Томас встретил меня у другого конца лестницы. Я начинал проникаться симпатией к этому добродушному старику.

— Ты как раз вовремя, чтобы попрощаться.

— Попрощаться с кем?

Томас ничего не ответил, отвернувшись и освещая нам путь фонариком. С завесой непостижимой тайны, окутывавшей каждое движение книгочеев, я тоже уже смирился.

Узнать комнату было невозможно. Вокруг накрытого стола сидело и стояло около тридцати человек. Видимо, каждый принес что-то свое. Я передал Томасу шоколадные торты. Официант в «Гавани», который на этот раз встретил меня выспавшимся, брать их отказался и сразу отослал меня в туалет.

Горели свечи. От них в комнате становилось уютнее. Ни наставницы, ни Фанни я на первый взгляд не обнаружил. А жаль. Фанни мне действительно не хватало. Она бы положила свою ладонь на мою. Пусть даже просто из жалости. Она же знала, как много Йойо для меня значил.

Мой взгляд упал на Арне, что-то громко обсуждавшего с двумя парнями приблизительно моего возраста. Я ощутил укол чего-то близкого к ревности. Никто меня не замечал. Все были заняты разговором. Разумеется, реальным. И разумеется, я был там единственный… не волосатый.

— Что-то непохоже, чтобы ты пришел повеселиться, — посмотрел мне в глаза Томас.

Я промолчал, и он все понял.

— Пойдем-ка со мной, — сказал он, беря меня под локоть и направляясь к какой-то двери. Я был ему безмерно благодарен. Я не хотел не только веселиться, но и видеть всю эту толпу народа. Единственное, что привело меня сюда сегодня вечером, — это необходимость узнать хоть что-то про двенадцать часов. Ну и помириться все-таки с Фанни, конечно.

Томас ввел меня в полутемную комнату, где можно было побыть одному, и аккуратно прикрыл дверь. Из-за стены доносились голоса празднующих. Я сделал глубокий вдох, ожидая чего-то.

Дверь приоткрылась, но я не обернулся. На плечо легла чья-то рука. Фанни?..

— Мне очень, очень жаль, — произнес знакомый голос. — Он был тебе дорог.

Арне. Это тоже хорошо.

— Пару часов назад появилось первое сообщение в «Ультраньюс».

— И что они говорят?

— «Молодой человек совершил самоубийство из-за измены».

— Этому видео было полтора года. Просто глупый сбой в ее домашней панели. И я знаю, он бы никогда…

Я запнулся и зарыдал. С момента нашей первой встречи с Арне я, кажется, рыдаю не переставая.

— Об этом они никогда не скажут, — ответил Арне. — Ни единого слова критики в адрес «Ультрасети», Примочек, «Техмикса», ООО «Скан» или чего-либо еще. Неписаные правила, диктуемые концерном.

— Да ясно, — бросил я, хотя в реальности ясно мне не было.

— Есть еще кое-что.

Никакого «кое-чего» мне больше не хотелось. Хотелось, чтобы пришла Фанни, обнять ее и плакать дальше.

— Согласно «Ультраньюс», Йойо был не просто литературным агентом, работавшим на «Скан».

— Но и?..

— Но и членом «Гильдии книгочеев», организовавшим и осуществившим недавний теракт.

Несколько секунд молчания.

— Так он был с вами? — переспросил я, уже настроившись на то, что возможно все.

— С нашей стороны не было никакого теракта, и Йойо до него даже не знал о нашем существовании.

Я уставился в темноту. В голове пронеслись потенциальные заголовки новостей. «Йойо — супертеррорист столетия». Смехотворно. Но его родители наверняка уже… в курсе. Бедные. Что же они сейчас чувствуют, когда на них свалилось столько всего сразу.

Так что, это они нам вот так вот просто врут?

«Ультраньюс» были самой популярной информационной платформой Ультранета.

— «Ультраньюс» предоставляла все новости бесплатно. С появлением концерна печатные газеты и журналы ушли в прошлое, — объясняла нам, помнится, наставница на уроках по управлению багажом. Несмотря на то что изучение информационных источников в нашем учебном плане не значилось.

Объяснялось это просто: у печатных изданий становилось все меньше и меньше потребителей. За онлайн-выпуски тех же изданий платить дополнительно никто не хотел. Все, что было онлайн, принадлежало Ультранету, а Ультранет был объявлен бесплатным. Слово «бесплатно» и положило конец эпохе печатных СМИ.

Еще когда-то давно у родителей завалялась в коробке под щитком пара старых выпусков ежедневных газет. Когда я начал работать на «Скан», папа пожертвовал мне эту пачку пожелтевших листов, и я отнес ее Номосу. Номос, в свою очередь, перенаправил их в отдел газетных агентов, и с моей первой зарплаты мы тогда смогли заплатить сразу два взноса за новый ароматильник.

