О чем умалчивают биографы

В Даун-тауне, примыкающем к Нью-Йоркскому порту, растолкав потемневшие от времени и океанских ветров здания постройки прошлого века, взметнулся вверх огромный алюминиево-стеклянный прямоугольник, воздвигнутый в ультрасовременном стиле. Здесь, в нескольких десятках метров от Уолл-стрита, среди домов из старомодного кирпича с обилием колонн, он выглядит кричаще, почти вульгарно. Как будто бы в толпу респектабельных пожилых джентльменов в сюртуках и при котелках затесался этакий стиляга в брючках с раструбом и прической а ля битлз.

Финансовая твердыня могущественной «империи Рокфеллеров» — «Чейз Манхэттен бэнк», отдавая дань моде и веку нынешнему, перебрался из старого здания в ультрасовременный небоскреб. Но по традиции банкиров века прошлого владельцы выстроили его в непосредственной близости от уолл-стритской биржи, на углу Пэйн-стрит и Вильям-стрит.

В семидесятиэтажном небоскребе, общая протяженность коридоров которого измеряется уже не метрами, а километрами, в сотнях комнат, кабинетов и операционных залов сидят тысячи людей, следящих за состоянием дел Рокфеллеров — второй в капиталистическом мире по величине богатств семейной группы промышленных и финансовых воротил. Восемьдесят восемь с половиной миллиардов долларов — таков размер капиталов, находящихся под контролем пятерых братьев, возглавляющих ныне империю, носящую мрачно знаменитую фамилию — Рокфеллеры.

Впервые люди под этой фамилией появились на американской земле в начале XVIII века. Небогатые, но предприимчивые немцы, покинув отечество, искали за океаном удачи и денег. На протяжении сотни лет фарисейски благочестивая семья эта если и выделялась чем-нибудь в массе искателей счастья, хлынувших в те годы в далекую Америку, то лишь какой-то особой педантичностью, а также экономностью, доходившей до скопидомства. В поколениях рокфеллеровской династии как бы медленно накапливались качества, нашедшие свое особенно яркое воплощение в Джоне Рокфеллере-старшем, положившем в середине прошлого столетия начало огромным богатствам этой семьи.

Засев на старости лет за мемуары, основатель рокфеллеровского бизнеса писал, что одной из причин, которая предопределила его удачи на деловом поприще, был, как он выразился, «метод воспитания меня моим отцом, который в общении со мной отдавал предпочтение вопросам практического характера». Правда мемуарист предусмотрительно не уточняет, что имеется в виду под этими «методами воспитания», да и вообще всячески избегает конкретных воспоминаний об отце.

Рокфеллеры, обычно придающие огромное значение саморекламе, тщательно вытравляют из семейных хроник и исторических исследований какие-либо конкретные сведения о жизни и деятельности Вильяма Рокфеллера — прадеда пяти братьев, возглавляющих сегодня семейство, и отца Джона Рокфеллера-старшего. С большим трудом, буквально по крохам удается раскопать сведения о нем в различных изданиях, преимущественно прошлого века. А раскопав наконец детали жизнеописания почтенного предка, понимаешь, в чем секрет необычной для рокфеллеровского клана сдержанности. Им очень хочется выглядеть солидно, изобразить своего родоначальника личностью уважаемой или хотя бы мало-мальски приличной. Увы, о Вильяме Рокфеллере этого сказать никак нельзя, даже если приукрасить его облик хорошо оплаченной косметикой, на которую так горазды иные буржуазные историки. Упрямые факты свидетельствуют: человек, которому Джон Рокфеллер-старший, по его собственным словам, обязан своим воспитанием и пристрастием к «вопросам практического характера», был… самым вульгарным конокрадом и мелким мошенником.

Как сообщают источники, «его светская осанка и воздержание от вина (пьянство принадлежало к числу немногих пороков, от которых Вильям Рокфеллер был свободен) стали причиной того, что дочь зажиточного фермера Элиза Девизон решила сделаться миссис Рокфеллер. Родители девушки не желали этого брака, так как жених пользовался в округе репутацией человека весьма сомнительного, в делах нечистоплотного, похитителя девичьих сердец и картежного игрока».

Официально Вильям Рокфеллер занимался торговлей медикаментами. Однако он не был обычным аптекарем, не имел специального образования и торговал шарлатанскими снадобьями, сотрудничая с различного рода мистификаторами и знахарями. В 1849 году, когда Джону Рокфеллеру — сыну Вильяма — было 9 лет, семейству срочно пришлось менять местожительство, причем переезд напоминал бегство. Причина его, как свидетельствуют документы, была довольно красочной — Вильям Рокфеллер обвинялся в конокрадстве.

Но и на новом месте обосноваться не удалось. Вновь под покровом ночи пришлось бежать в связи с новым скандалом.

После нескольких лет бродячей жизни семейство Рокфеллеров осело наконец в Кливленде, но не потому, что биг Билл — так звали Вильяма Рокфеллера среди лошадиных барышников — остепенился. Просто однажды он вдруг решил, что семья — помеха его деятельности, и, не простившись с женой и детьми, отбыл в неизвестном направлении.

Последние годы Вильям Рокфеллер прожил в штате Айова, где и умер в начале нынешнего века в глубокой старости, под чужим именем. А сын Вильяма, к тому времени уже изрядно разбогатевший, не счел нужным даже принять участие в его похоронах.

Одним из любимых изречений конного барышника было: «Никогда не следует принимать во внимание толпу». Этот принцип вполне усвоили его сыновья, внуки и правнуки. «Толпа» в рокфеллеровском понимании — все те, кто зарабатывает свой хлеб честным путем. Законы чести и морали — для «толпы», а к Рокфеллерам они отношения не имеют.

 

Первые шаги

Один из биографов рокфеллеровского семейства рассказывает, что еще в том возрасте, когда мальчишек обычно интересуют деревянные лошадки, Джон Рокфеллер выказал совсем иные склонности. Семилетний мальчик выпросил у матери стоявшее на камине голубое фарфоровое блюдо и стал складывать в него медяки, получаемые на конфеты и развлечения. Его сверстники покупали сладости и катались на карусели, а бледный золотушный Джонни, сторонясь других детей, мог часами любоваться своими богатствами, ласково перебирая монетки потными пальцами.

Но, быть может, биограф хватил через край? Трудно поверить, что в дитяти, едва выбравшемся из пеленок, обнаруживаются задатки заправского ростовщика. Однако вот свидетельство самого Рокфеллера. В мемуарах он вспоминал: «Одним из моих ранних испытаний было рытье картофеля у соседа на протяжении нескольких дней. Он был очень предприимчивый и процветающий фермер. Мне было тогда, вероятно, лет 12. И фермер ежедневно выдавал мне несколько монет. Я откладывал эти маленькие суммы в копилку и вскоре понял, что деньги, которые я могу заработать, копая картошку подряд сто дней, я мог бы получить, положив в банк 50 долларов, не ударив больше палец о палец, лишь за счет процента на вложенную сумму. Открытие это навело меня на мысль, что хорошо бы заставить деньги быть моими рабами, а не наоборот».

Такое признание стоит десятков страниц разоблачительных рассуждений. 12-летний мальчик, постигший преимущества ростовщичества перед трудом! На всю жизнь будет он ушиблен этим открытием и вместе с миллионами долларов передаст его в наследство своим детям и внукам.

В тех же мемуарах миллиардер весьма своеобразно объясняет читателю свои успехи на поприще наживы. Дело, оказывается, в… знакомстве с бухгалтером. «Рвение мое было колоссально, — пишет он. — И кроме того, я имел громадное преимущество: мне выпала на долю счастливая случайность — судьба свела меня с бухгалтером, отлично знавшим свое дело и искренне ко мне расположенным».

Вот видите, как все легко и просто. Достаточно иметь практически мыслящего папашу и знакомого бухгалтера, чтобы стать в Америке миллиардером.

В действительности начало богатствам Рокфеллеров положили обман, преступления, насилия, бесчестные махинации. Возможно, и были в карьере старого Рокфеллера счастливые случайности, но это, конечно, не знакомый бухгалтер. Дело в том, что Рокфеллер развил свою активность в области нефтяной промышленности. Вместе с тем в его карьере немалую роль сыграла невиданная, доходящая до фанатизма алчность, одержимость жаждой денег, полная неразборчивость в средствах на пути к богатству.

Школьным приятелем Джона Рокфеллера был Марк Ханна, человек, преуспевший впоследствии на поприще бизнеса, основавший компанию, которая в настоящее время является одной из могущественнейших на северо-западе США. Ханна — человек оборотистый и поклонялся лишь одному — доллару. Но даже его поражал денежный фанатизм юного Рокфеллера. Позже Ханна, вспоминая юные годы и своего друга детства, говорил: «Джон в те годы проявлял здравомыслие во всем, за исключением одного — он был помешан на деньгах». Сам Джон Рокфеллер рассказывал, что когда он, служа в торговопосреднической фирме кассиром, впервые получил банкноту в 4 тысячи долларов, то целый день не мог работать. Каждые пять минут он поднимался из-за конторки и, открыв сейф, любовался ассигнацией, вертел ее в руках, разглядывал и даже обнюхивал, как в детстве, когда ласкал медяки, лежавшие в фарфоровом блюде.

Первый самостоятельный бизнес Джона Д. Рокфеллера — небольшая комиссионная контора. «С того момента, — пишет один из исследователей, — когда скромный молодой человек впервые оказался обладателем крупной суммы, в душе его произошел переворот, который нельзя рассматривать иначе, как болезненное наследие, перешедшее к нему от отца. Единственной мечтой, охватившей все существо будущего миллиардера, стало стремление захватить деньги других. Это была не обычная жадность к деньгам, нет, стремления Рокфеллера направлялись главным образом к тому, чтобы перехитрить других и прибрать к рукам упущенное ими добро. Этот спокойный, уравновешенный человек всегда испытывал буйную радость при мысли, что ему удалось перехитрить или просто обмануть партнера по сделке. Все его мысли вращались вокруг денег, и ради денег он забыл все религиозные идеи, заложенные в его душу пуританкой-матерью, Тот самый Джон Рокфеллер, который в юности усердно посещал религиозные собрания строгих баптистов, теперь считал себя вправе на каждом шагу обходить и нарушать божеские и человеческие законы, ибо, как он уверяет сам в напечатанной им автобиографии, он «действовал на пользу нефтяной промышленности, чем способствовал благосостоянию всей страны». Впрочем, религиозные заповеди делец не забыл, каждый деловой шаг он сопровождал сентенциями из «священного писания», А при случае использовал и священнослужителей в качестве своих агентов. Об одном из таких случаев рассказал историк Льюис Корей, В штате Миннесота действовали чрезвычайно богатые железные рудники. Их обнаружило семейство Меррит — отец и пятеро сыновей, которых в течение десятилетий в округе считали чудаками. Старший Меррит был убежден, что в этом районе есть железная руда, и упорно ее искал,

В конце концов поиски Меррита увенчались успехом: он открыл богатые залежи руды. Однако вскоре эта удача обернулась для Меррита несчастьем. Он и сам не заметил, как запутался в сетях, расставленных Рокфеллером, разорился и потерял все, что имел.

