По истечении нескольких часов на улице, со стороны дороги, послышались голоса…

Мы насторожились. Анфиса напряглась и крепко прижалась ко мне.

– Голос Синицына, – выдохнула она и, быстро отстранившись от меня, выскочила из комнаты.

Я побежал за ней. Двумя огромными шагами перепрыгнув через ступеньки, я оказался в зале.

На середине комнаты стоял невысокий, лысоватый, коренастый мужчина, окруженный пацанами Василия Александровича. Он стоял к нам спиной, и потому наше появление осталось им не замеченным.

– Зачем таким образом? – раздраженно говорил он. – Как какого-то… я не знаю… последнего бомжа запихали в машину. Хорошо, что не в багажник, и по роже не дали. Громилы, блин!..

Он оскалился на привезших его парней и гневно блеснул глазами на профессора.

– Я-то что?.. Я не знал ничего… – виновато стал оправдываться профессор.

– Ты же сказал: «Заберите, оторвитесь от хвоста и привезите сюда», – сказал один из парней. – Мы-то думали, что он стукачок или еще какая личность неприятная, поэтому и не церемонились особо. Леха вообще хотел рубануть его, чтобы меньше проблем было…

– Меня рубануть?! – негодование Синицына возрастало.

– Извините. Это моя вина, что с вами так обошлись, – с этими словами Василий Александрович подошел к Синицыну и протянул ему руку, представившись: – Василий, Василий Александрович. Я ребят не предупредил, что человек вы свой и чтобы они поделикатней себя с вами вели. Виноват, виноват…

Негодование Синицына сменилось легкой растерянностью. Поэтому археологу ничего больше не оставалось, как протянуть деду руку и представится:

– Владимир.

Анфиса подошла к Синицыну сзади и скромно поздоровалась:

– Здравствуйте!

Он повернул к ней голову и, как только увидел, бросился с объятиями.

– Анфисочка! Девочка моя! – воскликнул он радостно. – И ты здесь? Слава Богу! Я думал, что они тебя забрали, а ты здесь… Как это хорошо! Какая радость!

Когда эмоции Синицына поутихли и он выпустил Анфису из своих объятий, она сказала, повернувшись при этом ко мне:

– Когда стрелять начали, мы с Толиком убежали через крышу…

– Это не тот Толик, которого за покушение на Гришу ищут? – спросил археолог, подозрительно посмотрев на меня.

– Он самый, – ответил Василий Александрович, затем спросил: – Вы знаете, что случилось вчера вечером у вашего коллеги дома?

– Со слов сотрудников ФСБ, некто под видом друга Анфисы проник в дом и впустил своих сообщников. Затем они открыли в доме стрельбу, при этом серьезно ранили Гришу и одного из охранников. – Синицын посмотрел на Анфису сочувствующим взглядом и продолжил: – Украли из дома ценные вещи и взяли в заложники Анфису…

Синицын внимательно посмотрел на Анфису, словно приглядываясь, похожа ли она на заложницу, и таким же взглядом пробежал по лицам всех присутствующих. И тут его взгляд упал на стол, на котором покоился Золотой цветок. Археолог изменился в лице, глаза расширились, губы и руки затряслись.

– Так он у вас… – произнес он дрожащим голосом и потом, словно опомнившись, сорвался с места в сторону Цветка с радостным криком: – Боже мой! Это чудо! Вы убежали вместе с ним?!

Синицын схватил со стола реликвию и стал ее крутить, разглядывая со всех сторон, убеждаясь в его подлинности. У него не было слов, чтобы выразить свой восторг. Эмоции переполняли его, заставляя глубоко дышать, широко открывая рот. Из глаз археолога брызнули слезы, и он, не выдержав нахлынувших чувств, разрыдался, упав на диван, обняв Цветок обеими руками. По щекам текли слезы радости. Синицын улыбался, громко смеялся и плакал. Это буйство эмоций продолжалось около пяти минут. Затем археолог успокоился, положил Цветок на стол и поднялся с дивана со словами:

– Я думал, что он пропал… Думал – все кончено. Молодцы! Какие же вы молодцы!

