5 сентября 00:22

Владимир, спальный район на севере города Технический этаж жилого дома

Странно… Мне почему-то казалось, что для того, чтобы нормально уснуть, нужны тепло, тишина, темнота и удобная постель. Теперь же я лежал на куче неприятно пахнущей обмотки. Через незастекленный оконный проем в глаза нещадно бил прожектор, освещавший весь двор, оттуда же дул уже по-осеннему холодный ветер. А я снова засыпал, натянув на себя брошенный, похоже, еще строителями старый ватник.

Сон опять поглотил меня, однако на этот раз он был тревожным. Мне снилось, что я смотрел телевизор. Смотрел, видимо, довольно долго, и в какой-то момент перед глазами все замерцало, появились странные узоры, напоминавшие лазерное шоу, которые начали сводить меня с ума. Затем послышался резкий вибрирующий металлический звук, продирающий до самых костей. От этого звука внутри что-то резко изменилось: я окаменел, словно мраморная статуя, не в состоянии управлять своим телом. Перед глазами вспышками, словно трейлеры кинофильмов, проносились то ли обрывки воспоминаний, то ли просто сюрреалистические бредни измученного сознания.

Одно можно сказать точно: все, что возникало, было необыкновенно красиво. Россыпи звезд и облака звездного газа на темном бесконечном просторе неба. Странные существа невероятного вида в немыслимых облачениях. Фантастические пейзажи удивительных миров и странные по своей архитектуре неземные сооружения.

Одно из видений было особенно ярким.

Наблюдал я его словно из какого-то иного измерения, что находится за пределами всего сущего. Там была тьма. Мрак без конца и начала. Мгла без блика и тени. Непроглядная, бесконечная. Ничего и никого – ни рядом, ни далеко. Только ощущение присутствия силы. Силы столь огромной и необъятной, что ее невозможно остановить.

Эта неописуемая мощь уже впустила свои когти во тьму. Ткань мрака натянулась до предела. Что-то могучее и неодолимое пыталось сквозь нее прорваться и вломиться в эту девственную пустоту.

Удар, пауза, удар… Сила отступила, набираясь еще большей мощи. Удар, пауза… Снова удар, но во много раз сильнее. Потом затишье, долгое, тянущее, почти вечное… Очередной удар, теперь уже непреодолимой мощи. Стремительный и точный, в каждую точку тьмы одновременно. Словно бесчисленные иглы вонзились в эту натянутую до предела пелену, а затем… Взрыв!

Взрыв ошеломляющий и сокрушительный. Следом за ним вспышка, настолько ослепительная, что в одно мгновение она испепелила тьму и заполнила все пространство бурлящим пламенем.

От этого света я проснулся…

Утро уже начиналось, и пришло время вернуться к поиску решения, что делать дальше.

Главный вопрос, которым я задавался, – насколько активно будут искать человека, обвиняемого в афере международного уровня и массовом убийстве, совсем недавно сбежавшего прямо из логова федералов, к тому же обладающего странными и опасными для окружающих способностями.

Мне искренне хотелось надеяться, что недостаточно сильно. Хотя бы настолько, чтобы я смог сбежать из города.

Сейчас моим единственным планом была идея удрать подальше и затаиться…

Конечно, это были не очень достойные мысли для человека, который собирался послужить обществу и изменить мир к лучшему. Но, с другой стороны, как я принесу пользу людям, если меня посадят или убьют?

Кроме проблем, новый день принес и хорошие новости. Я заметил, что мое восприятие необычайно обострилось. Все органы чувств проснулись и ни с того ни с сего решили поработать на сто процентов вместо обычных пары-тройки. К сожалению, я по-прежнему не успевал осваивать в полной мере свои новые способности, но хорошо понимал, что они в нынешнем моем положении могут еще не раз пригодиться.

В один момент я неожиданно услышал то, что происходит на соседней улице, и разговоры сотен людей вихрем пронеслись в моем сознании. Порой я даже видел что-то сквозь стены: тени живущих там семей, туманные предметы интерьера их квартир. Но эти вспышки сверхвосприятия длились считаные мгновения, после чего новые способности пропадали, словно отходил какой-то важный провод у меня в голове…

Вот и сейчас до меня донесся шум проходящего за много километров поезда. Обоняние ощутило терпкий запах каких-то тропических цветов. Зрение позволило рассмотреть в небе летящий самолет, причем так детально, что я даже увидел смотрящих в иллюминаторы людей.

Другие мои органы чувств тоже не остались в стороне. Усилилось и осязание. Рецепторы улавливали каждое изменение вокруг меня, ощущали давление ветра на кожу и вибрацию стен, которую те передавали от самых недр земли.

В один не самый приятный момент я вдруг увидел под собой все этажи здания до самого подвала, словно все перегородки между ними пропали. От страха я даже попятился к стене и ухватился за подоконник. К счастью, этот неконтролируемый всплеск сверхспособностей закончился очень быстро. Мозг пытался как-то упорядочить сигналы от органов чувств, но оказывался бессилен, и все только что обретенные навыки бесследно пропадали.

Поскольку контролировать свои новые способности я был практически не в состоянии, вероятно, оставалось рассчитывать лишь на силы, присущие обычному человеку. Поэтому прежде, чем покинуть свое укрытие, я выбрался по лестнице с чердака на крышу и осмотрелся.

Весь город еще практически спал.

Несмотря на это, даже здесь, в тихом спальном районе, всего за пару минут наблюдения я заметил, как по улице проехало несколько патрульных машин. Быстро перебравшись на другой край крыши, с которого была видна городская объездная дорога, посмотрел и туда. Увиденное понравилось еще меньше: по дороге медленно двигалась длинная колонна военных машин для перевозки солдат. Возможно, просто намечались военные учения, потому что, несмотря на все свои подвиги, я всего лишь обокрал людей, а не начал войну. Во всяком случае, мне хотелось так думать. Но нехорошие предчувствия не давали успокоиться.

Мне стало совсем не по себе. Захотелось сбежать из города как можно быстрее, пока не стало слишком поздно. Спустившись с чердака к лифту, а затем уже на нем на первый этаж, и выйдя во двор здания, я бегло осмотрелся.

Высокое ярко-синее небо, нежное утреннее солнце. Под ногами еще не хлюпала осенняя слякоть. Все вокруг было спокойно и мирно. Тот же, что и вчера, город. Те же улицы и дома. Только я сам казался себе лишним в этом нормальном мире.

Не было покоя и чувства безопасности. Каждый в толпе мог быть врагом. Но опаснее всех были родственники и случайные знакомые, ведь они могли узнать меня, а я их – нет.

Стараясь вести себя уверенно, я даже мог бы показаться со стороны спокойным. Но мелкие непроизвольные движения моего тела все чаще выдавали страх. В крепком и сильном с виду парне дрожал и прятался загнанный в угол зверь.

Меня лишили дома, который я лишь недавно вновь обрел. Лишили той уютной норки, в которой можно было спрятаться от любых жизненных перипетий и весьма жестоких друг к другу людей.

Оставшись совсем один против целого мира, я почувствовал себя преданным, как малыш, неожиданно узнавший, что Дед Мороз – это выдумка, а родители лгуны. Теперь за каждым углом чудилась опасность. Но чтобы выжить, нужно было преодолеть этот выжигающий душу страх.

Собрав всю волю в кулак, я твердым шагом направился из подворотни на улицу.

Мимо пробежали две девушки в спортивной одежде. Одна из них была настолько худой, что пробежки ей были вряд ли нужны, а вторая – настолько толстой, что ей они едва ли могли помочь.

Оценивая спортсменок, я чуть не проглядел идущий навстречу патруль. Не то дружинники, не то еще кто с красными повязками на рукавах, почувствовали на себе мой взгляд и заинтересовались мною.

Резко ретировавшись обратно в арку, из которой только что вышел, я бросился бежать.

Случайный заспанного вида житель с мусорным ведром, показавшийся из дверей дома и направившийся во двор, оказался прямо на моем пути. Он на мгновение замешкался, и я сбил его с ног, словно машина перебегающую дорогу собаку. Отрывки не особенно вежливых слов неслись вслед, но мне было не до них.

Внезапно послышались быстро усиливающиеся завывания сирен, и я, несмотря на то что уже начинал задыхаться, еще ускорил свой бег.

В подъезд возвращаться не стал и в надежде найти более подходящее укрытие поспешил дальше. Выросший на пути небольшой забор я преодолел, даже не задумываясь. Словно невидимая пружина в ногах запустила тело вверх. Всего одно прикосновение ладонями к холодному металлу, и вот я, словно заядлый паркурщик, уже спрыгивал вниз. Однако такая активность не сильно помогла. Меня взяли в клещи. В смежный двор въехала черная машина с орущей сиреной, преградив дальнейший путь.

Мысли не могли угнаться за моими движениями. Перепрыгнув через капот, я чудом увернулся от резко открывшейся двери машины.

Меня окликнули сразу несколько человек, потребовав немедленно остановиться. Но я и не думал их слушаться. Так как других путей для отступления, не перекрытых полицией, из двора не было видно, я метнулся к ближайшему дому, прежде чем осознал происходящее. Резким движением внезапно нахлынувшей волны силы я выломал замок домофона и открыл дверь.

