Еще в прошлый приход в Борисов наши молодые разведчики узнали от Чернова все, что было нужно, о Касперовиче. С первых же дней войны он был на фронте, попал в окружение и, избежав плена, вернулся домой, в Борисов. А семья его уже эвакуирована, фронт отодвинулся очень далеко, и Касперович. теперь живет в своем доме один. Снова работает на стеклозаводе по своей прежней специальности и мечтает уйти в лес к партизанам.
Зная все это, Борис, Николай и Артур смело явились к нему. Касперович несказанно обрадовался - ведь он хорошо знал каждого!
- Вы вот воюете, а я в кустах отсиживаюсь. Сам себе стал противен, - жаловался он разведчикам.
Те переглянулись.
- Чего перемаргиваетесь? Я-то ведь знаю, что вы партизаны. Мне верный человек говорил о вас.
- Ну, а коль знаешь, так слушай наш совет, - также без обиняков перешел к делу Борис. - Оставайся пока в городе. Ты нам здесь нужен. За этим и пришли к тебе.
Борис объяснил Касперовичу, что разведчики намерены использовать его дом для оперативных целей. Тот с радостью согласился, и группа Качана поспешила на квартиру Чернова: там разведчиков должен был ждать кандидат в бургомистры Парабкович.
Вот он сидит против Николая и, слегка волнуясь, с опаской поглядывает на окна, хотя они хорошо замаскированы.
- Знаете, кто мы? - в упор спросил его Николай.
Парабкович утвердительно кивнул головой, потом поднял глаза и тихо сказал:
- Догадываюсь.
- Нам известно, что вас вызывал к себе комендант города и предлагал стать бургомистром. Что вы решили?
- Я отказался.
- Окончательно?
- Да нет… Отказаться наотрез опасно - беды наживешь. Оттягиваю время. Но комендант настаивает.
- Значит, при желании вы завтра же сможете стать бургомистром?
- Да-а… Но…
- Так вот, - строго сказал Николай, - штаб партизанской бригады Дяди Коли предлагает вам согласиться с предложением Кёринга. А как только вы станете бургомистром, мы дадим вам особое задание.
Парабкович несколько секунд сидел молча и тяжело смотрел в пол. Перспектива - стать в глазах горожан предателем - была слишком страшна для честного человека. Да и опасна. Наконец он поднял глаза и сказал неожиданно твердым голосом:
- Я выполню ваше задание.
- Вот и хорошо, - с облегчением вздохнул Борис. - Вот вам первое наше задание. Слушайте внимательно. Нам стало известно, что начальник военной разведки полковник Нивеллингер ищет себе через магистрат города семейную квартиру. Становитесь бургомистром и как можно быстрее устраивайте Нивеллингера на квартиру к Касперовичу…
Так Парабкович стал бургомистром города Борисова. А через три дня Качан уже докладывал нам, как Касперович чуть было не сорвал все дело.
- Все рухнуло! - в отчаянии воскликнул Касперович при встрече с разведчиками. - Проклятый Парабкович! Не успел стать бургомистром, как сразу же начал выслуживаться перед фашистами - выгнал меня в сарай, а в моем доме собирается поселить какого-то фрица. Черт с ними, я уже все обдумал: как только он въедет, подожгу вместе с ним свой дом, а сам подамся к вам в лес.
Борис охладил его пыл и сказал, что офицером, которого вселяют в его дом, интересуется штаб бригады Дяди Коли, а на него, Касперовича, возлагается обязанность следить за своим квартирантом, брать на заметку всех, с кем он будет приходить или приезжать домой, и все, даже мельчайшие сведения о нем, передавать разведчикам.
Не ожидавший такого оборота Касперович сначала растерялся, потом по-мальчишески рассмеялся и попросил рассказать все сначала и, выслушав, сказал торжественно:
- Спасибо за доверие, товарищи! Сделаю все, как надо.
Теперь оставалось ждать развития событий.
Я спросил Бориса, не видали ли они в городе Люсю. Дело в том, что минули уже все сроки ее возвращения и - ни слуху ни духу. Мы очень волновались за ее судьбу.
- Нет, Люсю мы не встречали, - ответил Качан.
Прошло еще два дня, и Люся вернулась. Пришла она как-то тихо, не так, как возвращаются другие разведчики, с шумом. Молча подошла к нам с Рудаком, вытащила из сумки толстый сверток и подала мне. Я развернул и ахнул: у меня в руках оказалось семьдесят чистых бланков немецких паспортов для советских граждан. Этому богатству цены не было!
- Как же вам это удалось? - с удивлением и восхищением спросил я.
И Люся рассказала.
Пока она шла в Борисов, все время думала, как же достать паспорта, за которыми ее послали? И в ее голове созрел дерзкий план.
Она смело пошла в центр города, зашла в паспортное бюро и направилась прямо в кабинет заведующего Тришко. Приняв ее за очередную посетительницу, тот грубо спросил, что ей надо.
- Я пришла к вам от штаба партизанской бригады Дяди Коли за чистыми бланками паспортов, - бесстрастным ровным голосом заявила Люся. Тришко от неожиданности раскрыл рот, а Люся тихо добавила: - Они нам очень нужны.
