– По-моему, мы немного пьяны, – протянула Динара, медленно бредя по коридору, освещенному магическими огоньками.

Одной рукой она пыталась держаться за стенку, а другой цеплялась за плечо Филиппа. Несмотря на то, что он и так крепко обнимал ее, Дина все равно опасалась упасть.

– Но это ведь поправимо, – продолжала рассуждать девушка. – Вот наступит утро, и мы протрезвеем. Все станет, как было, а ты опять закроешься за своей маской вечной холодной невозмутимости. Ты прям как твой обожаемый Дамир… ведешь себя, будто замороженный. Этакий сдержанный кабачок. – Она огорченно вздохнула и, так и не дождавшись ответа, продолжила содержательный монолог: – Иногда так и хочется отмочить что-нибудь этакое, чтобы посмотреть, как ты отреагируешь. Эх, Фил, я ведь лучше многих знаю, как прятаться за маской холодного равнодушия. И, поверь, ничего в ней хорошего нет. Оттого для меня так ценны моменты, когда можно быть собой.

Они добрались до крутой винтовой лестницы, и, пока спускались, Дина была вынуждена прекратить свои философские разглагольствования. Правда, выглядела она при этом такой задумчивой и шла так медленно, что Фил решил попросту понести ее на руках. А она и не думала сопротивляться. Наоборот, крепко обняла его за шею, и уткнулась носом в плечо.

– От тебя так здорово пахнет, – проговорила Динара, блаженно прикрывая глаза.

– Чем? – осторожно поинтересовался Фил, для которого это заявление оказалось совершенно неожиданным.

– Не знаю, наверное, тобой, – честно ответила еще больше разомлевшая девушка. – А еще медом и какими-то травами… свежими, приятными. С тобой так уютно, будто домой попадаешь. – На миг она запнулась и тут же сообщила: – Хотя мой дом и домом то не назовешь. Проходной двор, да и только. Но у нашего двоюродного деда есть имение у моря, и вот там я чувствую себя дома.

– А по родителям не скучаешь? – спросил Филипп, нехотя ставя приятную ношу на ноги и снова обнимая, дабы не упала ненароком.

– Скучаю, но…

Она пожала плечами, а потом вдруг поймала ладонь виконта и переплела их пальцы. И это получилось настолько просто, что Динара сама не придала своему действию никакого значения. Будто делала так постоянно.

– Понимаешь, они всегда были слишком заняты, – попыталась она объяснить. – Нами занимались няня и бабушка, а когда мы стали старше, присоединился еще и Кери. Сейчас он наш основной воспитатель. А родители… не особо интересуются нашей с братом жизнью.

– Чем же они так заняты? – спросил Фил, сознательно замедляя ход.

Почему-то ему очень захотелось, чтобы коридоры как можно дольше не заканчивались. Он давно заметил, что Ник с сестрой вообще о своей семье не говорят. Попросту избегают этой темы. Поэтому и хотел узнать об их родных побольше. О том, что ему просто нравится находиться так близко к Динаре, слушать ее рассуждения, держать за руку… Филипп старался не думать.

– Делами, – спокойно ответила девушка, а потом вдруг улыбнулась и выпалила, резко переключая тему разговора: – Слушай, как хорошо, что Ник не успел допеть свою песенку! Боюсь, Эдину бы не понравилась концовка.

– Так ты ее уже слышала? – удивился Фил.

– Угу, – кивнула Дина и с загадочным видом предложила: – Хочешь, спою?

– Давай, – спокойно согласился ее спутник.

Они как раз дошли до круглой комнаты, похожей на древнее святилище, откуда начинались еще несколько темных коридоров. Но сейчас Дине было плевать на то, чем служило это место раньше. Она резво отцепилась от Фила, забралась на камень, подозрительно напоминающий алтарь, и громко запела:

И вот смеется двор над новою принцессой: Ах, если бы была хотя бы баронессой! И пусть сидит средь дам прекрасная простушка, Но, что ни говори, для всех она пастушка. А своенравный принц вдруг понял, что ошибся, И вовсе не на той по глупости женился. И к женушке пошел, в изменах повинился… Весь потешался двор, как принц с ней разводился.

А закончив, чинно поклонилась и, шагнув вниз, упала прямо в руки стоящему рядом Филиппу. Он же лишь улыбнулся, больше никак не отреагировав на ее выступление. Но Дине этого оказалось мало.

– Фил, – проговорила она, изобразив обиду. – Тебе совсем не понравилось? Я надеялась, что песенка тебя развеселит. Я же ни разу не видела, как ты смеешься.

Он поставил ее на пол и уже хотел продолжить путь, но Дина сдвигаться с места не пожелала. Коснулась ладонью его гладко выбритой щеки, доверчиво заглянула в глаза и тихо попросила:

– Поцелуй меня.

Вот такого поворота виконт явно не ожидал, а если и ожидал, то готов к нему уж точно не был. А Динара смотрела томным пьяным взглядом и даже сама потянулась к его губам. Но он остановил ее, положив обе руки ей на плечи.

– Нет, – произнес ровным тоном, легко качая головой.

– Да тебе что, жалко? – обиженно выпалила Динара, даже не пытаясь скрыть разочарования. Видимо, не сомневалась, что стоит попросить, и Филипп тут же бросится исполнять ее желание.

– Не жалко, Дин, – пояснил он. – Дело не в этом.

