Однажды у отца запершило в горле: покурил, видать, чего-то не того.

Он сидел у окна в деревянном шезлонге, созерцая колыхавшуюся листву, когда до восприятия его дошло наличие противного жжения, намекающего, что не стоило ходить босиком по росе после поднятия тяжестей.

По хорошему надо было отыскать микстуру «Хуй-лю-лю» и незамедлительно ею воспользоваться. Но где искать её теперь?

Дети знали. Но где теперь дети?…

Юля тоже, вот, знала. Но и Юля ушла и уже не вернётся…

О.

А ведь теперь у него есть Наталья.

Наталья, такая сладкая, с узкими пахучими ступнями, с задницей как пара спелых дынь… и губы. Губы её как змеи. Как горячие змеи, смазанные липкой девичьей течкой.

Наталья должна знать, где микстура…

— Наталья!

— Чего тебе? — голос Натальи из разделочного цеха.

— Где у нас микстура «Хуй-лю-лю»?

— Хуй-лю-лю?

— Хуй-лю-лю, хуй-лю-лю.

— Хуй-лю-лю.

— Хуй-лю-лю.

— Хуй-лю-лю.

— Хуй-лю-лю.

— Хуй-лю-лю.