Я давно уже не сплю, но вставать совсем не хочется. Хочу опять заснуть, чтобы вновь увидеть удивительный мир Междуречья, его леса и долины, его прекрасный свет и, главное, хоть во сне, увидеть мою Лейни. Прошло уже достаточно много времени, но я помню эти события, словно всё это было сегодня. Пока ни одна попытка вернуться туда не увенчалась успехом, но я всё же не теряю надежды, что у меня получится. Ведь Лейни тоже любит меня, она ждёт меня. Иногда, в приступе отчаяния, ловлю себя на мысли: может, зря затеял то дело, с пропавшей свадьбой. Дёрнул меня чёрт связаться со всем этим. Жил бы себе сейчас и горя не знал. Но потом понимаю, что в жизни любого человека должна быть вот такая прекрасная любовь, такие волнующие дни, часы, когда чувства накрывают тебя с головой, когда хочется кричать об этом на весь мир, пусть этот мир тебе и чужой. Если этого нет, то зачем нужна такая жизнь, она опостылеет раньше времени. Нет, надо вставать, надо действовать, пробовать снова и снова, попытаться вернуться в Междуречье. Когда-нибудь мои попытки увенчаются успехом, уверен в этом. Наверняка, Саня чего-нибудь придумает, ведь у него лучшие мозги на курсе. Мы с ним ещё не всё перепробовали. Он никому не проболтается, Саня надёжный товарищ. Когда мы с ним на первом курсе развели нашего историка, был большой шум. Он пострадал сам, но меня не сдал. Его прибор, как мне кажется, собран правильно, вот только что-то мы упустили, всего одну деталь, но очень важную. Мне обязательно нужно добиться своего, я просто обязан вернуться. Да и верные друзья: Оозорван, Лайкон, Кайчен — будут рады меня увидеть. И главное: там меня ждёт Лейни, любимая Лейни…

Моя бабушка, Валентина Петровна, жила в самой обычной деревне с певучим названием Малиновка. Когда-то, это была очень большая деревня, но со временем, когда большинство уехало в города и, бурная жизнь зачахла, из очагов культуры здесь остались лишь магазин и школа-восьмилетка. Обычно, я бывал у бабушки летом, на каникулах: родители отправляли меня на все три месяца, предоставляя полную свободу действий. Что, впрочем, и нужно было. Мне нравился деревенский уклад жизни, его неторопливый ход, звонкое петушиное пение, рыбалка с деревенскими пацанами, лазание по чужим садам и, зло кричащие вдогонку, хозяева. Иногда, даже ждал и не мог дождаться, чтобы лето быстрее пришло. Деревенские ребята считали меня своим, я не кичился своим городским происхождением, как иные городские шалопаи. Помогая бабушке, приобретал некоторый опыт крестьянского труда. Но, время шло, я вырос и стал уже не школьником, а студентом, времени у меня стало меньше и летом уже не смог приехать в деревню. Бабушка по мне скучала, просила приехать, и я решил навестить её на зимних студенческих каникулах.

Старенький трудяга-автобус высадил меня на окраине деревни. Не спеша, по скрипучему, мягкому снегу, потопал прямиком к бабушкиному дому. Видеть деревню в зимнем убранстве было непривычно, вид открывался потрясающий: почти первозданная белоснежная целина, ровные ряды домов, припорошенные деревья и утренняя свежесть. Прекрасная картина, как сказал бы художник. Не встретив никого из своих знакомых и друзей, быстро добрался до знакомой калитки. Бабушка, увидев меня в окно, вышла встречать на крыльцо:

— Батюшки! Внучок мой родной, Владик, как же я тебя ждала!

Она с радостью меня обняла, поцеловала и, счастливо улыбаясь, открыла дверь:

— Ну, проходи в дом, проходи. Я ведь и в комнате твоей хорошенько натопила,

и блинчиков твоих любимых испекла, и кашки на молоке, как ты любишь, приготовила. Ой, хорошо, что ты приехал, я так рада.

Надо сказать, что бабушка уже давно жила одна, так как дедушка умер лет пятнадцать назад. Мои родители, в силу своей вечной занятости, здесь бывали редко. Ещё пару моих двоюродных братьев тоже почему-то приезжали к бабушке нечасто. Так и получилось, что я стал у неё любимым внуком. Она во мне души не чаяла, тем более, по её заверениям, я в детстве — вылитый отец. Стол был накрыт, над блинами поднимался пар, из чугунка доносился приятный запах.

Наевшись до отвала, вышел на крыльцо. Время было немногим за полдень, чудесный морозный день, солнце. Присел на дубовый чурбан, чтобы насладиться тишиной и красотой светлого дня. Деревня в зимнем убранстве и впрямь выглядела чудно. Тёмные чёрные силуэты деревьев, белый снег, прозрачный холодный воздух, отличная слышимость звуков, чернеющая полоса далёкого леса — всё это создавало неповторимое ощущение какой-то иллюзорности бытия. Вот тогда впервые и услышал странные звуки. Где-то, вдалеке, послышался перезвон бубенцов, которые встарь вешали у лошадей под дугой. И они мелодично звенели по всей округе. Вот и сейчас, слышался этот перезвон, он становился всё громче, всё ближе. Не удержавшись, выбежал на дорогу, чтобы посмотреть: кто же это так красиво едет, кто мчится с ветерком по скрипучему снегу и нарушает тишину? Выглянув на дорогу, никого не увидел. Дорога оказалась совершенно пустой, хотя звук бубенцов доносился отчётливо. Уже явственно слышался топот копыт коней, чьи-то вскрики, весёлый смех, но никого не было видно. Всё это странное явление с шумом пронеслось мимо меня и вскоре скрылось в конце улицы. Я некоторое время постоял на улице в раздумье, но никакого логического объяснения такому явлению мозг не выдал. Когда в задумчивости вошёл в дом, бабушка сразу обратила внимание на моё замешательство:

— Что случилось, Владик?

— Да и сам не знаю, что тебе ответить. Такого ещё не видел, точнее, не слышал. Словно мимо меня проехал какой-то кортеж с бубенцами, да только невидимый, — мой вид был явно растерян.

— Так это ты, внучек, — деловито пояснила бабушка, — слышал пропавшую свадьбу.

— Какую такую пропавшую свадьбу?

— Да была у нас одна история, очень давняя, о ней тут легенду сложили в окрестности.

— А почему я о ней ничего не слышал?

— А всё просто: ведь ты у меня всегда только летом то и был, ничего этого не видел, а я тебе все наши деревенские байки разве упомню, чтобы рассказать.

— Так, бабушка, — уселся я поближе к тёплой печке, — с этого места поподробнее, выкладывай, что это за такая пропавшая свадьба, да ещё и невидимая. Ты же знаешь, что с детства обожаю всякие интересные истории и сказки.

— Да, ты у меня больно шустрый был, — бабушка с любовью поглядела на меня, — всё норовил раскопать что-нибудь, сказки страсть любил на ночь послушать. А я вот про эту пропавшую свадьбу так тебе ничего и не рассказала. Ну, да ладно, слушай.

Бабушка присела рядом, отложила своё вязанье в сторону. Рыжий котяра сразу пристроился к мягкому клубку и запустил в него свои когти. — Брысь, окаянный, — она легонько толкнула любимца Рыжика. Тот недовольно мяукнул и плавно перевалился на бок. — Было это давно, я эту историю слышала от своей бабушки, она много чего повидала, певунья какая была, парни, говаривали, за ней табунами ходили. Так вот она мне, что и рассказала. Жил в нашей деревне парень молодой, звали его Василием. Хорош был парень, статен, косая сажень в плечах. И встречался он одно время с дивчиной по имени Ядвига. Долго ли они встречались, неизвестно, да как-то раз, Василий на сенокосе повстречал дивчину из соседней Сосновки. Звали её Марией. Полюбил Василий Машеньку с первого взгляда, да так сильно, что каждый день за пять вёрст ходил к ней на свидания. Про Машу в деревне говорили только хорошее: и работящая, и красивая, и скромная. Одним словом, всем девка взяла. Да вот незадача: хоть Василий и сказал Ядвиге прямо, всё как есть, только она отступать не хотела. Ждала, надеялась, что Василий к ней таки вернётся. Как там оно было неведомо, но решили Василий с Машей пожениться. А Ядвига ходила мрачнее чёрной тучи. И вот в один морозный день украсили сани, повесили бубенцы — собрали родители сына в дорогу. Василий поехал в Сосновку за своей будущей женой вместе с друзьями да сватами. Кто-то видел, что Ядвига вдогонку свадебным саням бросила что-то и прошептала ей только ведомые слова. Одним словом, прокляла она эту свадьбу. Это, мол, чтобы никому не достался её возлюбленный. Так вот, приехал Василий за Машей, усадил её в сани, и вся свадьба отправилась обратно в нашу родную Малиновку гулять и веселиться. Но только они отъехали от Сосновки, как поднялась буря, пурга такая, что свету белого не видно. Люди говорят, что такой метели никогда не видели. Все ждали свадьбу, но она так и не появилась в Малиновке. На следующий день, когда буря поутихла, отправились на розыски, но никаких следов не обнаружили. А где ж ты найдёшь: ведь у нас кругом реки, озёра, а с двух сторон болота раньше были непроходимые. Порешили на том, что сбились они с пути, да попали в болото. Поиски прекратили, убитые горем родители молодых сдали здоровьем сразу же, тоже долго не пожили. Да только через год в нашей деревне услышали вот такой же перезвон бубенцов, смех, шум, веселье, словно свадьба проезжает через деревню. Ядвига, как услышала эти звуки, так сразу побледнела до смерти и бросилась в дом. После этого невидимая свадьба ещё два дня подряд проезжала по деревне, а потом пропала. В округе сразу стали говорить всякое, народ взбудоражился, да только поделать ничего уже нельзя было. Батюшка приехал, окропил улицу святой водой, вокруг деревни крестным ходом обошли. Ядвига неделю из дому не выходила, а потом подалась в местечко, ну, это что-то вроде городка небольшого. А назавтра её нашли на лугу мёртвую: говорили, у неё на лице было такое выражение, словно она увидела нечто ужасное. Ядвигу похоронили. Народ стал говорить, что это она прокляла эту свадьбу, чтобы свадьба сгинула. А теперь они вернулись с того света, чтобы ей отомстить. Ещё говорили, что она ходила в местечко к колдунье, чтобы та помогла вернуть всё обратно, да только так не бывает. А свадьба стала в одно и то же время ежегодно появляться: проедет три раза по деревне и пропадёт до следующего года. Сразу все очень боялись, потом попривыкли, вроде так и надо. В народе стали говорить, что свадьба будет появляться до тех пор, пока не найдётся смельчак, который сможет попасть в потусторонний мир да обвенчать Василия и Марию. А то ведь они перед смертью не успели стать мужем и женой. Василий тогда, мол, тоже наложил проклятие на Ядвигу и весь род её. А когда кто-то обвенчает Василия и Машу, то они сразу найдут успокоение, свадьба перестанет появляться у нас, а род Ядвиги избавится от проклятия. Да что род: вся деревня оказалась в немилости из-за Ядвиги. Во всех войнах больше всего гибло мужиков из нашей деревни, как пожар — так в нашей деревне, как падёж скота — так в нашей деревне. Из Ядвигиного рода бабы все не своей смертью помирали: кто от болезни, кто потонет, кто во время родов, кто ещё от чего. Вот такие дела. А свадьба каждый год зимой, аккурат в это время, появляется. До войны ещё, сказывали, из области приезжали, записывали что-то, цокали языками, да всё так и осталось. Мы тоже привыкли к этому делу, внимания уже и не обращаем, как бы, так и надо. Я потому тебе ничего и не рассказывала, летом об этом не упомнишь.

— Интересно, интересно, — протянул я, раскачиваясь на табурете возле печи, — а разве ж можно попасть в тот мир?

— Да не знаю я, внучок, можно ли, только в народе баяли, что вроде, как можно. Говорили, что если поставить зеркало вдоль дороги, когда свадьба будет ехать, то в нём отразится она вся, до последних саней. А, если, кто не побоится и шагнёт в зеркало, то попадёт в тот, потусторонний, мир. Только, как из него выбраться, никто и не говорит, да и что там, тоже никто не знает. Так что не нашлось смельчаков за все эти годы, никто не сунул голову незнамо куда. Зачем с чертовщиной связываться.

Она тут же оглянулась на икону и перекрестилась

— Да, любопытная история, — задумчиво ответил я, — но, неужели учёные так ничего и не смогли выяснить, сейчас аппаратура будь здоров?

— Да были такие времена, что не до того было. А потом, уже после войны, приезжали учёные, тоже записали шум весь, что-то там посмотрели, послушали, пожали плечами и уехали. Ну, да ладно, ты грейся, а я в магазин схожу, может, хлебушек уже привезли.

Бабушка ушла, а у меня в голове засела эта легенда: вроде, всё похоже на сказку, но звуки реальные, я их сам слышал. А как проверить, что за этим кроется? Разве такое возможно, чтобы призраки разъезжали по улице? Массовые слуховые галлюцинации быть не могут, тем более в течение такого времени. Значит, загадка есть, а её надо разгадать. Короче говоря, до вечера раздумывал над бабушкиным рассказом. Видимо, он так крепко засел в моей голове, что мне всю ночь снились лошади, которые неслись с развевающимися гривами на ветру, сани с поющими людьми, а возле них кружилась на метле, с синим и ужасно страшным лицом, какая-то женщина. Несколько раз за ночь даже просыпался от ужаса. Утром, позавтракав и немного остыв от ночных кошмаров, стал колоть дрова во дворе. Неторопливо разрубал берёзовые чурки и сразу носил дрова, укладывая их в поленницу. Вокруг было тихо, лишь недалеко стрекотала надоедливая сорока, да иногда громко лаял от безделья соседский пёс. Посматривая на часы, подсознательно ждал: появится ли та самая свадьба? После полудня услышал знакомые звуки: звон бубенцов, топот лошадей, какие-то вскрики. Решительно рванувшись на улицу, так никого снова и не увидел. Да что же это такое? Тогда решился на ещё один шаг: стал посреди улицы. Но ничего не произошло, эта невидимая свадьба, словно пронеслась через меня и постепенно удалилась. Даже легкого дуновения ветерка не было, а лишь одни звуки пронеслись мимо. Получается, действительно призраки разгуливают средь бела дня. Озадаченный, пошёл обедать, бабушка уже несколько раз звала меня.

Уже после обеда, лёжа на диване с пультом от телевизора и совершенно не соображая, что там показывают, упорно размышлял: что же это за явление такое, что это может быть? Если это призраки с того света, то почему они никак невидимы? Я много читал о призраках, и они обычно рисовались какими-то прозрачными тенями, что-то вроде туманных фигур, а здесь вообще ничего. С полтергейстом это, похоже, не связано, здесь никакого буйства, всё спокойно. Но оставить эту загадку неразгаданной не хотелось, не в моём характере. Получается, призраки завтра появятся в последний раз, а потом до следующего видения ждать целый год. Нет, так не пойдёт, эту загадку надо разрешить завтра, не смогу так долго ждать. Может, всё-таки, решиться и попробовать так, как бабушка говорила, с помощью зеркала? А, если, это правда, и я действительно не смогу вернуться обратно, что тогда? Но, ведь должен же, быть какой-то выход, если так говорят, значит, кто-то что-то слышал, должен быть путь и обратно. Страшновато, конечно, но я с детства страшно любил разгадывать всякие заморочки. Родители перестали покупать мне новые игрушки уже в пять лет. В первый же день я разбирал игрушку на части, желая выяснить её строение. Собрать назад получалось не всегда. Велосипед самолично перебрал весь и деревенским пацанам часто чинил сломанные велики. Может, поэтому, и поступил на физико-технический факультет.

Утром на душе, что называется, кошки скребли. Мне хотелось разгадать тайну пропавшей свадьбы а, с другой стороны, было боязно. Поэтому остатки дров колол медленно, посматривая то на улицу, то на небо, будто хотел оттянуть время неизбежного решения извечного вопроса: быть или не быть. А погода, тем временем, начала портиться: потихоньку стал сыпать снежок, поднялся ветер, грозя перевести всё это в хорошую зимнюю метель. В дверь выглянула бабушка:

— Владик, оставь уже, небось, намаялся. Иди, отдохни, потом закончишь.

— Уже скоро, баб, — отозвался я, — вот ещё пару чурок и приду.

Положив топор, вышел к калитке: по времени, скоро должна появиться эта свадьба. Она не заставила себя долго ждать: вскоре, где-то за деревней, послышался знакомый перезвон, который быстро приближался в мою сторону.

Я стиснул руками калитку: что же делать, сегодня или никогда? А звуки приближались, скоро они будут уже здесь, потом будет поздно. Я должен разгадать это дело и положить конец проклятию. Внутренне знал, что всё равно буду делать то, что решил. Но, в глубине души, что-то или кто-то шептало: не лезь, ведь ты не знаешь выхода. Помедлив некоторое мгновение, решительно рванулся в дом. Хорошо, что бабушка вышла в сарай задать корма курам. Быстро снял со стены большое зеркало в старинной деревянной рамке и помчался обратно на улицу. Перезвон бубенцов уже был слышен почти на нашей улице. Вышел на дорогу, поставил возле забора зеркало и стал ждать. Сердце учащённо билось, лоб покрылся испариной, то ли от бега, то ли от волнения. Вот звуки свадебного кортежа поравнялись со мной, поставил зеркало вертикально и заглянул в него. От увиденного приостановилось дыхание: в зеркале действительно увидел, как по снегу резво бегут лошади, сидят люди в санях. Они выглядели настолько реально, насколько реальны были забор, улица, деревня. Люди в санях разговаривали между собой, смеялись, из первых саней даже доносились звуки гармони. Вот пронеслись первые сани, вот вторые, за ними ещё двое. Что же, надо решаться. Глубоко вздохнув, медленно сунул ногу в зеркало. К моему удивлению, нога вошла свободно, словно там ничего не было. Закрыв глаза, пригнулся и весь просунулся в зеркало. Когда их открыл, то увидел, что улица мне уже совершенно незнакома. Неприглядные дома, ветхие, крытые соломой, заборов около них не было, а в это время, мимо меня с весёлым шумом проезжали последние сани. Размышлять было некогда, я с разбегу прыгнул в них. В санях сидело четверо парней, две девушки и за возницу был мужчина лет пятидесяти. Они все весело кричали, что-то пытались петь, а моего присутствия не замечали, будто бы здесь больше никого не существует. Я осторожно протянул руку к первому парню, она провалилась сквозь него, как сквозь нечто воздушное, хотя вид у него был вполне реальный. Значит, всё же это призраки, нечто потустороннее и я угодил в иной мир. Мир призраков, духов или что-то другое? Что это за мир? Мимо мелькали заснеженные кусты, деревья, поляны, с саней доносились знакомые крики, но на меня так никто и не обращал внимания. По очертаниям деревьев догадался, что мы въехали в лес. Кони топали и фыркали, как настоящие, от них даже шёл пар. Очертания деревьев стали постепенно таять. Скоро весь свадебный кортеж въехал в неизвестно откуда взявшийся туман, такой густой, что его, казалось, можно резать ножом, как масло. Не видно было даже сидящих впереди. Потом над ухом раздался чей-то громкий возглас и, в этот момент, что-то непонятное с силой выдернуло меня с саней и буквально бросило оземь. Я, впрочем, не ушибся и быстро встал. Звуки свадьбы стихли, а мне пришлось остановиться: куда же идти, в какую сторону? Поразмыслив, пошёл в туда, куда, как мне казалось, улетучилась процессия призраков. Да, весёленькое путешествие, загадка неразгаданна, я один неизвестно где, не знаю куда идти и что делать. Но меня этим не испугаешь. Сжав зубы, уверенно побрёл вперёд. Заметил, что мои ноги ступают во что-то мягкое, пружинистое, но не проваливаются, как на болотах. А через некоторое время впереди начало светлеть. Это обрадовало, я ускорил шаг. Туман исчез также неожиданно, как и появился. Передо мной, во всей своей красе, вырос большой замок, с зубчатыми стенами, остроконечными башнями. Стены замка были довольно высокими, метров под десять, ворот я не видел, по крайней мере, с моей стороны. А перед замком раскинулась красивая зелёная лужайка. Вокруг росли деревья, и только тут понял: здесь же лето! Сразу снял шапку, куртку и осмотрелся. Светило солнце, но его свет был каким-то необычным, он не ослеплял, а лился мягко, обволакивал своей теплотой. Хотелось ещё и ещё понежиться под его ласковыми лучами. Пока созерцал и радовался неожиданному теплу, то совсем забыл, где нахожусь. К реальности вернул громкий рёв. Повернув голову налево, в сторону дальней башни, увидел, как оттуда отделилась огромная чёрная фигура и направилась в мою сторону. Присмотревшись, ахнул: сюда летел самый настоящий дракон, которых видел только на картинках в детских сказках. Теперь сказка сошла со страниц. Не желая быть съеденным таким чудищем, резво рванул под кроны близлежащих деревьев. Спрятавшись за ними, стал наблюдать за драконом. Тот, не спеша, с рёвом реактивного самолёта, периодически изрыгая изо рта пламя, пролетел мимо и удалился в противоположную сторону. Решив продвигаться осторожно, вышел из-за укрытия и тут же остановился: передо мной, в нескольких шагах, стояла красивейшая девушка. Такую красавицу видел, наверное, только во сне. Она была одета в лёгкое платьице, из-под которого вырисовывались соблазнительные формы, а сама она была просто мечтой. Эта сногсшибательная красавица мило улыбалась мне и манила к себе пальчиком. Я просто потерял голову. Обалдевший от неземной красоты, как заколдованный, двинулся к ней. Она тоже медленно пошла навстречу, не отрывая от меня очаровательных глаз. Красавица медленно приблизилась и взяла мою руку, а моё сердце бешено забилось от страсти. А девушка, ослепительно улыбаясь, будто в рекламе, обняла меня, затем, не говоря ни слова, поцеловала. Моя голова закружилась, я обнял её и стал целовать. Её поцелуи были неземными, от них мне стало легко и хорошо, казалось, что нахожусь на вершине блаженства. А она, тем временем, осторожно вонзила в мою спину острые ногти, я ощутил, как они впиваются в моё тело, всё глубже и глубже. Затем она стала впиваться в мои губы, но я не чувствовал боли, мне хотелось снова и снова наслаждаться этой сладкой болью, ни на миг не отпускать от себя такую красоту и нереальное блаженство. Через некоторое время стал чувствовать, что теряю сознание, но мне было так хорошо, что оторваться не мог. И уже на грани полузабытья почувствовал, как чья-то грубая рука буквально отрывает меня от красавицы, швыряет на землю и слышится громкий, хриплый крик девушки. Придя через какое-то время в себя, увидел следующую картину: рядом со мной, на траве, корчилось в судорогах, отвратительное мерзкое создание с бурой кожей, отдалённо напоминавшее человека. Неподалёку, с мечом в руках и луком за спиной, стоял крепко сбитый, загорелый мужчина лет сорока. Одет он был в кожаную безрукавку, короткие брюки и лёгкие кожаные сандалии.

— Разве ты не знаешь, что к ликулдам нельзя приближаться? Тебе жить надоело? — обратился ко мне незнакомец.

— Какие ликулды, о чём вы говорите? — растерянно пробормотал я, всё ещё сидя на траве.

Незнакомец внимательно присмотрелся ко мне, взглянул на мою одежду и снова спросил:

— Ты, наверное, чужак, не из нашего мира?

— Да, наверное, это так, — стал оправдываться я, — просто вот пошёл за этой свадьбой и оказался тут. А где я?

— Ты находишься в Междуречье, так называется наш мир и чуть не погиб. Приди я на минуту позже, тебя бы уже было не спасти. Ликулды умеют читать наши мысли и принимают любой образ, который только можешь представить. Затем высасывают жизненные силы и выбрасывают человека, как тряпку. Тебе повезло, что я оказался рядом.

— Спасибо, конечно, — поблагодарил незнакомца, — откуда мне было знать, что это оборотень.

— Кто ты такой, из какого рода?

— Фамилия моя — Корольков, а, вообще-то, меня Владом зовут.

— А я Оозорван, принадлежу к Одиноким Охотникам. Так нас называют в Междуречье.

Пока мы с ним знакомились, оборотень, или, как назвал его мой новый знакомый, ликулда, успел куда-то скрыться. Оглянувшись, Оозорван заметил:

— Ликулду очень тяжело убить, она живуча, её надо разрубать на части и разбрасывать далеко в разные стороны. Если просто разрубить, части снова соберутся в одно целое. Мы, местные жители, знаем об этом, поэтому не приближаемся к ним. Только жители других миров могут попасть к ним в лапы.

— Это, конечно, всё интересно, — как бы невзначай прервал его я, — вот не знаю, куда мне дальше идти. Любопытство меня далеко завело.

— Тогда придётся идти со мной. Отведу тебя к Оракулу, думаю, он сможет подсказать выход или путь домой.

— А кто такой Оракул?

— Их лиц никто видел, но их прислал сам Высший, Восседающий на Солнце, — при этих словах Оозорван поднял глаза к небу, а затем присел на одно колено.

— Ладно, к Оракулу так к Оракулу, — легко согласился я, тем более, что силы уже более-менее вернулись ко мне. Встал и пошёл вслед за, уверенно шагающим, Оозорваном. Он шёл какой-то особенной, пружинящей походкой, быстро и легко, что мне пришлось поднапрячься, чтоб не отстать от него. Мы немного прошли вдоль замка и свернули по тропе в лес. Тропинка была едва заметна, но мой спаситель шёл по ней, как по шоссе.

— А куда ты шёл? — поинтересовался я.

— Мы, Одинокие Охотники, кочуем по всему Междуречью, нас везде знают и принимают, — отозвался Оозорван. — В данное время я направляюсь во владения моего давнего друга Леманота, главу рода Диких Псов.

— И что, там у них заседает тот самый Оракул?

— Да нет, — поморщился Оозорван от моей недогадливости. — Оракулы сами выбирают места своего нахождения и редко их меняют. Они живут вблизи границ родов, один Оракул на несколько. Мы приходим к ним за советом, со всеми своими вопросами. Без Оракула не решается ни один важный момент в нашей жизни, он знает всё.

Решив отложить расспросы на более позднее время, стал рассматривать окружающий нас лес. В принципе, ничего особенного здесь не было, попадались деревья, в чём-то похожие на наши рябины, берёзы, а некоторые были и совсем незнакомы. Порою из чащи доносились звуки, о природе которых не имел понятия. Возможно, это были звуки диких животных. Оозорван в движении был не очень разговорчив, он лишь шагал по лесу, следуя известным только ему, приметам. Я вообще не понимал, как он ориентируется, тропы уже давно не было видно. Мы прошагали около часа, как он резко остановился и поднял вверх руку. Я замер. Оозорван стал вслушиваться, затем принюхиваться, словно ищейка и коротко бросил мне:

— Нам надо поторопиться. Скоро стемнеет, до наступления ночи нужно выйти из леса. Я слышу приближение ликхов.

Что это были за ликхи, я понятия не имел, но, очевидно, это были такие же твари, как и те оборотни. Иначе Оозорван так бы не говорил. Я понял, что вопросы пока неуместны и поспешил за ним, оглядываясь назад: вдруг, какая-нибудь тварь прыгнет со спины. В быстром темпе прошагали ещё около получаса, и вышли на широкую просторную равнину. Вдалеке поблёскивала синевой большая полноводная река. Но до берега не дошли: Оозорван остановился у небольшого ручья и сказал:

— Здесь.

Он положил меч, взял с собой лук и стрелы, пошёл к группе кустарников, в метрах двухстах от нас. Не прошло и нескольких минут, как вернулся с добычей: в руках нёс довольно большую птицу, размером с индейку, но её оперение и расцветка мне были незнакомы. Затем Одинокий Охотник достал из кожаной сумки два небольших плоских камня, положил их один на один, сверху прикрыл сухими ветками. Через несколько секунд пламя вспыхнуло. Ничего себе зажигалка, даже у нас таких нет. Вот тебе и каменный век. А он быстрыми движениями оборвал самые крупные перья, затем набрал в ручье какой-то глины, вымазал ею птицу и подбросил дров в огонь. Через некоторое время бросил наш ужин, обмазанный глиной, в костёр, а сверху ещё подбросил веток. Я, чтобы не быть лишним, тоже собирал и таскал ветки. Оозорван одобрительно кивнул. Затем он снова сходил к кустам и принёс каких-то плодов, с виду напоминавших наши сливы. Пока мы занимались приготовлением ужина, стало темно. Но закат был совсем не похож на исход дня в нашем мире. Солнце оставалось таким же светлым, его свет был такой же мягкий, тёплый, оно лишь постепенно опустилось за реку, прохлады в воздухе не ощущалось. Оозорван, тем временем, взял несколько горящих веток и ещё в трёх местах разжёг небольшие костры. Я догадался, что это для защиты от тех самых ликхов. Скоро он достал зажаренную птицу и бросил её в ручей. Повалил пар, а житель Междуречья вытащил добычу и ловкими движениями сбил куски глины. Разломив птицу, половину подал мне.

— Спасибо, — я взял протянутый кусок.

Вид у дичи был потрясающий. Уловив этот запах, только сейчас понял, насколько голоден, ведь целый день у меня во рту маковой росинки не было. И я накинулся на ужин. Горячее мясо по вкусу оказалось просто изумительным, обжигаясь и дуя на куски мяса, жадно ел. Когда мы покончили с птицей, Оозорван протянул плоды. Вкус у них был действительно похож на вкус наших слив. Напившись из ручья, почувствовал себя превосходно. Теперь можно задать и несколько вопросов.

— Скажи, Оозорван, а кто такие эти ликхи?

— Они мерзкие и противные, — презрительно сморщился он, — появляются только ночью, нападают на одиноких путников и съедают их без остатка.

— Это что-то вроде волков?

— Нет, это те, кто наказаны Высшим, Восседающим на Солнце, — при этих словах он снова поднял глаза к небу и присел на одно колено. — Это те, которые когда-то были людьми, но совершили много злодеяний и их души превратились в ликхов, мерзких и отвратительных, убивающих по ночам. Они испытывают сильнейшее чувство голода, а наевшись, испытывают жуткие боли и от этого воют по ночам. Так и мучаются до тех пор, пока меч Одинокого Охотника не поможет их душе вернуться в Обитель.

— Они такие же оборотни, как ликулды?

— Нет, они совсем не похожи, ликхи другие существа, ведь они когда-то были людьми, нападают только ночью, боятся любого света. Днём отсиживаются в самой непроходимой чаще, днём они не страшны.

— Да, ну и мирок у вас, — сказал я, — драконы, ликулды, ликхи. И это, наверное, не всё, ещё есть загадки и ребусы?

— А что, в твоём мире нет такого? — вопросом на вопрос ответил Оозорван.

— Такого нет, — вздохнул я, — хотя, неизвестно, где хуже. У нас ведь создано столько оружия для уничтожения людей, что и представить трудно. А сколько страшных войн было, сколько народу погибло. Так что, ваши ликулды и ликхи — просто детский лепет.

— А какой он, твой мир?

— Вообще-то, он чем-то похож на ваше Междуречье, — я взял ещё одну «сливу». — Но, многое, выглядит иным: у нас очень развита техника, много автомобилей, телевизоров и тому подобного. А вот солнце ваше понравилось: такое ласковое, нежное.

— А что такое телевизоры, автомобили?

— Понимаешь, это такие устройства…

Мой рассказ о технических достижениях нашего двадцатого века внезапно прервался диким, леденящим душу, воем. Этот вой отличался от волчьего и был настолько противным и жутким, что меня передёрнуло.

— Ликхи? — переспросил я.

Оозорван лишь утвердительно кивнул, затем встал, подбросил веток в костры и снова присел. Пока мы разговаривали, глянул на небо: там я не увидел никаких звёзд, никакого другого светила, вроде нашей луны. Но было тепло, как и днём, не ощущалось ночной прохлады, можно было спать, ни во что не закутываясь.

— Ложись отдыхать, — Оозорван указал мне место возле костра, — я пока подежурю немного.

— Давай по очереди, тебе ведь тоже надо отдыхать.

— Нет, пока твоя не требуется, я подброшу дров и потом прилягу. Они ещё какое-то время не сунутся, — ответил он.

Спорить с тем, кто лучше меня знает, что и как, было бессмысленно. Тем более, что сильно устал и глаза уже давно начали слипаться, ещё после ужина. Я подложил под себя куртку и почти сразу уснул. Спал крепко, без сновидений. Сколько проспал, не знаю, но, по-видимому, несколько часов. Разбудил меня Оозорван, тряхнув за плечо:

— Вставай, скоро будет дождь. Нам надо сберечь огонь, иначе ликхи нападут.

— С чего ты взял, что будет дождь, — спросил я, протерев глаза. — Ничего не слышно, даже и ветер не поднялся. Может, зря паникуешь?

— Я это чувствую, — усмехнулся он краем губ.

Поднявшись, пошёл за ним собирать ветки, видимые в отблесках огня. Жуткий вой ликхов повторился недалеко, сразу в нескольких местах. Признаков того, что будет дождь, так и не услышал. Едва мы подбросили дров в ближайший костёр, как он внезапно хлынул: сильный, но тёплый. Чёрт, как он мог догадаться? Оозорван принёс ещё веток и бросил все дрова в поднявшееся пламя. Дождь немного усилился, я быстро промок насквозь. Стал поворачиваться спиной к костру, чтобы подсушить рубашку и заметил, как недалеко мелькнула тень. Хотел сказать об этом Оозорвану, но он уже приготовил меч и напряжённо всматривался в темноту. Под напором дождя огонь немного ослабел. Внезапно услышал жуткий вой, чуть ли не над самым ухом. Я обернулся: противное, мерзкое существо, с головой шакала, телом человека, покрытое не шерстью, а серой кожей и стекающей с неё слизью, совершенно обнаглев от голода, бросилось на Оозорвана. Он взмахнул мечом, но существо ловко отпрыгнуло и снова бросилось на него, оскалив зубы в страшной ухмылке. Было очень жутко смотреть на его противоестественный ужасный оскал. Разглядев каким-то боковым зрением движение за своей спиной, обернулся: на меня нёсся ещё один ликх. Я прижался к костру и присел, ликх отскочил в сторону, обдав своей мерзкой слизью. Выхватив из костра горящую ветку и, вращая над собой, бросился на него. Тот, злобно зашипев, отбежал обратно темноту. Оозорван, тем временем, отбивался от двух ликхов, которые насели на него с обеих сторон и пытались напасть со спины. Один из них резко бросился под ноги Оозорвану и тот потерял равновесие, упав на колени. Второй сразу же бросился на Одинокого Охотника, нацелившись на горло. Я с громким криком вскочил на ликха и врезал мерзкой твари кулаком по голове, она отскочила в сторону. Оозорван тут же поднялся и быстро взмахнул мечом: голова чудовища покатилась по траве. Второй ликх попытался прыгнуть на моего товарища, но нарвался на острый меч и его постигла участь предыдущего нападавшего. Остальные твари с дикими криками и воем разбежались.

— Спасибо, — Оозорван подошёл ко мне, протянул руку и положил на плечо. Немного помедлив, а потом, сообразив, что так он выражает благодарность, я ответил таким же жестом. Лишь потом узнал, что таким образом в Междуречье выражается и приветствие, и благодарность.

Пока мы сражались, дождь прекратился, от травы шёл лёгкий пар. Повернулся, чтобы посмотреть на поверженных ликхов, но от их тел осталась лишь густая слизь. Вопросительно глянул на Оозорвана.

— Их души направились в Обитель, — пояснил он, — а тела всегда исчезают после смерти. Ты настоящий воин: храбро сражался, не испугался, хотя из другого мира.

— Ненавижу этих мерзких тварей, — ответил я.

Оозорван лишь улыбнулся краем губ. Набросав веток в костёр, мы быстро обсохли, и смело улеглись спать. По заверению Одинокого Охотника ликхи больше сюда не сунутся. Остаток ночи действительно прошёл спокойно.

Рассвет в Междуречье был похож на волшебную феерию: мягкий и нежный свет сиял самыми разнообразными красками на траве и деревьях. Ласковое светлое солнце быстро поднялось над горизонтом, высушило траву и разогнало все ночные кошмары. Одинокий охотник направился к реке. Она оказалась широкой, другой берег был еле виден. А Оозорван достал из сумки небольшое приспособление в виде палки, на которую крепилось около десятка лесок с кольцами на концах. Он нагнулся, вытащил из воды булыжник и снял прикрепившихся к нему небольших насекомых, с виду напоминавших наших улиток. Затем разъединил кольца и надел моллюсков на кольца и забросил приманку в воду. Ждали мы недолго. Через несколько минут, там, где он забросил снасть, забурлила вода. Оозорван потянул леску и, несколько мгновений спустя, у наших ног лежало семь приличных рыбин, напоминавших форель. Они отчаянно барахтались, но добычу изо рта не выпускали. Теперь я понял, на чём основан метод этой ловли: рыбы, то ли по глупости, то ли от жадности не отпускают схваченную добычу. Позавтракав, направились вперёд, вдоль реки. Прошагав около получаса, остановились у небольшой рощи. Одинокий охотник нырнул за деревья и вытащил оттуда небольшой плот, сделанный из лёгких брёвен. Плот, размером где-то два на три метра, мы вдвоём легко внесли на воду. Оозорван принёс два шеста. Вид с плота открывался просто потрясающий: настолько красивы и живописны были берега. Через полчаса причалили на противоположном берегу, средство для переправы оттащили в густые прибрежные кусты.

— Мы уже во владениях рода Диких Псов, — как бы, невзначай, бросил Одинокий Охотник.

— И когда же будем на месте?

— Сегодня вряд ли, пройти нужно прилично.

— И много таких родов в Междуречье? — решил я, пользуясь, случаем, разобраться в этническом и географическом строении этого мира.

— Наберётся примерно столько, сколько у меня пальцев на руках и ногах, — ответил Одинокий Охотник, бодро шагая по густой траве, — Междуречье заселено довольно густо.

— А твой род, Одинокие Охотники, кто они?

— У нас нет своего рода, это путь любого воина из любого рода. По достижении совершеннолетия юноша вправе выбрать свой путь. Выбрав знак Одинокого Охотника, он уединяется и путешествует по Междуречью, кочует по всему миру, защищает людей от всякой нечисти. И в любом роде его должны принимать, как своего, таковы правила.

— И к какому роду ты принадлежал?

— Мой род был очень древний — Лесного Оленя, — с гордостью ответил он.

— А какому роду принадлежит тот большой замок, возле которого ты меня спас от ликулды?

— Он никому не принадлежит, — ответил Одинокий Охотник, — этот замок неподвластен людям Междуречья. Его постоянно охраняют два огнедышащих дракона. Оттуда иногда вылетают странные большие птицы, которые подолгу кружат над нашими землями. Те, кто их видел, говорят, что птицы ненастоящие, а в них летают люди. Но проникнуть в замок ещё никому не удавалось, неизвестный огонь буквально испепелил смельчаков.

— Что ты говоришь? — от этой новости меня бросило в жар. — Наверное, птицы железные?

— Возможно, — равнодушно пожал он плечами.

Новость о наличии в этом мире людей из развитой цивилизации просто ошарашила меня. Значит, я здесь не один и смогу вернуться в свой мир. Хотя неизвестно, что это за люди, что они вообще здесь делают. Тем более, судя по всему, они здесь уже давно. Ладно, пока будь что будет, а там, надеюсь, смогу узнать, что мне делать дальше. Мы, тем временем, снова вошли в большой лес. Этот лес, в отличие от вчерашнего, был не таким. Растительности оказалось немного, зато деревья были все, как на подбор, огромные и чем-то напоминали наши сосны. Отличались они отсутствием веток в нижней части дерева и грубой, шершавой корой. Казалось, что мы прогуливаемся в каком-то древнем лесу эры динозавров. От этой мысли у меня пробежали мурашки по коже: вдруг, здесь водятся гигантские животные? Ведь мир мне незнаком, сюрпризов может быть много.

В лесу стояла непривычная тишина. Одинокий Охотник остановился и стал вслушиваться.

— Что, опять какая-нибудь тварь нас подстерегает? — полюбопытствовал я, уже готовясь к очередному сюрпризу Междуречья.

— Нет, просто я слышу крик священной птицы Аткален, а её голос слышен очень редко, он возвещает лишь об очень важных событиях.

— И какое же событие произошло?

— Пока не знаю, возможно, будет собираться совет соседних родов, или что-то ещё.

— А почему лес такой странный?

— Потому что в этом лесу когда-то жили великаны, они были в три раза больше обычных людей. Тогда они населяли, чуть ли не половину Междуречья. И они возгордились своей силой, своим могуществом, перестали уважать весь род людской. Они даже возомнили себя равными Высшему, Восседающему на Солнце — при этих словах Одинокий Охотник снова преклонил колено, воздел глаза к небу и протянул руку вверх. Они перестали чтить его, стали вести разгульный образ жизни, стали подчинять себе тогдашние рода. Высший, Восседающий на Солнце, разгневался на этих глупцов, выпустил на них гигантских пчёл и те умертвили великанов, всех до одного. Лишь один, пытаясь спастись, хотел добраться до неба, но был Им превращён в камень, до сих пор его фигура стоит на выходе из леса, напоминая людям о том, что нельзя гневить Высшего, Сидящего на Солнце.

После этого Оозорван снова совершил свой обряд повиновения.

— А что, пчёлы эти, они остались?

— Да, но они живут только в этом лесу и на людей практически никогда не нападают. По крайней мере, я об этом не слышал.

Едва он он произнёс эти слова, как я услышал громкое жужжанье, напоминающее звук небольшого легкомоторного самолёта, а затем мимо нас действительно пролетела огромная пчела, размером с добрую корову. Разинув рот, проводил её глазами. А пчела покружилась возле дерева и полетела куда-то вглубь леса. Да, ну и мирок, в очередной раз он меня удивил.

Вскоре мы вышли из леса великанов. На выходе из него увидел огромную человеческую фигуру, размером около восьми — десяти метров. Внизу каменная статуя покрылась мелким лишайником, лицо каменного исполина было искажено болью, а рука устремилась вверх. Великан словно просил того самого Высшего, Восседающего на Солнце, о милости. Обошёл фигуру вокруг, но более ничего примечательного не обнаружил. Оозорван снисходительно наблюдал за мной, ему всё это было не в диковинку. После выхода из леса стали спускаться вниз по холму. Одинокий Охотник снова остановился, замер, рукой указал мне, чтобы я остался стоять на месте, а сам быстро двинулся вперёд и исчез в высокой траве. Минут через пять он вынырнул где-то далеко слева, неся в руках очередную добычу: зверя, размером с лису, с шерстью черного цвета.

— Как ты умудряешься всё слышать, всё чувствовать? — изумился я.

— Я же Одинокий Охотник, к тому же, не первый год, я родился в этом мире, а здесь все прирождённые охотники. Не место в роду тому, кто не умеет охотиться. У нас этому обучают с самых ранних лет, — усмехнулся Оозорван так, как он умел: краем губ.

Он закинул зверя себе на плечи, мы двинулись дальше. Я заметил, что он малоразговорчив, хотя это и неудивительно при его образе жизни. И, в то же время, понял, ему нравится то, что я не задаю слишком много вопросов. Нас окружала бескрайняя равнина с высокими травами: сколько было видно глазу, везде колыхались густые шелковистые и высокие травы. Лучилось светлое ласковое солнце, мягким, нежным переливом струился серебристый воздух, лёгкая, едва уловимая, дымка висела над равниной. Травы колыхались в такт журчащим позывам ветра, катились, словно голубые волны океана. Их вид навевал мне какую-то ностальгию, воспоминания. Глаза сами собой закрылись, появились видения. Они были туманными, исчезающими. Но было хорошо, легко, я словно парил в невесомости. Под тихий шелест травы, ласковый шёпот ветра стал грезить. Перед глазами появились видения всадников, бегущих людей, затем началось сражение. Мчались боевые кони, скрещивались сабли и копья, падали люди. Вот появился всадник на большом сером коне. Он поднял рог, протрубил в него. За ним появились новые всадники и вступили в сражение. Казалось, что смотрю кино, только немое. Протёр глаза, но видения не исчезали. Всё это происходило как наяву.

— Что это? — вопросительно глянул на Оозорвана.

— Не волнуйся, — улыбнулся он, — ты слышишь и видишь песни равнин Междуречья, с новичками это часто бывает. У каждого бывают видения прошлого, свои видения. Никто не знает, откуда они берутся, что ты можешь увидеть. А можно даже услышать голоса воинов. Ты несколько раз глубоко вдохни и выдохни, всё исчезнет.

Я так и сделал, видения стали таять на глазах и исчезли. Мы прошли ещё несколько часов и впереди снова показались леса. На фоне леса вырисовывался большой холм, к которому вела натоптанная тропинка. В середине холма темнело пятно. Когда подошли поближе, то увидел, что это не пятно, а вход вовнутрь этого холма или пещеры. Одинокий Охотник присел на колени и склонил голову. Мне он знаком указал, чтобы и я сделал то же самое. Я присел рядом, наклонив голову.

— Оозорван, Одинокий Охотник, приветствует тебя, о, великий Оракул. Я пришёл к тебе с вопросом и принёс тебе жертву.

Затем он снял с себя добычу и пошёл к входу. Мы вошли вовнутрь и, когда глаза привыкли к полумраку, увидел, что находимся в довольно просторной пещере, свод которой поддерживали два каменных столба. Перед нами возвышалось небольшое каменное ложе, очевидно для подношений. Одинокий Охотник положил туда добычу и присел на колени. Я присел рядом. За каменным возвышением что-то щёлкнуло, и над моим ухом прогремел голос:

— Что хотел бы узнать Одинокий Охотник Оозорван?

Голос звучал, казалось везде, по крайней мере, никаких признаков акустической аппаратуры, динамиков видно не было.

— О, великий Оракул, — Оозорван склонил голову, — мой спутник — человек из другого мира. Он попал сюда случайно и хотел бы вернуться домой, но не знает, как это сделать. Мы просим твоей помощи.

После небольшой паузы голос снова прогремел:

— Я знаю, как он попал сюда. Его судьба в руках Высшего, Восседающего на Солнце. Каждый из нас должен выполнить своё предначертание. Его миссия в нашем мире ещё не исчерпана, он ещё не может вернуться в свой мир. Он должен идти с тобой дальше, пройти определённый путь в нашем мире и только тогда сделает то, для чего пришёл. После этого сможет вернуться в свой мир. Когда придёт время — обратитесь к Голубому Оракулу.

Голос замолчал и мы, пятясь, вышли назад. После полумрака пещеры солнечный свет ударил в глаза. Когда их открыл, то с удивлением заметил, что вход в уже отсутствует, будто там совсем ничего не было, сплошной зелёный холм. Я снова вопрошающе взглянул на Оозорвана.

— Оракулы всегда заранее знают, что к ним придут, — пояснил он, — и вход уже открыт. А потом вход закрывается, и никто не может туда проникнуть. Оракулы знают всё, ответ на любой вопрос. Их указаниям нужно следовать всегда, поэтому, ты пойдёшь со мной в род Диких Псов.

Скоро мы остановились на ночёвку. Место было красивое: среди тонких, высоких деревьев находилась уютная зелёная поляна. Посредине поляны росло большое раскидистое дерево, в тени которого мы и расположились. Одинокий Охотник пошёл в лес и вернулся, на этот раз, со съедобными корнеплодами. Он нёс в руках, держа за зелёные стебли, несколько десятков крупных овощей, размером с добрый кулак. Вид их был мне незнаком. Плоды были покрыты бурой сморщенной кожурой. Посредством своих замечательных камней Одинокий Охотник разжёг костёр из принесённых мною веток. Когда костёр немного прогорел, он забросил туда корнеплоды и сверху наложил ещё веток. Через минут десять он уже разгрёб ветки, достал оттуда готовые плоды, разломил один и подал мне.

— Ешь всю мякоть внутри, — сказал он.

Плоды были довольно вкусными: слегка сладковатыми, чем-то напоминавшие банан. Они оказались очень сытными, мне хватило буквально пяти штук.

— А здесь нам ничего не угрожает? — спросил я, опасаясь нашествия ещё каких-нибудь чудовищ.

— Нет, — зевнул Одинокий Охотник, — здесь ничего опасного не водится, мы уже практически пришли, завтра нас ждёт угощение моего друга Лемонота. Ведь мы идём на свадьбу его дочери Лейни. Можешь спокойно спать.

— А почему мы не идём дальше в путь, если осталось совсем немного?

— После захода солнца все жители Междуречья должны отдыхать, — деловито пояснил он, — так повелели нам Оракулы. Иначе, того, кто ослушается, могут ждать неприятности.

— У вас все выполняют их указания?

— Наверное, — Оозорван не обременял себя лишними проблемами, — я всегда стараюсь следовать советам Оракула.

Ночь провели спокойно, а утром, позавтракав разогретыми плодами, отправились дальше.

— А что это за такие волшебные камни у тебя, от которых огонь сам загорается? — полюбопытствовал я, мне давно уже хотелось спросить его об этом.

— В Междуречье есть места, где их полно. Эти камни вбирают в себя всю силу солнца. Потом, при соприкосновении один с одним, отдают его. Если они начинают терять свою силу, их нужно положить на солнце на один день, они снова будут служить.

«Вот как просто, — в который раз подивился я, — бесплатная энергия, бери и пользуйся». Через несколько часов лес сильно поредел, и мы вышли к большому местному поселению. Подсчитать точно я не успел, но строений было более шести десятков. Жилища походили на юрты: такие же круглые, но сделанные из древесины, верх каждого венчала оскаленная собачья голова, символ рода. Поселение не было огорожено, но все строения размещались по правильному кругу. В центре находилось два строения большего размера, около них собралось много людей, оттуда доносился шум и крики. Увидев нас, от толпы отделился молодой юноша, одетый в лёгкие кожаные брюки и безрукавку, такие же, как у Оозорвана. Он с радостными криками подбежал к Одинокому Охотнику и поприветствовал его по местному обычаю. Затем подошёл ко мне, и без тени удивления, так же поздоровался.

— Проходите, — потянул он Оозорвана, — отец давно ждёт тебя, очень рад будет тебя видеть.

— А что за сбор у вас? — спросил тот.

— Ты же ещё не знаешь, — грустно сообщил юноша, — Лейни похитили, причём за несколько дней до свадьбы. Сегодня у нас собрание родов: нашего и рода Жёлтой Рыси.

— Я слышал вчера крик священной птицы Аткален, — кивнул Оозорван, — а кто же похитил её?

— Колдун говорит, что он видел, как её увели воины из рода Красного Дракона. Им был невыгоден союз наших родов. Тогда у нас образовывалось бы три дружественных рода: наш, Жёлтой Рыси и наши верные союзники — род Большого Медведя. Если Драконы продержат Лейни до дня свадьбы, то тогда она не будет иметь права идти женой в род Жёлтой Рыси, таков закон. А если мы освободим её раньше, то свадьбу, лишь придётся отложить на две недели.

— Не переживай, Лайкон, — подбодрил его Одинокий Охотник, — с твоей сестрой будет всё в порядке, я уверен.

Лайкон лишь кивнул в ответ, мы подошли к собравшимся родам. Навстречу Оозорвану вышел, видимо, сам вождь: он был одет, как и все, но на голове у него находилось нечто похожее на шлем, с изображением головы пса. Он радостно поприветствовал Оозорвана:

— Рад видеть тебя, дорогой друг. Жаль, что пир отменяется.

— Всё будет хорошо, поверь мне, — успокоил его Одинокий Охотник, — если смогу помочь, рассчитывайте и на меня. Познакомься с моим спутником: это человек из другого мира. Я спас его от ликулды, а он спас мне жизнь в бою с ликхами. Он храбрый воин, а зовут его Владом.

Леманот поприветствовал меня, любопытные жители тут же стали толпиться вокруг, стараясь пощупать мою одежду, лучше рассмотреть. Вождь что-то крикнул, после чего все расселись по местам. Оозорван усадил меня рядом. Скоро я понял, что они обсуждают лишь один вопрос: когда нападать на род Красного Дракона. Исподтишка стал рассматривать окружающих. Возле Леманота, справа, сидел его сын Лайкон. Слева какой-то мужчина лет пятидесяти, крепко сложенный, с властным, надменным лицом. В руках у него была толстая трость с изображением змеи в верхней части, причём голова как раз вылезала на самом верху. Вождь периодически обращался к нему за советами, а он лишь согласно кивал или отрицательно качал головой. Скоро совет родов принял решение выступить послезавтра против рода Красного Дракона, чтобы победить их в честном бою и освободить невесту для сына вождя рода Жёлтой Рыси. Вожди ещё о чём-то пошептались и через некоторое время, положив руку, друг другу на плечо, попрощались. С Леманотом к нам подошёл и тот мужчина, что сидел возле него. Он пристально поглядел на меня, его взгляд был настолько пронзителен, что я невольно поёжился.

— Проходи, Оозорван, давно тебя не видел, — протянул руку Леманот. — Скоро накроют стол, обсудим всё за едой. Пусть твой спутник поведает нам о своём мире. У нас ещё ни разу не было человека из другого мира. Как тебя зовут, напомни, что-то выскочило у меня из головы.

— Влад.

— Необычное имя, у вас у всех такие имена?

— Вообще-то, да, — пожал я плечами, — наш миры в чём-то схожи, но во многом и разнятся.

— Было бы неплохо узнать, как он попал сюда, — неожиданно прервал нас мужчина со змеиной тростью. Его голос, неожиданно глухой, даже сиплый, сразу не понравился мне. — Что он делает в нашем мире, с чем пришёл?

— Всему своё время, Акаландан, — ответил ему Леманот, — тебе, как колдуну рода, не терпится, конечно, но мы должны, в первую очередь, накормить и напоить гостя, а затем расспрашивать. Или же мы нарушим наши законы?

Акаландан вместо ответа только ещё раз зыркнул на меня и ушёл в сторону одного из больших жилищ. Леманот проводил нас к своему жилью. Перед входом в его дом находилось что-то вроде крытой веранды, где стоял деревянный стол, уставленный едой и деревянными кувшинами. Колдун уже сидел во главе стола, к нам присоединились сын вождя и ещё несколько воинов. По их виду можно было догадаться, что они также занимают какое-то значительное место в родовой иерархии и, поэтому, их пригласили. Женщины, вышедшие из жилища, были одеты в легкие меховые накидки и короткие юбки, сплетённые из волокнистой травы, очень похожей на ту, что мы видели с Оозорваном. Они внесли на подносах еды и скрылись в жилище. Колдун встал, преклонил колено, воздел глаза и руку к небу. Все последовали его примеру, я тоже решил не выделяться. Он произнёс:

— О, Высший, Восседающий на Солнце, мы благодарим тебя за эти дары и надеемся на твою милость.

После чего приступили к еде. Из кувшина все поочередно отхлёбывали напиток, его протянули и мне. Попробовав, я еле сдержал кашель: напиток по крепости больше походил на спирт, но на вкус был очень ароматен и приятен. Присутствующие за столом, изучающее смотрели на меня. Увидев, что незнакомец выдержал это испытание, одобрительно улыбнулись. За едой я слушал разговоры, изредка улавливая на себе косые взгляды колдуна. Разговор за столом шёл всё о том же: о похищении Лейни, о коварстве рода Красного Дракона, о могуществе их рода. Один из воинов предложил сходить за советом к Голубому Оракулу. Неожиданно Акаландан резко вскочил:

— Мы не имеем права идти к Оракулу, так как обращаемся к нему за помощью лишь тогда, когда не знаем сами, что делать. А здесь всё ясно: мы должны сражаться и освободить дочь вождя.

— Но род Красного Дракона очень силён, — несмело возразил тот самый воин, — говорят, что они даже имеют связь с людьми, летающими на большой птице. Поэтому, другие рода стараются не связываться с ними.

— Ты воин или трус, Лекатен? — грубо оборвал его колдун. — Ты боишься сражения?

Лекатен опустил голову, с колдуном он не хотел спорить.

— Вопрос уже решён, — встал Леманот, — послезавтра мы выступаем. И да поможет нам Высший, Восседающий на Солнце, мы будем сражаться за честь рода.

Вскоре все разошлись, остались лишь колдун, вождь, Одинокий Охотник и я.

— Расскажи нам о своём мире, — попросил Леманот.

— Что рассказать? — я пожал плечами.

Подумав, вкратце рассказал им о том, что учусь в институте, как приехал к бабушке, как пошёл за пропавшей свадьбой, как попал в этот мир, о своих приключениях с Оозорваном. Меня слушали внимательно, не перебивали, лишь Акаландан недовольно хмурился. Когда закончил, Леманот полюбопытствовал:

— А что такое этот институт, чему там учат?

— Как вам объяснить, — я в раздумье потёр подбородок, — это когда собирают много молодых людей в одном месте и несколько лет учат их разным наукам. А они потом они идут трудиться, делать то, чему их научили. А наук у нас много…

— Мне Оозорван сказал, что у вас есть железные птицы, железные животные, такое, чем можно уничтожить много людей. Это правда? — перебил меня колдун.

— Да, это, правда, — подтвердил я, — не хватит и дня, чтобы перечислить все те чудеса, что есть в нашем мире. В этом мы очень сильно отличаемся от вас.

— А ты можешь сделать нам такие чудеса? — нетерпеливо спросил Акаландан.

— Нет, не смогу, — огорчил я его, — для этого нужны и материалы, и оборудование, да и знания. А у меня ничего этого нет. Если чем-то смогу помочь, то готов. Возможно, мой опыт и принесёт вам пользу, постараюсь подумать.

Скоро все наперебой стали расспрашивать о железных зверях, о говорящих ящиках и прочей земной обыденности, я даже устал отвечать на вопросы. Вождь, увидев это, сделал знак и все ушли. Меня повели в жильё. Там практически ничего не было, кроме травяных подстилок, да небольшого очага из камней в центре. В углу стояла фигура оскаленного пса, вырезанная из дерева. Жильё было поделено на две половины, во второй, как я понял, находились женщины, там слышалась тихая возня и негромкие голоса. Первая половина от второй была отделена травяной циновкой. За столом остались только Оозорван и Леманот. Они беседовали, спать почему-то расхотелось, и мне пришлось невольно подслушивать их разговор. Сначала они вспоминали старых друзей, Оозорван рассказал ему, где он побывал за это время, кого видел, а затем перешли на тему похищения дочери вождя:

— Всё-таки, не могу понять, — сказал Одинокий Охотник, — род Красного Дракона уже несколько лет ни с кем не враждовал. Зачем же они похитили Лейни?

— Дело в том, что им действительно невыгодно наше объединение, — пояснил Леманот, — ведь тогда союз наших трёх родов по численности станет вдвое больше, а они не хотят нашего могущества. Правда, если говорить откровенно, я и сам удивлён, ведь они давно могли нас поодиночке хорошенько потрясти. Говорят, что у них есть неизвестное нашим родам оружие. А у нас только мечи, дубины, копья да луки. Но, колдун утверждает, что сам видел, как воины рода Красного Дракона тащили в лесу Лейни. Их было с десяток, а он один. Зачем ему лгать?

— Да, ему незачем лгать, — согласился Оозорван, — наверное, они решили пойти таким путём. Но сражение будет нелёгким.

Скоро я уснул и больше ничего не слышал. Разбудил меня уже только утром Лайкон:

— Пойдём, сходишь с нами за добычей.

С Лайконом было ещё три воина. Я уже успел заметить, что все воины носят знак рода: на правом запястье у каждого болтался деревянный браслет с собачьей головой. В лесу воины разделились по двое и разошлись в разные стороны. Я пошёл с Лайконом и ещё одним молодым воином. Пройдя кучу поваленных деревьев, остановились у вершины этого завала. Оказалось, что они сделали там ловушку, и в неё угодил какой-то зверь, похожий на быка, только размером поменьше. Он громко рычал и тряс головой. Лайкон метнул копьё, животное упало. Я помог им вытащить добычу, и мы понесли её на выход. Скоро к нам присоединились два других воина, они несли такое же животное.

В селении кипела жизнь: одни воины разделывали добычу, другие готовили оружие. Женщины вязали верёвки из травы, растирали какие-то коренья, готовили еду, носили дрова. Все были заняты делом. Даже дети сновали туда, сюда, оказывая помощь взрослым. Леманот вышел навстречу и одобрительно кивнул, увидев нас с добычей. После завтрака всё мужское население было построено рядом с лагерем для проведения тренировки. Под руководством вождя и его приближённых воины упражнялись в групповых поединках, метании копья, стрельбе из лука, метании камней. Наблюдая за ними, понял, что не могу остаться сторонним наблюдателем. Будь, что будет, но я должен принять участие в битве. Когда сказал об этом Оозорвану, тот одобрительно положил мне руку на плечо. Мне вручили меч и, немного потренировавшись, подключился к групповым поединкам. К немалому удивлению, у меня получалось неплохо. Я успешно сражался сразу с двумя воинами, парируя их удары, нанося ответные. Возможно, среди моих далёких предков в средние века были воины и они оставили мне в наследство свои боевые качества. По-иному объяснить это не мог, ведь меч в руках никогда не держал, если не считать то, что в детстве мы с деревенскими мальчишками дрались на деревянных мечах, играя в рыцарей. Вскоре заметил, что за моим поединком стали следить остальные участники. Это подзадорило меня, я приналёг и спустя какое-то время один из молодых воинов капитулировал, а потом был побеждён и второй. Леманот подошёл ко мне:

— Ты очень хороший воин, человек из другого мира. Рад, что вы с Оозорваном будете с нами. Надеюсь, что ты не пожалеешь о своём решении.

Тренировки продолжались до обеда. После обеда верхушка рода, Алакандан, Оозорван собрались в жилье Леманота для обсуждения завтрашнего выступления. Я сидел у входа и мне были слышны их рассуждения.

— Мы выходим на рассвете, — заявил Леманот, — наш род вступит в битву прямо со стороны леса. Слева и справа выступят наши союзники. Нас, конечно, встретят Воины Красного Дракона, и думаю, что их колдун уже предупредил о нашем нападении. Главное, чтобы мы выступили одновременно с трёх сторон. Тогда можем надеяться на успех.

Обсудив ещё некоторые детали, они разошлись. День заканчивался, а я очередной раз наслаждался ласковым теплом солнца этого мира, его нежным светом.

— О чём думаешь? — рядом присел Одинокий Охотник.

— Просто сижу, — подвинулся я, — хотя, с другой стороны, несколько дней назад даже представить себе не мог, что окажусь, чёрт знает где, буду где-то сражаться, воевать. Что из наших снегов, из зимы, окажусь в таком тепле. А у вас, кстати, бывает зима?

— А что такое зима?

— Это когда холодно, снег падает, мороз трещит.

