– У тебя огромные проблемы, моя дорогая.
Я зашел в свою спальню и, как и предполагал, застал там Дану, готовящуюся ко сну.
– О чем ты, милый? – настороженно произнесла в ответ Кудрявцева, уже переодетая в красивый атласный комплект. Я прошелся взглядом по идеальной фигуре и остался равнодушным. Как и всегда. Дана очень давно перестала меня заводить.
– Мне тут сегодня кое-что прислали из клиники… – Я похлопал тонкой папкой с результатами теста ДНК о колено, а затем поднял вверх, проследив за тем, как напряглась Дана.
Сегодня я узнал о том, каким дураком являлся последний год. Воротил огромным городом, такими вещами, что многие даже представить себе не могли. В моем подчинении были сотни людей, были люди из верхов, которые просто обязаны были спросить «как высоко», если бы я приказал им прыгнуть. А меня облапошила обычная девица. Женила себе, навязала чужого убл*дка, которого я обеспечивал всем лучшим. Никогда еще я не чувствовал себя таким… лохом!
– О чем ты, любимый?
– Хватит. На х*й я тебе не любимый, если ты дочь родила не от меня, – сквозь зубы прошипел я. – От кого нагуляла, шл*ха?! Чьего отпрыска я воспитываю? – прокричал так, что Дана испуганно вздрогнула. Сделала несколько шагов назад, да только поздно.
Теперь ей было не убежать. Я не смог остановиться даже, когда дело коснулось любимой женщины. Даже искренние чувства к Элане меня не сдержали, Зверь все равно выбрался наружу. И это означало, что Дана подписала себе приговор.
– Рома… пожалуйста… – Она выставила руки вперед в попытке отгородиться, но не тут-то было. Я бросил папку с бумагами на пол, замахнулся и ударил лживую с*ку. – Это было только раз, я бы никогда тебя…
– Что, не предала? – усмехнулся я. – Не легла бы под другого?! Ну почему вы, бабы, не можете не раздвигать ноги перед всеми подряд? Что за потаскушество у вас в крови? Или это мне везет на грязных шалав? – Прокричал я, снова замахиваясь для удара, получая наслаждение при виде первых капель крови.
О, моя милая, это было только началом.
В тот момент во мне кипела злость за то, что Дана выставила меня идиотом, за то, что почти год я возился с чужим отпрыском, принимая его за своего. А еще меня беспокоил тот факт, что это могла быть далеко не единственная ложь со стороны твари, которая пела мне о любви. На которой я, по дурости, умудрился жениться!
И пока эта дрянь валялась у меня в ногах, в голове начал складываться паззл. Мелкие детали начали собираться воедино со скоростью света. Все, что было упущено, все, что не давало покоя разом всплыло в сознании.
Дана охотилась за моей кандидатурой с первых дней нашей встречи. Я знал об этом, но мне было плевать. Поначалу это приятно льстило, потому что она действительно была красивой, а затем как-то приелось и я махнул на это рукой. Потом встретил Элану, и все остальные женщины мигом перестали существовать.
Только я не учел того факта, что, я-то мог на нее махнуть рукой, а вот у Даны, вероятнее всего, имелись свои планы.
Сейчас я отчетливо хорошо вспоминал моменты, как Элана клялась в том, что не хотела спать с Ростиславом, что ее чем-то опоили. Я помнил, как брат, пока я отчаянно его избивал, тоже клялся в том, что не насиловал и не подмешивал ничего Элане.
А что, если оба говорили правду? Что, если за этим крылось что-то другое? Кто-то другой.
– Ты мне сейчас все расскажешь. – Я схватил валявшуюся в ногах Дану за волосы и потащил ее к огромному зеркалу. По «пути» взял с ближайшего комода тяжелую шкатулку, набитую драгоценностями и с силой ударил по стеклу. Оно мгновенно треснуло и рассыпалось. Прямо как моя налаженная жизнь.
– Нет-нет, Рома, что ты делаешь? – завопила Кудрявцева, когда я легко притянул ее лицо к разбитому зеркалу. Остановился лишь когда между гладкой кожей и острыми осколками оставались считанные миллиметры.
– Говори. Рассказывай обо всем, иначе, клянусь, эта ночь будет для тебя самой долгой и кровавой за всю твою жизнь. Я не убью тебя, но после того, что я сделаю, ты полезешь в петлю сама. Не заставляй меня тратить на это время, – обманчиво спокойно выдал я, не без удовольствия наблюдая за тем, как мерзкая змея плачет. От страха за себя любимую. Не от чувства вины или неправильности сотворенного. А в том, что она много чего сотворила, я теперь начинал убеждаться.