3. Организуемая профсоюзами забастовочная борьба за заключение, выполнение и совершенствование коллективных договоров (соглашений) как основной метод реализации интересов наемных работников
В современном капиталистическом обществе отношения между нанимателями рабочей силы и наемными рабочими регулируются на основе трудового законодательства. Законодательно установленные нормы — это, как правило, самые общие предписания, согласующиеся с интересами политически и экономически господствующего класса капиталистов и определяющие минимальный уровень гарантий для работников.
Если при заключении договора о найме ограничиваться только ссылкой на законы о труде, то у нанимателей оказывается чрезвычайно широкий простор для действий в ущерб интересам работников. Например, пока нет законодательного запрета устанавливать заработную плату на уровне ниже стоимости рабочей силы, и практика массового занижения цены рабочей силы выглядит вполне законной.
Вместе с тем в трудовом законодательстве имеется та прогрессивная норма, согласно которой стороны трудовых отношений вправе устанавливать условия найма, более благоприятные для работников, чем предусмотрено в законе. Чтобы использовать ее, работники, прежде всего, должны детально выразить свои интересы.
Социально–экономические интересы работников многообразны, отражают широкий круг факторов (уровень зарплаты, нормирование труда, санитарно–гигиенические условия труда, гарантии занятости и т. д.). Такие интересы образуют единство, и их требования должны быть согласованы между собой. Наряду с краткосрочными задачами улучшения положения работников существуют и долгосрочные, которые также должны учитываться при определении условий найма.
Трудно рассчитывать, что каждый наемный рабочий или работник может в письменном виде, систематизировано и развернуто сформулировать выгодные ему условия найма. Главное же, что выдвигать в одиночку даже тщательно прописанные требования к предпринимателю не эффективно. Предсказуемость итога останавливает большинство работников от таких попыток.
Поэтому первоначальное формулирование конкретных условий продажи рабочей силы в соответствии с интересами работников объективно становится специальной задачей профсоюзного органа, точнее говоря — наиболее подготовленного к такой работе активиста или их небольшой группы.
Профсоюзные представители не могут и не должны определять специфические требования интересов каждого работника. Речь идет о выражении общих интересов профессиональных групп, а эта общность обусловлена общественным характером производства в рамках фирмы и прогрессом обобществления производства и труда в более широких масштабах (отраслевом, территориальном, общенациональном).
Специфика трудовых функций и условий труда на рабочем месте, как правило, играет подчиненную роль по отношению к профессиональной принадлежности работника. Следовательно, выражая интересы профессии, профсоюзные представители формулируют решающие условия найма, выгодные для рабочих. Тогда такой договор выступает как формулирующий общие интересы работников и представляемый от лица всего коллектива — как коллективный договор.
При наличии коллективного договора, выражающего интересы работников, индивидуальное трудовое соглашение становится средством конкретизации условий найма работника, при том, что уровень этих условий не может быть снижен по сравнению с определяемым коллективным договором.
Проект коллективного договора, подготовленный профсоюзными активистами, должен быть обсужден всеми членами профсоюза. Это — условие его проверки на соответствие интересам работников, предпосылка для инициирования предложений со стороны членов профсоюза по его улучшению, необходимый фактор подготовки работников к дальнейшим коллективным действиям.
Проект такого договора призван выразить профессиональные интересы с обязательным учетом того, что прогресс общественного производства объективно обусловливает возвышение потребностей работников, что развитие работников, не только служит росту производительности труда и эффективности производства, но имеет и самостоятельную ценность. Следовательно, при разработке нового проекта перед профсоюзом всегда стоит задача улучшения норм не только по сравнению с закрепленными в законодательстве, но и в существующем коллективном договоре.
Поскольку решение крупных задач улучшения положения работников (приближения заработной платы к стоимости рабочей силы, оздоровления условий труда и т. д.) требует перспективного подхода, то в интересах работников увеличивать срок действия коллективного договора, внося новые прогрессивные нормы в действующий документ.
Нередко профсоюзные составители колдоговоров сами тормозят внесение улучшений в подготавливаемый проект или даже отказываются от них, считая, что «работодатель все равно не согласится», что «надо войти в сложное положение работодателя» и т. д. Самостоятельное, своими руками урезание собственных предложений считается при этом проявлением «мудрости» и «реализма».
Да, работодатель, как правило, не соглашается с предложениями работников. Но это нормальное поведение покупателя, рассчитывающего на уступки со стороны продавца при любом начальном предложении. Если продавец станет всерьез «входить в положение» покупателя, то он обречен торговать себе в убыток.
Разумеется, продажа рабочей силы отлична от торговли обычными товарами. Ее купля–продажа начинает отношения между продавцом и покупателем, тогда как на рынке других товаров связь субъектов завершается куплей–продажей. Поэтому ответственность сторон трудовых отношений друг перед другом выше. И все же это — не основание для перехода профсоюзников на позиции работодателя.
Представителям работников логичнее следовать примеру работодателей, так же настойчиво продвигая интересы своей стороны. Высокая планка требований по условиям найма вполне логична с точки зрения вступления в торг при продаже рабочей силы.
Предлагаемые профсоюзом в коллективный договор нормы в подавляющем своем большинстве должны принять форму обязательств работодателя перед работниками по обеспечению интересов работников. Может показаться, что это нарушает равноправие договаривающихся сторон, так как обязательства работников в этом договоре исчерпываются соблюдением трудовой дисциплины, бережным отношением к имуществу и соблюдением правил трудового распорядка и техники безопасности.
