Уже стоя в дверях, я обернулся на звук вызова из Примочек. Вызов от Йойо. Едва только бросил Примочки на кровать. Собираясь к Бергману, было разумнее оставить их дома.

— Новое видео от Йойо, — сообщил приятный механический голос. Я уселся на край кровати. Вероятно, ролик про Номоса готов. О, какое печальное происшествие. «Ультрасеть» горюет о потере сотрудника. Впрочем, после ночного разговора я сильно сомневался, что это был несчастный случай.

Всю жизнь Номос поддерживал «Ультрасеть» на тысячу процентов. Стал одним из первых ее тимлидеров. Проводил в концерне дни и ночи. Был доступен для нас ежедневно с шести утра и в это время всегда был уже на работе. И, как поговаривали, редко когда уходил раньше полуночи.

Для Номоса не бывало «слишком рано» или «слишком поздно» — он всегда мог принять отчет за день. Для меня Номос был такой же неотделимой частью концерна, как Арне Бергман — своей организации. Поэтому о чем могла идти речь прошлой ночью, я решительно не понимал. Что могло вызвать сомнения у Номоса, который всегда знал, что делает?

Я смутно надеялся, что хоть какое-нибудь представление об этом есть у Бергмана. По крайней мере, у него была своя версия событий. Вероятно, опять-таки связанная с терактом в пятом квартале. Ничего, добраться до С я еще успею. А вот ролик посмотреть хотелось.

— Примочки. Видео от Йойо. Запустить.

Перед глазами возник матрас с голубыми простынями. Это может быть что угодно, но только не официальное послание «Ультрасети». Изображение было нерезким, явно любительская съемка. Такое меня всегда привлекало.

Снимавший явно меньше всего думал о том, как гарантированно произвести эффект на массы зрителей. Из освещения на полу горела только электросвечка.

В кадре появилась обнаженная женщина, державшая за руку обнаженного мужчину.

Э-э, Йойо, друг… Какого хрена?

Спустя пару секунд мне стало ясно какого. Голый мужчина обращался к голой женщине «Мелли».

— Примочки. Видео от Йойо. Пауза.

Мелли? Та самая Мелли? Я прокрутил фрагмент с начала. Да, действительно она. При плохом освещении разобрать сразу было трудно. Я знал ее по сотням видео, которые Йойо пересылал мне на Примочки. Мелли идет в «Стодвадцатипятерочку». Мелли пылесосит. Мелли на эпиляции бровей. Мелли там, Мелли сям. Теперь Мелли спит с кем-то другим.

Йойо переслал видео всем девятнадцати тысячам друзей. 250 из них выложили его в Ультранет. Давно оно у него? По разговору пару часов назад ничего не было заметно. Каждую секунду количество комментариев множилось. Мне было не до них. Скорее всего, Йойо ждет меня. Я ему нужен. В реале.

— Примочки. Вызов. Йойо.

По дороге я повторил это пару десятков раз. Бесполезно. Счастливый Йойо кружился в танце вокруг костра вместе с парой кинозвезд (а точнее, со всеми двадцатью актерами из «Супермена под водой», вместе взятыми). Анимацию для сообщения «Абонент недоступен» нарисовал ему по дружбе коллега из «Ультрасети».

У меня вместо гудка стоял фрагмент реального видео — я качаюсь на волнах океана в парк-холле. Вытянул руку подальше и снял сам себя на фоне дамбы.

Йойо был недоступен только в двух случаях. Или мы с ним были на очередном рейде, или он застрял в «Оазисе» в очередном видеофильме. Следовательно, он там. Других случаев я припомнить не мог. В конце концов, Йойо был для меня как брат. Наверное, раньше между братьями было именно такое чувство. До введения моратория на более чем одного ребенка в семье. Мы с Йойо выросли вместе. Иногда я чувствовал, что за это время мы стали просто не разлей вода.

Путь до «Оазиса» занял на такси полчаса. Плевать, сколько мне это стоило, — поездку на маглеве я бы в таком состоянии уже не выдержал.

«Оазис» был одним из первых заведений в мегаполисе, в котором проецировались интерактивные видеофильмы. Если Йойо посещало желание на пару часов оторваться от реальности, он выбирал какое-нибудь кино и отправлялся туда. А после этой истории с Мелли ему наверняка надо было какое-то время ни о чем не думать.

