устал! Голова, как чугунная, ног вообще уже не чувствую.

— Люди, несовершенные вы создания, — принялся, было, привычно глумиться Вирка, но, поймав мой затуманенный взгляд, спешно замолчал.

Когда мы, наконец, подошли к тому месту, где по расчётам вируса должен был находиться чужой корабль, солнце уже садилось. На Эдем спустился сиреневый вечер и в лесу стали просыпаться ночные жители. Мы замерли у кромки леса и из-за дерева наблюдали за тем, как вокруг большого звездолёта суетятся какие-то люди. Вот они, явились, не запылились! Теперь надо быть осторожнее, чтобы не выдать своё присутствие.

— Эх, шарахнуть бы сейчас по их кораблю и дело с концом! — Размечтался я. — Вир, это реально?

— Шарахнуть можно, — согласился он нехотя, — но, боюсь, что толку от этого будет маловато. Сам посуди, не станут они так рисковать, наверняка у них там какая-то защита имеется. Я сомневаюсь, что мы сможем её пробить, зато своё местонахождение раскроем. Сейчас они понятия не имеют, где мы…

Он замолчал, а я внимательно всматривался в чужаков, пытаясь разглядеть их поподробнее, но расстояние между нами было слишком велико, поэтому единственное, что я смог увидеть, так это то, что они похожи на людей: голова, две ноги и две руки, просто так и без затей. Не знаю, чего уж я ожидал, но этот факт меня немного успокоил. Всё-таки приятнее иметь дело с себе подобными, а не с какими-то неведомыми чудовищами. Не спорю, люди тоже не подарок, но они кажутся более понятными, чем, скажем, осьминоги или черепахи.

Шорох за спиной вынудил меня обернуться. Вирки нигде не было. Не мог уйти без предупреждения, вообще никак не мог! И, тем не менее, его нигде не было. Этот факт меня насторожил. Конечно, с ним ничего не случится, во всяком случае, пока я жив, но всё же на душе стало как-то неуютно. Куда мог подеваться этот сумасбродный вирус?

Неожиданно я заметил слева от себя какое-то движение и вздохнул облегчённо, вот он, нашёлся.

— Вирка, смотри, может, ты скажешь, что там у них происходит? — Обратился я к нему и вновь принялся рассматривать чужаков.

Как ни странно, но ответа не последовало. Обычно Вирка ведёт себя иначе. В спину мне кто-то тяжело дышал. «Ну, сейчас ты у меня доиграешься в молчанку!»: — зло подумал я и обернулся, чтобы высказать вирусу всё, что я о нём думаю, но так и застыл с открытым ртом.

— Твою мать! — Непроизвольно вырвалось у меня. Я даже почувствовал, как волосы на голове зашевелились, а по коже пробежали мурашки.

То, что стояло передо мной нельзя было назвать человеком! Огромных размеров змея с человеческой головой и торсом! Оно опиралось на собственный хвост и лениво покачивалось из стороны в сторону. В жёлтых глазах с узким вертикальным зрачком я увидел смех. Чудовище забавляли моя растерянность и страх. В руке монстр держал подозрительный предмет, что-то вроде карманного фонарика. Где-то это я уже видел. Не чудовище, нет, «фонарь» этот мне был знаком! Удивительно, какими причудливыми бывают порой наши воспоминания! Моя память настойчиво подсказывала мне, что нечто подобное я уже когда-то видел, но отказывалась отвечать, где именно, когда и при каких обстоятельствах.

— О, — воскликнул жуткое существо, — а моя добыча оказалась гораздо интереснее, чем я думал! Вот мы и встретились!

— Не могу сказать, что я рад этой встрече, — признался я, — но почему мне кажется, что мы с вами уже виделись?

Я точно знал, что ничего подобного раньше не видел, да и где бы я мог встретить подобную тварь, но в памяти что-то назойливо скреблось, пытаясь вырваться наружу. Возможно, это бактерии, они знали, что это за зверь такой и пытались меня о чём-то предупредить, но пока безуспешно. В одном я был уверен — передо мной враг! От него исходило чувство опасности. Я почувствовал в своей руке холодную сталь. Спасибо Вирке, он, во время подсуетился и снабдил меня оружием! Раздался выстрел. Но реакция загадочного существа оказалась просто фантастической! Не знаю, существует ли во вселенной существа, обладающие такой прытью. Я даже не заметил его движения, настолько он был скор! Следующий выстрел тоже не принёс результатов. Едва уловимое движение и пуля прошла мимо обнажённой груди чудовища. Единственное, чего я добился, так это того, что привлёк внимание остальных. Люди около корабля замерли и стали прислушиваться. От страха я даже дышать перестал и на какое-то время забыл о своём противнике. Конечно, не услышать выстрелы они не могли. Теперь угроза становилась куда более реальной. Если они сейчас бросятся в мою сторону, то получится хороший мордобой, если не хуже. Какое-то время возле корабля чужаков царила тишина, но потом все вновь занялись своими делами. Удивительно, но ни одной подобной твари я среди них не заметил — все люди, как люди. Не могу сказать, сколько среди них было таких, как Йёса, но я обратил внимание на то, что некоторые здорово отличались ростом. Несколько, человек двенадцать, были не выше метра пятидесяти, а остальные, их я сосчитать не смог, возвышались над ними на две головы. Но и те и другие не имели ничего общего с тем существом, которое сейчас стояло передо мной. Может, это что-то местное? Гибрид бульдога с носорогом, вернее человека и змеи. А, что, есть Эдем, есть Адам и Ева, от которых, согласно Виркиной теории, когда-нибудь могут произойти люди, есть и змей-искуситель! Не хватало только яблока. Я невольно улыбнулся своим мыслям.

— Так мы встречались уже? — Повторил я свой вопрос.

Чудовище хрипло рассмеялось, резким ударом хвоста сбило меня с ног и мгновенно овилось вокруг моего тела, сдавив так, что я не мог даже нормально дышать. Его лицо приблизилось ко мне и я увидел эту жуткую улыбку! Лицо почти человеческое, но клыки… У этой твари оказались змеиные зубы, острые, изогнутые крючком! Почему-то у меня мелькнула мысль, что они ядовитые.

— Говоришь, что мы с тобой знакомы? — Спросило оно. — Верно, мне тоже так показалось. Жаль, что ты меня уже не помнишь, я нашу встречу никогда не забуду, — это прозвучало, как угроза. — А я-то уже и не надеялся когда-нибудь с тобой ещё раз встретиться и это омрачало мне жизнь. Ну, что ж, видимо, судьба благоволит ко мне.

«Похоже, — подумал я, — меня с кем-то путают. Эту тварь я не забыл бы никогда!» Но назойливые, размытые воспоминания по-прежнему не давали мне покоя. Бред, конечно, этого не могло быть никогда, но это было. Возможно, я видел что-то подобное в своих галлюцинациях или во сне, или тогда, в мире полёвок, когда они устроили для меня своё представление?

— Ты — наг? — Вспомнил я то, что говорила Йёса о своих хозяевах.

Лицо чудовища исказилось от злобы. Видимо, я нанёс ему такое оскорбление, стерпеть которое, монстр не смог! На какой-то миг существо ослабило хватку и мне удалось освободить одну руку. Ну, что ж, если застрелить его у меня не получилось, то хотя бы зарезать его я смогу! И тут же в руке оказался нож, здоровенный такой тесак! В этот момент я простил вирусу все его издёвки и мелкие пакости. Что бы я без него делал?

С каким удовольствием я всадил острое лезвие в его гладкую блестящую шкуру и услышал едва слышимый треск повреждённой плоти! Потом несколько раз провернул его, вытащил и вновь ударил, на этот раз в грудь. Удивительно, но чудовище никак на это не отреагировало, как будто я его лишь слегка пощекотал птичьим пёрышком. С недоумением я смотрел на то, как глубокая рана прямо на моих глазах затягивается. Не осталось даже шрама, лишь небольшая капелька запёкшейся крови. Змеиное тело развернулось и я упал на траву. Едва я вскочил на ноги, как тут же получил такой удар в живот, что зубы клацнули.

— А ты наглая скотинка! — Восхитился мой враг. — Маленькая, наглая и смелая тварь!

Следующий удар пришёлся по лицу. Хвост рептилии работал, как кнут, оставляя на моём теле длинные багровые полосы. Но боли я не чувствовал совершенно, только лишь холодную ярость и желание поскорее отправить врага в мир иной. Я понимал, что это будет непросто, но никак не желал отказаться от этой бредовой затеи. «У него должна где-то быть слабая точка и я обязательно её найду!»: — думал я, бросаясь на нага.

Не знаю, способно ли оно вообще хоть что-то чувствовать, но, когда я распорол ему брюшину от солнечного сплетения до пупка, он даже глазом не моргнул, лишь издал весёлый свист, то ли восхищаясь мной, то ли издеваясь.

— Хороший бросок, — похвалил он и очередной удар хвоста пришёлся по моей спине. — Но недостаточно сильный. Бить надо так!

От его удара у меня потемнело в глазах и в ушах зазвенели колокольчики. Упав в очередной раз на землю, я вновь поднялся, но уже не так быстро, как раньше.

Нож входил в тело нага с трудом. Кожа змеи было плотной и эластичной, как резина. Я резал, колол, кромсал, но существо лишь брезгливо усмехалось и даже не пыталось уклониться от ножа. Ему было всё равно. Раны, от которых любое существо на моей родной Земле уже давно бы превратилось в кучку конфетти, затягивались с противоестественной скоростью.

— Бедняга, как стараешься, а всё зря, — прошипел наг. — Слушай, чудик, а разве ты не знаешь, у рептилий хорошо развиты способности к регенерации? Что, в вашем мире нет никаких рептилий, ящериц или змей?

Отвечать ему я не стал — слишком много чести.

— Какой забавный! — Услышал я в стороне свистящий шёпот и обернулся. В этот момент наг вновь обвил моё тело тяжёлыми плотными кольцами и сжал настолько сильно, чтобы я худо-бедно мог дышать, но при этом был не в состоянии пошевелиться.

— Он смешной, верно? — К нагу подползло ещё одно такое же существо, но это уже была самка. — Ты мне его отдашь?

— Перебьёшься, — резко ответил мой враг.

Нагиня яростно зашипела, наклонилась ко мне и сладко зашипела на ухо:

— Мальчик, у нас только два слабых места. Запоминай, а вдруг пригодится: шея и голова. А ты, чудак в грудь, в живот, в хвост! Эх, учить тебя ещё и учить!

— С ума сошла?! — Зарычал наг. — Чему ты его учишь?! Пошла вон отсюда, чтобы я тебя не видел! Совсем распустилась, дрянь!

Нагиня рассмеялась и уползла. Я не мог видеть того, что происходит за моей спиной, но был уверен, что самка удалилась, гордо подняв голову и победно улыбаясь. Между этими двумя, похоже, давнишняя вражда.

Я хотел выяснить, куда же пропал Вирка, но тварь так сильно сжала меня, что из моей груди вырвался лишь сдавленный стон. Мои многострадальные рёбра затрещали.

— Где мой друг? — Сдавленным голосом спросил я.

— А его нет, — весело ответил гад, — совсем нет и уже никогда не будет. Я его убил! Даже следов не осталось.

На улыбку сил не было, но мысленно я улыбнулся, вспомнив о своём вирусе. Он думает, что я ничего уже не могу. Как же! У меня есть такое оружие, что ему, гаду, и не снилось. Надо только сосредоточиться и здесь будет целая армия с огнемётами и автоматами, а, если надо, то и танк забацаем! Устроим ему здесь Курскую дугу, только щепки полетят во все стороны! Голова и шея, голова и шея — вот что сказала эта гадюка! Теперь я знаю, куда его бить! Надо только освободиться и я разберусь с этим уродом!

Непонятно откуда оно достало некое подобие дудки и заиграло унылую, протяжную мелодию, от которой смертельно захотелось спать. В голове зашумело, веки отяжелели. Все мышцы онемели, а мысли в голове перепутались и превратились в клубок змей. Невозможно сосредоточиться! Мелодия текла, извивалась, пронзала всё моё существо, опутывала с ног до головы шёлковыми шелестящими путами и не было ни сил, ни желания сопротивляться ей, но я не хотел сдаваться. Дёрнувшись ещё несколько раз, я безвольно застыл. Сколько мог я боролся со сном, но надолго меня не хватило. Глаза слиплись и больше я их открыть не смог. «Сейчас, вот немного отдохну и я ему, гаду, устрою!»: — думал я, засыпая.

 

Глава 26

Встреча «старых друзей»

Я очнулся и не почувствовал своего тела. Попытался пошевелить рукой и с ужасом обнаружил, что не могу этого сделать. От отчаяния я крикнул, но из-под плотно сжатых губ вырвалось лишь глухое мычание. И только мозг лихорадочно работал, пытаясь найти хоть какое-то логичное объяснение тому, что же со мной произошло. Посмотреть бы, что там со мной происходит, но этой возможности, как оказалось, я был лишён — тело больше меня не слушалось. Почему-то подумалось, что я медленно превращаюсь в змею и вместо ног у меня отрастает змеиный хвост. Меня даже затошнило, когда я представил себе эту картинку.

— Очнулся? — Услышал я рядом насмешливый голос нага, но не смог повернуть голову, чтобы увидеть его. — Не переживай, паралич временный, скоро всё пройдёт. А ты, Олег, никогда не слышал о необычных свойствах взгляда нашего древнего народа?

Он знал моё имя и вёл себя так, как будто мы с ним давно знакомы, с чего бы? И всё же его слова меня немного успокоили. Меньше всего мне хотелось превратиться в овощ, уж лучше смерть! Тогда наг решил, что пора развеять мои сомнения, наклонился надо мной и я его узнал! Ещё бы, разве мог я забыть это бледное лицо и эти пронзительные фиолетовые глаза?! Не змей, не чудовище какое-то неведомое, Калук собственной персоной! Он-то как здесь оказался? Вот ведь невезуха!

— Я вижу, что ты меня узнал, — криво усмехнулся капитан пиратов. — А ведь я тоже тебя не забыл! Это ведь ты, маленький грязный ублюдок, убил моего брата Торкода. И, хотя я не могу сказать, что испытывал к своему родственнику братскую любовь, но прощать такое я не собираюсь, надеюсь, ты это понимаешь?

О, это я понимал прекрасно! Надеяться на благополучный исход в такой ситуации глупо. Эта тварь отыграется на мне по полной программе… Если, конечно, я ему это позволю, а я не собирался превращаться в мальчика для битья. Вот только на ноги встать, прийти в себя, а там мы ещё посмотрим кто кого!

— Но, я ещё допускаю, что убийство Торкода могло бы сойти тебе с рук, если бы не одно «но», — продолжил Калук, — ты, червяк, назвал меня нагом!

Я? Да я вообще ещё ничего не сказал! И тут меня пронзила страшная догадка: то существо, которое на меня напало и Калук — одно и тоже! Чувствительность возвращалась, по телу пробежали мурашки.

— Так это был ты? — Слова всё ещё давались мне с трудом, но наг меня понял. Он одарил меня презрительным взглядом и самодовольно заявил:

— Да, букашка, это был я! Только я не наг, я — сотий! Запомни это. Наги — изгои, преступники и отщепенцы, это самая низшая каста. А сотии — высшая каста, аристократы нашего мира. А чего ты удивляешься? Видишь ли, кости в нижней части моего тела устроены телескопически, — Капитан усмехнулся, — мы можем их убирать, когда надо и растягивать, если в том возникнет необходимость. Такой особенностью обладают только кости ног и хвоста. Но я тебе вновь повторяю: я не наг!

Я бы мог объяснить ему, что, судя по его поведению, он именно наг — преступник и отморозок, каких мало, но ума хватило промолчать. Не в том я был положении, чтобы дразнить своего могущественного врага, но это временно. Когда-нибудь мы с ним поменяемся местами вот тогда я объясню этому гаду, кто он такой и что я о нём думаю. То, что ситуация рано или поздно изменится, в этом я нисколько не сомневался. Эта тварь ещё не знает, что Вирка не погиб. Мой вирус здесь, со мной и он способен на многое.

Я попытался сесть, голова закружилась и моё, всё ещё непослушное, тело неуклюже завалилось на жёсткую койку. Так, спешить не стоит, надо немного подождать.

— Ладно, отдыхай…пока, а потом ты мне расскажешь про свои фокусы. Как ты всё это провернул? Признаюсь, я не смог объяснить этого. Но ты мне всё расскажешь, — прошипел Калук и покинул мою тюрьму.

Осторожно, чтобы в очередной раз не потерять равновесие, я сел на край койки и задумчиво осмотрел свою камеру. Судя по тому, что теперь интерьер был не такой скудный, как в прошлый раз, а под потолком висело нечто, отдалённо напоминающее камеру слежения, меня повысили в статусе. Видимо, теперь я не просто пленник, а личный враг Капитана! Красиво жить не запретишь, хотя предполагается, что красиво жить я здесь буду не долго. Что ж, посмотрим, лично я умирать не тороплюсь!