Позади послышались хлопки выстрелов, и несколько пуль со звоном отрекошетили от двери, которая захлопнулась за мной. К сожалению, одна из них все-таки вонзилась в мою левую голень, вызвав дикую боль, словно кто-то вогнал сверло до самой кости.

Рухнув на пол, я взвыл, как дикий зверь, но сразу же, превозмогая мучения, снова встал. Возможно, благодаря адреналину боль немного притупилась, и потому я с трудом, но все-таки смог продолжить движение.

«Куда же мне бежать? – проносились мысли. – Лестница, квартиры, лифт?»

Выбрав последнее, нажал кнопку вызова, и кабина неторопливо поползла с самого верхнего этажа вниз. Дожидаться ее времени не было, и я, судорожно протиснув пальцы между краями дверей лифта, раздвинул их руками. Кабины за ними, естественно, не оказалось, и я, чуть присев, прыгнул в шахту лифта. В месте моего падения был влажный песок и темнота. Сверху поскрипывая, спускался лифт. Вскоре он остановился и навис над головой.

От падения боль в ноге резанула, как ножом, чуть не лишив меня сознания. Раздираемый между желанием зажать рану и страхом, что станет еще больнее, я только укусил себя за руку, словно это могло хоть как-то ослабить нестерпимую резь, распространившуюся от ноги почти на половину тела. Накатила внезапная слабость, на лбу выступил холодный липкий пот. Голова закружилась, в предчувствии обморока я пошатнулся.

Тем не менее сознание я, к счастью, не потерял. Более того, продолжил бегство.

Несмотря на то что нога явно отказывалась слушаться, я начал ползать на коленях вдоль стен, лихорадочно ощупывая их и проводя ладонями по холодным, влажным, покрытым плесенью и мокрицами кирпичам. Наконец, в одной стене удалось обнаружить небольшое отверстие, из которого тянулись трубы и толстые кабели. Втиснувшись в него, я пополз по трубе, отталкиваясь здоровой ногой. Во время очередного такого рывка бетонный выступ сильно ударил меня по голове, но я только пригнулся и пополз дальше, задержавшись лишь на пару секунд, чтобы потереть ушибленное место рукой.

Нога чудовищно болела. Когда я дополз до более-менее просторного участка, трясущимися руками чуть задрал штанину и в тусклом свете, сочащемся сверху из какой-то трещины, увидел на месте ранения дыру темно-фиолетового цвета размером с монету, вокруг которой набухал целый бугор. Кровь из нее так и лилась, а вместе с ней уходили и мои силы.

Внезапно на меня вновь накатила волна обострения чувств. Началась она с какого-то томления во лбу, где, как верили йоги, у людей скрывается третий глаз. На этот раз я оказался к ней внутренне готовым, и мне удалось сконцентрироваться. Каким-то новым, можно сказать внутренним, зрением я увидел, как полиция оцепила подъезд, и теперь сотрудники методично звонили в каждую дверь и беседовали с жильцами.

Прошло некоторое время, и руководивший моими поисками представитель закона вернулся во двор. Покинув дом, он сразу же отчитался человеку в штатском, стоявшему у черной машины с уже замолчавшей сиреной.

– Черт его знает как, но мы его потеряли. Этот парень словно призрак.

Лицо человека в штатском, казалось, ничего не выражало. Вместе с тем я заметил, как нервно сжался его кулак. Мужчина стремительным шагом вошел в подъезд и осмотрелся. Его внимательный взгляд практически сразу упал на закрытые дверцы лифта и две вмятины в металле, находившиеся на одном уровне, но на разных створках.

– Вскрывайте шахту лифта и проверьте все внизу, – скомандовал он. – Вам, вообще, за что зарплату платят? Вы что, не видите, что следы крови ведут именно сюда?

– Мы не думали, что он мог…

– Понятное дело, для того чтобы думать, голова нужна, – мужчина в штатском отвернулся, достал свой сотовый и позвонил: – Анатолий Михайлович, вы были правы. С этим парнем что-то не так. Он ушел в лифтовую шахту, но мы идем по следу.

Мужчина, не прерывая разговора, указал оперативнику на капли моей крови у лифта:

– От нас не уйдет, я обещаю.

Когда он это говорил, я уползал все дальше и дальше, а голос звучал у меня в голове удаляющимся эхом, а вскоре вовсе пропал вместе с виденьем.

Ползая по трубам и цепляясь за острые концы скрученной в местах стыковки проволоки, которая удерживала стекловату, я до крови расцарапал ладони и колени. Один раз даже разорвал штанину и глубоко пропорол бедро. Мерзкая обмотка стекловаты проникала сквозь одежду и, смешиваясь с потом, вызывала нестерпимый зуд.

Наконец, добравшись до основной магистрали теплотрассы, я спустился, а точнее свалился, куда-то еще ниже между основными трубами. Пара дополнительных ушибов, – и я снова двигался дальше, причем уже в полный рост.

Решив, что наконец появилась возможность перевязать рану, я увидел, что та уже затянулась сама собой, да и пулю в ноге я больше не ощущал. Она то ли вышла с кровью, то ли вообще растворилась.

Ссадины на руках и коленях затянулись, и единственным следом от них теперь были только дыры на одежде и пятна засохшей крови.

В физиологии своего измененного организма я мало что понимал и потому, не вдаваясь в подробности, просто пошел дальше, довольный уже тем, что мог идти, а не корчиться от потери крови на груде грязной обмотки труб.

По мере продвижения вперед мне периодически попадались участки с затхлой водой. Во время перехода по первому же из них я промочил ботинки и дальше шагал, хлюпая водой.

В одном из тускло освещенных мест под канализационным люком из темноты выбежала жирная крыса. Она сверкнула взглядом в мою сторону, совершив роковую ошибку, и сразу же упала замертво. У меня же в тот момент чуть прибавилось сил, словно я совершил небольшой привал.

Более бодрым шагом я пошел дальше.

Хуже всего в моем путешествии было то, что я совершенно не представлял, куда идти, и не имел ни малейшего понятия, где меня может ждать засада. Сколько я ползал и бродил в темноте, не знаю. Казалось, прошла вечность, прежде чем стало понятно, что я в тупике. Уныло рассмотрев убогое граффити на стене в полосатом свете, идущем от решетки вентиляции в потолке, я не слишком высоко оценил рисунок, изображавший маленькую девочку с шариком в руке, который одновременно являлся и буквой «О» в надписи «no future». Пришлось возвращаться к тому месту, где я последний раз видел трубу, ведущую на поверхность.

Поднимаясь по ржавым скобам, я молился, чтобы люк не был закатан под асфальт, как это бывает в старинной русской игре, в которой две силы, что не могут сосуществовать в мире и сотрудничестве, – коммунальщики и дорожники, сходятся в извечной битве за люки.

Удача в этот раз была на моей стороне, и я выбрался на свободу почти на самом выезде из города.

Там оказался еще один патруль, но, к счастью, он был достаточно далеко, и никто из них не смотрел в мою сторону, когда я вылезал из люка. Дальше все было уже делом техники. Утомительный переход через пустыри и тошнотворное путешествие сквозь зловонную свалку по краю обрыва вечно горящего городского мусора – и вот впереди долгожданные дачные участки.

Однако на них не стоило останавливаться. Слишком близко к городу. Слишком опасно. Да и народ там все еще активно выкапывал картошку, собирал яблоки и просто жарил шашлыки.

Я направился дальше, в ближайшую деревню, в надежде найти временное укрытие до того, как придумаю, что делать.

5 сентября 11:31

Село Лунево Владимирской области

Населенным пунктом, на который я набрел, оказалось унылое, почти вымершее село. Внезапно на меня накатила волна депрессии. То ли усталость и страх взяли свое, то ли пейзаж богом забытого места стал последней каплей…

«Боже, боже!!! Почему я должен бежать? Что я сделал такого? Да, прошлый я, возможно, был не лучшим малым. Но сегодняшний я причем здесь? Почему я должен рассчитываться за чьи-то прегрешения?» – пронеслось в голове, едва я представил свои сомнительные перспективы.

Но на мое мысленное воззвание вселенная, разумеется, не ответила. Ей было все равно, что какой-то букашке плохо, страшно и одиноко. Точно так охотнику безразличны переживания его жертвы. Возможно, невидимому создателю было просто интересно наблюдать, как рожденное девственно безгрешным дитя мир обращает в загнанного зверя, который порой, вопреки своим желаниям, приносит страдания и окружающим…

Сейчас мое желание послужить миру стало казаться таким несбыточным, что даже опускались руки предпринимать хоть что-то. Но, к сожалению, бездействие было для меня непозволительной роскошью. Нужно было двигаться, искать укрытие, даже не ради великих целей, а просто чтобы выжить, а уж потом будет видно, как поступать дальше.

Село, до которого я дошел, было небольшим, и народа на его единственной улице я практически не увидел. Лишь какой-то старик в галошах на босу ногу пил прямо из-под колонки, да еще пара старушек грызла семечки на скамейке. Все они были достаточно далеко, чтобы меня хорошо рассмотреть.

