13 сентября 9:35

Москва

Кто бы мог подумать пару дней назад, когда я убегал из России, что так скоро вернусь назад. Но раз уж так получилось, многое хотелось сделать здесь, и прежде всего – увидеть своих детей. В то время как многие картины прошлого для меня уже безвозвратно пропали, разные подробности о моих детях стали всплывать в памяти все чаще и ярче.

Мне вспомнилось, как дочь как-то сплела мне браслет на руку, а сын смешными каракулями нарисовал меня, вместе с ним сражающимся с какими-то монстрами из детского мультфильма, причем сделал это на обоях рядом со своей кроватью. Как-то с детьми мы сбивали бумажные кораблики в небольшом ручье, вместе катались на каруселях, ели пиццу, смотрели мультики по телевизору, игра ли в монополию и все время подшучивали друг над другом.

Максим тоже скучал по своей дочери, это было заметно по тому, как часто он доставал ее фотографию. Однако два комиссара от руководства, заславшего меня на родину вербовать агентов, просто не давали вздохнуть, не говоря уже о том, чтобы позаниматься личными делами. Им не было никакого дела до наших переживаний, для них мы были лишь инструментом для выполнения задач руководства.

Евгений начал решать организационные вопросы центрального штаба, причем, видимо, не выходя из запоя, и уже в первый день на родине я получил кучу форм различных отчетов.

Палач сразу по прибытии отправился по кабакам и стриптиз-клубам Москвы, но зато Герман ходил за мной всюду по пятам, пытаясь вникнуть в каждую бумажку.

Ни одна из попыток Шустрого выманить его на диалог об откате с денег, которыми мы распоряжались, чтобы тот умерил свой пыл, не увенчалась успехом. Вместо этого он подсел на энергетики, и ходил абсолютно на все встречи с нашими новыми агентами, чем изрядно мотал нам нервы.

Все, что мы ни делали, его не устраивало. Едва Шустрый снял какой-то офис и с огромным трудом нашел хоть каких-то специалистов, чтобы начать закрывать дыры в штатном расписании, Герман затребовал, чтобы те выучили свои должностные инструкции наизусть, решив принять у них экзамен. Этим он особенно взбесил Дениса, который даже детского стишка за всю жизнь не выучил.

Все беседы с Германом были в основном односторонними. Собеседники внимали его монологу о том, что нужно делать, а когда с ним соглашались, он неожиданно начинал приводить аргументы, почему так делать не стоит. В головах у присутствующих уже была такая каша, что почти никто не понимал, что нужно делать, а чего нельзя ни в коем случае. Все это напоминало театр одного актера, причем порой казалось, что актер явно не в себе.

Когда Германа, не спавшего во время всего перелета, наконец сморила усталость и он на наших глазах уснул в кабинете прямо на клавиатуре, Кабан не выдержал и, взяв стоявший рядом с надсмотрщиком клей, бесцеремонно вылил его на волосы спящего. Затем положил пустой флакон рядом и, пожав плечами, обратился к присутствующим:

– Как не повезло парню: дернулся во сне, клей на себя опрокинул, да еще и… – Кабан взял горсть бумажек с важными для Германа заметками и посыпал ими мокрые от клея волосы нашего мучителя, а затем закончил фразу: – Да еще и бумажками обклеился. Не бережет себя, бедолага.

В результате этой шутки Герману пришлось побриться налысо, а его рвение в наблюдении за нами, кажется, удесятерилось.

Однако, несмотря на все сложности, одно важное дело сделать все же удалось.

Вместо земли под строительство Дмитрий нашел готовый торговый центр. Он уже работал, хотя были построены пока только подземные уровни, а надземная часть ограничивалась только каркасом. Он, как торговый комплекс «Охотный ряд», выходил своим подземным входом прямо в метро. Магазины подземной части уже работали, а верхние этажи должны были его просто дополнить. В этом был большой плюс.

