ПРОЛОГ

…Дождь. Ночной город тихо плачет — деревья роняют тяжёлые слёзы с листьев. Снаружи запотевших окон, сползая вниз, дрожат прозрачностью холодные капли. Беглец затравленно огляделся по сторонам. Вдали, в самом конце тёмной улицы (словно делая ему одолжение) тускло светил одинокий фонарь. Господи, да что же здесь происходит? Он поднял лицо вверх, щуря подслеповатые глаза — вода из тьмы капала на удивление лениво, со скоростью вязкого мёда… правда, вот именно такой дождь обычно противнее всего. Почему он не захватил с собой очки? Ладно, не время и не место разбираться. Немолодой человек с седой бородкой был одет так, словно возвращался из театра — новый чёрный костюм «с иголочки», галстук, лаковые штиблеты. Он взялся пальцами за край стены обшарпанного здания, ощущая сырость камня. Деликатно и осторожно выглянул во мглу.

К счастью, кажется, их здесь больше нет.

Оторвался. Невообразимо — он их обманул. С другой стороны, нельзя исключить — может, здесь вообще никого и не было, а ему грезятся наяву леденящие кровь ночные ужасы? Вряд ли. Как говорится — если у вас паранойя, это не значит, что за вами не следят. Поразительно безлюдный район… в Москве живут двадцать миллионов человек — тесно, как селёдкам в бочке. А зачастую забредёшь куда-то, так хуже, чем в лесную глухомань — и ни единой людской души кругом, хоть «ау» кричи.

Фонарь отлично просматривается издалека… но нет, он не пойдёт на свет… это может быть приманка. Мотыльки летят к огню за стеклом и сгорают… в кромешной тьме уютнее, пусть он и почти ничего не видит. Дождь усилился, ткань пиджака тяжелеет, пропитываясь водой. Беглец прислушался — вдали стонали автомобильные гудки. В той стороне есть дорога, но…

Самое главное — куда вообще ему следует идти?

А вот этого он как раз и не знает. Сейчас просто необходимо выбраться хоть куда-то. Перекантоваться до утра, чтобы его не нашли. Медленно осознать всё, что с ним случилось в последний час… разумеется, сердце терзает миллион жутких предчувствий. Он явственно видел две тени, приближавшиеся к нему — и уж совсем не с добрыми намерениями. Человек отступил назад, инстинктивно пытаясь скрыться от дождя под козырьком подъезда. Протянул руку — пальцы нащупали скользкие металлические кнопочки… кодовый замок… ну, разумеется. Во времена школьной молодости он в любой подъезд спокойно заходил пообжиматься с девушкой: а теперь, куда ни плюнь — замки, ключи, железные двери… может, одинокий пенсионер здесь выйдет погулять с собачкой?

Идиотская мысль. Сейчас же дождь.

Он двинулся вдоль здания. Толкнул одну дверь, затем другую. Тьма не откликалась, двери глухо гремели засовами, и в слепом здании не горело ни единого окна. Пугающе. Сколько сейчас времени, что в этом районе все спят? Даже в самую глубокую ночь обязательно найдётся владелец квартиры, страдающий бессонницей. Чертыхаясь, включит свет, сядет за книгу или откроет ноутбук и утонет в пучине Интернета… Это совсем не похоже на место, откуда он прибыл. Здесь ВСЁ другое. Чужое. Недружелюбное. Страшное. Вот, кстати, ещё один любопытный вопрос — а ОТКУДА именно он прибыл? Послышался шум — подул ветер, зашелестели листьями деревья, вниз полетел град тяжёлых капель. Беглец двинулся вперёд от панельного дома, сам не зная куда: продрогший и измученный.

Он едва сдержал крик, столкнувшись с оскаленной мордой.

Боже мой, что это?! А… какая-то статуя. Огромный кролик застыл, поджав передние лапы к груди. Качели. Горка. Песочница. Похоже, всего лишь детская площадка. Зачем же устанавливать на ней чудовищных идолов, как на языческом капище? Морда кролика была измазана чем-то красным, он зловеще улыбался сквозь клыки. Напротив него кривил в ухмылке харю столь же уродливый гипсовый гном. Попятившись, человек судорожно ощупал карманы пиджака, стараясь найти хоть что-то… уже сам не зная, что. Телефон, спички… сейчас сгодится любая вещь. Он уверен, что найдёт ей применение. Обыск одежды не привёл в восторг. В нагрудном кармане лежал носовой платок — чистый, но абсолютно бесполезный. Ну, что ж, он пройдёт по всем подъездам окрестных домов. Ведь бывает — замок ломается, и тогда можно зайти внутрь. Погреться. Высохнуть. Успокоиться. Возможно, даже поспать, свернувшись калачиком на каменных ступеньках. И решить, что делать дальше. Дрожа от холода, он повернулся лицом к дороге, и…

Дождь внезапно кончился. Сквозь облака в небе блеснула луна.

Холодный бледный свет залил пространство между двумя девятиэтажками, и человек наконец увидел то, что ему следовало заметить ещё минуты полторы назад — невзирая на шум непогоды. К нему направлялись два чёрных силуэта. Преследователи не кричали банальностей вроде «стой!» или «замри» — они хранили молчание, их лица скрывала тьма, и это наполнило душу беглеца ледяным страхом. Существа приближались совершенно беззвучно, без стука каблуков по асфальту — словно летели по воздуху.

Человек, дёрнувшись, отступил назад. Споткнулся. Развернулся и побежал: не видя пути, задыхаясь от ужаса. По спине поползли капли пота, мышцы на ногах свело от боли, он не оглядывался, зная, что не увидит ничего хорошего. Мокрые ветки деревьев хлестали по лицу, фонарь остался далеко позади. Дорога… он, кажется, слышал шум автомобилей… надо туда. Мимо промелькнул дом, магазинчик с надписью «Продукты», киоск с мороженым. Ни души, Да, такие районы показывают в фильмах ужасов. Сзади доносились всё тот же вой, шелест листьев и треск деревьев, но беглец знал — они уже близко. Силы были на исходе. Да, не в его возрасте бегать с такой скоростью. Колени подгибались, из лёгких вырывался хрип, глаза сочились слезами. Так, а что это здесь?

Дорога. Он был прав. Обычная автомобильная трасса.

Раскинув руки, он завертелся, как волчок. Но ни слева, ни справа не увидел огней автомобильных фар. Лишь впереди, сквозь капли воды на ресницах, расплывался неясный свет… кажется, электрический. Неужели наконец-то хоть что-то живое? Проклятая окраина. Центр Москвы блещет позолотой и роскошью, но стоит ночью отъехать от Кремля на сорок минут, в любой спальный район — моментально попадёшь в царство кошмаров. Он уже не чувствовал ног, мускулы терзала боль, пот струйками тёк по щекам.

Ближе, ближе… пятно света приобретает зыбкие очертания. Кажется, круглосуточный магазинчик. Нет, он ошибся — мини-киоск из стекла. Господи Иисусе, абсолютно мёртвый район, и даже здесь торгуют цветами! Ну да, примерно лет пять назад ночью всегда продавались только водка и розы. Водку в сумерках отныне не найдёшь, а розы остались.

Человек уже не бежал, шёл медленно, кособочась, как зомби со старой видеокассеты.

Он почти рядом. Не только свет — заметна и продавщица в форменном халатике. Лицо разглядел не совсем чётко: брюнетка с накрашенными губами, кажется, довольно молоденькая. На вид лет двадцать пять или около того. У неё наверняка есть телефончик, строчить эсэмэски с ночной скуки любовнику. А куда ему звонить? Не имеет значения. В полицию, прокуратуру, больницу. Он миновал рекламный щит, исписанный граффити, и рванул на себя дверь киоска. Девушка взвизгнула: беглец упреждающе вытянул руку.

— Не бойтесь… мне… просто… надо… позвонить. Я болен, тяжко болен…

Он осознавал, что выглядит ужасно — мокрый, грязный, хрипящий… наркоман и сумасшедший одновременно, Продавщица смотрела на него расширенными от ужаса глазами. Ещё секунда — и она завопит во всё горло… впрочем, ему уже всё равно.

Силы оставили его. Он повалился на пол — прямо у ведра с пунцовыми розами.

Девушка вышла из-за стола, ткнула пальчиками в мобильник.

Слава богу. Самое страшное позади. Кто-то сейчас приедет — менты или «Скорая».

— Да, — сказала продавщица тихим, спокойным голосом. — Это Елизандра. Я выиграла пари, ребята, — он явился именно сюда, ловушка сработала. Приходите, теперь паренёк никуда не денется. А, вы почти рядом? Отлично. Нет-нет, можете не торопиться. Я подожду.

Она выключила телефон и, улыбаясь, посмотрела в лицо беглецу.

Человеком овладела апатия — словно его тело расплющили бетонной плитой. Он не смог бы не то что сопротивляться зловещей продавщице — просто пошевелить хотя бы одним пальцем. Тело ныло от судорог, мышцы дрожали, он чувствовал панический страх и одновременно тупую покорность, как овца под ножом мясника. Что ты сможешь сделать? За всю историю человечества овцы не поднимали восстаний на бойнях. Наверное, так и должно быть… он окончательно уверился — ему отсюда не выйти.

Девушка присела рядом — на одно колено.

Свет в киоске потух — он видел лишь силуэт. В воздухе плавал чудесный запах роз, гвоздик и лилий, смешиваясь в нечто бесподобное, услаждающее обоняние. Последним усилием, практически конвульсивным, он зачем-то выдернул из ведра розу. Сломал её в ладони, проколов кожу шипом. На пол закапала кровь. Боже, да, сомнений нет…

ЭТО ВСЁ ОПРЕДЕЛЁННО ПО-НАСТОЯЩЕМУ.

Тень склонилась сверху, обдав беглеца запахом тлена. Из раскрытого рта свисала паутина.

 

Глава 1

Исповедь

(метро «Кропоткинская», тем же вечером)

… — (кашляет) Благословите меня, святой отец… ибо я согрешил.

— (с некоторой усталостью) Сын мой, вы что — в первый раз в Божьем храме?

— (в смятении) Э… да. А откуда вы, собственно, узнали?

— Да просто нормальный человек, явившись в православную церковь, не станет разговаривать фразами из голливудских фильмов. Вы вошли и сразу принялись искать глазами кабинку для исповеди, словно в католическом соборе. Так вот, мы никуда от публики не запираемся. Я могу накрыть вас епитрахилью, и вы исповедуетесь в грехах. Но если смущает, можем поговорить и так. Храм пуст, у меня есть время. Что вас беспокоит?

— (шепотом, еле слышно) Видите ли, святой отец… я… ну, в общем… я — демон.

— (спокойно) И как давно?

— (закашлявшись снова) Вас что, это совсем не удивляет?

— Сын мой, тут через два переулка психиатрическая лечебница. Поверьте, храм посещают самые разные прихожане. Почему бы и не выслушать вас? Я сейчас совершенно один, а вы не проявляете склонности к буйству. Так значит, вы настоящий демон, мил человек?

— (твёрдо) Да.

— Надеюсь, достаточно могущественный?

— (вздыхает) Если честно, то не особенно. Мне всего тысяча лет, а это у нас считается, переводя на современный язык, нечто вроде «мелочи пузатой». Есть такая рядовая разновидность демонов, занимающаяся всякими мелкими махинациями: от хозяйственно-бытовых до финансовых. Точнее выражаясь, я попросту мелкий бес в человеческом обличье. Или давайте назовём официально — демон-искуситель девятого разряда.

— А это много?

— Да если бы. Сравнивая с военными, я вроде как рядовой, А то и того меньше.

— И это за тысячу лет? Сын мой, вы даруете церкви огромную возможность для продуктивной пропаганды. Ведь если у демонов так плохо и медленно идёт карьера в чертогах князя тьмы, стоит ли вообще служить силам зла? Смысла же никакого.

Собеседник грустно кивает.

— Святой отец, проблема в том, что демоны чрезмерно размножились. На Земле насчитывается около полутора сотен миллионов адских существ: то есть по одному чёрту на пятьдесят человек. При таком раскладе конкуренция среди бесов огромная. Для получения следующего ранга — например, из искусителей переползти в соглядатаи, следует очень и очень сильно постараться. В ход идут доносы, подставы и всё такое прочее — ведь бесам по природе своей следует ничем не гнушаться. Тебя могут обойти, украсть идею модернизации грехопадений, публично обещать повышение, а потом отдать твоё кресло племяннику Азраила или Астарота. Для перехода в новый разряд каждый из нас получает особое задание — миссию от Коллегии Демонов: и тут нельзя облажаться. В случае провала новый шанс дадут только через сто лет. Вы не поверите, какие в структурах зла гигантские очереди. Да в Советском Союзе проще «Волгу» было купить.

(печальное, но красноречивое молчание)

— Соболезную. И как же вас зовут, сын мой?

— Корнелий, святой отец, Корнелий Этельвульф. Я староанглийский демон, но уже достаточно давно живу в России. В вашу страну можно попасть лишь в двух случаях. Либо ты неудачник, либо карьерист. Первых (как и меня) ссылают за плохие показатели в предыдущих миссиях плюс невыполнение нужного объёма зла — для нас Россия штрафной батальон. Вторых специально шлют сюда из головного офиса в Антарктиде, они получают надбавки и квартальные премии за работу в тяжёлых условиях — ну, как у вас на Севере. Хотя головной офис — это сугубо формальность. Подразделения бесов в каждой стране давно фактически независимы, сами разрабатывают планы по грехам и соблазнениям. Тяжёлые условия — имеется в виду экономика, нестабильная политическая обстановка и климат. По грехам-то лучше России желать невозможно, сборы душ просто зашкаливают.

— (с некоторой философией) Послушайте, а кем были ваши родители?

— Меня начинает пугать ваша невозмутимость. Я родился в Уэссексе и являюсь продуктом достаточно привычного в прежние времена скрещивания бесов с людьми. Моим отцом был пещерный демон сэр Адальберт, а матерью — мелкопоместная дворянка. Оба умерли вскоре после моего рождения, я их достаточно слабо запомнил. Мне рассказывали, папа также не преуспел в карьере — банально искушал, вводил во грех и соблазнял людей низшего сословия. По современным понятиям, я продолжил семейный бизнес.

— Какая интересная версия. Но, почему же вас не вызвали напрямую из Ада?

— Боюсь, святой отец, вами владеет до примитивности замшелое представление о чертях. Да, каждый из нас проходит стажировку в Аду, это неизменное правило. Однако большинство знакомых мне демонов родились здесь, от связи беса и земной женщины. Весьма логичный способ размножения для адских созданий — фактически мы все потомки основателей учения зла и первых выходцев из Ада — Пифона, Кайма, Белиала, Маммоны, Астарота. В Библии сказано, что ангелы небесные спали с дамами человеческой расы… не так ли, ваше преподобие? Ну и чем демоны хуже? Другое дело гуманоидный облик присущ не всем. Первородные, «натуральные» демоны (а не полукровки, как я) подобны чудовищам, и посему носят специальный «костюм человека». Вроде комбинезона из латексной кожи, с лицом и причёской, который застёгивается спереди на невидимую молнию. Есть и демоны вне всяких рангов и иерархий — как правило, бразильские, африканские либо полинезийские существа, но по интеллекту они напоминают домашних животных. Полинезийский бес даже троечника сбежать с урока заставить неспособен, ему не под силу подбить фотомодель во время диеты на элементарный грех чревоугодия.

(грустное молчание)

— (с интересом) В ваших словах поразительная ясность: похоже, вы искренне верите в реальность своих фантазий. Скажите, а возможно ли доказать действием, что вы демон?

— Разумеется, святой отец.

(демон щёлкает пальцами, на его руке появляется шар из синего пламени)

— Простите меня, сын мой, но этого явно недостаточно. Во-первых, вы могли смазать руки специальным химическим составом, делающим пламя безвредным. Во-вторых, в современном цирке хватает специалистов, умеющих пускать огонь прямиком изо рта.

— (тяжёлый вздох) Вот поэтому я терпеть не могу современность. В Средневековье никого не требовалось убеждать. Сделаешь морду пострашнее, слегка попахнешь серой, пару файрболлов по сторонам, эффектно подожжёшь сухую траву — и всё, ты официально признан пришельцем из Ада, цивилизованные горожане в ужасе крестятся и бормочут — «Сгинь, пропади!», а недалёкие крестьяне трусливо разбегаются. Прекрасное, культурное, высокодуховное время. А сейчас? Постоянно слышу одно и то же — химия, реагенты, компоненты пиротехники, навыки фокусника, галлюцинации под воздействием лёгких наркотиков. Куда делось старое доброе невежество? Тогда люди верили, что беса можно отпугнуть крестом либо молитвой. Между тем это всего лишь миф — как видите, я совершенно спокойно сижу под распятием. Хотите, на ваших глазах выпью святой воды?

— Не надо.

— Как вам будет угодно. Вы не найдёте ни одного демона, который не ностальгировал бы по наивности и сказочности тех чудесных времён. У ваших апологетов верно сказано — во многоя мудрости многоя печали. Сейчас же в Интернете каждый второй мнит себя Исааком Ньютоном и готов давать советы в любых научных изысканиях. Хотя не стану кривить душой, Интернет — полезное изобретение, его придумал Асмодей как новый крючок для подцепки человеческих душ. Кгм… простите, святой отец, я чересчур увлёкся. Я понимаю — у меня не идёт пена изо рта и не разъезжаются ноги при имени Божьем, что свидетельствует в пользу другого факта — я обычный псих, а не адское создание.

— Ничего страшного. Извините, вы хотя бы персонально встречались с… Лукавым?

(краткое молчание)

— Вы хотите сказать, с Сатаной?

— Мне не хотелось упоминать его в храме Божьем, но… да.

— Ни разу. Это всё равно что я спрошу — вы виделись с Иисусом лично?

— Разумеется, нет. Но Господь всегда со мной в моих мыслях и молитвах.

— Дьявол примерно так же.

— Что?!

— Да. А что тут удивительного? Сатаны нет и никогда не было. Это собирательный образ мифов для культа зла. Многобожие невыгодно экономически, всегда необходим главный монстр — босс, если можно так выразиться. Управляет всем Коллегия Демонов, а собственно Дьявол — лишь символ и бренд адского королевства. Его официальный образ-модель, включая рога, копыта, запах серы и хвост с кисточкой разработан в доисторические времена лучшими демонами-пиарщиками. Слушайте, вот от вас я такой реакции не ожидал. Почему для священников новость, что Бога нет — это нормально, а если кто-то не верит в Дьявола — так сразу вселенский катаклизм? Вы мне не подскажете?

— (в задумчивости) В чём-то, возможно, вы правы. Раз существует Бог, значит, соответственно есть главный враг рода человеческого. Согласен, это сложно оспорить. Кстати, прошу прощения, я как-то упустил из виду — вы сказали, что для перехода в следующий демонический ранг — восьмую степень — рядовому бесу требуется выполнить совершенно особую миссию. Каково же в этом случае ваше персональное задание?

(короткая пауза)

— Вы действительно хотите это знать?

— Да, из чистого безгрешного любопытства.

— Ну, что ж… я должен соблазнить вас, святой отец. Нет-нет, успокойтесь, не как женщину.

— (осеняя себя крёстным знамением) Слава тебе, Господи.

— Пожалуйста, не держите меня совсем за идиота. Правда, будь вы геем, это облегчило бы мою задачу (с раздражением). Раз уж у нас сегодня выдался откровенный разговор, признаюсь, как положено на классической исповеди, — мне с вами откровенно не повезло. В большинстве своём вокруг нас священники как священники — кто-то гей, кто-то педофил, кто-то совратил девушку, кто-то пожертвования прихожан на персональный «Мерседес» истратил. Нормальные люди, в общем. А вы — ну натурально ангел без крыльев. Ни напиться, ни украсть, ни даже выругаться. Вы не представляете, что это такое — прочитав заклинание невидимости, сидеть в вашей комнате и ждать, когда вы начнёте вбивать гвоздь в стену, дабы повесить икону. Ведь что говорят, если попадут молотком по пальцу? Правильно. А вы? «Господи, помилуй». Пару раз, святой отец, я вас чуть в клочья не разорвал. Подбивая вас на грех, даже бесу следует иметь воистину железные нервы.

— (откровенно давясь смехом) Но вы же демон, сын мой. Чего вам стоит навести морок, подчинить меня своей воле или загипнотизировать? Только прикиньте — хлоп, и всё.

— (с грустью) Ага. Все думают, это раз плюнуть. Нет, святой отец, бесы обязуются играть строго по правилам. Для получения ранга я должен честно сбить вас с пути истинного и препроводить вашу особу к трону Сатаны — мухлевать нельзя, в Коллегии Демонов за этим следят. Я совершенно не ожидал, что будет так сложно. Дело представлялось простейшим донельзя. Нас ещё на первых семинарах зла в школе дьявологи учат: стоит духовному лицу десять раз выругаться матом — и оно автоматически погубит душу.

— (с добротой) Сын мой, это невозможно. Тогда бы всё население России загремело в Преисподнюю. Сквернословие гнусно, но это, в конце концов, не убийство или кража.

— (с горячностью) Батюшка, да я вам про нормативы говорю! Конечно, обычному человеку надо сто раз выматериться для погибели души, но в целом 90 процентов населения России получает путёвку в Ад уже в детском саду. Мы могли бы с помпой закрыть здешнее представительство Коллегии Демонов, однако… Руководство считает, что совращение на прочие грехи, как чревоугодие и прелюбодеяния, тоже в плюс: после смерти человек получит дополнительные, как говорится, «бонусные» столетия адских мучений. А так-то, конечно. Мат в России — это всё равно что во Франции бесу подбивать на супружескую измену, тщетные усилия. Искуситель и схему хорошо продумать не успеет, как жена уже в постели с любовником, а затем к ним присоединяется муж!

(неловкое, натянутое молчание)

…простите, я, кажется, позволил себе лишнее. Нервы последние на вас сорвал.

— (мягко) Вам уже пора, сын мой. Время довольно позднее.

— (поспешно) Да-да, спасибо большущее, святой отец. Знаете, мне реально стало легче. Выговорился по полной, можно сказать. Совершенно блестяще. Пойду сейчас на радостях загляну в демонический бар, пропущу там стаканчик-другой. Интересно, почему в сатанизме нет исповеди? Как-то грустно. Да что там — у нас и литургии нормальной нет.

— (с улыбкой) Для этого я и здесь. Заходите ещё, когда захочется. Но лучше под вечер, после ухода прихожан. Понимаете, не все будут в восторге от появления демона.

— (отвлечённо, глядя в потолок) Это был первый и последний раз, батюшка. Обычный психический срыв у каждого беса случается. Я таил надежду, может, вы меня выгоните, накричите… это не мазохизм, я элементарно мечтаю хотя бы вывести вас из себя — вдруг что-то да получится. И я никогда не пошёл бы на общение с объектом работы, если бы не одна из скромных магических способностей рядового демона-искусителя. Конечно, требуется некоторое количество маны для колдовства, но я как раз подкопил, да и на День Преисподней дали премию. Я ведь умею не только мелочь вроде создания файрболлов. В моей власти сейчас стереть вам память, чтобы вы попросту забыли наш разговор.

(короткое затемнение и яркая вспышка… в церкви тухнут все свечи)

— (участливо, глядя на незнакомца с лёгким удивлением) Простите, вам что-нибудь нужно? Вы сию секунду сюда заглянули? К великому сожалению, мы закрываем храм.

— (с улыбкой) Ничего, святой отец. Я уже получил от вас всё, что хотел.

(стук захлопнувшейся входной двери)

 

Глава 2

Тушёный ангел

(Столешников переулок, неприметный домик)

Корнелий привычно доехал до искомого заведения на метро: пробки ужасны, тут не придерёшься — идеальная работа чертей из отдела бытовых неудобств. Многие бесы питали неприязнь к высокомерным «бытовикам» и неустанно писали на них тонны кляуз в канцелярию Коллегии Демонов, но следует признать — исключительно из чувства зависти. Это были высокие профессионалы своего дела. В 1985 году в Москве вообще не существовало пробок, а вот менеджеры отдела за ничтожные двадцать лет превратили движение в столице в кошмар. Мат и драки автомобилистов, их перепалки с пешеходами и ГАИ также копили грехи, повышая шансы человечества на изощрённые адские муки: если Корнелий экономил каждый грамм маны, то «бытовики» в мане попросту купались. И, разумеется, считали себя высшей кастой демонов.

Добравшись до ветхого здания с облупленной табличкой «Адская Кухня», он постучал в дверь. Открылась прорезь, Этельвульф пихнул внутрь чёрную пластиковую карточку: копилку маны и одновременно удостоверение личности. Лязгнули засовы. На пороге возник юноша лет восемнадцати — гнилостный запах мокрого дерева выдавал в нём лешего в человеческом костюме из искусственной кожи. Корнелий на секунду представил себе его истинное лицо — тёмное, во мху, поросшее сучками и древесными грибами.

— Заходите, господин искуситель, — любезно сказал леший, отступая назад.

Демон спустился по лестнице вниз, в окутанный полумраком подвал со сводчатыми потолками: ни дать ни взять — средневековый монастырь бенедиктинцев. Почти все столики были заняты жующими и выпивающими бесами, на стенах висели перевёрнутые распятия и развесистые рога лосей, официантки, облачённые по случаю близости Чёрного Воскресенья в одежду монахинь, разносили заказы. Он присел за стол, и возле Корнелия сразу остановилась миловидная ведьма, с шутливой богобоязненностью сложив обе руки.

— Развратной ночи и нескучного блядства, — приветствовала она. — Что закажете?

— «Тушёный ангел», — сообщил бес, едва взглянув на меню.

— А на гарнир? — казённо поинтересовалась ведьма. — «Адская картошка» с перцем, макароны «Путы зла» или попробуете новое предложение — «Потроха святоши»?

— «Адскую картошку», — кивнул Корнелий. — Побольше соуса. Бокал разливного тёмного пива «Седьмой грех» и на закуску порцию сухариков «Чесночный мученик».

— Минет будете брать? — осведомилась официантка. — Сегодня акция — берёшь одно прелюбодеяние, два — в подарок. В принципе, у вас по карточке на секс скидка пятьдесят процентов как бесу, работающему с духовными особами. И чистый спирт за вредность.

С дальнего столика Этельвульфу замахал руками бес в джинсах и свитере.

— Я приятеля встретил, — сказал Корнелий. — Может, потом уже оргию сообразим — после того, как безбожно и неудержимо напьёмся в стиле диких свиней. Большое спасибо.

— Пожалуйста, — улыбнулась официантка. — Ваш заказ принят, ожидайте кушанье.

Через секунду на стул рядом с Корнелием грузно плюхнулся тот самый бес в джинсах, осторожно держа на весу пиво. Тут же отхлебнул половину бокала и сплюнул пену.

— Корнеша, братан, сто лет тя не видел! — завопил гость. — Чо как, сучара?

Этельвульф еле заметно скривился. Староанглийскому демону по природе положено проявлять чопорность и официальность. Пусть он последние пятьсот лет жил в России — привыкнуть к бесам-выскочкам, коим всего четверть века от роду, было физически невозможно. Чёрт Мурмур, как и он, числился полукровкой (рождён от эстрадной певички) — сын адского герцога с таким же именем (в среде русских демонов его уважительно именовали Мурмур Мурмурович). Отец занимал пост сопредседателя в Коллегии Демонов: по статусу он мог воскресить любого мертвеца и заставить отвечать на свои вопросы. Согласно мифу, герцог летал на грифоне — однако в поездках обходился без сказочной птицы. Грифоны и драконы передохли достаточно давно, ещё до пуска первой железной дороги, не выдержав местной экологии. Худощавый и низкорослый юноша с выдающимися скулами на плоском лице, Мурмур являл собой классический образец золотой молодёжи, в любых разговорах произнося: «Папа то, папа это». В весьма нежном возрасте он уже достиг должности соглядатая (восьмой разряд демонов) и работал под прямым руководством Астарота в отделе прелюбодеяний: внушая девушкам ночные сны с Бредом Питтом, приводящие затем к жестокой мастурбации под одеялом.

Этельвульф окинул приятеля взглядом. Настроение почему-то испортилось.

— Бывало и хуже, — откровенно ответил он.

Принесли пиво. Он сдул пену и глотнул тёмную жидкость. Печально, с каждым столетием пиво всё хуже. Эх, какой потрясающий эль некогда варили на границе с Шотландией! Нынешнее поколение людей вряд ли узнает, что такое хорошее пиво.

— С попом этим никак? — понимающе кивнул Мурмур. — Да, хреново, конечно. Знавал я однажды демона, так ему дали миссию вегетарианца одного соблазнить. Вот мучился бедняга. Дошёл до ручки — устроился в любимую фирму «объекта» пиццу доставлять.

— А как пицца может погубить душу? — удивился Корнелий.

— С этим сложно, — согласился Мурмур. — Но в пост, чувак, — оно запросто. Вегетарианец всегда заказывал «Не убий» — особую лепешку с овощами и соевым сыром. Бес извёлся, пытаясь развести «объект» оскоромиться — без толку. Один раз для профилактики яду сыпанул. Тот траванулся, выздоровел — и опять соевый сыр жрёт. У демона в мозгах от перенапряжения что-то лопнуло, отказался от миссии — а это ж наказание, срок сразу. Встречал я его потом на каторге, близ этажа восемнадцать «бэ»: считай, нет больше парня. Совсем бедняга докатился, по ночам монстра в шкафу в детских спаленках изображает.

— Благодарю за оптимизм, — кисло сказал Этельвульф.

Официантка, шурша рясой, принесла заказ на деревянной дощечке. Тушёный цыпленок был прибит к дереву гвоздями (прозрачный намёк на распятие), сбоку дымился картофель. Запах «ангел» издавал восхитительный, и чёрт ощутил, что проголодался. Он отрезал себе кусок, наколол на вилку-трезубец и разжевал. Да, шеф-повар тут гений. Говорят, раньше работал в отделе чревоугодия и кучу народу отправил на муки в Ад: вот, безусловно, хитрая задумка… человек без задних мыслей приходит в авторский ресторан, наслаждается там отлично приготовленным блюдом, чревоугодничая, — и не в курсе, что сие действо есть смертный грех. Иногда Этельвульф всерьёз задумывался, есть ли в Раю кто-нибудь вообще? Или там, офигев от одиночества, летают лишь стаи белых голубей…

— Хочешь? — он пододвинул «ангела» в сторону Мурмура.

— Не, чувак, спасибки, — ответил тот, копаясь в недрах айфона. — Не, ну ты сечёшь? Монстром в шкафу пугать трёхлеток. Да, как бы и с тобой такого не приключилось.

— Спасибо, — улыбнулся Корнелий, показав зубы с застрявшей курицей. — Ты очень мил.

Мурмур залпом осушил бокал пива.

— Мужик, ну с этим ващет надо чота делать, — развивал он активность. — Ты пробовал ну… как-то взбесить его? Скажем, типа… у попа этого есть домашние животные?

— Имеются, — подтвердил бес, расправляясь с «ангелом». — Нехарактерные такие даже… знаешь, сперва, получив задание, пока я ближе с ним не познакомился, радовался — вижу, собачка у него на квартире живёт, чихуахуа. Ну, думаю, дело в шляпе — мелких карманных псин только изощрённые мужеложцы держат да девицы гламурные а-ля Пэрис Хилтон. Конечно, немного напрягло, что собачку зовут Серапион, но… ну, в общем, оказалось, фигня. Чихуахуа лишь досталась ему в наследство от почившей в бозе чокнутой старушки-соседки. Так что надежда на мужеложество не оправдалась.

— Убей собачку, — бестрепетно предложил Мурмур. — Поп будет психовать. Прикинь, приходит он после молитвы, такой весь одухотворённый. Включает свет, а там — оба! — чихуахуа, распотрошённая в центре пентаграммы. И стены все в кровище… у двери огромные алые буквы: «Люцифер король, слава Сатане». Смотрит он грустно на всё это и говорит: «Да ёб вашу мать!» И ты уже на десять процентов ближе к своей цели.

— Ты святого отца не знаешь, — вздохнул Этельвульф, с откровенным удовольствием принявшись за картошку. — Его и слон распятый в комнате выматериться не убедит.

Мурмур-младший приподнял тонкие брови.

— А ты уже пробовал?

— Нет, слишком энергозатратно. Но поверь на слово, не сработает и это. Да и не могу я убивать собак. У англичан к ним пиетет, любим охоту. Меня ещё на первых чёрных мессах демоны постарше стыдили — да что ж ты так, пуделя несчастного не загрызёшь? Мамины старобританские гены никуда не денешь. Сердце ведь кровью обливается.

Он отставил пустую дощечку с костями и вкусил пива.

— Чувак, тебе бы психолога навестить, — тревожно предложил Мурмур, провожая взглядом «монашку» с потрясающим бюстом. — Неужели совсем никого убить не можешь?

— Да ты в своём уме? — возмутился Корнелий. — Всех могу. Но вот собачек — никак.

Бес чувствовал себя в этом разговоре полным идиотом. Увы — демона, чей папа занимает такой пост, не следует слать нафиг без причины. Потом проблем не оберёшься.

— А какие-то ещё животные у попа дома имеются? — продолжал напирать приятель.

— Только одно, — вспомнил Этельвульф. — Волнистый попугайчик по имени Кеша, серо-голубого цвета. Он тоже от старушки достался. Довольно милое создание, умеет говорить «Кеша хороший» и «Каши хочешь?». Я ему пару раз горстку семечек с собой приносил.

— Убей попугайчика, — немедленно потребовал Мурмур.

Бес притворился, что поглощён созерцанием пузырьков в бокале пива. В юношестве он часто представлял себя на службе у Сатаны в качестве рыцаря в рогатом шлеме и чёрных доспехах. Поражая обоюдоострым мечом с шипами святых угодников в пылу битвы и невзирая на тяжкие раны, он громогласно провозглашал славу Люциферу. Но честное слово — ни разу, вот совсем ни разу в этих мечтах Корнелию не виделось, как рыцарь Ада приносит на алтаре в жертву волнистого попугайчика. По выражению его лица соглядатай Мурмур Мурмурович понял, что ляпнул знакомому нечто невразумительное.

— Ну, ты сам решай, как лучше, — промямлил он. — Хотя иногда силам зла стоит схватиться и за соломинку, покуда нет бревна. Отойду к бару за бесплатным минетом, бай-бай.

Через час Корнелий вышел наружу и поднял воротник куртки, глядя на силуэты зданий в мокром тумане. Приятный город. Как и в Британии, весна тут похожа на позднюю осень: сплошной дождь, грязь и мрак. Он прикинул, какое такси ему вызвать домой — обычное или демоническое? В кармане было двести рублей — домой в Отрадное явно не хватит. Бесовскую же кредитку изрядно пощипал визит в «Адскую Кухню»: низшим демонам жалованье в мане начислялось по самому убогому тарифу. Искусителям-полукровкам (в отличие от первородных) по статусу не полагалась даже отдельная квартира: сопредседатель Коллегии Демонов Асмодей был уверен, что убогие жилищные условия стимулируют к большему стремлению сбивать людей с пути истинного. Подумав, Корнелий сплюнул на асфальт пивной слюной и уныло побрёл в сторону метро.

Дверь квартиры в панельной девятиэтажке ему открыл юноша восточного типа.

— Саляму алейкум, — поздоровался он. — Я уже беспокоиться стал, брат. Кебаб будешь?

Хамад имел столь сахарную внешность (оливковая кожа, чёрные глаза и ангельское лицо), что, получи он доступ к тусовкам богемы, Зверев с Моисеевым уже дрались бы за него на ножах. Будучи иракским демоном-раджимом, он, подобно Этельвульфу, не смог перепрыгнуть на восьмой уровень и позорно провалил предпоследнюю миссию. На верховном совещании шайтанов в Багдаде Хамада единогласно приговорили к ссылке в Россию — где он и обретался уже пару веков. Три года назад раджиму наконец-то вновь доверили миссию — подбить на плотский грех восемнадцатилетнюю девственницу. Тут Корнелий откровенно сочувствовал своему соседу: с таким суровым заданием бедолага рисковал остаться здесь навсегда, ибо местный дефицит девственниц возраста зрелости ощущался довольно наглядно. Правда, последние четыре месяца он обхаживал юную девушку южного типа, и та яростно отвергала его настойчивые домогательства — сердце раджима лелеяло робкую надежду. В углу прихожей, обклеенной обоями цвета шаурмы, валялся заляпанный грязью жилет дворника — Хамад только-только пришёл с работы. Ему понадобилось много времени, чтобы окончательно понять: восточный демон в человеческом обличье может рассчитывать в Москве сугубо на место гастарбайтера.

— Благодарю, — сказал Этельвульф, заходя в квартиру. — Я в «Адской Кухне» перекусил.

Он нагнулся, развязывая шнурки на ботинках.

— Может, хотя бы хумус скушаешь, брат? — вежливо настаивал Хамад. — Лепёшки есть, я тут чай сделал, хвала Иблису жесточайшему, — горячий, прямо как в Аду. Тамам?

— Тамам, — согласился Корнелий. — Чай я вдвойне люблю — по причине английского происхождения, да и тут его обожают. Только перца положи, привык вместо сахара.

…Позже они сидели на кухне за столом, держа в руках огромные, едва ли не литровые, чашки, и смотрели по телевизору футбол. Сборная России играла с Люксембургом — уже через двадцать минут команда великого герцогства (в ней, судя по размерам страны, состояла половина населения) забила россиянам пару голов. Трибуны откликнулись страдальческим свистом, завибрировали и задрожали, будто в предсмертных судорогах.

— Э, слушай… у них что, тренер — тоже демон? — спросил Хамад.

— Да ты чего? — удивился Этельвульф. — Просто хуёво играют.

Он с удовольствием глотнул обжигающей жидкости. Наивность Хамада временами поражала. Раджим был ярым сторонником теории всемирного заговора бесов Иудеи, коих подозревал в проводимости всюду теорий добра, и часто выносил Корнелию мозг в вечерних беседах. Его ум не постигал открытий, посетивших Этельвульфа весьма давно: в России полным-полно вещей, которые делаются хреново вообще без участия любой категории демонов. Например, как-то раз архонт Пифон запланировал обрушение моста под Новокузнецком. Долго старался, тщательно, почти целый год потратил — наводил порчу, устроил ведьминский шабаш (еле-еле перед бухгалтерией Коллегии оправдался за перерасход), даже парочку импортных вампиров для пущей крутизны заказал с доставкой в гробах через DHL из Трансильвании. А мост взял и рухнул сам по себе, потому что тамошний губернатор деньги на строительство украл. У Пифона краткое помутнение рассудка случилось — пришлось потом здоровье на серных источниках поправлять.

В дверь позвонили. Истерично и долго, не отрывая пальца от кнопки звонка.

— Я открою, — поднялся с диванчика Корнелий. — Небось опять свидетели Иеговы. Я просто обожаю их в квартиру приглашать: клёво о Христе побеседовать с позиции сатаниста. Только на прошлой неделе двенадцать человек до психического расстройства довёл.

— Брат, да на них пахать надо, — лениво откликнулся Хамад.

Этельвульф щёлкнул замком и сразу же остолбенел. На пороге стояла девушка в пальто — с тёмных волос на пол стекала дождевая вода. По бледному лицу сплошняком расплылись тушь и румяна, напоминая смесью маску гитариста Kiss Джина Симмонса. Правда, сходство было неполным. На левой скуле багровел наливающийся лиловой тьмой синяк.

… — Пиздец, — одними губами прошептала Елизандра, глядя ему в глаза. — Он ушёл.

 

Глава 3

Пришелец

(Тверской бульвар, рядом с Пушкинской площадью)

Он остановился рядом с книжным магазином — переждать под навесом дождь. Бесцельно посмотрел на часы — спешить ему некуда. Крепкий, мускулистый человек лет пятидесяти в чёрном костюме, с бородкой и седым ёжиком волос ничуть не напоминал насмерть перепуганного старика, ещё сутки назад спасавшегося бегством через безлюдные дворы от охотников-теней. Незнакомец уже практически пришёл в себя, и ему было слегка неприятно вспоминать, насколько жалко и убого он тогда выглядел.

Холодно и мокро. Наверное, здесь весна или осень.

Беглец усмехнулся. Подумать только, он почти погиб! Оставалась всего пара секунд, и… но совершенно неожиданно для него самого к нему вернулись забытые профессиональные навыки. Он и сам ничего понять не успел, как, сбитая ловким приёмом, демоница лежала у его ног. Два удара: один в живот, другой в лицо — и она сразу потеряла сознание. Наверное, следовало потратить пару секунд и сломать ей шею, но чёрт знает, можно ли этим убить. Тратить впустую время — достаточно опасно, приближались тени…

А вот беглеца, в отличие от демонов, убить можно.

Он сам не понимал, откуда это знает. Память почти не работала, воспоминания отрывочно крутились в голове, как мутная, поцарапанная плёнка советской фирмы «Свема». Вот он, кажется, едет в машине. Разговаривает с женщиной — крашеной блондинкой в белом платье. Пьёт вино из длинного узкого бокала. И… всё. Словно вырвали большую часть мозга, заменив пластиковой субстанцией. Как его имя? Он и понятия не имеет. Фамилия? Спросите что полегче. Почему он умеет так хорошо драться? Ему осталось положиться на свои собственные природные инстинкты и надеяться — со временем он вспомнит всё, что нужно. А вспоминать следует многое. И машину. И женщину. И татуировку на левой руке, выше локтя — череп с цветами в пустых глазницах, обрамлённый тремя распустившимися розами. Откуда она у него и когда он её сделал? Память не спешила возвращаться: она куражилась над ним, как полуголая кокетка, показывая частички своего тела, скрытого плотным покрывалом. Да что ж такое! Он знает, в каком городе находится, вполне осведомлён о его истории, зато собственная личность для него — тёмный лес. Дверь распахнулась — из помещения выпорхнула парочка хохочущих девиц. Ноздри беглеца обоняли аромат свежесваренного кофе. Надо же… он ему знаком… значит, он его любил. Сейчас во многих книжных подают чай и кофе — кризис, привлекают покупателей. Пальцы нащупали в кармане свёрнутые в трубочку купюры — успел захватить из кассы цветочного киоска. О, а он ведь даже не знает цен… впрочем, какая разница. Он только что избежал смерти. Неужели отказать себе в чашке капучино?

Через пять минут беглец сидел в тёплом кресле с томиком Пушкина, и, близоруко щурясь, смотрел из-за стекла на город. Кажется, он видел эти улицы раньше? Или нет? Трудно угадать. Проспекты со старинными зданиями, построенными ещё при царе, словно усилиями повара в кухне fusion, мешаются с другими — мрачными сталинскими высотками и аляповатыми домами из стекла и бетона: которые, стоит их сдать строителям, разваливаются от поворота ключа в замке. Удивительно. Если он помнит такие вещи, то почему забыл всё о себе? Что с ним сделали? И самое главное — зачем? Уфф, да пустое. Хватит философствовать, достаточно ощущения — он тут не пропадёт.

Сотрудница магазина, дежурно улыбаясь, принесла чашку со взбитой наверху пенкой.

Он поблагодарил её кивком, однако не притронулся к капучино. Беглецу физически трудно было вытащить руку из брюк — ладонь покоилась на рукояти пистолета, внушая уверенность. Оружие он взял там же, возле кассы цветочного киоска. Девица поджидала «гостя», это очевидно. И как преследователи узнали, что он зайдёт именно туда? Впрочем, не слишком трудно догадаться. Один-единственный «домик» с электрическим светом во всей округе: заманили, словно мотылька на лампочку, Пистолет очень старый, ещё довоенного выпуска — «ТТ» с магазином на восемь тяжёлых патронов весит почти килограмм, но с такой «бандурой» в кармане определённо чувствуешь себя спокойнее. Пуля, выпущенная из «ТТ» в упор, пробивает и каску, и среднего качества бронежилет.

И вот откуда, извините, он всё это знает?

Человек судорожно втянул ноздрями аромат кофе. Это подчёркивает явь происходящего. Во сне нет запахов, они нереальны — ты можешь чувствовать боль, удовольствие (когда снится секс), но не запах. Значит, ему ничего не грезится. Жаль. Сон был бы логичным объяснением — только там можно увидеть полностью пустой спальный район и демона с паутиной во рту, торгующего под покровом ночи в киоске жухлыми цветочками, с двумя тысячами рублей в кассе и антикварным пистолетом «ТТ». А может, он попросту сумасшедший? О, тогда это бы всё полностью и окончательно объяснило. Шизофренические видения, говорят доктора, настолько реальны, что если тебя в бреду схватило за руку чудовище, на коже проявится синяк. Может, поэтому он и обоняет кофе.

Беглец вздохнул и приподнял чашку.

На синем фарфоровом блюдечке с полустёртым логотипом книжного магазина лежала плотная салфетка — и в неё было завёрнуто нечто с жёлтым уголком. Наверное, рекламный проспект или визитка. Он развернул салфетку… и замер. Откуда это взялось? Дорогие очки в тонкой оправе и карточка. Кредитка VISA Gold. Сама же салфетка (точнее, тыльная её сторона) была покрыта крупными округлыми буквами — явно выведенные шариковой ручкой, со стороны они казались напечатанными на машинке.

Человек сунул руку в карман и затравленно огляделся. Кто здесь? Неужели его выследили? Магазин выглядел пустым и заброшенным. Лишь в углу, стоя у стенда с детективами, на повышенных тонах что-то обсуждали юноша и девушка: весьма упитанная продавщица с бейджиком откровенно скучала рядом с кофе-машиной. Он сделал ей знак. Она, не торопясь, подошла к нему, с ленцой цокая каблуками туфель — в обеих руках девушка держала коробочку с рисунком: белые лилии на голубом фоне.