В действительности соблюдение трудовой дисциплины означает обязанность исполнять распоряжения и указания руководства, определяющие трудовое поведение работников. Не работник, а работодатель решает, что, как и в какие сроки делать работнику, что гарантирует приоритет экономических интересов собственника предприятия.
Кроме того, на предприятии существуют нормативные акты (должностные инструкции, правила трудового распорядка и т. д.), содержащие многочисленные обязанности работников перед работодателем. При этом нарушение трудовых обязанностей чревато для работников потерей работы, а, значит, — средств существования.
Передавая собственнику средств производства право использовать рабочую силу без принятия работодателем на себя обязательств (помимо выдачи зарплаты), работники на время действия трудового договора, по сути, становятся рабами.
Поэтому развернутое выражение обязательств работодателя перед работниками — это реализация равноправия сторон трудовых отношений, правда, вполне совместимая с фактом их экономического неравенства, когда труд и его результаты присваивает собственник средств производства.
Чем конкретнее выражены в коллективном договоре обязательства работодателя по обеспечению интересов работников, тем больше у него стимулов увеличивать прибыль за счет развития производства, а не за счет ухудшения положения другой стороны трудовых отношений.
Нормы коллективного договора не могут отражать специфику конкретных решений работодателей, затрагивающих интересы работников. Пользуясь этим, работодатели часто уклоняются от выполнения принятых обязательств под предлогом, что коллективный договор не содержит прямых предписаний по тому или иному вопросу. Поэтому профсоюзы должны включать в коллективный договор обязательство работодателя согласовывать с профсоюзом все решения, затрагивающие интересы работников.
Собственник средств производства, как субъект договорных отношений, вправе внести свои предложения по условиям труда и оплаты работников и т. д. в проект коллективного договора. Более того, он может предложить свой проект. Тем самым выражение интересов работников посредством коллективного договора предполагает процесс коллективных переговоров.
Безусловно, в интересах работников сделать основой переговоров профсоюзный проект коллективного договора. В противном случае, придется обсуждать предложения работодателя о его собственных обязательствах перед работниками, и какие бы поправки ни удалось внести профсоюзу в проект противоположной стороны, они будут встроены в систему его положений и потому подчинены им.
Чем последовательнее и всестороннее выражаются интересы работников на коллективных переговорах, тем отчетливее выявляются не только общность, но и расхождение интересов сторон трудовых отношений. У предпринимателя, движимого интересами прибыли, появляется все больше поводов добровольно не принимать на себя обязательства, согласующиеся с интересами работников. В результате предложения работников становятся требованиями.
Обоснованно ожидать, что частный собственник средств производства попытается использовать коллективные переговоры для того, чтобы сократить объем существующих обязательств перед работниками. Ведь в большинстве случаев это непосредственно приведет к увеличению прибыли без дополнительных затрат. Собственник всегда подыщет доводы в пользу такого урезания.
Пределом сокращения обязательств работодателя является ограничение их кругом норм, прямо предписываемых трудовым законодательством. «Администрация настойчиво пыталась свести положения Коллективного договора к положениям Трудового кодекса» , — это свидетельство участника коллективных переговоров отражает типичную ситуацию, вполне объяснимую с точки зрения погони за прибылью любой ценой.
В результате в ходе коллективных переговоров возникают неурегулированные разногласия.
Их главная причина вовсе не в том, что работники плохо мотивировали свою позицию, не подкрепили ее расчетами или вели себя слишком эмоционально. Разумеется, для переговоров значимы умение вести дискуссию, проявлять выдержку, демонстрировать обоснованность позиции работников и т. д. Но там, где обнаруживается противоположность экономических интересов, разногласия преодолеваются, в конечном счете, не ораторским искусством и обоснованием предложений, а применением силы.
Анализируя силу профсоюзов, Ч. Малвей правомерно отмечает: «Сила — это средства, с помощью которых профсоюз добивается от нанимателя более высокой заработной платы для своих членов, чем они получили бы без профсоюза» . Целесообразно, правда, уточнить, что речь должна идти не только о достижении более высокой зарплаты, но и об улучшении всех условий найма.
Главным средством, образующим силу профсоюза, безусловно, является забастовка, как временный добровольный отказ работников от исполнения трудовых обязанностей (полностью или частично) в целях разрешения коллективного трудового спора. Следовательно, заключение коллективного договора, соответствующего интересам работников, а, значит, — развития производства, предполагает опору в коллективных переговорах на возможность применения забастовки.
Забастовка потому способна повлиять на предпринимателя, что угрожает ему потерей прибыли и даже разорением (в случае ухода от него клиентов к более надежным поставщикам). Следовательно, «экономическая сила забастовки состоит в том, что, нанося ущерб предпринимателю, она заставляет его взвесить, не являются ли издержки от принятия предложений профсоюза меньшими, чем потери от забастовки» .
Очевидно, что забастовка, проходящая в период, когда прибыль фирмы высока, чревата для предпринимателя более значительными издержками, чем в период низких прибылей. В любом случае, прибыль без забастовки будет выше, чем при ее проведении, так что этот способ действия потенциально эффективен для работников.