«Зашвырнуться надором, пойти в “Оазис” — и прощай, проблемы!» — слышал я от него всегда в таких случаях.

Я пронесся по вытертой красной дорожке. Холл, отделанный стеклом и металлом, казался довольно старомодным. Впрочем, уровень технологий впечатлял и поныне. В «Оазисе» можно было загрузить в один сценарий до четырех посетителей.

Раз в месяц Йойо приглашал меня составить ему компанию. Однако это удовольствие было малость не для меня. На голову напяливали шлемы с Мегапримочками, тебя целиком запаковывали в скафандр, напичканный сенсорными датчиками на груди, спине, руках и ногах. Оба играли в отдельных кабинах. Пол с индивидуальным наведением подстраивался под шаги, прыжки и падения реальных игроков.

В последний раз я пошел с ним на фильм о гангстерах. Я играл за плохого парня, Йойо за полицейского. Именно Йойо, разумеется, поручили накрыть банду наркоторговцев на поставках надора. Именно я, разумеется, эту банду и возглавлял. В конце фильма была организована погоня по территории, прилегавшей к фабрике в зоне С. У каждого было по электромету — выдавали в любом игровом зале на каждом сеансе. Пушка была настоящая, однако, в отличие от тех, что стояли на вооружении у полиции, была рассчитана только на слабые разряды. В общем, если у вас нет проблем с сердцем и всем прочим, вы бы от нее не пострадали. Просто после сеанса все бы немного побаливало.

Йойо, одинокий герой, в конце получил подкрепление в виде целой роты полиции и вдобавок десанта суперсканеров. Они повалили меня на землю и долго били. К моменту выхода из зала мы оба вымокли до нитки.

— Твоя победа была запрограммирована заранее, — воскликнул я.

— В кино всегда так. Добро побеждает зло. Это же ты хотел играть за гангстера!

Я подбежал к кассе. Таксист ждал меня снаружи, припарковавшись у противоположного конца вытертой красной тряпки.

— У вас что-нибудь идет? — спросил я женщину за стойкой. Она покачала головой:

— Ближайший сеанс через час.

— Кто играл в последнем?

— Трое играли в космическую битву. Там межгалактические вампиры влюбляются в инопланетя…

— Сколько им было лет?

— Ну где-то по девять.

Явно не Йойо, подумал я.

Я сел обратно в такси и попросил отвезти меня в пятый квартал. На вызов в квартире Йойо никто не отзывался. Я приложил палец к дверной панели. Ззып. Йойо зарегистрировал меня в «Техмиксе» как второго плательщика.

Зажегся свет. Из колонок доносилась моя любимая песня Зоназары-22. «Добро пожаловать, Роб!» — раздался знакомый голос Супермена из двадцатой подводной серии.

— Куда пошел Йойо?

— Ароматильник пустой. Хочешь кушать?

Видимо, Зоназара орала слишком громко, и Супермен меня не слышал. Я пододвинулся вплотную к панели управления «Техмикса».

— Где Йойо?

— Сто двадцать пятое суперпредложение от «Стодвадцатипятерочки»: «Комби» — две аромапастилки по цене одной! Хотите заказать? Служба мгновенной доставки гарантирует доставку в течение двух часов десяти минут ноля секунд. И ароматильник снова будет полон! В дополнение к «Комби» хотим предложить вам…

— ГДЕ ЙОЙО? — закричал я.

— Он здесь, — невозмутимо ответил голос Супермена.

— В квартире?

— Йойо в гостиной. Суперпредложение от «Стодвадцатипятерочки»…

Йойо лежал на диване. Я разозлился. Я уже вроде как начал нервничать, а он просто спал.

— Эй, доброе утро! — заорал я. — Давай, проснись, приятель! Я уже начал думать…

Ноль реакции.

Из колонок все так же пела Зоназара.

На столе в синей пыли лежали три блистера из-под надора.

— Йойо! — закричал я, бросившись к нему.

Пульс не бился.

— Йойо, — повторял я. — Йойо, Йойо!..

Мои Примочки остались дома. Я же собирался после Йойо отправиться к Арне. Я поднял с пола Примочки друга и запросил активацию. Примочки потребовали пароль. «Мелли». Это было очевидно. Да я и так это знал.

