3 сентября 10:03

Тверь, кафе «Бобры и Утки»

…Желтое такси остановилось прямо напротив входа. Из машины вышел ссутулившийся лысоватый мужчина с морщинистым лицом сероватого оттенка. Он был одет в старый потертый коричневый плащ с приподнятым, несмотря на теплую погоду, воротом и костюм-тройку. Вся его одежда выглядела слегка помятой, словно он ложился спать, не снимая ее.

Приехавший опирался рукой на трость с резной рукояткой из слоновой кости, будто не доверял своим ногам или просто был очень слаб. Мужчина закашлялся, подтверждая догадку о его плохом самочувствии, а когда протер после этого рот салфеткой, на ней остался пугающий красно-коричневый след.

Такси отъехало, и он жадно втянул носом сырой и прохладный после ночного дождя воздух, словно пытался вобрать в себя все запахи города. Похоже, что вместе с легкими ароматами свежей выпечки, исходящей от кафе, мужчина уловил что-то еще. По его задумчивому виду я предположил, что, возможно, он чувствовал то же, что и я: запах надвигающихся перемен.

Его появление для меня означало только одно: пришло время, которое я ждал уже достаточно давно. Он был Предвестником и подтверждением того, что все, что я делал, было не напрасно. Это и радовало, и пугало одновременно, ведь из записей в тетради, найденной в вещах отца, я знал: для меня и всех вокруг пришло время серьезных испытаний.

Мужчина, проводив прохожего безразличным взглядом мутных, как при глаукоме, глаз, не спеша вошел внутрь кафе. Он взял себе на раздаче чашечку эспрессо и присел за столик в дальнем углу зала, украдкой посматривая то в сторону входа, то на меня. Казалось, он знал, что ко мне сейчас придут.

Мой гость, а точнее гостья, не заставила себя ждать. Ею оказалась длинноногая стройная девушка с огненно-красным каре, одетая в яркое, под цвет волос, атласное платье и туфли на тонком, как спица, высоком металлическом каблуке. Светлана выглядела, как фотомодель с обложки дорогого глянцевого журнала, что было явно не к месту и не сочеталось с интерьером забегаловки «Бобры и Утки», где я ее ожидал.

Бросив беглый взгляд на свое отражение в окне, я ясно увидел, что, мягко выражаясь, не соответствую девушке своим внешним видом. Дело было не в самооценке – я правда плохо выглядел: взлохмаченные ветром волосы, небрежно выбритые, чуть ли не выщипанные усы и уродливая бородка. Одет я был тоже не как денди лондонский. На мне был нелепый синий в серую клетку пиджак, который к тому же был мне изрядно велик в плечах. Под ним – растянутый зеленый свитер с парой торчащих выдернутых ниток и смачным жирным пятном в районе живота. Да и мои штаны тоже были не первой свежести: странные, коричневые в белую полоску брюки, слегка помятые, с оттянутыми коленками и двойными неправильно выглаженными стрелками. Мой далекий от совершенства образ довершали сбитые на носах серые ботинки с сильно стесанными с боков каблуками. Они были пыльными, местами со следами присохшей грязи, и это при том, что на улице было уже почти сухо.

Девушка, не замечая моего неприглядного вида, взяла себе немного еды с раздачи и подсела ко мне. Она поставила на стол фруктовый десерт, украшенный аппетитной клубничкой на горке из взбитого крема, и небольшую чашечку фруктового чая. Неспешно помешивая ложечкой свой напиток, она одарила меня приятными ароматами, исходившими, как от ее чая, так и от нее самой.

Пожилой мужчина с нездоровым цветом лица пристально смотрел в нашу сторону, словно пытаясь понять, о чем мы говорим. Как мне показалось, на мою спутницу он глядел с явной неприязнью.

Он поднял чашку с кофе и поднес к губам, но даже не удосужился ее наклонить, из чего стало понятно, что кофе он пить не собирался.

Девушка заговорила, и в ее голосе я услышал легкие нотки извинения.

– Сладкий, ну не умею я одеваться по-другому. Пусть думают что хотят, мы же все равно скоро валим из этой дыры.

– Спасибо, что не на своем «феррари» подъехала, – услышал я собственный ответ, возникший из небытия возрождающихся воспоминаний.

Дверь в кафе приоткрылась, и я на мгновение отвлекся от беседы с гостьей, посмотрев на новых посетителей. Ими оказались двое мужчин со слегка настороженным взглядом и следами бессонницы на лице. Один был невысокого роста, плотного сложения, лет пятидесяти на вид. Его лицо можно было бы назвать добрым, если бы глаза не выдавали, что все его добродушие – не более чем маска. Второй выглядел чуть моложе сорока, высокий, спортивного сложения, со стрижкой под площадку. На его лице играла самоуверенная улыбка, как у человека, которого жизнь еще не поставила на место.

Я еще по дороге видел этих людей: они сидели в машине неподалеку от кафе и курили, словно ожидая чего-то. И вот сейчас, наконец, решились зайти внутрь.

Новые посетители набрали себе еды, причем с явным избытком, как будто это был для них не завтрак, а обед. Они буквально заставили свои подносы, взяв по два стакана томатного сока, по паре салатов, по чашке кофе и стопке блинов, и с довольным видом пошли выбирать место в практически пустом зале.

Определившись, мужчины сели в кабинку с кожаными диванами, откуда хорошо просматривался весь зал, а их самих почти не было видно. По крайней мере, они так думали.

Некоторое время эти посетители кафе беседовали, периодически посматривая в нашу сторону и, видимо, обсуждая, что моя спутница во мне нашла. Причем тот, что был моложе, все время возмущался, а пожилой напарник над ним посмеивался.

Из записей в моем дневнике я знал, что молодого звали Тимофей, а того, что постарше, – Игорь. Они же пока и понятия не имели о моей роли во всем происходящем, поэтому опасности для меня не представляли.

Тимофей достал мобильник и позвонил, вероятно, кому-то из начальства, так как, разговаривая, он все время кивал, а затем, отставив еду, к которой даже не притронулся, встал из-за стола.

Игорь, продолжая жадно жевать блин с красной икрой, зло на него посмотрел и сказал что-то резкое. Тимофей лишь безразлично пожал плечами, однако, выходя из-за стола, чуть нагнулся к напарнику и что-то прошептал с довольной улыбкой на лице.

Впрочем, я предполагал, о чем шла речь. Похоже, они вышли на одного из моих людей, ошибочно считая, что это решит все их проблемы.