Проведение стачки требует от рабочих определенных затрат, связанных, например, с временным уменьшением заработной платы, возможным сокращением занятости и т. д., так что забастовка непосредственно может ущемлять текущие интересы работников. Это не снижает ее значимости как метода борьбы за заключение и реализацию выгодных работникам коллективных договоров, но требует выбора форм стачечной борьбы, уменьшающих ее издержки для бастующих.
При этом некоторые формы коллективных действий, не выступая непосредственно как отказ от работы, могут иметь равнозначные с ним результаты. В число таких форм, широко используемых западноевропейскими и американскими профсоюзами, входят, например: «работа по правилам», когда строгое соблюдение должностных инструкций парализует работу, снижение темпа работы и т. д. Отказ от сверхурочных работ также формально не является забастовкой, поскольку сверхурочная работа в обычной ситуации не является обязанностью работника. Соответственно, на организацию этих коллективных действий не распространяются обязательные процедуры, предшествующие объявлению забастовки.
Такие коллективные действия, наряду с прекращением работы на 1 час в рамках смены и т. д. не предполагают оставление рабочих мест. Их использование дает возможность рабочим сохранить, если не весь, то значительную часть заработка, предупреждает использование труда штрейкбрехеров, позволяет профсоюзному активу поддерживать постоянный контакт со всем коллективом, быстрее реагируя на действия менеджеров, и тем самым предпочтительнее стачек в виде полного оставления рабочих мест.
Целесообразно также добиваться включения в коллективный договор, соглашения, достигнутые в ходе разрешения коллективного трудового спора, нормы о компенсационных выплатах участникам забастовки в размере заработной платы.
Когда речь идет о том, что забастовка угрожает издержками предпринимателю, экономическим ущербом ему, не следует забывать, что отказ профсоюза от использования силы ведет к ущербу интересам работников. Ведь источником неурегулированных разногласий как раз и выступает нежелание работодателя гарантировать удовлетворение интересов трудящихся. Безусловно, рабочие заинтересованы в развитии производства больше, чем работодатели. Добиваясь реализации своих интересов, посредством стачечной борьбы работники стимулируют совершенствование производства, создают предпосылки для успешной работы предприятий. О. А. Мазур справедливо отмечает: «Если работодатель игнорирует необходимость нормального воспроизводства работников, не вступает в продуктивные переговоры с профессиональными союзами, не намерен заключать взаимовыгодный коллективный договор, забастовка может сыграть положительную роль не только в воспроизводстве работников, но и в развитии производства, так как заключенный прогрессивный коллективный договор способствует расширенному воспроизводству капитала» .
При ведении коллективных переговоров дело может не дойти до забастовки, достаточно будет фактора ее угрозы. Очевидно, что угроза будет действенной, если работодатель убежден в способности профсоюза ее реализовать. Ч. Малвей обоснованно пишет: «Угроза забастовки, до тех пор, пока она правдоподобна, почти всегда присутствует при ведении коллективных переговоров, даже, если она не высказывается явно. В основной массе трудовых споров, которые не доходят до этапа забастовки, ее угроза обычно бывает существенным фактором, влияющим на их исход» .
Сила профсоюза зависит от ряда факторов. Заслуживает внимания их классификация, предложенная Е. Бэтстоуном и С. Гарлейем, которые выделяют: значимость работников в производственном процессе; отношение членов профсоюзов к коллективным действиям; структуру и стратегию профсоюза .
Значимость работников для производства определяется, прежде всего, их уровнем квалификации, более квалифицированных работников труднее заменить, поэтому они увереннее себя ведут во время коллективных действий. Во–вторых, с точки зрения силы профсоюза важна способность какой–либо группы рабочих, повлиять на остановку всего производства.
Отсюда следует, чтодля успеха забастовки требуется, чтобы она была движима интересами работников основного для данного предприятия профиля, ибо именно они в силу своего положения оказывают основное давление на предпринимателя. Соответственно способность профсоюза успешно организовать и провести забастовку предполагает, что такие работники доминируют при принятии решения о стачечной борьбе.
Отношение членов профсоюза к забастовкам во многом зависит от их социально–классовой принадлежности. Так, «традиционно считается, что работники физического труда более ориентированы на коллективные действия, чем работники умственного труда» .
Такое представление вполне объяснимо, поскольку труд рабочих (хотя представление о рабочих, как занятых преимущественно физическим трудом, постепенно уходит в прошлое) предполагает их более тесную связь между собой, чем труд специалистов и служащих. К тому же для специалистов и служащих, как правило, остается перспектива улучшения положения за счет продвижения по служебной лестнице, то есть независимо от повышения уровня жизни других работников.
Раз забастовочная борьба сопряжена с определенными издержками для работников, не приходится ожидать, что все они в равной степени готовы бастовать. Больше того, не исключены попытки улучшить свое положение за счет неучастия в стачке, пользуясь готовностью работодателя повысить зарплату нарушителям профсоюзной солидарности, добиваясь его расположения и т. д. Между тем успех забастовки напрямую зависит от единства действий работников.
При таких условиях добровольность участия в забастовке не может быть ее единственным принципом. Бастующим приходится использовать наряду с убеждением как главным методом обеспечения коллективных действий и пикетирование, препятствуя срыву забастовки нарушителями решений, принятых большинством. Хотя принуждение к участию в забастовках зачастую юридически запрещено, но и на практике, и в теории возможность пикетирования рассматривается как компонент силы профсоюзов .
