Как-то раз Кузьма напомнил сыну:

— Корнеплод, когда-нибудь, все мы умрём. Это случится неизбежно, понимаешь? И тот факт, что мне суждено умереть раньше, а тебе — позже, в сущности, ничего не меняет.

— Но почему ты думаешь, что раньше меня умрёшь, бать? — поднял рог Корнеплод (в руке его трепетал ужик).

— Ну как… ты же мой сын. Я старше, стало быть. Следовательно…

— Но это в случае естественной смерти, — возразил Корнеплод, — а если что-то случится? Я вполне могу погибнуть раньше тебя. Знаешь, этот рог… иногда мне кажется, что он сосёт из меня силы. Ты не мог бы покурить его и рассказать о своих ощущениях?

— Покурить твой рог?

— Ну да… поскобли его напильником — и стружку эту забей в сигарету и выкури.

— Ты уже делал так?

— Всего несколько раз…

— И как оно?

— Я пропутешествовал во времени и подсмотрел нашу смерть.

— Да что ты…

— Без тени иронии. Меня убьёт в интернате ребёнок-мутант: когда я буду спать, он введёт рог себе в прямую кишку, где растворит особыми анальными выделениями до состояния кашицы. Но смерть настигнет меня во сне, так что я ничего не успею понять. А тебя, бать, подстрелят шахтёры в баре: пробьют трубу в бедре — ты двинешь кони, а при этом обосрёшься и кончишь.

— Тогда я лучше не буду курить, — качал головой Кузьма, — такие прогоны мне не по вкусу.