Яркий свет раздражал и мешал думать. Я прислонился к стене и закрыл глаза, чтобы легче было сосредоточиться. Удрать отсюда труда не составит, Вирка ведь легко сможет проделать дыру в стене или даже полностью уничтожить этот корабль, но надо ли это делать? Зачем тогда я сюда пришёл? Получается какое-то бессмысленное предприятие. Выходит, что я рисковал жизнью исключительно из любопытства — непозволительная роскошь для меня. Да, теперь корабль противника уничтожить легко, защита, если она существует, а Вирка уверен, что существует, действует только снаружи, а вот внутри корабля — это вряд ли. Вопрос только в том, один ли такой корабль и сколько вообще этих бандитствующих нагов скопилось в районе Эдема? Йёса сказала, что они покорили её народ, а для этого кучки пиратов с корабля Калука, пожалуй, маловато будет. Если я уничтожу сейчас звездолёт нагов, решит ли это нашу проблему? Ну, почему, прежде чем идти на поиски нагов, я не расспросил Йёсу обо всём подробнее?! Век живи, век учись — дураком помрёшь! От злости на самого себя я даже кулаки сжал и тут же услышал в голове едва различимый шёпот вируса: «Успокойся. Сейчас будем решать, что делать дальше. Убежать ты всегда успеешь, если…. Он мог бы и не договаривать, я и так понял о чём он. Конечно же, совершить побег с корабля — задача не сложная, пока он находится на поверхности Эдема, но стоит ему только подняться на орбиту, эта затея становится проблематичной, поэтому принимать решение надо здесь и сейчас. Эдем не жалует чужаков и скоро он попытается их выжить.

Словно в подтверждение моих мыслей какая-то неведомая сила так встряхнула звездолёт пиратов, что у меня внутри ёкнуло, а зубы клацнули, как после хорошего удара в челюсть. Сердце ёкнуло, как при падении. Потом раздался дикий срежет и треск. Казалось, что корабль попал в мясорубку. Наконец всё прекратилось, что-то загремело и всю эту махину сильно тряхнуло. Больно ударившись головой об холодную стену, я на мгновение потерял сознание. Происходило что-то странное и страшное. И это уже не атаки местного зверья, для них корабль слишком велик. Я встал с койки, подошёл к двери и прислушался. И тут, как назло, двери разъехались в стороны и в мою камеру вошла Ридга. Смерив меня презрительным взглядом, женщина криво усмехнулась и объявила:

— Кажется, мы все вляпались в неприятную историю. — Потом она спохватилась и вежливо поздоровалась: — Здравствуй, беглец!

Вид у неё был обескураженный и даже испуганный, как мне показалось. Женщина изо всех сил пыталась держать себя в руках, но тревога проскальзывала в каждом её движении. Куда исчезло её легкомысленно-игривое настроение?

— Здравствуй, — ответил я растерянно. — А, что произошло?

Ридга уселась на металлический стул, закинула нога на ногу и произнесла устало:

— Надо нам срочно покидать эту чёртовую планету! Началось землетрясение. Что ты так смотришь на меня? Это не просто землетрясение, это нечто похуже! Почва под нами расползлась, как прогнившая тряпка и мы провалились в трещину. Никогда ничего подобного я ещё не видела, а повидать, ты уж поверь мне на слово, я успела многое. Хотя, о чём это я? Не трещина, а огромный провал!

Это известие потрясло меня. Оказывается, Эдем способен на нечто большее, чем пугать неугодных армией динозавров и саблезубых тигров, у него в арсенале имеются куда более серьёзное оружие. Интересно, стоит ли ожидать цунами, урагана, оползней и прочих «прелестей» природы?

За толстой металлической дверью моей камеры, я услышал топот, крики и лязг металла. Всполошился весь этот гадюшник, не на шутку. Тронув нагиню за плечо, я поинтересовался:

— Что, дела действительно настолько плохи?

Она подняла на меня усталые фиолетовые глаза и призналась:

— Даже хуже. Видишь ли, Олег, провал недостаточно широк для маневрирования и мы просто не сможем взлететь, — Помолчав немного, она добавила, — если, конечно, наши пилоты не сумеют воспроизвести один трюк, на который способен был лишь Торкод.

Торкод, которому я в своё время свернул шею, на этот раз сослужил мне добрую службу. Я радостно улыбнулся этим мыслям. Братец Капитана своей преждевременной кончиной лишил Калука возможности сбежать с Эдема до того, как я разберусь со всем этим делом. Ридга поймала мою улыбку, вскочила и зло выпалила:

— Напрасно радуешься, грязное животное!

Обидно, я, между прочим, недавно помылся! Но как же трудно было мне скрывать своё ликование! Пришлось закусить предательски подрагивающую губу и опустить глаза, чтобы не разозлить нагиню ещё больше.

— Можешь даже не сомневаться, Калук с тебя с живого шкуру сдерёт! — Уверенно пообещала женщина. — Поверь, я-то знаю своего братца. Молись своим богам, чтобы наши пилоты смогли вырваться из этой ловушки! Хотя это всё равно тебя не спасёт. Мой сумасшедший брат не привык ограничиваться малой кровью.

А я готов был молиться каким угодно богам, чтобы мы застряли в этой дыре подольше. Мне необходимо выиграть время. Уж, если я попал на корабль пиратов, то надо воспользоваться предоставленной возможностью и всё разузнать. По-прежнему не совсем ясно, что именно грозит Эдему и каким образом это связано с пиратами. То, что связь имеется — это я понял сразу. Но в чём угроза? Ну, вылавливают они полёвок, что с того? Какой вред это может нанести Эдему? Я не видел связи, но это совершенно не значило, что её нет.

Она поднялась со стула и направилась к двери, у порога остановилась, повернулась ко мне и прошипела:

— Безумный, маленький человечек, ты ведь ещё совершенно не знаешь, на что способен мой народ! Мне тебя жаль. Ты мне понравился. Кстати, в прошлый раз я сразу поняла, что это был не Калук! Это трудно объяснить, но я заметила, что это подделка. Интересно, как ты это сделал? Ладно, это выяснит мой брат. Жаль…

Ридга ушла, надёжно закрыв за собой дверь. Мне же после этих её прощальных слов стало не по себе. Действительно, я не имел ни малейшего представления о том, что за звери такие эти наги и чего от них можно ждать. Мне удалось легко свернуть шею Торкоду и я решил, что справиться с ними не составит труда, но эта тварь в лесу… Я вспомнил с каким остервенением кромсал змеиное тело и насколько легко и быстро затягивались страшные раны. Потом взгляд мой скользнул по потолку и, глядя в равнодушный зрачок следящего за мной устройства, в произнёс фразу на своём родном языке:

— Голова и шея, Калук, я хорошо помню этот урок. Больше я не собираюсь ошибаться.

Не знаю почему, но я был абсолютно уверен, что той нагиней, которая дала мне эту подсказку, была Ридга. Невооружённым глазом видно, что она ненавидит своего брата, но очень боится его и это можно будет когда-нибудь использовать в борьбе с Капитаном. Не знаю, что за кошка пробежала между ними, но тёплыми их чувства назвать никак нельзя.

«Лёлик, — услышал я голос Вирки, — почему-то мне кажется, что пора нам бежать отсюда, пока они там разбираются с этим землетрясением. Потом мы можем не успеть». Но сбегать я не собирался. Возможно, Вирка тысячу раз прав и второго такого шанса у меня не будет, потом придётся локти себе кусать, но, тем не менее, я решил остаться, чем вывел вирус из себя.

«Лёлик, Калук с тобой церемониться не будет, — орал у меня в голове Вирка, — он укокошит тебя…нас и не рассчитывай на его угрызения совести. Надо бежать! Бежать, пока есть такая возможность. Даже сейчас это сложно, а потом станет нереально. Себя ты можешь убивать сколько угодно и как угодно, но я-то тебе, что плохое сделал?!.

Вот чучело огородное! Да никого я не собирался убивать, ни себя, ни его. Мы выберемся из этой ловушки! Не до суицида мне сейчас, есть дела поважнее. Решение найдётся, надо только спокойно подумать над этим вопросом, чтобы никто не мешал!

Но подумать мне так и не дали. Меня посетил капитан, гори он синим пламенем! Вид у Калука был слегка потрёпанный, в глазах не злость, а растерянность. Кто бы мог подумать, что он бывает и таким! Я напрягся и молча ожидал, что на этот раз приготовил для меня наг. Но он не спешил раскрывать карты. Внимательно осмотрев меня с ног до головы и тяжело вздохнув, Калук неожиданно спросил:

— Скажи-ка, нелепое животное, — видимо без оскорблений он никак не мог обойтись, — ты умеешь стрелять из лука?

Я оторопел от неожиданности. Вопрос показался мне более чем странным. Какой может быть лук в наш продвинутый 21 век? И, сам того не желая, я решил пошутить, чтобы скрыть своё недоумение и смятение:

— И из лука, и из укропа, и из петрушки… не умею. Зачем мне это?

Он пропустил мимо ушей мою идиотскую реплику и приказал:

— Вставай, пойдём немного посоревнуемся. Мне надо как-то отвлечься!

— А я-то тут при чём? — Осторожно поинтересовался я. — Или вы собираетесь стрелять в меня? Не хотелось бы, если честно.

Кажется, мне удалось немного его развеселить. Капитан усмехнулся и прошипел:

— Возможно, я использую тебя вместо мишени, но не сейчас. Мне скучно одному, а все мои люди сейчас заняты ремонтом корабля. Треклятая планета! Сколько раз я зарекался опускаться на неё!

— Действительно, зачем вам сюда постоянно возвращаться? — Попытался я прозондировать почву, но тут же наткнулся на холодный взгляд нага и замолчал.

— А вот это уже не твоё дело! — Резко ответил он. — Вставай, пошли!

Он открыл дверь и что-то крикнул тому, кто находился за ней. Потом, не дожидаясь меня, вышел и даже не оглянулся, оставив при этом дверь открытой, словно приглашая последовать за ним, что я и сделал.

В длинном сером коридоре меня дожидался бледный человечек очень похожий на Йёсу, очевидно это был кто-то из её соплеменников, попавших в рабство к нагам. Жалкое зрелище! Калука уже нигде не было видно, наверное, он исчез за одной из этих многочисленных дверей.

Мы с моим провожатым шли молча, не встречая на своём пути никого, видимо и в самом деле Калук всех отправил на ремонтные работы. Вскоре мой охранник, или кем там он был, остановился перед одной из дверей и кивнул мне. Я понял, что это предложение войти. Едва я подошёл к двери, как она отворилась и передо мной предстал роскошный зал, ярко освещённый, украшенный мозаикой из драгоценных камней, с бассейном в самом центре. Я слегка обалдел от всего этого великолепия. На космическом корабле увидеть такое чудо — это выше моего понимания!

— Что, не ожидал? — Услышал я где-то в стороне насмешливый голос Калука. — У тебя, наверное, такого нет?

Если быть честным, то мне и в голову не пришло бы устроить на своём скромном, аскетичном кораблике что-то подобное! Да и на кой чёрт мне это нужно? Это они себя аристократами считают, а мы привыкли по-простому, без затей. Я повернулся на голос и увидел Капитана в змеином обличии. На этот раз никакого потрясения я не испытал, лишь неприятные воспоминания о прошлой встрече с этой тварью неприятно царапнули по сердцу. В руках наг держал лук, а за спиной у него висел колчан со стрелами. Он и в самом деле решил пострелять из лука, а я-то, наивный, думал, что это у них шуточки такие.

— Как называется твоя планета? — Спросил я, стараясь не смотреть ему в глаза, памятуя о том, какие это может иметь последствия.

— Нагадвипа, — коротко ответил он, — только это больше не моя планета. Ты ведь сам обозвал меня нагом, верно? — Он выжидающе замолчал, но, не дождавшись моего ответа, продолжил. — А я не хочу быть изгоем, потому что мой род один из древнейших! Эти выскочки, — глаза его загорелись дьявольским жёлтым огнём и я поспешил отвернуться, — решили, что они могут так просто лишить меня моего статуса! Я им ещё покажу! Калук не прощает обид!

«Да уж, — подумал я злорадно, — но сбежали-то не они, а ты, капитан! но, конечно, вслух этого произносить не стал. Наг нажал какую-то кнопку и передо мной на стене возник довольно мрачный пейзаж незнакомой планеты. Бесконечные рыжие пески, камни и почти никакой зелени, лишь кое-где редкие островки жухлой травы. Зачем ему эта пустыня? Отвратительное место!

— Это Нагадвипа, — объяснил Калук и я услышал, что голос его слегка дрогнул. — Правда, она прекрасна?

Ну, что я мог ему ответить? Что у нас с ним разное представление о том, что такое прекрасно? Нет, нарываться я, конечно, не стал, лишь неопределённо кивнул головой.

— Я её верну себе! — Страстно воскликнул Калук. — Осталось совсем немного! Я вернусь победителем!

И тут же замолчав, видимо, решив, что сказал что-то лишнее.

— Сам не пойму, почему я не свернул тебе шею сразу же, там, в лесу. Что-то есть в тебе такое, — он задумался. — Знаешь, ты первый, кто решился оказать сопротивление. Обычно, когда мы приходим в чужой мир, то делаем там всё, что хотим. И никто, ты слышишь, никто даже не пытается хоть как-то бороться с нами. Теперь все они — наши рабы! Ты считаешь меня чудовищем? Нет, глупое создание, нет! Я не чудовище! У меня своё представление о том, как устроен этот мир. Я точно знаю, что свободы достоин только тот, кто готов за неё сражаться до последней капли крови, да последнего вздоха! — Капитан язвительно рассмеялся. — А все они становились рабами и даже пальцем не пошевелили, чтобы избежать этой участи. Но ты… Ты другой. Ты не хочешь сдаваться и за это я тебя уважаю. Тебе удалось от меня сбежать. И там, в лесу, ты достойно сопротивлялся. Достойно, но не результативно. Вот почему я тебя до сих пор не уничтожил, не смотря на то, что ты убил моего брата. Но сейчас я попытаюсь изменить своё представление о тебе, — он криво усмехнулся и я понял, что наг приготовил мне какую-то очередную подлость.

Он достал откуда-то лук и колчан со стрелами, бросил мне и заявил:

— Сейчас мы с тобой будем соревноваться в стрельбе. Настоящий воин должен уметь стрелять из любого вида оружия!

Вот ведь, гангрена! И ведь ему не объяснишь, что я лук никогда и в руках не держал. Самоутвердиться решил за мой счёт, гадёныш!

Калук вновь что-то там нажал и у противоположной стены что-то щёлкнуло, а потом прямо из пола вырвался рой разноцветных бабочек, зелёных и белых. Сначала они порхали вперемешку, а потом разделились и вот уже вскоре два роя, белый и зелёный, зависли над поверхностью, не разлетаясь, словно их приклеили к этому месту. Это меня удивило и я поинтересовался у Капитана:

— Как это так получается, почему они не разлетаются в разные стороны?

Калук усмехнулся и снисходительно, словно малому ребёнку, объяснил:

— Феромоны, малыш, всего лишь феромоны. Бабочки не могут никуда улететь — это выше их сил! Но дело не в этом. Объясняю правила игры, малыш.

Это его «малыш» стало меня потихоньку раздражать, но заткнуть рот Капитану у меня не было никакой возможности и приходилось терпеть.

— Давай, валяй, — ответил я, стараясь, чтобы голос мой звучал спокойно.

— Значит так, сейчас ты попытаешься выиграть жизнь. Ты ведь хочешь жить, верно?

Я кивнул, какой дурак не хочет жить? Но непонятно при чём здесь бабочки, лук и стрелы? Что придумал этот извращенец?

— Всё просто, сейчас ты попытаешься поразить как можно больше этих насекомых. Если ты сумеешь обыграть меня, то ты свободен и я не стану тебе мстить. Если выиграю я, то каждая поражённая тобой бабочка — это один день твоей жизни, — он ехидно усмехнулся, — сколько ты проживешь, зависит только от тебя. Видишь, я справедлив.

От охватившего меня возмущения я даже не сразу нашёл, что ему ответить. Справедливый, ничего не скажешь! Он бы мне ещё предложил муравьёв расстреливать! Я ведь сказал ему, что не умею стрелять из лука! Но, даже, если бы я был чемпионом мира в этом виде спорта, то всё равно, я сомневаюсь, что смог бы попасть в эту беспорядочно порхающую мелочь. Но, что поделать, музыку здесь заказывал не я. Похоже, этот день окажется последним в моей жизни. Прав был Вирка, надо было валить отсюда, пока у меня была такая возможность.

— Твои белые, а мои зелёные, — объяснил Калук и выстрелил. Насаженная на стрелу зелёная бабочка упала на пол. Я присвистнул от восхищения. Хорош Капитан, слов нет!

Моя стрела улетела совершенно в другую сторону. Да уж, тут бы хотя бы один день выиграть! Не светит мне победа в этом состязании!

Зелёный рой Калука редел, а мой белый оставался неизменным. Настроение портилось и я уже почувствовал приближение смерти. Даже, если Калук говорил честно, что у него ко мне особые отношения, то после этого аттракциона его уже ничто не остановит! Но, как говорится: голь на выдумки хитра. Я вспомнил про Вирку! У меня появился шанс! Пока Капитан прицеливался, я успел дать чёткие установки своему вирусу. Дело не хитрое, надо всего лишь уничтожить ту стрелу, которую мне дал Калук и, приняв её вид, поразить цель. Вирка сможет, он и не на такое способен! На душе полегчало и я даже позволил себе улыбнуться. Эта улыбка не осталась незамеченной.

