Я проснулась, едва переводя дух от тяжелого засасывающего сна. Я не помнила всех деталей, но внезапно властный, сковывающий тело взгляд, предстал в моем сознании, как живой. Его неизведанная глубина внушала необъяснимый трепет, я будто провалилась под лед и колючая вода сковала все тело, одновременно впиваясь в него тысячью кинжалами. В то же самое время большие глаза были удивительно прекрасны, в темно зеленых радужках плясали светящиеся оранжевые огоньки. Этот взгляд я бы узнала где угодно — это взгляд Алвара, я уже не раз испытывала на себе его силу, но глаза, глаза были другими, более раскосыми и дерзкими, более жесткими. Слова из сна волной вошли в мои мысли, заставив все мое тело содрогнуться от страха: «Иди в храм немедля. Наши дороги еще пересекутся». Это… это же был его брат! Старший принц Гилаэль!

Я почти не помнила, как снова оказалась перед дверью этого храма, я осознавала лишь, что не могу противиться этой воле, не могу поступить иначе. Даже учитывая то, что Алвар сказал мне держаться отсюда подальше.

Именно его я и увидела там, внутри, принц стоял в темных одеждах у алтаря, положив на позолоченный кедровый стол обе ладони, и его губы что-то шептали на эльфийском. Я замялась у входа, поглядывая на его молчаливых тауронов, не зная, стоит входить или нет, но вдруг он удивленно обернулся, слегка нахмурившись, не ожидая встретить меня здесь еще раз.

Я поклонилась, поприветствовав его. Алвар же большими шагами быстро подошел ко мне и положил мне руку на плечо. Его тон был резким и обеспокоенным.

— Марта! Я ведь предупреждал тебя!

— Что с ним случилось? — я подивилась собственной наглости. Слова его брата из странного сна все еще пульсировали в голове.

В глазах Алвара мелькнула какая-то догадка, он понимал, что я пришла сюда не просто так из желания нарушить его наказ или встретить свою смерть. Затем он взглянул на алтарь и печальным голосом сказал:

— Мы не можем это выяснить. Это случилось сорок лет назад, когда армия людей вторглась в Гростат…

Мы вошли в храм, и принц рассказал о том, как его старший брат Гилаэль, вопреки воле Короля, поднялся в горы, чтобы обрушиться на людей с тыла. Армия была разделена и тандары, воины гвардии Невидимого Клинка, что ушли с ним, погибли за несколько мгновений, когда Ивор обрушил скалы. Часть пещер оказалась погребена под глыбами земли и камня. Победа далась эльфам очень дорого. Ивора сразило копье, пущенное самим Королем. В честь Гилаэля мастера эльфов отстроили заново южные пещеры, они куда прекраснее, чем были, но иногда там дули странные ветра печали. Алтарь Гилаэля, воздвигнутый в центре этого огромного сада получил злую славу, поскольку поглощал жизнь вокруг себя. Верховная жрица же дала четкий ответ — старший принц так и не достигнул Серебряных Чертогов, и его песнь не поднимается к небесам среди тысяч других. Эльфы оплакивали его, как оплакивают люди своих умерших. Обычно они лишь отдавали честь павшим воинам и погибшим соплеменникам.

— То есть уход в Чертоги не является смертью? — спросила я Алвара.

— Совсем нет, Марта. Это мир, созданный нашим отцом Талианом, где живут наши братья и сестры, на берегу бесконечного моря Вечности, — его взгляд стал далеким и мечтательным, и принц продолжил, — Там раскинулся настоящий бриллиант и вершина творения эльфийских мастеров, величайший город Налардрикиль, построенный среди деревьев-исполинов эналардов, подпирающих небо. Скажи мне, почему ты пришла сюда, ослушавшись меня?

Я потупила взгляд.

— Я не могла отказать…

— Но… кому? — судя по тому, с какой силой его рука сжала мое плечо он уже знал, каков будет ответ, у меня аж помутнело в глазах от резкой боли.

— У него такой же властный взгляд, как и у Вашего Высочества. Его глаза цвета ночного леса, в котором мелькают далекие огни.

Алвар побледнел, как нетронутый снег в горах и, казалось, перестал дышать. Его ладонь сомкнулась чуть сильнее.

— Марта… Это действительно так. Ты не могла знать этого. Что он сказал тебе?

— Ничего, кроме того, что наши дороги скоро пересекутся… что бы это ни значило. И это все… у него очень мало сил.

Алвар опустил голову, глаза его закрылись, а его пальцы еще сильнее сдавили мое плечо. Я едва не скрипела зубами от боли, но держалась. Мне никогда не доводилось видеть его таким. Это причиняло мне сильную душевную боль, и я тихонько коснулась его побелевшей от напряжения руки.

— С ним… С ним все в порядке. У меня не было ощущения, что он бесцельно странствует и не может найти дороги. У него здесь какая-то цель. Вот, посмотрите, Ваше Высочество, один цветок все же выжил здесь, — я несмело потянула его за рукав и указала на отливающий синим восхитительный цветок алотэль, который не только не завял, но стал еще прекраснее. И это притом, что его никто здесь не поливал.