— У меня для вас сюрприз!

— Это… кто положил мне сюда это? — он излишне нервно ткнул пальцем в блюдце.

— А… — её полное, как луна, лицо расплылось в улыбке. — Ваш друг. Сказал, секретный презент… у вас же сегодня день рождения, верно? Поздравляю. Отдал и сразу же ушёл — говорит, игра такая — вы обязаны будете отгадать, кто он такой. И вот ещё, пожалуйста (она бережно поставила на столик коробочку) — здесь для вас мобильный телефон.

Человек стиснул пальцы на рукояти «ТТ».

— Как он выглядел?

Девушка затараторила: без пауз, рассыпая слова горохом:

— Я не особенно всмотрелась — в светлой шляпе, тёмные очки… незапоминающийся, в общем. Такой подарок… я уж, простите, глянула краем глаза: блин, настоящая золотая кредитка (игриво). Завидую, когда у человека по жизни есть хорошие и щедрые друзья. А вот стихи — они из Библии, да? Клёво. Библию сейчас очень модно читать, у меня подруга тащится. Кстати, на все Священные Писания сегодня скидка. Показать Евангелие?

Человек, глядя ей в глаза, покачал головой.

— Нет, не надо. Пожалуйста, принесите счёт.

Он расплатился, прибавив полсотни рублей на чай. Нервная дрожь утихла, пальцы в кармане разжались. Судя по всему, никто не собирается его убивать, и чёрные силуэты спального района вместе с девицей с паутиной во рту вряд ли ждут беглеца на выходе, раскрыв смертельные объятья. Но кто такой этот таинственный «друг»? Зачем он вообще ему помогает? Что означает цитата из Библии? Перевернув салфетку, он снова дважды медленно прочитал сообщение. Затем — ещё один раз, повторяя про себя каждое слово.

В голове что-то отчётливо щёлкнуло — словно переключатель.

Открыв коробку, он достал мобильный телефон: «Самсунг», с большим экраном. Тот уже был включен: на дисплее светилась пришедшая эсэмэска — пара фраз, плюс несколько цифр. Беглец поднялся со своего места. Покинув магазин, он двинулся вверх по бульвару, механически, как робот. На углу здания свернул налево. Прочтение стиха и послания в телефоне словно активировало в мозгу нужную кнопку: он шёл уверенно, размашистым шагом, глядя перед собой. Чувство достижения цели, смысла существования захлестнуло всё внутри — заняло тело целиком, растекаясь по венам, обволакивая голову, заливая глаза.

Неважно, кто прислал подарки. Это — его хранитель и помощник.

Раннее серое утро, люди спешат по делам сквозь моросящий дождь. Никто не обращает внимания на ещё одного скучного интеллигента, бредущего по своим делам. Перед глазами полыхнула короткая вспышка: да, ему следует зайти именно СЮДА. Он поднялся по ступенькам в банк: офис только что открылся, никаких посетителей внутри. Беглец подошёл к окошку: позади стекла перекладывал бумажки сонный юноша в ослепительно белой рубашке.

— Доброе утро, — вежливо сказал гость. — Я хотел бы купить золото в слитках.

— Сколько именно? — без удивления осведомился клерк.

— Примерно полкило, — улыбнулся незнакомец. — Этого мне должно хватить.

…Человек в тёмных очках и светлой шляпе, стоявший на противоположной стороне улицы, дождался выхода беглеца со свёртком. Убедившись, что тот двинулся в нужном направлении, он повернулся — и вразвалочку зашагал ко входу в метро «Тверская».

 

Глава 4

Елизандра

(район Отрадное, улица Декабристов)

Этельвульф чувствовал себя изрядно утомлённым. Ещё бы — целую ночь напролёт сидеть и вытирать сопли своей «бывшей» — как в прямом, так и в переносном смысле. Его роман с Елизандрой имел место лет сто двадцать назад, в эпоху царствования императора Александра Третьего, Тогда Елизандра обладала совсем другой внешностью — светленькая, пухленькая девица с веснушками и носом-пуговкой, эдакая восторженная «бестужевка». В отличие от Корнелия, родившегося путём привычного для бесов скрещивания с человеческой расой, Елизандра являлась чистым по крови первородным демоном — из тех, кто, согласно древней легенде (в чью правдоподобность Этельвульф не очень-то верил), прежде работал ангелом и якобы был низвергнут с небес по персональному велению Божьему. Этим фактом слуги Сатаны страшно гордились, хотя природное демоническое обличье лишь усложняло жизнь на Земле. Вот и сейчас, искусственная кожа Елизандры лежала в растворе в ванной (требовалось смыть косметику), благо Корнелий предпочитал общаться с экс-подругой в натуральном виде. Сама гостья выглядела не столь уж страшным чудовищем, каким демонов представляют Голливуд и компьютерные игры. Вполне человеческое (и даже слегка симпатичное) лицо, длинные волосы и стройное тело с маленькой грудью. Однако тёмно-серая, поросшая пусть редкой, но всё же волчьей шерстью кожа, жёлтые кошачьи глаза (светящиеся во тьме), паутина во рту и устойчивый запах тлена вкупе со слежавшейся пылью оставляли ей мало шансов завести любовника среди людей, пребывая в естественном адском образе.

Кожу Елизандра меняла достаточно часто — каждые сорок лет.

Это, разумеется, вызывало протест сатанинской бухгалтерии. Демоны девятого разряда (а карьера Елизандры складывалась не лучше, чем у Этельвульфа) по законодательству получали бесплатно казённую одежду. Срок действия стандартной шкуры определялся Коллегией Демонов в 70 лет, но Елизандра каждый раз устраивала в отделе снабжения такой грандиозный скандал, что с ней опасались связываться даже искушённые в битвах с крестоносцами архонты. Подумать только, одно время Этельвульф и Елизандра даже собирались жить вместе… ну, счастливые браки демонов — большая редкость. Демоницы не могут иметь детей, а племя бесов на Земле (согласно заветам Дьявола) следовало приумножать. Связи с человеческими женщинами открыто поощрялись руководством, но для рождения ребёнка следовало получить спецразрешение. На словах поддерживая свод законов «Скрижали Сатаны», Коллегия жесточайше регулировала поголовье демонов, взяв за пример современную политику Китайской Народной Республики — «одна семья — один ребёнок». Так почему они не живут вместе с Елизандрой? Да вот как раз из-за этого.

На протяжении разговора Корнелию удалось вставить лишь пару фраз.

Да и те были предложением выпить ещё стаканчик успокоительного. Демоница безудержно рыдала и повторяла Этельвульфу, что жизнь её закончена. Это выражение за время знакомства с Елизандрой он слышал примерно десять тысяч раз. Если не больше.

— Я облажалась, ты понимаешь? Какая же я идиотка… расслабилась, охранители сами сказали, мужику на вид полтинник, вымок, перепуган, дрожит… они как цыплята здесь. Пока не пришли в себя, ловишь их как нефиг делать. Я нечасто на дежурстве… но многократно участвовала в охране туннелей. Вот сдуру и заключила снова пари, что выставлю «огонёк», возьму его голыми руками, в одиночку… в прошлый раз же выиграла. «Ствол» чисто для острастки на столе держала — они заговорённые, их пули не берут. А тут он, полумёртвый, вдруг приподнялся с пола — и бац мне в морду, бац в солнечное сплетение. Я и опомниться не успела, как потеряла сознание. Очухалась — валяюсь на полу, ни денег, ни «ствола». Блядь, что я буду докладывать Асмодею? Скажи мне?!

Она громко зарыдала — уже, наверное, по двадцатому кругу.

«Чем я заслужил такое офигенное счастье? — кисло подумал Этельвульф. — Мне ж к полпервого по графику священника соблазнять. Отчего женщины такие липучие? Несправедливо — десять раз трахнул, а потом всю жизнь расплачивайся». Хамад помочь ему не мог — благо уже с пяти утра стоял на ногах и старательно подметал территорию вокруг дома: лишиться работы он не хотел, поскольку природные демоны Ближнего Востока испытывали дикую конкуренцию со стороны таджикских гастарбайтеров. Бес потянулся за гранёным стаканом, плеснул воды из чайника, щедро добавил валерьянки.

— Держи.

— С-с-спасибо…

Елизандра, запрокинув голову, звонко застучала по стакану волчьими клыками.

Этельвульф посмотрел на экран телевизора. Звук был выключен, молоденькая дикторша беззвучно шевелила накрашенными губами, держа в руках стопку листов. Выглядела она довольно мрачно. «С экономикой, наверное, опять проблемы, — мысленно терзал себя демон. — Да когда ж я наконец вырвусь из проклятого девятого разряда?» Общеизвестно, что бесы шестого уровня уже могли сами создавать из воздуха деньги в приличном количестве, и это делало их жизнь похожей на земляничное мороженое. Олигарх Абрамович был вполне себе средним демоном-полукровкой, не имевшим способностей к бизнесу, однако нужные заклинания превратили неудачника в миллиардера. Откровенно говоря, куча миллиардеров современного мира, включая Ротшильда, Билла Гейтса и султана Брунея, являлись демонами, и этот факт ужасно огорчал Этельвульфа… ибо слишком явно подчёркивал его собственный мелкий разряд и откровенное ничтожество.

Донышко пустого стакана зазвенело на столе.

— А кто не лажает? — задумчиво произнёс Корнелий, глядя в жёлтые глаза Елизандры. — Ты посмотри, что с Олимпиадой. Двадцать лучших суккубов загодя туда послали, чтобы те подбивали спортсменов на выпивку в ночь перед соревнованиями, превращались в прекрасных обнажённых граций и вытягивали из бедняг последние соки посредством горячей любви. И каков результат? Пролетели по полной, Россия все золотые медали взяла. Ты же знаешь, Олимпийские игры — соревнование демонов, кто лучше помешает своей национальной команде. И если при Ванкувере наши бесы отличились, опустив российскую сборную ниже плинтуса, то здесь на первое место вышли команды чертей Украины и Казахстана. А индийские ракшасы? Вот это блеск, сборная Индии ни одной бронзовой-то медали не получила. Асмодей вполне вменяемый бес, и он тебя поймёт.

— Ты бы ещё африканские сборные вспомнил, — глотая слёзы, возразила Елизандра. — Они вообще не знают, что такое снег, и местные бесы всегда выигрывают на Олимпиаде. Им даже кончиком хвоста шевелить не надо, чтобы команда Зимбабве оказалась на последнем месте. А тут мне всё припомнят, и пощады не будет — прокол за проколом. Ты помнишь, когда в последний раз в игре мы упустили пришельца? И самое главное — что было потом?

Корнелий кивнул, хотя и слышал об этом инциденте краем уха. Кажется, сие событие случилось лет семьдесят назад в Японии, когда патруль демонов, отвечающий за прикрытие туннелей, позволил пришельцу ускользнуть. Что произошло дальше — хранится в строгой секретности, но согласно слухам, циркулирующим в кругу Этельвульфа, бесов отправили отбывать бессрочную каторгу — на знаменитый этаж 18 «бэ». А это, конечно, жесть. Корнелий никогда не понимал той потрясающе зловещей серьёзности, которая придаётся простой игре. Ощущение, что архонты копируют поступки людей в Северной Корее. Там тоже постоянно и ежедневно тренируют огромную армию, проводятся военные учения для защиты от агрессии «внешнего врага», только вот сам враг целых шестьдесят лет никуда не вторгается. Здесь — абсолютно то же самое. Военная игра «Отражение», согласно заветам «Скрижалей Сатаны», продолжается тысячи лет подряд, не прекращается ни на минуту, с одной-единственной целью — научить демонов, как в будущем остановить возможное вторжение противника. Какого противника, чего — об этом НИ ЕДИНОГО СЛОВА. Игра игрой, а наказания за промашки — самые реальные. В отряд «охраны туннелей» берут демонов не меньше пятого разряда, особая элита, способная превращаться в привидений, быстро несущихся по воздуху. Смотрящих в подобных операциях (как Елизандру) набирают из низших адских существ, но с них и спрос значительно строже. И да, в последнее время охранители явно расслабились, если уж позволяют себе заключать пари. Честно говоря, Этельвульф с удовольствием подтвердил бы Елизандре: «Да, тебе пиздец» — и свернул эту грустную беседу, но остатки староанглийской вежливости в организме препятствовали столь логичному действу. А жаль, ибо голова уже грозила отвалиться от колоссального количества кивков. Успокоительное, судя по всему, не действовало. Некоторые демоны вообще обладали сплошным иммунитетом к любым лекарствам — не исключено, что и Елизандра из таких.

— Жизнь моя пропала, карьера, — рыдала бесовка. — Куда, блин, меня теперь возьмут? Разве что в церковь, в качестве невидимого злого духа, святую воду из ванночек проливать.

Терпение Корнелия треснуло.

— Да возьми ж ты в себя руки, дура! — совсем не по-английски взревел он.

Когти Елизандры судорожно вдавились в стекло — стакан лопнул. Она в ужасе уставилась на Этельвульфа. Струйки воды уныло стекали по заросшей волчьим волосом морде.

— Ноешь и ноешь всю ночь, — ярился демон. — Как тебя земля ещё носит? Большинство таких, вроде нас с тобой, ты понимаешь, большинство! Иерархия бесов всегда была и будет неизменна — кто-то сотворяет бабло из воздуха, ездит на сатанинские конференции в Лондон, спит с фотомоделями, а кто-то ночь за ночью тупо подбивает престарелых инокинь монастыря в лесной глуши на грёзы о ласках черноусого офицера. Робеспьер и Ленин уже пытались сделать людей равными — у них хуй что получилось. У демонов это тем более невозможно — я не представляю себе сатанинское общество в стиле «Государства Солнца» Кампанеллы. Подумаешь, промахнулась! Смертная казнь у нас полагается за другие вещи. Посидишь на низшей ступени, отдохнёшь, отработаешь штрафные санкции, а там, глядишь, и с новыми силами как-нибудь соберёшься…

Елизандра бережно смела в кучку осколки на столе.

— Какие тут новые силы… — мрачно сказала она. — Отправят на каторгу — собирать грехи мусорщиков, искушать любострастием уборщиц вокзальных туалетов или овладевать душами депутатов Госдумы. Это и есть Ад — кто находил душу хоть у одного политика? Но ты прав… психовать больше незачем… ничего уже не изменишь. Я побуду у тебя ещё немного? Асмодей на этой неделе — официальный куратор туннелей от Коллегии Демонов, он позвонит с минуты на минуту… Наверняка ему скоро доложат о прорыве пришельца — и я содрогаюсь, предчувствуя гнев и кошмар. От твоего дома ближе ехать до Офиса. А пока посижу, попью чайку на халяву, поплачу над судьбой своей горькой.

Корнелию вдруг стало неловко.

— Конечно, — сказал он. — Сиди, сколько понадобится. Только дверь никому не открывай, кожу не натянув. Разумеется, можно применить заклятие «забытья», хотя это такой геморрой. Если что надо, набери меня по мобильному, но пару-тройку часов я точно отвечать не смогу — сама понимаешь, опять еду на миссию к своему священнику.

— Ой-ой, — сочувственно кивнула Елизандра. — Зла тебе насущного. Сверни ему шею.

…Выйдя из подъезда, Этельфульф оглянулся — в окне за занавеской маячил сгорбленный силуэт демоницы. Он помахал ей рукой, направляясь на остановку маршруток.

Она не ответила.

 

Глава 5

Убийство

(улица Гиляровского, дом рядом с метро «Сухаревская»)

Отец Георгий с недоумением и горестью разглядывал останки бедного попугайчика.

Он совершенно точно помнил, что не оставлял рядом с домашним питомцем заряд взрывчатки или как минимум гранату «РГД-5». Тем не менее, клетка была забрызгана кровью. Ошмётки птичьего мяса устилали пол, а в центре громоздилась куча перьев — словно некто зверски ощипал пернатого бедолагу. Священник вяло пошевелил губами.

— Господи помилуй, да что ж это такое? — произнёс отец Георгий.

Он готов был поклясться, что именно на этом моменте рядом с ним громко и тяжело вздохнули. Пожав плечами, батюшка принёс с кухни поднос, открыл дверцу клетки и принялся основательно выметать оттуда всё, что осталось от несчастного попугая.

— Вирус, наверное, — рассуждал вслух батюшка. — Если не ошибаюсь, птичий грипп сейчас ходит. Ох, не повезло тебе, Кешенька. И не помолишься за тебя никак, души не имеешь ввиду птичьего состояния. Оно бы, конечно, не мешало стены в комнате святой водой покропить. Непонятно с чего, вдруг берёт и взрывается. По меньшей мере подозрительно.

Этельвульф, пребывающий под покровом невидимости, был просто вне себя от злобы.

Подумать только — он переступил через границу, последовал кровожадному совету Мурмура: разорвал невинное создание на мелкие клочки. А священнику — хоть бы что. Откуда такой эстонский темперамент? Нет, демон, разумеется, многократно слышал о христианском смирении, спокойствии и долготерпении. Однако (по его скромному мнению) человек, чей попугай превратился в кашу из крови и перьев, попросту обязан уж, по крайней мере, слегка этому удивиться. Отец Георгий, увы, повёл себя на редкость равнодушно. Корнелий метнул взгляд в сторону мирно спящего на кресле Серапиона и понял — прикончить собачку он не в состоянии. Умиление смешалось с яростью — бес внезапно поймал себя на крамольном желании: ему хочется сожрать батюшку вместе с костями, и это реально вредные мысли для адского существа. Во-первых, есть священнослужителей во время миссии строго запрещается. Во-вторых — их плоть ядовита для низших разрядов (может парализовать, как от мяса японской рыбы фугу), и это признавали все. В-третьих, пришлось бы срочно вызывать бригаду «падальщиков» из отдела секретов, чтобы имитировать несчастный случай либо самоубийство, а то и попросту спрятать останки. В этом случае он налетал на совершенно нехилый штраф и «отработку», по сравнению с которой каторга Елизандры покажется сущим курортом.

Чихуахуа на кресле встрепенулся.

Посмотрев в сторону беса, Серапион ощерил крошечные клыки и яростно затявкал.

— Тебе-то что не слава богу? — укоризненно сказал священник. — Успокойся.

Собачка, однако, и не думала успокаиваться. Выдав по адресу Корнелия двадцать «гав-гав-гав» и пятьдесят «тяв-тяв-тяв», она подошла к нему, обнюхивая воздух. Такого явного разоблачения Этельвульф пережить не мог и переместился на шкаф, рядом с пыльными книгами. С высоты демон чувствовал себя бомбардировщиком, заходящим на цель. Правда, трудно себе представить такую мишень, как человек лет сорока, в очках, с бородой «лопатой» (куда вкрались изрядные прожилки проседи), с сильными залысинами на голове, чуть раскосыми глазами (видать, есть в родственниках татары) и толстым животом… Сначала, пока демон толком не знал о жизни священников, задача миссии казалась ему чрезмерно лёгкой… они ж почти все толстяки, а значит, какой смертный грех светит? Правильно, чревоугодие. Однако, познакомившись с батюшкой ближе, Этельвульф сообразил — обжорство, увы, ни при чём. Мало двигаются (чего там, даже кадилом неспеша машут), нигде не бегают, едят в основном мучное — хлеб да макароны, во время поста грибочками с подсолнечным маслом сыт не будешь. Ох, чего бы он только ни отдал, оскоромься отец Георгий хотя бы тончайшим, полупрозрачным кусочком ветчины! Однажды ему снился замечательный сон — как во время Великого поста он запирает проклятого попа в супермаркете, и тот, проголодав в мучениях с неделю, яростно сжирает всё — и карбонад, и колбасу, и паштет, и буженину. Ага, хренушки. Приход у отца Георгий был маленький, прихожане жертвовали плохо, попу не до лукулловых пиров. Так, всё же очевидно, что убийство попугайчика не прокатило. Придётся продумать другой вариант. Он, собственно, втихую давно о нём размышлял, но метод довольно дорогостоящий. Тем не менее, Корнелий лично знал бесов, успешно опробовавших сей ход и сразу достигших немалого успеха в своём гнусном деле.

Нужны качественные заклинания. Значит, придётся брать кредит.

На кредитной игле Банка Преисподней сидело изрядное количество московских и провинциальных демонов. Ведь заработать ману для колдовства было не так уж и легко. За каждый грамм магического вещества требовалось совершить один исключительно подлый и отвратительный поступок. Этельвульф лично знавал бесов, полностью погрязших в кредитных долгах, дошедших до последней степени падения: они в скользкую погоду ставят подножки старушкам, работая уже чисто на отдачу процентов. Одним из таких бесов в своё время побывал и он сам… (морщась) — нет, долой грустные воспоминания. Однако кредит ещё надо получить… лично у него кредитная история не из лучших. Правда, случаются чудеса. Главное — прийти в Банк Преисподней мрачным, целеустремлённым, в строгом костюме — и, глядя в глаза, объяснить, что берёшь кредит не на хухры-мухры, а на обалденно злющее колдовское дело. Иногда, говорят, прокатывает.

Собачка не унималась. Демон испытал раздражение.

В мгновение ока он применил заклинание безмолвия. Чихуахуа заткнулась, беззвучно тряся головой: теперь целый час она не сможет даже слегка взвизгивать. Оставив Серапиона молча разевать пасть, он спрыгнул со шкафа и скользнул на кухню. Отец Георгий сидел за столом, накрытым вышитой белорусской скатертью, читал «„Несвятые“ святые» архимандрита Шевкунова и полдничал: вкушал опостылевшие макароны, заедая чёрным хлебом. Корнелий сожмурился от злости. Собрав по сусекам мозга последние остатки магии, он попытался создать в голове отца Георгия яркий образ сочного тамбовского окорока. Священник застыл на секунду, после чего степенно перекрестился и вновь намотал на вилку макароны. «Вот всегда он так, — с ненавистью подумал Этельвульф. — И кто сказал, что искушать на чревоугодие легко? Голову бы отвинтил этому придурку. Это фотомодель на пирожное — взял и искусил. Школьницу на пепси. Украинца на сало. Мимоходом и худеющую домохозяйку на картошку из „Макдоналдса“. Буйство вариантов. А тут — ну хоть на стенку лезть. Вот же скотина».

Корнелий опрокинул со стола чашку с чаем.

Это максимум, что он мог себе позволить. Чашка лопнула на полу, как бомба, брызнув в разные стороны осколками и бурой жидкостью. Отец Георгий проводил её взглядом.

— Ох, напасть, — с огорчением сказал он. — Всё сегодня не так. Бес шалит, не иначе.

Этельвульф инстинктивно вжался в кухонную плиту. Неужели… у проклятого попа ясновидение? О, тогда бы это всё объяснило. Он приблизился к самому носу священника и помахал рукой. Скорчил неестественную рожу, высунув язык. Дико выпучил глаза.

Нет, тот не способен его видеть. Ему просто всё по хрену.

Чувствуя себя беспредельно несчастным, демон поплёлся в гостиную. Сев в кресло, освобождённое Серапионом, он с надеждой страждущего взглянул на иконы. Нет. Он уже старался портить их, выращивать на ликах плесень, менять оклады с серебряных на оловянные. ХОТЬ БЫ ЧТО. Да ладно это. Ещё ведь клал засушенный кизяк в ладанку, ломал свечи, бросал в ванну Библию. Священник тихо корил себя за забывчивость, рано пришедший возрастной склероз, просил Бога простить ему грехи и безропотно исправлял проделки Этельвульфа. Безысходность обуяла его — бес ощутил желание надраться до фиолетовых ангелов… Но нельзя, не раньше полуночи — ему ещё ехать на «человеческую работу». Итак, чревоугодие? Не катит. Гнев? Если этого человека не возмутила кровавая каша из собственного попугая, чем ещё его можно разгневать? Гордыня? Отец Георгий сроду ничем не понтовался. На работу-то на метро ездит, как последний нищеброд! Лень? Вот уж этот на службе в церкви иногда с раннего утра до поздней ночи. Алчность? Корнелий замучился мысленно внушать попу сэкономить бабло на то и это… бесполезняк. Остальное не стоит и упоминаний. Остался лишь последний грех, против коего редко кто способен устоять… но на исполнение надо брать кредит. Да Сатана забери всех…

Когда же он сможет создавать ману и деньги из воздуха?

Этельвульф поднялся из кресла. Он ощущал, что с ним происходит УЖАСНОЕ. Креатив истощился. Из яростного и мощного демона он мутировал в убогое беспозвоночное. Каждый адский день бес приходит к проклятому священнику и вяло пытается подбить того на грех. Опрокидывает чашки, проливает воду на пол, приносит с улицы собачье говно (дабы свалить на Серапиона), запускает под обои тараканов и блох. Фактически он ведь уже сдался: все эти вялые телодвижения чисто для галочки. Столько времени прошло — священник не поддаётся. Оставалось брать кредит, но если и это не сработает, тогда… впрочем, ещё имеется, как говорят в популярной игре, «помощь друга». По правилам миссии, бес имел право обратиться за идеями к приятелям. Увы, и тут облом. Мурмур одержим маниакальной идеей мочить домашних животных, Елизандре сейчас точно не до бывшего любовника, а Хамад уже на грани помешательства в тщетных поисках восемнадцатилетней целки. Слушайте, куда податься несчастному демону?

Отец Георгий вернулся в комнату и первым делом раскрыл Библию.

«Вот же урод, — возмутился Этельвульф. — Нет, чтобы телевизор включить, как все нормальные люди. Он любил себя жалеть, ощущая, как ужасно ему не повезло, но… тут любой архонт скажет — всегда легче соблазнить иерарха церкви с „Мерседесом“, квартирой за миллион баксов и любовницей под видом прислуги, чем святых старцев или подвижников. Правда, бывали и случаи откровенно похуже. Например, однажды корнуэльскому бесу Эдмунду (их матери приходились друг другу кузинами) выпало сбить с пути истинного монаха-отшельника на Валдае. Энтузиаст Эдмунд подошёл к делу нестандартно и с креативом: сам переоделся монахом и явился в пещеру, с порога воззвав к Господу, смиренно прося разъяснить ему смысл слов Божиих. И что? Не прошло и года, как гад-отшельник вчистую распропагандировал беднягу Эдмунда как безмозглого белого кролика. Тот отрёкся от бесовства, стал поститься, принял схиму — и в итоге тоже удалился в пещеру по соседству. Говорят, сейчас он пьёт только святую воду, ест только просвирки, горячо и неустанно молится. Вот это и есть самое страшное. Был демон — и нету демона. Да уж, с попами только слабину дай — засосёт, как в болото». Корнелий уныло посмотрел на часы — пора в офис. Опять всё прошло безрезультатно. Как же он ненавидит праведников! Как же он терпеть не может блюдущих честь! И как он обожает самых обычных человеческих попов, люди как люди: украсть, трахнуться, сожрать грудинку в пост — вот это по-нашему… Сучий потрох. Да чтоб ему макаронами своими подавиться, блядь.

Покидая дом, Этельвульф не отказал себе в удовольствии разбить горшок с кактусом.

— Бог дал, Бог и взял, — заметил священник, не отрываясь от Библии.

— Да знаю я! — вяло огрызнулся демон, выходя за порог. — Сто раз уже слышал!

 

Глава 6

Покушение

(Преображенская площадь, офис газеты «Любовь»)

Человек в чёрном костюме ещё раз приложился глазом к оптическому прицелу.

Улица как на ладони, просматривается отлично, волноваться нечего. Он занял хорошую позицию — солнца нет, блики на стекле его не выдадут. Винтовка, правда, старовата — «СВД», «драгуновка», — но зато не подведёт, не заклинит в нужный момент. После покупки внушительного слитка золота он приехал сюда — во второй эсэмэске был заботливо указан точный адрес. Ключ от помещения покоился под половиком — так наивно и по-детски, словно в семидесятые… сейчас в Москве никто подобным образом не поступает. В квартире гостя ждало многое. Хорошая комната. Снайперская винтовка, завёрнутая в промасленную тряпочку. Адрес профессионального ювелира. Холодильник, полный еды. И раскрытая на журнальном столике Библия, с заботливо подчёркнутой фразой.

Он поймал в перекрестье голову человека в окне дома напротив. Что делать дальше? Отлично известно. Не двигаться. На несколько секунд задержать дыхание. И плавно, не дёргая, спустить курок. Потом? Стандартно. Разбитое стекло. Фонтан крови. Брызги мозгов. Примерно секунд тридцать — чтобы, воспользовавшись паникой, сбежать.

Киллер хладнокровно положил палец на курок.

Жертва в окне, сидя за столом, беззвучно двигала губами. Ей внимали ещё как минимум человек тридцать — в костюмах, рубашках, джинсах. Как чисто выбритые (через прицел виделось даже это), так и запущенные, со щетиной на щеках, с давно немытыми головами.

…Асмодей, даже будучи демоном, не ощущал пристального наблюдения извне. Первородные бесы столь давно находились в командировке на Земле, что их бдительность притупилась. Будучи настоящим порождением тьмы, архонт никогда не появлялся на публике в своём истинном (трёхглавом, шипастом, когтистом и клыкастом) обличье — ну, разве что на закрытых заседаниях Коллегии Демонов. По статусу Асмодей носил костюмы только из человеческой кожи, хотя с удовольствием отдал бы предпочтение искусственной. «Удобно, — признался он однажды Белиалу. — Натуральная в момент изнашивается. А эту даже в рассол надо класть для искусственного старения. Относил, потом без проблем берёшь другую — вместе с документами, подготовленными канцелярским отделом. Человеческая кожа — барахло, её холить в различных косметических салонах умучаешься». Правда, своим нынешним «костюмом» Асмодей был вполне доволен. Холёный человек лет тридцати пяти, облачённый в дорогой итальянский «сьют» с искрой и канареечный галстук, в очках от Lindberg на горбатом носу, он холодно смотрел на присутствующих с надменной, королевской улыбкой. Асмодей откровенно не любил людей и совершенно не считал нужным этого скрывать. Справедливости ради — увидь они его в истинном обличье, тоже бы не обрадовались.

— В который раз спрашиваю — какая позиция отечественных газет? — спросил он.

Юноша в заношенном свитере протянул руку.

— Наш лидер — очень пиздат, — сказал журналист, гордый тем, что знает ответ.

— Правильно, — усмехнулся Асмодей. — Это охуительный гений. Практически бог, посланный космосом нашей измученной стране. Дивное чудо природы, победитель внутренних и внешних врагов. Только благодаря ему мы и живы. Ну, так поскольку редколлегия осознаёт сей факт, тогда у меня имеется вопрос. Какой идиот сегодня пропустил в публикацию на сайте мнение осла-политолога, заявившего: «Украинцы не такие уж и плохие»? К счастью, текст уже удалили, но если бы его заметили в Кремле…

— «Украинцы не такие уж и плохие», — покачал головой ответственный секретарь. — Ужасно, во время информационной войны, когда мы все сражаемся на передовой пропагандистского фронта, у человека язык в принципе повернулся это сказать?

— Пусть спасибо скажет, что жив остался, — кивнул Асмодей. — Решения лидера не то что ругать — их даже обсуждать нельзя. Все в курсе, что случилось с сайтом «бантик. ру»?

Головы журналистов разом поникли, как тюльпаны. «Бантик. ру» осмелился усомниться в прекрасности лидера — дважды за последнюю неделю, вследствие чего был закрыт, а его сотрудники обвинены в отсутствии патриотизма и навсегда лишены возможности в будущем работать в СМИ. Строгость наказания устрашила столичную прессу: в правительственных газетах участились обмороки на почве патриотического возбуждения.

Асмодей подчеркнул ручкой пару строк в газете на столе.

— Я ещё разберусь и строго накажу виновного, — пообещал он, и в его глазах блеснул огонь. — После двух предупреждений Роскомнадзора газету закрывают, а мы на одно чуть только что не нарвались. Воспевание охуительности лидера никогда не будет лишним, равно как и упомянуть в публикациях, что его враги — унылое говно без суперспособностей. Кто у нас с таким клеймом? Украинцы, американцы, латыши…

— Да, в общем-то, все, — подал голос другой корреспондент с галёрки.

— Именно так, — охотно согласился Асмодей. — Посему вычислить врагов очень просто.

В глубине души демон попросту смеялся над этими убогими придурками. Он полностью равнодушен к политике и никогда не хотел обладать титулом вождя, герцога, премьер-министра или депутата парламента. Но нынешнего лидера по-любому поддерживать просто необходимо… потому… потому что это НАШ. Страной управлял Элигор — один из редких демонов, не имевших в облике клыкасто-шипастости, очень красивый, словно сошедший со страниц журнала Playgirl: он ужасно любил позировать для фотографов с удочкой и обнажённым торсом. Система адского управления Землёй состоялась во многом благодаря церкви, внушавшей: «Всякая власть от Бога». «Даже если её давно возглавляют черти», — не забывал добавить Асмодей. Да и с представителями Бога определились уже давно — бесы окончательно заняли кресла церковных иерархов сразу после второго Никейского собора в Константинополе. Между тем Коллегия Демонов захватывала посты королей и президентов далеко не везде: она боролась за трон в России, США, Китае и Британии, однако оставила в покое мелкие латиноамериканские и африканские государства. Логично, ведь подбивать людей на грех следует в максимально оптовых количествах, иначе затраты неоправданны. Часто на Коллегии задавались полным философии вопросом — а для чего мы вообще стараемся? Как правило, среднестатистический россиянин беспросветно губит свою душу к пяти годам, поскольку ясли и детские сады, согласно варианту фэн-шуй от китайских демонов, всегда строили рядом с ремонтными училищами и пивными ресторанами. Как итог — первое слово ребёнка обычно было «бля», да и следующие ничуть не лучше. Вот тогда и приходилось объяснять пусть древнейшим, но наивным сатанинским созданиям — ребята, крайне опасно возлечь на диван, заложить руки за голову и почивать на лаврах: это основное правило маркетинга. «Кока-кола», которую каждая собака знает, всегда только увеличивала бюджет на рекламу — ибо один раз провела роковой эксперимент. Не рекламировала себя месяц, и продажи пузырящегося напитка довольно резко упали.

О чём это говорит?

Борьбу за души человеческие нельзя прекращать. Иначе будет хуже. И Римскую, и Византийскую империи, османов, династию Бурбонов во Франции сгубили лень, сибаритство и излишняя роскошь: уж он-то знает, сам организовывал. Им нужно сделать выводы из ошибок земных владык — всегда требуется держать ухо востро. Едва ты разнежишься, подумаешь, что пришло время отдохнуть, тут-то интриганы и вонзят тебе нож в спину — благо они не дремлют. Собранность, бдительность, выжигание врагов подчистую — вот то, на чём базируются принципы демонического благополучия. Хоть враги и присутствовали только в мифах, Асмодей не имел сомнений в их появлении.

Он прикрыл глаза, мысленно кланяясь силуэту Сатаны.

Телефон зазвонил так внезапно, что Асмодей вздрогнул. Он всегда включал звонок очень громко, дабы было слышно хоть в самом Аду. Но так и не привык к дребезжащей трели.

— Алло, — сказал он, взяв трубку. — Владислав Курочкин слушает.

Его лицо вытянулось, сделав демона похожим на телезвезду Собчак.

— Что?! — прошипел он тоном, заставившим присутствующих враз умолкнуть. — И ты… ты осмеливаешься звонить мне ТОЛЬКО СЕЙЧАС? Мы потеряли кучу времени…

Асмодей осёкся.

Взяв сотовый с собой, он вышел из комнаты. Журналисты дружно перевели дыхание.

…Снайпер слегка занервничал, когда цель вдруг покинула кабинет. Однако он почти сразу успокоился. Объект, разговаривая в коридоре, подошёл к окну — и через прицел был виден, как на ладони. Ну, надо же — просто подарок Господень… одно дело — целиться, когда человек в глубине комнаты, и другое — когда он просто поднесён на блюдечке. Цель о чём-то быстро говорила и была явно в бешенстве — оптика показывала, как с губ летят капельки слюны. Снайпер подвёл перекрестье к переносице жертвы и сместил чуть к левому глазу. Он задержал дыхание и до упора вдавил палец в спусковой крючок.

Металл упруго клацнул.

Превосходно! Да, у него ещё нет патронов, но они скоро появятся. И сегодня он продемонстрировал сам себе — цель будет поражена. Он выполнит своё предназначение.

…Асмодей отключил телефон и положил руку на подоконник. Внезапно, повинуясь порыву ярости, демон что есть силы швырнул сотовый в стену — тот разлетелся вдребезги. Спустя минуту Асмодей остыл, вспомнив о цене аппарата. Он применил заклинание «созидания», и кусочки телефона поползли друг к другу, как капли жидкого металла в фильме «Терминатор». Собственно, сюжет этого фильма придумал лично Асмодей.

Как и многие другие.

 

Глава 7

Фабрика грёз

(Мосфильмовская улица, рядом с метро «Киевская»)

…Пластмассово улыбаясь в никуда, Корнелий глотнул кофе: уголки его рта дёрнулись в гримасе отвращения. Вот ведь какое говно, а? Он искренне сожалел, что машина времени существует лишь в фантастических романах. Иначе не поленился бы: слетал в прошлое и зарезал того мерзавца — купца из Эфиопии, который привёз султану османов на пробу отвратительный чёрный напиток. Разве существует на белом свете что-то лучше чая? Конечно, чай появился в благословенной Британии только в 1648 году, когда Этельвульфу шло седьмое столетие, но именно англичане подарили благородной травке настоящий смысл. Воистину демоническое сочетание сушёных листьев под кипятком, самую чуточку сахара и сливок — вот он, чудеснейший вкус растения, словно взращённого на досуге самим Сатаной. А если ещё куснуть и овсяное печенье… ууууу… Но идиотская корпоративная культура в Москве всё сгубила. Кофе, кофе и только кофе. Блядь. Такие слова не стоит употреблять потомку солидного дворянского рода и джентльмену, однако повсеместная популярность этих эфиопских зёрен в менеджерском обществе изрядно выводит из себя. Он вновь отпил тёмной жидкости, мучительно борясь с изжогой.

— Дим, как сценарий? — спросила пробегающая мимо стола девушка. — Ашот спрашивает. Тебе и так с утра отсрочку дали, чтобы тетю умирающую навестил. Кстати, как она?

— Работа, Юль, кипит, — с фальшивым энтузиазмом ответил Этельвульф. — Подожди часик, нетленка ваяется. К шести вечера обещаю — полный расклад по серии будет как штык… с тётенькой, к сожалению, не лучше. Врачи разводят руками, однако не дают прогнозов.

Юля безразлично кивнула и унеслась вдаль с пачкой бумаг.

Корнелия не особенно огорчал факт, что он как демон девятого разряда должен отпрашиваться у начальства для регулярного соблазнения священника (который, вообще-то, и имелся в виду под умирающей тётей), Искусство зачарования давало возможность заставить босса забыть об отгуле, и его удавалось просить снова и снова. Остальные сотрудники конторы если и удивлялись частым утренним отлучкам Этельвульфа, то (кроме вездесущей Юли) делали вид, что их это не касается. Эту особенность москвичей он любил — всем всё и всегда по барабану. Корнелий был единственным адским существом в компании «Икс-Серия» — одной из мини-фирмочек под крышей мегакорпорации развлечений «Лос-Фильм» (среди бесов широко известной как «Асмодей Pictures»). Согласно мнению Коллегии Демонов, снимать такое убогое говно, как российские сериалы, следовало исключительно руками жителей Российской же Федерации, дабы бесы не марали рога и копыта. Этельвульф, впрочем, считал — работёнка у него вполне себе ничего: но несколько тухловата в смысле скуки и однотипности. Сюжеты сериалов клепались одни и те же, благо начальство уверилось — для публики чем тупее, тем оно лучше. Простая девушка из деревни встречает на улице миллиардера, и они женится — сериал «Огонь любви». Боярыня заходит в кузницу к подмастерью, и они женятся — сериал «Пламя любви». Следователь НКВД влюбляется в заключённую — сериал «Тюрьма любви»… там, правда, в конце он застрелился, а то бы тоже поженились. Но «Тюрьму любви» продюсеры определили как суровую драму: вообще же, по негласному правилу «Икс-Серии», жениться в финале было строго обязательно. «Женщины — самый главный потребитель сериалов, — с солидностью внушал директор — круглый, как колобок, армянин Ашот Мовсесян. — А им лучше сахарный хэппи-энд и чтоб горькую судьбинушку слезами омыть. Желательно, Дима-джан, совмещать эти два момента». Зачастую Этельвульфу хотелось зачаровать Мовсесяна и внушить ему желание снять нечто сногсшибательное, вроде «Игры престолов», порвав напрочь всю отечественную кинопродукцию, а также обеспечив персонально ему джакузи из чистого золота, голых журналисток в постели и толпу охотниц за автографами у подъезда. Однако Коллегия Демонов бесконтрольное применение чар не поощряла — как считали архонты Лефиафан и Каим, это крайне запутает ситуацию с грехами на Земле. «Если все демоны начнут распылять чары, аки пыльцу цветочную, это ж полный пиздец начнётся», — неполиткорректно сказал Лефиафан на заседании Коллегии. Мелкие чародейства вроде заклятий «забытья» и прочих жизненно необходимых штук практиковали открыто, но мухлевать с помощью колдовства во имя карьеры категорически запрещалось. А это жаль.

Отставив чашку с ненавистным кофе, Этельвульф подтащил к себе ноутбук.

Да, вот в соседнем отделе работать куда проще. «Икс-Серия», помимо сериалов, производила телевизионные игры, и там по линии греховности всё развивалось шикарно, ибо всякие «Угадай колбасу» и «Кто хочет стать Рокфеллером?» нацелены на взращивание пагубной алчности. Даже безобидное «Что? Где? Когда?», в советское время в качестве призов раздававшее книги, в итоге принялось награждать победителей баблом. А ведь Корнелий прекрасно помнил скандалы двадцатилетней давности, как «Что? Где? Когда?» терзала демонов-ветеранов, кои сбивали с пути истинного ещё упёртых в вере современников Иоанна Златоуста. По сути ведь — азартная игра? То есть однозначно грех. Но как её классифицировать, если участники выигрывают не золото с долларами, а книги Дюма с Джеком Лондоном? Тут кому угодно шаблон разорвёт. Сейчас же — славное время. Кругом профессиональная стимуляция алчности. Этельвульф считал сребролюбие своим любимым смертным грехом: небось не какое-нибудь вшивое прелюбодейство. Да, в XXI веке секс значит куда больше, чем во все предыдущие, но лишь на словах — по количеству его стало значительно меньше. Хватает и других развлечений — социальные сети, компьютерные игры, сериалы… не-не, праздность — тоже суперский грех, но не столь прикольный. У людей новой эры нет времени на секс. Для чего эротическое свидание, если можно поболтать по скайпу — ещё и сиськи покажут! Зачем бурная ночь любви, проще за пять минут отмастурбировать на порно. И в чём вообще крутизна современных прелюбодеяний? Сейчас никого не удивишь, когда дряхлый миллионер или моложавый политик спит с десятком фотомоделей. Ах, не спит? Тогда он импотент либо просто дурак. Супружеская измена стала логичной и модной — разве что в далёком Иране за неё побивают сейчас камнями, однако иранские дэвы на сатанинских симпозиумах рассказывали — адюльтеров в стране меньше не стало.

Прежде душа губилась сексом просто на «ура».

А теперь? Поди разберись сначала, к кому подкатываешь. Ещё каких-то двести лет назад на Земле главенствовало чёткое природное правило — невинных девиц соблазняют златокудрые красавцы, робких отроков — пылкие брюнетки. В новом времени всё перевернулось: видов разврата столько, что голова пухнет. Вот, допустим, идёт себе по улице искомый робкий отрок. Казалось бы, так просто? Превратись в опытную женщину, и дальше… нееееееее. Возможно, он «голубой». Ведь в новом веке «голубые» пасутся в мегаполисах чаще гетеросексуалов. А если на плотский грех подбивать в Таиланде? Там полно переделанных в женщин «трансов», и чем соблазнить такого? Хотя «транс» — это даже ерунда. Есть извращенцы, у коих влечение к статуям соседствует с геронтофилией. Значит, для впадения во грех им нужно доставить каменную статую старика, но вот незадача, какой именно камень возбуждает «объект», мрамор или гранит, а может, красный песчаник? Да тут мозг расслоится. Бабло же универсально. Его любят все — и «трансы», и старички, и поставщики гранита, и дети с мороженым. Играть на страсти человечества к баблу забавно и легко, но, следует признать, в этом отсутствует присущая древним демонам изысканность. Всё слишком примитивно и даже обыденно, без малейших сюрпризов. Поставь золотого тельца на пьедестал, и все (даже чрезвычайно образованные люди, герои, патриоты и профессора) ему тут же поклонятся, другого варианта нет. То, что нельзя купить за деньги, можно купить за очень большие деньги. Корнелий много раз наблюдал во время войн, как храбрые солдаты отбрасывали противника от стен крепости, не жалея своих жизней: зато ночью их же соратники открывали врагу ворота за весьма скромное вознаграждение. Да, вот что бабло животворящее делает! Такие вещи опасны сокращением в демонах тяги к креативу. К чему напрягать мозги, изобретая нечто феерическое? Отсыпал бабла — и план по грехам выполнен… Бесы заплывают жиром от безделья, фитнес-центры переполнены.

Ох, ладно, на эту тему можно рассуждать вечно. Пора работать.