— Хорошо держишься, — отметил Капитан, — учитывая, что жить тебе осталось всего ничего.

Никто не заметил, как в зале появилась ещё одна тварь.

— Развлекаешься, братец? — Я даже вздрогнул от неожиданности, услышав за своей спиной свистящий голос Ридги. — Бедный, Олег, у Калука ещё никто не выигрывал, он спец в этом деле. Но подобные развлечения помогают ему сохранить лицо и выглядеть в глазах окружающих честным, благородным и справедливым.

— Заткнись, — оборвал её Капитан.

Следующий мой выстрел оказался более удачным и белая бабочка упала, пронзённая тонкой иглой. Так, один день у меня уже есть! Ридга захлопала в ладоши.

— А ты быстро учишься! — Воскликнула она радостно. — Давай ещё парочку, мне хотелось бы с тобой пообщаться.

— Я сказал тебе, заткнись, — прошипел Калук. — Сестра, ты меня лучше не зли! Я могу сделать что-то такое, о чём потом пожалею.

Рука нагини скользнула по моему плечу и шее, потом, слегка ущипнув меня за мочку уха, она убрала её под возмущённое шипение нага. Хвост Ридги рисовал на полу замысловатые вензеля, в какой-то момент мне даже показалось, что она пытается мне что-то сообщить таким образом.

Соревнование продолжилось. Но в итоге мне удалось выиграть у Капитана целую неделю жизни! Я смотрел, как с каждым моим удачным выстрелом меняется выражение его лица и ликовал. Эх, за этот срок я многое успею выяснить, лишь бы пиратам не удалось покинуть ловушку раньше. Я очень надеялся, что Элем так просто их не отпустит!

— Слово Капитана — закон! Ты живёшь ещё семь дней, — мрачно заявил Калук и толкнул меня к выходу. — Иди к себе. Я обещал тебе жизнь, но не свободу!

 

Глава 27

Откровения Ридги

Ночь прошла бестолково, никаких светлых мыслей в голову не приходило. Осталось шесть суток. Меня бесило то, что даже при помощи Вирки я не мог ничего сделать, потому что неусыпный глаз следящего устройства не оставлял меня без внимания ни на секунду. Неужели последние дни своей никчёмной жизни мне придётся провести, валяясь на этой паршивой койке и слушая причитания моего неугомонного вируса? Обидно, однако, можно было бы оформить это всё веселее!

«Всё, хватит, пора бежать!: — настаивал вирус и в какой-то момент я уже был готов с ним согласиться, но время в запасе ещё было и я решил не торопиться.

Поздно ночью мне пришлось проснуться, потому что кто-то осторожно тряс меня за плечо. После сна мозг ещё плохо соображал и я не сразу понял, где нахожусь и лишь, когда в глаза ударил яркий свет и, увидев перед собой Ридгу, я всё вспомнил.

— Ты мне нужен, — заявила она категорично.

— Себе я нужнее, — недовольно буркнул я. — Вы с братцем решили по очереди меня доставать, днём он, а ночью ты? А поспать мне никак нельзя позволить?

Настроение было хуже некуда. Когда меня вот так неожиданно будят, я всегда бешусь. Интересно, как там девочки? Надо бы поднять корабль на орбиту, чтобы пираты случайно не напоролись на него. Жизнь казалась мне в тот момент бессмысленной и тусклой. Зачем я вообще пошёл выяснять, что да как, ведь можно было бы послать Вирку и спокойно дожидаться его в полной безопасности. Ох, и крепок же я задним умом! Теперь даже винить в случившемся мне некого — сам нарвался на неприятности.

— Сейчас ты пойдёшь со мной, — приказала нагиня.

— Интим не предлагать, — отмахнулся я от неё.

Мне показалось, что она от возмущения убьёт меня на месте, но Ридга лишь улыбнулась многозначительно, наклонилась и прошептала мне на ухо:

— Успокойся, в этом плане ты мне не интересен, есть и более достойные особи. Я хочу кое-что у тебя узнать.

— А до утра никак нельзя было подождать, — продолжал я злиться, хотя и у меня самого была масса вопросов к ней, но главное не это. Мне представилась шикарная возможность избавиться от надзора, а это само по себе вселяло надежду на светлое будущее.

Чтобы как-то спрятать свою радость, которая так неожиданно сменила раздражение, я отвернулся к стене, предоставив Ридге для общения свою спину и то, что ниже. Хамство, конечно, но кто сказал, что пленник обязан относиться к своему пленителю с уважением?

Корабль весь утробно гудел, оповещая всех, что ремонтные работы продолжаются и мне нестерпимо захотелось посмотреть, что же представляет собой та ловушка, в которую мы все попали. Хотелось оценить обстановку. От этого многое зависело.

— Ладно, я пойду с тобой и даже отвечу на твои вопросы, — нехотя согласился я, — но ты позволишь мне посмотреть на ту дыру, в которую мы провалились, я такого никогда не видел.

Нагиня немного подумала и согласилась, но без особой охоты. Правда, предусмотрительно предупредила:

— Учти, если ты надумаешь сбежать, сомневаться я не буду и, ты уж мне поверь на слово, стреляю я метко.

Она подошла к двери, открыла её и пропустила меня вперёд, как будто боялась, поворачиваться ко мне спиной. Я не психолог, но не заметить перемены в её отношении ко мне не мог. Появилось что-то новое, если не уважение, то страх или и то и другое вместе. Невиданное дело, кто-то посмел оказать сопротивление им, избранной, как они считают, расе! Какое-то ничтожество, у которого даже хвоста нет, здесь я не смог сдержать улыбки, ухитрилось сперва обвести вокруг пальца Капитана, потом убило его брата и вот теперь каким-то непостижимым образом выиграло у самого Калука целую неделю жизни! Не сотий и даже не наг, а так, какая-то сомнительная мелюзга.

Мы направились к выходу. По дороге нам не встретилось ни души. Понятное дело — все на ремонтных работах. Если бы я сейчас захотел убить Ридгу, то никто не смог бы мне помешать. В какой-то момент именно это я и захотел сделать, но сдержался. Кто его знает, может в лице взбалмошной сестрицы Капитана я смогу найти союзника?

Я шёл по мрачному коридору, спиной ощущая напряжение, исходящее от Ридги и изо всех сил стараясь держаться спокойно и уверенно, чтобы не вызвать подозрения у этой экзотической дамочки. Уж она-то медлить не станет и никаких предупредительных выстрелов в воздух не будет, пальнёт из своего «фонарика» и не останется от меня ни рожек, ни ножек.

Когда люк распахнулся, я не сразу понял, что мы уже вышли наружу.

Вокруг суетились какие-то люди, но при этом не было слышно ни звука, все работы проходили в гробовом молчании. Я посмотрел наверх и присвистнул. Создавалось впечатление, что мы провалились в огромную бутылку, выбраться из которой будет крайне сложно. Горлышко этой «бутылки» казалось настолько узким, что я с трудом представлял, как корабль вообще смог в него протиснуться, видимо, падал он под наклоном. «Вот и посмотрим, как вы, ребята, решите эту головоломку», — сказал я сам себе, усмехнувшись.

У моего дядьки был когда-то такой сувенир — кораблик в бутылке. В детстве я, помнится, изводил себя бесконечными размышлениями на тему, как он мог туда попасть и старательно пытался вытащить, пока, наконец, не разбил всю эту красоту. Кораблик оказался на свободе, слегка покорёженный, но радости мне это не принесло. Загадка так и осталась неразгаданной. Потом, будучи уже взрослым, я узнал секрет, он был прост до смешного. Оказалось, что эти корабли собираются прямо в бутылке.

Если Калук не сможет правильно рассчитать угол наклона, то, боюсь, ему придётся разбирать своё судно на запчасти и в таком разобранном виде вытаскивать его на поверхность. Эдем постарался на славу.

В, освещённой многочисленными фонарями, эдемской ночи, на дне этой, созданной самой природой, бутылки я, как ни странно, чувствовал себя почти счастливым. Нет, торопиться мне никуда не надо, в запасе ещё шесть суток, а за это время Капитан свою проблему не решит. Вот только…

Я с тоской смотрел на большие пласты грунта, угрожающе, зависшие над моей головой. Если всё это хозяйство внезапно обвалится, то все мы будем похоронены на этой загадочной планете, без пышных церемоний и траурных речей. И сразу же на душе стало неуютно и тревожно.

— Как ты думаешь, — поинтересовался я у нагини, — Калук сможет выбраться из этой западни?

— Сомневаюсь, — печально ответила женщина. — Торкод бы смог, он был классным пилотом, а Калук — воин. Наверное, придётся вытаскивать звездолёт по частям, а это долгое дело и не безопасное.

Она тяжело вздохнула и подтолкнула меня к люку, давая понять, что экскурсия окончена и нас ждут другие дела. То, что я хотел выяснить, я уже выяснил. Теперь остаётся надеяться, что Эдем не повторит эту шутку с землетрясением и великодушно дождётся того момента, когда я выберусь на поверхность. Я вдруг засомневался в разумности этой планеты и, бросив прощальный взгляд на горлышко «бутылки», готовое обвалиться в любую минуту прямо мне на голову, вошёл внутрь.

Помещение, где обитала Ридга, оказалось гораздо скромнее апартаментов её брата. Оно было небольшое, но уютное и, конечно же, никаких бассейнов ей не полагалось по штату. Мягкий рассеянный свет заливал комнату тёплым жёлтым светом. На полу лежал пушистый ковёр невероятной расцветки, напоминающий шкуру неизвестного животного.

Нагиня устало опустилась на широкую кровать и откинулась на подушки и только тогда я заметил, что она смертельно устала и очень сильно напугана.

— Я не хочу умирать на этой проклятой планете, — тихо призналась она. — Ты должен мне помочь!

— Интересно, когда это я тебе так задолжать успел? — Ответил я с вызовом. — Напомни, а то я что-то запамятовал.

— Олег, мой брат сумасшедший, — она, как будто не заметила моего сарказма, — он одержим своей бредовой идеей и готов на всё ради её воплощения.

— Какая идея? — Полюбопытствовал я, надеясь, что вот сейчас узнаю, что замышляет этот псих.

— Он хочет ни много, ни мало — вернуть себе Нагадвипу, а так же стать бессмертным. Именно за этим он пришёл сюда и готов рисковать своей и нашими жизнями, — нагиня обречённо вздохнула и продолжила. — Но эта планета так просто не сдастся, она убьёт всех нас, как убила уже многих. Я не могу вернуться домой, но и здесь оставаться у меня нет никакого желания.

— А я-то, чем могу тебе помочь? — Я старательно разыгрывал перед ней удивление, хот прекрасно понимал, о чём идёт речь, но уж очень хотелось вытянуть побольше информации, пока есть такая возможность.

— У тебя есть корабль, — терпеливо объяснила она, — и ты можешь забрать меня отсюда.

— Куда? — Заинтересованно спросил я. — Ты же понимаешь, что на свою планету я тебя взять не могу. Не обижайся, но тебе там будет не очень уютно.

— Я хочу, чтобы ты доставил меня обратно на Нагадвипу.

Она, похоже, совсем рехнулась, раз предлагает мне добровольно отправиться в этот гадюшник! Я представил себе сотни, тысячи, миллионы этих тварей и мурашки побежали по позвоночнику.

А тем временем с нагиней происходило нечто странное. Её ноги медленно втянулись в туловище, а хвост стал удлиняться. Я с отвращением наблюдал за тем, как меняется её красивое лицо — кожа натянулась и нос почти исчез, глаза пожелтели и радужку прорезал узкий чёрный зрачок. Потом она яростно срывала с себя широкие повязки, напоминающие чем-то индийское сари, но вот трансформация закончилась и передо мной предстало нечто жуткое и привлекательное одновременно — женщина-змея.

— Хорошо, я расскажу тебе историю Калука, чтобы ты кое-что понял, — нагиня свернулась кольцом на кровати.

— Так вот, Олег, я объясню тебе, как представитель древнейшего и уважаемого рода стал изгоем и преступником. Вся беда в том, что амбиции моего брата настолько велики, что уже не помещаются в нём! Однажды он решил, что имеет право на высшую власть в нашем мире. Но кроме него так больше никто не считал. И тогда Калук решил захватить эту власть силой. Глупая, даже безумная затея. В нашем мире все эти мятежи, бунты и революции невозможны, потому что уже много веков назад наш мудрый народ понял, что всегда за всем этим стоит какой-нибудь мерзавец, который готов пролить сколько угодно крови, пожертвовать многими жизнями, лишь бы получить то, что ему не принадлежит. Даже самая несовершенная власть, самый бездарный политик в нашем мире считается лучше всех этих одержимых бунтарей и революционеров уже потому хотя бы, что не спешит проливать море крови ради удовлетворения своих амбиций. Вот именно поэтому на Нагадвипе мой брат никогда бы не смог найти достаточно единомышленников для этой затеи. Впрочем, это его не остановило. — Она горько усмехнулась своим мыслям и продолжила. — Зато он смог поработить целый народ на другой планете! Вояками эти несчастные ребята оказались никудышными и Калуку пришлось бежать с родной планеты, иначе его бы ждало наказание пострашнее, чем понижение его статуса. Он собрал небольшой отряд из отбросов общества, сманил Торкода, для которого старший брат всегда был образцом для подражания и….

Тут она замолчала, не решаясь продолжить.

— Ридга, — поспешил я задать волнующий меня вопрос, — почему эти люди, которых он покорил, даже не пытались сопротивляться? Не может такого быть, чтобы небольшой отряд, пусть даже самых отчаянных головорезов, сумел покорить целый народ! Здесь что-то не так.

Она метнулась алой лентой к тяжёлому тёмному шкафу, порывисто распахнула дверцы и что-то достала. Я не сразу смог разобрать, что это было, лишь, когда нагиня бросила к моим ногам странный предмет, до меня дошло, что этот такой же ошейник, который был на шее Йёсы!

— Вот, — сурово произнесла она, — этот прибор позволяет контролировать любое разумное существо! Объяснить тебе, как он работает?

Ну, это я и без неё уже знал, потому решил не тратить на эти объяснения драгоценное время.

— Но как Калуку удалось нацепить это на всех? — Спросил я ошарашено — Неужели никто не сопротивлялся. Знаешь, это слишком странно.

— Ох, Олег, ты не знаешь ещё моего брата! — Произнесла она мягким шелестящим голосом. — Он хитёр и коварен. Те люди, которым он первым надел на шею контроллёр, испытывали необычайную эйфорию и прилив сил. Им это устройство было преподнесено, как подарок — спасение от всех болезней и вскоре к братцу выстроилась бесконечная очередь за этим чудом, — она брезгливо усмехнулась, демонстрируя презрение к тем несчастным, которые купились на этот трюк и потеряли свою свободу. — За всё, рано или поздно, приходится платить, — разумно заключила она.

Я нагнулся и стал рассматривать ошейник, словно видел его впервые. Надо же, как всё просто! Просто и страшно! Я представил, что эти существа могли явиться на мою Землю. Интересно, нас бы они покорили с такой же лёгкостью? Наверное, да, потому что уж очень мы падки на халяву, а тут такая перспектива — вечный кайф и идеальное здоровье! Мне оставалось лишь порадоваться тому, что на пути Калука не встретилась маленькая голубая планета Земля.

Она ещё что-то говорила, но я её уже не слышал, все мои мысли были там, дома, среди уродливых громоздких городов, ревущих, несущихся на большой скорости, машин и семи миллиардов одиноких, равнодушных ко всем окружающим и даже к самим себе, людей. Наверное, нас покорить было бы ещё проще.

— Ридга, — очнулся я от своих горьких мыслей, — но ты-то, почему ты пошла за ним? Только не говори мне, что тоже привязана к этому уроду, потому что я всё равно в это не поверю.

— Я тоже, — рассмеялась она свистящим нечеловеческим смехом. — К Калуку я никогда не испытывала родственных чувств, но у меня не было выбора.

Она как-то сразу потухла, на лицо легла тень.

— Я не хотела, чтобы о моём позоре все узнали, а это было неизбежно, если бы я осталась на Нагадвипе. Конечно же, после этого и я бы стала нагиней, а мне так этого не хотелось.

Опять она говорит загадками! Неужели мне придётся каждое слово из неё вытягивать клещами?

— Что такого позорного ты сделала? — Осторожно, чтобы не разозлить нагиню, поинтересовался я.

— Я родила ребёнка, — ответила она, не задумываясь.

Я мог ожидать какого угодно ответа, но только не это! Они там, что, совсем с ума посходили на этой чёртовой Нагадвипе?! С каких пор рождение ребёнка стало считаться позором? Нет, теперь-то уж я точно не отправлюсь на эту планету!

— Я родила ребёнка не от сотия и даже не от нага, а от совершенно другого существа. Видишь ли, в нашем мире все, кто не сотий или хотя бы не наг, считаются животными, — она грустно улыбнулась. — Ты тоже животное.

— Я так не считаю, — ответил я раздражённо.

— Я тоже, — поспешно согласилась Ридга, — поэтому я и покинула свой мир. — А теперь я хочу вернуться, чтобы спасти себя и свою дочь.