Игорь, не вынимая блина изо рта, выслушал напарника и, отмахнувшись от него рукой, начал нетерпеливо пить кофе.

Тимофей вздохнул, словно почувствовал себя виноватым в том, что не дал спутнику спокойно поесть, и не спеша направился к выходу.

Его напарник торопливо доел блин, ковырнул пару раз вилкой салат и залпом допил кофе. После этого, вытерев рот и ладони салфеткой и дождавшись, пока официантка упакует оставшуюся еду, он вышел вслед за товарищем на улицу.

После их ухода я возобновил разговор с девушкой.

– Как видишь, предчувствия меня не обманули. Копы у нас висят буквально на хвосте.

– Думаешь, те двое из полиции?

– Абсолютно в этом уверен… Надеюсь, ты заказала деньги в банке?

– Конечно, милый. Сразу, как ты мне об этом сказал, – пару дней назад.

– Это хорошо… Тогда, как мы и планировали, сегодня в полдень снимешь остатки со счета «Финанс Профи Групп». Я пока схожу в головной офис, выполню в последний раз свою работу и прослежу, чтобы Шустрого случайно не замели, хоть я и уверен, что с ним все будет в порядке. Как все закончишь, встретимся, где договорились, и будем сваливать отсюда.

– Мне бы хоть грамм твоей уверенности, а то я вся на нервах, – вздохнула девушка.

Вытерев губы фирменной салфеткой кафе, на которой красовался слоган заведения «Бобры не спят с Утками», я встал из-за стола.

– Странно, а по тебе и не скажешь, что ты нервничаешь, – ответил я и, похлопав девушку по плечу, пошел к выходу.

– Целую тебя, зайка, – прощебетала мне вслед Светлана.

Даже не обернувшись, я махнул ей рукой и, покинув кафе, не спеша пошел прочь, каким-то шестым чувством ощущая на себе пронизывающие взгляды и девушки, и серолицего незнакомца.

Однако они вызвали у меня лишь улыбку. Эти думали, что все обо мне знают, но знали бы они то, что знаю о них я…

3 сентября 10:32

Тверь, площадь Ленина

Центральный офис ПИФ «Финанс Профи Групп»

Офис Управляющей компании паевого инвестиционного фонда «Финанс Профи Групп», где я работал клинером (а точнее, числился уборщиком), располагался всего в двух кварталах от кафе. Поэтому дошел я до него достаточно быстро.

Несмотря на то, что снаружи здание выглядело непримечательной постройкой советских времен, внутри оно отличалось оригинальной планировкой и высококлассной отделкой. Это был сложный комплекс помещений, в каждом из которых непрерывно кипела работа. Бесконечная череда кабинетов, конференц-залы, залы для приемов и совещаний, комнаты для переговоров, пресс-центры и даже свои рестораны, бары и зал для фитнеса.

Войдя внутрь и поднявшись по лестнице на административный этаж, я прошел широкими светлыми коридорами мимо просторных офисов управляющего аппарата компании.

Особенно шикарно смотрелся кабинет исполнительного директора компании Анатолия Скрутова. Собственно, это и была конечная точка моего путешествия. Войдя в приемную, которая пустовала ввиду того, что секретарша была в отъезде, я почувствовал себя хозяином положения и прильнул к двери кабинета, чтобы посмотреть сквозь замочную скважину на то, что происходило внутри.

За дверью находился сам исполнительный директор, который беседовал с посетителем. Анатолий выглядел не хуже президента солидного банка. Строгие правильные черты лица, хорошо уложенные с проседью на висках волосы, очки в золотой оправе и итальянский костюм ручной работы. Судя по сдержанной мимике и отсутствию морщин на лице, он регулярно вкалывал себе ботокс.

Что же касается гостя, тот выглядел не лучше посыльного, но при этом держался вполне уверенно. Более того, говорил он с хозяином кабинета таким тоном, будто отчитывал нашкодившего мальчика, а не беседовал с одним из руководителей солидного учреждения.

Именно из-за этого гостя исполнительный директор и не позволил мне делать уборку в кабинете. Однако я с легкостью компенсировал это тем, что остался подслушивать разговор у двери. Впрочем, худощавый посетитель ругался так громко, что можно было уловить каждое слово и из коридора.

– Толя, я разочарован… Ладно я – но генеральный просто в бешенстве. Сроки упущены, график не выполняется! – Гость достал из дешевой спортивной сумки пачку помятых бумаг и швырнул ее на стол перед исполнительным директором.

Анатолий поправил золотую оправу очков и, аккуратно подровняв расползшуюся стопку документов, отодвинул ее обратно в сторону гостя, после чего заговорил тоном учителя, разъясняющего простой материал бестолковому ученику.

– Сроки, как я уже говорил, нереальны. Более того, я абсолютно против такого плана развития, он губителен для компании в целом и может повлечь за собой критическое ухудшение сервиса. Кроме того, еще большее повышение процентов по выплатам агентам при снижении уровня андеррайтинга не только экономически не оправданно, но и попросту смахивает на аферу. Это я вам и без детального анализа скажу.

Гость тихо выругался себе под нос и задумчиво сгреб все бумаги обратно в сумку.

– Анатолий, поверьте, мы глубоко ценим то, как вы ответственно относитесь к делу. Особенно шеф благодарен за открытие нашего отделения в Цюрихе. Интернет-сервис тоже заслуживает похвалы за охват пользователей почти из всех стран. Однако есть вещи, которые мы просим не обдумывать, а реализовывать. Это позиция генерального, а если он о чем-то говорит, то уж, наверное, изучил экономическую сторону вопроса.

Исполнительный директор наклонился к гостю и, глядя ему в глаза, медленно, по буквам, произнес:

– Дмитрий Викторович, пусть генеральный директор, мнение которого вы представляете, наконец, приедет из Брюсселя и меня лично в этом убедит. Или пусть меня уволит, но в этом случае свое несогласие с его маркетинговым планом я выскажу в органах, занимающихся экономическими преступлениями.

Посетитель нервно заерзал на стуле.

– Вы меня, Анатолий, подводите, очень подводите. Ведь это я вас рекомендовал шефу, и теперь мне за вас перед ним отдуваться.

– Это я переживу. Так когда же я увижу генерального? Или, может, мне уже сейчас стоит сделать пару звонков в правоохранительные органы? – Скрутов демонстративно протянул руку к телефону.

Гость обиженно и немного испуганно вскочил из-за стола.

