6 сентября 7:33

Владимир, квартира Златы

Открыв глаза, я понял, что звонок телефона из моего сна в реальн ости был всего лишь будильником Златы.

Вскоре и сама его хозяйка вошла в комнату.

– Пора завтракать, – сказала она своим мелодичным нежным голоском, и мое настроение сразу же улучшилось, а улыбка непроизвольно появилась на лице.

Покинув постель, я первым делом сходил в ванну. Пригладил смоченной в воде ладонью торчащие во все стороны волосы, быстро почистил зубы, намазав пасту на палец, и таким образом, можно сказать, привел себя в порядок.

Наверное, было бы неплохо обзавестись собственной расческой и зубной щеткой, подумал я и пошел на кухню, где Злата уже активно готовила завтрак.

Она приготовила салат. Причем с помидоров и огурцов была счищена кожица. Как пояснила девушка, в кожуре овощей слишком много нитратов. Заправив блюдо деревенской сметаной, она подала салат, не посыпая солью, что, по ее словам, тоже было вредно. Кроме салата я получил отварную свинину вместе с пояснением, что мясо она берет только у одной бабульки на рынке, которая держит собственных поросят и не пичкает их никакими антибиотиками и гормонами.

В качестве десерта было предложено мороженое, которое тоже оказалось правильным. И подано было по-особому. Как сказала Злата, брать следует только это воронежское мороженое, потому что его готовят без красителей и вредных добавок. Десерт был разложен в маленькие вафельные корзиночки, в которых обычно на кофе-брейках подают красную икру или паштеты. Поверх мороженого девушка поместила ассорти из свежих ягод: смородины, малины и черники.

В принципе, я ничего не имел против здорового питания. Но если бы я готовил сам себе, то так бы заморачиваться не стал. Впрочем, коль кто-то обо мне проявлял заботу, этому можно было только радоваться.

Себе Злата приготовила овсяную кашу на воде без всяких добавок, и, увидев, как я поморщился от вида этой бесформенной серой массы, сказала, что я ничего не понимаю и что это «вкусняшка», после чего, изобразив удовольствие на лице, начала ее есть.

Решив посмотреть телевизор, я глянул на него, и тот словно по команде включился.

Злата вздрогнула от неожиданности, но, переведя взгляд на меня, удивилась еще больше, не обнаружив в моих руках пульта.

Ничего не оставалось, как просто пожать плечами, будто я понятия не имел, в чем тут дело. Правда, про себя отметил, что некоторые плюсы есть и в происходящих со мной трансформациях.

По телевидению продолжали говорить о недавнем космическом инциденте. Станция чуть не сгорела в атмосфере, но благодаря смелому астронавту из США была все-таки спасена. Сам герой остался пока на базе в карантине, но уже получил новую задачу, касающуюся наладки космического лифта, который только проходил первые испытания по подъему людей и грузов на орбиту с помощью кабеля из нанотрубок.

Уездный городок Березники теперь был оцеплен российской армией, и туда не допускались даже международные наблюдатели. Российские официальные лица объясняли это возможностью заражения болезнью, которая поразила первую группу спасателей, приехавших на место крушения. Все они погибли от не известной ранее науке инфекции, за считаные минуты растворившей их мышцы и кости, словно грибок с невероятным метаболизмом.

Кроме того, обсуждалось, что некоторые свидетели видели, как с вертолетов ловили в металлическую сеть не то огромную птицу, не то человека с крыльями. Теперь, по слухам, это существо держали в тюрьме «Белый лебедь», что находится в соседнем городе Соликамске. Власти официально не подтвердили данную информацию, но и опровержения тоже не выдвинули.

Услышав эту новость, я пришел к выводу, что существо, наверное, чем-то на меня похоже. Возможно, именно у него есть ответы на все мои вопросы. Мне было бы чрезвычайно интересно узнать от него что-то полезное о самом себе. Однако искать специально с ним встречи я не хотел: риски были слишком высоки. Решив как-нибудь обойтись без разговоров с космическими пришельцами, зараженными космонавтами или мутантами вне зависимости от важности информации, которой те обладают, я постарался выбросить ее из головы.

После завтрака Злата вплотную занялась моим новым имиджем, который помог бы легко затеряться в толпе и избежать нежелательных встреч с правоохранительными органами.

После окончания трудов моей сокурсницы я посмотрелся в зеркало. Новая прическа не очень понравилась, но маскировка мне сейчас была необходима. Окрасив мои волосы в черный цвет, Злата оставила меня их сушить, а сама, чмокнув на прощание в щеку, пошла в университет.

Оказавшись в одиночестве, я вновь включил телевизор, который поведал мне в криминальных новостях, что сумму за сведения, способствующие моей поимке, увеличили в два раза.

Сначала эта информация вогнала меня в тоску, но затем меня осенило. За последнее время я совершил массу невероятных, просто фантастических вещей. Проходил сквозь стены, вытягивал любые необходимые для жизни моего организма элементы из окружающей среды, мог управлять электричеством. Но при этом я так еще до конца не разобрался в своих способностях, а главное – не научился ими упра влять. Они, несомненно, могли пригодиться, особенно при такой охоте, какая велась на меня.

Решив немного поэкспериментировать, я задумался, с чего лучше всего начать. Мне столько всего предстояло попробовать и, словно ребенку в магазине игрушек или в кондитерской лавке, захотелось всего и сразу.

Мой взгляд упал на Златину чашку из-под кофе. Взяв ее в руки, я сосредоточился, пытаясь найти у себя способности к апперцепции – считыванию информации при касании предмета о том, кто его сделал, кто его касался ранее, и прочих связанных с ним событиях и людях.

Только начав эксперимент, я сразу же почувствовал, как волна тепла разлилась по телу. В сердце что-то приятно защемило, и в голове возник образ Златы.

Неожиданно зазвонил сотовый телефон, оставленный мне сокурсницей для экстренной связи. И вот сейчас она звонила:

– Саш, все нормально? Ты сейчас так ярко ворвался в мои мысли, что я забеспокоилась, не случилось ли чего с тобой.

– Нет, все в порядке. Спасибо, что беспокоишься обо мне.

– Ладно, тогда до встречи, – ответила девушка и отключила телефон.

Поставив чашку на место, я решил поэкспериментировать с чем-то другим, так и не определив, к какой области сверхспособностей отнести ментальную связь с девушкой.

Протянув руку к холодильнику, я усилием воли попытался его открыть. Особо усердствовать не пришлось, дверца послушно дернулась и открылась, резко стукнувшись об стол. При этом часть продуктов вывалилась на пол, а молоко разлилось прямо на линолеум.

В азарте я мысленно приказал йогурту, стоящему на верхней полке, переместиться ко мне. Беспрекословно повинуясь, он плавно спикировал на стол рядом со мной.

Сразу вспомнились гоголевские «Вечера на хуторе близ Диканьки», не хватало только вареников для полного соответствия.

Обрадованный первыми результатами экспериментов, я попробовал взлететь и сам. Ненадолго сосредоточившись, я получил неожиданный результат в виде забурлившего и выбросившегося к потолку потока чая из моей чашки, видимо, решившего, что он гейзер. Однако такие последствия меня не устроили, и я продолжил концентрироваться на полете. В ответ на эти старания кухонная утварь и все легкие предметы со стола, за которым я сидел, взмыли в воздух и закружились в потоках незримой энергии.

Наконец я ощутил, что и сам начал парить. Это действо далось мне куда сложнее предыдущих. В итоге я завис над кухонным столом, но напряжение было слишком сильным…

Вскоре я почувствовал сильнейшую усталость. Плавно приземлившись назад, я с трудом перевел дух. У меня словно разрядились аккумуляторы. Тем не менее восстановить силы мне удалось очень быстро, причем жестоким способом – в жертву была принесена доверчиво прыгнувшая мне на колени вислоухая кошка хозяйки квартиры.

Испугавшись за свалившееся на пол животное, я даже вспотел. Кошка осталась жива. Я, как вампир, отобрал лишь часть ее жизненных сил. Кошка быстро пришла в себя и, недовольно фыркая и пошатываясь, пошла прочь с кухни, еле волоча от слабости лапы.

Восстановив столь негуманным способом силы, я решил заняться более важным делом: попытаться вспомнить, кто я и кем был до больницы. Теперь, когда я обрел сверхъестественные способности, можно попытаться еще раз докопаться до прошлого, погрузившись в состояние медитации.

Перейдя в зал, где мне любезно предоставили спальное место на диване, я прилег и постарался расслабиться. Начав считать до десяти, я дал себе мысленную команду на счет десять войти в состояние самогипноза и вспомнить все, что позабыл. Один – тело расслабилось и отяжелело. Два – дыхание стало медленным и глубоким. Три – сердце начало биться ровно и спокойно. Четыре – легкая прохлада, словно ветерок, коснулась моего лба. Пять – в районе солнечного сплетения я почувствовал приятное тепло. Шесть – все мысли ушли из головы. Семь – и я начал проваливаться в бездонную пропасть внутри себя.

Восемь… Я все еще падал.

Девять… Обрывки прошлого начали возникать и тут же гаснуть.

Выхватив один из обрывков воспоминаний о том, что произошло до отъезда в Тверь, я смог его просмотреть, как небольшое, но очень яркое реалистичное кино.

Около года назад

Владимир, баня «Королевский Двор»

В моем виденье я сидел на заднем сиденье гремящего третьесортной музыкой и ослепляющего многочисленными фарами прохожих, словно рождественская елка, «хаммере». Машина въехала во двор бани и, небрежно проехав через бордюр, остановилась прямо на цветочной клумбе. В водителе машины я с легкостью узнал своего напарника Кабана из прежних видений. Он вышел из автомобиля, деловито жуя зубочистку, и, смачно выплюнув ее, направился к зданию. Толстая серебряная цепь и спортивная куртка делали его похожим на бандита из 90-х годов. Молча пройдя мимо старика-охранника, Кабан проследовал к входу. Однако дежурный окликнул его, и напарник, нехотя остановившись, обернулся.

– Молодой человек, – позвал охранник.

– Что? – с вызовом ответил Кабан.

– Машину свою с газона уберите, не положено так парковаться.

– Ой, да ладно. Мы скоро уедем.

– Не положено, – строго повторил охранник.

Кабан сконфуженно осмотрелся по сторонам, словно не хотел, чтобы другие увидели его позор, и, вздохнув, пошел переставлять машину.

Когда наконец проблема парковки была решена, я тоже вылез из машины, и мы вошли в баню.

Осмотревшись, я увидел, что почти вся моя команда была уже в сборе. Поджарый парень с взъерошенными волосами, подпоясанный одним только махровым полотенцем, расставлял на столе пиво и пережаренный шашлык. В нем я сразу узнал Шустрого по прозвищу Шустрик. Услышав, что кто-то вошел, он обернулся и посмотрел на нас.

– Привет, босс, – подмигнул он мне. – Привет, кудряшка Ден, – махнул Шустрый рукой в сторону Кабана.

– И тебе не хворать, – проглотил прикол слишком рано начавший лысеть водитель.

Мы поприветствовали друг друга теплыми объятиями. После этого Шустрик продолжил заниматься сервировкой стола, а мы пошли здороваться с остальными.

В гостевой было еще трое. В полную грудь затягиваясь косяком какой-то травки, в кресле сидел простоватого вида парень. Судя по желтоватому оттенку его лица и темным кругам под глазами, здоровьем он не блистал.

Кабан брезгливо с ним поздоровался.

– Здорово, Путник… Живой еще? – сказал Денис, вяло пожав руку парня.

Затем, раскрыв объятья, пошел в сторону дивана, где, небрежно положив ноги на стол, расположилась спортивного вида девица с ярко-красными волосами. Из одежды на ней были только стринги.

В девушке я узнал будущую бухгалтершу «Финанс Профи Групп» Светлану.

Ее небольшая, но красивой формы грудь гипнотизировала не только вошедшего, но и всех присутствующих, пожалуй, за исключением Путника.

Светлана без смущения ловила на себе мужские взгляды и надувала пузыри из жвачки.

– Вот теперь понял, почему я сюда приехал, – затараторил улыбающийся шофер. – Чтобы вновь увидеть твою красавицу.

– Ну сделай себе фото, Денис, и повесь в туалете, – ответила Светлана, пренебрежительно посмотрев на Кабана.

– Может, поцелуемся? – поинтересовался Денис.

– А давай… Правда, есть шанс, что я тебе случайно сломаю челюсть. Но попытка ведь не пытка, правда?

– Злая ты, неженственная. Пойду я лучше с Евреем поздороваюсь.

Кабан еще раз посмотрел на грудь девушки и пошел в сторону последнего члена нашей команды. Им оказался парень, по виду смахивающий на сумоиста. Он был полностью голый, поскольку только что вышел из парилки. Несмотря на свои габариты и целлюлит, толстяк абсолютно не стеснялся своей фигуры.

– А, Кабан! И тебя Призрак привлек. Знал бы, не поехал в сауну. После прошлого раза я с тобой, придурок, работать не собираюсь.

– Не парься, Пончик. Я сюда просто пивка приехал попить. У меня и без Призрака все схвачено. Бизнес просто прет. Я, Димас, станцию техобслуживания открыл, а скоро рядом еще и мойку открою.

– Ага, и дохода после вычета всех налогов только на бензин для твоей машины и останется, – подытожил Еврей и быстро отвернулся от Дениса, чтобы тот не сказал ему какую-нибудь гадость в ответ.

Однако Кабана это не остановило.

– Кто бы говорил, жиртрест! Что, дыхательная гимнастика худеть не помогает? Сколько ты весишь уже – тонну? Не понимаю, как ты еще ходишь и в землю не проваливаешься!

– С божьей помощью, мой юный лысеющий друг.

– Глянь на себя в зеркало. Может, захочешь руки на себя наложить. Хотя нет, попробуешь в окно выброситься, а не пролезешь.