Потом подошел к нам с Анфисой и обнял.

– А вам не показалось странным, что ФСБ работают над делом о разбое? – удивленно спросил Василий Александрович у археолога, когда тот отпустил нас из своих объятий. – И разве вы не предполагали, что они разыскивают Золотой цветок?

– Показалось, – ответил археолог. – Но я не связывал причастность ФСБ к делу с поисками Цветка. Я думал, Цветок у него. Теперь понятно, к чему были расспросы про родственников и друзей Гриши. Они ищут не только Толю, но и Анфису, а вместе с ними и Золотой цветок.

– Вы сказали, что думали, что Цветок у него. У него – это у кого? – спросил Вася, внимательно глядя на Синицына.

Синицын обвел еще раз всех оценивающим взглядом, вздохнул и предложил присесть.

Дедовы парни деликатно предложили нам решать свои проблемы без их присутствия и удалились во двор жарить привезенное с собой мясо. Все оставшиеся в комнате расселись вокруг стола. Археолог некоторое время думал, собираясь с мыслями, затем прервал молчание и заговорил:

– Раз вы уже связаны с Золотым цветком, мне не остается ничего другого, как рассказать вам все, от начала до конца, и надеяться на то, что мы вместе сможем закончить начатую много веков назад миссию. Если, конечно, у кого-то не возникнет желания использовать эту вещь в своих корыстных целях.

Археолог снова внимательно посмотрел на всех присутствующих и только после того, как убедился, что никто ничего не хочет сказать, продолжил:

– Начну с вашего вопроса про него. Это очень и очень неординарная личность. Когда он работал у нас на раскопках, звали его Александр Александрович Бичевский, как позже выяснилось – у него имеются и другие имена. У нас в бригаде работали все свои, которых знаем не первый год. Как и когда он оказался среди рабочих, никто не мог вспомнить. Просто появился в неопределенное время – и все. Когда с раскопок пропали очень ценные документы, связанные с Золотым цветком, а конкретно – что это, откуда и инструкция к эксплуатации, тогда мы засуетились. Чужой человек проникнуть на охраняемую территорию никак не мог, это исключалось. Мы стали проверять каждого человека по отдельности. Во время беседы с одним из работников, он у нас спросил: «А кто такой этот Сан Саныч, и откуда он взялся?» Мы с Гришей удивились. «Разве он не работал у нас до этого?» – спросил я тогда рабочего. «Нет, – отвечал он. – Сан Саныч появился недавно. Я еще удивился, зачем вы его взяли на работу. Во-первых, люди не нужны, их вполне хватает, а во-вторых, сами говорили, секретно все тут у нас… И тут вдруг нового взяли… Странно».

Синицын на секунду остановился, набрал в легкие воздуха и продолжил еще более загадочным тоном:

– Вызвали мы к себе Сан Саныча и спрашиваем: с какого времени ты у нас работать начал? А он нам заявляет: «Я у вас работаю очень давно, вы все меня очень хорошо знаете, и подозрения вашего на мне нет». Я думаю: и правда. Мы ведь его давно знаем. Как мы его могли заподозрить? Тут рабочий, который нам на Сан Саныча указал, как возмутится: «Что ты несешь? Где ты работаешь очень давно? Я в этой команде пятнадцатый год грунт ворочаю, а ты второй месяц как появился! Появился и сразу – пропажи!» Тут Сан Саныч снова свое, только уже более внушительно, говорит и руку вперед тянет: «Вы все меня давно знаете». В этот момент рабочий, неожиданно для всех, с места сорвался и – хрясь Сан Санычу по физиономии кулаком. Тот на пол завалился, резко вскочил и – ноги делать, по дороге двух охранников наших поломал. Больше мы его на объекте не видели. Оказалось вот что: Александр Александрович этот загипнотизировал нас, внушив, что он у нас давно работает и мы ему доверяем, а работник, Ленька, который ему по физиономии съездил, не гипнотабельный оказался и раскусил этого жулика. После его бегства у нас началась веселая жизнь. Вокруг территории постоянно кто-то шарился. Стали поступать угрозы, чтобы мы «по-хорошему» отдали Золотой цветок. За нами начали следить. Люди на раскопках в прямом смысле слова с ума начали сходить. Когда закончились раскопки, один из охранников в нашем городском хранилище попал в сумасшедший дом с диагнозом «паранойя». А до этого здоровый парень был. Гриша обратился к одному своему знакомому, который еще при его отце в комитете госбезопасности служил и занимал приличную должность, чтобы тот помог разобраться в ситуации. Показал ему фото Сан Саныча с камер наблюдения. Тот посмотрел и сразу дал нам расклад про этого человека. Говорит, терять мне уже нечего, в коробку скоро, а тебе помогу и предостерегу. Рассказал он, что человек этот служил в особом отделе, который занимался, вербовкой и кодировкой кадров. Сам он нашего «друга» не единожды на задания определял. Ребят в этом отделе готовили лучшие специалисты Союза: парапсихологи, гипнотизеры, нейролингвисты и прочие мистики. Группа эта практиковала самые различные области и в том числе… черную магию.

Археолог сделал многозначительную паузу, осмотрел всех присутствующих странным, долгим взглядом и снова так же загадочно заговорил:

– По словам Гришиного знакомого, в последнем Сан Саныч сильно преуспел. С помощью магии он может воздействовать не только на людей, но и на астральных сущностей, как он их называл – одержателей, давая им всевозможные задания.

– То есть если человек чем-то одержим, алкоголем или наркотиками, – перебил Синицына Вася, – то этот Сан Саныч может одержателю, который в человеке, давать задание?

– Совершенно верно, – энергично ответил Синицын. – Вы очень правильно сформулировали про одержателя в человеке. Как нам объяснили, в каждом человеке, который от чего-либо зависим, живет энергетическая сущность, которая подселяется при формировании зависимости, и эта сущность постоянно тянет человека к объекту одержания. А наш Сан Саныч умеет выходить на контакт с этими сущностями. Улетать в астральный мир и мило там с ними беседовать, – археолог недовольно крякнул, – давать им задания и поручения. Скажем, надо ему кого-то или что-то найти. Он создает мыслеформу того, что ему надо, и эти сущности для него трудятся и при этом распространяют информацию между собой. А так как астральный план имеет общее энергоинформационное поле, то информация распространяется там моментально. А когда в поле зрения кого-то из его помощников попадает нужный ему объект, то Сан Саныч с помощью определенных ритуалов узнает, где объект находиться.

– Так вот как нас менты в лесу вычислили! – вдруг сообразил я. – Мои друзья – определенно алкоголики… И одержимы – на сто процентов… Мы сразу заметили, как они изменились, когда увидели Цветок.

Синицын вопросительно посмотрел на меня. Я коротко рассказал ему о событиях в лесу, упустив некоторые жесткие моменты столкновения с торпедами Сан Саныча.

После моего рассказа археолог сказал:

– Я сам не особо верил в то, про что рассказывал. А теперь сомнений нет. Если кто-то из нас одержим…

Синицын с опаской осмотрел всех присутствующих.

– Среди нас точно нет таких, – с улыбкой проговорил Василий Александрович. И среди пацанов моих, думаю, нет, спортсмены все…

– Остается только надеяться. Но лучше игрушку спрятать… – с этими словами Синицын поднялся с дивана и положил Цветок в сумку.

– Если бы кто-то из нас или из ребят Василия Александровича был одержим, – раздался голос Анфисы, – то мы бы это заметили по их поведению, и люди этого злодея уже давно были бы здесь. Помнишь, как твои друзья изменились, когда Цветок увидели? – обратилась Анфиса ко мне.