В 1911 году при расследовании деятельности Стального треста комиссией палаты представителей Леонид Меррит, уже глубокий старик, поведал эту историю. Он рассказал, что вся его семья очень набожна, И самым близким к ним человеком, пользовавшимся безграничным доверием семьи, был его преподобие Ф. Гейтс, который одновременно являлся духовником Рокфеллера,

С некоторых пор его преподобие стал проявлять повышенный интерес к делу Меррита. Он усиленно советовал ему всячески его расширять. А когда ему говорили, что на это нужны большие средства, отвечал: «Не беда. Мы братья во Христе и должны бескорыстно помогать друг другу». Как свидетельствуют протоколы комиссии конгресса, Меррит рассказал: «Это случилось в 1893 году, Время было тяжелое. Мы очень нуждались в деньгах, Я не скрывал своих забот от духовника, и тогда этот самый Гейтс (я виделся с ним ежедневно) сказал, что сердобольный Рокфеллер с удовольствием нам поможет. Через Гейтса я начал получать ссуды от мистера Рокфеллера, за которые давал ему хорошее обеспечение участками и инвентарем».

Долг Меррита понемногу рос. Но дела его пошли на лад, и он стал быстро расплачиваться с долгами. Это, очевидно, не входило в планы Рокфеллера. И в один прекрасный день к Мерритам явился преподобный Гейтс и заявил, что Рокфеллер желает получить всю оставшуюся часть долга в течение 24 часов. Это было требование, заведомо невыполнимое. Однако Мерриты ничего не могли поделать. Как оказалось, во всех векселях, им подсунутых, имелся пункт о том, что Мерриты обязуются погасить долг по первому требованию. Мерриты оказались у разбитого корыта, а все их имущество перешло к «набожному» мистеру Рокфеллеру. Не в накладе оказался и преподобный Гейтс.

Комиссионное дело и «операции», подобные вышеописанной, вывели неразборчивого в средствах нахрапистого дельца в разряд средних предпринимателей. Он, очевидно, и остался бы таковым, если бы случайно не набрел на нефтяной бизнес. Американский исследователь Вильям Манчестер (тот самый, который несколько лет спустя стяжает громкую известность как автор книги «Смерть президента») в книжке «Портрет семейства Рокфеллеров (от Джона до Нельсона)» пишет: «Джон Д. не открыл нефти так же, как Генри Форд не изобрел автомобиля. Просто это открытие произошло в подходящий для него момент. В детском возрасте он читал при свете свечи, а бизнесом занялся в то время, когда нефть стала кровью промышленности».

Основав небольшую поначалу нефтяную компанию, Рокфеллер утвердился в области мало освоенной и не привлекавшей тогда особого внимания. Да и сам он на первых порах отнесся к этому, как к делу побочному. Но постепенно нефтяной бизнес оттеснил все остальное. На первых порах Рокфеллер осуществил объединение своей компании с несколькими другими, возникшими в разных районах страны, а затем объявил подлинную войну всем иным предпринимателям, которые действовали в нефтяной сфере.

В борьбе с конкурентами Рокфеллер не останавливался ни перед чем. Подкупы и угрозы, взятки и подлоги — все годилось. Вот один из методов, применявшихся в начале века основоположником рокфеллеровского бизнеса для разорения конкурентов. Обнаружив, что тот или иной из них не поддается на уговоры присоединиться к рокфеллеровской компании, Джон Д. Рокфеллер вступал в тайное соглашение с железнодорожной компанией, действовавшей в том районе, где добывал нефть конкурент. Вручив руководителям компании соответствующую мзду, Рокфеллер добивался того, что тариф на перевозку нефти, добытой конкурентом, существенно повышался. Таким образом оборотистый предприниматель получал возможность продавать свою продукцию дешевле конкурента, а того доводил до разорения.

В 1904 году в Америке вышла книга, произведшая впечатление разорвавшейся бомбы. Она называется «История компании «Стандард ойл»»— главной рокфеллеровской нефтяной компании. Ее автор — Ида Тарбелл, дочь одного из мелких нефтепромышленников, разоренного и уничтоженного старым Рокфеллером, — собрала потрясающий по своей силе документальный материал, показавший, какими методами создавали свои богатства Рокфеллеры и иные некоронованные короли США.

«Он (Рокфеллер), — писала Тарбелл, — своим коварством и подлостью повсюду вызывал страх и должен был предвидеть, что неминуемо наступит день, когда применяемые им методы станут известны. И тогда имя его будет вызывать такое всеобщее презрение, которое не смогут заглушить никакие доллары и никакие сокровища, извлекаемые из недр земли».

Старый Рокфеллер оказался подлее, безжалостнее и изворотливее многих других. Нефть, каких-нибудь сто лет назад не имевшая серьезного значения в экономической жизни народов и превратившаяся сейчас в едва ли не важнейший вид минерального сырья, — вот те «дрожжи», на которых выросли чудовищные богатства Рокфеллеров. О том, какой силой обладали эти «дрожжи», можно судить по таким данным: компания Рокфеллеров возникла в 1870 году. Через 20 лет ее ежегодный доход приблизился к 10 миллионам долларов, еще через 10 лет, в 1901 году, состояние Рокфеллеров оценивалось уже в 200 миллионов долларов, а в 1913 году перевалило за 900 миллионов. Сын мошенника и конокрада «вышел в люди».

 

Наедине с «совестью»

Современники с удивлением и страхом говорили, что Джону Д. Рокфеллеру чуждо все человеческое. Он не доверял никому, никому ничего не прощал, был одинаково беспощаден и к конкурентам, и к ближайшим помощникам. Его правой рукой являлся некий Арчболд, второй после хозяина человек в компании. Но даже этот влиятельный делец трепетал перед своим патроном. Например, на протяжении многих лет Арчболд каждую субботу представлял Джону Д. Рокфеллеру письменную клятву в том, что на протяжении минувшей недели не притрагивался к спиртным напиткам.

Аскетического вида, с яйцеобразным голым черепом, крохотными глазками, огромными, словно летучие мыши, ушами, безгубым ртом, Рокфеллер говорил тихим, ровным голосом, обычно не выказывая ни гнева, ни радости. Казалось, ничто не может его взволновать, вывести из равновесия, что интересуют его только бухгалтерские книги.

Но так только казалось. Существовало нечто, волновавшее воротилу даже больше, нежели доллары. Этим «нечто» была… его собственная персона. Два. опасения омрачали жизнь Джона Д. Рокфеллера: боязнь потерять хотя бы один доллар из миллионов, полученных путем всяческих махинаций, и страх за собственное здоровье. Последний в конце концов возобладал. Пятидесяти пяти лет от роду Джон Рокфеллер вдруг вообразил, что неизлечимо болен. Охваченный ужасом, он передал дела по руководству компанией старшему сыну — Джону Д. Рокфеллеру II, а сам всецело сосредоточился на лечении. Впрочем, паника себялюбивого толстосума оказалась преждевременной. С момента отхода от дел он, строго выполняя предписания врачей, прожил ни много ни мало еще 42 года и скончался в 1937 году, девяноста семи лет от роду.

Новый глава династии оказался достойным сыном своего отца. Он обладал и наглостью, и жестокостью, и цепкостью, и изворотливостью, и бесстыдством. Как и для отца, все средства для него были хороши, если вели к цели. Но к этим «милым» качествам Джон Д. Рокфеллер-младший присовокупил еще одно — непревзойденное и ни с чем не сравнимое ханжество.

Он пережил отца на 23 года. На следующий после его смерти день, в мае 1960 года журнал «Ньюсуик» писал: «Джону Д.-младшему не было еще и 30 лет, когда была опубликована блестящая и ядовитая книга Иды Тарбелл, квалифицировавшая обман, насилие и недобросовестные сделки как типично рокфеллеровские методы, что значительно снижает уровень американской морали в области деловых отношений. Молодой Рокфеллер, — вздыхает журнал, — был глубоко этим взволнован и обеспокоен. Он пришел к необходимости сделать шаг, который назвал «одним из самых важных решений, принимавшихся им в своей жизни». Он ушел с директорского поста «Стандард ойл компани» (уход этот был чисто формальным трюком. Ни от руководства деятельностью компании, ни тем более от барышей он отказываться и не собирался. — В. З.). Я изучал закон божий, объяснял он позднее, и пытался понять, как человек может привести свою собственную жизнь в соответствие со своими идеалами. Я понял, что должен остаться с глазу на глаз с моей совестью».

Без этого эпизода многого не понять в методах современной деятельности рокфеллеровского клана. Ибо нынешнее, третье поколение Рокфеллеров синтезировало в себе и пиратский нахрап основателя династии, и бесподобное ханжество, лицемерие его сына.

Очевидно, именно «изучение закона божьего» привело Рокфеллера к мысли, что нет бога, кроме доллара, а бизнеса выгоднее, чем война. Оставшись «наедине с совестью», Дж. Д. Рокфеллер-младший превратил миллионное дело своего отца в многомиллиардный бизнес. Первая мировая война принесла ему в виде чистой прибыли полмиллиарда долларов. Вторая мировая война, следствием которой был, в частности, огромный рост потребления горючего моторизованными армиями, а также широкое использование нефти для производства военно-химических продуктов, обернулась для семейства золотым дождем прибылей, превысивших 2 миллиарда. Если приобретение первого миллиарда заняло у Рокфеллеров примерно половину столетия, то новые 2 миллиарда они «заработали» лишь за шесть лет второй мировой войны.

Страсть «богоискателей» Рокфеллеров к военному бизнесу особенно ярко проявилась в наши дни, когда производство оружия в их концерне начинает занимать преобладающее место. Наряду с Морганами и Дюпонами Рокфеллеры держат в своих руках атомную промышленность Соединенных Штатов. Производство атомных и водородных бомб, ракет и боевых кораблей — ныне важнейшая часть рокфеллеровского бизнеса.

Уже в начале XX века этому семейству, подмявшему под себя всю американскую нефтяную промышленность, стало тесно в пределах Соединенных Штатов. В поисках нефти, дешевых рабочих рук и рынков сбыта рокфеллеровские агенты принялись рыскать по всему свету. Теперь Рокфеллеры грабят уже не десятки тысяч, а миллионы людей, опутав своей паутиной многие страны и народы. Они начали захватывать нефтяные концессии за рубежом, в первую очередь в Латинской Америке и на Среднем Востоке. Шаг за шагом оттесняли Рокфеллеры своих английских конкурентов.

Кровавый пот рабочих Венесуэлы и Ирана, Кувейта и Ирака, многих других стран, недра которых богаты нефтью, превращался в звонкую монету, оседавшую в подвалах рокфеллеровских банков.

 

Нефть и доллары

В один из жарких июньских дней 1966 года в хозяйственных службах Белого дома царила необычная суета. До ослепительного блеска надраивались дорогие лимузины, которые выкатываются из правительственного гаража лишь в особо торжественных случаях. Высокопоставленные чиновники, несмотря на одуряющую жару, одевались в черные смокинги, словно на параде, строились рослые гвардейцы почетного караула. Порядок официальных церемониалов в Вашингтоне строг и определен раз и навсегда. Но в тот день он был нарушен для придания предстоящей церемонии особой торжественности.