— Здесь всегда тепло, — отрицательно качнул головой Оозорван, — у нас не знают таких слов.

— Хорошо вам, — слегка позавидовал я, — всегда тепло, не надо думать о тёплых вещах. Да и вообще, мне нравится Междуречье, у вас всё намного проще.

За ужином колдун снова с недовольным видом смотрел в мою сторону. Хотя, возможно, мне это только и казалось. Спал спокойно, без всяких сновидений, пока меня не разбудил Оозорван. Все воины рода Диких Псов уже были готовы выступить, их было около сотни. Шли мы несколько часов, в сторону, противоположную той, откуда мы пришли с Оозорваном. Шли мы без привалов. Лишь ближе к полудню была короткая остановка, наскоро подкрепились и снова в путь. После полудня, мы обогнули небольшой лес, и перед нами показалось большое селение. Оно было немногим больше селения рода Диких Псов. Не прошли и сотни метров, как перед нами поднялись из травы воины рода Красного Дракона. Они были все, как на подбор, высокие, крепкие, с родовыми браслетами на правом запястье. Вперёд выступил вождь — хорошо сложенный, с какой-то военной выправкой:

— Вы напрасно пришли с войной, — гордо заявил он, — мы не похищали твою дочь, Леманот. А наш род ещё никто и никогда не побеждал.

— Если вы не похищали — покажите свои жилища, — вперёд выскочил Акаландан, — мы убедимся, что девушки нет, и уйдём.

— Ты прекрасно знаешь, колдун, — ответил вождь, — что мы никого не пустим в наши жилища, вам нечего там делать. Наш род никому не склоняется.

— Я не хотел войны, — выступил вперёд Леманот, — но твои воины увели мою дочь.

— Ты ошибаешься, — снова настоял на своём вождь рода Красного Дракона.

— Если вы не хотите отдать мне дочь, мы вынуждены сражаться, — решительно тряхнул копьём Леманот. Сзади него раздался одобрительный гул воинов.

— Да будет так, — поднял вверх меч вождь Красных Драконов.

Воины двинулись вперёд. Я шёл где-то в середине, справа от меня шёл Оозорван. Когда подошли к противнику на расстояние около десяти метров, вдалеке раздались воинственные крики. Леманот довольно улыбнулся: это выступили союзники. Воины рода Красного Дракона тревожно переглядывались, но вождь был твёрд и спокоен, как скала. Рода медленно сошлись вплотную. Раздались первые удары мечей, первые крики и началось сражение. Часть воинов рода Красного Дракона отступили назад, рассредоточившись по флангам. Они приготовились отражать атаку родов Жёлтой Рыси и рода Большого Медведя. Надо сказать, что воинство Красных Драконов выглядело очень внушительно: кроме того, что все были сильные и высокие, они быстро перегруппировывались. У каждого на поясе висел какой-то небольшой шар, чего не было у наших воинов. Впереди нашего рода шёл сам Леманот с сыном, верхушка рода, а за ними простые воины. Колдун шёл сзади и тряс своим жезлом, что-то громко выкрикивая. Его глаза бегали по сторонам, куда подевалась горделивость и самоуверенность, он явно побаивался принимать участие в сражении. Когда воины двух родов схлестнулись, вожди сошлись в центре. На меня с Оозорваном набежало сразу трое воинов из рода Красных Драконов. Мы скрестили мечи и стали дружно теснить противника. Однако это было непросто, они умело оборонялись, даже такому бойцу, как Одинокий Охотник, приходилось нелегко. Я с трудом отбивал удары врага, Оозорван сражался сразу с двумя. Везде были слышны крики, удары, скоро раздались и первые стоны раненых. С флангов послышались воинственные крики наших союзников, они вступили в битву. Но Красные Драконы не дрогнули, они продолжали яростно сражаться и дрались хорошо, некоторые воины нашего рода даже стали отступать. Противник насел на меня, и я уже задыхался, а он, казалось, ничуть не устал. Тогда сделал выпад, но он сильным ударом снизу выбил у меня меч, я остался без оружия. Воин хищно оскалился, поднял меч и бросился на меня. В этот же момент он вдруг захрипел и свалился наземь: в спине у него торчала стрела. Я увидел, что сын вождя, Лайкон, прячет стрелы и снова берётся за меч. Он махнул мне рукой и бросился в гущу сражения. Не успел ему ничего сказать, чтобы поблагодарить, ведь он спас мне жизнь. Одинокий Охотник, тем временем, уже справился с одним противником: тот был ранен в бок и лежал на траве, держась за рану. На флангах тоже шло нешуточное сражение, на траве местами сверкала кровь, лежали раненые и убитые. Вожди кружились друг напротив друга, обменивались выпадами, но до решающего удара дело не дошло. Казалось, что они не сражаются насмерть, а просто тренируются: настолько легко и осторожно наносили и парировали удары. Воины союзников потеснили Красных Драконов, казалось, противник вот-вот дрогнет. Наши воины с удвоенной силой стали идти на врага, подбадривая друг друга громкими криками. В это время вождь Красных Драконов вдруг что-то прокричал. Тогда его воины, один за другим, стали снимать с пояса шары, бросать под ноги нашим воинам и места наибольшего скопления. Шары стали с треском лопаться, из них повалил густой дым. Воины противника тут же надели на лицо повязки, а наши, с криками, падать на землю. «Чёрт, у них отравляющий газ, — догадался я». И сразу крикнул Леманоту, который тоже закашлялся:

— Вождь, давай быстрее команду на отступление, иначе все погибнут!

Он в ярости топнул ногой о землю, видимо, не в их правилах отступать в бою. Но послушался меня и громко крикнул нашим воинам, воинам союзных родов, чтобы они отступали. Все дружно отхлынули назад. Красные Драконы не стали нас преследовать, они тоже немного отступили. Отбежав метров с тридцать, все остановились, переводя дыхание. Когда дым рассеялся, увидел, что на месте сражения лежит около десятка раненых наших воинов, а неподвижных тел в два раза больше. У меня сжалось сердце: «Неужели они все погибли?» Я ведь не знал, что за газ использовали Драконы. Красные Драконы уже забрали с собою раненых, а также погибших — шесть или семь человек. Они не отступали, но и не нападали на нас. Леманот дал знак, два десятка наших воинов двинулись вперёд, чтобы забрать своих товарищей. Погибших от удара меча было шестеро, а остальные, кто был отравлен газом, уже начали приходить в себя, откашливаясь и тяжело дыша. Похоже, это был лишь какой-то, парализующий на время, газ. Забрав с собою тела убитых товарищей, отправились в обратный путь. Нас уже поджидали вожди родов Жёлтой Рыси и Большого Медведя. Их потери также составили до десятка погибших и, примерно, в два раза больше раненых.

— Что же нам делать дальше? — вождь рода Жёлтой Рыси был статен и могуч, на плечах красовалась накидка из шкуры рыси.

— Нужно снова идти в битву, — Акаландан суетливо ходил около вождей, — не дать им опомниться. Мы должны добить этих выскочек!

— Как ты это себе представляешь, колдун? — вождь рода Большого Медведя был спокойнее всех. Он неспешно подтачивал о камень свой меч. — Я, почему-то, не видел тебя впереди рода.

— Мне нужно следить за обстановкой, — Акаландан поперхнулся словами, — и призывать Высшего, Восседающего на Солнце, нам на помощь.

— Прекратите спор, — Леманот угрюмо оборвал Акаландана, — мы можем пойти ещё раз, но я не уверен, что Драконы снова не пустят на нас ядовитый туман.

— Позволь мне, вождь, — я протиснулся сквозь окружение, — вам нельзя сегодня туда снова идти. Вы видите, у Красных Драконов есть парализующий газ. Пусть ваши воины и не погибнут, но вы всё равно проиграете. Нужно хорошенько подумать, что можно применить против врага.

— Он прав, нам нужно продумать, как поступать дальше. Просто силой мы их не возьмём. Завтра прошу вождей снова собраться у меня, — Леманот был категоричен.

Колдун, в сердцах, сверкнул в мою сторону недобрым взглядом, но спорить с вождём не стал. Назад шли в молчании, настроение было неважное: победа не одержана, пленница не освобождена, да ещё и погибли товарищи. Мы прошли лишь половину пути, когда начало темнеть и Леманот дал команду сделать привал на ночлег. Я уже знал, что по ночам они не передвигаются. Одинокий Охотник присел около меня:

— Что скажешь? Ведь в вашем мире, как ты рассказывал, войны более страшные.

— Да, это так, — подтвердил я, — у нас такое оружие, что могут погибнуть сразу тысячи человек. Но мне не под силу изготовить что-либо, чтобы победить Красных Драконов, у меня нет, ни времени, ни средств. То, что они сегодня сделали, так у нас это просто забава, что-то похожее на этот газ у нас можно запросто купить. Скажи мне, Оозорван, а у вас, в вашем мире, когда вождь открыто что-то заявляет, может ли он лгать?

— Вообще-то, нет, — немного поколебавшись, ответил он, — а почему ты спрашиваешь?

— Ведь когда вождь Красных Драконов говорил, что они не похищали Лейни, значит, он говорил правду?

— Возможно, да. Хотя, с другой стороны, Красные Драконы ни с кем не дружат, они никого не боятся, они никогда не поигрывали в сражениях. Вождь мог и не сказать нам правды.

— Всё-таки, многое не вяжется, понимаешь? Они могущественны, никому не проигрывают, никого не боятся. Тогда зачем им похищать Лейни? Даже если бы ваши три рода стали союзниками, им всё равно ничего не угрожает, это было видно сегодня. И, в принципе, они довольно благородны, хотя и заносчивы: дали нам уйти, забрать раненых и убитых. А ведь могли запросто напасть, воспользовавшись нашим замешательством.

— Ты рассуждаешь верно, — тихо произнёс Одинокий Охотник, — я понял ход твоих мыслей. Остаётся лишь один вопрос: кому нужна наша ссора с родом Красных Драконов, так?

— Именно, но кому она нужна, пока не понимаю. Ты знаешь?

— Нет, не знаю, — встал Оозорван, — но думаю, что мне стоит поговорить с Леманотом.

Ночь провели спокойно. К полудню нас уже встречали женщины и дети, но никто ничего не кричал и не оплакивал погибших. Раненых сразу увели, а погибших уложили на траве. Затем мужчины начали таскать ветки, дрова и сооружать большой костёр. Я сообразил, что покойников будут сжигать. Так оно и было: с заходом солнца погибших уложили на костёр и подожгли. Затем колдун стал ходить вокруг костра, что-то выкрикивать и потрясать жезлом, а всё взрослое население стояло, преклонив колено и подняв руку. Это продолжалось до тех пор, пока огонь не догорел. Затем все встали, обошли вокруг погребального костра и разошлись по домам.

— Вы сжигаете своих погибших? — спросил я у Оозорвана.

— А как иначе? — удивился он.

— У нас делают деревянные ящики и в них закапывают в землю, — пояснил я. — Хотя, могут и сжигать, но тогда тоже пепел хоронят в земле, приходят, навещают своих близких.

— Не знаю, у вас странный обычай, — снова удивился он. — А как же тогда души попадут в Обитель? Ведь после смерти душа возвращается в то место, откуда пришла. Высший, Восседающий на Солнце, создал для нас это место, где хранятся наши души. Там им хорошо. Если же кто-то при жизни сделал много зла, он не сгорает на костре, это проверено. Тогда его тело мы оставляем. Он превращается в мерзкого ликха и мучается до тех пор, пока не искупит свои злодеяния страданиями. И только меч хорошего воина или Одинокого Охотника поможет его душе вернуться в Обитель. А если зарыть в землю, да ещё в деревянном ящике, как ты узнаешь, что это был за человек? Как его душа попадёт в Обитель?

Я не стал с ним спорить. После ужина сон ко мне не шёл. В селении было тихо, всё погрузилось во тьму. Полежав немного, решил выйти на улицу. Всё-таки, мы, земные люди, по ночам иногда ходим, бродим, почему бы мне, не посидеть и не подумать? Вспомнилась бабушка: как же она там? Наверное, волнуется, переживает за меня, ведь для всех загадка, куда я подевался. Да, задал им переживаний. Всё же, интересно, кому нужна эта война с Красным Драконом? Пока размышлял, около жилища колдуна услышал какую-то возню. Осторожно обошёл жилище вождя. Подойдя к хижине колдуна, замер, лишь сердце учащённо билось в груди. Циновка на входе в жильё Акаландана зашумела, и я увидел, как кто-то выскользнул с небольшим мешком в руках. Похоже, это был сам Акаландан. Колдун внимательно огляделся по сторонам. Я буквально вжался в стенку. Не увидев ничего подозрительного, тот закинул мешок за плечо, тихо ступая, пошёл в сторону леса. Мне ничего не оставалось, как тихонько и осторожно последовать за ним.

Приходилось прижиматься к стенкам строений, чтобы быть незамеченным, так как колдун иногда оглядывался. Но, выйдя за пределы селения, он пошёл уже смелее. Я старался двигаться так, чтобы не упустить его из виду. На окраине леса Акаландан, свернул вправо и пошёл вдоль его. Около большого сломанного дерева он свернул в лес и пошёл прямо. Мне пришлось приблизиться к колдуну, иначе в лесу мог потерять его из виду. К счастью, колдун шёл недолго. Он подошёл к невысоким кустам, в очередной раз оглянулся, присел возле них и что-то прокричал. Кусты вдруг поднялись, а из проёма высунулась чья-то голова. Тогда Акаландан отдал ему мешок, а затем сам спустился вниз. Дырку они не закрывали, очевидно, чтобы был приток свежего воздуха. Я подобрался поближе и стал прислушиваться.

— Ну, как у вас дела, Ламардонет, — спросил Акаландан, — всё спокойно?

— Да, у нас всё спокойно, — отвечал тот, которого назвали Ламардонетом, — сколько ещё нам здесь сидеть в этой яме? Леманот ещё жив?

— Ничего не вышло, — со злостью ответил ему колдун, — поначалу всё было, как я и думал. Леманот поверил тому, что я говорил, да и все остальные тоже. Драконы войны не побоялись, пошли на драку. А потом появился Оозорван, привёл какого-то чужака, они стали давать ненужные советы, некоторые требовали идти к Оракулу. Еле отговорил их. А потом, когда шла битва, я знал, что Леманот никогда не отступит первым, и его бы обязательно убили. Сын его тоже тогда погиб, всё было бы хорошо, а наш план осуществился. Но когда Драконы пустили газ, чужак крикнул Леманоту, что надо отступить и он согласился. Ты представляешь, Леманот отступил!

— И что, теперь всё пропало? — вмешался второй голос.

— Да помолчи ты, Ликанд, — оборвал его колдун, — ещё ничего не пропало. Завтра снова будет собрание родов, будут решать, когда выступать. Я скажу, что Высший, Восседающий на Солнце разгневался из-за участия в битве чужака, поэтому, мы проиграли. А затем постараюсь сделать так, чтобы Леманот и его Лайкон погибли. Тогда ничего не помешает возглавить род моему Лайдуну, а вы будете заседать в совете рода.

— Не бывать этому, проклятый колдун, — в яме вдруг зазвенел тонкий девичий голос, — отца ты не погубишь, он раскусит твою подлую душу. А ты сам станешь мерзким и противным ликхом.

— Заткни ей рот, Ламордонет, — распорядился колдун, — пусть не мешает нам. Ты можешь думать, Лейни, что хочешь (Акаландан злорадно засмеялся), но всё будет, как я задумал. Вот, Ликанд, еда и питьё. Осталось потерпеть немного, всем я сказал, что вы серьёзно больны, вас нельзя беспокоить. Скоро мы добьёмся своего. А если она будет шуметь, можете прикончить её. Я думал, что она будет молчать, но, видимо, ошибся.

«Ах ты, подлый колдун, — в душе у меня всё кипело, — сколько людей может погибнуть из-за его властолюбия. Так вот кто всё затеял и похитил Лейни. Надо что-то делать, но что?» Лихорадочно соображал, но времени на раздумья не было. В это время показалась голова колдуна, я спрятался в кусты. Тот огляделся и задвинул куст на место. Идти за колдуном было опасно, к тому же, он мог бы настроить против меня весь род, ведь я чужак, из близких друзей только Оозорван, а колдун пользуется большой властью и влиянием. Надо освободить Лейни, вдруг с ней что-то сделают эти два подонка, пока её будут искать. А если смогу её освободить, тогда всё раскроется, она сама расскажет, как было дело. Как только Акаландан ушёл, я сразу негромко крикнул около куста:

«Откройте!» Куст зашевелился и отодвинулся в сторону.

— Это ты, Акаландан? — показалась голова одного из воинов. Я изо всей силы стукнул ему по голове. Он вскрикнул и упал вовнутрь.

— Что случилось, Ликанд, — второй воин, которого колдун называл Ламордонет, сунулся к выходу и получил хороший удар в подбородок. Он, конечно, не был готов к нападению и не оказал никакого сопротивления. После моего удара свалился в угол. В небольшой по размеру, яме, в дальнем углу сидела, скорчившись, связанная девушка. Свет исходил от небольшой кучи тех самых камней, от которых в этом мире разжигали огонь. Он был слаб, но можно было что-то разглядеть. Бросился к Лейни, развязал ей руки, снял повязку со рта.

— Бежим, пока они не очнулись, — дёрнул её за руку.

— Ты кто? — глаза Лейни удивленно смотрели на меня.

— Тот самый чужак, о котором говорил колдун. Случайно пошёл за ним и всё увидел. Бежим, я тебя спасу, мы сохраним жизнь твоему отцу и брату.

Едва вылез из ямы и помог выбраться Лейни, как из-за кустов, тяжело дыша, выскочил Акаландан. Злобно бормоча проклятия в мой адрес, он бросился к нам, но, напоровшись на мою подножку, грохнулся оземь. В это время, из ямы, показалась голова одного из воинов. Понял, что со всеми не справлюсь. Крикнув Лейни снова: «Бежим!», схватил её за руку, и мы бросились бежать. Вдогонку нам посыпались проклятия, послышался топот ног. Я бегал неплохо, но и Лейни от меня не отставала. В темноте совершенно не соображал, куда бегу. Сзади послышались ещё какие-то крики, мы добавили прыти. Скоро крики и топот ног смолкли, мы побежали медленнее, а затем и вовсе пошли быстрым шагом. Я совершенно не знал, куда идём, поэтому предложил Лейни остановиться. Укрылись в густых, высоких кустах, минут двадцать сидели, не шевелясь, прислушиваясь: ни дёт ли кто? Но вокруг было тихо, лишь изредка доносились крики ночных птиц. Уже совсем успокоившись, спросил:

— Ты знаешь эту местность?

— Нет, я далеко не ходила, — опустила Лейни голову, — у нас за добычей ходят лишь мужчины, а женщины хлопочут возле жилищ, по хозяйству.

— Ладно, подождём до утра, а потом сориентируемся.

Мы устроились в зарослях удобнее, легли отдыхать. Поначалу мне не спалось: а вдруг здесь водятся такие же твари, вроде тех, что мы боролись с Оозорваном? Но по-прежнему было тихо, я успокоился. Лейни уже, скорее всего, уснула, так как от неё слышалось лишь тихое посапывание. Потихоньку задремал и я. Проснулся от того, что мне показалось, как на меня надвигается колдун. Я резко вскочил. Уже наступил рассвет. Подле на меня, на корточках, сидела Лейни и с любопытством разглядывал моё лицо.

— Ты меня напугал, — вздрогнула она, — так резко вскочил.

— Мне колдун приснился, извини. А ты всех так разглядываешь?

— Нет, просто впервые вижу человека из другого мира. Думала, они совсем другие, непохожие на нас. А ты такой же.

— Какой?

— Красивый, — она смутилась от своего ответа.

— Спасибо за комплимент, — засмеялся я, — только в нашем мире, наоборот, парни говорят девушкам комплименты.

— А что такое комплимент?

— Ну, это, когда тебе говорят что-то приятное, вроде того, что ты мне сказала сейчас.

— А тебя как зовут?

— Меня зовут Владиславом, но можно просто Влад.

— Интересное имя, — Лейни задумалась. — У вас всех такие красивые имена?

— Даже не знаю. Ладно, нам надо думать, как выбраться. Ведь жизнь твоего отца и брата под угрозой, да и жизнь многих из вашего рода, в случае войны.

Мы встали. Я уже успел хорошо рассмотреть Лейни. На вид ей было лет семнадцать — восемнадцать, русые волосы, рост чуть выше среднего, красивое стройное тело и довольно миловидное лицо, а голосок звонкий и приятный. Мне она понравилась с первого взгляда.

Я огляделся. Мы находились посреди незнакомого леса. Наши земные приметы здесь тоже, возможно, не действовали. Немного поразмыслив и вспомнив, куда мы шли с Оозорваном, где стояло солнце по утрам, выбрал направление и мы пошли. Хотелось есть, но меня не было никакого оружия, я не мог, да и не умел, как Одинокий Охотник, охотиться, чуть ли не па запаху. Скоро набрели на небольшое дерево с плодами, и Лейни сказала, что они съедобны. Мы немного утолили голод и набрали плодов с собой: кто знает, что нас ждёт. Прошли несколько часов, но местность не менялась. Понял, что мы пошли в неверном направлении. В противном случае уже вышли бы к селению. Лейни по ходу расспрашивала меня о моём мире, я охотно болтал с ней. Она очень удивлялась моим рассказам об автомобилях, телевизорах, поездах и прочих достижениях науки и техники. Что, впрочем, и неудивительно. Они, как говорится, живут в каменном веке. Ближе к полудню сделали остановку, прилегли в тени деревьев, а я спросил:

— У вас всегда отдают замуж, не спрашивая, любят ли друг друга жених и невеста?

— Да, — подтвердила она без тени сомнения, — у нас так было всегда. Иначе быть не может, разве можно ослушаться отца?

— А ты любишь своего жениха?

— Я его ни разу не видела, — спокойно сказала она, — раз отец велит, значит так надо.

Я не нашёлся что ответить. Законы патриархата, ничего не поделаешь.

— А зачем колдун хотел, чтобы погибли твой отец и брат, ему мало власти? — спросил я.

— Дело в том, что по нашим обычаям, если во время сражения погибает вождь рода, то его место занимает сын. Если же и сын погибает, тогда главу рода назначает колдун. Он общается с Высшим, Восседающим на Солнце, знает, чего хотят Оракулы. Колдун хоть и имеет власть, но он не имеет права распоряжаться всем происходящим в селении, может только советовать. Я давно заметила, что Акаландан хочет быть первым, он очень властолюбивый, ему очень нравится, когда перед ним преклоняются. Вот, поэтому, он и замыслил это сражение. Он знал, что Красные Драконы очень могущественный род, их никто и никогда не побеждал. Он похитил меня, укрыл в этой яме с двумя сообщниками, которым пообещал места в совете рода. По его замыслу наш род должен был пойти войной на Красных Драконов, и большая часть погибла вместе с отцом и братом, так как вождь должен драться до победы. А он тогда бы объявил вождём своего сына Лайдуна. И после этого вся власть принадлежала бы ему полностью. Меня они сразу уговаривали, чтобы я всем говорила, что меня похитили Красные Драконы, а я бежала. Взамен обещали сохранить жизнь. Этим гнусный колдун хотел выиграть два дела: война сразу прекратилась бы, я ведь на свободе и все знали бы, что меня и в самом деле похитили Красные Драконы. Но я отказалась и думаю, что в любом случае подлый Акаландан приказал бы меня убить. Потом моё тело подбросили бы где-нибудь возле границ рода Красного Дракона. Но ты успел вовремя.

— Да, это всё хорошо, но что теперь творится там, в вашем селении, ведь мы так никого и не предупредили, твои не знают всей правды?

— Может, всё обойдётся, — Лейни призадумалась. Ей так шла эта задумчивость, что я залюбовался. — Думаю, что хитрый колдун, не зная расклада, отложит нападение. Он ведь не знает, где мы, поэтому, постарается перенести выступление на другой срок.

— Да ты стратег, — засмеялся я, — рассуждаешь, как генерал.

— Ты говоришь непонятными словами, — Лейни деланно нахмурилась, — я не знаю того, о чём ты сказал. Лучше, давай разберёмся, куда мы пойдём дальше?

— Честно говоря, и сам не знаю. Давай будем идти прямо, куда-нибудь выйдем.

Мы доели с нею плоды и двинулись в путь. Лес потихоньку стал редеть и ближе к вечеру мы вышли на равнину. Мягкие, высокие и шелковистые травы колыхались под волнами тёплого ветра. Равнина была залита приятным теплом, я с удовольствием свалился в траву. Усталая Лейни тоже прилегла рядом. Я немного полежал, но потом решил, что, всё-таки, я мужчина, хоть и из другого мира. Поэтому, моя задача добыть к ужину пропитание. Я встал и пошёл вперёд.

— Ты куда? — приподнялась Лейни.

— Не волнуйся, только осмотрюсь, — успокоил её.

Побродив вокруг, наткнулся на небольшое озерцо с чистой водой. Рядом с ним была наполовину высохшая лужа. Очевидно, она соединялась с озером, но со временем перешеек пересох. Присмотревшись, увидел, что в этой луже плавает рыба. Вместе с Лейни мы быстро взбаламутили лужу, перемазавшись, правда, сами. Рыба стала всплывать наверх, а мы ловили её руками. Скоро у нас было несколько килограммов свежей рыбы.

— Вот только нечем разжечь костёр, — грустно сказал я.

— Нет, есть, — Лейни полезла в карман своей кожаной жилетки и достала два камня.

— Ура, живём, — я схватил и весело закружил её. А она смеялась так красиво, так заразительно, что мне безумно захотелось прижать её к себе. Но быстро подавил своё желание: у меня нет права обнимать чужую невесту.

— У нас ещё есть время, надо обмыться, — предложил я. И мы побежали к озеру с его чистой прохладной водой. Лейни побежала впереди меня. Она на ходу сбросила жилетку, юбку и осталась лишь в набедренной повязке. Мои ноги стали, как ватные — красота девушки не могла оставить равнодушным. Она вошла в воду по колени и повернулась ко мне:

— Ну что же ты, Влад, пошли!

Но, видимо, увидев мои стеклянные глаза и застывший взгляд, спросила:

— Что с тобой? Тебе плохо?

— Да нет ничего, — пробормотал я, приходя в себя и пряча глаза, чтобы не смотреть на её молодую, крепкую, красивую грудь, — просто, кое-что вспомнил. Я догоню.

Она бросилась в воду и поплыла. Я медленно разделся и вошёл в озеро. Вода была как раз то, что надо, купаться в ней было просто здорово. Поплыл за Лейни, поднырнул и схватил её за ногу. Она сначала завизжала, а потом, закричала:

— Глупый, ты меня напугал, я не заметила, как ты подплыл! Сейчас ты у меня получишь.

И стала брызгать в меня водой. Так мы с ней баловались минут десять. Потом, устав, поплыли к берегу. Когда взял её за руку, чтобы помочь выйти из воды, наши глаза встретились. Она смотрела на меня, я на неё. Не знаю, сколько это продолжалось, но не заметил сам, как она очутилась в моих объятиях. Лейни тоже обняла меня, и наши губы слились в поцелуе, в едином порыве страсти. Я что-то шептал ей, что-то говорил и целовал. Меня охватила волна блаженства, несказанной радости, всё вокруг исчезло, остались только её глаза, лучистый светлый взгляд и губы, которые искали мой поцелуй. Не помню, как мы очутились на берегу. А затем всё окружающее было просто смыто волной любовного порыва, действительность исчезла под напором нашей любви. Очнулись лишь тогда, когда стало темно.

— Мы костёр не разожгли, — тихо прошептала Лейни.

— Ничего, — также тихо ответил я, — это недолго. Рыба на костре готовится быстро.

Я погладил её волосы. В темноте она выглядела сказочной богиней.

— Лейни, — её рука лежала в моей руке, — я люблю тебя, люблю больше всех на свете. Я самый счастливый человек, потому, что встретил тебя и люблю, люблю безумно.

— Я тебя тоже полюбила, — она крепко обняла меня, — с первой минуты, с того момента, когда ты освободил меня. Только не оставляй меня

— Глупая, — нежно её поцеловал, — как я могу тебя оставить. Без тебя мне теперь не жить. Я никого ещё так не любил, как тебя

— А у тебя есть девушка в твоём мире?

— Да, у меня была девушка, конечно, мы иногда встречались. Но, только сейчас понял, что такое любовь. А что мы будем делать дальше? Ведь ты должна выйти замуж за того парня из Жёлтой Рыси.

— Не знаю, — Лейни опустила голову, — против воли отца нельзя идти.

— Слушай, — меня осенило, — ведь тебя в срок не освободили, значит, свадьба вообще не состоится.

— Нет, — грустно сказала она, — ведь всё произошло из-за подлости Акаландана. Поэтому, свадьба состоится.

— А если мы попросим твоего отца? Ведь я могу сражаться, жить в вашем роде. Оозорван попросит за меня, он друг твоего отца и мы поженимся.

— Ты что, — посмотрела на меня Лейни, — хочешь остаться в нашем мире?

— Мне, конечно, очень хочется увидеть родителей, бабушку, друзей, но без тебя жить не смогу. Поэтому ради тебя, ради нашей любви готов на всё, даже если и придётся остаться здесь навсегда. Тем более, я ведь и не знаю, как вернуться.

— А если у тебя получится, возьмёшь меня с собой?

— Глупышка, обязательно. Я без тебя теперь ни шагу, любимая моя.

Она тихо засмеялась и поцеловала меня. Затем мы собрали веток, разожгли костёр, быстро приготовили ужин. Лейни кормила меня рыбой, а я, шутя, вертел головой. Снова её счастливый смех журчал возле меня. Нам было так хорошо вдвоём, когда мы сидели у костра, обнявшись, и мечтали. На костре мерцали яркие угли, темнота надёжно скрыла всё в округе, а мы мечтали о том, как поженимся. О том, как Лейни будет встречать меня, как мы будем гулять с нашими детьми. Вокруг стояла волшебная ночь и тишина. И нам безумно хотелось, чтобы эта ночь, эта тишина, этот вечер не закончились никогда.

Проснулся утром с первыми лучами ласкового неземного солнца. Лейни спала, прижавшись к моей груди головой. Она была просто прекрасна, моя Лейни. Боже, как всё же здорово, что я пошёл тогда за этой пропавшей свадьбой. Теперь люблю прекраснейшую девушку на свете, а она любит меня. Через некоторое время она открыла глаза.

— Доброе утро, любимая, — прошептал ей.

Она вместо ответа поцеловала меня, и наши губы встретились, слившись в долгом поцелуе. После завтрака мы снова двинулись вперёд.

— А почему ваш мир называется Междуречье? — спросил я.

— Потому что все рода находятся между двумя большими реками. Здесь везде леса и равнины. Так рассказывают Одинокие Охотники. Реки называются Тир и Кар.

— А что там, за Тиром и Каром?

— Об этом знают немногие. Лишь Одинокие Охотники путешествуют по Междуречью, возможно, что они заходят за реки. Но и они глубоко не удаляются.

— Знаешь, меня Оозорван встретил возле какого-то большого красного замка. Там мне встретился летящий дракон. Когда я спросил у него, кто там живёт, то он ответил, что этого никто не знает.

— А что такое замок?

Я не знал, что ей ответить. Если, она ничего подобного не видела, как ты ей объяснишь. К полудню мы снова дошли до какого-то леса и сразу решили отдохнуть. Лейни пошла в кусты. Когда услышал её крик, то мгновенно бросился на помощь. Она сидела в кустах и держалась за ногу.

— Что случилось?

Вместо ответа она показала ногу. Ниже колена увидел капли крови.

— Ты ушиблась? — присел я возле неё.

— Нет, — ответила она, морщась от боли, — меня что-то укусило.

— Что?

— Не знаю, я не успела заметить, что это было.

— А у вас водятся ядовитые змеи или насекомые?

— Есть, но возле нашего селения их никогда не бывает. Мне только рассказывали. Мне больно, Влад, нога болит.

— Ты можешь ступать? — тревога охватила меня, грозя перерасти в панику.

— Да, могу немного, — Лейни, сжав зубы, ступила на ногу и тихонько пошла, держась за меня. Я лихорадочно соображал, что делать. У меня не было ничего: ни лекарств, ни помощи, ни телефона. Хотя какой, к чёрту, телефон в этом мире. Мы прошли буквально несколько сот метров. Лейни побледнела, её лоб покрылся испариной. Взглянув на её ногу, чуть не взвыл от страха: пальцы слегка потемнели. Что этот укус ядовитый, сомнений не осталось. Да что же это такое? Ведь я только встретил свою любовь, а моя любимая уже в опасности. Нет, этому не бывать. В ярости схватил Лейни на руки и понёс. Она обняла меня за шею и прижалась к груди.

— Знаешь, Влад, — прошептала она, — ты мне снился ещё в детстве несколько раз. Мне снился молодой, красивый человек, совершенно незнакомый, даже знала, что он не из Междуречья. И мы с ним гуляли по лесу. А потом он нёс меня, нёс, далеко-далеко. А мне с ним было хорошо, так легко. И вот, теперь, мой сон сбылся, видишь. Ты несёшь меня на руках, мне хорошо с тобой. Я так счастлива, что встретила тебя, ты не представляешь. Влад, любимый, не оставляй меня, пока не умру, хорошо?

— Ты не умрёшь, любимая, нет, этому не бывать. Я тебя спасу.

— Мне плохо, я, наверное, умру, но ты не плачь. Просто помни меня и мне будет хорошо в Обители. Главное, чтобы ты не забыл меня.

— Нет, Лейни, ты не умрёшь, — дико закричал я, слёзы застилали глаза. Она, по-моему, уже потеряла сознание. В этот момент выбежал на ровную просторную поляну. Сразу показалось, что от отчаяния грежу. Но, утерев слёзы, понял, что не ошибся. На поляне стоял небольшой вертолёт, самый настоящий вертолёт. Надо сказать, что он, всё же, разительно отличался от того, что я видел раньше. Я подбежал к летательному аппарату. На двери, на уровне глаз, светилась красная кнопка. Я нажал на неё, дверь открылась. Заглянув вовнутрь, увидел пилотскую кабину и небольшой, человека на три, салон. Оглядевшись вокруг, никого не увидел. Интересно, где же те, кто управляет этой штукой? Сев в сиденье пилота, увидел перед собой небольшой штурвал, две кнопки: красную и белую. Поразмыслив, нажал белую кнопку, передо мной засветился экран, как на компьютере. Символы на экране были знакомые и незнакомые. Внимательно рассмотрев значки, нажал на один из символов, и аппарат тихо заработал, лопасти закрутились. На штурвале засветились символы-стрелочки, обозначающие движение вперёд-назад, вверх-вниз. А на экране появилась карта Междуречья. На ней были нанесены границы родов, леса, места нахождения Оракулов. Красная стрелочка пролегла к замку за рекой. Тут до меня дошло: мне нужно срочно отправиться с Лейни в тот самый замок. Наверняка, это база какой-нибудь высокоразвитой цивилизации. А уж они спасут Лейни. Быстро принёс её в вертолёт, положил на мягкое сиденье. Она была без сознания, дышала прерывисто, нога ещё больше почернела. Схватился за штурвал и повернул его в сторону символа «вверх». Вертолёт плавно и тихо поднялся в воздух. Снова плавно повернув штурвал, направил его вперёд. Машина управлялась очень легко и слушалась малейшего движения. Набрал нужную высоту и, движением штурвала, прибавил скорости. Красная стрелочка начала медленно сокращаться: я двигался в нужном направлении. Глянул вниз: с высоты Междуречье выглядело ещё прекрасней, зелёные леса и долины так гармонично переплетались между собой, что дух захватывало от этой красоты. Не прошло и пяти минут, как я поднял аппарат в воздух. Вдруг в центре экрана замигала зелёный огонёк, машина стала плавно разворачиваться в обратную сторону. Стал лихорадочно крутить штурвалом, но аппарат не слушался меня. Он развернулся на сто восемьдесят градусов и полетел обратно туда, откуда я недавно улетел. Не понимал, что происходит, но сделать ничего не мог. Мне оставалось только ждать разрешения этой ситуации. Вертолёт начал снижаться, я глянул вниз. Внизу виднелись фигуры людей в серебристых одеждах, их было трое. Когда машина плавно опустилась, она тут же заглохла. Дверь открылась, и я услышал незнакомый голос:

— Медленно выходите с поднятыми руками!

Взглянул на Лейни: её состояние пока не ухудшилось. Поднял руки вверх и вылез из аппарата. Передо мной стояло трое темноволосых мужчин среднего возраста в светлых комбинезонах. Они напряжённо всматривались в меня, а один из них держал в руке какое-то оружие, отдалённо напоминавшее пистолет. Он и спросил меня:

— Ты кто?

— Я Владислав.

Он внимательно оглядел меня с ног до головы, посмотрел на мою одежду и снова спросил:

— Ты откуда здесь взялся?

— Это очень долгая история, — я тяжело вздохнул, — всё расскажу, но мне нужна помощь. Я вас умоляю: спасите Лейни, пожалуйста. А потом сделаю всё, что вы захотите.

Один из мужчин заглянул вовнутрь, позвал товарища, и они вынесли Лейни. Первый внимательно оглядел её ногу, пощупал лоб и сказал:

— Всё ясно, укус ядовитого паука.

Он полез в аппарат, щёлкнул кнопкой, сбоку разъехалась панель. В ней я увидел множество незнакомых мне капсул, колбочек, шариков. Мужчина достал две капсулы, залил их небольшую колбу и приложил к ноге Лейни. Он нажал на углубление, что-то щёлкнуло.

— Всё готово, — сказал он, — я ввёл противоядие. Она ещё несколько часов будет без сознания, но её жизнь вне опасности. Ты успел вовремя, обычно после таких укусов умирают в течение пяти — шести часов. С девушкой всё будет в порядке.

— Теперь могу ответить на любые ваши вопросы, — я облегчённо вздохнул и сел на траву.

— Так что здесь делаешь, как ты сюда попал? — снова спросил первый.

— Не знаю, кто вы, но я землянин, сюда попал случайно. Был у бабушки и захотел разобраться с одной историей. Любопытство и привело меня сюда. Бабушка рассказала красивую легенду, а мне захотелось во всём разобраться.

Потом вкратце изложил всю свою историю до сегодняшнего дня. Они слушали, не перебивая, а когда я закончил, один из них сказал:

— Всё ясно. Помнишь, Арсен, — обратился он к тому, что держал оружие, — дней пять-семь назад у нас был всплеск темпоральной энергии на границе джамп-перехода. Вот тогда он и попал к нам.

— Это, конечно, весьма занимательная история, — ответил тот, которого назвали Арсеном, — но, что теперь с ним делать? Может быть нарушена чистота эксперимента.

— Полетели на базу, — предложил второй, — пусть Крис решает.

Мы сели в вертолёт, Арсен сел за штурвал и повёл аппарат.

— А как вы вернули его обратно? — полюбопытствовал я.

Вместо ответа Арсен показал мне небольшой брелок в руке, и я догадался: это дистанционное управление. Да, чудесная техника, управляется даже с пульта. Добрались быстро: буквально через минут пятнадцать мы уже подлетали к замку. Внутри, за стенами, увидел разной формы сооружения, несколько таких же летательных аппаратов и какой-то дискообразный аппарат с прозрачным куполом сверху. Меня повели в небольшое здание в центре. К нам вошёл высокий, стройный, слегка поседевший, мужчина в таком же светлом комбинезоне.

— Кого вы привели, Родни? — обратился он к одному из приведших меня.

— Он наш соотечественник, — улыбнулся тот, кого назвали Родни, — он тоже землянин, а попал к нам через джамп-переход.

— Так вы земляне?! — удивлённо смотрел на них.

— А тебя это удивляет? — спросил Арсен. — Мы, что, не похожи на людей?

— Да нет, похожи, — я не мог поверить свои ушам, — но как вы здесь оказались? И всё это вокруг, что это значит?

— Это значит, мой мальчик, — Крис уселся в кресло, — лишь то, что мы из двадцать второго века.

— Так вы из будущего? Вот это да! И что же вы делаете в этом мире?

Вместо ответа мне показали прозрачный экран. На нём светились цифры, таблицы, схемы и изображения каких-то карт.

— Перед тобой все наши рабочие группы по переселению населения Земли.

— А зачем её переселять? — глупо улыбнулся я.

— Потому, что из-за неправильных действий человечества на Земле, в двадцать первом веке, произошли планетарные и климатические катаклизмы, погибло много людей. Оставшиеся сумели сгруппироваться и принять необходимые меры по спасению цивилизации. Дело в том, что многие территории планеты стали непригодны для жизни: что-то ушло под воду, где-то стала безжизненная пустыня, где-то, наоборот, стало очень холодно. Мы просто вынуждены были искать новую среду обитания и для этого разработали новую программу. В то же время, к концу двадцать первого века, был изобретён способ перемещения между различными измерениями, или между мирами, как хочешь это называй. Этот способ и стал толчком для переселения землян в другие миры. Но не всё так просто, ведь с виду, мир условно пригоден для обитания, но в нём могут существовать чуждые для человека вирусы или местные формы жизни. Поэтому, было принято решение изучить все найденные миры с целью о возможности проживания в них человека. Ведь одним наблюдением не обойдёшься, только экспериментальным путём можно понять, пригодна ли среда обитания конкретного мира для нас. В качестве опытных экземпляров было решено взять из прошлого, из каменного века, определённые группы людей и посредством вживления в их память нужных знаний, подготовить для проживания в выбранных мирах. Эти люди были перемещены сюда и мы, группы исследователей, а по совместительству стражей времени, контролируем этот эксперимент.

— Но я читал, что можно вернуться в прошлое и изменить его. Почему бы вам, не вернуться в наш, двадцатый, начало двадцать первого века и не изменить всё, что мы там натворили? Тогда бы и не было катаклизмов.

— Мальчик мой, — снисходительно улыбнулся седоватый Крис, — это одно из многочисленных заблуждений относительно понятий пространства-времени. Всё, что когда-нибудь делается, оно не проходит бесследно. Любое событие, действие как бы заносится в память пространственно-временного диска. А любые попытки изъять хоть одно звено, приведут к краху всей системы. Именно, поэтому, мы не в состоянии повлиять на происшедшие или будущие события. Мир устроен именно таким образом, иначе во Вселенной была бы катастрофа.

— Но ведь вы забрали людей из прошлого, следовательно, вы уже изменили ход событий на Земле?

— Да, верно, мы их забрали. Но наше действие, как бы было уже заложено в памяти. Эти люди из самого зародыша цивилизации и мы проследили цепочку жизни практически каждого: все, кого переместили сюда, в скором будущем должны были погибнуть от болезней, несчастных случаев, нападений животных или ещё чего-то. Выходит, они как бы и не рождались там, на Земле. Цепь событий не была прервана, мы не изменяли сам ход событий, их последовательность и не изменяли пространственно-временной континуум.

— Хорошо, а что же вы тогда охраняете здесь?

— В наше время всем стало доступно перемещение между измерениями. Это как в ваше время ездить на автомобиле. Всегда есть желающие выбрать свой маршрут, остаться в понравившемся им мире, что потом создаёт проблемы для остальных. Находятся и фанатики, которые, несмотря ни на что, пытаются всё же повлиять на ход истории. Приходится следить и за ними. У нас есть оборудование, на котором отслеживаются все попытки перемещения в измерении и переход из одного в другое. Твоё проникновение мы не засекли, так как ты использовал совершенно другой способ. Наши приборы лишь зафиксировали всплеск темпоральной энергии в момент твоего перехода.

— И как же я попал сюда, по-вашему?

— Ты попал сюда, — вмешался Родни, — посредством соприкосновения тонкой энергии другого мира, мира духов, и оптико-волоконной энергии зеркала. Тебе повезло, что ты не погиб, когда из мира духов тебя перебросило в джамп-переход, и ты попал в этот мир.

— Так эти призраки, за которыми я гнался, эта пропавшая свадьба, они существуют в реальности?

— Да, они существуют, но в ином измерении, мире духов. Он непригоден для проживания живого человек, живой человек живёт в совершенно другом измерении. Поэтому твоя рука и проходила свободно через их тела, а они не видели тебя. Ты проник туда, но твоё тело не жило в этом измерении, оно не могло войти без дополнительной энергии. Иначе все люди могли бы запросто проникнуть в мир духов.

— И как же мне успокоить этих призраков, чтобы они больше не катались по селу?

— Судя по твоему рассказу, они были прокляты. Дело в том, что информация не исчезает бесследно, а подготовленное проклятие — это мощный сгусток энергии, который поражает в нужное время в нужном месте, то есть слова тоже, в определённом смысле, материальны. Если произнести проклятие с большой эмоциональной силой, вложить туда энергетику, оно приобретает свою силу. Что и случилось с той свадьбой, когда она погибла в болоте. Но, опять же, судя по всему, перед физической смертью жених и невеста успели наложить своё проклятие, что не дало им возможности полностью погибнуть, их души не смогли найти покой. Тебе надо попасть в мир духов, узнать, что они хотят, сделать это, тогда они успокоятся навсегда.

— И как же это сделать?

— В принципе, ничего сложного, — Арсен показал мне рукой в сторону дискообразного аппарата с прозрачным куполом сверху. — Нужно лишь сесть в наш телекоммуникатор, набрать нужные координаты — и ты в мире духов. Причём, с ними можно будет общаться. Но находиться в этом мире долго нельзя, он чужд для живой материи.

— А можно мне попасть туда? — попросил я, обернувшись к Крису.

— Думаю, можно, — ответил тот, после секундного замешательства, — такие дела нужно исправлять. Возмущения при соприкосновении миров не нужны, они лишь мешают. Пусть Родни и Арсен сопроводят тебя.

Мы вышли из помещения, пошли к телекоммуникатору. Арсен нажал кнопку, купол откинулся, к нашим ногам опустился надувной трап. Когда мы сели, Арсен и Родни надели на себя какие-то приборы, а затем Родни на дисплее набрал нужный код и весь аппарат засветился. Сияние стало таким ярким, что пришлось зажмурить глаза. Затем послышался ровный гул, а потом всё стихло. Я открыл глаза и увидел, что наш аппарат завис в темноте, проглядывались лишь непонятные контуры и всполохи огней.

— Где мы? — моя голова завертелась в разные стороны.

— Мы уже в мире духов, — Родни нажал что-то на панели и передо мной открылся мир духов в инфракрасном излучении. Повсюду были отчётливо видны множество полупрозрачных фигур, снующих туда и сюда, перемещающихся вверх и вниз. Но впечатления хаоса не создавалось, словно движение было кем-то упорядочено.

— И как же мне найти своих духов? — растерянно переспросил я.

— Нет ничего проще, — засмеялся Родни, — назови мне точное место, где ты с ними встретился, а также точные временные координаты.

Я назвал, а он быстро набрал нужные цифры, и, через несколько секунд, перед нами возникла следующая картина: среди заснеженных кустов горел костёр, вокруг него сидели люди, а неподалёку стояло пять саней, запряжённых лошадьми.

— Всё, иди, — Арсен указал мне на выход, — действуй. И надень это, без маски здесь нельзя, этот мир не для живых.

Он дал мне у руки тонкую прозрачную маску, я надел её.

Спотыкаясь, неуверенно пошёл к выходу. Когда подошёл к костру, все дружно оглянулись на меня. В центре круга сидели новобрачные. Это, видимо, и были Василь и Мария.

— Он не отсюда, — вдруг один мужчина приподнялся, — тебе чего здесь надо? Чужак появился среди нас.

— Я из Малиновки, — запнувшись, ответил я, — хочу избавить вас от проклятия, но не знаю как.

Все вокруг зашумели, а молодожёны встали, и Василь сказал:

— Наконец-то, мы так долго ждали этого спасения. Ведь тогда, в пургу, когда попали в болото, я помолился Богу и сгоряча попросил, чтобы мы не погибли, не став мужем и женой. Проклял тогда Ядвигу и её род. Сказали наши мужики, что она что-то шептала нам вслед, слова нехорошие. Вышло так, что я невольно наслал проклятие на неё и на нас. Не думал тогда, что все наши души останутся маяться, что будет это так мучительно. Уже давно мы здесь и никак не можем обрести покой. Хорошо, что ты пришёл, мы спасены. Слава Богу.

Все снова одобрительно зашумели, а Василь продолжил:

— Тебе только нужно обвенчать нас с Машей, чтоб мы стали мужем и женой. Тогда мы обретём вечный покой, а вместе с нами и наши друзья. И с Ядвигиного рода снимется проклятие.

— Так я не умею венчать, — я развёл руками.

— Тебе и не надо уметь, — Василь достал из кармана кольца, — достаточно прочитать «Отче наш», обручить нас, объявив мужем и женой. Давай действуй, ты добрый и смелый человек. Как твоё имя? Владислав. Спасибо тебе, Владислав, что ты спас нас от этой муки.

Я знал «Отче наш», бабушка по утрам постоянно читала молитву перед иконой и мне, нехотя, пришлось заучить её. Я взял кольца в свои руки, все столпились вокруг меня и новобрачных. Прочитав молитву, попросил молодых обменяться кольцами и вполне торжественно произнёс:

— Объявляю вас мужем и женой. Молодые могут поздравить друг друга поцелуем.

Мария смущённо улыбнулась, а Василь приблизился и поцеловал её. Все вокруг снова зашумели, загалдели. И вдруг, прямо на моих глазах, молодожёны стали изменяться: кожа на их лицах становилась старее и старее, затем покрываться морщинами, дряхлеть, а вскоре они сами превратились в скелеты, которые рассыпались в прах. Со всеми присутствующими произошла такая же метаморфоза: они рассыпались на моих глазах. Тут же исчезли и заснеженные кусты, и сани, и лошади — всё исчезло, я остался в мире духов, вокруг меня мелькали лишь тени и фигуры. Словно не было несколько мгновений назад молодой пары и их спутников. Зрелище из фильма ужасов. Повернулся и побежал в сторону телекоммуникатора.

— Всё разрешено и все счастливы, — констатировал Арсен, когда я вошёл вовнутрь.

— Нет, всего этого для одного дня слишком много, — я устало присел в кресло.

— Ладно, возвращаемся обратно, — Родни набрал код, аппарат засветился, послышалось равномерное гудение, и мы через некоторое время снова очутились на базе.

— А что там с Лейни? — забеспокоился я.

— Не волнуйся, она ещё немного будет без сознания, — Родни нажал кнопку, на экране появилось изображение лежащей Лейни. Она ровно дышала, как будто спала.

— А что потом? — спросил я.

— Тебе придётся вернуться в свой мир, — через трап к нам зашёл Крис, — твоё появление, человека из совершенно другой эпохи, нарушит чистоту эксперимента. Здесь совершенно иные законы, правила игры, если так можно сказать. Мы не можем допустить, чтобы определённый ход вещей был нарушен.

— Мы с Лейни любим друг друга, — возразил я, — я не могу покинуть этот мир без неё. Отпустите её со мной.

— Вот это дела, — Крис и Арсен переглянулись.

А Крис снова продолжил:

— Извини, этого тоже нельзя сделать. Её исчезновение создаст дополнительные проблемы для нас. Никто не будет знать, куда она исчезла, война между родами может перерасти в очень длительную борьбу. Этого мы тоже не можем допустить. Мы должны поддерживать равновесие между племенами.

— Постойте, — я вскочил от своей внезапной догадки. — Так значит, вы всё контролируете здесь, все процессы происходят с вашим участием? И Высший, восседающий на Солнце, и Оракулы, и ликхи, и ликулды — это всё ваших рук дело?

— Почти все, — Крис улыбнулся, — всем этим людям в память внесена наша программа о Высшем, Восседающем на Солнце. У людей должен быть Бог, они должны во что-то верить, кого-то бояться. Считай, что мы Боги. Оракулы — не что иное, как наши компьютеры, связанные с базовым, в них постоянно обновляется информация обо всём, происходящем в Междуречье. Поэтому, они и выдают указания, нужные нам. Что касается ликхов и ликулд — это то, о чём я раньше говорил. В любом мире могут быть сюрпризы, чуждые нам, местные формы жизни. Это как раз тот самый случай. Когда мы пришли в этот мир, то они доставили нам хлопот, несколько наших ребят погибли в первое время, пока мы не разобрались, что к чему. Потом мы эти формы немного изучили и через Оракулов донесли нужную информацию до племён. Создали искусственных драконов, что-то типа роботов в вашем веке. Они нужны нам лишь для отпугивания любопытных, не более того.

— А как же с родом Красного Дракона?

— И это наша работа. Если все рода будут равны, неизбежно возникнет борьба за право стать сильнейшим. Чтобы не было кровопролитных конфликтов, один из родов мы возвысили, создав им ореол непобедимости. Через Оракула подбросили им немного шариков с усыпляющим газом, разрешив применять их, лишь, в крайнем случае. Они стали непобедимыми, им кажется, что они избранные, а нам это и нужно.

Крис довольно улыбнулся.

— А не кажется ли вам, — меня разозлила их самоуверенность во всевластии, — что ваш эксперимент жесток? Кто дал вам право распоряжаться людскими судьбами?

— В наше время это вопрос скорее философский и риторический, — Крис снова снисходительно улыбнулся, — это решение не только наше, а всего земного сообщества. К тому же, им здесь не так уж и плохо. Они живут в очень тёплом и безопасном мире, ликулды и ликхи остались за реками, у них нет никаких врагов среди животного мира, еды в изобилии. Можно сказать, что они под нашим крылом. Разве у них были такие условия в каменном веке на Земле? Они постоянно рисковали жизнью, на них охотились дикие звери, их век был короток. А здесь им даже очень хорошо.

— Но ведь человек должен иметь право выбора, это его право. Как с этим?

— А них и есть выбор, каждый день, каждый час. Сделать шаг влево или вправо, а может прямо, выбор, как у любого другого человека. Мы не решаем судьбу каждого человека, живущего здесь. И этого выбора им вполне достаточно. А вот у тебя выбора нет.

— Это почему?

— Да потому, — Крису надоело болтать со мной, — что у тебя только один путь — на Землю, домой. Там тебя ждут, там твоя жизнь. Тебе нужно учиться в своём учебном заведении, радовать своих родителей успехами в учёбе, встречаться с девушками. Вот твоя жизнь, а здесь для тебя места нет.

— Ну почему же так категорично? — я взволнованно вскочил. — Разрешите мне остаться здесь. Клянусь, что никогда и никому не расскажу обо всём, что слышал и видел. Почему не могу быть счастлив? Если бы вы знали, как больно встретить любовь и тут же её потерять.

— Верю, что ты никому не скажешь, хотя это и не столь важно: тебе и так никто не поверит. А уж людям каменного века будет очень трудно поверить в рассказы о пришельцах, об управлении мирами и тому подобное. Они скорее поверят в Бога, поверят нашему Оракулу. И ты не вписываешься в картину этого мира. Рано или поздно ты применишь свои знания, чтобы изменить естественный ход истории в здешнем мире, будет нарушен ход эксперимента. А этого мы допустить не можем. Так что, извини.

— Ну, разрешите мне хоть немного побыть с Лейни, пожалуйста?

Крис с Арсеном переглянулись. Затем они перекинулись между собой несколькими фразами на непонятном языке, и Крис сказал:

— Хорошо. У тебя есть несколько часов. Мы оставим вас в нашем саду, за девушку не волнуйся, мы сделаем небольшой укол, так что она ничего не запомнит из того, что увидит. На большее не рассчитывай. Да, не вздумай пытаться бежать или улизнуть на телекоммуникаторе. Всё здесь заблокировано. Это я тебе так говорю, на всякий случай. Надеюсь, что ты умный парень.

— Спасибо и на этом, — буркнул я, делая вид, что очень раздосадован и, стараясь, не выдать себя.

Лейни лежала на широком мягком матрасе без сознания. Её нога была совершенно нормальной, без черноты и опухоли, дышала она ровно и спокойно. Лейни была так красива. Нет, они не отнимут её у меня. Я решил воспользоваться этим временем и, выбрав удобный момент, бежать с Лейни. А потом, вернувшись в селение, поговорить с Оозорваном и Леманотом. Надеюсь, они поймут меня и оценят то, что я спас Лейни и люблю её. А уж из племени меня насильно не потащат, Крису с компанией нельзя светиться. Главное, присмотреться и выбрать удобный момент для побега, найти путь. Я начал осторожно оглядываться, чтобы найти видеокамеры. Но их либо не было, либо, в будущем, они выглядели по-другому: привычных для нашего глаза мини-объективов не заметил. Затем осторожно выглянул из комнаты, где нас оставили. Вокруг никого не было. Осторожно пробрался к телекоммуникатору, нажал кнопку и дверь открылась. Когда забрался вовнутрь, включил экран и стал всматриваться в появившуюся на нём карту: мне нужно было хорошо изучить маршрут, как вернуться в род Леманота, не заблудиться. Пробовать улететь на телекоммуникаторе было бессмысленно, они его заблокировали. Да и панель управления мне была там совсем незнакома. Ладно, прорвёмся.

Вернулся в комнату, где находилась Лейни. Она уже очнулась и с широко раскрытыми глазами вертела головой по комнате.

— Влад, где ты пропал, — она сразу бросилась ко мне, — я думала, что уже в Обители, что умерла. Где мы находимся?

— Спокойно, милая, — обнял Лейни, — ты жива. Я же обещал тебе, что ты не умрёшь, всё будет хорошо. Как ты себя чувствуешь?

— Хорошо. Но где мы?

— Мы с тобой попали в замок, который находится за Каром. А здесь живёт очень древний род, они много знают и помогли тебе.

— А почему никто об этом не знает? — глаза её ещё больше расширились.

— Потому, что они этого не хотят. Но нам с тобою надо отсюда выбраться. Они не хотят отпускать меня с тобой.

— Почему?

— Ведь я человек из другого мира и они хотят, чтоб я передал им свои знания. А мне этого не хочется.

— Что мы будем делать?

— Для начала давай выйдем. А потом слушай меня.

Мы вышли из помещения. Ласковое междуреченское солнце светило ровным мягким светом, тишина укрыла весь двор, вокруг зелень радовала глаз — можно было подумать, что ты в раю. Мы пошли к летательному аппарату, на котором меня доставили сюда. Открыв дверь, увидел, что на сиденье пилота осталось оружие, похожее на пистолет. Они понадеялись, что мы отсюда никак не сможем убежать. Оглянувшись по сторонам, спрятал его за пояс, под рубашку: пригодится. Лейни вертелась вокруг меня. Видел, что любопытство просто распирает её, она ничего не понимала: что это такое, что здесь происходит. Но у неё хватило сообразительности не задавать лишних вопросов в такое время. Присмотревшись, заметил, что на угловых башнях всё же есть какие-то видеокамеры, которые отслеживали движение вокруг замка и в замке, постоянно вращаясь по типу локаторов. Видимо, всё здесь отслеживалось и сразу анализировалось компьютером, он принимал нужные решения. А люди просто не вникали в его действия, уверовав в мощь техники. Да и как тут не уверуешь: из Междуречья сюда практически никто не совался. А если, кто и сунется, милый дракончик по команде компьютера испепелит всё огнём. Но мне нужно найти брешь в их системе, нужно лишь выбраться за стены, а там они меня не найдут. Да и вряд ли они сунутся в лес. Сделав вид, что мы гуляем и беседуем, обнял Лейни, и мы медленно пошли вдоль стен. Стена везде была ровная, высокая. По ней не взберёшься и не убежишь. В первой башне была дверь, но на ней не было никаких ручек и замков. Сверху на башне лишь с тихим жужжанием крутилась видеокамера. Мы пошли дальше. На следующей башне было то же самое. Видимо, у них нет никаких выходов, они пользуются лишь летательными аппаратами. Я готов был рвать траву от бессилия: неужели нет никакой возможности, чтобы выбраться отсюда? Мы дошли до последней башни, но и там было ничего не нашли.

В растерянности присел на траву, Лейни опустилась рядом.

— Что, ничего не получается, Влад? — осторожно спросила она меня.

— Нет, любимая, мы обязательно что-то придумаем, — я решительно тряхнул головой и ударил кулаком по траве. От удара что-то глухо загремело. Я аккуратно провёл рукой по траве и обнаружил, что она шевелится. Когда потянул её на себя, то передо мной появился ровный круглый люк с двумя углублениями. Вставив туда два пальца, вытащил люк. Нашему взору открылся проём, в котором виднелись небольшие ступени, ведущие вниз. Заглянув, увидел, что невысокий тоннель, чуть ниже моего роста, ведёт куда-то за стену замка. Но куда? Впрочем, времени для размышлений не было, как и выбора: это был единственный путь. Я кивнул Лейни головой и нырнул вниз. Она последовала за мной. В тоннеле было светло, вверху через каждые несколько метров светились плоские фонари. По бокам тоннеля шли какие-то трубки и провода. Мы пробежали буквально несколько десятков метров и уткнулись в стену. Наверх вели такие же ступени, провода и трубки тоже вели наверх. Мы стали подниматься, когда голова упёрлась в люк, резко поддал его вперёд. И он открылся. Мы оказались за замком, на краю леса. Люк был замаскирован пол небольшой холм, в котором еле заметно светились неизвестные маленькие приборы, глазки, трубки. Похоже, что это у них мини-лаборатория для слежения за погодой, воздухом, осадками. Ну что ж, пусть следят. Захлопнул люк и, если бы не знал о нём, то никогда не догадался бы: холмик как холмик, ровным счётом ничего не видно. Зато камера ближайшей башни сработала на наше появление моментально: она зажужжала и повернулась в нашу сторону. Взмахнув на прощание во всевидящее око, потянул Лейни за собой. Едва мы скрылись в лесу, как из дальней башни вылетел дракон. Я знал что это, но, решив, не пугать Лейни, быстро увёл её в лес. Теперь я сориентировался, где мы находимся. Мы прошли вдоль западной стены и повернули на восток, именно туда нам нужно было идти. Затем немного ускорили шаг. Отойдя от замка на приличное расстояние, успокоился: теперь они нас не достанут. Лейни попросила немного отдохнуть, и мы присели под деревом.

— Что бы я без тебя делала, — Лейни прижалась ко мне, — ты такой умный, столько знаешь.

— Не забывай, — ласково прижал ей нос пальцем, — что я человек из другого мира и обязан много знать и уметь. Всё будет хорошо.

— Отец?! — Лейни вдруг встала и выпрямилась. Я бросил взгляд в ту сторону, куда она смотрела: в метрах десяти от нас стоял Леманот. Он был строг и явно чем-то недоволен.

— Как ты нашёл нас, отец? — Лейни растерянно теребила свою жилетку.

— Иди ко мне, Лейни, иди ко мне, дочь моя, — каким-то неестественно хриплым голосом сказал Леманот, — подойди сюда.