Корнелий поднял голову от ноутбука и оглянулся — над офисом висело жужжание, как от пчелиного роя. Десятки людей стучат по клавишам компьютеров, говорят по телефонам, пьют этот грёбаный кофе. Open space — кто такое изобрёл? Кажется, как раз отец Мурмура, он обожает усложнять повседневную жизнь людей. Но не стоит жаловаться. Он нежится под кондиционером, в удобном кресле, к его услугам — электричество и вода из кулера. А есть демоны, пашущие в отделе природных катаклизмов: это хоть и достойная и крутая служба, но реально кошмар. Попробуй неделями посиди в облаках, формируя молнии в период сезона дождей в Юго-Восточной Азии, или поверти целой артелью каменные колёса в самом ядре планеты, покрываясь потом от жара лавы (да-да, там труд делается по старинке, вручную), организуя землетрясения в нужных точках Земли. Этельвульф самокритичный бес и вполне себе осознаёт — он, как и прочие уроженцы туманного Альбиона, любит всласть побрюзжать на тему, как всё было исключительно некультурно тогда и как на диво культурно сейчас. Однако вращать колесо посреди лавы ему определённо не хочется. Там, говорят, демоны за год дичают, сплошь обрастают твёрдой огнеупорной коркой по типу големов и забывают членораздельную речь. Не-не. Лучше в офисе кофе глотать. Пожалуй, не будь тупика в ситуации со священником, он был бы вполне доволен своей жизнью на сто процентов. Да он и теперь не понимает бесов, которые без конца скулят. Иные демоны в России попросту зажрались.

Усилием воли заставив себя взглянуть на монитор, Этельвульф быстро напечатал:

«СЕРИАЛ „ГОРЕЧЬ ЛЮБВИ“». ПРИМЕРНО 24 СЕРИИ.

ПЕРВЫЙ СЕЗОН.

«Бедная некрасивая студентка Лариса из Мариуполя…» Нет, сразу не то, лучше имя попроще, а Мариуполь — это Восточная Украина, тут ещё и в либералы либо в ура-патриоты запишут. Значит, так: «Бедная некрасивая студентка Марфуша из города Печоры сталкивается на улице у станции метро „Чистые Пруды“ с богатым американцем Джеймсом Ричи-Анкайндом…» Нет, опять не то… американец сейчас ни к чему — нефтяные олигархи после Ходорковского тоже не в фаворе. Кем же ему быть? «А… сталкивается с молодым компьютерным гением-миллиардером Серёжей, который решил вспомнить детство и инкогнито прокатиться на метро. Между молодыми людьми сразу пробегает искра. Очаровавшись, они бесцельно заходят в ближайший универмаг — камера на секунду крупным планом показывает товары на полках, — так, нужно договориться с подсолнечным маслом или майонезом, чтобы проплатили рекламу, — смотрят в глаза друг другу и понимают…» А на этом моменте лучше запустить предложение очков фирмы «Суслицевич энд Компани»… ага, что там ещё…

«Задуши меня, ангел, своим нимбом. Какое же говно я пишу».

И самое ужасное — кто такое вообще смотрит?! А ведь смотрят же… блядь. Ладно, что толку возмущаться? Ему требуется выполнять свою работу и зарабатывать бабло. Пожалуй, следует выйти из офиса покурить, немного развеяться — вдохновение сразу вернётся. Этельвульф открыл ящик стола, вслепую поискал там нарезанную бумагу. Затем взял табакерку, аккуратно ссыпал содержимое на лист. С табаком демонов познакомили значительно раньше, чем людей, — ещё в XI веке в Лондон приезжал в командировку ацтекский демон Ицпапалотль, он-то и приобщил адскую общественность к душистому самосаду. Сейчас, конечно, вертеть самокрутки на публике чревато, все подозревают траву… ну да ладно, где наша не пропадала. Корнелий профессионально за пару секунд смастерил «козью ножку». Спустился на лифте вниз, вышел на улицу. И с явным наслаждением задымил.

Табак являлся неотъемлемой частью культуры современных демонов, символизируя смрад Ада. Двадцать лет назад некий молодой бес в Америке переусердствовал — сдуру ввёл среди человечества в моду здоровый образ жизни. С тех пор сигареты чморили как в рекламе, так и в общественных местах — демоны, при всём своём могуществе, ничего не могли поделать. Увы, люди — такие существа, что мода для них — самое главное в жизни: это и пример с проклятым кофе отлично показывает. Внедрили в мозг — кофе надо пить с утра, чтобы день вышел удачным, вот и хлебают горькое отвратное пойло до потери пульса. Коллегия Демонов многократно пыталась повернуть вектор моды назад, но это категорически не получалось. Беса-неудачника после головомойки на конференции архонтов в Нью-Йорке отправили в Антарктиду — переворачивать упавших пингвинов. Это считалось добрым делом, а ведь общеизвестно, что для твари из глубин Ада добрые дела сродни ощущению человеческого похмелья после двух литров водки. Корнелий с удовольствием выпустил дым через ноздри, бросил «бычок» и вернулся назад в офис.

…Они разминулись с незнакомцем именно на это короткое время. Человек в строгом чёрном костюме, с бородкой и седым ёжиком волос на голове, твёрдым шагом вышел из-за поворота на улицу Косыгина. Зажав в ладони смартфон, он на ходу читал пришедшее эсэмэс:

 

Глава 8

Коллегия Демонов

(улица Наметкина, у метро «Новые Черёмушки»)

По старой привычке они собрались здесь узким кругом, проигнорировав помпезный зал для совещаний. Общеизвестно, что там во время бесед обсуждаются секреты — посему конкуренты изо всех сил стараются вмонтировать в стены подслушивающие устройства. А вот если группа людей приходит на ужин в «столовку», то тут ничего особенного: ну, едят, ну, выпивают, ну, отдыхают. Правда, согласно традициям этой страны, деловым людям положено проводить мало-мальски значимые совещания в сауне, но здесь сразу появились сложности — без вызова девочек у обслуги сауны возникали ненужные подозрения. Вызов в итоге тоже не особенно помогал: после общения приходилось убирать ненужных свидетелей. Девочек и обслугу сауны съедали демоны-«падальщики» — и это лишь добавляло подозрений. Дальше происходило всё как обычно — съел очевидцев, затем надо съесть друзей и членов семей очевидцев, после — тех, кто находился в радиусе двухсот метров от сауны, — на всякий случай, ибо осторожность никогда не бывает лишней. Хотя в полиции на постах начальников УВД по районам работали демоны, умеющие класть дела о подобных убийствах под сукно, так или иначе — самое безобидное заседание в сауне не обходилось без жуткого количества смертей, кусков мяса и крови.

Вот поэтому-то совещания и стали проводить в столовой.

Мурмур подвинул блюдо с бифштексом из баранины по-татарски и от души положил себе в тарелку сочащегося кровью фарша. Любовь к сырому мясу содержалась в ДНК каждого демона, но, увы, им лишь изредка предоставлялась возможность публично и без проблем побыть самими собой. В меню столовой Главного Офиса обязательно наличествовали блюда из сырого филе — в том числе и суши: последнее для отвода глаз. Известность и популярность суши являлись другой фатальной ошибкой самого тупого демона, сделавшего популярным здоровый образ жизни. Поскольку вряд ли адская тварь может мнить себя владыкой Преисподней, уныло поглощая кусочки размороженной трески.

— Давно такого не было, господа, — скорбно сказал Мурмур, подцепив фарш на вилку.

— Давно, — согласился сидящий с ним рядом герцог Хаурес — сгорбленный старик с лицом, покрытым пигментными пятнами (что немудрено — ведь как демон он появлялся в виде леопарда и потому подобрал себе «схожую» одежду). — Все помнят, что тогда было.

Никто не вздрогнул и не поёжился. Хотя воспоминания были красочными.

Последний инцидент проникновения случился около семидесяти лет назад. Существо чудом удалось остановить в зените могущества, даже сам Хаурес тогда заявил — «невзирая на то что я демон, хочется откровенно поблагодарить Бога и перекреститься». Уж, казалось бы, с тех пор выпущены строгие инструкции, проведены нужные беседы, на пальцах (или на когтях — у кого как) объяснено, дабы ни за что и никогда не допустить подобного — и нет, снова-здорово. Демоны даже не пытались возмутиться фактом упущения существа. Они знали — увы, это Россия… законы природы и зла бессильны: тут нельзя установить жёсткие правила, ибо всегда что-то обязательно пойдёт не так.

— Надеюсь, все здесь понимают, что случится, — сухо сказал Асмодей. — Существо, слава Сатане, ещё не в зените, но пошли вторые сутки, а оно пока гуляет на свободе. Вопрос о наказании этой идиотки Елизандры и двух тупиц-охранителей, упустивших цель, обсудим позже. По моему мнению, их вина не столь глубока: если мы официально называем охрану туннелей игрой — само собой, бесы и воспринимают её как игру. Сейчас перед нами стоит главная задача — не раскрывая тайны, изолировать и поймать этого типа. Первым делом требуется срочно выяснить — кому именно он принадлежит. Понимаю, задача не из лёгких, но так будет проще. Мы установим круглосуточное наблюдение за зеркалом и схватим существо на подходе — либо, не мудрствуя лукаво, Служба адских псов физически уничтожит зеркало — как, собственно, и случилось в прошлый раз. Времена изменились, братья — в текущем веке на нашей стороне уникальные технические новшества. Уличные видеокамеры, средства отслеживания телефонов, хакеры, способные взломать любую переписку в Интернете. И хотя с каждым днём он накапливает силы, подождите паниковать. Не думаю, что изловить существо будет так уж трудно.

Аплодисментов в ответ на свою речь Асмодей не услышал.

— А вот я как раз советую не расслабляться: мы же с вами находимся известно где, — напомнил Астарот, пережёвывая карпаччо из говядины. — Тут любая простейшая мелочь совершенно неожиданно превращается в проблему глобального масштаба. Вспомните — мы разрушили храм, и все это приветствовали. Потом построили на его месте бассейн — и все опять это приветствовали. Затем разрушили бассейн — народ зашёлся в экстазе. А ведь мы хотели, чтобы они СТРАДАЛИ! Нет, здесь никогда нельзя предугадать итог действий.

Остальные демоны в унисон кивнули головами.

Мраморные своды столовой нависали над ними, подобно утёсам — Офис не жалел денег на отделку здания. Лучший чёрный камень из Каррары, самые дорогие строители-итальянцы, в качестве иллюстраций — фрески из терм Помпеи — официально они были заявлены как копии, но на деле являлись не чем иным, как оригиналом. Это ведь реально адское поведение — неспешно вкушать мясо с кровью, разглядывая фрески города, давно погибшего в потоках лавы. Демоны сидели за круглым обеденным столом — пятеро существ в великолепных костюмах из человеческой кожи, — их бледные лица перепачкались кровью. Костюмы имели автоматическую поддержку кровообращения и даже тоненькие проводки-жилы, но бледность всё так же считалась шиком среди бесов. Возможно, в этом виноват излишне гламурный образ Дракулы, хотя эту книгу в своё время написал демон Мурмур, носивший костюм британского писателя Брема Стокера.

— Безусловно, вы правы, мой дорогой коллега, — согласился Левиафан, глотнув красного вина, отождествляемого с кровью. — Нам не стоит относиться к появлению опасного объекта столь беззаботно, как это предлагает уважаемый Асмодей. Действительно, тут в нужный момент и камеры с улицы стащат, и Интернет зависнет, и мобильный телефон потеряется. Имеется какое-либо описание существа, хотя бы со стороны Елизандры?

Асмодей промокнул кровь на губах салфеткой.

— Да, сейчас составляют фоторобот, — отозвался он. — Увы, отчасти вы правы по поводу новейших средств — у нас натурально невезуха. Номер туннеля в электронной системе есть, номера охранителей вместе с фотографиями и личными делами — есть, карта территории приложена. А дальше, собственно, и загадка: КТО ЭТО ТАКОЙ? Елизандру по Закону об игре отправят на каторгу, но я вновь утверждаю — она не виновата. Никто не мог ожидать от существа такой прыти. Он сумел убежать не только от неё, но и от лучших охранителей, хотя те загоняли его к киоску по всем правилам игровой инструкции. Я понимаю, коллеги, — многие скажут: охранители превысили полномочия, заключив со скуки пари. Так и есть, но… положа руку на сердце, кто из нас не любил, преследуя дичь, слегка поиграть с ней? Мы звери, и у нас охотничьи инстинкты…

Пятеро других демонов дружно улыбнулись.

— Мы слишком полюбили жонглировать фразами вроде «Отечество в опасности», — веско заметил архонт Каим. — Не вижу поводов для радужного оптимизма, но, с другой стороны, не стоит и излишне драматизировать ситуацию. Мы находимся в довольно неплохом положении. Представьте, если бы существо вырвалось из туннеля в Китае? Хотя местные демоны вполне себе неплохо справляются, но им нужно внешнее руководство, а мы с вами знаем — для сотворения качественного зла в Поднебесной лучше самому быть китайцем. Направлять на грех полтора миллиарда человек — очень большая ответственность, и невозможно нести её без знания местных реалий. Поэтому у нас обычно проблемы с командировками в Китай — пошлём приличного демона курировать обстановку, а через полсотни лет встретишь на конференции — у него уже и глаза узкие, и свинину в кисло-сладком соусе лопает, и разговаривает только на диалекте мандарин. Поднебесная растворяет в себе. В России же, хвала Сатане, людей в десять раз меньше.

Он кокетливо поправил причёску и бесцельно повернул на безымянном пальце бриллиантовое кольцо. В старину Каим часто являлся перед людьми в образе стаи зловещих чёрных птиц, но это время давно кануло в Лету. Сейчас демон имел облик деловой женщины — облачённой в строгий серый костюм, туфли-лодочки, с тщательно уложенными пегими волосами и губами, подкрашенными помадой «Диор». Злые языки перешёптывались, что Каим с особым удовольствием надевает кружевное нижнее бельё, подолгу красуясь перед зеркалом, благодаря чему архонта за глаза звали «трансом»: сия издевательская кличка относилась скорее к веяниям современности, нежели к истине. Согласно древнейшим легендам бытия Отца Сатаны, демону позволялось принимать любое обличье — как животного (включая вымерших особей вроде мамонтов и динозавров), так и мужчины с женщиной. И пусть демоническое начало беса именно мужское, никто и никогда не мешал ему в целях продуктивности работы превращаться в очаровательную девушку, дабы затянуть добропорядочного джентльмена в омут гнусностей и разврата. Этим правилом пользовались отдельные демоны, коих презрительно именовали «каимчиками», ибо их пребывание в облике девушки задерживалось на куда большее время, чем того требовали бесовские обязанности.

Хотя это ещё безобидно.

В своё время Кайму с помощью особого заклинания даже пришлось раздвоиться, дабы изображать школьниц-певичек из группы «Табу» и прыгать на сцене в коротких клетчатых юбочках. Обсуждая это, бесы едва не подрались. Старожилы вроде Хауреса объявили сие действо «опасной христианской фигнёй», однако Коллегия Демонов выплатила Кайму премию и наградила орденом «Рыцарь Преисподней» — благодаря песням «Табу» многие мужчины (а также определённая часть женщин) греховно возжелали этих девиц и низвергли свою душу прямиком в бушующее пламя Ада.

Каим положил одну ногу на другую, любуясь ажурными чулками.

— Однако, мои адские друзья, в философии рассуждений мы упустили самое главное, — заметил он. — Иначе говоря, за тучей мух не увидели слона. Существо не смогло бы скрываться столько времени без посторонней помощи. Вы же помните, какими они бывают? Беспомощными, Испуганными. Жалкими. На след прошлого беглеца мы вышли практически сразу же — но ему помогло, что туннель находился на аэродроме, и он сразу спрятался на военном самолёте, вылетающем в Китай. Тут же — совершенно иной вариант. Кто-то наверняка ему помогает. Я не удивлюсь, если существо скрыли на тайной квартире в Москве, дают ему деньги и поставляют еду. Почему? Некто среди нас собирается задействовать это создание во вред сложившейся системе. Я допускаю, что он узнал о существе случайно и тут же принял решение воспользоваться обстоятельствами… Вы, дорогие мои коллеги, наверняка знаете одно древнее, но чрезвычайно мудрое правило? Если не можешь подавить революцию, надо её возглавить.

Изо рта Асмодея красной тряпкой свесился лоскут мяса.

— Но кто же это может быть? — задал он вполне ожидаемый вопрос.

Каим приблизил к нему накрашенные губы.

— Да в том-то и дело, что кто угодно. Ты. Я. Хаурес. Повариха столовой из мелких бесов девятого разряда. Японский демон они, приехавший сюда в командировку. Так вот — не существо, не зеркало, а именно загадочного благодетеля и надо ловить в первую очередь. Как только мы его поймаем, обезвредим само существо. Отдайте инструкции соответствующим подразделениям — сейчас же. У нас очень мало времени. Крайне неприятно, что всё случилось накануне Чёрного Воскресенья, когда демоны в большинстве своём заняты ритуальными пакостными делами. Елизандра? Её мы показательно накажем — она будет сослана на каторгу, на один из наиболее суровых этажей Синлэнда — там всегда не хватает рабочих клыков. А теперь, славные рогатые собратья, если вы не возражаете — я доем свой салат и отправлюсь в офис на работу.

Демоны не возражали. Вокруг слышалось лишь аппетитное чмоканье.

…На огромном экране, прикреплённом к главной стене столовой, без конца транслировался рекламный ролик. В центре с нежным шипением, дрожа язычками, вспыхивало голубое пламя. В своё время Лефиафан обрёл премию за этот клип. Хотя он и вряд ли мог заставить кого-то согрешить, но отражал самую сущность глубин Ада.

 

Глава 9

Каторга

(Дубининская улица, симпатичный дворянский особнячок)

Елизандре уже приходилось бывать в подобных отделениях Синлэнда («Страны Грехов»), раскинувшего по Москве свои пункты, как осьминог щупальца. Едва зайдя в здание, она пробежала в туалет и там вдоволь наревелась, сидя на «толчке» в запертой кабинке. Плакала она горячими, серого цвета слезами с запахом пепла (демоны её вида во время депрессии пылали изнутри медленным огнём). Тщательно собрав шипящую жидкость в стаканчик, она выплеснула содержимое в унитаз, насухо вытерла глаза и вернулась к пункту охраны. Пожилой демон в форме смотрел на Елизандру с сочувствием. Такой же девятый разряд, как и у него. Да, на каторгу всегда попадает не начальство, а низшие клерки. Не повезло клыкастой девчонке, что ещё тут сказать…

— Этаж восемнадцать «бэ», — сообщил он, посмотрев её номер в компьютере.

Елизандра, преисполнившись печали, кивнула.

В лифте всё было украшено к Чёрному Воскресенью — прикреплённые суперклеем, на стенах красовались африканские маски, копья-ассегаи, шприцы с героином и заранее проколотые презервативы: довольно стандартный набор. Прежде демонам в этот день вполне хватало пары мелких свинств и достаточно условной оргии, однако в современном мире изобилие хлестало через край, включая и переизбыток зла. Для того чтобы потрясти воображение зажравшихся людей, следовало быть изощрённее. Елизандра, как и Этельвульф, страшно ностальгировала по старым временам. Раньше человека пугали до заикания простым, но эффектным зрелищем снятой с демона искусственной кожи. Сейчас не факт, что такой номер пройдёт. Человеческие особи едва ли не с рождения смотрят фильмы про зомби и ездят в парки типа «Юниверсал Студиос» в Сингапуре, где на летящую по тоннелю вагонетку с двух сторон бросаются мумии. Ну, снимешь ты искусственную кожу. Никто не разбежится, первые слова будут — о-о-о, вот это грим!

Этаж 18 «бэ» располагался под землёй. Верхние этажи обозначали буквой «а». Там демоны занимались формальным бизнесом для отвода глаз — в кабинетах сидели чисто выбритые клерки в пиджаках и галстуках (рангом не меньше чем пятый разряд). Обложившись стопками бумаг и глядя в компьютеры, они высчитывали прибыль и убытки от торговли углеводородами. Людей к торговле газом и нефтью не подпускали, даже швейцары и уборщицы в «Синлэнде» — и те происходили родом из мелких бесов.

Но их работу считали скучной. На этажах «бэ» творилось самое интересное.

Первые пять уровней подземелья также принадлежали элите детей Сатаны. Отдел прелюбодеяний (куда нельзя попасть без протекции минимум двух архонтов) занимал шикарный офис-люкс на первом «бэ». Здешние демоны проявляли заносчивость даже по отношению к нефтяным клеркам с уровня «а». Нефть может иссякнуть, а вот секс — товар, приносящий куда большие деньги при минимуме затрат. Помимо руководства главных мировых порностудий (славянское «прелюбодеяние» и греческое слово «порния» — суть одно и то же) туда входили директора лучших стрип-клубов, режиссеры эротических фильмов, владельцы публичных домов. Разрисованные буйно-розовыми красками стены этажа украсили огромные фотографии ведущих порнозвёзд, запечатлённых в самые пикантные моменты съёмок. Оргия, амур-де-труа, double penetration и прочая эквилибристика на потеху привередливой земной публике, которой так трудно угодить. Маркетинг отдела прелюбодеяний с ног сбился, вводя новые тренды — любительское порно (дабы среднестатистический мужик при взгляде на экран не вздыхал горестно, что такую девочку ему не поиметь никогда); интимную эпиляцию, гонзо, реалити-шоу, видеочаты с голыми девушками. Демоны отдела спокон веку вжились в роль и приняли стиль итальянских сутенёров — суетливые, потные, в полосатых костюмчиках и узких брючках, в очках-«блюдцах», с щетинистыми усиками над верхней губой и неизменной сигарой, зажатой в жёлтых зубах. Этот отдел всегда перевыполнял план и собрал шесть сотен платиновых статуэток Сатаны от Коллегии Демонов, ежегодно вручаемых в качестве награды за отличную работу. Правда, личная жизнь ни у кого из бесов отдела прелюбодеяний не клеилась, и этот печальный факт был расплатой за столь престижную профессию и статуэтки. Когда целый день смотришь порно, стараясь сделать его ещё развратнее (чтобы души ловились, как мухи на липучку), полностью исчезает либидо.

Однако куда сложнее приходилось демонам на втором «бэ».

Там царил полный хаос — жуткий чад, звон тарелок, вилок, стук китайских палочек и грохот кастрюль, создавая уже на подходе образ дешёвого общепита. Потолок покрылся полуметром жирной копоти, стены были скользки наощупь от прогорклого сала, на полу под ногами хрустели дочиста обглоданные кости. Пахло бараньими шашлыками из Эрбиля, тушёной брюссельской капустой, жареными иранскими фисташками, ливанским мороженым, тайским супом том-ям, китайской говядиной в устричном соусе, французскими улитками эскарго и дим сумами — креветочными пельменями из города Наньнин. Отдел чревоугодия, составленный из страдающих избыточным весом, налитых жиром демонов в поварских колпаках, круглосуточно что-то жарил и парил, ежеминутно изобретая изощрённые рецепты, ставящие единственную цель — заставить людей наслаждаться едой. Среди подобных бесов были и такие, что по сто лет работали поварами в самых изысканных ресторанах Парижа, а также управляли кухнями королевских фамилий Европы. Неизвестна причина, почему церковь (ещё до Никейского собора) решила: дескать, наслаждение вкусной пищей — грех, однако для приверженцев Сатаны это сослужило великолепную службу. В самой дальней комнате, спасаясь от запаха еды в прохладе кондиционеров, засели журналисты отдела чревоугодия, строчившие в газеты и на интернет-сайты статьи, где умно, с толком, расстановкой и мнением экспертов доказывался вред диеты и резкого похудения. Глава пресс-департамента, утончённый французский бес Жюль прославился изобретением рубрики «Худей вкусно!»: он заставлял людей грешить даже при помощи низкокалорийных деликатесов. То и дело по коридору проносились черти в естественном обличье (то бишь без костюмов из искусственной кожи), заламывая руки и тряся рогами: «О, Сатана великий, что тут творится! Крабы в соусе карри пригорают, к форели на гриле по-баварски эти бездарности забыли добавить лимон!» Отдел чревоугодия подразделялся на массу департаментов, в их числе — сладости, алкогольные напитки, супы и отдельно — «Макдоналдс». С появлением фастфуда на конференциях Коллегии Демонов долго велись дискуссии ведущих демонологов о том, считать ли поедание гамбургеров грехом ввиду их пластикового вкуса. Однако, учитывая дичайший рост армии искренних фанатов шаурмы, хотдогов и всяческих бутербродов, со временем вопрос отпал сам собой.

На этаже три «бэ» размещался отдел зависти.

Среди беседок, выполненных из бельгийских кружев, плели интриги старые и молодые демоницы — передовой отряд, обеспечивающий проявление людьми этого тёмного чувства. Свет чёрных ламп освещал их мерзкие деяния, но отдел не выматывал себя на износ, как сотрудники этажа выше. Зависть уже заложена в самой природе человеческой, тут можно ничего и не изобретать. «Как там, в старой сказке? — задумалась по пути Елизандра. — Бог пришёл к человеку и сказал — я дам тебе чего хочешь, но у твоего соседа будет всё то же, только в два раза больше». — «О, бог, — ответил человек, — вытащи у меня один глаз». Зависть ко всем, у кого есть много денег, лучшие любовники, отличное здоровье и всемирная слава, по природе своей неизбежна. Посему искушённые демоницы тайно развивали карьеру того или иного человека — самого тупого, скучного и никудышного, чтобы ему начинали завидовать сотни, а то и тысячи знакомых, судорожно биясь лбом об стену: «Господи, да почему ж ты помогаешь этому кретину, а не мне?» В основном помощь демонов шла людям, избравшим стезю власти и шоу-бизнеса: и именно поэтому в России всегда процветали самые скорбные умом политики и самые безголосые певцы. Далее, в определённом порядке, вниз по этажам следовали прочие смертные грехи:

Уныние

Лень

Гордыня

Гнев

Алчность

Тщеславие

Долгое сидение в Интернете.

Последний грех являлся абсолютно новым, самым продвинутым и попросту универсальным. Он покрывал практически все смертные грехи. Ведь сидящий в Интернете смотрит порносайты (прелюбодеяние), изображает себя лучше, чем есть на самом деле (гордыня), ругается с оппонентами на форумах (гнев), зарабатывает бабло на рекламе (алчность), может стать знаменитым блогером (тщеславие), тратит время на ерунду вместо работы (лень), впадает в депрессию (уныние) и терзается завистью, посещая страничку в Фейсбуке бывшего любовника/любовницы. Коллегия Демонов испытала шок, что в Средние века никто из бесов не догадался изобрести столь ценную вещь, как Интернет: он дивно упрощал работу сатанинского отродья.

Этаж десять «бэ» фактически копировал офис «Гугла». Помещения, оплетённые толстенными кабелями (словно паутиной), хруст кровяных чипсов в тысячах ртов, доморощенные бесы-гении — чистокровные (как и сама Елизандра) в грязных футболках с засаленными рогами и полукровки по типу Корнелия: бледные, невыспавшиеся, красноглазые — если сутки пялиться в монитор, начинают лопаться сосуды. Каждый час здесь шли мозговые штурмы: Интернет должен постоянно разворачивать щупальца, выбрасывая перед пользователем всё больше греховных соблазнов. Труд реально каторжный. Первоначально Елизандра подозревала, что за просчёт её сошлют именно сюда. С любыми грехами работать довольно сложно — за исключением лени. Вот это настоящий кайф. Плюшевые кабинеты, прекрасные мягкие диваны с толстущими демонами — погрузив свои пышные телеса в мякоть подушек, они корпят над изобретением средств, способных ввергнуть человека в сладчайший грех безделья. Скажете, прелюбодеяние слаще лени? Не-е-е… спросите любого из людей, когда он в полудреме оторвал голову от подушки в семь часов утра, чего ему сейчас больше хочется — трахаться или поспать? Отдел лени прославил себя в веках воистину адскими изобретениями вроде банального пульта для телевизора. Кто же подумает, что, переключая телеканалы с кровати, он совершает смертный грех? Да, в этом-то и засада. И много, много подобных штучек — как покупки в Интернете (чтобы не идти в магазин), e-mail (не надо тащиться на почту) и прочие изощрённые бесовские задумки. О, если бы люди только знали! Они-то, дураки, держат пост, молятся, избегают греховных соблазнов, причащаются, а зачем? Сто раз врубил телек с дивана пультом — и всё, попал в Ад. Послал e-mail — гори в геенне огненной. Купил билет на самолёт (ведь если не лениться, надо ходить пешком либо, на худой конец, запрягать повозку с лошадьми) — оказался в смрадных объятьях Дьявола. Стоит лишь представить, в какую пучину безудержного блядства погрузится Земля, узнай люди, что Рай пуст, а они, невзирая на свои старания, попадут в Ад! Кстати, атеизм Коллегия Демонов активно поощряла, финансируя его из особых фондов. Вспоминается лондонская рекламная кампания, где на борта автобусов повесили щиты со слоганом от демона Белиала: «Вероятно, Бога нет. Просто наслаждайтесь своей жизнью!» Ресторан «Адская Кухня» потом объявил, что обязуется бесплатно кормить Белиала тысячу лет. Правда, акция продержалась ровно один вечер: в стельку пьяный Белиал на радостях привёл с собой Маммону, демона обжорства: оба съели мясные запасы «Адской Кухни» за целый месяц — директор заведения уволился.

Этаж 18 «бэ». Вот он, её кошмар.

Закрыв глаза, Елизандра шагнула из лифта навстречу яркому свету. Пахло свежей выпечкой, из коридора сквозняком несло сладковатый дымок. К ней сразу же подошёл демон-полукровка, сияя радушной улыбкой. Демоница почему-то вспомнила, что в древнейшие времена бесы при встрече целовали друг друга под хвостом. Сейчас этот обычай остался лишь при встрече в натуральном облике с высоким начальством, но ничего страшного — люди используют схожий метод, подлизываясь к боссу.

— Злости и ярости тебе, сестра, — поприветствовал её демон — худенький молодой человек с заострившимся носом в веснушках, с всклокоченными светлыми волосами. — Не думай, что это наказание. Мы унижаем тут всех, и терзание новичков безгранично. Утешься, не всё уж так плохо. Подумай — ведь ты могла бы сочинять тексты песен Стасу Мешайлову. Только представь себе столь ужасный момент… (пауза) и уверяю тебя, ты содрогнёшься.

Елизандра устало и послушно содрогнулась.

— Очень хорошо, дорогая сучка, — произнёс демон, но настолько вяло и скучно, что ругательство в его устах звучало математическим уравнением. — Меня зовут Эммануил, и сегодня я введу тебя в курс дела — да обмажет твоё тело грязью наш властитель Сатана!

Демоница поморщилась, поскольку не любила религиозных фанатиков.

Они прошли мимо дверей с табличками «Великий пост», «Рождение Врага», «Яблочный спас» и «Прекрасная Пятница», добравшись до маленького узкого кабинета, куда фактически вмещался лишь стол с компьютером. «И верно, не так уж плохо», — подумала Елизандра, однако она ошибалась. Эммануил с трудом втиснулся за стол и сразу приобрёл начальственный вид. Он манерно откинул рукой волосы назад — на бумаги посыпалась мелкая белая пыль. «Вот мудак, — брезгливо определила Елизандра. — Паршивого заклинания по уничтожению перхоти — и того вручную сотворить не может».

Бес извлёк из стопки одну бумажку, вглядываясь в содержимое.

— Сестра, твоя работа начнётся завтра, за день до Чёрного Воскресенья, — сообщил он, шмыгнув носом. — Будешь ходить по магазинам и втискивать в куличи слабительное. Дыши на них, чтобы пахли гнилью и паутиной. Бросай квасцы в творог, он скиснет. Лучше использовать невидимость: обычно мы по одной Москве в среднем две тысячи демонов с таким заданием отправляем. Крашеные яйца в квартирах постарайся подменять тухлыми. Создавай мелкие конфликтные ситуации. Увидишь в автобусе священника — страдальчески завизжи — мол, он переодетый и украл у тебя кошелёк. За каждого попа начисляются бонусные баллы, ведущие к сокращению срока твоей каторги.

— Демоны должны создавать конфликты в автобусах? — с недоумением переспросила Елизандра. — О, мне становится интересно — неужели Сатана таким замыслил наше предназначение? Ну что ж, выбора нет. С какого магазина начинать портить куличи?

Щёлкнув пальцами, она сотворила заклинание.

Эммануил с удивлением дотронулся до волос. Перхоть больше не сыпалась.

— Купи себе шампунь, козёл, — с презрением сказала Елизандра.

…Она вышла из кабинета полукровки, показательно хлопнув фанерной дверью.

 

Глава 10

Чёрное Воскресенье

(метро «Кропоткинская», 23 часа 45 минут)

Примостившись у алтаря, Этельвульф с ненавистью смотрел на отца Георгия.

«Надо же, — постепенно закипал мыслями демон. — Стоит и глядит на меня, как на говно. Подонок. Ощущает ли он хотя бы на грамм, насколько безумно я устал от него? Справедливости ради следовало отметить — отец Георгий глядел не на, а сквозь Корнелия, поскольку тот был защищён заклинанием невидимости. Но такой уж сегодня день — Этельвульфа раздражало всё, что угодно. Бес взирал на толпу старушек со свечками и куличами, истово кладущих поклоны, пока природный британский флегматизм в его душе сменялся клокочущим гневом. „Отнял бы сейчас кулич и сожрал, — злобно думал он, в то время как рядом бабушка кланялась отцу Георгию. — И вообще, откуда взялись эти традиции? Хорошо, допустим, Иисус воскрес. Супер. Но почему в честь этого события надо обязательно лопать хлеб с сахарной глазурью и изюмом, мне кто-нибудь объяснит? Любое воскрешение мертвеца — это очень опасная вещь: удивительно, что сейчас, в эпоху расцвета малобюджетных фильмов про зомби-апокалипсис, этого никто не понимает“».

Не отрываясь от дум, он ловко сделал подножку отцу Георгию.

Священник споткнулся, но удержался на ногах: он прошёл дальше, благословляя прихожан. «Ну конечно, — кисло подумал Этельвульф. — Я так и знал. Когда человеку везёт, говорят — ему чёрт ворожит. Но как ему кто-то может ворожить, когда чёрт — это я сам?!. Он перевёл взгляд на людей. Народу сегодня полным-полно, как обычно в этот вечер. Все такие вдохновлённые, прижимают к груди куличи, губы движутся в молитве, глаза горят. О да, такое сейчас модно. Половина не достоит до конца утрени, бросится домой жрать: встреча клуба любителей куриных яиц. У бесов Пасха издавна именовалась Чёрным Воскресеньем, ибо означала воскрешение из мёртвых главного врага Дьявола Всезлейшего. В этот траурный день требовалось совершить рекордное количество пакостей, и демоны готовились к злым делам загодя. Корнелий в своём девятом разряде вряд ли мог позволить себе нечто сногсшибательное. Он привычно украл с утра в храме половину свечей, но отец Георгий, толком не вдаваясь в проблему, сейчас же распорядился принести со склада ещё. „Он, конечно, сволочь и тварь, но не уважать его нельзя, — размышлял Этельвульф, глядя на часы — стрелка приближалась к полуночи. — А вот если в Коллегии Демонов ошибаются — и Иисус действительно существует? Может, не в таком формате, в каком его навязывают обществу, но всё же… иначе непонятно, как этот поп до сих пор жив. Вдруг ему и верно Христос помогает? Ну, тогда мне кранты. Хотя, с другой стороны, почему именно ему, а не остальным? Не лучше ли спасти из-под обстрела детей в Славянске или остановить тщательно подготовленное бесами цунами в Чили? Вот ведь тоже — ради других, значит, пальцем не шевелит, а ради какого-то там…“»

Корнелий в ужасе понял, что философствует на тему богословия.

«Ну, всё, — похолодел он. — Дособлазнялся, блядь. Следовало думать, так и должно было закончиться. Не удивлюсь, если он меня по примеру бедняги Эдмунда монахом сделает, и я посвящу свою жизнь молитвам во славу Господа. А что? Вдруг это вообще норма для таких, как я? А разухабистые сочинения про святого Конона, который последовательно обращал бесов в христианскую веру, вовсе не сказки? И я превращусь в смиренного слугу Господнего, умиротворённого верой, и начну проповедовать в Коллегии Демонов слово Божие? Таких случаев, говорят, десятки, хоть их и тщательно скрывают».

По спине Этельвульфа пополз неприятный холодок.

Он судорожно огляделся и увидел молодую девушку в длинной, но свободной юбке. «Что вы делаете, сэр? — шепнул бесу внутренний голос добропорядочного англичанина. — Не уподобляйтесь глупым пролетариям, ведите себя прилично даже в безвыходной ситуации — не забудьте вежливо предложить присутствующим чашку чаю». — «Давай-давай, — разрушил его сомнения второй внутренний голос, принадлежащий человеку, который прожил в России уже 500 лет. — Зажми тёлочку… демон ты или тварь дрожащая? Мужик должен быть решительным, а не бесконечно цилиндр снимать и раскланиваться. Покажи им, где раки зимуют. В конце концов, это Чёрное Воскресенье — или что, твою мать?!»

Как обычно, второй голос смял остатки добропорядочности.

Этельвульф метнулся к девушке — и быстро, одним движением, задрал ей спереди юбку. Взглядам шокированной аудитории открылись прозрачные белые трусики, за коими (о, ужас!) светился сатанизмом греховно выбритый лобок. Часть публики отшатнулась от девицы, как от Дьявола, — те, что помоложе, радостно осклабились, перехватили куличи поудобнее и вытащили мобильные телефоны. Возрадовавшись, Корнелий проник пальцами под узкую полоску трусиков, но не тут-то было. Дамочка внезапно вцепилась в своё нижнее бельё мёртвой хваткой. Этельвульф тянул ткань вниз, прихожанка подтягивала её вверх с такой силой, словно собиралась поднять знамя на баррикаду. Её лицо сделалось молочно-белым… глаза расшились… рот искривился, но крика не было.

— Православные, спасите, — хрипло прошептала девушка. — С меня бес трусы снимает…

Толпа моментально зароптала. Как правило, главными активистами оказались старушки, сразу взявшие грешницу в кольцо и засверкавшие глазами. Они, разумеется, не кричали, дабы не нарушить службу, но шёпот их испускал настоящие ультразвуковые волны.

— Ах ты, блудница вавилонская!

— Так вести себя в святой церкви!

— В пасхальную ночь явилась сюда с эпиляцией!

— Платок надела, а у самой в трусах Вельзевул засел!

— Не дай бог, батюшка увидит!

«Да, хорошо бы увидел!» — возмечтал Этельвульф и изо всех сил налёг на нижнее бельё прихожанки. Насмерть перепуганная барышня не сдавалась. Группа бабулек потащила бедняжку к дверям храма — демон, не отпуская добычу, автоматически поволочился вслед за ней. У самого входа трусики наконец лопнули, и заверещавшая в голос девица была выдворена за пределы церкви. Бабульки с пару секунд озадаченно взирали на повисшие в воздухе трусы, однако в тот же момент Этельвульф опомнился и отбросил от себя материю. Дьявольские кружева, колыхаясь в воздухе, мягко спланировали на пол: где и были в жутчайшем негодовании затоптаны духовно стойкими старухами с куличами.

Отец Георгий на алтаре высоко поднял крест.

— Воскресение твое-е-е-е! — в третий раз громогласно пропел он, и сейчас же церковный хор залился сладчайше — «Христе спасе», вытягивая последнее слово тонкими женскими голосами — с дивным остаточным послевкусием, как хитовую рок-балладу.

Этельвульф откусил от ближайшего кулича.

Один раз, затем второй. У степенной дамы в дорогом платке и итальянском пальто (определённо бизнесвумен) отвалилась челюсть. Она молча смотрела, как кулич в её руках постепенно уменьшается — кусок за куском. Прошло меньше минуты, и на ладонях прихожанки остались одни крошки. Женщина истерически всхлипнула. Рядом в воздухе (она явно это слышала!) кто-то усмехнулся и сыто рыгнул. Дама в итальянском пальто икнула, кулем оседая на пол. Корнелий, набрав в рот воздуха, дунул на свечки у иконы святого Николая — и они эффектно, разом погасли. Среди верующих началось брожение. Некоторые стали усиленно креститься, другие брызгали вокруг святой водой в твёрдом убеждении, что изгоняют беса. Сам бес пожал плечами: «Почему же так мало? Давайте устроим всеобщее купание» — и опрокинул чашу, полную священной субстанции. Вода разлилась по полу: несколько прихожан, сделав нелепые па акробатов-любителей, опрокинулись на спину. У благообразного старичка разбилась банка с пасхой, запахло душистым творогом. Подпрыгнув, Этельвульф что есть мочи треснулся головой об икону. Лик святого Николая, издав жалобный скрип, тяжко грохнулся вниз. Прихожане замерли.

— Христос воскресе из мёртвых, смертию смерть поправ, — пел отец Георгий.

Вперёд выступила старушка — судя по виду, очень боевая.

— Бесы, они креста боятся, — объявила она непреклонным шепотом. — Блудница в своих трусах диавольских сюда Сатану принесла. Сольцы ни у кого не найдётся, православные?

Соль вот как-то случайно в церковь никто не захватил. Не особо смутившись, мощная старушка нашла выход из положения. Этельвульф с удивлением наблюдал, как пол посыпали сахарной глазурью от куличей, шепча загадочные наговоры.

«И они ещё верят в Христа! — поразился демон. — Но при этом чуть что, сразу прибегают к помощи языческих обрядов — ограждаются солью от злых духов, стучат по дереву, изгоняя бесов, и едят кулич, каковой при князе Рюрике пекли в честь праздника урожая. А теперь собираются обратить Сатану в бегство сахарной глазурью. Да что ж это за страна такая? Караул». Он дунул на частички сахара, и они закружились по церкви. Затем вытащил из кармана одного прихожанина айфон, вложил в руку другого и нажал на звук. Айфон издал трель, прихожанин обернулся и без лишних разговоров ударил «вора» куличом в лоб. Благообразная жена невинно избиваемого, только что с одухотворённым лицом подпевавшая «Но адову разрушил еси силу и воскресл еси, яко победитель», безмолвно поддержала законного супруга, надев супостату на голову банку с пасхой. Зачинщик, вслепую махая руками, зацепил ещё одну икону, и та упала на остальных прихожан, вызвав стоны и матерные ругательства. Как уже давно подметил Этельвульф, любой, даже исключительно высокодуховный человек, коему на голову весьма неожиданно рухнет нечто тяжелое, даже в церкви скажет: «Ёб твою мать», кроме, конечно, отца Георгия. Отойдя в сторону, Корнелий любовался на потасовку. «Этак меня и в Коллегии Демонов похвалят, — откровенно королевствовал он. — А что? В такой день небось всё обставил не хуже архонта». Рядом с ним, прямо в церкви, дрались люди, забыв, зачем они сюда вообще пришли. Священник у алтаря, прервав песнопения, в изумлении молчал. Слышался хруст скорлупы пасхальных яиц, коими противники осыпали друг друга.

«Ага, — злорадно подумал бес. — Не всё коту Масленица, будет и Великий пост. То есть тьфу, что я говорю?! Э… не всё чёрному коту толстые жертвы, съест и вегетарианца. Ну… в общем, как-то так». Битва на куличах и яйцах достигла апогея — в неё уже втянулись почти все прихожане церкви. В воздухе повис хряск и гул. Этельвульф, стоя в самой середине побоища, гордился собой. Отец Георгий резко вскинул вверх обе руки:

— Остановитесь, православные! Послушайте меня!

Сражение прекратилось в единую секунду. Храм оглашали стоны: поверженные противники, лёжа среди останков куличей и размазанной тонким слоем по полу пасхи, пытались встать, яростно, но в то же время тихо сквернословя. Дама в итальянском пальто одной рукой выковыривала из лифчика изюм, а другой вытирала мокрые от святой воды волосы. Подлый айфон, ставший воистину яблоком раздора, застрял в середине чьего-то кулича. Пахло растерзанной ванилью, раздавленными желтками и пережжённым ладаном.

Все смотрели на священника.

— Я отпускаю вам ваши грехи, — просто сказал он. — Ведь люди слабы. Дьявол искушает каждого, ему по статусу положено. Надо драться — деритесь, а я отслужу, такое уж моё дело. Но прежде — задумайтесь, для чего вы сюда пришли? Славить Христа? Ну, так славьте. Только, если можно, без ударов по морде. Наверное, вы настолько привыкли в Интернете лаяться безнаказанно, что и в Пасху решили продолжить? Задумайтесь. Сюда наверняка прокрался бес. И Богом клянусь — он сейчас смеётся над вами, православные.

Этельвульф почувствовал, как с его лица отхлынула кровь.

Прихожане поднимались с пола, не глядя друг другу в глаза. Вытирали платками кровь с лиц, нервно стряхивали крошки, сплёвывали изюм. Хор вновь грянул, заливаясь. Забыв о драке, случившейся лишь тридцать секунд назад, все в радости поздравляли соседей, троекратно целуясь: «Христос воскресе!» — «Воистину воскресе!» Зажглись свечи, лица присутствующих (в царапинах и синяках) преисполнились священного благоговения.

«Проклятый сукин сын! И тут он меня обставил». Демона охватило страстное желание прыгнуть на священника и оторвать ему при всех голову. «Сволочь какая… взял и опять обернул ситуацию в свою пользу». Что же делать? О, конечно, можно запереть церковь и сжечь её к чёртовой матери, но… это действие в Коллегии Демонов не зачтут как выполнение миссии. Напротив, за уничтожение объекта задания без мотивировки обязательно накажут: как минимум вечная каторга в качестве демона-ассенизатора в московских коллекторах, как максимум… не хочется даже и думать. Надо держать себя в руках. В когтях. В хвостах. В рогах. Блядь, как ему уже всё это надоело. Грёбаное Чёрное Воскресенье. Грёбаный хлеб с сахарной глазурью. Грёбаный изюм и яйца. Подхватив с пола полоску растерзанных трусиков, бес шаркающей походкой поплёлся к выходу. У дверей он повернулся — снова узрев на алтаре довольного отца Георгия.