Тришко побледнел, вскочил с кресла, глаза его округлились, налились кровью. Он закричал:
- Что ты сказала, паршивая девчонка?!
- Я партизанская разведчица, - все так же бесстрастно повторила Люся, - и пришла за паспортами.
Тришко затрясся в ярости. Цепко ухватившись большими ручищами за край стола, он глотал открытым ртом воздух, и казалось, вот-вот проглотит дерзкую девчонку.
- Да как ты смела прийти сюда? - выдохнул, наконец, Тришко. - Да ты знаешь, что я тебя сейчас же арестую и отправлю в гестапо! Да я…
Но Люся не дала ему договорить. Лицо ее сделалось строгим и гневным.
- Тише ты, предатель! Только посмей сообщить в гестапо, тебя сегодня же не станет в живых! Слыхал? И никакая охрана тебя не спасет от партизанской пули. Запомнил? Сядь, - властно сказала девушка.
Тришко поперхнулся ругательством, но сел и, откинувшись на спинку кресла, стал тереть себе виски. Кто знает, о чем думал в эти минуты изменник, - Люсю это не интересовало, - только он ничего не мог выговорить и сделался белее снега. Тогда Люся решила доконать его.
- Если, - сказала она, - меня арестует гестапо, то я скажу, что вы давно уже снабжаете меня бланками паспортов. - Чуть помолчала и добавила: - И докажу это документально.
Ошарашенный новым оборотом дела, Тришко снова вскочил, хотел, видно, что-то сказать, да так и не выговорил и застыл с открытым ртом. В округлившихся глазах светился ужас. Потом мало-помалу он овладел собой и даже улыбнулся.
- Ну и ну, здорово же вы напугали меня, барышня! Но те, кто послал вас сюда, чтобы проверить меня, зря беспокоятся. Я честно служу германским властям. Так что вы так и передайте своему шефу, барышня, - уже совсем любезно заключил Тришко.
«Он принял меня за гестаповку», - догадалась Люся и на миг растерялась. Такой ход событий ею не был предусмотрен, и далее она действовала уже без всякого плана, по наитию.
- Вы ошиблись, дядько Тришко, если приняли меня за агента гестапо. Я - Люся Чоловская. Вы меня не узнали, а я вас хорошо помню. Вы же до войны бывали у нас в гостях, дружили с моим отцом…
Тришко снова переменился в лице. Перегнувшись через стол, он пристально посмотрел в лицо девушки и протянул не то с радостью, не то с досадой:
- А ведь верно… Действительно… Да… Но послушай, как же ты так смело пришла сюда? Ведь тебя разыскивает гестапо. Стоит только мне сообщить, как тебя схватят и вздернут на виселицу.
Но Люся уже оправилась от минутного замешательства.
- А я не верю, чтобы советский человек уж так продался врагу, что в нем ничего не осталось советского, - слукавила она.
Тришко сокрушенно покачал головой.
- Прямо ума не приложу, как мне быть с твоей просьбой?
Тогда Люся опять перешла в наступление.
- Это не просьба, а приказ штаба бригады, - твердо сказала она.
- Но пойми же, что бланки паспортов у меня на учете!
- Немцы вам верят. Скажите, что выдали паспорта борисовчанам, сделайте там у себя отметки какие-нибудь - и все.
- Сколько тебе надо?
- Двести.
- Да ты в своем уме? Утащить сразу такое количество паспортов! Это же верная тюрьма, пытки и виселица… Нет, что хотите со мной делайте, а столько я не дам.
После этих слов Люся поняла, что победа одержана. Разговор принял уже деловой характер. После некоторых препирательств условились, что Тришко выдаст «пока» семьдесят бланков, но не здесь, в кабинете, а вечером, на улице.
Остаток дня Люся провела в напряжении. Придет или не придет? А вечером смело пошла к месту встречи. Меняшкин с Носовым притаились поблизости, готовые в случае опасности вступить в бой. Но Тришко пришел один и, как обещал, принес семьдесят бланков паспортов. Передавая их Люсе, он сказал:
- Если потребуется еще, приходи, но только не сразу, а несколько недель спустя, и не в кабинет, а лучше вызови меня через кого-нибудь из ваших людей.
Люся предупредила, что вызывать она будет его через Марию Комар, и скрылась в темноте.
Мы похвалили Люсю за ее смелость и находчивость, но действовать в таком роде в будущем запретили. Она обещала быть более осторожной, однако, судя по тому, как она это сказала, было видно, что вряд ли она сдержит свое обещание. Слишком сильна была в этой девушке ненависть к врагу и любовь к Отчизне, чтобы она остановилась, если нужно, перед самопожертвованием.
Вернулась из Минска с отрадной вестью Финская: подготовка к убийству Кубе начата! В это дело включилась Маша Осипова.
А вечером того же дня вернулась Надя Троян. Еще с дороги она крикнула:
- Удача, товарищи!
Через минуту, сидя в шалаше, Надя торжествующе объявила:
- Связалась с личной горничной самого генерального комиссара в Белоруссии фон Кубе!