– До обеда генеральный на встрече, и я не смогу с ним связаться. Его ответ вы услышите в районе часа дня. Устроит?

– Да, но до вечера я ждать не буду, – согласился исполнительный директор.

Сухо пожав на прощание руку Анатолию, посетитель быстро вышел из кабинета.

Увидев меня подслушивающим за дверью, гость Скрутова ничего мне не сказал, а только подмигнул, как старому знакомому, и пошел дальше.

Исполнительный директор выждал пару минут после ухода своего посетителя и позвонил по телефону:

– День добрый, Анатолий Михайлович. Посредник только что ушел. Выглядел напряженно и, похоже, способен на необдуманные шаги.

После немногословного телефонного разговора, Скрутов достал из ящика папку с входящими документами и вернулся к своим рабочим делам, как будто ничего не произошло.

Что касается меня, то я последовал к выходу за уходящим гостем.

Проходя мимо раскрытых дверей кабинетов, я видел, как сотрудники деловито ходили мимо столов. Начальники отчитывали подчиненных, а те в свою очередь суетливо исполняли указания. Непрерывно раздавались звонки, шли встречи с клиентами. Кто-то копировал документы на ксероксе, кто-то принимал факс. Большинство сотрудников строчили отчеты, не отрываясь от мониторов своих компьютеров.

В отличие от них я знал, что все это уже было бессмысленно. Шоу завершалось.

Посмотрев в окно, я увидел, что у здания Посредника уже поджидали. Знакомую серебристую десятку – ту, что стояла сегодня утром у кафе, – я узнал с первого взгляда. Сами служители закона курили в машине и периодически посматривали в сторону здания.

Посетитель Скрутова вышел из офиса с озадаченным видом, на удивление быстро к нему подъехало такси. За рулем автомобиля сидел крепко сложенный, но слегка полноватый, бритый наголо парень. На его самодовольно улыбающемся лице красовалась реденькая рыжая бородка, которая, видимо, служила для маскировки уже намечающегося второго подбородка.

Посредник сел в машину на кресло рядом с водителем и закрыл за собой дверь. Шофер посмотрел в зеркало заднего вида на стоящую позади машину и ухмыльнулся. Вдоволь налюбовавшись на автомобиль своих преследователей, он повернулся к пассажиру, чтобы переброситься с ним парой фраз. По-видимому, они обсудили слежку и возникшие со Скрутовым проблемы, а может, заодно поговорили и обо мне.

Как бы то ни было, такси вскоре отъехало от здания, и прежде чем следственная группа двинулась следом, желтая машина резко набрала скорость и, проскочив двойную сплошную, затерялась в потоке транспорта.

Больше смотреть было не на что, я вернулся в офис и, наконец, убрался в кабинете исполнительного директора и нескольких соседних помещениях, после чего с чистой совестью отправился обедать.

Наверное, если бы за мной лучше следили, то не оставили без внимания тот факт, что есть я пошел в итальянскую пиццерию «Мама Миа» напротив здания центрального отделения Сбербанка в Твери, где, по странному совпадению, главный бухгалтер «Финанс Профи Групп» должна была снять почти всю оставшуюся на счетах компании наличность. Однако, судя по отсутствию явной слежки, я никому особо нужен не был. Меня это, разумеется, не сильно расстраивало, и я спокойно поедал за столиком у окна фирменное прохладное ризотто с белыми грибами, запивая его бокалом Ривьеры.

Через некоторое время я увидел в окно пиццерии, как, сделав почти спортивное торможение, то же самое такси, что недавно отвозило Посредника, остановилось у входа в офис Сбербанка. Из него вышла Светлана и деловой, немного резкой походкой направилась в здание.

Водитель машины тоже не сменился. Он вальяжно раскурил сигару и сразу закашлялся. Когда приступ кашля прошел, парень осмотрелся по сторонам. Его внимание привлекли двое мужчин, беседовавших неподалеку. Но вскоре они попрощались друг с другом и разошлись в разные стороны. После этого шофер немного расслабился и откинулся в кресле, включив музыку.

Я знал этого парня довольно хорошо и, даже находясь на значительном расстоянии, мог уверенно сказать, что сейчас его магнитола пела голосом Мистера Кредо: «Если что-нибудь случится, нам поможет заграница, будем жить на Брайтон-бич, баксы тратить на…»

Некоторое время спустя, когда я уже заканчивал свой обед, из банка вышла Светлана. Она затащила сумку с деньгами на заднее сиденье такси, а сама села впереди.

Такси отъехало и вновь начало демонстрировать стремительные маневры обгона. Проскочив перекресток на красный сигнал светофора и буквально в сантиметре обойдя летящую маршрутку, машина скрылась из виду.

Вскоре зазвонил мой сотовый. Я увидел на экране надпись «КАБАН», но вместо того чтобы ответить, вынул из телефона сим-карту и, сломав ее, заменил на запасную.

Расплатившись, я не спеша покинул пиццерию. Мне предстояло еще раз заглянуть на работу, чтобы узнать, как все сложится у Шустрого, которого копы вполне логично прозвали Посредником.

3 сентября 12:55

Тверь, площадь Ленина

Центральный офис ПИФ «Финанс Профи Групп»

Подслушивание и подглядывание уже давно стали моим стилем жизни. Сегодня к тому же мне в этом никто не мешал. Секретаршу Скрутова по указанию генерального директора срочно командировали в Москву на курсы повышения квалификации. Поэтому я снова абсолютно безнаказанно стоял под дверью исполнительного директора, вникая, чем закончатся его переговоры с посредником.

Тихо пискнул мой телефон – это пришло сообщение по электронной почте от Светланы: «Деньги у нас. Кабан пытается меня убить своими маневрами и уже предложил сбежать с ним и всеми деньгами на море, в Сочи. Конечно, я сразу на все согласилась. И на море, и на пальмы, и на крест ему на кладбище, на котором напишут: “С любовью от Призрака”. Так что все ОК. От хвоста пока не избавились. Но если не разобьемся, то встретимся в условленном месте. Целую, вся твоя Светлана».

Стерев сообщение, я убрал сотовый в карман и вернулся к подглядыванию. Шустрый уже сидел в кабинете Скрутова, нервно теребя в руках свой сотовый телефон.

– Анатолий Владимирович, ваше воззвание генеральным было услышано. Он готов встретиться с вами в Брюсселе на следующей неделе, в пятницу.

– Даже так? – исполнительный директор несколько озадачился.