Фил невольно улыбнулся – слишком уж забавно выглядела его спутница. В больших глазах светилась такая наивная детская обида, что ее хотелось пожалеть, погладить по головке, подарить вкусную конфетку… Просто сущий ребенок, а не взрослая девушка.

– Я тебе совсем не нравлюсь? – тут же последовал новый вопрос, заданный чуть дрогнувшим голосом. – Я некрасивая? Ты не любишь рыжих?

– Нет, милая. Ты замечательная, яркая, очень привлекательная, но твоя внешность здесь совсем ни при чем, – попытался растолковать Фил.

– Но почему же тогда ты не хочешь меня целовать? – последовал очередной каверзный вопрос.

– Потому что сейчас ты пьяна, – пояснил Филипп, сам не замечая, что снова обнимает ее, правда, уже двумя руками, а их лица разделяет совсем мизерное расстояние.

На самом деле очень хотелось коснуться губами ее губ. Хотя бы легко… целомудренно. Просто попробовать… ощутить, каково это – целовать Динару. Но Фил лишь провел большим пальцем по ее скуле и отстранился.

– Тебе что, запах алкоголя не нравится? – продолжала спрашивать Дина, которую отказ только сильнее распалил.

– Нет, глупенькая. – Фил легко подтолкнул ее к нужному освещенному коридору и, взяв за руку, повел к выходу из подземного лабиринта. – Просто сейчас ты немного не в себе, а когда протрезвеешь, то можешь пожалеть о своем поступке. А без действия алкоголя ты вряд ли захочешь моих поцелуев.

Дина уже хотела крикнуть, что он ошибается. Что он ей давно симпатичен, и она просто не решалась попросить о подобном раньше. Да и неправильно это, когда девушка сама парня домогается. Вообще, она хотела сказать многое, но виконт заговорил раньше.

– Да и вообще, Динарочка, тебе же прекрасно известно, как твой брат бы на это отреагировал. Он уже дважды предупреждал меня о том, чтобы я держал тебя на расстоянии. Видимо, знал, что ты можешь сама начать поползновения в мою сторону.

– Пф! – выразилась Дина, демонстративно махнув ладонью.

Она поднырнула под руку Фила и сама переложила ее себе на талию. Потом самым наглым образом прижалась к боку парня и опустила голову на его плечо. Филипп на эти манипуляции реагировать не стал. Просто позволил себе обнять ее чуть крепче и со смиренным вздохом повел дальше.

– Пусть мой братец идет лесом! – продолжила возмущаться Динара, прекрасно зная, что Ник бы обязательно устроил скандал… и то в лучшем случае. Обычно позарившимся на нее парням доставалось куда сильнее. – Он мне сам разрешил завести любовника. Кстати, говорил при тебе.

– Я помню, – отозвался Фил. – Но не думаю, что он на самом деле имел в виду… Мне кажется, он сказал сгоряча.

– Это теперь только его проблемы, – уверенно проговорила девушка. – На правах старшего брата он дал мне свое позволение. И поверь, я сумею заткнуть его этими же словами, если он хотя бы попытается сунуть нос в мою личную жизнь.

– И что, ты теперь на самом деле собираешься завести любовника?

– Да, – спокойно сказала она. – Осталось только подыскать подходящую кандидатуру.

– Боги, – выдохнул Фил, глядя на Дину с явным осуждением. – Ты что, хочешь сделать это просто назло брату?

– Не только, – честно ответила Динара. – Но пусть знает, как словами бросаться. Кстати, Филечка, может, останешься сегодня у меня? А?!

– Что?! – выплюнул шокированный таким предложением парень.

– Да ничего особенного, – протянула она, скромно потупив взор. – Бурную ночь не обещаю… я слышала, что в первый раз это, ну… неприятно. Да и опыта в таких делах у меня совсем нет, но… Фил! – Дина подняла на него пьяный, но очень открытый взгляд, скромно закусила губу и сказала: – Я очень способная ученица и всегда всему быстро учусь. Если ты покажешь… объяснишь, что нужно делать, я стану хорошей…

– Кем? Любовницей?!

Это слово виконт буквально прорычал. А потом отлепил ее от себя, взял за руку и резко прибавил шаг. В нем все сильнее клокотала ярость. И зол он был даже не на Дину или ее безалаберного братца, чья сестра вот так готова отдаться первому встречному исключительно из вредности. Злился Фил на себя, потому что его самого это искренне беспокоило.

Да, ему нравилась Динара, даже несмотря на ее жуткий характер и вечную тягу к сомнительным приключениям. Но он не мог себе позволить строить с ней отношения. Ни сейчас… и ни когда-либо. Жениться на ней все равно не получится, – это жуткий мезальянс. А от одного представления Дины в роли своей любовницы ему становилось противно. Не для нее этот статус. Она хоть и шумная, импульсивная, часто грубая, но… все равно очень добрая и хорошая. Она заслуживает любви… семьи. Она не должна опускаться до позорной участи чьей-то временной подстилки.

А Дина будто почувствовала его странное настроение и теперь просто не решалась говорить.

До двери в ее комнату они дошли молча, и было категорически непонятно, что творится в голове у хмурого Филиппа. Принял он предложение или решил отказаться? По правде говоря, она уже сама не знала, нужно ли ей все это.

Тем не менее в ее спальню они вошли вместе. А когда Фил запер дверь, Дине все стало ясно. Она остановилась у кровати и обернулась к нему, не зная, что делать дальше. Хотя на самом деле больше всего сейчас хотелось остаться одной. Но ведь сама упрекала брата в том, что он разбрасывается словами. И именно поэтому не могла попросить Филиппа уйти.