– Это верно, – подтвердил я слова девушки.

Василий Александрович тоже утвердительно закивал, соглашаясь с Анфисиными словами. Потом резко подался вперед и, глядя на Синицына в упор, попросил его:

– Расскажите нам про Золотой цветок.

Археолог откинулся на спинку кресла и тяжело вздохнул. Какое-то время он сидел молча, опустив голову, и думал – то ли о том, можно ли нам рассказывать об этом загадочном предмете, то ли о том, что рассказывать. Затем в очередной раз медленно обвел всех внимательным взглядом и так же не спеша заговорил:

– Когда мы только-только нашли Золотой цветок и перевели все документы, связанные с ним, когда мы узнали, кто его создал, для чего и как им пользоваться, мы подумали, что это всего лишь чей-то вымысел, еще одна древняя легенда. Уж очень фантастично выглядела вся эта история, и мы не верили в нее, пока не открыли коробку и не почувствовали сияние, энергию и силу самого Золотого цветка. Это что-то потрясающее! У меня нет слов, чтобы выразить те чувства, которые я тогда пережил. Это были мириады всевозможных, постоянно меняющихся и бесподобных ощущений. Я бы много отдал за то, чтобы вновь пережить это…

При воспоминаниях о пережитых чувствах у Синицына заблестели глаза. Он оживился и стал посматривать на сумку с Цветком. В один миг он спохватился, словно испугался шальной мысли, резко изменился в лице и громко сказал звонким голосом:

– Но открывать его нельзя, ни в коем случае! Это очень сильный излучатель. После того как мы его открыли, вокруг нашего лагеря в считанные дни появились любопытствующие. В том числе Сан Саныч, а также, как выяснилось позже, американские ученые, которые засекли на своем сверхмощном оборудовании очень странные излучения и явились лично проверить их природу. Когда американцы увидели, что на месте, откуда шел сигнал, ведутся раскопки, они заинтересовались ими до такой степени, что буквально никому из выходящих за пределы объекта не давали прохода. Доходило чуть ли не до вооруженных стычек. Но не буду распыляться, думаю, что мы к этому вопросу еще вернемся. Сначала я расскажу вам про сам Золотой цветок, но прежде, чем я начну, я бы хотел знать, что вам уже известно.

Синицын замолчал, ожидая, что мы скажем.

– Нам известно только то, что рассказал нам Петр Андреевич, – прервал я молчание.

Все взгляды устремились на профессора. Он в свою очередь сконфузился, не совсем понимая, что от него ожидают.

– Расскажите, пожалуйста, то, что уже рассказывали до этого, – выручил профессора Василий Александрович.

Петр Андреевич прокашлялся и коротко еще раз поведал нам то, что знал о Золотом цветке.

Когда профессор закончил, Синицын кивнул утвердительно:

– Все верно, но неполно…

– И про Шамбалу верно? – осторожно спросил Василий Александрович.

– Да, – уверенно ответил археолог. – Мы действительно хотели отвезти Цветок в Шабалу. И это надо сделать как можно скорее, пока он не попал в руки не нужных людей.

– Вам известно, где она находится? – вежливо поинтересовался дед.

– Нет, неизвестно, – ответил Синицын. – Цветок сам должен показать туда дорогу. Рыцари не выполнили свою миссию только по той причине, что у них не было ключа от футляра и они не смогли его открыть. Они надеялись, что Белое Братство им поможет, так как их миссия была направлена на благо мира. Но они ошиблись, и их поход оказался напрасным.

– А у вас, как я понимаю, есть ключ? – спросил я.

– Да, у нас он есть, – задумчиво ответил Синицын и, словно опомнившись, продолжил после небольшой паузы: – Еще в начале прошлого века наши английские коллеги нашли его при раскопках в том же Египте, но так и не смогли понять, что это такое и кем было создано. Гриша позаимствовал его у англичан, якобы для исследования. Так что у нас намного больше шансов, чем у тамплиеров, отыскать Шамбалу. Но повторюсь, открывать его крайне опасно из-за излучений. Моментально нарисуются американцы и Сан Саныч.