Хозяин Белого дома ожидал прибытия короля Саудовской Аравии Фейсала. Непосвященному вся эта суета в связи с приездом монарха маленькой, не играющей в мировой политике особой роли страны могла показаться непонятной. Но все объясняется просто. Саудовская Аравия — одна из крупнейших жемчужин в короне нефтяных королей мира Рокфеллеров. Именно Рокфеллеры держат в своих руках контрольный пакет акций знаменитой

«Арабиэн-Америкэн ойл компани» («АРАМКО»), которая монополизировала добычу нефти в Саудовской Аравии. А о том, что такое Саудовская Аравия, с точки зрения нефтепромышленника, можно судить лишь по одному факту: скважина, пробуренная в этой стране, дает нефти в 508 раз больше, нежели самое лучшее из нефтяных месторождений, расположенных в Соединенных Штатах. Нужно ли удивляться тому вниманию, которым окружили в США короля Фейсала — ведь речь шла о рокфеллеровских интересах!

Но если «АРАМКО» — жемчужина, то главным бриллиантом в рокфеллеровской короне является знаменитая «Стандард ойл компани» (Нью-Джерси)». В списке ста наиболее могущественных промышленных компаний капиталистического мира этот рокфеллеровский концерн стоит на втором месте — после «Дженерал моторе», — возглавляя первый десяток крупнейших нефтяных компаний мира.

Сто миллионов тонн нефти в год — таков объем добычи «Стандард ойл». Весь цикл — добыча, доставка, переработка и продажа нефти и нефтепродуктов сосредоточены в «Стандард ойл». Этот концерн владеет десятками нефтеперерабатывающих заводов; ему принадлежит 20 тысяч километров нефтепродуктов на территории США и 10 тысяч километров за рубежом; 180 танкеров перевозят рокфеллеровскую нефть во всех морях мира.

Четыре буквы — «ЭССО», обрамленные черным овалом, назойливо лезут в глаза на автострадах десятков стран. Миллионы автомобилей, снующих по дорогам, то и дело приникают к шлангам на бензозаправочных станциях, над которыми выведены эти буквы. И каждый литр бензина, сожженный в автомобильных моторах где-нибудь на бельгийском шоссе или на африканском проселке, на дорогах Италии и Японии, Исландии и Чили, Австралии и острова Маврикия, превращается в доллары, стекающиеся в казну рокфеллеровской компании.

«Стандард ойл» часто именуют спрутом, опутавшим своими щупальцами значительную часть планеты. Это не преувеличение. Нет, пожалуй, в мире ни одной компании, которая могла бы сравниться с детищем Джона Рокфеллера-старшего по количеству стран, недра которых они эксплуатируют. Лишь одна из каждых пяти тонн нефти, добываемой «Стандард ойл», извлекается из недр Соединенных Штатов, остальные четыре — из недр Азии, Африки, Латинской Америки. 80 долларов из каждой сотни прибылей компании получены в результате эксплуатации богатств других стран. Вот почему семейство Рокфеллеров так строго следит за тем, чтобы внешнеполитическое ведомство Вашингтона всегда находилось под его контролем, вот почему ходячей стала фраза, что политика Соединенных Штатов Америки на протяжении по крайней мере последнего полустолетия отчетливо «пахнет нефтью».

— …Вот вы, коммунисты, критикуете нашу семью, — говорил автору этих строк один из пяти братьев Рокфеллеров — Дэвид. — А между тем мой дед, мой отец и мы с братьями сделали и делаем много полезного для Америки. Если бы не мы, — рассуждал он без ложной скромности, — она сегодня не была бы развитым государством. Мы ищем и находим нефть, мы ее добываем, превращаем в топливо и другие необходимые продукты. Мы — те, кто двигает прогресс Америки.

Я не стал вступать в спор по поводу этого «мы». Вряд ли стоило доказывать нефтяному королю, что ищут нефть, добывают ее и движут прогресс не Рокфеллеры, а сотни тысяч людей, чей труд и талант вложены в индустриальную мощь сегодняшних США. Я только попросил объяснить мне одно обстоятельство. Компания «Стандард ойл» арендует лишь в Америке свыше 88 миллионов гектаров земель, считающихся нефтеносными. А между тем нефть добывается на территории 800 тысяч гектаров, что не составляет и 1 % арендуемых земель. Стоит где-нибудь в стране обнаружить залежи нефти, как Рокфеллеры немедленно накладывают на них свою руку. Но не для того, чтобы начать добычу, а исключительно с целью не допустить к нефтяным залежам конкурентов. Практически большая часть нефтеносных земель в Соединенных Штатах, в том числе выгодных для разработки, не используется. При этом потребитель переплачивает за нефтепродукты, привезенные издалека. Как же совместить такое хищническое отношение к национальным богатствам с разговорами о прогрессе и национальном благе?

Ответа на этот вопрос так и не последовало. Один из хозяев «Стандард ойл» бормотал что-то невнятное и маловразумительное…

«Стандард ойл» — это, так сказать, стержень «рокфеллеровской империи». Но Рокфеллеры не были бы Рокфеллерами — богатейшей и могущественнейшей фамилией среди американских толстосумов, если бы ограничили свою деятельность только нефтью. Банки и промышленные корпорации, гигантские страховые компании и различные «фонды» входят в их орбиту, принося им гигантские прибыли. Семейство контролирует сегодня свыше сорока крупнейших корпораций, и каждая из них могла бы ввести своих хозяев в состав элиты американского большого бизнеса, не будь у них даже ничего другого.

Если основой могущества Рокфеллеров в области промышленности является «Стандард ойл», то их влияние в области финансовой зиждется на втором по величине в США банке «Чейз Манхэттен».

История этого гигантского финансового учреждения началась еще в XVIII веке. В апреле 1799 года с целью финансирования строительства городской водопроводной сети в Нью-Йорке была создана финансовая «Манхэттен компани». Через несколько десятков лет в неприметном здании на Бродвее банкир Джон Томпсон открыл небольшой банк, который он назвал в честь Сэлмона П. Чейза, министра финансов в правительстве президента Линкольна, «Чейз бэнк». Линкольн, конечно, к финансовым махинациям Томпсона никакого отношения не имел, и имя его министра понадобилось ловкому дельцу для прикрытия своих спекуляций. В начале нынешнего века «Чейз бэнк» прибрал к рукам старый Рокфеллер. С этого момента и началось вторжение семейства в сферу банковской деятельности.

В 1954 году в результате слияний с другими банками, в том числе и с разросшимся «Манхэттен бэнк», возник новый гигантский «Чейз Манхэттен бэнк». Одна из целей создания Рокфеллерами этого огромного «сверхбанка» заключалась в оттеснении главных соперников — Морганов. На протяжении многих десятилетий ожесточенной конкуренции между двумя семействами основным козырем Морганов являлось их бесспорное преобладание в банковской сфере. Создание нового банка, по замыслу честолюбивых внуков старого Рокфеллера, должно было обеспечить им победу в многолетней войне — выход на первое место в деловом мире.

Правда, полностью своих целей рокфеллеровский клан пока не достиг. В ответ на ход конкурентов Морганы сделали контрход и путем ряда объединений укрупнили свой главный банк. Но с возникновением «Чейз Манхэттен», капитал которого превышает 7 с половиной миллиардов долларов, Рокфеллеры прочно закрепились на передовых позициях не только в промышленности, но и в финансовой сфере капиталистического мира. Помимо нескольких сот отделений в США «Чейз Манхэттен» располагает филиалами в Лондоне, Париже, Франкфурте, Бейруте, Токио, Осака и многих других зарубежных финансовых центрах. Как отмечал орган монополий США журнал «Форчун», рокфеллеровский банк поддерживает постоянные связи практически со всеми крупными концернами на земном шаре.

…С точки зрения Рокфеллеров, и страховое дело в том виде, в каком оно существует в Америке, также весьма прибыльное. Крупнейшие страховые компании Соединенных Штатов — «Метрополитен лайф иншуренс» (с капиталом в 19 миллиардов) и «Эквитэбл лайф иншуренс» (с 10 500 миллионами долларов) ежегодно приносят рокфеллеровскому семейству колоссальные доходы.

Не могли пройти Рокфеллеры и мимо такого «золотого дна», как авиационные, ракетные и электронные компании и атомная промышленность. Знаменитая «Вестингауз», производящая ракеты и электронное оборудование, «Мартин Мариетта корпорейшн» и многие другие входят в рокфеллеровскую орбиту.

В среде американских предпринимателей существуют свои критерии. Так, по традиции, к числу особо почитаемых бизнесменов относятся владыки автомобильной промышленности; в экономике Соединенных Штатов эта отрасль почитается за ключевую. Морганы и Дюпоны, Форды и Вандербильты уже давно занимают в ней прочное положение.

Очевидно, Рокфеллеры не могли примириться с тем, что один из важных рычагов американской промышленной машины находился в других руках. Во всяком случае летом 1962 года путем ловких закулисных махинаций, которые до последнего момента держались в тайне, они появились на арене автомобильной промышленности. Да не как-нибудь, а в роли первостепенной.

Три кита монополизировали в последние десятилетия производство автомобилей в Америке — крупнейшая в капиталистическом мире, находящаяся под совместным контролем Морганов и Дюпонов «Дженерал моторе», огромный концерн, принадлежащий братьям Фордам, и знаменитая «Крайслер».

Вот «Крайслер»-то и привлекла внимание Рокфеллеров, до той поры не имевших к автомобильному бизнесу никакого отношения. Каким образом им удалось незаметно для ее владельцев скупить значительное количество акций этой компании, остается неизвестным. Но факт таков, что, когда конкуренты спохватились, было уже поздно — в руках рокфеллеровского семейства находился увесистый пакет акций. И тогда, уже не таясь, Рокфеллеры появились на авансцене, уволили прежнего директора автомобильного гиганта и посадили в кресло директора «Крайслер» своего человека, члена директората «Чейз Манхэттен бэнк» Ричардсона Дилуорта.

Помимо амбиции и стремления занять в экономике страны еще одну важную позицию была, очевидно, и другая причина, толкнувшая семейство на захват контроля над членом «большой тройки» автомобильных концернов. Автомобильный транспорт — один из основных потребителей нефтепродуктов. Рокфеллерам далеко не безразлично, какие машины выпускает американская автопромышленность, сколько горючего они потребляют. Считается вполне достоверным, что американская мода на автомобили с двигателями в сотни лошадиных сил, с большим избыточным запасом мощности, возникла не в последнюю очередь под воздействием интересов нефтепромышленников — чем больше мощность мотора, тем больше горючего он потребляет, тем выше рокфеллеровские барыши.

Но пути потребителя неисповедимы. Дуновения европейской моды на мало- и микролитражный автомобиль не обошли стороной и Америку. И тогда-то, возможно, Рокфеллеры решили взять дело в свои руки. Завладев, по существу, одним из гигантов американской автопромышленности, они считают себя застрахованными от капризов моды.

Одним словом, в начале 60-х годов братья Рокфеллеры к нефтяной империи и финансовому королевству присоединили автомобильное герцогство.

Но не всегда нити, связывающие семейство с теми или иными банками и промышленными компаниями, находятся на виду. На первый взгляд тот или иной банк или фирма как будто и независимы. Но стоит внимательно изучить список директоров, как обнаруживается, что такую «независимую» корпорацию возглавляет кто-нибудь из рокфеллеровских ставленников.