– Раздевайся, Диночка, – сказал виконт, опираясь спиной на закрытую дверь.

Она нервно сглотнула и сделала шаг назад.

– Что… вот так… при свете? Может, я потушу фонарик? – спросила чуть дрогнувшим голосом.

Но Филипп лишь отрицательно мотнул головой и упрямо скрестил руки на груди.

– Давай же, милая, – подгонял он. – Ты же сама говорила, что будешь хорошей ученицей. Так не стоит испытывать мое терпение.

Несколько секунд она смотрела в непроницаемые глаза, показавшиеся в этот момент невероятно холодными. А потом опустила голову и неуверенно начала расстегивать пуговицы на камзоле.

Видят Светлые Боги, не так она себе это представляла. В тех романах, которые украдкой покупала в одном сомнительном магазинчике в Эргоне, все описывалось гораздо ярче, интереснее. Там влюбленные сначала долго и жарко целовались, нетерпеливо избавлялись от одежды, покрывали поцелуями тела друг друга, дарили ласки, иногда такие, от одного описания которых Динаре становилось жарко, а внизу живота начинало странно ныть. В такие моменты она жутко завидовала героиням, которым довелось испытать такое блаженство в объятиях любимого мужчины, и успокаивала себя тем, что и в ее жизни обязательно появится кто-то, способный вызывать дрожь одним лишь прикосновением.

И вот она стоит перед Филиппом, покорно снимает с себя рубашку, стягивает туфли, брюки и даже не думает сопротивляться его приказу. Ведь сама дала ему это право… учить, направлять. Хотя в тот момент даже не подозревала, что он может быть таким равнодушным.

Когда Динара осталась лишь в кружевных коротких шортиках и укороченном бюстье в тон, Филипп окинул ее спокойным холодным взглядом и шагнул вперед.

– Ты ведь не хочешь этого, – чуть хрипло проговорил он, проводя ладонью по обнаженному плечу девушки.

Затем коснулся ее щеки, тяжело вздохнул и посмотрел в глаза.

– Если я еще раз услышу, что ты вознамерилась стать чьей-то любовницей просто ради очередной возможности позлить брата… – Он сделал паузу и изобразил холодную, жуткую улыбку, в которой крылась такая волна жестокости, что Дину передернуло. – То приду к тебе и потребую обещанного. И поверь, милая, тебе не понравится. А сейчас ложись спать.

И, не дожидаясь ее реакции, развернулся и вышел.

Ему срочно требовался ледяной душ, потому что при всей внешней холодности внутри Фил сгорал от дикого, безумного желания вернуться. Образ полуобнаженной девушки стоял перед глазами, не желая никуда исчезать. Он снова и снова видел ее точеные плечи, полную грудь, прикрытую лишь тонким кружевом. Скользил взглядом по талии, касался плоского живота, спускался ниже.

Да, он хотел эту глупышку. До одури. И там, в ее комнате, в какой-то момент подумал, что не сдержится. Просто отбросит все запреты и возьмет то, что ему так покорно предлагают. И будь в глазах Дины хоть искра желания, именно так бы и поступил. Но в них был лишь страх. Она боялась его и того, что он мог с ней сделать. Именно поэтому Фил и сумел сдержаться.

Виконт очень надеялся, что она поймет его действия правильно и усвоит урок. Хотя и сильно в этом сомневался.

* * *

Когда в зале неожиданно появился Эдин, Ник вдруг подумал, что теперь уж точно доигрался.

Дурак! А еще Мелкую упрекал в глупости. А ведь при всей своей импульсивности и откровенной склонности к авантюрам она в последние две недели вела себя удивительно спокойно. Можно даже сказать, скромно. Училась, постоянно корпела над книгами, исправно посещала лекции, ни с кем не задиралась. И, казалось бы, все хорошо…

Но нет, ведь в этот раз муха-глупость укусила самого Ника. И пусть он несколько дней назад придумал песенку про «бравого» принца, но кто, скажите на милость, просил его исполнять этот эпос перед такой обширной аудиторией?!

Ник написал ее после того, как до него дошли слухи об истинной подоплеке столь ранней свадьбы Эдина и «пастушьем» прошлом его новоявленной супруги. Строчки как-то сами пришли в голову, мелодия под них тоже нашлась быстро, и он даже показал свое творение Мелкой.

Она оценила. О да, его сестренка вообще любила подобные потешные штуки. Кстати говоря, про них в Карилии тоже должны были ходить такие, но близнецы пока ни разу ничего подобного о себе не слышали.

И благо гитарист, что наигрывал мелодию, сразу узнал во вновь прибывшем госте виновника торжества и прекратил игру. А то бы вряд ли Эдин обрадовался тому факту, что в песенке его уже благополучно развели.

Правда, мнение Доминика по этому поводу изменилось довольно быстро – примерно через пять минут общения с самим принцем.

Как-то так получилось, что с Эдином они не встречались довольно давно. Кажется, в последний раз виделись около семи лет назад, во время официального визита родителей в Сайлирскую Империю. Тогда ее величество отчего-то решила, что дети уже достаточно взрослые, чтобы вести себя прилично, и взяла их с собой.

О своем опрометчивом решении Великая Эриол пожалела почти сразу, но отправлять Бриса и Лиссу назад было уже поздно. Нет, они правда старались быть хорошими, послушными, но длилась эта идиллия до первой серьезной перепалки, которая состоялась в императорском саду, на глазах у множества придворных. И причиной тому вполне предсказуемо стал Дамир.