Например, М. Олсон, анализируя проведение забастовки, пишет: «Зарплата тех рабочих, которые продолжат работать, или штрейкбрехеров окажется выше, чем она была до этого. Забастовщики же, наоборот, на протяжении всей конфликтной ситуации не получают ничего. То есть все экономические мотивы, затрагивающие индивидов, находятся на стороне тех рабочих, которые не участвуют в пикетировании. В таком случае удивительно ли, что необходимо принуждение, чтобы заставить рабочих отказаться от соблазна работать во время забастовки?» Соглашаясь с М. Олсоном относительно необходимости принуждения (в форме пикетирования) для успеха забастовки, следует вместе с тем уточнить, что проведение пикетирования также продиктовано экономическими интересами работников. Правда, речь идет о тех индивидуальных интересах, которые являются общими для бастующих рабочих, в отличие от интересов, противоречащих общим. Реализация этих общих интересов ведет к существенному улучшению социально–экономического положению каждого работника, тогда как штрейкбрехеры выигрывают временно и в ущерб интересам большинства.
Использование пикетирования тем более обосновано, что сторона работодателя, которая, как правило, по закону не вправе препятствовать забастовкам, обычно использует все способы, чтобы ее не допустить.
Структуру и стратегию профсоюза Е. Бэтстоун и С. Гарлей характеризуют через охват профсоюзом групп работников с различными интересами, его организационную развитость, способность принимать в расчет социально–экономические условия, в которых он действует. Несомненно, эти факторы значимы для профсоюза в период коллективных действий.
Работникам, организованным в профсоюз, потому приходится при ведении коллективных переговоров опираться на силу собственного объединения, что работодатель, отклоняя инициативы работников и продвигая собственные предложения, также опирается на силу. Он угрожает работникам сокращением занятости, уменьшением премий и другими негативными последствиями в случае несогласия с ним, а также рассчитывает, что издержки стачечной борьбы заставят работников отступить.
Тот факт, что в процессе заключения коллективного договора силе профсоюзов противостоит сила работодателя, общепризнан в экономической науке. Сформулирован и подход к определению уровня этих сил. Так, сила профсоюза в коллективно–договорном процессе оценивается отношением издержек работодателя при несогласии с профсоюзом к издержкам работодателя в случае согласия. Сила же работодателя зависит от соотношения издержек, которые понесет профсоюз, не согласившись с предложениями работодателя, с издержками вследствие согласия .
Такой подход ставится подчас под сомнение на том основании, что участники коллективных переговоров не могут точно подсчитать те издержки, которые образуют элементы переговорной силы. Разумеется, точный подсчет их невозможен, но это, на наш взгляд, не отменяет значимость подобного определения силы. В мире нет совершенно информированных людей, но это не мешает им достигать поставленных целей, несмотря на приблизительность совершаемых расчетов.
Существенно, что при согласии на предложения работодателей о консервации заработной платы и условий труда работники тем самым несут издержки отказа от улучшения условий найма — обстоятельство, которое необходимо учитывать при решении профсоюзом вопроса о применении забастовки.
Чем выше притязания работодателя, тем меньше его сила в коллективных переговорах, поскольку издержки от забастовки для работников относительно снижаются. Тогда для работников становится выгоднее использование забастовки, которая, несмотря на определенные издержки для бастующих, даст им возможность предупредить ухудшение своего положения и добиться его улучшения.
При нулевой силе профсоюза, то есть при неспособности бастовать, отклонение им растущих притязаний работодателя приводит к ситуации принятия договора, содержащего только нормы, прямо предусмотренные законодательством. Безусловно, это открывает работодателю широкие возможности для сокращения объема или отказа от обязательств перед работниками. Следовательно, бессилие профсоюзов закономерно ведет к ухудшению условий найма. Профсоюз, чтобы соответствовать своему объективному предназначению, должен обладать силой — способностью бастовать.
При развертывании забастовки происходит изменение положения сторон, влияющее на уровень их требований. Чем продолжительнее стачка, тем выше потери предпринимателя в размере прибыли. Одновременно возрастают издержки работников, связанные с получением меньшей заработной платы (а то и с ее отсутствием), с переживанием стресса и т. д. В результате позиции сторон начинают сближаться, становятся возможными взаимные уступки сторон — компромисс. Как справедливо отмечает Ч. Малвей, «там, где осуществляется забастовка, практически не бывает такого, чтобы одна сторона полностью проиграла» .
Иногда под компромиссом со стороны профсоюза понимается готовность ради улучшения существующего положения в одном отношении пойти на ухудшение в другом, например, при условии повышения тарифных ставок согласиться с уменьшением существующей продолжительности оплачиваемого отпуска.
На наш взгляд, — и это вытекает из сути коллективного договора как призванного предоставлять работникам дополнительные льготы и гарантии — компромисс состоит в следующем: выдвигая свои предложения, работники при согласии работодателя на принятие одних предлагаемых ими улучшений могут уступить в уровне других предложений (или даже отказаться от них). Выигрыш работодателя состоит при этом в снижении его издержек по сравнению с теми, которые бы он имел в случае реализации предложений профсоюза в полном объеме. Действительный компромисс при заключении коллективных договоров исключает ухудшение существующего положения работников.