Проект торгового центра был грандиозным, даже по меркам бурно развивающейся столицы. К счастью для нас, хозяева центра испытывали некоторые финансовые сложности, и, обсудив сумму, мы смогли его перекупить. Сроков оформления свидетельства мы не стали ждать, сочтя это чистой формальностью, и я вступил во владение в первый же день. Теперь под видом подбора персонала, как для стройки, так и для будущей всероссийской сети магазинов, мы смогли подбирать людей официально.

13 сентября 13:05

Москва

Офис штаба по подготовке

к всемирному референдуму

Головной офис ООО «Добрый мир», за вывеской которого маскировалась сеть референдума, ранее принадлежал предыдущему куратору и располагался в центре Москвы. Я перенес его в новое здание, что находилось напротив строящегося торгового центра. Никогда бы не подумал, что можно все так оперативно организовать, и поэтому ожидал, что меня хотя бы похвалят. Но, естественно, об этом никто даже не подумал.

Ближе к обеду, когда я, в пене от подписания договоров, покупок крупной недвижимости и тупых вопросов набранных Шустрым специалистов, попытался хотя бы съесть бутерброд, позвонил осипший до неузнаваемости Евгений:

– Саша, нету фишки в нашем референдуме. Подумай, Саша! Нам нужно что-то такое, что заставит людей выйти на улицы и пинать правительства своих стран, что побудит их поставить свои подписи за нужный нам экономический союз.

– Хорошо, подумаю… – ответил я замученным голосом.

– Думай быстрее, – прошептал Евгений. – Большой Босс мне сегодня весь мозг вынес на эту тему. Приперся в номер, и давай мне по ушам ездить, на больную голову. А ты ж этих толстосумов знаешь, в любой момент переклинит, и нас сменят. А меняют здесь только одним способом: новых – в дело, а старых – червям… – И, закашлявшись, он повесил трубку.

Думать я не мог. Куча дел, бесконечные отчеты, придуманные Евгением и дополненные Германом, новые люди с какими-то вопросами – все это вызывало у меня сильную головную боль.

Чтобы хоть как-то отвлечься, я вышел из офиса на улицу.

Купив в ближайшем магазине пару баночек газированных слабоалкогольных напитков, я выпил их одну за другой. Легкий дынный вкус, смешанный с привкусом спирта, и боль в голове понемногу отступила. Даже легкое покалывание в затылке, которое периодически меня мучило при усиленных размышлениях, стихло.

Единственное, что омрачило радость, – это мысль о том, что мой приемный отец страдал алкоголизмом и такими темпами я скоро пойду по его следам. К тому же легкий животик, что сменил идеальный пресс, которым я мог гордиться до больницы, тоже не радовал, а подобное питье было весьма калорийным.

Да и вообще, что такое со мной?.. Физическая форма и здоровье всего за десять дней уже пошли вразнос. Связи с детьми не было, любимую девушку где-то потерял, где моя приемная мать, я и понятия не имел. Вместо благих дел занимался непонятно чем, работая на итальянскую мафию и снова втянув в опасную авантюру всю свою команду. Про Марину и говорить нечего – совершенно никакого самоконтроля… Нужно было что-то менять. А тут еще какой-то «фишки» у референдума, видите ли, нет, и за это всех могут в расход пустить!

Голова вновь попыталась заболеть, но я усилием воли просто отогнал от себя все мысли и, вернувшись в магазин, взял еще и сладкого вермута, раз битва с алкоголизмом на этот день все равно про играна. Правда, в качестве оправдания я мог сослаться на то, что вдруг начали болезненно ныть швы на животе и руке.

13 сентября 14:00

Москва

Районы Новой Москвы

Улицы были полны народа. Машины сновали по дорогам, а зачастую и в несколько беспорядочных рядов над ними. Это были не модели антигравитационного автомобиля на магнитных трассах. Совсем нет. Никакого революционного изменения автопрома за несколько дней моего отсутствия в стране не произошло.