Как радушный хозяин, тогда еще семнадцатилетний кронпринц решил показать своим юным гостям скульптуры из живых растений. Он рассказывал о древних фонтанах, работающих на чистой магии воды, о редких цветах, растущих только здесь и нигде более. Он вообще много чего говорил, но, как всегда, с таким видом, будто он – бездушная ледышка. А это всегда неимоверно бесило Эрлиссу, и она привычно попыталась вызвать у Дамира эмоциональную реакцию. А говоря простым языком – разозлить.

Да, сейчас Брис вспоминал тот случай с улыбкой, хотя тогда было совсем не до веселья. Ведь в итоге сайлирский наследник престола и карильская принцесса фактически подрались. Нет, к чести Дамира, он просто пытался поймать руки этой фурии и на оскорбления отвечал почти прилично, в то время как Лисса умудрилась разбить ему нос и расцарапать щеку. Тогда Эмбрису пришлось оттаскивать злющую сестру от бедолаги Деми, которого удерживал на месте четырнадцатилетний Эдин, увязавшийся за ними во время прогулки.

Возможно, скандал удалось бы замять, если бы не чрезмерная импульсивность самих близнецов. Они так громко кричали друг на друга, что умудрились привлечь внимание доброй половины гуляющих в саду придворных. Брис пытался втолковать непутевой сестре, что она неправа, а Лисса, напротив, упрямо утверждала, что не сделала ничего предосудительного. Просто немного вспылила… С кем не бывает?

Из-за их воплей случившееся быстро стало достоянием гласности. И так как принцесса наотрез отказалась признавать свою вину и приносить Дамиру извинения, ее быстро отправили обратно в Карилию.

А в тот же вечер Эмбрис снова столкнулся с Эдином в одном из многочисленных коридоров дворца.

– Бойкая у тебя сестренка, – сказал тогда младший принц Сайлирской Империи. – А Дамира как из себя выводит…

И так улыбнулся, будто считал эту способность Эрлиссы великим достижением, достойным искреннего уважения.

– Я сегодня пожелал ему на ней жениться, – хихикнув, добавил мальчик. – Так братец впервые повысил на меня голос и выглядел по-настоящему озверевшим.

Эдин хитро прищурился и растянул на губах коварную улыбку. При этом юный принц подозрительно напоминал настоящего маленького демоненка, замыслившего отличную пакость.

– Теперь это будет моим любимым проклятием в его адрес, – шепнул он напоследок, затем учтиво кивнул и как ни в чем не бывало продолжил свой путь.

Идея Эмбрису тоже показалась интересной, и с того дня он часто издевался над сестрой, обещая отдать ее замуж за Дамира. Мелкая бесилась, причем с годами ее реакция на эти угрозы становилась только сильнее, а шутки Бриса – веселее.

Больше родители близнецов с собой на официальные мероприятия не брали. Поэтому с обоими сайлирскими принцами они с тех пор не виделись. До недавнего времени.

Вопреки принятым нормам этикета, Эдин подошел к Доминику сам. И руку протянул совершенно по-простецки, и представился сокращенным именем – Эд. А Ник сразу принял эти правила и даже не пытался «выкать» или обращаться к принцу, как положено. Да и о каком протоколе может идти речь во время студенческой вечеринки?

Стоявшей рядом с Домиником Терриане принц тепло улыбнулся и кивнул, а она ответила такой же добродушной улыбкой. Все выглядело так, будто они просто давние приятели и на самом деле рады друг друга видеть.

– Поздравляю со свадьбой, – произнес Ник, с ухмылкой косясь в сторону темноволосой студентки, которую принц совсем нескромно обнимал за талию. Но, наткнувшись на его чуть виноватый взгляд, поспешил отвести глаза в сторону.

Судя по всему, слухи относительно разлада в свежеиспеченной семье были чистой правдой. Ведь разве стал бы любящий супруг изменять любимой жене почти сразу после свадьбы? Нет. А у Эдина эти намерения прямо на лице были написаны.

– Спасибо, – бросил принц, отпуская свою спутницу, которая тут же поспешила скрыться среди танцующих.

Эдин проводил ее задумчивым взглядом и снова повернулся к Нику.

– Кстати, сестренка у тебя – не промах, – усмехнувшись, проговорил он, а в голубых глазах появились веселые искорки. – Это ж надо? В Дамира… косточкой!

И так коварно улыбнулся, что Доминику мгновенно стало не по себе.

– Да не волнуйся ты, – поспешил добавить принц, отпивая немного из своего кубка. – Если мой брат сразу не принял меры, то бояться нечего. Но ты все равно передай ей, чтобы вела себя потише. А то мало ли… в следующий раз попадет ему в голову, и тогда императором придется становиться мне. А я, мягко говоря, не очень подхожу для этой должности.

– Это вы о чем? – осторожно уточнила Терри, которая уже успела привыкнуть к руке Ника на своем плече и даже чувствовала себя в его обществе вполне комфортно.

Эдин повернулся к девушке и, указав на диван, предложил переместиться туда. Сам же уселся прямо на край низкого стола и выглядел при этом чрезвычайно довольным.

– Да ничего особенного не произошло, – попытался выкрутиться Доминик, устраиваясь рядом с Террианой. – Мелкая просто глупо пошутила.

Но Эда такая попытка сохранить случившееся в тайне не впечатлила. Он вообще был сегодня крайне разговорчив и поэтому решил рассказать все сам.