Отсюда следует, что, предлагая в качестве проекта для ведения коллективных переговоров действующий на предприятии коллективный договор, профсоюз оказывается в заведомо проигрышном положении. Уступка в коллективном трудовом споре со стороны профсоюза будет означать тогда урезание уже имеющихся льгот и гарантий работникам, влекущее за собой ухудшение положения работников по сравнению с существующим. Профсоюз должен предвидеть подобную ситуацию и выдвигать проект коллективного договора, улучшающий нормы действующего, в том числе и создавая определенный задел для уступок работодателю, не ухудшающих социальноэкономического положения работников.
Если бастующим работникам, добивающимся улучшения жизни, не удается отстоять даже прежде достигнутого, то это — не компромисс, а вынужденное отступление, поражение.
Риск поражения не умаляет принципиальной значимости забастовок для работников, организованных в профсоюзы. Признание поражения должно послужить мобилизации профсоюзов для более активной борьбы в последующем, при более благоприятных обстоятельствах.
Даже проигранная забастовка убеждает работодателя, что обращение профсоюза к ее угрозе — не пустые слова, что профсоюз в состоянии применить это средство. Тогда в новой ситуации при решении вопросов, затрагивающих интересы работников, работодатель будет вынужден считаться с силой профсоюза.
Понимая компромисс в обоснованном выше смысле, можно согласиться с Ч. Малвеем, характеризующим заключение коллективного договора как процесс, «в котором профсоюзы и работодатели стремятся максимизировать свою выгоду и в котором угроза забастовки диктует каждой стороне взаимные уступки». Безусловно, угроза забастовки образует сущностное определение процесса принятия коллективного договора, как фиксирующего обязательства работодателя по удовлетворению интересов развития работников.
Если при заключении коллективного договора, работники, организованные в профсоюз, не опираются на силу — не используют забастовку или ее угрозу — то ни о каком компромиссе не может быть и речи. Вопрос о принятии или отклонении предложений работников решается работодателем сугубо по его собственному усмотрению, без оглядки на позицию профсоюза, как не подкрепленную силой. Коллективные переговоры вырождаются в совещание представителей собственника средств производства с представителями работников об условиях найма рабочей силы. Работники утрачивает способность обеспечивать посредством профсоюза выигрыш в условиях найма по сравнению с торгом в одиночку.
Наряду с совещаниями сторон трудовых отношений, идущими под видом коллективных переговоров, в некоторых случаях возможны коллективные переговоры в форме консультаций. Такое бывает, когда сильная профсоюзная организация и работодатель понимают, что установленных законом сроков ведения коллективных переговоров недостаточно для отыскания взаимоприемлемых решений, и желают отсрочить тот момент, после которого неурегулированность разногласий приводит к началу забастовочной борьбы. Понятно, что суть происходящего определяется не юридической формой, а соотношением сил сторон.
В борьбе за интересы работников посредством коллективных действий могут проявляться и специфические интересы профсоюзного актива, особенно, штатных профсоюзных работников. Согласно «политической модели забастовочной борьбы» , профсоюзные работники, располагая информацией о том, что предприниматель не может удовлетворить в полном объеме требования работников, тем не менее, инициируют забастовку. В ходе забастовки, когда позиция работников смягчается, осуществляются требования, изначально приемлемые для работодателя. Это дает профсоюзным функционерам репутацию «стойких бойцов», что реализует их заинтересованность в сохранении своей должности в профсоюзе.
Допуская возможность подобной линии поведения профсоюзных функционеров, следует считать куда более типичным с их стороны обычное соглашательство с работодателем, препятствующее эффективной забастовочной борьбе.
В любом случае, сила профсоюзной организации зависит и от того, насколько социально–экономическое положение представителей интересов работников совпадает с положением самих работников. Такое совпадение максимально достижимо при выполнении профсоюзной работы в порядке совмещения с основной производственной деятельностью.
Необходимость силы профсоюзов не исчерпывается заключением коллективного договора. Признание работодателем обязательств перед работниками вовсе не исключает отказа от выполнения этих обязательств, если это сулит ему дополнительную выгоду. В экономической теории прав собственности небезосновательно утверждается: «Максимизирующие полезность индивидуумы всегда будут уклоняться от условий договора (т. е. представлять услуги меньшего объема или худшего качества) в тех пределах, в каких это не угрожает их экономической безопасности». С учетом того, что работодатели обладают на предприятии экономической властью, именно им свойственно выступать в качестве подобных индивидуумов.
Борясь с нарушением коллективного договора, профсоюз может обратиться в прокуратуру, организовать массовую подачу исков работников в суд. Однако исход обращения в прокуратуру и суд отнюдь не однозначен для работников, а, главное, ответственность работодателя за нарушение коллективного договора может оказаться многократно ниже выгоды, полученной от нарушения. Не игнорируя силу правосудия, профсоюзы в то же время не должны полагаться только на нее.
Забастовка или ее угроза — это средства, позволяющие работникам обеспечивать выполнение коллективного договора, сокращая до минимума те пределы, в которых уклонение предпринимателя от принятых обязательств не угрожает его «экономической безопасности», то есть прибыли. Вот почему отказ от забастовок при выполнении соответствующих условий коллективного договора надо понимать как необходимость применения забастовок при нарушении отмеченных условий. А поскольку у работодателя может быть свое представление о том, как он выполняет обязательства, то для профсоюза целесообразнее вообще не отказываться от забастовок. Тем более, что работодатель ни при каких обстоятельствах не отказывается от своего права на увольнение работников, наложения на них взысканий и т. д., что образует источник его силы.