Просто, как и с применением странного оружия против японцев, Тимур предоставил небольшую программу, генерирующую звук на определенной частоте. Любой владелец айфона запускал ее, и, обладая всего лишь мощностью колонок сотового телефона, машина начинала нарушать все законы гравитации. То же могли проделать и пешеходы. Конечно, технология – это одно, а практика – совсем другое дело. Неожиданно обретя способность летать, люди не научились в одночасье ею безопасно пользоваться. Город кишел авариями, но в отличие от недавнего времени пробок это не создавало. Крутое пике, и следом едущая, а точнее летящая, машина огибала место аварии сверху или снизу, а особая программа навигации для смартфонов помогала выбрать оптимальную траекторию.

Как поведал один из новых сотрудников, недавно была решена и проблема суперкомпьютера. Тимур дистанционно подсоединил его к своему мозгу и теперь в долю секунды решал задачи тысяч компьютеров, причем это никак не отвлекало его от государственной деятельности.

Подобные изменения несколько отвлекли внимание населения от узурпации власти в стране ранее неизвестной личностью. Все пытались овладеть неожиданно появившимися новыми возможностями. А для Тимура это, видимо, было только начало – он собирался полностью переформатировать жизнь соотечественников.

Свой след перед депортацией оставил и мой двойник. В городе остался экспериментальный центр по лечению нанороботами и часть системы «умный город» в виде нанопыли, которая должна была обеспечить безопасность граждан страны. Как мне напомнил Максим, на фирме, которой я владел до падения под поезд, уже велись подобные исследования, правда, делалось это только для вида, чтобы грантами прикрывать мои не совсем легальные доходы. Кое-какое оборудование все-таки было закуплено – в основном примитивные 3D-принтеры. Однако мой двойник ввел в них какие-то особые программы, и это позволило в считаные часы перевести исследования совсем на другой уровень. Не выгони его Тимур из страны, возможно, уже сегодня он перешел бы к массовому производству своих проектов. Но после ухода Быстрова № 2 все было национализировано и запущено в работу уже Тимуром.

Идя по улице, я знал, что все здания вокруг меня и дороги уже были покрыты нанопылью, которая позволяет следить за прохожими. Оказывается, ее распылили силами малой авиации в ночь нашего прибытия из Италии. Теперь возможности контроля за гражданами у проправительственных структур существенно возросли.

Неожиданный скачок прогресса сильно отразился на обычных жителях. Они, как и я, ходили ошарашенные, не зная, что нужно делать, а чего опасаться. Люди не понимали, какие товары покупать, куда вкладывать деньги, чего бояться и к чему стремиться.

Кто-то незаметно подошел сзади и заговорил со мной.

– Что, тебе тоже это все не нравится?

Вздрогнув от неожиданности, я обернулся и увидел полковника Зверева. Он был не в своем обычном строгом костюме, а в простом джемпере в ромбик, как рядовой обыватель. Мне показалось, что он так маскируется.

– Не скажу, что рад тебя видеть, – ответил я, немного замедлив шаг.

– Саша, все в прошлом. То, что сейчас происходит, уже давно вышло за рамки привычных понятий – всего того, что было для меня раньше важным.

– В прошлом? Не думаю, что я готов к доверительной беседе с тобой, – я видел, что его взгляд оставался все таким же бесчувственным и алчным.

– Дело не в том, доверяешь ты мне или нет, а в том, куда вообще все идет и что будет со всеми нами. Я имею в виду вообще всех жителей планеты. Многие уже догадываются, но ты-то, Саша, знаешь наверняка, что за личности решили поиграть человечеством в своих интересах.

– Ты о чем?

– Ты знаешь, Саша, о чем я. Оставив службу после той клеветы, что на меня повесили, я приобрел свободное время, оно дало возможность присмотреться к тому, что происходит. И я, поверь, не один такой. У меня появилась связь с группой влиятельных людей, неравнодушных к происходящему. Мы понимаем, что если не сделать что-то незамедлительно, то потом будет поздно. Мы потеряем свою планету, а может, и вообще перестанем существовать.