– А почему тамплиеры искали Шамбалу в горах Алтая, а не в Гималаях, куда указывают все известные, по крайней мере мне, источники информации? – задал интересующий всех вопрос Василий Александрович.

– У них имелось свидетельство одного мудреца и учителя, – начал отвечать Синицын, – которое, к сожалению, не сохранилось до наших времен, что Шамбала находится именно в горах Алтая. Этот мудрец якобы был в ней и являлся посланником Белого Братства, нес в Мир учение и посвящение. В те смутные времена, как известно, Европу захлестнула волна крестовых походов, и все, кто не верил в Христа и не следовал его учению, подвергались гонению. Думаю, что поэтому до нас не дошла информация об этом учителе. Но тамплиеры ему верили и шли по указанному им пути. Мы же с Гришей, намеревались ехать в Гималаи и там открывать Золотой цветок.

– Что же он из себя представляет, – недоумевая, воскликнула Анфиса, – если из-за него готовы уничтожать цивилизации? Для чего его сделали?

Синицын снова тяжело вздохнул, обвел всех тяжелым взглядом и медленно заговорил:

– Как свидетельствуют найденные нами документы, цивилизация атлантов находилась на пике своего эволюционного развития, и Белое Братство в Шамбале сочло, что они могут управлять начальными эволюционными процессами на Земле, а также создавать низшие формы жизни.

– То есть они должны были стать богами на земле? – спросил профессор.

– Можно сказать и так, богами на земле, – ответил Синицын. – С помощью Золотого цветка атланты должны были обучаться переносить свое сознание на любой план бытия и там творить жизнь. Как известно, у человека имеется семь тел: физическое, эфирное, астральное и ментальное смертные тела, которые уходят, когда умирает физическое тело, и три бессмертных, высших тела, так называемые Буддхи, Манос и Атман. Так вот, сознание персоны, которая контактирует с Золотым цветком, может творить жизнь на первых четырех планах, которые соответствуют: физическому плану – миру минеральному, эфирному плану – миру растительному, астральному плану – миру животных и ментальному плану – разумным существам, то есть людям.

Синицын замолчал на несколько секунд, обдумывая сказанное или давая возможность нам переварить информацию, и затем продолжил:

– Как вы, наверное, знаете, если интересовались эзотерикой, эволюция на Земле начинается с самого простого из перечисленных мной планов – с минерала. С момента рождения минерала у него появляются три бессмертных тела. У него нет определенной формы, но есть энергия и божественная частичка – Атман. Во время жизни весь опыт копится в Буддхи, а после смерти передается в Манос. Затем начинается новая эволюционная ступень – растение. Появляется четвертое тело, которое создает форму, – эфирное. Здесь появляются новые энергии, новые качества и эволюционные задачи. После смерти растения происходит та же передача опыта, что и у минерала. Следующая эволюционная ступень – животное. Формируется еще одно тело, отвечающее за эмоции, инстинкты и чувства, – астральное. И последняя эволюционная ступень на Земле, венец творения – человек. Человек обретает еще одно тело – ментальное, с помощью которого он может мыслить. С опытом минерала, растения и животного мы рождаемся человеком для того, чтобы так же, как до этого в примитивных формах жизни, набираться опыта. И так до тех пор, пока наше сознание не достигнет определенного уровня и не осознает план Творца. Затем мы переходим на другой план бытия, другое измерение или, может быть, планету.

Археолог замолчал.

Его короткая пауза для меня показалась вечностью. Каждое его слово словно отпечатывалось в моем сознании и доставляло удовольствие. Я начинал понимать смысл своей жизни и, когда он снова заговорил, весь превратился в слух.

