Так незаметно подошел конец первой недели в Хогвартсе.

Самым скучным и бестолковым предметом, к моему удивлению, оказалась История Магии. Я любил историю и ждал от магической ее версии многих интересных фактов: новых трактовок уже известных мне событий, новые подробности, взгляд с другой стороны…. Подвоха я не заподозрил, когда узнал, что учитель — призрак. Сел я, в предвкушении, на первую парту и приготовился внимать…. Что хотел — то и получил. Такой нудятины не нес даже священник в воскресенье! Нет, все-таки магическая история предмет, наверное, интересный, но только при самостоятельном изучении! Первый урок Истории я даже пытался записывать. Но мои возгласы «будь добры, помедленнее» и «повторите, пожалуйста», чертово приведение игнорировало! Так что я просто плюнул на Бинса и весь остаток урока продремал в полглаза. Сомневаюсь вообще в целесообразности ходить на эти уроки раз — все равно его нужно изучать самостоятельно. Но История Магии — обязательный предмет.

В пятницу у нас был первый совместный урок по зельеварению. Все слизеринцы-первокурсники ожидали его с нетерпением. Потому как уже всем было известно КАК наш декан, Мастер Зелий Северус Снейп, относился к львятам. А я ждал этого урока по иной причине: было у меня мнение, что зельеварение — очень полезный предмет.

И вот, мы сидели в родных подземельях, в классе зельеварения. Снейп стремительно вошел в класс, в своей обычной манере. Вообще, мнение о Снейпе у трех из четырех факультетов в Хогвартсе исключительно отрицательное. Хотя непонятно: почему? Покрывает своих подопечных? Так все так делают! И МакГонаггал, и Флитвик, и Спраут. Это вполне нормально. Ну да ладно, взваливать на себя роль просветителя, несущего свет и истину, я не намерен.

Снейп начал с переклички. Особенно заострил свое внимание на великом бойце с Тьмой.

— Ах да, Гарри Поттер, наша новая знаменитость, — Малфой захихикал.

Вообще, Драко невзлюбил Поттера с первой встречи. Гойл мне рассказал, как Малфой предлагал Поттеру дружбу, но шрамоголовый ее отверг. И стоял потомственный аристократ с протянутой рукой, как нищий. Я не дворянин, но я вполне понимаю Драко. Лично я бы типу, который бы мое рукопожатие отверг, как минимум разбил бы лицо. Не принято так поступать. Этим человек как бы говорит: «Я д'Артньян, а ты п… ". Может Поттер и сам не понял, что нехило оскорбил человека, но незнание не освобождает от ответственности. Так что помимо Того-Самого (так и не узнал его имени) у Поттера появился как минимум еще один кровный враг — Малфой.

А Крэбб с Гойлом, кстати, неплохо устроились. Благодаря внешности они успешно прикидываются ни на что неспособными недоумками с синдромом Дауна. Таскаются всюду с Малфоем и только рожи корчат, да кулаки напрягают. Если бы не жил с ними в одной комнате — поверил бы, что они тупицы. Истинно слизеринское поведение — ввести противника в заблуждение, а потом, когда возникнет необходимость, сильно его удивить.

А Снейп не собирался оставлять Поттера в покое и начал ему задавать вопросы из самого конца учебника. Ну и, естественно, снимать баллы. Грейнджер чуть руку не вывихнула. Спрашивается, чего она добивается? Не спрашивают себя — так сиди ровно. Своими «знаниями» она тут никого не удивит.

Первую часть урока мы записывали рецепт зелья для лечения фурункулов. Снейп разбил нас на пары. Мне достался Малфой. Его, как и меня, захватывал процесс приготовления зелья. И, как выяснилось, у Драко очень хорошие познания в искусстве зельеварения. По ходу процесса Малфой тихо объяснял мне, как лучше всего приготовить тот или иной компонент. Его покровительственный тон меня нисколько не трогал — пусть говорит, как хочет, пока говорит по делу. Снейп, нахваливающий своего крестника (эту подробность я узнал случайно от Флинта), только повышал самомнение Драко.