– Ага… пошутила, – кивнул принц, улыбаясь. – Во время шествия в день моей свадьбы она всего лишь швырнула в Дамира каким-то предметом. Я отлично видел. Что это была абрикосовая косточка, не разглядел, потом узнал, но вот девушку запомнил прекрасно. А уж как брат разозлился… – Эдин изобразил на лице выражение полнейшего умиления, будто получал от злости Дамира истинное удовольствие. – Я только за это готов признаться Динаре в любви.

– Ты – женат! – напомнила несколько удивленная алхимичка. И одной фразой умудрилась опустить настроение Эдина с небесных высот до подземных глубин.

– Ну и что?! – возмутился принц. – Моя жена не обидится. Ей, как мне кажется, совершенно плевать. И вообще… – Он снова отхлебнул вина и, повернувшись к Нику, посмотрел на него с затаенной грустью. – Хочешь совет от опытного человека? Обязательно переспи с невестой до свадьбы. Иначе можешь попасть так же, как я.

– То есть? – не понял Доминик, а на его губах против воли расползлась совершенно ненормальная улыбка. – Она что… оказалась фригидной?

Эд натянуто улыбнулся. Он будто сомневался, стоит ли отвечать, но спустя несколько мгновений все же кивнул. А в его глазах было столько сожаления, что Ник попросту не смог остаться в стороне.

Конечно, его воспитание не позволяло говорить на подобные темы при Терриане – не для женских это ушей. И он как раз придумывал подходящий предлог, чтобы остаться с Эдином наедине, когда Терри сама вдруг поднялась и сообщила, что ей нужно отойти.

Как только она ушла, несчастный принц осушил до дна бокал и снова наполнил, перелив туда все содержимое стоящей рядом бутылки.

– Что, совсем-совсем не реагирует? – тихо спросил Ник, глядя на парня с искренним сочувствием.

– Вообще, – буркнул Эд. – Как кукла фарфоровая. Я даже начал себя чувствовать каким-то неполноценным. – Он вздохнул. – Сначала думал, проблема в том, что раньше у нее мужчин не было, что после первого раза все придет в норму. Но ничего не изменилось. Когда мы вместе просто разговариваем, или гуляем, или еще что-то, она ведет себя как настоящая любящая жена. Но стоит дойти до постели, и все. Ложится на спину и лежит… только морщится, если позволяю себе что-то, на ее взгляд, мерзкое.

Он снова осушил кубок и обернулся в поисках полной бутылки. А найдя, продолжил изливать душу:

– Все ей больно, все противно… Она категорически не желает слышать, что секс может приносить удовольствие. Говорит, что это грязно. Что он необходим только для зачатия, а детей она пока не хочет. И что мне делать?!

– Да-а… – протянул Ник, уже понимая, что если Эдин решил пожаловаться первому встречному, то остальные уже точно в курсе его проблем с женой. – А подливать ей специальные настои не пробовал?

– Пробовал, – понуро кивнул принц. – Не действуют. Я даже дозу в два раза превышал – и ничего. Она меня не хочет… хоть и утверждает, что любит.

– А ты любишь? – поинтересовался Доминик.

– Не знаю, хотя до свадьбы даже не сомневался в этом, – честно признался Эд. – Отец намекает на развод. Она ведь не маг, поэтому ритуал единения мы не проводили, и в нашем случае развестись – не проблема. Но я сомневаюсь.

– Эдин, – мягко, но уверенно начал Ник. – Тебе двадцать один год. Ты вообще совершил большую глупость, женившись так рано. Тем более что она явно не та женщина, которая тебе нужна. Я видел твоих родителей вместе. Вот они – пара. И у них точно нет таких проблем, как у тебя. Так что мой тебе совет: разводись. А если не найдешь себе невесту в своей стране, приезжай в Карилию. Буду очень рад принять тебя в своем доме.

– Точно, ты же карилец, – улыбнулся принц. – Вы с сестрой – племянники Кертона Амадеу. Мне мама про вас говорила. Очень рад знакомству. Дядя у вас – классный тип.

– А ты-то с ним откуда знаком? – удивился его собеседник.

– Так он у нас во дворце как-то почти месяц жил, – пояснил небывало разговорчивый парень. – Его мама попросила помочь, когда у Дамира эмпатия проявляться начала. Причем тогда даже мне страшно было… Думал, братец умом тронется. Но ваш дядя прибыл вовремя. Он ведь сильнейший менталист, но даже у него ушло несколько недель, чтобы научить Дамира отгораживаться от потока чужих эмоций.

– Я не знал об этом, – признался Ник, который даже не подозревал о таких подвигах Кери. – Так Дамир – эмпат?

Эдин многозначительно покивал и добавил, понижая голос до шепота:

– Терпеть его за это не могу. Он ложь чувствует еще до того, как ты ее озвучиваешь. Читает чужие эмоции, как открытую книгу. Благо хоть мысли мои из-за блока не слышит. А то б я, наверное, уже сидел в какой-нибудь камере дворцового подземелья.

Вернулась Терри, причем не одна, а вместе с девушкой, которую до этого обнимал Эдин. Ник как-то совсем привычно притянул к себе чуть разомлевшую от вина алхимичку, продолжая при этом внимательно смотреть на Эда.

– А ничего, что ты мне это все говоришь? – спросил карилец, легко поглаживая Терриану по плечу. – Вдруг я кому-то разболтаю?