Корнелий смачно харкнул и вышел за порог.

…Он не помнил, как дошёл до дороги и поднял руку. Тут же остановился потрёпанный годами «Дэу» с черноусым водителем за рулём. Не спрашивая цену, бес уселся рядом.

— Столешников переулок, — грустно произнёс он. — Гони, шеф… я тебя не обижу.

 

Глава 11

Девственница

(ул. Новослободская, у метро «Менделеевская»)

Сосед Этельвульфа по квартире, раджим Хамад, в разгар Чёрного Воскресенья тоже испытывал отнюдь не светлые чувства. В час ночи он стоял на автобусной остановке, мрачно курил и думал о самоубийстве — сегодня у него опять сорвалась девственница. «Пропади пропадом этот ужасный город, наверняка деланный ангелами-шмангелами, — по-восточному красочно сокрушался Хамад. — Как тут жить, слушай? Один могучий Иблис знает». Четыре месяца подряд он ухаживал за девственницей с Кавказа, дарил цветы, читал стихи Омара Хайяма, церемонно водил в кафе на шашлык и даже (страшно признаться) проникся к ней некоторыми чувствами. Сегодня они наконец-то после долгих уговоров легли в постель, и что же выяснилось? Когда, дрожа от невиданного счастья, благословляя одновременно всех духов зла и родственно близких к ним шайтанов, раджим оказался внутри девушки, он сразу понял — она не настоящая девственница, а «зашитая», заново сотворённая невинной при помощи хирургической операции.

Хамад рухнул с кровати на пол и горестно зарыдал.

Обманщица, увидев его страдания, аналогично залилась слезами и принялась лепетать, что, дескать, это была сугубо бытовая травма, её не касался ни один мужчина, однако родители настояли на операции. Увы, раджим уже вошёл в состояние крайнего гнева.

«Несчастная, — возопил Хамад, и из ноздрей его вырвалось пламя, а к потолку пошёл дым. — Как осмелилась ты обмануть демона своей ложной невинностью! Я пожру твою плоть, а кости брошу шакалам в выжженной солнцем аравийской пустыне, дабы они набили брюхо твоей падалью!» В этот момент он себя не контролировал — иначе бы раджима крайне озаботил не только тот факт, что он забылся и выглядит чересчур сверхъестественно, но и возможность наличия аравийской пустыни в окрестностях Москвы, Голая дама поступила весьма предсказуемо — закатила глаза и упала в обморок. Выход из человеческого облика при свидетелях считался серьёзным нарушением устава Коллегии Демонов, и раджим, придя в себя, откровенно перепугался. Он начал дрожащими руками творить заклинание «забвения», но впопыхах ошибся в терминах и вернул девице только что вторично утраченную невинность. Это не привело её в чувство, зато полностью исчерпало запасы колдовской субстанции. Взывая к мощи Иблиса, демон срочно и быстро (в течение минуты) согрешил с бесчувственным телом обманщицы, восполнив кредит маны с помощью сего гнусного поступка. И довольно вовремя — через пару секунд в квартиру вошли родители лжедевственницы, решившие сделать дочери сюрприз и пораньше вернуться с дачи. Обнаружив нагую дщерь в любовном беспорядке рядом с непонятным существом, с извинениями извергающим из носа тухлый дым (всякий демон, коего застали врасплох, не сразу способен вернуться в облик гуманоида), они приступили к привычным для человеческих существ действиям. Отец Фатимы бросился на Хамада с ножом, а её мать присоединилась к дочери — то бишь тоже лишилась чувств. Ощущая на своём лице пламя грядущих проклятий Асмодея, бедняга раджим в панике обратился в осла, сбив покусителя с ног сильным ударом копыт. Отдышавшись, Хамад понял, что находится уже среди трёх бесчувственных тел, а мана ввиду непроизвольного обращения в ишака опять на нуле. В панике воззвав к Иблису всемогущему, а также целому легиону демонов зла, раджим, изнемогая от нервных переживаний, опустился на ковёр и принялся ждать возвращения человеческого обличья. Через десять минут чары потеряли силу — он со свистом вылетел из злосчастной квартиры.

«О, Иблис, джинны и дэвы! Четыре месяца ухаживаний — и всё верблюду под хвост!»

Он не помнил, как доехал до «Менделеевской» и зачем. Вышел на улицу и начал смолить одну сигарету за другой. Ему хотелось назад — в пустыни арабского Востока, вдыхать дым кальянов и жарить баранину среди других демонов, обмениваясь шутками о злых делах. Тротуары, несмотря на поздний час, были полны людей — как обычно в Чёрный День.

Мимо, смеясь, прошла пара студенток-первокурсниц.

Обе девушки, одетые в короткие, по-апрельски смелые платьица, в лёгких курточках, вышагивая среди луж, задорно стучали каблучками своих ботильонов. Хамад полуприкрыл глаза и глухо застонал. Надеяться, похоже, было совсем не на что.

— Дэвушки, э… — сказал он слабым голосом. — Едем шашлык-машлык кушать?

Взгляды студенток излили на демона цистерну презрения.

— Да пошёл ты отсюда, хач грёбаный… — прошипела одна из них.

— Пойду, — печально согласился Хамад. — Плохо жить в Москве и быть хачем.

Обуянный безумной восточной тоской раджим запрыгнул в подошедший автобус и поехал по направлению к метро «Савеловская». Пассажиры, судя по внешнему виду, в чём-то ему даже сочувствовали: вместе с ним внутрь влезли и киргизы, и узбеки, и армяне, и даже невесть как оказавшийся негр в зимней шапке. Хамад вспомнил злую шутку соседа Этельвульфа после присоединения к России Крыма — мол, в московский транспорт тоже пора вводить войска для защиты русскоязычного населения. Удивительно, но он не был единственным демоном в этом автобусе: все остальные пассажиры — тоже бесы. Целое транспортное средство, набитое адскими созданиями… Да-да. Армянин в кожаной куртке — дэв, чернокожий парень — гаитянский дух лоа, вселившийся в чужое тело, ну а узбек — шайтан. Что они все здесь делают? Глаз дёрнуло нервным тиком. Он вспомнил другой анекдот Корнелия — как неверная жена, которой предрекли смерть от воды, через три года случайно оказалась на корабле в бушующем море и в панике воззвала к Богу: «Со мной всё ясно, но гляди, сколько здесь погибает невинных людей!» В ответ с небес сверкает молния, и голос молвит: «Я вас, шлюх, три года в одном месте собирал!»

Что заставило его сесть именно в этот автобус? И кто за его рулём?

Он подошёл к выходу. Нажал кнопку «остановка по требованию». Дверь не открывалась. Водитель был отгорожен чёрным стеклом, бес не видел его лица. Прочие демоны сидели, словно оцепенев, — по салону разливалась еле слышная манящая музыка… какой-то детский хор, нежные голоса, поющие про Сатану. Их заманили сюда. Некто включил мелодию в стиле музыканта из сказки братьев Гримм: и демоны, подобно крысам под дудочку, пошли в ловушку — навстречу собственной смерти. Автобус ехал медленно, останавливаясь на каждом светофоре, но Хамаду казалось, что он несётся на всех скоростях. Раджим потряс за плечо своего соседа-армянина: тот не ответил.

Улица Новослободская вмиг преобразилась.

Там больше не было легковых автомобилей. Дорога заполнилась автобусами и троллейбусами с чёрными стёклами, где, застыв лицом, ехали навстречу смерти тысячи демонов всех мастей и обличий. Хамад закричал, в который раз за день умоляя Иблиса, но, видимо, царь зла предавался пагубному курению гашиша либо устал отвечать на его бесконечные просьбы. Задыхаясь, демон пробрался к сиденью водителя: сложив обе руки вместе, как кувалду, в волнении треснул по стеклу. Оно легко выдержало удар.

— Э, брат, открой, во имя духов зла! — заверещал Хамад. — Что ты делаешь, да?

Молчание было ему ответом. Под завязку набитые демонами автобусы ехали по безлюдной улице, и в домах по обе стороны дороги не горело ни единое окно: они были слепы, как глазницы черепа. Небо впереди сияло чем-то нестерпимо белым и страшным.

Хамад потерял остатки самообладания.

Он кидался к окнам. Бился головой о стекло. Тряс безмолвных соседей, Раджим охрип, и горло уже не издавало ничего, кроме клокочущих звуков. Недра сияющих небес исторгли целые тучи чаек — истошно кричащие птицы белыми молниями разрезали воздух, подняв вихрь перьев и усиливая атмосферу бури. Стекло водительской кабины внезапно истончилось, стало хрупким, как плёнка, и расплавилось на его глазах. Внутри сидел человек и смотрел прямо на Хамада. Чёрные губы раздвинулись в страшной улыбке.

— Вам пора в Ад, — сказал водитель. — Суки, вы слишком засиделись на Земле.

Раджим сполз на пол, между сиденьями. Он всем сердцем чувствовал — ему известен этот человек. Хотя человек ли это? Знакомый голос, сверкающие глаза и странные очертания. Чайки разрывали воздух криком — демон судорожно зажал уши ладонями. Яркий белый свет затопил всё пространство вокруг, он уже не видел домов — лишь слепящие лучи и нестерпимо жёлтое солнце на горизонте. Улица резко наклонилась — автобусы с демонами со скоростью американских горок понеслись вниз, прямо в озеро лавы. Жар расплавил металл машин, запылали пассажирские сиденья. В последнюю секунду своей жизни Хамад увидел, как обугливаются лица сидящих рядом существ…

Взрыв.

…Хамад очнулся в квартире Фатимы. На ткани ковра возлежали без чувств обманщица, её отец и мать, а сам раджим валялся рядом в образе мохнатого среднеазиатского осла. Демон в ужасе вскочил на все четыре ноги. О, мощь рогов Иблиса… нет, больше он не станет ждать, пока чары обращения закончатся. Надо выбираться отсюда, и как можно скорее. К счастью, входная дверь была открыта, иначе сложно предсказать, удалось бы ему повернуть дверную ручку с помощью копыт. Тихо стеная от ужаса пережитого, демон-ишак пробрался на лестничную клетку и ткнул носом кнопку грузового лифта. Ад благоволил к нему — благодаря выбитому кодовому замку дверь в подъезд распахнулась настежь. Хамад выскочил наружу и понёсся вскачь в направлении парка, сопровождаемый удивлёнными взглядами прохожих: всё-таки не каждый день на московской улице встретишь ишака. Раджим не обращал на это внимания — его заботила совсем другая задача. Дождаться позднего вечера. Пробраться в Отрадное под покровом темноты. И рассказать Этельвульфу о своём видении. Иначе случится нечто непоправимое. Ведь раньше с ним тоже происходили подобные вещи.

Превращаясь в животное, раджимы способны увидеть БУДУЩЕЕ.

 

Глава 12

Дракон Вавилона

(Столешников переулок, бар «Адская Кухня»)

Этельвульф только что заказал себе вторую кружку пива. В знак траура по Чёрному Воскресенью в баре подавали только тёмное горькое, без добавления жжёного сахара — детище отдела чревоугодия, бесовская пивоварня «Низвержение Сатаны». На столах плавились чёрные свечи — огоньки светили столь тускло, что полумрак в подвале сгустился больше обычного. Официантки двигались бесшумно, неся на лицах неподдельную печать скорби, а фирменный минет и прочие бонусы разврата было бесполезно спрашивать: по закону они исключались из списка услуг на 666 минут.

Меню в качестве протеста против окончания поста предлагало клиентам только овощи.

Корнелий грустно потыкал вилкой в вегетарианскую версию блюда «Вальпургиева ночь». Обычно оно подавалось в тушёной крови, с кусочками сырой конины и копчёного сала, символизирующего гибель ведьм на кострах. Жгучий перец чили в подливке означал всепожирающий огонь инквизиции. И только в этот день «Вальпургийка» заправлялась вместо крови соевым соусом, взамен чили клали сладкий болгарский перец, а сырую конину и сало заменяли морковь и солёные оливки — в знак бесплодной беседы Иисуса с Дьяволом в Гефсиманском саду. Зато выпивка не слабела — в траур полагалось пить самые крепкие напитки — именно поэтому официантка (на ней, помимо традиционного монашеского одеяния, был защёлкнут бутафорский «пояс верности») щедро разбавила пиво ромом из ковшика на подносе. Глотнув, демон ощутил лёгкое головокружение.

Он механически наколол на вилку морковь.

«Щас по телевизору идёт куча сериалов про бессмертных существ, — грустно подумал бес. — А скажите мне, добрые самаритяне, — чего ради жить вечно? Жизнь — полное говно. Долгое пребывание в бренном теле означает лишь поедание большего количества говна — и только. Леди и джентльмены, то есть, как здесь принято говорить, мать вашу за ногу… я вон за тысячу лет никак карьеру не сделаю. Застрял на этом проклятом священнике. Мои одноклассники по академии бесов уже в шестом разряде разгуливают, целый дворец на берегу моря могут одним заклинанием сотворить, засадить пустое поле персиковыми деревьями, а ведьмовские шабаши на дни рождения им персонально Лагерфельд и Дольче с Габаной проектируют. А я, что я? Родился гордым нищим джентльменом, гордым нищим джентльменом и помру. Хорошо, что моей матери с отцом уже нет на свете. Да, вечная жизнь среди демонов absolutely sucks. Другие-то адские собратья тоже вечны. Вот и прикиньте — целые столетия вы будете видеть вокруг себя одни и те же рожи: как я Мурмура-младшего. Ужасно достал, а надо улыбаться — на три буквы его не пошлёшь».

Словно в издёвку, с другого конца зала послышался крик:

— Корнеша! Брателло, ты ли это? Чо сидишь-молчишь, давай зло пивком помянем!

«Да где его нет? — мысленно расстроился Этельвульф. — Прямо как по заказу». Криво улыбаясь, он пригласительно взмахнул рукой. Мурмур Мурмурович не заставил себя долго ждать, в мгновение ока появившись за его столом. Кроме джинсов и затасканного свитера, на нём красовалась бейсболка, нахлобученная в американском стиле козырьком набок. На соседний стул опустилась коротко стриженная девица лет двадцати, в аляповатой маечке с блёстками (явно без лифчика, судя по натянувшей ткань груди), мини-юбке и чёрных кружевных чулках — её ноги были обуты в тяжёлые армейские ботинки. Внешность отдавала явной азиатчинкой — миндалевидные глаза, плоские скулы, чуточку светлая, но со смуглым оттенком кожа. Этельвульф сразу понял — это необычное, довольно древнее существо. Скорее всего в отлично сделанном человеческом «костюме».

— Хэлло, — обронила она из накрашенных губ. — Соболезную. Пусть все ангелы сдохнут.

— Пусть они сдохнут, братан, — произнёс ритуальное черновоскресное приветствие и сам Мурмур-младший. — Знакомься, это Астарта, бабушка Астарота. Думаю, ты слышал, её в Месопотамии звали Иштар… демоница первого разряда. Хочешь бабулю потрогать?

— Нет, — смутился Корнелий, похоронив взгляд в остатках моркови.

Астарта вскинула вверх брови и звонко расхохоталась.

— Ты чо, боишься? — сверкнул бриллиантовым зубом Мурмур. — Не-не, там под майкой всё натурель, вот именно… никакой, мля, искусственной кожи! Этот сочный бабец ещё вавилонянами почиталась как богиня красоты и молодости… и у неё стопроцентный человеческий облик — блин, редкость ваще. Бабуль, эт ничо, што я так с тобой запросто?

— Ничо, внучок, — в тон ему ответила Астарта. — Давай-ка закажи старенькой бабушке бокальчик пива, и помянем зло как следует. А почему твой друган такой скромный и печальный? Грустит по обычаю Чёрного Воскресенья? Ну, милый, ты консерватор.

Корнелий углубился в дальнейшее изучение овощей в соевом соусе.

Мурмур помахал официантке и повернулся лицом к Астарте.

— Бабуль, я тебе про него рассказывал… карочи, у чувака совершенно отстойный трабл. Ему нужно попа соблазнить… ну, подбить на грех. Но тут внезапно такая фигня завертелась… поп, собака, оказался просто твердокаменный, как сам Иисус Христос…

— Попа на грех подбить? — удивилась демоница. — Да ты чо, внучелло. Это ж элементарно, вроде как летом сорвать ромашку на лугу. В первом классе школы чертенята подобные задачки решают. Да ты посмотри на местную церковь, ё-моё! Мечта профессионального сатаниста, я как вавилонянка кровавыми слезами плачу от зависти. Бабло, девки, ложь, роскошь, воровство. Грехов непочатый край, хоть в штабеля клади. Только что жертвоприношений нет — но скоро дойдут и до этого. Так в чём здесь проблема-то?

— Да во всём проблема, — со злостью ответил Этельвульф, расплескав пиво.

Ему уже не хотелось соблюдать вежливость и почтение к высшему демону, родоначальнице клана Астарота. День не задался с самого утра, и он не станет корчить из себя услужливого раба. Раз в сто лет можно наплевать на других и побыть самим собой.

Момент смягчила подошедшая официантка.

— Соболезную, — хлопнула она ресницами. — Слушаю вас, адские друзья.

— Два «Дракона Вавилона», — заказал Мурмур Мурмурович. — Это самое тёмное, что есть, кроме «Наваждения»? Йоу, отлично. Бухнете туда побольше зелёного чили. На закусь? Притарань, сестрёночка, шашлык из баклажанов «Кастрация святого», салатик «Варфоломеевская резня»… кстати, что там у вас вместо смеси говядины и баранины, которая изображает зарубленных католиков и гугенотов? А, огурцы и помидоры с уксусом… ладненько… Сосиски какие? Гм-гм… вегетарианские «Жезл Сатаны»… знаете, как-то слабо представляется Сатана в гороховом пюре… хорошо, на этом закончим. У меня имеется членская карточка клуба, могу я потискать тебя за сиськи, моя прелесть?

— Нет, — заявила официантка с каменным лицом. — Сейчас Чёрное Воскресенье.

— Ах, ну да, — поспешно поправился Мурмур и зачем-то перевернул бейсболку.

Кельнерша ушла и почти сразу же вернулась с пивом и закусками.

Все трое молча выпили — по древнему демоническому обычаю, не чокаясь.

— Ладно, внучок, не ерепенься, — ухмыльнулась Астарта, прикуривая сигарету. — Расскажи старенькой бабушке, что не так с попом, и бабуля наставит тебя на путь истинный. Я хоть и натуральный демон, но в человеческом облике, а потому проста с полукровками. Извини, если обидела, вот попросту не верится в такое — священник, и вдруг нормального поведения! Их вообще, между нами, всё меньше — патриарх давно из наших, да и среди митрополитов полно первостатейных бесов, о чём здесь речь вести? Он такой ангел?

— Да хуже, — прохрипел Корнелий, прикончив стакан пива одним глотком. — Он, блядь, святее всех святых. Пьёт только церковное вино на причастии. Не курит. Не матерится. На девушек не заглядывается. Греховные телеканалы не смотрит. Пост соблюдает… скотина.

Он внезапно почувствовал, что сейчас вот-вот расплачется.

— Ну-ну-ну, — Астарта положила руку на его пальцы, и бес вдруг отметил, что её ладонь мягкая и тёплая. — Пост соблюдает — это, конечно, сурово. Я бы даже сказала — отвратительно, когда кругом в магазинах столько колбасы. Помню, у нас в Вавилоне…

— Бабуль, — деликатно напомнил Мурмур-младший. — Не отвлекайся.

— Да-да, — согласилась Астарта, наколов на вилку баклажан. — Что тут скажешь? Вероятно, такие экземпляры в природе изредка попадаются, ибо чудеса, мои милые, в нашем мире никто не отменял. Не учитываем плохо пахнущие искусственные чары, каковые кастуются благодаря запасам маны по рецептам фолиантов дедушки, а берём натурально природные чудеса, кои происходят сами по себе. Найти приличного мужика на сайте знакомств. Выиграть миллион в лотерею. Проголосовать на выборах за такого кандидата, чтобы потом не хвататься за голову и не орать: «Твою мать!» Встретить честного священника. Хоть редко, но все эти вещи иногда встречаются. Я понимаю, ты расстроен: для демона честный батюшка подобен внезапному цунами для Японии — пугает, топит, разрушает. Сложно, очень сложно. Но неразрешимых ситуаций нет. Как же тебе помочь, бедный мальчик? Деньги — хорошая вещь, действуют почти на всех — но вот именно что «почти»… бессребреники зачастую вполне себе искренни и твердолобы, их не подкупишь. Гнев? Флегматиков невозможно разгневать. Но не всё потеряно, внучелло. Поверь старушке Иштар, секс — вот универсальное средство грехопадения. Ты читал «Отец Сергий» Льва Толстого? Да, там интриги дамы в адрес попа не увенчались успехом… однако священник отрубил себе палец… значит, он испытал соблазн. Необязательно (хотя, разумеется, и желательно) в склонении к плотскому греху доходить до секса. В Нагорной проповеди нашего главного оппонента, благодаря чьему воскрешению демоническое сообщество сегодня погружено в траур, сказано: «Кто смотрит на женщину с вожделением, тот уже прелюбодействовал с нею в сердце своём». Ты понял, внучача? Обычный секс в мыслях — тоже автоматическое прелюбодеяние.

— Факт, братуха, — встрял Мурмур. — У нас в отделе таких ловцов душ до фига. Поскольку согрешить мысленно — это ого-го хитрая хрень, до которой своим умом никто не дойдёт. А тут развернул человек журнал, глянул на бабца в купальнике — и всё, попал в Ад.

Астарта выдохнула дым. На фильтре остался отпечаток чёрной помады.

— Внучелло, — сказала демоница. — Ты пробовал хоть раз превращаться в женщину?

Этельвульф страшно пожалел, что вообще зашёл сегодня в бар.

Собственно, он раньше о таком часто размышлял — как о самом своём последнем шансе. Взять кредит в Банке Преисподней, превратиться в неотразимую красотку а-ля Голливуд и заставить гордого отца Георгия пасть к своим стройным ногам и пышному бюсту. Но признаваться в этом факте в присутствии Мурмура и бабушки Астарты в планы Корнелия не входило. Ему ужасно не хотелось повествовать тут и о другом секрете — дабы почувствовать себя неотразимой гетерой, он разок переодевался в женское платье.

— Э-э-э… мнэ-э-э… промямлил он. — Ну, в общем-то, если так подумать, я… э-э-э…

— Не пробовал, — подвела итог Астарта. — И почему столь простейшая вещь вызывает среди демонов бурю смятений? Раньше ведь далеко не у всех адских существ был пол, а некоторые бесы и вовсе являлись гермафродитами — пока не начали скрещиваться с человеческой расой. Я знаю, над архонтом Каимом втихомолку смеются: по здешним обычаям тот, кто носит женскую одежду, в лучшем случае трансвестит, а в худшем — псих. Это глупое новомодное представление. Превратившись в женщину, демон может добиться сногсшибательных результатов — уж я-то знаю, как это легко, внучелло.

Она полезла в сумочку и положила на стол небольшой стеклянный шарик.

Сумрак в баре озарил голубой свет, переливающийся вспышками звёздочек. Этельвульф сразу понял — шар содержит запас маны, вырабатываемой демонами высшего разряда. Им-то в любой момент поколдовать, в отличие от мелких бесов, как раз плюнуть. Такие шары носили с собой с античных времён, пока полсотни лет назад не ввели карточки.

— Бери, мальчик, — снисходительно произнесла Астарта. — Заклинание я тебе щас на салфетке напишу. Приходи на исповедь в лёгком платье, с вырезом и обязательно без трусов, Чувственные губы, упругие бёдра и высокую грудь колдовство обеспечит.

— Так холодно ж ещё, в апреле без трусов-то, — промямлил Корнелий.

— А тебе не двойню рожать, мой милый, — сухо отрезала демоница.

Она по привычке принялась зарисовывать на салфетке с логотипом «Адской Кухни» маленькие знаки — шумерскую клинопись, но чертыхнулась и перешла на латиницу. Мурмур с интересом наблюдал за её действиями, попивая пиво. Включилась траурная музыка — бесы в зале молча подняли к потолку бокалы с белыми шапочками пены.

— Держи, — улыбнулась чёрными губами Астарта и вручила Корнелию салфетку.

Тот рассыпался в благодарностях.

— А теперь простите, внучелло, мне пора, — демоница поднялась с места. — Скоро торжественная траурная церемония в Коллегии Демонов, я обязана присутствовать. Корнеша, внучок, не упусти свой шанс. Будь обольстителен, горяч, бесстыден — и поп поддастся. Если ты гетеросексуал — до секса доводить необязательно. Как я тебе уже объяснила, милок, — любое грехопадение начинается с соответствующих мыслей.

Оба собеседника Астарты поспешно вскочили.

— Мы проводим, — сказал Мурмур Мурмурович. — Братан, возьми у дамы сумочку.

…Незнакомец с седой бородкой уже час пристально рассматривал из соседнего здания подъезд «Адской Кухни» через снайперский прицел. Демоны то и дело выходили поболтать, покурить, но цель так и не появлялась. Он начал волноваться, что «объект» сбежал через чёрный ход, однако тут же унял панические мысли. Его невидимый друг не ошибается. По пути на точку назначения он много раз повторил стих, присланный ему по эсэмэс. Такие простые и такие доходчивые строчки, объясняющие практически всё.

Ну и, конечно, фотография, плюс полный адрес тайника со снайперской винтовкой. Лучше и качественнее, чем «драгунов». Можно стрелять издалека — не подведёт.

Дверь отворилась. Прицел переместился на вход.

Трое существ. Одна дамочка в явном прикиде эмо (она говорила по телефону и осматривалась по сторонам — видимо, вызывала автомобиль) и два парня: один похож на диджея из рэйв-клуба, другой — с правильной осанкой, в сером костюме, надвинутой на лоб шляпе, при галстуке, с тросточкой, ни дать ни взять — старомодный английский джентльмен. Лица с высоты не разглядеть, но это сейчас и не нужно. Снайпер поймал в перекрестье шляпу «британца» и задержал дыхание. Вау, как соблазнительно…

Он с сожалением вздохнул и перевёл прицел.

Нет. Цель — не англичанин, хотя своим рафинированным видом он так и просится под пулю. Своевольничать нельзя. У него задание, и сейчас оно будет выполнено.

…Подъехала машина. Этельвульф обернулся к бабушке, чтобы поблагодарить в последний раз. Он уже открыл рот, как на его глазах лицо Астарты лопнуло. Взорвалось, разлетелось мелкими кровавыми брызгами, как ошмётки арбуза. Безголовое тело застыло, нелепо держа в одной руке телефон, а в другой — дамскую сумочку. Прошло несколько секунд — они тянулись долго, словно смола. Наконец улицу прорезало женским визгом, застонали «сигналки» автомобилей. Мурмур Мурмурович, в тупом недоумении глядя на Корнелия, медленно стёр с щеки кровь Астарты. Раздался металлический стук — из мёртвой руки выпал телефон. Труп демоницы шлёпнулся на мостовую ничком, вокруг тела начала расплываться тёмная лужа. В жилах демонов тоже текла кровь, вот только она отличалась от людской: красного почти нет, чёрная и густая, как нефть, жидкость. Правда, на первый взгляд, да ещё на ночной улице, различий не видно. Этельвульф поскользнулся в крови и, чтобы не упасть, ухватился за дверной косяк. Руку обожгло. Отдёрнув ладонь, он присмотрелся к маленькому кусочку металла, наполовину засевшему внутри дерева.

Это была золотая пуля.

 

Глава 1

Римейк Сергия

(храм у метро «Кропоткинская», следующий день)

В храме никого. Убраны остатки скорлупы, вынесены погибшие куличи, замыта шваброй раздавленная пасха. Ничто не напоминает недавнюю битву прихожан. Темно. И лишь в углу, где друг напротив друга застыли двое, слышится тихий, но страстный шёпот.

… — (тихим голосом) Простите, батюшка, я грешна… просто ужасно грешна.

— Ничего страшного, дочь моя. Все мы грешные перед лицом Господа.

— (с раздражением, чуть повышая голос) Да уж конечно, кроме некоторых! Ой… извините. Я горячо волнуюсь, ибо давно хочу признаться в наиболее гнусных своих прегрешениях, и отнюдь не скороговоркой. У вас найдётся для меня совсем немного времени, батюшка?

— Разумеется, дочь моя. Вы ничем не отличаетесь от других прихожан.

— (с ухмылкой) Правда? Ну что ж, начнём. Так вот, я не могу противостоять соблазнам. Я обожаю секс. Обратите внимание на мою внешность. Я натуральная блондинка с фотомодельным ликом, грудью четвёртого размера и удивительно длинными ногами от ушей. Согласно последним требованиям, у меня сбриты все волосы с тела ниже головы. Я мультиоргастична. Оргазм сотрясает меня, я отдаюсь ему со всей злостью и радостью. Когда мужчина берёт меня, я превращаюсь в мартовскую кошку, слетая с катушек.

(вежливое покашливание)

— Прекрасно, но какой именно грех вы совершили?

— Гм… ну… знаете, батюшка… о'кей, я расскажу вам всё. (заученно) Как-то раз я ехала в поезде вместе с тремя мужчинами в одном купе. Дело было летом, а в это время года я ношу платье на голое тело. Их похотливые взгляды ласкали меня. Я облизывала губы, чувствуя внутри огонь желания. Мой грех усугубился тем, что один из этих мужчин был старец святой жизни, другой — человек, заключивший счастливый брак, а третий — безусый отрок, не знающий сладости таинств женского тела и его мягкой колеблющейся тьмы. И вот, когда греховное возбуждение полностью обуяло меня, я села перед ними и дала убедиться, что никогда не ношу нижнего белья. Отрок затрепетал, а старец охнул…

— (флегматично) Дочь моя, я ездил на отечественных поездах в паломничество. Если это было стандартное купе на четверых, то демонстрировать свои прелести вы бы смогли разве что с потолка, а сие тяжко по целому ряду причин. На нижней полке это физически невозможно. Допустим, вы вскарабкались на верхнюю, но тогда вам пришлось бы упереться руками и ногой, стараясь не свалиться вниз на ходу, ибо поезд сильно трясёт.

— (с плохо скрытым бешенством) Слушайте, батюшка, да какая вам, в принципе, разница?! Вот смогла и смогла. Может, я отличницей была в цирковой школе по классу акробатики.

— (спокойно) Безусловно, этот восхитительный факт довольно многое объясняет, дочь моя. Но даже он не сможет оправдать ваш весьма странный стиль разговора — словно вы целую ночь, не разгибаясь, читали кипу женских эротических романов в мягких обложках.

Краткая пауза. Разумеется, демон Этельвульф не хочет признавать, что именно так оно и было. Он не спал 48 часов подряд, планируя эффектное соблазнение. Помимо книг, бес за двое суток просмотрел с десяток порнофильмов, прочитал подшивку журналов «Хастлер» и отдал должное киносеансам, рассматривая роли мужчин в женской одежде — в их числе «В джазе только девушки», «Здравствуйте, я ваша тётя!», «Тутси» и «Миссис Даутфайр». Коллегия Демонов стоит на ушах ввиду загадочного убийства Астарты, однако выполнение миссии для перехода в восьмой разряд никто не отменял.

— (борясь с желанием схватить собеседника за горло) Нет, батюшка. Сама моя природа такова, а утроба женская суть ненасытна, посему я и повествую о своих грехах подробно. Глядя на разгорячённых мною мужчин в купе, я думала лишь об одном — почему их так мало? Ведь помимо всех моих туннелей, у меня останутся свободны обе руки… На счастье, послышался стук в дверь — пришли проводник и продавец бутербродов с сыром.

— (тихое покашливание) Утроба — дочь моя, в общем-то, живот, а не то, что ты думаешь. Если она ненасытна, это печально, но милостью Божией всегда можно сесть на диету.

— (в истерике) Батюшка, почему вы мешаете мне исповедоваться?

— Отчего же? Покайтесь в своих грехах — я выслушаю вас, аки добрый пастырь.

— (кротко) Хорошо. Короче говоря, я поимела их всех. И святого старца, пытавшегося откреститься от меня, как чёрт от ладана. И подобного робкому кролику отрока. И женатого мужчину, хотя он жалобно скулил, взывая к Господу. Но Господь не пришёл к нему на помощь. И продавца, испуганно пахнущего сыром. И проводника, обещавшего бесплатный чай. Сгладит ли мой грех то, что всё происходило без презервативов?

— (профессионально) Дочь моя, тут вопрос двойственный. С одной стороны, церковь не поощряет употребление противозачаточных средств, ибо они препятствуют появлению цветов жизни. С другой — крайне сложно предположить, кого бы вы произвели на свет в финале столь откровенного разврата. Возможно, схожую ситуацию описывал Александр наш Сергеевич Пушкин, указывая: «Родила царица в ночь не то сына, не то дочь, не мышонка, не лягушку, а неведому зверушку». Презервативы здесь — не главный грех.

— (скрежеща зубами) А сам момент прелюбодеяния? У меня было пятьдесят мужчин!

— Я слышал много исповедей. По нынешним временам это мелочь, дочь моя.

— Да, я согласна, неделька выдалась так себе… обычно я сплю с семьюдесятью.

Короткая пауза.

— И вы специально пришли, чтобы рассказать об этом мне?

— Ох, батюшка, я такая счастливая… я всем рассказываю… и раввину, и мулле, и пастору. Вот что для вас как для священника плотский грех? Вы любили когда-нибудь женщину?

Довольно красноречивая тишина.

— (задумчиво) Знаете, не имей я достаточно большой духовной практики и не проведи я сотни исповедей, я бы подумал, что вы демон, посланный Сатаной для моего искушения.

— (короткий сухой кашель — как у человека, который чем-то подавился от удивления) Э… да ну что вы, батюшка. Я всего лишь скромная девушка, одержимая нимфоманией. Например, представляете, на встречу с вами я пришла абсолютно без нижнего белья…

— Бедность — не порок, дитя моё. Если нет денег на трусы — Господь не оставит вас.

Звук, определённо похожий на скрежет зубов.

— (шёлковым голоском) Батюшка… я сняла трусы вовсе не из-за бедности. А потому что хочу вас и умираю от желания. Возьмите меня прямо сейчас, в этой церкви… моё прекрасное юное фотомодельное тело, Вы монах, и вы не представляете, какие радости жизни я смогу подарить вам. Разве секс с богиней не стоит целого мира? Отдайтесь мне.

— (с доброй усмешкой) Девушка, ну это как-то даже скучно. Вы читали классику? Надо культурнее соблазнять. А вы сразу трусы на штандарт, как знамя. Почитайте Толстого, «Отца Сергия». Там всё очень витиевато. Ах, я вымокла, мне следует раздеться, чтобы высохнуть. И стук глубокой ночью в дверь — ах, я, кажется, заболела, вся горю, мне нужно лекарство, откройте, сударь, прошу вас. Вот это, я понимаю, соблазнение. И пусть Сергий устоял перед многоопытной светской львицей, он всё же согрешил, пал в объятья малоумной, но развратной купеческой дочки. Потому что она вела себя, как человек.

— (в полнейшем и катастрофическом ужасе) Батюшка, я…

— Мадемуазель, вы явились в Божий храм и ведёте себя, словно актриса из порнофильма. Да, я не смотрел, но осведомлён насчёт порно: как людям, никогда не бывавшим в Париже, известно, что он находится во Франции. Это не исповедь, а римейк «Отца Сергия». Только я, с вашего позволения, палец рубить себе не буду: у меня соблазна нет.

Шорох снятого платья.

— (рыдающим голосом) А сейчас? Батюшка, вы не поверите, на что мне пришлось пойти ради этой встречи. Вы даже понятия не имеете. Я в первый раз разделась перед мужчиной.

— (озадаченно) Полагаю, тем семидесяти мужчинам, ставшим вашими любовниками на прошлой неделе, не очень-то повезло. Дочь моя, вы тратите время понапрасну. Есть представители профессий, коих такими вещами не возбудить — как акушер и гинеколог. Иеромонахи из той же оперы. Вас не удивляет, почему в пост я хожу мимо витрин с огромным количеством окороков, ветчины и колбас, и меня это не волнует? Да, если есть зуд — следует почесать место, где чешется. Но лучше зуда не иметь вовсе: и я живу по такому принципу. Никто не шокирован, когда вегетарианец отказывается от копчёной грудинки, но все в благословенном ужасе, если священник не взял голую женщину.

Тяжёлый страдальческий вздох.

— Батюшка, право, не стоит сравнивать голую женщину с копчёной грудинкой.

— И то, и другое — бесовский соблазн, дочь моя. Разницы никакой.

Среди горести и разочарований Этельвульфа посетило другое внезапное ощущение — этот поп чего-то да знает. Иначе откуда ему ведать про равенство грехов прелюбодеяния и чревоугодия? Ведь копчёности в своё время изобрела целая группа лаборантов-демонов из соответствующего отдела — отсюда и тамбовский окорок, и прошутто, и хамон, и югославская сыровяленая ветчина. Кто-то слил ему инфу? Да, и такое может быть. Уфф, хватит предположений. Он сходит с ума. Почему не получается? Ведь и покойная Астарта говорила, в порнофильмах всё предельно просто.

— (слабо возражая) А скажем… борщ может быть бесовским соблазном?

— (непреклонно) Если в пост и с мясом — разумеется. Дьявол умён, и у него миллион способов погубить бессмертную душу, включая разновидность супа из свёклы: пусть многие и не верят в богатство извращений Сатаны. Вероятно, вы пришли ко мне по глупости, а если нет — невольно выполняете задание от Лукавого. Я не хочу винить вас… но для удобства дискуссии, пожалуйста, наденьте ваше платье в жутких розочках.

— (поспешно) Да-да, конечно, батюшка (резкое и быстрое шуршание). Всё в порядке.

— (одобрительно) Вы не хотите реально покаяться в своих грехах, дочь моя?

Серия крайне тяжёлых вздохов.

— Мои настоящие грехи, батюшка, паровоз не потащит. Я самое греховное создание в мире. Вот знаете, мне по работе доверили простейшую задачу. А я никак не могу её решить. Уж и так пробовала, и этак — бесполезно. Мной овладевает уныние. Вечерами дома я закуриваю трубку, завариваю чай и философствую о своей никчёмности.

— Работа? Да благословен будь Господь, проблемы в офисах сейчас у большинства населения, и люди думают, что снижение зарплаты — оно и есть Апокалипсис. Мне кажется, не стоит придавать этому большого значения. Дочь моя, вы менеджер?

— (краткое молчание) Да, в какой-то мере. И мне очень надо навязать одному человеку вещь, которая ему в принципе не нужна. В этом весь смысл современного бизнеса.

— Согласен с вами. Например, мне по десять раз в месяц звонят и рассказывают, какой у них классный интернет-провайдер. И без разницы, что я не хочу к нему подключаться. Им главное — продать контракт и отчитаться о проделанной работе. Я не могу такое благословить.

— (с придыханием) Понимаете, мне это ОЧЕНЬ нужно. Я мечтаю о повышении. Я уж и так пятьсот… то есть, простите, пять лет на одной и той же должности. Вервольфом завыть хочется. Нет, я понимаю — вероятно, вы не желаете быть архиереем или митрополитом, а то и патриархом… к тому же должность патриарха многие годы занята… гм… не будем говорить кем. Посоветуйте — что я могу сделать, дабы продать этому человеку ненужную вещь? Я, уж поверьте, наизнанку вывернулась — делаю всё, чего никогда бы не сделала.

— (кротко) Я не могу давать советы в таких вещах, дочь моя.

— (с неожиданной злобой) О да, кто бы сомневался! А разве эрпэцэ не продаёт веру, как редиску? Все эти свечки, иконы, ладанки и прочая фигня? In my humble opinion, церковь — самая успешная корпорация за всю историю человечества — не платит мало-мальских налогов, а доходы покрывают «Газпром», как бык овцу. Нестойких личностей уже начали сажать за оскорбление чувств верующих, возврат к славным «тёмным векам» не за горами: скажешь, что Бога нет, и тебя на дыбу потащат. Но, батюшка, задумались ли вы хоть раз — почему пастыри, призывающие к смирению, кротости с аскетизмом, — в золоте, с охраной, на «Мерседесах» и сажают за критику самих себя? Христос бы такое одобрил?

— (спокойно) Я этого не знаю, дочь моя. Хотите, помолимся вместе и спросим у него?

Резкий, прерывистый кашель.

— Нет, знаете, покорнейше благодарю — я лучше пойду. Мне что-то поплохело.

— Как пожелаете, дочь моя. Пожалуйста, не забудьте в другой раз нижнее бельё.

— Обязательно, святой отец.

Оказавшись на улице, Этельвульф долго не мог прийти в себя. Да уж, против этого терминатора с крестом не выдерживают и рекомендации древних демонов. Силы адские, он ведь ПОЧТИ заставил его молиться! Надо заглянуть в отдел колдовства, посмотреть, какие конкретно зелья рекомендуют, дабы противостоять религиозной пропаганде. Ладно, что паниковать. Опять не получилось. Мана из шарика Астарты растрачена зря, и для следующих масштабных действий (а уже ясно, что голыми руками попа не возьмёшь) ему придётся идти на поклон в Банк Преисподней. Но это потом. Сейчас следует поехать домой и привести себя в нормальный демонический вид — а то пара кавказцев уже пытались «склеить», завлекая на «бокальчик шампанского». Самое интересное — сосед Хамад куда-то пропал. Не иначе, обработал свою девственницу и загулял на радостях от выполнения миссии на трое суток. Да-да, всем везёт, кроме него… Что? Откуда посреди индустриального города взялся блохастый азиатский ишак? Трётся мордой об руку, громко, даже излишне навязчиво стучит копытами. Так, хороший пинок ему под зад каблуком туфли. Иди на хрен, ослик, не до тебя щас.

 

Глава 2

Заговор пуль

(собрание Коллегии Демонов, улица Ильинка)

Ввиду экстренного случая на этот раз ведущие архонты собрались не в Офисе, а в одном из учреждений, олицетворяющих символ власти Сатаны в подведомственной стране. Состав гостей был серьёзно расширен: присутствовали и Элигор, и губернатор Марбас, отвечающий за дела Украины, и даже редкий гость — герцог Данталион, управляющий религиозными делами на подчинённой восточным демонам территории.

Без присутствия посторонних глаз они могли побыть самими собой.

Встреча проходила в обитом чёрным бархатом подвале — благо все гости обладали кошачьим зрением и могли прозревать темноту. На алтаре из черепов вспыхнуло пламя, осветив личины присутствующих — они пришли сюда без костюмов из кожи. Жуткие звериные морды, поросшие густой шерстью, клыки и когти, поросячьи пятачки, витиеватые бараньи рога, змеиная чешуя, смрадное дыхание, пентаграммы на шеях.

В подвал ввезли больничную кровать с привязанной обнажённой девушкой.

— Она девственница? — шепнул Асмодей Данталиону.

— Увы, — ответил тот, пожав плечами. — Приходится работать с тем, что есть.

Жертва не сопротивлялась — из-за инъекции морфия она путала сон и явь. Данталион, выйдя к алтарю, благоговейно извлёк из саркофага в подножии позеленевший от старости меч с рукоятью из слоновой кости — согласно преданию, он принадлежал Великому Сатане. Лезвие было изогнуто волной на манер малайского кинжала крисс. Данталион, быстро шевеля губами, прочёл на латыни славословицу Дьяволу и, обеими руками перехватив рукоять поудобнее, вонзил клинок прямо в сердце жертвы. Девушка не издала ни единого звука: её тело затрепетало в конвульсиях. Присутствующие демоны, соблюдая очередь, испробовали по глотку ритуального кушанья. Много пить не стали — за столько тысяч лет бесовской деятельности они уже не могли употребить разом большое количество натуральной крови (без биодобавок, перца, сахара и прочих компонентов популярного среди демонов Кубы «коктейля Муэртэ»). Одна часть древних чудовищ страдала диабетом, перепив крови сладкоежек-султанов с Ближнего Востока, другая периодически лечила заклинаниями расстройство желудка, ибо кровь современных людей не так питательна и экологична, как жидкость из вен упитанных крестьян Средневековья.

На потолке засветилась неоновая пентаграмма.

Астарот встал, и все остальные поднялись вместе с ним. Худощавый (следствие модной диеты) демон развернул за спиной огромные драконьи крылья — полупрозрачные, как слюда, с когтями на кончиках. Его дыхание источало ужаснейший, удушливый смрад. Падший ангел был облачён в белые просторные одежды — давний знак траура в Аду.

— Слава и почёт моей бабушке, — прохрипел он. — Да покоится она в объятьях Сатаны.

— Слава и почёт! — мрачным многоголосьем отозвался подземный хор.

Слуга в бархатной ливрее разнёс между гостями поминальные бокалы из платины. Подняв кубки к свету пентаграммы, демоны заново пригубили кровь. Отставив свой бокал, Астарот умолк и завернулся в крылья — как гигантская бабочка в кокон. Согласно традициям Ада, он демонстрировал этим скорбь и полную отрешённость от мира.

Официальная программа панихиды закончилась.

Слово взял Асмодей — пиар-министр Коллегии Демонов, куратор печатной прессы, телевидения и управляющий киноконцерном «Асмодей Pictures». Говорить начала его средняя, человечья, голова. Две другие принадлежали быку, а также барану с тяжёлыми рогами. По полу подвала волочился массивный, источающий слизь драконий хвост.