– Что, кто-то почувствовал, что теряет власть? – усмехнулся я.

– Не ерничай, просто подумай об этом. Твоя помощь очень бы помогла в борьбе с ними.

– Скажу прямо: мне это не интересно. Хотя было бы любопытно узнать, чем таким я мог бы вам помочь?

– Только ты можешь помочь нам добраться до этих «чужих». И мы сможем с ними покончить.

– Чужих… Интересное определение… – я ускорил шаг, давая понять, что разговор окончен. – К сожалению, у меня и так проблем навалом, чтобы влезать еще и в это.

– Просто подумай! Дело уже не в деньгах и обманутых вкладчиках… – Зверев догнал меня и сунул свою визитку. – С твоими надсмотрщиками мы могли бы тебе помочь.

На этом мы разошлись.

Встреча отбила у меня желание оставаться здесь, и я повернул в обратную сторону.

13 сентября 16:40

Москва

Штаб

После прогулки я вернулся в штаб – там кипела работа. Или это мои подчиненные виртуозно создавали видимость бурной деятельности.

С тоской посмотрев на кипу бумаг с отчетами, которые нужно было срочно отослать в Рим, я решил еще немного отдохнуть, прикрывшись от собственной совести просмотром новостей.

В мире продолжал твориться полный кавардак. Дешевая энергия и столь же дешевая пища, еще на уровне декларативных заявлений и первых оценок экспертов, перевернули экономики многих стран с ног на голову. Нефтяные компании, равно как и аграрные, теряли в стоимости своих акций. Промышленность была на грани коллапса – с появлением новых технологий многие производства мгновенно устарели без всякой надежды на возврат прежних позиций.

Предприятия сразу же приступили к массовым увольнениям, создавая себе подушку безопасности сокращением расходов на персонал. Биржи и банки были повержены в полнейший хаос. Как следствие, резко возросла преступность.

Яркой новостью было то, что на территории Израиля в водах Красного моря был выловлен неизвестный древний артефакт. Нечто, похожее на короб, снаружи обитый чистым золотом, длиной немного менее полутора метров и шириной около шестидесяти сантиметров. В результате первого анализа установили, что под слоем золота находка состояла из древесины акации и имела возраст около трех тысяч лет, однако на ней не было обнаружено никаких повреждений. Найденный предмет не поддавался вскрытию ни одним из доступных ученым инструментов. Ни один бур не мог углубиться внутрь более чем на полсантиметра.

Нашедший себе политическое убежище в Израиле российский бизнесмен Александр Быстров изъявил желание профинансировать строительство в Иерусалиме церкви, где будет храниться данная реликвия. В качестве основы проекта был выбран вид разрушенного римлянами храма, так называемого Дома Святости.

Оторвавшись от новостей, я расстроенно посмотрел на пачку графиков референдума, которые вел. Даже с учетом всех моих идей дело шло из рук вон плохо. Ни о каких десятках тысяч подписей пока и речи быть не могло. Благодаря тотальному контролю над гражданами, который получило руководство страны после распыления умной нанопыли, подобные акции становились невозможными в принципе.

Евгений был прав: не было в нашей кампании «фишки». И если Тимур после своей короткой войны с Японией был нам скорее на руку как опасная альтернатива разрозненному миру, то мой двойник приобретал все большую актуальность в глазах мировой общественности, обещая бесплатный мир и благоденствие.

Плюсы, конечно, тоже можно было найти. Торговый центр под землей уже работал, на поверхности – вовсю строился, агитационная сеть медленно, но начинала расти… Но тут не все было гладко. Со слов Максима, российские службы госбезопасности, похоже, начинали всерьез интересоваться моим предприятием – слишком уж крупная сделка для малоизвестного инвестора.

Дел было невпроворот. Но я, хотя и выпил кофе, был не в состоянии думать и продолжил смотреть новости в интернете. Неожиданностью стал для меня визит в Россию моего двойника, лишенного гражданства. Как ни странно, Тимур, еще недавно изгнавший его и Светлану из страны, согласился на переговоры.