Помню, я еще подумал, когда пачка газетных листов легла мне в руки: «Кто вообще мог впихнуть в себя сразу столько текста? И это все добровольно и каждый день! И за это их еще заставляли платить? Ну неудивительно, что все издательства разорились».

Арне и я провели несколько минут в молчании. Вокруг было темно. Я пытался уловить в голосах из зала голос Фанни.

— Что это будет за большой взрыв?

— Некоторым из нас, чтобы проникнуть в планы «Ультрасети», приходится рисковать жизнью, — ответил Арне, и я понял, что задавать вопросы было бессмысленно.

— Хочешь наведаться со мной в мою лавочку? Это отвлечет тебя от мрачных мыслей.

— Лавочку? Ты чем-то торгуешь?

Арне щелкнул выключателем. На самом деле мы находились в зале размером с небольшой, но довольно загроможденный стадион, с потолками около пяти метров высотой. От пола до потолка все стены были заняты книжными шкафами. Забитыми до последнего квадратного сантиметра. ООО «Скан» заплатило бы за это целое состояние… Гм, впрочем, эту мысль лучше было оставить при себе.

— Раньше у меня был один из лучших книжных первого квартала А, — произнес Арне.

— Ты продавал книги?

— До войны у меня был магазинчик в родном городе, на Юге. А потом все больше и больше клиентов стали говорить мне, что теперь книги есть в бесплатном доступе в Ультрасети. Но некоторые остались мне верны и поныне.

— Все знания — каждому! Всегда и бесплатно! — произнес я, даже не задумываясь. Это был условный рефлекс, выработанный годами.

— Книги я больше не продаю, потому что их больше не печатают. Я их только одалживаю. Ты находишься в последней библиотеке мегаполиса.

— В тайной библиотеке?

Я прошел вдоль ближайшей полки, ведя пальцем вдоль корешков. Никакого ззып. Корешки молчали. Они не могли говорить. Или не хотели говорить со мной? Ведь, в конце концов, я их уничтожал.

— Политика «Скана» становится все более жесткой, если не сказать жестокой. Нам, читателям, лучше держаться друг друга.

Я не имел к «нам, читателям» никакого отношения. Я еще никогда в жизни не открывал книгу ради того, чтобы что-то из нее узнать. Что бумажную, что электронную. Я был литературным агентом, но даже меня в этом месте что-то завораживало. Может быть, завеса тайны?

Арне, разведя руками, объяснял мне топографию своего подпольного (или скорее надпотолочного?) лагеря.

— На этом этаже — только научная и научно-популярная литература…

Мы спустились по винтовой лестнице этажом ниже.

— …а здесь — художественная.

По размерам его собрание могло бы с легкостью конкурировать с последней городской библиотекой, которую мы тогда с Йойо отправили на свалку истории. По крайней мере, мы в тот момент думали, что последней.

Спустившись по лестнице, я обернулся и подскочил от неожиданности. Прямо под пролетом стояло коричневое кожаное кресло, в котором сидела пожилая женщина с седыми кудрями и читала. Лежавшая рядом на полу стопка книг скрывала ее практически с головой. На столе горела слабая настольная лампа.

— Линда! Ты нас напугала.

Услышав Арне, женщина улыбнулась и продолжала читать.

— Давай начнем с буквы «Б». Линда не любит, когда ей мешают, а она уж прочитала больше, чем ты здесь видишь.

«Сейчас опять начнут поучать», — подумал я и оказался прав. Арне придвинул ко мне лестницу, закрепленную на двух дорожках на полу и у одной из верхних полок, и указал пальцем наверх. Я послушно полез к «Б». Между некоторыми книгами торчали ламинированные карточки с фотографиями и какими-то надписями.

С каждого фото на меня смотрел Арне, много моложе, с длинными черными — теперь уже поседевшими — волосами. Он обнимал незнакомых мне людей, мужчин и женщин. Рядом с каждым от руки были подписаны дата и пометка «Чтения в “Гильдии книгочеев”».

— Это авторы, которые когда-то представляли в моей лавке свои романы, — пояснил Арне. — Я продолжал устраивать чтения даже после официального закрытия и прекратил только пару-тройку лет назад. Стало слишком опасно.

Я пытался узнать на фотографиях хоть кого-то, но тщетно. Ни одного из этих людей я раньше никогда не видел по аниматору.

— Посмотри на Брэдбери, — крикнул мне снизу Арне, и я вспомнил, что полез на лестницу вовсе не для того, чтобы смотреть картинки. — «451 градус по Фаренгейту», — добавил он. Я нашел нужный том и вытащил его.

— Это о пожарных, которые больше не тушат пожар, — пояснил Арне. — Они устраивают пожары из книг. Пока одному из них не станет интересно, что же они такое сжигают.