– А меня все устраивает, Кабан. Я еще тебя переживу.

Тут Шустрый наконец закончил накрывать на стол и позвал всех.

Светлана, миновав всех остальных, подошла ко мне.

– Привет, Пупсик. Между прочим, я по тебе скучала, а ты мне уже сто лет не звонил, – девушка навалилась на меня с поцелуем, но нас быстро разнял Шустрый.

– Так, все готово. Хватит тут любезничать друг с другом. Понимаю, все давно не виделись. Предлагаю это дело обмыть.

Дмитрий и Денис обменялись злобными взглядами и пошли к столу.

Шустрик безжалостно потряс бутылку шампанского и с громким хлопком, от которого все вздрогнули, пробкой выстрелил в потолок, а забурливший гейзером напиток расплескал почти полностью на скатерть.

– Ты меня напугал, Макс, – засмеялся Кабан. – Думал, что это Еврей от обжорства лопнул. Так, ладно, за что выпьем?

Не прекращая просмотр этого фильма, извлеченного из глубин памяти, я отметил, что не только у меня было поддельное имя во время тверских событий.

– За человека, который всех нас здесь собрал, за нашего бессменного лидера – за Призрака! – провозгласил Шустрик, высоко подняв бокал.

– За Сашу, – поддержала девушка. – За упрямого как осел парня, который всегда добивается своего.

Кабан аж поморщился от столь явного подхалимства.

– Лучше просто за нас. Мы тут все равны. За Призрака пить на его дне рождения будем, – сказал Денис, подняв свой почти пустой бокал.

Неудовлетворенный количеством спиртного в нем, Кабан решил открыть еще одну бутылку.

– Макс, вот учись у меня! Никакой глупой тряски бутылки. Придерживаем пробку и…

Видимо, шампанское уже давно грелось на столе, и потому, хотя Денис и крепко держал пробку, бутылка выскользнула у него из рук и торпедой улетела в дальний конец комнаты, даже не разбившись.

– А ты мастер, – ухмыльнулся Дмитрий.

Мне надоело выслушивать бестолковый треп, и я сердито всех прервал.

– Так, давайте уж, наконец, выпейте, и перейдем к делам. Мы вроде за этим здесь собрались.

Девушка бросила на Дениса ледяной взгляд.

– А ну пей давай, свои три капли в стакане. Равный он, блин.

– За Призрака, – поднял бокал Еврей, который так ничем и не прикрылся.

Шустрый ехидно посмотрел на Дмитрия.

– А что, у всех юристов такие животы до колен?

– Ой, да ладно… Это холм успеха, просто ты завидуешь.

– А под ним павший карлик, – усмехнулся Кабан.

– Может сравним? У кого больше? – возмутился Еврей.

– А давай, – ответил Шустрик и начал развязывать полотенце.

Тут я окончательно сорвался.

– Все, заканчивайте. Я вас по важному делу пригласил, из Таиланда посреди отпуска улетел. Будем ПИФ создавать.

– Че? – переспросил Кабан.

– Управляющую компанию паевого инвестиционного фонда. У меня есть серьезные инвесторы, так что по итогам работы выйдет по полмиллиона евро на каждого.

– Что-то пугает меня такая щедрость, – скептически высказался Кабан.

– Заткнись, лысый… – шикнула на него Светлана, и я продолжил.

– Итак, координация проекта на мне. Шустрик набирает работников. Света рулит финансами. Кабан на подхвате. Путник будет генеральным, – и мы на него все спишем.

– Э… Я против! – резко пришел в себя парень, дымящий травкой.

– Получишь полмиллиона евро за нечего делать. Будешь сидеть под пальмой в Каире и попивать коктейли. Да ты вообще ничем не рискуешь. Съездишь в Антарктиду, как твой дед. Ты сколько лет у меня на экспедицию денег просишь? Здесь тебя все равно ничего не ждет, кроме наркологии.

– Возможно, я и соглашусь.

– Ну а Еврей, как обычно, обеспечивает увод денег в офшоры и наш отход в Израиль после завершения операции…

– Что, опять в Тель-Авив лететь? Только вчера вернулся, последние косяки после питерских дел подчищал!

– Мне другого найти, кто за кучу денег будет круглосуточно жрать и греться на солнце на берегу Мертвого моря? – уточнил я у Дмитрия.

– Нет, я в деле. Надо – так надо, – для вида тяжело вздохнул Еврей.

– Э… А предоплата будет? – поинтересовался Кабан.

– По десятке на нос на мелкие расходы, зарплата столько же ежемесячно. Остаток озвученного ранее гонорара по окончании операции. Единственное условие: все всё делают в соответствии с моими указаниями. Это прежде всего тебя, Денис, касается. И ты понимаешь почему…

– Да не виноват я тогда был… – начал оправдываться Кабан.

Но я его прервал:

– Проехали, Ден. Скажи спасибо, что я тебя тогда вытащил из той переделки. В общем, схема обычная, просто оплата выше. Мы в этот раз работаем от очень больших людей, но мои взаимоотношения с ними вас не касаются.

– Наше дело исполнять твои указания, босс. Терки с большими личностями – это твое умение, мы туда никогда не лезем, – вставил свою реплику в разговор Максим, он же Шустрик.

– Некоторые лезут, – я укоризненно посмотрел в сторону Кабана и продолжил: – Контролер инвесторов будет на постоянной связи со мной, но в процесс вмешиваться не станет. Мою схему проверили их экономисты самого высокого уровня, все будет четко.

Шустрик поднял кружку с пивом и произнес тост:

– Однажды грехи Призрака его догонят, и мы все пойдем, как соучастники. Так выпьем же за то чудное время, пока мы все вместе и на свободе.

– Христос был вообще безгрешен, а его распяли. Так что не надо тут мрачных пророчеств, – парировала Светлана, потягивая через трубочку мартини.

– За пятьсот кусков! – сказал Денис. – Как раз с моими сбережениями на «Робинсон Р102» хватит, всю жизнь мечтал о собственном вертолете. Не зря же учился водить эту крошку. Последний разок поучаствую и, надеюсь, вас всех больше никогда не увижу. Не хочу кончить в тюрьме, как Шустрик верно подметил.

– А я куплю себе домик у моря где-нибудь в Болгарии, – мечтательно сказал Еврей, – там и кухня хорошая, и жизнь спокойная.

– А я с такими деньгами женюсь на молодой да симпатичной. Пусть не готовит, не убирает, главное, чтобы секс был хороший и мозг не выносила, – допивая очередной бокал, вставил свою реплику Шустрый.

– Это ты прям проститутку описал, – усмехнулась Светлана.

– Да пошли вы, вечно все опошлите.

Постепенно виденье угасло…

Сказав мысленно «десять», я увидел тьму. Живую, огромную, властную тьму. Она теперь всегда была рядом, и во мне хранились ее знания. Это ее голос редко и без предупреждения приходил ко мне из глубин подсознания.

Тьма больше не скрывалась. Она жила во мне, обладая своим сознанием и своей памятью. Моя же память походила на клочья бумаги, догорающей в холодном пламени существа, прежде дремавшего во мне, а теперь пробуждавшегося и обретавшего власть.

6 сентября 8:52

Владимир, квартира Златы

Меня словно обдало ледяной волной и выбросило прочь из потока воспоминаний, а тьма вновь укрылась во мне, ожидая своего часа.

Итак, кое-что полезное я теперь помнил. Оказывается, у меня имелся план отхода, который курировал мой человек за рубежом. Я открыл телефонную книжку, которую, по счастью, захватил из дома благодаря ее карманному размеру и привлекательному золотому тиснению.

Однако беглый просмотр в поисках номера Еврея ничего не дал.

Снова перелистав книжку, страницу за страницей, я обнаружил, что, судя по нумерации, одного листа явно не хватало. Тогда, быстренько закрасив соседние листы простым карандашом, я увидел следы каких-то записей, в одной из которых были закорючки похожие на слово «толстяк», и рядом написано на английском: «alphagod».

Немного подумав, я предположил, что это ник человека из моей команды в скайпе. Сев за компьютер Златы, я проверил свою догадку.

Сначала изображения моего собеседника не было видно, только слышалось чавканье и прихлебывание. Затем увидев на мониторе меня, Дмитрий и сам решил показаться.

На экране высветилось его безмятежное лицо с двумя подбородками. Он сидел в кресле и попивал чай вприкуску с обильно смазанным кремом пирожным.

– Что, босс, что-то пошло не так?

– Все пошло не так. Дениса взяли, и он меня сдал. Где остальные, пока не знаю. План отхода под вопросом.

– Кабан – гнида. Я так и знал, что он всех предаст. Хорошо хоть по мне у него сведений нет. Кстати, ты зря боишься. У Кабана нет никаких контактов наших связных. Он, правда, знает о конспиративной квартире, но ею можно пожертвовать.

– Понимаешь, я тут в бегах все контакты растерял, а на память…

– Ну можешь не продолжать. Это в твоем духе, ты и собственный телефон вечно в записной книжке смотришь. Записывай номер связного во Владивостоке, документы он тебе сделает и из страны вывезет в Японию. Ну а дальше, уже как гражданин Израиля, едешь ко мне.

– А как с остальными быть?

– Маячки Светланы и Макса активны, оба в Твери, но в разных местах – видимо, прячутся. У Дениса местоположение то определяется, то снова исчезает. Видимо, где-то в подвале его держат, но он тоже город не покидал. Не знаю, стоит ли ради них рисковать? Денег ты достаточно вывел, вали из страны и расслабляйся.

– Нет, это как-то неправильно. Да и денег у меня практически нет. А у Шустрого и Светланы есть.

– Как знаешь. Только будь осторожен. У меня нет желания здесь всю жизнь одному куковать. Как появишься в Твери, свяжись со мной, дам тебе их координаты, где они будут на момент твоего прибытия.

– А телефон свой дашь?

– Пиши, растеряша: 050 234 9971. Но лучше по скайпу, меньше шансов, что отследят.

Попрощавшись и прервав связь, я начал прикидывать, как все осуществить.

Похоже, план дальнейших действий начинал проясняться. Мне предстояло небольшое путешествие по стране без документов в кармане. Нет, ну паспорт-то у меня, конечно, имелся, но, учитывая то, что именно по нему меня все и искали, толку от такой бумажки было мало. В общем, в теории все выглядело так: я спасаю помощников в Твери или хотя бы нахожу Максима. Потом как-то добираюсь до Владивостока, оттуда перебираюсь в Японию, а из Японии с новыми документами в Израиль, где меня вроде как ждут мои миллионы.

Каким бы план ни казался сложным, все равно другого не было. Пришло время начинать что-то предпринимать, а не просто прятаться. Резко встав из-за стола, я почувствовал, как моя голова закружилась. Нахлынула неожиданная слабость, перед глазами все окуталось туманом, и я упал в обморок.

Какое-то время я провел без сознания. Быстрый взгляд на часы подсказал, что прошло не более пяти минут. Но за это время многое вокруг переменилось. Осмотревшись по сторонам, я в первый момент подумал, что попал в какую-то иную реальность. Все предметы были изуродованы невообразимым образом. Деревянные ножки стуль ев, стоявших рядом, каким-то невероятным способом завязались в узлы. Стеклянный столик надулся, словно пузырь, и стал походить на полупрозрачный глобус. Паркет на полу пошел волнами от меня, как от эпицентра мощного удара. Куски бетонных стен с наклеенными на них фотообоями вытянулись в мою сторону причудливыми сталактитами. Причем ничего не треснуло, не разбилось и не порвалось в процессе деформации.

Однако самое жуткое зрелище представляла несчастная кошка. Ее голова и одна лапа торчали прямо из вытянувшегося причудливым щупальцем потолка. Причем лапка еще дергалась, но глаза уже начали терять проблески жизни.

Неожиданно позади раздался странный звук, похожий на тяжелое дыхание огромного зверя. Начав оглядываться, я увидел, как нечто, похожее на темный сгусток, резко метнулось в мою сторону и исчезло при соприкосновении со мной, одарив ледяной волной страха.

Помимо всех неприятных ощущений я почувствовал кровь на губе, которую разбил при падении. Ранка почему-то не захотела зарастать, как делали другие раны до этого.

Странная сущность, что пряталась во мне, пугала. А активность ее, похоже, все возрастала.

Подняв с похожего на море пола салфетку, которая претерпела изменения только в том, что свернулась в трубочку, я приложил ее к губе, а затем снова отнял и посмотрел на окрасившую бумагу кровь.

Что-то всколыхнулось в моей почти стертой памяти, и я вспомнил кое-что из своего далекого детства.

Тогда я учился в четвертом классе, в доме-интернате для детей без родителей. Шел урок физкультуры, и летящий, словно метеорит, мяч ударил меня прямо в лицо, разбив нижнюю губу до крови.

– Быстров! Что стоишь, как пень с глазами. Нет, прости, безглазый. Отбивать за тебя кто должен? – заорал на меня учитель физкультуры.

Он свистнул в знак окончания игры.

– Поздравляю тебя, криворукий. Из-за тебя команда проиграла. Понимаешь, Быстров, – ты худший в классе, ты просто слабак! Давай отжимайся, раз играть не умеешь. Двадцать раз.

Зализав разбитую губу, я начал отжиматься. Уже на третьем отжимании мои силы кончились, и я просто упал на пол.

– Это что, все? – негодовал учитель. – А ну давай еще.

Он со всей силы надавил мне на спину рукой.

– Вот тебе утяжеление, если мужик – выжмешь.

Тщетно напрягаясь, я пытался подняться с пола, но ничего не получалось.

В этот момент подбежала моя одноклассница, в которой я с трудом узнал еще совсем юную Светлану.

– Павел Петрович, оставьте его. Ему нельзя так напрягаться…

– Так, а ну кыш отсюда, мелюзга. Без тебя разберусь. Пусть отжимается, пусть докажет, что он мужик.