Единственным, кто на меня внимательно смотрел, был козел, привязанный веревкой к ограде. Да еще куда-то деловито шла через дорогу, покрякивая и поглядывая на меня, небольшая группа гусей. Впрочем, для меня опасности они, естественно, не представляли.

Дождавшись, когда старик уковыляет прочь от колонки, и чуть выждав, я сменил его. Попил воды, стянул с себя майку и, ежась от холода, как смог смыл впитавшиеся сквозь одежду волокна стекловаты.

Вокруг было много брошенных домов с покосившимися, местами обвалившимися крышами и забитыми наглухо окнами. Были и просто каменные, полуразрушенные стены, без крыш, заросшие репейником и невысокими побегами одичавших яблонь.

Выбрав из этих заброшенных строений самый опрятный дом, я обошел его сзади и выломал руками прибитые ржавыми гвоздями доски, мешавшие проникнуть в окно. Легко выставив стекло, отогнув ногтями мелкие гвоздики, которые его удерживали, я просунул руку внутрь и повернул шпингалет, после чего открыл створки окна и залез внутрь дома.

Везение вновь было на моей стороне. Дом хоть и был, судя по заколоченным окнам, брошен, в нем оставались старенькая мебель и даже маленький черно-белый телевизор. В комнатах почти не воняло, разве что пылью немного. Без особой надежды я пощелкал выключателем и к своему удивлению обнаружил, что электричество отключено не было. Видимо, хозяева все же приезжали сюда время от времени, как на дачу.

Посчитав, что ходить в сентябре с обнаженным торсом, несколько холодно, я добыл в одном из шкафов клетчатую рубаху с подкладкой. Она существенно выгорела на солнце и выглядела несколько застиранной, но мне в ней стало тепло и комфортно.

Закрыв кое-как за собой окно, стараясь, чтобы с улицы не было заметно следов взлома, а затем включив телевизор, я вполглаза просмотрел конец фильма, где не распятый на кресте Иисус, наконец, освобожден от своей миссии, и теперь у него будет свадьба, дом, дети и возделываемый сад.

Почему-то мне показалось, что счастливый конец, придуманный режиссером, обрадует далеко не всех верующих. Однако мои теологические размышления прервал выпуск новостей.

Искренне надеясь, что и на этот раз там ничего не расскажут про мои тверские махинации, я все же решил их посмотреть. Но, к сожалению, сегодня их все-таки озвучили. Как только диктор перешел к криминальным новостям, то сразу начал именно с подвигов меня прошлого:

«Серьезный финансовый скандал разразился на днях в Управляющей компании ПИФ “Финанс Профи Групп”. Он буквально потряс не только российскую, но и мировую общественность. Широкая сеть филиалов этой нечистоплотной коммерческой структуры окутала Россию, государства ближнего зарубежья и даже Европу. Опосредованно, через своих представителей, она добралась в США, Канаду и Австралию.

По последним данным, более пятнадцати миллионов ее вкладчиков понесли серьезный финансовый ущерб, который оценивается, по предварительным данным, в шесть с половиной миллиардов долларов.

По информации столичного управления ФССП РФ, только у московских судебных приставов на данный момент уже находится почти две с половиной тысячи исполнительных производств в отношении ПИФ “Финанс Профи Групп” на сумму свыше трех с половиной миллиардов рублей.

Усугубило ситуацию то, что вклады страховались компанией ОАО “Страховое акционерное общество “Монолит”, входившей в преступный сговор с криминальной структурой и вчера объявившей себя банкротом.

Правоохранительным органам удалось вычислить организатора этой крупнейшей аферы нашего времени. Им оказался Александр Быстров, уроженец Владимирской области, известный в криминальных кругах под кличкой Призрак. По проходящим проверку данным, он числится также возможным организатором целого ряда других крупных финансовых афер.

На данный момент Быстров находится в федеральном розыске, и за информацию о его местонахождении гарантируется награда в размере десяти миллионов рублей. По оперативным данным, последний раз его видели в городе Владимире».

На экране крупным планом показали мою фотографию.

«Это нехорошо, совсем нехорошо… – поморщившись, печально сказал я самому себе. – Но спасибо, хоть убийства пока не приписали. Впрочем, можно теперь вообще не спать, а только сидеть и ждать облавы».

Хотя если искать плюсы, то размах аферы внушил мне некоторое, правда своеобразное, уважение к себе прошлому. Теперь я был знаменит на весь мир и уже точно не умру в безвестности. «К тому же на фотографии я выглядел довольно симпатично», – констатировал я уже окончательно обреченным голосом.

Были и другие новости. В основном все, как обычно: где-то наводнения, где-то извержения, где-то оползни, новая вспышка мутировавшего вируса птичьего гриппа в Бразилии, вызванная глупостью обывателей, попробовавших вьетнамский суп из гусиной крови. Мощный тайфун в Японии, унесший сотни жизней. Один из крупнейших танкеров затонул у берегов Италии, создав серьезную экологическую угрозу всему северному побережью Средиземного моря. Маньяк-педофил был задержан в Санта-Фе (штат Нью-Мексико, США), после того как одна из удерживаемых в его сексуальном рабстве десятилетняя девочка смогла сбежать и все рассказать полиции. Украина, как уже случалось, напугала мир какими-то неполадками на одной из АЭС. Однако, что за неполадки имелись в виду и был ли какой выброс, пока умалчивалось.

В общем, ничего из ряда вон выходящего.

Из более-менее нейтральных новостей было открытие генетиков Лестерского университета из Британии, которым удалось установить, что большинство представителей современного мужского населения мира являются продолжателями всего лишь трех древних родов, берущих начало в бронзовом веке.

Вроде обычная новость, но мне показалось, что именно она взволновала ту темную сущность, которая с недавних пор, очевидно, обитала внутри меня. Темная пелена укрыла мои глаза, и голос, идущий из самых потаенных глубин моего сознания, сказал: «Многие пали в великой войне, многие истратили слишком много сил, чтобы подняться вновь. Но тайный мир, сокрытый, затерянный, девственно чистый, еще ждет часа, чтобы разбросать свои семена от края и до края пустынных земель. Новая сила придет и разрешит извечное противостояние».

Мрак ушел, вновь вернув мне зрение, и я, в шоке от очередного непонятного происшествия, вернулся к просмотру новостей.

В конце передачи очередной загадкой порадовали астрономы. Помимо продолжающегося исчезновения звезд, в поясе астероидов между орбит Юпитера и Марса был обнаружен массивный объект планетарного масштаба. Его засек новейший спутник наблюдения за ближним космосом «Атлант». Он был запущен специально для своевременного обнаружения опасных для Земли объектов задолго до их приближения. Однако никто не ожидал, что находка может оказаться столь крупной. Фактически была найдена новая планета, неразличимая визуально и в два раза превосходящая размером Венеру. Но странности на этом не заканчивались. В отличие от всех природных тел, найденный объект не вращался вокруг Солнца. Он вообще не менял своих координат со времени своего обнаружения и не влиял своей гравитацией на объекты вокруг. В инфракрасном спектре, хоть и слабо, но различался его силуэт: вытянутый, сигарообразный, с четкими краями и заметным уплотнением на одном конце. Объект походил на огромный молот, и был явно техногенного происхождения.

Ученые дали ему название «Темная планета» по аналогии с темной материей, следы которой, как они предположили, им и удалось впервые зафиксировать.

Новости в целом меня расстроили и утомили. Практически без сил я прилег на диван и прикрылся лежащим рядом пледом. Все эти дни мой организм находился в странном состоянии недостатка жизненной энергии и при любой возможности пытался отключиться, спрятавшись в сон. Возможно, это было связано с кардинальными перестройками в моей физиологии. Или же в дополнительной энергии нуждались внезапно приходящие сверхспособности. А может, это просто происходило из-за эмоциональных перегрузок.

Вот и сейчас накатившая слабость волнами легкой дрожи прошлась по телу, а глаза сами собой закрылись. Медленно провалившись в небытие, я дернул ногой из-за резко расслабившейся мышцы и постепенно уснул.

Мне снова снилась Злата. Мы гуляли с ней теплым майским вечером по парку, украшенному светящимися гирляндами, и непринужденно болтали о всяких пустяках. Мне было с ней очень легко, я мог быть с ней абсолютно искренним и не пытаться казаться лучше, чем есть на самом деле.

Моя девушка была нереально красива, словно сошла с какой-то сказочной картинки. В легком коротком платьице, с милой нежной улыбкой, она манила меня, словно магнит.

В порыве чувств я подхватил Злату на руки и закружил. Она казалась почти невесомой, и я нес девушку на руках до самого ее дома. Когда мы до него добрались, Злата набрала код на домофоне, и мы вошли в ее подъезд.

– Поставь меня, я хоть легкая, но не пушинка, – засмеялась девушка.

– Вот уж нет! Теперь всегда буду тебя носить только на руках! – тоже со смехом ответил я и побежал вверх по лестнице.

Держа Злату на руках, без всякого лифта я поднялся на один из самых верхних этажей дома, где находилась нужная квартира. Только в самом конце мое дыхание начало сбиваться, но, несмотря на это, весь путь был проделан без малейшей передышки.