И он жестом позвал её к себе. Лейни тихонько пошла к нему, не отрывая взора от его глаз. А он, взмахом руки, звал её к себе. У меня в голове что-то словно взорвалось: я же видел этот жест, меня уже звали этим жестом! Лейни почти приблизилась к нему. Я выхватил оружие. Но в нём не было спускового крючка, как в обычном пистолете. Времени для размышлений не было. Повертел оружие в руках, но ничего похожего на крючок или хотя бы кнопку, не обнаружил. Чёрт, будь что будет! И отчаянно рванулся вперёд, на всякий случай, выставив вперёд оружие и направив его в грудь новоявленному Леманоту. Едва обнял пальцем скобу оружия, как послышался негромкий щелчок. В груди «Леманота» образовалась круглая дыра, размером с крупное яблоко. Оборотень с воем свалился на землю и превратился в уже знакомое мне бурое существо, которое корчилось на земле в судорогах. Сказать, что Лейни была шокирована, ничего не сказать. В её глазах читались одновременно и страх, и боль, и удивление. Я тряс её за плечо, он она только болтала головой, уставившись в извивающуюся ликулду.

— Лейни, очнись, — я поцеловал её, — это был не твой отец, это мерзкое создание хотело просто убить тебя, воспользовавшись твоей памятью. Я с тобой, милая, всё будет хорошо.

Пока обнимал Лейни, приводил в чувство, ликулда исчезла. Вот живучие твари, просто неистребимы. Лейни немного отошла, но всё равно с трудом верила в происходящее. Я повертел в руках оружие: хорошая и мощная игрушка, срабатывает, оказывается, когда прижимаешь палец к спусковой скобе. Что ж, очень удобно. Хорошо, что прихватил оружие.

— Влад, что же это было? — Лейни, наконец, заговорила.

— Я же тебе говорю, — снова обнял её, — такая же тварь напала на меня. Их называют ликулды. Меня тогда Оозорван спас. Они просто влезают в нашу память и превращаются в то, что найдут. А затем, заманив, убивают. Я просто вспомнил это и понял, что это не твой отец. Если бы не убил её, ты погибла бы. Понимаешь? Пойдём, нам надо идти дальше.

— Спасибо тебе, любимый, — Лейни нежно поцеловала меня, — скажи, а чем ты убил ликулду?

— Это очень хорошая штука, — я потряс оружием, — круче луков и мечей, я взял на время у людей из замка. С ней мы можем никого не бояться.

Лейни уже оправилась от испуга, мы бодро зашагали по лесу. Стало смеркаться, сразу же вспомнилось ещё об одной опасности: ликхах. Хотя у меня было оружие двадцать второго века, но за всеми тварями не уследишь. Решив раньше времени не тревожить Лейни, по ходу осматривался в поисках места для ночлега. Лес был довольно густой, хороших просторных полян не попадалось. Лейни вдруг становилась:

— Смотри, вон кросты растут!

Она указывала на растения, которые мы с Оозорваном ели во время нашего путешествия и напоминавшие по вкусу бананы. Мы выдернули с десяток растений вместе с их вкусными клубнями. Между тем, подходящего места так и не попадалось. Я ускорил шаг. В конце концов, судьба немного сжалилась над нами: впереди показалась небольшая полянка. Сразу же бросились собирать дрова и ветки. Очень скоро мы собрали огромную кучу веток.

— Зачем столько? — удивилась Лейни.

— Ты только не волнуйся, любимая, — я чмокнул её, — но здесь ещё водятся и ликхи, ты, надеюсь, слышала о них что-нибудь.

— Да, конечно, — она энергично закивала головой, — у нас все знают о противных ликхах. О том, что, если натворил зла, то сам станешь ликхом. Акаландан станет им.

— Не знаю как Акаландан, но нам надо приготовиться к их появлению. Ночью они вполне могут появиться. Разжигай костёр.

Скоро мы сидели у костра и ужинали кростами. Правда, очень хотелось пить, а рядом не было никакого водоёма, в темноту далеко было опасно идти. Лейни заметив моё замешательство, протянула мне листья кростов:

— Ты хочешь пить? Пожуй листья, они утоляют жажду.

Я так и сделал. К моему удивлению, хоть листья и были кисловаты, но чувство жажды быстро прошло. Лейни прильнула ко мне и наши объятия снова сомкнулись, заставив забыть обо всём на свете: о том, что я в другом мире, что это совсем не моя девушка, о том, что меня разыскивают. Какая удивительная штука жизнь: если с тобой рядом любимый человек, ты забываешь обо всех неприятностях. Наши любовные занятия и грёзы прервал уже, знакомый мне, жуткий, душераздирающий вой. Лейни вздрогнула, а я лишь крепче сжал её за руку. Костёр пылал ярким пламенем, но я знал, что они могут, покружившись рядом, броситься и при костре. Оружие было наготове, нервы напряжены до предела. Около часа мы провели в тишине и немного успокоились. Тем более, что вой слышался где-то вдалеке. Уговорив Лейни прилечь и немного поспать, сам остался бодрствовать. Сидел у костра, понемногу подбрасывая дрова и размышляя: что же мне делать дальше? Самостоятельно вернуться в свой мир не мог, просто не знал, как это сделать. Остаётся только просить Леманота согласия на брак и оставаться здесь. Пока. Идти к моим землякам из будущего не имело смысла: они отправят меня домой одного. А без Лейни не могу, ведь полюбил её больше жизни. При этих словах снова взглянул на любимую: она спала, правда, неспокойно, слегка вздрагивая после стольких, свалившихся на неё событий.

Постепенно и меня начало клонить в сон. Очевидно, уже было за полночь. Из раздумий и сонного оцепенения меня вывел раздавшийся, совсем рядом, вой ликхов. Они завыли в несколько голосов так жутко, что меня передёрнуло: вот мерзость. А Лейни мгновенно подскочила и прижалась ко мне, озираясь по сторонам. Бедная девушка слегка дрожала. Подбросив веток в костёр, взял во вторую руку толстый сук и приготовился к отражению нападения. Твари, судя по всему, кружили уже вокруг костра, изыскивая удобный момент для нападения. Ждать пришлось недолго. Через некоторое время справа от меня из темноты вынырнула эта отвратительная тварь и, громко клацая зубами, бросилась на нас. Я выстрелил и ликх свалился прямо у моих ног. Лейни прижалась к моей спине и тоже схватила ветку. Ликхи терпели недолго, смерть первого сородича не испугала их. Из темноты они вынырнули сразу втроём. Я выстрелил в первого, но не попал в него. Лишь яркий шар от выстрела вспыхнул в стороне. А ликх с удвоенной энергией рванулся на меня. Выстрелив во второй раз, я не промахнулся. Я повернул оружие в сторону других, но один из них уже был сражён копьём, а третий, жутко взвыв, скрылся в темноте. Я уставился на копьё: откуда?

— Здравствуй, отважный воин из другого мира, — из темноты вышел… Оозорван! А за ним Леманот и Лайкон. Я оторопел: откуда они?

— Отец, отец! — Лейни сорвалась с места и бросилась к Леманоту. — Как хорошо, что ты здесь.

Она прильнула к его плечу, поглаживая рукой брата. Леманот нежно погладил её, а затем обратился ко мне:

— Спасибо тебе, Влад. Спасибо, что спас мою дочь, вырвал из мерзких лап Акаландана, не бросил её в лесу.

— Так вы знаете, что она была в плену у Акаландана? — моему удивлению не было предела.

— Да, знаем, — Оозорван подошёл поближе, — знаем всё, с того момента, когда ты пошёл в лес за ним. Я тогда, ещё в жилище, услышал, как ты куда-то пошёл. Выглянув, не нашёл тебя. Пошёл по следам и увидел, что на траве следы не одного, а двух людей. Мне просто необходимо было понять, кто и зачем пошёл ночью в лес. На окраине, в темноте, на время потерял ваш след. Потом услышал какие-то крики, шум в лесу и побежал туда. На том месте, где ты боролся с Акаланданом, нашёл лишь Ликанда и Ламордонета. Колдун успел куда-то скрыться. А этим двоим, ничего не оставалось, как рассказать о подлом плане Акаландана. Я привёл их в селение, там они обо всём рассказали Леманоту. Мы втроём пытались разыскать колдуна, но, он, как будто испарился. Видимо, видел, как мы задержали его сообщников. Утром мы обо всём доложили на совете рода, а также прибывшим вождям родов Жёлтой Рыси и Большого Медведя. Естественно, решение о войне против рода Красного Дракона сразу же отпало само собой. Все направились на ваши поиски, но ничего не обнаружили. Тогда мы втроём решили идти по вашим следам, смогли дойти до того места, где след потерялся. Но я догадался, что ваш путь пролегал в сторону неизвестного замка, все приметы указывали на это. Переправившись через Кар, заночевали в лесу. Мы знали, что ликхи не дадут покоя, но трое отважных воинов всегда справятся с ними. Пришлось рисковать, нарушив законы и идти ночью. А потом услышали вой ликхов, но не возле нас, а в стороне. Стало ясно, что кроме нас, ещё кто-то есть в лесу, поспешили туда и увидели, как вы сражаетесь с этими тварями.

— Да, вы успели вовремя, — я был несказанно рад их появлению, — даже подумать не мог, что вы здесь окажетесь. Спасибо.

Лайкон подошёл ко мне и слегка похлопал по плечу, выражая этим свою благодарность.

— Что же было с вами дальше? — Оозорвану не терпелось узнать, где мы пропадали всё это время. Рассказывать обо всех событиях было, наверное, неправильно. Они меня вряд ли поймут. Надо что-то придумать.

— Видишь ли, — начал я, — мы сразу сбились с пути, потом уже шли наугад. На следующий день Лейни укусил ядовитый паук, она могла умереть. В это время в лесу нам встретились те люди, что из большого замка. Они — очень древний род, живут уединённо, обладают большими знаниями. Я попросил их о помощи, они согласились, от их лекарства Лейни смогла поправиться. Нас заперли в замке и не хотели отпускать, когда узнали, что я из другого мира. Хотели, чтобы я поделился с ними своими знаниями, но мы смогли убежать. Остальное вы уже знаете.

Надеялся, что такой информации для них хватит. Это всё же лучше, чем рассказывать о землянах из двадцать второго века, об Оракулах, гипнозе и прочей дребедени. В этом Крис прав: они не поверят в мой правдивый рассказ. Слишком уж разные уровни познания о мире у нас и этих людей.

— Так там живёт древний род? — Леманота заинтересовала новость о жильцах замка. — А они как-нибудь связаны с родом Красного Дракона?

— По-моему, да, — удивился его проницательности. — От них узнал, что они помогали Красным Драконам своими знаниями. Потому, Драконы так могущественны.

— Так я и знал, — Леманот обрадовался моим словам, — не могли Драконы просто так стать непобедимыми. Чувствовал, что им кто-то помогает.

— Ладно, — Оозорван подошёл к нему, — надо отдохнуть, до рассвета осталось совсем немного. Нам нужно вернуться поскорее в селение, обрадовать всех хорошей новостью.

Мы расположились у костра и немного вздремнули. Мне сон не шёл: не знал, как сказать Леманоту о наших отношениях с Лейни. Всё-таки, он не обрадуется тому, что я был близок с его дочерью. У них другие правила игры, если говорить современным языком. Но как ему сказать? Лейни тоже не спала, она ворочалась с боку на бок. Ей было ещё труднее, чем мне. Возможно, у них строгие законы в плане добрачных отношений. Если это так, то ей несдобровать. Нет, надо мне всё брать на себя.

Утром мы двинулись в обратный путь и буквально через полчаса были у реки. Оозорван снова нашёл припрятанный плот, мы переправились. Шли, по большей части, молча. К вечеру снова расположились на отдых. Лайкон с Оозорваном отправились на охоту. Вернулись они с добычей: Лайкон нёс трёх довольно больших птиц, а Оозорван притащил около десятка яиц. Мы с Лейни собирали ветки, переглядывались, иногда переговаривались. Но так общаться, как наедине, мы уже не могли. В её глазах читалась тревога, тревога за наше будущее. Возможно, Оозорван о чём-то догадался, возможно, просто так, но он вдруг спросил меня:

— Что ты думаешь делать дальше?

— Я хотел бы с тобой об этом поговорить.

— Хорошо, давай после ужина поговорим.

Ужин был сытный. Я быстро поел и отошёл в сторону, Оозорван присел рядом.

— Спасибо тебе за всё, — я положил руку ему на плечо. — Не представляю, что делал бы без тебя.

— Ничего, ничего, Влад, я поступал так, как должен был поступать, — суровый Одинокий Охотник немного смутился, он не привык проявлениям благодарности.

— Понимаешь, пока не знаю, как мне вернуться домой, нет, точнее, уже знаю: люди из замка могут вернуть меня домой. Но есть одно препятствие — Лейни.

— Лейни?!

— Да, Лейни. Всё произошло так быстро и непредвиденно. Не знаю, как в вашем мире, но у нас есть такое слово — любовь, то чувство, что возникает между мужчиной и женщиной. Мы с Лейни полюбили друг друга. Без неё не могу вернуться домой, даже готов остаться здесь. А она должна стать женой другого человека. Что мне теперь делать? Как сказать об этом Леманоту? Я просто в отчаянии. Никому об этом не говорил, но верю тебе. Ты очень хороший человек, ты знаешь Леманота, ты можешь с ним поговорить. Пусть он разрешит нам с Лейни пожениться. Что ты думаешь, Оозорван?

Одинокий Охотник замолчал. Он долго смотрел вдаль. Я уж даже подумал, что он не хочет мне отвечать. Но он заговорил:

— В нашем мире тоже есть такое слово — любовь. Но у нас всё, что происходит, подчиняется тем простым законам, по которым мы живём. Законы же говорят, что отец выбирает невесту сыну. А сын вождя должен жениться только на дочери вождя. Дочь вождя должна выходить только за сына вождя одного из родов. Мы не имеем права нарушать закон. Поэтому Лейни должна выйти замуж за Кайчена — сына вождя рода Жёлтой Рыси. Хорошо, если они будут любить друг друга. Но это не главное. Важно, чтобы они родили здоровых детей, продолжали свой род. Я могу сказать о твоих чувствах Леманоту. Он тебя уважает, он говорит, что ты хороший воин и хороший человек. Но он не сможет отказаться от этого брака.

— Но неужели ничего нельзя сделать? За эти три дня мы с ней поняли, что не можем друг без друга. Неужели вожди не смогут договориться? Они же должны понять.

— Вы были с Лейни, как муж и жена? — глаза Оозорвана смотрели на меня в упор.

— Да, были, — я опустил голову, не желая врать.

— Это очень плохо, — Оозорван печально покачал головой. — Девушка не имеет права жить с мужчиной, как муж и жена. Если такое происходит, она подвергается наказанию, так как считается опозоренной. Даже не знаю, как сказать об этом Леманоту. Ведь во время свадебного вечера невесту проверяет мать жениха и женщины рода. Поэтому, Леманот должен знать. Род Жёлтой Рыси в таком случае вправе отказаться от Лейни, а на род Диких Псов ляжет пятно бесчестья. Это очень плохо, — снова повторил он.

— В таком случае, во всём виноват я, Лейни пусть не трогают. Я буду отвечать по вашим законам, пусть не обижают её, — стал горячо защищать Лейни.

— Сначала надо сказать обо всём Леманоту. Он будет принимать решение. — Оозорван встал, давая тем самым понять, что разговор окончен.

Оозорван о чём-то поговорил с Леманотом и Лайконом. Лейни пыталась вслушаться в их разговор, они отошли подальше. Я застыл в тревожном ожидании. Скоро все трое пошли ко мне. Стало уже совсем темно, мне не было видно их лиц.

— То, что мне рассказал наш друг Одинокий Охотник, не изменило моего мнения о тебе, — Леманот говорил, глядя в глаза. В душе мне стало значительно легче. — Я уважаю твои чувства к моей дочери. Она заслуживает, чтобы её любили. Но я не могу изменить наши родовые законы. Когда мы вернёмся в селение, буду обязан рассказать о происшедшем на совете рода. После этого мы сообщим о нашем решении в род Жёлтой Рыси, а они должны будут дать нам ответ. По-другому поступить не могу.

Лайкон склонился к моему уху:

— Ты знаешь, Влад, был бы рад, если бы ты женился на моей сестре.

— Спасибо, Лайкон, — я был тронут его уважением и заботой.

Ночь прошла спокойно. Утром, после короткого завтрака, наш путь был продолжен. К вечеру мы уже были в селении. Нас встречали восторженными криками, все были рады возвращению вождя с дочерью. Я встретился глазами с Лейни, улыбнулся и послал воздушный поцелуй. Лейни весь день была грустна, но после этого моего жеста сразу несмело улыбнулась, её лицо повеселело. А у меня на душе кошки скребли.

Утром следующего дня Леманот собрал совет рода. На собрании присутствовало четырнадцать человек. Были приглашены я и Оозорван. Леманот начал первым:

— Я обращаюсь к совету рода. У нас два вопроса, которые мы должны решить. Первое — все знают, что хотел натворить Акаландан. Он скрылся, но мы знаем, что его подлая душа превратится в ликха. Он будет наказан Высшим, Восседающим на Солнце. Поэтому, нам нужно избрать нового колдуна рода. Им должен быть тот, кто знает, как правильно говорить с Оракулом, умеет призвать на помощь Высшего, Восседающего на Солнце. Думаю, что им должен стать Лезмагон. Пусть совет рода решит.

За ним встал Лекатен, один членов совета рода:

— Я думаю, что вождь прав: Лезмагон не раз помогал Акаландану, но многое знает, его уважают все воины нашего рода. Мне кажется, что он будет хорошим колдуном.

За ним по очереди встали другие члены совета рода и подержали предложение Леманота. Лезмагон встал, Леманот подошёл к нему. Будущий колдун встал на колено, за ним все остальные. Леманот поднял жезл колдуна и произнёс:

— О, Высший, Восседающий на Солнце. Мы просим тебя услышать наш голос и принять нашу просьбу. Пусть Лезмагон будет колдуном нашего рода. Услышь его голос, помоги нам в делах наших и наших сражениях.

После этого он вручил Лезмагону жезл колдуна. Лезмагон радостно потряс жезлом, издав воинственный клич, а все присутствующие поддержали его таким же кличем.

Затем Леманот снова обратился к совету рода:

— Следующий вопрос, который нам надо решить — это свадьба Лейни и Кайчена, сына вождя рода Желтой Рыси Косанда. Все знаете, что свадьба была отложена из-за уловки, подстроенной колдуном. Влад, храбрый воин из другого мира, сумел вырвать мою дочь из лап Акаландана, спасти её от неминуемой гибели. А мы сумели вовремя разобраться в ситуации. Поэтому, больше никто не погиб в битве, за это мы ему очень благодарны. Но, за время, пока Влад был с ней, они полюбили друг друга. И я обязан сообщить совету рода, что они были, как муж и жена.

Поначалу стояла гробовая тишина, затем по собранию прошла волна ропота, шушуканья, разговоров. Леманот поднял руку, призывая к тишине. Все немедленно затихли — дисциплина здесь была на высшем уровне. Он продолжил:

— Вы знаете наши законы. Теперь Лейни может стать женой Кайчена только в том случае, если он согласится. Если же он не согласится, на наш род ляжет пятно позора. Я, как вождь, несу за это ответственность. Но Лейни моя дочь. А Влад хочет на ней жениться. Он не сын вождя, но он благородного происхождения. К тому же он не знал наших законов. Я обращаюсь к совету рода с вопросом: как нам поступить с Лейни и Владом? Что нам сказать Косанду и Кайчену?

Он замолчал. Все тут же загалдели, стали дружно обсуждать случившееся. Только Леманот, Лайкон, Оозорван и я молчали. После нескольких минут бурного обсуждения слово доверили вновь избранному колдуну. Лезмагон откашлялся:

— Совет рода принял такое решение: мы не можем изменить закон. Поэтому, нам нужен совет Оракула. Ведь мы обращаемся к ним только в важнейших случаях нашей жизни. Сейчас именно такой случай. Нам нужно спросить у него совета, что делать с Лейни, как поступить с Владом. Тогда мы будем знать, что сказать Косанду. Совет решил.

Он сел. Леманот встал, оглянул собравшихся:

— Что ж, думаю, совет принял правильное решение. Пусть так и будет.

Меня вдруг осенило: ведь Оракул не что иное, как компьютер. Он, естественно, скажет, чтобы меня выгнали отсюда. Или вообще сдали моим землякам для отправки на родину. Они управляют этим чёртовым Оракулом и наверняка уже заложили туда информацию обо мне.

Я, в нарушение всех родовых правил, вскочил:

— Нельзя обращаться к Оракулу! Поверьте мне, это не то, что вы думаете. Я уже знаю, что вам скажет Оракул: он велит мне отправиться домой. Это всё те люди из замка подстроили.

Совет снова зашумел, послышались гневные выкрики в мою сторону. Я ожидал такой реакции, но выбора не было. В это время к Леманоту подбежал какой-то воин и горячо зашептал ему на ухо. Леманот встал и встревожено заявил:

— Я снова прошу у совета рода внимания. Мне только что сообщили, что к нам прибыл посланник из рода Красного Дракона. У него важное сообщение от вождя.

К нам вышел высокий крепкий воин. Он слегка склонил голову в сторону Леманота и сказал:

— Мой вождь, Залестанд, послал меня, чтобы я сообщил вам следующее: вы должны отдать нам человека, пришедшего сюда из другого мира. Так нам повелел Оракул. Если вы его не отдадите, в нашем мире могут возникнуть большие неприятности. Я должен прибыть в наш род с ним. Если вы не отпустите его, наш род вынужден будет идти на вас с войной. А мы непобедимы, это все знают.

Он улыбнулся, довольный собой и своей речью. Собрание снова загалдело, как стая ворон на дереве. Леманот снова всех заставил замолчать поднятием руки.

— Мы должны посовещаться, — сурово обратился он к пришедшему воину, — ты можешь подождать. Тебя сопроводят наши воины.

Воин Красного Дракона удалился с гордо поднятой головой. Собрание начало бурно обсуждать эту новость. «Вот сволочи, — меня разобрала злость на своих соотечественников, — как они быстро сориентировались. Уже успели и тут подсуетиться». Выбор у меня невелик. Обрекать на новую войну род Лейни не стоит, времени на раздумье нет. Придётся идти с ним. Возможно, по дороге смогу убежать от него. Ведь я впереди от них на пару тысяч лет. Если смогу удрать, тогда у них не будет причины идти войной на род Диких Псов.

— Стойте, — я привстал, — не надо волноваться. Я пойду с ним сам, по доброй воле.

Какое-то время стояла гробовая тишина. Леманот нарушил молчание:

— Как, почему ты пойдёшь? Ты наш гость, а наши законы требуют, чтобы гость никогда не был обижен. Мы тебя не сдадим просто так.

В его поддержку прозвучал одобрительный гул совета рода.

— Нет, не надо, я должен идти. Спасибо вам за всё, но не имею права подвергать ваш род неприятностям. Вам не нужна новая война, новые жертвы, зачем оставлять детей без отцов? Надеюсь, что смогу с ними договориться. А затем постараюсь вернуться.

В очередной раз совет загудел, как потревоженный улей, но моё решение было воспринято с одобрением. Леманот встал, подошёл ко мне:

— В который раз восхищаюсь твоим благородством и мудростью. Спасибо.

— Вы не обижайтесь на меня за происшедшее, — я просто пожал ему руку. — Я, правда, люблю Лейни и всё сделаю для неё. Можно мне с ней попрощаться?

Он согласно кивнул головой. Я нашёл Лейни в жилище. Её глаза с тревогой смотрели на меня.

— Милая, — обнял её, — мне придётся идти в род Красного Дракона. Люди из замка хотят вернуть меня. Ты только не расстраивайся, я обязательно постараюсь вернуться. Я люблю тебя.

— Влад, любимый, — слезы появилась в уголках её глаз, — не уходи. Что мне теперь делать?

— Не могу остаться. В таком случае будет война, а этого нельзя допустить. Всё будет хорошо, поверь мне, только держись.

Затем попрощался с Оозорваном, Лайконом.

— Я пойду за тобой, только незаметно, — Оозорван шепнул эти слова мне на ухо.

— Спасибо, лучшего друга у меня не было, — растроганно сказал я ему.

Леманот с достоинством заявил вошедшему воину Красных Драконов:

— Мы не отдали бы тебе нашего друга, однако, он сам решил идти с вами. Но знайте, если с ним что-то случится, мы вам не простим этого. Род Диких Псов не бросает друзей в беде, так и передай своему вождю.

Воин, немного поникший, кивнул мне и мы пошли. Скоро селение Диких Псов осталось позади. Воин шёл не спеша, у меня было время осматриваться по сторонам.

— Думаешь сбежать? — он заметил мои взгляды. — Зря. Меня потому и послали, что я лучше всех. От меня не убежишь, а, если, даже и убежишь, догоню. Так что, лучше иди и смотри под ноги.

Мне хотелось приструнить этого хвастуна, но счёл более разумным пока помолчать. Ещё неизвестно, как сложатся обстоятельства для меня там, в селении рода Красного Дракона. Судя по тому, что давно перевалило за полдень, нужно было думать о ночёвке. Но мой конвоир бодро шагал, не думая подбирать место для ночлега.

— Эй, как тебя зовут? — решил с ним познакомиться.

— Зентал. Меня все знают в нашем роде, как самого храброго воина.

Нет, этому хвастуну явно не хватало всеобщего одобрения. Он так жаждал восхваления, и он его получит.

— Послушай, Зентал, нам ещё долго идти. Давай поговорим, веселее будет. Я заметил, что ты очень сильный, умелый, храбрый воин. Это сразу бросается в глаза. Мне интересно, что тебе ещё вождь говорил, когда отправлял сюда.

— Он мне сказал, — воин заметно обрадовался, что его назвали лучшим. — Зентал, ты должен привести человека из другого мира. Так повелел Оракул. Вождь именно мне доверил эту задачу

— А что ещё говорил Оракул?

— Точно не знаю, но слышал, что тебя сначала должны доставить в род. А затем наш вождь должен тебя отвести к Оракулу и оставить там. Это всё, что я знаю.

Ладно, спасибо и на этом. Теперь точно знаю, чего хотят мои «друзья». У меня будет время подумать, как смыться из рода Красных Драконов. Из той пещеры, где расположен компьютер, вряд ли смогу уйти. Хотя, попытаться можно. Если вывести компьютер из строя, то замок разблокируется. С другой стороны, не знаю, сколько у меня будет времени. Успею ли добраться ло мозга компьютера и сделать так, чтобы он вышел из строя. Но это лучший вариант. Если сбегу из селения Красных Драконов, меня сразу начнут искать. Подвергать Оозорвана опасности тоже пока не стоит. А если скроюсь из пещеры, то никто не будет знать куда, даже они.

Зентал, весьма довольный собой, шёл чуть впереди. Скосив глаза влево, я заметил еле заметное движение в кустах. Это Одинокий Охотник следовал за нами. Хорошо, что встретил его в первые минуты своего пребывания в этом мире, это настоящий друг. Когда стало темнеть, я обратился к Зенталу:

— Мы что, не будем останавливаться на ночлег?

— Нет, — бодро доложил он, — мы успеем до ночи дойти. Я в темноте прекрасно ориентируюсь. Никто не знает местности лучше меня.

Мне стало так смешно от его бахвальства, что чуть не рассмеялся. Скоро ласковое солнце Междуречья спряталось совсем. На расстоянии десяти шагов было почти ничего не видно. Через какое-то время мой сопровождающий начал оглядываться по сторонам. Похоже, что он уже успел сбиться с пути.

— Что пришли? — весело спросил его.

— Нет, нет. Просто смотрю, правильно ли мы идём.

— Так правильно?

— Да, по-моему, правильно. Иди за мной, уже осталось немного.

Заросли стали выше, нам пришлось сбавить темп. Зентал что-то бормотал себе под нос. Я волновался за Оозорвана: как он там пробирается по кустам, да ещё старается быть незамеченным? В этот момент Зентал исчез. Я остановился.

— Эй, ты где? — встревожился я.

— Здесь, — его сдавленный голос звучал откуда-то снизу. — Упал в яму, помоги мне.

Я присел на колени, стал продвигаться чуть ли не ползком. Скоро мои пальцы нащупали сломанные ветки и край ямы. Скорее всего, это была ловушка для зверя, а Зентал угодил туда.

— Дай руку, — протянул ему свою.

— Сейчас, сейчас, — кряхтя, отозвался он, — по-моему, я повредил ногу.

Вот не было проблем. Я нащупал его руку и вытащил наверх. Зентал слегка стонал, держась за ногу. В темноте не видел его ноги, но раз он стонал, значит что-то серьёзное.

— Идти сможешь?

— Нет, болит сильно, — его голос задрожал.

— Тогда держись, будем пробовать идти. Только, говори куда, — закинул его руку себе за шею.

— Я, я… уже не знаю, — запинаясь, ответил он.

Вот тебе и конвоир, остаётся только бежать. Но нет, это не лучший выход, они всё равно вернутся искать меня в род Диких Псов. Этого оболтуса тоже нельзя бросать на произвол судьбы. Надо найти дорогу. Оозорван, если он рядом, подскажет.

— Подожди здесь, — сказал ему. Чёрт, да разве ж он уйдёт куда-нибудь. — Я осмотрюсь.

Отошёл в сторону и негромко позвал своего друга. Он тихим свистом отозвался.

— Этот бедолага ногу повредил, — сообщил Оозорвану новость, — да ещё и заблудился.

— Так беги, — обрадовано зашептал Оозорван, — лучшего момента не придумаешь.

— Нет, не стоит. Они всё равно вернутся в род Диких Псов меня искать. Тогда пострадают люди. Да и этот хвастун может надолго здесь застрять. Я кое-что у него разузнал: меня поведут к Оракулу и там оставят, оттуда попытаюсь сбежать.

— Ты сможешь уйти из пещеры Оракула?

— Ты забыл, что я из другого мира и знаю многое. Так что этот вопрос просто обязан решить. Покажи мне дорогу в род Красного Дракона, потом будь рядом.

— Я буду с тобой, Влад. Вам осталось немного: идите правее вон тех двух больших деревьев и попадёте точно в селение Красных Драконов.

Взвалив хвастуна Зентала на плечо, побрёл в направлении, указанном моим другом. Зентал молчал и тихонько постанывал. Минут через сорок показалось селение. Кое-где светились слабые огоньки костров. Нас встретили на подходе к селению: в роду Красных Драконов чувствовался порядок. Как из-под земли вырос воин:

— Стой! Кто такие? Что здесь делаете?

— Это я, Зентал. Не кричи, Закарон, я веду пленника из рода Диких Псов. Доложи Залестанду.

— Это кто кого ведёт? — недовольно пробурчал я.

— Всё равно ты мой пленник и я тебя привёл, — хвастун и тут нашёлся.

Подошёл ещё один воин, нас повели в жилище вождя. Залестанд вышел навстречу.

— Что это значит? — грозно обратился он к Зенталу.

— Великий вождь, прости, — залепетал тот, — я просто подвернул ногу. Но выполнил твой приказ, человек из другого мира доставлен.

— Скажи спасибо, что я тебя доставил, — и убрал его руку со своего плеча, — не то тебе пришлось бы несладко в лесу одному.

— Уберите его с моих глаз! — рявкнул Залестанд. Первый воин потащил Зентала за собой.

— Ты проявил благородство, чужак, — продолжил вождь, — ведь ты мог сбежать, но не сделал этого. Твоё поведение достойно похвалы, однако я обязан выполнить волю Оракула. И сделаю это.

— Делай всё, что считаешь нужным, вождь, — я смиренно склонил голову.

Он удивлённо посмотрел на меня, не ожидая такой покорности. Затем распорядился, чтобы меня накормили и отвели в жилище в конце селения. Скоро меня заперли в небольшой хижине, возле двери оставили одного из воинов. Он, как подобает настоящему стражу, бодрствовал и не собирался отдыхать. Мне же ничего не оставалось делать, как хорошенько отдохнуть. Надо набраться сил, завтра предстоит нелёгкий день.

Проснулся оттого, что меня кто-то тихо звал. Я вскочил: это был Оозорван. Выглянул через щель в двери. Мой охранник не выдержал испытания сном и крепко спал, растянувшись вдоль выхода. Оставалось удивляться, что они хорошо умеют сражаться. Хотя, если взять Зентала, да и этого воина, то дисциплина у них всё же хромает.

— Что случилось, дружище? — наклонился к щели в стене.

— Я пойду сразу к тому месту, где находится Оракул, — он старался говорить, как можно тише, — иначе меня может учуять вождь. Он старый и опытный воин, его не проведёшь. И буду ждать тебя там. Если понадобится моя помощь — дай знать.

— Хорошо, понял. Спасибо, друг, до встречи.

Уже почти рассветало. Потянулся, зевнул и снова глянул в щёлку двери. К хижине шёл ещё один воин. Увидев охранника, развалившегося у двери, он пнул его ногой и закричал:

— Ты чего развалился, презренное подобие ликха. Пленник мог уже давно убежать.

Тот вскочил, рванул дверь на себя и, увидев меня на месте, облегчённо вздохнул. Затем стал оправдываться:

— Я только прилёг, совсем чуть-чуть полежал. К тому же всё видел. Ты только не говори Залестанду.

— Нужен ты мне, — проворчал тот, — давай веди его к вождю, он требует пленника к себе.

Меня привели к Залестанду, который снова бросил удивлённый взгляд, будто ожидал увидеть здесь кого-то другого. Затем дал команду накормить пленника. После завтрака вождь лично повёл меня к Оракулу. День был тёплый и солнечный, как и многие другие дни в Междуречье. Совсем не ощущалось, что я не на земле: такая же зелень, птицы, шум ветра, вот только свет солнца отличался. Вождь смело шёл вперёд, не оглядываясь. У меня в голове созрела идея: а что, если настроить Красных Драконов против моих «друзей» из замка? Ведь Драконы очень гордятся собой. Если, подбросить Залестанду идею о том, что в замке они смогут овладеть невиданным оружием, то он может клюнуть. Возле пещеры продемонстрирую ему оружие землян из будущего, оно припрятано в брюках. Меня никто и не подумал обыскивать, им пока это неизвестно. Неужели он не купится? Тогда пусть они друг с другом занимаются, пусть тогда Крис, возомнивший себя Богом, пожинает плоды своего воспитания. Они бы тогда и обо мне позабыли. К Оракулу мы дошли через несколько часов. В тени деревьев возвышался холм, похожий на тот, который я уже видел.

— Вождь, подожди, — я остановил Залестанда, — у меня к тебе есть предложение. Ты не хотел бы, чтобы твой род стал могущественным и непобедимым?

— Мы и так могущественны и непобедимы, — он довольно улыбнулся.

— Ты ошибаешься, твои штучки с газом — мелочь. Если рода объединятся, пойдут на тебя большой силой, они разобьют вас. Согласись, тогда ваши шарики с газом не помогут.

Он нахмурился, призадумался. Затем нервно спросил:

— Чего ты хочешь, чужак?

— Лишь хочу, чтобы ваш род действительно стал самым могущественным. Я случайно попал в род Диких Псов. Если бы попал к вам, то могло быть всё иначе. Дело в том, что в большом замке за рекой живут люди, которые летают на больших железных птицах. Они помогали вам, это мне известно. Ведь я правильно говорю, вождь?

Залестанд вздрогнул. Значит, попал в точку. Его глаза сузились, лицо побледнело:

— Откуда ты всё знаешь?

— Они мне сами об этом сказали. Я был у них несколько дней назад, но сумел уйти. А они хотят воспользоваться моими знаниями. Вот почему сказали вам найти меня и доставить сюда. Я им нужен. Но тебе всего не сказали: они обладают мощным оружием. Если у тебя такое будет — ты станешь править всем Междуречьем.

— Откуда мне знать, чужак, что ты говоришь правду?

Вместо ответа я достал пистолет двадцать второго века, навёл на довольно приличное дерево и нажал на спуск. Эффект был потрясающий. Дерево рухнуло, как подкошенное: ствол был обрезан словно пилой, ровно и гладко. Залестанд остолбенел и простоял с разинутым ртом не меньше минуты. Затем обошёл пень, пощупал срез и подошёл ко мне. Вытерев вспотевший лоб, он произнёс:

— Я верю тебе, чужак, но сначал разберись с Оракулом. Мне не нужны неприятности. Если ты сможешь с ним справиться, тогда поверю тебе.

Он жестом указал мне на вход в логово Оракула. Но я заметил, что он поддался на уловку, моя идея о господстве в Междуречье завладела им. Единственное — он побоялся мести моих соотечественников. Хитрый вождь решил: если я смогу выбраться из пещеры, тогда можно будет меня использовать. Ладно, посмотрим, что будет дальше. Когда вошёл в пещеру, дверь за мной автоматически захлопнулась. Буквально через несколько мгновений появился тусклый свет, исходивший от единственного светильника на потолке. Стал искать место расположения компьютера. За каменным возвышением находился большой короб, но верх был металлическим, до него не добраться. Внимательно осмотрев всю пещеру, ничего похожего на компьютер не обнаружил. Ощупав короб со всех сторон, не обнаружил на нём никаких следов соединений, болтов, винтиков и тому подобного — корпус оказался литым. Ладно, применим силу. Вытащил оружие, навёл в центр короба и, на всякий случай, отошёл подальше. Взрыва не было, но звук в пещере был просто оглушителен. Короб раскололся на две части, оттуда повалил едкий дым. «Чёрт, не хватает задохнуться здесь, — мелькнула страшная мысль». Закашлявшись, снял рубашку и сбил показавшееся пламя. Затем заглянул вовнутрь. Там было то, что ожидал увидеть. Это был мозг компьютера, процессор, весьма отдалённо напоминавший то, что мы привыкли видеть: несколько отдельных маленьких блоков, состоящих из каких-то стекляшек. Кое-что было испорчено, но дверь пока так и не открылась. Из этого следует, что он всё ещё работает. Склонившись, попытался разобраться, но даже моих знаний не хватило, чтобы понять устройство мозга Оракула, слишком далеко шагнула наука.

Я решил ещё раз рискнуть. Снова отошёл и нажал на спусковую скобу оружия. Ничего не произошло, блоки только оплавились, но уцелели. В это же время где-то вверху прозвучал сигнал тревоги. На стенке засветился маленький экран, а в нём появилось лицо Арсена.

— Ты снова надеешься убежать от нас? — он словно издевался. — Даже не пытайся, у тебя больше этого не получится. Скоро мы прилетим, а ты вернёшься домой. Не круши почём зря приборы, бластер тебе не поможет. Это бесполезно, они выдерживают температуру до двух тысяч градусов по Цельсию.

— Лучше не трогали бы вы меня, — одно его появление взбесило, — оставьте в покое. Тогда и у вас не будет проблем.

— У нас и так нет проблем, — он ухмыльнулся. — Скоро будем.

Экран погас. Времени осталось немного, скоро они будут здесь, у меня где-то минут двадцать — тридцать. Стал лихорадочно соображать. А что, если попытаться взломать дверь?

Оружие, или как он его назвал бластер, мощное. Оно должно прожечь дыру в двери. Я направился к двери, потрогал её. На ощупь, похоже на металл. Возможно, где-то сбоку имеется устройство, которое стопорит дверь. Я нажал на спуск бластера, провёл по краю двери. Безрезультатно. Тогда провёл невидимым лучом по второму краю, но дверь осталась на месте. Нет, надо проверить. Я приналёг на дверь, она щёлкнула и отъехала в сторону, в глаза мне ударил яркий дневной свет. Ура, получилось, я на свободе! Ко мне уже бежал Оозорван:

— Наконец-то. Я уже стал волноваться, что тебя долго нет.

— Всё нормально. А вождь ушёл?

— Да, он немного подождал, покрутился возле входа и ушёл.

— Тем лучше для него. Куда мы сейчас пойдём?

— Нам, наверное, лучше пойти другой дорогой. Если тебя начнут искать, то во владениях рода Диких Псов. Мы пойдём в род Жёлтой Рыси, туда должен придти Леманот. Там с ним мы поговорим, что нам делать дальше.

Когда свернули в лес, услышали слабый шум. Я крикнул Оозорвану, мы спрятались в заросли. Через несколько минут возле холма приземлился вертолёт. Оттуда выбежало два человека в серебристых комбинезонах. С бластерами в руках они забежали в пещеру, но быстро вернулись обратно. Осмотрев близлежащие кусты и, о чём-то переговорив, направились к вертолёту. Когда их не стало, Оозорван дернул меня за рукав:

— Что это было, Влад?

— То, о чём я тебе говорил, те люди из замка. Они искали меня, но мы успели.

— А как же летает эта большая птица? Ведь у неё даже крыльев нет. Как они её приручили?

— Понимаешь, дружище, — я старался подобрать нужные слова, чтобы объяснить про подъёмную силу вертолёта, двигатель. — Эта птица ненастоящая, её сделали, поставили особое устройство, которое работает, как птица. В нашем мире много таких железных птиц.

Оозорван вместо ответа только покрутил головой: увидеть вблизи летательный аппарат было для него потрясением.

Идти долго не пришлось, так как стало темнеть. Мы нашли удобно место вблизи ручья и там расположились на ночлег.

— Как ты думаешь, — спросил я у Одинокого Охотника, — согласится ли род Жёлтой Рыси на то, чтобы Лейни осталась со мной?

— Трудно сказать, — он уклонился от прямого ответа, — вождь имеет право решать любые вопросы, но я не припомню таких случаев. Только Косанд может ответить на этот вопрос.

Что он ответит, мне пока неизвестно. Как там Лейни? Моё сердце сжалось. Бедная девушка из-за меня подвергла себя стольким испытаниям. Только бы у нас всё получилось.

Ранним утром двинулись вперёд. По словам Оозорвана должны были дойти к вечеру, если немного поднапрячься. Когда вышли на равнинную местность, идти стало легче.

— Скажи, дружище, — полюбопытствовал я, — а у тебя была когда-нибудь жена, дети. Или хотя бы девушка, которую ты любил?

— Да, конечно. Я такой же, как и все.

— А где теперь твоя семья?

Одинокий Охотник остановился, задумчиво глядя вдаль.

— Видишь, Влад, как колышется ветром трава. Чем сильнее ветер, тем ниже она клонится. Человек устроен по-другом, он не хочет кланяться всегда, особенно если это помимо его воли, человек любит свободу. Для меня свобода — смысл жизни. Я люблю путешествовать, узнавать новых людей, сражаться, охотиться на дикого зверя. Да, мне частенько приходится нелегко, зато никого не могу упрекнуть, что меня заставили что-то делать.

Он немного помолчал, но я чувствовал, что его рассказ не окончен. Так оно и было.

— Когда-то, во время моего взросления, мой отец был вождём в роду Лесного Оленя. Он был вождём долгое время, его все уважали за храбрость, честность, доброту. Наш род процветал, был могущественным. Мне выбрали в жёны дочь вождя из рода Ночной Птицы, она была довольно красива. Потом в схватке с диким зверем отец погиб. Я же ещё был юношей, не посвящённым в воины. Поэтому род временно возглавлял колдун, немногим старше меня, но таков закон. Я тяжело переживал смерть отца. Когда настал день моего посвящения в воины, собралось много гостей из соседних родов. Посвящение в воины проходит каждый юноша, достигший нужного возраста. Он проходит несколько испытаний. Сначала он показывает своё умение обращаться с луком. Затем сражается с двумя опытными воинами. Юноша должен продержаться столько времени, сколько колдун пьёт из кувшина огненный напиток. Затем он должен пойти в лес и по следам найти припрятанную добычу. Последнее испытание — пройти с завязанными глазами по тонкому бревну через яму, засыпанную горящими углями. Тем, кто прошёл испытание, вручается отличительный знак своего рода. Этот знак воин должен носить на руке и беречь. Если он теряет его, пусть даже в бою, подвергается суровому наказанию: его бьют палкой и сажают в яму, где он сидит без еды. Я же успешно прошёл испытание. На следующий день меня избрали вождём, потом была свадьба. Прошло время, как-то я пошёл на охоту. Собирался охотиться несколько дней, но пошли сильные дожди. Поэтому, мне пришлось вернуться домой. Когда вошёл в своё жилище, то увидел свою жену вместе с колдуном. В Междуречье такое считается страшным проступком: виновных ведут в лес и оставляют привязанными к дереву на съеденье дикому зверю. Если они выдерживают без еды и питья несколько дней и ночей, остаются живы, им разрешается вернуться в род. Жена сразу бросилась мне в ноги, стала просить, чтобы простил её, никому не говорил, а у меня внутри всё закаменело. Ведь я не любил её, но обязан был жениться, так требуют наши законы. До этого встречался с девушкой из нашего рода, мы любили друг друга. Наверное, как вы с Лейни. Но она была дочерью простого воина, значит, мы никогда не смогли бы быть вместе. Мне стало жалко свою жену, но и жить с ней после этого не хотел. Долго думал, как мне поступить. Тогда пошёл к Оракулу, который посоветовал мне стать Одиноким Охотником, моё сердце приняло такое решение. Я отказался от своего звания вождя, стал свободным человеком. Но Одинокий Охотник не имеет своего жилья, он кочует по Междуречью, у него нет семьи. Теперь ты знаешь мою жизнь.

Мне стало немного жалко Оозорвана: он просто хотел быть счастливым, но глупые законы помешали ему. Эти же законы теперь стоят на пути, нашего с Лейни, счастья. Неужели нельзя отменить их? Пусть соберётся совет всех родов, примут решение. Какая разница у них между вождём и простым воином? Да, практически никакой, здесь нет никаких материальных богатств. Так почему же молодые люди не могут пожениться из-за глупых различий. Очевидно, мне придётся поработать у них юристом. Пока мы шли, разговаривали, то потихоньку прошли равнину, перед нами снова простирался лес. Солнце уже поднялось высоко, лесная прохлада была кстати. Мы передохнули и двинулись дальше. С Оозорваном идти было легко, он шёл уверенно, выбирая путь, где меньше зарослей. В лесу было тихо, а голоса незнакомых птиц создавали некое подобие рая. Что мне ещё понравилось в Междуречье, кроме ласкового солнца и мягкого климата, так это то, что здесь нет надоедливой мошкары и комаров. Я попросил Одинокого Охотника остановиться, чтобы сходить по нужде. Свернув в кусты, увидел на траве следы крови. Вокруг по-прежнему было тихо. Я присел, пытаясь разобраться, что это. Кровь уже засохла. Стал присматриваться и заметил, что цепочка следов крови ведёт дальше. След привёл меня к небольшой поляне. На ней, скорчившись, лежал окровавленный человек с луком и мечом: он был без сознания. Я немедленно крикнул своему другу. Оозорван прибежал и склонился над лежащим без сознания воином.

— Это же Кайчен, сын Косанда, вождя рода Жёлтой Рыси, — удивлённо и одновременно тревожно сказал он, — я его знаю, он жених Лейни. Кайчен сильно ранен, давай посмотрим.

Мы перевернули безжизненное тело Кайчена. В правом боку у него зияла страшная кровоточившая рваная рана, но он был жив. Когда мы его перевернули, он тихо застонал.

— Он столкнулся с медведем. Странно, что тот его не загрыз совсем, — удивился Оозорван.

Он огляделся, присел, стал всматриваться в следы. Потом медленно пошёл куда-то в сторону и скоро окликнул меня: на траве лежал медведь. Зверь, растянувшийся во весь рост, казался просто огромным.

— Они столкнулись здесь, — пояснил Оозорван, — медведь успел зацепить его, пока Кайчен не прикончил зверя. Кайчен нанёс ему два удара мечом, вот сюда и сюда.

Оозорван показал мне, куда ударил Кайчен.

— Затем в горячке Кайчен побежал в сторону, туда, где ты наткнулся на его след. Он пытался пойти домой, но потерял сознание. Пойдём, ему нужна срочная помощь.

Мы вернулись к Кайчену. Одинокий Охотник прошёлся по кустам, принёс каких-то листьев и, пожевав их, залепил этой массой рану Кайчена. Потом мы соорудили носилки, положили в них Кайчена и пошли. Кайчен иногда стонал, когда на неровностях его потряхивало.

— Нам далеко? — вытирая вспотевший лоб, спросил я Оозорвана.

— Нет, — мой друг тоже вспотел. — Скоро будет снова равнина. А там уже совсем близко.

Он оказался прав. Мы вышли на равнину. Идти стало значительно легче, не мешали ветки и кусты. Мы сделали короткую передышку в тени одинокого дерева. Оозорван пощупал лоб Кайчена и недовольно покачал головой.

— Что, плохо? — взглянул я на него.

— Да, у него жар, рана воспалилась, нам нужно торопиться.

Раненый и впрямь начал бредить. Он что-то бормотал, пытался делать какие-то движения. Нам пришлось ускорить ход. Мы прошли равнину, за холмом появилось селение рода Жёлтой Рыси. Все занимались своими делами, вскоре нас заметил мальчишка, перебиравший коренья. На его крик выскочили женщины, воины. Первый подбежавший воин, увидев Кайчена, тоже громко закричал. Скоро к нам примчался сам Косанд, за ним растрёпанная женщина в слезах. Косанд потребовал срочно привести колдуна. Колдун, мужчина средних лет, осмотрел рану и приказал воинам нести Кайчена к нему в жилище. Оказалось, что колдун в роду ещё выполняет и функции врача.

— Где вы нашли его, Оозорван? — Косанд нервно теребил в руках тетиву лука.

— За равниной, в дальнем лесу. Он столкнулся с медведем и прикончил зверя, но тот успел ранить его. Медведя вы можете забрать, он там, в середине леса. Скажи спасибо Владу, это он нашёл Кайчена. Иначе было совсем плохо.

— Спасибо, — вождь положил мне руку на плечо. — Проходите, мы гостей хорошо встречаем, завтра должен придти Леманот. Пойду к колдуну, узнаю, нужна ли помощь.

Нас проводили в жилище вождя и накормили. Когда солнце уже село, вернулся хмурый Косанд.

— Колдун говорит, что дела плохи, — пояснил он, — Кайчен потерял много крови. Нужно срочно искать кору вечного дерева, только она сможет снять воспаление с раны, сбить жар. Уже совсем темно, где искать, ведь кора нужна только свежая?

— Кажется, я знаю, где можно найти, — Одинокий Охотник привстал, — и смогу отыскать в темноте. Там, где мы сегодня проходили, видел это дерево.

— Позволь мне с тобой, — я тут же поднялся, — одному будет трудно.

Мы вышли за селение. Оозорвану приготовил факел, в лесу без него мы не сможем отыскать дерево: намотал на толстую палку сухой волокнистой травы, кто-то притащил нам смолы — факел был готов. Мой друг шёл в темноте уверенно, как днём. Да, столько лет путешествовать по Междуречью, будешь знать всё до последнего кустика. В лесу зажгли факел, Оозорван быстро нашёл вечное дерево. С виду оно было дерево, как дерево, разве что листья на нём были твёрдые, с трудом ломались. Коры мы нарезали достаточно и быстро отправились в обратный путь.

— А почему оно называется вечным деревом, — такое название мне было в диковинку, — неужели оно растёт вечно, никогда не погибает?

— Да нет, — засмеялся Одинокий Охотник, — дело в том, что оно растёт очень долго, несколько человеческих жизней. Листья на нём также растут всю его жизнь. Сначала они очень маленькие, потом постепенно увеличиваются, так и растут вместе с самим деревом. То, которое мы сегодня видели, уже старое. Листья, как ты видел, очень твёрдые. А листья молодых деревьев заживляют раны буквально за день. Жаль только, что их у нас немного, они не везде растут. Хорошо, что я вспомнил об этом дереве. Теперь Кайчен наверняка поправится.

Он оказался прав. Когда мы принесли кору колдуну, он быстро её истолок, присыпал порошком рану. Затем насыпал порошка в воду, размешал и дал выпить раненому. Утром, после нашего пробуждения, Косанд с радостью в голосе, сообщил, что Кайчену уже лучше, опасность миновала. Вот так люди умеют жить и выживать без врачей и больниц. Косанд пообещал устроить вечером пир в нашу честь, за спасение сына. Тем более, что ожидался приход Леманота. Тот прибыл к полудню и обрадовался, увидев меня здесь, целым и невредимым. Мне так и хотелось спросить о Лейни, но он сам опередил меня.

— С Лейни всё в порядке, она просила тебе это передать, если увижу, — сказал он.

Косанд радушно встретил Леманота, потом они о чём-то долго говорили. После этих переговоров был собран совет рода. Леманот попросил, чтобы и мы с Оозорваном присутствовали. Косанд сразу перешёл к делу:

— Я собрал совет рода с одной целью. Вы знаете, что мой сын Кайчен должен был взять в жёны дочь вождя рода Диких Псов, Лейни. В связи проделками бывшего колдуна рода Диких Псов, Акаландана, нам пришлось участвовать в войне и свадьбу отложили. Теперь Кайчен ранен, но и это ещё не всё. Ко мне обратился наш друг вождь Леманот с одной просьбой: чтобы свадьбы не было совсем.

Совет рода застыл в недоумении, они не ожидали такого поворота событий.

— Дело в том, что вождь хочет, чтобы его дочь вышла замуж за человека из другого мира. Он перед вами. Он, к тому же, спас вчера Кайчена от неминуемой гибели, за что я ему благодарен. Влад, как зовут этого человека, просил у Леманота, чтобы тот отдал ему Лейни в жёны. Вы знаете, что вожди сами решают все вопросы, связанные с женитьбой детей. Я сказал Леманоту, что мы можем расторгнуть наш договор, мы можем найти жену из другого рода. Но нужно согласие и Кайчена, кроме того, я прошу совет рода вынести своё решение.

Воины совета заговорили между собой. После небольшого совещания один из них встал:

— Великий вождь, совет рода не возражает, чтобы ты расторг договор. Но согласие Кайчена необходимо, давайте спросим у него. Если он может говорить.

Колдун кивнул в знак согласия: может. Тогда Косанд, колдун и двое членов совета рода направились в жилище колдуна. У меня во рту пересохло: если он скажет нет, то всё пропало. Да разве Кайчен откажется от такой красавицы? Мне стало казаться, что дело безнадёжно. Когда делегация вернулась к нам, мне хотелось убежать, чтобы не слышать вердикт. Косанд почему-то выглядел озабоченным. Один из членов рода объявил:

— Кайчен согласен с решением отца и совета, он не против того, чтобы договор был расторгнут.

Я чуть не завопил от радости, а Леманот и Оозорван хлопнули меня по плечу. Однако воин ещё не закончил:

— Он просит совет рода разрешить ему жениться на дочери нашего колдуна — Кленти.

Совет снова замер от такого неожиданного поворота. Воин продолжил:

— Это противоречит нашим законам, сын вождя может взять в жёны только дочь вождя. Поэтому, нам надо решить, что делать дальше.

Совет рода на минуту смолк, а затем все стали бурно обсуждать эту новость. Ай да Кайчен, ай да молодец у него, оказывается, есть возлюбленная. Однако снова всё упирается в этот глупый закон. Меня вдруг прорвало:

— Так почему бы вам не изменить законы, неужели это так важно, кто на ком женится? Вот и Оозорван пострадал из-за этого закона. В нашем мире давно нет такого, люди сами решают, кто и с кем жить будет жить. Зачем обрекать молодых людей на страдания? Подумайте.

На меня некоторое время смотрели молча. Потом встал колдун:

— Не знаю, имеем ли мы право менять законы нашего мира. Они установлены нашими предками, всегда соблюдались. Если мы их нарушим, на нас может разгневаться Высший, Восседающий на Солнце.

От его слов мне чуть не стало плохо. Всё снова упирается в какие-то придуманные силы, никакого Высшего нет, а они долбят одно и то же. Как им это доказать, как изменить в лучшую сторону их несчастные законы, сколько судеб ещё может быть изломано? Решил пойти ва-банк: сказать им больше, чем требуется.

— Уважаемый совет рода, — начал осторожно, — простите, что вмешиваюсь в ваше обсуждение. Но я многое знаю. Знаю также и то, что в замке за рекой живёт очень древний род. Они могущественны, у них есть такое, что вы даже представить себе не можете. Я был у них в плену, но сумел сбежать. Так вот, они знают обо всём, что происходит в Междуречье. То, что вы называете Оракулами, это тоже сделали они, они же и придумали эти законы. Но если вы поступите по-другому, ничего не случится. Это ваша жизнь, вы должны решать, как вам жить. Я, человек из другого мира, знаю, что говорю.

Воины были ошеломлены моим смелым заявлением. Рушились их устои, их мировоззрение. Что будет, то будет, я приготовился к вспышке гнева в мою сторону. Колдун первым встал:

— За свою жизнь многое повидал, но такое слышу впервые. Да, я слышал, что из-за реки прилетает большая птица, в ней видели людей. Возможно, ты говоришь правду, но мы не знаем, так ли это. Законы предков для нас всегда были святы. Прежде чем их изменить, мы должны подумать о том, что скажут другие рода.

— Мой род не будет возражать, — Леманот вступил в дискуссию, — я давно видел, что некоторые наши законы требуют изменений. Вот и этот закон, запрещающий нам свободно женить своих детей, нужно изменить. Мне кажется, другие рода тоже нас поддержат. Я правильно думаю, достойные воины рода Жёлтой Рыси.

Раздался одобрительный гул всех, собравшихся на совет. Очевидно, они уже подустали от споров. Косанд решил завершить затянувшееся собрание:

— Думаю, что надо подождать, пока Кайчен не поправиться. Затем мы могли бы собрать вождей всех родов для обсуждения наших вопросов. Так будет лучше.

Воины разошлись. Леманот с Оозорваном поздравили меня с тем, что я, в какой-то мере, добился своего. В это время из жилища колдуна вышел воин:

— Кайчен хочет видеть своих спасителей.

Мы с Оозорваном зашли в хижину. Кайчен полулежал в углу на травяной подстилке. Увидев нас, попытался приподняться, но колдун на него прикрикнул:

— Куда ты, лежи! К тебе подойдут, можешь поговорить с ними.

Было видно, что он сильно ослаб: бледное лицо, под глазами большие круги. Но постарался нам улыбнуться:

— Спасибо тебе, Оозорван. Спасибо тебе, Влад, мне сказали, что тебя так зовут. Думал, погибну, когда медведь зацепил меня. Я как раз охотился на оленя, даже не думал, что там может быть медведь. Он вышел так неожиданно.

— Ничего, лежи, лежи. Всё будет хорошо. — Одинокий Охотник повернулся ко мне. — Благодари Влада. Это он тебя нашёл. Если бы не он, мы прошли бы мимо.

— Спасибо тебе, я твой должник. Знай, что в Междуречье у тебя теперь есть брат. Если тебе что-то понадобится, только дай знать, всегда приду на помощь.

— Не стоит благодарности, — мне импонировало его благородство. — Впрочем, я рад обзавестись ещё одним другом. Ты, главное, быстрее поправляйся.

Вечером Косанд устроил пир, возле его жилища был накрыт стол. Как и в роду Диких Псов, здесь тоже присутствовал огненный напиток. Правда, уже зная его крепость, пил осторожно. Вождь выдал пышную здравицу в нашу с Оозорваном честь, затем в честь своего друга Леманота. После этого пошло веселье. Некоторые воины спали прямо за столом, но на них никто не обращал внимания. Пока мы гуляли, воины принесли медведя, убитого Кайченом. Род собрался посмотреть на лесного исполина. Потом все плясали вокруг добычи, прославляя умелого охотника. Сославшись на усталость, ушёл спать. Хотя, на самом деле, мне просто хотелось побыть одному. Я был страшно рад, что Лейни может стать моей. Скорее всего, уже никто не будет этому препятствовать. Вообще-то, будут. Мои земляки не оставят меня в покое, они попытаются выкурить меня любым способом. Особенно после того, что я натворил в логове компьютера. Они не глупы и правильно рассудили, что могу свои знания использовать против них. Им не нужен возмутитель спокойствия в мире, который нужен для заселения землян будущего. Наверное, у меня остаётся только один выход: показать, что тоже силён. Тогда они согласятся пойти на мировую, им придётся оставить меня в покое или отправить меня с Лейни домой. Без их аппарата домой не попаду. Если Лейни согласится, мы можем вернуться в моё время. Родители будут рады моему возвращению, уверен, что Лейни им понравится. Поэтому, по возвращению в род Диких Псов, придётся идти к вождю рода Красного Дракона. Он уже клюнул на мою удочку. Если, ему пообещать могущество и оружие, он пойдёт со мной и своим воинством на замок. Вот тогда посмотрим, как они запоют.

Утром мы попрощались с Косандом и Кайченом, нужно было возвращаться в род. Кайчен пообещал после своего выздоровления навестить нас с Лейни. В хорошем расположении духа мы отправились домой. После нескольких часов пути Оозорван остановился:

— Я слышу шаги в лесу, кто-то идёт нам навстречу.

Мне же, сколько не вслушивался, ничего не удалось услышать. Но он оказался прав: скоро к нам вышел человек с луком, мечом и небольшим мешком за спиной. Увидев Оозорвана, он радостно закричал:

— Как давно я тебя не видел. Где ты бродил?

Они поприветствовали друг друга по местному обычаю, а мой друг представил мне незнакомца:

— Это мой друг, Одинокий Охотник Ортанод. Он, так же как и я, путешествует по Междуречью. Давно мы с ним не виделись, много солнц прошло.

Ортанод посмотрел на Леманота, потом, немного замявшись, сказал:

— Вождь, у меня плохие новости для тебя.

— Что случилось? — Леманот сразу вытянулся.

— Я иду из рода Речной Черепахи и там видел твоего колдуна Акаландана. Я не знаю, что он наговорил их вождю Рыстанду, но они собирается идти против вас войной.

— Вот, негодяй, — Леманот рассвирепел, — я думал, куда он исчез, а он решил отомстить. Да, род Речной Черепахи давно враждует с нами, но открыто выступать они не решались. Что колдун мог им наобещать — даже не знаю. Нам нужно спешить. Ты что-то знаешь о том, когда они хотят выступить?

— От рода Речной Черепахи шёл несколько дней. Они точно не говорили, но, по-видимому, были готовы вот-вот выступить.

— Спасибо тебе, Ортанод, — Оозорван положил ему руку на плечо, — тебя хорошо встретят в роду Жёлтой Рыси. А мы поспешим.