Банком «Чейз Манхэттен» управляет директорат в составе 24 человек. 22 из них занимают одновременно посты президентов, директоров и членов правлений свыше ста крупных компаний Америки. Такого рода личная уния — вещь тонкая, обеспечивающая Рокфеллерам власть и доходы. «Сколько крупных предприятий контролирует династия, — пишет американский исследователь Морис Билл, — никто, кроме бухгалтера «Чейз Манхэттен», точно определить не может. Ясно только, что помимо нефти и банковского дела их интересы распространяются на печатное и издательское дело, пищевые продукты, молоко, моторы, автомобили, транспорт, сталь, страхование, медь, суда и т. д.» Кстати, использование таких тайных связей дает возможность Рокфеллерам скрывать от налогового ведомства значительную часть своих прибылей.

Большую роль в семейном бизнесе играют так называемые филантропические фонды — одно из наиболее изощренных изобретений, в котором слились воедино цепкость, хитрость и бесподобное фамильно-рокфеллеровское ханжество. При помощи «благотворительных» фондов Рокфеллеры пытаются предстать перед обществом в облике печальников о благе ближнего, ловко обделывая при этом свои делишки.

Отец пяти братьев Джон Рокфеллер-младший заявил как-то в порыве откровенности: «Фонд Рокфеллера является делом семейным. При этом мы не проводим границы между интересами бизнеса и филантропией».

Вот один пример, характеризующий подоплеку рокфеллеровской «филантропии». С некоторых пор братьев Рокфеллеров стало чрезвычайно беспокоить распространение малярии в странах Латинской Америки. «Фонд Рокфеллера» ассигновал крупные суммы на посылку специальных экспедиций в Венесуэлу, Мексику и Колумбию, в связи с чем печать подняла невероятную рекламную шумиху. Впрочем, шумиха вскоре затихла. Впоследствии выяснилось, что, во-первых, в составе экспедиций, посланных для борьбы с малярией, почему-то почти не оказалось медиков; во-вторых, эти экспедиции нисколько не интересовались болотами и комарами; в-третьих, результатом их было пробное бурение, обнаружившее новые залежи нефти, на которые «благотворители» не замедлили наложить руку. Объясняется это просто. Помимо всего прочего, «Фонд Рокфеллера» владеет 10 миллионами акций компании «Стандард ойл», общей стоимостью в 743 миллиона долларов. Понятно, что он предпочитает нефтяной бизнес медицинским исследованиям.

Столь же практический характер носит и рокфеллеровская благотворительность в области образования, «Фонд Рокфеллера» систематически передает немалые суммы университетам и научно-исследовательским институтам, Однако эти деньги идут главным образом на финансирование работ в области атомной промышленности, радиоэлектроники и других, весьма интересующих рокфеллеровское семейство, О том, как используют братья «Фонд» в целях политических, — речь впереди.

Если общие капиталы, находящиеся под контролем рокфеллеровского семейства, превышают, как отмечалось, 88 миллиардов долларов, то семейный капитал, которым оно владеет, составляет 4500 миллионов долларов (накануне второй мировой войны семейству принадлежало 400 миллионов). Одно только сравнение этих цифр свидетельствует, насколько выгодной была война для семейства Рокфеллеров.

Стюарт Олсоп, известный американский журналист, выпустивший книгу о Нельсоне Рокфеллере, пишет: «Он, как и его братья, намного богаче, чем обычно считается. Меня никогда не допускали к секретным финансовым архивам Рокфеллера, Но я готов съесть собственные ботинки с приправой из бэарнского вина, если эти цифры не являются явно заниженными. Разумно предположить, что состояние Рокфеллеров в несколько раз превышает объявленную цифру. Я бы нисколько не удивился, если бы этот капитал в действительности приближался к 10 миллиардам долларов».

Можно не сомневаться, что Стюарт Олсоп, называя цифру 10 миллиардов долларов, весьма близок к истине и жевать ботинок, хотя и в винном соусе, ему не придется.

Но и это еще не все. Помимо капиталов, вложенных в несколько десятков компаний, которыми руководят Рокфеллеры, помимо семейного капитала, который, согласно завещанию Джона Рокфеллера-младшего, не подлежит разделу, каждый из членов семейства имеет еще и огромное личное состояние. Так, Дэвид Рокфеллер и его братья Джон, Лоуренс, Нельсон и Уинтроп располагают личными капиталами, превышающими 200 миллионов долларов каждый.

Умерший в 1960 году Джон Д. Рокфеллер-младший оставил своим пятерым сыновьям и 22 внукам помимо доходнейшего бизнеса личные капиталы размером примерно в 10 миллиардов долларов. Кроме того, он завещал сыновьям огромное поместье в штате Нью-Джерси. Нельсону и Дэвиду Джон Д. Рокфеллер-младший подарил фешенебельную усадьбу на острове Маунт-Дэзерт, Лоуренсу — богатейшее ранчо в штате Вайоминг, своей второй жене — усадьбу в штате Мэн и т. д.

Общий капитал семьи сыновья и внуки Джона Рокфеллера-младшего, по условиям его завещания, расходовать не могут. Что же касается личных капиталов, то здесь они являются полновластными хозяевами и, опираясь на огромное финансовое могущество семьи, быстро умножают их. Так, лишь один из братьев — Лоуренс за 12 лет увеличил свои капиталы более чем в 4 раза. Не отстают от него и остальные, делающие все не только для расширения общесемейного бизнеса, но и для индивидуального, независимо от братьев, обогащения.

 

Семейство

Сфера деятельности рокфеллеровского семейства сегодня — это нефть и финансы, бомбы и автомобили, ядерное горючее и химия. Это безжалостная эксплуатация десятков тысяч рабочих и тайная дипломатия, большая политическая игра и мелкое интриганство.

Рокфеллеры владеют огромными богатствами и располагают в Америке властью почти неограниченной.

Во главе семейства — пять братьев, внуков основателя семейного бизнеса: 64-летний Джон Д. Рокфеллер III, 62-летний Нельсон, 60-летний Лоуренс, 58-летний Уинтроп, родившийся через три года после Уинтропа Дэвид, а также младший брат первой жены Джона Рокфеллера II Эбби — 84-летний Уинтроп Олдрич. Весьма многочисленно четвертое и пятое поколение этого семейства — сыновья и внуки пяти братьев; их несколько десятков. Но руководят делами пятеро братьев и их дядя. Оговоримся сразу — это еще не вся семья.

…В фешенебельном районе Нью-Йорка, на углу Парк-авеню и 54-й стрит, высится огромное, из красной меди и стекла, здание. Над входом металлические буквы «Ферст нэшнл сити бэнк». В жаркий день, когда влажная духота давила, как паровой каток, автор этих строк оказался возле здания. Небольшая табличка, прикрепленная к стене, извещала прохожих, что в помещении первого этажа открыт музей, где собраны банковские реликвии. Банкирские мощи и доспехи первых уолл-стритских ростовщиков — предметы малоинтересные. Но для того, чтобы перевести дух в прохладе «эр кондишена», я вошел и… не пожалел об этом.

Огромный зал с тихо журчащим в центре фонтаном заполняли экспонаты. Картины и диаграммы, диапозитивы и короткометражные фильмы, кадры в которых мелькали на экране после того, как посетитель нажимал кнопку, — все было направлено на то, чтобы поразить воображение масштабом операций, доказать прочность «Ферст нэшнл сити бэнк», убедить, что свои доллары вы должны доверить исключительно хозяевам этого банка. Поскольку меня не заботила проблема выгодного помещения долларов, я заинтересовался отпечатанным на мелованной бумаге списком директоров банка. На первом месте значилось: «Джеймс Стилмэн Рокфеллер».

Каким образом человек с этой фамилией оказался во главе банка, не только не принадлежащего к «рокфеллеровской империи», но и ведущего ожесточенную финансовую войну с ее главным финансовым бастионом — «Чейз Манхэттен», не сообщали многочисленные материалы музея; на этот вопрос не могла ответить и электронная машина.

Большая, с таинственно мигающими лампочками, бархатно гудящая машина эта, подобно пифии на треножнике, водружена на возвышении на видном месте. Нажимаешь соответствующую кнопку на клавиатуре — и из никелированной щелки транзисторный оракул выплескивает в руки вопрошающего цветную карточку с ответом на интересующий вас вопрос. Машина отвечает на несколько сот вопросов — от последних биржевых котировок до совета о наилучшем способе сделать финансовую карьеру. Однако на вопрос об истории вражды между руководителями «Ферст нэшнл сити бэнк» и их знатной уолл-стритской родней электронное божество не отвечало, и поэтому до истины пришлось добираться способом хотя и не столь современным, но зато испытанным. Я обратился к толстым фолиантам и газетным подшивкам пятидесятилетней давности и просто к беседам со старожилами Уолл-стрита. Вот что выяснилось.

Существуют две ветви рокфеллеровского клана. Одна представлена ныне всем известными пятью братьями; другая, менее известная, не располагающая такими капиталами, но тем не менее весьма влиятельная на Уоллстрите и в деловом мире США. Она действует совсем в другой сфере, мало связана с нефтью и занимается в основном спекуляциями на бирже и банковскими операциями.

Чем же объясняется разделение рокфеллеровского семейства на две части?

«Все против всех» — этот волчий закон капитализма движет и Рокфеллерами. Их путь к богатству и могуществу буквально устлан костями конкурентов, разоренными семьями, исковерканными судьбами. Мы сказали о волчьем законе. В отношении капиталистов это, пожалуй, даже комплимент. В волчьей стае существует какая-то солидарность. Как бы ни был голоден матерый волк, он не вцепится в глотку члену своей стаи.

Если продолжать пользоваться сравнениями из мира животных, то для капиталистического делового мира более уместно сравнение с шакалами. Этот злобный и трусливый хищник, коль скоро ему представляется возможность, с удовольствием перегрызет горло бегущему рядом с ним зверю, даже матери или брату. В погоне за долларами члены семейства Рокфеллеров ведут борьбу не на жизнь, а на смерть не только со своими конкурентами из других финансовых группировок, но и вцепляются в глотку друг другу.

Рокфеллеровская семья разбилась на две ветви в начале нынешнего века, после того, как младший сын основателя династии Уильям Рокфеллер, не поделив прибылей со своим старшим братом Джоном Рокфеллером II, забрал часть капиталов и основал собственное дело.

После смерти Уильяма Рокфеллера эту часть семьи возглавил его сын Перси Рокфеллер. В настоящее время вторую рокфеллеровскую ветвь возглавляют внук Уильяма Рокфеллера — Джеймс Стилмэн Рокфеллер, тот самый, чье имя открывает список директоров «Ферст нэшнл сити бэнк», и его младший брат Эвери.

Надо сказать, что члены младшей рокфеллеровской ветви действовали вполне в семейных традициях, отнюдь не стесняясь в средствах, чтобы приобрести побольше долларов. Но Перси Рокфеллер отличался фантастическим мотовством, и финансовые дела младшей ветви значительно пошатнулись. Однако на помощь пришло испытанное средство — серия выгодных браков. Юных отпрысков этой ветви рокфеллеровской семьи поженили с наследником миллиардера Карнеги, племянницей известного промышленного воротилы Хартли Доджа и наследниками иных тузов Уолл-стрита.