Учитель вообще сел мне на спину, и я уперся лицом в пыльный пол.

– Хватит! – крикнула Светлана и попыталась столкнуть учителя с меня. Поняв, что у нее ничего не получается, она укусила его за руку.

– Ах ты, мелкая дрянь, – озверел учитель и отвесил девочке оплеуху, от которой та упала на пол.

Неожиданная волна злобы придала мне силы, и я, резко дернувшись, свалил с себя пузатую тушу учителя. Потом вскочил на ноги и со всех сил ударил его ногой в лицо.

– Никто не обидит моих друзей! – заорал я, глядя, как корчится учитель, словно не получил удар от четвероклассника, а влетел в бампер мчавшегося на полной скорости автомобиля.

Воспоминание растаяло, и я решил, что оно было последним знаком, указывающим на то, что пора идти спасать своих бывших помощников. Тем более что моего укрытия – квартиры Златы – теперь практически не существовало.

Однако прежде чем уехать, я хотел попрощаться с сокурсницей – слишком многим я был ей обязан. Она остановила мое самоубийство, из-за меня лишилась крыши над головой. Но главное, я чувствовал, как мое сердце сжимается при одной только мысли об этой девушке.

Влюбленность пришла совсем не вовремя. Пусть я ни на что не рассчитывал, более того, хотел избавить Злату от себя, но и уехать, не попрощавшись, тоже не мог.

Взяв из кармана телефон, я позвонил:

– Привет, Златик, не отвлекаю?

– Нет, Сашуль. Сижу в кафе, пью кофе с булочкой. Учебу отменили, всех отпустили. Ты представляешь, у нас в корпусе сегодня супер ЧП произошло на первой паре. Ну может, минут пятнадцать прошло, как лекция началась. Тут вдруг грохот страшенный. Испугалась до жути, думала, все здание рушится, сейчас потолок упадет и всех придавит. Такая паника охватила! К счастью для меня и всех остальных, кто не был в тот момент в туалете, здание рухнуло только частично. Целая стена отвалилась, та, что у туалетов, прямо с кабинками вместе. Говорят, четверых увезли в реанимацию. Короче, ужас, а все ржут как кони. Не понимаю, чего смешного в трагедии.

– Да уж, бывает такое. Вот уж нелепая смерть умереть на унитазе, – сказал я, похолодев от воспоминания, как в день моего визита в университет именно в туалете пошла, возможно, та самая злополучная трещина, что и отломила впоследствии стену.

– Сплюнь. Надеюсь, все пострадавшие выживут… а у тебя как дела?

– Нормально. А ты когда домой вернешься? Мне бы не хотелось кое-что обсуждать по телефону.

На другой стороне телефона повисла странная пауза, словно девушка думала, как лучше ответить.

– Понимаешь, когда занятия отменили, за мной заехал Тимур и предложил мне и сокурсникам отметить «День неучебы» у себя в клубе, в «Мефисто». Ну я не стала отказываться, а то он решил бы меня подвезти до дома и мог бы напроситься на чай. Он же все-таки мой парень. В общем, я решила не рисковать, побуду здесь пару часиков и постараюсь улизнуть.

– Ясно. Тогда позже поговорим.

– Ты не обиделся? – спросила девушка извиняющимся голосом.

– Да нет, все нормально, до встречи.

Было странно, что Злата передо мной оправдывалась. Хоть она и сказала, что мы когда-то встречались, но ведь это уже вроде в прошлом. Или нет?

Еще немного поразмышляв над разговором и над всем, что вокруг творится, я решил не тратить времени на ожидание, а назло всем предосторожностям наведаться в клуб лично и потом покинуть город.

Одевшись как можно неприметнее, в куртку с капюшоном, которую когда-то носил еще брат Златы, я покинул полуразрушенную квартиру, поймал неподалеку от дома такси и поехал прямо к клубу.

6 сентября 10:37

Владимир, дискоклуб «Мефисто»

Такси подвезло меня к двухэтажному особняку дискоклуба и ресторана «Мефисто», что располагался неподалеку от университета. Снаружи он был стильно отделан черным и красным мрамором, а также украшен крупной объемной надписью из серебристого металла – «Мефисто» – и изображением глаза.

Одетый как подросток, я прошел мимо скучающего на входе в клуб охранника и без проблем попал внутрь. Несмотря на свалившуюся популярность, в новом имидже на улице меня не узнавали, – и это несказанно радовало.

Крашеные волосы, темные очки, одежда, добавлявшая пару размеров и ботинки на высоком каблуке, в которые я еще подложил картон под пятки, – меня как будто замаскировали.

В клубе уже громыхала музыка. Хотя, судя по расписанию, висевшему при входе, он открывался только в двенадцать часов дня, а дискотека и подавно начиналась с одиннадцати вечера. Похоже, Тимур все это уладил. Танцующих было предостаточно. Видимо, отпраздновать обрушение собственного учебного заведения пришли студенты и с параллельных потоков.

Буквально кожей я ощутил потоки энергии, пульсировавшей вокруг. Скорее всего, музыка и танцы способствовали ее более свободному выходу из людей. Проведя пальцем по недавно разбитой губе, я обнаружил, что та наконец перестала кровоточить.

Осмотревшись по сторонам, в одной из открытых кабинок я увидел сидящих за столиком Тимура и Злату. Ухажер моей подруги пил пиво из литровой кружки, вальяжно откинувшись на диване, и что-то рассказывал Злате.

Достав сотовый, я ей позвонил:

– Алло? – послышался в ответ нежный, но встревоженный голос.

– Привет, мне нужно срочно с тобой поговорить, я у входа. Сможешь выйти на минутку?

– Да, конечно. Сейчас.

Уже почти у самого выхода я увидел, что Тимур меня заметил и, резко встав, направился в мою сторону. Раз уж меня рассекретили, я решил, что убегать смысла нет.

Сокурсник не спеша подошел и навис надо мной своей мощной фигурой.

– Здравствуй, Саша, – на этот раз Тимур не был притворно вежлив. – Твои проблемы с законом меня мало волнуют, но вот твои звонки моей девушке и ваши встречи мне не нравятся.

– Я уезжаю, просто хотел с ней попрощаться.

– Да мне плевать!

К нам подошла Злата.

– Тимур, мы с Сашей давно дружим, и ты это знаешь. Дай нам просто поговорить.

– Поговорить? – Тимур со всей мочи и без предупреждения врезал мне прямо в глаз.

От неожиданности я не только не успел защититься, но и вообще еле устоял на ногах. Однако, не заставив себя долго ждать, я ответно ударил его прямо в челюсть, от чего тот даже клацнул зубами.

Это оказалось приятно, но я, к сожалению, позабыл, что парень не ходил без охраны. От барной стойки поднялись четверо накачанных ребят во главе с Солитером и направились к нам. Охранник клуба разнимать никого не спешил, он молча прикрыл входную дверь и теперь наблюдал за происходящим в ожидании команды от Тимура.

Дело принимало неприятный оборот, и надо было действовать решительно. Взяв за руку Злату, я сказал окружающим меня парням:

– Дайте нам спокойно поговорить, и тогда я просто уйду. Иначе за последствия я не отвечаю.

Естественно, моя угроза иной реакции, кроме смеха со стороны противников, не получила. Впрочем, мое дело было попробовать все решить миром, а раз они не захотели, то пусть пеняют на себя.

Рядом вовсю работала дискотека, народ танцевал, не обращая внимания на наши разборки. Отчасти это было хорошо, потому что энергия этих людей ощутимо прибавляла мои силы, и я верил, что справлюсь с противниками.

Первый удар я получил от своего сокурсника Солитера. Он пришелся под дых, и я согнулся.

– Злата, уходи отсюда, – сказал я, пытаясь сосредоточиться на высасывании сил из нападавших.

Однако сконцентрироваться мне не дали. Целая серия ударов обрушилась от остальных нападавших.

– Злата, пожалуйста, – из последних сил попросил я, ловя тумаки, летящие со всех сторон.

К счастью, вмешался Тимур.

– Иди в машину, у нас к Саше есть разговор, и тебе не нужно при нем присутствовать.

– Никуда я не пойду. Оставьте его в покое, немедленно.

Тимур кивком подозвал охранника.

– Антон, отведи девушку в машину и проследи, чтобы она там меня подождала.

Охранник потащил Злату к выходу, несмотря на ее сопротивление.

Уже не в силах стоять, я рухнул на пол, свернувшись в клубок и спрятав голову от ударов. Ребята начали резвиться что есть мочи, и вскоре я уже лежал в луже собственной крови. Мне как-то везло в последние дни на побои, я их притягивал к себе как магнит.

От боли закружилась голова, и, возможно, я уже заработал себе сотрясение мозга. Мои сверхспособности, как обычно, предательски медлили. Наконец, сдавленный хрип вырвался из моей груди, и уже со следующим вздохом я почувствовал, как неумолимым потоком отовсюду в меня полилась энергия.

Первым среагировал на изменившиеся обстоятельства Тимур. Увидев, как после очередного удара один из его бойцов рухнул на пол с торчащей из окровавленной штанины костью, а ботинок этого неудачника вместе со ступней упал рядом, хозяин ресторана отошел в сторону.

Затем, когда уже второй нападавший, побледнев, начал исходить кровью из глаз, носа, ушей и даже откуда-то из паховой области, Тимур окончательно понял, что это не совсем обычная драка, и поспешил прочь из клуба.

Надо сказать, сделал он это очень вовремя.

Боль начала проходить, а ушибы исчезать. Очередные удары уже не наносили мне повреждений. Не спеша я поднялся с пола и, расправив плечи, встал в боевую стойку.

Неожиданно жесткий удар кулака от одного из нападавших врезался мне прямо в правый глаз. Между тем мой череп его не остановил, и кулак, затягивая за собой всю руку, просто всосался в мою голову, очевидно, мгновенно разложившись на различные полезные для организма вещества. Боец издал жуткий крик и отступил, с ужасом смотря на обрубок руки.

Нападавшие попятились от меня в разные стороны. Только Солитер все-таки предпринял последнюю попытку и, выхватив нож, вонзил его мне прямо в живот. Металл мгновенно рассосался, а рана заросла, после чего мой сокурсник остался лишь с одной рукояткой в руках.

Мой ответный удар не заставил долго ждать. Однако низкорослый задира оказался весьма проворным, и в последний момент от него увернулся. Вместо Солитера всю мощь удара на себя приняла одна из колонн, поддерживающих потолок зала. Во все стороны полетели осколки кирпича и штукатурка от пробитой насквозь колонны. После такого удара она с грохотом рухнула на пол, подняв облако пыли.

Недолго думая, Солитер убежал вслед за Тимуром, бросив товарищей на произвол моей силы.

По сути, бой был окончен. Больше нападать никто не решался, однако светопреставление на этом не закончилось. Мой разгоряченный схваткой организм продолжал впитывать энергию окружающих. Видимо, дискотеки были для меня опасны потому, что от ритма музыки я совсем терял контроль над своим телом.

Сверкали софиты и лазерная цветомузыка.

Хотя присутствующие уже перестали танцевать, поняв, что только что произошла не рядовая драка, а кое-что гораздо худшее и опасное для них, я все еще тянул из них энергию.

В какой-то момент поток энергии настолько усилился, что парализующая волна эндорфинов буквально заставила меня остолбенеть в охватившем экстазе.

Энергия хлынула в меня со всех сторон, как в черную дыру. Окончательно потеряв над собой контроль, я словно со стороны наблюдал, как на танцполе и за столиками один за другим начали падать люди. Едва видимые вихри молекул, из которых состояли их тела, отделялись от их плоти и тонули во мне. Сами же люди постепенно превращались в серый пепел, изредка оставляя после себя небольшое кровавое пятно.

Затем процесс перекинулся на вещи вокруг. Столы, стулья, куски стен, оборудование – все обращалось в прах, отдавая мне все то, из чего состояло.

С ужасом я почувствовал, как мое тело буквально забурлило и начало трансформироваться. Первыми выпали зубы под натиском растущих из десен новых, более крепких и острых. Мои кости стали утолщаться, а под кожей на спине, причиняя невыносимую боль, набухали два крепких бугра.

Мне сразу вспомнилась астронавтка, у которой выросли крылья. Но лично мне никакие крылья были не нужны. Не с моим послужным списком было становиться таким заметным. По крупицам собирая остат ки собственной воли, я каким-то чудом все-таки смог остановить процесс. К этому моменту внутри помещения, кроме меня, не было никого живого. Здание разрушалось, и я поспешил к выходу.

Покинув клуб, я увидел, как Тимур и Злата ожесточенно ругаются в машине.

Стены позади меня задрожали и стали обрушаться. Взорвалась поврежденная газовая труба, и весь дом охватило пламя, а затем повалил черный дым. Здания, стоявшие неподалеку, начали давать трещины, в них разбились и осыпались стекла.

Несколько рваных провалов зигзагами раскромсали асфальт, словно лучи, отходя от клуба.

Увидев, что дело совсем дрянь, Тимур завершил перепалку со Златой. Он попытался завести машину, но безуспешно.

Руины клуба фейерверком выплюнули во все стороны осколки окон, обломки стен и охваченные пламенем куски крыши. Меня накрыло волной пламени, и моя одежда загорелась, однако я даже не остановился, продолжая уверенным шагом идти к машине.

– А и черт с тобой, дура! Оставайся с этим монстром! Все, я умываю руки! – с этими словами Тимур выскочил из машины и бросился прочь в ближайший двор со всей скоростью, на которую был способен.

Попытавшись притушить огонь, коснувшийся моих волос, я обнаружил, что они даже и не думали загореться, словно были огнестойкие.

Тогда, скинув с себя горящую рубаху, я потушил ее, заодно бегло себя осмотрев. Нигде на теле никаких ожогов, ссадин или синяков не было. Удовлетворившись этим, я снова надел рубаху, правда, уже немного потрепанную.