Больше того, реализация работодателем обязательств в рамках принятого коллективного договора не исключает необходимости внесения в существующий документ положений, позволяющих дополнительно улучшить положение работников при появлении возможностей для этого. Трудящиеся как субъекты развития производства должны, по крайней мере, участвовать в присвоении его результатов. В противном случае происходило бы относительное — относительно положения работодателя — ухудшение положения работников. Относительное ухудшение, даже если оно сочетается с ростом реальной заработной платы, ущемляет экономические интересы тружеников.
В профсоюзном движении принято выделять наряду с трудовыми конфликтами, связанными с нарушением коллективных договоров, конфликты, возникающие при стремлении их улучшить. В Дании, например, они даже получили разное название: в первом случае говорят о «правовых конфликтах», во втором — о «конфликте интересов». Разумеется, и «конфликт интересов» имеет правовой характер, так как предполагает определенные правовые рамки для его разрешения и связан с совершенствованием локального нормативного акта.
Совершенствование коллективного договора также предполагает опору профсоюзов на силу забастовки или ее угрозы. При этом возможные ссылки на «неэтичность» таких действий при соблюдении работодателем норм коллективного договора необоснованны. Если бы работодатель добровольно использовал часть возрастающих доходов предприятия для улучшения положения работников, тогда бы не было основания бастовать. Но вся проблема в том, что работникам приходится бороться, предотвращая относительное ухудшение своего положения.
Мириться с относительным ухудшением положения работников, значит снижать стимулы предпринимателя к дальнейшему развитию производства, что в перспективе может привести к утрате конкурентоспособности предприятия, а также — подготовить предпосылки для абсолютного ухудшения (тем более вероятного, чем значительнее темпы инфляции). Поэтому забастовки нельзя откладывать до того времени, когда ситуация на предприятии станет хуже. Если профсоюз «дождется» такой ситуации, тогда, даже при активной стачечной борьбе, работники добьются меньшего.
Опора во взаимоотношениях работников с работодателями на силу профсоюзного объединения, которой противостоит сила собственности на средства производства, обеспечивает таким взаимоотношениям характер социального партнерства. В самом деле, среди основных принципов социального партнерства можно выделить: равноправие сторон, уважение и учет интересов сторон, обязательность выполнения коллективных договоров, контроль за их выполнением, ответственность за невыполнение коллективных договоров. Очевидно, что все эти принципы реализуемы на практике, когда профсоюзы обладают силой.
С точки зрения социального партнерства не вина или недостаток профсоюзов, что при реализации своих интересов, основу которых составляют интересы общественного развития, они вынуждены прибегать к силе. Бессильные профсоюзы не в состоянии обеспечить уважение работодателем интересов работников, принятие требуемых обязательств и их выполнение. Работники, не отстаивающие свои интересы в принятии и реализации коллективных договоров, как сторона трудовых отношений не соответствуют понятию партнеров.
Использование забастовок для заключения и выполнения коллективного договора образует необходимое условие эффективного ведения стачечной борьбы. Руководствуясь коллективным договором, профсоюз в состоянии контролировать взаимодействие с работодателем по всем аспектам, определяющим социально–экономическое положение работников, предупреждая ситуации, когда удовлетворение какого–либо требования работников осуществляется в ущерб другим условиям найма. Значимость реализуемых целей обусловливает и значимость забастовок как средства их обеспечения: ориентируясь на коллективный договор, бастующие используют силу забастовки для решения приоритетных задач, реализации весомых интересов.
Возможны ситуации, когда работникам организаций, связанных с обеспечением жизнедеятельности населения, по закону запрещается проведение забастовок, что потенциально ставит профсоюзы в проигрышное положение в торге об условиях найма работников, дает возможность работодателям диктовать свои условия.
Тогда для заключения и выполнения коллективных договоров, соответствующих интересам работников, профсоюзы оказываются вынужденными организовывать коллективные действия, по своему эффекту равнозначные забастовкам. Так, в свое время использовалось одновременное использование работниками права на отгул. Разумеется, при желании профсоюзная организация всегда может найти способ коллективных действий, формально не подпадающий под понятие забастовки, но затрудняющий функционирование предприятия и побуждающий работодателя пойти на компромисс с работниками.
В некоторых случаях профсоюзные организации вместо забастовок организуют коллективные действия, надеясь повлиять на интересы предпринимателей благодаря широкому общественному резонансу и привлечению государственных органов на свою сторону. Речь идет о митингах, перекрытии автомобильных и железных дорог и т. п. Подобное случается, когда профсоюзные органы не в состоянии организовать забастовку; или когда работники, уклонявшиеся от забастовочной борьбы, больше не могут переносить лишения и т. д. Эти акции подчас приводят к удовлетворению требований работников.
Вместе с тем, данные формы коллективных действий имеют и ряд существенных изъянов с точки зрения интересов трудящихся.
Общественный резонанс митингов, пикетов зависит от средств массовой информации, в большинстве своем финансируемых представителями капитала. В результате проводимые работниками мероприятия могут замалчиваться или получать негативную оценку. Митинги, проводимые в нерабочее время, непосредственно не влияют на ход производства и потому не затрагивают прибыль собственников.
Голодовки — это, как правило, индивидуальный способ борьбы, не сопряженный с угрозой остановки производства. Кроме того, они угрожают жизни и здоровью работников, так что применимы в исключительных случаях, тогда как опора профсоюзной организации на силу должна иметь постоянный характер.