Проблемы намечающейся безработицы и неслыханные по массовости и размаху выступления антиглобалистов под девизом «Чужие – убирайтесь прочь!» стали, на взгляд журналистов, предпосылкой для этой встречи.

Зазвонил телефон, оторвав меня от новостей. Номер почему-то не определился.

– Здравствуй, Саша, – я узнал голос полковника Зверева.

– Ну и чем обязан твоему звонку? – ответил я, не скрывая неприязни. – Виделись недавно, и я вроде не намекал, что интересуюсь продолжением беседы.

– Кажется, мы можем быть полезны друг другу.

– Ваша война с «чужими» меня мало волнует.

– А интерес спецслужб к твоей персоне волнует?

– Это что, шантаж?

– Напротив, у меня еще остались связи в спецслужбах, и надежные источники достоверно сообщают, что твоя деятельность их сильно заинтересовала.

– И что ты хочешь от меня?

– В органах безопасности, как и во всем мире, сейчас противостояние. Старая гвардия против людей Тимура. Не будет Тимура, его людей зачистят. Тогда я смогу вернуться к работе, а тебя оставят в покое.

– Ой ли?

– Ну я же не сдал тебя до сих пор.

– Скажу прямо: больше доверяю Тимуру, чем тебе… Хотя ему я тоже не особенно верю…

– Только подумай. Если мои люди немного задержат твоего двойника, то ты, пользуясь своим сходством с ним, сможешь пройти на встречу и заложить бомбу. Потом под любым благовидным предлогом уйдешь. Небольшой взрыв, и мир свободен от пришельцев, а ты – от спецслужб.

– Прям так просто?

– Ты ведь сейчас работаешь на Пьетро? Новый мировой экономический союз, и все такое…

– Не понимаю, про что ты…

– Мы уже знаем, что Тимур и Светлана – лица не из нашего мира. Уйдут они, и останется, лишь твой двойник. А он, хотя вроде бы и такой правильный, но уж больно своими действиями на христианского антигероя походит. Будет для твоего Пьетро враг, против которого можно всех верующих поднять.

– Ты как-то все странно разложил, такие мысли ко мне не приходили…

Я повесил трубку и, обдумывая разговор, подошел к окну.

Предложение было слишком рискованным, но, если бы все «чужие» исчезли, думаю, мне было бы намного спокойнее…

Да, перспективы были весьма интересными, но в них почему-то слабо верилось.

За окном, словно улей, бурлила столичная жизнь. Летали машины, летали люди на сотовых телефонах. Мой же торговый центр строился по старинке, подъемным краном.

Пока это был лишь тянущийся к небу каркас без окон и дверей, но вот под ним разворачивался целый подземный город. Там были мои магазины и гостиницы с выходом прямо в метро.

Под вереницей машин, летящих потоками на уровне пятых и двенадцатых этажей, все еще проходила обычная дорога, с привычным для меня транспортом. Напротив входа в здание моего офиса располагалась автостоянка, с нее эвакуаторы активно удаляли машины, хотя те и не нарушали правил парковки. Видимо, освобождалась площадь для огромной силовой установки, что стояла неподалеку, перегораживая путь.

Похожие машины я уже видел раньше в новостях, их устанавливали по периметру границы нашего государства для создания непроницаемого силового поля. Однако зачем подобная вещь нужна была здесь?

В этот момент я неожиданно поверил словам Зверева. Вполне возможно, что в определенное время нас просто собирались накрыть силовым полем, лишив возможности сопротивляться властям.

Не дожидаясь окончания работ по калибровке силовой установки, я поспешил на крышу, где уже базировался вертолет, доставшийся мне по наследству от предыдущего куратора. Конечно, он не был так экономичен и быстр, как скользящие на ультразвуке машины, зато лично у меня этой технике было больше доверия, чем новым технологиям.