Наконец, я опустил любимую на пол коридора.

– Может, выйдем на крышу, там сейчас должно быть здорово, – предложила Злата.

Мы прошли мимо дверей ее квартиры, поднялись по лестнице еще выше и вскоре оказались на крыше.

Теплый ветер нежно трепал наши волосы. Мы стояли под бесконечной россыпью звезд. Вокруг нас, как на ладони, раскинулся город, полный огней. Обняв девушку, я привлек ее к себе. Наши губы коснулись друг друга.

Глядя в ее прекрасные глаза, я вдруг понял, что это был лишь сон. Реальная жизнь не так романтична, в ней люди предают друг друга, рушат чужие судьбы и спокойно идут дальше. «Неужели эта сказка у меня когда-то была?..» – задал я вопрос самому себе, но вместо ответа получил грубый толчок в бок, от которого проснулся.

Кто-то меня нетерпеливо трепал за плечо.

Приходя в себя от резкого пробуждения, я пытался вспомнить, где нахожусь.

Первым, что я увидел, было лицо смотрящей на меня с недовольством совсем юной девушки с розовыми волосами, обвитыми ленточками. На вид она была старшеклассницей, хотя могла быть и первокурсницей. Пирсинг в носу, колечки на губе, татуировка на щеке и причудливый наряд в стиле эмо. Из-за спины незнакомки выглядывали ее спутники, три парня и две девушки, столь же непривычного для меня вида. В центре комнаты на старом столе без скатерти, но прикрытом газетами, стояло достаточно много бутылок с пивом и лежала целая гора упаковок с чипсами и сухариками.

Разбудившая меня девушка заговорила недовольным писклявым голоском:

– Это, между прочим, дом моей бабушки. Уходите, пожалуйста, пока мы не вызвали полицию.

Еще раз осмотрев компанию хилых подростков, я пришел к выводу, что раскидать их всех и сбежать мне не составит труда. Другой вопрос, успею ли я исчезнуть до того, как полиция оцепит район, если приедет по вызову? Конечно, был шанс, что молодежь не в курсе криминальных новостей, но я в это не очень верил.

В подтверждение моих мыслей, один из парней в черной шапочке, украшенной улыбающимися черепами, и в майке с надписью «Инструктор по маразму» присел за столик и, отпив немного пива, заявил:

– Стоп. А я, кажется, его знаю. Маришка, это же тот жулик, которого по телику показывали – Быстров. За информацию о нем кучу бабок обещают.

Повисла многозначительная пауза. Компания взвешивала, каковы шансы, что полиция им на самом деле заплатит, а не подкинет наркоты и не сольет награду через подставных лиц. Кроме того, дело осложнялось еще и тем, что я, разумеется, не буду спокойно ждать, пока меня сдадут. Ведь, действительно, ничто мне не мешало убить их прямо здесь, в этом заброшенном домике.

Наиболее сообразительной оказалась Марина.

– Нет, мы его сдавать не будем. Человек при деньгах. Может, совесть замучает и за нашу помощь он сам нас проспонсирует.

Кивнув, я показал, что полностью согласен с таким предложением, хотя и понятия не имел, где у меня деньги, и тем более не собирался никому ничего платить.

– Оставляйте адрес, и я вам денег подброшу, как доберусь до тайника. Миллион долларов ваш, можете его пропить, если хотите, – щедро предложил я.

– Вот и ладушки, – Марина написала телефончик на маленьком листике, который вырвала из своей записной книжки, украшенной изображениями кукол девочек-вампиров. – Если хочешь, можешь оставаться, раз тебя все ищут. Выпьешь с нами. У нас пиво еще прохладное, угощайся.

– Да, пивка с нами попей, ты прям криминальный авторитет, – с нескрываемым уважением высказался сидящий за столом паренек, допивая бутылку пива «Балтика 9». Этот молодой человек был обезображен пирсингом больше остальных. Серьги блестели у него в ушах, в носу и целой россыпью на губах. Мало того, даже в щеке была настолько большая круглая дырка с медной вставкой, что сквозь нее были видны зубы.

Про себя я подумал, что выглядел парень весьма тошнотворно.

В глубине души я был возмущен тем, что имевшиеся у меня три образования и куча творческих талантов вряд ли поразили бы кого-нибудь из присутствующих. А вот то, что я людей обокрал, напротив, произвело на них огромное впечатление.

– Расскажешь, как лохов надувать? – поинтересовался парень с дыркой в щеке.

– Давай пока просто пивка попьем, может, позже, – ушел я от ответа, налив в пластиковый стакан себе пива.

Мне не было смысла философствовать. До темноты все равно нужно было где-то скрываться. Главное, сейчас надо было проследить, чтобы народ с мобил не названивал. А сбежать можно было и пропустив бутылочку-другую, тем более что возможность снять стресс алкоголем выглядела весьма заманчиво.

Встреча развивалась очень бурно. Парни достали еще и водки, и через минут сорок один из них, с козлиной бородкой, уже изрядно пьяный спал прямо в кресле в углу комнаты, пустив, как пес, слюни изо рта. Марина тщетно пыталась добиться от него признаков активности и даже обиженно пнула его. Видимо, это был ее кавалер, и потому девушка воспринимала его отключку как личное оскорбление.

Одна из пар вышла на кухню покурить, и я незамедлительно последовал за ними, чтобы проследить, не будут ли они кому звонить. Однако те всего лишь целовались и жадно тискали друг друга.

Музыка играла еле слышно, так как колонки ноутбука, принесенного молодежью с собой, были, мягко говоря, слабоваты. Вернувшись в комнату, я вместе с Мариной попробовал усилить громкость, но, не добившись успеха, начал просто искать в нем более приятную музыку. Пока мы с ней копались в ноутбуке, оставшаяся пара ушла в спальню. Пришлось проследить и за ней, но ребята занялись честным подростковым сексом.

Слежка начинала меня утомлять, тем более что я, кажется, сам выпил больше, чем планировал. «Балтика 9» оказалась весьма коварным напитком, и у меня возникли подозрения, не добавляют ли в нее спирт прямо на заводе.

С каждой новой бутылкой я все больше терял бдительность, отчасти потому, что мне самому в глубине души хотелось напиться вопре ки соображениям безопасности. Хотелось расслабиться и отвлечься от тревожных мыслей, атаковавших мою голову.

Пиво закончилось, и мы с девушкой как-то незаметно перешли на водку. Водка на удивление легко пилась, хоть я и не любил этот напиток. Как я узнал, друг Марины привез бутылку из Франции, где отработал летом по обмену.

Все больше я проникался к девушке пьяной симпатией, хотя и не планировал ничего более пустой болтовни. Несмотря на выпитое, где-то на задворках моего разума продолжал витать образ Златы. Даже затуманенный алкоголем, он был настолько ярким и желанным, что легкая интрига с незнакомкой казалась мне настоящим предательством.

Между тем Марина, не пуская дело на самотек, ненавязчиво сама занялась моим соблазнением. В отсутствие вырубившегося друга ей стало скучно, и она забавно кормила меня со своей прохладной ладошки чипсами, а затем и вовсе прилегла ко мне на колени.

К тому времени я уже был достаточно пьян, чтобы вести себя разумно и предусмотрительно. И когда девушка провела пальцем по моим губам, какая-то нечеловеческая жажда, сродни тяге вампира к человеческой крови, прятавшаяся ранее в глубинах подсознания, обрела надо мной власть. Больше я не мог себя контролировать. Нечто внутри меня непреодолимо захотело близости.

В какой-то момент я и вовсе потерял ощущение самого себя, словно став кем-то другим. Теперь я был узником собственного тела, уже неконтролируемого разумом.

Наши пьяные взгляды встретились. Девушка привстала с моих коленей. Наши губы бесконтрольно слились в поцелуе.

Поцелуй оказался на редкость страстным. Девушка трепетала буквально от каждого прикосновения. Возбуждение охватывало нас все сильнее. Я начал гладить ее тело. Мои руки скользили повсюду, куда только доставали. Расстегнув блузку девушки, я осыпал поцелуями юное тело. Она вздрагивала от возбуждения, и от этого я окончательно потерял контроль, увлеченный необузданной жаждой плоти.

Во время занятия любовью о безопасном сексе у нас не промелькнуло даже и мысли. С каждым движением и прикосновением меня захлестывали волны эндорфинов и ощущение какой-то нарастающей внутри меня силы. Что-то могущественное и дикое медленно просыпалось внутри меня. На мгновение мне показалось, что нечто, едва заметное, похожее на бесцветную дымку, отделилось от тела девушки и впиталось в меня прямо сквозь кожу.

Лед и пламя одновременным разрядом тока коснулись каждой клеточки моего тела. Вслед за ними волна неописуемого блаженства пробежала по мне, и я, буквально захлебнувшись в ней, упал в обморок.

Как только сознание меня оставило, оно словно открылось чему-то другому, представив мне очередное виденье.

Мрак, непроглядный, бесконечный, продирающий холодом до самых костей и режущий по живому. Непреодолимая тоска и одиночество в каждой клетке. Бурлящая без сил покинуть сосуд моего разума ненависть к самому себе и всему миру. Чувства были столь сильными, что я не мог понять, чьи они. То ли кого-то неведомого, то ли мои собственные.