— Я понял тебя, Марта, — принц поднял голову и внезапно опомнился, разжав свои пальцы и виновато проведя по моему плечу. Глядя на цветок, Алвар как-то странно улыбнулся, затем нежно и с благодарностью взял мою руку, надолго задумавшись о чем-то. Казалось, что его мысли странствуют где-то очень далеко, пока он стоял тут, замерев, напряженно, но слегка отсутствующе. Я же, сама не зная зачем, наверное, чтобы прервать его тяжелые думы, отвлечь на что-то веселое, с еще одним поклоном тихо сказала:

— Ваше Высочество, для меня большая честь поздравить Вас лично…

— Поздравить? — он выглядел все еще глубоко погруженным в какие-то размышления и совсем не радостным. Когда он взглянул на наши пальцы, которые сплелись в нежном пожатии, его взгляд изменился, в нем появилось, кроме озабоченности, еще и странное смятение.

— Через неделю Ваша свадьба.

Он так долго смотрел на меня, что мне показалось — у меня сейчас закружится голова. Затем лицо принца посветлело, и он сказал, все еще держа меня за руку:

— Я не знал, зачем ноги привели меня сюда именно сейчас. Теперь я знаю. Мне нужно идти и закончить важное дело, — ответил он чуть извиняющимся тоном.

— Последние приготовления… — произнесла я каким-то не своим голосом.

— Ну, почти, — он направился к выходу, увлекая меня за собой, и затем сказал, когда мы оказались от храма на безопасном расстоянии, — Нариль состоится уже через два дня, и мы увидимся там. Мне нужно поговорить с тобой о твоих успехах в изучении языка, возможно, ты уже могла бы отправиться в Оренор.

— Хорошо, Ваше Высочество, — прошептала я с напускным равнодушием и поклонилась.

Мы попрощались, и он направился на Кенарит, сопровождаемый своими тауронами.

Обычно я была бы счастлива любому поводу увидеть его снова, но теперь, когда тот, кто так волновал мое сердце, связывает свою жизнь с другой, теперь это было похоже на острую боль. Еще один раз я увижу его перед свадьбой, еще глубже кинжал вонзится мне в сердце, до рокового дня остается совсем ничего. А в это время его восхитительная невеста будет готовиться, и примерять свой нежный розово-зеленый наряд, переливающийся, как чешуя дракона, расшитый жемчугом и драгоценными камнями. Я столько слышала и про ее красоту и про это воздушное платье, что казалось еще чуть-чуть и увижу невесту в своем воображении.

Я стояла, глядя на коридор, где скрылся мой возлюбленный, какими-то невидящими глазами и все глубже погружалась в размышления. Сможет ли она дать ему ту любовь, что он заслуживает? Будет ли он счастлив с ней? Если да, то я буду только рада за него и смирюсь со своей ледяной болью.

— Ты зря за ним бегаешь. Когда-нибудь тебя подвесят за ноги в подвалах Оренора за это. Ты для него всего лишь раб, Марта!

Я с изумлением оглянулась, чуть не подпрыгнув от неожиданности, и увидела невесть откуда взявшуюся Диону, не узнавая в ней свою подругу.

Она стояла в одном из полыхающих огнями цветов туннелей и со странным выражением на лице смотрела на меня в упор.

— О чем вы говорили там? — с какой-то затаенной злостью спросила она.

— Как ты здесь оказалась?

— Я давно уже тут за вами наблюдаю, у меня везде есть глаза и уши, Марта.

«А она ведь тоже в него влюблена», — внезапно подумала я.

— У него скоро свадьба. Я просто поздравила Его Высочество, — не люблю я обманывать. Но и правду этой женщине говорить ни в коем случае нельзя.

— Ты?! Ты о себе слишком много возомнила!… — Диона вдруг осеклась и так резко сменила гнев на милость, что я, привыкшая к ее выходкам, была, тем не менее, поражена до глубины души, — Ай, не слушай ты глупую женщину! Я бываю иногда сама не своя. Мы с тобой в последнее время совсем не общаемся, ты прибегаешь на обед и тут же упорхнешь, а мне так нравилось с тобой поболтать!

Мне надоело ходить все время вокруг да около, будто боясь наступить на зыбкую почву, я подошла к ней и сказала ровным и спокойным голосом:

— Ты ведь тоже любишь его.

Это даже не было вопросом, и она внезапно опустила глаза. Когда через мгновение Диона снова подняла их, я даже не узнала ее, настолько изменилось выражение ее лица. Любовь измучила эту женщину за долгие годы, и я ужаснулась от осознания той судьбы, что выпала на ее долю.

— Да, Марта. Я долго скрывала от всех свои чувства. Но у меня не осталось больше сил. Скоро он свяжет свою судьбу с другой навсегда. А мне останется лишь боль.

— И ты ничего не смогла с этим поделать?

— А ты смогла?

Я замолчала и просто обняла ее. Диона, эта сильная женщина, за маской отсутствия надежды прятала то, что держало ее в этом мире долгие годы, пусть на соломинке, но все же крепко. Сейчас она плакала на моем плече, и я подивилась ее силе, что дала слабину, быть может, впервые.

Проводив ее к хеларису, я помогла ей умыться, даже посидела с ней немного, опоздав на тренировку. За что сильно поплатилась — Танарт не терпел опозданий и я приняв упор лежа, как всегда принялась за дело. Я сбилась и перестала соображать, когда количество отжиманий уже давно перевалило за сотню, его ученики за это короткое утро уже вымотались так, что еле шевелили руками, некоторые пластом лежали в опилках, прямо, как я поначалу. Тренер чуть ли не пинками поднимал их на ноги, день соревнований уже был послезавтра.