«Передозировка надора: вероятность 95 %», — сообщил инжектор врача скорой помощи четверть часа спустя.

Врач показал мне на данные, высветившиеся у инжектора на табло. В них я не понял ни единой цифры. Даже прочитав несколько раз подряд. Медицина была отнюдь не моим коньком. Единственное, что меня с ней связывало, — это необходимость каждые пять лет ложиться в капсулу, после чего аппарат выдавал какие-то значения и врач сообщал, что со мной все в порядке (ну или не очень).

Вместе с врачом на пороге нарисовались двое полицейских. Толстый и длинный.

— В любом случае, он скончался сытым и счастливым, — произнес толстый достаточно громко для того, чтобы я мог это расслышать.

Допрос состоялся там же, в гостиной. После случившегося я еле мог сосредоточиться.

— Вы были знакомы? И если да, то откуда?

К горлу подступили слезы.

— Кто открыл вам доступ к его квартире?

Целый океан, как в парк-холле.

— У кого он приобретал надор?

Сейчас я бы с удовольствием в нем утопился.

— Откуда у него были деньги?

Или в объятиях Фанни. Главное, чтоб сейчас.

— Вы принимаете надор?

Вместе с ней бы утопился.

Поскольку я ни на что не реагировал, толстый поднял меня и прохлопал мои карманы.

— Даже без Примочек.

Он нахмурил лоб. По всей видимости, последнее вызывало у него наибольшее подозрение. Он поручил врачу скорой взять у меня кровь. Я безмолвно протянул руку.

«Вероятность потребления надора за последние 24 часа: 108 %», — высветил инжектор.

Длинный ухмыльнулся и кивнул толстому.

— Ну тогда можете приступать прямо сейчас к тому, чтобы говорить всю правду. Итак, вы были знакомы с потерпевшим?

Вопросы начались сначала. Я открыл им свой профиль в Ультранете. Он занял их до тех пор, пока в дверь не позвонили две сотрудницы Департамента здравоохранения. Женщины в синих халатах унесли тело Йойо в мобильный крематорий.

— Прямо сейчас? — спросил я.

— Что-нибудь слышали о гигиене? — обернулся ко мне толстый.

— Разумеется, но разве…

— И никакого «разве», закон есть закон, — отрезал длинный.

Вскоре после кремации в комнате появились его родители и, плача, попытались меня обнять. Стоило мне оказаться у них в объятиях, дамба у моего соленого океана наконец рухнула.

Появление родителей, казалось, несколько смягчило толстого и длинного. Я получил предупреждение по поводу потребления надора, но поскольку при себе у меня все равно не удалось обнаружить ни грамма, они не могли ничего поделать.

Они пересмотрели записи с камер наблюдения в квартире. Ничего, кроме Йойо и надора.

— Стороннего вмешательства не установлено, — сказал длинный.

Для них дело было закрыто. Они назвали матери адрес колумбарий-холла, где предстояло покоиться праху Йойо. Невыносимо долгое прощание. Родители подбросили меня на своем мини-электромобиле до ближайшей станции метромаглева и решили, во сколько собираются завтра его похоронить. По крайней мере на это законы гигиены отводили целые сутки.

Пока я сидел в маглеве, мысли о Йойо не шли у меня из головы. Может, он просто переборщил с дозировкой? Йойо был не из тех, кто легко сдается, и уж явно не из тех, кто стал бы кончать жизнь самоубийством из-за несложившихся отношений. Почему это случилось именно сейчас, спустя несколько часов, как убрали Номоса? Йойо было что скрывать? И если охота началась, буду ли я следующим в списке?

Ехать прямо к Арне я не мог. Мне надо было пару часов побыть одному в знакомой обстановке. Если последние дни моей жизни были самыми насыщенными, то сегодняшний — самым печальным.

Подойдя дома к панели, я выбрал поиск видео, на которых был отмечен Йойо.

— Суммарная продолжительность записей составляет 15 лет, включая рекламу, — сообщил голос изнутри. — Из них двенадцать в публичном доступе в Ультранете и три сохранены на вашем личном сервере. Хотите просмотреть?

Смотреть я не хотел ни секунды. Но, вероятно, эти три года стоило переслать на Примочки его родителям. Или не стоило.