Я спустился, и мы отправились дальше, пока не дошли до «X». На этот раз лезть никуда не пришлось.

— «О дивный новый мир» Олдоса Хаксли, — произнес Арне, улыбаясь — я так и не понял чему. Я достал книгу и отдал ему в руки. Обогнув еще два шкафа и углубившись куда-то в дебри комнаты, мы снова остановились. Буква «О».

— Джордж Оруэлл, «1984», — скомандовал Арне. — «Старший брат смотрит на тебя!»

Что он хотел этим сказать, моим познаниям точно так же было недоступно. Комментария не последовало.

Арне присел за столик и щелкнул выключателем настольной лампы. Разложив перед собой книги, он взглянул на меня с явным ожиданием. «Хрясь!» — на стол шлепнулась еще одна книга, метко запущенная Линдой, сидевшей в паре метров от нас. «Мы» — значилось на обложке. «Евгений Замятин».

— Ты всегда о нем забываешь, — проворчала она.

Арне закатил глаза.

— А про двадцать первый век я вообще молчу…

— Линда, дело только в принципе. Я хочу показать Робу, как вообще…

— А Гари Штейнгарт с его антиутопией, а…

— Линда, не могли бы мы с тобой потом…

— Мне все равно ни о чем не говорит, — встрял я.

Арне понимающе кивнул.

— И не скажет. Ни одной из этих книг ты в Ультранете не найдешь.

— Почему?

— Потому что много лет назад эти авторы создали мир, который мы видим сегодня, — отозвалась Линда.

— И потому что они создали его с единственной целью — чтобы люди не повторяли тех ошибок, которые совершили герои, — закончил за нее Арне.

Идеально дополняют друг друга с их неукротимой манией поучать.

— И поэтому, хотите сказать, их не выложили в сеть? — хмыкнул я.

— Концерн занимается цензурой. Иногда эта цензура приводит к тому, что исчезает всего один абзац. А иногда — к тому, что пропадают целые собрания сочинений, — сухо ответила Линда.

Я попытался уложить это в своей голове.

— Хотите сказать, если я отсканирую этого Брэдбери…

— …ООО «Скан» скажет тебе большое спасибо за то, что ты помог им уничтожить еще один экземпляр, — уточнил Арне. — Все, что ты отсканировал, будет благополучно уничтожено, а сама книга отправится на отопительную станцию.

Это был удар ниже пояса. Действительно, я никогда не проверял, появляются ли книги, которые я отсканировал, онлайн. Для меня книги так или иначе были бесполезны, так зачем было смотреть? Мне было важно получить свои деньги, а до того, чтобы поискать в Ультранете книгу, я вряд ли бы дошел. Да и для чего мне книги, если, чтобы получить нужную информацию, достаточно было спросить у Ультрапедии.

— Когда началась последняя мировая война?

— Пятого декабря.

— Кто начал первым?

— Южное полушарие.

Я раскрыл ту книгу, в которой должна была идти речь про пожарного, и увидел диалог.

«— Кто не созидает, должен разрушать. Это старо как мир. Психология малолетних преступников.

— Так вот, значит, кто я такой?

— В каждом из нас это есть».

Я собирался продолжить, но Арне забрал книгу у меня из рук. Страницы захлопнулись.

— Сегодня нам не до чтения. И завтра, боюсь, тоже. Но потом у тебя будет достаточно времени.

Как всегда, я ничего не понял, но зато вспомнил, зачем я на самом деле сюда явился. Рассказал Арне о заседании штаба и о разговоре, подслушанном мной в туалете. За исключением, правда, причины, по которой я в туалете оказался. В остальном же во всех деталях.

— Таким образом, в двенадцать часов что-то должно случиться, — подытожил я.

— Завтра. Я знаю, — ответил Арне и кивнул в сторону лестницы, вставая. — Поэтому мы и собрались сегодня попрощаться.

И как всегда, одни сплошные тайны.

Еще я хотел спросить его о Фанни. Поднявшись на верхний этаж, он многозначительно показал взглядом на два обитых красной тканью кресла.

— Да, она предполагала, что ты придешь.

Кажется, он был телепатом. Ну или просто у него было больше опыта по части женщин, чем у меня.

— Правда? И где она? — воодушевился я.

— Поэтому она предпочла остаться сегодня дома.

Я сглотнул.

— Непохоже, чтобы у вас были такие уж теплые отношения. Кажется, во время вашей последней встречи ты ее чем-то сильно задел.

Я вкратце обрисовал, что случилось, и, видимо, он понял, откуда ветер дует.

— Фанни воспитывал дедушка. Она выросла в окружении его книг. Он помогал мне собирать эту библиотеку.

Арне присел на подлокотник кресла. Я остался стоять.