Казалось, что я заглянул в глаза самой бездне. И действительно, в этой тьме мне удалось разглядеть чьи-то глаза. Они наблюдали за мной. Они словно ждали чего-то от меня.

Словно под гипнозом, я не мог отвести от них свой взор. Тьма начала проникать в мое тело тонкими струями. Как щупальца морского чудовища, они окутывали меня. Однако они еще были слишком слабы и пока лишь пробовали меня на прочность. Я смог выскользнуть из их клубка и вернуться в реальность. В ужасе я отвернулся от тьмы, и та нехотя отступила, в ожидании своего часа…

Придя в себя, я понял, что лежу голым на полу, упав с дивана. Серая пыль и на руках, и на груди. Девушки рядом не было.

Встав, я осмотрелся, желая найти это небесное создание, подарившее мне столь незабываемые ощущения, хоть я их не так уж и желал. Но вместо Марины я увидел лишь ее одежду и серый прах на диване в форме человеческого силуэта.

Остолбенев от этого зрелища, я некоторое время пытался осознать, что произошло именно то, о чем я подумал.

Когда же, наконец, я окончательно принял вероятность того, что, скорее всего, сам обратил юную девушку в пыль, то медленно, словно во сне, стал одеваться, двигаясь все ближе к двери, и вскоре вышел на улицу.

Мысль замести следы мне даже не пришла в голову.

Сознание никак не хотело мириться с тем, что случилось. Ответы на вопросы были слишком страшны, чтобы их проговаривать даже про себя, и потому я находился в каком-то трансовом состоянии внутренней тишины.

Мимо меня прошла какая-то женщина в выцветшем зеленом платке на голове. Она посмотрела в мою сторону с таким видом, будто я был привидением. Но для меня больше уже ничего не имело значения. Такого не должно ни с кем происходить. Как же нестерпимо жутко, когда понимаешь, что самое реальное зло в этом мире – ты сам…

5 сентября 17:42

Владимирская область, междугородняя трасса

Абсолютно бесцельно я брел по обочине дороги. В голову бесконечным потоком лезли разные мысли, причем одна неприятнее другой. Мимо проезжали фуры, щедро обдавая пылью, но меня это мало трогало. Сейчас мне было ни до кого и ни до чего.

Казалось, что хуже уже и быть не может, но, как обычно, жизнь всегда имела пару лишних тузов в рукаве.

Позади меня резко затормозил автомобиль и кто-то, выйдя из него, окликнул:

– Эй ты, а ну притормози!

Остановившись, я обернулся, ожидая увидеть полицейскую машину, но вместо нее позади меня стоял изрядно поцарапанный джип «Чероки». Он был годов девяностых, и на капоте уже проступила ржавчина. Лобовое стекло покрывали паутина из трещин и пара белых пятен от пометивших его птиц, а в решетке радиатора даже застрял сбитый мертвый воробей. Металлическая защита двигателя опасно свисала под корпусом, грозя отвалиться и поставить машину на дыбы.

У дверей джипа, внимательно всматриваясь в мое лицо, стоял крепкий мужик цыганской внешности в черной шелковой рубахе и с толстой золотой цепью на шее.

– Точно, это он, – довольно улыбнувшись, сказал мужчина кому-то в машине.

Из иномарки вылез и шофер. Им оказался молодой паренек, очень похожий внешне на окликнувшего меня мужчину, только моложе лет на десять, с золотой цепью чуть тоньше и заметно худощавее первого. Скорее всего, это был его младший брат.

– Зурало, да это ж просто джекпот! – обрадовался шофер.

Тот, кто предположительно был старшим братом, осмотрелся по сторонам и поманил меня пальцем.

– Так, телезвезда, садись в машину, поболтаем, – приказал он грозным тоном.

– Нет, – не раздумывая, ответил я и стал судорожно прикидывать, как лучше избавиться от очередных проблем.

– Нет? – искренне удивился мужик и вынул из кармана большой нож в кожаном чехле. – А если так? – спросил он, расчехлив огромное острое лезвие и мастерски покрутив оружие в руке.

Дело начинало принимать дурной оборот. Нож выглядел смертоносно, а судя по жесткому выражению лица цыгана, он не особенно будет медлить с его использованием. Кроме того, было неясно, что более опасно для жизни – продолжать спорить или согласиться сесть в машину. Осмотревшись, я увидел валявшуюся рядом палку. Быстро подняв ее, я принял стойку бейсболиста в ожидании мяча.

– Оставьте меня в покое! Никуда я к вам садиться не буду! – крикнул я мужику с ножом, решив, что сесть в машину будет все-таки опаснее.

– Ну все, он меня достал. Хватаем его, Шуко! – крикнул Зурало шоферу, и они оба бросились в мою сторону.

Тот, что моложе, оказался лучшим бегуном и потому в качестве бонуса получил палкой по лицу. После сильного удара сломались и его нос, и мое оружие.

Между тем следующий удар достался уже мне. Зурало, несущийся на меня с мощью грузовика, оказался еще и каратистом. Его нога ударила мне в грудь быстрее, чем я что-либо понял. Отлетев, как футбольный мяч от штанги ворот, я пропахал придорожный щебень собственным затылком и согнулся, лежа на земле, от боли в груди. Похоже, мне сломали пару ребер, но побои мои, к сожалению, на этом не закончились.

Оба цыгана принялись пинать меня ногами, куда попало. Шуко, правда, бил не так сильно, ему мешала идущая из носа кровь, но зато он больше своего напарника старался попасть именно по лицу, видимо, желая отплатить мне за сломанный нос.

Меня переполняли боль и злость на нападавших, а помимо этого нарастающее ощущение рвущейся наружу силы, которой на сей раз было просто в избытке.

Встать мне никак не удавалось. Зурало быстро сводил на нет все мои попытки мощными ударами. Стиснув зубы, я начал, наконец, медленно подниматься, несмотря на непрекращающиеся побои.

Сначала на локти, потом, пропустив пару ударов в живот и чуть скорчившись от странно притупившейся боли, на колени и потом уже на ноги.

Когда я поднялся, Зурало перешел уже на кулаки, молотя меня словно боксерскую грушу. Однако веселье моих противников подходило к концу.

Шуко набросился на меня сзади и попытался сделать удушающий зажим, но мой удар локтем под дых заставил его рухнуть позади, захлебываясь собственной кровью.

В этот момент, катаясь по грязной придорожной траве от боли, он не знал, насколько ему повезло. Сила буквально бурлила во мне, ища выхода, поэтому, когда я неожиданно для Зурало провел резкий хук справа, удар для цыгана оказался фатальным. В момент касания кулаком его челюсти я почувствовал, как моя энергия невидимым сгустком вошла в голову Зурало.

Бой сразу же прекратился, а нападавший застыл без движения. Его лицо начало медленно искажаться, словно под кожей был не череп, а тонкостенный глиняный сосуд, который теперь треснул на множество частей. Обломки как-то сложились, а точнее даже осыпались, под прикрытием кожи, и теперь его лицо напоминало скомканную окровавленную газету. Зурало обмяк и замертво упал передо мной на землю.

– Что, получил? – сказал я, будучи еще под действием адреналина, и в качестве компенсации за свою изодранную в драке одежду снял с цыгана рубаху.

Увидев, что дело совсем дрянь, Шуко пополз в сторону лесополосы, выводя сначала на асфальте, а потом и на примятой траве змейку собственной кровью.

Преследовать его я не стал. Вместо этого пошел к машине, чтобы быстрее уехать куда-нибудь подальше. Однако заглянув внутрь, отказался от этой идеи.

Там, на заднем сиденье, сидела испуганная девочка лет пяти, пристегнутая к детскому креслу.

Рядом со мной остановилась еще одна машина, и ко мне подошел ее хозяин.

– У вас что, поломка? Помощь нужна?

– Да, вот девочка, совсем одна… – сказал я уже запинающимся тихим голосом, в шоке от того, что опять натворил.

Оставив ребенка на незнакомого мужчину, я резко побежал от машины в сторону пшеничного поля, раскинувшегося за лесополосой.

– Эй! Вы куда?.. Стойте! – послышались крики позади меня, но я уже стремительно удалялся, не разбирая дороги, через колючие стебли сухостоя.

5 сентября 23:02

Владимир, спальный район на севере города

Преодолев поле, я долгое время блуждал по задворкам между дачами. Уже давно стемнело, и я абсолютно перестал ориентироваться. Когда стало казаться, что я просто хожу по кругу, мне случайно удалось выбраться обратно к городу.

На улице ветер гнал первые облетевшие листья по асфальту из света фонарей во тьму подворотен. Возможно, не так уж и случайно я вернулся туда, где меня все искали; видимо, это даже к лучшему. Разум словно бился в конвульсиях. То, что теперь происходило, не имело объяснения и пугало больше самой смерти.

Кто я? Что я за чудовище, рядом с которым люди умирают? Можно надеяться сбежать от преследователей, но от себя… Никакой надежды.