С тех пор эта часть семьи Рокфеллеров значительно теснее связана с другими группировками монополистов, чем с кузенами из главного рокфеллеровского клана.

Об отношениях, существующих между двумя ветвями Рокфеллеров, можно судить хотя бы по тому факту, что Джеймс Рокфеллер на финансовом поприще выступает вместе со своим банком на стороне Морганов, извечных конкурентов основной ветви рокфеллеровского семейства. Таким образом, потомки основателя рокфеллеровской династии входят в настоящее время в две враждующие группировки и ведут между собой упорную финансовую войну.

Кстати говоря, по мнению знатоков, именно этому обстоятельству обязаны своим влиянием братья Джон Фостер и Аллен Даллесы. В течение многих лет, вплоть до смерти, Джон Фостер Даллес был юридическим поверенным как одной, так и другой части семьи и знал множество самых сокровенных и мрачных тайн обеих частей рокфеллеровского семейства. Как утверждают, секрет влиятельности даллесовской фирмы и объясняется в значительной степени ее ролью некоего связующего звена между обеими частями семейства.

Но вернемся к главным Рокфеллерам.

Обычно монополистическая пресса превозносит скромность и суровость обстановки, в которой растут юные отпрыски рокфеллеровской семьи, живут ее главари. Вот образчики таких описаний. Один из официальных биографов семейства в выпущенной некоторое время назад книге умиляется: «Они могли бы сажать гостей верхом на белых лошадей и подавать шампанское в стеклянных туфлях, но они не делают этого. Большинство из них никогда не занимали деньги по пустякам. В один из редких случаев, когда они действительно в них нуждались, чтобы отпраздновать покупку для ООН здания на Манхэттене стоимостью в 8,5 миллиона долларов, они могли набрать только 1 доллар 80 центов карманными деньгами и не смогли даже выпить по случаю знаменательного события.

В течение ста с лишним лет члены семьи вели умеренный образ жизни, и новое поколение также не подает никаких признаков невоздержанности. Характерен случай с Виктором Дорелла, выпускником Дартмаусского университета. Однажды вечером, еще до окончания университета, он разговаривал с однокашником, когда подбежал какой-то запыхавшийся студент и выпросил у друга Дорелльг взаймы 25 центов. После того как занявший деньги умчался в кино, Дорелла узнал в нем Нельсона Рокфеллера.

«Я подумал, что это была шутка, — вспоминает Дорелла, — я знал, что в университете учится один из Рокфеллеров, но я не мог себе представить, зачем ему занимать деньги».

Бедняжки Рокфеллеры! У них не нашлось десяти долларов на выпивку в ознаменование многомиллионной удачной сделки, а у студента по имени Нельсон Рокфеллер не было четвертака на билет в кино! И хорошо оплаченный литератор вполне серьезно сообщает все это читателям.

Подобная литература, в огромных количествах выбрасываемая в последние годы на американский книжный рынок, типична для пропаганды большого бизнеса. Приведем еще одно жизнеописание рокфеллеровского семейства — на этот раз из работы, претендующей на научность. Вот что в ней говорится: «Нельсон Рокфеллер разговаривал не так давно с посетителем в своем доме в Сил Харбор, когда вошел один из его сыновей. «Отец, у меня осталось всего 5 долларов, — заявил мальчик. — Если бы у меня было еще 5, я смог бы пойти на танцы». Нельсон был полон сочувствия: «Э-э-э, это уже совсем плохо», — пробормотал он и продолжал прерванную беседу.

Нередко всплывают некоторые штрихи, характеризующие семью Рокфеллеров. Если иметь в виду, что они являются богатыми людьми, то, вероятно, наиболее поразительны некоторые их привычки… Лоуренс и Джон Д. Рокфеллер III, к примеру, по утрам прерывают свои дела, чтобы подкрепиться всего только молоком и печеньем, так же как это делал их отец, когда их еще не было». Автор панегирика умиляется: смотрите, дескать, миллиардеры, а как обыкновенные смертные вкушают обыкновенное молоко!

Но все это не больше чем ловкая продуманная реклама. В действительности все Рокфеллеры с рождения до смерти окружены роскошью поистине царской. Джон Рокфеллер-младший, убеждавший сограждан в необходимости смирения и ожидания «божьей благодати», своим пятерым сыновьям и дочери оборудовал пока что рай на земле.

Зимой юные Рокфеллеры жили в Нью-Йорке в 9-этажном фамильном особняке. К их услугам была собственная поликлиника, собственные колледжи, бассейны для плавания, теннисные корты, концертные и выставочные залы. Лето молодые Рокфеллеры проводили в огромном поместье в Сил Харборе, в штате Мэн. На воскресные дни они уезжали в роскошный Покантико-Хиллс, в тридцати милях от Нью-Йорка, на Гудзоне. В этом имении богомольного Рокфеллера размером в 3 тысячи акров были манежи для верховой езды, велодром, домашний театр, стоящий полмиллиона долларов, пруды для плавания на яхтах и прочее. Оборудование одной только комнаты для игр, в которой резвились сиятельные шалуны, обошлось чадолюбивому нефтяному королю в 520 тысяч долларов!

Когда подрос самый младший из братьев, они перестали бывать в Покантико-Хиллс. Каждый получил в свое распоряжение городские особняки, летние виллы и прочую недвижимость, необходимую для «светской» жизни. Теперь у каждого столько домов в личном пользовании, что они часто путают собственные адреса. Когда Джон просыпается утром в своем фешенебельном особняке в аристократическом районе Нью-Йорка, он должен напряженно вспоминать, где ему предстоит сегодня принимать гостей: в выстроенном в ультрасовременном стиле специальном доме для банкетов Бикман-Плейс или в какой-либо другой из «хижин», как любят выражаться в семье. Правда, это обстоятельство не рекламируется. Зато репортеры рассказывают, как старший из братьев приучает к экономии своих отпрысков. Каждому из детей в качестве недельной нормы на расходы, умиляются журналисты, миллиардер выдает 10 центов.

Что касается Дэвида, возглавляющего финансовый бизнес семьи, то, по утверждениям американской монополистической печати, единственное его увлечение — коллекционирование жуков. Их у Дэвида 40 тысяч, наколотых, засушенных и заспиртованных. Дэвид Рокфеллер, сообщают газеты, всегда носит с собой бутылку для пойманных насекомых. О том, что в перерыве между двумя прихлопнутыми им жучками, воротила успевает прихлопнуть целый банк, загнать в бутылку сотни зависящих от него людей и пустить по миру тысячи, пресса, разумеется, не распространяется. Невыгодно!

Но иногда в печати все же появляются описания вроде следующих.

О Лоуренсе Рокфеллере журнал «Тайм» писал: «У него дома в Нью-Йорке на 5-й авеню, имение на Гудзоне, пятнадцатикомнатный летний дом в 135 милях от Нью-Йорка, на Фишерс-Айленд — уединенное пристанище миллионера. Коллекция картин, принадлежащая ему, среди которых свыше ста полотен кисти великих мастеров, оценивается в миллион долларов. Мистер Лоуренс любит быструю езду. Поэтому он располагает целым парком самых быстроходных машин и катеров. Есть у Лоуренса и самолеты».

Десятки дворцов и вилл, принадлежащих Рокфеллерам, оцениваются в сотни миллионов долларов. Только один из особняков этого семейства обслуживает около 350 слуг.

А вот описание одного из вояжей Нельсона Рокфеллера, которым попотчевал читателей в феврале 1958 года журнал «Лайф»: «Нельсон Рокфеллер, победив нью-йоркского магната Аверелла Гарримана на выборах в губернаторы штата Нью-Йорк, избрал местом отдыха одно из трех ранчо, которыми он владеет в Венесуэле… Здесь, среди эффектной горной гряды, он и его жена плавали, ездили верхом, наблюдали за птицами, собирали экзотические цветы для своего роскошного дворца, расположенного на вершине горы, строительство которого закончилось совсем недавно». «Ездил верхом» и «собирал цветы» для своего нового дворца тот самый Рокфеллер, который, по словам биографов, в юности занимал 25 центов на кино, а, обзаведясь сыновьями, отказывает им в пяти долларах на танцы.

Кстати, в Венесуэле американскому магнату принадлежат обширные земли в штате Португеса, известные под названием «Пало гордо». Он также хозяин трех огромных стад скота, молочных ферм и, кроме того, контролирует деятельность «Креол петролеум корпорейшн», филиала компании «Стандард ойл оф Нью-Джерси». Впрочем, венесуэльцы отнюдь не в восторге от пылкой привязанности Рокфеллера к их земле. Одно судебное дело вскрывает, каким образом Нельсон Рокфеллер приобрел свои венесуэльские ранчо. Летом 1965 года граждане города Арауре подали в муниципальный суд жалобу на Нельсона Рокфеллера. Его обвиняли… в краже 500 гектаров муниципальных земель.

Но все это пустяки по сравнению с сотнями миллионов долларов, которые беззастенчиво присваивают Рокфеллеры, грабя богатства Венесуэлы. Летом 1966 года правительство этой страны предъявило рокфеллеровской компании иск на 100 миллионов долларов — фирма задолжала их венесуэльской казне. Однако Нельсон Рокфеллер остался верен себе и высокомерно отвергнул иск.

Когда правление «Чейз Манхэттен бэнк» переезжало из старого здания в новую 75-этажную штаб-квартиру, Дэвид Рокфеллер, возглавляющий банк, ознаменовал это событие пышным приемом. Между прочим, 75 тысяч долларов из суммы, отпущенной на строительство банка, еще не истрачены. На площади перед зданием задумано соорудить гигантскую статую весом в сто тонн. Что будет изображать этот монумент, пока не известно. Но можно не сомневаться: прохожий Нью-Йорка не увидит на монументе барельефа замученного араба или оборванного латиноамериканца, богатство которых — нефть — безжалостно выкачивают Рокфеллеры, ни страдающего конголезца, в чью страну протянул щупальца «Чейз Манхэттен бэнк», этот ненасытный финансовый спрут.

Братья Рокфеллеры сами управляют своим бизнесом. Официальный биограф Рокфеллеров Джо Алекс Моррис рассказывает, как функционирует семейный директорат Рокфеллеров. Пятеро братьев и их дядя Уинтроп Олдрич раз в неделю, где бы они ни находились, съезжаются в Нью-Йорк для обсуждения всех вопросов, связанных с их промышленной, финансовой и политической деятельностью.

Каждый из членов директората руководит какой-либо определенной отраслью или участком. Во главе всех финансовых операций до недавнего времени находился Уинтроп Олдрич.

Еще в середине 30-х годов Рокфеллер II назначил своего шурина председателем правления главного рокфеллеровского банка. «Назначение щеголеватого, самонадеянного, но недостаточно сведущего в тонкостях финансового дела мистера Олдрича руководителем одного из крупнейших банков страны, — пишет биограф рокфеллеровского семейства, — было воспринято на Уолл-стрите как событие сомнительного характера». Впрочем, Рокфеллеры знали, что делали. Специалистов, разбирающихся во всех тонкостях финансовых операций, можно нанять, но руководить бизнесом должен свой — таков один из основных принципов рокфеллеровского клана.

