От озера к единственному дому во всей округе вела тоненькая, едва заметная тропинка. Она пробегала мимо небольшого лесочка, а затем ровной линией тянулась прямо через поросшее ромашками поле. И если первую половину пути Дина все еще хмурилась и кидала в спину идущего впереди Фила укоризненные взгляды, то увидев такое море цветов, просто не смогла больше злиться. Виконт, кстати, уже не выглядел больным, и о полученной травме напоминал только оторванный рукав рубашки и пятна крови на одежде. Да и лицо казалось слишком бледным, но это уже последствия удара головой.

– Прости, Дин, – сказал вдруг молчавший до этого парень.

– За что? – не поняла она.

– Ну… за то, что привез тебя сюда. Я не собирался, правда. Думал добраться до ближайшего крупного пруда и остановиться там, но несколько увлекся скоростью.

Его голос звучал виновато, чего раньше Дина за ним не замечала.

– Это глупая привычка. Мне всегда было проще бороться с собственным гневом именно таким образом.

– Разгоняя картел до предельной скорости? – осторожно уточнила Дина, только теперь придя к выводу, что не такой уж Фил и уравновешенный. – Забавно. И часто ты нуждаешься вот в такой… разрядке?

– Не очень, – ответил он, срывая на ходу длинную ромашку и оборачиваясь к девушке.

Он остановился и, как-то по-доброму усмехнувшись, протянул цветок. Динара приняла без колебаний, будто ей вот так каждый день цветы дарили. Улыбнулась и, покрутив его в руках, оторвала большую часть стебля и воткнула ромашку себе в волосы.

– Вы, леди Динара, чрезвычайно практичны, – заметил Фил с улыбкой. Затем поймал ее взгляд и спросил: – Так ты не в обиде на меня?

– Нет, – призналась Дина, пожав плечами. – Только не уверена, что твои родственники будут довольны встречей со мной. Они, как я понимаю, представители аристократии, а я… не очень.

– Глупости, – бросил Фил, беря ее за руку и продолжая путь по тропинке. – Они уехали сюда из столицы только для того, чтобы жить без всех этих условностей. Дед передал титул моему отцу, и с тех пор они с бабушкой поселились здесь.

– А ты часто их навещаешь? – спросила Дина.

– Нет, – признался парень. – Но когда меня кто-то выводит из себя, я прыгаю в картел и непонятным даже мне самому образом оказываюсь здесь. Так что… не очень-то я хороший внук.

– А… можно узнать, что тебя вывело сегодня?

– Расскажу позже, – сказал Филипп, открывая перед ней небольшую калитку, за которой начинался ухоженный садик.

Вся дорога заняла не больше десяти минут, но к ужину они все же немного опоздали, потому что Фил посчитал необходимым вытащить оба аркарта из воды и отнести их к картелу. Он и к дому родственников собирался на нем добираться, но Дина уговорила прогуляться пешком. Все же ей нечасто удавалось бывать в местах, где природа столь щедра на красоты, поэтому очень хотелось насладиться этой возможностью сполна.

За круглым столом, стоящим под высоким орешником, их уже ждали. Бабушка Филиппа вполне предсказуемо оказалась женщиной преклонного возраста. Ее длинные седые волосы были тщательно заплетены в аккуратную косу, обернутую вокруг головы. Платье выглядело простым и неброским, и с первого взгляда высокородную леди можно было принять за обычную деревенскую жительницу. Но вот прямая осанка и уверенный, немного снисходительный взгляд безошибочно указывали на дворянское происхождение.

– Приветствую тебя, бабушка, – поздоровался Филипп, останавливаясь с другой стороны стола. – Разреши представить Динару Арвайс.

Женщина учтиво кивнула Дине и снова вернулась к созерцанию своего несколько потрепанного внука, а точнее – к пятнам крови на рубашке и перевязанной руке. Вероятно, она бы с радостью отчитала Фила за неосторожность, но воспитание не позволяло делать это при посторонних.

– Я не разрешу сесть за стол такому оборванцу, – сказала женщина, одарив парня строгим взглядом. – Отправляйся переодеваться. Чистые вещи есть в шкафу в твоей комнате.

И что поразило Дину сильнее всего, Фил покорно кивнул и отправился в дом. Да уж… строгости этой леди явно не занимать.

– Присаживайтесь, леди Арвайс, – обратилась к юной гостье хозяйка дома. – Ужин подадут, как только мой нерадивый внук вернется. Пока же могу предложить вам чаю или фруктов.

– Спасибо, я подожду ужин, – учтиво отозвалась девушка, все-таки занимая место на одном из стульев с высокой спинкой. – Простите, но ваш нерадивый внук не посчитал нужным сообщить мне вашего имени.

– Можете называть меня Мари, – ответила женщина, изобразив радушную улыбку.

– В таком случае зовите меня Динара, – проговорила гостья, улыбаясь в ответ.

– Хорошо, леди Динара. И пока мы с вами вынуждены томиться в ожидании, не поведаете ли, как мой внук умудрился получить очередную травму? – поинтересовалась леди Мари, внимательно рассматривая девушку.

Но что странно, больше всего ее внимание явно привлек невзрачный кулон с синим камнем, висящий на шее рыжеволосой гостьи.