Прохладный ветер неотвратимо вступающей в свои права осени трепал мои волосы. Он обжигал холодом и лицо, и душу. Мертвые глазницы спящих домов, угрюмые зловещие подворотни и бесконечный путь в никуда.

Мне казалось, что я шел обратно в ад. Туда, где мне никто не был рад, даже я сам. Назад, дорогой рвущейся на волю души, изнывающей в неразрешимых противоречиях.

Ночь, похожая чем-то на смерть. Никого рядом, никого в мыслях. Тлеют разными цветами витрины пустых магазинов, и уже никого не ждут осиротевшие киоски.

Внезапно возникло ощущение опасности – я был не один.

Увлеченный своими депрессивными мыслями, я растерял остроту чувств. В тусклой витрине преследуя мое отражение, двигался еле заметный серый силуэт. Кто-то шел за мной следом, аккуратно скрывая свое присутствие. Теперь я ясно ощутил его взгляд на себе и, остановившись, обернулся.

Это был человек, двигавшийся в одном со мной направлении по другой стороне улицы. Он тоже остановился, укрывшись в тени старого, закованного в асфальт дерева. Однако спрятался он слишком поздно, я его заметил и пошел навстречу. Сейчас мой страх сменило отвращение к самому себе, и я страстно желал найти хоть кого-то, на кого можно было бы перевалить часть моей неподъемной вины.

Однако преследователь, обнаружив, что я раскрыл его присутствие, не спешил скрываться бегством или предпринимать агрессивные действия против меня. И вскоре я поравнялся с ним настолько, чтобы рассмотреть.

Это был, несомненно, он… Тот человек из воспоминаний, толкнувший меня под поезд.

– Кто ты такой? – спросил я негодующим голосом. – Ты хочешь снова попытаться меня убить?

Мужчина тихо засмеялся, но и этого хватило, чтобы кашель его скрутил. Достав влажный с бордово-коричневыми пятнами платок, незнакомец сплюнул туда и, обтерев глубоко потрескавшиеся бледные губы, убрал его обратно в карман.

– Разве это тебя сейчас волнует? – прозвучал его хриплый ответ.

В воздухе повисла тишина. Ее нарушали только изредка проезжающие машины, да было слышно, как какая-то нищенка рылась в мусоре неподалеку.

– Что я такое? – так и не дождавшись объяснений от собеседника, снова спросил я. – Ты знал, что я монстр, и поэтому хотел избавить мир от меня?

Серолицый снова хотел засмеяться и даже растянул рот в уродливой улыбке, обнажив желтые кривые зубы, но, вспомнив предыдущий опыт, сдержался.

Вместо этого он достал из кармана брюк монету и, не глядя, бросил ее в сторону дороги. Монета полетела, звякнула, ударившись о дорожный знак, и, наконец, сверкнув в свете фонаря, упала на асфальт дороги. Нищенка поспешила за ней и, словно тень, выскользнув на трассу, оказалась незаметной для проезжающей машины. Послышался удар и визг тормозов.

Женщина отлетела от машины и осталась лежать на дороге в быстро растущей луже крови.

Шофер выскочил из машины, но уже на полпути поняв, что нищенка мертва, бегом вернувшись за руль, дал по газам и уехал.

– Ты все еще думаешь, что я хотел тебя убить? Придет время, ты все поймешь, но пока еще не время…

Серолицый еще раз ухмыльнулся и пошел прочь.

Не став его преследовать, я подошел к женщине. Голова ее была размозжена ударом, и не оставалось сомнений в том, что помочь ей уже нельзя…

И вот я снова шел вперед уставшим шагом, полудремлющий и утративший все свои желания. Подняв ворот и еще сильнее укутавшись в черную шелковую рубашку, я брел, то и дело закрывая глаза и дрожа от холода и опустошения.

Кто-то за пультом зевнул, собираясь со смены домой, и выключил все фонари, погрузив город во тьму. Теперь реальность уже не отличить от сна, разве что сны мои были куда ярче и справедливее.

Как хотелось поверить, что я всего лишь сплю и не надо никуда идти. Но где-то на уровне подкорки последними остатками бодрствующего сознания я все еще понимал, что это не так.

Кто я? Зачем я? Что меня ждет, и какое это имеет значение? Путь от пустоты печали и ужаса к пустоте неопределенности. Мои подошвы ступают там, где прошли миллионы и пройдут миллионы. Потерявшийся в этой ночи, жизни и вселенной. Застрявший на крохотном отрезке времени, между рождением и смертью…

Неожиданно искушающая мысль посетила меня, и я посмотрел на крышу девятиэтажного здания, мимо которого проходил. Дом показался знакомым словно я уже когда-то здесь бывал. Позвонил в домофон, выбрав квартиру наугад, и застыл в ожидании, что судьба найдет способ меня отговорить.

Но кто-то, даже не спрашивая, кого это несет в столь поздний час, просто нажал на кнопку с ключом где-то у себя в далекой квартире.

Дверь послушно открылась, словно приглашая меня в последний путь. Войдя внутрь, я поднялся на лифте на последний этаж и вышел через открытый, как будто ожидавший меня, проем на крышу.

Последние дни я довольно часто оказывался на крышах домов, они меня манили и будто чего-то ждали от меня.

Встав на самом краю и полюбовавшись алмазной россыпью звезд над ночным городом, я медленно вдохнул прохладный осенний воздух.

То же небо и те же звезды, как и в ночь моего возвращения домой. Но тогда я был полон надежд, а сейчас во мне оставались лишь страх и разочарование.

Прямо на моих глазах в небе погасло несколько ярких звезд рядом с Малой Медведицей.

«Даже звезды умирают…» – подумал я.

Расстегнутая черная рубаха развевалась на мне, словно крылья демона. Почти весь дом, изогнутый полукругом, спал, только несколько окон еще светились. Одно из них, совсем рядом, чем-то мне даже знакомое, было раскрыто настежь, и на его подоконнике сидела девушка.

В какой-то момент мне показалось, что и она тоже смотрит на меня. Потом девушка ушла, и окно закрылось. Я вновь остался совсем один. Что-то внутри меня – не то совесть, не то страх – было уверено, что мне не стоит жить. Но и умирать я тоже не хотел. Поэтому стоял достаточно долго, готовясь сделать свой шаг в вечность…

Борьба между тягой к жизни и желанием вырваться из этого кошмара все еще шла во мне, когда кто-то схватил меня и потащил подальше от края.

Обернувшись, я увидел Злату. Сокурсница просто негодовала и стукнула меня своим кулачком прямо в грудь. Удар был настолько слабым, что я удивился, как ей вообще удалось меня оттащить от стартовой площадки для суицидальных полетов.

– Дурак! Совсем дурак! Зачем ты собрался прыгать? Конечно, я видела, что про тебя говорят по телевизору. Но это все равно не повод!

Стоя молча, я смотрел на то, как девушка бьется в истерике, не зная, что ей ответить. Не рассказывать же ей мою странную даже для себя самого историю.

– Мало мне того, что брат повесился из-за несчастной любви, так еще и ты решил покончить с собой на моих глазах. Да еще на той самой крыше, где мы с тобой целовались на первом курсе. Ты это специально придумал? Это что, какая-то извращенная месть за то, что я теперь с Тимуром?

– Да нет… – промычал я в ответ что-то нечленораздельное, все еще находясь в полном ступоре, но начиная понимать, почему дом показался мне знакомым.

– Глупый! Забудь эту дурацкую идею сбежать от мира, размазавшись по асфальту. Пойдем ко мне. Я напою тебя чаем, и мы вместе подумаем, как тебе выбраться из неприятностей без самоубийства.

Злата взяла меня за руку и повела за собой, хотя, если быть более точным, потащила, как нашкодившего ребенка.

Подводя итоги своих сегодняшних мытарств, я думал о том, что мне стоила невероятных усилий попытка избавить мир от себя. Теперь я чувствовал, что у меня больше нет прежней решимости и в помине. Конечно, я по-прежнему боялся себя. Боялся того, что мог навредить окружающим. Но жить, похоже, я хотел гораздо сильнее…

5 сентября 23:52

Владимир, спальный район

9-этажный жилой дом,

квартира Златы

Сидя на кухне своей сокурсницы, я делал вид, что внимательнейшим образом слушаю ее нравоучения. На самом же деле я думал совсем о другом. Наверное, это было в высшей степени глупо с моей стороны, но я рассматривал лицо Златы и пытался понять, почему тот бывший я с ней расстался. Девушка была безумно красива. Хотя, вероятно, я находился под влиянием гормонов, выделившихся, когда я, наконец, почти решился прыгнуть вниз. А потому, наверно, идеализировал девушку.

Как бы то ни было, Злата очаровывала и возбуждала даже сейчас, и от этого мне становилось еще хуже. После недавней трагедии в деревенском доме я решил больше не заниматься любовью ни с кем и никогда…

С другой стороны, возможно, я себе просто льстил. Вряд ли у нас со Златой хоть что-то сейчас могло получиться в смысле дальнейших отношений. Девушки не очень любят беглых преступников. К тому же у нее есть парень, причем не сморчок какой-нибудь, а вполне серьезный человек. А что ей мог предложить я, кроме своих проблем? Это только в фильмах красавицы влюбляются в хулиганов и художников, а в жизни они ищут стабильность и выходят замуж за обеспеченных бизнесменов и политиков.