Ну, вот так всегда! Теперь я должен был почувствовать жалость и угрызения совести и согласиться на её предложение. Я и почувствовал всё это, но вида не подал, кто знает, что на самом деле на уме у этого существа. Но, даже, если всё, что она говорит, правда, это ещё не повод ей доверять.

— Хочешь увидеть мою дочь? — Неожиданно предложила нагиня.

Мне пришлось согласиться, но только из вежливости. Я, конечно, никак не эстет, но смотреть на непонятное и, вполне возможно, отвратительное нечто и при этом изображать дикий восторг и умиление — это было выше моих сил. Почему-то представились существа, которых обычно показывают в космических ужастиках, помесь чужого и огромного таракана.

Ридга метнулась в соседнюю комнату и вскоре появилась со свёртком на руках. Я приготовился лицезреть кошмар, но всё оказалось не так страшно, как рисовало моё воображение. У девочки было нормальное человеческое лицо, только глаза, как у Йёсы, абсолютно чёрные, без белков, а в остальном всё, как у людей, вполне даже миленькая…

А потом Ридга развернула ребёнка и моя, почти восторженная, реплика застряла в горле. К хвосту я уже успел привыкнуть, но щупальца! У миленькой черноволосой девчушки вместо ног оказались щупальца, как у осьминога, розовые и скользкие с отвратительными присосками! Они мелькали перед моим лицом и мне трудно было сдерживаться, чтобы не отшвырнуть их от себя. «Хорошенькая девчушка, просто милашка, славненький такой ребёнок»: — убеждал я себя, но аутотренинг не помогал. Это с кем же сестричка Калука снюхалась? Дедушка с бабушкой должны быть благодарный своей дочери, что она вовремя их оставила и лишила возможность заботиться о такой нестандартной внучке. У стариков, наверное, случился бы инфаркт от такого зрелища. Ситуация накалилась. Неизвестно, как мамаша отреагирует на моё категорическое неприятие её малышки.

— Что ты там говорила насчёт бессмертия? — Перевёл я разговор в другое русло, чтобы разрядить обстановку. — Ты говорила, что Калук хочет стать бессмертным, как это?

Ридга вновь закутала ребёнка и унесла в детскую. По моей реакции она поняла, что её чадо произвело на меня неизгладимо впечатление и решила, что этого вполне достаточно, чтобы я принял правильное решение.

Я не заметил, когда она вернулась.

— Калук хочет стать бессмертным, — тихо сказала она. — И у него есть шанс. Но я не думаю, что это хорошая идея.

— Вот уж точно! — Вырвалось у меня. — Знаю я одних ребят, у которых это получилось и что-то они не восторге от этой затеи.

Ридга напряглась.

— Как это? — Спросила она строго.

Пришлось мне рассказать то, что я узнал от Вирки о теломерах и гене старения. Сам я мало, что в этом понимал, поэтому моя лекция была краткой и не информативной. Нагиня слушала меня с лёгкой пренебрежительной усмешкой, но никак не комментировала. Когда я замолчал, она язвительно рассмеялась и сделала неожиданный вывод:

— Надо же, какие идиоты встречаются во Вселенной! И ведь тоже, наверное, считают себя разумными существами.

— Как это? — Опешил я. — Что ты хочешь этим сказать?

— А то, что в мире достаточно нестареющих организмов, но они не бессмертны. Мы это проходили уже давно, так давно, что успели забыть. И эти ненормальные держат людей взаперти непонятно за что! И, по-твоему, я должна ими восхищаться? Умрут их «бессмертные», когда придёт время, никуда они от этого не денутся! Умрут молодыми и здоровыми!

Я совсем запутался. Кому верить? Кто прав? И, наконец, главное — чего же хочет Капитан? Если бессмертие действительно невозможно, то, как он собирается его обрести? Но задать все эти вопросы я не успел, потому что в этот момент дверь в комнату Ридги открылась и на пороге возник высокий молодой человек. Увидев меня, он остановился в недоумении и замер, не зная, что делать дальше. Интересно, а это кто такой? Неужели ещё один родственник Капитана? Вошёл, как к себе домой, без стука, без приглашения.

— Заходи, Ниланаг, — Нагиня слегка привстала на кровати. — От тебя у нас секретов нет. Верно, Олег?

Ну и наглая девка! Да я этого Ниланага впервые вижу и с какой такой песни я должен ему доверять? Может, для Ридги он роднее всех родных, но не для меня же? Да и ей я не вижу причины доверять. Мне нужен союзник в этом логове гадов ползучих, но как тут не ошибиться с выбором оного? В любом случае исповедоваться перед ними я не собирался, не годятся эти ребята на роль священников. Чем меньше они про меня будут знать, тем крепче будут спать. Я то уж точно спать буду спокойнее.

— Олег, я всё хочу тебя спросить, — опомнилась нагиня, — как ты провернул тот фокус с лжекалуком? Как тебе это удалось?

Ну, вот, начались вопросы, на которые я не собираюсь отвечать. Про Вирку они не должны узнать! Это мой козырь и я до поры до времени подержу его в рукаве.

— Это одно из моих скрытых достоинств, — ляпнул я первое, что пришло на ум.

Гость подошёл ко мне и, взяв меня за подбородок, стал пристально всматриваться мне в глаза. Чувствовал я себя неуютно, помня, что случилось после того, как Калук там, на поляне, посмотрел на меня. Эти тёмные фиолетовые глаза проникали мне в самую душу. Это было ужасное чувство, как если бы меня раздели догола и выставили на всеобщее обозрение где-нибудь в людном месте, но отвернуться я не мог.

— Расскажи нам о своих скрытых достоинствах, — прошипел Ниланаг.

Ну, размечтался он!

— Я умею создавать мыслеформы, — принялся я вдохновенно лгать. — Проблема в том, что существуют они очень короткое время, не удаётся мне удерживать их достаточно долго, — я даже расстроено вздохнул и почти сам поверил своему вранью.

— А твоим кораблём действительно не может управлять никто, кроме тебя? — Продолжил свой допрос этот странный тип.

— Никто, — честно признался я.

— Жаль, — искренне расстроился Ниланаг. — Мы надеялись на другой ответ.

Конечно, кто бы сомневался! Если бы они могли управлять моим кораблём, то я бы больше был им не нужен и не надо было бы со мной договариваться. Но зато теперь я мог быть относительно спокоен за свою драгоценную жизнь.

— Хорошо, я думаю, что мы ещё поговорим с тобой, а пока нам надо расстаться, — заторопилась Ридга и едва заметно кивнув своему гостю, вышла из комнаты.

— Пошли, — мрачно скомандовал Ниланаг, — тебе пора возвращаться к себе в камеру, иначе Калук может что-то заподозрить.

Замечательно, ещё один «горячий поклонник» Капитана! Трудно, должно быть, Калуку в таком окружении, никому нельзя доверять, но это уже его заботы.

Когда дверь за мной готова была закрыться, я услышал тихий голос Ридги:

— Подумай о моём предложении, Олег. И запомни, если Калук захочет надеть на тебя ошейник, не позволяй ему это сделать, иначе ты навеки станешь его рабом. Снять его ты уже не сможешь, да и не захочешь. Скоро он решит с тобой поговорить, я то хорошо знаю своего братца.

Это предупреждение прозвучало, как угроза и в какой-то момент я вдруг подумал, а не принять ли мне предложение нагини, но вовремя остановился. Ещё не всё мне было ясно в этом деле, а ошибаться мне никак нельзя. Если угроза для Эдема исходит действительно от команды Калука, то в чём она заключается? И не получится ли так, что, уничтожив пиратов, я, тем не менее, не устраню эту самую угрозу. Тут было над чем подумать. Время у меня ещё оставалось достаточно. На всякий случай я повторил, как заклинание: «Голова и шея».

 

Глава 28

Никому нельзя верить

Накануне Калук пытался выбраться из западни. Закончилось всё новой поломкой. Корабль зацепился за узкие края провала и с грохотом упал на дно, увлекая за собой камни и большие куски земли. По краям «бутылочного горлышка» пошли глубокие трещины. Теперь обвал мог произойти в любую минуту. Нельзя было оставаться на корабле, но я тихо матерился и, всё же, не спешил покидать проклятое судно.

«Валим отсюда! Пора покидать этот террариум, пока мы ещё живы! Не стоит так долго испытывать судьбу»: — орал у меня в голове Вирка. Я представил себе, как он там бесится от бессилия и улыбнулся. Видимо, я позволил себе лишнее, потому что мой навязчивый друг тут же материализовался. Он сидел передо мной на корточках и взгляд его метал молнии. Так, значит, Калук уже увидел это чудо. Впрочем, беспокоиться нечего, наверняка Ридга успела рассказать братцу о моей способности творить мыслеформы. Я улыбнулся сам себе.

— Мы остаёмся, — ответил я коротко. — Нам надо сначала разобраться, в чём именно состоит опасность для Эдема.

— Прихватим с собой эту нагиню и уже на корабле допросим её с пристрастием, — продолжал настаивать вирус. — Мы её расколем, можешь не сомневаться даже.

— Какой ты прыткий, — вздохнул я. — С чего ты взял, что она знает всю правду? Думаешь, Калук перед ней отчитывается? Я не заметил, чтобы между этими родственничками были доверительные отношения. А, если даже знает, с чего ты взял, что змеюка скажет тебе правду? Откуда вдруг такое доверие к ней?

— Вот в том-то и дело, что я им не доверяю, никому! — Орал Вирка. — И, в отличие от тебя, я даже честному слову Калука не склонен верить. Если он вдруг решит тебя убить, то кто сможет ему помешать, а?

Я задумался на минуту, Вирка озвучил то, что не давало мне покоя всё это время. Насколько можно доверять Капитану? Что случится, если он вздумает нарушить своё слово? Свидетелей нашего поединка не было, если не считать Ридги, а она открыто против брата не попрёт, будет молчать в тряпочку.

— Не знаю я ничего, — зло отмахнулся я от вируса, — но ты будь начеку. Если увидишь, что мне что-то угрожает, я даю тебе полную свободу. Делай всё, что сочтёшь нужным. Ты меня понял?

— А ты меня не переоцениваешь? — Спросил он, польщённый моим доверием. — Я, конечно, сделаю всё, что могу, но не факт, что этот тебе понравится.

— Ничего, уж между собой как-нибудь мы разберёмся потом.

Я не беспокоился о том, что Калук сможет понять, о чём мы беседуем, ведь говорили мы на моём родном языке.

— Всё, Вир, пора тебе исчезнуть, а то наш «гостеприимный» хозяин может что-то заподозрить.

Представляю, что чувствовал Капитан, когда наблюдал, как на его глазах рослый, крепкий мужчина вдруг стал оплывать и терять форму, постепенно превращаясь в ничто! Хотел бы увидеть его лицо в этот момент!

Однажды я попытался получить ответ на свои вопросы от бактерий, но эти маленькие сволочи повели себя, так же, как моя бывшая одноклассница Светка Сапыгина — отличница и зануда, которая никому никогда не давала списывать. Они тихо прошелестели что-то вроде: «Сам во всём разберёшься, сам всё узнаешь». Хорошо, что не добавили к этому: «У тебя голова для чего, чтобы шапку носить?. Я сначала взбесился, но, остыв, понял, что всё верно. Бактерии ведут себя правильно. Они отвечают только на те вопросы, ответы на которые самостоятельно человек найти не сможет, а иначе люди просто разучатся думать. Всё логично, но досада осталась. Уж в той ситуации, в которой оказался я, могли бы сделать исключение.

Вскоре мне разрешили бродить по кораблю. Видимо, предполагалось, что бежать мне всё равно некуда. Я шарахался по мрачным металлическим коридорам, пытаясь найти хоть какую-то зацепку, которая помогла бы мне разгадать тайну Капитана. Я бесцельно бродил по кораблю, но за всё время так никого и не встретил — все были на ремонте. Организованные ребята, нечего сказать. Хотя, если бы на меня тоже нацепили этот контроллёр, и я бы трудился бы в поте лица дни и ночи, не чувствуя ни усталости, ни голода.

Где-то ближе к вечеру ко мне заявился сам Калук, злой, как чёрт. Осмотрел меня критическим взглядом и ехидно поинтересовался:

— Ну, как тебе моя сестричка?

Я не сразу понял, что он имеет в виду, поэтому решил промолчать, а, когда до меня дошло, возмущаться было уже поздно.

— Пошли со мной! — Приказал Капитан и, не дожидаясь моего ответа, направился к двери.

Так, если он опять устроит мне какие-нибудь соревнования, я пошлю его куда-нибудь очень далеко. В конце концов, раньше обещанного срока он меня, все равно, не убьёт, а больше я и сам не собирался здесь ошиваться. Хорошего понемногу. Если ответа я так и не найду, то придётся идти на союз с Ридгой. Вот только почему-то всё моё существо противилось этому. Не часто интуиция тревожила меня, но в этот раз она буквально ногами и руками упиралась и орала, что есть мочи: «Лёлик, не верь этой гадюке! Она тебя обманет».

Капитан ни разу даже не оглянулся, чтобы проверить, иду я за ним или нет, он был абсолютно уверен в моей покорности и это здорово меня бесило, хотелось развернуться и пойти обратно в свою камеру, просто так, из духа противоречия и пусть мне потом хуже будет!

Долговязый силуэт Калука мелькал метрах в ста от меня, его шаги в тишине коридора звучали одиноко и зловеще. Интересно, что он думает сейчас, после того, как попал в эту ловушку? Конечно же, уверен, что сумеет выбраться и, как всегда выйдет победителем. Но я уже немного узнал Эдем и прекрасно понимал, что планета не отпустит свою жертву. Сейчас Эдем играет с Капитаном, как кошка с мышью, даёт ему призрачную надежду на спасение, но потом…

— Заходи, — Капитан распахнул передо мной дверь в своё логово и пропустил вперёд. Неужели и он начал меня бояться или решил в кои-то веки быть вежливым?

Всё та же роскошная обстановка, только вот вода уже не была такой кристально-чистой, как в первое моё посещение. Я наклонил голову и усмехнулся. Дела этой банды плохи, а будут ещё хуже.

— Что, Капитан, посоревнуемся? — Бодрым тоном спросил я.

— Какие соревнования?! — Заревел наг и мне даже показалось, что он вот-вот разорвёт меня на куски. — Ты, что, не видишь, что происходит? Мы не можем отсюда выбраться. Мне не до развлечений.

Я изобразил удивление и замешательство, хотя ничего нового он мне не сказал. Вот только интересно, что ему от меня-то надо?

— И чего ты хочешь от меня? — Спросил я робко, надеясь, что, возможно, именно сейчас он раскроет мне все свои карты. Куда там!

Капитан нервно мерил шагами большой зал, погружённый в свои невесёлые мысли и, казалось, ничего не видел и никого не слышал. Я хотел повторить свой вопрос, но он опередил меня.

— У нас не хватает энергии, — мрачно оповестил меня Калук, — мне срочно надо подняться на орбиту, но у нас не осталось ни одной целой посадочной шлюпки — проклятая планета всё уничтожила! Никто не ожидал, что она окажет такое сопротивление и с каждым разом становится всё хуже и хуже. Но ничего, скоро всё закончится, — последняя его фраза заставила меня насторожиться.

Голос Калука дрожал от возмущения.

— Мне нужен твой корабль, — категорично завил он.

Ну, вот, теперь всё ясно, опять та же песня! Сестричка уламывала — не уломала, теперь за меня взялся братец. С ним будет сложнее, но я не собирался сдаваться. В душе я чувствовал уверенность в своих силах.

— Капитан, ты же знаешь, что моим кораблём могу управлять только я, — вежливо напомнил я. — Вас он слушать не будет. Это не мои выдумки, просто он так устроен, ничего личного.

— Знаю, — раздражённо ответил он и вдруг резко повернулся ко мне и, глядя, не мигая, в глаза, прошипел:

— Ты и будешь им управлять. У нас почти не осталось времени. Мне срочно надо добраться до орбиты, чтобы подзарядиться и тогда мы сможем выбраться из этого капкана.

Что ж, значит, на орбите у них приготовлен ещё один корабль или нечто подобное — неприятное известие, но я ожидал чего-то такого. Хоть одна его карта раскрыта!

— Калук, а с чего ты взял, что я буду тебя слушаться?! — От возмущения мой голос зазвенел. — Или ты полагаешь, что я стану такой же безропотной скотиной, как все эти твои рабы? Ошибаешься! Я не собираюсь опускаться перед тобой на колени и исполнять все твои приказы!

От собственного пафоса меня едва не стошнило, но на Калука моя речь произвела неизгладимое впечатление. Настолько неизгладимое, что прямо у меня на глазах он стал меняться. Трансформация из человека в змею происходила удивительно быстро. Возможно он хотел этим превращением испугать меня или поразить, но ничего у него не получилось потому что этот трюк я уже видел, исчез эффект внезапности.

— Значит, ты думаешь, что сможешь сопротивляться мне? Мне?! — В руках у нага непонятно откуда взялась та самая дудка, которая, как я считал, усыпила меня. — Смотри мне в глаза! — Приказал он.

«Ну, уж нет! Второй раз я на этом не проколюсь!: — решил я и отвернулся, чтобы взгляд нага не парализовал меня.