– Упал с аркарта, – спокойно сообщила Дина. – И как я понимаю, это с ним происходит далеко не в первый раз. А меня можно звать просто по имени. Увы, но отношения к аристократии моя семья не имеет.

На лице леди Мари отразилось удивление, граничащее с непониманием. Но потом она снова взглянула на кулон и задумчиво постучала пальцами по столу.

– Знаете, Динара, мой внук еще ни разу сюда никого не привозил, поэтому мне особенно интересно узнать о его гостье больше, – добавила она спокойным голосом. – Скажите, какие отношения связывают вас с ним?

– Мне понятно ваше беспокойство, – ответила Дина, растягивая губы в шальную улыбку. – Но могу вас уверить, оно не имеет оснований. Мы – приятели. В академии Филипп живет в одной комнате с моим братом, я же всего лишь помогала им с формулой совмещения стихий. А на это испытание и вовсе напросилась.

– Значит, вы учитесь в Астор-Холт, – сделала вывод хозяйка дома. – Но ведь туда не принимают простолюдинов.

– Да, но для нас с братом согласились сделать исключение.

– Но для этого у вас должна быть очень высокая протекция, – заметила леди Мари. – Не раскроете ли имя того человека, который помог вам устроиться в академию?

– Это не тайна, – сказала Дина, которой беседа все больше напоминала допрос дознавателя. – Мой дядя попросил ее величество Трилинтию, и она помогла.

Женщина удивленно приподняла бровь, но тут же снова приняла спокойный вид. За спиной Дины послышались шаги, а спустя несколько мгновений на стул рядом с ней опустился Фил. Теперь он выглядел именно так, как обычно, – чистым, опрятным и одетым с иголочки. Глядя на него, Динара вдруг почувствовала себя оборванкой. Ведь у нее возможности переодеться не было, а одежда тоже изрядно пострадала при падении.

Сразу после его появления молчаливая горничная принялась выносить из дома блюда с ароматной едой, но леди Мари будто бы этого не заметила.

– Динара, если верить вашим словам, то получается, что ваш дядя довольно близко знаком с нашей императрицей, – сказала она, глядя на девушку со странным прищуром.

– Это неудивительно, – заметил Фил, улыбаясь бабушке. – Ее дядя – Кертон Амадеу, нынешний верховный маг Карилии.

– Кери? – Вот теперь удивление было куда более искренним и сильным. – Тот самый мальчик… Друг Эриол?

Динара улыбнулась и покивала. Ее повеселило, что бабушка виконта назвала верховного мага «мальчиком». А леди Мари вдруг расслабилась, мигом растеряв скрытую агрессию. Словно одного упоминания о Кертоне хватило, чтобы принять его племянницу. И, будто подтверждая это, она сказала:

– Я знакома с Кертоном и очень рада познакомиться с его племянницей. Жаль, что своих детей Светлые Боги ему не дали. Но он, кажется, до сих пор не женат.

– Только потому, что тетя Белли не соглашается, – ответила Дина, которую эта перемена в общении тоже заставила расслабиться. – Она заявила, что выйдет за него замуж лишь тогда, когда будет уверена, что сможет подарить ему ребенка. Но пока, увы, ничего не выходит.

Хозяйка дома ухмыльнулась и посмотрела на девушку с теплотой.

– А тетя Белли, как я понимаю, это леди Беллиса – первая фрейлина ее величества. – Она не спрашивала, потому что знала ответ наверняка.

– Да, – снова кивнула девушка.

И тут леди Мари чуть склонила голову набок и спросила, пристально глядя в глаза своей гостье:

– А как зовут вашу мать?

Под этим взглядом соображать получалось с трудом, и Дина едва удержалась, чтобы не ответить правду. С языка уже было готово сорваться «Эриол», но она заставила себя остановиться. Имя же сестры Кертона, как назло, вылетело из головы и никак не желало всплывать в памяти.

– Бернарда, – все же вспомнила девушка, но заминку заметили и хозяйка дома, и ее внук. И если леди Мари лишь кивнула, будто получая подтверждение своим мыслям и догадкам, то Фил отреагировал куда более бурно.

Он крепко сжал вилку и выглядел странно напряженным и каким-то растерянным. Наверное, так выглядит ребенок, ожидающий найти в саду клад, а находящий лишь остатки от ржавой лопаты.

– Дина… – Его голос показался слишком натянутым, будто звенящим от противоречивых эмоций. – А скажи, как зовут твоего отца?

Теперь она уже не колебалась. Память быстро подсунула имя из выученной легенды, и девушка даже умудрилась изобразить теплую улыбку.

– Ирдан Арвайс, – сообщила она.

Леди Мари перевела взгляд на отчего-то напряженного внука, который вдруг вернул несчастную вилку на стол и поспешил подняться.

– Прости, бабушка, но мы не останемся на ужин, – сказал он, подавая ничего не понимающей Динаре руку. – Я вспомнил, что нам срочно нужно вернуться в академию. Прошу, передай деду мои наилучшие пожелания. Постараюсь приехать на следующей неделе.

