— Минци… Что ты так шумишь? — из темноты к ним вышел еще один представитель семейства Крахх. Мягкий, спокойный голос, с нежностью произнесший детское имя Дины, мог бы принадлежать какого нибудь папе с открытки, в мягком свитере и с открытой улыбкой. Тот же, кто вышел на свет был мягко говоря не похож на нарисовавшийся образ. Лицо вошедшего украшали колечки, проколы, гвоздики… крылья носа, брови, даже скулы были украшены. Уши можно было не упоминать, они чуть ли не звенели. На каждом пальце руки красовалось по кольцу, а одежда главы семьи представляла собой помесь между кожанными украшениями и ремнями — широкий ошейник плавно переходил в кожаные рукава опутывая белую рубашку сложной вязью ремней. Широкая улыбка адресованная дочери показала еще и два наращенных длинных зуба на месте обычных клыков. Подведенные глаза и белое лицо с черными губами можно было даже не упоминать.

Хотя его можно было испугаться, в отличии от изысканной раздетости его жены, в его руки Дина почти кинулась.

— Папа!

— Минци, ты могла бы заезжать чаще. Твои письма были удручающе скудны.

— Я по делу, папа, — умерила пыл Дина возвращаясь на стул и тут же по детски ябедничая. — А она не хочет мне помогать!

Крахх мягко скользнул к креслу, где сидела жена и спокойным тоном, приказал:

— Летиция, место.

Готесса поспешно встала уступая место мужу, да и вообще выглядела присмиревшей и несколько подобострастной. Когда муж сел, она опустилась на ковер, садясь у его ног. Для Дины такое положение дел было похоже нормальным.

Усевшись, отец Дины так же мягко улыбаясь, что с его зубами и кольцами смотрелось жутковато, представился глядя на Салема.

— Найяр Крахх. Отец этой милой девочки. Я слышал часть разговора. Мы конечно поможем чем сможем. Летиция шутит, играя в неприступность.

Салем, подперев голову рукой, с интересом наблюдал за преображениями Летиции, это было довольно интересное зрелище. В голове всплыли слова на тему отсутствия запретов и норм, и перед глазами было вполне наглядное тому подтверждение. Мгновенно переключив внимание на мужчину и переставая обращать внимание на Летицию, будто она превратилась в предмет мебели, некромант представил себя и слугу еще раз.

— У нас есть еще примерно девять дней на шутки, мистер Крахх. После этого пропадет еще один ребенок, поэтому я еще раз попрошу вас о помощи, — время похищений теперь, особенно после сегодняшнего утра, Салем знал почти точно и, честно говоря. не понимал как стража, которой он отдал сделанные им подсчеты еще вчера днем, не сообразила прочесать сегодня парк. Об этом он собирался спросить Полин, но, разговор с начальством откладывался, — Расскажите что знаете об этом, — Карайн кивнул на все еще зажатую в руке Дины фигурку, за его спиной Гари, пошарившись в сумке, достал ручку и блокнот.

Дина отдала отцу платок и тот профессионально цепко осматривал вещь.

— Ручная работа, отличное серебро, символ Ракоши.

Не дожидаясь просьбы, отец Дины пояснил:

— Помнишь из той маминой книжки над которой все время смеялся твой брат. Но продается хорошо.

— Найяр! — возмутилась Летиция. — Это святое!

— Это деньги, дорогая, — так же зубасто улыбнулся тот и Летиция тут же затихла.

— Мы такими уже давно не торгуем, — продолжил он для дочери и Салема. — Мастер, который их делал, отличный надо сказать мастер, уже умер. Года три назад по моему. Вещиц таких немного. Таких вот мышек, а также сердца, змей и прочие символы он продавал лично. Это были ранние работы, такая вещь должна принадлежать давнему поклоннику Тьмы. — Заинтересовавшийся гот отдал Дине обратно мышь и спросил. — Подробности расскажешь?

Когда Дина выложила все что знала, ее отец взьерошил седую гриву волос и резюмировал.

— Старый, не очень здоровый, умный и жить должен у вас в городе. Ну максимум в получасе езды, хотя я и сомневаюсь.

— Почему? — удивленно спросила Дина. — Я наоборот думала, что он живет далеко, раз бывает такими четкими наездами.

— Да потому, дитя, что плохо себя чувствующий старик, не попрется так далеко таща на себе ребенка. По себе знаю, — зубасто улыбнулся Найяр. — Твой брат доверяет же нам внуков.

— Он не старик, — подал голос Салем, который в начале разговора откинулся в кресле, практически утопая в нем. Сейчас, когда его почти не было видно из тени, а за спиной стоял скелет, Карайн был почти похож на настоящего картинного некроманта, — По крайней мере не выглядит на свой возраст. Судя по тому, что я узнал, в этом году он должен будет забрать еще троих, а потом снова затихнет на год.

Перехватив непонимающий взгляд Дины и заинтересованный ее отца, Салем прикрыл глаза, вспоминая то, что успел вычитать.

— Каждые девять дней Тень отмечает дитя. Найди его и забери себе. Всего двенадцать, по одному на каждый месяц года. Голос Тени будет звучать в тебе. Услышь его, поддайся ему, и будешь вознагражден, — Карайн замолчал, поблескивая в полумраке комнаты отражением свечей в бледных глазах, — Послание Тьмы. Стих седьмой. Он обещает жизнь в обмен на принесенные жертвы. Двенадцать детей пропали в прошлом году, но он не остановился. Уже девять исчезли в этом, осталось трое.