Музыка навевала сон, она оплетала меня, словно липкая паутина, проникала в каждую клетку, но мне удавалось с ней бороться. Оказалось, что, если не смотреть ему в глаза, то и воздействие звуков тоже слабеет. Сон ходил где-то рядом, но не решался напасть. Правда, немного кружилась голова, но это были уже мелочи. Калук старался изо всех сил, но всё напрасно. В конце концов, он понял, что на этот раз ничего у него не получится.

— А ты быстро учишься, — зло прошипел он.

— Жизнь заставляет, — спокойно ответил я и не удержался, чтобы не съязвить, — А ты не Моцарт, капитан, нет, не Моцарт!

Он ничего не понял из того, что я ему сказал, но по моему тону догадался, что я над ним издеваюсь. Лицо нага, уже почти утратившее человеческие черты, исказилось от гнева. Я лишь на мгновение встретился с его страшным жёлтым взглядом и едва не потерял над собой контроль. Мне стоило большого труда отвернуться, но того короткого мгновения, что мы смотрели друг другу в глаза, оказалось достаточно, чтобы я вдруг почувствовал слабость. Ноги предательски задрожали и пришлось мне прислониться к стене, чтобы не упасть. Казалось, что даже кровь в венах превратилась в смолу и теперь течёт медленно и лениво, никуда не торопясь. Но это состояние длилось всего несколько минут, а потом голова прояснилась, а тело вновь обрело силу.

Калук стоял у края бассейна и с интересом наблюдал за мной. Злорадная ухмылка скользнула по его губам в тот миг, когда я, чуть было, не потерял контроль над своим телом. Ничего, рано радуется, больше я такой оплошности не допущу!

— Значит, — задумчиво сказал он, — ты не собираешься мне подчиняться? Это интересно, — он рассмеялся. — Я смотрю, ты парень решительный, но…глупый.

Я ничего не ответил, время покажет, кто из нас прав.

Калук достал из кармана комбинезона контроллёр и решительно направился ко мне. Его намерения были ясны, как белый Жень. Да он и не думал ничего скрывать.

— Вот этот прибор делает послушным любого, — весело заявил он. — Никто не может ему сопротивляться, а некоторые даже не хотят этого делать. Ты думаешь, что только рабам мы это надеваем? Ошибаешься. Многие наги добровольно идут на это. Эта маленькая штучка даёт им возможность испытать такое счастье, которое в реальной жизни невозможно испытать и ради этого они готовы пойти на всё! Хочешь испытать на себе?

Сразу вспомнились слова Ридги: «И запомни, если Калук захочет надеть на тебя ошейник, не позволяй ему это сделать, иначе ты навеки станешь его рабом. Снять его ты уже не сможешь, да и не захочешь».

Когда он был уже близко, я отскочил в сторону — сам не ожидал от себя такой прыти. Капитан удивлённо вскинул брови, он ведь не знал, что Йёса выжила и мы смогли разобраться в этом устройстве, не знал, что его сестричка успела меня предупредить.

— Не хочешь? — Спросил он разочарованно.

— Не-а, — ответила я бойко. — Красивая штучка, наверное, дорогая, но, знаешь, Калук, не жил я богато, нечего и начинать.

— Зря, — он был расстроен моим поведением, — сам не понимаешь, от чего отказываешься.

А вот это он напрасно сказал, знаю я, что за райское наслаждение ждёт меня после того, как он защёлкнет на моёй шее этот проклятый контроллёр! Предупреждён — значит, вооружён! Нет уж, носите сами свои цацки, а мы уж как-нибудь обойдёмся без таких украшений!

Капитан остановился, крепко сжимая в руке ошейник.

— Иди сюда! — Прошипел он.

— Нет, Калук, что-то мне не хочется, — ответил я и попятился, потому что в этот момент он направился ко мне.

— Что ж, я и сам могу подойти, — вздохнул наг. — Хочешь ты этого или нет, но ты наденешь контроллёр. Сделаешь ты это добровольно или мне придётся тебе помочь — не важно, так будет!

Наблюдая за тем, как чудовище надвигается на меня, поигрывая контроллёром, я запаниковал, но вовремя взял себя в руки. У меня есть Вирка, об этом Калук ещё не знает, если выхода не будет, то мой вирус всегда сможет мне помочь.

— Глупое животное, — зло прошипел наг, — ещё никто никогда не пытался мне противоречить!

Не удивительно, если учесть, что почти все его жертвы добровольно позволили себя охомутать. Но они не знали, с чем имеют дело, а я знаю. Внезапно на смену страху и панике пришёл кураж. Я готов был сражаться и плевать, на то, что Калук сильнее, что он на своей территории, а я лишь пленник! Все на ремонте, сомневаюсь, что подмога, если в ней возникнет необходимость, поспеет вовремя.

— Ну, — философски заметил я, — кто-то должен быть первым. Привыкай потихоньку.

Наг оскалился и я увидел острые клыки, на душе стало неуютно, но мне удалось подавить свой страх.

— Ошибаешься, — яростно зашипел Калук, — я не собираюсь к этому привыкать, а вот тебе действительно придётся сменить свои привычки. И хватит со мной спорить! Иди сюда!

— Ага, сейчас, — я попятился от наступающего капитана, — мы уж как-нибудь тут, в сторонке постоим. А ты тоже лучше не приближайся ко мне.

Он рассмеялся. Ох, как же противно это у него получилось! Казалось, что в горле у нага работает старый изношенный механизм — сплошные скрипы, свисты и потрескивания. Мне даже захотелось залить ему в рот машинное масло, чтобы избавиться от этих неприятных звуков. Не верилось, что живое существо способно воспроизвести что-то подобное.

— А ты наглец! — В его голосе я услышал восхищение. — Мне ведь ничего не стоит убить тебя, мальчишка!

— Не убьёшь, — сарказм так и сочился из меня, — ведь слово капитана — закон. А у меня ещё три дня в запасе. Придётся немного подождать, Калук. Неужели ты рискнёшь подорвать свой авторитет?

— Я подожду, — согласился он, — но сначала я надену на тебя вот это, — он протянул ко мне руку с контроллёром. Так оно будет надёжнее.

Наг поигрывал ошейником, как будто надеялся, что я, всё-таки, заинтересуюсь неведомым устройством и позволю ему нацепить его себе на шею. Ага, как же!

Где-то с чреве корабля гудели неведомые механизмы, периодически что-то гремело и огромная махина вздрагивала и тряслась. Каждый раз, когда это происходило, мне казалось, что началось новое землетрясение. Но это всего-навсего продолжались ремонтные работы.

Стоя на безопасном расстоянии от нага, я позволил себе внимательно его рассмотреть. Теперь он не казался мне сказочным чудовищем. Напротив, когда удалось рассмотреть те детали, которые раньше ускользали от моего взгляда, я понял, что он невероятно красив! Изумрудная чешуя переливалась на свету, словно россыпь драгоценных камней. Замысловатые узоры напоминали иероглифы. Почти совершенный торс с рельефными мышцами. Лицо тоже изменилось — вытянулось, стало почти треугольным. От прошлого Калука остались только длинные волосы, стянутые в тугой хвост. Хорош, мерзавец!

Он напал неожиданно, я даже не успел сообразить, что происходит. Реакция человека не идёт ни в какое сравнение с реакцией змеи. Люди медлительны и неуклюжи. Резкий удар хвоста сбил меня с ног. Я отлетел к стене и больно ударился головой. В глазах потемнело, но разлёживаться я никак не мог! Чудом мне удалось вскочить на ноги до того, как наг приблизился ко мне. Теперь я внимательно следил за его хвостом. Но, следи — не следи, а всего не предусмотришь.

Следующий удар пришёлся в солнечное сплетение. Он был настолько сильным, что у меня даже дыхание перехватило. Я согнулся пополам, а Капитан совершил резкий бросок и ловко опутал меня с ног до головы плотными тяжёлыми кольцами своего змеиного тела. Пока он ещё не сжал их, я успел освободить одну руку. «Голова и шея»: — повторял я про себя заветную мантру.

— Ну, вот и всё, — злорадно заявил Калук, приблизив свое треугольное лицо ко мне. — Это было просто.

Просто?! От возмущения и обиды у меня потемнело в глазах. А Капитан уже собирался застегнуть контроллёр на моей шее. В свободной руке я почувствовал холод металла — это Вирка подсуетился и пришёл мне на помощь. Даже не разбираясь в том, что он мне приготовил, я взмахнул рукой и острое лезвие ножа легко вошло в шею Калука. Наг вздрогнул и ослабил хватку. Чтобы не терять времени зря, я вытащил окровавленный клинок и вновь вонзил в горло Капитана. Из раны вырвался маленький пульсирующий фонтанчик крови. Калук зажал рукой рану и я позволил себе, наконец-то, заглянуть ему в глаза. То, что рана оказалась смертельной, я понял сразу, увидев страх в глазах нага. Он уже не мог удерживать меня. Приложив минимум усилий, мне удалось освободиться. Наблюдая за тем, как некогда сильное, тело нага безвольно оседает на пол, я испытал восторг. Честная победа!

— Ну, Калук, что ты теперь скажешь? Так ли просто это было, а? Корабль тебе мой нужен? Запомни: рождённый ползать, летать не может!

Где-то раздались жиденькие аплодисменты. До меня дошло, что всё только начинается и я просчитался, на корабле ещё кто-то остался и теперь они меня на клочки порвут.

У двери стояли Ридга и Ниланаг. Нагиня облизывала алые губы раздвоенным языком и хлопала в ладоши.

— О, великолепный был поединок! — Воскликнула она восторженно. — Ты, Олег, настоящий боец! Как жаль, что Калук это так поздно понял.

Она не спешила на помощь брату, глаза которого уже подёрнулись мутной смертельной плёнкой. Услышав слова сестры, Калук собрался с силами и бросился ко мне. Такого я от него никак не ожидал. Острые зубы вонзились в моё плечо. И сразу же вслед за этим резкая боль обожгла меня будто кипятком.

— Чёрт! — выругался я. — Надеюсь, он не ядовитый?

— Ещё какой ядовитый, — в голосе Ридги я услышал тревогу. — Калук так просто не сдаётся! Если не ввести противоядие, то ты скончаешься в течение пятнадцати-двадцати минут. Как это будет? Наступит паралич сердца и дыхательных путей — так действует нейротоксин, содержащийся в нашем яде.

Нагиня подошла к брату, села рядом с ним на корточки и запричитала:

— Что же ты наделал, брат?! Как мы теперь без тебя?

Кровавая пена выступила на губах Калука, когда он попытался ответить сестре. Это у него получилось не сразу.

— Я не хочу умирать, сестра, — прошипел он тихо, почти не слышно, — приведи мне кого-нибудь из асов.

Калук не мог увидеть то, что видел я. На губах нагини появилась злорадная улыбка, она скользнула змеёй и тут же исчезла.

— Брат, ты забыл, что все на ремонте. Они не послушаются меня, ведь ты дал команду, а у меня нет кодов доступа к системе контроллёров, — запричитала она.

Голос Ридги дрожал, на глазах выступили слёзы и, если бы я не видел этой её ухмылки, то поверил бы, что она искренне опечалена предстоящей смертью Капитана.

— Наклонись, — почти неслышно прошептал Калук.

Никто не услышал, что он ей сказал. Ридга едва заметно кивнула, поднялась и направилась в одной из дверей. Какое-то время она отсутствовала, потом появилась и на лице её играла торжествующая улыбка. Она кивнула Ниланагу и тот подошёл к Капитану. Присел перед ним на корточки, взял его голову в руки и резко дёрнул. Раздался противный хруст и тело Калука безвольно упало в лужу крови. Ничего себе у них братская любовь! Не хотел бы я иметь такую сестричку.

Голова закружилась и меня затошнило. Я прилег на пол и расслабился, чтобы не мешать Вирке нейтрализовать яд. То, что мой верный вирус не позволит мне умереть, я не сомневался, он слишком любит жизнь, как оказалось, по-моему, даже больше, чем я.

Нагиня равнодушно переступила через тело своего брата и подошла ко мне. В руке у неё что-то блеснуло и я уже подумал, что она собирается меня добить, но это оказался обычный шприц. Осторожно Ридга ввела иглу в вену. Я бы мог сказать, что не нуждаюсь в скорой медицинской помощи, но тогда бы мне пришлось рассказать про Вирку, а это в мои планы не входило. После того, как она поступила с родным братом, доверять ей я уже точно не мог!

— Вот и славно. Скоро ты поправишься, Олег, а потом мы отправимся на орбиту. Ты мне очень помог. Никогда бы не думала, что всё будет настолько просто! Но я очень на это рассчитывала.

Быстрым движением она вытащила из-под одежды контроллёр и защёлкнула его на моей шее, я даже не успел сообразить, что произошло.

— Думаешь, что я тебе просто так рассказала про то, как действует это устройство? — Смеясь спросила она. — Что ты! Я ничего и никогда не делаю просто так. И про наши слабые места я тебе тоже сказала, потому что предвидела то, что случилось сейчас. Мне безумно надоел этот маньяк — мой брат, но я ничего не могла с ним поделать, потому что кроме него ни у кого не было кодов доступа к системе контроллёров, а это и есть власть. Без этого даже убийство Капитана не изменило бы ничего! Но я ведь не сказала, что, только свернув шею, можно убить нас мгновенно, в любом другом случае этот процесс займёт гораздо больше времени. Спасти Калука могли бы только асы, а они все на ремонте.

Нагиня радостно рассмеялась. Да, влип я не по-детски! Но почему-то это меня больше не волновало, меня сморил сон. Последнее, что я услышал, были слова нагини:

— Отнеси его в камеру, пусть проспится, пока не нейтрализуется действие яда, а потом мы отправимся на орбиту. Видишь, Ниланаг, всё вышло так, как я тебе говорила!

 

Глава 29

Ответы на вопросы

— Хватит притворяться, — Вирка сидел напротив меня с непроницаемым лицом и взывал к моей совести. — За тобой скоро придут.

— Плевать, — зло ответил я, — мне ведь больше нечего терять, кроме моей жизни. Свободу я уже потерял.

Проклятый ошейник сидел на моей шее, как влитой, словно я с ним родился. Было от чего пасть духом. Впереди мелькали «радужные» перспективы — я превращусь в безропотного робота. Что ж, финал вполне в моём духе, мрачно думал я, почёсывая след от укуса Калука.

— Да брось ты, — усмехнулся вирус, — Всё не так мрачно, как тебе кажется. Не стоит впадать во вселенскую скорбь, жизнь прекрасна и удивительна.

— Не сомневаюсь, что тебе она кажется именно такой, ведь это не тебе нацепили на шею контроллёр и не тобой будет управлять эта полоумная дамочка с хвостом и манией величия, — тяжело вздохнул я.

Жёлтый глаз следящего устройства больше не горел, а это означало то, что за мной перестали наблюдать. Естественно, кому это надо, ведь теперь я никуда не денусь и меня всегда можно укротить, если вдруг надумаю сотворить что-нибудь такое, что не понравится Ридге.

Вирка пропустил мою реплику мимо ушей. По его безмятежному виду нельзя было сказать, что он очень уж обеспокоен моей судьбой, жив и ладно — это для него главное. По большому счёту и мне-то огорчаться не следовало, ведь, как я понял, преждевременная смерть мне больше не грозила, более того, мне обещано райское наслаждение, если я не стану слишком уж упорствовать в своих заблуждениях. Что ж, на планете с таким названием, я просто обязан рано или поздно испытать ту эйфорию, ради которой свободолюбивые наги позволили себя охомутать. Поживём — увидим, тем более что ждать осталось не долго.

— Его высокопреосвященство, — пропел я куплет песенки из старого фильма о трёх мушкетёрах, — нам обещал на небе райское блаженство…

— Олег, — скроив страдальческую мину, попросил вирус, — делай, что хочешь, только не пой. У меня идеальный музыкальный слух и мне больно слушать, как ты фальшивишь. Если тебе так уж невмоготу, можешь сплясать или пожонглировать, только не пой.

— Слушай, Страдивари, ты бы уж помолчал, а? Я тебе дал полную свободу действий для чего? Чтобы ты не допустил этой мерзости, — я тронул пальцами ошейник. — А ты провалил задание, так что теперь терпи.

Вирка вскочил с места и нервно зашагал по комнате. Иногда он бросал на меня косые взгляды, как будто что-то решал про себя, потом махнул рукой, уселся рядом со мной на койку и, наклонившись ко мне так близко, что я уже заподозрил его в том, что он хочет меня поцеловать, прошептал на ухо:

— Дружище, я справился с заданием на отлично. Тот контроллёр, что у тебя сейчас на шее — это подделка. Он не настоящий. Я не хотел тебе этого говорить раньше времени, чтобы ты не провалил всю игру.

Сперва я хотел возмутиться, но не успел, потому что вирус поспешил внести ясность:

— Ты ведь дал мне полную свободу действий и, когда Ридга отправилась к системе управления контроллёрами, я решил, что было бы неплохо, узнать и мне код доступа. Я последовал за ней. Конечно, вы не могли меня увидеть, но это дело не меняет. Ну, а там, на месте мне стало понятно, что не собирается эта стерва спасать брата, она всего лишь проверила верный ли код он ей дал. Потом взяла ошейник и вернулась. Догадаться, кому предназначено это «украшение», согласись, было не трудно. Вот я и подменил его на муляж. Хорошая работа, она даже не заметила подмены, — Вирка самодовольно усмехнулся. — Теперь всё, что от тебя требуется — это беспрекословно подчиняться нагине, демонстрируя свою покорность.