– Во время контакта с Золотым цветком, сознание человека переносится на тот план бытия, где он собирается работать, создавать или придумывать новые виды жизни, растений или животных. На первом, самом простом, физическом плане необходимо создать нужную структуру минерала, его состав и способ происхождения. Процесс рождения начинается самостоятельно в недрах Земли, конечно, в том случае, если создается уже существующий минерал, то информация о нем имеется в энергоинформационном поле Земли. Если на Земле не имеется такого минерала, то продумывается все с самого начала и до мелочей. С переходом на эфирный план задачи усложняются. С появлением эфирного тела появляется форма. Необходимо создавать растение, а это более сложный и тонкий организм. Творцу необходимо учитывать то, за счет чего растение будет питаться, какую пользу приносить, во что перерабатываться, кто им будет питаться и еще огромное количества фактов, не учтя которые можно нанести вред окружающей среде, в том случае, если растение будет дисгармонировать с ней, не только биологически, но и энергетически. Далее следует астральный план, появляется астральное тело, отвечающее за эмоции, желания, инстинкты, и рождается животное, которому это все необходимо и которое за счет этого живет и выживает. Многие стадные животные и птицы обладают коллективным сознанием, так называемым эгрегором, который также относится к астральному телу. Все пропорции инстинктов должны четко соблюдаться у каждой особи. Например, Создатель сотворил льва, а эмоции страха у него как у зайца, и инстинкт самосохранения заставляет зайца бежать при первой опасности, а у льва тот же инстинкт, заставляет его нападать. И будет лев убивать всех, кто появляется в его поле зрения. Также пропорции инстинктов должны быть четко соблюдены, чтобы одна популяция животных не превышала и не уничтожала другую, тем самым нарушая баланс.

Археолог тяжело вздохнул, словно устал, и продолжил:

– Вот коротко, что касается низших планов. Далее следует ментальный план, и появляется человек, существо разумное и мыслящее. Вот на этом переходе, в области ментала и человека, атлантам запрещено было работать. Хотя возможности Золотого цветка позволяют творить жизнь с высокими сознаниями и создавать людей. Это была недоработка или, правильнее сказать, переработка Золотого цветка. Атланты прекрасно знали, что ментальное тело дается согласно духовному уровню развития человека. Чем больше у него опыта, тем сильнее ментальный план, тем человек умнее. Короче говоря, если душа рождается в теле человека первый раз, то этот человек не очень умен, если в десятый, то, соответственно, более одарен. Но некоторых атлантов запрет учителей не остановил, и втайне от них и от своих соратников они стали создавать интеллектуально высокоразвитых существ без должного духовного опыта. Естественно, учителя об этом узнали и хотели вернуть Золотой цветок, забрать из его ненадежных рук непослушных и возгордившихся учеников. Но это оказалось сделать не так просто. Атланты почувствовали свою силу и мощь, которую им давал Золотой цветок, и отказались вернуть его. Население стало бунтовать против тех, кто ослушался учителей, но гордыня затмила их умы. Они создавали существа, все более и более совершенные и умные. То есть – идеальных интеллектуальных рабов. Учителя предупредили: если атланты не остановятся и не вернут Золотой цветок, то их земля – Атлантида – будет уничтожена. Те из атлантов, которые сохранили ясность ума и благородство души, стали делать все возможное, чтобы остановить своих потерявших голову соратников. Началась война. Сторона, обладавшая Золотым цветком, создавала идеальных воинов, умеющих, помимо всего прочего, конструировать совершенные военные машины, но так как их высокий интеллект не был обогащен духовным опытом, они оказались крайне агрессивными и со временем вышли из-под контроля своих создателей. Появилась угроза жизни для всех живущих на Земле и, возможно, даже на других планетах Вселенной. Учителя не стали ждать окончания военных действий в Атлантиде и начала их на других землях, они немного сместили участок земной коры под Атлантидой, и она ушла под воду за считанные минуты, вместе со всеми ее обитателями. – Синицын резко прекратил свое повествование и затем многозначительно добавил: – Такова цена гордыни.