Сев в машину к Злате, я увидел на ее лице выражение полного непонимания.

– Извини за случившееся, в моих планах было просто попрощаться с тобой. Не хочу больше подвергать тебя риску из-за себя, ты же видишь, сколько от меня проблем.

– Нет, Саша! Больше ты меня не бросишь, как тогда, на первом курсе. Неважно, что с тобой, я люблю тебя. И с Тимуром начала встречаться только потому, что он был чем-то похож на тебя.

– Ты не понимаешь, люди гибнут по моей вине. Пока ты со мной, ты в большой опасности.

– Знаешь, я взрослая девочка и сама могу решить, что мне делать и с кем мне быть.

– Да пойми же. За мной гоняются стражи правопорядка всей страны, а сейчас я еду выручать напарников, направляясь в самый улей своих врагов. Даже взрослым девочкам такие самоубийственные приключения совсем ни к чему, а уж для тебя я такого точно не хочу.

На другом конце улицы показалась военная машина. Она остановилась, и из нее начали выгружаться и быстро рассредоточиваться по местности солдаты.

Времени на раздумья не осталось, и я повернул ключ зажигания.

Машина послушно завелась с первого раза, и мы поехали в сторону автовокзала, посчитав, что в автобусе сбежать из города будет проще, чем в машине.

Проезжая по знакомому и одновременно чужому городу, я мельком посматривал по сторонам. Мимо, сверкая сиренами, проскочили пожарные машины. Затем неспешно проследовала колонна военных автомобилей. Кругом были посты полиции и дружинники, которые тормозили все машины подряд, и поэтому мне приходилось их объезжать дворами.

Приблизившись к железнодорожной станции, которая располагалась рядом с автовокзалом, я увидел военные грузовики и людей в форме, проверяющих документы у прохожих. Выбора не оставалось, пришлось менять планы и искать другой способ побега из города.

Мы снова поехали петлять подворотнями. Злата раскрыла свою небольшую сумочку с золотистым брелоком кошечки на ремешке и достала шоколадку.

– Саша, будешь? Она с фундучком.

– Нет, спасибо, – ответил я, пытаясь следить за дорогой.

– Она вкусненькая-вкусненькая, – девушка заулыбалась и, отломив пару квадратиков от плитки, поднесла к моим губам.

Несмотря на то, что я не хотел шоколадку, все же было приятно взять угощение из рук Златы. Мне нравилось, что за мной кто-то ухаживал и, в отличие от всего мира, не считал негодяем. И что особенно важно, это была девушка, которую я любил.

Взяв ртом кусочек шоколадки, я специально коснулся губами нежных пальцев сокурсницы.

– Смотри, не съешь меня, – засмеялась девушка словно мы были на свидании, а не пытались сбежать от преследователей.

Она положила голову мне на плечо, одной рукой обняла вокруг талии и сунула ладонь другой мне под рубашку между пуговиц.

Управлять рулем, когда у тебя кто-то лежит на плече, было не очень удобно, но я ни за что не сказал бы ей об этом, а просто чуть сбавил скорость, наслаждаясь тем, что сейчас Злата была рядом.

Добравшись закоулками до набережной, мы бросили машину на стоянке у моста. Перейдя его, мы стали лесом уходить в сторону ближайшей к городу железнодорожной станции. Там я планировал сесть на электричку до Москвы и уже оттуда двигаться в Тверь к своей команде, поскольку прямой электрички до Твери не было, а на поезде с моим паспортом мы бы просто не доехали. Можно, конечно, было поймать попутку, но я боялся, что на границе области нас мог встретить очередной полицейский или военный патруль.

Мы шли не спеша, словно гуляли. Девушка взяла меня за руку, и мы стали походить на обычную влюбленную парочку, мирно бродившую по осеннему лесу. Мимо нас стайкой проехали велосипедисты, пользующиеся тем, что сезон дождей еще не начался. Затем выбежало несколько бездомных собак, но, увидев нас, почему-то испугались и, заскулив, бросились прочь.

Идя березовой аллеей, я искренне наслаждался видом позолоченных осенью листьев, ароматом трав и, конечно, близостью Златы. Пусть обстоятельства были против нас, но прямо сейчас я находился на вершине блаженства.

Кружась, опадала листва, а птицы облепили деревья, как будто собрались для обсуждения предстоящего перелета на юг. Их гомон нисколько не раздражал и даже немного рассмешил нас.

Мы улыбнулись, но все же прибавили шагу, опасаясь скорее не преследователей, а того, чем с ветвей нас могли одарить птицы. Вскоре мы вышли к мелкой речке и перешли ее по небольшому железному мостику. С воды на нас выжидательно смотрели утки, привыкшие к тому, что люди подкармливают их хлебом. Но нам порадовать птиц было нечем.

Злата хорошо знала эти места, в отличие от меня, не помнившего о них ничего. Еще минут десять ходьбы под ее руководством, уже по лесной тропе, и мы оказались на небольшой крытой железнодорожной платформе.

6 сентября 11:42

Железнодорожная станция недалеко от Владимира

Купив билеты в кассе, что находилась прямо на железнодорожной платформе, мы присели на скамейку в ожидании электрички.

Ветер трепал наши волосы, Злата прилегла мне на плечо, а я обнял ее за талию. Мы молча сидели рядом друг с другом и наслаждались тем, что были вместе.

Подождав так минут пятнадцать, мы сели в электричку до Москвы. К сожалению, на этом преследование не закончилось. По вагонам ходил военный патруль.

Оставив Злату в кресле у окна поезда, я поспешил выйти из вагона в сторону, противоположную от идущего нас проверять патруля. Вероятно, страх за девушку активизировал мои сверхспособности, и я сквозь стены увидел, как солдаты подошли к Злате.

– Это вы сейчас сели на станции?

– Да, а что?

– С вами был молодой человек, где он?

– Вы про брата, который меня провожал? Так он давно вышел из вагона.

Военный пристально посмотрел в глаза девушке и, не заметив в ее взгляде ничего подозрительного, пошел дальше.

Слегка заметавшись в тамбуре, я попытался придумать, куда мне скрыться от идущего в мою сторону патруля.

Наконец решение было найдено. Перебежав в другой вагон, я открыл дверь и вылез наружу. От сильного ветра мне стало холодно, но я совладал с собой и, держась одной рукой за ручку снаружи, снова захлопнул дверь. Спрятавшись таким образом, я решил подождать, пока солдаты уйдут подальше.

Мимо меня со свистом пролетали столбы электропередач, мелькали желтеющие деревья и кусты. Дико завывал ветер, пытаясь меня сдуть.

Вновь подумав о Злате, я решил, что сейчас было бы самое подходящее время избавить любимую от себя.

«Это моя война – не ее», – сказал я сам себе.

Решив больше не тратить времени на размышления, я принял окончательное решение.

Разжав пальцы и отпрыгнув от двери, через мгновение я кубарем улетел в кювет. С грохотом и свистом мимо пронесся поезд, увозя не вовремя нашедшую меня любовь куда-то в Москву.

После падения я выжил. Наверное, было слишком опрометчиво прыгать с поезда, наивно надеясь на свои недавно открывшиеся способности, в которых толком-то и разобраться времени не было.

Мне на удивление «повезло». Упал я прямо в груду бетонных блоков и металлоизделий, которую добрые железнодорожники не потрудились за собой убрать после ремонта путей.

Проводив взглядом поезд, я задумался над более прозаичными вещами, чем мои романтические чувства.

Например, есть ли смысл вообще вставать? Когда я падал, то приземлился головой на что-то, по своей жесткости даже и близко не напоминавшее подушку. Поэтому возникал вполне резонный вопрос: пусть сейчас ничего не болело, но где гарантия того, что, если пошевелиться, мой позвоночник не рассыплется, как трухлявый пень, а мозги не вытекут наружу? Впрочем, вечно лежать в обрыве тоже было глупо, поэтому, слегка отдохнув и насладившись седыми облаками и ароматами осени, я все-таки встал. И – о чудо! Ничего страшного не произошло, даже намека на боль нигде не ощущалось. Все, кажется, было в полном порядке…

6 сентября 12:21

Где-то между Владимиром и Тверью

Из Владимирской области я выбирался на попутках. Перемещался таким замысловатым образом, что даже посетил славный город Ковров, неожиданно выяснив, что и здесь в свое время тоже наделал много шума.

Когда я подбирал себе машину, чтобы угнать, ко мне подошел мужчина и окликнул по имени. Разумеется, я даже и не подумал оборачиваться. Но тот сам ко мне подбежал и стал долго и нудно интересоваться, когда ему и еще половине города вернут их деньги.

Сделав честное лицо, я сказал, что полиция меня оклеветала и что именно сейчас занимаюсь возвратом средств местным жителям. Когда же я понял, что мне не верят, просто взял мужчину за лацканы велюрового пиджака, в который он был одет, и, придавив к стене, посоветовал помалкивать. Только после встряски мужик, наконец, перестал возмущаться, поняв также и то, что ему придется отдать мне пиджак, чтобы хоть немного прикрыть обгоревшие дыры на моей одежде.

Моя манера вести разговор заставила беднягу проворно удалиться прочь.

Продолжая хулиганить, я усилием мысли открыл замок на двери машины. Затем, сев внутрь и прикосновением включив зажигание, угнал чей-то старенький «Лэнд Ровер».

Уже почти покинув город, на выезде, где орденоносная стела с надписью «Ковров» высилась над благоухавшим газоном осенних цветов, я выехал на трассу с второстепенной дороги и попутно пересек двойную сплошную. Видимо, именно по этой причине меня попытался тормознуть откуда-то из кустов березовой лесополосы вылезший полицейский.

Однако я уже сильно устал для бесед и потому просто помахал ему из окна недопитой бутылкой пива, которую успел купить в ларьке, пока блуждал по городу.

Резко дав по газам, я умчался прочь от полицейского и от знака, ограничивающего скорость до 20 километров в час.

Впрочем, особенно далеко мне уехать не дали. Видимо, блюститель закона невысоко оценил мой жест с бутылкой, и вскоре впереди показался полицейский кордон. Врубив музыку погромче, я его с легкостью обогнул по обочине и помчался дальше. Однако вскоре машину начало водить из стороны в сторону.

Мне пришлось остановиться. Оказалось, заднее колесо во время обгона попросту разорвало, и теперь покрышка лохмотьями висела на диске.

Пока я любовался последствиями собственного разгильдяйства, полицейские меня догнали. Они подъехали сразу на двух машинах. Трое вышли и направились в мою сторону.

Один из них, тот, что шел чуть впереди, с ухмылкой на лице заговорил.

– Поздравляю, парень. Превышение скорости, двойная сплошная, неподчинение сотрудникам автоинспекции, – он посмотрел на бутылку в моей руке и добавил: – Ну и езда в нетрезвом виде.

– Прибавьте к этому отсутствие прав, и угон автотранспорта, – парировал я и пристально посмотрел на них.

Гаишники замедлили ход, так и не поняв, что собственно случилось. Затем они один за другим рухнули на землю без сил, при этом слегка подергиваясь, как выброшенная на сушу рыба.

Что же касается меня, то я, напротив, почувствовал себя бодрячком и резво пошел в сторону машин преследователей.

Один их сослуживец все это время оставался за рулем и наблюдал за происходящим со стороны. Он оказался догадливым парнем и, быстро развернувшись, уехал прочь, вероятно, за помощью.

– Ничего личного, – сказал я, оборачиваясь к прохлаждающимся на траве лишенным сил полицейским.

Ребята были живы, и это меня порадовало. А вот трава и листва на деревьях пожухли, местами превратившись в серый пепел. К сожалению, до полного контроля над собственными силами было еще очень далеко.

Какое-то время после встречи с полицией я ехал второстепенными дорогами на оставленной ими машине. Проезжая деревни и села, в одном из захолустий я сменил автомобиль на весьма потрепанную девятку. Сделать это было совсем несложно, поскольку теперь транспортные средства гостеприимно открывали свои двери и включали зажигание от одного моего прикосновения.

Так, с «пересадками», любуясь пейзажами золотой осени, я добрался до Твери. Позвонив Дмитрию, я узнал текущее место нахождения Максима и Светланы. Бухгалтерша оказалась ко мне ближе, и я, обогнув по бездорожью пост полиции на въезде в город, направился на поиски именно ее.

6 сентября 16:01

Тверь, временное прибежище Светланы

Улица Колхозная, где пряталась Светлана, словно подтверждая свое название, располагалась на самой окраине города. Несколько четырехэтажных зданий, собранных из бетонных блоков, с прямыми покрытыми гудроном крышами и торчащими у окон ржавыми телеантеннами, да еще с десяток покосившихся деревянных одноэтажек, в одной из которых сейчас скрывалась моя напарница, – вот, собственно, и вся улица.

Найдя нужный дом, я тщательно осмотрелся. Вероятность того, что меня ждала ловушка, не исключалась. Однако, ничего не заметив и решив в случае западни пустить в ход сверхспособности, я набрался храбрости и постучал в окно.

Через некоторое время в нем колыхнулась выгоревшая на солнце голубая занавеска и, отодвинувшись, продемонстрировала милую женскую ручку, которая показала мне средний палец, после чего снова скрылась. Посчитав это приглашением, я подошел к двери.

Долго мне ждать не пришлось. Щелкнул засов, и замок открылся.

Отворив дверь, я зашел внутрь. Светлана встретила меня в трусиках и шелковом полупрозрачном топике. Она послала мне какой-то саркастичный воздушный поцелуй и, поманив рукой, ушла в комнату.

Закрыв за собой дверь, я последовал за девушкой.

Светлана присела на диван и продолжила шлифовать свои и без того острые, как лезвия, длинные ногти.

– Как дела, Призрак? Тут, видишь ли, кордоны кругом, выбраться из города я не смогла. Нет, ну я, конечно, терпеливая девочка, но не звонить своей подруге несколько дней – это форменное свинство.