Внезапно за спиной раздался громкий хлопок, вскрик и шипение. Первое правило поведения в зоне особого риска (кабинет зельеварения, да и весь Хогвартс, таким и являлся): если слышишь что-нибудь странное, сначала действуй, а потом смотри. Сработал чисто на рефлексах: отпрыгнул вбок и вперед, обходя парту, уходя подальше от источника звука. Обернулся и увидел расплавленный котел круглолицего парня, который был с жабой. Кажется, Лонгботтом. А вокруг его стола по полу расползалась зеленая жидкость. Сам Невилл, закрывая лицо руками, что-то вопил.

— Идиот! — кричал Снейп, одним движением палочки убирая жидкость и расплавленный котел, — Полагаю, Вы добавили в зелье иглы дикобраза?

Невилл ничего не ответил, что неудивительно, а только сильнее закричал. Да, не завидую я ему.

— Отведите его в больничное крыло, — бросил Снейп какому-то ученику, — Вы, Поттер, почему вы не остановили Лонгботтома? Считали, что если он опозорится, вы будете лучше выглядеть? Минус десять баллов Гриффиндору.

Поттер что-то хотел сказать, но его ткнул в бок рыжий Уизли, и вовремя заткнулся. Умно.

За оставшееся время урока ничего не произошло. Мы с Малфоем спокойно доварили зелье и получили по пять баллов для Слизерина и «П» за урок. Да, уроки зельеварения отлично поднимают боевой дух учащихся Слизерина.

После уроков в пятницу у нас ничего не было, поэтому я решил зайти в библиотеку.

Мне было любопытно узнать побольше о Том-Самом и о его восстании. Почему «восстании»? Не знаю. И еще…. Я хотел что-нибудь попытаться выяснить о своей семье. Знаю, что глупо и наивно…. Но я так и не смог отказаться от мечты найти свою семью. Разве я так много хочу? Хотя бы выяснить, кто были мои родители. Можно было, конечно, спросить у преподавателей — наверняка моя мать училась в Хогвартсе (и почему я считаю, что моя мать была волшебницей? не знаю, есть у меня такая уверенность), но я не хотел никого посвящать в свои поиски. Это — личное.

Выяснить, что восстание Того-Самого, которое назвали Войной с Темными Силами, проходило с 1970-ого и до 1981-ого года. Ну, это приблизительно. Это период активных военных действий. Так что в библиотеке я попросил у мадам Пинс подшивку газет за этот период времени.

До позднего вечера (даже пропустил ужин) я изучал газеты за тот период времени. Большинство статей были наполнены напыщенными речами с призывами «объединиться против Зла», не содержавшими никакой полезной информации. Такие я читал по диагонали, а зачастую просто пропускал. Узнать имя Того-Самого я смог — Лорд Волдеморт. Сомневаюсь, что это его настоящее имя, но пока сойдет. Попробовал воспроизвести это имя вслух. Получилось, земля не разверзлась, небо не упало. И Волдеморт не появился за спиной с криком «Отдай мне свое сердце!».

История восстания Волдеморта меня поразила. Он, судя по всему, несколько лет к этому готовился: вербовал сторонников, заключал союзы, набирал военную мощь…. И Министерство об этом ни сном, ни духом! А потом — внезапный удар. Поначалу Волдеморта совсем не боялись называть по имени. Он достиг этого за несколько лет успешных действий. К нему под знамена встали не только маги, но и множество разумных магических существ, вроде оборотней, вампиров, великанов, дементоров (о таких не слышал) и многих других. И виновато в этом было сами Министерство со своей политикой ущемления прав других народов. Конечно, пропагандировалось, что Пожиратели Смерти (самоназвание сторонников Волдеморта) желают видеть диктатуру чистокровных, мир магии без грязнокровок и все такое…. Но само-то Министерство и Светлая сторона, чем лучше со своей политикой фактического откровенного геноцида магических народов? Короче, обе стороны стоили друг друга. Урок мне на всю жизнь: не имеет значения, магическая или маггловская сторона мира — люди везде одинаковые.