— Как только стало известно о первой гибели, он собрал всех оставшихся и начал искать последние книги. Это было еще до того, как появился «Скан» со своими агентами, которые скупали, как им казалось, макулатуру. Действительно, макулатурой книги считали многие жители. Большое количество макулатуры в доме мешало бегать по квартире картинкам из аниматора.

— А что с Фанни?

— Фанни, разумеется, была членом его тайного книжного клуба.

— Почему опять тайного?

— Когда-нибудь слышал о приставучих литературных агентах?

Я потупил взгляд.

— А о том, как в квартиру заваливаются суперсканеры, после того как кто-то назовет твой адрес приставучему литературному агенту?

— Так что за тайный клуб? — попытался я вернуться к изначальной теме.

— Книжный клуб? О, это когда встречаются читатели всех возрастов. Говорят о прочитанных книгах или о тех, что читают сейчас. Меняются ими. Кто-то читает вслух истории собственного сочинения, а другие слушают.

Еще один уголок этого мира, о котором я раньше не знал. В том же клубе состоял и Бергман. Познакомился с ними и привел их в «Гильдию книгочеев».

Арне поднялся и направился к выходу.

— Сегодня ее нет с нами, но я уверен — завтра она будет о тебе другого мнения.

Томас сидел у края стола, явно поджидая нас. Подошедшая пожилая дама придвинула ко мне тарелку, наполненную чем-то незнакомым. Сбоку примостился кусок моего же шоколадного торта, рядом с которым были насыпаны маленькие желтые кубики, пахнущие сыром.

— Кажется, мы уже знакомы, — сказала она, подсаживаясь к нам троим.

Видимо, это она — бывший литературный агент, чей голос я слышал во время нашего первого разговора в «Гильдии».

Арне дождался, пока последний кусочек не исчез с моей тарелки, и подозвал кого-то. Подошедший оказался примерно моим ровесником. Еще один с бритой, как у меня, головой — вначале я его не заметил. Нас не представили. Я уже привык к тому, что в этих тайных обществах так и принято.

Арне шепнул что-то ему на ухо, и бритоголовый что-то долго говорил, но тихо, и я не мог разобрать ни слова. Арне немного подумал и повернулся ко мне. У меня мелькнула мысль, что Арне, как и «Ультрасеть», тоже периодически фильтрует информацию, которую собирается мне передать.

— Твоя корпорация сейчас с головой погружена в подготовку к завтрашнему дню. Но даже при этом суперсканеры считают, что ты представляешь опасность. Им кажется, что ты собрался вступить в наши ряды.

— Какие, однако, странные предположения!

Арне усмехнулся, в то время как я говорил это совершенно серьезно.

— Завтра с утра они за тобой придут, — продолжил Арне.

— За мной?! — переспросил я.

— Согласно официальной версии, ты будешь объявлен террористом и членом тайной гильдии. Покажут в прямом эфире по Ультранету, — Арне переглянулся с бритоголовым.

— Так что, скорее всего, жди гостей к одиннадцати, — добавил тот.

— То есть? Меня арестуют?

Бритоголовый кивнул.

— Трансляцию должны пустить где-то между «Кто хочет стать А-резидентом?» и новостями спорта. В это время мало кто переключает канал. Ну и в любом случае, это должно случиться до двенадцати.

— До двенадцати, значит. — Мне не нравилось, что эти двое говорят о моем ближайшем будущем арестанта как о чем-то само собой разумеющемся.

— После похорон Йойо ты домой не вернешься. Придется поехать в другое место, — продолжал Арне тем же спокойным тоном, будто речь шла о послеобеденной прогулке в парк-холле.

— А, не вернусь, значит! И куда же я, скажите, тогда поеду? — в моем голосе уже сквозило явное раздражение. Кажется, Арне снова брал на себя обязанность принимать решения за меня, хотя никто его на это не уполномочивал.

— Завтра в двенадцать будешь у ворот пенсионерского лагеря «Солнечный денек». Зона С, двадцатый квартал. Воспользуешься начавшейся паникой и доберешься до нашего штаба.

— Мне казалось, я уже в нем нахожусь.

Арне усмехнулся.

— Но может статься, я все же предпочту остаться дома и угодить в лапы суперсканеров.

— Это вряд ли. Ты себе и представить не можешь, какую чудовищную боль причиняет пытка под Примочками. С завтрашнего утра тебя объявят в розыск, а с террористами Управзона разрешает творить все что угодно.

Вот в чем в чем, а в этом я уже не сомневался.

Поздно вечером мы попрощались, крепко обняв друг друга за плечи. Мне вспомнилось сегодняшнее утро, когда на мне сомкнулись руки родителей Йойо.

Но, в отличие от них, Арне отпустил меня в темноту, снабдив напоследок еще одной своей фирменной загадкой.

— Ты любишь животных? — спросил он. — Если нет, советую полюбить не позднее завтрашнего утра.