Присев на стул напротив Светланы, я попытался, глядя на нее, вспомнить, были ли у меня к этой девушке раньше чувства или нет. Однако, несмотря на то что напарница была и стройна, и даже красива, как настоящая топ-модель, ни в моем сердце, ни в других органах, ничего даже не всколыхнулось.

– Были проблемы, Света. Один добрый парень сбросил меня под поезд. Из-за этого я слегка потерял память. Потом на меня устроили облаву. В общем, суета да текучка заели. Я все-таки за тобой вернулся и надеюсь, это меня как-то реабилитирует в твоих глазах.

Девушка хищно улыбнулась и сверкнула своими карими, почти черными глазами из-под алой, как свежая кровь, челки. В ее взгляде читалось желание что-то у меня спросить, но она сдержалась и как ни в чем не бывало ответила:

– Ты же знаешь, пупсик, на тебя невозможно долго сердиться. Ты у меня такая лапа.

Почесав в задумчивости свое темечко, я добавил:

– И еще одно. Моим деньгам каюк. Нужно у Шустрого мою долю забрать и всем вместе выбираться в Страну восходящего солнца.

Девушка продолжала натачивать свои ногти, даже бровью не поведя, словно была одна.

Наконец, завершив действо, она полюбовалась своими руками и посмотрела на меня.

– Ну деньги у меня есть. Ты же мне долю выделил, хотя Максима, конечно, навестить следует. Что думаешь насчет Кабана?

– Он нас сдал, по крайне мере меня точно. Но даже если бы он держал язык за зубами, я понятия не имею, как ему сейчас помочь.

– Ясно… Да, кстати, это твое, – девушка протянула какой-то микрочип, похожий на дохлого жука. – Извини, мне свою машину пришлось бросить. А вот твой сувенирчик я для тебя же сохранила, спасибо за доверие.

– Прости… – сказал я, покраснев, хотя и считал виновным в подобном отношении себя прошлого, а не настоящего, – больше так не поступлю. Но ведь только благодаря этой штуке я тебя и нашел. – А… машину я тебе компенсирую, когда Макса найдем.

– Ладно, солнце мое, проехали, – сказала девушка и улыбнулась уже без всякой обиды. – Давай Шустрика отлавливать.

Светлана достала из-под подушки автомат Калашникова и две коробки патронов. Сняв обойму с автомата, она быстро извлекла оттуда патроны, а потом поместила их обратно, добавив еще два до тридцати, и вновь вставила магазин на место. Все это она проделала мастерски, даже не глядя на свои руки, словно практиковалась в этом постоянно.

– У тебя автомат? – искренне удивился я. – Ты что, боевиков насмотрелась? Мы простые аферисты, а не бандиты!

– Ну не ругайся, лапа. Это так, попугать кого-нибудь. Стрелять я не собираюсь… Без необходимости.

Девушка положила автомат и коробки с патронами в спортивную сумку, быстро оделась в обтягивающие джинсы, майку цвета хаки и высокие ботинки, похожие на военные. Буквально минута – и она, как по армейской тревоге, уже была готова.

Мы покинули временное убежище Светланы и направились выручать Шустрого. Недолго погуляв в поисках машины, мы заметили стоящую без присмотра синюю «мазду». Слегка повозившись с замком, я ее открыл.

– Ты, смотрю, и машины угонять умеешь, – без особого удивления сказала Светлана.

Тяжело вздохнув, я демонстративно ткнул пальцем в замок зажигания и, заведя уже привычным мне образом машину, нехотя пояснил:

– Короче, у меня кое-какие способности открылись после травмы.

Уголок рта у девушки недовольно дернулся, словно она узнала что-то плохое, однако и на этот раз сдержалась, не высказав ничего, о чем подумала.

– Ну ты у нас и раньше незаменимым был, а теперь еще и Гарри Поттером заделался. Просто клад золотой.

Искренне поразившись такой невозмутимой реакции, я тем не менее промолчал, решив, что так даже лучше, и поехал, периодически поглядывая в карту, украденную в одном из киосков методом расплавления стекла прикосновением руки.

– Куда едем? – спросила девушка.

– Улица Вербная, – ответил я.

– Что? – Светлана искренне удивилась. – Да я сама снимала для него эту квартиру. Он что, прячется там же, где и жил?

– А Кабан знал его адрес?

– Не знаю, но он его вроде иногда возил.

– Хреново. Твои предложения?

– Давай рискнем. Вряд ли кто знает про маячок. А держать Шустрого на квартире в надежде, что мы его рано или поздно будем там искать, федералы вряд ли стали бы. Просто оставили бы засаду, а его самого переправили в другое место.

– Звучит ободряюще, будем надеяться, что мы в своих умозаключениях не ошиблись.

6 сентября 16:41

Тверь, квартира Шустрого

За квартал до дома, где прятался Шустрый, мы оставили машину и пошли пешком. К счастью, народа на улицах было мало. Как мы ни старались, никакой слежки за домом не обнаружили и потому вошли внутрь. Хорошо, что домофоны с недавних пор не являлись для меня преградой. Мы поднялись на седьмой этаж. Радовало и то, что Светлана помнила точный адрес, иначе нам бы пришлось туго, несмотря на маячок в зубе Шустрика.

На наш звонок у двери никакой реакции в ответ не последовало. Подождав минут десять, я уже хотел запросить у Еврея текущие координаты маячка, но тут дверь открылась, и нас встретил взъерошенный Максим в банном халате нараспашку и семейных трусах под ним. Вид у него был заспанный и встревоженный. Мы быстро вошли и закрыли за собой дверь.

– Черт, я не ожидал, что вы придете. Думал, меня копы вычислили. Как вы узнали, где я?

– Это неважно, лучше скажи, как тебя здесь оперативники не нашли, – быстро переменил я тему. – Кабан всех сдал. А он тебя возил, почему тебя-то не арестовали?

– Ну мы для встреч офис сняли, помнишь? Еще в самом начале, когда персонал нанимали. Там я и жил все время. Какой смысл на квартиру ездить, если там интернет кабельный, кофеварка и вообще центр города…

– Понятно, – констатировала Светлана. – У тебя зарплата десять кусков, бонус в полмиллиона, а ты решил еще и на проезде сэкономить. Как это на тебя похоже. Что такой заспанный? Сексом круглую ночь занимался?

– Смешно. Да я уже забыл, что это и как делается. На ноутбуке полночи играл, чтобы мысли всякие в голову не лезли.

– Ясно, – прервал я Максима. – Что с деньгами?

– Все в сохранности. Просто тут такой бедлам начался, я решил отсидеться, пока все не уляжется. Из города выбраться просто нереально. Питаюсь одной овсянкой, хорошо хоть в день приезда в Тверь коробку купил, и она здесь все время валялась. Даже до ларька дойти не рискую. Ел ее без сахара, на одном кипятке.

– Бедняжка, ну на хоть жвачку пожуй, – сказала Светлана, достав ее изо рта и протянув Шустрику.

– Очень весело. Ты, как всегда, сама доброта, Света. Это, надо полагать, мне подарок на мой день рождения? Вижу, вы просто рветесь меня поздравить.

– А что, Макс, тебе уже какие-то подарки на праздник подарили? Что-то ни гостей, ни вечеринки не вижу, – продолжала язвить Светлана.

Шустрый хотел было обидеться, но потом сделал скидку на стервозность девушки и сменил тему.

– Ладно, что с Денисом планируете делать? Не знаю, что он рассказал властям, но пока ни моей, ни Светиной фотографии по телевизору не крутят. А я, кстати, хочу как-нибудь дочь увидеть и при этом не отправиться по этапу в Сибирь.

Девушка потерла свой подбородок в задумчивости.

– В принципе, вряд ли кто ожидает, что мы Кабана спасать будем… А набить ему физиономию за все хорошее мне бы очень хотелось. Но стоит ли ради этого рисковать? Что скажешь, Гарри Поттер?

Оба партнера посмотрели на меня в ожидании решения.

Тем временем я пытался упорядочить информацию и взвесить за и против. Мне, конечно, и самому хотелось выяснить, что на нас имели федералы и каковы их планы, а Кабан мог пролить на этот вопрос свет. Вполне возможно, что я сумел бы с помощью своих сверхспособностей отключить камеры наблюдения и проникнуть незаметно в охраняемое здание. Но вот стоил ли того возможный риск?

Мои размышления прервал Шустрый.

– Думаю, все-таки стоит рискнуть. Если, конечно, есть варианты, кого подкупить, чтобы Дениса выпустили. Он ведь знает о нашем «тайном месте», хоть и нужно быть полным дураком, чтобы о нем рассказать…

– Поверь мне, он кретин, – вставила свое веское слово Светлана.

– Чтобы о нем рассказать федералам. Но кто знает, как на него нажмут, – продолжил свою мысль Максим.

– Да, было бы очень нехорошо… – подтвердила Светлана, – такую схему с перепродажами через десять рук провести, специально фонд создать, чтобы все концы в воду спрятать и спалиться на лысом стукаче-дауне. Не, не катит.

Понятия не имея, о чем идет речь, я все же проникся желанием спасти что-то необычайно важное для себя прошлого, ради чего даже трусоватый Шустрик был готов рисковать. Да и предателя бросать не хотелось, ведь это я всех втянул в свои авантюры, а значит, в случившемся была и моя доля вины. Однако мне было страшно. Поэтому я сильно колебался, боясь принять решение.

– Ну, Саш, – твой вердикт? Будем твой дом и наше пристанище спасать? Или на авось понадеемся? – поторопила меня Светлана.

– Ладно, рискнем, – сказал я, так до конца и не приняв для себя никакого решения, но неожиданно поняв, что зря прятался по чердакам, не зная, что мой дом на меня не был оформлен. – Действовать будем тихо, не привлекая внимания. У меня есть план.

Хотя вряд ли можно было назвать планом попытку использования плохо управляемых способностей с целью спасения арестованного партнера из самого улья федералов. Единственное, что меня успокаивало, – это то, что я для себя решил: если способности меня подведут, мы просто прервем спасательную операцию в самом начале и сбежим.

Снова позвонив Еврею, я услышал в трубке лишь сообщение, что мне не хватает средств на счете для данного звонка.

Светлана дала мне свой телефон, и, дозвонившись, я получил от Дмитрия информацию о том, где в последний раз проявлялся маячок Дениса. Ни много ни мало, этим местом оказалось здание местного управления ФСБ.

Немного подождав, пока Шустрый оденется и захватит с собой сумку с деньгами, мы вышли на улицу. Похитив очередную машину, мы в гробовом молчании поехали к предполагаемому месту содержания Кабана, каждый думая о чем-то своем.

6 сентября 17:25

Стоянка у здания Тверского Управления ФСБ

Тверское управление ФСБ находилось в самом центре города, как и во Владимире. Видимо, госбезопасность, как Макдональдс, скупала для себя самую ликвидную недвижимость. Милый розоватого цвета дом на набережной Афанасия Никитина выглядел не столь пугающе, как тот, что я посетил во Владимире.

Но несмотря на внешне гостеприимный вид здания, мои планы в отношении него были просто верхом наглости. В то время, когда меня искали чуть ли не все копы в стране, я собирался проникнуть прямо в логово своих преследователей.

По всему периметру здания размещались видеокамеры, которые осложняли мое и без того непростое и неподготовленное проникновение внутрь. Центральный вход, разумеется, охранялся, хотя и был больше похож на двери краеведческого музея благодаря большим белым колоннам и этим сходством вселял ошибочную надежду на легкое проникновение.

Мы сидели в угнанной мною машине на стоянке напротив здания. В первую очередь нужно было снять наблюдение, и поэтому я решил сломать камеры силой мысли.

Сосредоточившись и представив текущее по кабелям к видеокамерам электричество, я стал мысленно увеличивать его напряжение. Постепенно вложив в это действие всю свою веру, волю и силу, на которую только был способен, я так ничего и не добился. Все, чего мне удалось достичь за двадцать минут своих стараний, – это несколько новых морщин, появившихся на покрасневшем от напряжения лбу.

Когда меня уже начали одолевать серьезные сомнения в эффективности выбранного способа, неожиданно обнаружился результат. Правда, вышло все не совсем так, как планировалось, но к подобной реализации моих затей я уже привык.

Боковое стекло машины, через которое я вглядывался в стену здания ФСБ, неожиданно покрылось паутинкой микротрещин. Затем раздался оглушительный взрыв, и миллионы кристаллов стекла из моей машины вылетели во внешний мир со скоростью автоматной очереди, сея боль и смерть на расстоянии десятков метров вокруг. Прохожие начали падать, как подкошенные, один за другим, а то и целыми группами.

Больше всего не повезло парню, разговаривающему по телефону в двух шагах от нас. Он был достаточно крепко сложен и, видимо, чтобы подчеркнуть фигуру, оделся в борцовскую майку, которая показывала его спину во всей красе.

Наверное, что-то закоротило в его телефоне от моих экспериментов, и его смартфон осыпал беднягу россыпью молний. В одно мгновение тело парня превратилось в сплошной синяк. Кожа пожелтела, а во многих местах посинела от внутренних кровоподтеков. Выступили ярко-синие вены, располосовав все тело, а вдоль всего позвоночника появились почти фиолетовые пятна, подчеркивавшие каждый позвонок, словно кто-то провел в этом месте линию пунктиром. Он выронил свой наполовину оплавленный телефон и упал на асфальт, слегка дымясь и наполняя воздух ароматами шашлыка.

Улицу оглашали крики раненных осколками и истекавших кровью людей.

Здание ФСБ дрогнуло, как при землетрясении. Все стекла из окон тоже вылетели стеклянным дождем и опали на асфальт. С десяток трещин раскурочили стену, обсыпав штукатурку и раскрошив часть кирпичной кладки.