Волдеморт побеждал. Что удивительно, учитывая нехилую мощь Министерства. Система, не способная защитить себя от одного-единственного врага, заслуживает того, чтобы быть уничтоженной и преобразованной. Это было бы справедливо. Но в 1981 году дернул черт Волдеморта заглянуть на ужин к Поттерам. Верно, говорят, что справедливости никогда не было и не будет. Дальше — только радость, счастье и хвалебные статьи «героям войны со Злом». Ну и судебные процессы по побежденным врагам. Большая часть Пожирателей смогла выкрутиться.

Может показаться, что я симпатизирую Волдеморту…. Так оно и есть. Уважаю сильных людей. Как-никак живой пример поговорки «Из грязи в князи». Вы только вдумайтесь: какой силой воли, мощью и умом надо обладать, чтобы самые храбрые маги дрожали от страха от одного имени! А чтобы поставить на колени гордых аристократов и заклеймить их, как скот? А ведь они это стерпели, и даже гордились, судя по их репликам, приведенных в статьях.

Я уже собирался уходить в гостиную, когда мне попалась на глаза газета, датированная 26-ым ноября 1981-ого года. И главный заголовок: «Осужден еще один Пожиратель Смерти!». С титульной страницы на меня смотрел хмурый мужчина, лет пятидесяти. Фотография была черно-белая. Чертами лица он был похож…. На меня? Нет, бред. Тем более мне одиннадцать лет, какие там черты лица? Но фотография меня зацепила. Я вытащил эту газету и погрузился в чтение.

«В минувшую среду был пойман Пожиратель Смерти Владимир Бессмертный. Он был арестован группой авроров при попытке вызволить из Азкабана своих сообщников. Следствие установило, что упомянутый Пожиратель виновен в многочисленных применениях Непростительных заклинаний, в частности зверское убийство отряда авроров, патрулирующих Хогсмид в сентябре этого года…»

Дальше шло перечисление его преступлений. И вердикт Визенгамота — пожизненное заключение в Азкабане. На фотографии был изображен Владимир Бессмертный. Классная, кстати, фамилия.

Положив газету на стол, я погрузился в размышления. Мог ли этот Бессмертный быть моим родственником? Или даже отцом? Что я вообще знаю о своей семье? Из личного дела мне известно, что мою мать звали Светлана, и ее семья иммигрировала из России в 1917-ом году. Фамилия — неизвестна, Стоун — это уже мне дали в приюте. Имя — последнее желание матери, перед тем, как она умерла. Так мог ли этот Бессмертный быть моим родственником?!

Оглянувшись и убедившись, что никого поблизости нет, я вырвал страницу с фотографией и быстро покинул библиотеку, поблагодарив мадам Пинс на выходе. Газеты уберут домовики, так что убирать их я не стал. Да и не до газет мне было. Мою душу разрывало сомнение и надежда. Весь мой жизненный опыт вопил о том, что я просто похож на этого Бессмертного и он мне никто. Но…. я не мог просто забыть про него, пока не узнаю точно, кто он такой. А значит нужно обращаться к преподавателям. К тем, кто тут давно и может помнить этого Владимира Бессмертного. Или… соратников! Улыбнувшись внезапной догадке, я понесся к гостиной Слизерина, разыскивать Драко.

Нашел я его довольно быстро: он сидел перед камином и читал какую-то книгу.

— Пошли за мной, — бросил я ему и прошел в комнату первокурсников.

Заинтересованный Малфой проследовал за мной. Убедившись, что в комнате никого нет, я плотно закрыл дверь и обернулся к ожидающему аристократу.

— Послушай, Драко, твой отец ведь был Пожирателем Смерти? — спросил я с придыханием.

Никогда не видел чтобы человек так быстро менялся: только передо мной был любопытный парень, а уже раздраженный высокомерный аристократ.

— Не знаю, кто тебе это сказал, но все это ложь. Моего отца держали под заклятием Империо и его заставляли служить Тому-Кого-Нельзя-Называть. Сам бы мой отец никогда не стал бы….