Сейчас на посту президента «Чейз Манхэттен» Олдрича сменил один из братьев — Дэвид. Военным бизнесом семьи руководит Лоуренс. Нефтяными компаниями Рокфеллеров ведают Уинтроп Рокфеллер, по образованию инженер-нефтяник, и Джон Рокфеллер III, который помимо нефтяных компаний руководит рекламой и пропагандой.

Особая роль в семействе Рокфеллеров отведена пятому из братьев — Нельсону. С ним связаны честолюбивые планы династии.

С ранних лет Нельсона Рокфеллера готовили к политическому бизнесу. Именно этими делами он занимается, о них докладывает своим братьям на еженедельных совещаниях. В течение двух последних десятилетий Нельсон Рокфеллер занимал многие видные посты в правительстве Соединенных Штатов, а сейчас он губернатор крупнейшего из американских штатов — штата Нью-Йорк и один из основных и наиболее могущественных лидеров республиканской партии США.

 

«Получайте деньги, мальчики»

Мы подошли к одной из важнейших сторон деятельности рокфеллеровского семейства — их бесцеремонному и широкому вторжению в политику, в деятельность вашингтонских департаментов и министерств.

Определяя стиль отношений рокфеллеровского дома с политической верхушкой Соединенных Штатов — президентами и сенаторами, министрами и губернаторами, американский исследователь и публицист Моррис Белл говорит, что он сводится к весьма простой формуле: услуга — и получайте деньги, мальчики!

Да, Моррис Белл прав: вашингтонские политики для Рокфеллеров — мальчики, бегающие у них на посылках. Впрочем, политиков это не шокирует. Многие из них с полным основанием могли бы повторить ставшую печально знаменитой фразу сенатора от штата Индиана, в прошлом лидера республиканцев в сенате Уотсона. После одного из громовых выступлений в Капитолии в пользу законопроекта, ущемлявшего интересы налогоплательщиков, но выгодного большому бизнесу, его спросили: «Джим, а как же принципиальность в этом вопросе?» Уотсон ответил: «Иногда мы, политики, должны быть выше принципиальности».

В последние годы одна из излюбленных тем споров специалистов в Америке: кто более могуществен — Морганы или Рокфеллеры? Если говорить об экономической стороне дела, то пока еще преимущество остается за Морганами, хотя по величине контролируемых капиталов рокфеллеровское семейство быстро приближается к моргановскому семейству, несколько десятилетий назад бесконтрольно хозяйничавшему на Уолл-стрите. Но если говорить о влиянии политическом, то в этом смысле Рокфеллеры превзошли Морганов. Не случайно семейство Рокфеллеров в американской политической литературе нередко именуют «невидимым правительством страны».

Джон Д. Рокфеллер I очень рано понял, сколь важно для бизнеса иметь своих людей у кормила государственной власти. Первой жертвой этого «открытия» стал его старший сын и наследник Джон Рокфеллер II. Выбирая ему жену, старый Рокфеллер остановился на дочери одного из наиболее влиятельных политических деятелей Америки начала нынешнего века сенатора Нельсона Олдрича, в течение долгого периода пользовавшегося в Вашингтоне влиянием почти таким же, как президенты страны.

В 1901 году Эбби Олдрич стала миссис Рокфеллер. Трудно сказать, был ли счастлив наследник рокфеллеровских миллионов. Во всяком случае, после смерти Эбби Рокфеллер в 1948 году ее супруг, которому тогда уже перевалило за 77 лет, не стал хранить верность памяти своей супруги и женился на госпоже Марте Бэрд Аллен, которой он увлекался еще в студенческие годы.

Союз семей бизнесмена и политика принес Рокфеллерам дивиденды не меньшие, чем миллионное приданое, которое Рокфеллер II мог бы получить, женившись на миллионерше. Вашингтонские связи семейства Олдричей обеспечивали Рокфеллерам огромные барыши на протяжении десятилетий. А сын Нельсона Олдрича — Уинтроп Олдрич, как говорилось, и по сей день один из руководителей семейного бизнеса.

На протяжении десятилетий Рокфеллеры играют большую, нередко определяющую роль в американской политике. Невидимые, но прочные нити уже долгие годы связывают их с резиденцией президентов Соединенных Штатов.

Даже в Америке не многим известно, что, например, Франклин Делано Рузвельт обязан своим появлением в Белом доме прежде всего рокфеллеровскому семейству. Одним из ближайших к Рузвельту людей, сыгравших ключевую роль в его политической карьере, был представитель американской аристократии Винсент Астор, наследник переселенцев, которые одними из первых обосновались на континенте, купив за бесценок у индейцев весь остров Манхэттен. В течение многих лет Астор занимал директорские посты в рокфеллеровских банках. Именно он обратил внимание Джона Д. Рокфеллера младшего на многообещающего политика, после чего Рузвельт, получив крупные суммы, стал сначала губернатором штата Нью-Йорк, а затем и президентом США.

В обширном исследовании «Дом Рокфеллеров», вышедшем в Америке несколько лет назад, рассказывается о таком эпизоде. В первые дни после избрания на президентский пост Рузвельт отдыхал на великолепной яхте Винсента Астора «Нурмахал», крейсировавшей вдоль побережья. Однажды сенатская комиссия, занимавшаяся делами морской почты, получила радиоперехват передач, которыми обменивался радист яхты с передатчиками, установленными в здании рокфеллеровского банка. В этих радиопередачах содержались рекомендации новому правительству по поводу финансовой деятельности, выгодные рокфеллеровскому банку. Тогда усилиями близкого Рокфеллерам сенатора Блэка, возглавлявшего комиссию, дело замяли. Кстати сказать, в благодарность сенатор вскоре получил пожизненный пост члена Верховного суда. Морские прогулки президента на яхте его друга — директора рокфеллеровского банка прекратились. Но тесные отношения Астор и Рузвельт поддерживали и в последующие годы.

Винсент Астор и поныне играет немалую роль в политической деятельности семейства Рокфеллеров. Именно он по их поручению основал один из распространеннейших в настоящее время пропагандистских органов американской буржуазии — журнал «Ньюсуик», и возглавил его правление.

Решающую роль сыграли Рокфеллеры вместе с Фордами и в избрании на пост президента США Дуайта Эйзенхауэра. Летом 1952 года, накануне президентских выборов, в республиканской партии не было единства мнений о кандидатуре. Наиболее влиятельные руководители республиканцев поддерживали опытного и ловкого лидера партии сенатора Роберта Тафта. Однако он, ставленник конкурирующих с Уолл-стритом промышленников и банкиров Чикаго и Кливленда, не устраивал уолл-стритских банкиров.

Рокфеллеры решили сделать ставку на Эйзенхауэра. Но силы, стоявшие за Тафтом, не желали уступать. Тогда на рокфеллеровском семейном совете было решено направить в Чикаго, где происходил съезд республиканской партии, Уинтропа Олдрича. Явившись туда, Олдрич обнаружил, что Тафт успел заручиться поддержкой большинства руководителей партии. Чтобы быть выдвинутым кандидатом в президенты, Эйзенхауэру не хватало нескольких десятков голосов.

Олдрич решил добыть недостающие голоса, расколов сторонников Тафта. С этой целью он прибег к приему, который можно считать классическим для американских политических нравов. Делегация штата Мичиган на съезде возглавлялась Артуром Саммэрфилдом, руководителем мичиганского отделения зависящей от уолл-стритских банкиров компании «Шевроле». Олдрич совместно с Генри Фордом потребовал от хозяев этой фирмы оказать на Саммэрфилда соответствующее давление. Последнему заявили: делегация Мичигана должна проголосовать за выдвижение Эйзенхауэра, иначе Саммэрфилд будет освобожден от обязанностей руководителя отделения. На очередном заседании делегация Мичигана единогласно голосовала за кандидатуру Эйзенхауэра, а Саммерфилд не только сохранил свой пост, но после выборов получил в правительстве Эйзенхауэра министерскую должность.

Добившись избрания Эйзенхауэра на президентский пост, Уинтроп Олдрич отбыл в Англию в качестве посла Соединенных Штатов. А роль главного уполномоченного «Чейз Манхэттен бэнк» при генерале-президенте была поручена одному из директоров рокфеллеровского банка, Сиднею Вайнбергу. Как выполнял Вайнберг это поручение, можно судить по свидетельству американских публицистов Пирсона и Аадерсона, отлично знающих закулисный Вашингтон. В своей книге они характеризуют Вайнберга кратко и выразительно: «Человек, который поставил на должности в правительстве Эйзенхауэра больше своих друзей, чем кто-либо другой в стране, и который является директором большего числа корпораций, чем кто-либо другой в стране».

О методах, применявшихся рокфеллеровским банкиром и его коллегами, о рычагах, которые они использовали, рассказывают те же Пирсон и Андерсон. «Самое большое влияние на Дуайта Эйзенхауэра во время его пребывания в Белом доме, — пишут они, — оказывали не министры, не лидеры сената или палаты представителей, а небольшая группа людей, известных как «клуб любителей гольфа в Огасте»».

Душой этого клуба был Вайнберг. Дабы обеспечить обстановку для встреч и бесед с президентом наиболее уютную и интимную, Вайнберг и его коллеги подарили президенту виллу, названную по имени жены Эйзенхауэра «Хижина Мэйми». Вот как описывала эту «хижину» американская печать: «Вилла представляет собой коттедж из восемнадцати комнат с семью ваннами. Она — пример того, что можно сделать за хорошие деньги у подножия холмов Джорджии. Это был подарок Айку от его друзей с Уолл-стрита, который стоит, включая расположенный неподалеку пруд с рыбой, 250 тысяч долларов. Помещение оборудовано установкой для кондиционирования воздуха, радиальным отоплением, непрямым освещением, двумя электрическими печами из нержавеющей стали, холодильниками, внутренней системой связи, двумя гигантскими вделанными в стену телевизорами и дорогой мебелью».

Не боясь впасть в преувеличение, можно сказать, что в Вашингтоне в последние 30–40 лет не было правительственной администрации, в состав которой не входило бы значительного числа прямых ставленников семейства Рокфеллеров. Особым их вниманием пользуется внешнеполитическое ведомство. Во главе государственного департамента прочно вот уже в течение многих лет обосновываются ставленники рокфеллеровского дома.

Одна из самых мрачных фигур послевоенного Вашингтона — Джон Фостер Даллес не только являлся юридическим консультантом, поверенным и адвокатом семейства Рокфеллеров, но и одним из директоров «Стандард ойл оф Нью-Джерси». В государственный департамент Джон Фостер Даллес пришел непосредственно с поста председателя так называемого «Фонда Рокфеллера» — организации, играющей видную роль во всех делах этого семейства. Преемник Даллеса Кристиан Гертер также был тесно связан с основными рокфеллеровскими компаниями. Вряд ли можно считать простым совпадением тот факт, что и государственный секретарь Дин Раск занимал пост председателя «Фонда Рокфеллера». До своего назначения на важную должность в правительстве Кеннеди у Рокфеллеров служил и Джон Макклой, руководивший «Чейз Манхэттен бэнк». Государственный секретарь правительства Никсона Роджерс был выдвинут доверенным человеком Рокфеллеров Томасом Дьюи.

Удивительно ли, что не интересы американского народа, не интересы трудящихся США, а частные интересы Рокфеллеров и им подобных определяют внешнеполитическую деятельность Вашингтона.