Но, собственно, о чем я думаю? Всего пару минут назад я вообще собирался прыгать с крыши. Подумать только, одно мгновение – и все бы могло уже кончиться. В тот момент я и представить не мог, что лишь несколько минут спустя вот так буду сидеть в тепле, пить ароматный чай, закусывая халвой в шоколаде, и любоваться красивой сокурсницей. Похоже, я влюбился в нее с первого взгляда, когда увидел ее портрет, нарисованный мною самим в прошлом.

Наверное, все-таки хорошо, что Злата меня остановила. Религия не прощает самоубийц. К тому же покончить с собой никогда не поздно. Лучше, не прибегая к крайним мерам, просто спрятаться где-то далеко-далеко – в глуши, в Сибири. Вести неприметную жизнь, довольствоваться малым, служить людям, попытаться искупить грехи. Может быть, пойти работать учителем в сельскую школу, например, преподавать астрономию, и вечерами смотреть на звезды в самодельный телескоп. Обзавестись садиком и огородом. Дать обет безбрачия и посещать местную церковь, чтобы неустанно молиться. А если повезет, возможно, даже когда-нибудь встретить собственных детей и стать им хорошим отцом.

В общем, оправданий неудавшейся попытке я нашел много, хотя даже для меня самого они выглядели малоубедительными. В реальности же, вместо того чтобы расплющить об асфальт монстра, каковым, очевидно, являлся, я сидел на кухне у девушки, мысленно рассуждая о возможных отношениях с ней.

Злата попыталась посмотреть мне прямо в глаза, но я отвел взгляд и уставился на розовые цветочки на скатерти.

– Саш, ты ведь меня не слушаешь, – девушка говорила так серьезно, что была похожа на строгую учительницу, отчитывающую набедокурившего ученика.

– Ты не понимаешь, я очень опасен.

– Это неважно. Я знаю, что в душе ты хороший человек. Все люди хорошие, просто иногда совершают ошибки.

Тяжело вздохнув вместо ответа, я продолжил слушать ее нежный голос, не беря в голову смысл слов. Боже, каким приятным был этот голос. Так бы слушал и слушал. Не представляю, как с такой девушкой можно было бы ругаться. Достаточно услышать, как она говорит, и сразу забудешь, чем был, собственно, недоволен.

Злата тем временем все продолжала свой монолог:

– Неважно, что случилось в прошлом. Главное, что ты послушал меня и остановился. Ты правильно сделал. Тебе требуется время, чтобы все обдумать. Поживешь пока у меня. Здесь тебя не найдут. Едой я тебя обеспечу. А заодно оценишь, хорошо я готовлю или нет. А то раньше только ты меня по кофейням водил и всякими вкусностями баловал.

Девушка улыбнулась, наверное, оттого, что почувствовала, что сделала в своей жизни что-то стоящее. Да, она не спасла брата. Зато сохранила жизнь своему запутавшемуся другу.

– Так, ты пей чай, а я пойду, постелю тебе в гостиной.

Я проводил Злату взглядом. А когда решил снова вернуться к чаю, неожиданно обнаружил, что в питье для меня больше не было необходимости. Держа в руке прозрачный стакан, я наблюдал, как вода в нем постепенно убывала. И уходила она не через портал в другую Вселенную, а именно в меня. Было странно ощущать, как каким-то непонятным образом она медленно просачивается через стекло, а затем сквозь кожу внутрь организма. Моя рука, словно корень растения, сама впитывала воду, не дожидаясь, пока я ее выпью.

Пожав плечами, я оторвался от странного зрелища и все-таки сделал глоток из чашки. Кто знает, может, скоро я утрачу способность пить чай, как все нормальные люди. Так хоть наслажусь этим, пока есть возможность.

Мои метаморфозы продолжались, и кем я стану в конце этого преобразования, мне было неизвестно. Хотелось только надеяться, что я по-прежнему буду походить на человека, хотя бы внешне.

Пощелкав пультом, переключая каналы маленького телевизора, стоящего на холодильнике, я нашел новости.

Что особенно приятно, по телевидению говорили сейчас не обо мне. На этот раз в рамках экстренного информационного выпуска речь шла о последних событиях на международной космической станции.

Действующий экипаж МКС состоял из двух американских астронавтов Дженифер Дилон и Майкла Килтона, россиянки Марии Лебедевой и канадского космотуриста Джека Макдилона.

По графику были запланированы штатные работы вне станции с целью наладки сенсорного оборудования. Организаторы полета решили их совместить с вылазкой в открытый космос туриста-канадца.

Последние слова диктора я слышал словно через пелену, неожиданно опустившуюся на меня и лишившую возможности наблюдения за реальным миром. Я попробовал пошевелиться, но и движения, даже минимальные, оказались мне не по силам. Способность ощущать собственное тело практически исчезла. Беспомощный и непонимающий, я оказался в нигде и был не в состоянии что-либо изменить.

Внезапно четкая и реальная картина возникла перед моим внутренним взором. Я разглядел лица незнакомых мне людей и услышал их голоса. Нескольких секунд было достаточно, чтобы понять: я вижу и слышу все то, что происходило на борту МКС. Причем вижу настолько четко и детально, что могу улавливать малейшие оттенки их настроения. Более того, несмотря на то что экипаж был многонациональным, я прекрасно понимал, что эти люди говорили друг другу, как будто общение протекало на моем родном, с детства знакомом языке.

Я увидел, как ответственная за наладку оборудования, а заодно, видимо, и за космотуриста Мария Лебедева подсоединила к канадцу и к себе страхующие лебедки и открыла шлюз.

Поначалу все шло хорошо. Девушка начала выходить или, точнее, выплывать из люка спиной вперед. Она сосредоточилась на главной для себя задаче: одарить сорокапятилетнего нефтемагната лучезарной улыбкой через забрало своего шлема. Не отрывая взгляда от спутника, девушка оттолкнулась от корпуса станции и выскользнула в галактическое пространство.

Бизнесмен включился в космический флирт и помахал отплывающей на фоне звезд красавице рукой. Однако вскоре ему стало не до романтической игры. Довольное выражение на лице Марии сменилось гримасой боли. Ее стало относить влево из-за струйки воздуха, вытекающего из скафандра.

Стараясь спасти девушку от аноксии и скорой неминуемой смерти, космотурист ухватился за страхующий трос и стал тянуть ее внутрь. Как заядлый рыбак, Джек втащил свою напарницу на борт и быстро заблокировал шлюз, навсегда лишая себя шанса посмотреть на Землю-матушку из открытого космоса. Круглые капельки крови выплывали из дыры на боку скафандра девушки. Сама же она обвисла без чувств на руках у миллионера. Микроскопический метеорит или просто какой-то обломок космического мусора, словно пуля, поразил ее.

Не приходя в себя, Мария вздрогнула и инстинктивно схватила своего спасителя за защищенную скафандром руку. Так она держала Джека до тех пор, пока остальные космонавты не переместили их обоих из переходной камеры внутрь станции.

Откуда-то издалека до меня донесся голос диктора:

– В предыдущих выпусках СМИ немного ошиблись, сообщив о ранении космотуриста. Нельзя назвать ранением превращение в серый прах, что осыпался в сапоги скафандра.

Тем временем я наблюдал, как с девушки сняли скафандр и пристегнули к специальной панели в медицинском отсеке станции. Она бредила, и холодный пот заливал лицо несчастной. Но, когда Майкл взрезал ее комбинезон на месте ранения, там обнаружилась лишь запекшаяся кровь, и никаких следов от раны.

Мария что-то бормотала, и Майкл наклонился, чтобы попытаться все расслышать. Его коллега Дженифер стояла рядом, раздираемая страхом перед происходящим и нетерпением.

– Майкл, что она говорит?

– Кажется, что-то про боль в спине.

– А как же обезболивающее? Оно что, не подействовало? Да и спина вроде не была повреждена.

– Придется ее перевернуть, помоги мне.

Астронавты отстегнули ремни и аккуратно перевернули раненую. Затем они снова ее пристегнули к панели спиной вверх, словно готовили к массажу.

Майкл разрезал скальпелем комбинезон Марии сверху донизу. Затем убрав ткань, обнажил ее спину, которая сильно опухла в районе лопаток, словно там что-то росло и распирало кожу. Этот странный горб продолжал увеличиваться прямо на глазах. Кожа девушки в этом месте натянулась, как на барабане, и стала сине-бордовой от лопающихся капилляров.

– Майкл, мне страшно. Что это?

Прежде чем соотечественник ответил, Дженифер и сама все увидела. Кожа Марии не выдержала и со звуком рвущейся бумаги распоролась до самой поясницы, выплеснув фонтан капель крови, а заодно обнажив кровавые крылья, скрывавшиеся в горбе.

Эти крылья не были похожи на те, что у птиц. Вместо перьев они были покрыты крупной чешуей, как тело панцирного млекопитающего – панголина. Черные, с металлическим блеском, легкие, но опасно острые. Они тысячами лезвий были готовы не только подарить возможность летать, но, если нужно, и убивать.