Я задумался. План Вирки был хорош, ведь не ожидая от меня подвоха, она расслабится и тогда, возможно, я смогу вытянуть из неё всё, что меня интересует. Теперь я был абсолютно уверен, что сестричка знает многое из того, что знал её братец. Я улыбнулся и кивнул вирусу.

— Будет сделано, мой повелитель, — насмешливо ответил я ему. — Я обещаю до поры — до времени честно изображать из себя раба, не смотря на то, что эта роль мне не совершенно не по душе.

— Ах, — саркастично заметил мой друг, — только и слышу от вас, людей: «душа, душа», смешно. Я изучил весь твой организм до клеточки и не нашёл в нём никакой души. Видел сердце, печень, легкие, кстати, они у тебя порядком загажены, но души я не видел нигде. Её не существует.

Я собрался, было, с ним спорить, но тут дверь в мою камеру открылась и на пороге возник Ниланаг. Он бросил взгляд на Вирку и тот тут же поспешил раствориться.

— Послушай, червяк, — начал он и я, совершенно забыв, что обещал вирусу изображать повиновение, взъелся на него:

— Это ещё неизвестно, кто из нас больше похож на червяка, — с вызовом ответил я. — Тебе не кажется, что у тебя с ним больше общего, а, змеёныш?

Он бросился ко мне и, схватив за горло, принялся душить. Эти твари гораздо сильней людей и от смерти меня спас только треклятый контроллёр. Понимая, что взбесившийся наг не собирается успокаиваться, я изо всех сил ударил его головой в переносицу. Этого оказалось достаточно, чтобы Ниланаг ослабил свою хватку. Выскользнув из его рук, я схватил тяжёлую табуретку и с размаху огрел его. Наг застонал и повалился на бок.

— Ты, что, — заорал я, — с ума сошёл?!

— Если ты, — прошипел Ниланаг, — рискнёшь переспать с этой шлюхой, я тебя убью! Можешь даже не сомневаться в этом.

В этот момент все мы услышала тихий смех. У раскрытой двери стояла Ридга и весело смеялась.

— Нил, — произнесла она, с трудом сдерживая душивший её смех, — неужели ты готов всех нас здесь похоронить из-за своей глупой ревности? Этот парень — наша единственная надежда на спасение.

— Ты сама виновата, — угрюмо пробормотал наг, — не надо было меня злить. Я терпел твои выходки с сотиями и даже с нагами, но раб — это слишком!

Нагиня подошла к Ниланагу и помогла подняться. Потом усадила буяна на табуретку и, одарив меня сладкой, как мёд, улыбкой, произнесла довольным тоном:

— А ты, Олег, действительно храбрец. Извини, что мне пришлось тебя обмануть, но иного выхода у нас нет. Мы должны выбраться из этой западни.

Ниланаг зарычал и попытался подняться, но Ридга с силой надавила на его плечо и заставила сесть на место. На лицо её легла тень и, повернувшись в сторону нага, она прошипела зло:

— Нил, теперь Капитан здесь я! Я хочу тебе напомнить, что ты обещал слушаться меня беспрекословно. Раб говоришь? — Она усмехнулась и это была нехорошая усмешка. — Но ведь и ты тоже мой раб, хотя на твоей шее и нет контроллёра. Ты сам мне это говорил и не раз. Или ты мне лгал?

Нагиня выжидающе смотрела на своего подчинённого и тот заставил себя кивнуть в ответ. Но я заметил в его взгляде и боль и злость, вот только не смог разобраться, на кого это он так окрысился, на неё или на меня.

— Да, госпожа, я твой покорный раб, — облизнув внезапно пересохшие губы раздвоенным языком, тихо произнёс наг. — Но ты должна пообещать, что будешь принадлежать только мне!

Женщина нахмурилась и, сев перед Ниланагом на корточки, глядя прямо в его глаза, заявила:

— Нил, раньше я бы так и сделала, но не теперь. Ты знаешь меня и понимаешь, что твоё условие неприемлемо. Ты ведь назвал меня шлюхой. Да, я такая! — Она гордо вскинула голову. — Но ведь ты любишь меня именно за это, верно ведь? Я не могу тебе обещать того, что не в состоянии выполнить, ведь теперь я Капитан и обязана держать своё слово.

Ридга порывисто встала и, смерив меня оценивающим взглядом, весело заявила:

— Но кое-что, Нил, я могу тебе пообещать. С этим молодым человеком у меня точно ничего не будет. Он не в моём вкусе.

Ну и славно, — подумал я, — просто замечательно! Хоть это мне теперь не угрожает. Нет, я, конечно, не ханжа, но она не человек и этим всё сказано!

Но где-то в глубине души я почувствовал обиду и разочарование. Какой-то осьминог оказался настолько в её вкусе, что она решила родить от него ребёнка и потерять свою родину, а я не вышел рожей. Ну и чёрт с ней, не очень-то нужно!

— А сейчас, — Ридга стала между нами, словно боясь продолжения драки, — нам надо отправляться на орбиту. Верно, Олег? Тебя ведь не придётся принуждать к этому? Поверь, мне совершенно не хочется влиять на тебя при помощи контроллёра, но, если ты мне сейчас откажешь, то у меня не остаётся другого выхода.

Я вспомнил слова Вирки и с видом обречённого на смерть, с трудом выдавил из себя:

— Хорошо, Ридга, пусть будет всё так, как ты хочешь.

Нагиня довольно улыбнулась и, не желая больше ждать, направилась к двери, увлекая за собой Ниланага.

— Пошли, — приказала она мне, даже не повернув в мою сторону головы.

И я послушно побрёл за ними. В голове роились вопросы, на которые мне бы очень хотелось получить ответы, но пока я ещё не смог их толком сформулировать, поэтому тупо молчал. Она должна мне ответить, ведь теперь я её раб, а от раба она не ждёт подвоха. Главное, чтобы этот бешеный Нил не помешал. Такие типы своей вспыльчивостью и неадекватным поведением способны испортить всё дело! Как бы его устранить? Вот ведь башка у него чугунная! Я так сильно его ударил, что она должна была расколоться, как орех, а он ничего, идёт и даже не шатается. Скажите, живчик какой! Отелло хвостатый, такой бы темперамент да в нужное русло. А ещё говорят, что змеи хладнокровные.

И вновь длинный мрачный коридор корабля, похожий на большую металлическую нору. Я обратил внимание на то, что все звуки стихли и воцарилась гнетущая тишина, как в могиле. Я поёжился, вполне возможно, что это и есть могила, только большая и комфортная, братская могила.

— Ридга, — осторожно позвал я нагиню, — я хочу задать тебе несколько вопросов. Это очень важно. Если ты мне не ответишь, то я попытаюсь снять этот ошейник и мне плевать, что за этим последует!

Они резко остановились. Ридга повернулась ко мне и, немного подумав, согласилась:

— Да, ты прав, я думаю, что недомолвок в нашем деле быть не должно. Но сначала хочу тебя предупредить: никогда не пытайся снять этот ошейник. Ни-ког-да! Я тебе сейчас объясню, чем закончится эта попытка. Олег, если ты хотя бы прикоснёшься к замку, мгновенно тебе в кровь будет впрыснут сильнодействующий яд. И вот ещё что, я хочу, чтобы ты это знал: от этого яда не существует противоядия. Ты умрёшь за считанные секунды. Ты понял?

Я кивнул. И, хотя всё это мне уже было известно, а контроллёр на моей шее оказался подделкой, на душе стало неспокойно.

— Сейчас мы включим подъёмник и поднимемся наверх. Не могу сказать, что это меня радует. Ненавижу эту планету! — Устало объяснила нагиня. — Потом мы направимся к твоему кораблю и по дороге ты можешь задавать мне какие хочешь вопросы, а я честно попытаюсь на них ответить.

Ниланаг зашипел что-то невнятное и изо всех сил дёрнул Ридгу за руку. Этот жест мог означать только одно — наг недоволен её словами и хочет образумить распоясавшуюся возлюбленную.

— Не сходи с ума, — очень тихо, но не настолько, чтобы я не смог расслышать, сказал он, — совсем не обязательно всё ему рассказывать!

— Почему? — Нагиня удивлённо вскинула брови. — Всё под контролем, чего нам бояться? Если он рискнёт предпринять что-то против нас, я смогу его утихомирить.

В руках у неё оказался маленький чёрный предмет, напоминающий чем-то пульт от телевизора. Я понял, что эта штука должна была управлять моим ошейником и с трудом сдержал ехидную ухмылку. Судьба умеет корчить гримасы и скоро нагиня это поймёт сама.

Подъёмник оказался плоской площадкой без перил. Он плавно покачивался в воздухе и я никак не мог понять, что за сила движет им — никаких двигателей мне заметить не удалось. Заметив моё недоумение, Ниланаг снисходительно объяснил:

— Всё просто — магнит.

Ну, просто, так просто, спорить я не стал. Но хотя бы перила могли бы они приделать? Каждый раз, когда подъёмник слегка наклонялся, мне приходилось балансировать, чтобы не свалиться вниз. У нагов вестибулярный аппарат оказался более совершенным и они спокойно беседовали между собой, нисколько не заботясь о собственной безопасности. Но, стоило только нам ступить на поверхность, как настроение их мгновенно изменилось. Ниланаг напрягся и взгляд его принялся шарить вокруг, выискивая возможного противника. Да уж, нагнал Эдем на них страху!

Я мог бы подогнать корабль поближе и не переться по мрачному эдемскому лесу, рискуя нарваться на очередную опасную тварь, но вопросов у меня накопилось слишком много и я очень рассчитывал получить на них ответы, а поэтому путь нам предстоял не близкий.

Густой кустарник, переплетённые между собой колючие ветви, влажная трава и свинцовые тучи над головой, предвещающие очередную грозу, не сулили ничего хорошего. Но опасался я другого — того, что с минуты на минуту появятся местные твари и не станут они разбираться, кто здесь свой, кто чужой. Достанется всем и мне в том числе. Мысленно я обращался к Эдему, умоляя планету подождать с нападением. Очевидно, Эдем меня услышал или у него были свои планы на этот день, но продвигались мы на удивление быстро и без эксцессов. Даже наги перестали вздрагивать при каждом хрусте сломанной ветки.

— Ридга, — напомнил я, — ты обещала мне ответить на мои вопросы.

— Хорошо, спрашивай, что тебя интересует, — согласилась нагиня, — я отвечу. Но потом ты тоже мне кое-что объяснишь.

— Скажи, почему вы постоянно прилетаете сюда, несмотря на то, что эта планета не желает вас видеть, — фразу эта у меня б получилась глупой и корявой, но она поняла, что я имел в виду.

— Потому что это особое место. Здесь находится тоннель из нулевой вселенной. Здесь и только здесь можно наловить «слепых» полёвок. Когда они выходят из тоннеля, они, как новорожденные дети, ничего не видят, ничего не слышат и ничего не помнят. Только напитавшись амритой, они становятся разумными и приобретают своё я.

— Амрита? — Обескуражено спросил я. — Что это такое?

— Дикарь, — зашипел себе под нос Ниланаг и я понял, что эта реплика относится ко мне.

— Амрита, — терпеливо объяснила Ридга, — это та энергия, которая даёт жизнь. Именно она и может сделать бессмертным любое существо. С её помощью мы управляем полёвками. — Она задумалась. — Помнишь то чёрное вещество, которое напало на ваш корабль?

Да уж, «спрута» забыть трудно, но к чему это она? Я даже остановился от неожиданности.

— Это и были те полёвки, которых мы здесь наловили. Только есть одна проблема — они недолго подчиняются нам. Слишком быстро они «вспоминают» себя, стоит им лишь напитаться свободной амритой. Но эта энергия, если суметь приспособить её для своих нужд, может всё! За ней мы и отправляемся на орбиту. Именно её собирал здесь мой сумасшедший братец. Амрита распределяется неравномерно и, рождённые в том месте, где её мало, долго не живут. И совершенно неважно от чего умрёт существо, от болезни, от несчастного случая или без каких-либо причин, в любом случае долго оно не проживёт. Дело в том, что амрита напрямую связана с полёвками, а они управляют всем в этом мире. И, если тебе на голову случайно упадёт камень и ты покинешь этот мир в расцвете сил — это значит лишь то, что ты родился там, где этой энергии было слишком мало. А иногда умирают новорожденные младенцы, совершенно здоровые, надо отметить, умирают без каких-либо причин и это тоже значит, что в момент их рождения в том месте, где они появились на свет, амриты почти не было.

Про такое я слышал, это называется «синдром внезапной смерти», кажется. Насколько мне известно, а известно мне мало что, ещё никому не удалось объяснить этот пугающий феномен. Когда всё закончится, надо будет расспросить Вирку, что ему известно об СВС.

— И Калук хотел именно таким образом получить бессмертие? — Поинтересовался я с определённой долей сомнения — слишком уж нелепым казалось мне объяснение Ридги, можно сказать, почти сказочным.

— Да, — спокойно ответила она, как будто речь шла о каких-то совершенно обыденных вещах. — Здесь на орбите Эдема мы разместили алмазные астероиды и вся амрита, которую эта планета выбрасывает в космос, аккумулируется в них. Только не мы это придумали. Есть народ…

Ниланагу надоело слушать нашу болтовню, а, возможно, он счёл, что я и так узнал больше, чем мне полагалось, но наг резко остановился и закричал на нагиню нервно и зло:

— Хватит тебе уже просвещать этого червяка! Негоже рабу знать слишком много!

— Не твоё дело, — оборвала его Ридга, — я надеюсь, что он мне ответит тем же. Верно, Олег? У меня ведь тоже есть к тебе несколько вопросов.

Я кивнул, прекрасно сознавая, что, как только мы окажемся на корабле, ситуация изменится кардинально. Дома, как известно, и стены помогают. Пожалуй, стоило проделать этот путь, чтобы узнать всё это. Теперь мне понятно, что угрожает Эдему! Планета просто-напросто умрёт, как впрочем, и многие другие, от недостатка этой самой неведомой амриты. Полёвки, лишённые возможности обрести своё истинное «я», не смогут управлять материей в этом секторе Вселенной… Так вот ты какой глобальный кирдык!

Мне представились мёртвые миры, среди них: и моя Земля; и Литака; и ещё множество других, о которых я даже не догадываюсь.

— Так вот, — продолжила Ридга, явно желая позлить своего любовника, — есть такой народ — риши и это именно они научили нас управлять полёвками и добывать амриту. Смешные, нелепые в своей доверчивости, существа. Они могли бы быть самыми могущественными созданиями во вселенной, а вместо этого стали нашими рабами.

Нагиня рассмеялась, но в её смехе я услышал горечь, как будто ей жалко этих риши. Она восхищается ими и презирает одновременно — сложная смесь чувств.

Вдруг Ниланаг остановился и замер, словно каменный. Недоумевая, я осмотрелся по сторонам и заметил за деревьями тёмные фигуры. Мы здесь были не одни. И, что-то подсказывало мне, что скоро начнётся настоящая мясорубка. Что ж, я узнал не всё, что хотел, но достаточно, чтобы больше не рисковать. Пришлось подогнать мой звездолёт поближе — не стоит дальше испытывать судьбу, иначе она может разозлиться на меня.

Рука Ридги потянулась за «фонариком». Я однажды уже наблюдал, как действует это оружие и вздохнул с облегчением — мясорубки не будет, если, конечно, там за деревьями не спряталась целая армия.

— Опять эти твари! — Выдохнул Ниланаг. — Надеюсь, что их не много, иначе мы не справимся. Эх, надо было и этого вооружить, — он ткнул пальцем в мою сторону.

Ридга чуть смущённо улыбнулась, сжимая в руке оружие.

— Я хотела это сделать, — призналась она, — но подумала, что ты не одобришь. Теперь уже поздно жалеть, будем отбиваться вдвоём.

До стоянки моего корабля оставалось не более трехсот метров, но их ещё надо было как-то преодолеть. Твари в лесу медленно, но верно сжимали вокруг нас своё кольцо. Но, что удивительно, всё происходило в полнейшей тишине, даже ветка нигде не хрустнула и от этого становилось ещё страшнее. Я ещё не мог рассмотреть тех, кто прятался в зелёной листве, но понимал, что это не белочки с зайчиками, а кто-то поопаснее.

Осторожно, словно по тонкому льду, продвигаясь вперёд, мы не переставали осматривать окружающий нас лес. Вот над головами у нас раздались хлопки крыльев. Я вскинул голову и обнаружил парочку птеродактилей, лениво кружащихся над тем нами.

— Обложили со всех сторон, — выдохнул я. — Что делать будем?

— Ничего, как-нибудь пробьёмся! — Зло выкрикнул Нил и направил «фонарик» на одного из летающих ящеров. — Бывало и хуже. А до твоего корабля ещё далеко?

— Метров триста, — ответил я и пожалел, что сразу не расположил его ближе к провалу. Проклятое любопытство!

— Тогда шанс есть, — вздохнул облегчённо наг, — прорвёмся!

В его голосе я не услышал ни тени сомнения и даже немного позавидовал его уверенности.