Интересно: что это за заклинание такое?

— Подожди, подожди, — перебил я Драко, — я ни в чем не обвиняю. Мне нужна помощь.

— Какая помощь? — сощурился Драко.

— Я хочу, чтобы ты спросил отца про одного Пожирателя Смерти.

— О ком это? — хорошо, к Малфою стала возвращаться заинтересованность.

— О Владимире Бессмертном.

— Зачем тебе это?

— Нужно. Поможешь?

— Посмотрим, — хмыкнул Малфой, — Но что мне за это будет?

— Земля круглая. Сегодня ты мне помог — завтра я тебе помогу. В чем угодно.

— Ну что ж…. Мне не трудно спросить. Что ты хочешь конкретно узнать?

— Всё. Абсолютно всё. Когда родился, где, состав семьи, были ли дети, где они сейчас.

— Постараюсь, но ничего не гарантирую. И не раньше Рождества. Отца надо будет спрашивать лично, в письме о таком не пишут.

— Спасибо, Драко. Буду должен, — аж от сердца отлегло.

— Много должен, — усмехнулся Драко и вернулся в гостиную, к прерванному чтению.

Я же, успокоившись, улегся на кровать, задернул полог и достал вырванную страницу и еще раз посмотрел на фотографию своего предполагаемого родственника. Сам не заметил, как уснул прямо в одежде.

Выходные прошли буднично. Ничего необычного не происходило. За исключением новости, что кто-то ограбил гоблинский банк Гринготс. Сам я не понимал, что такого в этом и отчего такое волнение. Я же не знал, что Гринготс невозможно ограбить! Хотя, если ограбили, значит не так уж и невозможно, верно?

Учеба продолжалась. А в четверг у нас состоялся первый урок полетов. Его я ждал с нетерпением — никогда ведь не летал.

На поле перед замком нас, слизеринцев и гриффиндорцев, ждала профессор Трюк, с целой кучей метел.

— Первокурсники, каждый встаньте возле метлы, — приказала она, что мы и поспешили сделать.

Метлы на вид были не очень, в Косом переулке я видел гораздо красивее. Но это и понятно, странно, если было бы по-другому.

— Вытяните вперед руку и скажите «Вверх!», — приказал Трюк.

Мы сделали все, как приказали. Со стороны, наверное, глупо выглядит. В мой испорченный мозг сразу пришли пошлые сравнения и мысли. Нет, серьезно, а при импотенции такое помогает? Не встал — просто сказал «Вверх» с протянутой вперед рукой, и ты снова на коне! Очень, очень удобно.

Метла прыгнула ко мне в руку со второго раза. У Поттера, я заметил, с первого. В конце концов, справились все.

— Хорошо, теперь сядьте верхом, зажмите метлу между ног и оттолкнитесь от земли ногами, и зависните в паре метров от земли.

Интересно, это я один тут такой испорченный, с пошлыми мысли, или все-таки все так думают? Невилл, как всегда, отличился, ходячее недоразумение. Вместо того, чтобы зависнуть, он поднимался все выше и выше.

— Мистер Лонгботтом, немедленно спускайтесь! — кричала Трюк.

— Я не знаю как! — у Невилла сейчас случится истерика.

— Ставлю галлеон, что свалится, — успел я шепнуть Забини.

— Это само собой, даже спорить бессмысленно, — усмехнулся тот в ответ.

Невилл таки грохнулся с довольно приличной высоты. ХРЯСЬ! Сломана рука — не иначе.

— У него сломана рука, — изрекла очевидное Трюк, — я отведу его в больничное крыло, а вы, — посмотрела она на нас, — даже не смейте подниматься в воздух! Тот, кто оторвется от земли, вылетит из Хогвартса быстрее, чем сможет сказать «квидичч».

Ну, это она перегнула. Снятие баллов, взыскание — это да, но исключение — нет.

— Вы посмотрите! — воскликнул Драко, когда Трюк увела любителя жал в замок, — Это же напоминалка этого увальня!