Дина подобралась, напряженно думая:

— Неужели все таки он маг? И если он приносит жертвы, то почему нити растворяются как у тебя, а не обрываются как у остальных? — разговор сейчас шел скорее между ними двоими, потому что Найяр и Летиция начали что то обсуждать между собой, перебрасываясь незнакомыми Дине именами.

— Нет, он не маг и именно поэтому он ловит их во второй раз, — протянув руку в сторону, он забрал у Гари бумагу и ручку и что-то довольно быстро написал, передавая блокнот Дине. Летящим почерком некроманта, с наклоном в другую сторону там было написано следующее.

«Не хочу расстраивать твоих родителей, но этот бред, который я только что процитировал, был написан на факультете некромантии примерно сорок лет назад. Иногда в нее добавляются новые куски, я тоже поучаствовал в сочинении пары стихов. Сразу отвечу на вопрос „Зачем это было сделано?“. Затем, чтобы профаны случайно не нашли настоящие ритуалы и заклинания».

Закрыв глаза, Салем снова откинулся в кресло, прячась в тени.

— Я знаю лишь текст, ритуал мне неизвестен, — если бы девушка до этого не общалась бы с Салемом, ей бы показалось, что он говорит абсолютно серьезно, — Я только догадываюсь как и где его нужно проводить, — он повернул голову, смотря на Найяра, Летицию он продолжал игнорировать, полагая, что главное слово все равно останется за мужчиной, — Вам что-нибудь известно об этом ритуале?

Летиция восхищенно распахнула глаза и мечтательно улыбнулась. — Этот ваш похититель, он истинно во Тьме! Хотя детей и жалко, — мгновенно сменилось у нее настроение. — Приход к Хозяйке должен быть добровольным.

— Тишь, а ты в курсе что это за текст? — рука мужа опустилась на голову женщины, гладя ее по голове как послушную собаку.

— Конечно, Найяр! Я же давала тебе читать выписки! Это такая редкость! — Летиция даже вывернулась из под руки мужчины возмущенно смотря на него подведенными глазами.

— А почему этой редкости нет у нас в коллекции? — поинтересовался тот. — Это же наверно неплохое вложение средств. Да и тебе нравятся такие вещи.

— Най, она стоит столько, что я даже заикаться не стала. Я видела ее на аукционе и это прекрасная вещь, — вздохнула Летиция. — Гримуар из человеческой кожи, петли из кости и вкладки с чертежами написанными кровью. Видно плохо, все расплывается, но как красиво!

— А кто купил книгу, ты не помнишь? — с надеждой спросила Дина.

— Нет, Деменция, не помню. Там было потом столько интересного. И не проси, я не пойду спрашивать! Даже дело твоего отца держится на анонимности, неужели ты думаешь, что аукцион таких вещей пользуется другими правилами.

— Летиция! — прикрикнул на нее Найяр. — Не нагнетай. Лучше пойди и попроси у Вдовы еще пару пригласительных билетов на Ежегодный бал Высших.

— Вдова так рано не встает. — надулась мать Дины, — и зачем это надо? Посмотри на свою дочь, она даже не удосужилась приехав раз в пять лет домой нормально одеться. Ты хочешь, чтобы она нас перед друзьями опозорила?

— Тишь, — голос Найяра был мягок, но Летиция без слов поднялась и покачиваясь на своих каблуках поплыла на выход из комнаты.

Найяр ласково улыбнулся дочери и нежно заметил.

— Не обращай внимания, мышонок, красный тебе очень идет. А одежду я пришлю.

— Папа, я может чего не понимаю, но зачем мне на бал? — Дина никак не могла сообразить чего от нее хотят.

— Ты знаешь примерный возраст, рост, благосостояние, увлечения и видела в своих видениях кусок лица похитителя, — спокойно объяснил как будто маленькой девочке тот свои умозаключения. — Там будет человек двести, присмотрись, поговори с ними и я думаю, даже если ты не узнаешь нужного тебе человека, то уж последние сплетни о нужной тебе книге точно получишь. Мы тебе помогли?

— Да, папа! — Дина бросилась на шею к страшновато улыбающемуся мужчине. — Очень! Спасибо. И папа. Знаешь… я хочу чтобы меня звали Дина.

— Минци твою мать хватит удар. Я то переживу, только ей не говори. И Ди… — Найяр сильнее обхватил дочь прижимая к себе. — Фамилию может не будешь менять? В качестве личного одолжения старику отцу? Сейчас не решай, просто подумай, хорошо? — Не отпуская Дину, Найяр перевел взгляд на Салема. — Кстати бал послезавтра. Так что в сроки вы возможно уложитесь. Господин Карайн, могу я надеяться, что вы останетесь на ужин и уговорите на это мою дочь?

Салем напрягся, хотя изо всех сил старался держать себя в руках. Он надеялся, что они исчезнут из этого дома сразу, как только договорят, но, похоже, звезды складывались иначе. Едва слышно вздохнув, он поднял взгляд на Дину, будто прося у нее совета. Его откровенно пугало внимание к собственной персоне со стороны Летиции. Хотя она и была хороша собой, но что-то в ее поведении настораживало. Даже слишком настораживало.

— Я могу лишь попытаться это сделать, — улыбнулся Салем, все так же смотря на девушку и лишь чуть сильнее сжимая пальцы на своем посохе, который хоть как-то помогал успокоиться.