Собирались раньше молодцы на пиры, на братчины. Пили пиво и бражку. А где пьют, там и льют. Напьются — начнут хвалиться, а потом и спорить. И поспорили они однажды на четверть вина, что не отыщется смельчак, который сходил бы в полночь в баню и принес с каменки камешек. А баня та стояла на краю деревни, в глухом месте, в раменье.

Выискался тут один парень.

— Я, — говорит, — не боюсь ни черта, ни сатаны, ни самого бога. Я принесу камень из бани.

Ударили по рукам.

Пошел он, горемычный, злосчастный. (Рассказчик: как я же). Открыл баню, протянул было руку, только хотел взять камень — да не тут-то было: кто-то схватил его за руку. Чувствует, рука не мохнатая, гладкая, рука девичья.

— Стой, парень, не убегай от меня. Ты должен на мне жениться. Если не возьмешь — под камнем не убережешься и под водой не спасешься.

Кто она такая в бане ночью? Попробуй, возьми ее! А из штанов у парня выходит слабость-та. Перепугался — прямо не человек.

— Вот, — говорит она, — такого-то числа (называет время) приезжай ко мне в баню со свадьбой. И на девяти лошадях.

Приходит парень к своим приятелям, приносит камень. А на самом лица нету. Спрашивают его, почему он такой синий, черный. А он и ответить ничего не может. Трясет бедного. Распили вино. Сам он, может, и рюмки не выпил.

Приходит домой и говорит:

— Папа, мама, готовьте свадьбу, я хочу жениться.

— А кого возьмешь? — спрашивают они.

— Потом увидим.

Что он может больше сказать?

Настал срок. Выезжает парень со свадебным поездом на девяти лошадях. Около бани остановились. Выходит из нее невеста — да вся в золоте. Велела она грузить на лошадей ящики с богатством. Ящики все полные. Все девять подвод нагрузили. Потом велела ехать в церковь.

Венчалась ведь. Что за банница, не может понять жених. Венчается в церкви перед иконами!? Ладно это или неладно?

После венца невеста и говорит:

— Поедем теперь к моим отцу, матери.

«Опять, видно, в баню», — подумал жених.

Нет, останавливаются около дома, тут же в деревне. А в доме этом у мужа с женой был только один ребенок. И ревет этот ребенок все время, днем и ночью ревет, восемнадцатый год ревет. Заходит банница в дом и говорит:

— Давайте я вылечу ребенка. Принесите только топор и корыто. Он у вас больше реветь не будет.

А раньше так и лечили. Больного клали под корыто, секли корыто сечками да топорами — пугали болезнь. Испугается болезнь, убежит — человек и поправится.

Положила банница ревуна в корыто. Брюхо у него большущее, а руки и ноги маленькие. Восемнадцать лет, а он совсем не вырос. Взяла она топор да как тяпнет поперек живота — оттуда змеи, черви, лягушки, ящерицы.

— Вот, — говорит молодушка, — кто у вас ревел.

Подошла банница к матери и спрашивает ее:

— А помнишь, мама, когда я была еще маленькой, ты принесла меня в баню, а мыло-то и забыла. Я еще некрещеная была. Оставила ты меня одну, ушла домой, а черти-то меня забрали да и подменили.

Заплакали отец с матерью:

— Любимая ты наша!

Сыграли свадьбу. Все еще живут. В прошлом году я бывал у них в гостях. Хорошо приняли.