– Это официальная командировка. Вот приказ генерального, можете идти оформляться в бухгалтерию, – Шустрый протянул Скрутову изрядно помятый приказ, распечатанный на факсе.

Неожиданно мне пришла эсэмэска с номера, записанного в телефоне как «ОХРАНА»: «Маски-шоу на пороге».

Конечно, я предполагал, что это должно случиться, но меня все равно бросило в нервную дрожь. Как можно быстрее приведя себя в чувство парой глубоких вдохов, я подошел к столу секретарши и набрал номер Шустрого на ее телефоне.

Гость Скрутова нажал кнопку ответа на телефонной гарнитуре, вставленной в ухо.

– Да-да. Слушаю вас, – послышался дружелюбный, беззаботный голос Посредника.

– Облава началась. Забирай все деньги из сейфа и быстро сваливай.

– Понял, – ответил Шустрый чуть сдавленным голосом.

Пренебрегая собственной безопасностью, я вернулся к двери и продолжил следить в замочную скважину за тем, как будут дальше развиваться события.

Посредник резко вскочил с кресла и немного неуверенно выхватил из-под полы пиджака небольшой пистолет.

– Все, Толя, ситуация изменилась, быстро гони ключи от сейфа.

Скрутов буквально остолбенел и даже побледнел от страха и неожиданности.

– Толик, я ведь не шучу. У меня нет времени на всякую демагогию с тобой.

Шустрый вынул из кармана глушитель и демонстративно приладил к пистолету. Скрутов посмотрел на направленный на него ствол, решив не испытывать судьбу, вынул из кармана ключи от сейфа и бросил на стол.

Посредник их поднял и, держа исполнительного директора на прицеле, обошел его сбоку, а затем попятился спиной в подсобку кабинета.

Прежде чем исчезнуть за дверью, Шустрый пристально и строго посмотрел на Скрутова:

– А не ты ли, мил человек, нас сдал, а? – потом зло погрозил ему кулаком и ушел, закрыв за собой дверь подсобки на замок.

В этот момент я услышал, как в коридоре стремительно нарастает подозрительное оживление. Поспешив выйти из приемной, я быстрым шагом пошел пылесосить на другой этаж, кляня себя за то, что так задержался.

Буквально через пару минут, уже практически из другого конца коридора я увидел, как в кабинет Скрутова вломились спецназовцы. Самого Скрутова, закованного в наручники, несмотря на его протесты и выкрики в стиле: «Я же свой, посредник – в подсобке», вывели сначала в коридор, а затем потащили к выходу. По дороге его пару раз пнули в живот коленом, чтобы сильно не дергался и не возмущался.

Дальше наблюдать происходящее я не смог. Один из спецназовцев подошел ко мне и, небрежно сдвинув армейским ботинком мой пылесос, потребовал, чтобы я убирался прочь. Глядя на меня сверху вниз, он пояснил, что «здесь не цирк» и что «если я не хочу в кутузку, то должен удалиться с этажа со скоростью света».

Спорить я не стал, и к тому же вскоре услышал все, что хотел. Один из спецназовцев неподалеку отрапортовал мужчине в штатском, в котором я признал того же человека, что прибыл сегодня к моей больнице в сопровождении ОМОНа:

– Анатолий Михайлович, двери подсобки взломали, сейф пуст, в помещении никого нет, окна закрыты, но мы нашли скрытый лаз, не внесенный в план здания. Этот проход идет в подвал. Преследование Посредника уже ведется.

Мужчина в штатском достал из внутреннего кармана пиджака небольшую рацию.

– Внимание всем постам. Посредник бежал, никого не выпускать из оцепления, проверить теплотрассу и иные возможные пути отступления.

Не желая испытывать терпение омоновца и дальше, я не спеша отправился пылесосить помещения другого этажа. Как только основной наплыв стражей порядка схлынул и появилась возможность, предъявив паспорт, уйти из здания, я поспешил это сделать.

Направляясь по коридору к выходу, я обратил внимание на то, как за сравнительно короткое время все вокруг изменилось. Из делового офисного улья, где все было респектабельно и солидно, «Финанс Профи Групп» стараниями спецназа превратилась в руины. Разбросанные по полу в кабинетах документы, открытые настежь пустые сейфы, перевернутая мебель и грязные следы армейских сапог повсюду. К счастью, мне здесь убираться больше не было необходимости. Мой последний рабочий день был окончен, и я с чувством выполненного долга отправился домой.

3 сентября 14:50

Тверь, квартира Семитомнова

Минут через пятнадцать после того, как я вернулся домой и аккуратно упаковал нужные мне вещи в спортивную сумку, в квартиру позвонили.

Вздрогнув от неожиданности, я быстро снял ботинки и в одних только носках тихо подкрался к входной двери. В глазок я увидел в коридоре все тех же двух сотрудников органов правопорядка, которых уже неоднократно лицезрел в течение дня.

Их прихода я, в общем-то, ожидал, но руки и ноги все равно похолодели и стали словно ватными, а желудок неприятно заныл. Инстинктивно я застыл от страха.

В голове суматошно закружились мысли о том, что, возможно, я все-таки где-то допустил ошибку и мое участие в афере раскрыто. Однако за дверями была только парочка законников, и это внушало слабую надежду на то, что дела не так уж и плохи. Видимо, меня иска ли лишь как друга главного бухгалтера «Финанс Профи Групп» – для дачи показаний.

Придя к этому заключению, я немного успокоился, хотя и не исключал худшего варианта: меня могли сдать собственные напарники.

Тихо отойдя от двери, я подал условный сигнал внутрь комнаты, пальцем указав на дверь, а затем быстро спрятался в спальне. Вместо меня к двери подъехал мужчина в инвалидной коляске и с недопитой бутылкой пива в руках.

Подкативший пьяным голосом начал неприветливо общаться с гостями за дверью.

– Убирайтесь к черту!

– Откройте! Это полиция!

– Умные какие! Покажите удостоверение! Многие тут ходят, полицией прикидываются…

Он приподнялся, опершись на руки, и посмотрел в глазок. Затем, недовольно вздохнув, открыл дверь. В квартиру вошли оперативники и поморщились от алкогольного смрада.

Я наблюдал за ними через щель приоткрытой двери спальни и одновременно осторожно искал рукой за стенкой шкафа приклеенный скотчем пистолет. Правда, к тому моменту, когда я его почти отцепил, неожиданно понял, что оружие мало чем поможет, убивать или ранить кого-либо я не замышлял. Меня же в данной ситуации могут подстрелить только за то, что увидят в руке оружие. Еще немного поразмыслив, я убрал руку из-за шкафа.