Затем героически погибла первая камера, та, что висела у самого входа. Она сверкнула с яркостью сверхновой звезды, и взорвалась, словно состояла не из микросхем, а из взрывчатки. На ее месте зияла огромная дыра. Охранников просто разорвало на куски и раскидало по вестибюлю, как ветошь. Однако на этом шоу не закончилось, яркая полоска искрящегося пламени, как от лазерного резака, поползла по стене, круша и буравя все на своем пути. Очевидно, она двигалась, повторяя изгибы проложенного внутри кирпичной кладки кабеля.

Сверкающая линия неспешно добралась до следующей видеокамеры, и та повторила судьбу предыдущей, разнеся стену на куски, разлетевшиеся на несколько метров от места взрыва. В образовавшемся проеме вспыхнуло пламя, и повалил дым.

Пошла цепная реакция. Камеры взрывались одна за другой. Разрушения были сильными, но еще некритическими, и здание пока не начало обрушаться.

Вдоволь насмотревшись на результат своих трудов, я, злясь на самого себя, прошипел сквозь зубы:

– Не стоило тебе останавливать меня, Злата. Полет, асфальт, тишина – и никаких смертей по моей вине.

– Хватит ныть, босс! Сейчас или никогда, – скомандовала Светлана и, вынув автомат из сумки, начала вылезать из машины. – Ты нормально шума наделал, им сейчас совсем не до нас. Надеюсь, Кабана тоже завалило этими руинами и он больше уже никого и никогда не предаст.

Максим сидел на заднем сиденье машины в полном остолбенении от происходящего. Он даже перестал моргать и пытался понять, что же случилось у него на глазах, но не находил ответов.

– Макс, спрячься неподалеку и жди нашего возвращения. Уходить будем в спешке, будь наготове и, главное, не потеряй деньги, – скомандовала Светлана.

Шустрый так до конца и не выйдя из оцепенения, медленно, словно в трансе, вылез из машины вместе с сумкой.

От злости, я стукнул по рулю. Тот послушно проломился и баранкой упал на пол, словно был сделан из трухлявого дерева.

К этому моменту Светлана была уже почти у самого здания, и я, смирившись со своей судьбой, вылез из машины и последовал за ней. Пройдя сквозь дыру в стене, я очутился в настоящем аду. Туман из пыли и гари. Огонь, пожирающий мебель, и окровавленные, покры тые ожогами тела сотрудников.

Неподалеку с грохотом обрушилась балка потолочных перекрытий, и зловонно тлеющая проводка вспыхнула, соприкоснувшись с занавеской.

Сделав серьезное усилие над собой, я постарался совладать с разрывающими меня на части чувствами вины и ужаса и пошел дальше, пробираясь сквозь завалы к лестнице, ведущей в подвал.

Раз уж я натворил столько бед, нужно было хотя бы сделать то, ради чего я здесь: спасти предателя, а затем быстро убраться отсюда прочь.

Наконец, мы пробрались к лестнице. Пройдя пару полуразрушенных пролетов, мы оказались внизу. Где-то впереди, там, где была опережавшая меня Светлана, послышался сдавленный крик мужчины.

– Кто-нибудь, помогите…

– Да не вопрос! – ответила Светлана и в качестве помощи выпустила короткую очередь. Голос от такой помощи перешел на предсмертный хрип и затих.

«Надеюсь, у меня не было любовных отношений с этой стервой! – тихо пробормотал я себе под нос. – Господи, пусть все это будет просто страшным сном, а на самом деле я мирно лежу в коме после аварии, скоро меня отключат от аппарата жизнеобеспечения, и все это закончится».

Послышался удар – это Светлана открыла ногой ближайшую дверь.

Затем снова выстрелы.

– Кончай всех убивать! – уже в истерике крикнул я Светлане. И намного тише добавил: – Вот спасу Кабана и удавлюсь на собственном ремне. Хотя был ли шанс у Дениса выжить в этих руинах?

Однако шанс найти его живым все-таки был. Подвал пострадал не так сильно, как остальное здание. Видимо, он планировался как бомбоубежище и потому оказался довольно крепким, а когда мы спустились еще ниже, то и вовсе очутились в нетронутых разрушениями помещениях. Здесь только часть панелей подвесного потолка выпала на пол, и лампы дневного освещения в основном уже не горели, создавая пугающий полумрак.

Большинство дверей в новом коридоре были закрыты, но Светлана проверяла все незапертые помещения на предмет обнаружения выживших. Пройдя одну из запертых дверей, я услышал, как позади громко щелкнул засов.

Резко обернувшись, я все равно не успел вовремя. Последним, что я увидел, была все та же парочка оперативников, что меня посто янно преследовали. В руках у них были странного вида пневматические ружья, видимо, стреляющие транквилизаторами. Оперативники, ни секунды не мешкая, использовали их против меня. Даже не успев подумать о своих суперспособностях, я лишь почувствовал два болезненных укола в грудь и бедро, после которых просто выпал из реальности, и, рухнув на пол, растворился в сонном небытие…

Мне снилась Злата. Это был первый день нашего знакомства, когда я пришел в университет на занятия. Многие уже знали друг друга по подготовительным курсам, на которые я не ходил, и сейчас радост но беседовали друг с другом в коридоре рядом с аудиторией.

Здесь собралась разношерстная молодежь, пришедшая учиться больше потому, что так положено, а не из личного интереса. Что касается меня, то я четко знал, чего хочу. Навыки юридического мышления были жизненно необходимы для осуществления моих планов. Поэтому я держался немного особняком ото всех. Как потом многие говорили, смотрел на них свысока, как на недостойных для общения. Рядом с дверями аудитории, где должны были начаться занятия, висело несколько больших зеркал. В одном из них я увидел по-ангельски прекрасную девушку, которая только что подошла. Солнце из высоких окон коридора золотом играло в ее волосах. Наверное, это была любовь с первого взгляда, хоть я никогда и не верил, что такое возможно. Мое сердце затрепетало, как у подростка, словно ждало этого момента всю жизнь. Бодрым шагом я пошел в ее сторону, чтобы не упустить момент и познакомиться.

Когда я уже был готов заговорить с золотоволосой красавицей, мое виденье жестко прервалось от ощущения резкого удара. Какие-то неясные очертания сурового мужского лица появились в туманной дымке и вновь исчезли, поглощенные моим новым виденьем.

Теперь мы со Златой уже сидели на упавшем дереве, на берегу реки и беззаботно смеялись. Вынув из кармана исписанный мелким почерком блокнот, я начал ей читать свои стихи:

Однако романтика резко закончилась от очередного удара, на этот раз более осязаемого, от которого, я стал постепенно приходить в себя. Реальность оказалась не такой приятной, как то, что я видел во сне.

Осмотревшись вокруг, я обнаружил, что почти все мои враги собрались в одной комнате. В углу мирно беседовали оперативники Тимофей и Игорь. Напротив меня стоял уже знакомый фээсбэшник Зверев, и именно его пощечинам, похоже, я был обязан своим пробуждением. Светлану одной рукой пристегнули к батарее, и та злобно озиралась по сторонам.

Рядом со мной, прикованный так же, как и я, наручниками к стулу, сидел Денис с изрядным количеством синяков и кровоподтеков на лице. Нос его опух, видимо, от перелома. В глазах читались испуг и чувство собственной вины.

– И снова здравствуй, Александр, – ухмыльнулся полковник Зверев. – Да, и постарайся на сей раз без фокусов, чтобы нам лишний раз тебя не усыплять. А то, говорят, это плохо сказывается на сердце. Да и дырки от шприцов «ИСТА» тебе ни к чему, если в итоге все равно придется все рассказать.

В качестве подтверждения серьезности сказанного Тимофей, не сходя с места, навел на меня дуло ружья с транквилизатором.

Неожиданно запертый замок входной двери щелкнул, и в комнату вошел человек с тростью, который пару дней назад отправил меня умирать под поезд.

Тимофей и Игорь направили на него оружие, а Зверев удивленно спросил, кто он такой.

Однако серолицый сделал пасс рукой, как джедай из «Звездных войн», и оперативники, словно под гипнозом, опустили оружие. Фээсбэшник тоже затих и зачем-то начал долго и усердно протирать свои очки платком, словно от этого зависела вся его жизнь.

Светлана, побагровев от злости, начала возмущенно кричать на незваного гостя:

– Ты?! Это точно ты, кто же еще! Теперь ясно, почему все пошло к черту. Мы должны были не допустить изменений! А оказалось, ты и был первопричиной всего! Ты нарушил наш договор!

– Мы оба знаем, как все должно было быть. Просто я расставил все на свои места. Я часть истории, ее спусковой механизм.

– Ты сумасшедший с безмерно раздутым эго. Но ничего еще не свершилось! У меня есть и запасной вариант. Поверь, тебе он не понравится.

Серолицый тихо засмеялся, но кашель с кровью прервал его самодовольный смех.

– Твой запасной вариант не поможет…

– Ты безумец! Ты думаешь, что нашел способ получить перевес в противостоянии? Твой риск не оправдан! Вместо равновесия ты готов принести гибель всем нам! Убирайся обратно в ту дыру, где прятался все это время! – бесилась Светлана.

– Ты жертва пропаганды и вряд ли понимаешь, что я делаю, – невозмутимо парировал человек с тростью. – Так или иначе, я завершу начатое. А ты либо присоединишься, либо останешься на стороне проигравших.

Человек с тростью, потеряв интерес к диалогу, обратился к Звереву, который уже почти до дыр затер свои очки.

– Вызывай вертолет, усыпи Александра. Выдвигайтесь по маршруту, который я сообщу позднее.

Фээсбэшник повернулся к человеку с тростью:

– Исполняю.

Зверев вынул свой телефон из внутреннего кармана пиджака и позвонил:

– Сергей Геннадьевич, нам срочно нужен вертолет… Да… Да, я все понимаю и беру ответственность на себя. Дело не терпит отлагательств, рапорт представлю в установленном порядке.

Фээсбэшник взял у Тимофея ружье и стал примеряться к моей шее.

Мне нужно было срочно что-нибудь предпринять для побега, но мои тщетные попытки сосредоточиться, чтобы применить свои сверхспособности, оказались не слишком продуктивными. Туман в голове от еще не выветрившегося снотворного мешал сделать что-либо.

Однако и полковник выполнить приказ тоже не успел.

Светлана резко ударила ладонью в стену и, с хрустом сломав себе что-то в кисти, вырвала свою руку из наручника, оставив на нем лишь кровавый след от содранной кожи.

Стремительно подскочив к полковнику, она нанесла жесткий удар ногой в лицо, выбив сразу несколько зубов и глубоко стесав кожу на щеке. Зверев, скривившись от боли, уронил ружье и зажал рукой рот.

– Усыпить ее! – отдал приказ серолицый оперативникам.

Однако девушка с грацией хищника метнула четким движением стоявший рядом металлический стул прямо в следователей, и они оба рухнули, корчась от боли, даже не успев понять, что произошло.

Человек с тростью рассвирепел.

– Тебе уже ничего не изменить! – но это было все, что он успел сказать, прежде чем Светлана скрестила свои руки на его горле, вспоров ногтями своих изящных пальчиков сонную артерию старика.

Из раны на шее медленно заструилась темная густая кровь, и серолицый рухнул на пол, захлебываясь ею.

– Просто, охренеть, – сказал Денис, который так же, как и я, наблюдал происходящее.

– Хренеть будете позже, – ответила девушка, с хрустом вправив что-то в собственной кисти и после этого несколько раз сжав и разжав ее, словно проверяя, работает ли она, как прежде. – Скоро здесь будут все представители правоохранительных служб города.

Светлана бесцеремонно порылась в карманах корчащегося от боли полковника и, достав ключи от наручников, освободила нас обоих.

Затем она быстро собрала все оружие, какое нашла в кабинете, в том числе и свой автомат, лежавший на столе рядом с истекающими кровью следователями.

Нам предстояло немедленно выдвинуться в обратный путь.

Уже поднимаясь по лестнице из подвала, мы услышали вой десятков сирен, а на первом этаже почти лоб в лоб столкнулись со спасателями. Правда, на этом их спасательная миссия завершилась, так как, прежде чем я успел предупредить Светлану, чтобы она не вздумала стрелять, девушка уже открыла огонь из двух пистолетов сразу. Меньше чем через минуту, все уже было кончено: ни один из спасателей не остался в живых.

– Да какого черта ты убиваешь всех подряд! – заорал я на девушку.

– Прости, пупсик, больше не буду, – невинно ответила Светлана и двинулась дальше к проему, через который мы вошли.

Проверив еще раз на всякий случай, не выжил ли кто из спасателей, я убедился, что красновласка, несмотря на травму руки, стреляла без промаха. Оставив позади очередные случайные жертвы, я подошел к дыре в стене.

На улице все было очень плохо. Пожарные, врачи, военные, толпа зевак за ограждением. Вопли, крики, стоны, рявканье в мегафон и какофония сирен. Несмотря на суматоху, прорваться незамеченными шансов практически не было.

Однако, на наше счастье, почти вплотную к зданию стояло несколько пожарных машин. Они выпустили стрелы своих лестниц к вершине завала, и по ним сейчас карабкались пожарные, следуя на крики чудом уцелевшей группы людей.

Светлана сняла с плеча автомат и передернула затвор.

– Не бойся, Сашуль. Сейчас я открою огонь, но не по людям, а просто, чтобы отвлечь внимание. Будьте готовы бежать к ближайшей пожарной машине. Кабан сядет за руль – и сваливаем. Внимание! Начали!

Девушка вновь открыла стрельбу.

Где-то недалеко взвизгнула и упала замертво по глупости заметавшаяся среди машин собака. Одна из пуль пронзила бензобак военной машины, и та взлетела на воздух, вспыхнув, как китайский фейерверк. Еще одна пуля перебила кабель, и он рухнул на машину полиции, мгновенно убив сидящих внутри стражей порядка. Куда попали остальные выстрелы, я уже не видел, так как смотрел исключительно впереди себя, чтобы случайно не упасть на пути к пожарной машине.