Ни капли не удивившись столь странному поведению внука, леди Мари покорно кивнула. Будто он постоянно так поступал. А может, была осведомлена о причинах столь резкой перемены в его настроении. Она тепло попрощалась с Диной, сообщила, что была рада знакомству, и отпустила гостей.

Обратно через ромашковое поле они шли в тишине. Фил тащил Динару за руку и выглядел еще более взбешенным, чем когда они покидали академию. Она даже не решилась спрашивать, что стало причиной его гнева. Просто покорно шагала следом, искренне надеясь, что дело не в ней.

Филипп молчал и всю дорогу до академии. И даже когда заводил картел в ангар и снимал с его крыши закрепленные аркарты, не сказал Дине ни слова. Тогда она все же решилась заговорить сама. Правда, для этого пришлось поймать Фила за руку, ведь иначе он останавливаться не желал.

– Я обидела тебя? Чем? – спросила, ловя его взгляд, в котором серо-зеленым огнем горел гнев.

– Не ты… Я сам – дурак безмозглый, – бросил он раздраженно.

– Но что случилось? Почему ты так резко решил уехать? – не понимала она.

И тогда Филипп вздохнул, сам сжал ее пальцы и ответил, глядя прямо в глаза:

– Не хотел встречаться с дедом.

Эта фраза прозвучала очень уверенно и так эмоционально, что не поверить было нельзя. И Динара кивнула и даже попыталась ободряюще улыбнуться. С плеч будто гора упала, и настроение стремительно поползло вверх. Она даже весело поцеловала Филиппа в щеку и, махнув на прощанье, покинула ангар. А он проводил ее растерянным взглядом и присел на край борта своего картела.

Ему предстояло о многом подумать и многое проанализировать. И лучше сейчас не рубить сплеча. Всему ведь есть логическое объяснение, и он обязательно его найдет. Тем более что оба представителя семьи Арвайс завтра утром отправятся в Карилию, а значит, у него будет двое суток, чтобы попытаться разложить информацию по полочкам и наконец понять, стоит ли принимать меры.

* * *

Ночь уже укутала Себейтир своим темным одеялом, а в небе над городом одна за другой начали загораться далекие холодные звезды. С наступлением сумерек зажглись объемные вывески на магазинах и других заведениях, а над головами горожан засиял причудливыми переплетениями нитей охранный купол.

Подняв голову, Доминик в который раз подивился изобретательности сайлирских магов. Ведь, по сути, в ночном небе над столицей разворачивалась своеобразная карта империи, на которой были обозначены даже самые мелкие поселения. Причем Ник догадывался, что у купола еще множество функций. Все же Сайлирская Империя не зря считалась сильнейшей державой на континенте, портить отношения с ней не решался никто из соседей.

– Спасибо за чудесный вечер.

Голос Террианы прозвучал необычно мягко, что отозвалось в сердце Ника приятной теплотой. Они неспешно шли по направлению к воротам академии и по большей части молчали. И дело было не в том, что нечего было друг другу сказать, совсем нет. Просто сам город, его улочки, легкий ветер, да и мерцание купола над головой, делали обстановку чрезвычайно приятной и по-настоящему теплой.

Доминик держал Терри за руку и чувствовал себя в ее обществе странно счастливым. Его привлекало в леди Брайт все, включая довольно своенравный характер. Но еще больше нравилось то, как она менялась рядом с ним. Как осторожно прятались ее вечные шипы, и она становилась более открытой, настоящей. Как робко касалась его руки, как смотрела в глаза.

Сегодня Терри выглядела потрясающе. По случаю похода в театр в ее гардеробе очень удачно отыскалось зеленое шелковое платье, прекрасно подходящее под цвет глаз, да и прическу она в кои-то веки решила сменить. Но в остальном оставалась собой, разве что нервничала немного. А когда выяснилось, что представление дают только для них двоих, девушка оказалась настолько шокирована, что почти лишилась дара речи.

Вообще, Ник и сам не ожидал, что все сложится именно так. Ведь он не настаивал на подобном, когда просил Кертона организовать спектакль на день раньше премьеры. Но, как оказалось, его заботливый наставник сделал все по-своему. И на премьере, или так называемом предпремьерном прогоне, Доминик и Терриана были единственными зрителями.

От потрясения девушка даже позволила Нику обнимать ее на протяжении всего спектакля. Самого же парня куда больше интересовала сидящая рядом леди, нежели какое-то представление. И все два часа, в течение которых шла постановка, он занимался тем, что изучал свою спутницу.

Когда же опустился занавес, а вся труппа вышла на финальный поклон, искренне впечатленная Терри аплодировала стоя. Ник тоже поддержал свою даму в этом порыве, хотя едва ли мог вспомнить, о чем вообще был спектакль.

А потом они направились в ресторан, где Терриана активно делилась с Домиником впечатлениями. Теперь она больше не могла воспринимать его как чужака. Казалось, своим поступком он разбил вдребезги панцирь ее отчужденности. Терри была открыта для него и больше не желала сопротивляться. Рядом с Ником она чувствовала себя по-настоящему нужной, важной, и даже – как бы странно это ни звучало – любимой.

О собственных чувствах Доминик предпочитал не думать. Терри была важна для него. Намного важнее всех, кто присутствовал в его жизни до нее. И это даже немного пугало.