По дороге Леманот рассказал, что несколько родов, которые живут возле рек, враждуют с родами, живущими на равнинах. Правда, обычно всё обходится мелкими стычками, редко дело доходит до войны. Но род Речной Черепахи уже не раз нападал на охотников из рода Диких Псов. Причина неприязни в том, что рода, живущие вдоль рек, считают себя более высокими по положению, что другие рода должны им подчиняться. Если дело доходит до войны, то прибрежные рода в случае войны похищают девушек из рода соперников. У них не хватает женщин. Речные рода хорошо плавают, у них есть лодки, они умело маскируются в зарослях. Не раз бывали случаи, когда воины равнинных родов даже проходили по телам своих соперников, но не видели их. Поэтому, противник серьёзный. Мы шли быстро, как могли, но к селению пришли только с закатом солнца. На подходе услышали вопли и крики, доносящиеся со стороны селения. Переглянувшись, рванулись к хижинам. Нам предстал довольно печальный вид: несколько хижин были сожжены, в селении всё находилось в беспорядке, доносился плач женщин. Леманот схватил за плечи первую же попавшуюся на глаза женщину:

— Что произошло?

— О, вождь, — рыдая, проговорила она, — на нас напали воины из рода Речной Черепахи. Они напали так неожиданно, когда многие наши мужчины ушли на охоту. Враги захватили наших девушек и увели с собой, а наши воины преследовали их. Все они скрылись в том лесу.

Она указала нам рукой. Меня охватила дрожь: Лейни! Где она? Я бросился к жилищу вождя. Отдернув занавеску, я увидел только мать Лейни. Она сидела с глазами, полными слёз.

— Они увели Лейни?! — у меня потемнело в глазах.

Вместо ответа она только кивнула и заплакала. Сказать, что я был зол, значит, ничего не сказать: если бы мне сейчас попались воины из рода Речной Черепахи, перебил бы всех, не разбираясь, кто из них виноват. Леманот с Оозорваном собрали воинов. К тому времени почти все, кто был на охоте, вернулись. Скоро из леса возвратились воины, преследовавшие противника. Они несли одного убитого и вели нескольких легкораненых. По их словам, воинов Речной Черепахи было в два раза больше наших. Некоторые утверждали, что видели среди них Акаландана и, что именно он схватил Лейни. Опять этот подлый Акаландан. Черепахи сумели отбиться от наших воинов и скрыться в лесу. Леманот в срочном порядке собрал совет рода. Понурые члены совета собрались быстро. Леманот быстро изложил обстановку:

— Мне стало известно о нападении наших давних недругов, рода Речной Черепахи, сегодня. Однако я не успел вернуться вовремя: они увели с собою девять наших девушек, включая мою дочь. Мы должны немедленно принять решение о выступлении, а также решить просить ли нам о помощи кого-то из наших друзей.

Воины наперебой стали советовать, как и когда лучше напасть на Черепах. Пока они спорили, я анализировал сложившуюся ситуацию. Черепахи вряд ли глупы, если их считают серьёзным противником, они будут ждать ответного нападения. Из этого следует, что если пойти напролом, то можно попасть в западню. Тем более, судя по рассказу Леманота, мало кто из нашего рода толком знает, где находятся жилища противника. Если они встретят нас на воде, мы проиграли. Следовательно, нужна разведка. Тем временем, совет рода решил, что утром все мужчины рода должны отправиться на преследование недруга, воины были настроены воинственно и решительно. Я попросил слова. Слушали меня внимательно, после чего воцарилась тишина. В головах воинов, привыкших действовать по принципу: увидел — сделал, не укладывалось, что можно не спешить с войной. Леманот переварил информацию и вынес заключение:

— В очередной раз поражаюсь мудрости молодого воина из другого мира. Мы должны прислушаться к его голосу, если не хотим поражения от Черепах.

— Так что же нам делать? — один из воинов вскочил. — Чего нам сидеть и ждать?

— Не нужно сидеть и ждать, — поправил я его, — в нашем мире есть такое слово, как разведка. Именно это необходимо сделать. Мне потребуется несколько отважных воинов, которые отправятся со мной и Оозорваном в разведку. Когда мы будем знать, что делает враг, где он находится, сколько у него воинов, мы будем знать, как его победить. Мы будем сильнее его, владея этой информацией, можем смело выступить и застать его врасплох.

После небольшого обсуждения было решено: вместе со мной и Оозорваном должны были пойти Лайкон, а также ещё трое, незнакомых мне, воинов. Остальные, по моему совету, должны были готовиться к выступлению и охранять лагерь. У меня почему-то возникло подозрение, что Черепахи могут вернуться: слишком уж быстро они удрали. Возможно, они хотели выманить за собой основные силы рода. Поэтому, нужно быть начеку. В моей душе не утихала тревога за Лейни, только бы с ней ничего не случилось. От Акаландана можно ждать любой подлости, что он задумал — известно только ему. В любом случае нужна осторожность.

Во сне видел Лейни, она спала спокойно и безмятежно. Потом над ней нависала чёрная тень, а я бросался на эту тень и просыпался. Так повторилось несколько раз за ночь. Когда же более-менее успокоился и уснул, меня разбудил Оозорван. Мы вышли с первыми лучами солнца. Леманот, проводив нас до леса, ещё о чём-то поговорил с Одиноким Охотником. Дорогу к селению рода Речной Черепахи, точно никто не знал, лишь Оозорвану было известно направление. Меня удивило, что вчера все рвались отомстить обидчикам, не зная даже в какую сторону идти. По словам Оозорвана, до селения Черепах не менее двух дней хода. Если наши враги ушли туда, то они ненамного оторвались от нас, ведь им тоже нужно отдыхать. Весь день мы упорно шагали, делая небольшие перерывы для отдыха и еды. К вечеру я настолько устал, что даже есть не хотелось, зато коренные жители Междуречья оставались бодрыми, как будто и не шли вовсе. Я уснул почти сразу после привала. Утром Одинокий Охотник сообщил, что нашёл старый след. Это было похоже на передвижение большой группы воинов. Если это так, то мы шли по верному пути. Леса сменялись равнинами и холмами, а мы шли. Во второй половине дня нам стали чаще попадаться небольшие озёра, ручьи. Всё указывало на то, что мы приближаемся к реке, месту обитания Черепах. Выше по течению, как пояснил Оозорван, живут ещё два речных рода: Серебристого Окуня и Белой Цапли — союзники наших врагов. Поэтому, с ними лучше не пересекаться. Посовещавшись, мы решили не идти ночью, так как могли выдать себя. На ночь укрылись в небольшом овраге, под плотными зарослями высокой травы, поели плодов, а также оставшейся от завтрака дичи. Из темноты до нас доносились новые звуки, здесь водилась живность, отличавшаяся от равнинной и лесной. Едва улеглись, как услышали сильный рёв. Его источник находился вдалеке от нас, но рёв был хорошо слышен. Представляю, каково это чудовище вблизи, наверняка, размером с доброго слона. Три наших воина сразу упали на колени и начали просить Высшего, Восседающего на Солнце, чтобы их не тронула акна-бага. Они дрожали, словно от холода. Оозорван и Лайкон тоже изменились в лице и оглядывались по сторонам, все явно боялись этого неизвестного животного. Рёв повторился ещё несколько раз и затих.

— Что это было? — обратился я к Одинокому Охотнику.

— Это акна-бага, — повторил он. Увидев мой недоумевающий взгляд, пояснил:

— Говорят, что она огромная. Я её не видел, но мне рассказывали, она по росту вровень с деревьями, а шея поднимается выше леса. Говорят, что она охраняет речные рода и поэтому на них никто не пытался нападать. Все боятся акна-баги. Нам нужно просить Высшего, Восседающего на Солнце, чтобы он оградил нас от неё. Если с ней столкнёмся — мы пропали.

Я толком не понял, что за чудище акна-бага. Но, судя по описанию, это не что иное, как динозавр, а у нас они давно вымерли. Им то, откуда знать про динозавров. Я нащупал бластер: пока он со мной, справимся с акной-багой. Успокоившись, все улеглись. Долго размышлял: какой же он, удивительный, мир Междуречья. Сколько открывается нового, чуть ли не каждый день. И это не предел, завтра мы можем увидеть ещё что-то неизведанное. Ночью нас ещё раз разбудил зычный рёв речного чудища. Воины перетрусили. Они между собой начали переговариваться, что надо вернуться. Мол, это колдун рода Речной Черепахи наслал на нас чудище. Но Лайкон на них прикрикнул и они замолчали. Утром мы осторожно начали двигаться вперёд. Нам просто необходимо было пробраться к селению рода Черепах незамеченными. Скоро в рассветной тишин показались первые хижины. На них красовался отличительный знак рода: Черепаха. Вокруг было тихо, не единой живой души. Похоже, нас здесь совсем не ждали. Но мы не знали, вернулись ли сюда воины рода. Пошептавшись, спрятались в близлежащие кусты, чтобы понаблюдать, кто вообще есть в селении. Первыми из хижин вышли женщины, стали разводить костры и готовить пищу. Затем появилось несколько юношей, которые побежали в сторону реки. Они принесли рыбу, угодившую за ночь в снасти. Больше, на протяжении целого часа, а, возможно, и больше, никто не появился. Мы переглянулись: получается отряд, напавший на наше селение, домой не вернулся. Видимо, они, как я и рассуждал, скрылись в лесу и хотели выманить всех наших воинов из селения. Но что они задумали? Если с ними Акаландан, то ожидать можно всё, что угодно. Мы стали решать, что нам делать дальше.

— Нужно возвращаться домой и обо всём рассказать отцу, — предложил Лайкон.

— Пока мы ничего знаем, — возразил Оозорван, — по-прежнему, неизвестно, где все воины рода.

— Это хорошо, что их нет, — поднялся молодой воин по имени Лайстан. — Мы вернёмся сюда и перевернём их селение кверху ногами. Будут знать, как с нами связываться.

— Нет, это тоже не вариант, — усомнился я, — предлагаю осмотреть всё вокруг, чтобы знать подходы к селению. Рано или поздно они сюда вернутся, но у нас будет полная картина, мы будем знать, как бить врага.

Все со мной согласились. Мы тихонько двинулись вокруг селения, изучая подступы к нему. С противоположной стороны селение было прикрыто заболоченным озером. Слева от нас большая тропа уходила к реке. Справа тоже было трудно пробраться, там шёл глубокий овраг. Да, тот, кто обосновал здесь селение, имел голову на плечах: оно было прикрыто почти со всех сторон. Мы придвинулись к реке, широкой и полноводной. Если, она ещё и глубокая, то здесь вполне могут водиться какие-нибудь крупные земноводные. Только успел об этом подумать, как в нашу сторону с криками понеслись мальчишки из рода Черепах. Они на бегу кричали «акна-бага, акна-бага» и, что есть мочи, неслись в сторону селения. В селении тоже послышались крики, возня и шум. Скоро нам стала понятна причина переполоха: слева от нас, по берегу, неуклюже перемещалось огромное животное. С виду оно, и впрямь, было похоже на динозавра: такая же длинная шея, большое туловище, а вот голова была неестественно большой, задние лапы чересчур короткие, а по размеру примерно в два слоновьих роста. Животное, если так можно было выразиться, бежало в сторону селения. Наши воины перепугались не на шутку и готовы были бежать. Что ж, их можно было понять, они никогда не видели ничего больше медведя. А, возможно, и его не видели. Мы сместились в сторону селения, которое опустело: все жители уже успели где-то спрятаться. Из этого следовало, что они сами боятся акна-баги и всегда, в случае опасности, прячутся. Чудище прошлось по окраине лагеря, остановилось, понюхало воздух и оглушительно заревело. Если бы над нашими головами пронёсся реактивный самолёт, то и тогда, наверное, не было такого оглушающего шума. Бурая громадина повернула голову вправо и понеслась в нашу сторону. Сначала я ничего не понял. Потом увидел, что акна-бага пытается догнать, невесть откуда взявшегося, мальчишку. То ли он не успел вовремя спрятаться, то ли по другой причине, но он мчался изо всех сил в нашу сторону, а чудовище неслось за ним. Оно неслось быстрее мальчика, тот не успевал добежать до спасительного леса. Я не удержался и выскочил вперёд, на ходу доставая бластер. Мальчик, тяжело дыша, остановился передо мной, как вкопанный. Я приложил палец к губам, затем поднял руку с оружием и привёл его в действие. Когда выстрелил из бластера, на груди акна-баги, словно что-то закипело. Чудовище взревело с такой силой, что у меня заложило уши. Пронёсшись по инерции ещё с десяток метров, оно с шумом рухнуло. Мальчишка с ужасом смотрел то на меня, то убитое животное. Я снова приложил палец к губам и медленно скрылся в кустах. Мальчишка ещё некоторое время застыл в молчании, а затем с криком помчался в селение. Нам ничего не оставалось делать, как быстрее уходить с этого места. Но наши воины, никогда не видевшие силы оружия двадцать второго века, просто впали в ступор. Оозорван и Лайкон, которые уже были знакомы с разрушительной силой бластера, восприняли это, как должное. Воины упали передо мной на колени и стали молиться на меня:

— О, великий воин из другого мира, ты послан к нам Высшим, Восседающим на Солнце, мы готовы служить тебе. Ты великий воин, ты победил акна-багу.

— Вставайте, — я разозлился на них, — чёрт с ней, акной-багой, надо уносить ноги, пока нас не заметили. Мы уже больше ничего здесь не узнаем.

Лайкон что-то им сказал. Воины встали и быстро пошли вперёд, оглядываясь на меня. Мы сделали небольшой крюк, обогнули селение и направились в своё селение.

— Вот видите, — обратился я к Лайкону и Оозорвану, — они сами боялись акна-баги. Не стоит верить всему, что говорят, теперь она ни для кого не страшна.

— Скорее всего, она там не одна, — заметил Лайкон.

— Что будем делать дальше? — Оозорван подошёл ко мне. — Думаешь, нам стоит выступать?

— Думаю, да, — ответил я, продолжая идти вперёд, — они же не могут долго прятаться в лесу. Лейни и остальные девушки где-то с ними, их поведут в своё селение. Мы уже знаем все подходы. Если хорошо подготовиться и внезапно напасть, то мы должны победить.

— Интересно, что там дома, — Лайкон призадумался, — что наши делают?

К исходу второго дня обратного пути мы добрались до селения. С виду там было всё спокойно, но хижины ещё не восстанавливались, да и порядка в селении тоже не наблюдалось. Странно, ведь прошло почти пять дней. Пока мы шли к хижине Леманота, он уже сам вышел к нам. Глаза его выдавали тревогу. Лайкон выступил вперёд:

— Отец, Черепахи не возвращались домой. Но мы хорошо изучили все подступы к селению, дорогу и сможем напасть на них внезапно. Кроме того, Влад убил акна-багу.

Леманот вздрогнул от такой новости. Легенда об этом звере крепко засела у всех в мозгах.

— Я знаю, что они не пошли домой, — ответил он. Затем пояснил, — Влад оказался прав. Они хотели нас выманить, чтобы мы пошли к их селению. После вашего ухода, вечером, они снова попытались напасть на нас. Но не знали, что все воины были на месте. Встретив такой отпор, стали отступать. Нам удалось захватить одного из воинов. Он признался, что к ним пришел Акаландан и пообещал вождю оказать помощь в завоевании нашего рода. Акаландан хотел, чтобы они помогли ему захватить наше селение, а он поставил во главе рода своего сына. Им же он пообещал, что они могут взять себе столько женщин, сколько им нужно. Кроме того, Оракул сказал колдуну рода Речной Черепахи, что в нашем роду находится человек из другого мира, который прибыл с целью разрушить наш мир. Поэтому его следует убить. Но, главное, что они должны принести жертву акна-баге. Чтобы она их не трогала, они приносят в жертву чудовищу молодых девушек. На этот раз в жертву хотят принести Лейни.

Теперь уже вздрогнуть пришлось мне. Нет, этому не бывать, не допущу этого. А тут ещё и мои земляки пошли на радикальные меры, поняв, что я не успокоюсь. У меня в голове вихрем пронеслись мысли. Ладно, дайте мне только освободить Лейни, тогда устрою им революцию в Междуречье. Раз вы так, значит, и я буду так же.

— Черепахам Акаландан сказал, что знает, как лучше напасть на нас. Это он придумал такой план, он посоветовал захватить Лейни, так как был уверен, что мы помчимся следом, чтобы её освободить. А после захвата нашего селения, они собирались устроить нам ловушку на обратном пути и перебить всех, кто не угоден Акаландану. Кто это должен был быть, догадаться нетрудно. Мы должны благодарить Влада, что он отговорил нас от выступления.

— Теперь они всё же пойдут домой, — заключил я, — они ведь уже неделю болтаются в лесу. Мне кажется, надо выступать и освобождать наших женщин.

Леманот собрал совет рода, было принято решение выступать на рассвете. В селении оставили, на всякий случай, несколько легкораненых воинов. Юношам было поручено следить за окрестностями, чтобы в случае опасности все могли покинуть селение. Прибыв в селение, я не находил себе места: как там Лейни? Что задумал подлый колдун? Он, как злой гений, так и вертится всё время вокруг неё. Пусть только попадётся мне, изжарю его на бластере.

За первый день мы продвинулись достаточно далеко. Но на следующий день нам помешал дождь. Он шёл почти весь день. Идти по мокрой высокой траве было тяжело, мы отстали от графика. К вечеру второго дня не смогли дойти до намеченной точки. Посовещавшись, приняли решение остановиться и отдохнуть, набраться сил перед боем. Ночью тучи разошлись, установилась хорошая погода. К полудню вплотную приблизились к селению рода Речной Черепахи. Воины, посланные на разведку, сообщили, что в селении многолюдно, мужчины находятся там. Они вернулись домой. Где могут содержать пленников?

— Скорее всего, — Леманот взял слово, — их ещё не распределили, они ведь вернулись недавно и содержат в одном из жилищ, что находится возле жилища вождя. Их будет охранять воин.

Мы с Лайконом вызвались сходить сами. Внимательно присмотревшись, увидели, что около второй по счёту хижины, от жилья вождя, постоянно ходит воин с мечом. Леманот сказал правильно, пленники там. Мы вернулись к нашему отряду. После короткого совещания все согласились, что надо выступить к вечеру. Они не будут ожидать нападения в это время.

— Я предлагаю напасть с двух сторон, — предложил Лайкон, — со стороны реки и с нашей стороны.

— Мне кажется, так не пойдёт, — вмешался Оозорван, — со стороны реки и с нашей стороны всё хорошо просматривается. Видите, нам много придётся бежать по открытому участку, нас сразу заметят. Нужно попробовать по другому пути.

— Но как, — горячо возразил Лайкон, — ведь там болото и глубокий овраг?

— Оозорван правильно говорит, — вмешался я, — врага нужно перехитрить. Силой мы можем их не взять, одной внезапности мало. В детстве приходилось читать про всякие сражения и, пока мы шли сюда, думал о том, как нам напасть. Предлагаю вот что. Нам нужно разделиться на две части. Одна половина пойдёт в овраг. Из травы, что вы используете для плетения юбок, циновок, сплести верёвки. Одному поможем взобраться наверх, он закрепит там верёвки. Когда мы все взберёмся, подадим условный сигнал. Тогда вторая половина с громкими криками выступит отсюда, с нашей стороны. Черепахи, естественно бросятся на бой с вами. Вам надо продержаться немного, за это время мы незаметно освобождаем пленников, спускаем их в овраг, а сами ударим врагу в спину. Они такого ожидать не будут.

— Какой же ты молодец, — Леманот не смог сдержаться от похвалы в мой адрес, — тебе надо быть вождём какого-нибудь рода. Твой род был бы непобедимым. Я одобряю такой план, будем действовать, как сказал Влад.

Леманот и Лайкон остались с первой половиной отряда, Оозорван, вместе со мной, возглавил вторую. Мы спустились в овраг, воины стали собирать и рвать траву, чтобы плести верёвки. Стенка оврага была довольно крутой, высотой около трёх-четырёх метров. Хорошо, что на краю оврага росли деревья, можно было за что-то зацепиться. Буквально за час воины сплели несколько верёвок. Мы подсадили на плечи самого ловкого воина, он ухватился за свисающие вниз корни деревьев и взобрался наверх. Вскоре мы все были наверху, Оозорван приложил руку ко рту и прокричал голосом какой-то птицы. Через небольшой промежуток времени услышали крики и топот наших воинов. В селении тоже раздались встревоженные крики, началась суета. Воины на ходу вытаскивали мечи и луки, бросались в бой, а мы стали быстро продвигаться в селение. Я с Одиноким Охотником, а также небольшая группа воинов, добежали до нужной нам хижины. Воин, охранявший хижину, напасть с мечом, но не успел: его сразила стрела нашего воина. Оозорван распахнул грубую циновку:

— Давайте, быстрее выходите! Поторопитесь!

Женщины, одна за другой, быстро выбежали из хижины. Лейни среди них не было. Я похолодел.

— Где Лейни? — я схватил за руку одну из молодых девушек.

— Её перед вашим приходом увёл Акаландан, — взволнованно дыша, сообщила она, — Лейни упиралась, но он ударил её. Сказал, если не будет слушаться, то будет бить. Я не видела, куда он её увёл.

Проклятие! Неужели это никогда не кончится. Я повернулся к Оозорвану:

— Что нам делать, где искать Лейни?

— Не отчаивайся, — он положил мне руку на плечо, — надо подумать. В сторону сражающихся воинов этот трус не побежит. В нашу сторону он тоже не бежал, мы его не встретили. На болото он тоже не рванётся, с пленницей ему тяжело. Похоже, он увёл её в сторону реки. У Черепах, как и у всех речных родов, много лодок и он хочет скрыться с ней по реке.

Я крикнул Лайстану:

— Давай, быстро спускайте женщин и на помощь нашим воинам! Мы с Оозорваном отправляемся за Лейни, передашь Леманоту.

Он кивнул в ответ и бросился к оврагу. Мы с Оозорваном изо всех сил побежали к реке. Возле берега, на песке, лежало с два десятка небольших лодок с вёслами.

— Вон они, смотри, — Оозорван показал мне на реку.

Туда, где он указывал, увидел лодку, находившуюся на расстоянии около ста метров. В гребце без труда можно было узнать Акаландана, а в углу лодки полулежала Лейни. Мы столкнули первую попавшуюся посудину. Вдвоём гребли, естественно, быстрее Акаландана. Он, увидев, что мы приближаемся, занервничал, начал усиленно грести, но расстояние между лодками быстро сокращалось. Когда Акаландану до берега оставалось всего около десятка метров, он что-то завопил и стал грести с такой силой, что, казалось, хочет на одном весле вылететь на берег. Сначала я не понял причины его беспокойства, но, когда Оозорван дёрнул меня за рукав, оглянулся: к нам стремительно приближалась акна-бага, правда, размером поменьше той, что мы убили на берегу. Не сговариваясь, мы тоже заработали с удвоенной силой. Колдун уже был на берегу, вытаскивал из лодки отчаянно упиравшуюся Лейни. В это же время, из кустов на берегу, послышался грозный рык, и оттуда вышло ещё одно чудище. С огромной гривой, пастью, усеянной зубами, похожее огромного волка оно двинулось на Акаландана с Лейни. Тот схватил Лейни и снова полез в лодку. Лейни громко завизжала. Зверь в ответ издал порцию грозного рычания. Акна-бага была рядом, из воды уже показалось её туловище, она тоже громко ревела. Я достал бластер, направил на неё и выстрелил, но ничего не произошло. Я нажал ещё несколько раз, эффект был тот же. «Кончился заряд», — мелькнула мысль, — надо прыгать, иначе погибнем».

— Прыгай быстрее, — крикнул я Оозорвану, — плыви к берегу!

Как только мы прыгнули в воду, чудовище смяло нашу лодку, от неё полетели щепки в разные стороны. Я вынырнул в нескольких метрах от берега. Акна-бага направилась к лодке колдуна. Тот затрясся от страха и снова стал грести к берегу. Но лапа чудовища успела ударить по краю лодки, и я увидел, как всё взлетело над водой: лодка, Лейни, Акаландан. А акна-бага прямо на берегу сразу же схватилась с грозным зверем из леса. Мы с Оозорваном бросились к месту крушения лодки. Я нырнул и стал искать под водой Лейни. Вода была мутная, однако, хотя и с трудом, но мне удалось разглядеть какой-то смутный силуэт. Подплыл и схватил человека за руку. Слава богу, это была Лейни. Я вынырнул и подтащил её к берегу, Оозорван бросился мне помогать. Мы отнесли Лейни в сторону, я стал пытаться делать ей искусственное дыхание, она почти сразу закашлялась и пришла в себя. На берегу, в это время, кипела война не на жизнь, а на смерть, во все стороны летели куски дёрна, песок, брызги воды. Акна-бага пыталась схватить лесного собрата за гриву, но он умело уходил от разинутой пасти и, в свою очередь, несколько раз хорошенько тяпнул акна-багу сзади. Она ревела и всячески пыталась укусить лесного зверя. Видя, что это у неё не получается, она ударила передней лапой по спине зверю. Удар оказался довольно сильным. Тот откатился в сторону, а на спине у него образовалась рваная рана, из которой пошла кровь. Лесной зверь заревел и с новой силой бросился на речную тварь. Ему удалось ещё пару раз зацепить её своей пастью. Кровь от обоих зверей лилась в стороны, окрашивая берега в пурпурный цвет. Силы их, казалось, равны. Но, акна-бага изловчилась и нанесла сокрушительный удар лесному зверю. От мощного удара передней лапой лесной зверь рухнул на землю, а она вцепилась ему в шею. Зверь ещё пытался сопротивляться, выл, ревел, скрёб лапами, но она не отпустила его, пока тот не затих. После этого акна-бага испустила торжествующий и громогласный рёв, от которого мы присели. Исполнив победную песню, она повертела шеей по сторонам в поисках добычи. Но мы уже давно надёжно спрятались. Не обнаружив чего-то, достойного его внимания, чудовище развернулось в сторону реки. Когда оно поплыло, за ним красовался, розовый от крови, след. Акна-бага уплыла вниз по течению, а мы с облегчением вздохнули, мысленно поблагодарив лесного зверя, который вовремя появился. Если бы он не принёс себя в жертву, неизвестно чем бы это закончилось. Лейни пришла в себя и смотрела на всё круглыми глазами. За такой короткий промежуток времени на её долю свалилось много испытаний.

— Похоже, акна-бага здорово разозлилась, что ей ничего не дали в жертву, — полушутя заявил Оозорван. — Как они здесь живут? Неужели она не трогает Черепах?

— Возможно, она появляется у них только в этот период, когда они приносят ей жертву, — заключил я. — Иначе они здесь не выжили бы.

— Мне кажется, что этот негодяй погиб, — проговорил Оозорван, вглядываясь в реку, — его нигде не видно. А на берег он точно не выходил.

— Хочется надеяться, — поддержал его, — не то сам готов его убить. Как ты, Лейни?

— Голова немного болит, в груди жжёт. А так, нормально, — ответила она.

— Тебе этот подлец ничего не сделал? — спросил Оозорван.

— Нет, нас всех держали вместе. А завтра меня хотели отдать на съедение этому ужасному зверю, — Лейни при такой мысли бросило в дрожь.

— Всё хорошо, милая, — я привлёк её к себе, — уже всё прошло. И Акаландан больше нам не помешает, всё будет хорошо.

— Надо ещё лодку найти бы, — Оозорван встал, — пройдусь вниз по течению. Может, где к берегу что-то прибило.

Мы остались вдвоём. Я обнял Лейни:

— Как же я по тебе соскучился, ты не представляешь. Мы так долго не были вместе.

— Я тоже скучала по тебе, — она обняла меня, — думала, что больше никогда не увижу тебя.

— Пока я здесь, с тобой ничего не случится. Хотел тебя обрадовать: Косанд и Кайчен согласились, чтобы ты стала моей.

— Правда?! — Лейни вскочила. — Я даже представить себе этого не могла. Ты не смеёшься надо мной, Влад? Скажи, это правда?

— Правда, милая, правда, — смеясь, поцеловал её, — я же тебе говорил, у нас всё будет хорошо.

Мы, забыв обо всём, стали кружиться, как малые дети. Из-за поворота реки показался Одинокий Охотник с удручённым видом.

— Лодки нет, — он развёл руками. — Без неё мы не сможем перебраться и плот тоже не сможем изготовить.

— Что же нам делать? — я остановился в растерянности.

— Знаю одно, нам надо уходить, — озабоченно произнёс Оозорван, — сражение уже, наверняка, закончилось. Если Черепахи увидят нас на берегу, мы пропали.

— Куда же мы пойдём? — Лейни встряла в наш разговор. — Мы ведь не знаем, куда нам идти.

— Я сам здесь никогда не был, — признался Оозорван, — думаю, что нам надо идти вблизи берега. Может, лодка найдётся. Углубляться в лес не стоит, вон какие звери там водятся. Да и темнеет уже, скоро ночь.

Я с ним согласился. И вообще, мои сородичи были правы, в Междуречье практически нет таких опасных зверей, таких явлений, какие есть за реками. Словно оазис какой-то. А здесь везде нужно держать ухо востро. Мы медленно пошли по берегу, стараясь держаться в кустах. За поворотом реки кусты стали гуще, пришлось выйти на берег, иначе было не пройти. Скоро берег стал более илистым, ноги вязли в чёрном болотистом иле, нехотя пришлось свернуть снова в кусты. Продираясь сквозь заросли, обдумывал наше положение, но на ум ничего не приходило. Но идти бесконечно мы не можем, река слишком длинна. Интересно, а куда эти реки впадают? Ведь они куда-то несут свои воды, следовательно, здесь должно быть море. Этот мир совсем не изучен. Мы пробовали было снова сунуться к берегу, но там по-прежнему чавкала грязь. Не прошло и часа, как стало совсем темно, пришлось искать место для ночёвки. Расположились недалеко от берега, в кустах и, подстелив веток, улеглись. Есть, было, нечего, а костёр мы решили не разжигать, чтобы не привлечь внимания.

— Как ты думаешь, Оозорван, — тихо спросил я, — наш отряд возвращается домой или ищет нас?

— Думаю, что они отправятся в обратный путь, отступили и ушли. Зачем лишние потери для рода? Черепахи возле своих границ будут биться не на жизнь, а на смерть. Леманот верит нам, знает, что мы справимся.

Хорошо говорить, а как будет на самом деле? Вокруг нас издавали звуки речные животные, в реке иногда что-то громко плескалось, в целом же было спокойно. Скоро, пригревшись, уснули. Устав за день и измученный недельными переходами спал, как убитый.

Разбудил нас Оозорван. Он уже успел с восходом солнца пройтись к берегу и каким-то образом наловить рыбы. Мы развели небольшой костёр и изжарили его добычу. Осталось решить, куда идти дальше.

— Смотрите, — Лейни присела на корточки, — вон лодка плывёт!

— Это Черепахи, — внимательно вглядевшись, сказал Оозорван, — они направляются к нашему берегу. Возможно, они и не к нам, но стоит уйти подальше.

Мы отошли подальше и спрятались в высоких кустах. Лодка, тем временем, причалила к берегу, из неё вышло трое. Они причалили немного левее того места, где мы ночевали. Двое спустились на воду и стали вытягивать сеть. Третий остался в лодке. Мы с Оозорваном переглянулись: момент удобный, чтобы завладеть лодкой. Но до лодки около ста метров. Незаметно подобраться трудно. Немного подумав, снова решил провести Черепах. У меня созрел план. Лейни немного отползла от нашего укрытия и вышла из кустов. Я следил за ней, сжав меч в руках. Оозорван ползком направился в сторону лодки. Лейни вышла на открытое место и стала кричать:

— Помогите, помогите! За мной зверь гонится!

Воины сразу выбежали из воды. Один из них с удивлением сказал:

— Слушай, это же наша пленница! Это её мы должны были принести сегодня в жертву. Хватай её, вождь обрадуется такому подарку. Возможно, и нам что-нибудь перепадёт.

Они бросились к Лейни. В это время перед ними вышел я, с крепкой палкой. Воины опешили. Оозорван, пользуясь замешательством, уложил воина, потерявшего бдительность, и завладел лодкой. Воины бросились к лодке за оружием, но, когда увидели Оозорвана с мечом в лодке, это желание сразу пропало. Их оружие было теперь у врага, им оставался только один выход: отступить. Один из них пробормотал проклятия в наш адрес, они побежали к реке. Плавать они умели очень хорошо, всё-таки, живут на воде. Оозорван выбросил оглушенного воина из лодки, а мы отплыли. На противоположном берегу было спокойно. Прихватив с собой мечи врага, быстрым шагом направились домой. Остаток пути мы преодолели без приключений. Леманот и Лайкон долго нас обнимали. Представляю, что они передумали за это время.

— Мне Лайстан сказал, что вы побежали спасать Лейни, — обрадованный Леманот не мог успокоиться, — но вы пропали. У нас всё вышло, как и хотели, женщин освободили, задали жару Черепахам. У нас погибло только двое, быстро отступили и ждали вас в лесу, а вас всё не было. Не знал, что и думать. Мы ведь тоже пришли совсем недавно. Как я рад, что с вами всё в порядке. Что там у вас вышло?

Оозорван вкратце пересказал им наши приключения.

— Значит, Акаландан погиб, — обрадовался Леманот. — Наконец-то, уж теперь он нам мешать не будет. Теперь можем отдохнуть, а завтра будем радоваться тому, что всё завершилось благополучно. Лайкон! Передай воинам, вечером у нас будет большой пир.

Лайкон вышел из хижины и через несколько мгновений раздались торжественно-ликующие крики воинов. Мне же хотелось быстрее остаться с Лейни, мы так давно не были вместе, но она ночевала в женской половине. Мы смогли лишь немного посидеть на улице.

Утром сразу направился к Леманоту. В селении кипела бурная деятельность: одни ушли на охоту, другие занимались ремонтом хижин, третьи подготовкой к пиру. Женщины готовились накрывать стол, Леманот раздавал указания налево и направо. Мне не терпелось решить главный для меня вопрос.

— Леманот, мне нужно с тобой поговорить, — начал, как бы, издалека.

— Слушаю тебя, Влад, — он сразу повернулся ко мне.

— Ты знаешь, я люблю Лейни. Она для меня дороже всех на свете, для неё готов на всё. Поэтому хочу просить руки твоей дочери.

— Ты твёрдо хочешь жениться на Лейни?

— Да, только скажи когда, не хочу долго ждать.

— Понимаю тебя, понимаю. Рад, что появился в нашем мире, ты много сделал для нашего рода, для меня, поэтому, с радостью отдам тебе Лейни в жёны. А свадьбу мы можем провести в скором времени. Только объявлю дружественным нам вождям о том, что мы считаем нужным изменить некоторые наши законы. Думаю, меня поддержат, тогда не будет никаких препятствий. А теперь иди, отдохни, можешь побыть с Лейни

Я улетел от вождя, как на крыльях. Лейни трудилась наравне со всеми, помогала готовить еду. Схватив её за руку, сообщил её радостную весть: скоро мы будем мужем и женой. Она просияла от счастья. Мать отпустила её, и мы убежали в лес. Наконец смог без опасений обнять и поцеловать свою любимую, никто нам не мешал. Мы обошли лес по опушке, и вышли на лужайку. Как хорошо было под ласковым солнцем лежать и ни о чём не беспокоиться. Рядом любимая девушка, позади все невзгоды. Вот только одно волнует: как там мама и папа, бабушка. Меня столько времени нет, они уже ищут меня, ничего не знают.

— Что случилось, Влад, — голос Лейни вернул меня обратно, — ты какой-то не такой?

— Да нет, всё нормально. Просто я вспомнил маму и папу, бабушку, они меня разыскивают. Меня дома нет уже больше трёх недель, они ведь любят меня, а я пропал.

— Что такое неделя?

— У нас так исчисляют время. У вас иные обозначения, вы говорите, что прошло столько-то солнц, нужно будет научить тебя арифметике.

— Мне так хотелось бы посмотреть на твой мир хоть одним глазком. Он, наверное, такой интересный, — Лейни мечтательно зажмурилась.

— Как-нибудь, при случае, мы с тобой побываем у меня в гостях. Но только после того, как ты станешь моей женой, — шутливо погрозил ей пальцем. — У нас хорошо, но и здесь неплохо. Тем более, что здесь есть ты, а мне больше ничего не надо.

Мы снова слились в поцелуе. День пролетел, как одно мгновение. Вечером, при свете костров, Леманот поднял кувшин:

— Смелые воины рода Диких Псов! Мы смогли освободить наших пленниц, победить род Речных Черепах. Теперь нас будут бояться. В это нам помогли наши друзья: Оозорван и человек из другого мира Влад. Хвала им!

Воины дружными криками подержали вождя.

— Но это не всё: Влад просит в жёны Лейни. Он достойный и смелый воин, стоит десяти воинов нашего врага. Думаю, что для Лейни он будет достойным мужем.

Окружающие снова поддержали его громкими криками.

— Свадьбу мы отпразднуем немного позже. Сегодня же мы празднуем то, что заслужили: нашу победу над родом Речной Черепахи.

С этими словами он осушил полкувшина и передал его Лайкону. Пир пошёл своим чередом. Лишь Оозорван сидел с грустным видом.

— Что случилось, дружище? — я подсел к нему.

— Понимаешь, Влад, — он всё же улыбнулся мне, — мне пора в дорогу. Я и так много времени провёл здесь, у Диких Псов.

— Почему, зачем тебе уходить? Тебя ведь никто не гонит.

— Это верно. Но мы, Одинокие Охотники, нигде не задерживаемся надолго. Наш удел — странствия, уничтожение всего, что мешает людям. Мы приносим новости в рода, передаём от них дальше. Без нас этот мир был бы не таким.

— Понимаю, вы, как почтальоны. Но зачем тебе спешить? А как же наша с Лейни свадьба?

— Не волнуйся, я к этому времени вернусь. Теперь мой путь будет лежать в другую сторону Междуречья. Я направлюсь к близкому мне роду — роду Лесного Оленя.

— У тебя там кто-то остался?

— Да, там живут две моих сестры. Я давно уже не был у них. Они будут рады увидеть меня, услышать новости о нашем мире. Так что, завтра мы попрощаемся с тобой.

Эта новость немного выбила меня из колеи, я успел привыкнуть к своему новому другу. Более надёжного, порядочного и верного товарища у меня ещё не было. Будем ждать, когда он вернётся. Меня снова окружили мысли о доме: а вернусь ли я когда-нибудь? Разве что удастся уговорить моих сородичей, чтобы они вернули меня домой с Лейни. Хотя нет, они вряд ли согласятся на такой шаг. Не в их правилах изменять время.

Утром мы все провожали Оозорвана. Леманот первым обнял его:

— Спасибо тебе за всё, верный друг, будем ждать тебя снова к нам. Возьми припасы в дорогу, — и он передал ему сумку с продуктами.

— Удачи тебе, — Лайкон тоже обнял его.

— Спасибо за всё, что ты для нас сделал, — на глазах Лейни блеснула слеза.

— Спасибо тебе. Возвращайся поскорее, дружище, — я тоже обнял Оозорвана. Он был растроган длительным прощанием, для этого мира непривычны трогательные признания в дружбе.

— Рад, что у меня есть такие друзья, — голос Оозорвана слегка дрогнул. — Со мной будет всё в порядке, я обязательно вернусь.

Он ушёл, не оглядываясь, а мы вернулись к своим повседневным делам. Я подключился к Лайкону: собрался вместе с ним на охоту. Мне давно хотелось посмотреть это наяву и попробовать себя в роли охотника. Лайкон разбудил меня ранним утром. С нами вышли ещё два молодых воина: Лиданат и Лемгон, вооруженных луками и дубинами. Остальное, как сказал Лайкон, не понадобится. Идти пришлось более двух часов, окрестностях дичи немного поубавилось, приходиться ходить так далеко. Конечно, иногда на звериных тропах копают ямы-ловушки вблизи селения. Но теперь добыча попадает туда редко. Все жители Междуречья промышляют, в основном, охотой. Кроме этого, собирают плоды и фрукты, разные корешки, побеги некоторых молодых деревьев, а речные рода занимаются ещё и рыболовством. Главное, уметь читать следы. Этому занятию детей обучают с самых малых лет. Я видел, как ребенок лет десяти, глядя на еле заметные следы, подробно рассказывал, какие животные, куда, сколько и когда проходили в данном месте. Целая наука, да и только. Мы прошли несколько небольших лесов, обогнули густые заросли, вышли на равнину. Лайкон с Лиданатом остановились возле примятой травы.

— Здесь до рассвета прошло несколько больших коз, — пощупав и понюхав траву, определил Лиданат. — Они прошли туда.

Он указал в сторону видневшегося вдалеке леса. Лайкон тоже внимательно осмотрел следы и согласился с ним. Лично я так и ничего не понял: просто примятая трава, больше ничего. Что там они могли увидеть? Я попросил Лайкона пояснить мне хоть немного. Он улыбнулся в ответ на мой вопрос:

— Смотри сюда, Влад. Видишь, трава примята в одну сторону, следы еле заметны. Посмотри внимательно: там видны два маленьких углубления — это след козы. Трава ещё примята, значит, они прошли не очень давно, как раз до рассвета. Роса здесь тоже ещё не высохла. Трава немного отдаёт козой. Нужно только хорошо знать запахи. Если посмотреть расстояние между следами и посчитать их, можно понять, сколько животных было: одно или несколько.

Действительно, вроде всё просто. Просто немного знаний, немного наблюдательности и внимания — и ты следопыт. Мы пошли в сторону леса. Лемгон остановился и предупреждающе поднял руку, все замерли.

— Ветер в нашу сторону, это хорошо, я чувствую их запах. Давайте расходиться, — тихо прошептал он.

Мы с Лайконом пошли влево, а он с Лиданатом вправо. Это был не лес, а скорее большая роща, растянувшаяся метров на двести. Едва мы подошли на расстояние метров в пятьдесят, как из рощи действительно выбежало пять коз и, грациозно изгибаясь, большими прыжками бросились наутёк. Но Лайкон уже был наготове, его стрела поразила переднюю козу в шею. Она рухнула, упав через голову, оставшиеся животные разбежались в стороны. Просвистели стрелы наших товарищей, и одна из них достигла цели. Стрела угодила козе в заднюю ногу. Она кое-как пыталась бежать, но с раненой ногой всё время падала. Я выстрелил сразу за Лайконом, однако, стрелок из лука из меня был никудышный: моя стрела даже не долетела до коз. Уцелевшие козы бросились врассыпную. Лемгон выстрелил вдогонку, но безрезультатно. Лиданат подбежал к раненой козе и добил её дубиной, Лемгон побежал за своей стрелой. Её не оказалось там, где она должна была быть. Он присел на колени, всматриваясь в траву, затем крикнул:

— Здесь следы крови, она ранена. Ждите меня здесь, я догоню её.

Он умчался так быстро, что я присвистнул от удивления. Козы, наверное, бегали не намного быстрее его. Мы подошли к своей добыче. Козы были крупные, около шестидесяти — семидесяти килограммов каждая. Лайкон достал приготовленные верёвки, связал их ноги, затем вместе с Лиданатом приготовил палки, и они привязали коз к ним. Всё было готово, чтобы их нести, не хватало только Лемгона. Минут через десять мы увидели его, согнувшегося под тяжестью добычи. Скоро мы, тяжело ступая, отправились домой. Лайкон сказал, что нам повезло, редко бывает, чтобы четыре охотника принесли сразу трёх коз. Бывает, что возвращаются ни с чем. Но это тоже бывает редко, в основном, только с молодыми и неопытными охотниками. Нам пришлось несколько раз отдыхать, вернулись только ближе к вечеру. Мальчишки с улюлюканьем и криками встретили нас на окраине селения, радуясьсь хорошей добыче. Что сказать, нелегок труд охотника.

Утром ноги и руки у меня гудели, что не удивительно: столько тяжести протащить на плечах. Но это обстоятельство ничуть не беспокоило меня. Главное, что мы с Лейни поженимся. А спустя какое-то время Лейни прибежала ко мне:

— Пойдём, погуляем?

Мы пошли на наше любимое место, где всегда тихо, тепло и уютно. За тем лесом, где я освободил Лейни, находилась небольшая ложбина, в ней росло много ярких цветов. Там мы обосновались, нам никто не мешал. Я обнял Лейни и снова окунулся в мир страсти. Снова мы позабыли обо всём на свете, я даже не услышал шороха шагов. Лишь каким-то боковым зрением увидел мелькнувшую сзади тень, потом всё погрузилось во мрак…

Пробуждение было тяжёлым. Я с трудом ворочал головой, она гудела, как с перепоя, затылок болел. Со стоном пытался повернуться, но мои руки оказались связанными. Приоткрыв глаза, увидел перед собой злую физиономию… Акаландана.

— Так ты жив? — только и смог вымолвить, поражённый его воскрешением из мёртвых.

— Ты думал, что я погиб, — хрипло и злорадно засмеялся он, — все так думали. Нет, Акаландана не так просто убить. Акаландан не зря колдуном был, он много знает.

— Что тебе от меня надо, подлая твоя душа? — я вперил в него свой взгляд.

— Можешь смотреть на меня сколько угодно, — он снова засмеялся. — Тебе уже никто не поможет, ты мой. Ты мне за всё ответишь: за то, что сорвал все мои планы, за то, что освободил Лейни, за то, что род Речных Черепах обманул, за то, что мне пришлось убежать из рода. Думал, ты самый умный. Нет, Акаландан тоже умный. Я тебя столько дней выслеживал, ты попался.

— А где Лейни? Что ты с ней сделал?

— Что, боишься за неё? Правильно делаешь, прибил я её.

Я изо всех сил дёрнулся в его сторону:

— Негодяй, тебе не жить, так и знай.

Он коротко хохотнул:

— Да не нужна она мне, твоя сучка. Пусть мучается, зная, что тебя нет в живых, я ей так и сказал. Мне нужен был ты.

— Ну и что ты со мной сделаешь? Убьёшь?

— Нет, убить тебя было бы слишком просто. Ты не получишь лёгкой смерти, ты будешь меня просить, чтобы я тебя убил, но я не сделаю этого.

— Просвети меня, подлец. Раз уж мне умирать, могу знать, как? — внутри у меня похолодело от его чёрной злобы и ненависти.

— Оттащу тебя на болото и оставлю там крепко связанного. Сбежать у тебя не получится, рот тебе тоже заткну, чтоб ты никого на помощь не позвал. Там тебя станут есть болотные черви. Каждый день, понемногу, они будут вгрызаться в твою плоть, боль будет нестерпимой, мучения невыносимыми. Я не дам тебе умереть, принесу воды, а черви нескоро дойдут до костей. Вот тогда ты запомнишь Акаландана.

Он злобно захохотал, запрокинув голову, и я ужаснулся мести этого маньяка. Попытался повернуть голову в сторону. Он притащил меня куда-то в лес, местность была мне совершенно незнакома. К тому же не знал, сколько времени находился без сознания. Он поднял меня на ноги.

— Давай, иди вперёд, — приказал он.

— А если не пойду?

— Тогда я тебя поволоку, тебе же будет хуже, когда ты будешь биться головой о корни.

Скрепя сердце, пошёл. Остаётся только надеяться, что мне удастся выбрать удобный момент и сбежать. Шёл, медленно переставляя ноги, мой похититель брёл сзади, что-то бормоча себе под нос. Мы шли под высокими тенистыми деревьями. Куда же он меня ведёт? Уже становилось темно, значит, я был без сознания долго, более чем полдня.

— Эй ты, подлый колдун, — я повернулся к нему. — Мне в туалет надо.

— Что?

— Ну да, ты же не знаешь. Короче мне пописать надо, понимаешь. Развяжи мне руки.

— Так я и сделаю, — он злобно ухмыльнулся, — нашёл дурака. Иди, делай, как хочешь.

Вот, негодяй, никак не уговорить его. Становилось всё темнее, я плохо разбирал куда идти.

— Стой, — колдун дёрнул за плечо, — пора сделать ночлег.

Он привязал меня к дереву. Состояние было ужасное: болела голова, хотелось пить, а он меня на ночь оставил мучиться. Ладно, подлый колдун, ты не дождёшься, чтобы я перед тобой унижался, буду терпеть. Акаландан улёгся рядом и в скором времени уснул. Мне было тяжело стоять, но если я ослаблял ноги, верёвки врезались мне в тело. Попытался освободиться, но это мне не удавалось, он крепко привязал меня, было даже трудно шевелиться. В конце концов, сон немного сморил меня. Балансируя на грани яви и забытья, провёл ночь.

Акаландан поднялся с первыми лучами солнца, взглянул на меня одним глазом. Затем достал из сумки кувшин, вытащил деревянную пробку и дал мне воды. Живительная влага полилась по телу, сразу стало легче. Он сунул мне в рот горсть каких-то мелких фруктов и толкнул:

— Всё, пошёл вперёд. Мы зайдём туда, где тебя никто искать не будет.

Спустя несколько часов пути у нас под ногами стала хлюпать вода, лес сменился густыми зарослями и колючим кустарником, даже свет солнца стал мрачен. Колдун осмотрел окрестности и остался доволен. Он подтолкнул меня к небольшой, почти высохшей луже, затем копнул грязь ногой:

— Видишь сколько здесь червей — ты будешь для них пищей.

Я взглянул в лужу: там копошились огромные белые черви, один на другом. От одного их вида меня чуть не стошнило. Акаландан повалил меня в грязь. Он сорвал с меня рубашку и брюки, достал верёвки, которые привязал к моим ногам и рукам. Другие концы он затянул за торчащие из земли колья. Таким образом, я не мог никуда двинуться, тело моё было прижато к земле, и почувствовал, как подо мной шевелилась живая масса. Ощущение было ужасное. Колдун остался доволен своей затеей:

— Теперь лежи и думай, когда наступит твой конец. Высший не сжалится над тобой, не надейся.

Он ещё раз проверил надёжность крепления верёвок, и, бормоча проклятия в мой адрес, удалился. Я попытался хоть как-то ослабить верёвки, стал барахтаться, но ничего не получилось. Мне в рот он напихал вонючей травы, чтобы я не мог издать ни звука. В этом проклятом болоте даже птиц не слышно. Черви подо мной активизировались, их лёгкие уколы ощущались всем телом. Неужели мне суждено погибнуть такой ужасной смертью в чужом мире? Стал барахтаться ещё больше. Но верёвки крепко держали, а черви, наоборот, стали активнее шевелиться. Тогда напряг все мышцы и смог немного приподнять тело, однако, долго удержаться в этом положении невозможно. Прошло несколько часов, стало темнеть. Я услышал какие-то звуки. Слегка повернув голову, увидел незнакомого зверя, который осторожно приближался ко мне. Зверь был размером с крупную лису, но не с пушистым хвостом, уши висели по бокам. Скорее, он был похож на собаку. «Так и есть, дикая собака, — подумал я». Дикий пёс медленно приблизился ко мне, втягивая носом воздух. Увидев, что добыча не шевелится, он осмелел и попытался укусить меня за ногу. Я дёрнулся, он испуганно отскочил в сторону, затем он снова начал подходить ко мне. Я изо всех сил стал пытаться вытолкнуть кляп изо рта и это мне удалось. Выплюнув траву, заорал на него:

— Пошла вон, проклятая псина! Вот я тебе задам!

Пёс испугался моего крика, отбежал в сторону. Он сел в нескольких метрах, наблюдая за мной, как за скорой добычей. Да, хорошая у меня перспектива: все хотят съесть. Я ощущал, как кожа на спине стала гореть, будто тысячи невидимых иголок впились в меня. Понял, что злой колдун хорошо подготовил свой план мести, мне абсолютно не на кого надеяться. Если пёс не съест меня за ночь, или какой-либо другой дикий зверь, черви сделают свою работу. Может, мне не мучиться, пусть дикая собака порвёт меня на части? Нет, чёрт возьми, не для того попал сюда, чтобы так легко сдаться. Я должен ещё поквитаться с проклятым Акаланданом. Нужно собрать волю в кулак, так кажется, говорят в народе. Я провёл вторую бессонную ночь: периодически поднимался над червями, потом криком и телодвижениями отгонял кружившегося возле меня пса. Иногда мне казалось, что этот кошмар не закончится никогда. Я обрадовался первым лучам солнца, как, наверное, никто не радовался. Дикая собака под утро куда-то пропала, спина у меня горела, как на углях. Я ждал: когда же появится колдун. От жажды не мог уже кричать, силы покидали меня, но пощады просить у него всё равно не буду. Лучше умереть, чем унижаться перед таким негодяем, как Акаландан. Солнце успело подняться над вершинами деревьев, когда услышал чьи-то шаги. Повернуть голову в ту сторону не мог, но предположил, что это появился Акаландан. Он пришёл, чтобы понаблюдать за моими мучениями. Собрав последние силы, выкрикнул:

— Чего же ты ждёшь, проклятое отродье, подходи, полюбуйся. Но просить тебя, ни о чём не буду, даже не надейся.

Шаги затихли. В этот момент услышал знакомый голос:

— Влад! Это ты!? Что ты здесь делаешь? Как ты тут оказался?

Это был голос Кайчена. Он подбежал ко мне, присел рядом:

— Что с тобой произошло? Кто тебя здесь привязал?

Я открыл глаза. Да, это был Кайчен, встревоженный не на шутку. Я прохрипел:

— Развяжи меня, пожалуйста.

Он тут же перерубил верёвки, вытащил меня из грязи, положил на траву.

— Пить, дай мне попить, — снова прохрипел я.

Он бросился к луже. Не найдя ничего, во что можно было бы взять воды, он смочил мою рубашку и поднёс ко рту. Вода освежила моё горло, придала немного сил. Кайчен приподнял меня, посадил возле возвышавшейся над травой кочки. Когда он глянул на мою спину, то не мог сразу отвести взгляд. Он только спросил:

— Кто это сделал, Влад? Скажи, кто это?

— Акаландан, наш бывший колдун. Он решил отомстить за всё, вчера похитил меня и привязал здесь. Хотел, чтобы черви съели меня живьём, — кривясь от боли, ответил я.

Глаза Кайчена сузились от гнева. Он встал:

— Обещаю тебе, мой брат, этому негодяю осталось жить немного. Как только найду его, ему конец. Он теперь и мой враг.

— Он обещал сюда заглянуть. Вот, только, не знаю когда.

— Нет, здесь оставаться, тебе нужна срочная помощь. Мы пойдём к нашему колдуну, пусть он лечит твою спину, ты плохо выглядишь, а Акаландана мы найдём потом.

Я совершенно не представлял, что у меня на спине, но все телодвижения доставляли мучительную боль. Казалось, что вся спина — сплошная рана. Хотя, наверное, это так и было. Кайчен попытался бережно обмыть спину от грязи влажной рубашкой, но даже при таком его отношении боль была столь сильной, что я чуть не потерял сознание. Он хотел взвалить меня на спину

— Нет, — запротестовал я, — отсюда, наверное, далеко идти. Ты меня не донесёшь, да и сам ещё не оправился после ранения. Я сам пойду.

— Ты сможешь?

— Попробую.

С его помощью поднялся. Кайчен забросил мою руку себе за шею, и мы потихоньку стали передвигаться.

— Как ты здесь очутился? — спросил я Кайчена.

— Я сегодня впервые после того ранения вышел поохотиться. Наш колдун быстро поставил на ноги, тем более, когда узнал, что хочу жениться на его дочери. Мне надоело лежать, не привык так жить, воин должен быть всегда в движении. Рана почти затянулась. Я вышел ещё до рассвета и в этих местах раньше неплохо охотился. Здесь, возле болота, часто бывают кабаны. Когда шёл, то увидел следы человека, которые вели к болоту. Я удивился: что там можно делать? Ведь дальше там непроходимые топи. Пошёл по следам и наткнулся на тебя. Я предполагал разное, но только не такое.

Кайчену было тяжело. Поэтому решил помолчать, чтобы не мешать ему. Вот только сможет ли он меня дотянуть. Я ведь не знаю, сколько он шёл.

— Как долго нам идти к тебе?

— Не волнуйся, даже так мы до темноты доберёмся. Потерпи.

Я терпел, хотя спина болела нестерпимо. Скорее всего, там начала образовываться корочка, отчего движения причиняли боль. По пути мы сделали несколько привалов. Кайчену тоже было нелегко. При некоторых резких движениях он морщился, рана ещё побаливала. Он слишком рано стал так много двигаться.

— Оставь меня, — попросил я, — ты слишком слаб. У тебя может рана открыться. Я подожду тебя здесь, а ты сходишь за помощью. Так будет лучше для нас обоих.

— Нет, нет, — запротестовал он, — я не могу оставить тебя здесь. Если Акаландан вернётся и пойдёт по следам, тебе несдобровать. Ты ведь не сможешь от него даже защититься.

Пришлось с ним согласиться, олдун и впрямь мог появиться в любой момент. Кайчен оказался славным парнем, мы с ним были практически ровесниками. Оказалось, что он тоже очень любит свою Кленти, дочь колдуна. Он знал, что его женой должна была стать Лейни, но поделать ничего не мог, таковы местные обычаи. Поэтому, когда ему сказали, что он может не жениться на Лейни, то он был от счастья на седьмом небе. Кленти — самая лучшая девушка, из всех, что он знал. «Да, много он видел их, находясь лишь в границах своего рода, — подумал я. Но это любовь, а любимая девушка — всегда лучшая». А Кайчен продолжал расхваливать Кленти. Он сказал, что, если они поженятся, то он будет самым счастливым человеком. Мы смогли дойти к селению рода Жёлтой Рыси только поздним вечером. Кайчен изрядно подустал, а я плёлся из последних сил. Если бы ещё пару километров, то я, наверное, не выдержал бы. Когда мы ввалились в жилище колдуна, он занимался изготовлением какого-то снадобья, то ли лечебного, то ли колдовского. Увидев нас, он сразу поджёг факел.

— Что случилось? — его первый вопрос был к Кайчену.

— Я сегодня впервые после ранения пошёл на охоту. На болоте нашёл Влада. Его похитил Акаландан и хотел, чтобы он погиб мученической смертью: он привязал его спиной к белым болотным червям. Я вовремя пришёл, — согнувшись от усталости, ответил Кайчен.

— Ты сам мог навредить себе, — колдун слегка рассердился. — Ты не должен так много ходить, твоя рана еле затянулась. Отшлёпать бы тебя, как мальчишку. Давай, показывай его.

С меня сняли рубашку. Колдун посветил, оглядел спину.

— Оставь его здесь, — распорядился он, — я им займусь. А сам иди и позови отца.

Колдун положил меня на живот, вышел и вернулся с водой. Он добавил туда ещё чего-то и стал потихоньку протирать мне спину. Лёгкий холод стал понемногу снимать боль, сразу стало легче. После этой процедуры колдун принёс какую-то траву и стал растирать её камнями.

— Теперь потерпи, будет немного больно, — предупредил он.

Когда он стал прикладывать мне на спину мазь, спину стало жечь. Я сжал зубы, стараясь не застонать, нельзя показывать свою слабость. В это время вошёл Косанд.

— Мне Кайчен рассказал, что произошло, — он присел возле меня. — Завтра я отправлю воина, чтобы он сообщил обо всём Леманоту. Думаю, что этого негодяя Акаландана необходимо поймать, пока он не натворил ещё чего-нибудь. Ты как себя чувствуешь?

— Нормально, мне уже лучше, — слабым голосом проговорил я.

— Пусть он останется в моей хижине, — колдун вмешался в наш разговор, — я быстро поставлю его на ноги, черви не успели далеко забраться его тело. Я хотел, Косанд, сказать, чтобы ты немного приструнил Кайчена. Нечего ему сейчас много ходить.

— Хорошо, Калтасан, я так и сделаю.

После натирания Калтасан укрыл меня, дал поесть и погасил факел. Боль стала утихать и я, обессиленный тяжёлыми испытаниями и бессонными ночами, уснул.

Проснулся лишь ближе к полудню. Самочувствие значительно улучшилось, даже мог поворачиваться с боку на бок и самостоятельно садиться. Мази у колдуна что надо, чудодейственные. Когда проснулся, в дверной проём заглянула девушка. Она с любопытством разглядела меня, улыбнулась и спросила:

— Тебе принести воды и поесть?

— Если тебе не трудно, то да, — я тоже улыбнулся ей, — ты, наверное, Кленти?

— Это Кайчен про меня тебе рассказал, — её симпатичное личико, шутя, нахмурилось, — что он тебе обо мне ещё наговорил?

— Говорил, что очень любит тебя и хочет на тебе жениться.

После этих слов она зарделась и убежала. Через несколько минут она принесла мне поесть. Когда я завтракал или, может, обедал, ко мне заглянул Кайчен.

— Ну, как ты? Я заходил к тебе утром, но ты ещё спал. Калтасан говорит, что ты должен быстро поправиться. Ему можно верить, он многих спас, в нашем роду его все уважают.

— Да, мне значительно лучше, спасибо ему, но, в первую очередь тебе. Кстати, я тут познакомился с твоей Кленти, красивая девушка.

— Правда? — Кайчен засмущался, — Рад, что она тебе понравилась. А меня благодарить не надо, пустяки, ведь ты тоже спас мне жизнь.

Потом появился Калтасан, проверил мою спину, удовлетворённо хмыкнул и снова наложил мази. Похлопав меня по плечу, он произнёс:

— Несколько дней и ты будешь бегать, как прежде.

Остаток дня провёл скучая, колдун приказал мне лежать и оставалось лишь занятие: предаваться размышлениям. Нужно было думать, что делать дальше. Во-первых, надо, всё-таки, заняться Акаланданом, он действительно не даст покоя мне с Лейни. Вопрос в том, где его искать, в какой род подастся он сейчас. Когда разберёмся с Акаланданом, нужно попробовать «поговорить» с моими сородичами, они тоже не оставят меня в покое. Если я припугну их тем, что местное население слушается меня, даже пошло со мной на замок, то им придётся идти на мировую. Тем более, что я могу поведать Междуречью всю правду о том, что здесь происходит. Да, славная жизнь здесь у меня. Всего-то ничего я здесь, а врагов нажил себе, так и норовят укусить. Ну и чёрт с ними, прорвёмся, не привыкать, главное, что у меня есть Лейни и мы любим друг друга. И мы обязательно поженимся, назло врагам.

Через день, когда уже немного гулял по селению, ко мне с радостными криками подошёл Лайкон. Он ещё издали расплылся в улыбке:

— Влад, как хорошо, что с тобой всё в порядке, мы страшно переживали за тебя.

— Я тоже рад тебя видеть. Скажи, как там Лейни?

— С ней всё в порядке, колдун тогда напал сзади и оглушил тебя дубиной. Лейни он связал, заткнул рот и сказал, что она здесь умрёт. Она лежала там до вечера. Мы стали вас искать уже после обеда, никто не видел, куда вы ушли. Тогда мы поняли, что что-то произошло. Отец собрал весь род, разбил на отряды и мы направились на поиски, прочёсывали всё вокруг. Вечером смогли найти Лейни, она и рассказала, что тебя утащил Акаландан. Мы не знали, где тебя искать. На следующий день наши воины прошлись вокруг, но ничего не обнаружили. Все переживали за тебя, Лейни плакала, даже есть не хотела. Вчера нам принесли радостную весть, что ты жив. Как ты себя чувствуешь?