Однако, судя по взрывам и крикам людей, Светлана разошлась не на шутку.

Адреналин в моей крови зашкаливал, сознание все фиксировало, но не успевало перерабатывать информацию. Более-менее пришел в себя я уже сидя в кабине, где Денис обменивался ударами с водителем машины.

Когда водитель понял, что драка с преступниками может плохо для него кончиться, он вырвался из рук Кабана и сбежал вместе с ключами.

Денис сплюнул с досады и попытался разобраться, как завести машину без ключей. К этому моменту откуда-то из гари, копоти и криков в кабину залез Максим, мертвой хваткой сжимавший сумку с деньгами, а следом за ним села и Светлана. Она посмотрела на мучения Кабана и с тяжелым вздохом обратилась ко мне:

– Сашуль, помоги Денису, завести машину.

Приложив палец к замку зажигания, я послал мысленный приказ, и мотор послушно заработал:

– Ты как это сделал? – изумился Кабан.

– Гони, гони, придурок, – крикнула на шофера Светлана и отвесила ему крепкий подзатыльник.

Денис резко дал задний ход, и с лестницы машины с криками посыпались пожарные.

– Блин, я не хотел, – испугался Кабан, но его извинения не сильно облегчили участь пожарного, оставившего на лобовом стекле паутину мелких трещин и кровавый след, а потом сползшего на асфальт и исчезнувшего за капотом.

– Газуй, идиот сентиментальный! – приказала Светлана.

Денис послушался, резко развернул машину, чуть не опрокинув ее, и поехал прочь.

Военные открыли по нам шквальный огонь, но, к счастью, сделали это слишком поздно. Мы уже начали быстро удаляться от здания. Однако в качестве компенсации их медлительности нам на хвост сел десяток полицейских машин.

Денис гнал изо всех сил, выжимая из пожарной машины все, что было можно при несвернутой лестнице.

В какой-то момент при повороте машина лестницей зацепила провода и чуть не встала на дыбы, на мгновение задрав вращающиеся передние колеса вверх. Затем провода оборвались, упав, как змеи к ногам прохожих, а автомобиль вновь встал на все колеса и продолжил свой путь.

Какое-то время мы удирали без особых происшествий. Страх постепенно отступал. Его сменило желание найти ответы на новые вопросы.

– Скажи мне, Светик, о чем вы говорили с тем мужчиной с тростью? – спросил я.

– Все просто, пупсик. Раньше я работала на органы, но потом поняла, что работать на тебя куда романтичней и выгодней.

– Как-то не очень убедительно, – подытожил я. – Ладно, позже все объяснишь.

Сейчас продолжать разговор не имело смысла. Возможно, помни я больше о своем прошлом, все стало бы понятно без долгих объяснений. Но когда за тобой ведется активная погоня, обычно не до дискуссий.

Денис тоже слегка отошел от шока. Видимо, быстрая езда привела его в чувство.

– Призрак, я не хотел никого сдавать… Я… Я испугался. Они сильно надавили на меня, и я чуть сболтнул лишнего…

Посмотрев на Дениса, лицо которого было в синяках и ссадинах, я ответил:

– Крепко они тебя приложили.

– А пусть не лезут, – сострил в ответ Кабан.

– Ладно, пока проехали эту тему, – ответил я, – сейчас не до разборок, вывези нас.

Дениса такое предложение вполне устроило, и он бодро переключился на погоню.

– Боюсь, на этой колымаге нам от них не оторваться. Нужно ее сменить.

Посмотрев в зеркало заднего вида, я увидел, что за нами ехала целая колонна машин, как на автопараде, только у всех у них сверкали мигалки.

– И как ты себе это представляешь? – спросила Светлана. – У меня патронов на всех не хватит.

– Вообще-то, представляю. Скоро впереди будет площадь. Там у библиотеки стоянка такси. Немного сброшу скорость, и вы выпрыгнете на ходу. Если повезет, преследователи не успеют быстро среагировать, и мы сменим этот шкаф на что-то более скоростное и компактное.

Кивнув в знак согласия, я позволил Денису приступить к маневру.

Шофер немного отвлекся на разговор со мной и, проезжая на красный свет, выскочил перед едущей через перекресток маршруткой. Ее водитель попытался уклониться и вместо нас столкнулся с другой машиной. Резкий удар ей в бок, и газовый баллон, на котором работала маршрутка, взорвался, окатив пламенем людей, стоявших на пешеходном перекрестке.

Количество трагедий, вызванных моей спасательной операцией, росло, просто как снежный ком, а я ничего не мог с этим поделать.

Уже на подъезде к площади я увидел, что нас окружают. Сзади машины полиции ехали, занимая все полосы движения, даже встречного. А впереди на выезде с площади подкрепление стражей порядка уже разворачивало кордон, пытаясь зажать нас в клещи прямо там.

Кабан сбавил скорость и прижал педаль газа каким-то хламом из бардачка. Теперь машина могла продолжать движение и без водителя. Удовлетворенный результатом, Денис подал сигнал к побегу.

– Гоп-гоп, чувачки, сворачиваем удочки!

Как только мы поравнялись со стоянкой такси, началось стремительное десантирование.

Первой выпрыгнула Светлана. Словно кошка, она приземлилась на ноги и открыла огонь по колесам преследователей. Следующим прыгнул Шустрый. Ему мешала сумка, и он кубарем покатился в сторону ближайшей машины, подвернул ногу и сильно треснулся головой об ее дверцу, оставив вмятину. Мне удалось спрыгнуть несколько удачнее, хотя и я тоже упал, но быстро встал и поволок Максима за автомобиль. И наконец выскочил из машины Кабан, до последнего державший тормоз, чтобы мы могли благополучно спрыгнуть. Вместо того чтобы бежать к ближайшей машине, он устремился к стоявшей дальше всех БМВ, вынудив остальных последовать за ним.

Позади слышались жуткий скрежет и лязг врезающихся одна в другую полицейских машин. Впереди кто-то вещал в мегафон, требуя немедленно сдаться, в противном случае по нам обещали открыть огонь. Правда, не дожидаясь нашей реакции, кто-то с той стороны сразу же начал стрельбу.

Кабан пинками выгнал шофера из понравившейся ему машины, и мы, чудом не попав под пули, заняли салон и тут же стремительно поехали прямо через тротуар в сторону дворов.

Оглянувшись на покинутую нами пожарную машину, я увидел, как она медленно взобралась по мраморным ступеням библиотеки и, пробив стену, остановилась, дыхнув пылью и высыпав из образовавшегося проема несколько стеллажей книг.

Мы проскочили в один из дворов, затем продолжили движение по пешеходной улице, объезжая с криками разбегающихся людей. Затем снова выехали на трассу, и экстремальное вождение сменилось более спокойным.

Кабан порылся в бардачке среди хозяйских дисков и, проигнорировав «Ласковый май» и «Лесоповал», извлек альбом группы «Тату» и включил песню «Нас не догонят», после чего снова дал по газам.

Глядя на то, как мы резко маневрировали, удаляясь все дальше от погони, я начал понимать, что и от Дениса тоже есть польза.

Если бы мы жили не в России, а в Америке, то, судя по их боевикам, нас бы уже должен был начать преследовать полицейский вертолет. Однако радоваться тому, что родился на шестой части суши, а не в Штатах, пришлось недолго. Как говорится, помяни черта, и он появится.

Полицейские машины скрылись на время из виду, зато в небе и вправду замаячил вертолет. Это была не маленькая винтокрылая машина с журналистами, а агрессивного вида военный геликоптер со щетиной из ракетных установок и пулеметов. Повидавший виды и, возможно, сделанный еще во времена Советского Союза, он все еще внушал ужас и трепет.

Рискуя задеть какое-либо здание или просто провода, вертолет пошел на снижение, и уже скоро я слышал вещающий в мегафон на удивление знакомый голос. Это говорил человек с тростью, хотя я не представлял, как он смог выжить после того, что с ним сделала Светлана.

– Немедленно прижмитесь к обочине и остановитесь. Не заставляйте нас открывать огонь.

Светлана снова самодовольно достала свой автомат.

– Нашел дураков! Кабан, даже не вздумай его слушать.

– И не собирался, мы тут уже все на вышку себе заработали.

– Я не заработал! – сказал Шустрик, потирая затылок, которым ударился. – Но, полагаю, я здесь в меньшинстве.

Светлана выбила стеклянный люк и высунулась наружу со словами:

– Мы мирные мошенники, не будите в нас зверя.

– Ты еще их рогаткой попугай, – с ухмылкой прокомментировал Денис, все-таки снизив скорость до минимума.

Послышались три одиночных выстрела.

На дорогу позади нас один за другим упали два голубя, а военный вертолет, лишившись хвостового винта, завертелся в воздухе и рухнул прямо на встречный поток машин, оглушительно взорвавшись, как цистерна с газом, и разлетевшись на куски.

Довольная собой, Светлана влезла обратно.

– Что? Что вы так на меня все смотрите? Ну сбила вертолет. Что, так сложно попасть в лопасть винта, что ли? В чем проблема? Давай, Кабан, вывози нас из города, пока тут еще и самолеты не появились, а то у меня патроны уже на исходе.

Мы снова ускорились и через полчаса напряженных маневров уже неслись прочь из города по кукурузному полю, сбивая початки.

Поле сменил сосновый лес. Денис объезжал деревья и чертыхался от сожаления, что двигаться по обычной дороге было слишком опасно из-за возможного преследования.

Первым не выдержал Шустрый, которого уже начинало подташнивать от экстремального вождения и постоянных прыжков на каждой кочке. А возможно, он вообще получил сотрясение мозга после неудачного прыжка с машины.

– Может, хватит такой езды! Кабан нас убьет раньше, чем поймают копы.

– Что, тебе не нравится, как я вожу? – взбесился шофер. – Ну и пожалуйста.

Он демонстративно откинулся в кресле и убрал руки с руля.

К этому времени я уже начинал слегка дремать от недосыпа в прошлые ночи, но увидев, как мы несемся прямо на приличной толщины дерево из лесополосы, отделявшей поле от дороги, я резко взбодрился и схватился за руль.

– Ты что, Кабан, совсем дебил? – прикрикнул я на Дениса.

– Он позер. Хотя и дебил, видимо, тоже, – поддержала меня с заднего сиденья Светлана.

– Ну спасибо! – возмутился Денис и, снова положив руки на руль, остановил машину. – Нет, ну это нормально, я вас из мясорубки вывез, а вы меня дебилом называете. И вообще, умники, лучше скажите, куда мы едем.

В задумчивости я почесал свою переносицу, размышляя, как сообщить остальным, что мой единственный план – мчаться до самого Приморского края.

– Ну нужно как-то на Владивосток курс держать.

– Что? Это такой план побега? – попытался высказать свое мнение Денис.

– Хватит дискуссий, заводи мотор, поехали, – подытожила Светлана.

Мы выехали на проселочную дорогу, и я начал снова дремать. Когда же опять открыл глаза, мы стояли у какого-то карьера, на перекрестке с грунтовой дорогой, по которой ездили КРАЗы с колесами выше нашей машины. Посмотрев на датчик топлива, я увидел, что тот был на нуле.

– Иди за бензином, Кабан, – сказал я заплетающимся спросонья языком.

– Может, лучше КРАЗ угоним? – с надеждой спросил шофер.

– Очень смешно, такая юркая неприметная машинка. Еще башенный кран угони, а мы будем перед ним класть рельсы, чтобы ты смог ехать. Дуй за бензином, – дал я распоряжение и, закрыв глаза, уснул.

Мне приснился странный короткий сон. Стоя на берегу холодного моря, бьющего о скалы свои темные волны, я держал руку у живота. Кровь сочилась между пальцами. Рядом стояла молодая цыганка. Та самая, которую я лишь однажды видел на вокзале после побега из больницы.

– Что со мной? Я умираю?

– Возможно, это только рана…

– Откуда она у меня? Я ничего не помню…

– Ты не помнишь потому, что это еще не случилось.

– Я смогу ее избежать?

– А зачем? Переживешь, станешь мудрее…

– Кто ранил меня?

– Берегись близких своих, ибо многие попробуют убить тебя. Ведь они только кажутся теми, кто близок тебе. А на деле волки в овечьей шкуре, до времени скрывающие свой облик.

– Ты говоришь «они»?

– Не я говорю, а судьба твоя…

Сон рассеялся, и я проснулся.

Оглядевшись, я увидел, что мы стояли где-то в лесополосе между пшеничным полем и дорогой. В небе над нами пролетели два военных вертолета.

– Что я проспал?

– Кругом заслоны. Уже на третий кордон чуть не наткнулись. Вертолеты прочесывают всю территорию, как на войне. Из области нам не выехать. Что прикажешь делать, босс? – Денис как-то язвительно сделал ударение на последнем слове.

– Ну и как далеко нам удалось отъехать?

– Мы всего в пяти километрах от города, рядом с аэропортом. Светлана предлагает захватить самолет.

– Да, я уже и рейсик нам подыскала по интернету. Через сорок минут вылет в Сочи, – радостно доложила Светлана.

– Я категорически против! – наконец высказал свое мнение Максим. – Если бы вы меня не спасли, то я бы в худшем случае отсидел свои пять-шесть годков и вышел бы на свободу, а может, и вообще смог бы затеряться, когда они бдительность бы утратили. А теперь дело уже терроризмом попахивает.

– Опомнился. Если бы, да кабы. Поздно метаться, про пощаду со стороны закона можешь забыть, теперь мы все смертники, если не сбежим из этой страны, – остепенила его Светлана.

С надеждой я посмотрел на Дениса.

– Есть шанс, что ты нас все-таки вывезешь из области?