– Нет, Доминик, не разболтаешь, – заявил принц с самоуверенной улыбкой. – Да и что я такого сказал? На жену пожаловался? Так об этом уже вся столица знает. О способностях Дамира тоже давно всем известно. Да и вообще, не такой ты человек, чтобы болтать о нашем разговоре на каждом углу. Я чувствую людей. И кстати, мне все больше кажется, что мы с тобой уже встречались.

– Да, – согласился Ник, не видя смысла отрицать. – Но много лет назад. Да и перекинулись всего парой незначительных фраз.

– Наверное, я просто этого не помню, – с виноватым видом ответил принц. Он встал со стола, взял за руку улыбчивую брюнетку и снова посмотрел в глаза Нику. – Был рад знакомству. Надеюсь, еще встретимся.

– Все будет хорошо, ваше высочество, – ответил ему Доминик. – Захотите поговорить – всегда буду рад выслушать.

Эдин кивнул, а в его глазах промелькнула благодарность. Затем принц развернулся и повел свою спутницу к одной из ниш, прикрытой плотным гобеленом.

Ник проводил его задумчивым взглядом. Он не сомневался, что это далеко не последний их разговор. Что Эд обязательно придет, когда снова захочет выговориться, когда будет искать понимания.

– Уже поздно, – сказала Терри, освобождая ладонь из руки задумчивого Доминика. – Мне пора.

– Я провожу, – тут же отозвался он и решительно поставил на стол полупустой кубок.

– Не стоит, – попыталась отказаться девушка.

– Не обсуждается, – спокойно парировал Ник и, поднявшись, помог встать Терриане.

Прощаться ни с кем не стали. Просто тихо покинули освещенный зал, где градус веселья уже начал медленно подбираться к отметке «танцуют все». Да и вряд ли их уход кого-то особенно бы огорчил.

Когда они оказались за пределами зала, Ник попытался снова обнять Терри, но она сбросила его руку и демонстративно отстранилась, тем самым давая понять, что в полумраке коридоров с ним в такой близости оставаться не желает. И, к ее немому удивлению, парень лишь кивнул и больше не предпринимал попыток приблизиться. Просто шел рядом и молчал.

– А ты произвел впечатление на нашего Эда, – заметила Терри, мельком взглянув на шагающего рядом парня.

– Он хороший парень. Живой, веселый, но одинокий, – ответил ее спутник, который как раз прокручивал в голове разговор с принцем. – Только… жаль его.

– Почему? – не поняла Терриана. – Он ведь принц. Брат будущего императора.

– Поверь, это скорее минус, чем плюс, – спокойно пояснил Ник. – В таком статусе куда больше обязанностей, чем привилегий. Повсюду сплошные ограничения. Вся жизнь – на виду, на публику. Все действия – строго по протоколу. И никакой свободы… ни в словах, ни в действиях.

Он резко замолчал, понимая, что описал собственную судьбу, и настроение стремительно и неумолимо поползло вниз.

– Но ведь и плюсы есть, – проговорила Терриана, обдумывая его слова. – В его руках власть. Он богат, ему никогда не придется думать, как заработать своей семье на пропитание. Он живет в роскоши, его окружают красивейшие девушки.

– Змеи, – поправил парень.

– Что? – не поняла Терри.

– Не девушки, а змеи, – пояснил Ник, многозначительно хмыкнув. – Им всем плевать, какой ты. Для них важен только титул. Все.

– Но ведь есть же исключения, – попыталась возразить она. – Не все же, как ты говоришь, змеи.

– Не все, – согласился Ник. – Но большинство. И ты никогда не угадаешь, кто из этого клубка тварей хотя бы немного отличается от остальных… хотя бы пытается быть нормальным человеком.

– То есть ты хочешь сказать, что Эдин именно поэтому женился на простолюдинке? – осторожно поинтересовалась девушка.

– Думаю, что да, – кивнул Доминик. – Вероятно, она показалась ему настоящей, хорошей, искренней. Таких качеств у придворных дам просто нет. Вот он и вцепился в нее всеми конечностями. Думал, что влюбился, что получил свой заветный приз. А оказалось, что снова ошибся.

– Он сам тебе это сказал?

– Почти, – уклончиво ответил парень. – В любом случае все это не больше чем мои размышления. Не обращай внимания.

Несколько минут они шли молча. Так же, в тишине, спустились по крутой лестнице, миновали круглую комнату, от которой как лучи расходились темные коридоры, и лишь перед самым выходом из этого лабиринта Терриана снова заговорила.

– Мы с Эдом познакомились год назад, – сказала она с задумчивой улыбкой. – Я помогала Филу в одном эксперименте, а принц делал расчеты примеси магии огня. Эдин – огненный маг, оттуда и его порывистость. До нашего знакомства я считала всех принцев высокомерными снобами, но он оказался совсем не таким.

– Да, Эд сильно отличается от других титулованных особ. Хотя, насколько мне известно, в этом он очень похож на свою мать.

– Я тоже слышала, что императрица – женщина своеобразная. Поговаривают даже, что она недолюбливает аристократов.

– Вот тут ничего сказать не могу, – заметил Доминик, наблюдая, как Терри открывает проход в стене, за которым показался подземный коридор, соединяющий два корпуса. – А ведь ты аристократка, но я не слышал ни твоей фамилии, ни титула рода. Знаю о тебе только то, что ты вертийка, талантливый алхимик и красивая девушка с горячим темпераментом. Не желаешь ли представиться?

– Моя фамилия – Брайт, но она ничего тебе не скажет, – пожав плечами, ответила Терриана.

– А титул?

– Это не важно, – отмахнулась она.