— Нормально, видишь, даже гуляю. Что у вас, как дела?

— У нас всё нормально, Черепахи больше не суются к нам. Мы хорошо им задали, да ещё акна-багу убили, нас надолго запомнят. Отец послал меня к тебе, может, понадоблюсь.

— Надо колдуна просить, чтобы быстрее меня отпустил. Хочу Лейни увидеть.

Лайкон провёл день со мной. Вечером к нам присоединился Кайчен и мы долго болтали. Я упросил Калтасана отпустить меня вместе с Лайконом. Он немного поворчал на меня, но согласился. Дал мне с собой своей целебной мази и велел смазывать спину ещё несколько дней. Утром, поблагодарив его за всё, что он для меня сделал, попрощался с Косандом и Кайченом. Потом вместе с Лайконом покинули наших гостеприимных друзей.

Лейни, как будто ждала нас. Она встретила нас ещё на подходе к селению. Завидев меня, бросилась навстречу, подбежала и прижалась к моей груди. На её глазах блестели слёзы:

— Ты не представляешь, Влад, как я боялась за тебя.

— Ты что, ты же знаешь, что я всегда справляюсь со всеми опасностями, — бодро отшутился.

— Я боюсь за тебя, друг Акаландан снова появится или эти люди из замка. Что нам делать?

— Этим мы как раз и займёмся. Всё будет хорошо, я тебе обещаю.

Леманот тоже был рад, что я вернулся. Он собрал в своей хижине совет рода. Вопрос стоял один: как обезвредить Акаландана. Ждать его новой подлости для рода становилось опасно.

Это понимали все, но никто не знал, где искать отщепенца.

— Послушайте, — поразмыслив, обратился я к совету, — надо представить: куда он мог пойти? Тогда нам можно будет определиться с его поисками.

— Конечно, к нашим друзьям он не пойдёт, — уловил ход моих мыслей Лекатен, — его нужно искать среди наших врагов.

— А как мы попадём туда? Кто нас пустит? — горячо возразил Лайкон.

— Везде ходят только Одинокие Охотники. Значит, мы должны ими стать, — предложил я.

— Это как? — все с недоумением посмотрели на меня.

— Очень просто. Сделать знаки Одинокого Охотника, повесить на руку, придумать имя и отправиться в путь. Если мы разобьёмся по разным родам, что-то разузнаем.

Воины переглянулись между собой. Им в голову не приходило, что можно заниматься маскарадом, они привыкли сражаться в честном бою. Леманоту моя мысль понравилась, осталось определить лишь, кто и куда пойдёт. Было решено направиться в четыре рода: Красного Дракона, Речной Черепахи, Серебристого Окуня и Белой Цапли. Больше Акаландана, по мнению совета, искать негде. В самом деле, не будет же он жить в лесу. Упросил Леманота, чтобы самому отправиться в какой-либо род. Он не хотел меня отпускать, но я доказал ему, что если найду Акаландана, то лучше меня с ним никто не справиться. Леманот

лично отобрал трёх воинов. Я им разъяснил как себя вести:

— Наденьте браслеты и забудьте, что вы из рода Диких Псов. У вас новые имена. Рассказывайте, что вы давно стали Одинокими Охотниками, придумывайте, что хотите. Но в селение сразу не заходите, сначала разузнайте, не появлялся ли кто в селении. Ведь если вы натолкнётесь на Акаландана, он вас выдаст, тогда вас могут убить. Поэтому, не рискуйте зря, если что-то узнаете — сразу обратно. Ваша задача — только найти его, остальное потом.

Мы решили, что я пойду в род Серебристого Окуня. В роду Речной Черепахи и Красного Дракона меня могут узнать. Лейни не хотела меня отпускать, говорила, что ещё слаб. Но я знал, что мой долг — не сидеть, сложа руки. Снял свою одежду, облачился в кожаные сандалии и в одежду местных жителей. Как всегда, мы вышли на рассвете. Целый день втроём шли вместе, один воин сразу пошёл к Драконам. К исходу дня мы разошлись каждый в своём направлении. Я лишь примерно представлял себе дорогу, точнее, знал её направление. Ночевал в небольшой роще, поужинав, взятыми с собой, припасами. Никто меня не беспокоил. Лишь поутру стадо свиней, голов в пятнадцать, приблизилось ко мне на расстояние полёта стрелы. Но, кабан, учуяв мой запах, сердито хрюкнул. Мгновенно свиньи ретировались в ближайшие заросли, лишь затрещали ветки. Весь следующий день топтал свои километры. Монотонная ходьба утомляла, но идти было необходимо. К вечеру стали появляться озёра: я приближался к реке. Вторую ночь снова провёл в лесу. Утром, едва взошло ласковое междуреченское солнце, услышал, как в моём направлении идут люди. Встал и сделал вид, что тоже уверенно шагаю в их сторону. Мы встретились в лесу, их было трое, с луками и дубинами. Завидев меня, они замерли, а один настороженно махнул дубиной:

— Ты кто будешь, куда идёшь?

— Я—Самган, Одинокий Охотник, путешествую по Междуречью. Сейчас направляюсь в род Серебристого Окуня, хочу рассказать им новости, хочу узнать, что у них нового.

— Рады видеть тебя, Самган. Ты на верном пути — мы из рода Серебристого Окуня, идём на охоту. Тебе осталось недалеко, иди по нашим следам и попадёшь прямо в селение.

— Может, у вас кто был, в последнее время?

— К вождю пришёл совсем недавно кто-то из другого рода, не знаю кто. Извини, мы спешим, нам надо успеть, пока солнце не поднялось. В селении ты всё узнаешь.

— Удачной вам охоты.

Ясности пока нет, возможно, это колдун. Придётся идти к селению, чтобы узнать на месте. Селение рода Серебристого Окуня располагалось на большой красивой поляне, вплотную примыкавшей к реке. Хижины стояли рядами, несмотря на раннее утро, там уже сновали люди. Женщины готовили еду, мужчины плели сети и верёвки. Я решил сразу не идти к вождю. Первый воин, увидевший меня, подал какой-то сигнал. Ко мне сразу стали стекаться все, кто находился в это время на улице. Воин, подавший сигнал, сразу обратился ко мне:

— Кто ты будешь? Куда и зачем идёшь?

— Я — Самган, — повторил заученно, — Одинокий Охотник. Путешествую по Междуречью. Иду в ваш род, рассказать новости, узнать, как вы живёте. Может, к вам приходил, кто чужой, человек из другого рода?

— А почему ты об этом спрашиваешь?

— Нам всегда нужно знать, что происходит в Междуречье, — уклонился от прямого ответа, — вдруг, помешаю кому-то своим присутствием.

— Сейчас придёт наш вождь, он примет тебя, — воин обернулся, — вот, он сам идёт.

К нам подошёл стройный черноволосый мужчина лет сорока. Воин, расспрашивавший меня, тихо сказал ему несколько фраз. Вождь обратил свой взор на меня:

— Приветствую Одинокого Охотника Самгана в своих владениях. Мы будем рады выслушать твои истории о том, что происходит в Междуречье. Мне сказали, что ты интересуешься чужаками. Это так?

— Да, великий вождь. И этому есть причины.

— Какие же причины для таких расспросов есть у тебя?

— Это очень важно, — решил в очередной раз пойти ва-банк, — важно для всех прибрежных родов. Слышал, что из рода Диких Псов сбежал их колдун Акаландан. Я не очень люблю этот род, да и их друзей: род Жёлтой Рыси и Большого Медведя. Они пустили слух, будто Акаландан что-то там натворил. На самом деле, он входит в доверие вождей недружественных им родов и вредит эти родам. Недавно, как мне говорили, он попал в род Речной Черепахи, уговорил их напасть на селение рода Диких Псов. В итоге Черепахи потеряли свою добычу — выкраденных девушек, да ещё опозорились на всё Междуречье. Дикие Псы обвели их вокруг пальца в их же селении, побили и скрылись без потерь. А колдун потом исчез. Поэтому, хотел узнать: вдруг, он объявился у вас. Надо, думаю, предупредить о такой опасности великого вождя. Не хочу, чтобы в вашем роду были неприятности.

Вождь и все присутствующие выслушали меня с огромным вниманием. До них, видимо, дошли слухи, но точной информацией они не владели. Судя по изменившемуся выражению лица вождя, понял, что попал в точку. Он покраснел и занервничал. Всё ясно, негодяй Акаландан здесь! Вождь обернулся к воину, стоявшему справа от него, сказал ему пару отрывистых фраз.

— Спасибо тебе, Одинокий Охотник, — уже спокойно обратился он ко мне, — мы ценим твоё желание оказать нам помощь. Сейчас приведут того человека, и мы узнаем, кто говорит правду.

Я сильно рисковал, надеясь, что нервы у Акаландана не выдержат. Если он придёт сюда, то уже мне придётся плохо. Пока ждали воина, посланного за колдуном, успели переброситься несколькими новостями. Воина всё не было. Вождь нетерпеливо несколько раз глянул в ту сторону, но к нам никто не шёл. Вождь отправил второго воина и буквально через минуту оттуда послышались крики. Мы бросились к хижине. В хижине, в бессознательном состоянии, лежал первый воин, больше там никого не было. Втайне обрадовался: я был прав. Акаландан, конечно, спросил воина, для чего его зовут, а тот ему всё выложил. Тогда колдун понял, что доказать свою правоту ему будет сложно и он решил бежать. На лежавшего воина побрызгали водой, он дрогнул ресницами, застонал и открыл глаза. Вождь сразу потряс его за плечо:

— Что здесь произошло, Стеликон? Отвечай.

— Великий вождь, я сказал ему, что ты зовёшь его к себе. Он спросил, зачем и я рассказал всё, что слышал. Он пошёл за мной, потом ударил сзади по голове. Больше я ничего не помню.

— Глупец, — вождь разозлился, — ты упустил негодяя. Всем немедленно отправиться на поиски и найти его, придумаем для него хорошее наказание. Пусть Дикие Псы узнают, что наш род они не обманут.

— Великий вождь, — ясно, что они могут упустить его, — позволь и мне отправиться на поиски. Мне кажется, что смогу быть полезным. Если найду этого подлого колдуна, он получит по заслугам. Мы, Одинокие Охотники, не любим обманщиков.

— Хорошо, — согласился вождь, — вижу ты отличный воин. Можешь взять с собой кого-то, если тебе нужна помощь. Мы отблагодарим тебя.

Помощь здесь может и не понадобиться. Главное — угадать ход мыслей Акаландана, куда он отправиться. Вышел из хижины, стал лихорадочно соображать. Скорее всего, он поступит, как в прошлый раз. Зная, что его будут искать, в лес не пойдёт. В лесу его следы опытные охотники вполне могут обнаружить, он уже немолод, силы не те. Следовательно, далеко ему не уйти. Думаю, что надо снова идти к реке. Я бегом направился к реке. На берегу сидели два воина, занимавшихся починкой лодки. Видимо, они не были в селении в момент моего появления.

— Сейчас никто не отплывал от берега? — спросил я, вглядываясь на реку.

— Мы не видели, — один из них нехотя поднял голову, — а что случилось?

— Только что из вашего селения сбежал подосланный Дикими Псами человек. Вождь потребовал немедленно найти его.

Они быстро вылезли из лодки, осматриваясь по берегу.

— Смотри, — один взволнованно ткнул пальцем, — вон там лежала лодка Стеликона, а сейчас её нет, она исчезла. Может, тот человек её забрал?

— Мне нужна лодка, самая лучшая. Вождь разрешил.

Воины тут же отвязали мне лодку, дали весло и помогли отчалить. Я стал быстро грести по течению. Он не мог далеко уйти. Минут через пять увидел, как к противоположному берегу причаливает лодка, человек бросил её и скрылся в кустах. Из-за большого расстояния невозможно было определить незнакомца, но у меня не было сомнений в том, что это колдун. Причалил к тому же месту минут через десять. Следы на песке вели в лес, приготовил меч и пошёл вперёд. Только сейчас понял, что мне будет трудно найти Акаландана. Я не мог читать следы, как жители Междуречья и не представлял, в какую сторону он направился. Пришлось опереться только на свою интуицию. Поразмыслив, пошёл прямо. К тому же, нужно быть готовым ко всему, Акаландан может устроить мне засаду. Но шло время, а Акаландана нигде не было видно.

Я шёл уже несколько часов, время подходило к полудню. По-прежнему мерно шумели кусты, качалась высокая трава, светило солнце. И никаких следов беглеца. Лес давно сменился лугом, с большими одинокими кустами. Я присел под один из них, чтобы передохнуть. Можно было перекусить, но меня тревожила мысль об Акаландане: правильно ли я иду? Рассеянно посмотрел в сторону и оторопел: на краю пересохшей лужицы чётко отпечатался след человеческой ноги. След был свежий, он не успел засохнуть. Чуть не подпрыгнул от радости: чувство не подвело меня, я достану его. Отбросив мысли о еде, пошёл дальше. Луг, тем временем, стал постепенно переходить в болото, ноги проваливались в тёмные торфяные лужицы. Я остановился, нужно что-то придумать. Немного поразмыслив, нарубил коротких веток, переплёл их между собой и привязал к ногам, получились своеобразные «болотоходы». Следы Акаландана вели меня дальше. Через пару часов, наконец, увидел его. Очевидно, он сильно устал и лежал под кустом. Услышав мои шаги, вскочил, его лицо исказилось злобой:

— Проклятый чужак, ты снова пытаешься победить меня. Нет, теперь я тебя уже не оставлю в живых, утоплю здесь же. А если не утоплю, то оставлю привязанным к дереву. Отсюда ты не выберешься, сюда никто не придёт на помощь. Это место проклято, здесь обитает злой дух Абанга. Отсюда никому не пришлось уйти живым, так и знай.

— Давай, давай. Если ты хотел меня убить, то куда же ты направлялся? А как ты выберешься от этого Абанги?

— Это не твоё дело. Если хочешь знать, тебе в любом случае конец. Я был у Оракула. Он сказал, что тот, кто поймает или уничтожит тебя, получит награду от древнего рода, который живёт в замке за рекой. Я добрался бы до них. А с моей помощью, они тебя очень быстро поймали бы. Но теперь ты сам попался, тебе выпущу кишки.

Он схватил свой меч и пошёл на меня. Я отбросил свои болотоходы в сторону, чтобы не мешали. Мы стали кружиться, утаптывая податливую болотную почву. Под ногами чавкала вода, колдун осторожничал, не спешил делать выпады. Он ждал моей ошибки, чтобы воспользоваться ею. Я придвинулся к нему и нанёс удар. Он парировал его и с силой попытался оттолкнуть меня. Я снова поднял меч и пошёл на него. Мы сходились и расходились, однако, ни у кого не было перевеса. Он заметно нервничал, всё-таки, я был моложе и сил у меня больше, но на его стороне опыт. Он стал отступать назад. Краем глаза я заметил, что слева находится зыбкая почва, которая колышется от наших движений. Акаландан, скорее всего, хотел сбросить меня туда. Он резко бросился на меня, вращая мечом. Не ожидая от него такой прыти, стал отступать. Он зашёл сбоку и стал теснить на топкое место. В этот момент я резко ударил снизу вверх по его мечу и поднырнул под правую руку. Колдун не ожидал этого хода и замешкался. Оказавшись позади, толкнул его в спину, он ступил по инерции несколько шагов вперёд и провалился в трясину. Грязь разошлась в стороны, из трясины торчала только его голова. Он судорожно глотал воздух, барахтался, вытаскивая руки. Это ему удалось, руки Акаландана месили болотную грязь, пытаясь найти твёрдую опору.

— Помоги мне, не бросай, — он жалобным голосом стал просить о помощи, — я согласен на любое наказание. Только не дай мне погибнуть. Вытащи меня, прошу тебя, помоги мне.

Мне стало его жалко, всё-таки, страшно погибать такой ужасной смертью. Повертел головой по сторонам, чтобы найти подходящее средство спасения. Мечом, отрубив ветку, подступился ближе и протянул её своему врагу:

— Держись! Я буду тащить тебя.

Он схватил ветку обеими руками, я упёрся и стал тащить. Потихоньку его туловище выходило из трясины, вот показалась шея, затем плечи. В этот момент случилось непредвиденное: ветка хрустнула под тяжестью веса колдуна. Со всего размаху, мгновенно, он ушёл с головой в трясину. Некоторое время его руки торчали над поверхностью, а потом исчезли и они. На поверхности лопнуло несколько больших пузырей, трясина дрогнула, всё затихло, а окно снова начало затягиваться грязной жижей. Я был ошеломлен внезапным исходом. Конечно, он получил то, что заслужил, но мне было как-то не по себе от ужасного конца. Обессиленный всеми последними событиями, навалившимися за эти дни, устало присел возле куста. Нужно было собираться с силами и идти обратно. А день заканчивался, мне придётся заночевать где-то здесь. Необходимо выбрать место, где суше, чтобы не остаться в зловонной болотной жиже. Медленно побрёл обратно, настроение было неважное. Смерть Акаландана, моего злейшего врага в этом мире, почему-то совсем не обрадовала меня. Может, потому, что я не так и много их видел за свою короткую жизнь. В грустных размышлениях выбрался на луг, подобрал место, где было меньше влаги, и насобирал сухих веток для костра. Поужинав, прилёг, глядя на пляшущие языки пламени. Говорят, что смотреть на горящий огонь можно бесконечно долго. Возможно, и так. Мне сразу полезли в голову воспоминания о доме, папе с мамой и бабушке, учёбе. Как я теперь далёк от всего того, что меня окружало, стоило сделать один только шаг. Но теперь у меня есть настоящая любовь. Та девушка, которая любит меня больше жизни, та, которую я люблю больше всех на свете. Пока погружался в воспоминания, вокруг меня стало происходить нечто странное. Сразу не замечал этого, но постепенно меня стал охватывать непонятный страх, без всякой причины. Он усилился настолько, что готов был вскочить и бежать, не зная куда. Встал, оглядываясь по сторонам и напряжённо всматриваясь в темноту. Но никого не было видно. Лишь огромным усилием воли заставил себя подавить раздиравший меня ужас и успокоиться. Только сделал это, как меня одолела тоска. Мне стало так тоскливо от одиночества, от безысходности, что захотелось завыть от душевной боли. Вновь, сжав зубы, заставил себя отвлечься от дурных мыслей. После этого вокруг меня стало что-то мелькать: это было даже не тенью, оно было невидимое и, в то же время, я ощущал его присутствие. Сразу вспомнил слова Акаландана. Он говорил, что отсюда не выбраться, что здесь обитает злой дух Абанга. Не знаю, есть ли здесь злой дух, но всё, что здесь начало происходить, неспроста. Что самое интересное, даже не представляю, как со всем этим бороться. Неясное ощущение тревоги не покидало меня. В какой-то момент передо мной сверкнула яркая вспышка, после чего увидел в нескольких метрах от меня светлое пятно, издали похожее на экран. На импровизированном экране появились картинки. Вглядевшись, ахнул: там мелькали мои воспоминания. Всё, о чём только что думал, всплыло на экране. Эпизоды моих воспоминаний быстро промелькнули, а за ними стали появляться математические символы, уравнения. Что-то мне было знакомо, что-то нет. Я напряжённо пытался вникнуть в смысл уравнений, но тщетно, многого просто не знал. Потом экран мгновенно исчез, так же, как и появился. Что здесь происходило? Кто хотел мне что-то объяснить? Наверное, тот, кто действительно управляет этим миром. Или мне удалось связаться с энергоинформационным полем мира под названием Междуречье? Но почему колдун уверял, что я погибну? Возможно, люди каменного века не справлялись со своими чувствами и, поддавшись панике, бежали прямо в болото, навстречу своей гибели. Получается, что это «нечто» проверяет силу твоего духа. Остаётся надеяться, что проверка завершена. Если это так, то мне больше ничего не угрожает. Успокоившись и обняв себя за колени, снова уставился на горящие ветки. Но, как оказалось, действо ещё не завершилась. Не прошло и нескольких минут, как около костра снова замелькали неясные тени, силуэты. Потом поднялся какой-то ветер. Меня стало с такой силой толкать в грудь, что, казалось, я вот-вот упаду. Самое странное, что костёр горел ровным пламенем, поток был направлен именно на меня. Я старался не реагировать на происки злого духа. Ветер внезапно стих, а на меня из темноты двинулась неясная огромная фигура. Схватив меч, приготовился отразить нападение. Когда зловещий призрак вплотную приблизился ко мне, с размаху опустил меч, но он со свистом рассёк темноту. Так повторилось несколько раз. Понял, что борюсь с ветряными мельницами, как Дон Кихот. Это разозлило меня, и я крикнул в темноту:

— Послушай, не знаю, кто ты есть, но со мной у тебя ничего не получится. Я не поддамся твоему влиянию, я из другого мира и со мной непросто будет справиться. Хочешь, давай поговорим, хватит меня испытывать.

Естественно, из темноты мне никто не ответил, но тени и фигуры исчезли, стало тихо. Ещё немного подождал повторения чего-либо подобного, но всё было по-прежнему. Это хорошо, главное, чтобы ещё не появились другие твари: ликхи и ликулды. Хотя, возможно, в этих местах они не обитают. На всякий случай, покрепче сжал меч: так просто свою жизнь не отдам. Жаль, нет со мной бластера, он утонул тогда вместе с лодкой, когда нас догнала акна-бага. Впрочем, он всё равно не пригодился бы, если заряд кончился. Но из темноты никто не появлялся, было спокойно. Я стал дремать, в полудрёме мне привиделась Лейни. Вот я вхожу в хижину, Лейни что-то плетёт. Увидев меня, она радостно вскакивает и бежит ко мне, протягиваю руки, хочу её обнять. В это время чьи-то руки оттаскивают её от меня. Лейни упирается, а я рвусь к ней, меня держит неизвестная сила, не могу с ней справиться. Потом передо мной снова появляются те самые уравнения и формулы, что уже видел, а Лейни исчезает совсем. Кричу и просыпаюсь. Костёр почти потух, небольшим пламенем догорает лишь одна ветка. Вокруг никого, только лёгкий туман белыми пятнами постлался у моих ног. Вот-вот начнёт светать, робкие блики света уже начали проглядывать из-за леса. Сейчас, когда взойдёт солнце, все ночные кошмары покажутся сном. Но это был не только сон. Что я видел, что это было? Почему мне приснился именно такой сон?

Вдруг заметил, что белый туман не спешит рассеиваться в стороны. Казавшийся лишь белыми пятнами, он начал уплотняться, клубиться и подниматься выше. Вначале не придал этому никакого значения: туман на болоте — обыкновенное явление. Но скоро туман поднялся до уровня пояса, а затем началось нечто невообразимое: с болота на меня пошла пульсирующая волна какого-то густого, плотного облака желтоватого цвета. В этом облаке фиолетовыми молниями беспрестанно вспыхивали яркие вспышки. Облако расширялось и, одновременно, приближалось ко мне. Деваться было некуда: можно легко угодить в трясину. Сразу была надежда, что это происки неведомого мне Абанги, снова хочет меня припугнуть. Однако облако быстро приближалось, я видел его совершенно отчётливо. Похоже, что это не мираж. Что же, надо быть готовым к сюрпризам. Внутренне сжавшись, глубоко вздохнул и собрался. Вскоре облако окутало меня плотной пеленой. Видимости не было никакой, но дышалось легко, как обычно. Фиолетовые вспышки сновали вдоль и поперёк, не принося мне никакого вреда. Так длилось несколько минут, а затем начало светлеть. С облегчением вздохнув, приготовился к тому, что появится болото, рассветает и смогу, наконец, отправиться к реке. Но то, что увидел, буквально ошарашило меня.

По мере того, как рассеивался жёлтый туман, моему взору открывался огромный незнакомый лес. Я уже находился не на болоте, а посреди широкой зелёной равнины. Впереди, примерно в полукилометре от меня, высились раскидистые кроны огромных деревьев, густая полоса жгуче-зелёных кустарников, пронзительно-синее небо. Что же произошло? Где я оказался и как? Ответов не было. Но и стоять здесь было бы бессмысленным занятием. Поразмыслив, сжал меч в руке и потихоньку отправился в сторону леса. Дойти до него мне не пришлось: из чаши, с дикими гортанными криками, выбежала стая каких-то большущих, метра под два ростом, существ, имевших внешнее сходство с обезьянами. Их шерсть, чёрного цвета, на голове переходила в более густую и длинную растительность и вверху образовывала нечто вроде небольшой гривы. Гривы развевались на ветру, словно вымпел. Выбора у меня не было, пришлось готовиться к отражению нападения. Обезьяны мчались огромными скачками и приближались очень быстро. Первой на меня налетела оскаленная обезьяна, которая таращила глаза в глупой ухмылке. Взмахнул мечом, но она ловко увернулась. Все эти чёрные дьяволы примчались, как вихрь, и закружились вокруг меня. Мне пришлось отчаянно вертеться и махать мечом, но особого вреда мои действия никому не нанесли. Обезьяны дико визжали, шипели, издавали устрашающие крики, а спустя несколько минут меня сбили с ног, обезоружили и скрутили. Я приготовился к самому худшему, однако похитители не собирались устраивать расправу. Одна из обезьян взвалила меня на плечо и вся стая с шумом направилась в чащу. Стая бежала, визжала, ухала, но в этих криках слышалась какая-то система, они словно переговаривались между собой. Когда мы вошли в лес, сразу потемнело, так как лес оказался густым и солнечные лучи с трудом пробивали себе дорогу сквозь зелёный шатёр. Обезьяны двигались мощными прыжками, ветки так и хлестали меня по лицу. В такой ситуации не смог ничего разглядеть и потерял чувство времени.

Когда мои похитители выскочили из леса, они почему-то остановились и ужасающе завопили, а меня опустили на землю. Глянув вперёд, понял причину их недовольства: дорогу нам преградила стая таких же обезьян, только с шерстью белого цвета. Соперники тоже ужасно рычали, визжали, подбадривая себя, было очевидно, что схватки не избежать. Так и случилось.

С яростными криками обезьяны кинулись друг на друга. Однако обо мне похитители не забыли. Меня, связанного, держала возле себя одна из похитительниц, в ярости подпрыгивая на месте и издавая устрашающие крики. Борьба была нешуточной, во все стороны летели клочья шерсти, раздавались душераздирающие вопли, мелькали белые и чёрные спины. Обезьяны тузили друг друга, махали кулаками, царапались, кусались. Со стороны, видимо, это было потрясающее зрелище. Ни одна из сторон, казалось, не собирается уступать. Но, вскоре, чёрные стали наступать, теснить противника. Белые, сопротивляясь и недовольно визжа, с потрёпанной шерстью, стали потихоньку отступать. Через некоторое время они и вовсе скрылись за небольшой рощей. Чёрные «дьяволы» радостно вопили им вслед и устрашающе прыгали на месте. Какое-то время они ещё возбуждённо суетились, радуясь своей победе, а затем вернулись ко мне. После сражения на земле остались только клочья чёрной и белой шерсти, примятая трава и изрытая местами почва. Меня взвалили на плечо, и вся орава продолжила свой путь.

В пути мы были ещё около получаса. Когда стая остановилась, меня опустили на землю. Лес остался позади, впереди выросли высокие каменные стены с бойницами и смотровыми площадками. Стены тянулись вдаль и прятались где-то за холмами. Мы находились возле крепких деревянных ворот с небольшим окошком в верхней части. Всё это здорово походило на средневековую крепость. Обезьяны сбились в кучу и тихонько ухали друг другу. В скором времени ворота распахнулись, меня снова схватили и потащили вовнутрь. Единственное, что успел заметить, что на воротах стояли две такие же чёрные обезьяны. Внутри крепости виднелись какие-то сооружения, кусты, деревья. Все сооружения были сложены из камня, добротно и основательно. Меня потащили в отдельно стоящее здание, ввели куда-то и развязали руки. Внутри было темно, я ничего не мог разглядеть. Вдруг, кто-то невидимый, раздвинул шторы в окне. В комнату хлынул поток света, мне невольно пришлось зажмурить глаза.

— Как ты попал в Междуречье? — я вздрогнул от резкого, каркающего голоса.

Открыв глаза, увидел перед собой сморщенного, черноволосого, сердитого карлика. Карлик, ростом около метра, восседал в резном деревянном кресле и раздражённо смотрел на меня. Сам он выглядел не очень то и устрашающе, но вот его глаза были особыми: пронзительно-чёрные, сверкающие, они, казалось, пронизывали меня насквозь, заставляли сжиматься и замирать сердце. Под его взглядом даже дышать стало труднее, так, наверное, и чувствуют себя кролики перед удавом. Собравшись с силами, решительно выдохнул:

— А кто ты такой, чтобы тебе отчитываться?

— Глупец, — проскрипел карлик, — ты даже не знаешь, с кем говоришь.

— И кто же ты?

— Тот, кого все в Междуречье называют Абангой. Хотя у меня есть и другое имя, но это не имеет значения. Я могу стереть тебя в порошок, уничтожить, как червяка. А ты смеешь так со мной разговаривать?

— Я не сам пришёл сюда в гости, меня притащили против моей воли, — равнодушно пожал плечами.

— Знаю, это по моему указанию адаты доставили тебя сюда. Ты чужак, мне нужно знать, как ты оказался в Междуречье, что ты там делаешь. Отвечай.

— Случайно, а как — и сам не пойму. Точнее — просто влез через зеркало, затем познакомился с Оозорваном, Одиноким Охотником, путешествовал с ним по Междуречью. Ведь пока не знаю, как вернуться домой, — я решил немного схитрить и не говорить всего, что знаю.

— Что ты делал на болоте? — продолжал свой допрос карлик Абанга.

— Я попал в род Диких Псов. Там у них был колдун Акаландан, который вредил роду, мне пришлось с ним сражаться. Здесь, на болоте, догнал его, он погиб, утонув в трясине, — мой ответ был лаконичен.

Карлик, немного подумав, заявил:

— Ты мне мешаешь. Вернее, я чувствую, что ты можешь помешать мне в будущем. Следовательно, должен тебя убить.

— Чем же я могу помешать? — смело возразил ему.

— Ты просто-напросто многого не знаешь, — рассмеялся противным смехом Абанга, — поэтому так говоришь. Дело в том, что в моём мире управляю я, а со временем и Междуречье будет моим. Я давно собираюсь завладеть этим миром, вот только мой братец этого не хочет, постоянно борется со мной. Да ничего, жить ему осталось недолго, а когда его не станет, я один буду править всем миром Васайи, а затем и Междуречьем.

— Так я не в Междуречье?

— Конечно, нет, глупец. Я силён, мне многое подвластно, могу даже видеть другие миры. Пока, по некоторым причинам, не могу контролировать Междуречье, но в скором времени всё изменится. Когда увидел тебя на болоте, решил убить. Однако ты непрост. Тогда приказал адатам притащить тебя сюда, чтобы выяснить, кто ты есть. Во мне сидит уверенность, что в будущем ты можешь помешать мне. Мне нужно подумать, как с тобой поступить. Пока посиди, поразмышляй. Если решишь, что будешь мне помогать, то, возможно, сохраню тебе жизнь.

Абанга щёлкнул пальцами. В комнату вбежала обезьяна, или адат, как его назвал карлик, схватила меня и потащила в тёмный коридор. После два адата повели меня вниз по высоким, узким каменным ступеням. В подвале было темно, тусклый свет попадал лишь откуда-то сверху. Скрипнула тяжёлая деревянная дверь, и я остался один в тёмном сыром подвале. Руки мне так и не развязали.

Да, перспектива мрачноватая. Получается, что этот туман наслал Абанга, чтобы меня похитить, да ещё и уничтожить хочет. Нет, помогать ему точно не буду, от этого злобного карлика ничего хорошего не дождёшься. Хорошая новость то, что здесь есть возможный союзник, его брат. Если он против Абанги, то будет за меня, скорее всего, это его обезьяны схлестнулись с обезьянами Абанги. Что же делать? Остаётся только одно: бежать. Стал осматриваться, но это было, то же самое, что искать чёрную кошку в тёмной комнате. Если на коридоре светил хоть какой-то свет, то здесь стояла сплошная темень. Дверь крепко заперта, открыть ёе не получится, больше здесь нет никакого выхода. От каменных стен шёл жуткий холод и сырость, пришлось подвинуться ближе к середине своей камеры. Наверное, придётся ждать дальнейшего развития событий.

Не знаю, сколько провёл времени в качестве узника, так как успел даже немного вздремнуть. Проснулся от того, что сильно продрог. Чтобы согреться, пришлось встать и ходить по камере: пять шагов в длину и четыре в ширину. В это время засов двери загремел, она отворилась.

— Выходи и следуй за мной. Только тихо, — произнёс неизвестный голос.

Ага, оказывается, здесь есть люди, а не только обезьяны. Что ж, посмотрим, кто здесь есть. Поднявшись наверх, немного рассмотрел незнакомца: молодого, смуглолицего, хорошо сложенного мужчину в набедренной повязке с дубиной в руках. Его лоб пересекала узкая белая повязка. Незнакомец повёл меня по коридору к той самой комнате, в которой меня допрашивал злобный карлик. Шёл он как-то осторожно, словно боясь чего-то. Всё это показалось мне странным. Когда мы приблизились к комнате, незнакомец повернулся ко мне. Он, молча, развязал мне руки и тихо прошептал:

— Я твой друг. Сейчас выходи в дверь напротив и жди меня за углом.

Так и не понял, кто это, но, главное, что у меня появился шанс на освобождение. Несколько шагов, дверь и я на улице. Здесь было раннее утро, только-только начало всходить местное солнце, лёгкая дымка окутывала строения и деревья. В тишине отчётливо слышал, как бьётся моё сердце. Сделав ещё несколько шагов, остановился, ожидая своего спасителя. Только он сможет сказать, что делать дальше. Тот не заставил себя долго ждать, буквально через минуту он осторожно закрыл за собой дверь и лёгким движением руки велел мне двигаться за ним. Незамеченными, миновали ряд кустарников, узкую аллею и небольшое круглое строение. И лоб в лоб столкнулись с одним из представителей чёрной обезьяньей орды — адатом. Он тут же издал истошный вопль и бросился на моего спасителя. Но незнакомец, как, оказалось, умел сражаться с адатами. Он несколько раз так ловко ткнул дубиной, что противник тут же растянулся на траве. Незнакомец повернулся ко мне и указал рукой:

— Беги прямо, там увидишь большое дерево. Взбирайся на него, поднимись на стену. По верёвке, спустишься вниз, немного отойди и спрячься в кустах, ожидай меня. Если не появлюсь в скором времени, беги на восток. И остерегайся чёрных адатов. Тебе нужно попасть к Сорокху. Понял?

— Понял.

— Тогда беги. Я задержу адатов.

Кто такой Сорокх, я не знал. Но, собственно говоря, это и не важно. Главное, что на свободе. Освобождение придало сил, я побежал по направлению, указанному незнакомцем. Вот и большое дерево возле крепостной стены. Тяжело дыша, стал карабкаться наверх. Ствол дерева был усеян шершавыми наростами, словно специально выращенными, чтобы взбираться наверх. Когда показался верх стены, перебрался на стену и осмотрелся. Утренний туман рассеялся, с высоты вся местность хорошо просматривалась. Внутри крепости здания утопали в зелени кустов и деревьев. Зрелище вполне радовало глаз, если бы не сражение, развернувшееся возле, ощетинившегося колючими шипами, кустарника. Мой спаситель с невероятной прытью бился с несколькими адатами. От взмахов его дубины они то и дело летели в колючий куст и пронзительно визжали. Но уйти ему не давали: адаты поднимались и бросались на противника. Очевидно, что силы были неравными, долго он не продержится. Мне оставалось только выполнить его указание и спуститься со стены. Я уже нащупал верёвку и собрался вниз, как увидел, что неизвестного храбреца сбил с ног один из чёрных «дьяволов». Повинуясь мгновенному импульсу, бросился снова на ствол дерева. Я пока не знал, что буду делать, но понял, что не смогу оставить храброго незнакомца в беде, будь что будет. Спустился с дерева и со всей прытью помчался на помощь незнакомцу. По пути, схватив большую сломанную ветку с зелёной листвой, побежал к месту схватки. К моему удивлению, неизвестный воин сумел подняться и, медленно отступая к стене, отбивался от адатов. Те снова пытались окружить его и сбить с ног. Моё неожиданное появление смешало все карты. Я с криком выбежал из-за кустарников и, вращая веткой, кинулся на адатов, а затем швырнул ветку в них. От неожиданности адаты отступили, а двое и вовсе отскочили в сторону.

— Бежим, быстрее! — крикнул незнакомцу и бросился в направлении большого дерева.

Он среагировал мгновенно: тут же помчался за мной. Адаты отстали от нас всего шагов на десять-пятнадцать, но этого было достаточно. Я, имея опыт лазанья по маршруту дерево — стена, взобрался довольно быстро. Мой спаситель последовал за мной ещё резвее. Адаты, угрожающе рыча, и подбадривая друг друга криками, полезли вслед за нами, но не тут-то было. Язвительно улыбаясь, незнакомец врезал первому вскарабкавшемуся адату дубиной. Тот, пронзительно визжа, свалился вниз, вместе с товарищем. Остальные лезть не решились, а остались ухать и строить гримасы внизу. Благодаря этому, мы смогли по верёвке спуститься со стены и скрыться в кустах. Незнакомец смело шёл впереди, я за ним. Когда отошли на приличное расстояние, он повернулся ко мне:

— Спасибо. Ты смел и отважен, но глуп.

— Почему? — откровенно удивился я.

— Потому, что тебе следовало делать то, что сказано. Я воин и моя жизнь в любой момент может оборваться в сражении. Меня же, великий Сорокх послал, чтобы спасти тебя. А ты рисковал и мог погибнуть вместе со мной.

— Главное, что всё получилось, — я отмахнулся от его нравоучений, — может, в конце концов, ты мне пояснишь всё. Кто такой Сорокх? Зачем ему меня освобождать? Кто ты такой? Ничего не понимаю.

— Пойдём, — ответил незнакомец, оставив меня без ответов на вопросы, — за нами будет быть погоня. Нужно поторопиться.

Быстрым шагом двинулись вглубь леса. Во время разговора смог хорошо рассмотреть своего спасителя. На вид ему было около тридцати, подтянутый, с хорошо развитой мускулатурой, тёмными, длинными волосами, пытливыми чёрными глазами, он невольно вызывал уважение. На ходу мой спутник стал пояснять:

— Великий Сорокх — это брат Абанги, того самого, что приказал тебя схватить и запереть в подвале. Абанга злой, он делает только плохое, чёрные адаты служат ему. Великий Сорокх сдерживает Абангу и тот не может развернуться, как того ему хочется. Абанга хочет властвовать над всем нашим миром. Не знаю, зачем ты понадобился Сорокху, но он послал меня, чтобы я тебя освободил и доставил к нему.

— Как тебя зовут?

— Я воин Великого Сорокха — Далмин.

— А я Влад. Скажи, Далмин, как далеко нам идти?

— Не очень. К исходу дня мы будем в замке Великого Сорокха.

Далее мы шли молча. Жизнь в этом мире шла своим чередом: лесу свистели, перекликались птицы, слегка шумели вершинами деревья, какие-то насекомые или зверушки громко трещали в кустах. Далмин шагал, уверенно, не оглядываясь. Мне давно хотелось, есть и пить, но пришлось терпеть, не показывать же свою слабость. Однако Далмин, словно читая мои мысли, остановился возле неприметного деревца и сказал:

— Вон там, за холмом, небольшой ручей. Немного отдохнём.

Он свернул вправо, за живописный зелёный холм, поросший невысокими пирамидальными кустиками. За холмом блеснула вода: внизу нежно журчал узкий ручей, петляя среди нависших над ним деревьев. Я припал к воде и пригоршнями долго утолял жажду. Далмин уселся на берегу, осматриваясь вокруг.

— Расскажи о вашем мире? Кто здесь живёт, большой ли он? — полюбопытствовал я, усевшись рядом.

Далмин немного помолчал.

— Наша Васайя прекрасна. Ты видел, как здесь тепло, зелено и уютно. Правда, у нас бывает сезон дождей, тогда становится холоднее, тучи закрывают небо, идут дожди, светлых дней бывает в тот период очень мало. Но так длится недолго, всего два месяца, затем у нас снова тепло. Васайя большая, даже не знаю, где граница нашего мира, так как нигде не бывал, кроме нашей местности.

— А кто ещё живёт на Васайе, кроме адатов и вас?

— Адатов у нас много, но они всё равно не такие, как люди. Абанга подчинил чёрных адатов себе, он полностью контролирует их. Я живу в народе кампоров, на территории, подвластной Великому Сорокху, ему же служат и белые адаты. Мы занимаемся земледелием, немного ремеслом. Я отобран в качестве воина и советника Сорокха. Большего рассказать не могу, так как и сам знаю немного. Ты расспроси обо всём у Великого Сорокха.

Его рассказ, по большому счёту, ничего не прояснил. Не представляю, что мне делать дальше, как вернуться в Междуречье. Разве, что тот самый Сорокх сможет помочь, остаётся набраться терпения и ждать.

Немного отдохнув, мы двинулись вперёд. Успокаивало то, что за нами не было погони: адаты то ли испугались, то ли потеряли наш след. К вечеру здорово устал и с трудом передвигался, стараясь не отстать от Далмина: сказывалась тяжёлая, почти бессонная ночь в холодном подвале. Но, в конце концов, мы дошли до пункта назначения. В наступающих сумерках, из-за деревьев, показались каменные стены с деревянными башнями. За стенами, также, утопая в зелени, выглядывали каменные и деревянные строения. Мы прошли к воротам, Далмин что-то неразборчиво прокричал и ворота открылись. Нас встретил молодой, смуглый воин, с копьём в руках, очень похожий на Далмина. Они о чём-то поговорили между собой и, мы с моим спасителем, пошли вглубь. Резиденцию Сорокха было трудно назвать дворцом. Это было большое квадратное строение, сложенное из небрежно отёсанных камней, верхнюю часть строения венчала крыша с деревянным куполом. Мы прошли большим гулким коридором и остановились у арки, завешанной какими-то плетёными верёвками. Возле арки ходил смуглый, черноволосый человек, скорее всего охранник.

— Вижу, Далмин, ты успешно справился с задачей, — улыбнулся он нам.

— Да. Но меня могло здесь и не быть, если бы не его помощь, — Далмин кивнул в мою сторону.

— Хорошо, я доложу Великому Сорокху о твоём прибытии, — охранник скрылся за ширмой.

Спустя некоторое время он вышел и поднял ширму, как бы приглашая войти.

Я последовал за Далмином. В просторной комнате с низкими сводчатыми потолками, на коврике, сидел худощавый седой старик с небольшой аккуратной бородой, в простеньком халате бежевого цвета. Его живые, подвижные глаза быстро пробежались по мне и остановились на лице. Кроме нас троих в комнате больше никого не было. Помещение освещалось факелами, закреплёнными на стенах в специальных нишах. Факелы нещадно чадили, но в потолке было видно несколько отверстий для отвода продуктов горения.

— Я привёл того человека, о котором ты говорил, Великий Сорокх, — лёгким наклоном головы Далмин доложил о своём прибытии.

— Спасибо, Далмин, за службу. Литмон сказал, что этот молодой человек помог тебе. Это так? — спросил Сорокх.

— Да, это так, — подтвердил Далмин. — Мы столкнулись с адатами Абанги, мне пришлось вступить в схватку. Я велел Владу бежать, но он вернулся и помог мне. Иначе я не справился бы с адатами и меня могли схватить. Поэтому, мы здесь вместе.

— Ещё раз спасибо, Далмин, ты можешь идти отдыхать. И скажи Литмону, чтобы принёс поесть. Думаю, что наш гость голоден.

Далмин удалился.

— Присядь, Влад. Тебя, кажется, так зовут?

— Да, меня зовут Владом, — подтвердил я и присел на коврик.

— Ты, наверное, не догадываешься, зачем я тебя освободил? — живые и пытливые глаза Сорокха, казалось, проникали вглубь моего сознания.

— Нет, не догадываюсь.

Сорокх тяжело вздохнул, встал и прошёлся по комнате.

— Давным-давно отец говорил мне, что есть много прекрасных миров. Но самый лучший тот, в котором ты родился и живёшь, где ты можешь приносить пользу своему народу, жить и радоваться жизни. И он был прав, Васайя прекрасна. Но я не думал, что будет так сложно сохранить красоту своего мира, доброту, справедливость и спокойствие. Мой брат, Абанга, просто бредит мыслями о всемирном могуществе. Он поработил часть Васайи, ждёт, когда я умру, чтобы захватить всю страну. Но ему и этого мало. Обладая большими познаниями, он научился проникать в иные миры и вознамерился завоевать в будущем Междуречье — очень близкий нам мир.

В это время к нам заглянул Литмон с подносом.

— Оставь еду, Литмон, возле Влада. И можешь идти. Ешь, Влад, не смотри на меня, — обратился Сорокх уже ко мне, — я не голоден.

Литмон всё так же, молча, удалился. Я не заставил себя долго упрашивать и принялся за содержимое подноса. Еды там хватало с избытком: два больших куска вяленого мяса, сыр, какие-то фрукты, большие гроздья ягод, лепёшки. Сорокх, тем временем, расхаживая по комнате, продолжил:

— Мой брат коварен и опасен, ему неведомо чувство жалости и сострадания. Мне скоро придётся умереть, он этого только и ждёт. Вся проблема в том, что у меня нет преемника, некому будет защищать народы Васайи от Абанги.

— Так научите кого-нибудь, — предложил я, пережёвывая мясо.

— Если бы это было так просто, — вздохнул Сорокх, — бы давно это сделал. Нужен кто-то, кто обладает определёнными способностями. Но мы не нашли никого среди жителей Васайи, а времени всё меньше и меньше. Мы ищем, но пока безрезультатно.

— Всё-таки, почему же я здесь? — этот вопрос просто вырвался из меня.

— Я слежу за Абангой, его происками. И даже вижу, когда он открывает проход в другие миры. Не раз был свидетелем того, как он губил на болоте случайно забредших туда жителей Междуречья, но помочь ничем не мог. Ведь именно там, на болоте, у него проход в Междуречье. Абанга делал всё очень быстро и просто наслаждался зрелищем смерти. Поэтому, когда он в очередной раз открыл проход, стал следить за ним. Там увидел, как Абанга пытался погубить тебя. Видимо, он чувствовал или знал, что ты можешь помешать ему. Но погубить тебя не удалось и, я понял, что ты не из Междуречья, ты из другого мира. Когда вошёл в контакт с Большим Облаком, мне открылось очень важное обстоятельство: именно ты, каким-то образом, можешь в будущем повлиять на судьбу Междуречья и Васайи. Поэтому я передал тебе информацию из Большого Облака. Возможно, она тебе пригодится. Абанга, когда не смог справиться с тобой, открыл проход для адатов, и они схватили тебя. Отправленные мною адаты не смогли выйти победителями в сражении с чёрными адатами. И мне пришлось направить Далмина, чтобы он освободил тебя уже из крепости Абанги.

— Всё это очень интересно, но как мне вернуться в Междуречье? — я вскочил.

— Спустя несколько дней снова будет благоприятный период. Я войду в контакт с Большим Облаком и, думаю, что открою проход в Междуречье, — успокоил меня Сорокх. — Тебе нужно вернуться, мы так и сделаем.

Я вздохнул с облегчением.

— Откуда же ты, Влад? — Сорокх снова присел.

— Я с Земли.

— Земля. — Сорокх задумчиво пожевал губами. — Не слышал о таком мире, видимо, это далеко от нас. Какова же ваша Земля?

— Она прекрасна, у нас тоже много лесов, рек, озёр, животных и птиц. Люди наши похожи на вас, но мы далеко продвинулись в науке и можем летать по воздуху, плавать по морям, ездить по дорогам на автомобилях. У нас есть то, о чём вы даже и не мечтаете.

— Да, конечно, это интересно, — Сорокх вздохнул, — но я этого никогда не увижу. Главное для меня — это найти преемника. Однако, вижу, что ты устал, об остальном поговорим завтра. Отдыхай.

Он окликнул Литмона, тот провёл меня в мою комнату. Я свалился на мягкую подстилку, закрыл глаза и почти тот час же провалился в сон.

Проснулся от того, что луч света бил мне прямо в глаза. Свет поступал в комнату сквозь небольшие проёмы в стене. Утро давно наступило, с улицы доносилось звонкое щебетание птиц. Я вышел в пустынный коридор. Во дворе Сорокх с кем-то беседовал. Увидев меня, он улыбнулся:

— Как отдохнул, юный путешественник?

— Спасибо, хорошо.

— Тогда поешь и отдыхай, познакомься с нашими жителями, погуляй. Если, что-то будет нужно, обращайся ко мне.

После хорошего завтрака отправился гулять по крепости, так как заняться было больше нечем. Двор вокруг жилища Сорокха выглядел ухоженным: вокруг росли красивые кустики, какие-то большие жёлтые цветы. Но людей поблизости не было, решил прогуляться дальше. Растительность стала более плотной, появились целые плантации фруктовых деревьев, напомиавшие наши сады. Углубившись в один из таких садов, увидел неожиданную картину. Большая группа белых адатов собирала с деревьев фрукты. Работали они организованно: одни ловко двигались по веткам, срывали плоды и бросали их вниз, другие внизу с корзинами собирали брошенные фрукты. Меня заметили уже вблизи. Адаты проявили необыкновенное оживление, когда я подошёл к ним: они ухали, тыкали в меня пальцем, размахивали передними конечностями. Всё это рассмешило меня и напомнило картинки с обезьянами в нашем зоопарке. Один из адатов осторожно приблизился ко мне и несмело протянул пару фруктов. Я взял и поблагодарил:

— Спасибо.

Моё действие вызвало целую бурю восторга у всей группы: они завизжали, закричали, захлопали в ладоши. Я снова рассмеялся и, помахав им рукой, пошёл дальше. По ходу испробовал подаренные мне фрукты. Они оказались очень сочными, мягкими и напоминали по вкусу наши ананасы. За фруктовыми посадками появилось возделанное поле. На нём сновали фигуры людей. Все были заняты своим делом, и на меня никто не обращал внимания. В посадках, среди поля, трудились две молодые девушки. При их виде моё сердце сжалось: где-то там, в Междуречье, меня ждёт Лейни. Она волнуется за меня и даже не предполагает, где я нахожусь. Только бы Сорокх не подвёл. Почему-то сразу расхотелось идти дальше, я повернул обратно. Возле дворца Сорокха было всё также спокойно и пусто, его самого тоже нигде не было видно. Решил немного вздремнуть, ведь заняться было совершенно нечем. Пробудили меня громкие крики. Выбежав из здания, увидел несколько воинов, снующих туда-сюда, среди них был и мой знакомый — Далмин.

— Что случилось? — спросил я.

— Беда, — сокрушённо ответил Далмин, — из дворца Великого Сорокха пропал священный камень. Правитель только что обнаружил его исчезновение.

— А где он сам?

— Там, — кивнул он головой влево, — в здании Посвящения.

Я направился туда, куда указал Далмин. Там, за рядом небольших строений, возвышалась каменная башня. Возле башни стоял Сорокх с убитым видом.

— Не могу понять, как это могло произойти? — сокрушённо кряхтел он.

— А что это за камень? И чем он так ценен? — поинтересовался я.

— Камень этот вроде бы небольшой, всего с кулак размером, — Сорокх был очень расстроен. — Но в нём кроется великая сила. С его помощью я входил в контакт с Большим Облаком, открывал проход в другие миры, боролся с кознями Абанги.

Моя спина покрылась холодным потом.

— Это значит, что без священного камня я не смогу вернуться в Междуречье?

— Да, мой юный путешественник. Если мы не вернём камень, боюсь, что не смогу тебе помочь.

— Кто же его украл? Кому он понадобился?

— Скорее всего, это дело рук Абанги, больше на это никто не способен. Тем более, что камень нужен ему для осуществления своих коварных планов.

— Что же теперь делать?

Сорокх немного призадумался.

— Сейчас я соберу своих помощников. Нужно расспросить всех, чтобы узнать, как исчез священный камень, кто помог похитить его из дворца. Ведь Абанга не сам совершил кражу, очень важно выяснить, кто это мог сделать.

Только этого не хватало, я был расстроен и рассержен одновременно. Только помечтал, что скоро вернусь обратно в Междуречье, увижусь, наконец, с Лейни и на тебе. Надо пойти на это совет, послушать, что там говорят.

Совет собрался в комнате Сорокха, куда пришли четверо, незнакомых мне, мужчин в халатах. С ними пришёл и Далмин. Сорокх согласился, чтобы я присутствовал на совете.

— Далмин, что удалось узнать? — обратился он к отважному воину.

Далмин встал и чётко, по-военному, доложил:

— Священный камень пропал, скорее всего, этой ночью. Точно установлено, что днём никого чужого на территории крепости не видели. Вакран, охранявший здание Посвящения этой ночью, утверждает, что ничего подозрительного не видел, но камень исчез.

Все помолчали. Сорокх в задумчивости погладил бороду и велел Далмину:

— Позови сюда Вакрана. Расспросим его здесь, на совете.

В скором времени перед советом стоял и Вакран — молодой, лет двадцати, воин, с трепетом взирая на Сорокха и членов совета.

— Что ты расскажешь нам, Вакран? — обратился к нему Сорокх.

— Великий Сорокх, — с жаром начал оправдываться воин, — честное слово, ничего не видел. Я целую ночь ходил вокруг здания, глаз не сомкнул, всё было тихо.

Но его лицо показалось мне подозрительным: как-то растерянно он оправдывался, нервничал, глаза его бегали из стороны в сторону, чувствовалось, что он недоговаривает. Я склонился к Сорокху, чтобы шёпотом высказать ему свои подозрения, но он сам уловил, что охранник что-то недоговаривает. Он нахмурился и сурово бросил молодому воину:

— Вакран, тебе лучше признаться во всём самому. Иначе будешь наказан самой страшной карой — изгнанием из нашего народа.

Вакран побледнел, несколько мгновений раздумывал, а затем бросился на колени:

— Не наказывай меня, Великий Сорокх. Я не виноват, этой ночью ко мне пришла моя девушка — Сайгара, мы с ней сидели в кустах, но совсем недолго. Я подумал, что всё спокойно, везде тихо. Когда снова стал обходить здание, то нашёл обрывок какой-то верёвки возле входа. Однако, нигде никого не было, и я успокоился. Это всё, что мне известно. Клянусь.

— Выйди, Вакран, я потом буду решать, как наказать тебя, — Сорокх отправил разгильдяя. Он прошёлся по комнате и обратился к совету:

— Мне кажется, что Вакран говорит правду. За ним следили и воспользовались его оплошностью, но это не меняет сути дела. Мы так и не знаем, кто же украл священный камень и где он находится сейчас. Какие будут предложения у членов совета?

Но никто из членов совета ничего не сказал, все пребывали то ли в растерянности, то ли в глубокой задумчивости. Далмин высказался первым:

— Мне кажется, кто бы это не сделал, священный камень будет у Абанги. И его надо вернуть, я готов пойти.

— Согласен с тобой, Далмин, что камень у Абанги, — спокойно рассудил Сорокх, — но горячиться не надо. Мы не знаем, где он спрятал похищенное. Возможно, что не у себя в крепости. Кроме того, мы не знаем о его планах, а это очень важно.

— Всё равно, нужно идти в крепость Абанги, — упрямо ответил Далмин.

— Это очень опасно. Он усилит охрану, — горестно вздохнул Сорокх.

Воцарилась тишина, совет застыл в раздумье. Я также задумался: и вправду, как поступить? Ведь решается и моя судьба. В одном Далмин прав: нужно попасть в крепость Абанги и узнать о его планах, нужно просто-напросто последить за ним.

— Прошу совет выслушать меня, — я поднялся. — Предлагаю, чтобы к Абанге пошли я и Далмин. Далмин там был, хорошо ориентируется, мне будет несложно разобраться, так как недавно был там. Если хорошо замаскироваться, думаю, что мы сможем незаметно пробраться в крепость Абанги. А там и что-то разузнать попытаемся.

Некоторое время, тихонько посовещавшись, все согласились, совет удалился. Остались только Далмин, я и Сорокх. Было решено, что с нами пойдут ещё два воина, которые помогут замаскироваться, и будут ждать нас за оградой. Выступление назначили на раннее утро.

Свет только приукрасил верхушки деревьев, а мы уже шли в сторону крепости Абанги. Двигались, молча и в довольно быстром темпе. В полдень остановились отдохнуть и поесть. К исходу дня цель была достигнута. В наступающих сумерках зловещими силуэтами вырисовались крепостные стены. Далмин знал, где можно будет проще проникнуть в крепость. Мы прошли немного вдоль стены и остановились возле упавшего дерева. Далмин ловко вскочил на него, затем подошёл к стене, уцепился за выступающие камни и взобрался на стену. Там он закрепил верёвку, спустился к нам. Наши напарники из лёгких веток, зелени и тонкой бечевы стали сооружать нечто вроде защитного костюма. Совсем скоро, когда стало темнеть, мы с Далмином, перемахнули через стену и осмотрелись. Пробираться нам нужно было по густой траве. Между деревьями просматривался замок Абанги, до него было около полукилометра. Чтобы не рисковать и не быть замеченными, ещё за стеной мы решили передвигаться по территории крепости ползком. Ползти было тяжело, уже через сотню метров я здорово вспотел. Но понял, что мы поступили правильно. Оглянувшись, увидел, что вдоль стены передвигаются чёрные адаты. Видимо, они совершали обход по периметру крепости. Затем из-за кустов вышли двое воинов с короткими пиками и прошли буквально в нескольких метрах от нас. Только наши защитные одеяния, густая трава и осторожность помогли нам остаться незамеченными. Когда, в конце концов, подобрались к замку Абанги, было совсем темно. Далмин знаком указал следовать за ним, он пополз к небольшой дыре в камнях под домом. Возле дыры оставили свои маскировочные накидки. Под домом было также темно, но я продвигался вплотную за своим товарищем и ориентировался, хоть это и покажется смешным, на его пятки. Скоро посветлело. Мы находились возле небольшого разветвления, рядом ступени вели в подвальное помещение, а вправо сворачивали в коридор. Далмин выбрался и осторожно выглянул. Видимо, коридор был пуст, так как он махнул мне рукой. Я последовал за ним. Мой товарищ быстро перебежал и спрятался в чернеющей нише, я тут же повторил его движения. Ниша в стене предназначалась, очевидно, для хранения различных вещей, так как коридор был узок и его не загромождали чем-либо. Мы спрятались среди обрывков ткани, старых циновок, сломанных деревянных щитов и ещё какой-то рухляди. Откуда-то исходил неприятный запах, но спрятаться больше было негде. Как оказалось, ниша отделялась от комнаты Абанги лишь тонкой перегородкой.

Мы затаились. Прошло какое-то время, на улице послышались громкие голоса, до нас долетели лишь отдельные обрывки. Затем кто-то протопал по коридору и зашёл в комнату Абанги. За ним, тяжело ступая, прошло, скорее всего, несколько адатов.

— Вы всё внимательно посмотрели, Гууин, Сорокх не подослал лазутчиков? — я узнал голос Абанги.

— У — у — уэ, — отрицательным тоном промычал неизвестный Гууин. Очевидно, это был адат.

— Можешь идти, ты, Самордаш, останься, — приказал Абанга. При этих словах Далмин слегка дёрнулся. Причина такого его поведения стала мне известна позже.

— Рассказывай, Самордаш, что творится у Сорокха? Что тебе удалось узнать? — снова прозвучал голос Абанги.

— Сорокх в растерянности, великий Абанга, — тихо заговорил вкрадчивый голос Самордаша, — без священного камня он не так силён. Вчера он собирал совет, и они решили, что сюда отправятся два шпиона, чтобы найти камень.

— Кого же решили направить?

— Того человека из другого мира и Далмина.

— Когда они отправятся?

— Скорее всего, они уже в пути, а, возможно, и возле стен крепости.

— Этот Далмин мне уже надоел, — злобно прорычал Абанга, — пора успокоить навсегда предателя своего народа. Мало того, что он выкрал у меня пленника, так ещё имеет наглость снова пытаться пробраться ко мне. Ну, да ничего, я им всем задам. Через два дня камень обретёт самую большую силу за все последние годы. Вот тогда сотру их всех: и Сорокха, и Далмина. Всех уничтожу, они мне за всё ответят.

— Да, великий Абанга.

— Ты, Самордаш, хорошо мне послужил. Пока возвращайся обратно, тебе осталось ждать недолго. Как только уничтожу Сорокха, ты будешь моим наместником в его владениях.

— Благодарю тебя, великий Абанга, — залепетал Самордаш. Зашелестела циновка, Самордаш, очевидно вышел.

— Гууин! — громко крикнул Абанга.

По коридору протопали тяжёлые шаги и стихли в комнате Абанги.

— Гууин, усиль охрану, смотрите внимательно — Сорокх послал лазутчиков. Возможно, они уже здесь, если заметите что-то подозрительное — сразу ко мне. И очень тщательно охраняйте вход в подземелье. Если исчезнет камень — всех, кто, охраняет, уничтожу, тебя тоже. Иди.

— У — у, — утвердительно промычал Гууин и вышел.

Абанга встал и заходил по комнате. Он что-то злобно бормотал себе под нос, но что-либо разобрать было невозможно, затем всё стихло. Мы просидели, не шевелясь, ещё какое-то время. Далмин дотронулся до меня рукой, как бы давая понять, что нам пора, выбрался первым, а я за ним. Наружу вышли без проблем. Тьма сгустилась, а это было нам на руку, тишину наступившей ночи нарушало лишь зловещее щёлканье неизвестных мне, то ли насекомых, то ли мелких животных, да негромкий разговор двух охранников за углом. Натянув свои защитные одеяния и соблюдая осторожность, стали продвигаться в обратном направлении. Я совершенно не ориентировался в темноте, Далмин полз впереди. Он повёл меня в какие-то кусты, затем мы попали в пустое деревянное строение. Далмин плотно закрыл за собой дверь и растянулся на полу.

— Нам нужно обсудить, что делать дальше, — произнёс он шёпотом.

— Сначала объясни мне, что к чему. Не понимаю, что происходит: где находится это чёртово подземелье, можно ли туда пробраться, кто такой этот Самордаш? — я говорил также шёпотом.

— Здесь мы в определённой безопасности, — устало отозвался Далмин. — Сюда охранники не пойдут, адаты тоже. А что происходит? Дело в том, что моё детство прошло в стенах этого замка, на этой земле. Мои родители принадлежали к народу, населяющему владения Абанги, отец принимал участие в строительстве этого здания. Вот почему я так хорошо здесь ориентируюсь. Когда вырос, то понял, что не смогу спокойно смотреть на то зло, которое творит Абанга, а он держал в страхе всё население. Понимая, что не смогу победить злого волшебника, пошёл к Сорокху, чтобы помогать ему. Вот Абанга и называет меня предателем. Что же касается Самордаша, то я убил бы его прямо там, да нельзя. Мы должны вернуть священный камень. Самордаш — один из советников Сорокха, он вчера присутствовал на совете. Представляешь, пошёл на предательство, чтобы самому руководить нашим народом, а Сорокх ему доверяет. Подлец.