Мне в голову пришла мысль получше. Я вытащил панель из разъема в стене и вызвал по Примочкам экспресс-доставку. Через двадцать минут курьер парковал свой электромопед перед входом.

— Классный мопед, — сказал я курьеру. На вид он был примерно мой ровесник. Может, сжалится и даст мне скидку. Деньги стремительно кончались.

— Спасибо, но черные непопулярны.

— Да, точно, их трудно заметить в общем потоке. Желтые лучше?

— Не, красные, — бросил тот.

Я протянул ему панель, назвал адрес родителей Йойо и потянулся пальцем к серебряному ящичку у руля.

— Уже не надо, — отозвался курьер.

— Почему? — в растерянности переспросил я, уже подозревая, что этот тоже состоял в банде. Казалось, люди Арне были повсюду.

— Сканирование сетчатки.

— И сколько с меня взяли?

— Посмотрите по Примочкам.

— А, виноват, я смотрел на мопед.

Курьер уехал, и я вернулся в комнату. Аниматор включился автоматически и вызывал очередной рекламный ролик. В отличие от Примочек, с рекламой от «Техмикса» у меня пока что было все в порядке.

Комнату рассек красный электромопед, поблескивая и источая запах чистящего средства.

— Оптимальное транспортное средство для тех, кто не женат, — всего с одним сиденьем! — произнес продавец из восьмого квартала с вечно счастливой физиономией и убрал мопед из поля видимости. — Вы слишком много тратите на такси, Роб! Новый электромопед поможет вам сэкономить. К тому же…

Что предлагал мне продавец «к тому же», я уже не узнал никогда — схватив аниматор обеими руками, я протащил его по комнате, пока не вырвал из розетки, и размозжил об стену. За сто пятьдесят четыре ежемесячных выплаты до того, как он стал бы принадлежать мне.

Раздалась вибрация Примочек.

— Примочки. Входящий вызов. Служба поддержки «Техмикс», — произнес приятный механический голос.

— Принять.

— До-о-обрый де-е-ень, с вами говорит служба поддержки «Техмикс», — радостно занудил неизвестный сотрудник. — К нам поступило сообщение об ошибке.

Я повернулся к тому, что еще недавно было аниматором, и промолчал. Глядя на изображение с моих Примочек, специалист, кажется, постепенно понял, что груда хлама на полу и была тем, что оставило им свое последнее сообщение.

Тон его разговора мгновенно стал серьезным.

— Кажется, произошло полное разрушение прибора. Не подскажете, что случилось? Чем мы можем вам помочь?

Я швырнул Примочки на пол и направился в ванную, где набрал полную раковину ледяной воды и окунулся в нее по самую шею. Примочками больше, аниматором меньше… Какая разница? Без Йойо все это не имело смысла. Никакого. Все это фальшь. Я вынырнул из раковины и втянул воздух.

Вода струилась через край и заливала пол. Минуту спустя начало таять пластиковое покрытие в комнате. Датчик «Техмикса» взвыл, активировав сирену.

Управлять «Техмиксом» можно было с общей панели Примочек нашего блока. Я только собирался спуститься на первый этаж, как вой сирены заглушил сигнал Примочек. Примочки подстраивались под уровень громкости окружающего мира. На практике это было удобно, но только не сегодня и не сейчас.

— Примочки. Входящий вызов. Анонимный пользователь, — сообщили они.

Ясно было, что это не служба поддержки. Но и только. Погрузив голову в раковину, я поклялся себе никогда больше не касаться Примочек. Но любопытство, как всегда, победило.

Перед глазами возникла комната, заваленная всяким железом, очень похожая на комнату Йойо. Я услышал голос женщины, вероятно, моего возраста, которая пыталась перекричать вой сигнализации.

— Алло, это Роб?

Я промолчал. Она продолжала, пытаясь докричаться:

— Мы с вами не знакомы, но Йойо показывал мне ваш профиль в Ультранете!

— Вы кто? — спросил я.

— Мелли.

Мой голос пропал, уступив место кому в горле.

— Не могу до него дозвониться и беспокоюсь!

Я снова разрыдался, но ей, видимо, было не слышно.

— Произошло недоразумение! Что-то сглючило на моем сервере, и он отправил личные записи на Примочки всего списка контактов. Там была одна запись, которую Йойо не должен был видеть. Ей два года, и там мой бывший. Это было еще до того, как мы с ним познакомились. Эй, ты что, плачешь?