Атака началась внезапно. Словно подчиняясь чьей-то команде, из леса на нас ринулись рапторы. Твари это не очень большие, но бультерьер тоже собачка не крупная. Птеродактили не могли поучаствовать в этой операции — деревья мешали. Они кружили над лесом и следили за схваткой.

Ниланаг и Ридга прижались спинами друг к другу и во всю палили из своих «фонариков» по зубастой банде. Динозавры рассыпались, как будто сделаны они были из песка, но продолжали атаковать. Когда какая-то мелкая сволочь вдруг вынырнула из-за ближайшего дерева и прыгнула на меня, я выругался и попытался её стряхнуть, но напрасна. Не знаю, что это был за динозавр, но хватка у этой мелюзги оказалась бульдожья. Оторвать зверюгу мне удалось только вместе с клочком моих штанов.

Ближе, чем на два метра животным не удавалось к нам приблизиться — Ридга и Нил работали на совесть. На их лицах я не обнаружил даже тени страха, лишь сосредоточенность и мрачное удовольствие. Этим существа, казалось, вообще не знакомо такое чувство, как страх.

Эх, подвёл меня Эдем! Кто бы мог подумать, что он так мне подгадит!

Когда заряды в оружии закончились и наги стали озираться по сторонам, ища пути к отступлению, захлебнулась и атака эдемской рати. Улетели птеродактили, скрылись в лесу шустрые рапторы и вскоре вокруг не осталось ни одного живого существа. Это показалось мне странным. Казалось бы, вот она победа, так почему же они отступили? Ради чего всё это нападение затевалось?

Я недолго ломал себе голову над этим вопросом. В голове прояснилось. Конечно же, никто не собирался нас убивать! Эдем всего лишь хотел разоружить врагов. Планета оказалась умнее меня, я то даже не подумал о том, что произойдёт, когда эта парочка устроит перестрелку на моём корабле. Судя по всему, их оружие способно проделать хорошую дыру в обшивке. И, если это произойдёт на орбите, то всем нам придётся туго, а они это могут — совершенно безбашенный народ!

«Спасибо!: — Мысленно обратился я к Эдему, теперь уже будучи абсолютно уверенный в том, что планета не только разумна, но и способна слышать мои мысли.

Остаток пути удалось преодолеть без эксцессов. Больше мы никого не интересовали. И, когда из-за густых ветвей показалась обширная поляна, на которой вольготно разлёгся мой маленький кораблик, все мы смогли вздохнуть с облегчением.

«Вирка, срочно передай девочкам, чтобы они спрятались и не попадались нам на глаза»: — приказал я вирусу, приближаясь к люку.

— Кто там у тебя ещё есть? — Настороженно спросил Ниланаг.

— Никого, — честно соврал я.

— А та девушка, что была с тобой в прошлый раз? — Вспомнила Ридга.

— Вы же сами знаете, что это за планета, — грустно ответил я, — её больше нет.

 

Глава 30

Амрита

Ну, вот, всё закончилось. Я с трудом верил, что нахожусь на своём корабле и играть мы теперь будем по моим правилам. Правда, сами наги это ещё не осознали — им не хватало одной маленькой детали, они даже не догадывались, что мой контроллёр — фальшивка. Они шли по коридорам моего корабля, заинтересованно его разглядывая.

Я едва держался на ногах, но старался не показывать виду. Всё напряжение последних дней, все мои сомнения и метания теперь давали о себе знать. Хотелось послать всех к чёрту и завалиться спать, но дело ещё не было завершено, к тому же у меня остался последний вопрос к Ридге и я поспешил его задать.

— Скажи, кто такие эти риши, о которых ты говорила? — Спросил я, распахивая перед нагами дверь своей каюты.

— Это такой смешной народец, который добился многого на пути познания устройства этого мира. Они настоящие волшебники и это не смотря на их жалкий вид. Маленькие, хрупкие, бледные с огромными чёрными глазами.

Она описала Йёсу. Почему-то я совершенно не удивился её ответу, что-то подобное вертелось у меня в голове всё это время. Теперь появилась ещё одна проблема. Не решил одну, а тут и другая на подходе. Если так пойдёт и дальше, то домой я смогу вернуться не скоро. Настроение слегка испортилось, но, приняв мудрое решение, не распыляться на всё сразу, я вздохнул и, вежливо предложив гостям присесть, задал очередной вопрос:

— Куда летим, леди и джентльмены?

— В смысле? — Не оценил моей шутки Нил.

— Я говорю, что карета уже подана, осталось только уточнить маршрут.

Я сидел, как на иголках. Уверенность в том, что мне удастся одурачить нагов, таяла с каждой минутой. Да, корабль мой, да ошейник фальшивый, но что будет, когда эти двое поймут, что я вожу их за нос и возьмутся за меня серьёзно? Об этом даже думать не хотелось, ведь задавят же, как котёнка.

— На орбиту лети, глупое ты существо! — Приказал Ниланаг, теряя терпение. — К астероидам.

Я пожал плечами.

— Как скажешь, так и будет, — изображая абсолютную покорность, сказал я, но мне так и не удалось убрать из своего голоса сарказм и Ридга это уловила сразу.

— Олег, — прошипела она, — прошу тебя, не делай глупостей. Мне не хотелось бы тебя убивать, но, сам понимаешь, в интересах дела, я вынуждена буду сделать это, если ты начнёшь самовольничать.

Боится! Она меня боится, но не хочет показать это. Эта мысль приятно щекотала моё самолюбие. Вот вам и червяк, вот вам и животное! И ведь я ещё ничего не сделал, всё впереди! И в то же время на душе было тревожно. Надо бы всё обдумать, но времени нет, а значит, придётся мне действовать по обстоятельствам, а здесь возможно всё, что угодно. Остаётся только надеяться на лучшее, но готовиться к худшему.

— У меня тоже есть один вопрос к тебе, — вспомнила нагиня. — Надеюсь, что ты ответишь так же честно, как я?

Я сидел, как на иголках. Пальцы сами по себе выбивали дробь по поверхности стола. Скоро орбита, а там всем придётся сбросить свои маски. «Только не это! — услышал я у себя в голове голос Вирки. — Так ты нас всех угробишь. Умоляю, будь осторожнее! Прежде, чем что-то предпринять, хорошенько подумай». Как будто, у меня будет достаточно времени на это «хорошенько подумай».

— Олег, расскажи мне про эти твои мыслеформы. Как ты это делаешь? Мы всегда готовы учиться, — голос Ридги звучал вкрадчиво и почти нежно. Ниланаг даже дёрнулся, как будто от удара током, но от нападения воздержался. Я бы на его месте поступил так же. Шутка ли, если со мной что-то случится, то корабль станет неуправляемым. Перспектива, скажем прямо, далеко не радужная.

Я смотрел на этих двоих и думал лишь о том, а не рановато ли мне исповедоваться? Сейчас они полностью в моей власти, но, когда поймут, что я не собираюсь выполнять их приказы, неизвестно, что они предпримут, особенно этот сумасшедший Нил, который уже готов был лопнуть от злости.

Вот в иллюминаторе показался алмазный астероид. Теперь я смог разглядеть его во всей красе. Но этой самой красы, как раз, и не было. Алмаз всегда представлялся мне чем-то ярким, сверкающим, но за бортом моего корабля ничего подобного не наблюдалось, лишь тёмная бесформенная каменюка, размером с футбольное поле, серая и скучная.

— Он точно алмазный? — Спросил я с сомнением. — Не похоже.

— Алмазный, только на его поверхности скопилось много пыли. Мы их выискивали везде, где только можно. Калук был одержим этой идеей, а с ним не поспоришь, — она злорадно усмехнулась, вспоминая, что случилось с её братом.

— Я кое-что не понял, — голос у меня был спокойным, хотя сердце билось, как сумасшедшее — ты говоришь, что амрита распределяется неравномерно и от этого зависит продолжительность жизни человека, так?

— Ты всё правильно понял, — согласилась нагиня.

— Но тогда получается, что надо просто сменить место жительства, чтобы продлить свою жизнь, да?

Женщина рассмеялась и энергично замотала головой.

— Нет, Олег, не так. Совсем не так! Амриту ребёнок получает в первые дни жизни, потом срабатывает некий невидимый клапан, который перекрывает амрите доступ, это приблизительно то же, что и крышка на бутылке. Сколько получил сразу, столько и будет. В течение года она ещё продолжает накапливаться, но в очень малых количествах, таких малых, что они особой роли уже не играют. А, когда родничок у младенца зарастает, то амрита перестаёт поступать вообще. Чтобы сорвать этот клапан, необходимое очень большое количество амриты, такого в природе не существует. А вот эти самые астероиды накопили уже достаточно, чтобы подарить нам бессмертие. Если удастся избавиться от клапана, то амрита будет постоянно наполнять нас. Понятно? А теперь потрудись ответить на мой вопрос.

Ну, что ж, теперь всё действительно всё стало ясно. Пора начинать!

— Вообще-то, Ридга, я тебе соврал, — с видом нашкодившего школьника признался я. — На самом деле это никакие не мыслеформы. Это вирус. Он живёт во мне и позволяет создавать всё, что угодно. Жить он может только во мне. Этот корабль — тоже вирус, вернее его производная. И мой друг, которого вы уже дважды убивали, он тоже не человек. Вот так.

Потом я подробно объяснил, что такое Вирка и как он работает. Невольно поймал себя на мысли, что говорю о нём, как о чём-то неодушевлённом и сразу же испытал неловкость. Ведь это странное существо столько раз спасало меня!

Воцарилось гробовое молчание. Ей, Богу, на кладбище веселее. И лица у обоих стали такие странные, как у восковых кукол — совершенно не живые. Ни один мускул не дрогнул на их лицах, взгляд стал неподвижным и даже ресницы не вздрагивали. Народ безмолвствовал. Я даже струхнул немного, не понимая, что же происходит. Длилось это несколько минут, потом Ниланаг вскочил с места и ринулся ко мне. Не знаю, что бы он со мной сделал, если бы Ридга не остановила его.

— Успокойся, Нил, ничего страшного не произошло. Интересная информация и только. Есть над чем подумать, но не сейчас. У нас ведь по плану другое дело намечено. Олег, нам надо сесть на этот астероид. Сможешь?

Я широко улыбнулся и весело ответил:

— Смогу, но не стану этого делать. У вас свои планы, а у меня свои.

— Слушай меня внимательно, гадёныш, — заговорил, наконец, Ниланаг. — Ты лучше нас не зли. Или ты забыл, что на тебе контроллёр? Посмотрим, как ты с этим справишься!

Ридга достала свой «пульт» и что-то там нажала. Как же внимательно наблюдали они за моей реакцией! По-моему, я ещё никого и никогда в своей жизни так сильно не интересовал.

— Ребята, — обратился я к нагам, — у вас нет другого выхода, как только смириться с судьбой и не устраивать мне здесь разгром. Этот контроллёр — фальшивка. — Я демонстративно снял устройство и бросил его под ноги Ридге. — Спасибо за украшение, нагиня. Но мне оно ни к чему. Сама подумай, ну, зачем мужчине украшения?

Обнаружив, что ошейник оказался грубой подделкой, Нил вышел из себя, я не успел даже уловить его движение, настолько оно было быстрым, что-то мелькнуло в воздухе и острая боль в груди заставила меня вздрогнуть. Всё ещё не понимая, что происходит, я поднялся с кресла и тут же упал обратно. Опустив взгляд, я обнаружил, что из груди у меня торчит длинная спица с ярким оперением на конце. Этот дротик вошёл очень глубоко, в самое сердце! Дышать стало больно. Вены на шее и на руках вздулись. Пальцы стали синеть.

— Люди имеют дурную привычку умирать, — едва слышно сказал я, удивляясь своему спокойствию.

Дальше всё происходило, как в тумане. Дико закричала Ридга, она что-то говорила, но смысл её слов я так и не понял. Тут же появился Вирка и, подхватив меня на руки, уложил на кровать.

— Олег, ты только не умирай, — уговаривал он меня, — подожди немного. Сейчас сюда придёт Йёса и она тебя вылечит. Держись, ладно?

— Я как-то читал, — сдавленным шёпотом произнёс я, — про одного мужика, которого ещё во время войны ранили в грудь. Так он прожил с пулей в сердце всю жизнь до глубокой старости, даже не догадываясь об этом. Потом, спустя десятилетия, когда он вдруг почувствовал себя плохо и попал в больницу, рентген эту самую пулю и обнаружил. Так неужели я не протяну несколько минут?

Вирка сжал мою руку.

— Протянешь, обязательно протянешь, — уверял меня он. — У нас ещё много дел.

Где-то в стороне Ридга билась в истерике и проклинала своего любовника. Словно сквозь вату до меня доносились обрывки её фраз:

— Нил, ты хоть иногда думай головой! Если он умрёт, то все мы погибнем! Посмотри в иллюминатор. Нил, мы в открытом космосе! Вспомни, идиот, что он говорил об этом корабле! Как только он умрет, корабль исчезнет и мы погибнем. Зачем только я с тобой связалась?

Сознание мигнуло в последний раз и погасло, как перегоревшая лампочка. Наверное, я тогда, всё-таки, ненадолго умер. Понимаю, что звучит это дико, но, что тут ещё скажешь. И не было никаких тёмных тоннелей, никакого яркого света, ничего совершенно. Не промелькнула у меня перед глазами вся моя бестолковая жизнь, ничего подобного. Я просто исчез, чтобы потом снова появиться вновь. Во рту было сухо, но боль исчезла.

— Дышит, — услышал я над своей головой голос Йёсы.

Конечно, я дышал, что же мне оставалось делать? Открыв глаза, я обнаружил, что в каюте что-то изменилось, но не сразу понял, что именно.

Вирка помог мне сесть на кровати и всё время тревожно заглядывал в глаза, как будто всё ещё не мог поверить в моё воскрешение из мёртвых. Чтобы приободрить, его я вымученно улыбнулся. Прямо передо мной стояла Йёса, лицо её, как обычно, ничего не выражало, но мне хотелось верить, что она тоже рада.

— Йёса, это ты спасла меня? — Спросил я.

— Это было легко — времени прошло слишком мало. А ты сильный, с таким серьёзным ранением смог так долго продержаться.

— Я старался, — усмехнулся я, понимая, что никаких моих заслуг в этом нет, да и держался я не так уж долго, как она говорит. — А где наги?

Вирка сердито мотнул головой, проследив в направлении его взгляда, я увидел, что Ридга и Ниланаг закупорены в прозрачный большой террариум, разбить который даже им оказалось не по силам. Вирка своё дело знает на отлично. Теперь, когда эта парочка никому не могла причинить зла, пора было приступать к основному нашему заданию — спасать этот треклятый Эдем, который мне надоел уже до чёртиков, до кожного зуда. Если и библейский Эдем был похож на этот, то я догадываюсь, почему Адам и Ева поторопились обожраться яблоками — они хотели поскорее оттуда сбежать, а никак иначе у них не получалось.

— Ну, что ж, приступим, помолясь, — заявил я и, повернувшись к Вирке, скомандовал. — Давай, дружище, разнеси эту глыбу на мелкие кусочки!

Голубая молния вонзилась в астероид. Сначала ничего не произошло, но через несколько мгновений глыба затряслась, словно в приступе кашля, потом раскололась сначала на несколько больших кусков, которые в свою очередь распались на множество маленьких осколков. Мне казалось, что длится это очень долго, но на самом деле весь этот процесс занял считанные минуты. И, когда я уже ничего нового не ожидал, непонятно откуда возник пронзительно яркий белый свет. Настолько яркий, что мне пришлось закрыть глаза, чтобы не ослепнуть. Когда я позволил себе вновь взглянуть на то, что происходило с остатками астероида.

То, что я увидел, невозможно было описать привычными словами, потому что не существует в человеческом языке таких слов! На фоне бесконечной черноты появилось нечто. Можно ли свет взбить в пену? Сомневаюсь и, тем не менее, именно на пену из света было похоже то что вырвалось на свободу из расколотого астероида. Оно стремительно растекалось во все стороны, поедая темноту космоса.

Когда мой корабль попал в эту сияющую пену, то каким-то непостижимым образом она просочилась сквозь обшивку и заполнила собой всё. Но это ещё не всё.

— Амрита, — прошептала восторженно Йёса. — Смотрите, это амрита!

Так вот, значит, на что похожа эта самая энергия жизни! Ради этого мы оказались здесь. Она проникла внутрь меня и обожгла, как будто я выпил расплавленный свинец. Сначала была боль, такая же яркая и такая же пронзительная, как тот самый удивительный свет. Я не мог ни кричать, ни стонать — дыхание перехватило. Из глаз покатились слёзы, которые я так и не смог сдержать, как ни старался. Но меня тревожило другое — смутные воспоминания вмешались в мои ощущения. Когда-то я это уже испытывал. Дежавю, что ли? Никогда ведь ничего подобного в моей жизни не было и быть не могло. Но в глубине души я знал, что когда-то очень давно, когда я только что родился, нечто подобное уже происходило со мной, но я забыл всё. Никто не может вспомнить первые дни своей жизни.