Постепенно все тело Марии начало обрастать чешуей, скрывая кожу под защитным кожухом.

– Надо доложить в Центр, срочно… – Майкл, словно завороженный, смотрел на крылатую девушку, не веря своим глазам.

Однако, все-таки взяв себя в руки и оттолкнувшись от стены, он стремительно поплыл сначала в коридор, а потом в рубку.

– Центр, ситуация усугубилась. Сообщите новые инструкции.

– Мы все видим, ждите дальнейших указаний, – отозвался нервный голос диспетчера из Центра управления полетом.

Внезапно видеосвязь оборвалась. Базу тряхнуло – это включились маневровые двигатели, меняя орбиту станции.

– Что за черт! – Майкл попытался все исправить, дергая рычаги на пульте управления, но тщетно.

В рубке появилась Дженифер.

– Майкл, нас относит в сторону Земли, что случилось?

Американец попытался повлиять на управление маневровыми двигателями, но автоматика его не слушалась.

– Дженни, у меня такое ощущение, что нас решили уничтожить, затопив, как станцию «Мир».

– Да что ты такое говоришь!

Внезапно сработала сигнализация.

– Внимание экипажу! Станция приближается к верхним слоям атмо сферы. Стабилизируйте орбиту или покиньте станцию.

– Что делать, Майкл? Вручную не пробовал изменить орбиту?

– Автоматика все блокирует. Надо бежать, другого выхода нет. Тащим Марию на корабль и сваливаем. После будем думать, диверсия это, сбой или перестраховщики на Земле.

Все уже были в космическом корабле, когда Майкл принял для себя новое решение.

– Улетайте без меня. Буду пробовать спасти станцию до последнего.

– Ты с ума сошел, Майкл!

– Это не обсуждается. Космолифт русских в зоне досягаемости. Может, мне повезет, и я пристыкуюсь.

Майкл покинул корабль и закрыл за собой люк.

Станцию сильно тряхнуло, а вместе с ней и меня. Какой-то внутренний толчок вывел меня из странного транса. Я попробовал поднять руку, и мне это удалось. Способность двигаться, видеть и слышать вернулась так же неожиданно, как и пропала.

Прямо перед собой я видел работающий телевизор, где продолжался экстренный выпуск новостей:

«Камера внутри спускаемого аппарата зафиксировала, как сразу после вхождения в атмосферу вся электроника на борту вышла из строя. Космический аппарат взорвался, не оставив экипажу ни малейшего шанса на выживание. Однако, по непроверенным данным, Мария Лебедева, или то, чем она стала после выхода в космос, выжила. В качестве доказательства этого, мы показываем любительскую запись с места приземления».

Пошел видеоролик плохого качества. На фоне голубого неба можно было различить объятый огнем шар. Затем последовал взрыв, и нечто, словно огненная птица феникс, вылетело из пламени и разлетающихся осколков космического аппарата.

Диктор продолжил вещать:

«Взрыв не прошел для крылатого существа бесследно. В пламени оно рухнуло недалеко от железнодорожного полотна. Территория падения обломков спускаемого аппарата в городе Березники сейчас оцеплена, Мария Лебедева пока не найдена. На месте падения наблюдается странное явление: вся растительность пожухла в радиусе трех километров».

Далее последовало несколько комментариев экспертов по поводу случившегося, а затем рассказ о чрезвычайном происшествии сменил прогноз погоды, который, к счастью, не предрекал никаких метеоритных дождей, от которых мертвые ученые оживают, а симпатичные космонавтки отращивают крылья.

К окончанию передачи вернулась Злата и проводила меня к постели. Пожелав девушке спокойной ночи, я чуть было не поцеловал ее, но вовремя опомнился и сразу же лег спать.

Ни на какие разговоры у меня сил не осталось. Когда я уснул, мне приснился очередной странный сон.

Гуляя по утреннему Владимиру, я настороженно осматривался вокруг себя. Улицы были пусты, словно вымерли. Внезапно позади послышался шорох, и я обернулся, но никого не увидел. Немного подождав, я пошел дальше, но снова послышался тот же звук, будто кто-то крался за мной. Мне стало не по себе.

Держа в памяти возможность активной слежки за мной, я решил укрыться в ближайшей подворотне. Однако там уже кто-то был. Похоже, этот кто-то был изрядно пьян, потому что заметно пошатывался. Незнакомец обернулся в мою сторону, и я увидел, что на половине его лица кожа словно была соскоблена, обнажая череп и пустую глазницу. Второй же глаз смотрел на меня с ненавистью. Внезапно он истошно завопил, подавая кому-то сигнал, и со стороны двора побежали в подворотню такие же изуродованные люди. Резко развернувшись, чтобы убежать, я увидел, что и путь назад мне уже преградили такие же жуткие незнакомцы. Люди тянули ко мне свои уродливые руки и кричали страшными голосами: «Это твоя вина. Твоя вина…»

Все они медленно надвигались на меня, пытаясь схватить, и, возможно, разорвать. Но, как только они касались меня руками, сразу же превращались в пепел.

Люди все прибывали и прибывали. Все больше и больше становилось вокруг меня пепла, который уже начал заполнять воздух и проникать мне в ноздри. Находясь в почти непроглядном облаке праха, я начал задыхаться. Кто-то неразличимый во тьме пепла все-таки коснулся моего плеча, и я проснулся.

На краю дивана сидела Злата. Это она дотронулась до меня.

– Тебе приснился кошмар, Саш? – девушка улыбнулась мне своей нежной солнечной улыбкой.

Тем не менее ее присутствие меня не сильно подбодрило, словно передо мной была не лучшая из женщин, а пустое место. Наверное, кошмар еще до конца меня не оставил, но это было к лучшему. Меня пугали чувства к Злате. Особенно желание близости, которая могла с ней сотворить что угодно.

– Да так, ерунда. Не стоит внимания, Злата.

– Как официально, – девушка хитро улыбнулась, – а раньше ты меня солнышком называл. Кстати, сейчас кое-что тебе покажу.

Злата вышла из комнаты и через минуту вернулась с каким-то гербарием в рамочке. Красивые, но высохшие цветы, спрятанные за стеклом, имели очень странную форму. Они ничуть не потускнели в своих красках, и более того, часть лепестков светилась в полумраке.

– Очень красиво! А за счет чего они светятся?

– Это ты мне скажи. Ведь это ты мне подарил их на прошлый день рождения.

– Это-то я помню… – немного стушевавшись, соврал я, – но ведь они уже высохли…

– Ну не знаю. Чтобы понять, почему они до сих пор светятся, нужно сначала понять, почему они раньше светились. А ты тогда сказал, что это – свет твоей любви…

– Значит, он еще не угас во мне, – уже абсолютно искренне ответил я.

– Почему же ты оставил меня? Оставил одну? Брат умер, а ты знаешь, как я трепетно к нему относилась. Ты мне был очень, очень нужен. Но ты просто бросил меня.

– Прости меня… – ответил я, не помня и не понимая, как и зачем оставил ее в прошлом.

– Ты сказал, что у тебя нет выбора. Но выбор есть всегда, Саша. Любящие друг друга не должны расставаться. Как писал Экзюпери, «мы в ответе за тех, кого приручили». А ты меня приручил, а потом оставил.

– Извини…

– У меня нет обиды на тебя. Просто мне было очень плохо. Ладно, пусть это останется в прошлом.

Злата поцеловала меня в лоб и, прежде чем она ушла, все воспоминания о кошмаре исчезли, будто его никогда и не было. Повернувшись на бок, я все еще чувствовал ее поцелуй, и с этим ощущением сон снова меня унес из реального мира.

На этот раз обошлось без кошмара. Напротив, сон был приятным, словно продолжение поцелуя. Мы сидели на летней веранде ресторана, что выходила в сторону моря. Ресторан располагался на одном из верхних этажей торгового центра, внизу нам открывался вид на вечный праздник курортного города.

Множество людей прогуливались по набережной мимо пальм у самой кромки моря. До нас долетали ароматы цветов и живая музыка, которую играли здесь же, на сцене. Мы со Златой пили прохладное шампанское и ели тирамису с легким привкусом «Амаретто»: горького миндаля и ванили.

– Может, сходим к морю? – предложила девушка.

– Хорошая мысль, – ответил я и, оставив на столе пару купюр (это были не рубли, а тайские баты), пошел вслед за ней к выходу.

Когда мы вышли к ночному пляжу, то разулись, и девушка со смехом увлекла меня в воду. Я чудом успел, прежде чем оказаться в море, бросить неподалеку свою сумку с телефоном и документами. Правда, это их не спасло. Очередная волна добралась до моих вещей и окатила водой.

Деньги, документы, телефон – все намокло, но меня это мало волновало. Мы целовались прямо среди волн, которые сбили нас с ног, и мы продолжали целовать и обнимать друг друга, то и дело оказываясь под покровом соленой воды.

– Ты целуешь меня словно в последний раз, – сказала девушка.

Я ей не ответил. Там, на пляже, напомнил о себе булькающим сигналом мой телефон. Я знал, кто мне должен был позвонить. Так же, как и знал, что время нашего расставания пришло. Слезы подкатили к глазам, и тут я проснулся.