— Соболезную искренне коллеге Астароту, — сказал Асмодей, кланяясь кокону. — Братья и сёстры, мы стали свидетелями вопиющего случая, какой происходит раз в сто лет. Посреди тёмной ночи, в толпе свидетелей, застрелен один из древнейших демонов, составляющих костяк нашего братства, присланный на Землю из зловонных глубин Ада, дабы человечество увязло в грехах. Это отвратительное убийство, посеявшее глупые слухи и даже, должен признать, разброд в сообществе бесов, до сих пор не раскрыто, личности заказчика и исполнителя не выяснены. Моё сердце пылает от негодования. Я любезно уступаю трибуну коллеге Элигору, контролирующему расследование убийства.

Головы переглянулись, и принц сел на подушки трона.

Как один из семи принцев Ада Асмодей восседал на престоле, Простые же архонты вроде Элигора довольствовались чёрными овечьими шкурами на полу подземелья. Демон Элигор склонился перед присутствующими, встав на одно колено. Он обладал воистину сказочным человеческим ликом, подобно прекрасному принцу из древних легенд (редкость среди адских существ). Свою внешность он часто и излишне маниакально улучшал — в частности, через хирургические операции и регулярные уколы ботокса.

— Соболезнования другу Астароту… по моему приказу дело взято на контроль Министерством внутренних дел, — сообщил он тихим, спокойным голосом. — Таким образом, к расследованию привлечены не только демоны, но и лучшие из людей, преданные нам телом и душой. Что я могу сказать? Богиня разврата Астарта убита с помощью специально выплавленной золотой пули, с отчеканенным на ней 666 раз древним проклятием. Анализ показал, что золото содержит чью-то кровь: наши лаборанты работают над составом ДНК. Каждому сидящему здесь известно — демона почти нельзя убить. Адское существо не лишается жизни посредством автоматического оружия, ножа, верёвки и любого количества святой воды… даже прямое попадание артиллерийского снаряда не причинит демону особого вреда. (поклон) Слава пиар-министру Асмодею — за тысячи лет нашего существования посредством легиона книг, басен, сказок и целой дивизии фильмов он сумел убедить человечество: бесы якобы страшно боятся серебра. И только мы с вами знаем, что этот металл для нас абсолютно безвреден… а вот золото…

Он сделал многозначительную паузу.

— Этот радиоактивный элемент изначально представляет опасность для всех демонов. Любая золотая пуля спокойно убьёт беса низшего, девятого, разряда. Для древних демонов ранение несмертельно, однако в совокупности с заговором пули путём особых заклинаний и частички крови летальный исход гарантирован. МВД устроило облаву на все ювелирные мастерские в Москве, стараясь выйти на след производителя пули. Это удалось — судя по качеству работы, орудие убийства произвёл Иосиф Гинзбург, владелец мастерской «Джана». Во время обыска обнаружены заготовки и других пуль… всего, как предполагается, по спецзаказу выплавлено больше сотни заколдованных экземпляров.

По подвалу пронёсся взволнованный шёпот.

— К сожалению, сам Гинзбург бесследно исчез, — продолжал Элигор, глядя во тьму. — Только поэтому я ещё не держу перед вами в своей руке голову заказчика. Предполагаю, что ювелир был убит, а его тело либо уничтожено, либо захоронено в неизвестном месте. Поиски продолжаются. Убийца тщательно подготовился к исполнению своего плана, он профессионал своего дела, и потому, увы, скорее всего смерть Астарты не последняя. Будьте осторожны. Со вчерашнего дня я утроил количество охранителей вокруг туннелей, дабы полностью исключить возможность новых прорывов. В связи с экстренной ситуацией я прошу у Коллегии особых полномочий — в частности, разрешение проводить обыски на квартирах у древнейших демонов, включая и меня. Иначе я не справлюсь.

Подвал взорвался рёвом и свистом. Элигор успокаивающе поднял руку.

— Я же сказал — включая и меня. Следствие подозревает — убийство Астарты организовано при помощи одного или нескольких демонов, рангом не ниже архонта. С золотом всё понятно, однако только «высшие» обладают знанием особых заклинаний для пуль. Смотрящий охранителей в ту роковую ночь, демоница Елизандра, предоставила нам весьма подробное описание внешности убийцы, но, увы, фоторобот — это не цифровая фотография. Нам необходимо учинить внутреннее расследование среди руководства Коллегии Демонов. И в первую очередь я бы обратил внимание на губернатора Марбаса. Уже не в первый раз — когда демон берётся за дела Украины, у него едет крыша…

Марбас, пылая яростью, поднялся с овечьей шкуры.

Он тоже изначально пребывал в стандартном человеческом обличье — и, благо умел превращаться во льва, в прежние времена носил львиную гриву. Впрочем, сейчас его голова была почти начисто выбрита, лишь с темени на лоб свисал длинный клок волос.

— Соболезнования брату Астароту, — прохрипел он. — Тяжесть государственных дел затмила разум уважаемому Элигору. Да, все мы отмечаем его заслуги на Кавказе, где десятки тысяч людей загубили свои бессмертные души. Ничуть не умаляя успехов дорогого коллеги, хочу сказать — легко взбаламутить горячий Кавказ: местные революции часто начинаются по причине несвежих чебуреков. Куда сложнее повергнуть в пламя Ада землю, где двадцать лет царила тишь да гладь. Но стоило мне занять пост президента — сотни мертвецов и танки в городах. Разве я не заслужил хотя бы почётную грамоту?

— Успехи по Украине не заслуживают даже хлопка в ладоши, — презрительно скривился Элигор. — Развязать гражданскую войну в стране, чьи граждане с древности взяли моду винить в любых своих проблемах граждан соседнего государства — это ли тяжкий труд? В местных виршах изуверствам Москвы подвергаются даже животные — вспомните поэму «слоника замучылы кляти москали». Войны до сих пор не было лишь потому, что демоны-регенты, управляющие территорией, втягивались в местные дрязги. Они переодевались в вышиванки и шаровары, начинали есть сало и макать галушки в сметану. Страшно сказать, коллеги, — на тамошних чёрных мессах вместо крови подают борщ!

Даже в темноте было видно, как побледнели лица демонов.

— Это серьёзное обвинение, — отозвался герцог Данталион — обладатель человеческого тела с красным плащом на плечах, в чёрном камзоле, кожаных штанах и в сапогах со шпорами (сплетники демонического общества втихую именовали его «Дракулой»). — Помнится, в прошлом году удалось разоблачить подобную секту среди молодых демонов. Эти извращенцы подпольно практиковали христианские обряды, вкушали красное вино, представляя, что пьют кровь Христову, а также тайно отмечали Рождество, надев разноцветные балаклавы. Дети мои… сие очень опасно. От борща до Иисуса один шаг.

Марбас что-то залепетал в ответ, но его уже никто не слушал. Началась откровенная ругань. Элигор, сев обратно на шкуру, улыбался, довольный произведённым эффектом.

Подземелье внезапно заполнилось грозным звериным рычанием.

— Хватит! — проревел Хаурес, он прибыл на совещание в виде леопарда с горящими, как пламя, глазами. — Вы собираетесь заниматься своими мелкими дрязгами? Какое значение имеет, что пьют во время чёрных месс, если нас начали убивать?! Совершенно ясно — палач на этом не остановится. Задумайтесь, кто опекает киллера? Это может быть как передел власти, так и заговор людей против демонов. Нужно быстрее со всем разобраться!

Пристыженные бесы умолкли.

Хаурес, наклонив пятнистую морду, поклонился кокону, где скрылся Астарот.

— Прости нашу мелочность, брат. Даже в момент траура по твоей зловещей бабушке мы ведём себя недостойно и выясняем — кто больше отличился, введя человечество во грех.

Астарот не пошевелился.

Это можно было бы принять отстранённость и прострацию, но многоопытный Хаурес сразу заподозрил — что-то здесь не так. Астарот шокирован скорее фактом гибели своей бессмертной бабки, чем впал в страдания: за десять тысяч лет кто угодно может надоесть кому угодно, причём хуже горькой редьки. Леопард бросился к соратнику и с силой раскрыл свёрнутые полукругом драконьи крылья. На пол мягко свалилась целая копна выпавших из головы демона волос. Тело Астарота, и без того не обладавшее излишками жира, превратилось в скелет. Траурные одежды из белых стали кроваво-красными.

И самое страшное — вместо смрада туловище беса издавало благоухание.

Воцарилась мёртвая тишина. Хаурес схватил в лапы кубок Астарота — на дне, в остатках крови, мерцали несколько золотых песчинок. Он рывком перевернул бокал: на пол упала последняя красная капля. У основания белела распечатанная на принтере записка.

В самом низу мелким шрифтом, но заглавными буквами была напечатана фраза:

ВАШ МИР ПРИНАДЛЕЖИТ МНЕ.

 

Глава 3

Палач

(Преображенская площадь, явочная квартира, 9-й этаж)

Как же приятно иметь невидимого друга! Дети часто придумывают себе таких друзей, чтобы сваливать на них вину за собственные шалости. Правда, тут слегка другая игра. Призрачный приятель выследил его, но не сдал охотникам. Помог. Предоставил квартиру, оружие, еду, деньги… и самое главное — подарил смысл существования. Да, его мучают вопросы — зачем он здесь, как сюда попал и почему… но не это важно. Он обрёл хозяина — и послужит ему верой и правдой. Хорошо бы, разумеется, лично пообщаться с неведомым благодетелем, заглянуть в глаза, поблагодарить за помощь и поддержку.

Только вряд ли это получится.

Человек зашёл в гостиную и посмотрел на себя в зеркало. Вот интересно. Казалось бы, он тут совсем недавно — а уже обжился и считает квартиру своим «домом». Люди быстро ко всему привыкают. Останавливаешься в отеле в совершенно чужом городе, а через неделю уже и говоришь на автомате: «Ну, я пошёл домой». Так и здесь, словно он и диван покупал в «Икее», и шкаф собирал собственными руками, и обои клеил с помощью приятеля. Тебя узнают в магазинчиках рядом с твоим жильём, и ты вежливо здороваешься с соседями по дому. Будто в самом деле приехал в здешние Палестины навсегда.

Как забавно получается.

Он не помнит, кто он такой. Забыл и своё имя, личность, собственную профессию. Даже вот когда сейчас глядится в зеркало — и то себя не узнаёт. Бородка. Седой ёжик волос. На вид лет пятьдесят — пятьдесят пять. В основном в таком возрасте мужчины похожи на тюфяк, набитый сеном, но у него дела обстоят иначе. Мускулистое тело. Бугры мышц. Острый, ястребиный взгляд. Вероятно, он был спортсменом или военным — отсюда и молниеносная реакция, позволившая вырубить девушку в киоске, и привычка к оружию.

Да и не только к оружию.

Он легко проник на собрание демонов, переодевшись в лакея-официанта. Идею о спецодежде подкинул невидимый друг, а для её получения пришлось сделать всего ничего — заглянуть на служебную квартиру графа Ипоса (ответственного за обслугу конференций Коллегии Демонов), пустить тому пулю из золота в лоб и запереть тело в шкафу: труп беса найдут далеко не сразу. Забрать образец спецодежды лакеев зла, явиться на собрание и незаметно подсыпать измельчённую в порошок пулю в бокал Астарота. Вышло смешно. Тот конвульсивно завернулся в кокон, потому что умирал, а все вокруг подумали — он так выражает скорбь по бабушке. Во всеобщей суматохе и панике скрыться легко, да и кто обратит внимание на рядового лакея? Анонимность закончена, враги наверняка осведомлены о его внешности — хотя бы благодаря той девице в цветочном киоске. Да пожалуйста, так даже интереснее. Кстати, где она сейчас? Вот бы навестить её и пообщаться. Как же круто всё меняется — ещё недавно жалкий, промокший, задыхающийся, он бежал в темноте от преследователей, а сейчас вершит судьбы мира.

Незнакомец вернулся в спальню.

Он взглянул на дисплей мобильного телефона — нет, пока ничего. Неведомый друг слал ему сообщения не с другого аппарата, а обезличенно — через Интернет. Выдвинув ящик тумбочки рядом с кроватью, он ссыпал на ладонь золотые пули и внимательно рассмотрел их — уже в который раз. Ну, скажите, пожалуйста. Штучная ювелирная работа — сам размещал заказ, отдавал купленные в банке слитки. Золото — металл, который идеально подходит для пули: мягкий по типу свинца, сплющивается при сильном ударе. А это — особая выплавка, Поверхность покрывают письмена на санскрите, «снаряд» сделан с трёхгранным бронебойным наконечником, как у штыка винтовки — внутри туловища жертвы пуля разворачивается, подобно цветку. Особенно, если стрелять в голову.

Кстати, у демонов в башке содержится нечто странное.

Кровь почти чёрная, это он уже понял… а вот наполнение… Пуля снесла графу Ипосу половину черепа… и внутри было всё, что угодно — но только не мозг. Клубок шевелящихся змей (пришлось вручную, ножом перебить гнездо), электронные чипы, травяная пыль, вроде остатков чая или табака, и жёлтая субстанция, похожая на желчь. Как можно этим мыслить? Непонятно. Правда, содержание головы покойника вполне объясняет последствия господства бесов на планете. Если в правительствах, бизнес-корпорациях, среди религиозных лидеров засели исключительно старые демоны с трухой вместо мозгов, тогда вполне логично, что в нашем мире творится полная жопа.

Он закрыл глаза, вспоминая труп Ипоса.

Редкое чудовище. Голова льва, лапчатые ноги с перепонками и пушистый заячий хвостик. Легко ли спланировать такого урода? Чувствуется, Сатана был редкостный затейник. Или Бог? Неважно. Кто-то из них, так или иначе, сотворил демонов, которых ему предстоит уничтожить. Седой человек внезапно похолодел от поразившей его мысли.

А может, его руку направляет сам Господь?

Ведь это не исключено. Он получает стихи из Библии и уничтожает нечисть. Разве это не знак, что он назначен сверху палачом отступников — карающим мечом Божьим? Возможно, Саваоф призвал его, дабы очистить мир от скверны и зла — он, именно он является светлым рыцарем в сверкающих доспехах, который… нет, что-то тут не состыковывается. Достаточно трудно представить себе Бога, который шлёт эсэмэски по телефону, посылает в банк за золотом, затем на квартиру со снайперской винтовкой и впоследствии к ювелиру — разместить заказ на пули. Для Господа такое поведение всё же довольно технично. Хотя… ему до сих пор кажется, что данные события — проверка, лишь тест «на вшивость» перед Главным Заданием. Вот когда он докажет свою покорность, дисциплину, исполнительность, тогда и получит в руки огненный меч для казни врагов Божиих. А что касается мелочности происходящего — да не так уж это и мелочно: за три дня «убрать» трёх древнейших демонов и благополучно остаться в зоне недосягаемости. Богу же свойственно развлекаться, почему бы со временем ему не внести в свои действия модернизацию — утомишься ведь без конца, как в Содоме и Гоморре, проливать с небес огонь и серу. Да и зачем? Сексуальные пороки уничтоженных городов из Библии сейчас настолько популярны в современных мегаполисах, что пришлось бы объять огнём целиком всю планету, а в ближайшие планы Господа это пока явно не входит. О, Боже мой, как мучительно тянется время в ожидании нового задания… Чем бы ему сейчас заняться? Пойти на ужин? Вызвать девушку на ночь? Прочно засесть с бокалом в баре?

Он лёг на кровать, как был — в костюме и ботинках.

В который раз закрыл глаза, пытаясь вспомнить. В голове — настоящий салат из тысяч компонентов. Яркие фары авто. Тьма. Рёв, как будто от турбин… кажется, взлетает самолёт. Фейерверки в ночном небе. Он стоит, запрокинув голову, держит за руку кого-то, кто ниже его. Женщина или ребёнок. Провал. Дальше память не пускает. Как он ни старался, прошибая стену лбом, пытаясь продвинуться — никакого толку. Лишь нечто крутится, движутся с криком тёмные лица, гремит салют и чей-то смех… а после…

Ничего. Совсем ничего. Пустота.

Он вдруг почувствовал страшную усталость. Кровать словно завертелась по кругу. Тело начало проваливаться в сон. Сколько же он не спал? Трое суток, а то и больше.

Дисплей телефона засветился мягким светом — пришла эсэмэска.

 

Глава 4

Адvertising

(Цветной бульвар, через двое суток)

… — Вот, бери… схвати прямо за серединку… я принесла тебе горячий кофе.

— Ох, да блин. Немудрено, что я с тобой разошёлся. Ты забыла? Я не пью кофе.

— Тьфу, точно — ты же англичанин. Хорошо, я выпью оба. Просто подержи стакан.

Этельвульф взял в руку бумажную ёмкость с ненавистным напитком и присел на скамейку. Елизандра плюхнулась рядом с ним. Даже в костюме из искусственной кожи было заметно, как она осунулась и подурнела: ну так естественно, костюм — всего лишь оболочка, его требуется подкрашивать косметикой, чистить зубы, завивать волосы и сбрызгивать парфюмом. Татуировка на плече начала стираться, ногти на руках облупились. Корнелий невольно проникся сочувствием. «Каждый так может влипнуть, — подумал он, глядя на бывшую любовницу. — И сколько ж ей теперь пахать на каторге? Наверное, пожизненно или как минимум пять тысяч лет — и то могут срок не скостить. Три демона погибли из-за её промашки — Астарта, Астарот и Ипос: вчера труп нашли, весь в паутине, пауки-птицееды по нему ползают… Если убийства продолжатся — может, и до казни дойдёт». На веку Этельвульфа бесов не казнили — однако все знают про особый закон: в исключительных случаях Коллегия Демонов может постановить о «распылении». Как именно происходит «распыление»? О таком, в принципе, лучше не спрашивать.

Елизандра смотрела в одну точку и угрюмо молчала.

Корнелий, как положено джентльмену, попытался завязать светский разговор.

— Я смотрю, каторга — это не так уж плохо, — жизнерадостно заметил Этельвульф. — Тебя сегодня отпустили с работы. Выглядишь довольно уставшей, но это ж не смертельно. Кстати, стоит хорошая погода. Предполагалось, что будет дождь, а вот довольно солнечно. Конечно, облака могут сгуститься, и это усугубит ситуацию, однако…

Елизандра повернулась к нему — кофе в стаканчике всплеснулся.

— Слушай, засунь себе в жопу свою британскую вежливость вместе с разговорами о погоде. Ты даже не представляешь, что я испытала за эти дни. Я, древний чистокровный демон, многократно отличившийся на дежурстве у туннелей, портила пасхальное тесто, лупила приготовленные к покраске яйца, испускала слюну на тротуар, чтобы поскользнулись бабки с куличами, и вызывала у девочек в храмах непроизвольное мочеиспускание. Ты хоть ощутишь, КАК меня унизили? О, конечно же, нет. Ты озабочен проблемами со своим попом: мы с Хамадом целые месяцы каждый чёртов день это слушали. Один-единственный раз я слажала, и теперь мной будут всю жизнь пол вытирать, словно опустившимся демоном-гастарбайтером из Аравии. Да, я тоже в статусе девятого разряда, но я же древнейшая, кровь от крови Сатаны, а первородные не опускаются до мелких пакостей. Я застала Античность, присутствовала при падении Иерусалима, видела своими глазами строительство Колизея… кстати, как и тут, римский мэр украл большую часть отпущенных на него денег. И блин, на что я теперь похожа?

«На круглую дуру, жующую сопли и бесконечно жалеющую себя, бедненькую», — едва не сказал Этельвульф, но всё же промолчал, сочувствуя бывшей любовнице. Да, такого и врагу не пожелаешь. «Надо её каким-то образом отвлечь, а то весь кофе в Москве выпьет».

И тут его осенило.

— Слушай, а зачем вообще нужно дежурство у туннелей? — спросил он. — Эта детская игра отнимает у Коллегии огромные силы, на наблюдение ежедневно кидают в среднем полторы тысячи демонов — двоих охранителей и одного смотрящего на каждый туннель. И даже ты как чистокровная не можешь попасть в охранители: туда берут только бесов особой консистенции, в виде смеси тени и облака. Так кто такие пришельцы, ты мне можешь объяснить? Инопланетяне или нечто похуже? Установка «Отражения» такова — мы ищем странных существ, которые якобы сотнями проникают в Москву через воздушные туннели, и если их не блокировать сразу по прибытии, возможны масштабные бедствия. Почему? Как полукровка и демон низшего разряда я не имею доступа к полной информации. Да, ты недавно лично видела пришельца, тебе я верю. Но прости, мне кажется, это просто формальный, совершенно бесполезный ритуал, каковых тысячи. Ну, вроде того, что нам издревле по «Скрижалям Сатаны» положено мастурбировать перед выходом из дома на работу, старинная зарядка для демонов, обычай освежиться грехом Онана. Вспомни гвардейцев в медвежьих шапках, несущих караул в Лондоне у дворца королевы. Если случится настоящая атака террористов, разве эти изнеженные существа с антикварными ружьями смогут дать отпор врагу? Ты подвела меня к крамольной мысли, что игра — это реальность. Кого именно в таком случае вы ловите, скажи мне честно?

Лицо Елизандры заледенело. Она оглянулась по сторонам.

Щека костюма чуть сморщилась — следовало подновить провода, обеспечивающие игру эмоций на лице. Вокруг гуляли парочки, девушки с колясками, пожилая женщина в зелёном пальто увлечённо ела мороженое. Демоница моргнула сразу обоими глазами.

— Ангелов, — еле слышно шепнула она на ухо Этельвульфу. — Мы ловим ангелов.

От неожиданности тот сдвинулся влево и чуть не упал со скамейки.

— Ну да, конечно, — усмехнулся Корнелий. — А ещё кого — инопланетян?

Елизандра смяла в руке стаканчик с остатками кофе.

— Думаешь, это всё сказки? Я тоже так считала, пока не поучаствовала в своём первом дежурстве, незадолго до сожжения Москвы монголами Бату-хана. Ангелы, конечно, всегда разные по внешности (на этом моменте демоница почему-то передёрнулась), но тот классический образ я запомнила навсегда — как будто это вчера случилось. Ангел точно сошёл со страниц Библии… я была уверена, что он уничтожит нас, порвав в клочья.

Этельвульфу вновь стоило усилий удержаться на скамейке. От неожиданности он поднёс к губам стаканчик с ненавистным кофе и отпил остывшей горько-сладкой жидкости.

В мозгу чуточку прояснилось.

— И как он выглядел? Такой здоровый буйвол? С мечом и крыльями?

Елизандра отрицательно покачала головой.

— Нет. Это не был ангел с карающим мечом, а скорее херувим. Юноша с золотистыми кудрями, в белой длинной рубашке до пят… очень сильно напуган и не оказал никакого сопротивления охранителям. Когда они проникают через туннели, то забывают своё прошлое, энергия забирает память, нечто вроде временной амнезии. Им нужен месяц, чтобы восстановиться и вспомнить всё. А наша задача — перехватить их, не допустить воспоминаний. Потому что впоследствии с ними не справиться. Ангелы жутко сильны.

По спине Корнелия побежали мурашки.

— Получается, я целые столетия пребывал в неведении… искренне думал, что все дежурства — сплошная игра вроде «Зарницы». Церемониальные караулы, ловля переодетых актёров… до меня лишь тогда дошло, что это серьёзно, когда ты впала в истерику из-за бегства пришельца. Сразу закрались подозрения. Почему ты не говорила мне раньше?

— Повторяю — это секретная информация, — устало сказала Елизандра. — Полукровкам её знать ни к чему, ведь они наполовину люди. А ты думал, можно верить всем словам, что изрекают с трибуны Коллегии Демонов? Напрасно. Они убеждают полукровок: охрана туннелей сугубо формальность, военные учения. Законы Сатаны покоятся на незыблемом убеждении — одни лишь демоны правят этим миром. И если официально признать наличие ангелов — знаешь, к чему в итоге это приведёт? Точка зрения архонтов: никакого Господа Бога на небесах нет. А тут вдруг выясняется — ангелы сотнями прорываются из туннелей в наш мир. Будь уверен, начнётся разброд. С пришельцем в зените могущества не справится даже целый легион бесов, И что дальше? К сильным тянутся — никто не любит слабых. Появятся соратники ангелов, которые перейдут на их сторону: судя по всему, уже один такой и нашёлся. А это означает начало гражданской войны среди демонов, Корнеша…

Этельвульф, передёрнувшись, залпом выпил кофе.

— Сатана всемогущий, да ты изменила мою жизнь в одну секунду, — медленно, чеканя каждое слово, произнёс он. — Значит, ангелы и вправду существуют. Тогда мне абсолютно непонятно — они наверняка в курсе, что у туннелей дежурство… зачем без конца лезть в одну и ту же точку, зная, что тебя обязательно поймают? Они попадают на Землю, не только будучи физически слабы и больны амнезией, но и при полном отсутствии ума?

Елизандра саркастически развела руками.

— Вот уж чего не знаю, того не знаю. Возможно, у них нет выбора — туннели одни и те же, они не меняются, поэтому с небес тупо пачками шлют посланцев в надежде, что хоть один прорвётся. Логика железобетонная, ибо как минимум два таких случая имели место: в 1883 году в Индонезии и в 1945 году в Японии. Прорвавшиеся сквозь туннели ангелы практически вошли в полную силу, и… да, их уничтожили, но погибли десятки тысяч демонов, в основном местных ракшасов. Первый случай замаскировали как извержение вулкана Кракатау между Явой и Суматрой, а второй — как знаменитые авианалёты на Хиросиму и Нагасаки. Понимаешь, пришлось устроить ядерные бомбардировки, чтобы погубить этих ангелов. Иначе они бы захватили власть на Земле, уничтожив нас.

Корнелий рукавом куртки вытер холодный пот со лба. Он откровенно боялся задать этот вопрос, озвучив проблему. Но промолчать в данной ситуации было бы губительно.

— Если есть ангелы… — произнёс он еле слышным голосом. — Значит, существует и Бог?

Елизандра посмотрела на экс-любовника долгим пытливым взглядом.

— Это мне тоже неизвестно, — устало заметила она. — Честное слово, я сама хотела бы услышать — да или нет? С кем именно мы боремся? Но боюсь, точного ответа не дадут даже архонты. Просто так было всегда, сколько я себя помню — и много, много раньше моего появления на свет. Известно одно. Есть туннели, по которым на Землю перемещаются существа с кодовым именем «ангелы», одержимые единственной целью — уничтожить владычество демонов на планете. Возможно, они хотят устроить передел сфер, усилить своё влияние, чтобы хоть кто-то попадал в Рай, а не только в Ад. Потребовать свою долю в получении душ человеческих. Имя их босса для меня безразлично. По моему мнению, он в любом случае не столь могущественен, как утверждает церковь в рекламных проспектах. Иначе ангелы давно бы уже победили.

Корнелий не ответил.

Он пристально вглядывался в прохожих. Женщина в плаще с ребёнком лет пяти в синей курточке, довольная, смеётся, ямочки на щеках, говорит по телефону. Алкоголик на соседней лавке — ему уже совсем хорошо — размышляет, у кого бы испросить денег на «рюмашку», подойдя и доверительно дыхнув в лицо, сказать: «Помоги, не хватает». Вот парень, сосредоточенно смотрит на планшете сериал. Толпа туристов, обмениваясь шутками, идёт к цирку — фотографироваться с бронзовой фигурой Никулина. Узбеки в киосках жарят самсу с бараниной. Искрится водой фонтан в центре сквера.

— Слушай, — устало спросил Этельвульф. — Ты никогда не думала — зачем мы здесь?

— То есть? — поперхнулась Елизандра.

— Ну вот вообще, — туманно объяснил Корнелий. — Понимаешь, мы делаем всё, чтобы ввергнуть человечество в пучину греха. Всячески усложняем ему жизнь, пакостим в крупном и в мелочах. Планируем государственные перевороты, землетрясения, цунами и погодные катаклизмы. Строим столь кривые шоссе, дороги и мосты, что сразу видно — их делали чокнутые адские существа. Интригуем, чтобы на «Евровидении» побеждали бородатые трансвеститы. Вот ради чего нужны подобные изыски? Они ж свои души губят уже в яслях. А мы организуем конкурсы, соревнования, из кожи вон лезем. Кто нас сюда послал? Кто дал нам первоначальное задание? Сатана? О да. Сказочный персонаж с рогами, в чьи деяния мы формально верим, как христиане в своё божество. Неизвестно, кем мы созданы. Непонятно, когда первого беса из Ада прислали на Землю: лишь десять процентов демонов находятся в Аду, а все остальные — на Земле. Нам следует улыбаться, работать и не задавать неудобные вопросы. Но для чего мы превращаем людей в говно?

Елизандра, успокаивая, ласково обняла его за шею. Искусственные губы раздвинулись в мёртвой улыбке. Он почувствовал исходящий от подруги запах застарелой паутины.

— Так они и без нас говно, — кисло сказала демоница. — Хотя, разумеется, среди гуманоидов есть и прикольные создания. У меня были люди-любовники, у тебя, я полагаю, тоже. Дабы не вызывать подозрений, «Скрижали Сатаны» предписывают бесам ходить в гости к людям, завязывать с ними дружбу и даже жениться. Многие живут вполне себе в любви до глубокой старости… человеческой, конечно, а затем инсценируют смерть. Когда последний раз ты был у людей в гостях? По регламенту, положено хотя бы раз в месяц.

Этельвульф серьёзно задумался.

— Я, если честно, в России не очень люблю ходить в гости, — промямлил он. — К русской кухне привыкнуть сложно. В Лондоне сядешь за стол, чашка чаю, лёгкие печенья, изящный молочник с топлёным молоком. А тут? Сели — ну-ка быстренько бутерброды, к бутербродам настрогаем салатов, откуда ни возьмись — сразу водка. Рассказали анекдоты, потрепались про работу, потом про леди… то есть ледей. В общем, как говорят местные джентльмены, «про баб-с». И сколько же тут пью-ут… Да, я англичанин, меня этим не удивишь. Однако не будь я демоном — у меня бы печень однозначно не выдержала. О'кей, ты права — надо напроситься к кому-нибудь в гости, может, к той же Юле с работы. Хотя я наполовину человек, всегда сторонился людей. Иной раз демоны порядочнее, чем они.

Елизандра легко поднялась с лавочки.

— Мне пора, — уныло сказала она. — Перекинули на новую рекламную программу — Адvertising. Переоденусь в пенсионерку, нацеплю очки и седой парик, буду в магазинах и электричках, в очередях убеждать старушек, что Ада никакого и нет, жить надо сейчас, пускай гуляют, пьют водку и снимают себе дедушек. Докатилась, блядь. Ещё немного — пугалом в детский сад засунут. Ладно, сама виновата. Расслабились за семьдесят лет, и я отвыкла, почти уверилась — в игру играем: вот и заключила пари с охранителями, что заманю ангела на свет, как мотылька, возьму голыми руками. Поделом мне, дуре адской.

Наклонившись, демоница поцеловала Корнелия в щёку. Тот вновь ощутил запах тления.

— Я тебе позвоню, — пообещала Елизандра.

— Будь так любезна, — отрешённо ответил Этельвульф.

Он не оглянулся ей вслед, окончательно погрузившись в думы об ангелах.

 

Глава 5

Отверженные

(предположительно, где-то на проспекте Мира)

Хамад осторожно выглянул из-за угла. Слава Иблису, тьма просто кромешная. Оно-то и хорошо. Ему приказано принести товар, и он на верном пути — пусть и рискуя своей жизнью. В конце концов, что такое жизнь, когда… а, хватит, не будем. Лишь за эту услугу ему помогут избавиться от ужасных проклятий, превративших бытие в сущий кошмар.

А вдруг у него припадок ясновидения и он скоро очнётся?

Хорошо бы. Мысленно взывая к помощи Иблиса, Хамад заскользил ногами по липкой поверхности. В воздухе висел запах горелого мяса, наполняя пространство удушливыми газами. Слышался вой ветра: менее опытный демон, пожалуй, уже дрожал бы от ужаса. Двигаясь короткими перебежками, не уставая восхвалять зло, раджим добрался до огромного деревянного столба, примерился… и обхватил дерево руками и ногами. Прислушался — ни звука. Тишайше выдохнув, он пополз вверх. Главное, ни в коем случае нельзя расслабляться. Монстры здесь. Они никуда не делись и всё так же разевают огромные рты с блестящими от слюны белыми зубами. Они способны схватить его в любой момент, и тогда почти не будет шансов уйти живым, Исход противостояния с чудовищами по большей части один — смерть. Содрогаясь всем телом, он обонял запах собратьев, чьи тела гниют по всему периметру опасной зоны. Хамад не первый, пришедший сюда. Тишина и тьма обманчивы — в их утробе поселился кошмар.

Уфф, отлично. Он-таки сумел забраться наверх.

Демон прислонился к фарфоровой, разрисованной синими цветами стене, вытер выступившую на губах слизь. А вдруг всё пройдёт нормально? В это время суток монстры появляются редко, их царство — утренняя заря и вечерний закат: когда, рыча от нетерпения, они приходят сюда на водопой и пиршество. Бросок. С десяток шагов влево, затем поворот… ага, вот и башня из чистого хрусталя… но не следует там останавливаться, ноги увязают в липкой жиже, идти становится всё труднее, к горлу подкатывает тошнота. Как тяжко. Он не должен умереть. Нет, Иблис рогатый, только не сейчас. Чарующий запах издали сводит с ума, руки и ноги подёргиваются в мелких конвульсиях. Ему хочется, УЖАСНО хочется пойти в этом направлении, упасть в прелесть лицом, кататься, как кот после валерьянки, и кричать от наслаждения. Нет, НИКОГДА. Он пробежит мимо, сцепив челюсти, чего бы это ему ни стоило. Хамад знает, куда зовёт запах, и не поддастся соблазну. Неподалёку от башни в скрюченной позе лежит труп. Раджиму хочется вглядеться в мёртвое лицо, он заставляет себя отвернуться. Ни к чему это — погибшему товарищу уже ни поможешь. По мере приближения к цели тела мертвецов начинают множиться. Вот один, уже бывалый, с вислыми усами, рядом распростёрся другой, совсем мальчик, молодая девушка лежит на спине, подогнув в предсмертной судороге ноги. Какой кошмар… И почему он раньше не задумывался о подобных вещах? Самолюбивая скотина… так-то Иблис наказывает его. По щеке демона скатилась непрошеная слеза. Судя по количеству трупов, здесь расположен самый опасный рубеж. Ещё одна короткая перебежка по липкой грязи, повисший мрак среди причудливых высоких башен. Поле, полное мёртвых тел убитых соратников, ловушки чудовищ, протянувшиеся вверх зловещие стеклянные столбы — и бездна ужаса, повисшая в ночном воздухе. Силы иссякли, однако искомый товар уже почти рядом. О подземелья адовы, неужели Хамад спасёт себя? Иблис прекраснейший. Да! Да-а-а-а-а! Раджим упал на колени перед фарфоровым алтарём с жертвоприношениями и судорожно запустил руки по локоть в запасы деликатесов, набирая как можно больше. Его едва не стошнило. Чудовища до отвратности пресыщены и ленивы. Им не приходится охотиться ночами, чтобы не умереть с голоду. Увы, эта планета принадлежит им. О, как же ты был слеп, глупец Хамад! Греши больше, чтобы Иблис возвратил тебе истинный облик… иначе…

В глаза ему ударил яркий свет тысяч прожекторов.

Чудовище, превосходящее Хамада размером в тысячи раз, взревело жутким голосом:

— Маша! Твою мать, тут опять таракан! Яд не действует! Сейчас я его тапком пришибу!

Хамад шарахнулся, и в тот же момент земля под ним вздыбилась, содрогаясь от страшного удара — демона подбросило вверх упругой волной. Рухнув с полуметровой высоты, перебирая лапками по клеёнке, залитой сладким чаем, он истерически заметался посреди чашек и бокалов на высоких ножках, не выпуская кусок бисквитного торта. В воздухе послышался свист, и стол снова сотрясло — Хамад, во всю глотку славя Иблиса, в отчаянии прыгнул чудовищу на лапу (оно завопило дурным голосом), оттуда спланировал вниз и что есть силы побежал к помойному ведру. Послышалось пшиканье — вслед беглецу полетело белое облачко. Демон в ужасе догадался: дихлофос, смертельный газ, применяемый чудовищами в обход любых международных конвенций. Со слезящимися глазами, надрывно кашляя, он влетел в нору слева от помойного ведра и понёсся вперёд, не чуя под собой всех шести ног. Лишь добравшись до первого блок-поста, Хамад перевёл дыхание. Ему не верилось, что он ушёл живым. В глазах двоилось, а лёгкие разрывало, словно туда щедро насыпали молотого перца чили, но он ещё явно дёшево отделался.

Случайное превращение в осла запустило цепную реакцию.

Он не смог, как обычно, автоматически превратиться в человека по истечении десяти минут: тем и опасны неконтролируемые обращения, что часто происходит сбой. Спустя сутки ситуация оставалась на прежнем уровне — он не выходил из образа осла. После страшного момента, когда брат Корнелий, находясь в образе сестры, отверг его на пороге церкви (вряд ли, если уж откровенно, в этом следовало винить брата Корнелия — тот пребывал в состоянии внутреннего расстройства и не узнал бы даже мать родную, а не то что соседа, с коим съел тонну шашлыка), Хамад собрал в себе последние остатки маны, дабы переместиться из образа длинноухого существа во что-нибудь другое. В городе Москве лучше быть бродячей собакой, чем ишаком. По крайней мере, при виде собаки никто не задаётся вопросом, что тут делает это животное и не позвонить ли в полицию? Маны оставались лишь жалкие крохи. Он прочёл заклинание и… обратился в таракана.

Новый сбой, уже второй в череде превращений.

Хамад слышал о таком и раньше. Это называется — «застрял», когда ты без конца превращаешься в различных животных и не способен вернуть себе человеческий облик: требуется стороннее вмешательство. Один знакомый демон Хамада, находясь в джунглях Индии, от испуга (на него прыгнул тигр) поочерёдно превратился в слона, затем (затоптав тигра) в лошадь Пржевальского, зебру, кабаргу, пятнистого кабанчика и лемура. В образе лемура он оставался сорок лет, блуждая по джунглям, пока на него не вышла поисковая группа демонов: увы, к тому моменту знакомый одичал и реагировал сугубо на бананы. Ох, да вот только теперь ему и ясно — лучше бы оставаться ослом. Ишаку удивляются, однако его никто не боится. Он необычен, но не противен, невзирая на свои размеры. Да, издаёт неприятные звуки (ишачий рёв далёк от сладчайшей музыки), да, плохо пахнет. Однако женщины при виде длинноухих не визжат, как оглашенные, а мужчины не стараются прихлопнуть ишака газетой. Таракан — тварь мерзкая, про него даже детские поэты пишут ужасы. Насекомое не обитает в саду орхидей — живёт среди отбросов, питаясь всякой лажей. Человечество объявило им самую настоящую войну и уничтожает любыми доступными методами — включая уже вышеупомянутые газеты и тапки, дихлофос (в тараканьих кругах этот газ цинично именуют «дохлофосом»), плюс хитроумные ловушки с ядом. Не жизнь, а самый настоящий научно-фантастический блокбастер, где ты добываешь себе еду со смертельным риском на полях, полных трупов собратьев: ежесекундно опасаясь появлений чудовищ-великанов, обладателей громовых голосов.

Но главный кошмар состоял вовсе не в этом.

За свою жизнь Хамад (о чём горько теперь сожалел) уничтожил сотни, если не тысячи тараканов — всеми возможными способами, включая такие зверства, как подавление ботинком и обливание кипятком. Оказывается, это вовсе не бездумные и противные насекомые, чьё земное предназначение состоит из трёх пунктов — пожрать, поспать и сдохнуть. Увы. В подполье (причём в буквальном смысле) обитала самая низшая, отверженная каста демонов, настоящие парии, попираемые ногами как людей, так и демонических братьев: сотни тысяч изгнанных из верхнего мира существ. Среди них и подобные Хамаду — застрявшие, не сумевшие принять нормальный облик после обращения в животное, и проклятые, низверженные в бездну тухлятины и грязи, и урождённые тараканами старые демоны: да-да, оказалось, изначально есть и такие. Здесь-то и царил самый настоящий Ад. Уже давно сотрясла подземелья кровавая гражданская война, и тысячи храбрых воинов пали в борьбе за обладание остатками протухших бутербродов с колбасой и крошками пирожных. Подземное царство разделилось на сектора. Центральные области с самыми лучшими ресторанами (и соответственно, самыми качественными объедками, включая благоухающие объедки китайской и французской кухни) контролировали проклятые. Озлобленные, одичавшие, осатаневшие (в худшем смысле слова) тараканы — которым больше нечего было терять. Они научились выживать, обходя ловушки, а многие выработали иммунитет к ядам. «Спальные» районы перешли под власть застрявших — там пусть и не столь сытно, ибо в панельных домах часто живут пенсионеры, зато достаточно безопасно: у неимущих нет денег выкуривать тараканов дорогими спецсредствами, кроме бьющих по большим площадям, но неудобных тапков. Старых сдвинули в Подмосковье: хоть они не утратили способности колдовать и даже обладали энным количеством маны, великаны с тапками наперевес противостояли любым артефактам. Самое главное — старые торговали рецептами заклинаний. Это и было жизненно необходимо Хамаду. Иначе он не пошёл бы ночью в логово монстров, чтобы внести плату за магическую помощь — кусочек киевского торта, ценившегося среди тараканов так же, как в мире людей ценится золото. Кашель усилился. Хамад прислонился к стене и сел, сжимая в ослабших лапках торт, бессильно шурша хитиновыми крыльями.

Он справился. Ему и на этот раз повезло.

Таракан-прусак на блок-посту сочувственно пошевелил усами. Он видел и не такое…

Зачастую, когда его братья возвращались из битвы с великанами, совсем молодые особи ложились на пол, укрывались гниющими листьями свекольной ботвы и умирали от последствий дихлофоса. Да и у него самого из шести лапок осталось лишь четыре.

— Водички дать? — участливо шепнул прусак. — Свеженькая, качнул из водопровода.

Хамад слабо кивнул. Вода придала ему сил, и он поднялся, опираясь на стену.

— А ты парень крутой, — с уважением сказал таракан. — К этому торту за сутки сорок наших ходило, никто назад не вернулся — небось лежат там лапками кверху. Новичкам везёт, что и говорить. Будь осторожнее с наваром, слух пойдёт, что пацан добычу принёс — могут на тебя «наехать», долю потребовать — у нас таких «осы» называют. Сам съешь или бабе отнесёшь? Бабы наши сладкое любят, за тортик сразу обслужат, не сомневайся.

— А девственницы есть? — без надежды спросил Хамад.

— Охренел? — отрезал прусак. — Ты чего, брат? У тараканов вообще нет девственной плевы.

— Так я и знал, — со злостью ответил раджим.

Он привычно дохнул в трубку и подождал результата теста. Отлично, зелёный.

Махнув на прощание лапкой, Хамад зажал торт в челюстях и быстро пополз по коридору. Кругом шуршали коллеги. Могильщики тащили сухие трупы, результат недавней чумы из-за применения отравляющих веществ. Эх, сколько ж говорили молодняку — не лезьте на вкуснятинку, что призывно пахнет, — там не только яд, но и бациллы, в мгновение ока уничтожающие целые поколения. После вспышек страшнейших заболеваний, когда половина населения в центральных районах вымерла от чумы, а коридоры забились штабелями мертвецов, всюду встали санитарные кордоны. Если тест показывал, что таракан заражён и является «зомби», лучники-снайперы убивали его сразу — вместе с офицерами блок-поста: неудачники гнили вдали, распространяя сладкий запах отравы. «Э, выберусь отсюда — ни в жизнь больше таракашу не раздавлю, — сокрушался Хамад, проползая по зловонному туннелю. — Буду всегда конфет-монфет им ставить и такой добрый очень буду, да. Ну, то есть злой, но в хорошем смысле». Пару раз ему на пути попались приблатнённые «осы», однако весть о хождении за тортом на Поле Мёртвых распространилась по всему подземелью, и тронуть храбреца никто не смел. «Осы», одетые в полосатые свитера а-ля Фредди Крюгер, почтительно расступались — ведь он вернулся из преисподней, где бурлят моря дихлофоса и шастают великаны с тапочками. Хамад понимал — они уже давно забыли, что когда-то являлись демонами: и ему было страшно.

Раджим добрался до заветной двери. Перевёл дух.

Изнутри доносился восхитительный аромат — пахло жареными свиными рёбрышками, вьетнамским супом пхо бо, салатом оливье, шарлоткой с яблоками и прочими дивными вкусностями. Хамад положил торт к ногам, потёр обе лапки и деликатно постучал.

 

Глава 6

Бог волков

(Кутузовский проспект, один из сталинских домов)

Каим озабоченно посмотрелся в зеркало. Повернулся — сначала правой щекой, затем левой, М-да, начинает морщить, пора задуматься о заказе нового костюма. Человеческая кожа положена ему по статусу, её приятно носить, она — символ власти и могущества архонта, не говоря уже о моде. Залезешь в Интернет, так куча демонических сайтов предлагает «человечку» кустарной выделки, в основном африканского или азиатского производства… люди там дёшевы. Конечно, вместе с костюмом понадобятся и новые документы, и рабочее место в другом банке (Каим с начала XX века предпочитал работать в финансовых организациях, ибо попросту обожал иметь дело с деньгами), но за такой мелочью дело не станет. Отдел одежды и дизайна подберёт из каталога любую кожу, какую он пожелает — Каим предпочитал шкурки не малолетних вертихвосток, а зрелых женщин: пусть обладательниц такой кожи и труднее похищать. Главный минус человеческой кожи — она стареет, невзирая на инъекции ботокса и дубильных веществ. Искусственную кожу дорогих сортов можно проносить целый век: хотя правилами Коллегии Демонов такое запрещается — столетняя бабулька, сохранившая свежесть школьницы и ноги фотомодели, выглядит пугающе. А Каим любит натуральность.