При этих словах Далмин плюнул на землю. Он немного помолчал.

— Мы должны проникнуть в подземелье, которое находится недалеко от крепости. Я знаю, где это, но никогда не был там, не знаю, где спрятан священный камень. По слухам, в подземелье обитают ужасные создания, которыми Абанга может управлять. Из живущих на Васайе никто не пытался проникнуть туда, только Абанга. Так что, нам будет нелегко. Что скажешь?

— Что говорить? — я задумчиво потёр лоб. — Идти всё равно придётся: ты сам говорил, что камень нужно вернуть, мне без него не вернуться в Междуречье, да и времени у нас в обрез. Абанга что-то говорил том, что камень обретёт очень большую силу уже через два дня. Будем на месте решать, что и как. Когда отправляемся?

— Думаю, этой ночью и надо попытаться проникнуть в подземелье, днём мы не сможем подойти незамеченными. Вот отдохнём немного и двинемся в путь.

После передышки, всё также соблюдая осторожность, мы поползли к крепостной стене. Густая, липкая темнота снова окружила нас. Я боялся только одного: чтобы не наткнуться на охрану. Но волнения были напрасными, Далмин был великолепным проводником. Наши спутники терпеливо сидели в кустах. Обговорив с ними дальнейшие планы, сообщив новости и, слегка подкрепившись, всей командой направились за Далмином. Наших товарищей, мягко говоря, очень озадачила новость, что Самордаш оказался предателем, но обсуждать эту тему было некогда. Вскоре мы остановились.

— Дальше всем идти нельзя, — тихо сказал Далмин, обернувшись к нам. — За этой рощей, будет перелесок, затем заросли кустов. А уже за ними — большой холм. В нём и находится вход в подземелье, адаты усиленно охраняют его. Вы, двое, остаётесь нас ждать, мы с Владом идём туда. Если через сутки нас не будет — возвращайтесь к Сорокху.

Я даже мысли не хотел допустить, что мы не сможем добыть заветный камень, мне никак нельзя остаться здесь, это подобно смерти. Далмин сделал шаг, я за ним и наши спутники растворились в темноте. Мой напарник двигался медленно, очевидно понимая, что здесь повсюду могут скрываться охранники. Спустя какое-то время впереди посветлело, из-за густой растительности сверкнули два ярких факела. Они освещали подножие крутого холма с кучей камней, а возле камней сидело три адата. Правда, они почти сливались с местностью. Я понимал, что это не вся охрана, сколько ещё прячется вокруг — неизвестно.

— Там, где сидят адаты, вход, — прошептал Далмин. — Но охраны здесь будет много. Как будем пробираться в подземелье?

— Согласен, охранников здесь немало. И, поэтому, как мне кажется, ставку нужно делать на полную неожиданность. Пробиться мы сможем только хитростью. Нужно отвлечь охрану, наскоком не прорвёмся, слишком неравные силы, — ответил я.

— Так что будем делать? — снова повторил Далмин.

Но мне в голову ничего пока не приходило. Если побежим прямо, то, естественно, не успеем проскочить в подземелье, нас схватят. Можно попытаться обойти холм и выскочить сверху, неожиданно, но это также не даёт больших шансов на успех. Нужно думать.

Пока мы раздумывали, произошло нечто, что разрешило все сомнения в нашу пользу. В глубине холма раздался какой-то рокот или гул, адаты, охранявшие вход, встревожено вскочили. Из темноты к ним выбежало несколько человек с дубинами в руках. Они все столпились возле входа. В это время шум усилился и из недр холма вырвался яркий свет. Все, кто стоял возле входа, с криками, разбежались. Меня осенило: лучшей возможности проскочить в подземелье, наверное, не будет. Конечно, мы не знаем, что скрывается там, за входом. Возможно, нам угрожает какая-то опасность, но выхода нет. Я дёрнул Далмина за руку:

— Бежим! И как можно быстрее!

Расстояние до входа мы проскочили, как мне казалось, в мгновение ока. Заветный вход представлял собой большую круглую дыру, заросшую травой. Вход был обложен большими камнями, вниз вели ступени, вымощенные мелким камнем. Из подземелья лился мягкий, не ослепляющий свет. Быстрым шагом мы стали спускаться вниз, а до нас донёссся тот самый шум. Далмин вопросительно посмотрел на меня: дескать, что делать? Я уверенно кивнул головой вниз, другого пути у нас нет. Вскоре лестница закончилась, и перед нами выросло небольшое овальное помещение, свод которого, подпирали две массивные, грубые каменные колонны. Из помещения было три выхода: один — наверх, откуда мы спустились, а дальше в подземелье вели два узких тоннеля. Один зиял непроглядной чернотою, а из второго струился тот самый яркий свет. Свет то тускнел, то становился ярче, иногда сияя очень ярко. Нужно было продолжать рисковать, но не в в темноту, это путь в никуда. Поэтому снова дёрнул Далмина за руку, увлекая за собой. Тоннель был немногим выше человеческого роста, округлой формы, словно прорублен в земле, свет струился откуда-то из глубины. И мы шли навстречу свету. Постепенно тоннель стал становиться шире и спустя какое-то время мы вышли в просторный зал, где увидели источник света. Посреди зала, на небольшом возвышении, лежал довольно приличный кусок неизвестного мне минерала, похожего на слюду, размером с человеческую голову. Он то и светился тем странным светом: минерал постепенно тускнел почти до затухания, а затем также постепенно набирал мощь и становился настолько ярким, что на него невозможно было смотреть. Вполне очевидно, что он мог снова вспыхнуть, как и тогда, когда разбежалась охрана возле входа.

— Это случайно не тот самый камень, что мы ищем? — обернулся я к Далмину.

— Нет, что ты, это совсем не то. Волшебный камень, которым владел Сорокх, был небольшой, размером меньше моего кулака, он не светился. Я не вижу его здесь.

— Будем искать и обязательно найдём, — пришлось мне обнадёжить его, а, может быть, и ещё больше, самого себя.

Мы стали осматривать помещение. С первого взгляда казалось, что далее идти некуда, помещение было глухим, мы не видели каких-либо проходов или дверей. Я отправил Далмина влево осматривать стены, сам пошёл вправо. В это время найденный нами камень засветился настолько ярко, что пришлось не только зажмурить глаза, но ещё и прикрывать их руками. Жара, однако, никакого не ощущалось. Когда я открыл глаза, то увидел, что Далмин топчется в растерянности: он не успел закрыть глаза, и его немного ослепило светом.

— Стой на месте, — крикнул ему, — это должно скоро пройти.

Сам же стал сосредоточенно осматривать и ощупывать стены, должен же быть какой-то выход, где-то Абанга спрятал камень. Но поиски оказались безрезультатными, ничего не нащупал, а лишь вспотел от напряжения. Далмин уже немного отошёл от слепоты и, неуверенно спотыкаясь, побрёл ко мне. По пути он проходил мимо светящегося камня и случайно коснулся его. Сразу же послышался шум и, в одном месте стена разъехалась, обнажив перед нами проход. Что же, придётся снова рисковать. Схватив Далмина за руку, быстро забежали в образовавшийся проём. Стена тут же задвинулась, нас окутала темнота. Спустя некоторое время глаза стали привыкать к темени и, к тому же, я заметил, что стены немного светятся, можно различить даже большие, неровные трещины в них. Глаза Далмина, видимо, уже совсем отошли от потрясения, он напряжённо всматривался вперёд. Проход вывел нас к ещё одному небольшому помещению. В полумраке было сложно ориентироваться. Не успели мы сделать и нескольких шагов, как перед нами, из темноты, словно призраки, выплыли две фигуры. Очертания их напоминали людей, только очень невысокого роста. Ничего не говоря, они набросились на нас. Мы с Далмином были вооружены дубинами, а наши соперники какими-то короткими мечами. Дрались они яростно, я сказал бы, умело, и очень скоро стали теснить нас обратно в проход. Далмин оборонялся достаточно хорошо, а вот мне пришлось нелегко. Старался изо всех сил, но мой соперник, на удивление, был сильнее, изворотливее. Я решился пойти на отчаянный шаг и крикнул Далмину:

— Я падаю! Бей их по спинам!

И тут же бросился под ноги насевшим на нас воинам. Моя уловка удалась — когда я упал им под ноги, они споткнулись и свалились наземь. Далмин не дал им подняться, успел хорошенько стукнуть по обоим. Этого было достаточно, чтобы привести их в бесчувственное состояние. Тяжело дыша, встал, Далмин тоже вытирал пот со лба.

— Что это за черти? — сказал я Далмину и стал рассматривать наших противников. Почти карлики, ростом до полутора метра, с выдающимися надбровными дугами, жёсткими чертами лица, маленькими глазами, приплюснутой, непрапорцинально большой головой. Мой товарищ снял у себя с пояса кусок верёвки и скрутил обоим воинам руки. Похлопав по щекам, мы привели пленников в чувство.

— Почему вы на нас напали? — спросил я у одного из них.

Они смотрели на нас с нескрываемой злобой и молчали.

— Хотите умереть героями? Это легко сделать, — мне пришлось приставить меч к горлу одного из пленников. — Нам некогда вести разговоры, отвечайте.

Тот, которому я угрожал, поморщился и с раздражением бросил:

— Мы здесь стоим для того, чтобы никого не пропустить дальше.

— А кто здесь вас поставил? — продолжился мой допрос.

— Мы подчиняемся нашему правителю Шамудаху.

— А он кому служит?

— У него договор с Абангой.

Постепенно картина прояснилась. После расспросов узнали, что немногочисленное племя карликов издавна живёт здесь, в обширном подземелье. Занимались они добычей металла и меняли его на еду у народов, населяющих Васайю, но, со временем, запасы металла истощились, племени пришлось туго. Вот тогда-то Абанга предложил им, чтобы они служили ему, а он будет снабжать их продуктами. Абанга где-то узнал о волшебных камнях и стал собирать их. Ему нужно было собрать шесть камней, а когда он их соберёт и положит на время у главного камня, того, что мы видели в большом зале, то получит неограниченную власть, могущество, не только в своём мире. Камни он хранит также здесь, в подземелье. Камень, похищенный у Сорокха, был пятым по счёту, хранится, на данный момент, у Шамудаха. Да, Абанга приблизился к своей цели, но нам от этого не легче.

— Где найти этого Шамудаха?

— Вам всё равно не добраться до него, — процедил сквозь зубы воин. — Шамудах не отдаст камень. Для нас это почти смерть, ведь мы зависим от Абанги.

— Для меня тоже, камень мне нужен не меньше, чем Абанге. А Абанге вы нужны, так или иначе. Поэтому лучше скажите всё, как есть, мы достанем камень любым путём.

— В конце этого зала вход жилище Шамудаха, — нехотя ответил пленник, — он находится там. Но он не один, вам не справиться.

— Спасибо и на этом. А вы, пока, останьтесь здесь.

Далмин прочно связал воинов, мы пошли вперёд. Пленник не обманул нас: едва пересекли зал, как оказались в небольшом полутёмном проходе, за ним слышались голоса. Конечно, мы не знали количество помощников Шамудаха, но идти вперёд нужно. Посовещавшись, решили, что наша неожиданность принесёт успех. Вооружившись короткими мечами, отобранными у пленников, с громкими криками, ввалились в помещение Шамудаха. Краем глаза сразу успел заметить несколько фигур по углам. А в центре жилья, на подстилке, развалился ещё кто-то. Было очевидно, что только главарь может лежать посреди помещения. Поэтому рванулся к лежавшему на полу незнакомцу, схватил его за голову, и приставил меч к шее:

— Никому не двигаться! Иначе перережу ему горло!

Все, кто стоял по углам, замерли. Далмин подошёл ко мне, стал рядом.

— Ты Шамудах? — обратился я к новому пленнику.

— Я, — подавленно подтвердил тот.

— Тогда вели всем стоять на местах, а нам отдай камень. Это позволит сохранить тебе жизнь.

Шамудах тяжело вздохнул, медленно приподнялся и приказал подчинённым:

— Оставайтесь все здесь. Без меня ничего не предпринимайте.

— А лучше будет, если всех связать, — предложил Далмин.

С ним трудно было не согласиться и мы связали пятерых карликов. Шамудах отрешённо наблюдал за нашими действиями.

Когда всё было закончено, он, молча, пошёл на выход. Я шёл за ним, держа его руки за спиной и не опуская меч. Шамудах свернул на выходе вправо и кивнул:

— Камень здесь, в той нише.

Я присмотрелся: действительно, в стене, в неглубокой нише, лежал камень. Далмин взял его руки и радостно заверил меня:

— Да, это он, мы нашли его.

— Нужно выбираться отсюда, времени у нас в обрез, Абанга наверняка знает, что мы здесь, — обратился я к товарищу.

Мы повернули в обратный путь.

— Тебе придётся пойти с нами, — сказал я Шамудаху.

В ответ он лишь зло сверкнул глазами. Мы прошли по проходу, пересекли небольшое помещение, где столкнулись с первыми охранниками. К нашему удивлению, их уже не было на том месте, где их оставили. Значит, за нами могут организовать погоню. Когда остановились у стены, Далмин велел Шамудаху:

— Открывай проход.

Тот почему-то медлил и сделал вид, что не слышит.

— Открывай! — повторил и я.

Неожиданно Шамудах бросился в сторону, пытаясь улизнуть. Если бы не Далмин, то его уловка удалась бы, но мой товарищ проявил недюжинную сноровку. Он резко рванулся за беглецом и подсёк его, Шамудах грохнулся оземь.

— Вставай, негодяй! И больше не пытайся бежать, — пригрозил Далмин и хорошенько тряхнул беглеца. — Открывай проход.

Шамудах, тяжело дыша и, сверкая злыми глазами, подошёл к стене. Он провёл по ней руками, что-то нащупал и нажал, стена разъехалась, и перед нами снова появился огромный зал со сверкающим камнем. Шамудах стал упираться и вырываться:

— Я дальше не могу идти, мне нельзя.

— Почему? — повернулся к нему Далмин.

— Можете убить меня, но дальше я не пойду, — упрямо твердил Шамудах, упав на пол.

— Да чёрт с ним, брось его, — крикнул я Далмину. — Нам осталось преодолеть только длинный проход, ещё немного и мы наверху.

Далмин нехотя оставил предводителя карликов и последовал за мной. Шамудах тут же метнулся обратно к камню, коснулся его и шмыгнул за раздвинувшуюся стену. Мы вышли из зала, прошли проход и очутились в помещение с колоннами, где нас ожидал сюрприз. По залу расхаживало нечто большое, напоминавшее собой отвратительного белого гигантского червя на коротких ножках с узкой зубастой головой и маленькими глазами-точками. Червяк зашипел и двинулся на нас, мы невольно попятились обратно в проход. Оттуда услышали топот, нетрудно было догадаться, что за нами налажена погоня подчинёнными Шамудаха. Переглянувшись, обнажили мечи и пошли на подземного червя. Он яростно шипел, широко раскрыв пасть, медленно двигаясь в нашу сторону. Мы разделились: Далмин пошёл влево от прохода по периметру помещения, а я вправо. Червь замешкался, дёрнул головой вправо, затем влево и двинулся на меня. Я сделал выпад и ткнул противника мечом в нос. Он взвизгнул и зашипел ещё громче. Далмин, в это время, нанёс ему удар сзади и червь дёрнулся на него. Тогда я сделал твари укол в бок, червь снова повернул свою узкую пасть ко мне. Мы с Далмином делали так, чтобы потихоньку продвинуться к выходу, на лестницу и это нам удавалось. В это время из прохода выбежало несколько воинов-карликов и, с мечами наперевес, они рванулись в нашу сторону, невзирая на гигантского червя. Очевидно, что это создание им знакомо. Нам нужно было срочно уносить ноги, с таким количеством противников нам вряд ли справиться. Далмин кивнул мне: давай, мол, беги к лестнице. Я рванулся туда, но червь сразу дёрнулся за мной, пытаясь схватить. Я оказался проворнее: успел добежать до лестницы и вскочить на вторую ступеньку. Далмин совершил рискованный кульбит: он ткнул мечом червя и, разбежавшись, прыгнул ему на спину и вонзил своё оружие. Противник, пронзительно шипя, закрутился на месте и стал яростно вращать хвостом. Ударами хвоста червь разметал карликов по помещению. Он крутился на месте, пытаясь достать того, кто оседлал его, но Далмин крепко держался за меч. Уловив момент, он выдернул меч и скатился со спины червя в сторону лестницы, приземлившись на четыре конечности. Тот среагировал незамедлительно, вывернулся и с оскаленной пастью уже был готов цапнуть Далмина. Я сбоку ткнул ему, стараясь попасть в открытый рот, но попал в глаз. Подземное страшилище отчаянно заревело и вздыбилось, хвост его завертелся по помещению. Далмин тут же, не теряя времени, взобрался ко мне, мы стали подниматься по лестнице. Оставался последний шаг: выбраться наружу. Когда ступени закончились, и впереди засветилась дыра, приостановились. Что же и кто нас ожидает?

— Как будем выходить? — шёпотом спросил я.

— Не знаю, мне кажется, нас могут ожидать. Главное, не попасть им в лапы, — ответил мой товарищ.

Он немного подумал, затем достал из сумки на боку камень и протянул мне:

— Возьми, пусть он будет у тебя.

— Зачем?

— Я попробую выйти наружу. Если меня сразу не схватят, то попробую отвести их подальше от этого места. Тогда ты сможешь вернуться обратно к Сорокху, а он сможет отправить тебя туда, откуда ты пришёл. Надеюсь, что ты сориентируешься на местности?

— Я не могу оставить тебя, не могу бросить в опасности.

— У нас нет выхода, ведь это тебе нужно возвращаться, а не мне, — резонно возразил Далмин. — Двоим, будет сложно оторваться от адатов и воинов Абанги. А, возможно, я смогу уйти от них. Если даже меня и схватят, ничего мне Абанга не сделает.

— Да нет же, он говорил, что…

— Давай не будем спорить, — перебил меня Далмин, — я иду, а ты будь внимателен.

С этими словами он вложил камень мне в руку, пожал её и полез в дыру, из которой струился дневной свет. Стояла тишина, словно там, снаружи, никого не было. Далмин резким движением выкатился наверх. Сквозь траву мне было видно, как он вскочил на ноги и бросился бежать. За ним, с громкими криками, побежали несколько чёрных адатов и два или три воина. Я решил немного выждать. Возможно, Далмин прав и они решат, что он один пробрался в подземелье. Через несколько минут крики наверху смолкли, снова воцарилась тишина. Осторожно пробрался к выходу и потихоньку стал вытягивать голову. Казалось, что никого нет. Решил поступить по способу Далмина: выкатиться неожиданно. Тогда будет хоть несколько секунд времени. Вдохнул глубже, резко бросился в дыру. Свет ударил в глаза, я вскочил на ноги и, не оглядываясь, что есть силы, побежал к ближайшим кустам. Бежал примерно в том направлении, откуда мы шли с Далмином. К моему удивлению, никакой погони за мной я не слышал. Пробежав довольно приличное расстояние и запыхавшись, остановился. Действительно, за мной никто не бежал, расчёт Далмина оказался верным.

Я огляделся: местность незнакома, н это и не удивительно, ведь мы шли ночью, а сейчас день. Стал вспоминать, хоть примерную дорогу. Мы шли прямо, нигде не сворачивали, значит, и мне надо идти прямо от подземелья. Светило солнце, щебетали птицы, ничто не напоминало о каких-то интригах, погонях, волшебных камнях. Словно ничего не происходило, а есть только вот эта милая, красивая природа. Но не нельзя отвлекаться на размышления, нужно найти наших спутников, где-то должна быть роща, где мы оставили их. Так и есть, впереди показалась роща. Пробираясь сквозь заросли, соображал: где же наши друзья. Может, крикнуть им? Хотя это тоже опасно, вдруг где-то рядом воины Абанги.

Поплутав ещё немного и, никого не обнаружив, решил тихонько окликнуть наших товарищей:

— Эй, вы где? Отзовитесь. Это я, Влад.

Но на мой зов никто не откликнулся. Также тихо шелестели кусты, мерно качались кроны деревьев, где-то недалеко громко попискивала какая-то птица, а ей вторил ещё чей-то тонкий голосок. Постояв немного на месте, решил было выбираться хоть куда, как услышал за шорох спиной. Повернувшись, увидел, что из-за кустов, ко мне выходят наши товарищи. На сердце отлегло: хоть кто-то нашёлся.

— Где Далмин? — был их первый вопрос.

Мне осталось лишь развести руками:

— Нам было не выбраться. Я не хотел, чтобы мы расставались, но он настоял. И он отвлёк на себя охрану, за ним погнались, где он сейчас — не знаю.

— А священный камень нашли?

— Да, камень у меня, только из-за него Далмин и пошёл на такой риск. Даже не знаю, что с ним может сделать Абанга, если его схватили.

— Далмин так просто не сдастся, — обнадёжил меня один их товарищей. — Даже если его и схватят, Абанга не причинит ему вреда. Он знает, как Далмин ценен для Сорокха и будет пытаться этим воспользоваться. Главное, что камень у нас. Нужно, как можно быстрее вернуться в крепость, чтобы сообщить Великому Сорокху о предательстве Самордаша.

Обратный путь завершили уже под утро. Нас встречали укрытые лёгким туманом стены крепости, застывшие строения и притихшие деревья. Я здорово подустал: сказывалась бессонная ночь, схватки в подземелье. Хотелось только одного: умыться, поесть и лечь спать. Я проспал бы, наверное, не меньше суток. Меня глодала тревога за Далмина, хороший парень, благородный, очень не хочется, чтобы с ним что-то случилось. Возможно, у Сорокха имеются на этот счёт какие-либо соображения. Сорокх очень обрадовался, что священный камень удалось вернуть. Узнав, что судьба Далмина неизвестна он немного поник, но ещё больше он был огорчён изменой Самордаша.

— Как же так, — сокрушённо вздыхал он, — ведь я доверял ему беспредельно, он давно служит у меня. Я сам ввёл его в совет, а он пользовался этим в грязных целях. Немедленно доставить его сюда.

Спустя какое-то время вошёл воин, отправленный Литмоном. Он доложил:

— Великий Сорокх, Самордаша нигде нет. Говорят, что он ушёл куда-то на восходе. Никто не знает, где он.

— Вот прохиндей, он и тут умудрился учуять опасность и сбежать от наказания. Ну, да ничего, от кары за предательство ему не уйти, — подытожил Сорокх. — Вы все сейчас отдыхайте. А тебя, Влад, даже не знаю, как благодарить за то, что ты сделал: если бы камень оказался у Абанги, он уже получил бы серьёзную подпитку к своей силе. Спасибо тебе.

— А как же Далмин?

Мой вопрос заставил Сорокха очередной раз тяжело вздохнуть.

— Иди, Влад, отдыхай. Через два дня можно будет открыть проход в Междуречье. А пока мне трудно сказать что-то определённое. Будем надеяться, что Далмину удалось оторваться от преследователей, он хорошо знает те места. Подождём ещё немного, если нет — тогда и у меня есть кое-что в запасе.

Мне осталось только согласиться с ним. Тем более, что сил у меня осталось только на то, чтобы немного умыться и поесть. После еды свалился и почти моментально уснул.

Пробудился сам, комнате было светло и свежо. Сразу даже не смог и сообразить, сколько же я проспал: то ли это ещё день, то ли утро следующего дня. Но чувствовал себя отдохнувшим, бодро поднялся, вышел в коридор. Взглянув на небо, понял, что проспал больше суток. На улице, возле двери, сидел Литмон. Что ж, есть, у кого спросить.

— А где Сорокх?

— Он в здании, где хранится священный камень.

— А Далмин вернулся?

Литмон лишь с горестным видом отрицательно покачал головой.

Решил пойти к Сорокху. Не успел пройти и сотни метров, как меня кто-то окликнул. Повернулся и опешил: из-за здания ко мне выходил… Далмин, живой и невредимый. Я не сдержался и бросился к нему. В этом мире он стал для меня и другом, и спасителем, и ангелом-хранителем, эмоции было трудно сдержать. Да и Далмин не скрывал своей радости при встрече, но на нём отчётливо просматривались следы усталости: под глазами тёмные круги, осунувшийся и потемневший. Мы похлопали друг друга по плечу.

— Как, как ты смог вырваться? Мы уже почти потеряли надежду, — радостно кричал я.

— Я же говорил, что всё получится, так и вышло.

— Ты просто молодец, даже не молодец, а герой.

— Не знаю, что такое герой, но знаю одно, что у нас всё в порядке, — устало улыбнулся Далмин.

— Конечно, амень на месте, ты вернулся, значит, порядок. Пойдём к Сорокху.

Сорокх сам вышел к нам навстречу, как будто чувствовал. Он также ужасно обрадовался:

— Далмин, дорогой, как я рад, что с тобой всё в порядке. Хорошо, что мне не пришлось прибегать к крайним мерам. Расскажи, как тебе удалось справиться с адатами и воинами Абанги?

Далмин присел на корточки:

— Присяду, здорово устал, — как бы оправдываясь, сказал он. — А вышло всё довольно просто. Когда выскочил из подземелья, то сразу бросился бежать. Я знал, что подземелье охраняется, и за мной будут гнаться, поэтому, не смотрел по сторонам, а побежал, что есть мочи. Преследователи не учли, что я хорошо знаю местность, в детстве и юности много бывал в лесу, это мне хорошо помогло. Когда Влад оставался в подземелье, у меня созрел чёткий план, знал куда бежать. Побежал в сторону, противоположную той роще, где спрятались наши друзья. Конечно, адаты хорошо бегают, но, на моей стороне была внезапность, густая растительность и знание именно этой местности. Я бежал недолго: за небольшим оврагом, в густых зарослях колючих кустов, у меня было вырыто убежище. Когда-то, я там прятался, когда уходил от Абанги к тебе, великий Сорокх. На меня кто-то донёс, пришлось скрыться на время. Вот об этом убежище я и вспомнил. Немного оторвавшись от преследования, сумел проскользнуть сквозь колючки и спрятаться в убежище, постороннему глазу его трудно заметить. Тем более, что за это время кусты ещё больше разрослись. Там просидел довольно долго, знал, что будут меня искать и тщательно прочёсывать местность. Ночью выбрался и направился домой окружным путём, чтобы меня не выследили. Вот так я и добрался.

— Что ж, ещё раз огромное спасибо тебе, Далмин, за службу для своего народа и для меня. А теперь отдыхай, — Сорокх положил руку в знак благодарности на плечо своего верного воина и советника.

Затем он повернулся ко мне:

— Я входил в контакт с Большим Облаком. Завтра попытаемся отправить тебя обратно в Междуречье. Уверен, что Абанга не помешает нашим планам. Отдыхай пока, готовься к возвращению.

Честно говоря, мне ничего не хотелось делать, не мог дождаться, когда же Сорокх откроет проход. Возможно, на Васайе много интересного, но лучше поскорее увидеть любимую. В который раз вспомнил о Лейни, представил, как она волнуется, также, как и я, не находит себе места. Ведь с момента моего исчезновения прошло столько времени. А, может быть, по Междуречью разнеслась весть о моей гибели. Тогда представляю, что творится в душе моей возлюбленной. Скорее, скорее в Междуречье.

Чтобы скоротать время снова отправился бродить по садам и полям владений Сорокха. Ухоженные поля, деревья радовали глаз, никто праздно не шатался, все были заняты каким-то делом. За садами и возделанными полями сверкало приятной прохладой большое озеро. Дошагав до него, обнаружил, что водоём пустынен, никто не купался в нём, не было каких-либо рыбаков, как у нас. Я не слышал звуков каких-либо животных или насекомых из водоёма, словно всё вымерло. Меня это слегка озадачило, возможно, все просто заняты работой, и им не до купания и рыбалки. Да и мир совсем другой, здесь может быть и не такое. Решил освежиться и полез в озеро. Вода оказалась изумительной, в меру прохладной и освежающей, с удовольствием стал плескаться, плавать. Плавание мне всегда нравилось. В это время услышал какие-то крики. Повернув голову в сторону берега, увидел, что ко мне бегут два человека и что-то кричат. Попытался было прислушаться к ним, но не успел. Вода подо мной, как бы закипела, тело пронизал электрический разряд, в глазах потемнело. Затем неведомая сила подбросила меня вверх, я потерял сознание…

— Не трогайте его, не трогайте. Пусть полежит. Лекарство должно подействовать, — откуда-то издалека доносился голос Литмона.

— Да-да, пусть отлежится, — также издалека поддержал его Далмин.

Кто отлежится, какое лекарство? Стал смутно припоминать, что произошло в последние минуты. Так, я купался, затем со мной что-то произошло. Но где я и что со мной произошло? Попытался пошевелиться, но мои руки и ноги отказались мне повиноваться. Попытался открыть глаза, но веки только легко дрогнули и еле-еле приоткрылись. Только и смог, что тихо простонать, но меня услышали.

— Смотрите, смотрите, он уже приходит в себя, — донёсся обрадованный голос Далмина.

— Это хороший знак, — вторил ему Литмон, — лекарство действует, нужно только подождать.

Я совершенно не ощущал своего тела, ни единой частички. Ужас сковал меня: я парализован, неизвестно, как надолго. А ведь завтра мне отправляться обратно. Вдруг долго находился без сознания и время упущено? От этой мысли едва снова не потерял сознание. Спустя какое-то время стал замечать, что моё тело начинает оживать: сначала появилось ощущение боли в ногах, затем волна пощипывающей боли медленно стала подниматься вверх. Но боль была терпимой, а затем и вовсе стала исчезать. Открыл глаза: надо мной склонились Литмон, Далмин и ещё двое незнакомых мне людей.

— Ну, как ты? — Далмин сжал мне руку.

— Что со мной произошло? — еле выговорил я.

— Тебя ударила огромная сияющая рыба. К сожалению, никто не предупредил тебя об опасности, — сокрушённо вздохнул Далмин, — никто не мог и подумать, что ты полезешь в воду. Ведь у нас все знают, что в таких озёрах нельзя плавать. Сияющая рыба очень опасна, от её удара очень редко выживают. Тебе страшно повезло, что она лишь коснулась тебя, а ты был рядом с берегом и тебя успели заметить. Сорокх дал нам лекарство, поэтому, ты остался жив и пришёл в себя.

— Как долго я пролежал без сознания? — слова давались мне с трудом.

— Не волнуйся, недолго. Сорокх сказал, что к утру, ты будешь здоров.

— Значит, я не дал тебе отдохнуть?

— Пустяки, — улыбнулся Далмин, — отосплюсь, же воин, мне не привыкать к нагрузкам. Ты пока набирайся сил.

Все удалились, возле меня остался лишь Литмон. Он заботливо натёр меня какой-то мазью, укрыл и присел в углу. По телу разлилось приятное тепло, боль исчезла совсем, я провалился в глубокий сон.

Во сне привиделся Абанга, который пытался схватить меня за руку. Я убегал от него, изворачивался, а он хватал и хватал за руку. Я стал отталкивать его… и проснулся. Возле меня сидел Литмон и держал за руку:

— Вставай, Влад, у тебя уже должно быть достаточно сил.

Я осторожно приподнялся, не обнаружив никаких неприятных ощущений. Облегчённо вздохнул: всё в порядке.

— А теперь кушай, — Литмон протянул мне поднос с едой. — Великий Сорокх ждёт тебя.

После завтрака сразу же направился к Сорокху. Он приветливо улыбнулся:

— Как себя чувствуешь?

— Спасибо, хорошо.

— И в нашем мире полно неожиданностей, порою неприятных. Я рад, что всё позади, и мы можем попытаться открыть проход.

— Где это произойдёт?

— Недалеко, за пределами крепости, возле Белого камня.

Вместе с Сорокхом провожать меня пошли Далмин и Литмон. Мы покинули крепостные стены, свернули влево, спустились с пригорка и остановились возле белого валуна средних размеров, напоминавшего по форме огромную кастрюлю без ручек. Он явно выделялся среди всей зелени леса и казался чужаком, случайно забредшим в эти владения. Сорокх достал свой волшебный камень, тот, что вернули мы с Далмином, уложил его по центру белого валуна.

— Можете попрощаться с Владом, — кивнул он Далмину и Литмону.

Литмон, доброжелательно улыбаясь, молча, пожал мне руку. Я приобнял Далмина:

— Спасибо тебе за всё.

— Это тебе спасибо. Ты настоящий друг и воин, — ответил он.

— Прощайте, — я поднял руку, — скорее всего, мы больше никогда не увидимся. Удачи вам.

— И тебе.

Сорокх по-отечески поцеловал меня лоб:

— Ты хороший человек, землянин Влад, спасибо, что помог нам. Береги себя. А теперь встань возле Белого камня.

Я повиновался, Сорокх поднял руки и заговорил незнакомыми мне словами. В скором времени пространство вокруг меня заплясало, как в кривом зеркале, люди и деревья побледнели и исчезли, на несколько мгновений всё окутал туман, но тут же исчез. А я оказался на знакомом мне болоте. Уф, наконец-то вернулся, а то даже не верилось, что смогу снова оказаться в Междуречье. Моё возвращение прошло удачно и быстро, Абанга не смог помешать нам. Главный вопрос, который меня волновал в настоящем: сколько меня не было здесь? Смог ли вернуть Сорокх меня в то самое время, из которого меня выдернул злой карлик? Светило ласковое междуреченское солнце, стояла тишина. Что ж, нужно идти.

К полудню дошёл до реки. Лодка лежала на том же месте, где оставил её, когда гнался за Акаланданом, переправиться не составило труда. На подходе к берегу меня увидел босоногий мальчишка, полоскавший в воде какие-то водоросли. Он сначала замер, а затем бросил свою работу и с громким криком помчался в селении. Скоро на берегу меня встретила целая толпа. Я втащил лодку на берег и повернулся. Из толпы вышел вождь, вопросительно глядел на меня. Мне ничего не оставалось, как сделать вид, что ничего не случилось.

— Нет больше этого подлеца, — мой, поднятый над головой, меч говорил о победе. — Я загнал Акаландана в болото, он погиб.

В толпе прошёл глухой ропот, шушуканье, все переглядывались. До меня дошло: наверняка, обо мне уже забыли, просто напросто похоронили. А тут появляется мертвец живой и невредимый. Вождь рода первым решил проявить смелость:

— Где ты был?

Решил снова схитрить, чтобы не утомлять местных жителей перипетиями борьбы на Васайе:

— Сначала долго преследовал Акаландана. Затем, когда убил его, заблудился. Ведь местность мне незнакома. Я долго плутал по болоту. Вот теперь только смог выйти.

— И тебя не тронул злой дух Абанга? — недоверчиво покосился на меня вождь.

— Настоящего воина злой дух боится, смелого воина Абанга не трогает, — я потряс для убедительности мечом. Толпа восторженно загудела.

Вождь остался недоволен ростом моей популярности, повернулся к толпе и что-то невнятно прорычал. Все медленно разошлись, осталось только несколько воинов, приближённых к вождю. Он, сделав доверительную мину, наклонился ко мне:

— А что там было ночью? И где ты так долго отсутствовал? Ты мне расскажешь?

— Да ничего там не было, — я сморщился от смрадного запаха из его рта, — вы что-то придумали себе. Немного неспокойно было, из болота ветер дул, больше ничего не было. Это правда.

Вождю не понравился мой ответ, но вида не подал, а, наоборот, вежливо пригласил:

— Спасибо тебе, Одинокий Охотник, останься с нами. Наш благодарный род приглашает тебя к ужину

Меня проводили к хижине вождя, где я провёл остаток дня. Уходить сразу нельзя, это могло вызвать подозрения. Вечером вождь устроил небольшой пир, посадил меня рядом с собой, потом произнёс здравицу в мою честь, все дружно пригубили кувшин. Заметил, что слишком уж сильно хвалит меня вождь, а его воины почему-то постоянно перешёптываются. У меня зародились сомнения в искренности их поведения, что-то было здесь не так. Но что? Что произошло, пока меня здесь не было? Посидел немного и, сославшись на усталость, пошёл отдыхать. Видимо, надо делать ноги, они что-то подозревают. Но что они могли узнать? Не спеша шёл по селению. Из хижины колдуна рода слышны были громкие голоса. На цыпочках подобрался к хижине. Чей-то голос повторял:

— Он это, точно он, я вам говорю. Это он убил акна-багу сверкающим мечом, он привёл к нам Диких Псов. Никто не смог бы уйти живым от Абанги, только он, человек из другого мира.

— Что же нам делать с ним? — спросил другой голос.

— Вождь сказал, что когда он уснёт, мы должны связать его, чтобы он никуда не убежал, утром принесём человека из чужого мира в жертву речному духу. Тогда все будут нас уважать. Дикие Псы дорого заплатят нам за свои проделки.

Так вот оно что: кто-то пришёл сюда из рода Речной Черепахи и сумел меня опознать на берегу. Теперь понятно, почему вождь так вёл себя вечером, вот негодяи, вот их хвалёная благодарность. Что ж, предстоит ещё одна бессонная ночь. Возле хижины вождя меня догнал воин и пошёл за мной.

— В чём дело? — я остановился.

— Меня послал вождь, приказал охранять твой сон, чтобы тебя никто не беспокоил.

Ага, ко мне уже приставили охрану, ладно, что-нибудь придумаем. Я не стал с ним спорить, а оглядевшись, стал делать подкоп. Земля копалась легко, вскоре из ямы пошёл свежий воздух. Проход вёл наружу, оставалось только углубить его. Я попробовал протиснуться, голова с трудом, но всё-таки пролезла, за ней протиснул туловище и ноги. Всё, на свободе. Сориентировавшись в темноте, медленно пошёл вдоль хижин, чтобы не нарваться на кого-либо. За селением вздохнул свободнее, они не должны хватиться меня сейчас. Да и что они будут делать в темноте. Может, мне пойти к реке? Наверное, не стоит, хитрый вождь мог и там, на всякий случай, оставить охрану. Я пошёл по лесу. В непроглядной темени было сложно идти, можно было заблудиться. Это не наши лунные и звёздные ночи, не зря у них здесь не принято ходить по ночам. Я решил, что лучше будет подождать до рассвета. Ночь провёл под кроной большого дерева, мне удалось немного поспать. Как только показалось солнце, двинулся в путь. Не прошло и часа, как где-то, вдалеке, услышал негромкий окрик. Остановившись, прислушался, нет, мне не показалось. Скорее всего, где-то позади, идёт погоня. Ускорил шаг, но понял, что они нагонят меня раньше, чем мне удастся от них оторваться. Надо что-то делать, где-то укрыться. А ведь они знают местность намного лучше меня. Неужели всё пропало? Впереди показалось озеро с камышами. Меня осенило: а что, если сделать, как делали древние скифы? Они передвигались под водой, дыша через трубочки. Пусть я не смогу передвигаться, но смогу спрятаться. Быстро опустился в воду, сломал несколько камышей, попробовал подуть в один из них — воздух свободно проходил через стебель. Проплыл вдоль берега, чтобы не было видно моих следов. Голоса преследователей приближались. Зажал камыш в губах и нырнул. Дышать было чертовски неудобно, зажал нос, чтобы не хлебнуть воды. Да ещё тело не слушалось меня, пыталось всё время всплыть. Пришлось постараться больше увязнуть ногами в ил, но, потом, сообразил воткнуть меч в почву, что позволило мне уже спокойно держаться под водой. Наверху услышал неясные звуки, какой-то окрик, потом всё стихло. Они удалились, это хорошо, надо ещё отсидеться, пусть уйдут подальше. Прикинув, что прошло уже достаточно много времени, осторожно высунулся из воды: на берегу никого не было. Я посмотрел по сторонам, всё тихо. Тогда выбрался на берег и взялся левее от преследователей. Им придётся возвращаться назад, когда поймут, что меня нет впереди. Настроение поднялось оттого, что замысел получился.

Часа через два, решил, что они вряд ли смогут меня найти, теперь нужно скорректировать курс, чтобы попасть домой. По моим расчётам надо снова взять вправо, что и сделал. Я шёл весь день, но места пока мне не были знакомы, но нужно идти, куда-то выйду. Ночёвку сделал посреди леса, там, где меня застала ночь. Наконец-то можно было спокойно отдохнуть, не боясь ничего: в Междуречье не водится никаких чудищ, нет опасности. Утром, когда продолжил путь, стало понятно, что сбился с пути: лес был мне незнаком. К исходу дня вышел к селению. Присмотревшись из-за кустов, вздохнул с облегчением: это селение рода Большого Медведя и я смело вошёл туда. Чужака, естественно, сразу увидели, некоторые воины меня узнали, даже в одежде жителей Междуречья. Они зашептались между собой: «Человек из другого мира, человек из другого мира». Кто-то сообщил вождю, он незамедлительно появился. Вождь выглядел представительно: на нём красовалась накидка из медвежьей шкуры, голову украшало что-то вроде обруча с изображением медведя.

— Что привело тебя к нам, — он внимательно посмотрел на меня, — тебя, кажется, Влад зовут?

— Да, великий вождь, ты прав, меня зовут Влад. Не знаю, к сожалению, твоего имени.

— Я вождь рода Большого Медведя Магантас.

— Рад, что нахожусь у вас. Пришёл к вам случайно: заблудился, пытаясь скрыться от преследующих меня воинов рода Серебристого Окуня.

Вождь недоуменно посмотрел на меня.

— Дело в том, что произошло много событий, — я продолжил, — возможно, вы многого не знаете. За это время Акаландан натворил много гадостей, похитил меня, хотел убить. Поэтому, на совете рода было принято решение разыскать и наказать его. Я нашёл Акаландана в роду Серебристого Окуня, он пытался сбежать, догнал его далеко за Каром, на болоте, где он погиб. При моём возвращении, в роду Серебристого Окуня, меня узнали. Пришлось скрываться от них, но сбился с пути и очутился у вас.

— Ты, действительно, великий воин, — вождь посмотрел на меня с нескрываемым восхищением. — Ты смог пробраться к врагу, выследить Акаландана, победить его. Тебя не тронул злой дух Абанга? Неужели ты сражался и с ним?

— Нет, с ним я не сражался, — я улыбнулся, — можно сказать, что мы с ним договорились.

Воины рода что-то громко прокричали, нечто, вроде, возвышающее мою личность. Если так пойдёт и дальше, то я скоро превращусь в национального героя. Магантас проводил меня к себе, там, в окружении совета рода, он устроил ужин. Едва мы уселись и успели пригубить их огненный напиток, как вошёл колдун рода. Он искоса глянул на меня и что-то стал шептать на ухо Магантасу. Я понял, что речь идёт обо мне. Что же там могло произойти ещё? Ответ не заставил себя долго ждать. Магантас, нервничая, попросил меня выйти:

— Дело в том, — сказал он, пряча глаза, — что колдун недавно пришёл от Оракула. Тот сказал, что человек из другого мира несёт Междуречью беды и напасти, ни один род не должен его принимать. Те рода, которые ослушаются Оракула, разгневают Высшего, Восседающего на Солнце, он пошлёт болезни, плохую охоту. Колдун говорит, что мы должны послушаться Оракула.

— Я понял тебя, вождь, — было сразу ясно, откуда дует ветер, — мне надо покинуть ваше селение. Не волнуйся, я не буду подвергать вас опасности, немедленно уйду. Могу только сказать, что Оракул — это совсем не то, что вы думаете.

— Нет, нет, — вождь задержал меня, — до утра можешь остаться, я не могу тебя отпустить ночью. Тем более, ты пришёл от нашего друга Леманота, мы не нарушим законы гостеприимства. Останься и ночуй в моём жилище, а утром покажем тебе дорогу к селению рода Диких Псов. Там с Леманотом вы что-нибудь решите.

Весь вечер провёл в размышлениях; что делать дальше. Мои земляки утвердились в мысли, что я буду им мешат, решили сообщить всем родам, что представляю опасность для жителей Междуречья. Когда меня все отфутболят, то сам приду к ним проситься для отправки домой. Их план понятен, только меня такой план не устраивает. Придётся пробовать сыграть на честолюбии вождя рода Красного Дракона — Залестанда. Если он согласится пойти со мной на замок, то смогу им показать, что тоже реально могу управлять ситуацией. Им придётся пойти со мной на мировую. Другого выхода у меня нет. Залестанд ведь не знает, что Оракулами управляют из замка. Так что, ещё не всё потеряно. С такими мыслями уснул.

Утром Магантас лично проводил меня до окраины селения, дал сумку с едой и сказал:

— Прости, Влад, но я не могу поступить иначе. Я отвечаю за свой род и не могу подвергнуть своих людей опасности.

— Всё нормально, — успокоил его, — понимаю. Скоро мы, надеюсь, разрешим эту проблему.

Вождь указал мне дорогу. По его словам, к вечеру я должен был уже быть на месте. Так оно и случилось, к вечеру вошёл в селение рода Диких Псов. Вездесущие дети успели всё передать Леманоту, пока шёл к хижине. Лейни выбежала первая. Она хотела было броситься ко мне, но сдержалась, от радости вся светилась. Моё сердце учащённо забилось при виде любимой. Но она подождала пока Леманот и Лайкон не поздороваются со мной, лишь потом подошла.

— Рассказывай, где ты пропадал, — Леманот выглядел уставшим. — Наши воины не нашли следов Акаландана, тебя долго не было, мы все волновались. Что с тобой случилось?

— У меня всё в порядке. Я нашёл Акаландана в роду Серебристого Окуня, им наговорил кое-чего и колдун понял, что может пропасть, попытался скрыться. Я пошёл за ним, переправился через Кар, на болоте мы с ним схватились, он утонул в трясине. Так что, больше он нас не потревожит. Да, было ещё одно небольшое приключение, из-за которого мне пришлось задержаться, но это отдельный разговор.

Все, кто окружал нас, от такой новости дружно загудели.

— Рад, что ты сделал всё и победил, что ты вернулся. Теперь нам некого бояться. Правда, если не считать…, — на этих словах Леманот замялся и смолк.

— Можешь не продолжать, я знаю. Ты хотел сказать, что Оракул повелел не принимать меня, иначе на род разгневается Высший, Восседающий на Солнце. Так я говорю?

— Да, это так, — Леманот горько кивнул. — Но откуда ты знаешь?

— Я ночевал в роду Большого Медведя, им Оракул сказал то же самое, как, впрочем, и всем остальным родам. Понимаешь, я раньше говорил тебе об этом: всё дело в тех людях, что живут в замке, я им мешаю здесь. Вот они и хотят отправить меня обратно домой. Вы очень многого не знаете: ты можешь мне не верить, но Оракулами управляют те люди из замка.

У Леманота округлились глаза, он недоверчиво посмотрел на меня, хотел что-то сказать, но промолчал. Затем, немного подумав, спросил:

— Что собираешься делать дальше?

— Дальше попробую заставить их угомониться, чтобы они почувствовали, что тоже кое-что могу. Мне надо будет снова отправиться к Красным Драконам, их вождь может мне послужить. Жаль, что не хватает моего верного друга Оозорвана.

— Как же ты собираешься справиться с теми людьми? Ведь они очень могущественны, ты сам говорил. Как Драконы будут сражаться с ними?

— Главное — иметь мозги, — при этих словах я постучал пальцем по голове, — а там мы что-нибудь придумаем. Тем более, что Залестанд уже заинтересован.

После разговора с Леманотом понял, что дальше тянуть нельзя, пора решить вопрос, что называется, раз и навсегда. Лейни, увидев, что отец ушёл, сразу подбежала ко мне.

— Милый, я так волновалась, боялась, что больше никогда не увижу тебя, — на глазах у неё навернулась слеза.

— Так, так, только не плакать. Видишь, жив-здоров, что со мной случится.

— Влад, тебе нельзя у нас оставаться? Эти люди из замка хотят твоей смерти? — её глаза затуманились тревогой.

— Не переживай, милая, мы с тобой и не из таких переделок выходили. Я же всё-таки из другого мира, — повторил ей избитую фразу. Мне ничего не оставалось, как обнять её.

— Неужели мы с тобой так и не поженимся? — Лейни теснее прижалась ко мне.

— Нет, всем врагам назло, — я решительно боднул головой, — что бы там ни было, мы будем мужем и женой. Как только вернусь из замка, сразу попрошу твоего отца организовать нашу свадьбу. Ты только не найди себе другого парня за это время.

— Как ты можешь? — Лейни надулась. — Я люблю тебя.

— Знаю, это шутка, — чмокнул Лейни в щёчку, — я тебя тоже люблю.

Вечер провёл в раздумьях, нужно всё тщательно спланировать. Да, над этим придётся поломать голову. Пока дойду к Драконам, будет время подумать. Самое главное, одному будет трудновато, нужна помощь надёжного друга, такого, как Оозорван. Он знает все пути-дороги, не раз там ходил. Да где его искать? С такими мыслями уснул в хижине Леманота.

Меня разбудили громкие голоса на улице. Прислушавшись, понял: это же разговаривают Леманот и Оозорван. Я ринулся их хижины. Старые друзья оживлённо беседовали.

— Очень рад тебя видеть, — обнял Одинокого Охотника. — Только вчера всё вспоминал о тебе, а ты тут, как тут. Откуда здесь?

— Тоже рад тебя видеть живым и здоровым. А то до меня дошли слухи о том, что тебя убил выживший Акаландан. Как только услышал об этом, сразу поспешил к Леманоту, — было видно, что он неподдельно радуется встрече.

— Да нет, тебя обманули, — я хлопнул себя по груди, — как видишь, жив и здоров. А вот Акаландан действительно погиб, сам виноват в этом.

— В общих чертах мне Леманот рассказал. Здесь жалеть нечего, он своё получил. Но уже все рода знают, что Оракулы предсказали несчастья от человека из другого мира. Ещё и поэтому решил поспешить тебе на помощь. Что дальше будем делать?

— Спасибо тебе, дружище, — как всё-таки, иногда, не хватает в жизни таких друзей, — что ты всегда готов помочь. У меня есть план, вместе мы должны справиться. Ты, как всегда, вовремя, твои знания мне помогут.

— Что же ты собираешься делать?

— Мы поговорим об этом с тобой потом, по пути. Если ты, конечно, согласен пойти со мной.

— Влад, мне не раз приходилось рисковать жизнью, отчего ещё раз не рискнуть, — улыбнулся Оозорван.

— Тогда нам нужно быстро собираться, чтоб успеть до темноты дойти к селению Красных Драконов, — подытожил я разговор.

К нам попытался было присоединиться Лайкон, но Леманот и я быстро остудили его пыл, там ему совершенно нечего делать, да и мне не хотелось втягивать его в эту эпопею. Мало ли что там может приключиться. Мы быстро позавтракали, взяли кое-что с собой, вышли в дорогу. Успел попрощаться с Лейни, она была расстроена, но виду не подавала.

— Я буду ждать тебя, возвращайся поскорее, — она обняла меня.

До чего же я люблю эту девушку. Странно вроде бы, ведь у нас в институте столько девушек, но, почему-то, ни одна из них не тронула моё сердце? Интересная штука — любовь.

Когда мы вышли, первым делом поинтересовался:

— Рассказывай, Оозорван, где ты был, что видел? Как дела в твоём роду?

— До селения моего рода добрался быстро. Там меня, конечно, ждали, давно не видели и хорошо помнят, как вождя. Хотя нынешний вождь тоже молодец: в роду все здоровы, хорошая охота, хватает еды. Я тогда тебе не сказал о том, что там растёт мой сын. Да, да, мой сын Сантавак. Он ещё мальчишка, но его уже пробуют в охоте, а он очень радуется, когда прихожу, когда провожу с ним много времени, стараюсь обучить всему тому, что умею сам. Ведь он, при определённых обстоятельствах, может стать вождём рода. С сёстрами моими всё в порядке. Что интересно: так привык к своей жизни, что меня снова потянуло в дорогу. А тут из соседнего рода пришла весть о том, что Акаландан убил человека из другого мира. О тебе, кстати, знают во всём Междуречье. Одинокие Охотники разнесли свои вести по нашей земле, люди знают о твоих подвигах. Ты становишься известным человеком у нас. А потом догадался, что ты, наверное, жив. Иначе, Оракул, не стал бы говорить, что твоё присутствие может навредить Междуречью. Сразу решил вернуться к Диким Псам, чтобы всё узнать. А как ты, что с тобой было?

— Что тебе сказать? — немного призадумался, заслушавшись его рассказа. — Всего было понемногу, хорошего и плохого. Меня ведь тогда Акаландан оглушил, подкравшись сзади. А когда заволок меня на болото, думал, что мне конец. Спасибо Кайчену, он спас меня. Что-то непонятное было, когда нашёл Акаландана и гнался за ним на болото. Ведь я тогда его подставил, а он не понял моей уловки. Как он погиб, ты слышал от Леманота. Самое интересное было потом, ночью: что-то или кто-то пытался меня запугать, заставить меня бояться. Потом мне мерещились какие-то фигуры, в небе видел много непонятного. А затем было такое приключение, что целый вечер можно рассказывать. Одним словом, хлебнул многого.

— Со мной такое тоже было, — Оозорван сказал это, не оглядываясь на меня.

— С тобой? Когда?

— Однажды я также шёл в сторону речных родов. Чтобы сократить путь, решил пробраться через реку, а затем снова переплыть через неё. Поэтому мне пришлось идти той дорогой, через болота. Знал, что там нет ликулд, ликхов, поэтому пошёл тем путём. Мне пришлось тоже заночевать. Когда почти уснул, мне вдруг стало так страшно, как никогда в жизни, хотелось бежать, куда глаза глядят. С трудом заставил себя удержаться. Потом мне стал очень тоскливо, хотелось плакать, а в небе увидел изображения из своей жизни, охоту на зверей. Вот тогда испугался, сел на колени стал просить о помощи Высшего, Восседающего на Солнце. Не знаю, сколько прошло времени, но очнулся, когда стало светать. Со мной было всё в порядке, вот только прибавилось седых волос. — Он грустно улыбнулся. — Когда пришёл в род Серебристого Окуня и всё рассказал, то они долго не могли поверить, что остался жив. Они говорили, что те воины, которые попадали туда на болото, погибали. Их погубил злой дух Абанга и теперь все сторонятся этих мест. Я сообразил тогда, что остался жив потому, что удержался и никуда не побежал. Если бы испугался и побежал, то точно попал бы в болото и утонул. Так, видимо, было с теми воинами, что попали туда. Но это всё в прошлом.

— Вот и со мной Абанга пытался справиться, да не вышло. Благодаря ему, побывал там, где и не снилось.

— Ты мне лучше расскажи, как ты собираешься победить Оракулов.

— Всё дело в том, что вы многого не знаете, даже самого элементарного. Ты только не удивляйся тому, что буду говорить. Вспомни, что я побывал в замке и кое-что знаю. Так вот, дружище, в замке живут такие же люди, как мы с тобой, они из моего мира. И ты, и все жители Междуречья тоже. Нужно долго и много тебе объяснять, поэтому, ты просто поверь мне. Когда попал в замок, то там от них всё это и узнал. Они придумали Оракулов, чтобы управлять вами. Вот сейчас я им мешаю — они через Оракулов приказали вам не пускать меня к себе. Всё просто: что надо им, то вы и сделаете. Когда меня вождь Красных Драконов Залестанд вёл к Оракулу, я ему пообещал, что он получит грозное оружие. Но, только, если пойдёт со мной на замок. Он ведь хочет быть вождём Междуречья, но тогда побоялся Оракула. Теперь он многое обо мне услышал, от Оракула я ушёл. Поэтому, почти уверен, что вождь согласится пойти к замку. Никакого оружия ему не дам, но зато люди из замка поймут, что со мной так просто им не справится. Им придётся либо договариваться со мной, либо оставить меня в покое. Вот таков мой план. Как ты считаешь, он сработает?

— Ты столько всего наговорил, что мне трудно поверить, — Оозорван выглядел сильно озадаченным, — многое слышал, но такое… Я уже привык ко всяким неожиданностям от тебя. Придётся поверить, что ты говоришь правду. А так, думаю, что ты прав, Залестанд должен поверить тебе. Чем могу помочь?

— Ты будешь нашим проводником, ведь из всех нас только ты хорошо знаешь все пути. Нам нужно поскорее добраться до замка.

Мы уложились в отведённое время, к позднему вечеру нас встретило селение Красных Драконов. Завидев чужаков, воин, охранявший подходы к селению, подал сигнал. Тут же появилась целая группа воинов, ощетинившихся мечами и луками.

— Спокойно, ребята, — нарочито бодро пошутил я, — ваш вождь ждёт нас. Проводите к нему.

Они, не ожидая такой наглости от незнакомца, расступились. Залестанд стоял у хижины, скрестив руки на груди с непроницаемым лицом. Я перешёл сразу к делу:

— Вождь, моё предложение остаётся в силе. Как видишь, с помощью грозного оружия победил Оракула, убил акна-багу. Многое могу, но и ты можешь стать вождём всего Междуречья. Нужно только твоё согласие.

Залестанд некоторое время помолчал, хмурясь, затем громко приказал:

— Оставьте нас все! Скажите колдуну, пусть придёт ко мне немного позднее.

Он зашёл в хижину, жестом предложил сесть, обернулся ко мне, вперив свой взгляд:

— Что ты предлагаешь, чужак?

— Всё очень просто, вождь. Мы с твоими воинами идём к замку, я знаю, как туда проникнуть, ты получаешь оружие, мы уходим. Нас будет много, люди из замка нас не тронут.

— Одного понять не могу, — он снова нахмурился, — какая выгода от этого тебе, зачем ты идёшь на это? Ведь ты можешь пострадать.

— Дело в том, что люди из замка не хотят, чтобы я был в этом мире с вами. Они боятся, что вас многому научу, вы станете такими же сильными, как они. Когда мы завладеем замком, им придётся считаться со мной. Хочу, чтобы они оставили меня в покое. Понимаешь?

— Хорошо. Вас проводят в другую хижину, мне нужно поговорить с колдуном, утром всё скажу. Только не вздумай со мной хитрить, чужак, иначе убью тебя.

Нас проводили в соседнюю хижину. Осторожно присмотрелся сквозь щёлочку в двери: хитрый вождь мог оставить кого-либо, чтобы подслушать наши разговоры. Но под дверью никого не было. Мы не успели перекинуться и парой слов, как нам принесли еду и питьё. За едой продолжили разговор о возможных действиях.

— Как ты собираешься проникнуть в замок? — Одинокий Охотник хотел полную картину наших дальнейших действий.

— Там у них всё под наблюдением. Думаю, что полностью незаметно будет сложно пробраться, но мне этого и не надо. Тот путь, по которому мы убежали с Лейни, они вряд ли смогут закрыть. Если даже люди из замка скроются от нас, что, скорее всего, то они всё равно увидят мою силу. Пусть знают, что могу здесь замутить, — пояснил Оозорвану, грызя сочные плоды.

— Не пойму тогда одного, — он даже удивлённо приподнял брови, — ведь ты собираешься обмануть Залестанда, он не получит оружия. Как же мы тогда уйдём оттуда? Он не оставит это так просто. Что тогда?

— Надеюсь, хоть что-нибудь отыскать на месте. Залестанд тоже много не знает и у меня будет возможность предложить ему какую-то игрушку, он не умеет обращаться с таким оружием. А если не получится, думаю, что-нибудь на месте сообразим, — заверил я его, но, в большей степени, и себя.

У меня действительно не было конкретного плана дальнейших действий в замке, полагался на удачу. Ведь до сих пор, в принципе, мне везло. Иного решения у меня, пока, не было.

К Залестанду нас отвели сразу же после рассвета. Он был в хорошем расположении духа, но выглядел, как всегда, слегка надменно, подчёркивая своё превосходство.

— Посоветовавшись с колдуном, советом рода, решил, что такое оружие нам нужно. Поэтому, мы пойдём с тобой. Но предупреждаю: ты постоянно будешь находиться под наблюдением моих людей. Если попробуешь хоть как-то обмануть — тебя убьют. Когда мы выступаем?

— Можем и сегодня. Нас повёдёт Оозорван, он хорошо знает места, не раз ходил. Нам потребуется с десяток опытных воинов, немного еды с собой. Можешь не волноваться, всё будет в порядке, — заверил я его.

— Оозорван? — удивлённо поднял бровь Залестанд. — Почему он будет с нами? Насколько мне известно, у него дружеские отношения с Леманотом.

— Но он будет лишь проводником, Леманот здесь совершенно не при чём. Это я попросил Оозорвана помочь нам.

Через час мы вышли с восемью воинами. До замка было около двух суток пути. Оозорван шёл впереди, за ним я, затем Залестанд со своими воинами. Во второй половине дня вошли в лес, некогда населявшийся великанами. Некоторые воины со страхом взирали на огромные деревья. Судя по выражению глаз, они видели это впервые. Здесь же нас застал сильный дождь, пришлось укрыться под деревьями. Он продолжился около часа и прекратился так же быстро, как и начался. Тёплое солнце сразу оживило всё и вокруг нас снова защебетали птичьи голоса, забегали насекомые. На выходе из леса встретились две гигантские пчелы. Оозорван ничего не успел сказать, как один из воинов, то ли от страха, то ли от излишней храбрости, бросился на неё. Огромное насекомое сердито зажужжало и с гулом развернулось в сторону обидчика. Я даже видел его жало, похожее на большущую иглу. Глупца спас Оозорван — он рванулся к нему и сбил с ног буквально перед самым жалом пчелы. Она по инерции пролетела мимо, остальные в ужасе замерли.

— Ложись на землю, быстро, — заорал я, все тут же шлёпнулись. Пчела развернулась, пролетела над неподвижно лежавшими телами и скрылась в лесу.

— Без команды ничего не делайте, дальше будет похуже, — предупредил их Оозорван.

Воины слегка притихли, прыти и спеси у них немного поубавилось. Заночевали уже у реки, а воины даже смогли из лука подстрелить двух больших птиц. Так что мы славно поужинали и расположились на ночёвку. В пути Залестанд был немногословен, но здесь он немного расслабился и даже слегка поделился своими планами.

— Ты знаешь, чужак, — он так и не хотел обращаться ко мне по имени, подчёркивая своё положение, — если мы добудем оружие, сделаю тебя потом вождём какого-нибудь рода. Как ты на это смотришь?

— Поживём — увидим, — мне пришлось уклониться от его предложения, — я не люблю командовать.

— А в твоём мире люди тоже воюют друг с другом? Там также подчиняются тому, кто победит? — этот животрепещущий вопрос очень волновал его.