– А хочешь, угадаю? – вдруг предложил Доминик, и на его лице появилось выражение неприкрытого азарта.

– Ну попробуй, – улыбнулась Терри.

– Итак…

Он сделал паузу и окинул свою спутницу оценивающим взглядом. Заострил внимание на сосредоточенных зеленых глазах, на гладких темно-каштановых волосах, заплетенных в простую косу, перекинутую через плечо.

– Твое платье хоть и простого кроя, но сшито из дорогой ткани, осанка прямая, причем всегда, значит, тебя с детства приучали ходить правильно. Особой манерностью ты не отличаешься, но правила этикета используешь не задумываясь. Смотришь прямо, глаза не прячешь, не кокетничаешь… Из всего этого могу сделать вывод, что при дворе ты никогда не жила, но и к мелкому дворянству не относишься. А если учитывать, что в Вертинии несколько крупных магических академий, а ты учишься в Астор-Холт, могу предположить, что твоя семья в опале. Учитывая нравы вашего императора и тот балаган, что творится в стране в последние годы, твои родители могут оказаться кем угодно. Но я все-таки полагаю, что титул они имеют не ниже графского. – На секунду он задумался, что-то прикинул и наконец озвучил свой вывод: – Да, думаю, твой отец – граф.

– Занятно мыслишь, – заметила Терри, глядя на Доминика с настоящим интересом. – Но не угадал.

– Да? Досадно. – Он сделал вид, что очень огорчен, но тут же снова задорно улыбнулся. – А у моего дяди есть титул, но… он не помнит – какой. Королева много лет назад пожаловала ему и земли, и новое имя рода, а он решил, что это ему не нужно. Забросил куда-то бумаги и забыл куда.

– Забавно, – проговорила девушка, все шире улыбаясь. – А мой брат, наоборот, половину своей юности занимался изучением генеалогического древа семьи. Все гордился, что когда-то в его роду были правители.

– Ух ты, даже так? – удивился Ник. – Значит, твой род – древний?

– О-о-очень, – протянула она.

А Доминик едва удержался от того, чтобы не сказать: «И мой тоже», но вовремя себя одернул. Тем временем Терри продолжила:

– Одна моя тетка утверждает, что наш род уходит корнями к первым поселенцам. Тем, которых, по легенде, перенесли в наш мир Светлые Боги.

– Ого! – восхитился парень. – Тогда думаю, что сам титул особой роли не играет. Ведь чем древнее род, тем больше у него привилегий.

– Увы, но это тоже не про мою семью, – вздохнув, проговорила девушка. – Честно говоря, ты прав, говоря про опалу.

– Оно и понятно. В любом другом случае ты бы не стала учиться за пределами своей страны.

– И ты не спросишь, почему моя семья попала в немилость?

– Нет, – он отрицательно мотнул головой. – Потому что знаю, правду ты все равно не скажешь, а слушать ложь и отговорки мне не хочется.

– И почему же ты так в этом уверен? – поинтересовалась Терри с лукавой улыбкой.

Они как раз дошли до двери в ее комнату и теперь просто стояли друг напротив друга.

– Потому что ты мне не доверяешь, – спокойно пояснил Доминик, поднимая на нее уверенный взгляд. – По крайней мере, пока. Но может быть, когда-нибудь… когда ты перестанешь видеть во мне врага… я смогу заслужить твое доверие.

Он осторожно взял ладонь девушки и, поднеся к губам, оставил на запястье легкий поцелуй.

– Благодарю за чудесный вечер, леди Терриана, – проговорил он, тепло улыбаясь. – Надеюсь, для вас он был столь же приятен, как и для меня.

Она поймала его веселый взгляд и, подхватив игру, присела в неглубоком книксене.

– Не сомневайтесь. Я прекрасно провела время. И во многом это ваша заслуга… лорд Доминик.

Они оба знали, что Ник простолюдин и подобное обращение к нему неприменимо, но все равно продолжали смотреть друг на друга и улыбаться. Терри ждала, что сейчас он ухмыльнется и потянется к ее губам. Ей казалось, что такой, как Ник, должен, несомненно, потребовать хотя бы поцелуй. Но он просто продолжал бережно держать ее пальцы и все, что позволил себе перед уходом, это еще одно прикосновение губами к тонкому девичьему запястью.

– Спокойной ночи, леди Терриана. Надеюсь, вам приснятся приятные сны, – сказал он.

А потом просто развернулся и направился к выходу из коридора женского этажа. Терри же смотрела ему в спину, пока он не скрылся на лестнице.

Видят боги, она никак не ожидала от Доминика такой галантности. Ведь он повел себя как самый настоящий аристократ, и немыслимыми противоречиями только распалил интерес к своей загадочной персоне. И пусть она по-прежнему не собиралась иметь с ним близких отношений, но нужно признать, парню удалось вызвать ее любопытство.

Но что хуже всего… стоило прикрыть глаза, и Терриана будто наяву снова видела перед собой улыбающееся лицо Ника, а в его прямом, чуть лукавом взгляде так и читалось: «Мне нравится тебя удивлять».

И в тех образах, что преследовали ее всю оставшуюся ночь, не оставляя даже во сне, он позволял себе куда больше, чем простой поцелуй запястья. Но Терриана упрямо отмахивалась от таких далеко не целомудренных видений. Она не собиралась позволять ничего подобного, ведь обещала отцу, что не замарает свою честь аморальным поведением. И не важно, что в родной стране ее репутация и так уже безвозвратно испорчена.