История была настолько захватывающей и фантастичной, что вся наша компания почтительно примолкла. Кто-то переваривал информацию, кто-то сидел обалдевший от услышанного. И лишь спустя несколько минут Анфиса скромно спросила:

– А как же Золотой цветок попал на нашу землю, если Атлантиду затопило?

Археолог ответил не сразу. Немного переждав, собрался с мыслями и, набрав полную грудь воздуха, словно собрался петь, он продолжил:

– Погибли не все атланты, некоторым удалось спастись вместе с Золотым цветком. Они добрались до наших земель и обосновались на территории нынешнего Египта. Естественно, что после таких последствий неповиновения своим учителям, они не осмелились использовать Цветок по прямому назначению, но и учителям его отдавать не спешили. Пользовались им как подручным средством. Ведь помимо того, что этот волшебный предмет делает контактера с ним создателем, он обладает еще и другими функциями прикладного характера, такими как дематериализация физических тел, телепортация их и левитация. Очень успешно атланты использовали Золотой цветок при строительстве египетских пирамид. Понятно, что они жили среди людей как боги, таковыми их и считали. Дальнейшая история вам известна. Атланты ушли в мир иной, приказав спрятать Золотой цветок, и в дальнейшем его нашли рыцари… – Синицын сделал небольшую паузу и закончил свой рассказ: – Вот таким предметом мы с вами сейчас обладаем.

Синицын замолчал и уставился в одну точку, задумавшись о чем-то своем…

– О-очень интересная история… – немного растягивая слова, произнес Василий Александрович. – И версия гибели Атлантиды здесь звучит очень оригинально и правдоподобно.

– Я нисколько не сомневаюсь, что эта версия является истиной, – очнувшись от своих дум, произнес Синицын. – Я очень хорошо чувствовал силу Золотого цветка, когда мы его разыскали, и после этого у меня пропали все сомнения относительно этой истории.

– Что ж, если все, что вы рассказали, правда, – уверенно произнес я, – то нам не стоит терять время – необходимо немедленно увезти его как можно дальше, где никто его не найдет. Если атланты не смогли справиться со своей гордыней, то что говорить про Сан Саныча, которому человека убить раз плюнуть.

– Помимо Сан Саныча, есть еще и ученые, – напомнил Синицын, – попади к которым Золотой цветок, начнут такие эксперименты, которые и атлантам не снились. В любом случае нам нельзя допустить, чтобы Цветок попал в чьи-либо руки. Это равносильно катастрофе и гибели человечества.

– Тогда давайте обсудим наши дальнейшие действия, – уверенно перешел Василий Александрович к делу.

– Давайте обсудим, – согласился Синицын, обвел всех уже ставшим для нас привычным проницательным взглядом и продолжил: – Я думаю, что все согласны с тем, что Цветок, необходимо спрятать?

Все молча закивали головами.

– А спрятать его так, – продолжал Синицын, – чтобы до него никто не добрался, можно только в Шамбале. Предлагаю действовать по нашему старому плану. Он очень прост. Добираемся до Гималаев. Разумеется, на машинах. Там открываем Золотой цветок, и дальше – по обстоятельствам. В первую очередь необходимо определить состав нашей экспедиции. С нами собиралось ехать шесть ребят. Кто-то из них сдал наши планы. Кто – я не знаю. Значит, отпадают все. Нам надо как минимум четыре человека. Предлагаю определиться. Я еду.

– Я тоже! – не раздумывая, звонко отозвалась Анфиса.

– Ты, Анфиса, отпадаешь, – моментально отреагировал археолог.

Я поднял руку, показывая, что я – в рядах.

– И я! – решительно встал Василий Александрович.

Только профессор сидел молча, не подавая знаков. Как филин, глядел на всех из-под густых бровей и думал о чем-то своем…

– А вам, извините, сколько лет? – спросил деда Синицын.

– Восемьдесят шесть, – с улыбкой ответил этот необыкновенный старик.