– Боюсь, Сань, мы в кольце врагов, и оно быстро сужается. Если, чего-то не предпринять, то нас возьмут еще до заката.

– Ну раз нет выбора, тогда поехали в аэропорт. Только ради всего святого, Света, прекрати убивать направо и налево.

– Да ладно, ладно… пупсик. Ребята, разбирайте пистолеты, да не отстрелите себе что-нибудь. Хотя у вас все такое мелкое, все равно не попадете.

Светлана раздала оружие, и мы поехали в сторону аэропорта.

6 сентября 19:33

Рядом с Тверским аэропортом

По пути в аэропорт мы в очередной раз сменили машину и теперь осторожно ехали на стареньком белом авто «Фольксваген-жук», набившись туда, как селедки в бочку. Его водитель поневоле остался с нами и теперь сидел на заднем сиденье, между Светланой и Максимом.

Когда аэропорт был совсем рядом, Денис вдруг притормозил у придорожного магазинчика.

– В чем дело? – поинтересовался я, вертя в руках от нечего делать, врученный мне Светланой пистолет.

– В чем дело? Страшно мне, выпить хочу для храбрости. Не каждый день самолеты захватываю.

– Замечательно. Мы и так в полном отстое. А ты еще решил напиться за рулем? – не особо уверенно запротестовал я.

– Да пусть идет, Саш, у нас еще есть время до отлета, – вступилась за Кабана Светлана.

Денис радостно повернулся к хозяину «фольксвагена», вынул у него из внутреннего кармана пиджака потертое портмоне и вышел из машины. Максим, яростно сжимая сумку с деньгами, высунулся в окно и крикнул ему вслед:

– И водки возьми, ледяной, из морозилки!

– Ты же не пьешь вроде уже полгода? – спросила Светлана.

– Перед смертью здоровый образ жизни, думаю, мне уже ни к чему.

Через пару минут вернулся Денис с двумя полными пакетами в руках. Он передал оба пакета Шустрому, а себе оставил только бутылку коньяка и лимон.

Сев за руль, он отпил горячительного напитка прямо из горлышка бутылки и недовольно поморщился. Затем откусил кусок от неочищенного цитруса и скривился еще больше.

– Фу, блин, теплый и противный, наверно, паленый. Хотя… Чувствую, тепло пошло по организму, вроде ничего, сойдет.

Глядя, как бутылка пошла по кругу, я недовольно покачал головой: моя вера в успех предстоящего предприятия стала еще меньше.

Коньяк отхлебнули даже Светлана и пленный хозяин машины. Когда очередь дошла до меня, я со вздохом обменял пистолет на коньяк, решив, что стрелять все равно не буду, а выпивка хоть и не увеличит шансы на успех, но уменьшит страх.

– Нормальные террористы месяцами готовятся к тому, чтобы осуществить захват самолета, и то плохо кончают. А тут суперкоманда алкоголиков, из которых один склеротик, вторая психопатка с манией убивать всех подряд, плюс еще двое, скажем так, тоже не высокоэффективных товарищей. – Не особенно уверенно возмутился Максим, потом резко выдохнул и отпил водки прямо из горла бутылки.

Его реплика никого не остановила, и мы поехали навстречу своей судьбе.

Перед въездом в аэропорт был шлагбаум. Денис скомандовал всем пригнуться и, не сбавляя скорости, поехал прямо на него. Прикрыв глаза руками, я сжался, как мог.

Последовал удар. Когда я убрал руки от лица и ссыпал с них осколки лобового стекла, то увидел, что мы во весь опор мчимся в сторону самолета, на который по трапу поднимались последние пассажиры.

Позади меня что-то недовольно бормотал владелец машины, но его страдания близились к концу.

Мы подъехали к самолету, когда уже заканчивалась посадка. Светлана выскочила из машины и, оттолкнув пожилую пассажирку так, что та плюхнулась на взлетную полосу, побежала дальше по трапу с автоматом в одной руке.

– Не вздумай закрыть дверь! Пристрелю к чертовой матери, – крикнула она стюардессе, но та восприняла ее угрозу как команду к действию и попыталась быстро захлопнуть люк.

Сделать это она не успела. Два одиночных выстрела – и ее стройные ножки подкосились. Девушка с нечеловеческим воплем боли и ужаса рухнула у двери.

Светлана ворвалась внутрь, а мы последовали за ней, оставив хозяина «фольксвагена» в раскуроченной машине.

Оказавшись внутри самолета, мы застали Светлану, обращавшуюся с пламенной речью к пассажирам.

– Так, Сочи отменяются. Летим во Владивосток, там тоже тепло и море! Поэтому всем сидеть тихо и не геройствовать, – продекларировала Светлана ошарашенным пассажирам.

Затем она повернулась ко мне.

– Саш, побеседуй с народом, а я пойду, уговорю пилотов взлететь побыстрее, – сказала она мне и пошла в сторону кабины.

– Вы двое, – я указал пальцем на самых крупных пассажиров, – на выход, вынесете раненую, – скомандовал я.

Пассажиры радостно согласились помочь, и уже вскоре Максим закрыл за ними люк.

Отобрав у одного из пассажиров сотовый телефон, чтобы не светить свой, я позвонил в полицию.

– Добрый вечер, я всеми разыскиваемый Быстров. Сейчас я угоняю в Тверском аэропорту самолет. У трапа мы оставили случайно раненную стюардессу, так что окажите ей помощь, – сказал я и, отключив телефон, бросил его хозяину. Тот, правда, не поймал сотовый, а уронил на пол, отчего несчастный смартфон разлетелся на мелкие детали.

Услышав, как начался прогрев двигателей самолета, я решил, что Светлана уже убедила пилотов доставить нас туда, куда надо. Поэтому поручил свою охрану Максиму и пошел в салон первого класса, откуда выгнал всех пассажиров. Затем присел в кресло, вытянул ноги и понял, что отключаюсь. Через пару мгновений было уже невозможно сопротивляться сну, и я закрыл глаза.

Мне снился странный мир. Мир тьмы. Мир космоса почти без звезд. Печальное, красновато-коричневое светило, одиноко дарящее свой скудный свет бесконечному мраку. Эта звезда была ядром, вокруг которого вместо планет вращалось огромное техногенное кольцо мегагорода. Бледные купола его и закованные в похожие на металл ржаво-багровые стены, ловили кровавые отблески умирающей звезды. Семью лучами на равном расстоянии из кольца выделялись зловещие космические корабли, размером с целую планету каждый. Со всех сторон бесчисленным полчищем к последнему пристанищу тянулись космические флотилии в надежде на убежище. Однако было уже поздно. Корабли-гиганты отшвартовались и начали пугающий синхронный танец сближения друг с другом. Постепенно все они, слившись воедино, выпустили из своих недр ослепляющий луч. Его энергия все нарастала, и в какой-то момент в том месте, куда бил луч, образовалась червоточина. Затем последовал залп, превосходящий по мощи все бывшее до этого… Единый корабль бил в одну точку… Удар… Ничего… Снова удар… Залп еще мощнее… Еще и еще… Наконец, червоточина запульсировала, и мегакорабль устремился в воронку, навсегда оставляя умирающий мир по другую сторону закрывшейся за ним дыры…

Сон растаял, и я проснулся. Это произошло оттого, что Светлана трепала меня за щеку.

Она принарядилась в костюм стюардессы, видимо, отобрав его у напарницы раненой бортпроводницы.

– Босс, с тобой хотят поговорить по рации. Ты бы не мог пройти в кабину пилота.

Встав с кресла и бросив взгляд в иллюминатор, я убедился, что мы уже летели. За окном белели облака, в разрывах между которыми виднелись желтеющие поля и березовые рощи. Холмы, деревни, мелкие реки и дороги сплетались в клочковатый зеленовато-золотистый осенний ковер. И все это вместе было подсвечено кровавыми отблесками заката.

В облаках с обеих сторон самолета нас сопровождали два истребителя.

Войдя в кабину, я надел наушники с микрофоном и услышал знакомый до отвращения голос серолицего. В этот раз он сильно шепелявил и болезненно булькал.

– Ну здравствуй, Саша. Наше знакомство как-то не сложилось с самого начала. Есть некоторое недопонимание, но на самом деле я на твоей стороне. Однако сейчас это неважно. В данный момент у меня к тебе есть деловое предложение. Некто Тимур позвонил в ФСБ и сказал, что, возможно, ты находишься с его девушкой Златой. Он дал им ее телефон, а так получилось, что заодно и мне. Мы ее запеленговали и захватили, так сказать, в плен. Так вот я готов поменять ее жизнь на твою поездку в Соликамск. Дружков твоих мы можем отпустить… Соглашайся… Понимаю, что ты многого не знаешь и пока не понимаешь, как это важно для тебя, поэтому я объясню просто: не согласишься, мы ее убьем. В крайнем случае, будем гоняться за вами, пока у вас топливо не кончится, и я все равно получу то, что мне нужно.

– Чего он хочет? – с нескрываемым интересом спросила Светлана.

– Торгуется. Требует, чтобы мы летели в Соликамск.

– Дай-ка мне микрофон, – девушка забрала себе наушники с микрофоном.

– Слушай меня, ты, тухлого мяса кусок. Единственное, что ты можешь сделать, чтобы нас остановить, – это сбить, если, конечно, у тебя кишка не тонка. Но знай: тому, что ты хочешь, не бывать, а последствия от агрессии тебя не порадуют!

Не прошло и минуты после ее ультиматума, как один из истребителей сопровождения полоснул пулеметной очередью по крылу самолета.

Перепугавшись и не глядя на Светлану, я погрозил ей кулаком и выбежал в салон. Посмотрел в иллюминатор, увидел, как тонкой струйкой капель топливо начало вырываться наружу и распыляться среди облаков. Потом поток вспыхнул факелом, словно сопло ракеты.

– Черт! – ужаснулся я. – Нас подбили, дура ты эдакая!

Вбежав обратно в кабину, я вырвал из рук немного оторопевшей Светланы рацию.

– Вы нас подбили! Зачем вы ее послушали, я бы согласился!

– Вот это деловой разговор, Саша. Не волнуйся, топливо прогорит и потухнет, никуда вы не падаете. Правда, до Владивостока вы уже не дотянете, а вот до Соликамска вполне. Не переживай: там будет вертолет для твоих людей, а тебя я убивать тоже не собираюсь. Да, дорогой, и еще одно: этой красновласой ты не верь, она тебе не друг.

Было непонятно, откуда серолицый знал, на сколько нам хватит топлива, но говорил он очень уверенно. Впрочем, выбора у нас, похоже, не было.

Повернувшись к Светлане, я скомандовал.

– Летим в Соликамск!

Девушка застыла с недовольным видом в нерешительности, словно взвешивала у себя в голове какие-то доводы за и против. Видимо, все-таки приняв для себя определенное решение, улыбнулась безмятежной улыбкой.

– Как скажешь, зайка. Ты же здесь главный… – и отворачиваясь от меня, добавила чуть тише, говоря уже, видимо, сама с собой. – Не думала я, что эта тварь чахоточная так далеко зайдет.

Мы сменили курс и продолжили полет уже совсем в другом направлении.

6 сентября 22:42

В самолете, летящем в Соликамск

До Соликамска из Москвы было немногим больше полутора тысяч километров. Даже с учетом отклонения от курса, для самолета это не так далеко. Ярославль, Кострома, Киров, и вот уже внизу раскинулся Пермский край.

У меня было какое-то время на раздумье. Пока Денис пил из маленьких бутылочек коньяк, а Максим, вспоминая свои тренировки по карате, пытался заниматься растяжкой между рядами, я ручкой на салфетках рисовал замысловатые картинки и думал о своей жизни.

Словно в кино, сменяли друг друга города и люди. Жизнь неуправляемым потоком несла меня куда-то, как упавшую в воду ветку. Тщетно пытаясь склеить обрывки своей прошлой жизни в настоящем, я чувствовал себя абсолютно бессильным и запутавшимся.

Я снова и снова пытался все осмыслить, чтобы, хотя бы немного, повлиять на происходящее, но просто ходил по кругу, без всяких новых идей. Моя жизнь напоминала несущийся на огромной скорости поезд, в котором я был простым пассажиром, а никак не машинистом.

Устав от самого себя, я попросил Светлану принести мне обед, а после откинулся в кресле и снова уснул.

Сон был непонятным и тревожным. Мне снилось, что я был где-то среди звезд, внутри космической станции или на каком-то космическом корабле.

Под нами в иллюминаторе виднелась Земля с яркими вспышками ядерных взрывов. Рядом со станцией проплывали грозного вида корабли, и между ними тоже шел бой. Кто с кем воевал, понять было невозможно, но одно было очевидно, что силы противников равны. Это было похоже на тотальное уничтожение всех и вся.

Рядом со мной были Светлана и Тимур, который почему-то опирался на трость серолицего. Выглядели они оба очень плохо. Их тела были истерзаны, словно собраны из клочков, и в местах их соединения пульсировал красный свет.

Кроме них, прямо передо мной стояли мои живые копии – шестеро близнецов, которых можно было отличить только по одежде. Они были очень ухожены и явно дорого одеты. На моих спутников они смотрели свысока, как на плебеев.

Тимур умоляюще посмотрел на меня.

– Ты должен все остановить! Мы все испортили, только ты в силах повернуть историю вспять.

Одна из моих копий улыбнулась и заговорила со мной.

– Ты один из нас. Мы примем любой твой выбор. Мы всего в шаге от того, о чем человечество не могло и помыслить. Все остальные лишь прошлое, тени, исчезающие в полдень.

Станцию или корабль стало основательно трясти, а мой сон начал рассыпаться. Последнее, на что я обратил внимание, был медальон, украшавший каждого из моих двойников. Это был круг с отходящими от него, словно лучи, семью буквами «Т», в центре которого был изображен глаз.

Виденье постепенно растаяло, но разрушившая его тряска осталась.