Полиция, не дожидаясь особого разрешения и не слишком церемонясь, прикрыла за собой дверь.

– Сергей Федорович, если не ошибаюсь? – спросил более молодой оперативник.

– Да я, а в чем дело-то?

– Мы можем поговорить с вашим сыном?

– А нету его… Этот олух, наверно, на работе, полы драит, могу дать адрес, – соврал, не моргнув глазом, мужчина в инвалидном кресле.

– Нам сообщили, что его там уже нет. Где он может быть еще?

– Может, с бабой своей где-нибудь ходит? Вчера я без еды, без пива сидел, а он до позднего вечера где-то лазил. Совсем обнаглел.

В дверь снова позвонили.

Тимофей прижал палец к губам, посмотрел в глазок и резко открыл дверь. Очередной посетитель моей квартиры, видимо, бросился бежать, потому как полицейский выхватил пистолет и крикнул ему вслед:

– Стой! Стрелять буду! Давай, лицом к стене!

Оперативник начал движение к гостю, но инвалид, которого полицейские считали моим отцом, неожиданно бодро встал с кресла и ударил со всей силы зазевавшегося напарника Тимофея бутылкой по голове. Послышался глухой звук с каким-то болезненным хрустом и звон бьющегося стекла. Пожилой полицейский пошатнулся и, потеряв сознание, рухнул без чувств.

Отреагировав на звуки борьбы позади себя, Тимофей резко развернулся и увидел, как «отец» стоит над распластавшимся телом его напарника с разбитой бутылкой в руках. Недобро прищурившись, оперативник навел на него пистолет.

– Брось бутылку, гнида! – зло прошипел Тимофей сквозь зубы. – Только дай мне повод – убью не раздумывая!

«Инвалид» послушно отпустил бутылку, и та упала на пол. Он оценивающе посмотрел на оперативника и начал медленно отступать к стоявшему у стены дивану.

В этот момент гость в коридоре, вероятно, совершил очередную попытку к бегству, и Тимофей перевел пистолет на него.

– Стоять! А ну, давай, внутрь заходи… Еще раз подобное устроишь, пулями нашпигую!

В квартиру послушно вошел водитель такси, хорошо знакомый мне под кличкой Кабан. Вид у него был испуганный, видимо, парень совсем не ожидал, что его здесь так встретят.

Тимофей бесцеремонно схватил водителя за грудки и припечатал к стене у выхода.

– Даже и не рыпайся, – прикрикнул опер на моего гостя, который и так дрожал как осенний лист.

Тем временем «отец» воспользовался моментом и ловко наклонившись к дивану, выхватил из-под него ружье. Однако удача от него отвернулась – Тимофей быстро среагировал и выстрелил из пистолета ему в грудь.

От звука выстрела я вздрогнул, представив во всей красе, как меня самого могли бы пристрелить, начни я угрожать оружием.

Мужчина пошатнулся, но попытался направить на оперативника охотничье ружье.

Выстрелить он, правда, так и не смог. Очередные несколько пуль, вылетевшие из пистолета Тимофея, его добили. Предсмертно захрипев, хозяин квартиры выронил ружье и, упав, навечно затих на полу у дивана.

В эту минуту Кабан, заметивший, что Тимофей от него отвлекся, сломя голову бросился вон из квартиры.

– Держись, Егорыч, я сейчас вернусь, – крикнул оперативник приоткрывшему глаза напарнику и побежал вслед за гостем.

Не снижая темпа преследования, Тимофей выхватил рацию.

– Говорит двенадцатый, веду преследование, нужно подкрепление, напарник тяжело ранен, требуется экстренная медицинская помощь.

Как только служитель закона скрылся из виду, я взял сумку с вещами и, осторожно обойдя лежавшего у дверей полицейского, вышел в коридор.

Вроде бы все шло, как и планировалось… Конечно, за исключением гибели хозяина квартиры, но сейчас я об этом не думал. Стараясь максимально контролировать свои эмоции и движения, я решительно двинулся по заранее намеченному маршруту. Пройдя по коридору к лестнице, я быстро поднялся на верхний этаж здания. Там я вынул из кармана объемную связку ключей, открыл замок решетки, прикрывающей дверцу на чердак, и вышел на крышу.

Оказавшись под открытым небом, я первым делом снова повесил замок обратно, с трудом протиснув руки между прутьями решетки. Потом для окончательной маскировки побега я прикрыл и дверцу, чуть прищемив при этом из-за спешки ноготь большого пальца.

«Ну как так?» – подумал я. Ведь знал, что прищемлю палец, помнил, что нужно быть аккуратнее, и все равно не избежал небольшой, но досадной травмы. Однако все это были, конечно, мелочи жизни.

Зачем-то облизав пораненный палец, с уже немного посиневшим ногтем, я продолжил свой побег.

Слегка пригибаясь, я осторожно дошел до края крыши и посмотрел вниз, чтобы узнать, где находится Тимофей, и не ждет ли меня засада.

Оперативника я увидел во дворе дома надевающим на Кабана наручники. Других представителей правопорядка я нигде не заметил.

Немного успокоившись, я спустился с другой стороны дома по старой ржавой пожарной лестнице в соседний двор. Сделав несколько глубоких вдохов и выдохов и посчитав про себя до десяти, чтобы прийти в себя окончательно, я не торопясь вышел на улицу. Там без особого труда слившись с прохожими, я немного удалился от злополучного дома и, поймав проезжавшее мимо такси, направился к железнодорожному вокзалу.

3 сентября 15:30

Тверь, салон красоты «Шоколад»

у железнодорожного вокзала

Оказавшись на месте, я первым делом пошел в туалет зала ожидания. Заплатив пожилой женщине, что сидела за стеклом при входе в уборную и с важным видом смотрела телевизор, вошел внутрь.

Тщательно побрившись, переодевшись и вынув из глаз цветные контактные линзы, я оставил прямо в кабинке все старые вещи вместе с сумкой. Затем, покинув вокзал и убедившись в отсутствии слежки, я отправился в салон красоты, что был через дорогу, чтобы завершить свое преображение и сделать пару звонков.

Парикмахер, женоподобного вида парень, аккуратно, но чересчур коротко меня подстриг, хоть я просил лишь слегка подравнять волосы. Затем он немного осветлил мою шевелюру и сделал молодежную укладку.