А когда их взгляды встречались, обоим начинало казаться, что они тонут друг в друге. В такие моменты весь остальной мир попросту мерк, а окружающая реальность становилась совершенно неважной. Им было удивительно комфортно вместе. Словно они знали друг друга вечность, не меньше.

– Тебе понравилось представление? – спросил Доминик по дороге в Астор-Холт.

– Шутишь? – улыбнулась она. – Конечно, понравилось. И представление, и ресторан, и вообще весь этот вечер. Спасибо тебе за него.

– Тебе спасибо, что не отказала, – сказал Ник, перехватывая ее ладонь и переплетая их пальцы.

До закрытия ворот академии оставалось совсем немного времени, но идти оказалось недалеко, поэтому ребята и решили немного прогуляться. Вот только с наступлением ночи на улице стало чуть прохладнее – все же осень как-никак – а шаль Террианы почти не грела. Она предсказуемо замерзла, но сказать Нику не решалась. Правда, стоило ей вздрогнуть, и парень сам быстро сообразил, что не так.

На мгновение остановившись, он снял свой светлый камзол и накинул на плечи девушки, а потом, окончательно осмелев, приобнял ее за талию и повел дальше.

– Жаль, что ты уезжаешь, – сказала она, доверчиво кладя голову на его плечо. – Я бы пригласила тебя завтра куда-нибудь… Хотя бы на прогулку по парку.

– Неужели сама бы позвала меня на свидание?! – картинно удивился Ник, искренне наслаждаясь ее близостью.

– И позвала бы, – бросила Терри, принимая игру. Потом поймала довольный взгляд парня и спросила: – А ты бы пошел?

– Конечно, – мгновенно ответил Доминик, а его объятия стали чуть крепче. Словно боялся ее отпустить.

– Так, может… не поедешь никуда? – осторожно предложила она.

– Прости, но я не могу остаться, – попытался объяснить Ник. С его губ сорвался обреченный вздох, а сам он отвернулся в сторону. – Не могу, как бы ни хотел. Но предлагаю устроить свидание после моего возвращения.

– Конечно, – улыбнулась Терриана, хотя эта улыбка показалась ему слишком грустной.

– А ты была в Карилии? – спросил он вдруг.

– Нет, ни разу.

Они прошли через высокие кованые ворота академии, и сделали это очень вовремя. Ведь стоило войти, как послышался бой часов, расположенных на центральной башне старого дворца, и привратник вышел из своей каморки, чтобы запечатать единственный вход в Астор-Холт до самого рассвета.

Вокруг было темно и тихо. Большинство студентов на выходные предпочитали отправляться по домам, и в стенах академии оставались немногие. Аллеи небольшого парка пустовали, и Ник предложил присесть на одну из укутанных плотной тенью лавочек.

– А как же твоя тетка? – уточнил парень, усаживаясь рядом с Террианой и продолжая обнимать ее за плечи. – Она ведь живет в Карилии.

– Раньше она иногда навещала нас. Еще в те далекие времена, когда была жива мама. Но потом мы не виделись с ней ни разу, хоть и поддерживали общение через переписку.

Девушка вздохнула и подняла взгляд наверх, где сквозь нависающие над головой кроны деревьев мерцало звездами ночное небо.

– А с тех пор, как я отправилась учиться сюда, до меня не дошло ни единого тетиного письма, – добавила она, а в голосе яркой линией проскользнула искренняя печаль.

– Если ты скажешь мне имя и адрес, я могу зайти к ней. Хочешь? – участливо предложил Доминик, чем снова умудрился поразить Терри. Она посмотрела на него удивленно и отрицательно покачала головой.

– Не нужно… Но спасибо за предложение, – в окружающей тишине ее спокойный голос звучал особенно завораживающе. – Боюсь, она просто не желает обо мне знать. С некоторых пор я для нее – недостойная.

– Это еще с какой стати? – непонимающе возмутился Ник. Почему-то грусть в голосе Терри непривычно больно царапнула его по сердцу. – Много лет относилась к тебе хорошо, а потом вдруг «не желает знать»?

– Я сама виновата, – ответила девушка, а на лице отпечаталась такая тоска, что Доминик не удержался и, пересадив ее к себе на колени, крепко прижал к груди.

Она не сопротивлялась, совсем наоборот – сама обняла его за шею и положила голову на плечо.

– Даже не представляю, что нужно сделать, чтобы от тебя отказалась родная тетка, – проговорил он, поглаживая ее по напряженной спине.

– Не только тетка, – тихо отозвалась девушка. – Отец едва не выгнал меня из дома. Если бы не заступничество брата, то несладко бы мне пришлось.

Все Боги этого мира… Ник просто не мог поверить ее словам. Они никак не желали укладываться в голове.

Он будто чувствовал ту боль, что испытывала Терри, говоря все это. У него даже возникло желание прямо завтра забрать ее в Карилию, оградить от жутких родственников, которые готовы отказаться от нее из-за какой-то глупости.