Но с некоторых пор и это уже не вполне удовлетворяет семейство нефтяных магнатов. Им мало хотя и весьма реального, но все же косвенного доступа к рычагам государственного управления, и они делают все, чтобы эти рычаги оказались непосредственно в их руках. В последние годы рокфеллеровский клан предпринял несколько попыток захватить ключевые позиции в государственном аппарате. В ходе предвыборной кампании 1964 года один из пяти братьев — Уинтроп Рокфеллер вознамерился стать губернатором штата Арканзас, где расположено одно из его многочисленных поместий.

Захват губернаторского кресла в богатом и весьма перспективном с экономической точки зрения штате сулил Рокфеллерам немалые выгоды, и поэтому братья не пожалели денег на финансирование предвыборной кампании Уинтропа. Правда, с первого раза сесть в губернаторское кресло новичку на политическом поприще Уинтропу Рокфеллеру не удалось. Но неудача его не обескуражила. В ноябре 1966 года, истратив несколько миллионов долларов на подкуп вся и всех, Уинтроп Рокфеллер добился своего и въехал в губернаторский дворец в столице штата Арканзас.

Представитель уже четвертого поколения Рокфеллеров, Джон Рокфеллер IV, для начала занял осенью 1966 года пост конгрессмена в законодательном собрании штата Виргиния. Правда, для этого ему пришлось предпринять головокружительный политический кульбит через голову и баллотироваться по списку демократической партии.

В силу многолетней традиции семейство Рокфеллеров считается тесно связанным с республиканцами. Но, учтя неудачи своих старших родственников, добивавшихся выборных должностей под знаменем республиканской-партии, Джон Рокфеллер IV объявил себя демократом и пробрался в законодательное собрание штата. Утверждают, что это лишь первый шаг молодого Рокфеллера, а следующим будет попытка получить пост губернатора Виргинии.

Однако главную ставку на политическом поприще рокфеллеровское семейство сделало на Нельсона Рокфеллера. Цель его вожделений — ни больше ни меньше, как пост президента. Именно с этой целью еще молодым человеком Нельсон Рокфеллер превратился в завсегдатая политических салонов Вашингтона.

…К тяжеловесному зданию, расположенному на Уолл-стрите, плавно подкатывает автомашина. На ее радиаторе золотом поблескивает название — «Краун импириэл». Автомобилей этой марки во всем мире насчитывается всего несколько десятков. «Краун импириэл» — одна из наиболее дорогих машин. Американская печать сообщает, что в год производится не более двух десятков таких автомобилей. Мотор, шасси и части корпуса проектируются, каждый в отдельности, в Детройте; затем их перевозят в Турин, где лучшие итальянские инженеры, краснодеревщики, ювелиры собирают и отделывают машину. На отделку салона идут высшие сорта перчаточной кожи, ценнейшие породы дерева с инкрустациями. Каждый автомобиль оборудуется двумя радиоприемниками, телевизором, установкой искусственного климата, холодильником, расположенным в багажнике, и т. п. Стоимость машины превышает годовой бюджет нескольких семей американских квалифицированных рабочих.

Из этого автомобильного чуда XX века выходит атлетического сложения мужчина средних лет с надменным лицом и брезгливо опущенными уголками рта. В сопровождении низко кланяющихся швейцаров он направляется внутрь здания.

Но что такое? Случайные прохожие недоуменно смотрят ему вслед. Внешний облик обладателя машины как-то поразительно не вяжется ни с роскошью автомобиля, ни с раболепством швейцаров и лакеев, ни с важностью, с которой шествует этот человек к подъезду одного из могущественных уолл-стритских банков. На нем поношенный и помятый костюм из самых дешевых, стоптанные башмаки, галстук не первой свежести.

Что это? Гангстер, угнавший чужую машину, или человек, по ошибке севший, что называется, «не в свои сани»?

Нет, это прибыл в свои деловые апартаменты один из могущественнейших людей США, губернатор штата Нью-Йорк, миллиардер, воротила одного из крупнейших в мире капиталистических трестов мистер Нельсон Рокфеллер.

Зачем же такой странный маскарад? Люди сведущие ответят: это не маскарад, а политика. Нельсон рассматривает губернаторский пост как трамплин к дальнейшей политической карьере. Вот он внешне и подделывается под этакого «рубаху-парня». Что же касается деятельности Нельсона Рокфеллера в качестве губернатора штата Нью-Йорк, то о ней следует рассказать особо.

Значение поста губернатора штата Нью-Йорк не только в том, что это наиболее развитый в промышленном отношении и наиболее населенный штат страны, но и в том, что по существующей в Америке политической традиции дворец губернатора Нью-Йорка считается последней ступенькой к Белому дому. Многие президенты Соединенных Штатов пришли в Белый дом из этого дворца.

Избрание Рокфеллера на пост губернатора штата Нью-Йорк имело, таким образом, немаловажное значение. Естественно, что общественность с интересом ожидала, каковы будут первые шаги миллиардера на политическом поприще.

И эти шаги не заставили себя долго ждать. Они вполне соответствовали характеру, взглядам и личным интересам нового губернатора. Первое, с чего Рокфеллер начал свою деятельность, был обширный проект повышения налогов во вверенном ему штате.

Проект Нельсон Рокфеллер составил вполне квалифицированно. Подготовленная им реформа налоговой системы была задумана таким образом, что, практически не затрагивая интересов состоятельных слоев населения, она всей своей тяжестью ложится на плечи трудящихся. Делается это при помощи так называемого косвенного налогообложения.

Система косвенных налогов в странах капитализма — это система, при которой различные налоги, часто очень многочисленные и весьма ощутимые, включаются в стоимость товаров, приобретаемых покупателями. Косвенные налоги — самые несправедливые и самые обременительные для широких масс трудящихся. Чем богаче потребитель, тем меньшую долю своего дохода он платит в виде косвенных налогов. Ясно, что косвенные налоги бьют прежде всего по бедноте, создавая неисчислимые привилегии для богатых. Косвенные налоги — это налоги на бедных.

В последние годы в связи с ростом недовольства трудящихся увеличением налогов эти замаскированные налоги используются правительством США особенно широко.

Однако вернемся к налоговой реформе Рокфеллера. Он решил, например, чуть ли не вдвое увеличить налог на продажу сигарет. Что это значит? Это значит, что и рабочему или мелкому фермеру, и самому Рокфеллеру придется платить за сигареты дороже, причем выкуривает, очевидно, каждый из них примерно одинаковое количество. На первый взгляд все находятся в равном положении — и рабочий и миллиардер. Но это лишь на первый взгляд. Ведь если удорожание пачки сигарет на бюджете рабочего, у которого на счету каждый доллар, скажется весьма ощутимо, то мистер Рокфеллер, чьи доходы измеряются десятками миллионов, вряд ли это даже заметит.

В своей налоговой реформе губернатор Рокфеллер не ограничился, конечно, введением налога только на продажу сигарет. Была повышена цена на бензин в бензоколонках, увеличена стоимость почтовых отправлений и т. п. Фокус, предпринимаемый в данном случае, заключается в том, что рабочий, зарабатывающий в месяц несколько десятков долларов, и банкир, получающий за это же время несколько десятков тысяч долларов, приобретая какой-либо товар, платят одинаковый налог. Введенные Рокфеллером налоги на продажу ведут к новому увеличению цен и, следовательно, больно ударяют по интересам трудящихся.

О том, как отнеслись жители штата Нью-Йорк к затее своего губернатора, догадаться нетрудно. В дни, когда был обнародован проект реформы Рокфеллера, газета «Нью-Йорк пост» опубликовала письма читателей. «Я только что прочел выступление Рокфеллера о повышении налогов в штате, — писал Джек Макинтайр. — С моей точки зрения, да я уверен, что и с точки зрения многих тысяч людей с такими же низкими доходами, как у меня, это грабеж на большой дороге. Я надеюсь, что люди поднимут голос протеста против этой вопиющей несправедливости».

А вот еще одно любопытное письмо читателя, опубликованное газетой «Нью-Йорк пост». Вместо фамилии под ним подпись «Джо со средним доходом». О чем же он пишет?

«Губернатор Рокфеллер, — говорится в письме, — утверждает, что увеличение налога на сигареты и бензин одинаково ударит и по богатым и по бедным. Это не так. У меня есть для Рокки другое предложение. Почему бы не увеличить налоги лишь на тех, у кого доходы превышают сумму в 10 тысяч долларов в год. Те, кто зарабатывает меньше, пусть не платят ничего. Зато нужно последовательно увеличить налогообложение на лиц с высокими доходами, причем начать с самого Рокфеллера».

Ничего не скажешь, «Джо со средним доходом» высказывает весьма здравые мысли, которые наверняка полностью разделяют миллионы таких Джо, Генри, Джонов и Питеров. Но порядки в сегодняшней Америке таковы, что погоду там делают не те, у кого средний или низкий доход, а миллиардеры Рокфеллеры.

Налоговая реформа Рокфеллера вызвала столь сильную бурю возмущения, что даже реакционная газета «Дейли ньюс» вынуждена была заявить: «Если поток писем в редакцию нашей газеты с протестами против повышения налогов является каким-нибудь мерилом, то губернатор штата Нью-Йорк Рокфеллер имеет дело, по крайней мере по своему духу, с мятежом налогоплательщиков, в сравнении с которым многое другое выглядит просто чаепитием». Однако, несмотря на все протесты, Рокфеллер протащил через законодательное собрание штата свои реформы, в результате чего местные налоги, приходящиеся на каждого жителя штата, возросли на 50 долларов.

Об этой истории мы рассказали так подробно потому, что она показывает, с какой целью рвется в Белый дом представитель рокфеллеровской династии, стремящийся еще глубже запустить руки в карманы трудящихся американцев.

И еще потому, что она в какой-то степени объясняет, почему снедаемый политическим честолюбием магнат прочно завяз на трамплине, с которого намеревался прыгнуть в президентское кресло.

Правда, в Америке неудачи миллиардера, рвущегося к власти, буржуазные политические комментаторы нередко пытаются объяснять обстоятельствами его личной жизни. По существующей в США политической традиции, человеку, который не в состоянии навести порядок в своей личной жизни, не принято поручать управление государством. А Рокфеллер несколько лет назад был героем скандального бракоразводного процесса. Оставив жену и пятерых уже взрослых детей, он женился на молодой женщине, разошедшейся ради этого с мужем.

В 1960 году республиканская партия выдвинула кандидатом на президентский пост Никсона. И неудачу, постигшую Нельсона Рокфеллера, объясняли именно его разводом и вторым браком. Во время следующих президентских выборов Нельсон Рокфеллер вновь ринулся в гущу предвыборных интриг. При этом он не постеснялся использовать постигшее его несчастье: 17-летний сын Нельсона во время путешествия в Южных морях упал с лодки и был съеден крокодилами. Вот это-то трагическое событие и решил пустить в ход безмерно честолюбивый воротила, стремясь разжалобить сограждан-избирателей. Однако и на сей раз его ждала неудача — съезд республиканской партии остановил свой выбор на кандидатуре Голдуотера.