Мне захотелось покинуть штаб и вновь встретиться со Зверевым, что, собственно, я и сделал.

13 сентября, время 19:20

Москва

Кафе у Курского вокзала

Со Зверевым мы встретились в кафе большого торгового центра у Курского вокзала. Выглядел он далеко не таким уверенным, как прежде. Хотя фээсбэшник был одет в солидный костюм и дорогую сорочку, вид у них был весьма затасканный. Если к тому же принять во внимание нечищенные несколько дней ботинки, становилось окончательно понятно, что дела у него были не в полном порядке.

Мы заказали по кофе, и, когда принесли напитки, я заметил у него сильный тик в районе правой щеки, чего раньше не было. Похоже, он переживал серьезный стресс.

– Неважно выглядите, господин фээсбэшник.

– Бывший фээсбэшник. Как ты помнишь, мои отношения со спецслужбами несколько разладились, а теперь и вовсе все стало плохо. Еще остались в этих структурах друзья, но в целом я стал изгоем.

– А я недавно видел в Италии одного из ваших.

– Твои деньги были последней надеждой. Но, увы, нам тогда ничего не обломилось, а к своим счетам из-за недопонимания с новыми властями я потерял доступ.

– Мне тебе посочувствовать?

– Нет, сейчас мне нужен просто партнер. Если все то, что я планирую, выйдет, мы сможем работать вместе. Но даже если все удастся, я не сразу смогу вернуться к работе. Пока пройдет чистка, пока то да се. Конечно, у меня хорошие перспективы, но они долгосрочные, а деньги нужны сейчас. Ты же знаешь: после того, как недавно вышел указ о запрете наличных, всем, у кого проблемы с властью, жить стало очень сложно…

– Так ты все-таки решил меня шантажировать?

– Нет, Саш, просто предлагаю себя в работники. Я профессионал, мог бы поработать у тебя в охране, какой-то большой зарплаты мне не надо…

– Ладно, я подумаю…

– Ты не хочешь сходить в туалет?

– Странное предложение.

– Сходи, у меня там рекомендательное письмо для тебя.

Заинтригованный, я встал из-за стола и прошел в уборную. Там не было ничего необычного. В кабинке, правда, было закрыто, но ломиться туда я особой причины не видел. Неожиданно раздался стук – что-то тяжелое плюхнулось в кабинке. Дверца была не до самого пола, и я увидел кроссовок словно кто-то вытянул ногу и пытался вылезти в щель.

Изловчившись, я подтянулся на стенке кабины и заглянул внутрь. Там, распластавшись без признаков жизни, лежал Герман со следами удушения, чем-то тонким, вроде лески, на шее.

Быстро покинув туалетную комнату, я подошел к Звереву и кивнул ему в сторону двери. Мы покинули кафе.

Уже на улице я продолжил разговор.

– Так что насчет встречи «чужих»?

– Все просто… Грязную работу я беру на себя. Все, что тебе нужно – это подъехать вовремя к зданию саммита, войти внутрь и оставить бомбу с таймером в туалете, а потом просто уйти.

– Звучит, как что-то очень опасное.

– Все не так плохо. Бомба покрыта экранирующим нановеществом, защищающим от детекторов. Твоего двойника мы задержим на то время, которое понадобится для операции.

– Хорошо, передайте бомбу моему посреднику, он свяжется с вами и проверит, действительно ли она так незаметна для детекторов. Но учти: я пока еще ни на что не согласился.

– А насчет работы?

– Тут я, возможно, готов помочь. Наладьте работу с охраной торгового центра. Думаю, твои парни тоже не у дел?

– Так и есть…

– Там всем заправляет Максим, поговорите с ним, когда будете передавать бомбу.

– Спасибо…

– Парни вы толковые, весь мозг мне вынесли, но не думайте, что я побои простил.

– Саша, еще будет время с нас спросить…

– И то верно, – не пожав на прощание руку, я поспешил обратно к вертолету.