С земли Малфой поднял прозрачный шарик и продемонстрировал находку слизеринцами. Из толпы львят сразу же вышел защитник всех обиженных и угнетенных:

— Отдай ее, Малфой, — сказал Поттер, под одобрительное гудение своих однокурсников.

— А не то что, Поттер? Лучше я ее положу куда-нибудь, где Лонгботтом ее не достанет…. Например, на дерево.

— Дай сюда! — ринулся на него Поттер, но Малфой уже вскочил на метлу и взлетел.

— Иди сюда и возьми! — крикнул с высоты Драко.

— Не смей! — встряла Грейнджер, — Профессора сказала никому не подниматься в воздух! Из-за тебя нас накажут.

Но Поттер таки взлетел и направил метлу к Малфою. О чем они там говорили было не слышно. Пару раз Поттер пытался протаранить своего противника, но неудачно. Наконец, поднявшись на большую высоту, Драко бросил напоминалку вниз и пошел на снижение. А Поттер сиганул в пике за этим никчемным шариком. Я уже надеялся на конец Мальчика-Который-Выжил (не знаю, почему я его не люблю, наверное, слизеринское влияние), но боги в этот день были явно не на моей стороне — Гарри успешно поймал напоминалку и вышел из пике.

Встречали его как героя. Гриффиндорцы, по крайней мере. Но радость их продлилась недолго.

— ГАРРИ ПОТТЕР!

Со стороны замка быстро приближалась МакГонаггал. Неужели мы увидим, как вечно МакГонаггал накажет своих львят? Но зрелища не получилось — профессор быстро увела Поттера куда-то в замок. Может, к директору? В оставшееся время настроение было приподнятым. Мы с однокурсниками оживленно обсуждали произошедшее, восхваляя гордого Малфоя, так ловко подставившего противника. Львы смотрели волком и только Грейнджер, как заведенная, бубнила: «Я же говорила, я же говорила», пока ее наконец-то не заткнули свои однокурсники.

На обеде приподнятое настроение резко упало. Гарри Поттер был назначен новым ловцом Гриффиндорской команды по квидиччу. Ну и кто после этого скажет, что МакГонаггал не выгораживает своих львят, а?! Мало того, что не наказала, так еще и поощрила! Сука, хоть и кошка. На Малфоя страшно было смотреть: в такой ярости я его не видел. Не сдержавшись, он подошел к Гриффиндорскому столу со своими вечными спутниками Крэббом и Гойлом. Вернулся он больно довольным. На наш с Блэйзом вопросительный взгляд, Малфой пояснил:

— Поттер захотел устроить дуэль. Сегодня в полночь, в зале наград.

— Надеюсь, ты не настолько глуп, чтобы пойти? — невинно поинтересовался я.

— Конечно, нет! Я даже знаю, что там случайно в это же время окажется Филч.

— А как же дворянская честь? Ведь дуэль — это святое?

— Нужно было по правилам меня вызывать. Так что я ничего не нарушаю, и честь мою это не затронет.

На заметку: выяснить правила дуэлей!

Но на следующее утро Поттер сидел за столом Гриффиндора, как будто ничего и не было. Крепкий орешек оказался, не ожидал. Даже начинаю его потихоньку уважать.

Дни шли один за другим. В конце октября, накануне Хэллоуина, мы, наконец, добрались до практики по Чарам. Первое заклинание, показанное нам Флитвиком, оказалось Wingardium Leviosa, для леветирования предметов. Заклинание оказалось не особенно сложным для меня. Не с первого раза, но я смог его успешно применить и поднять над столом перо. Надо будет потом потренироваться в поднимании более больших и тяжелых предметов.

А вечером, во время праздничного ужина по случаю праздника, в Большой Зал влетел профессор Квирелл. Самый, на мой взгляд, слабый в плане преподавания. Постоянно заикается, ничему толком обучить не может, да еще и боится всего на свете. И пахнет от него странно.

— ТРОЛЛЬ! — завопил Квирелл, подбегая к столу преподавателей, — ТРОЛЛЬ В ПОДЗЕМЕЛЬЯХ!!!… А я думал, вы знаете, — и грохнулся в обморок, защитник от, блин, темных сил.