Бес вытащил коробочку с надписью «Диор». Припудрил нос.

Вот так оно лучше. Усовершенствовать лицо с помощью хирурга-демона (человек упал бы в обморок, обнаружив под кожей пациента кучу чипов, электродов и искусственных вен) тоже не возбраняется. Другое дело — хлопотно всё это. Закажешь новый костюм, подкорректируешь пластикой с силиконовыми протезами (грудь, губы и ягодицы), потом одежду к нему подбери… свежая женщина — свежий гардероб, лифчики, платья, туфли… Всё старое придётся раздавать или выбрасывать — как обычно после инсценировки смерти. «Труп» хоронят открыто, честь по чести — кожу либо натягивают на пластмассовый каркас, либо набивают соломой: иногда в толпе пришедших на похороны присутствует и сам демон, но уже в новой одежде — откровенно ухмыляясь сквозь слёзы.

Сегодня важное совещание. Ему нужно хорошо выглядеть.

У Кайма жёсткий ежедневный график, ни одной свободной секунды. Подъём, как обычно, в шесть утра. Он выслушивает свежие новости от демонов-порученцев: в Южной Корее затонул паром, в Турции взорвалась шахта… и там, и там сотни трупов, чудесная работа отдела природных катастроф. Бои вокруг Донецка и Луганска на Украине — десятки убитых, ну, Абадона, отвечающий за войну, всегда старается на «отлично», он только с американским ракетным ударом по Сирии оплошал. Ничего, парень ещё наверстает.

После утренних новостей всегда следует завтрак.

Демоны так созданы, что им надо есть. Конечно, умереть с голоду они не могут, но от недоедания появляется сонливость и раздражительность. Обычно на стол ставили маленький котелок с горящими углями (в честь факта, что все бесы прибыли сюда из Ада) и сырое, истекающее кровью мясо. Каим ввиду женственности образа сидел на диете, и, хоть исправно разжигал по утрам угли, предпочитал вкушать овощи на гриле. «Фигура очень важна, — объяснял он знакомым по Коллегии Демонов. — Пускай я могу обеспечить себе стройность и молодость парой заклинаний, это в какой-то мере жульничество. Власть над миром достигается не колдовством, а силой личного мироощущения». Бесы пониже рангом бледнели и с уважением кивали, хотя в большинстве своём не понимали столь сложных оборотов, как «личное мироощущение». Демон Каим умел удивлять, и его ум был воистину женским — он полагался скорее на чувства, волю случая и сиюминутную смекалку, нежели на долгие и нудные математические расчёты. Именно он создал сценический образ бородатой женщины — Кончиты Вурст, в качестве злого духа овладел её телом и легко победил на «Евровидении». «Традиционно среди адских существ мало внимания уделяется искусству, — объяснял бес Каим впоследствии в интервью изданию „Вестник Преисподней“. — А между тем напрасно. Посудите сами. Небритое существо в женском платье берёт первое место в конкурсе, и мы сразу имеем букет смертных грехов. Большинство людей, особенно церковники, испытывают гнев, остальные конкурсанты — зависть, а некоторые… конечно, немногие, но всё же — сладострастие». — «К этому — сладострастие?» — брезгливо удивился корреспондент. «Поразительно, что вы не владеете ситуацией, — со снисходительностью, свойственной архонту в отношении к младшим бесам, обронил Каим. — Сынок, двадцать первый век таков, что возжелать женщину с бородой фактически естественно и даже законно. Напротив, если ты её не желаешь — да это ж хрен знает что такое. В глазах общества ты придурок, психически больной на всю голову, злой гомофоб и уроженец Российской Федерации. Безусловно, пока есть небольшие сложности с популярностью среди мирян таких извращений, как секс с запечёнными в кокосе летучими мышами… но поверьте, отдел прелюбодеяний работает над этим денно и нощно, не покладая хвостов, копыт и прочих рабочих органов».

К курированию попсы другие архонты относились весьма брезгливо.

Считалось, что это полное убожество (и, в общем-то, так оно и было), посему нормальный демон должен пестовать и раскручивать группы блэк-метал, где на тёмных стильных обложках красуются изображения монстров, любовно выписанные пентаграммы, перевёрнутые кресты и тексты в стиле «Зарежьте скорее всех этих грёбаных христиан!» — Безусловно, такими сладостными вещами заниматься куда приятней, чем конкурсами типа «Евровидения» или очередной «Фабрики звёзд». Однако много ли живёт на свете поклонников блэк-метал? Да они на концерт в клубе тысячу человек едва собирают. А вот сотворение таких кумиров населения, как Дима Билайн или Стас Мешайлов, повергало в грех миллионы. Правда, Коллегия Демонов и на сотом обсуждении не пришла к единому мнению — грех ли человеку в принципе слушать музыку, каковая по сути своей полное говно? Одна часть бесов считала, что это как раз и отражает суть адских существ на Земле: ухудшать жизнь людей, дабы они круглосуточно кушали говно. Другая заверяла — подобное мнение разочаровывает, ибо если человечество поглощает говно, но уверено, что это сахар, то теряется и сам смысл наказания. Каим как раз поддерживал развитие попсы. Как древний демон он пребывал в полной уверенности — попса пусть и медленно, но в итоге погубит мозг человечества, превратив его в свору пляшущих обезьян.

Надо просто ждать, торопиться некуда.

Он жалел, что не родился самкой — женский образ ему откровенно нравился. Земля вообще создана сугубо для женщин — больше женских магазинов, женской одежды, женских книг, основные покупатели — именно дамы. Тот же лифчик в среднем имеет двести тысяч вариаций, в отличие от семейных трусов. А удаление волос с тела? О, да тут можно из воздуха создать мегакорпорацию, изобретая новые бритвы и новые крема. Для чего нужны нефть и газ, когда есть женщины? Вот уж, воистину необозримые возможности для выкачивания денег: лица женского пола сильнее подвержены влиянию греха — это подмечали и средневековые инквизиторы. Безусловно, заслуги других демонов в мучениях жителей России не подвергаются сомнению. В Москве часто говорят, что идиотские развязки на шоссе строили криворукие мутанты: а ведь так оно и есть. Или спутниковая система навигаторов ГЛОНАСС, где водитель вместо Тверской улицы в итоге приезжает на окраину Жмеринки. Или убогий отечественный «Йотафон», стоивший дороже айфона. Падение самолётов, крушение поездов, авария в метро. Даже странно, что никто из людей не догадался — ведь именно такие вещи и подтверждают существование демонов: по крайней мере, на просторах России. Но… достаточно сконструировать мальчуковую поп-группу — и масса женщин (включая искренне верующих) воспылает к ним плотской страстью. Изобрести губную помаду, лифтинг-крем или свежий парфюм — и миллионы сгубят души за обладание этой новинкой. Про айфоны и говорить не стоит — Стив Джобс (если быть точнее, демон Фокалор в его образе) создал универсального женского губителя душ. В исключительно редких случаях, когда женщина отказывается подписывать договор с Дьяволом (обычно роль Сатаны играли самые низшие демоны, наспех переодетые в театральный реквизит с оленьими рогами), на белый свет появляется айфон — и всё, против главного инструмента сил зла не устоит даже монахиня. Фокалор, избавившись от прежней личины, сейчас присматривает себе новую кожу — и, говорят, благоволит к формату модельера. Война и политика? Не смешите, честное слово. Землю сотрясали и Столетняя, и Тридцатилетняя, Первая и Вторая мировые войны, И что, цивилизация распалась, уничтожена, среди радиоактивного пепла бродят чудом уцелевшие козы? Ничего подобного. А вот российская попса, новая линия увлажняющего крема для лица и продукция фирмы «Эппл» вполне способны уничтожить мир.

Каим не рассуждал — есть Сатана или нет.

Если бы хотел — он узнал бы тайну за одну секунду, ибо с доисторических времён являлся хранителем Манускрипта. Но зачем? Лучше фантазировать, чем знать наверняка. Возможно, демоны появились сами по себе, как все создания мира, — сначала были инфузории, потом рыбы выползли на берег, потом у них появились ноги и они стали обезьянами — теория забавная и смешная. Может, демонов создал Бог. Может, Сатана. Может, они вообще вылупились из яиц, как инопланетяне, какая разница… Ясно одно — хватит поклоняться Дьяволу как несуществующему созданию. Под Офисом расположен Зал Рукоположений, где демонов официально производят в следующий разряд. Там стоит Трон Вулкана — кресло из застывшей лавы и прессованного пепла — на нём, согласно мифам, восседал сам Вельзевул. Полно тех, кто истово верит — князь тьмы обязательно вернётся на трон, чтобы править рогатым народом, который сам же и сотворил.

Блин, да чушь это всё собачья.

Существуй Дьявол в реале — он бы уже давно вернулся, ибо Земля погрязла в грехе и всецело принадлежит демонам: даже если Сатана давно раскаялся в грехах и ушёл созерцать свою внутреннюю злобную сущность в пещеры гор Тибета. Бесы положили бы планету к копытам Властелина, перевязав подарочной ленточкой. А если его до сих пор нет… значит, он либо мёртв, или идиот, каких свет не видывал. Трон Вулкана пустует 20 тысяч лет, ему кланяются на всех чёрных мессах, словно там и вправду кто-то сидит. Да чем они лучше людей, из года в год тупо поклоняющихся своим невидимым богам? Им давно нужен лидер. И, похоже, этот лидер наконец-то явился. Неизвестный заговорщик, уничтоживший трёх древнейших демонов из семидесяти двух — и готовый убивать дальше. Коллегия Демонов в ужасе. Убожества, они не хотят задуматься. Долгожданный мессия явился спасти сообщество бесов от смуты, овечьего блеяния, вечных споров и нерешительности. Для управления адскими созданиями не нужна парламентская республика. Им давно требуется диктатор. Такой, каким мог бы быть Сатана. Сегодня, на сборище Коллегии, он открыто выступит за переговоры с неизвестным. Пусть они выполнят его желания, какими бы те ни были. Человек или демон? Не суть важно. Он построил воистину дьявольскую интригу — и потому достоин сесть на Трон Вулкана.

Бесы с удовольствием станут целовать ему руки.

Зачем бороться? Впервые за тысячелетия, после убогой порчи куличей на Чёрное Воскресенье, тонн мелких пакостей, подкладывания в магазины несвежих салатов, организации вялых перестрелок на границе Перу и Эквадора, наконец-то появляется ЛИДЕР. Неважно, чего он хочет. Надо дать ему желаемое — сразу и без разговоров. Вот поэтому-то сегодня Каим рискнёт аккуратно вправить мозги остальным. Коллегиальное правление, погрязшее в бесконечных интригах и выяснениях, какой грех лучше, как именно их подсчитывать и как правильно заставлять людей грешить, Волкам нужен предводитель стаи, или, в данном случае, бог: иначе это не волки, а зайцы. Почему имя Сатаны не может быть титулом, как император или король? Они выберут себе бога.

И коронуют его Великим Сатаной.

Может быть, тогда он и заглянет в Манускрипт — древнюю бумагу, передающуюся от хранителя к хранителю, повествующую о происхождении демонов. Сейчас её всё равно нет под рукой — Каим спрятал Манускрипт у своего человека вместе со строгими инструкциями, кому отправить шкатулку, и даже оставил аудиозапись. Он осторожен: демоны не вечны — едва узнав об убийстве Астарты, он позаботился о Манускрипте на случай своей смерти. Шкатулка попадёт в надёжные руки, а там уж пусть её новый хранитель решит сам за себя: желает он знать главную тайну Земли или всё же нет.

Постукивая невысокими каблуками туфель-лодочек, Каим вышел из своего дома. Охранники на блок-посту (демоны в виде пенсионеров, выкладывающих на столике домино) встрепенулись, начав разглядывать окрестности. Один из них быстро скастовал заклинание, и местность окутал лёгкий, но вполне достаточный туман, способный закрыть обзор вероятному снайперу. Небрежно кивнув демонам, Каим сел в серую «Инфинити», заботливо поданную к подъезду личным шофёром. Тот повернул ключ зажигания.

Взрыв сотряс весь квартал.

Из окон соседних домов радужными брызгами, подобно водяным фонтанчикам, вылетели стёкла: шар дыма и пламени взметнулся к облакам. Потрясённые демоны, бросив костяшки домино, смотрели, как на листья деревьев оседает искрящаяся золотая пыль… Откуда-то сверху к ногам беса в тренировочном костюме спланировал бумажный самолётик. Он машинально поднял его, развернул линованный лист и прочёл:

 

Глава 7

Байк Преисподней

(улица Вавилова, примерно в самом начале)

Этельвульф подготовился к визиту с уверенностью, граничившей с отчаянием. Как англичанин он долго и со вкусом выбирал костюм — из двух имеющихся. В итоге остановился на чёрном, словно на похороны. Кредит — дело очень ответственное, Корнелий позвонил в Банк Преисподней заранее, и ему назначили строго определённое время. Есть на свете ангелы или нет — неважно, его миссию со священником никто не отменял. Он чисто побрился (так, что муха на щеке не удержится) и сбрызнулся одеколоном High Energy. Облачившись в белую рубашку и костюм, повязав чёрный галстук и надев шляпу, демон ощутил себя в Лондоне девятнадцатого века. Подумал, не захватить ли зонтик для полноты образа, но отказался от этой мысли — дождя сегодня не обещали. Вызвал по телефону такси — ехать в таком виде на метро Корнелий посчитал кощунственным: лучше он простоит пробках, но зато прибудет к цели неизмятым, как и подобает джентльмену. Центральный офис банка «Зелёный», ссужающий демонов кредитами на ману, разумеется, формально обслуживал людей, но Этельвульф знал правила игры. Прибыв на место, он прошёл в отдел депозитов, предъявив охране красный ключ. Дождавшись, пока его оставят одного, прочитал бесплатное заклинание: в стене открылась ниша. Маленький, сверкающий кнопками лифт вёл в подвал, где расположился офис Банка Преисподней. Практически всё одинаковое, только после зелёного наверху в подвале резал глаза ярко-красный цвет. К Корнелию тут же подошла демоница-блондинка с бейджиком, улыбаясь широкой казённой улыбкой. По виду полукровка, как и он сам.

— Могу я вам помочь? — задала она банальный, но ожидаемый вопрос.

Этельвульф приподнял шляпу.

— Миледи, — произнёс он изысканно вежливым голосом. — Какой сегодня чудесный день, не правда ли? С утра было не то чтобы жарко, но в то же время не совсем холодно, и…

— Вы по поводу кредита? — бесцеремонно прервала его излияния демоница.

— Да, — выдавил из себя Корнелий. — На осуществление миссии… малость поиздержался.

Адское создание перестало улыбаться.

— Вам в шестое окошечко, — сообщило оно так пресно, как только могло. — Возьмите талончик в автомате и ждите своей очереди. Специальный менеджер обслужит вас.

Автомат, что удивительно, работал; как и банкомат для передачи маны в углу. Этельвульф усмехнулся при воспоминании, как чертыхаются люди, бегая от одного зелёного ящика к другому и видя на экране восклицательный знак со словами «Не обслуживается!». Сколько ругательств, сколько матерщины, сколько грехов! Банкоматами занимался отдел алчности — там работала особая летучая бригада невидимых бесов под командой Маммоны, перемещавшаяся от одного «объекта» к другому и уничтожавшая программное обеспечение. Вот трудная, но достойная работа. А не как у него.

Взяв талон с профилем Сатаны, он присел на стульчик.

Народу в помещении хватало — желающие оставляли искусственную кожу в гардеробе этажом ниже и пребывали в естественном образе. Махая руками и хвостами, толпились дэвы и шайтаны из Средней Азии, кропотливо переводившие себе домой ману — путём примитивнейшего колдовства. Подходишь к банкомату, прикладываешь карточку к специальному устройству, и оно «выкачивает» ману. Затем демоница-бухгалтер (как у людей, в очках и строгом костюме) кастует особое заклинание по переводу магической субстанции бесу-получателю в любой части земного шара. Естественно, на это колдовство тоже расходуется мана — вот она-то за счёт клиента идёт как процент, «Какое же говно этот двадцать первый век! — грустно подумал Этельвульф. — Даже такое взращённое на крови девственниц древнее таинство, как чёрная магия, и то низвели до уровня картонного контейнера из-под „биг-мага“. Недаром в Коллегии всерьёз обсуждали возможность эксперимента — установления в Москве и Нью-Йорке автоматов по продаже души — „грехоматов“. Человек подходит, выбирает желание — богатство, слава, смерть врага. Кладет на подставку палец и получает укол одноразового лезвия с анестезией. Полученной кровью подписывается контракт с Дьяволом и распечатывается через отверстие внизу „грехомата“. Какой там вызов Сатаны среди ночи, запах серы, громовой голос, пентаграмма на полу и вкус запретного плода? Всё просто — продал душу, распишись, отвали. Не удивлюсь, если „грехоматы“ установят уже в следующем году. Потребители найдутся». Рядом с шайтанами, нервно переругиваясь, собрались мелкие бесы-чародеи — им мана требовалось для мероприятий в сфере личного бизнеса. Согласно постановлению Коллегии Демонов, любое адское существо могло уйти в частное предпринимательство — скажем, открыть по франшизе ресторан «Макдоналдс» и ввергать людей в грех чревоугодия (повышая смертность от сердечно-сосудистых заболеваний), построить стриптиз-бар, да и попросту стать владельцем магазина ёлочных игрушек, продавая шарики с замаскированными пентаграммами. Правда, торгашей в среде демонов презирали. Как и менеджеров. Как и сценаристов сериалов. Как и всех остальных. Считается, если демон не сделал карьеру среди людей, то он совсем дурак.

«Как, собственно, и я сам», — мысленно унизил себя Этельвульф.

Вот кого не было в Банке Преисподней — так это пенсионеров. Поскольку бесы не старели, на пенсию они не выходили, и их прошлые заслуги не учитывались. Иногда на собраниях чертенят появлялись демоны-ветераны, которые рассказывали о былых победах — например, вдохновении царя Ирода на резню младенцев в Иудее: у Корнелия даже был автограф от организаторши сего действа — египетской демоницы Нефтиды. Причём Нефтида действовала по старинке: пришла к царю ночью, нашептала ему на ухо — и пожалуйста: от демона девятого разряда сразу поднялась до третьего, с набором суперских заклинаний, безлимитной маной, возможностью создавать себе дворцы. Увы, Корнелий не столь тонкий психолог и знаток человеческой натуры, дабы увлечь за собой массы идеей всеобщей резни. Он вот лишь попугайчика растерзал, да и то не помогло.

Но и мана ведь — не решение всех проблем.

Да, с её помощью можно сотворять предметы из воздуха, подчинять людей, управлять стадами домашних животных, вызвать слабенькую бурю, грибной дождь. Однако ясновидения она не дарует. Будущее узнать нельзя, в душу к любому человеку не заглянешь, мысли не прочтёшь, даже погоду на завтра не выяснишь. Вот поэтому-то Коллегия Демонов и напоминает стайку слепых щенков, тычущихся во все углы в тщетных попытках вычислить проникшего на Землю ангела и его загадочного покровителя. Это только у христиан гадалки получают инфу от Дьявола, а в реале… Владей сатанинское воинство даром ясновидения, жизнь на Земле упростилась бы многократно. Уж Этельвульф бы точно знал — подобьёт он своего попа на грех или нет.

— Номер двести восемь «дэ!». Повторяю — номер двести восемь «дэ»! Вы оглохли?

Корнелий, схватив талончик, подскочил к окошечку.

— Да, я слушаю!

— Вы вот именно, что НЕ слушаете, — операционистка смерила демона презрительным взглядом. — Пройдите в отдел кредитования, налево — вас давно ожидают.

Радостно поблагодарив девицу, Этельвульф поправил галстук и вошёл в указанную дверь. Там было жарко — искусственные камины у красных стен имитировали атмосферу Ада. За рядами «конторок» сидели клерки — бес сразу увидел табличку N208D. Обладателем стола являлся ливийский демон в обличье шакала, один из потомков Анубиса. Собачьи глаза быстро оглядели Этельвульфа, и бес предложил ему садиться.

— Здравствуйте, меня зовут Каннеби. Говорите, но учтите — моё время ограничено.

Другого приёма Корнелий не ждал — специалисты Банка Преисподней по совместительству работали в «Зелёном», а там проникаешься презрением к клиентам.

— Мне бы кредит, — робко улыбнулся Этельвульф, ненавидя себя за раболепие.

— Вижу, что не жениться, — снисходительно произнёс Каннеби. — На какие цели? Приобретение призрачной колесницы для демонов девятого разряда не допускается — перемещайтесь своим ходом. Кредит на промышленное выращивание марихуаны мы готовы рассмотреть, это сейчас популярно. Ну и кредит на исполнение миссии… но сложно, сразу предупреждаю — как у людей ипотека. Какой вариант выбираете?

Корнелий с трудом унял внутреннюю дрожь.

— Э… мне бы… значит… как раз… кредит на исполнение миссии… да… э…

— Прикоснитесь вот сюда, — прервал его демон. — О'кей… теперь ещё раз.

Каннеби просканировал указательный палец Этельвульфа и взглянул на экран.

— Батюшки! — он пригнул к голове собачьи уши. — У вас миссия на соблазнение священника? Сатана всемогущий, вы что — совсем мышей не ловите? Это ж как два пальца об асфальт. Всё равно что у ребёнка трехлетнего конфетку отнять… и значит…

— Хватит! — неожиданно для себя рявкнул Корнелий — да так, что на них оглянулись бесы с соседних столов. — Я пришёл к вам за конкретным кредитом, и давайте обсуждать ману, а не мои личные качества. Посмотрел бы я на вас, поручи вам соблазнить святого!

Собачьи глаза вновь уставились в лицо демона.

— Святые — тоже люди, — сообщил Каннеби. — Стоит хорошенькой девочке снять трусы, и…

— Да я уже снимал! — нечеловеческим голосом взревел Этельвульф.

На этот раз уже оглянулась практически вся комната. Демон съёжился.

— Э… в смысле… — попытался оправдаться он.

— Неважно, — махнул лапой бес Каннеби. — Поверьте, я не хочу в это вникать. Ладно, стало быть, кредит на исполнение миссии? Что ж, посмотрим вашу кредитную историю.

Этельвульф замер, Он откровенно надеялся на чудо. Клерк оторвался от экрана, и на собачьей морде появилось своеобразное подобие усмешки. С клыков повисла слюна.

— Вы уже брали кредиты, — сказал он. — Причём неоднократно. Смотрите, три года назад, десять сиклей маны. Взято под постановку порноспектакля «Спальня банкира Прохорова», в сценах заявлены четыре оргии, льготный процент для творческого колдовства. И что? Спектакля как не было, так и нет, а коллекторам, вышибавшим с вас долг, вы жаловались на падение интереса к порно и бесплатное скачивание в Интернете.

Корнелий молча уставился в стол.

— А на что в реальности была израсходована мана? — клацнули собачьи клыки. — Доклад коллекторов гласит: большинство средств вы потратили в кутежах в «Адской Кухне». — После этого вы полтора года выплачивали долг мелкими пакостями — на выпускных вечерах толкали пьяных школьниц в лужу, портили им бантики и рвали колготки.

Зал снова обернулся. Этельвульф был готов провалиться сквозь землю.

— Так кредит же надо отдавать, — промямлил он. — Тут уж знаете, пойдёшь и сиденья в дощатых деревенских туалетах подпиливать, чтобы хоть крупиночку маны обрести. Но я вернул выданное мне вещество, причём с процентами. Можно ли надеяться…

— Вот тут ещё, — неумолимо заявил шакал Каннеби. — Предыдущий кредит. Определённо махинация. С помощью вашего знакомого Мурмура-младшего вы подделали электронное досье, повысив себе ранг, и получили кредит на покупку призрачной колесницы «Хеллрайд-Pathfinder». Это соглашение было аннулировано, вас заставили вернуть ману, а Мурмур-младший избежал наказания благодаря своему отцу… да хранит его Сатана. И, наконец, самый первый случай, восемь лет назад. Кредит на двадцать сиклей маны. Обещали накатать сценарий тупого, гнусного и одновременно популярного сериала, пробуждающего в людях самые низменные чувства. Сценарий так и не написан, снова выбивание долга коллекторами, снова штрафная отработка… уж не буду говорить где.

Демоны в комнате цинично заулыбались.

— Я тогда только пришёл в сценаристы, — кисло сказал Этельвульф. — Это я уж впоследствии понял, что установка Коллегии Демонов верна: в кино и на телевидении люди делают столь потрясающее говно, что бесам нет смысла вмешиваться — они не выдержат конкуренции. Оказалось, мой сериал недостаточно плох, а труд в творческом коллективе людей предусматривает большие расходы. Пришёл на новое место — выставляйся. День рождения — выставляйся. Двадцать третье февраля — выставляйся. Уволился — выставляйся. Работать в Москве в принципе никаких денег не хватит.

— Вы думаете, у нас иначе? — сказал ему потомок Анубиса. — Всё то же самое, даже хуже. Сотрудникам «Зелёного» надо поддерживать имидж успешного менеджера и вне работы: водить девушек в кафе, дарить им цветы, приглашать в кино. Вы хотя бы полукровка… а вам известно, сколько денег и маны уходит на поддержание в приличном состоянии костюма из искусственной кожи? Однако я не выцыганивал обманом кредиты и не растрачивал их непонятно на что. Откуда Банку Преисподней знать, какие махинации вы произведёте со ста сиклями маны, которые нахально просите на выполнение миссии? Что именно вы можете предоставить в обеспечение своего кредита, сэр Этельвульф?

Из шакальей пасти на стол капнула пена.

— Я демон с тысячелетним стажем, — с достоинством произнёс Корнелий. — И происхожу из древнего британского рода. Возврат долгов у джентльменов считается обязательным. Я понимаю, что покрыл себя позором в случае прошлых кредитов. Но неужели Банк Преисподней не учтёт мои прежние заслуги? В рамках Дней Зла, когда каждый бес должен в знак преклонения перед Сатаной совершать добровольные пакости, разве не я устроил задымление в Московском метро? А кто подсыпал сахар в баки семи снегоуборочных машин, чтобы те не завелись в снежную бурю? И, наконец, вы знаете Тину Канделябки? Честное слово, первоначально это был мой проект. Я придумал создать телеведущую, повергающую людей в ужас одним своим видом. Завистники «увели» план буквально у меня со стола, вы же знаете, в мире демонов интриги грузят мешками. Поверьте, моя миссия исключительно важна для меня. Я хочу, нет… я мечтаю перейти в следующий разряд и приносить людям как можно больше вреда. Внутренняя гнусность моя такова, что ужаснулся бы сам Баал-Хаммон. Мне жизненно необходимы качественные и дорогие заклинания высших уровней, чтобы создать для священника больше соблазнов. Клянусь Сатаной, я верну кредит. Умоляю. Пожалуйста, сэр.

Каннеби чуть поколебался, но тут же тряхнул головой, как бы сгоняя наваждение.

— Простите, мана не бесконечна, — сообщил он лающим голосом. — Вы показали себя как недобросовестный заёмщик. Сто сиклей маны — крупная сумма, такое количество вещества демоны вашего уровня обычно отдают семьдесят лет: примерно столько люди выплачивают ипотеку. Да, суть бытия бесов — это обман, но Банк Преисподней не станет рисковать с демоном, бездарно растратившим предыдущие кредиты. Есть ли у вас залог в знак своего сволочизма? Какое ужасно злое дело вы могли бы совершить для гарантии?

— Я… мы… — заблеял Этельвульф. — Как насчёт переворота в Кыргызстане?

На бумагу с его заявлением со стуком легла печать.

В полном оцепенении, Корнелий наблюдал, как на бланке возник пылающий круг, где проявился силуэт с рогами, а затем леденящая кровь надпись — ОТКАЗАНО.

— Переворот в Кыргызстане сможет устроить даже пара кошек, — изо рта шакала свесился розовый язык. — Ввиду отсутствия гарантий кредит вы не получите. Следующий!

На улице Этельвульф подошёл к киоску и машинально купил безвкусную сосиску с водянистой горчицей. Что ж, примерно такой ответ он и ожидал услышать. Наивная надежда на чудо не оправдалась. Видимо, чудеса случаются только для грёбаных ангелов, бесам не стоит о них и мечтать. Ну, что ж… он знает, куда сейчас пойдёт. У него в обрез запаса маны, но для невидимости на 48 часов хватит. А больше, в принципе, и не нужно.

 

Глава 8

Сафари

(Красная площадь, Водовзводная башня)

Элигор, как обычно, опоздал на встречу. Он специально никогда не приходил вовремя, давая гостям осознать цитату из Гоголя: «Чин такой, что можно постоять». И если среди демонов он не был главным, то среди людей — очень даже, Элигор всегда и всем улыбался, сохранял вежливость, но иногда мог врезать крепким словцом. Демон обожал устраивать пресс-конференции, чаепития с творческой интеллигенцией, пивные посиделки с коллегами из мировых лидеров и прямые линии с народом. Дело было вовсе не в его общей доступности и простоте. Люди для Элигора являлись существами из зоопарка — далёкие и забавные, стоя на задних лапках, они уморительно вертят хвостом у решётки, прося кинуть им что-нибудь пожрать. Развлекуха такая, словно съездить на сафари. Положительные чувства от общения со зверьками и прикольные фото гарантированы.

Войдя в зал, демон обворожительно улыбнулся.

Гости встали, послышались аплодисменты. Элигор обвёл помещение взглядом: он приказал, чтобы на встрече не было телекамер, но всегда лучше проверять самому.

— Прошу садиться, — любезно сказал демон. — Наливайте чайку, будьте как дома. Я очень рад всех видеть. Каждому, господа, персональное «здравствуйте» и глубокий поклон.

Творческая интеллигенция взволнованно зазвенела чашками и забулькала чайниками. Элигор умел нравиться, он всегда говорил то, что люди хотят слышать — за эту замечательную способность его обожал народ. На прямых линиях у демона часто просили подарки и разные суммы денег, и он никогда никому не отказывал. Ведь и полному дураку ясно — легче раз в год публично подарить ребёнку конструктор «Него» и увеличить рейтинг до 90 процентов, чем выделять миллиарды баксов на новые детские сады.

Гости робко жевали печенье, ожидая инструкций.

Их не покидало ощущение провинциалов из далёких деревень, вдруг приглашённых в парижскую оперу. Торжественная атмосфера, лепнина на потолках с позолотой, зелёные кожаные полукресла, реконструкция от ведущих итальянских архитекторов и мейсенский фарфор внушали трепет, уважение и ощущение, что больше тебя сюда уже не позовут.

— Вкусно? — ласково спросил Элигор.

— Очень вкусно, — хором ответил ему зал. — Огромное спасибо.

— Ну, вот и славненько, — растёкся в улыбке демон. — А теперь, дорогие мастера культуры, мой первый вопрос будет к киношникам. Простите, в домашней обстановке я буду выражаться без экивоков, по-семейному. То, что вы снимаете, — недостаточное говно.

В воздухе повисла лёгкая, но ощутимая тревога.

— Как это — недостаточное? — тонким голосом удивился один из гостей, старенький, но боевитый режиссёр-патриот Михайло Бесофан. — Вполне-таки совершенно определённое говно, ваше высокопревосходительство. Люди страдают, плюются, даже даром с торрентов не качают, в кино на наш фильм человека под пистолетом не загонишь. Это ли не показатель? Ежели желаете по-другому — так надо, батюшка-благодетель, для поддержки российского кино особенную государственную программу ввести. Чтобы обязать зрителя под страхом тюремного заключения смотреть по три российских фильма в месяц. Иначе знаю я его — как пить дать, продастся, подлый, Голливуду окаянному.

Гости согласно закивали головами и степенно закрестились.

«В случае твоих-то последних фильмов — не то что под пистолетом — если всю семью в концлагерь отправишь — и то в кинотеатр не пойдут, — грустно подумал Элигор. — Для зрителя здесь работает правило — лучше сразу сдохнуть, чем провести два часа в жутких мучениях. Сколько ни объясняй — не понимают, только денег без конца просят. Вот интересно, если я ему через стол сейчас пачку евро брошу — ртом поймает или нет?»

Он с трудом удержался от соблазна совершить это действие.

— Да я ж не спорю, — произнёс он привычно тихим и мягким голосом. — С задачей снимать говно вы отлично справляетесь, тут вам равных в целом мире попросту нет. Но ведь надо же, чтобы это ещё и смотрели. Иначе теряется сам смысл съёмки подобных фильмов.

Ему очень хотелось добавить, что он ежегодно отчитывается в Коллегии Демонов, и там большинство архонтов крайне недовольны качеством российской кинопродукции. Говну надлежит быть упакованным в красочную обёртку с клубничным запахом, а не являть свой вид со вкусом публично и напоказ. Часто уже ясно по одному лишь трейлеру, что на фильм ходить не надо. Продюсеры из американских демонов в Голливуде (в основном людоеды-вендиго) «закон обёртки» соблюдали хорошо: сценарии для фильмов писались за два часа на коленке, но благодаря спецэффектам зрители с аппетитом кушали говно.

— Смотрели? — с удивлением переспросил другой режиссёр, небритый мачо Владимир Машинко. — Не слишком ли круто? Мы кладём свой талант на съёмку, жёстко соревнуемся, кто больше потратит государственных денег и кто наиболее громоздко, скучно и нудно снимет фильм. Ваше высокопревосходительство, разве культура с этим не справляется? Мы несём духовность и нравственность, а Голливуд своими блокбастерами только смердит. И верно, неплохо бы прокат их фильмов ограничить. Сердце болит за Россию, когда видишь, как глупая молодёжь толпами на «Трансформеров» ломится.

Творческая интеллигенция возмущённо забурлила.

— Это Америка во всём виновата, — высказал мысль добрый старичок Бесофан. — ЦРУ интригует наверняка. Вороги ж спят и видят, как нашу культуру подкосить. «Годзиллу» на экраны выпустили, Сатану зелёную с пастью алчущей, а ведь предсказал её появление классик Радищев: «Чудище обло, стозевно, лайяй и булькай». Ничего, Господь Вседержитель нас не оставит: сокрушим их, злыдней, святым крестом да высокодуховной фильмой… скажем, про житие праведного Серафима Саровского. У меня и сценарий есть, и бюджет всего в двести миллионов долларов. Православная публика театры разорвёт.

Элигор в очередной раз понял, что его призывы бесполезны. Пускай он — некоронованный властитель этой страны и может творить всё, чего душе угодно, творческая интеллигенция в России неподвластна даже демонам, ибо всегда слушает только себя. «Надо бы разогнать их к свиньям и одних бесов в „Асмодей Pictures“ посадить, — автоматически улыбаясь, подумал Элигор. — Вот взять телевидение — там людей вообще ни одного нет, только чертей держат. Зато всё чётко и по порядку — выпускают полностью размягчающую мозг жвачку, полный аншлаг, бешеные рейтинги, пипл хавает и просит ещё. Нет, неправильно Коллегия Демонов кино и сериалы на откуп людям отдала».

— Житие Серафима Саровского — это, разумеется, то, что нам надо, — Элигор сохранял любезность, но на сей раз его улыбка была вымученной, словно у него разом заболели все зубы. — Думаю, следует также экранизировать обстоятельства Крещения Руси и тяжкую долю патриарха Тихона… лучше на каждую ленту по три часа, как «Список Шиндлера». Чем фильм длиннее, тем больше вероятность умных отзывов критиков и получения «Оскара». Денег из бюджета не жалко. Это мы зарплаты урежем или пенсии — ничего, потерпят… а вот на Серафима Саровского — завсегда: на том стояла Русь и стоять будет.

Творческая интеллигенция взорвалась аплодисментами.

Элигор сохранил на губах тонкую улыбку. Общеизвестно, чем кончились все эти Законы Божии, посты и строгости в 17-м году, когда тот же народ-богоносец тысячами церкви разрушал. Неплохо бы провести аттракцион по второму кругу — и, похоже, дело продвигается. Скоро всеми этими православными фильмами, законами об оскорблении чувств верующих и прочим букетом прекрасностей людей доведут до белого каления — тогда, как и при большевиках, можно лениво «стричь» купоны и утирать рога завистникам в Коллегии Демонов. Разгром оппонентов руками их же сторонников — что может быть виртуознее? Вот где изощрённая интрига, игра разума и хитроумный полёт мысли, настоящая Византия (в Константинополе при династии Ангелов Элигор занимал должность севастократора и откровенно скучал по прошлому). Режиссёры сидели смирно, смачивали в чае губы и напряжённо улыбались. Если бы не Элигор, они бы прямо сейчас с удовольствием сцепились друг с другом в драке за бюджетное бабло, однако официозность обстановки и общий культурный настрой этому несколько мешали.

— Обратимся к писателям, — произнёс Элигор, нежно прикоснувшись пальцами к ручке чайника. — К сожалению, тут тоже есть вопросы. Да, вы пишете совершенный ужас и кошмар, с кучей ошибок, отсутствием редактуры и по одной книге в неделю — то есть с задачей вполне справляетесь. Особо отмечу серии «Сточкер» и «Этнохерес». Такие романы убеждают людей — для того чтобы стать писателем, не нужно уметь писать и вовсе необязательно знать русский язык. В результате мы получаем тысячи домохозяек и школьников, штурмующих издательства со своими опусами, им отказывают, и в воздухе разливаются гнев и гордыня. Но я так понимаю — можно писать ещё хуже, правильно?

Писатели внимали, сохраняя деликатное молчание.

— Мы стараемся, — честно признался один из них, упитанный усатый мужчина — творец космических миров Алексей Фиалочкин. — И с ответственностью подходим к совету классика… Курт Воннегут сказал: «Все пишут плохие книги… почему мне нельзя?» Но читатели, как и зрители, первым делом на торренты лезут или на злой сайт «Корсар». Доходы наши, ваше высокопревосходительство, истощились, а расходы многократно умножились, Иные авторы «Сточкера» уже и на зов ваш к Водовзводной башне явиться не смогли, лежат дома со свечой на животе да с голоду помирают. Хотя соглашусь, есть в торрентах с «Корсаром» и польза: писателей хороших книг теперь вообще никто и не заметит. Хотя запрети вы все онлайн-библиотеки, да ещё вдобавок и Интернет, нам стало бы куда легче. Интернет, он, сволочь, вредит всей российской культуре и православию.

— Да, его вообще в ЦРУ изобрели, — автоматически заметил Элигор.

Разумеется, среди собравшихся гостей никто не знал, что ЦРУ было совместным творением российских чертей и североамериканских демонов-вендиго. На деле кабинеты этой организации были пусты, и в ней практически никто, кроме уборщиц, не работал. Бренд ЦРУ был необходим Америке, дабы заявлять о своём влиянии по всему миру и хвалиться обширностью разведывательной сети, а России — для объяснения любых неприятных вещей. Если наступала плохая погода, поезд сходил с рельс, в соседних странах случались мятежи, в этом стандартно обвиняли ЦРУ, и такое объяснение всех полностью устраивало. Правда, по соглашению Коллегии Демонов, аналогичным брендом для Запада и Восточной Европы по типу ЦРУ являлась сама Россия. Управляющий Украиной герцог Марбас оправдывал убогость национальной экономики, нелюбовь западных украинцев к восточным, безработицу и плохое содержание животных в зоопарках исключительно происками России, и это воспринималось народом на «ура». Схожие оправдания использовали Польша, Грузия и Прибалтика, а зачастую и США — в связи с чем Элигор искусал себе все локти, что отнёсся к этому легкомысленно и не зарегистрировал бренд «Россия» в демоническом патентном бюро. Признать себя полным кретином, не разбирающимся в экономике, обычно чревато бунтом: зато слова «мы живём плохо, потому что Россия виновата» неизменно срывали бурные аплодисменты.

— Интернет я запретить не могу, — развёл руками демон. — Просвещённая Европа смотрит. А вот торренты, конечно, прикрою и с остальными разберусь. Пусть и вижу, что идеала в творчестве мы никак не добьёмся ни с кино, ни с литературой. Ещё раз повторю — требуется писать говно, но чтобы его читали. У нас с первым пунктом всё отлично, а со вторым проблемы. Это также происки ЦРУ, однако и ваша работа здесь неидеальна.

Писатели вяло пожевали печенье.

— Нам денег мало дают, — пожаловался один из них, автор документальных бестселлеров Всеслав Сахаринский. — Почему для кино много долларов, а нам вообще ничего? Мы можем лажу клепать ничуть не хуже, а с голоду пухнем. Киньте и сюда что-нибудь.

Зал наполнился одобрительным жужжанием. Режиссёры насторожились.

— Не кину, — твёрдо заявил Элигор. — Вам только начни давать, уже не остановишься. Сразу и дачи захотите служебные, и автомобили, так что ну вас в баню. На всех не хватит. Пишите больше про одно и то же. Скажем, постапокалиптику. Люди посмотрят, как в будущем чудовищно, и выдохнут — да, мы ещё неплохо живём. Про Чернобыль и ужасы радиации клепайте, и тогда они не задумаются, чем дышат в Москве. Дамских романов тоже никогда не бывает слишком много. Книги, друзья, — это ремесленничество. Посему — больше серий, никакой самодеятельности. Постапокалиптика, попаданцы, вампиры, иронические детективы — святая святых книжного бизнеса. Новый Булгаков нам не нужен.

С ним молча согласились, ибо появление нового Булгакова для всех писателей означало анафему. Далее Элигор уделил четверть часа балеринам. Балет, по мнению демонов, считался искусством пропащим: как ни старайся, в России танцевали хорошо, и с этим ничего нельзя было поделать. Женщины краснели, извинялись, обещали исправиться, но бесполезно. Бес ставил в пример балерину Волкову: дамочку уже давно никто не видел на сцене, но зато весь Интернет рассматривал её фотки в голом виде на Маршалловых островах. Волкова являлась суккубом с искусственной кожей: пришлось задействовать связи на самом верху Коллегии Демонов, чтобы внедрить её в Большой театр — даже магии от ведущих колдунов оказалось недостаточно. Затем Элигор выслушал жалобы театральных актёров, но денег дал только тем, в чьих спектаклях фигурировал красавец Сатана с обнажённым торсом — сексуальное возбуждение зрительниц автоматически считалось виртуальной продажей души. Сливки его внимания неизменно сняла российская попса — один из самых успешных проектов Коллегии Демонов. Среди попсовиков людей не было вообще — только натуральные уродливые бесы в искусственной коже. Им бесподобно удавалось выводить из себя миллионы людей музыкой в стиле «умца-умца» и при этом другие миллионы завлекать на концерты. Элигор готов был поклясться на пентаграмме: сними попсовые демоны кожу, этого бы никто не заметил. Собственно, все исполнители пели одну и ту же песню, где просто переставлялись слова. Одинаковый набор одинаковых лиц, одинаковых текстов и одинаковой музыки за считаные месяцы превращал мозг в пюре, грехи сыпались в копилку, как рожь после комбайна, и Коллегия Демонов награждала счастливцев статуэтками Дьявола. Элигор восхвалил попсу, под завистливыми взглядами режиссёров и писателей обещая им щедрое финансирование. Бесы ухмылялись и кланялись.

А вот до художников дело и вовсе не дошло.

Едва Элигор с уважением приблизился к древнему патриотическому иконописцу Илье Глазуньеву, сослепу рисовавшему всё, что ни попросят, как к нему подбежал охранник и прошептал пару слов на ухо. Гости отметили — хозяин кабинета слегка изменился в лице.

— Тысяча извинений, — вежливо поклонился он залу. — Я буквально на одну минутку.

…За дверью его ждал Асмодей. Быстро миновав узкий коридор, оба демона зашли в небольшую переговорную комнату, и Элигор запер её на «блок» электронным ключом.

Асмодей достал из папки сложенную вдвое бумагу.

— Министр МВД переслал это мне, тебя запрещено беспокоить, когда ты на творческой встрече или прямой линии, — сообщил он. — В общем, такое дело, Этого человека запечатлела камера, когда взорвали Кайма. Он вышел на тротуар через минуту после взрыва, стоял в отдалении и смотрел. Всё бы ничего, зевак в таких случаях всегда набегает прорва. Но вот глянь: этот же человек рядом с подъездом графа Ипоса — через сутки после убийства, наблюдает за машинами «Скорой помощи» и полицией. И тут он же: в толпе, на месте смерти Астарты. Да, согласно фотороботу Елизандры у киллера совершенно другая внешность… но ввиду шокового состояния и каторги девица запросто могла ошибиться, Не слишком ли много совпадений — каждый раз этот тип на месте преступления? Короче, прикажи объявить его в розыск. Как маньяка, террориста, расхитителя хомячков — пусть МВД подберёт подходящее объяснение. Фоторобот всюду, награда в миллион долларов тому, кто поможет обнаружить, и всё остальное по списку. Сверни встречу, давай распоряжение прямо сейчас. Время, как ты понимаешь, не ждёт.

Сердце Элигора захлестнуло предвкушение охоты.

— Да, — сказал демон. — Разумеется.

С чёткой фотографии на него смотрел человек с седым ёжиком волос на голове. Лет примерно пятидесяти, в чёрном строгом костюме. В руках он держал футляр от скрипки.

 

Глава 9

Суслик в компоте

(квартира отца Георгия, через двое суток)

Серапион злобно зарычал. Собачка подошла к самому носу Этельвульфа и скалила зубы: всем своим видом показывая, что демон тут — нежелательный гость. «Похоже, Мурмур-младший прав, — грустно подумал Корнелий. — Надо растерзать поганого пса к чёртовой матери, может, тогда поп и прочухается. Прям сожрать с кровищей и кишки в гостиной разбросать. Хотя этот и после такого молиться пойдёт. Да что ж за наказание!» Бес сидел в гостиной и тускло смотрел на отца Георгия, упорно читавшего Библию.