Акции, сопряженные с нарушением общественного порядка, прежде, чем они повлияют на предпринимателей, дают повод для применения силы правоохранительных органов против работников, судебного преследования профсоюзных активистов.
Охарактеризованные выше действия, как правило, не связаны с улучшением коллективных договоров, носят для работников оборонительный характер. Между тем для работников предпочтительнее действовать тогда, когда предприятие нормально функционирует, а не доведено собственником до грани ликвидации.
Таким образом, в арсенале коллективных действий, организуемых работниками с помощью профсоюзов, основная роль принадлежит забастовкам и действиям, по своим результатам эквивалентным забастовкам. Эти средства могут дополняться другими, рассчитанными на благоприятный для работников общественный резонанс, но не подменяться ими.
Поскольку профсоюзы способны опираться на силу коллективных действий, то их роль как представителей интересов работников в отношениях с частными собственниками средств производства, объективно незаменима. Представительные органы работников, созданные помимо профсоюзов, им не подконтрольные, неизбежно уступают по своему влиянию профсоюзным органам.
Так, в ФРГ по закону предусмотрено создание на предприятиях не профсоюзных комитетов, а производственных советов. В отношении подобных советов отмечается, что менеджмент часто не полностью признает роль производственных советов как участвующих в принятии решений, что уровень развития подобного рабочего представительства весьма ограничен . Все это, безусловно, отражает слабую связь данных органов с профсоюзами.
Не удивительно, что предприниматели, стремясь ослабить позиции работников в коллективных переговорах, зачастую стремятся подменить представительство работников через профсоюзные организации представительством посредством «советов трудовых коллективов», созданных в обход профсоюзов и потому не способных при необходимости организовать забастовку. Безусловно, профсоюзы должны добиваться того, чтобы именно их органы представляли интересы работников при заключении коллективного договора.
В соответствии с тем, что общность интересов работников проявляется на различных уровнях — профессии, предприятия, территории, отрасли, всей экономики — коллективные переговоры могут иметь многоуровневый характер и завершаться заключением договоров (соглашений) соответствующего уровня.
В условиях прогресса общественного характера воспроизводства рабочей силы ее стоимость у различных профессиональных групп рабочих имеет тенденцию к выравниванию при общем возвышении уровня потребностей работников. С учетом этого профсоюзы, прежде всего, должны вырабатывать единую позицию в области оплаты труда на общенациональном уровне, а также — в решении вопросов о социальном страховании работников, пенсионном обеспечении и т. д.
Для этого в генеральных соглашениях с объединениями работодателей целесообразно не только закреплять принцип соответствия уровня зарплаты стоимости рабочей силы (или достижения такого соответствия), но и предусматривать опережающие темпы роста зарплаты в тех отраслях, в рамках которых исторически сложилось отставание величины зарплаты от среднего уровня.
Основываясь на заключенных таким образом генеральных соглашениях, отраслевые профсоюзы, территориальные объединения профсоюзов призваны заключать свои соглашения, конкретизирующие меры по обеспечению соответствия уровня зарплаты стоимости рабочей силы, улучшению условий труда работников.
Тогда роль коллективных договоров на уровне предприятий будет состоять в том, чтобы, исходя из принципа соответствия уровня зарплаты стоимости рабочей силы, предусмотреть нормы, обеспечивающие дополнительное повышение заработной платы в зависимости от результатов деятельности предприятия, улучшение всего комплекса условий найма.
Например, в Италии с 1953 г. в дополнение к общеотраслевым соглашениям стали заключаться соглашения на уровне предприятий, позволяющие повысить зарплату по сравнению с установленной для всей отрасли. Выигрыш для рабочих был очевиден, поскольку до этого адаптация зарплаты к условиям предприятия находилась в руках менеджмента .
Охарактеризованная система профсоюзного регулирования заработной платы и других условий найма позволяет учитывать особенности социально–экономического положения работников отдельных профессиональных групп, территорий и предприятий. В результате создаются предпосылки для успешного разрешения противоречия между равенством работников, как принадлежащих к рабочему классу, и элементами их неравенства в зависимости от особенностей социально–экономического положения профессий, регионов и т. д.
Многоуровневость коллективных переговоров позволяет не только последовательно выражать интересы работников. Когда работники, организованные в профсоюзы, активно действуют на уровне профессии, предприятия, то эта активность демонстрирует силу профсоюзов и для более широкого круга работников и предпринимателей, что упрочивает силу профсоюзного объединения в целом. Вследствие того, что при одновременном заключении договоров (соглашений) на различных уровнях потенциал силы профсоюза умножается, можно согласиться с предположением, что «коллективные переговоры любого уровня, проводимые изолированно, дадут меньший выигрыш в зарплате, чем будучи дополненными переговорами другого уровня. Так, можно постулировать, что переговоры отраслевого уровня плюс переговоры от лица работников одной профессии дадут более высокую зарплату, чем только отраслевые переговоры» .
При таких условиях заключение выгодных работникам коллективных договоров и соглашений предполагает централизацию действий профсоюзов. Как справедливо отмечают Э. Бэтстоун и С. Гарлей, «централизованное заключение коллективных договоров дают профсоюзам два потенциально значимых преимущества: во–первых, повышается возможность вести переговоры по широкому кругу вопросов, которые при иных условиях оказались бы в исключительном ведении менеджмента. Во–вторых, это способствует многоуровневому заключению договоров, а, значит, более весомому и гарантированному влиянию профсоюзов» .