— К сожалению, да, у нас, можно сказать, идёт постоянная борьба за власть. Победитель получает всё и это выглядит даже хуже, чем здесь, учитывая мощь оружия и количество людей.

Вождя мой ответ удовлетворил, он откинулся на траву и закрыл глаза. Наверное, стал мечтать о том времени, когда все остальные вожди станут ему подчиняться. Я присел на берегу полюбоваться закатом. Здесь, в Междуречье, он был особенно красив.

— О чём думаешь? — мой друг присел рядом.

— У нас такие же закаты, но здесь они особенно красивы, — поделился с ним своими мыслями, — в такие минуты всегда вспоминаю о доме. Как там родители, все остальные. Для них я просто исчез, понимаешь? Они за меня волнуются, а я здесь.

— Возможно, ты всё же вернёшься домой когда-нибудь, — он положил мне руку на плечо.

После короткого завтрака Оозорван провёл нас немного ниже по течению и вытащил припрятанный плот. Воины боялись переправы, они никогда не видели реки, их пришлось уговаривать с помощью угроз Залестанда. На плот, вместе с Оозорваном, поместилось три воина. Да, долго нам придётся переправляться. Переправа закончилась через несколько часов. Оозорван здорово устал, но вида не подавал. Воины притихли, шли, молча, не разговаривая. К исходу дня мой друг выбрал место для ночлега. Мы поужинали, после чего стали сразу готовить костры для защиты от ликхов. Воины слышали о ликхах, но сами их никогда не видели. Я видел, как они были напряжены, но волноваться не стоило: мы окружили себя кострами, нас было много, справиться с опасностью могли бы без особых усилий. Залестанд назначил двоих воинов стеречь наш сон, а мы легли отдыхать. Через несколько часов всех нас разбудил, уже знакомый мне, вой. Вскочив, как по команде, все встали. Воины Залестанда оглядывались по сторонам, словно затравленные звери. Лишь Оозорван держался спокойно и уверенно. Глаза также выдавали вождя Красных Драконов, но он старался не подавать вида, что напуган. Дикие голоса ликхов становились всё ближе. Скоро вокруг нас мелькнуло несколько теней. Но большое количество костров и яркое пламя отпугивали их. Они кружились вокруг, так продолжалось довольно длительное время. Затем стало понемногу светать и ликхи ретировались, несолоно хлебавши. Все успокоились, у нас осталось немного времени для отдыха. Оозорван сразу же завалился спать, воины, взбудораженные ликхами, улеглись не сразу. Вышли мы немного позже обычного, когда солнце поднялось довольно высоко. Дневной переход закончили ещё до исхода дня. Замок вырос перед нами так неожиданно, что воины остановились, как вкопанные, для них это было в диковинку, такого зрелища в Междуречье нигде больше не найти. Я сразу одёрнул их:

— Давайте все обратно в лес, нас не должны увидеть.

Посовещавшись с Оозорваном, оставили воинов на месте, а сами решили разведать обстановку. Залестанд настоял на том, чтобы и он пошёл с нами. Мы втроём пошли по лесу вокруг замка. Внешне ничего не изменилось с тех пор, как мы с Лейни покинули его, всё те же массивные красивые стены, те же вращающиеся камеры на углах. Я сразу заприметил и тот выход, замаскированный под холмик. Что было за стенами — оставалось загадкой. Мы

вернулись на место в течение получаса, решили идти сразу же: не оставаться же нам снова встречать ночь с ликхами. Потихоньку двинулись вперёд. Единственное, что меня смущало, так это то, что вход в тоннель всё равно просматривался камерой, но я рассчитывал на внезапность нашего появления. Холмик легко пошёл в сторону, Оозорван быстро проскользнул в открывшийся люк, за ним я и потом все остальные. Мы быстро преодолели короткое расстояние. Снова ступени, подъём вверх, люк и мы на территории замка. Я выглянул: пусто, никого не было видно. Решительно распахнув люк, вылез. Во дворе на тех же местах стояли телекоммуникатор и два летательных аппарата, которых я назвал вертолётами. Крикнул всем, чтобы они выходили. Воины, во главе с Залестандом, сразу сбились в кучку, рассматривая всё с удивлением и страхом. Внутренний двор замка выглядел слегка жутковато. В закатных лучах солнца тени от летательных аппаратов пугающе растянулись на полдвора. Было очень тихо. Я махнул Оозорвану, мы медленно двинулись к куполообразным сооружениям. Толкнул первую дверь, которая оказалась незапертой. Оно и понятно, от кого им запираться. В помещении, кроме мебели и компьютера, ничего не нашли. Когда мы вышли, у двери нас встретил Залестанд. Он вопросительно смотрел на меня, я развёл руками: мол, пока ничего. Дверь во второе помещение была также открыта. Это была жилая зона. Я вошёл, за мной заглянул Залестанд. Жильё было довольно скромно обставлено, можно сказать, по-спартански: посреди комнаты находился пластиковый стол, табуреты, по углам стояло четыре кровати, напоминавшие большие воздушные тюфяки, на стенке висел большой плоский экран. Не обнаружив ничего и в этом помещении, мы отправились в стоявшее за этим небольшое строение. Оно по форме напоминало маленький вагончик. Я толкнул дверь, за дверью был небольшой тамбур. Как только открыл вторую дверь, то увидел, сидящего за компьютером, Криса. Он удивлённо вскинул голову, его глаза округлились:

— Ты? Что ты здесь делаешь?

— Что, не ожидал? Ты думал, я исчез и меня можно загнать в угол с помощью ваших штучек? Нет, я пришёл и пришёл не один. Со мной Залестанд и восемь его воинов, — и тут же попытался войти в помещение. Он сразу вскочил, стал закрывать дверь. Я сунул ногу в проём. Тогда он кинулся к столу и схватил бластер. Но мой друг Оозорван был наготове. Как только Крис повернулся, то увидел у своей шеи острый меч. Отобрал у него оружие.

— Чего тебе надо? — в его хриплом голосе прозвучали нотки ненависти.

— Мне ничего не надо, — я вальяжно раскинулся в кресле, — это вам что-то надо. Вы не хотите оставить меня в покое. Я же просил не трогать нас с Лейни. Так нет, вы пытаетесь настроить против меня жителей Междуречья. Наверное, придётся рассказать им всю правду. Как ты думаешь?

— Щенок, ты не знаешь, во что ввязался, — Крис в сердцах дёрнулся ко мне, но меч Оозорвана отрезвил его. — Тебе это не сойдёт с рук.

— Ладно, не пугай, меня уже многие пугали, оставьте лучше в покое. Где, кстати, наши друзья? Ты их куда-то отправил?

— Не твоё дело, — Крис огрызнулся, — но мой тебе совет: лучше вернись домой.

— Спасибо, как-нибудь обойдусь без ваших советов. Думаю, что мы договорились. Провожать меня не надо, — мой тон прозвучал издевательски, — а оружие возьму с собой, чтобы ты не наделал глупостей.

Крис ничего не ответил, только бросил искоса взгляд, полный негодования. Мы подпёрли дверь стулом, и вышли на улицу.

Залестанд встретил нас на выходе. Он сразу радостно улыбнулся:

— Я вижу, что ты нашёл то, что надо. Но почему так мало?

— Больше пока нет, это всё. Они остальное где-то спрятали.

— Чужак, не надо меня обманывать, — Залестанд нахмурился, — я не люблю, когда со мной так поступают. Не зли меня, мне нужны разящие мечи.

— Вождь, я не собираюсь тебя обманывать, — развёл руками, — всего нельзя предусмотреть. Эти люди спрятали оружие, но мы вернёмся сюда в другой раз и добудем разящих мечей столько, сколько тебе необходимо. Поверь.

— Ты меня обманываешь, — грозно заявил Залестанд, — со мной так нельзя, я могущественный вождь.

Залестанд махнул рукой своим воинам, они тут же стали нас с Оозорваном окружать, сжимая кольцо. Такой поворот дела меня не устраивал.

— Вождь, не дури, — попытался образумить Залестанда, — обещаю, что мы вернёмся и добудем оружие.

Но Залестанд был неумолим, кольцо сужалось всё больше. Попятившись к телекоммуникатору, нащупал рукой кнопку. Когда трап с лёгким шумом съехал к нашим ногам, воины Залестанда упали на землю. Мы с Оозорваном тут же заскочили в аппарат и прозрачный купол закрылся. Увидев это, Залестанд дал команду достать нас оттуда. Воины начали энергично молотить мечами по телекоммуникатору, грозя разнести его. Только этого не хватало, надо куда-то скрыться на время. Я нажал кнопку включения, панель управления засветилась, аппарат тихо загудел. На панели появилась надпись: ВВЕДИТЕ МАРШРУТ ДВИЖЕНИЯ ИЛИ КОД ПЕРЕМЕЩЕНИЯ. Подумав, нажал кнопку ввода. На панели появилась новая надпись: ОСТАВИТЬ ПРЕЖНИЙ КОД ПЕРЕМЕЩЕНИЯ? Что делать? Удары мечей становились всё яростнее, того и гляди, купол не выдержит такого натиска. Если нам на время переместиться куда-нибудь? А потом вернёмся обратно, за это время, возможно, Залестанд со своими Драконами уйдёт. Решительно нажал кнопку ввода, аппарат загудел громче, свет мигнул несколько раз, затем ярко засиял и всё стихло. Сначала было темно, затем резко посветлело. То, что мы увидели, поразило меня не меньше, чем летящий дракон у замка. Перед нами открылся неизвестный удивительный мир: жаркий свет местного солнца слепил глаза, нас окружали буро-коричневые пески, принимавшие совершенно причудливые формы, настолько причудливые, что их даже трудно было описать.

— Что это, Влад? — Оозорван с трудом перевёл дыхание от удивления.

— Это другой мир, дружище, — бодро успокоил его, — не все миры похожи на Междуречье, как видишь. Мне интересно одно: что делали мои земляки здесь?

Мы с минуту вглядывались в бесконечные пески. У меня мелькнула мысль: может выйти наружу? Впрочем, почему бы и нет, когда ещё будет возможность взглянуть воочию на такой пейзаж. Я нажал кнопку, на панели засветилась надпись: НАДЕТЬ ЗАЩИТНЫЕ ШЛЕМЫ. Ладно, шлемы так шлемы. Надел шлем на себя, напялил его на Оозорвана. Как только мы сошли на местную землю, трап убрался и купол закрылся. Мы сразу ощутили всю «прелесть» здешнего мира: на нас так дохнуло жаром ада, что не выдержал и снял шлем. От этого легче не стало. Представляю, каково людям в Сахаре.

— Неужели здесь можно жить? — Оозорван тоже снял шлем.

— Вряд ли, в такой душегубке никому не выжить, — я облизнул мгновенно пересохшие губы, — здесь всё живое сгорит. Ладно, давай посмотрим, что здесь есть вообще.

Мы поднялись на вершину причудливого бархана. Он вился под нами гигантской змеёй, голова которой, покоилась на вершине. С вершины отчётливо видели вокруг такие же пески. Повернулся вправо и остолбенел: на песке увидел следы. Они, конечно, были нечёткими, но почти треугольный след видел своими глазами. Чей это след: разумного существа или животного? Это взволновало не меня меньше, чем Робинзона, который обнаружил след на своём острове.

— Оозорван, смотри, след, — неестественно хриплым голосом позвал друга.

— Что за странный след, — присел Оозорван, — да их здесь много. Смотри, они ведут цепочкой туда в пески. Кто это может быть?

— Не знаю, но, похоже, мы с тобою ошибались. Здесь кто-то живёт, — заключил я. — И этот кто-то не один, их, возможно, много. Неизвестно, как они примут нас с тобою.

Немного оглядевшись, решили вернуться к телекоммуникатору. Повернувшись назад, поперхнулся своим возгласом. Возле нашего аппарата стояли какие-то существа. До телекоммуникатора было около двухсот метров, но даже с такого расстояния видел, что там находилось около десятка существ низкого роста, буро-коричневого цвета, такого же, как и пески. Некоторые существа были верхом на чём-то, похожем на наших пони, они окружили наш аппарат, тыкали в него конечностями и, видимо, беседовали между собой.

— Влад, кто это? — Оозорван тоже увидел незнакомцев.

— Пока не знаю, но будем надеяться, что они уберутся отсюда, — тихо прошептал я, словно боясь, что нас услышат. Не знаю, услышали ли они нас, однако один из них обернулся в нашу сторону, за ним остальные. Одно из этих существ издало непонятный звук, все сорвались с места и понеслись в нашу сторону. Зрелище было не для слабонервных. Ужасные создания, несущиеся на нас, на несколько секунд как бы сковали нас. Я опомнился первым:

— Оозорван, бежим, бежим, чёрт возьми!

Мы понеслись с вершины фантастического бархана. Ноги увязали в песке, бежать было тяжело, но мы старались изо всех сил. Попасть в лапы местным дьяволам не хотелось. После небольшой пробежки пришлось сделать передышку, силы были на исходе. Остановились, тяжело дыша и обливаясь потом, во рту бушевал раскалённый вулкан. Друг опёрся на моё плечо.

— Как думаешь, Влад, они отстали? — Оозорвану было тяжелее, чем мне.

— Возможно, в этих песках легко затеряться. Может, мы им и не нужны вовсе, — ответил, пытаясь сплюнуть пересохшим ртом.

Больше ничего не успели сказать, только увидел, как округлились глаза Оозорвана. Повернувшись, понял, что бежать нам некуда, неизвестные существа стояли прямо за моей спиной. Они вышли с обратной стороны, откуда мы их даже не ждали. Теперь их можно было хорошо разглядеть. Они напоминали некий гибрид карлика и обезьяны, головы до ног их укрывала буро-коричневая шерсть, небольшую голову венчала огромная копна волос, что придавало устрашающий вид. Их руки оказались трёхпалыми, одежды на них не было. Трое из этих обезьянокарликов были верхом на маленьких «лошадках», скорее напоминавших мини-бегемота. Эти «лошадки» тоже были покрыты густой шерстью. Взглянув ниже, понял, что это их следы мы обнаружили в песках. Один из обезьянокарликов держал в руках кнут, рукоять которого была покрыта чем-то блестящим. Сам кнут, толщиной с мизинец, извивался длинной змеёй около метра. Тот, что с кнутом, слез со своего «рысака» и довольно внятно проговорил голосом, похожим на карканье ворон:

— Кхарсавуи мван отрддант мрастгат?

Естественно мы ничего не поняли. Но, увидев, что он немногим выше метра и, к тому же, не вооружён, я осмелел. Подошёл ближе к нему, и смело спросил:

— Что вам надо от нас, черти? Зачем вы нас преследуете?

Вместо ответа он внимательно посмотрел на меня и взмахнул кнутом. Резкая боль обожгла всё моё тело, мышцы свело судорогой, я свалился на песок. Это было похоже на удар электротоком, причём довольно сильный. Некоторое время корчился от боли, приходя в себя. Оозорван непонимающе следил за моими телодвижениями, но не решился что-либо спрашивать. С трудом поднялся на ноги, мой мучитель снова что-то прокаркал и указал кнутом, чтобы мы следовали впереди их. Пришлось подчиниться, мы медленно побрели по пескам. Стало прохладнее, местное солнце садилось. Шли около получаса, за очередным барханом нам открылся небольшой участок местности с несколькими пещерами в гористом склоне. Стало быстро темнеть, температура воздуха тоже быстро падала. Оозорван замёрз, но старался не подавать вида. Нас затолкали в пещеру, пришлось согнуться, чтобы пройти. Через несколько метров увидели слабо тлеющий костёр и сидящих вокруг него других обезьянокарликов. При нашем появлении, они зашумели, стали толкаться, чтобы дотронуться до незнакомцев. Тот, что нас привёл, был, по всей видимости, старшим. Он что-то пробурчал на них и все притихли. Нестерпимо хотелось пить. Знаками показал ему, что мы хотим пить, старший отошёл вглубь пещеры, вернулся, протянул нам по толстой ветке и приложил нижний конец ветки к губам, как бы показывая, что надо сосать из неё. Мы так и сделали, вода начала сочиться в рот, но на вкус была неприятной, солёной, отдавала каким-то резким привкусом. Утолив жажду, мы отдали ему походный «водопровод». Нам связали руки, усадили и оставили под присмотром двух своих сотоварищей. Снова пришлось подчиниться.

— Как думаешь, Влад, что они хотят с нами сделать? — Оозорван выглядел уставшим.

— Наверное, убивать не собираются, — я попытался усесться удобнее, — если хотели бы, давно это сделали. Давай подождём, всё равно стемнело, а в темноте мы не знаем, куда идти.

Мы даже успели слегка вздремнуть. Через какое-то время у входа послышался шум, к нам подошёл тот самый обезьянокарлик и с ним ещё один, только весь сморщенный, потемневший. Мне развязали руки, затем тот, которого привели к нам, подошёл и положил на мою голову трёхпалую руку. Сначала я ощутил лёгкое тепло, исходившее от его руки, затем глаза закрылись и, чуть ли не физически, почувствовал, как в мой мозг потекли волны, потоки информации. Это было настолько осязаемо, что, казалось, полностью отключился от реальности. Не знаю, сколько это продолжалось, но когда очнулся, то руки у Оозорвана тоже были развязаны. Кудесник, который колдовал надо мной, исчез. Передо мной сидел тот самый старший, который ударил меня электричеством, и смотрел на меня.

— Кхарсавуи мван отрддант мсртгат? — таким был его вопрос.

К своему немалому удивлению понял то, о чём он спросил. Он спрашивал, кто мы такие и что здесь делаем. С моего языка начали слетать слова на его языке. Причём произносил их свободно, словно всю жизнь прожил здесь. Я ответил, что нас зовут Влад и Оозорван, что мы из Междуречья, а здесь по чистой случайности, поинтересовался, где мы находимся, попросил его отвести нас к нашему аппарату. Он рассказал, что его зовут Мстрвах. Этот мир они называют Кхардной, его населяют тгркампы. Мир заселён слабо, тгркампы занимаются сбором кореньев, разведением отрткснов, тех самых лошадок, что мы видели. Ещё здесь проживают тркнаты, но они живут закрыто и намного лучше тгркампов, никого к себе не подпуская. Мстрвах руководит здесь небольшим поселением, около пятидесяти особей. Сначала Мстрвах принял нас за выходцев от тркнатов, но потом понял, что мы здесь совершенно чужие. Тогда он позвал Того, Кто Читает Мысли и мне дали знания, чтобы я понимал Мстрваха. Утром Мстрвах пообещал отвести нас обратно. Я впервые за много часов вздохнул с облегчением. Один Оозорван смотрел то на меня, то на него, не понимая, о чём мы калякаем.

— Влад, как ты смог научиться говорить по-ихнему, — спросил он, когда я, наконец, отвлёкся от беседы, — о чём ты с ним говорил?

— Есть такие способы обучения, которые пока недоступны даже у нас на Земле, — я потянулся, зевая, — а здесь они этого достигли. Вот и скажи, что они отсталые. Он сказал, что нас схватили по ошибке, утром отведут к телекоммуникатору, мы отправимся обратно. Вот такие новости.

— Хорошо, что всё так закончилось, — Оозорван прилёг, — а то уже думал, что они нас никуда не отпустят.

Я попросил у Мстрваха немного еды. Нам принесли немного сушеного мяса, каких-то скрюченных корней и молодых побегов растений. На вид пища была не очень, но чувство голода пересилило, но принесённые местные «деликатесы» оказались вполне съедобными, разве что коренья чуть горчили. После ужина немного поспали, а когда вышли из пещеры, яркий свет ослепил глаза. Было ещё прохладно, поэтому шли бодро. Но не прошло и получаса, как снова стало жарко.

— Да, условия здесь крайне некомфортные, — высказал своё мнение Мстрваху.

— Ничего, мы всегда здесь жили. Если бы ещё хватало еды, то было бы вполне хорошо, — они привыкли довольствоваться малым. — Вот мы и пришли.

— Как приш-ш-ли? — я стал заикаться от волнения. — А где же наш аппарат?

— Не знаю, это — то самое место, — Мстрвах развёл в стороны трёхпалые руки. Стали осматриваться. Действительно, это было то самое место, я его узнал по очертаниям барханов, да и от посадочных окончаний телекоммуникатора остались следы на песке. Вокруг мы увидели новые следы в виде двух сплошных полос и много маленьких следов.

— Это тркнаты, — Мстрвах выглядел расстроенным, — они были здесь ночью и забрали ваш аппарат. Видишь здесь следы — он указал на сплошные полосы — это следы железных откртснов, я видел их у тркнатов.

— Так у них есть машины? — это известие не очень обрадовало меня. Получается, что они хотят забрать телекоммуникатор себе. Если доберутся, того и гляди, могут что-либо сломать.

— Да, у них есть железные откртсны или машины, как ты их назвал. Этот кнут я тоже стащил у них, он сам умеет бить, ты это знаешь.

— Да уж, знаю, — поёжился от неприятных воспоминаний, — но что же нам делать, где искать этих самых тркнатов?

— Могу вас отвести туда, где они отгородились, а дальше сами действуйте. Мы не можем туда пройти, те, кто пробовал, погибли, — признался Мстрвах.

— Давай, веди, что делать, — согласился я.

— В чём дело, Влад, — Оозорван так ничего и не понял, — где наш аппарат?

— Дело плохо, дружище, наш аппарат забрали те самые тркнаты. Сейчас мы идём на их поиски.

Припекать, тем временем, стало нещадно, я не представлял, как они могут жить в таком аду. Но Мстрвах и пятеро его спутников шли как, ни в чём не бывало. Оозорван шёл, сжав зубы, я обливался потом, проклиная себя за то, что уговорил Оозорвана выйти на прогулку. Останься мы в телекоммуникаторе, ничего этого не было бы. Шли в сторону, противоположную пещерам тгркампов. Прошагав около двух часов, мы с Оозорваном выбились из сил, тгркампы оставались такими же бодрыми. Попросил Мстрваха сделать привал. Он достал из-под седла откртсна ветку и дал нам возможность утолить хоть немного жажду, сам он и его спутники пить не стали. Чуть отдохнув, снова двинулись вперёд. Где-то, через час, Мстрвах остановился возле небольшой кучки камней.

— Почему мы остановились? — поинтересовался я.

— Здесь будет вода, — чуть ли не уважительно произнёс он, — таких колодцев очень немного, мы знаем их все. Нам надо напоить откртснов и пополнить запасы воды.

Тгркампы разобрали камни, под ними обнаружился узкий проём. Они привязали к верёвкам ветки, из которых мы пили, опустили в колодец. После этого они опустили мешки из шкур откртснов, наполнили их. Из этих мешков напоили и откртснов, которые пили помногу. Мы с Оозорваном удивились: куда им столько лезет. После водопоя продолжили движение. Достигли нужного места, по моим подсчётам, уже во второй половине местного дня. В песках тянулась проволочная изгородь высотой около метра. Как пояснил Мстрвах, она тянется вокруг всей территории тркнатов. Они частенько выезжают за пределы своей территории, но к себе никого не пускают, иногда они даже захватывают и забирают тгркампов. Подошёл к изгороди поближе. Похоже, что провода действительно под напряжением, но нам позарез нужно добраться до телекоммуникатора.

— Нужно сходить туда в разведку, — я облизал пересохшие губы, — хоть и чертовски устал, но это сделать необходимо.

— Как же ты переберёшься туда, — Мстрвах встревожено поглядел на меня, — можно погибнуть.

— Очень просто. Подкопать под ограждением.

— Я пойду с тобой, — Оозорван поднялся.

— Нет, останься с ними. Мне пока лучше сходить одному, — остановил его.

Я и в самом деле боялся, что тгркампы уйдут и оставят нас одних, а мы не знали, что там, за оградой. Скорее всего, нам понадобится помощь тгркампов. Ищи-свищи их потом в песках.

Быстро выгребли песок из-под ограждения, свободно пролез в образовавшуюся дыру. Стало чуть прохладнее, шагалось легче. Идти пришлось недолго: уже спустя минут тридцать увидел первые сооружения — длинные каменные строения с небольшими проёмами. Стало потихоньку темнеть, а это было на руку. Но продвигаться нужно осторожно, чтобы никто не заметил. Добежав до первого строения, приник к стенке. Заглянув внутрь строения, увидел только откртснов, запертых в яслях. За этим строением показалось ещё несколько таких же, между ними передвигалось несколько тркнатов. Я упал на песок. Они разговаривали между собою, до меня донеслись обрывки их разговора. Они говорили о каком-то Кнствахе, который замучил своими придирками. Они прошли мимо меня вглубь территории, а я, перебежками, стал пробираться дальше. За большими строениями увидел около десятка строений размером поменьше. Добравшись до них, увидел то, от чего моё сердце ёкнуло: на большой площадке стоял телекоммуникатор. Но он был окружён проволочным заграждением, причём, по всей видимости, тоже под напряжением. Кроме того, за ограждением, стояло около десятка тркнатов, вооружённых кнутами. Такую ораву и такую охрану с ходу не возьмёшь, потребуется помощь соотечественников Мстрваха. Стал потихоньку пробираться обратно. Перебегая между строениями, едва не наткнулся на двух тркнатов. Они, правда, были без кнутов, тащили в руках какой-то груз, но мне всё равно пришлось зарыться носом в песок и они прошли рядом. Хорошо, что темнота смогла укрыть меня. Обратно идти было легче, так как знал направление движения, к тому же, заметно посвежело. Пришлось даже ускорить шаг, чтобы не замёрзнуть. Увидев за ограждением фигуры тгркампов, обрадовался им, словно родным, потеряться в пустыне мне совсем не хотелось. Они уже приготовили нам лежбище для ночёвки: Мстрвах со своими сородичами успел соорудить из шкур что-то типа небольшой юрты, где было тепло. Оозорван первым подбежал ко мне:

— Как там дела? Нашёл наш аппарат?

— Да, он там, но его хорошо охраняют, так просто не взять.

— Что же нам делать?

— Попросим Мстрваха, пусть помогают, это ведь они всё затеяли. Если бы они нас не схватили, ничего бы и не было.

Мстрвах сам подошёл ко мне:

— Скажи, что ты там видел?

— Да ничего особенного, сооружения всякие, тркнаты ходили, видел наш аппарат, но его охраняют. Ты можешь ещё найти тгркампов?

— Постараюсь, — Мстрвах задумался. — Могу отправить своего брата. Если уговорить наших соседей, то приведут немного своих. Думаю, мы соберём около пятидесяти тгркампов.

— Отлично, — обрадовался я, — мне кажется, что этих сил нам хватит.

Наскоро перекусив, свалился спать, усталость буквально валила с ног. Меня разбудил Оозорван. Он тряс за плечо:

— Влад, просыпайся, Мстрвах хочет с тобой поговорить.

Я поднялся. День уже был в разгаре, только вот жары такой, как в те дни, не было, а свет померк. Сразу не понял, что произошло.

— Скорее всего, будет буря, — грустно пояснил Мстрвах, — возможно, сильная. Мой брат со своим другом ушли утром. Надеюсь, что на откртснах они успеют добраться до её начала. Вот как нам укрыться — не знаю.

— А что, здесь мы не сможем укрыться?

— Нет, — он отрицательно покачал лохматой головой, — если она будет сильная, то сметёт всё. Мы, обычно, знаем о них и прячемся в пещерах. В это время бури бывают редко, но сегодня она будет.

Чёрт возьми, только этого не хватало, здесь нет никакого укрытия. А что, если нам переждать бурю в тех строениях, что видел за ограждением? Ведь тркнаты сами, наверняка, спрячутся от бури. Почему бы и нам не воспользоваться таким моментом. Поделился своими соображениями с Оозорваном и Мстрвахом и они одобрили этот план. Всё имущество мы присыпали песком у ограждения, чтобы его не сдуло, а для ориентира привязали к ограждению кусочек шкуры. Пролезли в готовую дыру и направились по моему маршруту. Пока собирались, поднялся ветер, он стал усиливаться чуть ли не с каждой минутой, тучи песка неслись в лицо, забиваться в глаза, уши, рот. До строений мы добрались почти на ощупь. В каменных заграждениях тревожно кричали откртсны, буря гудела во всю силу. Даже стены сооружения, казалось, ходили ходуном. Страшно представить, что стало бы с нами, если бы мы остались на месте. Среди рёва разбушевавшейся стихии мы еле слышали свои голоса.

— А сколько продлится буря? — прокричал я Мстрваху.

— Никто не знает, может час, а может весь день, — также прокричал он мне в ответ.

Такой вариант мне не понравился, но, к счастью, буря стала стихать спустя несколько часов. Скоро мы вышли из своего укрытия и направились в обратный путь, светиться раньше времени нам ни к чему. В этих переходах, ожиданиях прошла добрая половина дня. Нашли своё имущество и приготовились провести вторую ночь в пустыне.

— Долго нам придётся так преодолевать ограждение, — сказал Оозорван, глядя на проволоку, — пока все пролезут в дыру.

— А зачем нам эта дыра, сделаем другую.

С кнутом подошёл к ограждению. Один взмах — и по изгороди пробежал сноп искр, тгркампы в ужасе отпрянули. Но я добился того, чего хотел — короткое замыкание вызвало обрыв лини. Сорвав проволоку, освободил целый пролёт, теперь через такую дыру можно было прогнать табун лошадей.

— Какой ты молодец, — Мстрваха мой поступок привёл в восхищение, — мы бы так не сделали.

Я лишь отмахнулся, путь свободен, были бы силы.

Ночь прошла спокойно, а с утра снова началась беспощадная одуряющая жара. По словам Мстрваха, если всё в порядке с братом, то он должен быть во второй половине дня. Нам оставалось только ждать в своём укрытии за барханом. Я тщётно пытался укрыться в тени от свисающей шкуры, хотя это мало спасало от жары. Оозорван, чтобы хоть как-то убить время, поднялся на вершину бархана.

— Влад, иди сюда, тебе надо на это взглянуть, — он негромко позвал меня.

Вскарабкавшись к нему, увидел, возле сломанного ограждения небольшой аппарат, похожий на допотопный автомобиль: открытый с обеих сторон, с блестящей крышей. Впереди, вместо двигателя, стоял большой прямоугольный ящик, а вместо колёс две гусеницы. Скорее всего, это был электромобиль, работающий на солнечных батареях. В ограждении копались четыре тркната. Мне были слышны их разговоры: они недоумевали, что буря могла повредить изгородь. В электромобиле заметил два кнута. Спустился вниз и сказал об этом Мстрваху. Посовещавшись, решили, что тркнатов нужно задержать: сможем получить ценные данные, да и кнуты лишними не будут. Вместе с Оозорваном обогнули бархан и направились к ним. Мстрвах должен был в это время зайти с другой стороны. Тркнаты, увлечённые работой, нас не замечали. Когда мы подошли вплотную, один из них обернулся и замер, хватая воздух ртом. Реакция была ожидаемой: думаю, его появление на Земле вызвало бы у нас такую же реакцию. Я же весело спросил:

— Как дела, ребята? Помощь не нужна?

Они все замерли, глядя на нас, а Мстрвах с сообщниками успел схватить кнуты и занять электромобиль. Пленённых тркнатов завели за бархан, они сразу упали передо мной:

— Не убивайте нас, мы всего лишь рабочие, нас послали починить изгородь.

— Мы не собираемся вас убивать, — успокоил я их, — только хочу, чтобы вы немного рассказали о ваших порядках, только и всего. Давай ты, — ткнул в грудь одному из тркнатов.

Он сделал шаг вперёд, как примерный солдат, немного помедлил и начал рассказывать. Из его слов следовало, что вся территория, огороженная проволокой, контролируется тркнатами. Они отгородились от тгркампов лишь по одной причине: скудости запасов пищи и воды на Кхардне. Так живут они уже давно. Откуда тркнатам известно электричество, он не знает. Тркнаты разделены на некое подобие сословий. Самая большая группа это рабочие, их около трёх сотен и они занимают самое низкое положение. За малейшую провинность охранники бьют их электрическим кнутом. Вторая группа — около двух сотен, солдаты или охранники, которыми командует некто Кнствах. Третья группа по численности примерно такая же, как и вторая, правящая верхушка. Они ничего не делают, только живут в своё удовольствие. Управляет всей территорией Кнстват. Что касается нашего аппарата, пленник сказал, что видел, как охранники притащили какую-то штуку и взяли под усиленную охрану. Он слышал, что найденный аппарат Кнстват поручил своим учёным изучить. Они пока не знают, что это такое.

Выслушав его, призадумался. Получается, что нам предстоит справиться с приличной армией. Если нас будет около пятидесяти, а их две сотни, то наши перспективы на победу весьма туманны. Конечно, рабочих и правящую элиту в расчёт можно не брать, они не окажут никакого сопротивления. Но справиться с двумя сотнями вооружённых охранников будет сложно. Единственный плюс — это наша внезапность.

— О чём думаешь, Влад? — Оозорван сел напротив меня.

Я поделился с ним своими соображениями. Он, немного подумав, сказал:

— Нам нужно придумать что-то с оружием, тогда сможем идти на них смелее. К тому же, нам ведь совсем не нужно сражаться с ними, нужно только завладеть аппаратом.

Я с ним полностью согласился: если мы сможем пробраться скрытно, то охрану возле телекоммуникатора легко убрать, а в аппарате нам ничего не страшно. Единственное, что меня смущало — наши друзья во главе с Мстрвахом. Получается, что мы их подставим, нужно будет как-то помочь и им. Хотя, стоп. Ведь у меня же там лежит бластер, с ним я быстро разгоню всю армию тркнатов. Эта мысль вызвала у меня воодушевление. Вот только оружие всё равно необходимо, без него, пусть даже самого примитивного, нам не справиться. Но из песка его не сделаешь. А из чего?

— Слушай, Мстрвах, — у меня в голове мелькнула идея, — здесь можно найти небольших камней, хотя бы несколько десятков?

— Да, конечно, — согласился тот, — их мало, но я знаю, где их можно найти. А зачем?

— Потом узнаешь. Бери с собой ещё кого-то и принеси камней, размером с кулак. Поторопитесь, у нас немного времени.

Пленённых тркнатов усадили под охраной одного из тгркампов. Я осмотрел средство передвижения тркнатов. С виду оно было неуклюжим, но вполне удобным для езды по пескам. Передвигался электромобиль с помощью гусениц, на крыше помещались солнечные батареи, от них шли провода к блоку аккумуляторов, стоявшему впереди. Вместо рулевого колеса стояли два рычага, что вполне удобно для трёхпалых тркнатов, на полу располагались две педали. Всё очень просто. Когда закончил осмотр электромобиля, то услышал шум за барханом и поспешил туда. Оказалось, что вернулся брат Мстрваха, он привёл с собой около сорока тгркампов. Что ж, это уже хорошо. Скоро появился сам Мстрвах, как и обещал, принёс камней нужного размера. Я достал верёвку, аккуратно увязал камень и с силой завертел вокруг себя. Ведь у нас в древности люди воевали с помощью пращи, почему бы и нам не попробовать. Когда камень со свистом завертелся над моей головой, все невольно посторонились. Оозорван первым догадался:

— Ты хочешь использовать это, как оружие?

— Верно, ведь другого ничего нет. А этим можно на расстоянии сразить врага. Сейчас мы быстро наделаем таких пращей и можем выступить.

Все принялись изготавливать оружие по моему примеру. Кнуты вручил Мстрваху, его брату и Оозорвану, моя задача — пробраться к телекоммуникатору. Пока со всем этим возились, начало темнеть. Мы с Оозорваном уселись на электромобиль, Мстрваха и ещё двоих тгркампов пришлось загнать на него чуть ли не силой, так как они боялись неизвестного существа. Пленным тркнатам мы приказали сидеть до утра. Медленно поехали впереди, а за нами двинулся весь остальной отряд, который вёл брат Мстрваха. Когда впереди показались первые строения, приказал отряду приотстать. Мы с Оозорваном спрятались у ног Мстрваха, который уже переборол страх и вёл электромобиль. Машина медленно выехала за угол первого строения, там никого не было. Поехали дальше, где нас увидели два охранника. Они шли, разговаривая между собой. Увидев электромобиль, один из них крикнул:

— Вы где так долго были, бездельники? Давно кнута не отведывали?

На их ошибку я и рассчитывал. Мстрвах промолчал.

— Чего молчишь, язык проглотил? Сейчас ты у меня получишь, — охранник с напарником двинулись в нашу сторону.

Когда они почти поравнялись с нами, мы с Оозорваном выскочили из-за укрытия. Охранники от неожиданности остолбенели. Воспользовавшись замешательством, Оозорван ловким движением кнута привёл их в бессознательно состояние, а их кнуты тут же перекочевали к нам. За вторым строением показались сооружения поменьше. Взмахом руки позвал основной отряд и разбил на две группы. Одна направилась к помещениям, чтобы изолировать всех, кто попытается выскочить, со второй группой мы отправились туда, где я видел телекоммуникатор. Как оказалось, он и ночью был под охраной: за проволокой топталось около десятка охранников. Увидев нас, они поначалу опешили, но, быстро придя в себя, бросились в атаку. Вокруг засверкали искры от скрещенных кнутов, засвистели пращи. Тркнаты умело оборонялись, некоторые криками стали звать помощь. На меня набросились двое тркнатов, я оказался прижатым к изгороди. Казалось, ещё немного и они нанесут мне удар, но положение спас Мстрвах. Он подобрался к тркнатам со спины и привёл их в беспомощное состояние. Я рванулся к телекоммуникатору, вот кнопка, трап поехал к ногам, мы спасены. Внутри аппарата огляделся: слава богу, они ничего не сломали, всё исправно. Схватил бластер и снова выбежал наружу, но моя помощь не понадобилась. Все, кто охранял телекоммуникатор, были пленены. К нам подбежал брат Мстрваха:

— Всех охранников мы заперли в помещении, никто оттуда не выберется.

— Отличная новость, — я хлопнул его по плечу, — просто потрясающая. Давай тогда выводи остальных, будем разбираться, что к чему.

Спустя несколько минут тгркампы, возглавляемые Мстрвахом, выстроили перед нами два отряда. В одном сбились в кучу испуганные рабочие, они жались друг к другу, бросая на нас запуганные взгляды. В другом отряде находились представители правящей верхушки и пленённые охранники, которые успели придти в себя. Правящая элита отличалась от остальных не только свои важным видом, но и замысловатыми головными уборами из шкур откртснов. Они удивлённо смотрели на нас с Оозорваном, но без особого страха. Я сказал Мстрваху, чтобы он разоружил всех остальных охранников-воинов, запертых в помещении. Скоро он вернулся с двумя тгркампами, которые тащили кнуты. За ними брат Мстрваха привёл пленников.

— Слушайте меня внимательно, — я обратился ко всем окружавшим меня тркнатам и тгркампам, — отныне на Кхардне будет всё по-другому. Никто никого не будет бить, притеснять, все будут работать, еда и вода будет доступна всем. Чтобы всё так и было, старшим здесь останется Мстрвах. Он достоин того, чтобы быть руководителем.

Мстрвах вопросительно посмотрел на меня.

— Да, да, Мстрвах, — подтвердил я, — надеюсь, что ты сможешь поддерживать здесь справедливость. Уберите изгородь, чтобы все жители Кхардны могли жить достойно. А где этот, как его там, Кнстват?

Из толпы вперёд вытолкнули слегка помятого тркната. Его головной убор был обшит блестящими камушками, а сам Кнстват выглядел подавленным и жалким.

— Думаю, ты понял, что больше нет никаких правителей? — мой голос прозвучал жёстко.

Он лишь торопливо закивал головой в знак согласия. Мы направились к телекоммуникатору, Мстрвах последовал за нами. Я пожал ему руку:

— Всё, спасибо за помощь, нам пора. Мы и так задержались в вашем мире.

— Вы извините меня, что тогда задержал вас, — Мстрвах удержал мою руку, — а от остальных тгркампов большое спасибо. Мы не забудем вас.

— Я тоже буду помнить, как ты огрел меня кнутом, — я улыбнулся. — Не обижайся, это шутка. Главное, чтобы вы смогли жить нормально.

— Я тоже не забуду, — вмешался Оозорван, — такой жары точно не забуду.

— Ладно, пошутили и хватит. Удачи тебе, — я на прощание поднял руку.

— И вам удачи, — тихо произнёс Мстрвах.

Сел в кресло, включил телекоммуникатор. Мы снова услышали равномерное гудение, на табло появилась та же надпись: ВВЕДИТЕ МАРШРУТ ДВИЖЕНИЯ ИЛИ КОД ПЕРЕМЕЩЕНИЯ. Тут лоб у меня покрылся холодной испариной. Ведь я понятия не имел, какой код или маршрут перемещения нужно ввести. Что дальше делать? Стал лихорадочно соображать. Если этот код остался в памяти компьютера, то и код Междуречья должен быть. Я поразмышлял и снова надавил клавишу ввода. На табло появилась надпись: ВЫ ХОТИТЕ ОСТАВИТЬ ИСХОДНЫЕ ДАННЫЕ? На сердце отлегло, всё не так и страшно. Скорее всего, это и будет путь в Междуречье. Я снова нажал клавишу ввода, телекоммуникатор загудел, свет моргнул несколько раз, засиял ярче и всё стихло.

Мы с недоумением уставились сквозь прозрачный купол: на земле, распластавшись, лежал Залестанд со своими воинами. Я потряс головой, чтобы прогнать видение, но оно не исчезало. Как же так, ведь нас не было столько времени? Тут до меня дошло: ведь телекоммуникатор вернул нас в исходную точку не только пространства, но и времени. Тьфу ты, а я надеялся, что Драконов уже не будет. Оозорван, откашлявшись, спросил меня:

— Что они здесь делают?

— Понимаешь, Оозорван, эта штука, — я похлопал по панели, — умеет делать такие вещи: она возвращает туда и в то время, откуда мы отправились.

— Нет, такие штуки мне не нравятся, — Оозорван разозлился, — в нашем мире всё гораздо удобнее и проще. Знаю, что могу себе добыть пищу, знаю точно кто враг, а кто друг, все эти умные машины не для меня. Что теперь делать будем?

Тем временем, вождь и его воины, которых испугала вспышка, пришли в себя. Поднявшись, Залестанд погрозил мне кулаком. Я, в свою очередь, тоже разозлился: на него и самого себя. Стоило терпеть такие лишения, рисковать жизнью, чтобы вернуться туда же. Схватил бластер и решительно нажал кнопку выхода, выстрелив под ноги Залестанду, заорал:

— Чего вам ещё надо? Хотите, чтобы всех убил? Наверное, так и сделаю.

Мощная вспышка и приличная воронка у ног сразу охладили воинственный пыл Драконов. Залестанд отступил немного назад и примирительно произнёс:

— Не злись, я только хотел получить то, о чём мы договаривались.

— Я же сказал, что ты получишь, но не сразу. Люди из замка нас обманули, но мы вернёмся сюда в другой раз. Нужно подождать, — говорить это всё мне пришлось громким голосом и потрясая бластером.

— Хорошо, согласен, — Залестанд покосился на бластер, — но ты отдашь мне этот разящий меч? Ведь ты так говорил.

— Давай вернёмся домой, а там поговорим, — ответил я уклончиво.

Ответ его не устроил, но хитрый вождь решил промолчать. Мы ушли так же, как и пришли. Сумрак сгущался, нужно было искать место для ночлега. От замка отошли недалеко, уже минут через тридцать остановились на небольшой возвышенности. Воины стали дружно таскать дрова для костра. Костры разожгли по кругу, поужинав остатками еды. Я прилёг у костра, размышляя. Было очевидно, что Залестанд не смирился с мыслью, что он не получит бластер. Он, конечно, что-то задумал. Но что? Нужно быть внимательнее. Долго отдохнуть нам не удалось, противный и жуткий вой ликхов не заставил себя долго ждать. Воины Залестанда сразу зашевелились. По опыту, знал, что ликхи появятся не сразу, будут ь. отни, то наши перспективы на победу весьма туманны. гркампыязали к верёвкам стебаружился узкий проём. подбираться постепенно, ещё есть время немного полежать. Когда вой ликхов раздался рядом, Оозорван поднялся. Он сжал свой меч и прикрикнул воинам:

— Смотрите внимательно. Возможно, они не сунутся, как и в прошлый раз, но кто их знает.

Он оказался прав в одном: ликхи могут быть непредсказуемы. Так получилось в этот раз — они пошли большими силами. Когда твари завыли на разные голоса, мне показалось, что нас окружает целая армия этих жутких порождений тьмы. Вой слышался отовсюду, стало не по себе. Воины вцепились в мечи и оглядывались по сторонам. Мелькнула тень слева от Оозорвана, и мы увидели первого, истекающего слизью ликха. Он клацнул зубами и отскочил в темень. Стало ясно, что они не отступят. Я нащупал бластер, с ним надёжнее. Какое-то время тянулось томительное ожиданье. Вдруг из темноты появилось сразу пять — шесть ликхов, которые стремительно бросились на нас, не боясь пламени и света. Надо отдать должное Залестанду и его воинам, они без тени страха вступили в схватку. Ликхи хорошо лавировали, уходя от ударов. Оозорван сражался сразу с двумя тварями. Стрелять из бластера в этой катавасии было бессмысленно, можно было угодить в своих. С мечом наперевес бросился на помощь Оозорвану. Позади меня мелькнули ещё две тёмные фигуры, но мой удар поразил пустоту, ликхов там уже не было. Один из них снова пытался зайти сзади. На него, в свою очередь, набросился Залестанд. В это время один из воинов оступился, ликх сразу же вцепился ему в шею и повалил на землю. Он яростно рванул плоть и завыл, подняв окровавленную морду. Кипя от негодования, я выстрелил из бластера в мерзкую тварь. Вспышка бластера немного припугнула ликхов, они словно замешкались. Этим воспользовался Оозорван и зарубил одного из нападавших. Остальные, завывая дикими голосами, скрылись в темноте. Мы оттащили слизистые тела ликхов в сторону. Воин, в которого вцепился ликх, был мёртв, ещё один воин был слегка ранен. Когда стало светать, Залестанд приказал своим воинам разжечь костёр, они уложили на костёр погибшего товарища, совершив над ним погребальный обряд. Похороны оставили неприятный осадок у всего отряда и в путь двинулись молча. Оозорван шёл впереди, за ним Залестанд, затем я и остальные воины. Мы шли по густому лесу, поросшему кустами, друг за другом. Внезапно все услышали позади чей-то предсмертный крик. Мы оглянулись.

— Зинвата нет, он шёл за мной последним, — сказал один из воинов.

Побежали назад. Метров через триста мы нашли меч и небольшую сумку воина. Сам он исчез, словно испарился.

— Ликулда, — пояснил Оозорван, — она утащила его.

Глаза у воинов округлились, они снова стали оглядываться по сторонам. Хотя теперь уже поздно было бояться, ликулда успела заманить одного из воинов в свою ловушку. А больше ей пока не надо. Когда мы вышли на более открытое место, все вздохнули с облегчением. К полудню остановились на отдых. Я валился с ног: на Кхардне пришлось помаяться, эта ночь тоже была практически бессонной. Я сразу прилёг вздремнуть, но долго полежать не удалось. Едва пообедали собранными кореньями и плодами, как Оозорван поднялся:

— Нам нужно идти, тогда к исходу дня мы заночуем у реки. А завтра будем дома.

Когда мы дошли до реки, то я через силу помог собрать веток для костра. Оозорван, тем временем, отправившись рыбачить, притащил несколько килограммов рыбы. Едва поужинав, я завалился спать, бояться больше нечего, Оозорван прилёг рядом. Я побаивался, что Залестанд попытается завладеть бластером и старался не спать, но усталость взяла своё. Утром первым делом нащупал под рубашкой бластер, он оказался на месте. Все, кроме меня, уже были на ногах. Наскоро перекусив, мы пошли за Оозорваном к плоту. По дороге Залестанд о чём-то шептался с воинами. Догадался, что речь идёт обо мне, но вида не подал. Оозорван достал из кустов плот и отплыл с первой партией, омтальные улеглись на берегу в ожидании.

— О чём это, вождь, вы шептались? — как бы невзначай спросил я.

— Мы говорили о том, как погибли мои воины, — он повернул взгляд к реке.

— Мне жаль, что так получилось.

Залестанд не ответил, но мне и вправду было жаль погибших воинов, я искренне сожалел, что они погибли, что я причастен к их смерти. Погрузившись в размышления, и не заметил, как вернулся Оозорван. Он причалил к берегу и выкрикнул:

— Давайте, кто следующий?

Я машинально полез на плот. Следом за мной двинулось двое воинов, но Залестанд, в последнюю секунду, оттолкнул одного из них и полез сам.

— Что ты такой грустный? — спросил у меня Оозорван, отталкиваясь шестом.

— Да так, вспомнилось многое.

— Не грусти, скоро Лейни увидишь, — подбодрил он.

Действительно, скоро всё будет позади, скоро мы снова будем вместе. Мне никак не удавалось долго побыть с моей любимой, нас всё время разлучали неожиданные препятствия. Но теперь точно всё позади, мы будем вместе. Плот, тем временем, потихоньку приблизился к берегу. Мы уселись на траву к поджидавшим нас, воинам Залестанда. Вождь сразу же завалился набок и стал лениво наблюдать, как Оозорван гребёт к противоположному берегу. Его воины также лежали, расслабившись, в разных позах. Но, как только плот достиг середины реки, их всех, как будто подменили. Они с неожиданной прытью бросились на меня, скрутили руки верёвкой. Один из них вытянул из-под моей рубашки бластер и протянул Залестанду. Тот, довольно улыбаясь, процедил сквозь зубы, желая досадить мне:

— Что скажет великий воин Влад теперь? Или ему нечего сказать?

— Мне есть что сказать, подлый вождь, — я был взбешён тем, что меня провели. — Вот только зря ты затеял эту игру: один бластер тебе ничего не даст.

— Один разящий меч мне много даст, ты не прав, — Залестанд посерьёзнел. — Все увидят мою силу, сразу станут бояться, я смогу одним ударом поразить многих. Люди из замка обладают большой силой, которую они мне не показывали, но Залестанда никому не провести. Я сам буду править Междуречьем, потому что умён и достоин большего. Мне никто не будет указывать, что и как делать.

Его планы были понятны, они грозили большими бедами Междуречью. Я скрипнул зубами от бессилия и стал яростно работать запястьями, пытаясь освободить руки. Залестанд поднял бластер и стал водить стволом в разные стороны. Когда он направил его на меня, похолодел. Но, присмотревшись более внимательно, успокоился. Он не знал, как правильно обращаться с бластером: вождь держал его за рукоятку, не нажимая спусковую скобу. Залестанд и сам понял, что он делает что-то не так, ведь бластер не стрелял.

— Чужак, почему разящий меч у меня не стреляет? — он нахмурил брови.

— Я же тебе говорил, что он не всегда помогает. Его нужно иногда заряжать, — ответил, стараясь держаться спокойнее, не переставая, при этом, работать руками. Верёвка стала ослабевать, шансы на спасение становились выше.

— Не пытайся даже обмануть меня, — Залестанд достал меч, ткнув лезвием мне в шею. — Если не скажешь, как работает разящий меч, тебе конец. Говори правду.

— Это, правда, великий вождь, — я с жаром оправдывался, — но пока не знаю, почему он не работает. Мне надо взять его в руки, посмотреть.

— Какой ты умный, — Залестанд даже слегка рассмеялся, — думаешь, великий вождь тебе поверит, а ты снова завладеешь разящим мечом. Не выйдет, говори, иначе убью твоего друга, а потом и тебя.

Я же следил, когда причалит плот, который был уже недалеко, Оозорван наверняка что-то придумает. Залестанд заметил мой взгляд и обернулся.

— Думаешь, Одинокий Охотник тебе поможет? — он криво улыбнулся. — Оозорван отправится в Обитель раньше тебя, на него не надейся.

Оозорван видел, что на берегу творится что-то неладное и встревожено вглядывался вперёд. Верёвка на моих запястьях ослабла, ещё немного и руки будут свободны. Хорошо, что сзади никто за мной не следил, а теперь и вовсе взгляды Залестанда и его воинов были обращены на Оозорвана. Плот медленно причалил. Залестанд прижал лезвие меча к моему горлу:

— Оозорван, сдавайся. Если ты не сложишь оружие, перережу ему шею.

Воины Залестанда забрали у Оозорвана меч, сошли на берег. Оозорван покачал головой:

— Зачем ты поступаешь так, вождь? Это ни к чему хорошему не приведёт.

— Я знаю, что делаю. Разящий меч — вот что мне надо.

Он вытянул руку с бластером вперёд. Я уже успел освободиться от верёвок. Как только он протянул руку, с силой рубанул ребром ладони по его руке. Залестанд взвыл от боли и выпустил бластер. Я, в свою очередь, подхватил оружие, но воспользоваться им не успел. Залестанд с рёвом бросился на меня, мы схватились не на шутку. Он старался вырвать оружие у меня из рук, я же старался увернуться и не выпускал его. Все в каком-то оцепенении наблюдали за нами, не пытаясь вмешиваться. В этот момент произошло то непредвиденное, чего я боялся. В пылу борьбы Залестанд, пытаясь отобрать бластер, прижал мне руку, и я надавил на спусковую скобу. Вождь заревел раненым зверем и, дёрнувшись, свалился замертво. Тяжело дыша, я сел. В левом боку у Залестанда зияла огромная выжженная рана с запекшейся кровью. Воины потеряли дар речи при виде мёртвого вождя. Первым опомнился Оозорван:

— Что вы застыли? — он прикрикнул на растерявшихся воинов. — Вождь погиб в честном бою, его необходимо доставить в селение и положить на погребальный костёр там. Сделайте носилки, понесём вождя по очереди.

Воины поспешно кинулись выполнять его указание. Без вождя они чувствовали себя неуверенно, не знали, как себя вести, что делать. У меня на душе остался горький осадок, как после смерти Акаландана: я снова убил человека. Да, в бою за свою жизнь, да, пусть Залестанд являлся не самым лучшим представителем человечества, но он имел право на жизнь. Справедливости ради, можно было сказать, что если бы бластер сработал, то он не оставил бы меня с Оозорваном в живых. Но, всё равно, на моей совести смерть вождя и ещё двоих воинов, ведь это я повёл их всех на замок. С такими мыслями шёл за воинами, нёсшими тело Залестанда. По пути сделали несколько привалов, вождь был крепкого телосложения, нести его оказалось нелегко. К исходу дня мы достигли селения рода Красных Драконов. Воины рода были начеку. Поначалу они радостными криками приветствовали своих товарищей, но, увидев мёртвого вождя, примолкли, вряд ли кто из них ожидал увидеть такую картину. Оозорван знаком приказал всем следовать за ним. Мы остановились у хижины вождя, где Одинокий Охотник пробыл несколько минут. Он вышел вместе с колдуном, тот что-то шепнул Оозорвану. Друг меня дёрнул за рукав: мол, пошли, нечего стоять. ищей. егко. я с Оозорваном в живых. знь.

Послушно повернул за ним. Мы устало побрели в сторону рода Диких Псов, можно сказать, домой. Оозорван молчал, поэтому, я решил первым нарушить тишину:

— Что ты сказал колдуну?

— Я рассказал всю правду, — отозвался мой друг. — Ведь Залестанд сам виноват в своей смерти, ты победил его в честном бою. И тебе не нужно переживать за смерть Залестанда. Колдун попросил меня, чтобы мы уходили: он всё уладит сам. Я понял, что Залестанд и ему порядком поднадоел, они не прочь выбрать нового вождя. Так что, пусть разбираются без нас.

Такая новость слегка утешила меня. Выбрав место удобнее, расположились на ночёвку. Удивительно, но, несмотря на усталость, уснул не сразу. Представлял, как обрадуется Лейни моему возвращению, сколько будет у нас времени, чтобы быть вместе. Оозорван тоже не спал, он повернулся ко мне:

— О чём ты сейчас думаешь, Влад?

— О Лейни, конечно. Так хочу её увидеть, ты не представляешь.

— Отчего же, представляю, — засмеялся Оозорван, — ведь тоже когда-то был влюблён. Хорошо тебе, у вас с Лейни всё впереди, это так приятно.

— А как здесь, у вас, проходят свадьбы?

— Ну, это интересное событие, — оживился он, — я не буду утомлять тебя подробностями. Ты сам всё увидишь, только хочу сказать, что рад за вас.

— Спасибо, дружище. Я тоже рад, что в моей жизни есть такой друг, как ты.

Оозорван счёл нужным промолчать. Я ещё долго не спал, мечтая о тех прекрасных днях, что ждут меня. Представлял Лейни у нас на Земле, в белом свадебном платье, но никак не мог представить. Интересно, как она будет выглядеть во время нашей свадьбы? Здесь же нет никаких платьев. Незаметно для себя, уснул, сон был продолжением моих грёз. Мне снилась Лейни в каком-то неземном, воздушном, почти прозрачном платье. Она плыла по воздуху, не касаясь Земли, счастливо улыбалась. Мы были в каком-то огромном зале, с красивыми цветными окнами где, кроме нас, никого не было. Вдруг из-за колонны метнулась чья-то хищная тень. Я оторопел: это был Акаландан. Он жив? Акаландан бросился к Лейни и схватил её за руку, она стала кричать, но я не слышал её крика, только видел, как она пытается кричать. Акаландан потащил её за собой. Бросился было за ним, но мои ноги будто приросли к полу. Я в ужасе проснулся, моё сердце билось, как после быстрого бега, а лоб вспотел. Оглянулся по сторонам: вокруг всё спокойно, Оозорван спал рядом, было ещё темно. С облегчением вздохнув, задумался. Вдруг Акаландан, и вправду, жив, снова замышляет свои гнусные деяния? Нет, этого не может быть, ведь я своими глазами видел, как он утонул в болоте. Не мог же он после этого выбраться из трясины. Попытался уснуть, но сон не шёл: то ли от ночного кошмара, то ли от предстоящей долгожданной встречи с любимой.

К селению рода Диких Псов мы дошли без приключений, разговаривая с Оозорваном на разные темы. Нас никто не встречал. Наверное, не ожидали, никто не знал, когда мы вернёмся. Лишь когда мы вошли в селение, нас увидели мальчишки и подняли шум, кто-то помчался сообщить о нашем приходе Леманоту. Мы не успели подойти к его хижине, как он уже сам вышел к нам вместе с Лайконом. Было видно, что они искренне рады нашему возвращению. Я не удержался и ускорил шаг, а потом даже обнял, словно самых близких людей.

— Где Лейни, почему её нет? — вопрос прямо-таки слетел с моего языка.

— Не волнуйся, с ней всё в порядке, — Леманот улыбнулся, — она с женщинами где-то недалеко, занимается сбором кореньев.

Я облегчённо выдохнул. После ночного кошмара мне казалось, что с ней что-то случилось.

— А как вы, что-то смогли сделать? — Лайкон искал ответа на наших лицах.

— Трудно сказать, получилось ли у нас то, что мы задумали. Всё вышло не так, как хотел, — после этих слов я опустил голову.

— Что произошло? Почему у вас такая тёмная кожа? — переспросил Леманот.

— Если я тебе всё расскажу, ты не поверишь, — вмешался Оозорван, — с нами такое было. А ещё неприятно то, что погиб Залестанд.

— Как погиб?

— Всё произошло непредвиденно.

— Хорошо, пойдёмте ужинать, — Леманот взял нас за плечи, — вам с дороги нужно поесть и отдохнуть. А там, всё расскажете.

Едва Леманот и Оозорван вошли в хижину, увидел, бегущую изо всех сил ко мне, Лейни. Её волосы растрепались, лицо светилось радостью. Я не выдержал, ноги сами понесли меня к любимой. Только успел заметить снисходительную улыбку Лайкона. Обнял Лейни, целовал её волосы, её плечи, затем наши губы встретились в поцелуе. Ах, какими сладкими были её поцелуи, я не мог оторваться от её губ, забыв о времени. В чувство меня привёл чей-то негромкий голос. Это был Лайкон:

— Успеете ещё, — говорил он, улыбаясь, — отец зовёт тебя, Влад, к ужину.

— Скоро вернусь, милая, — шепнул я Лейни, уходя за Лайконом.

Леманот и Оозорван беседовали за столом. Одинокий Охотник рассказывал о наших приключениях в мире тгркампов. Леманот недоверчиво крутил головой, он с трудом верил в его рассказ. Немудрено, я и сам раньше не поверил бы в это. Пока ел, Оозорван успел поведать Леманоту с Лайконом обо всех наших приключениях.

— Уф, — выдохнул Леманот, — если бы это рассказывал кто другой, то не поверил бы. Но тебе, старому проверенному другу, не могу не верить. Неужели всё это так?

— Да, всё так, — подтвердил я, — всё, что происходит у вас реально. Так что, есть другие миры и другие существа, всё правда. Но у нас будет ещё много времени. Меня интересует лишь один вопрос: когда состоится наша с Лейни свадьба?

— Это мы выясним завтра. Наш колдун должен завтра пойти к Оракулу, — лицо Леманота посерьёзнело, — там он узнает от него, есть какие-то препятствия по твоему пребыванию у нас. Если Оракул ничего не скажет, то тогда мы проведём свадьбу в ближайшие дни.

Я слегка призадумался: опять Оракул. Хотя чего ещё мне нужно было ожидать: я ведь знал, что так оно и будет. Остаётся только надеяться, что мой визит в замок не прошёл даром. Земляне задумаются о последствиях и не захотят нагнетать обстановку. Тут же сослался на усталость и выскользнул во двор, Лейни уже ждала меня.

— Привет, любимая, — обнял Лейни, — как же я по тебе соскучился.

— Я так переживала за тебя, чтобы с тобой ничего не случилось, — Лейни ответила на мои объятия горячим поцелуем. Ощутив жар её разгорячённого тела, моё сердце забилось с удвоенной силой. Но она осторожно высвободилась из моих объятий:

— Нет, не здесь. Пошли, я знаю укромное место.

Она повела меня за руку, я уже весь пылал от нетерпения. Мы вышли за пределы селения, сразу же за первыми кустами Лейни повела меня влево. Там, за большим пнём, лежала травяная подстилка, а сам пень был закрыт кустами. Я с жаром припал к губам Лейни, она увлекла меня вниз. Весь окружающий меня мир исчез, осталась только всёпоглощающая страсть. Когда мы очнулись и пришли в себя, я сразу откинулся на спину. Лейни тихонько прилегла рядом:

— Я так люблю тебя. Если бы с тобой что-то случилось, не перенесла бы этого.

— Лейни, ну что со мной может случиться, — погладил её волосы. — Ты же знаешь, я из другого мира. Здесь никто ничего со мной не сделает.

— Расскажи, что было там, в замке?

— Там были такие приключения, что голова кругом шла. Да, ещё забыл сказать — Залестанд погиб.

— Как погиб? — Лейни приподнялась на локте.