Затем я перебрался в косметический кабинет, где мне сделали легкий пилинг, массаж лица и наложили несколько увлажняющих и питательных масок. За время этих косметических манипуляций я отдохнул на кушетке под расслабляющую музыку, вдыхая исходившие из аромалампы нежные запахи розмарина. После процедур я почувствовал себя гораздо лучше и заметил, что частично избавился от недавних страхов и напряжения.

Прежде чем покинуть салон, я развалился в уютном кожаном кресле с чашкой предложенного мне жасминового чая, достал сотовый и позвонил Светлане:

– Какие новости?

– Есть две плохих и одна хорошая. С какой начать, зайка?

– Без разницы.

– Начну с хорошей. У меня все нормально. Сейчас прячусь по дворам на своем «феррари». Деньги, что сняла в банке, все еще при мне.

– Это уже радует. А плохие новости?

– Контору нашу уже всю арестовали, и у квартиры, где ты обитал в последнее время, опера. Шустрик вместе с деньгами затерялся. По-моему, он пытается слинять без нас.

– Ну это не проблема. Помнишь, в прошлом году ему зуб выбили, когда он неудачно пошутил над питерской братвой?

– Говоришь про тех парней, с которыми ты фальшивыми долларами расплатился? Помню, конечно. Ты еще тогда Шустрика к своему зубному направил. И сам же за него заплатил, что, признаюсь, меня удивило.

– Ничего нет удивительного. У него теперь в зубе маячок. Так что никуда не денется.

– Надеюсь, мне ты маячок никуда не додумался вставить, доверчивый ты наш? Все-таки мы с тобой с детского дома вместе. Можно сказать, один горшок на двоих делили. – Не дождавшись моего ответа, Светлана продолжила: – Представляешь, этот дурак, Кабан, не смог до тебя дозво ниться и поперся на квартиру. Я всячески пыталась его оста новить. Сказала, что ты законспирировался, но он мне, естественно, не поверил, и в результате его взяли прямо на моих глазах.

– Для меня это не новость… Конечно, это нехорошо, но, в принципе, Кабан не первый раз попадается, и еще ни разу никого не выдал. Он хоть и не блещет интеллектом, но вроде знает, что с властями идти на сделки наивно и бесперспективно…

– Как-то ты не очень уверен в своих словах, котик. Но это неважно. Его зарплата у нас, и я надеюсь, что он будет молчать, хотя бы ради денег.

Отхлебнув глоток чая, я продолжил:

– Ладно, подъезжай на место встречи. Встанешь напротив вокзала, а я заодно посмотрю – точно ли нет хвоста.

– Хорошо, родной мой. Ты, я полагаю, как всегда, с риском для жизни сидишь где-нибудь в уютном месте и пьешь чай?

– Но-но, попрошу без оскорблений. Когда приедешь?

– Через пятнадцать-двадцать минуток, пупсик.

Светлана отключилась. А через десять минут я поднялся из кресла и еще раз изучил свое отражение в большом зеркале на стене. Теперь я выглядел совсем по-другому: гладко выбритый, аккуратно подстриженный, в обтягивающей спортивной майке и узких джинсах. Даже цвет глаз после удаления контактных линз был не карим, а серебристо-серым.

Сейчас отражение мне нравилось куда больше, чем утром. Настроение улучшилось, уверенность в собственных силах вернулась.

Почти все деньги компании «Финанс Профи Групп» уже давно были на подставных счетах в офшорах, но небольшой остаток завис у моих напарников.

С одной стороны, мне хотелось поскорее их забрать и покинуть это небезопасное место. С другой стороны, я хорошо помнил содержание дневника и спешить на вокзал не собирался. Но я должен был следовать выбранному пути, иначе будущее могло стать совершенно непредсказуемым.

Через оговоренное время на противоположной от салона стороне остановился ядовито-желтый «феррари» Светланы. Внимательно осмотревшись вокруг и не увидев хвоста, я перешел дорогу.

Едва сев в машину, я сразу получил сумку с наличными из банка. Пересчитав деньги с видом человека, который точно знает, сколько там должно лежать, я передал Светлане полмиллиона. Затем закрыл сумку с оставшимися деньгами и собрался выйти с нею из машины, но услышал возмущенный голос девушки:

– Ты что, меня бросаешь, зайка?

– Встретимся во Владивостоке, как условились, через две недели на съемной квартире. Адрес знаешь…

– Как скажешь, Призрак, – наигранно обиделась девушка и укатила куда-то прочь по серым улицам города.

Меня ее недовольство совершенно не тронуло, и, нагруженный тяжелой сумкой, я направился к вокзалу. Купив в кассе билет и подойдя к перрону, я присоединился к толпе ожидающих электричку до Москвы. Но сам я был в ожидании совсем другого события – того, что меня пугало, пусть даже я уже давно с ним смирился…

Повсюду с шумом суетились люди. Вероятно, из-за этого столпотворения я не сразу почувствовал, что кто-то подошел сзади, встал за спиной и пристально смотрел мне в затылок. Удивительно: столько лет я ожидал этого момента, а в самый последний миг оказался к нему не готов.

Наверное, я слишком отвлекся на молнию сумки, которая никак не застегивалась. «Светить» деньгами не хотелось, и я сосредоточенно дергал заклинивший бегунок.

Наконец, почувствовав взгляд, я обернулся и увидел человека с серым лицом и потускневшими глазами – того, что следил за мной в кафе.

На этот раз у него во рту была курительная трубка. Тонкие с синеватым оттенком потрескавшиеся губы сжимали ее, но дыма не было видно, словно старик держал ее не для того, чтобы курить, а по старой привычке.

Наши взгляды встретились, и я буквально ощутил холод его глаз. Он смотрел в упор и, кажется, догадался, что мне что-то известно. Легкая тень удивления пробежала по его болезненно-бледному лицу, чуть приподняв бровь. Однако он переборол свою минутную слабость и молниеносным движением толкнул меня в грудь костлявой ладонью.

Не удержавшись на ногах, утягиваемый с перрона тяжестью сумки, я рухнул прямо под подъезжающий локомотив.

– Пришло твое время… – услышал я откуда-то сверху голос человека, сбросившего меня, но сам он уже затерялся в толпе пассажиров.

Внезапно меня оглушил жуткий скрежет тормозов надвигающейся громадины электровоза. Мощнейший удар стальной машины, и я почувствовал, как меня буквально подминает под себя поезд, с жутким треском ломая кости и суставы.