Да если бы у его родителей хотя бы возникла такая мысль, то они с Мелкой давно считались бы круглыми сиротами. Но что бы они ни творили, в какие бы неприятности ни вляпывались, мать всегда относилась к ним с небывалым пониманием и терпением. А однажды даже призналась, что отчасти считает себя виноватой во всех деяниях детей, потому что если они такие, значит, она такими их вырастила. Хотя доводить ее определенно не стоило. Потому что тот единственный раз, когда Эриол оказалась на грани срыва, близнецы запомнили на всю жизнь. Отец же по большей части воспринимался ими как друг или старший товарищ. Возможно, все дело в том, что он появился рядом, когда Брису и Лиссе было уже по пять лет, а может, Кай сам начал строить отношения с детьми именно в таком ключе. Но факт оставался фактом: с любыми проблемами оба старших ребенка всегда обращались именно к нему, потому что знали – отец обязательно поможет. Оттого Нику было особенно странно слышать от Терри столь жуткие вещи о ее семье.

– Не понимаю, чем можно заслужить такое к себе отношение, – проговорил он, продолжая прижимать ее к себе.

– Боюсь, что если расскажу, то ты тоже не захочешь продолжать наше общение, – поникшим тоном ответила девушка. – Это позор… самый настоящий.

– Если доверяешь мне, то расскажи, – спокойно предложил Доминик. – Поверь, меня трудно удивить. По правде говоря, с такой сестрой, как моя Мелкая, давно уже пора вообще разучиться удивляться.

– Да, Дина поистине удивительное создание, – согласилась Терри, а потом очень тепло улыбнулась и добавила: – Знаешь, я на самом деле поражена, как вам обоим удалось растормошить Филиппа. Он раньше все время был сосредоточен исключительно на учебе и ни на что другое внимания не обращал, а после вашего появления стал совсем другим. Более открытым, общительным. А еще мне кажется, что он крайне неравнодушен к Динаре.

– Я был бы рад, если бы это оказалось правдой. Ведь, несмотря ни на что, они гармоничная пара, – озвучил свои мысли Ник.

– Но я слишком хорошо знаю Фила, – с сожалением проговорила Терри. – Он чересчур правильный. Он аристократ до мозга костей… а твоя сестра – простолюдинка. Ты уж извини, но будущего у них нет.

– Я знаю это не хуже тебя, – спокойно согласился парень. – Хотя если бы он решился… если бы на самом деле ее полюбил, то получил бы гораздо больше, чем думает.

– Значит, ты не против их отношений? – недоверчиво поинтересовалась Терри. – Но ведь они могут негативно отразиться на репутации твоей сестры.

– Вот что-что, а собственная репутация мою Мелкую всегда волновала в самую последнюю очередь. Мне иногда кажется, что ей плевать на мнение всех и вся, кроме разве что родителей. Она старается жить и поступать так, как считает правильным.

– И ты не осуждаешь ее за это? – в голосе Терри послышалось восхищение.

– Нет, – ответил Ник. – Ведь как ни крути, но в первую очередь это ее жизнь. Представляешь, она угрожает уйти жить в лес, если ее попытаются отдать под венец. И я не сомневаюсь, что в случае чего обязательно сделает именно так. Вряд ли что-то заставит ее изменить свое решение.

– Она настолько не хочет замуж? – удивилась Терриана.

– Она просто против того, чтобы столь важное решение за нее принимали другие, – пояснил Доминик.

Некоторое время они провели в молчании. Терри так и сидела у него на коленях и чувствовала себя удивительно правильно. Будто ее истинное предназначение заключалось именно в том, чтобы находиться рядом с этим замечательным мужчиной. И она решилась на то, о чем раньше даже думать не смела. Подняв лицо, поймала спокойный взгляд Ника и сама потянулась за поцелуем.

Ее губы слегка мазнули по его губам, и инициатива девушки иссякла. Она бы рада была продолжить, но понятия не имела, что именно нужно делать дальше. Тогда Ник мягко улыбнулся и легко погладил ее по щеке.

– Я ведь первый, с кем ты целуешься? – спросил он, а когда Терриана смущенно кивнула, только уверился в своих первоначальных выводах. – С удовольствием стану для тебя учителем, – прошептал он, медленно проводя пальцами по ее шее. – Если ты позволишь.

– Позволю, – ответила Терри, даже не пытаясь отстраниться.

Других разрешений Нику не требовалось. Он больше не собирался щадить ее восприятие и целовал именно так, как хотелось, – горячо, чувственно, страстно, но без спешки или напора, который мог бы напугать неопытную девушку. Правда, Терри училась быстро и вскоре начала действовать сама. От первого несмелого касания ее языка Доминик вздрогнул. Он и не представлял, что простой поцелуй может дарить такие яркие ощущения. В какой-то момент даже подумал, что лавочка – прекрасное место для продолжения этих игр, но вовремя себя одернул. Пришлось отстраниться от разомлевшей девушки и попытаться остыть.

Тут-то он и обнаружил, что одна его рука успела расстегнуть крючки на лифе платья Терри, а другая самым наглым образом забралась под юбку и теперь покоится на бедре, поверх кружева тонких чулок.

– Прости… увлекся, – проговорил Доминик и выглядел при этом по-настоящему виноватым. Он уже хотел добавить еще что-то в свое оправдание, когда заметил полный решимости взгляд Террианы.