Американские специалисты выдвигают немало предположений, почему Нельсону Рокфеллеру до сих пор не удается стать хозяином в Белом доме. Но, думается, наиболее правдоподобными объяснениями являются, во-первых, убеждение заправил республиканской партии в том, что Рокфеллер слишком уж беззастенчив в достижении своих целей, и его кандидатура способна лишь оттолкнуть избирателя от республиканской партии; во-вторых, искусная интрига, которую тайно, но упорно плетут силы, не менее могущественные, нежели рокфеллеровский клан.

Потому-то Рокфеллер прибегает к самой дешевой демагогии, одеваясь в потрепанный костюм и старую шляпу, — смотрите, дескать, какой я скромный, обыкновенный простой американец…

Ожесточенная конкуренция между крупнейшими монополистическими группами американских предпринимателей не может не сказываться и безусловно сказываемся в сфере политики. Вряд ли, скажем, Морганов устроит, если один из их главных конкурентов возьмет в свои руки кормило государственной власти.

В этом, очевидно, в значительной степени и кроется секрет неудач Нельсона Рокфеллера. Летом 1966 года он публично заявил, что отказывается от дальнейших попыток добиться выдвижения своей кандидатуры на пост президента США. Однако в ходе президентской кампании 1968 года он был главным соперником Никсона в республиканской партии. Ничто не говорит о его смирении и сейчас.

Так или иначе, но Рокфеллеры на протяжении последних десятилетий остаются одной из влиятельнейших сил, определяющих курс американского государственного корабля.

«Доктрина Эйзенхауэра», означавшая американское вмешательство на Ближнем Востоке — одном из наиболее нефтеносных районов мира, поддержка агрессоров во время суэцкой аванюры империалистов, антикубинская кампания и война в Корее, многие другие внешнеполитические авантюры Вашингтона непосредственно связаны с именем Рокфеллеров.

Немалую лепту вложила эта группа и в антисоветскую политику американских правящих кругов. С первых дней возникновения Советской власти именно Рокфеллеры были той силой, которая вдохновляла реакцию США в ее антисоветских притязаниях. Еще в 80-х годах XIX века главными конкурентами рокфеллеровской «Стандард ойл» на мировом рынке были хозяева русской нефти Нобель и Ротшильд, тесно связанные с немецким, французским и английским капиталом. Когда совершилась Великая Октябрьская социалистическая революция, Рокфеллеры попытались прибрать к рукам нефтяные богатства России. Потерпев неудачу, они стали одними из главных вдохновителей военной интервенции и экономической блокады молодой Советской республики. Именно Рокфеллеры на протяжении многих лет были главной закулисной силой, препятствующей установлению дипломатических отношений между СССР и США.

Верен своей традиции рокфеллеровский клан и по сей день. Антисоветизм Рокфеллеров особого рода. Он пахнет нефтью. Есть среди рокфеллеровских марионеток в Вашингтоне некто по имени Кеннет Китинг, занимавший до 1964 года пост сенатора Соединенных Штатов. В Вашингтоне ни для кого не секрет, что этот сенатор — не более чем рупор рокфеллеровского семейства. «Специальность» Китинга — раздувание антисоветской истерия. При этом его антисоветский визг с трибуны сената особенно усиливался по мере расширения внешнеторговых связей СССР.

Экспорт советской нефти на мировом рынке доводил Китинга до состояния полной невменяемости. В мае 1963 года, выступая в сенате, Китинг заявил, что «миру грозит затопление коммунистической нефтью», и обрушился с грубой бранью на Италию, Англию, Францию, Японию и другие страны, покупающие советскую нефть. За воплями сенатора явственно проступало беспокойство Рокфеллеров, привыкших к монополии на мировом рынке нефти и опасавшихся за свои прибыли.

Бесцеремонность рокфеллеровского коммивояжера вызвала неудовольствие даже буржуазной западной печати. Английская газета «Обсервер» писала в связи с этим: «Если есть хотя бы один вопрос, ради которого следовало бы устоять перед нажимом США и продемонстрировать нашу самостоятельность, так этим вопросом является импорт русской нефти».

В своем усердии Китинг слишком зарвался и в ходе выборов 1964 года был забаллотирован избирателями. Не исключено, что сами Рокфеллеры решили убрать его с политической арены — уж очень откровенно обнажал Китинг истоки той политики, которую они вдохновляют и на осуществлении которой настаивают. Но и без него в колоде рокфеллеровских карт предостаточно политических валетов, призванных толкать американскую политику на скользкий и опасный путь «холодной войны».

Применительно к американскому бизнесу известную пословицу можно перефразировать так: «Скажи, куда вложены твои деньги, и я скажу, в какой политике ты заинтересован». Деньги Рокфеллеров вложены в десятках стран мира. И именно это семейство выступает за наиболее агрессивный внешнеполитический курс страны.

При этом экспансионистские устремления рокфеллеровской группы направлены прежде всего в экономически слаборазвитые страны, в частности в Латинскую Америку. Не случаен повышенный интерес рокфеллеровской группы к программе «Союз ради прогресса», созданной вашингтонскими деятелями с целью привязать латиноамериканский континент к бизнесу янки цепями экономической зависимости.

Выступая весной 1963 года на заседании Чикагского экономического клуба, президент «Чейз Манхэттен бэнк» Дэвид Рокфеллер потребовал предоставить деловому миру (читай: Рокфеллерам) право контролировать всю деятельность по осуществлению «Союза ради прогресса». Рокфеллер предложил создать «комитет деловых людей Западного полушария», который будет давать правительству рекомендации по вопросам осуществления этой программы. Рокфеллер заявил также, что в целях привлечения иностранного капитала латиноамериканские страны должны создать «благоприятную атмосферу» для капиталовложений. По его мнению, это должно предусматривать, в частности, «политическую стабильность» и экономические меры, благоприятные для ввоза иностранного капитала.

Что Рокфеллеры подразумевают под «благоприятной атмосферой» для своей деятельности, известно достаточно хорошо. Морская пехота США на улицах городов Доминиканской Республики, расправа с венесуэльскими патриотами, вереница государственных переворотов, совершаемых военщиной, красноречиво именуемой в Латинской Америке «гориллами», достаточно ясно об этом говорят. Ведь за всем этим так или иначе, но всегда стоят пятеро братьев-разбойников, хозяев крупнейшего нефтяного концерна мира.

Для практического руководства деятельностью «Союза ради прогресса» Рокфеллеры создали специальный орган, который, можно сказать без преувеличения, играет основную роль в разработке программы этого союза и ее проведении. Председатель комитета — Питер Грейс, президент правления крупного рокфеллеровского нефтяного концерна «Грейс энд компани», а его члены — президент «Чейз Манхэттен бэнк» Дэвид Рокфеллер, вице-президент «Стандард ойл компани (Нью-Джерси)» Эмилио Коллорадо и др.

В направленном правительству США докладе Грейс выразил «крайнюю озабоченность» по поводу «неблагоприятного климата» для американского бизнеса в странах Латинской Америки и предложил, чтобы оно «поощряло» правительства стран Латинской Америки принимать меры законодательного порядка, гарантирующие безопасность американских капиталовложений. Грейс потребовал также 30-процентных налоговых скидок для американских вкладчиков капитала в Латинской Америке.

Первым условием «улучшения климата для американского бизнеса» в Латинской Америке рокфеллеровская группировка считает удушение революционной Кубы. Именно поэтому одной из главных пружин антикубинской кампании, постоянно ведущейся в США, является группировка Рокфеллеров и связанные с ней политические деятели и органы печати.

Большую роль в политических махинациях рокфеллеровского семейства помимо сводного батальона находящихся у них на жалованье министров и сенаторов, послов и губернаторов играет благотворительный «Фонд Рокфеллера». Что за «благо» он творит, известно достаточно хорошо.

Какое, к примеру, отношение имеет филантропия… к сбору шпионских данных о военном потенциале СССР, а благотворительность — к советскому сельскому хозяйству или гидростроительству в Сибири? Казалось бы, никакого. Однако при Колумбийском университете существует так называемый «Русский институт», который занимается всеми этими проблемами, а также многими другими, имеющими отношение к жизни нашей страны. Известно также, что только за первую половину 60-х годов этот институт получил от «Фонда Рокфеллера» ни много ни мало 500 тысяч долларов!

Прижимистые братья Рокфеллеры наверняка ни цента не истратят просто так, а тем более не выбросят на ветер полмиллиона долларов. На антисоветские махинации это семейство денег не жалеет. Не случайно один из видных американских специалистов в области разведки, Скотт, признал в своей книге: деятельность «Фонда Рокфеллера» «является значительным вкладом в проводимую США политическую войну».

Раздувая военную истерию, Рокфеллеры цинично играют судьбами миллионов людей. Но какое дело благотворителям до миллионов людей, их интересуют только миллиарды долларов. Правда, к собственной безопасности они отнюдь не равнодушны. Весной 1966 года на страницах западной печати появилась фотография: массивная бронированная дверь, закрывающая вход в подземелье. Надпись поясняла: это вход в противоатомное убежище. В двухстах километрах от Нью-Йорка, глубоко под землей, в самом центре Железной горы, возвышающейся над рекой Гудзон, могущественные хозяева «империи нефти» Рокфеллеры сооружают для себя на случай ядерной войны «неуязвимый штаб».

В противоатомном убежище хранятся тонны документов и целые километры микрофильмов, призванных «доказать» «право» Рокфеллеров на их владения во всех частях света. Они оборудовали хранилища для отчетов, копий протоколов заседаний «Стандард ойл» с 1882 года, устава, договоров об аренде, патентов и печатей компании. Они побеспокоились и об «уютной домашней обстановке» в этом подземелье: на несуществующих окнах будут висеть ситцевые занавески…

А вот еще один пример «филантропической» деятельности «Фонда Рокфеллера». Некоторое время назад на деньги этого фонда был создан специальный комитет, перед которым поставили задачу проанализировать «основные проблемы и возможности, с которыми столкнется Америка в ближайшее десятилетие». Казалось бы, к помощи страждущим такая деятельность никакого отношения не имеет. Тем не менее «филантропы» взялись за составление политического руководства для правителей Америки на предстоящее десятилетие.

Этому делу они придавали столь серьезное значение, что решили самолично возглавить составление перспективного плана американской внешней политики. Был создан комитет, возглавленный Нельсоном и Лоуренсом Рокфеллерами. После многомесячных трудов на свет появился объемистый доклад. Он был заполнен цифрами и диаграммами, туманными рассуждениями и прозрачными намеками, а также самой примитивной бранью.

Но если отбросить всю эту словесную шелуху и попытаться коротко сформулировать суть директив братьев Рокфеллеров, то она сводилась к следующему: и впредь неуклонно проводить политику «с позиции силы», не соглашаться ни на какие мероприятия, которые могли бы привести к ослаблению международной напряженности. В центр будущей политики Америки ставилась гонка вооружений.

Если все это называется филантропией, то что же такое человеконенавистничество? Нет, зря Рокфеллеры денег не тратят. Будучи кровно заинтересованы в сохранении своих барышей, нажитых путем ограбления других народов, в продолжении гонки вооружений, приносящей им многомиллионные прибыли, они превратили «благотворительный» фонд в орудие своей экономической деятельности и политических махинаций.

Все больше и больше подчинить себе государство — именно этого добиваются Рокфеллеры. Стать во главе государственной машины, чтобы еще удобнее было использовать ее в своих интересах, — вот их цель. Иради достижения этой цели Рокфеллеры и им подобные готовы на все.