Каждой клеточкой тела я ощутил нестерпимую боль. Небо надо мной начало затягиваться кровавой пеленой, и в этом красном мареве повсюду, словно бесчисленные снежинки, закружились в воздухе денежные банкноты. Их сюрреалистичный танец я смог наблюдать недолго.

«Боже, как больно», – подумал я, угасая.

Непроглядная мгла накрыла меня, и все вокруг померкло…

3 сентября 19:00

Где-то недалеко от больницы

Когда яркая волна воспоминаний отступила, я, наконец, вышел из ступора и задумался, куда мне теперь идти. К сожалению, знание причины моего попадания в больницу, собственной клички, а также того, что я не в ладах с законом, никак не объясняло многих жизненно важных вещей. Например, почему я был абсолютно здоров, хотя окончание моего виденья не предвещало ничего хорошего. Впрочем, возможно, поезд все же успел затормозить, и я отделался только небольшими повреждениями.

Но главное было не это. Я все еще не помнил своего настоящего имени и не знал, где живу. При мне не было ни украденных денег, ни документов, удостоверяющих личность. Я по-прежнему оставался Мистером Никто. Следовательно, был бездомным, к тому же имевшим проблемы с властями, а потому обращаться к ним за помощью не мог.

Выбора не было. Я решил отсидеться на вокзале до тех пор, пока не вспомню что-то еще или не придумаю, что делать дальше.

Постепенно некоторые вещи все-таки начинали становиться на свои места. Например, я, наконец, выяснил, где нахожусь. Судя по широким улицам и множеству народа у входа в метро станции «Таганская», к которой я вскоре вышел, это была Москва. Конечно, понимание того, где я оказался, не давало ответа на вопрос, каким образом я попал в столицу, но по крайней мере стало известно, где сейчас пребываю.

Некоторое время я простоял, прося милостыню у прохожих, но так и не преуспел в этом. В итоге обозлился и отобрал мелочь на поездку в метро у какого-то хлипкого паренька, стоявшего посреди улицы и игравшего на своем телефоне.

Немного подумав, я решил, что лучше ехать на станцию «Комсомольская», где вокзалов целых три – на выбор. Довольно быстро добравшись до места, я безо всякой веской причины направился к Ярославскому вокзалу.

Начинало темнеть.

Три красивых вокзала с отреставрированными барельефами и яркой подсветкой все еще поглощали непрекращающийся поток пассажиров, идущих от метро и подъезжающих на такси почти к самым дверям, несмотря на запрещающие остановку знаки.

3 сентября 19:52

Москва, Ярославский вокзал

Оказавшись в здании, я первым делом решил найти возможность перекусить, потому как от бесконечных переживаний и размышлений у меня разыгрался аппетит.

Найдя в вокзальном кафе кем-то надкусанный гамбургер, я, словно бомж, забыв о санитарии, бросился его доедать. Булочка оказалась суховата, а соус слишком кислый, но я все равно его съел.

У соседнего столика бородатый мужчина, брызгая слюной, жадно поглощал шаурму.

В забегаловку вошла молодая цыганка в дешевой черной куртке из кожзаменителя, потертой на манжетах, в традиционной цветастой длинной юбке и нелепых бусах. Один глаз у нее был карий, а другой – голубой, и я вспомнил, что это явление называется на языке медиков гетерохромией. Проигнорировав меня, хотя я стоял ближе к выходу, чем второй посетитель, девушка пошла к бородачу. Позвенев у него под носом мелочью в пластиковом стаканчике, она, слегка картавя, заговорила:

– Дай на хлебушек, красавец.

Бородатый посмотрел на молодую ромалку и ухмыльнулся.

– Да ты еще телом можешь зарабатывать, тунеядка, – сказал он и, схватив цыганку за шею, притянул к себе. – Так, может, поработаешь?

– Отстань от меня, – взвизгнула девушка, пытаясь вырваться из крепких рук мужчины.

Не чувствуя особенного расположения к цыганам, я все-таки решился вступиться за девушку.

– Эй, не трогай ее! – прикрикнул я на посетителя с шаурмой.

– А то что? – зло посмотрел в мою сторону бородач.

Стервозного вида продавщица лет сорока, до этого безучастно наблюдавшая за происходящим, почуяла назревающий и вовсе не нужный ей конфликт и вступила в перепалку:

– Так, что за балаган! Сейчас полицию вызову!

Мужик отпустил девушку и, недовольно бросив остатки шаурмы на стол, пошел к выходу, напоследок крикнув продавщице:

– Дерьмовая у вас тут еда, да и вы все тоже дерьмо…

– Иди отсюда, хамло… – крикнула ему вслед продавщица, решившая оставить последнее слово за собой.

Цыганка, немного потерев свою шею в том месте, где ее схватили, подошла ко мне.

– Спасибо, сердечный. Хочешь, погадаю на счастье?

– Нет, не надо. В такие штуки я не верю, да и ручку тебе позолотить мне нечем, – ответил я.

– А я тебе так погадаю, без денег.

– Ну погадай, – нехотя согласился я, только потому, что взять с меня сейчас и правда было нечего, поэтому подвоха ждать от гадалки не приходилось.

Она взяла мою ладонь в свою руку и, закрыв глаза, заговорила:

– Есть тьма в тебе и вокруг тебя. Прошлое туманно, но будущее предрешено. Много врагов у тебя. И есть друзья, что хуже врагов. Не желая, много зла совершишь. Встретишь любовь в недобрый час. Предан будешь. Взойдешь выше многих, но устоишь ли, не ясно…

Девушка ненадолго замолчала, а затем немного тише продолжила:

– Мертвые звезды… Все мертвое…

Цыганка вновь открыла глаза. В них я увидел искреннее удивление и неподдельный страх.

– Да, за такое гадание тебе много не заплатят, – усмехнулся я.

– Никогда такого не видела, – сказала, оправдываясь, цыганка.

Она боязливо отдернула руку и, пятясь, ушла прочь из кафе.

Покинув следом за ней забегаловку, я прошел в зал продажи билетов на поезда дальних рейсов. Без паспорта и билета зал ожидания был для меня недоступной роскошью, поэтому, прислонившись к стене напротив кассы и не зная, что делать дальше, я стал развлекать себя просмотром телевизора, что висел рядом со мной.

В мыслях царил полный хаос. От попыток вспомнить что-то еще или принять хоть какое-то решение о дальнейших действиях в голове начинались болезненные спазмы.

Куда проще было просто смотреть на экран, впитывая информационный мусор, и ни о чем не думать. Этим я и занял себя на неопределенное время, отложив все раздумья.