– Я сегодня нарушила почти все правила, которые мне ставил отец, отправляя сюда, – произнесла она, и тихий голос показался Нику похожим на крик отчаянья. – Если он узнает, то меня заберут домой, а то и вовсе запрут в каком-нибудь институте благородных девиц. До сих пор от этого спасало только наличие дара к воздушной магии – с ним туда не берут. Но папа сможет повесить ограничитель.

– Да что он за изверг? – возмутился Ник. – Нельзя поступать так с родной дочерью!

– Ты не дослушал, – осадила его девушка. – Суть не в том, какой человек мой отец, а в том, что он может забрать меня, и тогда мы с тобой больше не встретимся. Поэтому, – на секунду она запнулась, словно пыталась набраться сил, чтобы суметь договорить фразу, – я хочу кое о чем тебя попросить.

– Все, что в моих силах, – заверил он, обнимая так, что бедной Терриане стало нечем дышать.

Она смущенно опустила голову ему на плечо и сказала:

– Проведи сегодняшнюю ночь со мной. Если, конечно, это не противоречит твоим принципам.

Сначала он подумал, что послышалось, слишком уж нереальными показались ее слова. Но когда, не дождавшись ответа, Терри подняла глаза, Ник наконец поверил.

– Почему? – спросил он, осторожно беря ее лицо в ладони. – Ты же должна хранить себя для будущего мужа… У вас же принято именно так.

– Мне нечего больше хранить, – зажмурившись, призналась девушка. – Так я заплатила за свободу от навязанного отцом брака.

– То есть… ты хочешь сказать… – попытался сформулировать Доминик, но окончательно запутался в своих догадках и просто попросил: – Расскажи.

– Расскажу, – кивнула она.

Но говорить о подобном, сидя у него на коленях, не стала – видимо, сочла слишком неправильным. Поднялась и присела на лавочку на некотором расстоянии от Доминика.

– Это случилось три года назад, – начала, глядя куда-то в темноту, где за высоким забором жила своей ночной жизнью сайлирская столица. – Мне только исполнилось восемнадцать, и отец огорошил новостью, что решил отдать меня замуж. С одной стороны, его даже можно понять – наша семья в опале, а мой жених был уважаемым дворянином и водил дружбу с кронпринцем. Вот только у него имелся существенный недостаток – он старше на тридцать три года.

Ник сглотнул и на секунду представил себе красивую девушку, гибкую и свежую, как сама весна, в объятиях пусть и не старика, но мужчины, который годился ей в отцы. Внутри похолодело, а мысли затопила жуткая ярость, от которой даже дремавшая темная магия удивленно подняла голову.

– Отец моих просьб слышать не хотел, на слезы и истерики не реагировал и даже закрыл меня на неделю в комнате. А когда я окончила первый курс магического университета, заявил, что свадьба состоится через неделю, и после нее об учебе можно забыть.

Она вздрогнула, словно мысленно вернулась к событиям тех нерадостных дней.

– Арлит, мой старший брат, пытался повлиять на решение отца, но тот оставался непреклонен. Даже сказал ему, чтобы не лез не в свое дело. В тот день они сильно поругались… впервые на моей памяти. Тогда-то я и сказала брату, что сама решу вопрос. И решила.

– Как?! – выпалил Ник, глядя на нее с полнейшим непониманием.

В том, что сбегать бы леди Брайт не стала, он не сомневался. Все же дети представителей высшей аристократии совсем не приспособлены для обычной жизни. Тем более девушки. Он отлично помнил, как туго им с Мелкой приходилось сразу после поступления на первый курс академии. Как они, привыкшие к жизни в роскоши, учились сами одеваться, готовить, да и вообще обходиться без слуг. Но апогеем стала военная академия, со строгими порядками и жутким уставом. Вот о ней и Ник и Дина до сих пор вспоминали с содроганием, хоть и проучились там всего ничего.

Терри повернулась и вдруг сама взяла за руку и крепко сжала.

– В тот момент я была готова на все, лишь бы избежать этой жуткой свадьбы. Тогда мне в голову пришла довольно странная идея. Втайне от отца я заложила некоторые свои украшения и, получив за них крупную сумму, отправилась на конюшню.

– Сбежать собралась? – удивленно уточнил Ник.

– Нет. Тогда я не сомневалась, что отцу не составит никакого труда найти меня и вернуть обратно. А туда я пришла, чтобы поговорить с нашим конюхом. Внешне он довольно симпатичный и выглядел моим ровесником, может, чуть старше. Я предложила ему деньги за одну услугу. Он согласился не думая.

В голове Доминика вихрем проносились сотни догадок, но ни одна не казалась похожей на правду. Он ждал продолжения, а Терри, как назло, вдруг замялась.

– Обещаю, я не стану тебя осуждать, – попытался подбодрить он, но девушка лишь странно помотала головой. Будто говоря, что не верит.

– В тот день у нас гостил мой так называемый жених со своей матерью. Когда перед ужином в мою комнату забрался конюх, я попросила свою горничную спуститься в гостиную и ровно через десять минут поднять панику и привести всех. Я понимала, что гублю репутацию, но тогда меня это почти не волновало.

Она снова остановилась, а Ник нетерпеливо потребовал:

– Дальше.