Интересно, почему собаки и демоны никогда не ладят?

Судя по мифам, это классика, когда Дьявол обращается в чёрного кота — но в тех же легендах не указано, лакает ли он молоко из блюдечка, водятся ли у него блохи и может ли пёс загнать Сатану на дерево? Нет, надо наконец показать Серапиону, кто тут хозяин.

Этельвульф перевоплотился в жуткое чудовище и разинул пасть, полную острых зубов, подобно двум ковшам экскаватора. Чихуахуа с жалобным визгом ретировался под диван.

Демон удовлетворённо хмыкнул.

«То-то, блин, — обожая себя, подумал он. — Знай наших. Я всё же адское создание, а не суслик в компоте».

После памятного разговора с Елизандрой и отказа в кредите Банком Преисподней он двое суток пребывал в квартире священника, создав себе максимально прочную невидимость на остатки манны. Сотворил для пущих удобств даже призрачную кровать и читал призрачные книги — в частности «Искусство войны» Сун Цзы. «Врага нужно знать, — мысленно философствовал Корнелий, уподобляясь древнему китайцу. — Только тогда его победишь». Он отключил аппарат спецсвязи с демонами, не смотрел телевизор, не заходил в Интернет. Разве что перед визитом сюда погуглил несколько вещей: грех ли, если собачку зовут человеческим именем? Оказалось (ура!) такое действительно не поощряется церковью, но, увы, не смертельно — за имя Серапион, данное чихуахуа, не попадёшь в Ад. Да и к тому же пёсик-то изначально священнику не принадлежал. На сайте с рекомендациями для демонов sevensins.org юзер под ником BridgeOfFear писал, как можно хитроумными методами сподвигнуть попа накормить собачку просвирками, ибо скармливание освящённого хлеба скоту — великий грех. «Братья во зле, делюсь собственным опытом, — повествовал BridgeOfFear. — Я делал так — воровал после службы в церкви просвирки, всякий раз складывал их в потаённом месте, а потом приносил домой к священнику. Прошёл целый год, и вот, едва не похороненный под пресным хлебом, чувствую — „созрел“ поп, лень ему после Чёрного Воскресенья просвирки нести к реке или озеру, чтобы выбрасывать: вознамерился тайком курочке покрошить. И уж собрал хлебушек в пакет, но тут пришла к нему студентка исповедоваться — такая вся из себя свежесть фиалковая: трахнул её поп и погубил свою смертную душу: а так бы, собратья-бесы, как пить дать, сломал бы я его на просвирках». Прочитав такое, Корнелий едва не впал в окончательное уныние: это ж надо, целый год с церковным хлебом мучиться — у бедняги-чёрта, очевидно, крыша поехала. Он не исключал такое и в отношении себя — ведь очевидно, что он зациклен на отце Георгии. Он смотрит, как тот молится, ест, провожает его на работу и обратно — прямо телезритель реалити-шоу. Можно сказать, Корнелий Этельвульф трансформировался в тень священника.

Самое ужасное для него — если с попом что-то случится.

Он уже видел такое — когда объект задания умирал: по возрасту или в результате несчастного случая. Вот тогда ПИЗДЕЦ. Обновить миссию нельзя, а воскрешать мёртвых не способны даже архонты. Придётся сто лет писать сценарии для убогих сериалов, ожидая нового шанса. А он не может это допустить! Весь остальной мир перестал существовать для Корнелия. Ему стало вдруг всё равно. Подумаешь, бывшую любовницу сослали на каторгу, сосед по квартире исчез, неведомое существо убивает одного за другим высших бесов, а ангелы проникают на Землю через туннели, чтобы уничтожить власть демонов! Да, он тупой исполнитель приказов. Это как 2 мая 1945 года, когда из расположения советских войск уже ехала машина генерала Вейдлинга, чтобы объявить о капитуляции берлинского гарнизона, а эсэсовцы ещё тащили на виселицу тех, кто заикнулся о сдаче русским. Интересно, что им потом сказали? «Извините, ошибочка вышла, оказывается, мы сдаёмся — всем спасибо, все свободны?» Корнелий поначалу, после разговора с Елизандрой, даже обрадовался — ангел уничтожит мир, олигархия бесов падёт вместе с ним, он превратится в пепел или биомассу: не надо выполнять миссию.

Ну, а если всё-таки нет?

Ангела опять остановят. Сбросят бомбу или ещё там чего-нибудь, Прикончат, в общем. И тогда всё вернётся на круги своя. Нет, к сожалению, со священником придётся работать — вне зависимости от ситуации с ангелом из туннеля. Пусть киллер перережет половину высших демонов — «Закон о рангах» от этого не поменяется. Корнелий уныло повернулся к отцу Георгию. Чего он там читает? Да, по губам легко понять. «Богородице Дево радуйся, благодатная Марие, Господь с тобою. Благословена ты в женах и благословен Плод чрева Твоего, яко Спаса родила еси душ наших». Кошмар. Вот жизнь проклятая — и ты демон, и отец твой демон, а уже милостью Божией все христианские молитвы наизусть знаешь. Если его постигнет судьба страдальца Эдмунда — даже хорошо, не придётся разучивать их заново. Банк Преисподней показал козью морду, изощрённые заклинания с букетом интриг творить не на что: а мелкие пакости… Ну, это вроде баек про миллионера, который нашёл на улице яблоко, продал его за два цента, купил два яблока, продал, купил четыре… да-да, и финал анекдота — «А потом умерла моя тётя и оставила в наследство миллион долларов». Так вот, у него уже умерли ВСЕ родственники. И ему негде взять качественную ману для дорогих заклинаний. Финита ля комедия, вашу мать.

— Серапион! — прервал молитву отец Георгий. — Иди трапезничать, скот домашний.

«Ага, жди, — злорадно осклабился Этельвульф. — Придёт он сейчас, как же».

Серапион подтвердил его мысль жалобным скулежом из-под кровати.

— Ну, как хочешь, — священник поднялся из-за стола. — Мне надо выйти, провизии закупить, побудь тут тогда в одиночестве. Бесов не бойся, комнату я окропил.

Корнелий беззвучно всплеснул руками.

«Помешались все на этой святости, — взбеленился демон. — Квартиру кропят, машину кропят, скоро унитазы на святой воде будут устанавливать. И хоть бы сообразили — неужели бесы за всё время не смогли бы изобрести защиту от водяных процедур? Да нет же — думают, крест в воду опустил и теперь такой жидкостью хоть краску растворять можно. Ладно-ладно, Серапиона я пока не съем. Пойду с тобой в магазин, разомнусь. Конечно, пост кончился, и отныне уже бессмысленно подбивать тебя на грех. Но может, на продавщицу заглядишься или молоко разолью тебе под ноги, поскользнёшься, выругаешься. Нельзя сдаваться. Давай, святой отец, собирайся. Тебе уже скоро спать».

Священник, как назло, «копался» долго.

Сначала уж было вышел — но вспомнил, что забыл выключить свет, и вернулся. Потом снова пришлось возвращаться — отец Георгий не взял кошелёк. К тому времени, когда они покинули подъезд и направились к магазинчику в глубине двора, настроение у Этельвульфа снова испортилось. «Вот, — думал демон, плетясь за священником. — Пофигист какой вообще. Другой нормальный поп, как положено, поехал бы в „Азбуку вкуса“ на собственном „Бентли“, купил хамона, коньячку французского, девочек из церковного хора позвал. Ты — тысячу раз спрашиваю — откуда ты на меня такой взялся? Обет даю перед козлиной мордой Сатаны — если-таки подобью тебя на грех, потом добровольно год в монастыре в Тибете отработаю. Там ещё круче — местные монахи едят лепёшки из ячменной муки, женщин не видят десятилетиями, круглосуточно проводят время, распевая „ом мани падме хум“: бесы, говорят, тоже ломаются и предаются мантрам вкупе с вегетарианством. Клянусь, не жалко. Если я этого сломаю — и там смогу выжить. Как же тут темно. Ну конечно, фонари-то разбиты. Неблагополучный район».

От стены соседнего дома внезапно отделилась расплывчатая тень.

— Мужик, закурить не найдётся? — из полной темноты классический русский вопрос прозвучал особенно зловеще. — А то так кушать охота, что и переночевать негде.

— Не курю, — устало произнёс отец Георгий. — И мне очень интересно, молодой человек, — почему в такие моменты вы всё время выбираете некурящих? Это что, инстинкт?

— Шутки шутить, папаша, на том свете будешь, — сообщила тьма, и внизу тускло блеснула полоска стали. — Кошель сюда и давай не дрыгайся — мне на дозу срочно надо.

Священник без возражений протянул бумажник.

— Подумай о своей душе, сын мой. Господь наш…

— Иди в жопу со своими нравоучениями, — прохрипел грабитель. Этельвульф нутром почуял, как от него исходит режущий запах голода, аптеки и дешёвых сигарет. Да, дёрганый наркоман с ножом. Такому, кажется, по барабану, откуда брать деньги. Объект миссии нарвался на проблему, но обойдётся. Он отдал бабло, рисковать больше нечем. Не купит жратву, да и поделом ему — нечего ближе к ночи по магазинам таскаться.

— Двести рублей?! — распотрошённый бумажник полетел на асфальт. — Твою мать, и это всё? Папаша, сказал уже — мне доза нужна. Пырну без разговоров. Мобила, часы есть?

— Спокойнее, — флегматично ответил отец Георгий. — Сотовый телефон не ношу, ибо суета сует, Часы есть, забирай на здоровье. Если не ошибаюсь, они стоят в два раза меньше той пары сотен. Могу куртку снять, если хочешь — почти новая. Пусть она тебя утешит.

Корнелий пришёл в ужас. Бес уже был готов дать обнаружить себя — ибо отлично знал, что вскоре последует. О, да блин… ТОЛЬКО НЕ СЕЙЧАС, ВОТ ТОЛЬКО НЕ СЕЙЧАС…

Священник снял куртку — во мраке блеснул нагрудный крест.

— Точно, я забыл, что ты поп, — обрадовалось существо из тьмы. — Вот везуха-то мне. Серебро? Отсюда вижу, что серебро. Давай сымай быстро. Быстро, я сказал.

Отец Георгий отрицательно помотал головой.

— Нет.

— Чо?! Сука! Да я тебе глотку перережу, как свинье…

— Нет. Я сказал, а ты слышал. Я тебя не боюсь.

Этельвульф закрыл глаза. Ну, всё, он попал. Как глупо. «Объект» вышел на улицу и нарвался на финку чокнутого наркоши. Статьи в газетах о жутком преступлении, похороны, арест преступника… и ещё век-другой ожидания, пока ему предоставят нового кандидата для миссии. Скотина такая… до утра подождать не мог, прётся за своим кефиром. Да уж, разве кто-то из этих охломонов в рясах, пекущихся о благах для человечества, подумает, что рядом влачит существование демон девятого разряда, отчаявшийся подняться из самых низов, лелеющий мысль, как получить наконец новую должность, отдельную квартиру, как у низших первородных, новую зарплату…

Грабитель выбросил руку вперёд, целясь в грудь священника.

В тот же момент его длань удивительным образом сломалась сразу в двух местах — Корнелий схватил её зубами. Нападающий с диким воплем выронил нож: Этельвульф с особым удовольствием нанёс врагу серию весьма болезненных ударов в лицо и живот. Брызнула кровь, оросив щёки демона мелкими каплями, вроде осеннего дождя. Удивительно, но наркоша ещё стоял на ногах. Теперь бес хорошо видел его — худой высокий парень, по виду южанин, не брился неделю, во взгляде лихорадочный блеск. Да, такой правда зарежет за дозу и глазом не моргнёт. Демон без слов заехал противнику в солнечное сплетение. Плюнув кровью, тот со стоном упал на колени и получил удар ногой в челюсть: уж чего-чего, а драться Корнелий умел. В пылу битвы, спасая своё «имущество», бес забыл о главном — невидимости. Мана закончилась, и перед священником, постепенно проявляясь из воздуха «кусочками», возник бледный джентльмен с окровавленным лицом. Отец Георгий истерически вцепился в крест.

— Вы кто? — пролепетал он.

— Э… — произнёс джентльмен, лихорадочно соображая. — Ваш ангел-хранитель.

 

Глава 10

Сувенир

(через шесть часов, под утро, улица Электрозаводская)

Елизандра осторожно приоткрыла узкую щёлочку в шкафу.

Достаточно темно, и это ей на руку. Предрассветный час, в таких спальнях обычно наглухо закрывают шторы, чтобы обитатель комнаты не нарушил свой сон. Самое время. Ненавидя себя, она чуть высунулась наружу, тихо откашлялась и скрипуче провыла:

— Уууууууууу… кх-кх-кх… уууууууууу…

Ребёнок в кроватке пошевелился под одеялом, Елизандра вышла из шкафа во всей своей натуральной красе — искусственную кожу она оставила под лестницей в подъезде и эффектно зажгла оба глаза. Из затянутого паутиной рта полезли клыки, в комнатушке сильно запахло тухлой рыбой. Девочка лет четырёх, присев на кроватке и застыв в ужасе, смотрела на чудовище. Елизандра протянула к ней руку с длинными когтями…

— Ууууууууу… — вой перешёл в тихое шипение. — Иди ко мнеееее… я обглодаю все твои косточки… я голоднаааа… ооооооууууучень голоднааааааа… уууууууууууууу…

Как обычно, долго ждать не пришлось.

Девочка раскрыла розовый ротик, исторгнув рёв сирен воздушной тревоги. Казалось, содрогнулись даже стены квартиры (словно от землетрясения), закачалась люстра. На своём долгом веку Елизандра достаточно повидала детей, но её всегда удивляло, что один ребёнок способен орать громче, чем трое взрослых. В соседней комнате послышался грохот, у соседей включили свет и начали ругаться матом. Дверь в детскую едва не слетела с петель: на пороге стояли отец в семейных трусах и практически голая молодая мать, чья одежда состояла сугубо из стрингов. Елизандра успела сделаться невидимой.

— Оля! Что случилось? Почему ты кричишь? — все фразы они произнесли в один голос.

— Тааааааааам, — рыдала девчушка, показывая на шкаф. — Сюдовисеееее…

Родителям, как и следовало ожидать, это не сильно понравилось.

Отец решительным шагом прошёл к шкафу, распахнул обе створки. Невидимая Елизандра, которая стыдилась такого поведения, ухмыльнулась — она всё же демон, а каждому демону приятно смотреть на дело лап своих. Или копыт. В общем, приятно.

— Оля, ты видишь?! — взревел папа голосом раненого буйвола. — Здесь никого нет! Мне через два часа на работу вставать! Сколько можно! Прекрати орать по ночам!

— Оно было тааааааааам, — куксилась Оля, протирая глаза. — Оно страссное…

— Да нету, никаких чудовищ нету в шкафу! — ревел белугой папа. — Ты постоянно кричишь среди ночи — там страшно, здесь страшно, а отец твой пашет днём, как вол, ему высыпаться надо! Знаем мы твои уловки! С родителями хочешь спать? Не выйдет!

— Не ори на ребёнка! — взбеленилась молодая мать, очнувшаяся ото сна, и тут же, снизив тон в три раза, засюсюкала: — Ну, где сюдовисе, где? Мамоська сейчас его прогонит…

Демоница едва сдержалась, чтобы не рассмеяться.

«Святая простота, — злорадно подумала Елизандра. — Вот всегда так. Мы показываемся в своём истинном облике только детям, потому что им никто не верит. А когда они вырастают, то сами думают — им показалось, они не видели демона. О, ещё как видели. Представляю, если б я сейчас запрыгала во всей природной красоте — как бы они визжали». Веселье длилось секунду — вспомнив, что она отбывает каторжный срок, демоница тут же раскисла. Да, нет предела бесовскому падению. Начав с порчи пасхальных яиц, она докатилась до самого последнего уровня — пугания спящих детей. Есть ли что-то хуже? Ты — демон, порождение ночи, дитя Сатаны, монстр, исторгнутый пылающими глубинами Ада. Ты создан, чтобы изуверскими уловками, правдами и неправдами вовлекать людей во грех, заставлять их губить свою душу, стоять на крыше под сильным дождём и хохотать между раскатами грома: «Даааа! Даааааааа! Сатана любит меня!» А вместо этого сидишь в шкафу и уныло показываешь клыки четырёхлетнему ребёнку. Да, многие первородные бесы сломались на этом и больше уже не поднялись. Но нет, она не такова. Она переживёт всё, как бы больно ей ни было. Снова поднимется над бездной, как истинное порождение ночи. И растерзает врагов в клочья.

Оля уснула. Мамочка оглядела себя и запоздало ойкнула.

Родители ушли в свою спальню. Елизандра посмотрела на часы — у неё есть ещё где-то час, чтобы снова разбудить девочку — надо тупо ждать, пока та уснёт крепче. Бесовка села на пол шкафа и задумалась. Потом дитя будет сомневаться — а существуют ли демоны в реальности и откуда они взялись? Ей тоже всегда была интересна мысль о происхождении адского отродья. Когда появился Ад, когда они выбрались из Ада на Землю и для кого работают, затаскивая не особо сопротивляющееся человечество в бездну греха. Теоретики-дьявологи приводили массу версий рождения во Вселенной демонов — они возникли из вулканической лавы, поднявшись из жерл вулканов, вышли из тёмных пучин океанов (таких тёмных, что рыбы там плавают с фонариками), родились от слюны Дьявола (похоже, самая идиотская версия) и даже вылеплены из глины Богом. В общем-то, немудрено, что все демоны рвались работать именно на Землю — Ад был совершенно жутким местом. Елизандра отлично помнила Преисподнюю — пышущую жаром, с полным отсутствием кондиционеров, взмокшими, красноглазыми от вечной духоты демонами. Вырвавшись из пропасти, где стенают миллиарды измученных душ, на Земле ощущаешь себя, как на курорте. Впрочем, не исключено, что и работа пугалом скоро покажется ей лучшей из профессий. Ангел продолжает убивать, и Коллегия Демонов это не забудет. Её отправят прямиком в Ад — в «штрафной батальон» бесов, обслуживающих котлы. И да, это полный кошмар. Почему-то люди уверены: пекло — родина чертей — и совершенно не догадываются: да ведь Ад — проклятие для любого живого существа. Ссылка, тюрьма. Она тайком захватила с собой из Преисподней сувенир, хоть это строжайше запрещено правилами. Чтобы помнить измятые лица демонов-«штрафников» и понимать — есть во Вселенной место хуже Земли. С тех пор Елизандра сотни лет хранила артефакт у себя дома, не прикасаясь к нему даже кончиком пальца. Она дала слово — распакует сувенир только тогда, когда её снова вернут в Ад.

И, похоже, это время настало.

Она точно не поднимется до следующего разряда. Ей придётся вечно, столетие за столетием, исправлять свою оплошность. Как она устала… Быть бесом — вот каторга.

Елизандра грустно посмотрела на спящую девочку.

А ведь кто знает — вдруг демоны родились из снов? Она слышала, что человеческие видения чрезвычайно реальны и зачастую воплощают собой зло. Ведь и Годзилла не сравнится с монстрами, которых создают сами люди во время ночных грёз. Почему бы им не воплотиться в жизнь? Допустим, сразу миллиону жителей планеты снится демон… и вот, он становится материальным, появляется в нашем мире и не знает, откуда взялся и что ему делать. Совершенно внезапно для себя Елизандра вдруг ощутила острую тоску по Аду. Да, там страшно. Липко. Жарко. Отвратная еда. Изнурительная работа. Но зато не существует рангов, невозможно сделать карьеру, все равны, все круглосуточно пашут, подкладывая дрова под котлы, где (да-да, всё по старинке, долой модернизацию) кипит наваристый суп из грешников. Все братья и сёстры, нет Коллегии Демонов, нет архонтов и девятых разрядов. Надо вернуться домой и взять в руку тот самый сувенир. Ощутить его. Понять, что была и в худшем месте… однако выжила.

Часы тихо пикнули — десять минут прошло. Елизандра выскользнула из шкафа.

Подождав, пока утихнет скандал с новым появлением папы, ругань соседей и всхлипывания девочки, она послала эсэмэс с докладом о выполнении задания бесу Эммануилу. Особо не шифруясь, не заботясь о конспирации, переоделась в искусственную кожу прямо в подъезде и пошла к метро. Отовсюду уже тянулись люди — недовольные, опухшие, невыспавшиеся — классика московского утра. Елизандра смотрела в красные глаза прохожих и пыталась отгадать — кто из них сегодня видел во сне демонов? Выйдя на поверхность у «Площади Ильича», она прошла по переулку к пятиэтажной «хрущёвке» — да уж, скоро эта убогая квартирка с текущим краном и крохотными комнатёнками для низших первородных станет считаться для неё роскошью. Скользнув по подъезду равнодушным взглядом, Елизандра вошла внутрь. В лифте (весьма традиционно) ей встретился сосед с одутловатым лицом алкаша и лысой головой.

— Может, как-нибудь поужинаем… с завтраком? А, Елена Борисовна? — скабрезно ухмыльнулся тот и сделал тщетную попытку схватить её за искусственную задницу.

Демоница секунды полторы поборолась с искушением.

Однако соблазн был слишком велик. Щёлкнув пальцами, она превратила ухажёра в крысу и, когда створки дверей открылись, пинком вышвырнула его из лифта. «Пусть сутки побегает в таком виде, — спокойно подумала Елизандра. — Потом вернусь, наложу заклинание амнезии. Конечно, скорее всего он в ближайший час сойдёт с ума, но Москва — слишком большой город, люди не обратят внимания на ещё одну сумасшедшую крысу». Дома её ждал полный раздрай — Елизандра от природы не была хозяйственным демоном. Старый потёртый ковёр на полу, груда посуды в мойке, крошки жертвенного ячменного хлеба, обглоданные куриные кости на кухне и внушительный слой пыли везде, где только можно. Древние обои отклеились и свисали со стен лохмотьями. В шкафу громоздились скелеты съеденных когда-то сантехников и свидетелей Иеговы. Швырнув сумочку на разобранную кровать, демоница молча уселась в кресло. Такое же древнее, как она сама.

Что-то беспокоило её — и она не могла понять, что именно.

До подъезда Елизандра дошла в привычно мрачном, но спокойном настроении, а вот в лифте её отчего-то начала бить дрожь. Чувство тревоги нарастало с каждой минутой. Вскочив с кресла, она подошла к окну, глядя на панельные дома. Всё такое серое, привычное… Нет причин волноваться. Почему же ей так страшно? Кажется, что случилось нечто ужасное. Повинуясь инстинкту, демоница задёрнула шторы. Так, вот что она собиралась сделать? Ах да, посмотреть сувенир из Ада. Отодвинув половицу в центре комнаты, Елизандра достала из ниши старомодный, из потускневшего металла, ключ с бородкой. Повертев его в руках, она прошла на кухню и нажала на боковую стенку холодильника. Та «уехала» вверх, открыв сейф — такой же старый, ободранный и заплесневевший, как ключ. Демоница вставила «бородку» в скважину, со скрежетом провернула, отчего на клеенчатый пол, шурша, посыпалась тёмная от старости ржавчина.

И тут она неожиданно вспомнила.

Елизандра выскочила из квартиры: не потрудившись запереть дверь, стуча каблуками, побежала вниз по лестнице. Семь этажей она преодолела буквально за пять секунд. Причина волноваться у неё была, да ещё какая! Снаружи, у входа в подъезд, рядом с мирно беседующими бабушками в платочках, белела косо наклеенная бумажка — ксерокс с портретом человека. Встав напротив, Елизандра прочитала текст. Он пролетел сквозь голову, как пуля, оставив лишь слова — «разыскивается», «террорист» и «награда в тридцать пять миллионов рублей». Цифры вспыхнули в мозгу ярким фейерверком.

Она поняла — нельзя медлить. Требуется срочно ЕГО спасать.

 

Глава 11

Падший хранитель

(квартира отца Георгия, ночь — раннее утро)

— Не хотите ещё воды?

— Нет, батюшка, большое спасибо, (с чувством) Благослови вас Бог!

— (одухотворённо) Я никак не могу прийти в себя. Сижу дома и так запросто беседую с ангелом Господним. Аллилуйя. Нет, поверьте — я всегда знал, что вы существуете и наблюдаете за нами. Но представить не мог, что когда-либо увижу одного из вас.

— (с вальяжностью) Да ну что вы. Мы всегда незримо присутствуем возле каждого, оберегаем и направляем. Это, знаете ли, и есть наша первостепенная задача на Земле.

— (задумчиво) Скажите, а у того молодого человека с ножом есть ангел-хранитель?

— Да, разумеется.

— И почему же он не помешал ему совершить столь страшный грех?

— Э… видите ли… Его ангел именно сегодня в отпуске… то есть молится… несёт торжественный караул в храме Гроба Господня в Иерусалиме. У нас, батюшка, тоже есть и дежурства, и обязанности. Чудовищная по сложности работа, если не сказать больше.

— (с уважением) Представляю себе.

— Именно так, батюшка. Мы крыльев не покладаем, смиренно служим добру на Земле. Понимаю, в это слабо верится после того, как я сломал руку уличному ублюдку, но он явно намеревался свершить грешное деяние, А выбора у ангелов здесь нет. Вспомните тех серафимов, кто поразил слепотой мужеложцев в Содоме или, помогая Господу, пролил на сей богопротивный город огонь и серу — а также казнил нечестивца, не удержавшего Ковчег Господень. Я горько скорблю о душах этих грешников, но иногда приходится…

— Позвольте, но Озу вроде бы как наказал смертью именно Господь…

— (внутренне проклиная себя за нерегулярное посещение семинаров «Знай врага своего!», где изучали Библию — однако надув щёки и очень внушительным тоном) Батюшка, со всем моим уважением, но кому из нас лучше знать библейские события? Заверяю вас, далеко не всё описано в Библии с той достоверностью, как оно было на самом деле. Например, я один из редакторов Священного Писания и могу сказать — очень, очень многие моменты сурово редактировались или вырезались впоследствии. Первый и единственный экземпляр Библии хранится у самого Господа, а другие серафимы и херувимы не имеют к нему доступа. Но там вообще такое… да, лучше не читать.

Короткое, уже привычное Этельвульфу молчание.

— Я, с вашего позволения, сделаю себе чаю. Может, и вам налить?

— Нет, благодарствуйте. Если возможно, угостите водочкой.

— (в шоке) Неужели ангел Господень пьёт водку?!

— (с удовольствием) Да. А что в этом такого? Разумеется, мы предварительно омываем стопки в святой воде — дабы ненароком не согрешить (степенно крестится). У нас, как я уже заметил, беспрецедентно сложная работа, и нам периодически нужно хорошо расслабляться. Видите ли, на Небесах многие вещи давно уже не считаются за грех. Ну, подумаешь, ангел выпил стопку водки и закусил огурчиком! Что, этим он предал Христа? Да Боже упаси. Мы, честно скажу, после рабочей смены часто в стрип-клубы заходим…

— (в ужасе) ЧТО?!

— (с ледяным спокойствием) Ну таки да.

— Разве ангелы могут себе такое позволять?

— (настоятельно) Батюшка, времена изменились. Вы же в своё время официально крестились двумя пальцами, а теперь тремя, правильно? Католики раньше служили мессы на латыни, но сейчас — в каждой стране на своих национальных языках. Потом, Христос въехал в Иерусалим на осле, а руководитель вашей церкви, если я не ошибаюсь, передвигается на бронированном лимузине с мигалкой. Просто некому было вам сообщить, что на Небесах также состоялись довольно значительные реформы.

— (в раздумьях) Стесняюсь вас спросить… а вы именно православный ангел?

— Да, конечно. Сразу хочу сказать, что католики, протестанты, лютеране, адвентисты седьмого дня, мусульмане, буддисты и кришнаиты обязательно попадут в Ад, а вы спасётесь. Потому что только ваша вера правильная, а все остальные сильно ошибаются.

— (просветлев лицом) Я всегда это знал.

— Слава богу! Так вы дадите мне водки? Не держите? Ладно, плесните чайку.

В глубине души Корнелий откровенно ликовал, да чего уж там — просто из штанов (или, как говорят в Британии, из смокинга) выпрыгивал от всепожирающей радости. Надо же, как чудесно всё обернулось! Не было гроша, да вдруг алтын. Почему ему раньше не пришло такое в голову! Это в стиле настоящего чёрта, как учили в детстве, — притвориться ангелом, сделать сладенькое личико, налить патоки и вести душеспасительные беседы, подталкивая собеседника к краю греховной пропасти. Сейчас он этому попу втолкует постулаты Дьявола и заставит его душу рухнуть в пропасть сатанизма. Не ошибался классик — всё гениальное просто. Ха-ха, а ведь он уже практически пал духом. Напрасно, друг мой Корнелий, напрасно. Японские демоны говорят — и обезьяна может свалиться с пальмы… но затем взбирается назад — ещё выше, ещё быстрее. Этельвульф с презрением посмотрел на отца Георгия. О да, Рим рухнул, и стены его пылают. Думается, ещё пара часов — и он сможет ехать домой… а через неделю будет произведён в восьмой разряд, навсегда оставив опостылевший искусительский ранг. Больше маны, больше возможностей, новая квартира (пусть и не с евроремонтом, но всё-таки), многократные посещения «Адской Кухни». И, возможно, в другой раз клерки Банка Преисподней проявят себя иначе относительно кредита…

— Стало быть, синтоисты и алавиты тоже не попадут в Рай?

— Батюшка, вы бы ещё про атеистов спросили. Нет, всем им уготовано адское пламя. Если они раскаются, то, разумеется, спасутся. Но вы слышали хоть об одном яром язычнике вроде поклонника богини Аматэрасу, который перед смертью принял бы православие?

— Да дело-то не в этом, уважаемый ангел… кстати, как вас зовут?

— Меня-то? Да… собственно… э… Нафанаил, стало быть.

— Вы раньше, во время земной жизни были евреем?

— (в жутком смущении) Нет, почему… имя просто такое дали, популярное. Господь же сначала создал евреев, поэтому и не разбирался… как ангела назовёшь, так он и полетит, хе-хе-хе (Этельвульф в панике понёс совершенную околесицу). Ему нет времени имена придумывать, Отцу-то нашему Небесному, вот и берёт нечто такое совсем с потолка.

— (говорится с придыханием, видно, что вопрос долго обдумывался и висел на кончике языка) Скажите… вы наверняка встречались со Спасителем? Каков он?

— (отвечается быстро, с явным облегчением — видно, что вопроса ждали долго, и ответ уже сто лет как готов) О, ну так естественно. Он без меня просто как без рук. Расстаёмся только на ночь, да и то не всегда. Бывало, только встанет утром, так сразу — а подать сюда ангела Нафанаила! И наши-то уж бегут-бегут, крыльями хлопают…

— (с удивлением) Неужели Господь спит? С его-то божественной природой…

— (срочно изворачиваясь) А, ну он это… нет, ему, конечно, спать необязательно. Но он очень часто среди людей путешествует, поэтому воспринял некоторые человеческие привычки. Скажем, на днях остановились мы со Спасителем в гостинице в Москве. Ну, так что? Спит спокойно, сном младенца… может, для вида притворяется, я не знаю. Потом пошли в пивной бар, и там Господь наш благословил чипсы и тёмное нефильтрованное. Совсем как в тот день, когда в гроте на Масличной горе мы вкушали с ним без меры вино, закусывали рыбкой… после третьей чаши Господь и говорит…

— Если я не ошибаюсь, он вроде как пил вино с двенадцатью апостолами.

— (поспешно) Да-да, безусловно, но мы там прислуживали. Знаете, вот как-то неудобно — Господь, и сам себе вино наливает, правда? А апостолы — простые мужики, не обращали внимания, как блюда и кубки незримо в воздухе перемещаются. Спаситель довольно прост. Между тем он отменил правила поста. Четверг — больше не постный день, едим и ветчину, и колбасу, и упитанных тельцов, когда захотим. Господь наш — современный Бог и идёт в ногу со временем, не надо его рассматривать с позиций глубокой древности.

Длительное, задумчивое молчание.

— И что же он думает про людей?

— Он хочет, чтобы вы были проще. Радовались жизни, любили женщин, не исключая оральный и анальный секс, наслаждались тем, что у вас есть. Не загружались, не пугались грехов и Преисподней. Ну что такое, сами подумайте — съел колбасу в четверг да попал в Ад. Это же бред какой-то. Или, допустим, провели ночь с красивой девушкой. Вам хорошо, ей хорошо, ваши чувства чисты и светлы, что ж тут, извините, преступного? Удовольствие от бытия на Земле — вот реальный смысл человеческого существования, и именно для этого создал планету наш Господь. Разве не в этом состоит счастье? Слёзы навёртываются на глаза Спасителя, когда он видит, как вы не посещаете стрип-клубы, отказываетесь от окороков, игнорируя поцелуи фотомоделей. Загоняя себя в рамки выдуманных правил, иссушая свою плоть, запирая в подвалы сознания мысли — вы служите тем самым Дьяволу. Господь ждёт от вас иного — лёгкости, полёта фантазии, отказа от условности, сбрасывания цепей. Святой отец, поедемте в бар. Там девки и пиво.

Этот монолог дался Этельвульфу нелегко. Во рту пересохло, страшно хотелось выпить. Он толкнул речь от всего сердца, со всем редким жаром и пылом, на которые оказался способен. Казалось, после столь пламенного спича за ним, словно за Робеспьером, должна ринуться толпа, сметая на своём пути прогнившие старорежимные устои. И по отцу Георгию видно, что тот явно задумался. Это настоящая победа. Ух, какую пирушку он закатит в «Адской Кухне» после повышения. Да пусть Мурмурович обзавидуется — на такое не жаль маны. Гости наполнят бокалы тёмным пивом, и тогда он скажет…

— Простите, но я думаю — вы совершенно не ангел.

Бокалы в голове Этельвульфа, выпав из рук хмельных демонов, со звоном разбились. Он беззвучно открыл рот, но слова не шли на язык, застряв где-то совсем глубоко в горле.

— Да-да. Вы — бес, дорогой мой, и я очень отчётливо сейчас это понял. Вы меня искушаете, как вам положено по должности. Нас ещё в семинарии учили, настолько хитроумны сатанинские выкрутасы, дабы завлечь простачков в геенну огненную. В последний год в моей жизни вдруг появилось неожиданно много соблазнов — чего никогда не было раньше. Какие-то странные девушки приходят на исповедь, погибает попугайчик, на хлебе в пост неизвестным образом материализуется ветчина. Просто так подобные вещи не происходят. Ангелом вас можно назвать, но, увы, — падшим, Скажите, разве не так?

Звук поставленной на стол чашки с чаем.

— (с дичайшей усталостью) Да. Святой отец, если б вы знали, как вы страшно мне надоели. Своим умом, своей праведностью, своими постоянными молитвами и чтением Библии. Меня попросту тошнит от вас. И да, вашего попугайчика растерзал я, простите.

— Я почему-то так и подумал.

— Сожалею безумно, птичка пала жертвой обстоятельств, я не хотел её убивать. Но честное слово, сил моих с вами больше нет. Думаю, скоро я заодно слопаю и вашу собачку.

— (в испуге) Не надо собачку.

— (с ледяным бешенством) Надо, святой отец. Иначе меня в психушку свезут. Вы мне все нервы вымотали. Вам сложно быть, как остальные попы? Вы хотите, чтобы вас после смерти канонизировали? Чтобы плоть ваша была нетленна и благоухала ладаном? Такими темпами вас и при жизни святым объявят. И откуда вы свалились на мою голову?

— Точнее, вам на рога.

— Ваш тонкий юмор здесь неуместен. У меня рогов нет и никогда не было, я не первородный демон, а полукровка, моя мать — человек. Ну и поскольку уже нечего терять, могу вас порадовать на прощанье. Не существует никаких свидетельств существования как Бога, так и Сатаны (про рассказ Елизандры насчёт ангела Корнелий мудро решил умолчать, дабы не сластить отцу Георгию горечь утраты): по крайней мере, я до сих пор не видел ни того, ни другого. Мы оба знаем, что я прав и мне стоит доверять — я ведь грёбаный демон, а не неизвестный науке мурзилка. То, на что вы молитесь, было популярно две тысячи лет назад: религия должна меняться, иначе она коснеет. Вам самому не смешно, что у вас уже на упаковках с молоком андреевский крест для защиты от Сатаны размещают? Уфф, да хватит уже. Хватит, блядь. Наслаждайтесь этой мыслью ровно десять секунд: говоря с вами, я совершил несколько смертных грехов, включая чудеснейшие ложь и гордыню, поэтому автоматически пополнил запасы маны, крайне необходимой для колдовства слуг Дьявола. Прощайте, батюшка, и до новых встреч. Сейчас я наложу заклинание, и вы полностью забудете о нашем разговоре.

— Но…

Звуки шипения, как у подгоревшей сковороды.

— (в изумлении) Кто вы такой и почему находитесь в моей квартире?

— Я разношу пиццу, святой отец.

— Но я не заказывал никакой пиццы.

— О, значит, я случайно ошибся дверью. Всего вам хорошего.

Выйдя из подъезда, Этельвульф бессильно прислонился к стене и закрыл глаза. Всё, что приходило ему сейчас на ум, на сто процентов состояло из мата, и выражать такие мысли не считалось поступком, достойным джентльмена. Ему хотелось, чтобы мир исчез, от него отошли все знакомые и не трогали, дали побыть одному, вдоволь упиться своим горем и несостоявшимся кутежом в «Адской Кухне».

Рядом резко завизжали тормоза машины.

— Так и думала, что ты здесь! — крикнула Елизандра. — Влезай скорее!

Корнелий равнодушно усмехнулся.

— И что же такого могло случиться в моё отсутствие?

— Садись в тачку, козёл! — на всю улицу заорала Елизандра.

Корнелий безмолвно (спорить с самками демонов — себе дороже) последовал рекомендации, сев на сиденье рядом с водителем. Вырулив из глубины двора, демоница направила автомобиль на трассу, пригибаясь и смотря по сторонам. Навстречу проехали две полицейские машины с мигалкой — обе притормозили у подъезда, где только что стоял Этельвульф. Наружу выскочили автоматчики с лицами в тёмных матерчатых масках. Бес повернулся к Елизандре, хлопая глазами.

— Что происходит, ты можешь мне объяснить?

Вместо ответа она швырнула ему на колени ксерокопию, сорванную с подъезда.

Развернув её, Этельвульф обомлел.

Ему казалось, что он спит. Помяв бумагу в руках, демон зачем-то перевернул её вверх ногами, но восприятие действительности ничуть не изменилось.

— Этого не может быть, — хрипло произнёс он и закашлялся.

— Как видишь, — кратко ответила Елизандра, сворачивая под мост.

 

Глава 1

Rocketman

[23]

(рядом с метро «Юго-Западная», через 36 часов)

Убийца ощущал, что уже почти освоился в этом загадочном мире. Чем больше проходило времени, тем сильнее и здоровее он себя чувствовал, а удовольствие от работы заменяло множество приятных ощущений, включая и секс. Если, конечно, в прошлой жизни у него был секс. Похоже, он непобедим. Неведомый благодетель прислал эсэмэс, что его объявили в розыск, а также указание, где забрать ключи от новой квартиры. Как и прежде, в тайнике ожидал чемодан с разобранной снайперской винтовкой, кредитка с пин-кодом, плюс небольшая сумма наличных денег. Золотые пули незнакомец привёз с собой, и правильно сделал. Запас боеприпасов ограничен, надёжного ювелира больше нет (он это точно знает, ибо сам его убрал), да и тут важен не столько драгоценный металл, сколько заговор, наносимый на стенки пули. Это никто не объяснил, но понять несложно.

Методы исполнения задания менялись. Отлично. Он любит разнообразие.

Девушка на выходе из бара была убита из снайперской винтовки. Демон в квартире — из пистолета с глушителем. Следующий — отравлен стёртой в порошок золотой пулей. Ещё один — взорван в своей машине. Этого вполне хватило, чтобы посеять настоящую панику среди мишеней. Разумеется, после столь громких убийств пришлось временно залечь на дно, тем более враги теперь располагают чётким изображением, а не фотороботом по сумбурным описаниям демоницы из цветочного киоска. Но время тишины кончилось. Сегодня вечером он вновь выйдет на охоту и исполнит давний заказ. Убьёт то самое существо, в очках Lindberg, — как и собирался, из снайперской винтовки. А затем — кто знает. Уж не назначен ли он Господом на роль лидера уничтожаемого им мира?

Он замер, переживая мысль, пронёсшуюся в голове.

«Да, а почему бы и нет? Так, тихо-тихо, хладнокровнее. Неведомый благодетель, очевидно, расчищает путь в первую очередь себе — но для чего именно таким образом? Стихи из Библии, словно приговор, оправдание официальной казни. А что, если здесь с давних времён действует подполье ангелов? Тех, кто пал с небес, но остался верен творцу миров и столетиями ждёт попадания палачей на Землю, дабы использовать их способности для уничтожения власти демонов. Выдохни, брат. Ты не можешь знать наверняка».

Квартира ему нравилась. Она была даже лучше предыдущей.

На полу, стенах, потолке — белые мохнатые ковры, идеальная звукоизоляция, хоть взрывай здесь гранату. Вся мебель тоже белая: молочно-белый рояль в гостиной, полки цвета мела, в спальне прекрасная двойная кровать в пенных кружевах, снежного цвета стулья. Хорошая «мягкая» подсветка, в баре — безалкогольное пиво, вода и соки, предусмотрительно не распечатанный блок сигарет. Благодетель хочет, чтобы он оставался трезвым, но в то же время не отказывал себе в остальных привычках. Вот только он не помнит… курил ли он вообще? А, какая разница, почему бы и нет.

Киллер сел на пушистый ковёр, поставил рядом пепельницу.

Дым защекотал горло, но, вопреки ожиданию, кашля не было. Глядя в потолок, убийца профессионально пустил изо рта аккуратные сизые кольца. Значит, он курильщик со стажем. Протянув руку, он взял пульт и включил музыкальный центр. По комнате разлилась мягкая приятная музыка. Неизвестный исполнитель пел на английском.

Он резко, до боли в большом пальце жмёт на пульт. На лбу выступили мелкие капли пота. Господи ты боже мой. Он прекрасно понимает, о чём поют. Космонавт рассказывает — нечто такое будет проходить долго, очень долго, а у него в ракете выгорело всё горючее, и вот он остался здесь совсем один… Убийца знает иностранный язык. Он курит. Он равнодушен к алкоголю — за всё время ни разу не потянуло, ему безразличны женщины и (слава богу!) мужчины. Сколько ещё предстоит о себе узнать? Вкус табака вызывает странные ассоциации… Нечто такое далёкое и знакомое… словно бы…

В голове белым огнём разорвалась вспышка.

Стрельба. Люди в камуфляжной форме: крики, мельтешение, рвущий уши рёв и гром. Кажется, это грохочут гусеницы танков. Отряды солдат, пригибаясь, бегут вперёд: он видит прямо перед собой, в собственных руках лоснящийся от оружейного масла ствол. Очередь из пулемёта разрезает толпу пополам, тела летят в стороны, сбитые ударами крупнокалиберных пуль. Слышатся крики, в лицо ему брызжет кровью, но он продолжает бежать. Впереди появляется враг в форме неизвестной ему армии… плоское лицо, глаз не видно, лишь раскрытый в вопле рот. Сам не желая, из одного инстинкта сохранения, он жмёт на гашетку: оружие, содрогаясь от выстрелов, больно бьёт прикладом в живот. Человек впереди исчез, убийца не знает, мёртв он или жив — он просто, задыхаясь, несётся дальше, в исступлении вдавив палец в гашетку. Целый ливень пуль обрушивается на отряд с позиций врага, если он и ранен — боли нет, в горячке боя такое не ощущаешь. Ещё чуть-чуть… вражеский пулемётчик режет пехоту огнём, свинец врезается в мясо, а он невредим… или умирает? Выбора нет — он продолжает бежать. Ствол пулемёта поворачивается тупым рылом в его сторону: повинуясь инстинкту самосохранения, он вскидывает автомат и палит в еле видное издалека, расплывчатое лицо. Пулемёт захлёбывается, к оружию бросаются наперегонки другие солдаты в форме цвета хаки. Но уже поздно — спрыгнув в окоп, он стреляет в упор в одного, другого, третьего. Киллер чётко знает — целиться надо в голову, только так убьёшь наверняка. Белоснежная комната, где он сидит на ковре, зажав в пальцах сигарету, наполняется сплошным грохотом и хрипами умирающих. Патроны на исходе, автомат лязгает пустым магазином. Он бьёт головой в нос следующему солдату, выдирает из скрюченных рук штурмовую винтовку. Штык входит в живот мягко, как в пластилин — убийца профессионально делает круговое движение, наматывая на сталь кишки, и рывком вытаскивает лезвие наружу: противник с воплем валится ему под ноги. Он шагает по трупам, по щиколотку в крови. Пальба вокруг постепенно стихает, он слышит частый стук одиночных выстрелов — однополчане добивают раненых или расстреливают пленных. Это только в кино про войну солдаты пропитаны идеалами рыцарства и милосердия, на деле же резню устраивают все, если потери при штурме велики — когда на твоих глазах убили друга, не слишком хочется толкать речи о Женевской конвенции и идеалах гуманизма. Человечество по природе своей безумно… любые объяснения самых с виду справедливых освободительных войн — на деле не слишком убедительные дешёвые отмазки. Всё кончено. Он стоит среди горы трупов и наблюдает, как на горизонте впереди постепенно гаснет красное солнце.