Я не мог ей ответить.

— Послушай, мне очень, очень стыдно, но я не хочу, чтобы Йойо подумал…

Я стащил с носа Примочки и швырнул в сторону раковины. Они врезались в стену и шлепнулись на мокрый пол перед входом в ванную.

— «“Супермен под водой — 25” — скачайте прямо сейчас!» — выкрикнул Супермен, пытаясь перекричать шум сигнализации.

Я знал, что очки довольно износостойкие. Но ничто не вечно. Я опустил Примочки в раковину, придавил ко дну и ждал. Наконец Супермен заткнулся. Я вытащил их и швырнул на пол. Поднял и швырнул еще раз, и еще, пока от очков не осталась только груда обломков. Я нагнулся, собрал их с пола, оглянулся по сторонам и спустил в унитаз.

Вырвал в комнате и в ванной датчики. Оторвал от потолка колонки вместе с проводами. Сигнализация смолкла. Кружилась голова. «Сейчас свалюсь, — подумал я, — и больше не встану. Что за чушь…»

И свалился.

Это был второй обморок в моей жизни. Лежа на полу, я вспоминал Йойо и первый обморок. Мы отправились праздновать его день рождения в «Оазис». Только что вышел настоящий суперблокбастер.

Наш самолет разбился далеко за пределами эмирата над каким-то болотом. По болоту шныряли пакостные монстры, с которыми надо было сражаться. Дойдя до финальной битвы, я потерял Йойо из виду. Меня окружили змееголовы волка-мутанта, качавшиеся на длинных шеях, и начали душить. Я стрелял, как ненормальный, но тщетно.

— Выход, — кричал я. — Выход!

Блокбастер не исчезал. Что-то зависло, но никого из сотрудников не было рядом, чтобы помочь мне выбраться из скафандра и снять сдавившие голову Мегапримочки. Фильм продолжался.

Электромет выпал у меня из рук. Я ощущал укусы — удары тока, удар за ударом. И обрел очень важное умение — умение умножать силу тока на количество разрядов и получать неимоверную боль.

Не в силах сорвать с головы Примочки, я закрыл глаза и погрузился в темноту. Мое тело, утратив контроль, грохнулось об пол. Когда анимация закончилась, Йойо заглянул в мою кабину, и они с сотрудником «Оазиса» обнаружили меня лежащим без движения в луже собственной мочи. Мы никогда больше об этом не вспоминали, но с тех пор каждый раз, входя в игру, я требовал от администратора сперва протестировать команду «Выход».

«Выход» было бы лучшим, что я мог сказать тем вечером, лежа на полу своей залитой комнаты. Но увы, это была не игра. Это была моя жизнь, которая, кажется, вышла у меня из-под контроля. Мне надо было с кем-нибудь поговорить. Но с кем? Отец спал после ночной смены. Да и в любом случае он меня не слушал.

Я постучал в дверь маминой кабинет-кабины. Без ответа. Нажав на дверь в крошечную комнатушку, я позволил себе войти. Мама была погружена в обсуждение какого-то контракта.

— …на встрече же было ясно сказано, что мы пригласим консультанта и…

Она еще ничего не знала. Я решил подождать. Мама продолжила, не обращая на меня никакого внимания.

— Йойо умер, — вставил я в ее разговор.

Она быстро обернулась и затрясла головой:

— Не сейчас.

Я развернулся к выходу.

— Из твоей комнаты жутко пищит. Выключи! Это раздражает, — донеслось мне вслед, и я вышел, не говоря ни слова.

Спустившись к щитку, я отключил сигнализацию двумя мощными пинками по панели.

Пора была отправляться к «Восточной гавани». Где-то там, в потайных коридорах над кафе, были люди, с которыми я мог поговорить, если не хотел свихнуться окончательно.

По словам уже покойного Номоса, в двенадцать должно было что-то произойти. Что-то, о чем я не знал, но Арне Бергман знал наверняка. Вряд ли существовал кто-то еще, кто знал о планах «Ультрасети» и с кем я мог связаться, даже будучи в сомнениях, что Арне доверит мне хоть малую толику того, что знает. Попробовать стоило.

Йойо умер.

Половина меня.