– Конюх… я даже имени его не знаю, – выпалила она вдруг. – Он помог мне раздеться, затем сам избавился от одежды. Я спряталась под тонкой простыней, но он сказал, что так нам никто не поверит. Говорил, что нужно принять подходящую позу… – Терри замолчала, стыдясь сама себя. – Я хотела, чтобы он просто изобразил моего любовника. Этого было бы достаточно для скандала и отмены свадьбы. Но конюх решил воспользоваться положением.

– Он взял тебя силой? – похолодевшим от напряжения голосом спросил Ник.

– Нет, – поспешила заверить Терри. – Он даже старался быть нежным. Гладил, ласкал, только мне его прикосновения были противны. Я не отталкивала его. Думала, что так все будет выглядеть достоверней. А горничная с отцом все не появлялись…

Она опустила плечи и снова отвернулась к темноте.

– Потом была боль, и конюху пришлось закрывать мне рот ладонью, чтобы на мой крик не прибежали охранники. И когда я уже начала молиться Светлым Богам, чтобы это побыстрее закончилось, в комнату вломились отец с моим женихом… Тогда папа впервые поднял на меня руку.

– Стоп, – звенящим от ярости голосом попросил Доминик. А потом потянул Терри за руку и усадил к себе на колени. – Если скажешь еще хоть слово, то я могу не сдержаться, и ты лишишься родителя. Подозреваю, что конюх после того случая не выжил.

– Вот тут ты ошибаешься. Его спас Арлит, хотя папа был близок к тому, чтобы придушить бедолагу собственными руками. Брат оказался единственным, кто хотя бы попытался понять. Он-то и уговорил отца отправить меня сюда. Подальше от пересудов. Но папа заявил, что если мое поведение будет выходить за рамки приличного, то меня ждет очень незавидная судьба. Так что, Доминик, можно сказать, что я уже подписала свой приговор.

– Хочешь сказать, что из-за меня у тебя будут неприятности? – уточнил он.

– Вероятнее всего. Думаю, это лишь дело времени.

– А почему тогда предлагаешь провести с тобой ночь?

– Потому что другого варианта может не представиться, а я все же хочу узнать… – Она снова опустила глаза. Воспитание не позволяло ей говорить о подобном вслух.

Но Ник понял и лишь улыбнулся.

– А не передумаешь? – спросил, изображая лукавую улыбку настоящего искусителя.

– Нет, – уверенно бросила Терри, принимая вызов. – Главное, чтобы ты не отказался от такого предложения.

– Глупенькая, – улыбнулся Ник, поднимая ее и поднимаясь сам. – От таких предложений не отказываются. Тем более если они сделаны столь очаровательной особой.

И он повел ее к спальному корпусу.

Отбой они благополучно пропустили, поэтому мимо комнаты сурового коменданта пришлось в буквальном смысле проходить на цыпочках. Ник даже поинтересовался у Терри, почему во время вечеринки все бродили по коридорам, не обращая внимания на господина Кепли. И тогда девушка, краснея, призналась, что сама подлила ему в чай сонную настойку. Оказывается, так студенты поступали всегда, планируя устроить ночное мероприятие, а престарелый комендант ни разу ничего не заметил.

Когда дошли до ее комнаты, Доминик еще раз уточнил, не передумает ли Терри. Все же до сих пор ее проступки можно было легко оправдать, а после ночи, проведенной с мужчиной, сделать это будет крайне сложно.

Но Терриана решительно затащила его внутрь и сама закрыла дверь на ключ. Как оказалось, она жила одна. Ее бывшая соседка в прошлом году вышла замуж и теперь приходила в академию только на занятия, хотя место в общежитии до сих пор за ней числилось.

Других подтверждений Нику не требовалось. Он приблизился к заметно нервничающей Терри и, коснувшись ее лица, завладел губами. Реальность для обоих померкла и унеслась в неизвестном направлении, оставляя вместо себя лишь нечто тягуче-нежное.

Доминик распалял ее долго, будто желал лишить остатков разума. Он наслаждался каждым прикосновением и действовал крайне неторопливо, стараясь растянуть удовольствие. С жадностью ловил тщательно сдерживаемые стоны. Платье с нее снимал очень аккуратно, легко целуя каждый участок кожи. Ему нравилось, как Терри вздрагивала, когда он касался груди, как замирала, ощущая поцелуи на животе…

Она даже не заметила, как осталась совсем без одежды, да и об этом подумать не успела, потому что ее взгляд с жадностью впился в полуобнаженного мужчину. Наверное, если бы Ник не отвлекся, справляясь с обилием пуговиц на собственной рубашке, она бы и вовсе не вышла из столь странного состояния, которое иначе как дурманом не назовешь.

Доминик поймал на себе ее взгляд и снова завладел ждущими губами, мягко пробежался пальцами по гладкой коже от плеч до бедер.

– Ник, – прошептала Терриана, когда он уложил ее на кровать, а сам навис сверху. И было в голосе что-то очень похожее на страх.

– Не бойся боли, ее не будет, – ответил он.

Его лицо было так близко, что рыжие локоны, касались лба Терри. Она смотрела на незнакомые синие искорки в обычно зеленых глазах и вдруг подумала, что никогда подобного не видела. Но Ник снова отвлек ее поцелуем, и девушке стало совершенно не до подобных противоречий.