По телевизору показывали новости. Они были обычной грязью, собранной по всему миру, чтобы попугать обывателей и отвлечь их от реальных проблем и низкого уровня жизни.

Небольшое землетрясение в Армении с эпицентром у горы Арарат – есть жертвы и разрушения. Теракт в американском супермаркете – раненые, убитые. Очередные беспорядки во Франции – недовольные указом об образовании студенты бьют витрины и жгут машины. Пожары в ряде африканских стран лишили их большей части урожая, и благородные буржуи шлют им гуманитарную помощь, правда, одновременно увеличивают и без того огромный внутренний долг этих стран и размещают в них дополнительные контингенты своих армий. Президенты в США меняются, но позиция тихого захвата остается неизменной. Но и в самих США было не все хорошо. Очередной бунт афроамериканцев в связи с массовым расстрелом подростковых банд в Чикаго во время спецоперации перерос в беспорядки в самом Вашингтоне. А в Нью-Йорке с Эмпайр-стейт-билдинг тринадцать человек спрыгнули с крыши и разбились насмерть.

Криминальные новости Москвы поведали о пяти трупах с многочисленными колотыми ранами, найденных в районе Нагатино-Садовники. Подозреваемые в этом деле уже есть, так как в офисе напротив работала камера внешнего наблюдения и все зафиксировала. В другом районе того же Южного округа Москвы, под названием Даниловский, был найден труп девушки восемнадцати лет, завернутый в ковер, со следами удушения.

В общем, ничего хорошего и вдохновляющего я не услышал.

Однако была новость, которая явно выбивалась из серой однотонности остальных. По данным, полученным НАСА с помощью телескопа «Кентавр», большая группа звезд, находящаяся на расстоянии нескольких тысяч световых лет от нас, просто перестала существовать. Что за трагедия разыгралась в космических далях тысячелетия назад, было неизвестно. Но этот глобальный катаклизм просто стер из Вселенной несколько звездных систем. Пока никаких научных объяснений этого явления найти не смогли, но отметили, что на столкновение галактик или черные дыры это не похоже, так как звезды были удалены друг от друга на сотни и даже тысячи световых лет. Единственное, что сообщили ученые по данному факту, – это то, что, возможно, электромагнитное эхо или иные последствия данного феномена воздействуют на нашу планету в ближайшее время. Причем некоторые изменения уже зафиксированы, в частности, повышенная активность на Солнце, электромагнитное эхо в диапазоне от 100 до 550 МГц и шедший всю неделю обильный, хоть и мелкий метеоритный дождь. Большая часть метеоритов сгорела в атмосфере, лишь некоторые достигли Земли. К счастью, в связи с их малыми размерами и падением в ненаселенных районах, нанесенный ими вред оказался ничтожным.

Новости сменила реклама. Полезные йогурты, удобные тампоны, комфортабельные автомобили…

Рекламщики явно постарались, рассказав о многочисленных опциях нового «мерседеса», которые пригодятся во время автомобильной погони, превратившейся, с их подачи, в комфортное семейное путешествие.

После просмотра ролика мне тоже захотелось сесть за руль подобной машины, и в тот же миг я отчетливо вспомнил, что у меня уже есть новенький «Мерседес-Бенц» GL-класса, черный, матовый, с кожаным салоном и красивым номером «М777ОИ». Затем в памяти мелькнуло, что оставлена машина недалеко от этого вокзала. Более того, я вспомнил, что в ней спрятаны и документы, удостоверяющие мою реальную личность.

Кажется, не зря я приехал именно на Ярославский вокзал. Безотчетное чувство подсказало мне дорогу сюда. Радуясь воспоминаниям, я поспешил найти свою машину.

Минут через пять, миновав здание универмага «Московский», я свернул во дворы и там обнаружил автомобиль. Электронный ключ был спрятан под капотом. Видимо, я не хотел, чтобы меня взяли в Твери с этим ключом, так как мои реальные документы находились под ковриком водительского сиденья в машине. Батарейка от ключа была приклеена к нему скотчем. Немного помучившись, я вставил ее в брелок и открыл дверь.

Оказавшись в салоне, я поспешил проверить тайник, в котором обнаружил свой паспорт, права и другие документы с собственной фотографией на имя Александра Алексеевича Быстрова, прописанного по адресу: город Владимир, улица Вербная, дом четыре. Там же лежали брелок от автоматических ворот и четыре пятитысячных купюры.

Похоже, жизнь начинала налаживаться. Прошлый я оказался весьма предусмотрительным парнем, и, возможно, все со мной будет не так уж и плохо.

Включив бортовой навигатор, я произнес свой домашний адрес, который прочитал в паспорте: «Город Владимир, Вербная, четыре…»

Но в этот самый момент я обратил внимание на приклеенную на экран бумажку с другим адресом.

Решив проигнорировать записку, я все-таки повторил свой домашний адрес.

Навигатор послушно заговорил со мной приятным женским голосом: «Маршрут построен, через тридцать метров поверните направо…»

Пробок на дорогах не наблюдалось, единственную остановку я сделал на заправке, чтобы заполнить бак до отказа.

К заправке было пристроено кафе под названием «Пончики-помпончики», но игривые вандалы краской исправили слово «помпончики» на «тампончики».

Купив кофе и пару обсыпанных сахарной пудрой пончиков со сгущенкой, я на радостях от нормальной еды поспешил, исцарапал нёбо поджарками и обжег горячим кофе язык. Однако этот факт не испортил мне настроения, и уже скоро я несся по трассе, врубив музыку на полную громкость.

Жутко уставший, почти засыпающий за рулем, но довольный тем, что не придется спать на вокзале, я добрался до города. Там меня окончательно разморило. Встав у обочины и поспав минут пять рядом с вывеской «Добро пожаловать во Владимир», я собрался с силами и доехал до родной мне в прошлом улицы. Остановившись у дома номер четыре, я вышел из машины и осмотрелся.

Передо мной стоял каркас старого заколоченного дома, во дворе которого уже было начато строительство нового, но дальше котлована оно еще не пошло.

Мне пришла в голову мысль, что стоит все-таки поехать по адресу, указанному в записке. Сев обратно в машину, я отправился по новому маршруту и оказался на окраине города.

Остановился я рядом с домом, окруженным высоким кирпичным забором. Особняк сильно выделялся на фоне старых деревянных построек, уныло стоявших вдоль улицы. Но, видимо, выбирая место для строительства, я руководствовался не элитностью района, а какими-то иными соображениями.