— Вышло как-то непредвиденно. Сначала у нас всё шло по плану, но в замке я нашёл только одного, старшего из людей в замке — Криса.

Я рассказал Лейни о наших похождениях на Кхардне, происшествиях в лесу, гибели воинов и Залестанда. Она слушала мой рассказ с полуоткрытым ртом. Порою, даже широко открывала глаза от удивления, словно не верила моему повествованию. Когда закончил, спросила с детской непосредственностью:

— Влад, а такое правда бывает? Ты ничего не придумал? Разве так могут жить люди?

— Бывает милая, даже такое, что мы себе представить не можем. К тому же это были не люди, а другие существа. Но меня интересует только одно: что будет завтра.

— А что будет завтра?

— Завтра Лезмагон должен побывать у Оракула. Тогда мы сможем узнать, когда будет наша свадьба. Для нас важно только это.

— Правда? — глаза Лейни вспыхнули. — Мы скоро поженимся?

— Думаю, да. Так сказал твой отец.

— Пойдём уже, — Лейни встала, — а то нас начнут искать. Мне попадёт от мамы.

— Не отпущу тебя, — смеясь, я схватил Лейни в свои объятия, — ты останешься со мной.

— Пусти, ты что, — она легонько шлёпнула меня, — думаешь, раз я тебя люблю, то тебе всё можно. Вставай, правда, нас уже ждут.

В селении было тихо. Мы ещё долго целовались, пока, наконец, Лейни не убежала. Опьянённый любовью, ещё долго не мог уснуть. Нет, без Лейни не могу больше представить своей жизни. Да, представляю, какая она была бы красавица в подвенечном платье. Жаль, что здесь его не достать. Да и бес с ним, она всё равно самая красивая девушка на свете. С этими мыслями уснул.

Меня разбудили чьи-то голоса. Когда вышел на улицу, увидел Лезмагона и Леманота.

— Я сделал всё, как мы говорили, путь к Оракулу был недолгим, — сказал колдун.

— И что ты узнал? — с нетерпением в голосе спросил Леманот.

— На мой вопрос о судьбе и возможности проживания у нас человека из другого мира Оракул ничего мне не ответил. Он сказал, что человек, пришедший из другого мира, может находиться там, где хочет. О возможности его женитьбы с Лейни Оракул мне лишь сказал, чтобы мы соблюдали законы нашего рода.

— То есть, Оракул ничего не сказал против свадьбы? — снова нетерпеливо спросил Леманот.

— Я же говорю, что он не сказал мне ничего конкретного, — Лезмагон сделал паузу. — Думаю, что он ничего нам не запретил. Иначе Оракул сказал бы об этом прямо.

— Значит, мы можем всем сказать, что Влад может жить среди нас и может стать мужем Лейни. Я правильно говорю, колдун?

— Ты правильно говоришь, вождь: оракул ничего не высказал против человека из другого мира, а законы нашего рода соблюдены. Ведь мы изменили их.

— Ура, наконец, смогу жениться на Лейни, — завопил я, прыгая, как мальчишка, — мы поженимся!

Лезмагон слегка покачал головой, а Леманот негромко произнёс:

— Не надо шуметь раньше времени, об этом будет объявлено сегодня на собрании рода.

Я поспешил поделиться своей радостью с Лейни. Мой план сработал, земляки отступились от меня, можно спокойно вздохнуть спустя столько времени. Лейни растирала какие-то травы. Увидев меня, она радостно вскочила.

— Лейни, всё в порядке, — обнял и прижал её к груди. — Лезмагон сказал твоему отцу, что мы можем пожениться.

— Наконец-то, — прошептала она. В уголке её глаз блеснула слеза. — Я чуть не перестала верить в это. Столько всего было.

— А теперь всё плохое позади, так что осталось совсем немного.

— Хорошо, ты иди, — она украдкой поцеловала меня, — нас пока не должны видеть вместе, так полагается. Вечером увидимся.

Поспешил поделиться своей новостью и с Оозорваном. Кому, как не ему, мы должны быть благодарны всем. Он, словно ангел-хранитель, сопровождал меня в Междуречье. Но его не оказалось на месте, сказали, что он ушёл на охоту.

Через некоторое время Леманот собрал весь род. Он поднял руку:

— Я хочу объявить роду Диких Псов, что с сегодняшнего дня человек из другого мира Влад может жить среди нас. Оракул не возражает против его пребывания. Также вы все знаете, что он проявил себя храбрым воином, он сражался с нами против рода Красного Дракона, спас нас от поражения, спас Лейни, вырвав её из рук Акаландана. Он смог найти и наказать Акаландана, он хочет стать мужем Лейни. Думаю, что этот достойный и благородный воин заслуживает моей дочери. Что скажет род?

После секундной паузы вверх взметнулись сотни рук, а крик, вырвавшийся из их ртов, был для меня приятнее любой музыки. Род поддержал своего вождя, все препятствия устранены.

— Я назначаю свадьбу на послезавтра, — продолжил Леманот, — мы пригласим вождей и колдунов наших союзников. С сегодняшнего дня готовимся к свадьбе.

Под одобрительный гул собравшихся соплеменников Леманот вывел меня в центр круга, поднял мою руку, издал какой-то воинственный клич. Его поддержали тем же кличем. Так моя судьба была решена. Едва все стали расходиться, возле меня появился Оозорван.

— Рад за тебя, друг, — он положил мне руку на плечо, — хорошо, что ты добился того, чего хотел. Пусть у вас всё будет хорошо.

— Спасибо тебе. Если бы не ты, ничего этого не было бы. Но ты же будешь на нашей свадьбе?

— Конечно. Ты забыл: я ведь шёл на свадьбу Лейни, когда мы встретились с тобой. Поэтому буду на ней, обязательно. Но даже представить себе не мог, что произойдут такие события. Вы хорошо подходите друг другу.

— Влад, пойдём со мной, — меня окликнул Лайкон, — тебе сейчас нужно готовиться к свадьбе. Колдун зовёт тебя.

Я пожал руку Оозорвану и пошёл за Лайконом.

— А что, к свадьбе нужны такие длительные приготовления? — переспросил я его.

— А как же, — он удивился моему незнанию, — сначала колдун должен провести с тобой обряд посвящения, затем тебя моют в священном родовом источнике. На следующий день жених принимает участие в охоте с лучшими охотниками рода. Он должен принести свою добычу к свадьбе. Если он этого не сможет сделать — он будет опозорен. А в день свадьбы его натирают травами и готовят к свадьбе.

— А что, — я облизнул пересохшие губы, — такое бывало, что жених не приносил добычи?

— Да не волнуйся ты, — успокоил меня Лайкон, — ты сможешь. Тем более, с тобой пойду я.

— А Лейни тоже будут так готовить?

— Да, Лейни тоже будет готовиться. Сегодня она будет вместе с женщинами просить Высшего, Восседающего на Солнце о том, чтобы он ниспослал ей хорошее замужество, много детей и обильную пищу. Затем женщины будут готовить её к свадьбе, купать в отваре из трав для того, чтобы её потомство было здоровым. Потом они будут готовить угощение к свадебному столу. А перед свадьбой Лейни будут наряжать. Это тоже занимает много времени.

— Наряжать? — уже удивился я. — Чем же тут у вас можно наряжать?

— Всё потом увидишь сам, она будет просто прекрасна.

Мы вошли в жилище колдуна. Лезмагон сидел в центре, поджав под себя ноги и закрыв глаза. Когда мы вошли, он, не открывая глаз, движением руки велел Лайкону удалиться. Лайкон вышел, а он продолжал также сидеть. Спустя какое-то время он открыл глаза:

— Сядь передо мной. Ты человек из другого мира, ты не знаешь наших обычаев. Я должен тебе помочь в этом. Такова воля Высшего, Восседающего на Солнце, он избрал тебя в мужья Лейни. Да, я вижу, что ты храбрый, мужественный воин, у тебя доброе сердце, ясная голова, ты сможешь принести пользу нашему роду. Сегодня ты должен пройти обряд посвящения в полноправного воина, который проходят все юноши, становящиеся мужьями.

Он встал и вытащил пучки каких-то пахучих трав. Затем положил мне руку на голову и начал что-то шептать, кружась возле меня и размахивая пучками трав. Их запах слегка вскружил и мне голову, наполняя меня каким-то воодушевлением, гордостью, уверенностью. А колдун кружился и кружился возле меня. Так продолжалось довольно долго. Потом он резко остановился и растряс травы на меня.

— Вставай! — резко скомандовал он. — Сейчас мы пойдём к священному родовому источнику.

Я встал, меня слегка пошатывало, но в теле было ощущение удивительной лёгкости, бодрости. Мы прошлись по селению, ушли право от него. Прошагав около двух километров, колдун свернул в небольшой овраг. Там и в самом деле бил источник с прозрачной водой. Источник струился небольшой змейкой и убегал куда-то в заросли, а в месте выхода он был расширен таким образом, что там можно было окунуться. Колдун поклонился источнику:

— О Высший, Восседающий на Солнце, не откажи нам в своей милости, разреши нам умыться в священном источнике.

Он ещё что-то пробормотал и обратился ко мне:

— Давай, раздевайся и садись в воду.

Я сел: вода оказалась не холодной. Колдун зачерпнул ладонями и стал поливать меня, пришёптывая ему известные слова. Родниковая вода обдала меня своей живой бодрящей силой. Лезмагон тщательно поливал мне на голову, изредка поднимая руки над собой. Так продолжалось около двадцати минут, после этого он приказал выбираться из источника. Когда вода успокоилась, он набрал деревянный кувшин и дал испить из него. Вода на вкус была просто восхитительной, даже в деревне, в бабушкином колодце, она не была такой приятной. Закончив все свои процедуры, колдун отпустил меня. Я хотел было найти Лейни, но Лайкон дал понять, что до свадьбы мне её видеть нельзя, так требует закон.

— Давай пойдём с тобою позанимаемся, — предложил он, — тебе нужно научиться владеть луком. Воин должен уметь метко стрелять.

Мы вышли на окраину селения, где Лайкон установил на полусгнивший пень несколько фруктов, размером с обычное яблоко.

— Давай, прицеливайся и стреляй, — сказал он, поправляя мою руку.

Я прицелился и отпустил тетиву. Стрела пролетела мимо в добром метре от цели.

— Не волнуйся, — Лайкон успокоил меня, — у тебя получится. Ты, главное, пока не спеши, вдыхай и выдыхай медленно. Когда отпускаешь тетиву, задерживай дыхание, руку держи твёрже, а тетиву отпускай одним движением. Давай, попробуй ещё.

Я пробовал ещё и ещё, от напряжения даже вспотел. Но стрелы упрямо летели мимо цели. Лайкон терпеливо подсказывал и помогал правильно держать лук. Наконец, после почти часовых занятий, стрела снесла залежавшийся фрукт. Я облегчённо вздохнул

— Вот видишь, я же тебе говорил, — Лайкон удовлетворённо похлопал меня по плечу, — давай ещё немного.

Я сумел ещё несколько раз попасть в цель, допуская при этом обидные промахи. К концу занятий устал, как от многочасовой ходьбы. Рубашка насквозь промокла от пота, а руки уже не могли держать лука. Боже, как люди стреляют из него? Лайкон, видя моё состояние, разрешил идти отдыхать.

Рано утром он тряс меня за плечо. Возле хижины стояли ещё два воина из совета рода с луками и мечами. Лайкон вручил мне лук и стрелы. Мы направились той дорогой, которой я шёл за Акаланданом, когда искал его. Идти пришлось более часа. Остановились в ложбине, где воины изучили следы. Там разбились на две группы: два воина пошли в одну сторону, а мы с Лайконом в другую. Мы должны были встретиться, обогнув выступ леса.

— На кого будем охотиться? — обратился я к Лайкону.

— А ты ничего не понял по следам? — он остановился. Но, увидев мой недоумевающий взгляд, сразу продолжил:

— Мы обнаружили здесь следы кабанов, которые залегли на дневную лёжку где-то в этом лесу. Воины пойдут с той стороны леса нам навстречу. Кабаны должны быть здесь, а нам нужно принести добычу. Ты не забыл об этом?

Я кивнул головой в знак согласия. Мне совсем не хотелось опозориться, вернувшись без добычи, Лейни должна быть моя. Крепче сжав лук, пошёл за Лайконом. Мы пробрались сквозь густые заросли, прошли небольшую ложбинку и снова попали в плотные ряды кустарника. Лайкон остановился и прислушался. Я тоже навострил уши, но ничего не услышал. Лайкон поднял руку вверх, показывая, чтобы я шёл тише. Что он там смог разобрать? Ну и чутьё у них. Мы осторожно пролезли через заросли и услышали тихую возню впереди нас. Лайкон приготовил лук и подал условный сигнал, прокричав голосом какой-то птицы. Чуть левее от нас ему ответили таким же криком. Я судорожно сглотнул слюну и стал высматривать добычу, ступая следом за Лайконом. Кабаны залегли в ветвях двух поваленных деревьев. Деревья давно высохли, а на ветках образовалась плотная зелёная поросль. За этим надёжным щитом и укрылись кабаны. Но вплотную приблизиться мы не смогли, животные учуяли нас. Мы услышали свирепое хрюканье, а за зелёным щитом послышался хруст ломающихся сухих веток. Краем глаза успел заметить, что с другой стороны деревьев уже стоят два наших товарища. На нас с Лайконом выбежал целый выводок: трое взрослых кабанов и с десяток размером поменьше. Лайкон моментально вскинул лук, его стрела впилась первому кабану под левую лопатку. Я повторил его движение, моя стрела угодила второму кабану в шею. Но их это не остановило. Дико завизжав и грозно хрюкнув, кабаны рванулись в нашу сторону. В это время, с другой стороны, просвистели стрелы, которые угодили в наши мишени. У одного из кабанов кровь фонтаном брызнула в сторону. Он зарычал и с удвоенным усилием бросился на своих обидчиков. Я замер, не зная, что предпринять. Лайкон, как, оказалось, был готов к этому. Одной рукой он чуть оттеснил меня, а сам поднял меч. Ловким движением он бросил меч вперёд и перерезал кабану шею. Тот, по инерции, пронёсся ещё несколько метров вперёд и, с шумом, рухнул в траву. Второй кабан сумел пробежать, фонтанируя кровью, с десяток метров. В кустах он тоже завалился на бок и, слабо завизжав, затих. Оставшийся кабан что-то хрюкнул, и весь выводок дал дёру в сторону. Наши друзья перебрались сквозь завалы к добыче. Кабаны были внушительных размеров. Опыта на такие дела у меня не было, но прикинул, что весить они будут значительно более ста килограмм. Мне стало слегка не по себе при мысли о том, что всё это придётся тащить на себе. Жаль, что здесь нет, хотя бы, лошадей.

— Ну что же, — Лайкон победно поднял мою руку. — Влад доказал, что он достойный охотник, его стрела попала в добычу.

Хотя моя стрела и не нанесла смертельный удар, но это не главное, наши спутники согласно закивали головами. Немного отдохнув, мы соорудили крепкие жерди, к ним привязали кабанов за ноги. Нас как раз было четверо, что давало возможность унести добычу. Мы с Лайконом взвалили первого кабана. Жерди тяжёлым грузом впились в плечи. Пристроившись удобнее, мы медленно побрели из леса.

— А что, такую добычу охотники всегда таскают сами, — спросил я, аккуратно ступая, чтобы не зацепиться в кустах?

— Как правило, да, — ответил Лайкон, — ведь мы редко охотимся в одиночку. Но если случается удача и добычи так много, что не унести, то один отправляется в род за помощью. Но это бывает редко, настоящие охотники должны уметь справляться сам.

Выйдя из леса, сделали короткую передышку. Когда уже подходили к селению, я еле стоял на ногах. Мне казалось, что если бы ещё несколько сотен метров, то просто упал бы. Зато как приятно было слышать восторженные крики всех, кто встретил нас. Леманот одобрительно кивнул нам, Лейни счастливо улыбалась: значит, всё будет хорошо. Колдун вышел к нам, обошёл вокруг добычи, что-то прокричал во славу Высшему, Восседающему на Солнце. Затем подошёл к кабану и сделал небольшой надрез на животе жертвы. Он обмакнул палец в кровь, подошёл ко мне и мазнул на моём лбу какой-то знак, его поддержали дружным криком. До меня дошло, что теперь я становлюсь полноправным членом рода Диких Псов. Добрёл до хижины, выпил огромное количество воды и свалился от усталости. Проснулся рано, ведь лёг ещё до заката, организм успел восстановиться после тяжёлого дня. Рассвет только занимался. Над лесом медленно вставало солнце, хижины были укутаны лёгкими прядями белёсого тумана. На траве, в каждой капельке росы искрились маленькие лучики. Как прекрасен этот мир! Мне так и хотелось крикнуть эти слова, из какой-то песни, которую я слышал на отцовской кассете. Он вдвойне прекрасен, ведь сегодня моей женой станет любимая девушка, самая лучшая на Земле. Хотя нет, не на Земле. А впрочем, и на Земле она будет для меня самой лучшей. Пока созерцал красоту Междуречья, селение стало оживать. Все, кто проходил мимо, приветствовали меня, словно старого знакомого, я отвечал им с радостной улыбкой. Вскоре ко мне подошёл Лайкон, позвал на завтрак. Затем меня снова отправили к Лезмагону, который, преддверии свадьбы, являлся, чуть ли не главным действующим лицом. Всё делалось с его подачи, он решал, кому и что делать. Лезмагон отвёл меня в свою хижину, где нас поджидали две женщины. Меня заставили снять привычную одежду и нарядили в одеяния рода Диких Псов. Потом колдун вручил женщинам пучки трав, они стали медленно натирать меня травами. Аромат заполнил всю хижину. Я, наверное, благоухал не хуже парфюмерной фабрики. Когда они закончили свои приготовления, Лезмагон жестом велел им покинуть хижину. После чего сам стал кружиться вокруг меня, снова вознося слова благодарности Высшему, Восседающему на Солнце. Когда вышел на улицу, то был приятно удивлён. Посреди селения уже стояли столы, женщины сновали вокруг них, поднося угощения. У всех женщин в волосы были вплетены цветы, возле хижины Леманота стояли прибывшие гости. Я видел там дородного Магантаса со свитой, могучего Косанда с Кайченом, ещё нескольких, незнакомых мне людей. Какое-то радостное возбуждение витало вокруг. Колдун подвёл меня к хижине Леманота и гости дружно поприветствовали меня: сдержанно и спокойно — Магантас, с широкой радостной улыбкой — Кайчен, также радостно — Косанд. Все слегка посторонились, уступая дорогу Леманоту, за ним вышли Оозорван и Лайкон. Оозорван подбадривающе кивнул мне головой, Лайкон озорно подмигнул, а затем улыбнулся, когда я ответил ему тем же. Скоро всё вокруг было заполнено шумной толпой. Леманот поднял руку, взывая к тишине. В центре круга остались стоять только я и Лезмагон. Потом увидел, что толпа начала расступаться: женщины вели Лейни. Лайкон был прав, она выглядела восхитительно. В её распущенные волосы женщины искусно вплели множество красивых мелких цветов, что создавало иллюзию какой-то шикарной свадебной фаты, ресницы, губы были чем-то слегка подведены, её лицо всё просто сияло. Вместо обычного одеяния на Лейни было надето платье, отороченное меховыми вставками. Над её головой одна из женщин держала символ рода: вырезанную из дерева оскаленную собачью голову. Лейни шла в окружении женщин. Когда процессия приблизилась к Лезмагону, он взмахнул рукой и к нему подошёл Леманот, который встал рядом с Лейни. Один из членов совета рода встал рядом со мной. Лезмагон обвёл всех окружающих взглядом и торжественным голосом произнёс:

— Сегодня мы вводим в наш славный род — род Диких Псов новую семью. Дочь вождя, волей Высшего, Восседающего на Солнце, станет женой человека из другого мира. Он прошёл много испытаний и препятствий, но достойно выдержал их. Он доказал, что может быть одним из нас. Пусть жениха и невесту подведут ко мне.

Нас с Лейни медленно подвели и мы остановились друг напротив друга. Лезмагон взял наши руки и соединил их, а свою руку положил сверху. После чего, снова торжественным голосом, произнёс:

— О Высший, Восседающий на Солнце, прояви свою великую милость и дай этой новой паре мудрости и любви, здоровых детей, обильной пищи. Пусть они всегда будут под твоею надёжной защитой. Отныне ты, Влад, и ты, Лейни, муж и жена. Да будет так!

После этих его слов толпа разразилась оглушительными криками, которые не смолкали несколько минут. Лезмагон пошёл вперёд, за ним Леманот и мы с Лейни. Нас повели к свадебному столу. Леманот произнёс краткую речь, после которой началось пиршество. Кайчен, Лайкон и Оозорван первым делом подошли, чтобы поздравить нас. Лейни вся сияла, поминутно оглядываясь на меня, словно не веря своему счастью. Особенностью свадебного пиршества в Междуречье являлось то, что на молодых супругов уже никто не обращал внимания. Не было никаких криков «Горько», поднятий жениха и невесты и тому подобного, по кругу лишь ходили кувшины с горячительной жидкостью. Всё пиршество завершилось поздним вечером, ольшинство воинов рода держались на ногах не очень уверенно, но сегодня им позволялось всё. К нам подошёл Кайчен:

— Рад за вас, — он широко улыбался. — Тебе, Влад, от меня огромная благодарность.

— А мне за что? — искренне удивился я.

— Это ведь ты заставил изменить наши законы. Теперь я смогу жениться на Кленти и уже говорил с отцом. Так что, возможно, очень скоро, приглашу вас на свою свадьбу.

— Отлично, — я пожал ему руку, — мы очень рады за вас.

Потихоньку все стали расходиться по хижинам. Мать Лейни отвела нас в отдельную хижину, эту ночь мы имели право провести отдельно. Я сразу же набросился на Лейни и стал жадно целовать её. Нам всё время кто-то мешал, и, вот, наконец, мы можем насладиться друг другом. Эта ночь наша, только наша. Лейни обняла меня со всей страстью, она пылала жаром.

— Любимая, я люблю тебя, люблю, — снова и снова повторял, сгорая в любовном пламени.

— Я тебя тоже люблю, ты самый лучший на свете, — отвечала она мне.

Эту ночь не забуду никогда. Нам было так хорошо вместе, что не представлял себе, что есть на свете кто-то счастливее нас.

— Если у нас родится сын, назову его Владом, — вдруг сказала Лейни, прижавшись ко мне.

— Хорошо, можешь назвать, если тебе так хочется, — засмеялся я.

— Знаешь, до сих пор не могу поверить, что со мной, что ты мой навсегда. Мне всё время кажется, что тебя могут отнять у меня.

— Ну что ты такое говоришь. Тебя так запугали. Мы с тобой вместе навсегда, наша любовь сильнее всего, — сказал я и нежно поцеловал Лейни.

— Нет, после того случая с Акаланданом, боюсь, что и эти люди из замка смогут что-то тебе сделать. Они же против тебя.

— Да нет, что ты, они успокоились и даже разрешили нам с тобой пожениться, — отшутился я, хотя, где-то, в глубине души, понимал, что Крис и компания ради достижения своей цели готовы на всё. Им наплевать на наше счастье.

Уснули мы под самое утро. Но я не знал местных обычаев, поэтому, был сильно удивлён, когда Лейни стала меня будить.

— Почему ты меня будишь? — продирая заспанные глаза, спросил. — Ведь мы только легли спать. Или нам не положен отдых? А где наш медовый месяц?

— Совсем забыла тебе сказать, что у нас жених и невеста должны не спать, они в первый же день готовят угощение родителям и совету рода. Этим они высказывают свою благодарность роду. — Лейни простодушно улыбалась.

— Вот не было печали, — угрюмо зевнул, — думал, хоть сейчас отосплюсь. И что же должен делать?

— Ты воин, охотник. Твоя задача принести добычу.

— Добычу? — я подскочил. — Так что же ты молчала? Когда же я успею?

— Не волнуйся, — Лейни засмеялась, увидев моё испуганное выражение лица, — Оозорван уже ждёт тебя на улице. Он тебе всё расскажет.

Одинокий Охотник и впрямь ждал меня с луком и мечом.

— Ну, как прошла первая ночь? — улыбаясь, осведомился он.

— Нормально, — буркнул я, — только вот поспать не дали. Да и не знал я ничего об охоте.

— Ничего страшного, — Оозорван пошёл вперёд, — я вчера недалеко приготовил ловушку на нахоженной тропе. Так что добыча уже должна нас ждать.

— Спасибо, конечно, — я сделал недовольное лицо, — но пора уже, наверное, мне самому думать о добыче. А то всё время вы мне помогаете.

— У тебя всё впереди, успеешь ещё.

Мы прошли немного, не больше двух-трёх километров. Оозорван приготовил на звериной тропке хорошо замаскированную ловушку. Ещё на подходе мы услышали, что в яме кто-то есть. Заглянув вовнутрь, увидели, что там шевелится, пытаясь выкарабкаться, животное, похожее на приличную косулю. Увидев, склонившихся над ним людей, животное забилось с ещё большей силой. Оозорван достал меч, присел, и животное в судорогах рухнуло в яму. Мы достали тушу, закрепили на палке. В этот момент мне показалось, что за нами кто-то наблюдает. Я оглянулся: вокруг было всё спокойно, тот же лес, те же звуки пробуждающихся птиц. «Мерещится всякое после недосыпания» — решил я и снова занялся делом. Но, когда мы несли добычу, неясное ощущение тревоги не покидало меня. Оозорван заметил моё беспокойство:

— Влад, что ты всё время оглядываешься?

— Да так, показалось, — бросил я ему.

Когда мы принесли добычу в селение, Лейни уже колдовала над очагом. На столе, около хижины Леманота, стояли кое-какие закуски. Мы помогли ей разделать добычу. Оозорван присел рядом, наблюдая за работой Лейни.

— Хорошая у тебя жена будет, — задумчиво произнёс он. — Славная из вас пара получится.

— Спасибо дружище. Лейни просто супердевушка.

— Это как? — он удивлённо приподнял бровь.

— Это значит самая лучшая, у нас, на Земле, так говорят.

В скором времени возле нас появились Леманот, Лайкон, Лезмагон и члены совета рода. После небольших расспросов и традиционного восхваления Высшего, Восседающего на Солнце, все уселись за стол. Засиживаться никто не стал, этом мире не принято долго гулять. Магантас попрощался первым, за ним встал Косанд с Кайченом. Они долго держали меня за плечо, приглашая к себе в гости. Оозорван немного погрустнел при виде уходящих гостей.

— Что так невесел, дружище? — я подсел к нему.

— Вот смотрю на них и думаю, что и мне пора уходить от вас.

— Тебя же никто не гонит, побудь ещё с нами.

— Это так. Но ты забыл: я — Одинокий Охотник. Мой удел — странствовать по Междуречью, помогать людям, уничтожать нечисть, приносить в рода новости. Мне нельзя задерживаться подолгу в одном роду. Так что мне пора.

— Побудь ещё сегодня хотя бы, — попросил я его.

— Да, конечно, сегодня я ещё буду здесь.

Все стали расходиться, чтобы заниматься своим делом. По местным обычаям не имел права помогать женщинам. Поэтому отправился в хижину, чтобы немного вздремнуть. Проснулся от ласковых прикосновений Лейни, она гладила меня по груди, плечам. Я схватил её за руку и привлёк любимую к себе.

— Хватит спать, давай пойдём на наше место, — предложила она, — в лесу так хорошо.

— Пошли, — согласился я. Место там действительно чудное, укромное и уютное.

Мы вышли за пределы селения и направились к тому самому пню, укрытому кустами. Лейни шла впереди, что-то оживленно рассказывая мне. Вдруг она остановилась, словно споткнулась о невидимую преграду, а затем мягко осела на землю. Я бросился к ней:

— Лейни, что с тобой? Лейни, очнись.

Стал поворачивать лицом к себе и увидел, что сбоку, возле груди, в её теле торчит какое-то пластмассовое пёрышко. Что за чертовщина? Выдернул его. В пёрышке, на конце, виднелась тоненькая серебристая игла. Вскочил, оглянулся. За моей спиной, в кустах, стоял Арсен, держа в руке небольшой предмет, походивший на ружьё. Он прижал палец к губам и выстрелил в меня. Лёгкий укол в области груди привёл меня в чувство. В ярости дёрнулся в его сторону, но успел сделать лишь несколько шагов. Мои ноги отказались мне повиноваться, глаза затуманились и я провалился в темноту.

Очнулся уже в замке, лёжа в той самой комнате, где когда-то лежала Лейни. Около меня сидела вся компания: Крис, Родни, Арсен.

— Как голова, не болит? — вежливо поинтересовался Арсен.

— Сволочи, зачем вы это сделали? — попытался подняться на ноги, но увидел, что мои руки прикованы к кровати. — Что вам от меня надо?

— Не выражайся, молокосос, нам от тебя ничего не надо, — Крис говорил спокойно, без эмоций, — мы сразу говорили, что тебе здесь не место. Все твои художества привели к нарушению баланса сил в Междуречье, наша программа могла сорваться. К тому же ты уничтожил два бластера, сломал компьютер, расшатал устоявшийся порядок в этом мире. Кроме того, самовольно влез в телекоммуникатор, изменил ход развития на Кхардне. Этого более чем достаточно, чтобы духу твоего здесь не было.

— Вы сами виноваты в этом, — снова попытался вскочить, но наручники заставили меня опуститься, — просил же оставить меня в покое. Зачем вы мешали мне? Я ничего плохого не делал бы, только дайте мне возможность просто жить.

— Тебе сколько раз говорили, что это невозможно, — вмешался Родни.

— Ладно, хватит дискутировать, — прервал его Крис, — пусть отправляется домой. Ему там самое место, пусть учится в своём институте, набирается ума-разума. Тогда и глупые мысли не полезут в голову.

— Подождите, я ведь женат на Лейни, она моя жена. Как же быть с этим?

— Для нас это не имеет ровно никакого значения, — холодно заметил Крис, — этот брак не имеет юридической силы и обязательств лично для тебя. За это можешь быть спокоен.

— Да причём здесь это, — меня взбесило его равнодушие. — Ведь я люблю её, неужели это непонятно. Или вы роботы, а не люди?

— Молодой человек, — Крис нравоучительно кивнул головой. — Мы все через это прошли. Пролетит совсем немного времени — и ты забудешь эту любовь, будешь вспоминать её, как лёгкое приключение. Больше нам говорить не о чем, тебе давно пора домой. Арсен, отправьте его обратно.

Крис вышел. Я в отчаянии готов был взвыть. Как же их уговорить, чтобы меня оставили? Значит, меня не подвела моя интуиция, они усыпили мою бдительность своим согласием, следили за мной и выследили в нужный момент.

— А что с Лейни? Как она? — я кое-как сел на кровати.

— Да с ней всё в порядке, — тихо ответил Родни, — она уже наверняка пришла в себя и ничего не поняла.

— Ребята, отпустите меня, а? — жалобным голосом попросил я Родни и Арсена. — Крису скажете, что убежал.

— Исключено, — отрицательно замотал головой Родни, — у нас действительно могли быть серьёзные проблемы из-за тебя. Крис прав: тебе лучше отправиться домой.

— Постойте, — меня осенило, — там ведь остался бластер, могу вам его вернуть, если отпустите, конечно. Он остался в селении.

Родни и Арсен переглянулись, затем Родни вышел. Вернулся спустя несколько минут:

— Крис против того, чтобы ты отправился в селение, будет много лишнего шума. К тому же, бластером никто кроме тебя пользоваться не умеет. Мы, возможно, сами сумеем его вернуть обратно. Готовься, отправляемся через пять минут, — его вердикт был краток.

Они вышли. Я осмотрелся: мои руки были прикованы к кровати, встать не могу, освободиться тоже. Отчаяние овладело мной, казалось, вот оно счастье, так близко, но это была лишь иллюзия. Пытался что-то придумать, но ничего из этой затеи не вышло. Отворилась дверь, вошёл Арсен. Он освободил наручники от кровати и повёл меня за собой. Солнце ласковыми лучами разлилось по зелёной траве, трап телекоммуникатора был спущен. Вырываться было бесполезно, Арсен крепко держал меня за наручники. Да и сбежать не успею, сразу поймают. Он завёл меня вовнутрь, вход закрылся.

— Вы ведь даже не знаете, куда меня отправлять, — я всё ещё пытался их удержать от последнего шага.

— Ошибаешься, — с непонятной грустью поправил меня Родни, — ты забыл, как мы отправляли твоих призраков? Ты сам назвал нам точные пространственно-временные координаты. Они остались в памяти блока управления.

Чёрт! У них на всё готов ответ. Лейни, любимая, неужели никогда не увижу тебя? Неужели в последний раз вижу ласковое междуреченское солнце?

Арсен включил телекоммуникатор, ввёл код и координаты. После ярких вспышек света и равномерного гудения всё стихло. Я открыл глаза. Телекоммуникатор завис над заснеженной деревенской улицей. Смеркалось. Улица была пуста.

— Что же дружок, тебе пора, — Арсен подтолкнул меня к выходу.

— Прости, у нас не было выбора, — произнёс Родни, отводя глаза в сторону.

— Да, и не вздумай болтать обо всём, что ты видел, — наставительно крикнул Арсен, — всё равно тебе никто не поверит. Ведь никто не заметил твоего отсутствия, ы вернулся обратно в своё время с разницей лишь в несколько минут.

На негнущихся ватных ногах прошёл к выходу и спрыгнул вниз. Несколько секунд телекоммуникатор висел в воздухе, а затем мгновенно исчез, словно растворился, я остался один. Ноги не держали меня, присел у забора, не ощущая холода.

— Батюшки, Владик, внучек ты мой! — истошно завопила бабушка, вышедшая из двора. — Что же ты сидишь на снегу? А где твоя куртка, шапка? Что с тобой, тебе плохо? Боже мой, я же просила тебя не работать так много. Вставай, родимый, вставай, пошли в дом. Я тебе чайком напою с малиновым вареньем, а не то заболеешь.

— Ничего, ничего, бабуль, со мной всё в порядке, — пробормотал я, — это я так… задумался. Я по тебе так соскучился.

— Тю, так ты уж два дня у меня. Совсем заработался, давай, давай в дом.

Вся эта перетряска здорово на меня повлияла. Я медленно пошёл в дом, с трудом переставляя ноги, присел на тахту, стараясь собраться с мыслями, но перед глазами стояло только лицо Лейни. Она осталась там, всё потеряно. Бабушка поставила на стол обед, налила горячего чая:

— Давай садись обедать. Вот покушаешь, отдохнёшь, тебе сразу лучше станет.

Сел, вяло ковыряясь вилкой в тарелке. Еда не лезла в горло. Что же мне придумать, чтобы вернуться обратно? Вот, негодяй, этот Крис, всё с его подачи делалось. Бросив котлету Рыжику, выпил чай и полез на печку. Мысли крутились в голове, не давая покоя

— Ты часом, не заболел ли? — забеспокоилась бабушка. Она поднялась на печку и пощупала мой лоб. — Вроде, как горячий. Вот не слушаешься меня, зачем сидел на снегу? Я что-то не вижу твоей куртки то, где она?

— Да не помню, бросил где-то.

— Ладно, лежи. Я сейчас приготовлю тебе отвар из трав. Проспишься, и всё, как рукой снимет, травы у меня знатные, сама собирала.

Мне, и вправду, стало отчего-то не по себе. То ли от резкой перемены климата, то ли от пережитого волнения, но действительно чувствовал, что у меня поднялась температура. Бабушкино питьё помогло быстрее провалиться в сон. Но во сне балансировал на грани яви и забытья: мне мерещились летящие драконы, затем на меня бросался Акаландан, после него видел злорадно хохочущего Криса. Чуть ли не с каждым кошмаром просыпался, испуганно вскакивал и снова впадал в забытьё. Более-менее уснул лишь под утро. Видимо, бабушка заглянула ко мне и не стала будить, так как проснулся поздно, около одиннадцати утра. На улице кружился снег, метель гоняла по двору пушистые снежинки, бросая их на забор и старую прохудившуюся собачью конуру. На заборе сидел огромный чёрный ворон, громко и отрывисто каркая. Я стал разбираться в обрывках своего сна. Вспомнил, что ещё там, в Междуречье, когда мы с Оозорваном возвращались из замка, мне снился сон. В том сне погибший Акаландан отобрал у меня Лейни, которая была в свадебном платье. Сон оказался почти пророческим — Лейни у меня отобрали. На душе было тяжело, ничего не хотелось делать. Завернулся в одеяло, встал и подошёл к окну. Метель стала кружить ещё больше, слегка подвывая в печной трубе. Бабушка чистила лопатой дорогу к калитке. Её вид отрезвил меня: как же так, я здесь стою, а моя старенькая бабушка снег убирает. Мигом оделся и выскочил на улицу:

— Бабушка, давай я, что ты, не могла меня разбудить.

— Ты так хорошо спал, что не стала будить. Работы то никакой нет, дрова ты почти поколол. Слышала, как ты ночью ворочался, думаю, пусть поспит.

— Ничего, всё нормально, я быстро здесь управлюсь.

— Ну, хорошо, пойду, завтрак тебе соберу.

Работа как-то ободрила меня. Быстро закончив войну со снегом, заодно почистил дорогу к курятнику и поленнице сухих дров. Улица была также пустынна. Жаль, что нет хорошего друга, такого, как Оозорван. Мы обязательно что-нибудь придумали бы. Где ты сейчас, Оозорван? Стоп, так у меня же есть настоящий друг, Санька Мокрецов. Мы с ним подружились с первых дней обучения, очень талантливый парень, его всегда застаёшь за какими-то схемами, паяльником, вечно что-то придумывает, изобретает. За это ему и дали кличку — Маркони. А что, если ему подсказать идею? А что, если он сможет соорудить прибор, вроде

телекоммуникатора? Чем чёрт не шутит. Если есть хоть какой-то шанс, его следует использовать, да и другой дороги у меня нет, надо пытаться что-то сделать. Не сидеть же, сложа руки.

Воодушевлённый этой мыслью, сорвался с места и помчался в дом.

— Ба, во сколько сегодня автобус до города? — бросил я, ворвавшись в дом.

— Так в три. А зачем ты спрашиваешь? Ты же собирался у меня целую неделю быть, — бабушка опустила руки.

— Понимаешь, у меня срочное дело осталось. Совсем забыл, что обещал своему товарищу завтра помочь. Прости меня, правда, мне очень нужно.

— Вот молодёжь пошла, — бабушка опечалилась. — Не успел приехать, уже уезжает.

— Бабуль, не печалься, я приеду ещё. Ладно?

— Давай, завтракай, потом собираться будешь. Побыл бы ещё, вон какая метель разгулялась. Автобус то, может, и не пойдёт.

— Пойдёт, куда он денется, — весело ответил ей, налегая на блины.

В половину третьего чмокнул бабушку в щёку, погладил Рыжика и отправился на остановку. Несмотря на мои протесты, бабушка успела наложить мне своих пирожков, несколько баночек варенья, каких-то салатов.

— Не забывай меня, Владик, — бабушка слегка всплакнула, — чует моё сердце, что у тебя что-то неладное, да говорить мне не хочешь. Береги себя.

— Да что ты, бабуль, всё у меня нормально. Я приеду, вот увидишь.

В городе пересел на поезд, который помчал меня домой. Родителей дома не было, первым делом бросился к телефону. Саня сразу поднял трубку:

— Слушаю вас, говорите.

— Привет Маркони, это я. Слушай, есть важное и срочное дело, нужно переговорить.

— У тебя всегда важные дела, — съехидничал Саня, — ты же в деревне должен быть.

— Был да сплыл, сейчас приеду, никуда не пропадай.

Саня жил неподалёку, всего пять остановок на трамвае и пять минут пешком. Я преодолел это расстояние быстро. Он уже ждал меня, как всегда, с какими-то чертежами:

— Давай, грузи меня своими делами. Что у тебя стряслось?

— Не так быстро, это займёт много времени. Ставь чайник. Твоих предков дома нет?

— Как всегда, в это время, они на работе.

Саня поставил чайник, приготовил чашки, поставил на стол. Он сложил свои чертежи и вопросительно взглянул на меня.

— Сначала скажи, ты веришь мне? — спросил я, приглаживая всклокоченные волосы.

— Что за странный вопрос. Конечно, верю. Ты это к чему?

— Потому что, то, что я тебе сейчас расскажу, покажется тебе сущим вымыслом. Но всё это самая настоящая правда. Для меня важно, чтобы ты мне верил.

— Ладно, валяй, я готов, — Саня пристроился удобнее.

Я стал ему рассказывать о своих приключениях, о пропавшей свадьбе, о том, как пошёл за ней, как попал в Междуречье. Какие-то детали упустил, что-то забыл, но в целом рассказал всё. По мере моего повествования Саня увлекался всё больше и больше. Мой рассказ длился более часа, мы забыли о чае и времени. Когда закончил, Саня вскочил:

— Ты не представляешь, как это здорово. Мы знаем, что ожидает нас в будущем, представляешь? Ух, ты, а ты, правда, управлял телекоммуникатором?

— Саня, — укоризненно взглянул на него, — для меня не это главное. Ведь там осталась Лейни. Понимаешь?

— Не совсем. Что я могу сделать?

— Вот именно, только ты можешь мне помочь. Ты должен сделать телекоммуникатор и отправить меня обратно в Междуречье.

— Я? — Саня поперхнулся. — Как я его сделаю?

— Ты же Маркони, у тебя такие мозги. Я буду помогать тебе. Пойми, без Лейни мне не будет жизни, я не могу жить без неё.

— Задал ты мне задачу, — Саня наморщил лоб, — даже не представляю с чего начинать, в каком направлении двигаться.

— Давай вместе начинать. Поедем завтра в библиотеку, начнём копать.

— Ладно, помозгую. Давай завтра встретимся утром и решим, что дальше делать. Сегодня полазаю в Интернете, может, какую информацию выужу. Слушай, а какие у тебя были ощущения, когда ты был между мирами?

— Да никаких особых ощущений, — пожал плечами, — всё происходило очень быстро.

— А какие эти люди там, в будущем?

— Какие, какие, — разозлился я, — что за глупые вопросы ты задаёшь? Точно такие же, как ты и я, две ноги, две руки, голова. Ты лучше думай, как мне помочь.

— Ты не кипятись, лучше скажи: ты что, и вправду, хочешь остаться там?

— Думаю, да, — на какое-то мгновение задумался, — хоть мне родителей жалко. Но ты не представляешь, какая там красота. И какая там меня ждёт девушка, к тому же, моя жена. Но, если мы сможем создать такой аппарат, то ведь могу в любой момент вернуться вместе с Лейни. Как она там без меня?

— Не переживай, Влад, — Саня хлопнул меня по плечу, — постараюсь. Это я тебе обещаю.

Дома меня встретила мама удивлённым возгласом:

— Ты? Вот не ожидала. Что-то случилось?

— Да нет. Привет мам, просто по вас соскучился, — я чмокнул маму в щёку. — Да и делать там особо нечего, я дрова переколол. К тому же, мы с Саней решили позаниматься.

— Что-то я не пойму. Так ты, вроде бы, заниматься не собирался, а тут на тебе. Ой, да ты весь исхудал, глаза блестят. Не заболел ли сынок?

— Да нет, всё нормально, не обращай внимания.

В этот момент затрезвонил телефон. Мама сняла трубку: звонила её лучшая подруга. В таких случаях они зависали на телефоне по полчаса. Поэтому, я со спокойной совестью удалился к компьютеру. Но ничего не лезло в голову, все мои мысли были о Лейни. Она ведь даже не представляет, куда я исчез, все подумают, что сбежал. От грустных мыслей меня отвлёк приход отца. Поздоровавшись и взглянув на меня, он тоже забеспокоился:

— Что ты такой грустный? Да похудел как-то.

— Пап, да не болен я, всё в порядке, маме уже говорил. Бабушка там припасов передала, о тебе вспоминала, хочет, чтобы ты приехал.

— Да надо бы, — отец тяжело вздохнул, — а то бываю раз в два года. Ладно, пойду, узнаю, что там у нашей матери на ужин.

Сквозь неплотно прикрытую дверь доносились их голоса. Они снова заговорили обо мне.

— Странный какой-то он стал, — мама начала первая, — исхудавший, грустный, глаза только блестят. Говорит, что не болен. Может, влюбился в кого, а?

— Скажешь тоже. Какая любовь, в кого?

— Как в кого, — мама фыркнула, — совсем заработался. Парню девятнадцать лет, а он спрашивает в кого. Вот ты и попробуй, узнай.

— Как я узнаю?

— Поговори с ним, ты же мужчина. Не мне его учить.

Затем они перешли на другую тему. Да, знали бы они, в кого влюбился их сын. Да ко всему прочему, он уже женат. Но рассказывать обо всём бессмысленно, они мне не поверят. Хоть они меня любят, заботятся обо мне, но мы, наверное, далеки друг от друга. Я постарался быстрее поужинать, чтобы избежать расспросов. Отец попытался поговорить со мной, но этот разговор ничего не дал.

На следующий день с самого утра помчался к Сане. Он, молча, открыл дверь.

— Пока ничего существенного не выудил, — огорчил он меня, — есть всякие теории, но конкретного ничего нет. Вообще-то, у меня есть кое-какие свои соображения. Пойдём в библиотеку, полистаем книжки. Может, чего нароем. Но есть и ещё один вопрос.

— Какой же?

— Мани-мани, — Саня изобразил пальцами процесс подсчитывания денег, — из металлолома не соберёшь такое дело. Деньги нужны будут.

— Я постараюсь что-то у родителей выманить, есть кое-какие свои запасы, устроюсь где-нибудь на работу. Что-то придумаем. Главное, знать, как делать.

— Лады, пошли, Ромео несчастный. Будем спасать твою любовь.

Мы засели в библиотеке на полдня. Поиски нужной научной литературы заняли много времени, ещё больше времени занимало её изучение, обсуждение, выписка нужных решений. Но Саня оказался настоящим молодцом: идеи, прямо-таки, вылетали из его головы. К концу наших студенческих каникул мы смогли кое-что наработать, Саня вплотную приступил к теоретической разработке модели. Мы никому об этом не говорили. Да и что говорить: скажи кому-нибудь, что работаем над созданием аппарата, способного пройти через пространство и время, нас подняли бы на смех. Это же круче машины времени, а её никто так пока и не создал, тоже Энштейны нашлись. В беготне и суете, поздних посиделках за чертежами пролетели два месяца. Боль от утраты немного притупилась, но всё равно вспоминал любимую по несколько раз на день, мысленно прокручивая все наши встречи. Родители порою подозрительно смотрели на меня, но я списывал всё на тяжёлый семестр, многочисленные занятия и тому подобное. И потихоньку старался откладывать деньги на приобретение нужных деталей. Мы втайне арендовали гараж, чтобы собирать там аппарат. Саня сказал, что теоретическая модель у него уже готова, осталось только проверить правильность написания всех формул и чертежей. Корпус решили сделать из простой оцинковки, а верх сделали из прозрачного гибкого материала, купленного в магазине стройматериалов. Сердце аппарата готовил Саня сам. Глядя на чертёж, мне с трудом верилось, что это сможет заработать. Но я верил, выбора не было.

Наступил тот самый день. День, когда Саня приступил к изготовлению блока управления. На выходные мы обложились чертежами, схемами, формулами, деталями.

— Я думаю, что нам сначала надо будет проверить сам блок управления, — Саня орудовал паяльником.

— Ты это о чём? — повернулся я.

— Пойми, прежде чем соорудить весь аппарат, нужно проверить, работает ли наша идея. Может, мы вообще ошибаемся, наши расчёты неверны. Поэтому, когда закончу блок управления, мы попробуем его проверить в действии.

— Как ты это себе представляешь?

— Возьмём для начала настроим его на перемещение хотя бы на день назад. И место выберем где-то рядом, чтобы не засветиться.

— Хорошо, согласен.

Говорить было легко, но шло всё не так, как хотелось. На второй неделе работы у Сани что-то не заладилось, всё, что он делал первую неделю, пришлось переделывать. Я терпеливо ждал и помогал, чем мог. Когда на дворе щебетали птички, ласково пригревало тёплое майское солнышко, Саня закончил работу над блоком управления. Он вытер пот со лба и опустился на стул:

— Вот, готово.

Я уставился на блестящий, сверкающий микросхемами и чипами шар. Плод нашей многотрудной работы был готов. Я облизнул пересохшие губы:

— Что, начинаем или как?

— Давай попробуем настроить его на вчерашний день, — предложил Саня, — попробуем с малого. Сегодня я специально краской мазнул по стене, переставил на столе книги. Если мы перенесёмся во вчерашний день, то картина изменится.

Он подошёл к блоку управления, набрал нужные показатели, шар тихо загудел. Мы переглянулись: в гараже ничего не изменилось. Аппарат не действовал, все усилия оказались напрасными. Я обессилено опустился на табурет:

— Сань, может, надо всё-таки всё собрать воедино, и корпус тоже?

— Да нет, — тихо проговорил он, — корпус здесь не играет никакой роли. Он нужен лишь для прохождения через миры, ведь может попасться среда, чуждая для человека. Здесь ошибка в чём-то другом, надо мозговать. Ты не отчаивайся, ладно.

— Слушай, — я приподнялся. — Возможно, он будет действовать в условиях, где есть возмущение отрицательной энергии. Ну, в таких местах, где есть проявления сил другого мира, как это было в случае со мной. Я же попал в другой мир, когда соприкоснулся с пропавшей свадьбой.

— В этом есть рациональное зерно, — Саня многозначительно поднял палец, — твою идею можно проверить. Только где мы возьмём те потусторонние силы?

— Надо почитать газеты. Возможно, где-нибудь что-то такое напишут, — неуверенно предложил я.

— Хотя нет, — Саня продолжил свой монолог, не слушая меня. — Ведь там, в Междуречье, телекоммуникатор действовал без всяких помех. На сегодня всё, расходимся. Дома просмотрю все свои схемы. Скорее всего, где-то есть ошибка.

Мы разошлись. Дома, едва поужинал и пристроился у компьютера, зазвонил телефон. Это был Саня:

— Слышишь, Влад, — он отчаянно кричал в трубку, — я нашёл ошибку, слышишь, нашёл. Завтра исправлю схему, всё заработает.

Неужели? Я страшно обрадовался его новости. Неужели получится? Достал свой дневник. Его я завёл, когда вернулся тогда домой от бабушки, записал все, что со мной произошло. Мне было легче, когда перечитывал, вспоминал Оозорвана, Лейни.

После занятий мы снова рванули в гараж. Саня возбуждённо рассказывал мне:

— Представляешь, старик, я сразу стал смотреть всю схему. Гляжу, а на втором уровне у меня не сходится, схема ушла в сторону. Я мигом её переделаю.

Саня провозился с полчаса. Он отошёл в сторону:

— Всё, можем пробовать. Должно сработать.

Он вздохнул и осторожно набрал на панели управления нужные цифры. Снова блок тихо загудел. Саня разочарованно опустил руки, результат был отрицательным.

— Нет, — он решительно сжал кулаки, — надо проверять схемы, формулы. Где-то есть ошибка, всё должно работать.

— Сань, ты давай мозгуй пока над схемами, а я займусь корпусом. Почти половину уже сделал, буду потихоньку доделывать остальное.

— Давай. Я пойду домой, засяду за свои формулы. Мы добьём его, — и он погрозил блоку управления кулаком.

Саня ушёл, я присел, уставившись на блок. Чего же в нём не хватает? Потихоньку собирая корпус, подгоняя обшивку, размышлял над превратностями судьбы. Как часто нас отделяет от той или иной участи всего один маленький шаг. Стоит его сделать или не сделать — и это будет уже совершенно другая жизнь. Вот не ступи тогда ногой в зеркало — я ничего не знал бы о Междуречье, Лейни, Оозорване и всех остальных. Из раздумий меня вывел звонок будильника. Нужно ехать домой. Мама уже, наверное, ищет меня. Сложив инструмент, отправился домой. Отец снова пытался поговорить со мной, расспрашивал об учёбе, делах. Я понимал родителей, они волнуются за меня, видят, что со мной что-то происходит. Но что поделать, если не могу им всё рассказать. Перед сном дополнил свой дневник. Перед глазами снова всплыло лицо Лейни, в ушах зазвучал её смех. Как же красиво она улыбается. Незаметно уснул, во сне снова увидел Междуречье и самого себя со стороны. Вот сижу в темноте на болоте, где погиб Акаландан. Вот передо мною появляются и мелькают на светлом пятне мои воспоминания, затем формулы, уравнения, схемы. К чему это? Всё это вижу отчётливо, как на ладони. В этот момент какая-то неведомая сила словно подталкивает меня. Я просыпаюсь. Проснувшись, обвожу комнату взглядом, стараясь понять, что происходит. И холодею от догадки: это же не просто так, совсем не просто так там мелькали передо мной эти формулы и схемы. Кто-то или что-то подталкивало меня к будущему, к тому, чтобы я смог доделать наш с Саней телекоммуникатор. Эти схемы, уравнения и есть та самая подсказка. Соскочил с кровати, зажёг свет и сел за стол. Формулы и схемы стали чуть не сами собой ложится на бумагу. Буквально за каких-то полчаса исписал два тетрадных листа. Вот оно, решение, только проверить должен сам, без Сани. Не стоит его впутывать в это дело. Если всё получится, всегда смогу вернутся к нему и отблагодарить его за всё, что он для меня сделал. Я, конечно, не кумекаю так сильно, как он, но должен разобраться в его схемах. Мне долго не спалось. Если думаю правильно, то должен завершить блок управления. Чтобы Саня мне не мешал, решил пойти в гараж с самого утра. Утром позвонил ему:

— Сань, привет. Слушай, мне что-то нездоровится, я не пойду на занятия. Скажи, что заболел. Хотя в поликлинику, наверное, не пойду.

— Что, и в самом деле?

— Да, вчера где-то просквозило. Вспотел, не рассчитал немного, постоял у открытого окна. Вот и заболел в мае месяце.

— Ладно, ты там не заболей надолго, нам нужно довести всё до ума.

Я сразу же отправился в гараж. В ярких отсветах ламп дневного света поблёскивал наш аппарат, казавшийся пришельцем из чуждого мира. Он был во многом схож на телекоммуникатор из Междуречья. Хотя, ничего удивительного в этом не было. Я ведь делал его, опираясь на оригинал. Схемы разложены на столе, в гараже стало тесновато, ведь телекоммуникатор почти готов. Стал внимательно изучать схемы, искать наши упущения. Так, вот здесь всё правильно, здесь тоже. Стоп. А вот здесь нужно было поставить другой чип, потом схема пошла в другую сторону, нужно исправить. Я немедленно взялся за дело. Проверка схем и исправление нескольких ошибок заняло у меня немало времени. Когда взглянул на часы, то присвистнул: было почти два часа дня. Надо закругляться, скоро конец занятий, Саня может сам сюда явиться. Но, всё же, он гений, сделал то, что не смогли сделать до него лучшие умы. Правда у него, если судить по моей схеме и формулам, было пять ошибок. В таком варианте аппарат не заработал, тем не менее, он молодец. Я вытер лоб, присел рядом с телекоммуникатором. Если сделано всё правильно, можно пробовать. Мне стало немного страшновато: если ошибусь, могу вообще попасть в неизвестность. Главный вопрос теперь: как найти координаты Междуречья? Мы с Саней об этом как-то не подумали. Мы упёрлись и работали над созданием аппарата, а этот вопрос упустили. Стал размышлять. В тот зимний день я попал в Междуречье совсем другим путём, случайно. Такой возможности у меня больше нет. Но вернули меня обратно в тот же день. Значит, если мне тоже попасть в тот самый день и поймать Родни с Арсеном, то шанс появится. Я смогу либо прижать их, чтобы они поняли, бессмысленность своей затеи, либо как-то проследить за ними. На худой конец, можно будет попробовать снова проделать путь с пропавшей свадьбой. Ведь теперь мне легче будет проникнуть в потусторонний мир, у меня есть аппарат для перемещения между мирами. Я просто могу попробовать проделать тот же самый путь. Ведь тогда сработало, должно сработать и в этот раз. Они ещё вспомнят меня.

Я глубоко вздохнул и решительно встал. Записок, скорее всего, никому не стоит оставлять. Если всё будет нормально, то смогу вернуться и сам обо всём рассказать Сане и родителям. Заодно прихвачу с собой и Лейни. Она так мечтала посмотреть наш мир, пусть посмотрит. Не готово автоматическое открывание двери. Ну и чёрт с ней, открою вручную. Может, на всякий случай, взять с собой еды и воды? Нет, у меня времени в обрез, надо торопиться. Я внимательно проверил ещё раз все схемы, крепления узлов и деталей. Кажется, всё в норме. Так, а вот чертежи нужно забрать с собой. А то ещё Саня надумает другой аппарат построить, ни к чему ему это. Я должен проверить всё сам. Нет, нужно всё-таки ему записку черкануть.

«Саня, не обижайся на меня. Я ушёл один, так лучше для тебя. А доделал всё сам. Помнишь, я рассказывал про видения в Междуречье. Так вот, это и была наша подсказка. Решил испробовать сам. Надеюсь, ещё увидимся. Не поминай лихом. Твой Влад. Да, чуть не забыл: родителям ни слова. Помни, ты обещал».

Сложив записку вдвое, придавил её молотком. Должен найти. Всё, теперь осталось сесть в телекоммуникатор и набрать нужные координаты. Я в последний раз окинул взглядом гараж, наше творение и ещё раз мысленно попросил прощения у родителей. Панель управления передо мной. Щелчком тумблера включил аппарат, он тихо и ровно загудел, как тогда в Междуречье. Передо мной пробежали значки и символы, потом загорелась надпись: «Введите маршрут перемещения».

Что ж, маршрут мне ясен, надо задать компьютеру нужные пространственно-временные координаты, а он всё выберет сам. Уверенным движением набрал нужные цифры и утопил клавишу ввода. Гудение усилилось, свет несколько раз мигнул, затем ярко блеснул и всё исчезло…

ИЗ МАТЕРИАЛОВ УГОЛОВНОГО ДЕЛА, ВОЗБУЖДЕННОГО

ПО ФАКТУ БЕЗВЕСТНОГО ИСЧЕЗНОВЕНИЯ

ГР-НА КОРОЛЬКОВА ВЛАДИСЛАВА ИГОРЕВИЧА,

19.. г.р., ПРОЖИВАВШЕГО г. Н…

УЛ. КУРЧАТОВА, Д.16 кв.34

23 мая 2… года в Н-ский РОВД обратился гр-н Корольков Игорь Александрович, проживающий г.Н., ул. Курчатова д.16 кв.34 с заявлением о том, что его сын, Корольков Владислав Игоревич, 19.. г.р., с 20 мая сего года отсутствует дома и его местонахождение неизвестно. Заявитель пояснил, что он с женой и сыном проживают по вышеуказанному адресу. Сын обучается на втором курсе физико-технического факультета Н-ского государственного университета. Корольков Владислав Игоревич приводов в милицию не имел, на учёте в инспекции по делам несовершеннолетних не состоял, к уголовной и административной ответственности не привлекался. По месту учёбы характеризуется положительно. В употреблении наркотических веществ не замечен, спиртных напитков не употребляет. Заявитель указал, что 20 мая он уехал на работу вместе с женой. Сын оставался дома, так как на занятия в университет он отправляется позже. Когда вечером сын не прибыл домой, они начали его искать. Поиски не дали результата. Никто из его друзей и знакомых ничего не знал о нём. В последующие дни были опрошены все ближайшие родственники, а также друзья, соседи и знакомые. Это тоже не принесло результата. Тогда гр-н Корольков И.А обратился с заявлением в органы внутренних дел.

В ходе проверки данного заявления установлено, что гр-н Корольков Владислав Игоревич по месту учёбы в целом характеризовался положительно. Дружеские отношения поддерживал со многими однокурсниками. Однако наиболее близкие отношения у него сложились с однокурсником Мокрецовым Александром Александровичем, 19.. г.р., проживающим г.Н.., ул. Пушкина д.20 кв.19. Вызванный на допрос в органы внутренних дел, гр-н Мокрецов пояснил следующее. Он дружит с Корольковым В. И. давно, является его самым близким другом. В феврале месяце текущего года Корольков В.И по приезду из деревни от своей бабушки позвонил ему и попросил встретиться. В ходе встречи он рассказал Мокрецову о том, что он, якобы, сумел попасть в потусторонний мир. И что, тот мир населён людьми. Там у него произошли разнообразные приключения, там он встретил девушку, в которую влюбился, потом даже женился на ней. По его рассказам на всё это ушло не меньше месяца. Там, якобы, были люди из будущего, которые вернули его домой. Поэтому, он попросил Мокрецова помочь ему в создании своеобразной «машины времени», чтобы вернуться обратно в тот мир. Мокрецов утверждает, что они работали над созданием такой машины в арендованном гараже, что они изготовили чертежи и саму машину, но она не работала. 20 мая Корольков позвонил ему, что заболел и на занятия не пойдёт. А когда Мокрецов пришёл после занятий в гараж, то не нашёл там ни машины, ни чертежей. Сам Корольков В.И тоже куда-то исчез.

Родители Королькова В.И пояснили, что в последние месяцы сын выглядел странным. Он был подавлен, замкнут, ни с кем не общался, подолгу молчал, что-то записывал в дневник. Дневник не был найден. Они решили, что он влюбился, и списали это на его чувства к девушке. По месту учёбы также подтвердили, что в последние месяцы Корольков В. И. изменился, его состояние было похоже на депрессию. Хотя к учёбе он относился прилежно. Вместе с тем установлено, что девушки у него не было. Мокрецову же постоянно твердил о том мире, где он побывал.

Исходя из вышеизложенного, следует сделать вывод, что у Королькова Владислава Игоревича появилось душевное заболевание, которое родители не смогли разглядеть и своевременно обратиться к врачу-специалисту. Психическое заболевание привело к различным фантазиям у больного, в том числе и о другом мире. В связи с постепенным ухудшением психического состояния Корольков В. И. стал терять контроль над собой и в минуты обострения заболевания мог причинить себе вред, совершив самоубийство. Среди неопознанных трупов тела Королькова В. И. не обнаружено. Запросы, направленные в другие органы внутренних дел, результата не дали. Он либо его тело обнаружены не были.

Исходя из вышеизложенного, —

ПОСТАНОВЛЯЮ:

Проверку по факту безвестного исчезновения гр-на Королькова Владислава Игоревича, 19.. г.р., прекратить в связи невозможностью установления его местонахождения.

Родителям Королькова В. И. рекомендовать обратиться в суд с заявлением для признания последнего безвестно отсутствующим в судебном порядке.

О принятом решении уведомить заявителя.

Старший оперуполномоченный ОУР Н-ского РОВД

Майор милиции Липатов А. Н.