И сразу же поднялась паника. Да, тролль, это неприятно и опасно. Не знаю, правда, как они выглядят и насколько опасны, но явно это не милые безобидные зверушки. Забавно было бы его выпустить против Хагрида, вот была бы битва века. Директор быстро успокоил учеников (одним криком) и приказал старостам вести всех по гостиным.

Интересно, а как мы, слизеринцы, пойдем в подземелья, если где-то там бродит тролль? Надеюсь, это не я один сообразил, и старосты знают, что делать. Когда выходили из Зала, я заметил Поттера с Уизли, скрывающихся за поворотом. И бежали они явно не в сторону своей гостиной. Я должен был сообщить об этом старостам или преподавателям, чтобы Поттер и Уизли случайно не пострадали. Должен был. Но тут меня толкнул Блэйз и я о них (о, ужас!) совсем забыл. Бывает, ничего не поделаешь. Аминь.

До своей гостиной добрались без происшествий. По комнатам никто не расходился, ожидая новостей о тролле. Через час пришел один из старост школы и объявил, что тролль обезврежен и все теперь в безопасности. Мои однокурсники, уже узнав от меня, куда побежали Поттер с Уизли, начали выпытывать у старосты подробности. Тот факт, что тролля завалили два первокурсника, чем спасли третью первокурсницу, мягко говоря, поразил. И расстроил, учитывая личности этих троих — Поттер, Уизли и Грейнджер. Очень крепкий орешек.

А ночью мне не спалось. И не одному мне. Судя по сопению слева, Блэйз тоже не спал.

— Забини, ты спишь? — на всякий случай осведомился я.

— Нет, — донеслось в ответ.

— Ты знаешь, что такое Непростительные заклинания? — лучше спросить сейчас, все равно делать нечего, а потом и забыть могу.

— С чего ты взял, что я знаю? — ну это типично для слизеринцев, прям евреи какие-то.

Знавал я одного еврея-барыгу, которому мы украденные ценности сплавляли. Так он постоянно на вопросы отвечал вопросом. Ну, хоть не обманывал и не наживался особенно за наш счет, за что его и уважали.

— Так знаешь или нет?

— Знаю.

— Расскажи.

Слева раздался мучительный стон.

— Ладно, слушай, — через минуту все-таки согласился Блэйз, — Непростительные заклинания — это те, которые запрещено использовать на разумных существах, в частности людях. За их применение магу светит Азкабан.

— А если применить на, скажем, тролле? Не посадят?

— Не знаю. Посадят, скорее всего. Хотя и не должны. Так вот, есть три таких заклинания: Империо, Круцио и Авада Кедавра. Империо подчиняет человека воле заклинателя. Полностью. Хотя ему и можно сопротивляться. И вполне успешно, если достаточно силы воли. Круцио — это заклинание боли. Тот на ком его применят, начинает испытывать ужасную боль. Причем никаких ран он не получает. Если долго находиться под Круцио, можно даже лишиться рассудка. Ну а Авада Кедавра — это смертельное проклятье. Попавший под это заклинание умирает. Без вариантов. Никакой защиты от Авады нет. Только один смог пережить её: Поттер.

— Как?

— Что как?

— Как он смог выжить? — этот вопрос мучил меня еще со дня приезда в Хогвартс.

— Не знаю. Никто не знает. Это просто невозможно. Но Поттер сделал это.

— Откуда ты все это знаешь?

Последний мой вопрос, как я и думал, остался без ответа. Блэйз уже спал. Через минуту заснул и я.

На квидиччный матч Гриффиндор-Слизерин в ноябре я не пошел. Вместо этого я целый день посвятил физическому своему развитию. Давно хотел, и вот, наконец, собрался. Бег, отжимания, приседания…. К концу я был в состоянии выжатого лимона. Ноги вообще не сгибались, и поэтому у меня была странная, на взгляд окружающих, походка. А на игру не зря не пошел — Гриффиндор выиграл.

Как-то быстро и незаметно подкралось Рождество.