Рэм у мольберта, на чистом холсте карандашом торопливо расчерчивает скорые линии.
Рэм(возбужденно бормочет). Я понял, я понял… Я понял, все понял… Наташа, я понял, что делать… Мне казалось, что я любил ее больше жизни — но я ненавидел… Думал, что никогда не прощу — я все понял… Я понял — чего не желал понимать… (Молча работает.) Вспомнить, сколько я бился — и как у меня ничего не получалось… Сколько искал — и не находил… Она же любила?.. У любви другое лицо… Другое, совсем другое…
Появляется женщина. Снова в плаще, как в самом начале этой странной истории. Медленно приближается, наблюдает за его работой.
Теперь, может быть, и получится… Чувство такое — как в последний момент, в последний вагон уходящего поезда… Как кто-то невидимый крикнул мне: прыгай, спасайся… (Смеется.) Наташа, сейчас расскажу — и вы тоже удивитесь: какая простая история, какая чистая история, какая удивительная история про великую женщину и великую любовь… Эта женщина мне, уходя, объяснила про самое важное: жизнь — чтобы радоваться, чтобы любить… Подумать, я посылал ей проклятья — все-таки она оказалась права: рождение, смерть — неизбежны, а жизнь — чтобы радоваться… (С удовольствием смотрит на женщину.) Как хорошо, что вы здесь… Хорошо-хорошо… Поверьте, мне хорошо…
Наталья(с улыбкой). Хорошо…
Рэм. Даже боязно — так хорошо… Удивительно…
Она улыбается. Он улыбается. Оба они улыбаются.
Рэм. Почему вы в плаще? Вы уходите?
Наталья. Да…
Рэм. Так скоро?
Наталья. Пора…
Рэм. Жаль…
Она улыбается.
Я думал… Я в общем, надеялся… Мы поработаем… У меня, собственно, все готово… Я, вдруг, увидел — какая она… Если это возможно, Наташа… не уходите, прошу? Ну, хотя бы недолго еще — я прошу? Вы же знаете: вы мне нужны… Вы мне очень нужны — ну, пожалуйста?
Женщина улыбается.
Эх, все-таки уходите? Наташа, уходите от меня?
Наташа. Не от вас, Рэм, — вообще как бы…(Разводит руками.)
Рэм. Как вообще? Почему вообще? Не понимаю, Наташа, что, вообще, это значит — вообще? (Вдруг, достает мундштук, сигарету, нервно мнет, рвет и крошит табак.) Вообще, вообще… Вообще… Черт побери, вообще!
Тишина. Она по прежнему улыбается на него глядя. Внезапно он подбирает свой плащ, выворачивает карманы, находит деньги, выкладывает на стол, на женщину не глядит.
Ладно, раз так… В общем, как знаете… Только вы знайте: мне жаль… Не то слово — тоска… Деньги — что обещал…
Наталья. Рэм, послушайте…
Рэм(обрывает). Я мог ошибиться — пересчитайте… Считайте-считайте… Пересчитайте, прошу!
Наталья(не сразу). Рэм, что-то не так?
Он молчит.
Ночь была и прошла… Чары рассеялись… Пора возвращаться в жизнь…
Рэм(не сразу). Они не рассеялись…
Наталья(смеется). Как, еще нет?
Рэм. Чувство осталось: кто-то меня понимает… Мне показалось — я вам нужен…
Наталья. Это — прекрасно…
Рэм. Прекрасно?
Наталья. Кто знает, возможно, вы правы и мы не чужие?
Рэм, вдруг, странно глядит на нее.
Кто знает?..
Рэм. Останьтесь?
Наталья. Я глядела на вас, мне временами мерещилось: как будто мой Тимка жил, жил и состарился… И как будто мой Тимка не может меня позабыть…
Рэм. Наташа, я так долго ждал…
Она улыбается.
Наташа, не уходите? Если уйдете — умру…
Наталья. Но был уговор: до утра…
Рэм. Я прошу…
Наталья. Уже утро…
Рэм. Хотя бы недолго — останьтесь? Еще час, еще полчаса, еще полминуты — побудьте? Ну, мне очень важно — поверьте? Наташа с букетом, Наташа-кенгуру, Наташа… Прошу вас, Наташа: как если бы маленький Тима состарился и попросил? Для Тимы остались бы — да? да? Ну, как мне еще вас молить: на коленях?
Наталья(смеется). Рэм, вы сущий ребенок, честное слово…
Рэм. Наташа, останетесь? Правду скажите: останетесь? Останетесь, да? Да, останетесь? (Пятится от нее, как заклинает.) Вы останетесь — да, остаетесь? Вы мне обещали, что все будет хорошо — значит, все и будет хорошо… Никуда от меня не уйдете — и хорошо… Обещайте, что будет хорошо… Ну, в конце-то концов, должно же быть хорошо… Иначе — зачем эта жизнь? (Уходит на кухню, радостно выкрикивает оттуда.) Наташа, охота жить! В этом безумном и страшном мире — но жить! Дурацком, несчастном — но жить! Жить, жить! Гениально придуманном, пошлом, бездарном! Прекрасном, светлом, единственном, вечном! Боже, как хочется жить! Наташа, недавно я понял: что все неважно! Наши боль, обиды, страхи, тоска, одиночество! Кошмары, метания, слезы, крики о помощи, суета! Все, Наташа, неважно, кроме того, ЧТО МИР СУЩЕСТВУЕТ! Кроме того — ЧТО ОН СУЩЕСТВУЕТ, НАТАША!
Она, вдруг, берет со стола деньги, быстро уходит.
Этот мир без меня — не представляю! Стариться — не хочу! Умирать — не согласен! Я так и не понял — что значит жить! Не зная, ЧТО ЭТО ТАКОЕ — можно только предполагать! Я очень старался, Наташа! Но, оказалось — совсем не про то предполагал! Оказалось — не то и не так предполагал! Оказалось — невозможно предположить!
Женщина возвращается, оставляет деньги на столе, торопливо уходит прочь.
Ощущение было — она, жизнь, еще вся впереди! Как будто еще даже не начиналась! (Появляется преображенным: с сияющим лицом, в перемазанных краской и глиной штанах и просторной рубахе, в руках поднос с глиной.) А сегодня день первый, Наташа! Наташа, согласны: день первый? Наташа, вы слышите меня? Где вы, Наташа? Наташа! Наташа!..
Видит, что ее нет, роняет поднос с глиной, устремляется было прочь из подвала — впрочем, вдруг, останавливается; возвращается, стоит; поднимает с полу картину волшебного города, задумчиво разглядывает. Свет постепенно покидает жилище художника…
2004