* * *

Когда серебристый картел Филиппа остановился у знакомого крыльца, на мир уже опустилась ночь. Выключив подачу энергии, он повернул голову, даже не удивившись тому, что его ждут.

– Не сомневалась, что ты вернешься, – с улыбкой произнесла леди Мари.

Она сидела в плетеном кресле у подножия лестницы и спокойно рассматривала загорающиеся над головой звезды.

Филипп тоже на несколько секунд поднял голову, любуясь красотами ночного неба. А потом присел на ступеньку и спросил:

– Где дед?

– Уже спит, – отозвалась бабушка. – Весь день провел в дороге. Они с конюхом ездили в город, пополняли запасы провизии. Все же скоро осень окончательно вступит в свои права, а заниматься этим в холод не очень-то приятно.

– Ты же знаешь – я легко добуду вам все что угодно, стоит только попросить, – раздраженно бросил Фил.

Он с нервным видом вертел на пальце невзрачный серебряный перстень.

– Ты ведь не из-за деда приехал. Я права? – поинтересовалась леди Мари. – Из-за этой девочки, что привозил днем. Почему, кстати, так быстро уехал? Что случилось?

– Она соврала, – ответил парень, сцепляя руки на затылке. – Те люди, чьи имена она называла, не ее родители. Мне кажется, она даже их не знает.

– Возможно, – пожала плечами бабушка, но тут же добавила: – А я вот не заметила ее вранья.

– Но заметила ее кулон. И он тебя явно заинтересовал, – сказал внук. – Я видел, как ты на него смотрела.

Хозяйка дома поджала губы и задумчиво коснулась своего подбородка.

– С Кери Амадеу она точно знакома. Кулон – его рук дело, в этом я не сомневаюсь, – ответила она. – Кроме него, делать подобные артефакты пока никому не удавалось.

– И чего же в нем такого особенного? – поинтересовался Фил. – Довольно слабенький амулет, ограждающий от направленных физических воздействий.

– Ты неправ, дорогой. Силы в него закачано очень много, а функций – еще больше. Творения Кери именно тем и отличаются, что совершенно не фонят магией. Но если присмотреться внимательней, можно увидеть целый клубок различных плетений.

Филипп хмыкнул и озадаченно посмотрел на свои руки.

– У ее брата такой же. Точная копия, – сказал он, не поднимая глаз. – А Кертон – на самом деле их дядя… ну или опекун. Он несколько дней назад навещал их в академии. Кстати, они с Ником говорили о чем-то, прикрывшись пологом безмолвия.

– Знаешь, – спокойным тоном протянула бабушка, – я вот сейчас вспоминаю те плетения, что успела рассмотреть в медальоне твоей подруги, и кое-какие узоры кажутся мне знакомыми.

– И для чего они служат?

Леди Мари посмотрела на внука и снова перевела взгляд на темное небо.

– Для изменения внешности, – ответила она. – Точнее, для ее корректировки. При этом меняются лишь какие-то черты лица или оттенок глаз. Но ты и сам прекрасно знаешь, о чем я говорю.

– Значит, они не те, за кого себя выдают, – каким-то разбитым голосом протянул Фил. В голове никак не укладывалось, что он больше месяца провел с людьми, которые его обманывали.

– Да, – согласилась бабушка. – И Кери в курсе их маскарада.

– Но это может означать… что они шпионы? – озвучил свой вывод Филипп.

Тут же вспомнилась история с косточкой, пугающее количество бранных слов, каких благовоспитанные люди и знать-то не должны. Нездоровый интерес Доминика к картелам и особенностям их устройства, а еще его странная, внезапная дружба с Эдином.

– Бабушка, мне все это совершенно не нравится, – сказал парень, поднимаясь и нервно прохаживаясь перед ступеньками. – Я не знаю, что думать…

– Может, есть смысл просто спросить? – предложила она. – Не стоит с ходу обвинять людей во всех смертных грехах только за то, что они пользуются маскирующими амулетами. Вполне вероятно, что ребята просто имеют какие-то внешние изъяны, которых стыдятся, вот заботливый дядюшка и сделал артефакты.

Но Фил почему-то сильно сомневался, что ответ окажется настолько простым и банальным. Но и доказательств вины Дины и Ника не имел. Ведь пока они не сделали ничего плохого… за исключением некоторых моментов.

– Останешься сегодня у нас? – спросила леди Мари, глядя на задумчивого внука.

– Да, – ответил он, все еще продолжая анализировать поведение карильцев. – Отправлюсь в академию утром.

– Тогда я пойду распоряжусь, чтобы подготовили комнату.

И ушла, оставляя Филиппа наедине с противоречивыми мыслями. Сейчас он был даже рад, что его сосед вместе с сестрой на два дня отправляются на родину. Возможно, за время их отсутствия он сможет прийти и к другим выводам. Если же нет, то поступит именно так, как советует бабушка, – попросту спросит самих ребят, зачем им амулеты. Или даже попросит их снять.

Тогда-то и станет понятно многое. Хотя сам Фил подозревал, что правда его не порадует.