– Восемьдесят шесть? – удивился археолог. – Хорошо сохранились… Но… не поздно ли по горам лазить?

– Я десяточек километров сейчас без разминки пробегу, даже не вспотею! – улыбнулся Василий Александрович. – Или вот так, например, сможете?

Он поднялся с дивана, вышел на середину зала, встал на руки и несколько раз легко отжался. Затем резко, как пружина, оттолкнулся руками от пола и, перевернувшись через спину, встал на ноги.

От изумления у нас открылись рты. Только профессор ревниво отвернулся, мол, ничего-то я и не видел.

– Теперь ничего не могу возразить, – с уважением произнес Синицын. – Убедили. Вы в очень хорошей форме, и не только для своих лет! Не каждый молодой так сможет.

– Это точно, – вставил я. – Мне такое не под силу…

– Вы в горах бывали? – спросил археолог Василия Александровича.

– Приходилось, – со странной улыбкой ответил дед.

Синицын перевел взгляд на меня.

– Я не был, – честно признался я, поняв его взгляд.

– Это, конечно, плохо, но вариантов нет. Придется ехать тем, кто есть. То есть пока нам троим, – невесело произнес археолог.

– Я могу набрать человек десять, хороших, надежных, крепких парней, отличных, проверенных бойцов, – предложил Василий Александрович. – Могу на них положиться, как на себя самого. Все спортсмены, без вредных привычек, что очень важно в нашей ситуации. Четверых из них вы уже видели.

Синицын одобрительно кивнул головой:

– Главное – чтобы надежные были.

– За них отвечаю, – уверенно ответил дед.

– Хорошо, – продолжил археолог. – План маршрута у меня имеется, мы его с Гришей составляли. Снаряжение на восемь человек, провизия, одежда. Короче, все, что нам необходимо, у нас на складе лежит, упакованное и готовое к путешествию. Предлагаю сегодня поехать и все оттуда перевезти сюда.

Тем временем, пока Синицын говорил, Василий Александрович, сидевший на диване рядом с ним, вдруг подозрительно уставился на шею археолога. Синицын искоса на него глянул. Василий Александрович жестом показал, чтобы тот не останавливался и продолжал говорить. Но тот не понял и вопросительно уставился на деда, который медленно поднял руку к воротничку на куртке археолога, отвернул его так, чтобы было видно всем, в том числе и самому Синицыну, и показал с обратной стороны воротника, маленький микрофон или жучок. Затем обратно завернул воротник, как было, показал пальцем на свое ухо, давая понять, что нас слушают и сказал:

– Самое удобное, я считаю, если мы заедем за снаряжением на склад непосредственно перед отъездом, чтобы лишний раз не светиться.

Синицын хотел что-то сказать, но Василий Александрович жестом его остановил и дал понять, чтобы он согласился, что археолог моментально и сделал, сказав:

– Да. Наверное, все-таки вы правы. Лучше лишний раз не светиться и заехать за всем необходимым непосредственно перед выездом.

– Расскажите нам свой план маршрута, – попросил Синицына дед.

Тот недоумевающе на него уставился и отрицательно замотал головой, показывая на воротник.

Василий Александрович, в свою очередь, закивал утвердительно и начал пытаться объяснить жестами, что маршрут надо менять.

Синицын замахал руками в негодовании, но после непродолжительной обоюдной пантомимы начал описывать вслух и с выражением ранее намеченный ими маршрут. Рассказал, как мы будем добираться до гор, какими дорогами поедем, места остановок, ночевок и даже заправок. При этом с его лица не сходило недовольное выражение. Определенно археолог был недоволен тем, что дед заставляет его делиться планами с теми, кому как раз эти планы ни в коем случае доверить нельзя.

После того как Синицын закончил свое повествование, Василий Александрович довольно крякнул и произнес:

– Давайте пока на этом и остановимся. А теперь пойдем перекусим, мясо, наверное, уже готово.