Разумеется, принятие отраслевых и генеральных соглашений в интересах работников требует массовых коллективных действий, включая забастовки в рамках всех предприятий отрасли и общенациональные забастовки. Без таких действий положение рабочего класса будет ухудшаться, по крайней мере, относительно положения класса капиталистов.
Так, во время второй мировой войны крупные компании США ослабили сопротивление созданию профсоюзов, численность организованных работников возросла до 14 миллионов человек. В этот период забастовки рассматривались как «непатриотичные» действия. В результате обнаружилось следующее: «В то время, как американская промышленность разжирела на прибылях военного времени, благосостояние американских рабочих не выросло. Основательное исследование Калифорнийского университета, опубликованное в 1945 г., …выявило, что для сохранения «умеренного стандарта жизни» типичной американской семье из 4 человек требуются 50 дол. в неделю, между тем промышленные рабочие зарабатывали в среднем только 40,98 дол. в неделю (рабочим металлургии платили 45,60 дол., рабочим автомобилестроения — 44,81 дол., энергетикам — 41,25 дол., рабочим швейной промышленности — 23,75 дол.)» . Очевидно, что работодатели не захотели делиться с работниками, отказавшимися от забастовочной борьбы, возросшими доходами от государственных военных контрактов.
В централизованной системе борьбы за выгодные для работников договоры и соглашения ключевая роль принадлежит, на наш взгляд, профсоюзным организациям предприятий, как непосредственным носителям силы профсоюзов. Забастовки, даже широкомасштабные, осуществимы именно работниками предприятий.
Обречены на неудачу попытки создания забастовочных органов на национальном уровне, если они не связаны с первичными профсоюзными организациями и формируются без их решающего участия. К тому же остается под вопросом, в чьих интересах будут действовать подобные органы, которые не в состоянии заручиться поддержкой профсоюзных организаций предприятий.
Ключевая роль профсоюзных организаций предприятий в заключении коллективных договоров и соглашений вызывает соответствующую реакцию работодателей. Если успех коллективных действий работников определяется боеспособностью первичных профсоюзных организаций, то дезорганизация последних подрывает основу силы стороны работников и позволяет работодателям диктовать свои условия найма.
Арсенал возможных средств нарушения нормальной работы профсоюза на предприятии весьма обширен, в их числе — преследование профсоюзных активистов–организаторов забастовок, которое может совершаться при формальном следовании нормам закона. Разумеется, такая тактика собственников средств производства повышает градус конфронтации сторон трудовых отношений, что, в конечном счете, негативно отразится на прибыли. Однако и в этом случае соображения непосредственной выгоды могут перевесить долгосрочные интересы развития производства.
Поэтому профсоюзы должны добиваться включения в коллективные договора, соглашения, а также законодательство гарантий профсоюзной деятельности на предприятиях, в том числе предусматривая меры дополнительной защиты профсоюзных активистов от увольнений, обусловленных их профсоюзной деятельностью.
Подобные меры подчас трактуются представителями интересов работодателей как дискриминационные по отношению к остальным работникам. Между тем специальная защита работников, находящихся в менее благоприятном социальноэкономическом положении, не подходит под понятие дискриминации, предполагающей разное отношение к работникам с равной квалификацией и занятых в одинаковых условиях.
Никто не считает дискриминацией основной массы работников — и для этого нет объективных оснований — введение сокращенного рабочего времени для занятых во вредных условиях труда, выдачу им специальных средств защиты, дополнительного питания.
Профсоюзные активисты, подвергаясь риску увольнений, уменьшения заработной платы и т. д., вследствие выполнения своих общественных обязанностей организаторов забастовочной борьбы, объективно находятся в менее благоприятных социально–экономических условиях, чем остальные работники.
В этом качестве они подвергаются дискриминации.
Соответственно меры их дополнительной социальной защиты имеют антидискриминационный характер, способствуют осуществлению равенства социально–экономических прав всех работников, независимо от их принадлежности к профсоюзам и их роли в профсоюзной организации.
Заключение и реализация коллективных договоров и соглашений с опорой на силу забастовок позволяют работникам улучшать свое социально–экономическое положение. Но даже забастовочная борьба не в состоянии обеспечить приоритет интересов наемных работников в капиталистической экономике.
Забастовки — это периодические проявления силы объединенных трудящихся. Непрерывно бастовать невозможно, хотя бы и при использовании наиболее выгодных для работников форм стачечной борьбы. При функционировании производства экономическая власть остается в руках капиталистов, использующих ее для организации хозяйства непосредственно в интересах прибыли. Выработка и принятие стратегических решений, как прерогатива собственников, остаются неподконтрольными профсоюзам.
Вместе с тем развитие рабочего класса, наемных работников непроизводительного труда создает предпосылку для роста их профсоюзной организованности, приобретающей самостоятельную ценность гарантии прогресса основной производительной силы общества. К. Маркс, характеризуя профсоюзное движение, справедливо отмечал: «Если первой целью сопротивления являлась лишь охрана заработной платы, то потом, по мере того, как идея обуздания рабочих в свою очередь объединяет капиталистов, коалиции, вначале изолированные, формируются в группы, и охрана рабочими их союзов против постоянно объединенного капитала становится для них более необходимой, чем охрана заработной платы» .
Процесс развития профсоюзов как объединения наемных работников труден, противоречив и требует целенаправленных действий.