В любом случае она не могла позволить себе опуститься еще ниже, а связь с Домиником вела именно к такому финалу. Поэтому Терри и приняла твердое решение: держаться от этого рыжеволосого интригана подальше.

* * *

После ухода Филиппа Дина пребывала в состоянии настоящего шока. И еще долго стояла и смотрела на закрытую дверь, пытаясь осмыслить произошедшее.

Она никак не ожидала от тихого заучки такой холодной надменности. А его приказной тон, угрозы – и вовсе поразили до глубины души. Все это было не похоже на обычную манеру поведения спокойного Филиппа. Но сейчас Динара оказалась слишком шокирована и изрядно пьяна, чтобы суметь осмыслить столь странную перемену.

В итоге, запутавшись в собственных выводах, она махнула на них рукой и отправилась в ванную. Ей было необходимо расслабиться и прийти в себя, а погружение в горячую воду для этих целей подходило идеально. И обычно после водных процедур она всегда успокаивалась, мысли выравнивались, а в голову возвращался здравый смысл. Но сегодняшний день во многом оказался исключением из правил, даже в этом. Потому что и ложась в кровать, Дина все еще пребывала в состоянии, близком к взрывоопасному. А стоило вспомнить, с каким брезгливым пренебрежением на нее смотрел Фил, и взрыв все-таки случился.

– Да кто он такой, чтобы мне указывать?! – рявкнула она, отбрасывая одеяло и вставая с постели.

Ее одолевали сильнейшие эмоции, которым срочно нужно было найти выход. Сидеть на месте оказалось попросту невозможно, с каждой минутой контролировать себя становилось сложней. И тогда она не придумала ничего лучше, как прямо сейчас отправиться к этому чурбану, и высказать в лицо все, что о нем думает.

А в мыслях Динары сейчас цензурных слов не имелось. Она кипела и едва сдерживалась, чтобы не разнести на щепки собственную комнату. Под действием эмоций ее темная магия мгновенно всколыхнулась и могла в любой момент вырваться на свободу. Этот резкий всплеск силы все-таки заставил Дину хотя бы немного успокоиться и постараться взять себя в руки. Ведь она лучше других знала, чем чреваты вот такие стихийные срывы. А темная магия сама по себе была невероятно разрушительной, и если дать ей волю, то от здания спального корпуса останется только груда камней.

Глубоко вздохнув, Динара накинула поверх ночной сорочки длинный черный халат, натянула домашние туфли и решительно вышла за дверь. Она хотела просто поговорить с Филиппом, объяснить, что он неправильно ее понял, выслушать его искренние извинения… Дина не сомневалась, что виноват только он один. Именно с таким настроением она постучала в дверь комнаты Фила и Ника. Сначала тихо, потом громче. Но… никто ее впускать не спешил.

Тогда девушка сама нажала на ручку и приоткрыла деревянную створку. Внутри оказалось темно, но даже той тонкой полоски тусклого света, что просачивался в комнату из коридора, хватило, чтобы понять: ни Фила, ни Ника там нет.

– Вот же… баклажан недоделанный, – прорычала Дина себе под нос.

Но тут же сообразила, что, вероятнее всего, Филипп просто вернулся к ребятам. Ведь вечеринка еще продолжалась. И с этими мыслями девушка запахнула халат, крепко завязала пояс и потопала к лестнице.

Сейчас собственный внешний вид волновал ее куда меньше нарастающей ярости. Теперь Динара уже не собиралась ограничиваться простым разговором. Хотелось кричать, сыпать проклятиями, возможно, даже ударить по лицу. Она сгорала от собственного гнева, подкрепленного обидой и изрядной дозой алкоголя. Уязвленная гордость требовала действий, темная магия снова клубилась в крови, а ноги сами вели к входу в лабиринт из коридоров, что скрывался за картиной.

Дина быстро шагала по потаенному тоннелю, освещенному магическими огоньками, и все сильнее раздражалась, не обращая на них никакого внимания. Она двигалась к цели с упорством разъяренного быка. И казалось, что нет в мире ничего, способного заставить ее остановиться, но…

Дойдя до большого круглого зала, где не так давно пела для Фила песню, Динара услышала звук уверенных шагов. И было в нем нечто такое… зловещее, отчего невольно стала идти медленнее, а потом и вовсе остановилась. Судя по всему, кто-то приближался из единственного освещенного коридора, ведущего к месту вечеринки.

Встречаться ни с кем, кроме Фила, не хотелось. Почему-то только сейчас она сообразила, что выглядит неподобающе и лучше на глаза никому не попадаться. В голове мелькнула мысль спрятаться в одном из многочисленных темных ответвлений комнаты, но хватило одного взгляда на укутывающий их мрак, чтобы отказаться от этой идеи.

Звук шагов усиливался, сердце отчего-то стучало все быстрее, будто уже знало, кто именно предстанет перед его хозяйкой через несколько мгновений. И Дина ожидала увидеть кого угодно – от Ника до ректора. Но все равно не угадала.

Когда из арки освещенного коридора показался молодой темноволосый мужчина, Динара подавилась вдохом. Застыла, не в силах произнести ни звука. Просто стояла и смотрела в его синие глаза, в которых почему-то стояла невероятная злость. Сегодня на нем не было ни мундира, ни лент, ни отличительных знаков – просто темные брюки и светлая рубашка. Но от этого он показался девушке еще более опасным.

– Дамир… – прошептала она, хотя из-за мгновенно севшего голоса получилось лишь странное шипение.