Со всеми остальными, кроме Вирки, происходило то же самое. Я видел эти выпученные глаза, искаженные от боли лица, открытые в немом крике рты и мне казалось, что не будет ни конца, ни края этой пытке. А ещё они все до одного светились! Сквозь это свечение угадывались скелеты, как будто я смотрел не на живых людей, а на рентгеновские снимки. Маленькие протуберанцы отрывались от их полыхающих тел и кружились вокруг, подобно спутникам. Это было страшно и прекрасно. Мы не станем бессмертными, мы все умрём! Боже, кто бы знал, как я уже устал умирать! Два раза за один день — это явно перебор. Оставалось только позавидовать Калуку, который умер, так и не испытав всей прелести бессмертия! Интересно, а он знал об этом? О том, что надо пройти, чтобы получить его? Вряд ли, кто бы ему мог это рассказать.

А потом боль исчезла, как будто её не было и наступил покой, такой удивительный покой, который может быть только в раю. В реальной жизни что-либо подобное невозможно.

И вот вся эта невыносимая процедура повторялась потом ещё шесть раз, до тех пор, пока мы не уничтожили все семь астероидов. Пытка — блаженство, потом опять пытка — блаженство. Как я с ума не сошёл, до сих пор понять не могу, а ведь было от чего.

Первой пришла в себя Нида. Я не заметил, когда она вошла, но то, что она также пережила вместе с нами всё это безумие, я нисколько не сомневался. Шаманка подошла ко мне и села рядом. Её холодная рука коснулась моего лба.

— Теперь ты понимаешь, через что надо пройти, чтобы обрести это ненужное бессмертие? — Спросила она грустно. — Однажды я это уже испытала, но не хотела тебе рассказывать. Нет, не потому, что не доверяю, просто слов не находила.

Я сидел в кресле и любовался ею. Надо же, со всеми этими заморочками, я совершенно забыл, что рядом со мной находится потрясающая женщина! Я взял её за руку и притянул к себе. Девушка не сопротивлялась, как это бывало раньше, она покорно прижалась ко мне. Уже не сдерживаясь, я сжал её в объятиях. Она оказалась непривычно мягкой и покладистой. Куда только делось её вечное упрямство?! Я даже почувствовал биение её сердца под тонкой тканью. И тут я наткнулся на ненавидящие фиолетовые глаза Ридги. Чёрт! Когда я обвёл всех присутствующих взглядом, то обнаружил, что все до единого молча наблюдали за нами. Извращенцы! Вуайеристы чёртовы! Могли бы отвернуться ради приличия. Идолы бессловесные, дар речи потеряли от такого захватывающего зрелища.

— Н-да, — вздохнул я обречённо, — никакой личной жизни на этой посудине.

Нида осторожно отстранилась и, одарив меня загадочной улыбкой, согласилась:

— Ты прав, у нас ещё остались нерешённые проблемы.

Я хотел ей рассказать, что нерешённые проблемы — это моя карма и они будут всегда, но не стал раньше времени пугать девушку. Кому нужны неудачники?

— Значит так, горцы, сейчас мы подумает, что ещё осталось за кадром, — объявил я всем. — Ну, этих, — я кивнул в сторону прозрачного саркофага, в котором томились Ридга и Ниланаг, — всё ясно, а что делать с Йёсой?

— Почему горцы? — Поинтересовалась Нида.

— Потому что бессмертные. Пропусти это — не поймёшь. Так, что решим?

Йёса, которой я был обязан своей жизнью, вела себя на редкость деликатно, она скромно молчала и ждала, когда кто-нибудь другой выскажется, хоте вопрос касался её. Все остальные тоже не изъявляли желания высказать своё мнение, даже болтливый Вирка молчал.

— Ну, что ж, тогда решать буду я, только потом не обижайтесь. Значит так, этих двоих возвращаем на их корабль…

— Не-е-ет! — Закричала в отчаянии нагиня, — Мы никогда не сможем выбраться отсюда. А, если мы рискнём подняться на поверхность, то эта проклятая планета нас убьёт.

Она билась всем телом о прозрачную стенку «террариума», разбивая в кровь лицо и кулаки.

— Значит, — равнодушно заметил я, — вам придётся обживаться под землёй. Только прежде, чем вы вернётесь на своё законное место, Вирка уничтожит систему контроллёров — побаловались и хватит! Спички детям — не игрушки.

— Нет проблем, — отозвался мой вирус, — только сначала я бы хотел отключить все эти ошейники — код я знаю.

— Действуй, парень, а я пока уточню у бактерий, всё ли мы сделали правильно, чтобы потом сомнениями не терзаться.

Он никуда не исчезал, но через часа два вдруг вскинул голову и отчитался передо мной:

— Шеф, дело сделано, можно возвращать этих гадов на их законное место. Не знаю, как они здесь приживутся, но шанс у них есть.

Возвращение нагов происходило под бесконечные проклятия Ридги и угрозы Ниланага. Прозрачный куб опустился на дно провала и рассыпался, освобождая своих пленников. Нил ещё стоял у безжизненного корабля и продолжал мне угрожать, а Ридга скрылась внутри. Мне пришлось поторопить нага:

— Нил, если ты сейчас не зайдёшь на корабль, то твоё бессмертное тело будет погребено под тоннами грунта.

А потом вирус ударил по краям провала и обрушившиеся вниз пласты земли скрыли от нас и корабль и тех, кто на нём остался. Думать о тех, кого я похоронил живьём на этой удивительной планете, мне не хотелось, но на душе стало так паршиво, что хоть волком вой. Одно дело убить своего врага и совершенно другое то, что сделал я.

— Не трави себе душу, — заговорила Йёса, — они выживут. Ты не знаешь этих тварей, а я знаю. Выживут и приспособятся жить под землёй. К тому же двоим из них ты подарил бессмертие, так что у них будет достаточно времени на то, чтобы всё обдумать и осознать свою неправоту.

— Осознать? — Криво усмехнулся я. — А зачем им это теперь нужно?

Я впервые увидел улыбку на безгубом лице риши. Странную такую улыбку, неровную и колеблющуюся, будто горячий воздух в июльский полдень.

— Когда-нибудь ты это поймёшь, — уверенно сказала она, — и мне кажется, что это случится очень скоро.

— Ну, всё, теперь осталось только тебя вернуть домой и дело сделано, — произнес я устало. — Сейчас ты объяснишь Вирке, куда тебя доставить.

Я увидел, что Нида хочет мне что-то сказать, но не решается. Это меня насторожило. Неужели, я опять что-то ухитрился пропустить? Да, нет же, все дела сделаны, всем сёстрам досталось по серьгам, что ещё?

— А потом, — тихо так, что услышал только я, сказала девушка, — ты отправишь меня обратно на Литаку.

Чёрт подери! Она, что, издевается надо мной?! Я серьёзно рассчитывал на то, что она полетит со мной на Землю! Я-то надеялся, что эта красотка всё же питает ко мне какие-то чувства!

— Отправлю, — процедил я сквозь зубы и стал смотреть в иллюминатор, на удаляющийся Эдем.

Картина, представшая перед моими глазами, завораживала и пугала своим сходством с Землёй. Теперь, когда пояса астероидов больше не было, это сходство стало ещё более заметным. Всего-то разницы, что один большой континент, вместо множества маленьких. Я услышал за своей спиной чьё-то дыхание, обернулся и встретился с очень серьёзным взглядом Вирки. Он, как будто чего-то ждал от меня.

— Ты это заметил? — Настороженно спросил вирус.

— Что, чёрт возьми?! — Выкрикнул я в отчаянии, хотя уже понял, о чём он говорит.

— То, что очертания континентов напоминаю земные? — Вирка не стал церемониться и выдал всё как есть. — Лёлик, Эдем — это Земля, но только сотни миллионов лет назад! Этот единственный континент, который ты видишь — Пангея, он существовал двести миллионов лет тому назад.

— Как такое может быть?! — Вырвалось у меня.

— Таковы свойства кротовых нор, — спокойно объяснил вирус, — в них можно путешествовать не только в пространстве, но и во времени. Лёлик, мы переместились не в пространстве, а во времени.

— И давно ты это знаешь? — спросил я растерянно.

— С самого начала. Мне казалось, что и ты догадываешься, — виноватым голосом ответил вирус. — Ты же с самого начала заметил это сходство. А Луна? Олег, разве ты не обратил внимания на то, что Луна здесь точно такая же, как та, что ты видишь с Земли?

Не заметил я ничего! Я вообще не смотрел на небо — голова была всё время занята чем-то другим. По спине пробежал холодок. Получается, что мы оставили этих тварей на моей родной планете! И двое из них бессмертны. Оставалось только надеяться на то, что все они погибнут ещё до того, как на Земле появится человек.

— Выживут, — разбил мои надежды Вирка, под землёй им ничто не угрожает. Построят там свои города, обживутся. Но я не пойму, что тебя так волнует, ведь это уже случилось. Вспомни, часто ты на Земле встречался с нагами? — Он робко улыбнулся. — Они не поднимутся на поверхность даже тогда, когда Эдем перестанет представлять для них угрозу!

 

Эпилог

— Ну, что дальше делать будем? — Спросил Вирка. — Скучно так жить, ты не находишь?

Он сидел на диване в позе лотоса и старательно что-то выискивал в Интернете. Вирус озвучил то, о чём я и сам себя частенько спрашивал. Но ответа на этот вопрос не было.

В этот момент кто-то повернул ключ в замке. Было бы смешно, если бы в квартиру вломились воры, ведь столько месяцев дом пустовал без хозяина, покрывался толстым слоем пыли и никто им не интересовался, а стоило только вернуться и сразу такой интерес к моей далеко не респектабельной квартире.

Но это была Надюха. Ворвалась и с порога начала орать:

— Ты где пропадал всё это время?! — Голос её звенел, предвещая скандал. — Я тебя везде искала… мы искали.

Тут взгляд её упал на скучающего Вирку, она мгновенно взяла себя в руки и уже спокойным тоном объяснила:

— Я ещё вчера заметила, что у тебя свет горит. — Потом, кивнув на вирус, поинтересовалась: — А это кто такой?

— Друг, — спокойно объяснил я. — А тебе что-то от меня надо?

Видимо, что-то в моём голосе её насторожило, она удивлённо вскинула брови и заявила. — Я решила вернуться к тебе, — подумала немного и добавила, — Навсегда!

— Не стоит, — равнодушно ответил я и сам удивился тому, что совершенно ничего не испытываю больше к этой женщине. — Возвращайся к Толику.

Губы её предательски задрожали, в глазах блеснули слёзы. Изо всех сил стараясь сохранить лицо, Надюха фыркнула и ушла, громко хлопнув дверью, словно выругалась. Я вздохнул с облегчением.

Вот уже полтора месяца, как я возвратился домой. Первое время рад был до безумия, не верилось, что вернулась моя привычная жизнь. Но уже через две недели мне стало отчаянно скучно. Всё чаще и чаще я в памяти возвращался на Эдем.

Чтобы хоть как-то избавиться от этой навязчивой тоски, прошустрил по Интернету и выяснил, что наги, всё-таки, ухитрились выжить, а иначе, как объяснить, что в индуизме о них упоминается не так уж и редко. Даже имя Ниланага нашёл — есть такой источник в Кашмирской долине. Эти твари оказались слишком живучими!

Интересно, удалось им дожить до наших дней или нет? Бессмертные-то они, бессмертные, но, как говорила Нида, это ещё не значит, что их нельзя убить. Хотел бы я знать, за эти двести миллионов лет, они успели обо мне забыть? Обида — обидой, но время лечит любые раны.

Однажды, изнемогая от всей этой повседневности, я даже подумал о том, не пуститься ли мне на поиск «старых знакомых», даже стал искать их следы на Земле и обнаружил много интересно о загадочный подземных ходах в различных уголках планеты. Но от этой безумной затеи, я благоразумно решил отказаться. Лучше пусть они сами меня найдут, если захотят, сам я не горел желанием лезть на рожон, да и не так уж давно я с ними расстался, чтобы успеть соскучиться…

…Лето, пыль и жара. Удушающий запах выхлопных газов и визг тормозов за окном. Как же не похоже это всё на Эдем! Сердце заныло и я не мог понять, то ли от тоски о потерянном навсегда Эдеме, то ли давала знать о себе рана, нанесённая Нилом…

Когда я вернул Йёсу домой, то с радостью обнаружил, что её народ теперь свободен — ни у одного из риши на шее не было контроллёра. Вирка сумел разрушить систему этих проклятых устройств. Нас никто не встречал, но я чувствовал на себе настороженные взгляды. Риши были где-то рядом, но умело прятались. Должен признать, что наги, всё-таки, сделали одно доброе дело — отучили этот наивный народ от излишней доверчивости. Это пойдёт им на пользу, моя интуиция шёпотом сказала мне, что таких, как Калук со товарищи во вселенной гораздо больше, чем хотелось бы.

Но потом, когда Йёса вышла и что-то крикнула, они неожиданно появились, как будто только этого и ждали. Вот так, стоя на почтительном расстоянии друг от друга, они и беседовали. Потом что-то изменилось и нас уже встречали, как героев, предлагали остаться, но незнакомое до этого момента чувство ностальгии, как магнитом, тянуло меня обратно на Землю, в привычную земную клоаку. Риши не стали настаивать, лишь грустно пожелали нам счастливого возвращения. Мне показалось, что им ведомо что-то такое, чего я не мог и предположить. Вероятно, они знали будущее. Всё может быть…

Ниду я вынужден был вернуть на Литаку. Как же мне хотелось забрать её с собой, но, чем больше я её убеждал, тем яростнее она сопротивлялась и мне пришлось признать своё поражение, потому что в какой-то момент я понял, что она никогда не сможет стать счастливой на моей изгаженной, осквернённой человеческими пороками, Земле. Да и кто здесь счастлив? Таких нет! Те маленькие радости и незначительные победы, которые мы наивно принимаем за счастье — не более чем иллюзия, точно такая же, которую дарил своим пленникам контроллёр нагов. Шаманка просто сошла бы с ума, наблюдая всё то, что мы делаем с собой и с этим миром.

На Литаке мы приземлились в том же месте, что и в прошлый раз. Я опасался, что Муто всё ещё жив и Ниде грозит опасность и, лишь убедившись, что косоглазый вождь давно отправился в страну мёртвых, я позволил себе распрощаться с девушкой и вернуться на Землю.

… Настойчиво трезвонил телефон. Я терпеливо ждал, когда человеку на другом конце провода надоест и он сам положит трубку, но напрасно. Пришлось ответить. Звонил Сева. Радостным голосом он объявил мне, что он нашёл мне работу. Колесников ожидал благодарности и я сквозь зубы поблагодарил, хотя уже понимал, что ни на какое собеседование я не пойду.

— Ты где всё это время пропадал? — Бодрым тоном допрашивал меня мой друг детства. — Если бы Надя мне не сказала, что ты вернулся, я так ничего и не узнал бы, — в глоссе его звучал укор. — Так, где тебя носило?

— Я путешествовал, — честно ответил я в надежде, что новых вопросов не последует, но куда там!

— Где? — Сева намеривался вытрясти из меня всё.

— По библейским местам.

На другом конце провода повисло гнетущее молчание, потом голос друга настороженно поинтересовался:

— А ты часом в какую-нибудь секту не вступил?

Мне надоел этот бессмысленный разговор и, пообещав Севе перезвонить чуть позже, я положил трубку на рычаг.

— Так, Вирка, — обратился я к вирусу, — я принял решение.

Он краем глаза посмотрел на меня и ехидная ухмылочка скользнула по его губам — он уже знал, какое это решение и, похоже, был ему рад.

— Мы летим на Литаку! — Заявил я. — Ты начинай создавать новый корабль, а я пока запасусь продуктами. Знаешь, эта их еда мне совершенно не понравилась, даже твоя сгоревшая дотла яичница и то лучше.

— Кто бы сомневался, — хмыкнул он. — А я ведь знал, что долго ты здесь не вытерпишь. Это же безумие, а не планета…

— Прекрати, — оборвал я его, — это, всё-таки, моя родина.

— Ну, извини, Лёлик, я не прав, — извиняющимся тоном произнёс он, но рожа при этом у него была такая хитрая-прехитрая, что я почти услышал его язвительные реплики.

— Интересно, Вир, а Нида согласится лететь с нами? — Задумчиво спросил я.

— Куда?

— Да мало ли во вселенной мест, где нас ещё не было! — Рассмеялся я.

В полуметре от моего лица появился огненный шар размером я кулак. Он немного повисел, словно рассматривая меня, потом приблизился и коснулся руки. Я подумал, что вот сейчас он проникнет сквозь мою кожу, как это уже было в священной пещере на Литаке, но полёвка поднялась под потолок, сделала круг почёта над моей головой и исчезла.

— Как тебе кажется, — задумчиво спросил Вирка, — это она благодарит за выполненное задание или приглашает в гости?

— Разберёмся на месте, — ответил я и почувствовал, как рассеивается мутная тоска, которая отравляла всё это время мне жизнь. — А, когда вернёмся, поищем нагов. Мне, всё-таки интересно узнать, как они устроились на новом месте и что с ними произошло за последние двести миллионов лет.

Вирка посмотрел на меня испытывающим взглядом, потом спросил:

— А ты не боишься?

— Вир, на данный момент единственное, что меня пугает — это собственное бессмертие, но, думаю, что и к нему я со временем привыкну, тем более, что рядом со мной всегда будет такая же бессмертная женщина.

— Ты в этом уверен? — Спросил вирус удивлённо.

— Абсолютно.