Острая боль.

Догоревшая сигарета обожгла ему пальцы. Сморщившись, он тушит её в пепельнице. Так вот к чему были все эти видения. Он кадровый военный. Возможно, спецназовец. Участвовал в особых операциях, и с ним произошло НЕЧТО. Что именно? Наверное, лабораторный эксперимент или вживление компьютерного чипа, заставляющею реагировать на приказы по эсэмэс… Из него создали суперсолдата, идеального убийцу, слепо подчиняющегося электронным сигналам. Где он служил? Парашютно-десантные войска, ФСБ, спецназ ГРУ? Хорошо бы наконец вспомнить. Он с волнением встал, закурил новую сигарету. Казалось, что в комнате пахнет не табачным дымом, а порохом. Вот отчего ему знакома и снайперская винтовка, и хитроумные способы убийства. Память услужливо подкидывала всё новые и новые воспоминания — он со «снайперкой», полностью замаскировавшись, лежит на чердаке, поджидая жертву… бросает яд в чей-то бокал… накидывает на шею человека удавку из тонкой стальной проволоки-«сырорезки» и резко дёргает за концы, слушая хрип, незаметно подкладывает магнитную мину под днище автомобиля — две минуты спустя ярко-оранжевый шар огня взметается в воздух, он наблюдает зрелище, стоя за поворотом. На счёт поступают деньги. Инструкции по эсэмэс — он никогда не видит лиц заказчиков. Похоже, благодетель знал всю его подноготную…

Убийца ткнул сигаретой в пепельницу.

Поднялся. Вразвалочку подошёл к винтовке. Вытащил оружие из футляра, похожего на контрабас. Вот она, красавица… пускай нужных патронов осталось всего три, но этого хватит с лихвой. Он бережно положил «снайперку» на ковёр и ушёл в душ — мыться и бриться. Вернувшись, переоделся в новую, приятно чистую одежду, придирчиво посмотрелся в зеркало. Вышел в коридор: стал, кряхтя, натягивать тяжёлые ботинки.

И вдруг отчётливо вспомнил — ОТКУДА он взялся здесь.

Киллер сполз на пол, прислонившись спиной к стене. Ударив по дну полусмятой пачки, вытряхнул очередную сигарету. Но не прикурил, а лишь стиснул фильтр зубами.

— Боже ты мой… — прошептал убийца. — Помоги мне, Господи всемогущий…

Он запрокинул голову вверх. Залитые слезами глаза смотрели в потолок.

 

Глава 2

Демон оливье

(станция метро «Кутузовская», сталинский дом)

Асмодей откровенно ненавидел человечество. Поскольку аналогичное чувство испытывали и многие люди, он мог этого не скрывать. Увы, даже при самой сильной ненависти свод древних законов «Скрижали Сатаны» предписывал демонам маскироваться и заводить себе так называемых «друзей» среди людей. От правил не отступал никто, даже самые высокородные архонты. Асмодей не был исключением — он дружил со многими богатыми и знатными представителями человечества, изредка заезжая к ним в гости на праздники. Во власти, прессе и телевидении в основном работали демоны, но хватало и совершенно обычных людей — по большей части в качестве обслуги. Благодаря владению холдингом «Асмодей Pictures», включающим кинокомпанию, фирмы по производству телеигр и сериалов, а также ведущие газеты страны, демон не знал отбоя как от юных фотомоделей, так и от пожилых олигархов, мечтающих увидеть своих жён (из числа тех же фотомоделей) на киноэкране. Сегодня он приехал на домашнюю посиделку в семью актёров, снимавшихся в сериалах фирмы. Выпивал, с неприязнью вкушал домашнюю еду, рассказывал политические анекдоты (не забывая упомянуть евреев) и вовсю изображал демократичного и радушного шефа.

«Уволить бы их всех на хрен, — мрачно рассуждал демон в перерывах между шутками. — А вот нельзя. Коллегия такой хай поднимет».

Согласно «Скрижалям Сатаны», у бесов-бизнесменов в фирмах должен работать определённый процент людей, но каждый старался его максимально уменьшить. Демоны шли служить в корпорации, занимающиеся экспортом углеводородов, администрацию президента, нанимались министрами в правительстве, генералами в силовых структурах, обозначая свою власть над человеческим стадом. Фильмы и сериалы, а уж тем паче какие-то убогие газеты считались мелочью, недостойной архонта. «Да где бы они были без прикормленной прессы, — хмыкнул Асмодей. — Сейчас войны делаются на телевидении и в Интернете, а не с доспехами и копьями на поле боя, о чём забыли наши доморощенные рыцари Ада».

Он тупо уставился в пустую тарелку.

— Владик, тебе положить ещё оливье? — спросила хозяйка, явно кокетничая.

— Ань, конечно, положи, — вымученно улыбнулся демон. — Он у тебя такой вкусный!

Дождавшись порции, он сунул ложку в рот и стал жевать майонезно-куриную массу. Бес уже давно привык изображать удовольствие от еды, как проститутка стонет во время секса с клиентом, и тот делает вид, что принимает её фальшивый экстаз за настоящий. Тут — то же самое. Если ты не восторгаешься оливье, тебя разоблачат как шпиона ЦРУ.

Кухня людей являлась для него одной из главных причин неприятия человечества.

Как уже сказано, архонты предпочитали сырое либо полусырое мясо, а распространить его популярность в народе не удавалось — Асмодей ещё раз с проклятиями вспомнил имя демона, по ошибке прославившего суши. Стейк «тартар», позволяющий без помех насладиться кровоточащей плотью (пусть и в виде фарша), подавали в ресторанах, однако на домашних празднествах это блюдо не готовили. Асмодей ощущал себя мутантом, жуя варварские яства. Оливье — местное божественное проклятие: будь в этом салате вместо курицы или колбасы телячьи мозги, он стал бы родоначальником нового культа — ведь ему поклоняется всё без исключения население страны. Салат «Мимоза»: похороненный под варёными яйцами, жестоко замученный консервированный лосось; и венец ужаса — сельдь под шубой. Какой намёк на извращения, заставляющие дрожать и маркиза де Сада, законспирирован в этом названии! Задумайтесь и представьте себе девицу, кокетливо идущую по зимней Москве в шубе из свёклы и побагровевшего майонеза. Ну, каково? Иллюстрация старой шутки про парижанина, перепутавшего публичный дом с ресторанчиком, «Вам кого подать, девушку или юношу?» — «Простите, мне бы кролика в сметане». — «О, да мсье знает толк в извращениях!» Борщ Асмодей вообще ел только путём психологической медитации: закрыв глаза и представляя, что это кровь. Водку тоже пил без удовольствия — жидкость в жилах демонов уже содержала множество нестандартных химикатов, включая спирт. Моральное (но отнюдь не физическое) наслаждение ему доставляла баранина, ибо agnus dei на латыни — «агнец Божий». Кусая баранью котлету, при хорошей фантазии всегда легче представить, что пожираешь ангела.

Иногда на вечеринках он играл на рояле Баха, Моцарта и Листа, слушая аплодисменты, — собственно, это делалось лишь для того, чтобы избежать изжоги от поглощения еды. Асмодей откровенно завидовал тибетским демонам вроде Махакалы — в горах возле Лхасы публичное поглощение сырого мяса мало кого удивит, а уж про оливье там и слыхом не слыхивали. После пищи и изрядных возлияний посетители перемещались в гостиную — приходило время для умных разговоров. Обсуждали всё — политику, моду, религию и путешествия. Сестра хозяйки, как оказалось, недавно съездила в Иерусалим — вернулась оттуда с платком на голове и в крайне безумной степени просветления.

— Марише так понравилось, — болтала хозяйка. — Прям вот вообще. Представь, Владя, экая благодать на тебя снисходит. Помолишься с час, поплачешь и ощущаешь: Господь скопом грехи отпустил. Словно лампочку в голове включили: светло и тепло. Мариша аж сумочку Prada в аэропорту забыла. Почему б тебе разок не съездить на Святую землю?

Асмодей едва удержался от смеха. Он неоднократно бывал в Палестине на совещаниях архонтов, планировал войны, перевороты и террористические акты и однажды во время средневековой чёрной мессы персонально съел пару священников. Он прекрасно знал, что эти девичьи восторги вызываются Данталионом, отвечавшим в Коллегии за мистику и чудеса. Впрочем, схождение благодатного огня в Чёрное Воскресенье действительно было волшебством, на которое уходило изрядное количество маны, ибо магия обязана быть настоящей: демоны — не одесские мазурики. Данталион расшибался в лепёшку. У него плакали (не абы как, а просто ревмя ревели) иконы, исцелялись больные, рожали бесплодные, и всё это — натурально, без тени мошенничества. Данталион являлся природным мастером по производству стопроцентно натуральных чудес, не жалея маны на мистические фокусы. Благодаря этому народ его обожал. Заведи он в храмах рабынь-танцовщиц, построй римские термы с минеральной водой (прямая доставка из Куршевеля), прикажи священникам одеваться в костюмы от кутюрье Лагерфельда — нет сомнений, паства беззвучно одобрила бы все нововведения. Правда, герцогу Данталиону обожания было мало — его крайне раздражала критика и богохульные демотиваторы в Интернете. Тот печальный пример, когда карающий меч бесов режет их самих.

Асмодей посмотрел на хозяйку прозрачными глазами.

Вот ведь народ. То у них в высшем свете атеизм в моде, и все бравируют отсутствием веры в «глупые сказки о Боге», то буддизм (все показательно веганы, но носят, как ни в чём не бывало, те самые кожаные сумочки от Prada), то сайентология, то с недавних пор оправославились попросту донельзя. Заучат пару фраз из Библии по Интернету и, страшно гордясь собой, за бокалом мартини с оливкой богословскую беседу ведут.

Ничего, сейчас он этой дуре в кудряшках устроит праздник.

— Я не верю в Святую землю, — спокойно и честно сказал Асмодей. — Как и в существование Иисуса Христа. Из античных историков, кроме Флавия с «Иудейскими древностями», его существование никем не подтверждено, но если людям охота чествовать раз в году куриные яйца, я особенных возражений не имею. Индуисты до сих пор носят цветы и благовония Ганешу и так же красят своего божка в красный цвет — их совершенно не смущает, обитает ли в век высоких технологий и гаджетов в высших сферах четырехрукий бог с головой слона. Они таким не заморачиваются. Между прочим, по возрасту Ганеш намного старше Иисуса. Но с точки зрения христиан, индусы — тупые дикари.

Он хотел ещё добавить, что совсем неизвестно — имеется ли в загробной жизни Рай или это просто извращённая выдумка Данталиона. По крайней мере, бесы свою задачу выполняют чётко. Вовлекают человечество в грех, соблазняют, подбивают, мучают. И грешники едут в Ад целыми эшелонами. А вот о праведниках ничего не слышно.

Хозяйка запнулась. Её лицо вытянулось, как у лошади.

— Но, Владя, — неуверенно сказала она. — Разве можно такое говорить?

— Поверь, — с улыбкой заверил её Асмодей. — Мне, в принципе, вообще всё можно.

Неловкую паузу прервал звонок телефона.

Асмодей вежливо извинился и вышел на лестничную клетку — звонили по служебному номеру, известному лишь среди высших архонтов Коллегии Демонов. Он включил аппарат и остолбенел — в динамике глухо зазвучал голос погибшего Кайма.

— Я сделал эту запись совсем недавно, на всякий случай. Просто в связи с покушением на Астарту подумал — возможно, и я окажусь в числе мёртвых. Кто знает? Я установил «сигнал» в Интернете: если «тревожная кнопка» не обновляется три дня, робот-программа позвонит на твой телефон и проиграет запись. Но это ещё не всё. Мой доверенный человек (он не демон, именно человек — так будь осторожнее, не раскрой личность) доставит посылку. Там — информация для тебя. Я так и не открыл шкатулку, хотя служил её хранителем пять тысяч лет, не осмелился. Рискнёшь ли ты, брат Асмодей? Обладая этой тайной, ты наверняка станешь самым могущественным существом в Коллегии Демонов. Позвони курьеру, и он подвезёт посылку, куда скажешь… его телефон…

Асмодей сглотнул плотный комок в горле.

Он постоял минут десять, напряжённо размышляя. Затем набрал номер. Бес не возвращался к хозяевам в квартиру, и его деликатно не беспокоили — ведь возможно, «Владику» позвонил САМ из Кремля. Прошёл целый час (Асмодей впервые за всю жизнь откровенно пожалел, что в Москве демоны переборщили с коллапсом общественного транспорта), и курьер доставил посылку, завёрнутую в плотную бумагу. Асмодей посмотрел посыльному в лицо, убедившись — тот и вправду ничего не знает. Молодой длинноволосый парень, на вид лет девятнадцать. Наверное, любовник Кайма — тот часто интересовался студентами и пэтэушниками, мотивируя такие связи объяснением, что через секс обращает их в сатанизм. Асмодей небрежно протянул парнишке сто долларов чаевых (ввергнув того в грех алчности и подзаработав пару крупиц маны), сунул свёрток под пиджак, вернулся к хозяевам — и рассыпался в извинениях, подтверждая их догадку.

— Срочные дела, — объяснил он. — Надо ехать к САМОМУ. В следующий раз обязательно обсудим Иерусалим. Анечка, спасибо, дорогая — оливье у тебя просто потрясающий!

Анечка раскраснелась от удовольствия — она даже не представляла, сколько раз Асмодей мысленно убил её на алтаре, замешав ненавистный салат на крови вместо майонеза.

Охрана у подъезда загородила демона, оглядываясь по сторонам.

Он сел в автомобиль с бронированными стёклами и одним движением бровей показал шофёру-полукровке — «на выход». Тот моментально вылетел вон: Асмодей, затаив смрадное дыхание, распаковал обёрточную бумагу. Так, и что же это у нас такое?

Шкатулка. Узкая, словно для хранения кинжала.

С каждого боку — по три латунных черепа. Красное дерево. Без замка. Демон осторожно, одним ногтем подцепил крышку. Хвала тёмными силам, никакой бомбы. Внутри покоился старинный, пожелтевший свиток. Он взялся за него обеими руками и, раскатывая, развернул. Рукописный шрифт на пергаменте. Кажется, тибетский санскрит. На другой стороне художественно выполненный рисунок, красная и синяя краска. Что ж, текста немного, можно и прочитать… водитель подождёт, а охрана-то и подавно. Асмодей приблизил свиток к глазам и принялся, сощурившись, вглядываться в мелкие строчки…

Он закончил читать примерно через пять минут.

Свиток вывалился из рук демона. Пальцы мелко дрожали. Он вдруг ощутил (хотя лёгкие бесов устроены иначе — они функционируют даже в дыму) неожиданное удушье. Нажал кнопку, опустилось стекло. В ушах шумело, сердце сжалось. Будь Асмодей человеком, он решил бы, что у него инфаркт. Демон перечитал бумагу. Снова и снова. Пять раз подряд.

КАТАСТРОФА. НЕТ. ТЫСЯЧУ РАЗ НЕТ. ОН ПОПРОСТУ В ЭТО НЕ ВЕРИТ.

Какое-то время Асмодей сидел, тупо глядя в одну точку. Понемногу спокойствие начало возвращаться у нему, нервная дрожь унялась. Хорошо. Если даже на минуту допустить — информация в свитке правдива, что ему делать тогда? Кому он сможет рассказать ТАКУЮ ВЕЩЬ? Мудрец Каим столетиями боялся заглянуть в шкатулку, а его терпения хватило на две минуты. И зачем? Носителя подобной информации уничтожат свои — за разглашение сведений, способных обрушить систему Коллегии Демонов. Растворят в расплавленном золоте и туда же бросят свиток, чтобы бесы не свихнулись от открывшейся им истины. Может быть, сжечь? Да, так лучше. Никто ничего не узнает.

Асмодей щёлкнул зажигалкой, но медлил поднести пламя к свитку: в нём проснулся журналист. Вот подумать только, у него в руках сейчас настоящая сенсация, способная взорвать весь мир… и неужели он обратит её в пепел? Нет… попросту не хватит сил.

Бес отпустил колёсико — огонь зажигалки погас.

Надо кому-то срочно рассказать, поделиться. Пусть будет ещё одно существо, и лучше отнюдь не в Коллегии, которое будет обладать этим опасным знанием. Первое решение слишком эмоционально. Нельзя уничтожать столь экстремально важный документ, лучше отослать на хранение, как поступил его предшественник, — пергамент станет залогом безопасности Асмодея. Правда, в отличие от Кайма, он не привлечёт к главной тайне сатанизма людей. Ему и без того известно, какому существу следует послать свиток, чтобы оно испугалось даже искоса бросить взгляд на крышку шкатулки. Асмодей открыл «бардачок», вытащил печать, красным сургучом запечатал свёрток со свитком. Затем подозвал водителя, объяснив задание в двух словах. Тот кивнул и сразу, не мешкая, зашагал по направлению к дороге, вызывая по телефону такси. Асмодей вышел из машины и посмотрел в небо. Когда шофёр вернётся, он получит подтверждение о доставленной шкатулке. После этого уедет к себе в личное подземелье, обвешанное пентаграммами, заварит белены с кусочками серы и обдумает своё новое положение.

Что он паникует? Возможно, ему в руки свалилась власть над бесами.

Обладая таким грандиозным секретом, он станет новым Сатаной, положив конец системе равных сопредседателей в Коллегии Демонов, этой бестолковой и глупой парламентской республике. Ад — вот царство, способное спаять в монолите разношёрстных рогатых существ. А вдруг… (лоб Асмодея покрылся каплями пота) это вовсе не подарок судьбы, а отлично исполненная ПОДСТАВА. Откуда ему знать, что Каим действительно умер? Да, он сел в машину, и та взорвалась. Остатков тел не нашли — ни Кайма, ни его шофёра. Асмодей по долгу службы смотрел много детективных сериалов и часто видел подобные инсценировки: как жертва проваливается в специально оборудованный люк под дном машины. Да, мудрый поступок… тебя считают мёртвым, ты автоматически вне подозрений. И пока Коллегия Демонов с ног сбилась, выявляя среди своих «крота», помогающего неведомому киллеру, тот сидит в бункере (или где ещё?), корректируя дальнейшие убийства демонов. Асмодей везде передвигается с охраной, на бронированном автомобиле, носит бронежилет и не является доступной мишенью. Но Каим разрабатывает план. Он посылает ему аудиозапись, возбуждает любопытство, вводит в смущение псевдодревним свитком, который легко сляпает даже демон седьмого разряда при наличии азов магии. А затем, когда Асмодей прочёл новость, пойман на крючок и впал в смятение, он перестанет думать о невидимом убийце, игнорируя свою безопасность. Вот и сейчас — демон стоит во дворе элитного дома, забывшись, а его телохранители откровенно скучают, увлёкшись рассматриванием деревьев во дворе…

НЕМЕДЛЕННО В МАШИНУ.

Асмодей резко повернулся, и его голова взорвалась кровавой пылью. Тело в итальянском костюме повалилось боком на асфальт — из шеи полезли мелкие змейки антрацитово-чёрного цвета. Телохранители, выхватив бесполезные пистолеты, суматошно забегали вокруг мертвеца, что-то крича в рации. Двор всполоснули истерические женские вопли.

…Убийца хозяйственно убрал винтовку в чехол и, не торопясь, двинулся с чердака вниз по лестнице. Даже если цель укрылась бы в автомобиле, не проблема — у золотых пуль бронебойный наконечник, а он достаточно профессионален, чтобы убрать жертву вслепую, через тонированное стекло. Да, он знает, кто он такой и почему находится здесь. Но какая разница? У него есть хозяин и есть задание. Думается, скоро будет и награда.

 

Глава 3

Раваналунофф

(тёмное и сырое подземелье, просто непонятно где)

Хамад, вяло подрагивая усиками, вновь вежливо постучал в заветную дверь.

Вот уже несколько дней, ежечасно рискуя жизнью, виртуозно уходя из-под тапок и свёрнутых рулоном газет, избегая ловушек с ядом, липучих лент, выбираясь из груды высохших трупов товарищей, он таскал к этой двери самую лучшую и дефицитную еду дорогих ресторанов Москвы, С подобострастием семеня конечностями, раджим приносил кусочки свадебных тортов, чёрные икринки, ломтики лосося, остатки фуа-гра и многое другое, Сотни, да что там говорить — многие тысячи тараканов склеили лапки по дороге к заветной двери, однако для Хамада всё кончилось благополучно. Он внёс полную плату.

— Кто там? — небрежно донеслось из-за двери.

— Э, брат, это я, — хрипло произнёс Хамад. — Кушать-мушать тебе принёс, мой дорогой.

Щёлкнул миниатюрный засов.

Раджим вполз в крохотную, но шикарно обставленную комнатку. Тут было всё — и диваны, и шкафы, и двуспальная кровать — из дорогих, почти новых кукольных гарнитуров «Барби». Хозяин дворца, известный в тараканьем мире как Раваналунофф, восседал тут же — на розовом пластмассовом стульчике. Размерами он превосходил Хамада втрое, ибо родом происходил из редких gromphadorhina — шипящих мадагаскарских тараканов. Владельцу Розового Трона принадлежало практически всё подземелье: начав с банальной спекуляции хлебными крошками в девяностых, он впоследствии открыл здесь помпезные трактиры. Там прожигал жизнь цвет тараканьей богемы, смакуя остатки скисшего вина из бокалов телезвёзд, жён министров и избранных московских миллиардеров. Недавний день рождения Раваналуноффа порвал шаблон — как шептались завистники, на приёме подавали объедки со столов Жириновского и Прохорова, а в кулуарах тараканьего общества про мадагаскарца ходили слухи, что у него есть наверху знакомства среди влиятельных поваров, да и не только. Прежде чем попасть сюда, он якобы жил в аквариуме у одного генерала ФСБ и до сих пор сохраняет с хозяином добрые отношения. Во всяком случае, Раваналунофф с его связями доставал редкий и опасный дефицит, включая самые страшные яды с Поверхности, а также торговал заклинаниями африканской чёрной магии. Вот за такое заклинание Хамад и рисковал своей жизнью, ибо это был единственный способ выбраться из подземелья: превратившись обратно в человека. Раваналунофф помогал демонам, обеспечивавшим его деликатесами, принять прежний облик, но сам обращаться в гуманоида не желал. Он стал насекомым ещё лет пятьсот назад, и такое существование его полностью устраивало.

— Ну как, нашёл? — лениво вопросил Раваналунофф.

Он нехотя свесил ножки со стула и пополз рассматривать новое приобретение. Взвесив на лапке кусочек фазана, таракан презрительно хмыкнул. Хамад сник. У него даже перестали шевелиться усы. Наконец Раваналунофф забрал мясо и перетащил его в угол — в кучу гниющих продуктов. Он не повернулся в сторону раджима, а сразу исчез в тайнике.

Хамад мысленно возблагодарил Иблиса.

Он привык к житью в подземелье, и его мнение переменилось — теперь он считал образ таракана значительно лучше образа осла. Тайного общества ослов на Поверхности не существовало (правительство, разумеется, не в счёт), а здесь он чувствовал себя пусть и в ежедневной опасности, но всё же среди тысяч собратьев. Ежедневные стычки между блок-постами группировок подземелья и выяснения боевиками отношений из-за еды, оставляющие на нейтральных территориях десятки трупов, не трогали раджима — курьеров Раваналуноффа на любых КПП всегда и везде пропускали беспрепятственно. Хамад поражался влиянию мадагаскарца — да, такие тараканы физически самые сильные, но хватило бы и десятка прусаков, чтобы растерзать чужака в клочья. Раваналунофф скользко и ловко сделался нужен сразу всем, и даже фракция заколдованных чёрной магией тараканов-коммунистов, призывавшая «делить на всех» добычу с Поверхности, ходила к Раваналуноффу на поклон: только у шипящего чужака имелась красная материя для флагов. Хамад покривил бы душой, если бы сказал, что Раваналунофф ему не нравится. Помимо курьеров, мадагаскарец на крошки с близлежащих булочных содержал целую армию наёмников, охранявших склады с его богатствами, — батальон «Помойка» и батальон «Прусак». Там служили верой и правдой отбившиеся от остальных группировок тараканы-одиночки, готовые на всё за кусочек копчёной колбасы. Подземные сообщества объединялись только изредка — во время кровавых битв с крысами, чьи армии часто вторгались в зловонные коридоры под кухнями людей. Крысы считались опасными монстрами-вредителями, ибо воровали дефицитную еду. Крысиные короли тоже происходили из бывших демонов, жертв мощного античного проклятья, но договориться с ними не получалось. В общем, ресурсы подземелья активно расхищались всеми сторонами и фракциями, посему большинство тараканов жили довольно-таки бедно — перебиваясь с крошки на крошку, в вечном параноидальном страхе пасть от тапочка громогласных великанов Поверхности либо невзначай съесть отравленную приманку.

Раваналунофф вернулся из тайника.

— В последнее время, брат, очень трудно стало, — спесиво, но всё же печально пожаловался он. — Эти чёртовы американские тараканы — periplaneta americana — установили против наших санкции. Теперь приличных остатков тухлых гамбургеров днём с огнём не сыщешь. Подумать только! Ещё четыреста лет назад эти твари в Африке на ветках сидели, а сейчас диктуют нам правила, что мы должны делать! Настоящие двойные стандарты. Собираются прикрыть экспорт начос и фахитас, которые ихние тараканы доставляют на лапках, выбираясь сюда с кораблей. В жопу их слать, правильно? У нас местных начос при желании достаточно, и ничуть не хуже. Лично я всем сердцем за отечественную тухлятину: хвала богам, своего говна на родине предостаточно.

Американские тараканы раздражали многих насекомых подземелья. Случайно залетев сюда лет двадцать пять назад в халатно обработанных инсектицидами пассажирских самолётах, они удивительно быстро популяризировали среди насекомых свой образ жизни. В обществе (даже среди тараканов-коммунистов) сделалось модным питаться остатками гамбургеров, приклеивать на спину декоративные крылья (ибо «американцы» умели летать) и с понтом дела рассуждать о заокеанском благополучии. Гости весьма преуспели в пропаганде, объясняя — у них и помойки слаще, и ареал обитания шире, и жизнь полна бесплатных вкусностей, а великаны с Поверхности их не беспокоят — в критический момент они просто расправят крылья и улетят. Многие прусаки, воодушевившись, побежали на самолёты в Америку, но тут же выяснилось: условия въезда чересчур жестки. Надо доказать наличие в запасе ста граммов хлебных крошек, иметь справку, что ты не переносчик болезней, а также не везёшь с собой дихлофос. Эмиссары заморских насекомых ездили к областным группам тараканов, раздавали им (такого в подземелье за всю его историю никогда не наблюдали) цельные куски дорогостоящего печенья, хвастались блеском крыльев и производили тем самым полную смуту — вследствие чего среди тараканов зачастую начинались локальные разборки.

— В жопу, — охотно подтвердил Хамад. — Я, брат, их от души ненавижу.

Ненависть к penplaneta amencana в принципе считалась в подземелье хорошим тоном. Хотя все обожали плесень с гамбургеров, остатки кока-колы в бумажных стаканчиках и с большим удовольствием жрали фильтры с отпечатками помады от сигарет «Мальборо», материть пришельцев из-за океана стало доброй традицией. Им никогда не забывали напомнить, что, вообще-то, тут сидят тараканы самой чистой крови, а этих убогих насекомых породила гнилая древесная труха и ядовитое испарения африканских болот.

Раваналунофф, успокоившись, расслабленно кивнул.

— Молодец, — произнёс он с чётким мадагаскарским акцентом. — Ну, хорошо, свою задачу ты выполнил. Ты уверен, что не хочешь остаться здесь? Многие передумывают.

— Я бы с удовольствием, — честно сказал Хамад. — Но у меня на Поверхности срочный дело остался. В образе таракана им не займёшься. Я должен спасти свой друг… а сейчас он даже общаться со мной не будет. У демона девятый разряд — автораспознаваний бесов нет. Человеком был бы — может, ещё узнал, а тараканом — да спаси Иблис, только хуже будет. Тем же тапком без вопросов прихлопнет. Так что извини, брат, э… никак не получайся.

Раваналунофф недовольно пошевелил усами.

— Вот народ пошёл, — зашипел он. — Что в этой Поверхности хорошего? Здесь ты — суперсущество. Если даже в унитаз смоют, всё равно выплывешь. Да как знаешь (раздражённо махнул лапкой), больше не уговариваю. Держи свой рецепт, заслужил. Вот полное заклинание по превращению в человека, а тут в колбочке необходимая мана. И не забудь сначала на простор выйти, желательно на улицу. Тут превратишься — все кости себе в тесноте переломаешь, а в чужой квартире — хозяйка с перепугу может и сковородкой по башке дать, за прошлый месяц шесть наших так полегло. Будь здоров. Всяко бывает, если снова превратишься — ты знаешь, где меня найти. А теперь вали, у меня фруктовая диета по часам: ананас кушаю, специально неделю до гнили выдерживал.

Хамад не помнил, как оказался за дверью.

Он резво пробежал мимо блок-постов: к счастью, тараканы были опьянены прокисшим вином (его в изобилии раздавал боевикам Раваналунофф) и не обратили на него внимания. За ТАКОЕ заклинание тут не постеснялись бы убить даже курьера — набьют челюсти, оторвут крылья с лапками и бросят умирать в коридоре: смерть всегда можно свалить на происки американцев. Пробежав к норе на выход, он подполз к блокпосту.

— Опять за жратвой? — участливо спросил таракан-инвалид без двух ног.

— Ага, — вздохнул Хамад, добавив в голос малую толику слезливости.

— Ну, удачи тебе, сынок, — кивнул ветеран и разблокировал выход.

Раджим крайне осторожно пробрался по трубе вверх. Так, что это? К счастью, вовсе не квартира (как он думал первоначально, под вой чудовищ охотясь за дефицитным тортом), а, похоже, кухня средней руки ресторана. Да, надо действовать быстрее: таракана пришибут, едва увидят, — боятся санинспекции. Прячась за плитами, он добежал до туалета и прямо на кафельном полу, рядом с бачком прочитал заклинание. Помещение озарила яркая голубая вспышка. Хамад обрёл не только человеческий облик, но и хорошую новую одежду: да, Раваналунофф являлся циничной скотиной и эксплуататором насекомых, однако взамен за рабский труд он всё-таки предоставлял вполне качественные услуги.

Хамад возблагодарил Иблиса и ощупал себя руками.

В первую секунду ему показалось странным, что усы больше не шевелятся, а рук стало в два раза меньше. Инстинктивно хотелось поползти, упав на живот, но он (хоть и не без труда) подавил в себе это желание. В туалете пахло искусственным освежителем и застоявшейся водой, однако для раджима эти запахи казались ароматами богов. Отряхивая костюм, он выскочил из ресторана на улицу. Пошарил по карманам. Увы, денег нет ни копейки, а просить бессмысленно — южанину в Москве никто не подаст. Беззвучно выругавшись, Хамад шагнул навстречу к таксистам, отирающимся у входа в метро.

Ага. Таджик и узбек. То, что нужно.

— Саляму алейкум, — коротко бросил раджим. — Друг, давай в Отрадное.

…Они доехали небыстро — всё-таки пробки. Хамад попросил остановить машину на углу, дабы не привлекать излишнего внимания. Затем, «добивая» крохи маны, обернулся к водителю и за пару мгновений убедил — он подвёз Хамада бесплатно, потому что пассажир — его двоюродный брат, приехавший из родного кишлака на свадьбу сестры. Забрав три тысячи рублей из кошелька «бомбилы», душевно пообнимавшись на прощанье и обещав позвонить, раджим захлопнул дверь «жигулёнка». Завернув за угол, он сразу же остановился — как вкопанный. У подъезда было черным-черно от бронежилетов спецназовцев, застыли около десятка сине-белых машин, светили софитами телекамеры разношёрстной прессы. Пребывая в страшном удивлении, Хамад замер у ободранной парикмахерской. Что здесь происходит? В неведении он находился лишь несколько секунд. Повернув голову и увидев на стене плохо приклеенную бумажку-ксерокс, раджим довольно основательно вник — какую новость ему ещё предстоит узнать.

 

Глава 4

Откровение

(подмосковный дачный домик, по дороге к Можайску)

Всё время, пока они с Елизандрой долго и нудно ползли по центральным московским проспектам, и уже потом, выехав за город, «летели» со скоростью 100 км/час, Этельвульфа не покидало ощущение — сейчас его возьмут. При остановке на светофорах бес едва унимал внутреннюю дрожь — в каждой улыбке прохожего ему виделся офицер ФСБ, в любой старушке с авоськой, идущей из магазина, — демон из Службы адских псов, занимающейся внутренними судами и расследованиями, в играющих детях — замаскированные шотландские демоны-карлики. Вот-вот девочка в песочнице поднимет глаза, налитые до краёв тёмной мутью, оскалит белые клыки и укажет прямо на него…

Однако ничего подобного так и не произошло.

Они спокойно добрались до тайного убежища Елизандры — дачного домика в подмосковной глуши. На её квартиру было ехать опасно — там наверняка обыск. Корнелий сидел в углу страшно тесной кухоньки, пил чай из пакетика (не фонтан, но всяко лучше ненавистного кофе), успокаивал нервы и переключал каналы телевизора. На чёрно-белом экране то и дело появлялась фотография убийцы демонов, и Этельвульф вновь и вновь всматривался в холодные флегматичные глаза на снимке с уличной видеокамеры.

Нет никаких сомнений — это были ЕГО глаза.

— Почему ты не сказала мне? — бросил он Елизандре. — Тебя саму ничего не шокировало?

— Шокировало, — на автомате повторила за ним последнее слово демоница и заговорила быстро, невнятно, глотая окончания слов: — Да, ещё в цветочном киоске ангел поразил меня своим сходством с тобой. Когда это существо исчезло… я запаниковала и прибежала к тебе домой, но понятия не имела, как рассказать правду. Всё, что я могла сделать, — это дать ложное описание внешности ангела, иначе по фотороботу Коллегия Демонов сразу бы вычислила твою личность. Пересидим тут, Корнеша. Нужно на время спрятаться, пока ангела не возьмут или не прикончат. Иначе Служба адских псов уберёт и тебя, чтобы спрятать концы в воду. Золотая пуля, кремация останков — и всё, как будто никого не было, Меня и Хамада, думаю, тоже не помилуют — слишком много поставлено на кон. Рядовые демоны ни в коем случае не должны узнать секрет.

Этельвульф посмотрел на неё воспалённым взглядом.

— Один вопрос… — произнёс он тихо и грустно. — Почему у него МОЁ лицо?

Елизандра коротко выдохнула и присела на диванчик рядом с Корнелием.

— Я не совсем уверена, — прошептала она. — Знаешь, официальной информации нет, низшим разрядам такие вещи, в принципе, запрещено обсуждать, ходят лишь слухи… но говорят, у каждого демона на той стороне есть свой двойник. Как тёмная и светлая сторона, инь и янь. Так что у него не только твоё лицо — я не удивлюсь, если он — точная копия тебя, включая и тонкости в виде татуировки с черепом и розами на левой руке. Сотни ангелов просачиваются сюда с заданием, которое не осознают, пока не наберут полную силу. Я надеялась, что его схватят, но после серии убийств демонов всё вышло из-под контроля. Даже если он перебьёт всех архонтов до единого — это ещё не самое страшное. Вам ни в коем случае нельзя встречаться, Если двойник со светлой стороны посмотрит тебе в глаза — произойдёт нечто ужасное. Не спрашивай, что. Я сама не знаю.

Этельвульф почувствовал, что сходит с ума.

Именно такие ощущения, когда кружится голова, мир блистает яркими звёздочками, а в мозгу крутятся слова — инь и янь, тёмное и светлое начало, ангелы и демоны, Бог и Сатана. Значит, они все братья… дети одной системы — как доктор Джекилл и мистер Хайд. У каждого из них фактически раздвоение личности. Сначала он полагал, что ангелы — это миф. Потом — что они враги. А теперь, получается, ангел — это часть его самого… как давно исчезнувший брат-близнец. Но не означает ли подобный факт следующее: Господь и Дьявол — тоже братья-близнецы? Час от часу не легче. Как же страшно болит голова.

— Значит, мне кранты? — совсем не по-джентльменски спросил он.

Елизандра потёрла искусственную кожу на щеке.

— Им главное — уничтожить ангела, пока он не вошёл в полную силу, — созналась она. — Поэтому Коллегия Демонов готова на всё: желая избежать малейшего риска, она сразу, без малейших колебаний ликвидирует близнеца с тёмной стороны. Я страшно боялась за тебя, Корнелий. Побудь здесь ещё с месяц… адские псы будут искать, но неважно. Мы выроем подвал или поселимся в глубине леса… это же Россия, тут и в чаще можно грешить, нарабатывая ману. Если ангел усилится — его, как в случае с Хиросимой, наверняка придётся убивать атомным зарядом. Погибнут десятки тысяч людей, в мире воцарится хаос, какое-то время Коллегии Демонов будет не до тебя. Мы выберемся отсюда в глушь, где нас не будут искать… в Сибирь, в Африку, да хоть на остров Пасхи.

— Что значит — «мы»? — поинтересовался Этельвульф. — Ты сбежишь со мной?

— Да, — бестрепетно сказала Елизандра. — Наше расставание было ошибкой, я поняла это почти сразу. Но я думала… раз чувства остыли, следует отдохнуть друг от друга. Сто или двести лет разрыва — в демонических отношениях нормальный срок. У меня были тысячи любовников, как людей, так и бесов, но вот почему-то прикипела душой только к тебе. Англичанин, симпатичный, с юмором… в жизни довольно беспомощный, но ерунда, это не главное — добытчиком и охотницей у нас в семье буду я… Я очень тебя люблю.

Корнелий страдальчески вздохнул.

Да, вот только признаний в любви от бывшей ему сейчас и не хватало. Мир рушится в тартарары. Он чудом (пусть и с её помощью) спасся от смерти. Его двойник убивает одного за другим бесов в ранге архонта. А она здесь сидит и размазывает свои демонические сопли — ах, милый, ах, сбежим, ах, с тобой и в Африке будет счастье…

— А я тебя нет, — честно сказал он. — Извини, незачем питать иллюзии.

К его удивлению, Елизандра не упала на пол в рыданиях.

— Да я знаю, — флегматично произнесла она. — Но ты думаешь, меня это волнует? Женщина, пусть она и самка демона, любит вовсе не мужика, а скорее свою любовь к нему. Ко всему прочему мы обожаем страдать от безответных чувств, иначе любовь недостаточно жертвенна. Ты сам знаешь, что не сможешь выжить без моей помощи. Я буду с тобой всегда. Нести сумку со свитками заклинаний в зубах, устилать наш путь через лес окровавленными тушками диких зайцев, раздевшись догола, возжигать в нашем убежище чёрные свечи на алтарях с пентаграммой. Возможно, мы даже усыновим человеческое дитя и воспитаем его как сына Сатаны, по типу фильма «Ребёнок Розмари». Твои чувства меня не волнуют; достаточно, если будешь мне благодарен. Я понимаю, для мужчин это сложно… ну, хотя бы совсем чуточку. Со мной лучше, чем с обычной женщиной. Я никогда не надоем тебе — буду хоть каждый год менять костюмы из искусственной кожи… или раздобуду настоящую «человечинку»… какую захочешь.

Этельвульф взялся обеими руками за голову.

— Да пошла ты на хуй со своей любовью, — простонал он.

Елизандра снова ничуть не смутилась. Она чмокнула его в лоб и поднялась.

— Мне пора, — сказала она. — На каторге уже, наверное, с фонарями ищут. Если я прогуляла час, то должна отработать два. Кажется, сегодня я ломаю игрушки детям в песочнице, дабы они освоили первые азы мата. Оставлю тебе денег на всякий случай, и вот ещё…

Она вышла из кухни и вернулась со свёртком в руках.

— Тут «браунинг» с полной обоймой, семь золотых пуль, — Елизандра произнесла это таким тоном, как домохозяйка объясняет мужу: «Щи на плите, разогрей». — Сутки назад всем первородным демонам раздали на всякий случай — у ангела есть помощник среди наших, а золотая пуля гарантированно убьёт как человека, так и беса. Никому не открывай. К телефону не подходи. Я появлюсь сегодня ночью, и мы обсудим дальнейшие действия.

«Fuck, she is really businesswoman, — по-английски подумал Этельвульф. — Для женщин-демонов, как и для человеческих особей, мужик — словно телёнок, существо с идеально плоским разумом и большим количеством мяса. Немудрено, что когда парень изменяет, то разбираются конкретно с соперницей — это толстое травоядное создание с бубенчиком на шее не может мыслить самостоятельно, коварная баба взяла за верёвочку и увела».

— Я хочу знать… что произойдёт, если я посмотрю в глаза ангелу?

— Ты ещё десять раз спроси.

— Я хочу знать…

— Отлично, осталось девять. Я ответила — ПОНЯТИЯ НЕ ИМЕЮ. Может, сбудется неизвестное древнее проклятие. Может, вся Земля сгорит и рухнет. Может, воду навсегда отключат. Я ориентируюсь лишь на слухи, а правда неизвестна даже большинству архонтов. Чего же ты хочешь от меня? Но мой совет — не встречайся с ним. В лучшем случае он убьёт тебя, а в худшем… я даже не хочу знать, какой вариант ещё хуже…

Она сняла с себя кожу, оставшись в первозданном виде.

— Мне сперва нужно привести себя в порядок, — сказала демоница и облизнулась чёрным языком. — Поеду в закрытый фитнес-центр для бесов, положу костюм на час в физраствор и профессионально покрою его косметикой. Я ужасно выгляжу. Очень тебя прошу, Корнелий, отдыхай. Заляг на дно. Меня скорее всего вызовут на допрос как твою знакомую, но я постараюсь врать естественно. Если замечу слежку, то сюда не вернусь. У тебя есть деньги и оружие… неподалёку в лесу водятся здоровенные лоси.

— Я полукровка, — с раздражением ответил Этельвульф. — И потому не смогу вроде тебя прыгнуть на лося сверху, растерзав ему шею клыками. В гробу я видел первородных демонов: у вас крыша от собственной многозначительности едет. Хорошо, в своём английском стиле я выйду лосю навстречу и спрошу, нельзя ли его пригласить на чашку чаю — а там станем действовать по ситуации. Иди. Я побуду здесь. Мне надо осмыслить твоё предложение и попытаться понять, что вообще происходит. Не мешай мне.

Елизандра кивнула волосатым подбородком.

— Будь по-твоему, сэр. Не предпринимай резких движений, соблюдай осторожность. В случае необходимости — подземный лаз из дома ведёт прямо в лес. Дверь я запру на замок.

Дождавшись, пока шаги Елизандры по лесной тропинке утихнут, Этельвульф развернул свёрток и с удовольствием наркомана втянул ноздрями запах оружейного масла. Вытащив обойму, он долго смотрел на тупые кругляши пуль — чем-то напоминающие маслята. Что ж, это кстати. Пусть он и полукровка, но достаточно опытный демон. Он не сбежит, как заяц, — пока у него имеется одно незаконченное дело. Самое главное в его жизни.

…Вернувшись из фитнес-центра, Елизандра (подкрашенная, в почищенном «костюме») подъехала к Офису и бросила машину рядом с проезжей частью — парковаться времени уже не было. Она зашла в вестибюль, и дорогу ей перегородил неизвестный демон — бледный, в тёмных очках и чёрном костюме, как только что из похоронного бюро.

Демоница почувствовала, как пружиной сжалось сердце.

— Я везде вас ищу, — шепнул бес. — Асмодей попросил срочно передать вот это…

Он втиснул в её дрожащие руки плоскую деревянную шкатулку.

 

Глава 5

Пророки

(улица Даниловский Вал, довольно помпезное здание)

Данталион (в отличие от многих архонтов) считал пребывание в человеческом образе большой сложностью. Да, полукровки не стареют и могут остановить свою внешность на любом возрасте, а бесы в зверином обличье получают человеческую кожу бесплатно, с выделкой в лучших московских мастерских. Но если ты демон с лицом человека и находишься на публичной должности, то правильный грим — наше всё. Каждое утро Данталиона приводили в порядок две специалистки мейкапа из Голливуда — заклинаний в этой области он не признавал. «Нельзя во всём полагаться на волю провидения, — объяснял Данталион в своё время покойному Астароту. — В самый неподходящий момент чары могут развеяться. А что это значит? Придётся убивать сотни свидетелей, либо в случае прямой телетрансляции потратишь целую тонну маны на зачарование зрительской массы для потери памяти. В двадцать первом веке, собратья, довольно хреново быть демоном».

Рука девушки нанесла кисточкой пудру на его щёку.

На пороге возник свеженазначенный руководитель департамента веротерпимости Данталиона — сын демона Мурмура, молодой бес Мурмур Мурмурович. Его перевели на должность позавчера, прямиком из отдела прелюбодеяний, и он чувствовал себя не в своей тарелке; вместо джинсов, свитера и кроссовок пришлось одеться в рясу, приклеить накладную бородку и обрести благость во взгляде (такому годами тренируются, а тут за сутки возьми сообрази). За последнюю неделю, ввиду серии смертей среди архонтов, освободилась масса должностей: посему Коллегия Демонов постановила о перестановках. Мурмур Мурмурович не обрадовался уходу из-под крыла папы, поскольку работа на ниве религии предусматривала несколько иное поведение, в том числе отсутствие визитов в «Адскую Кухню». Каждый раз при входе в гримёрку его обыскивали дюжие телохранители — и этот факт также безмерно раздражал Мурмура-младшего.

— Благослови Бог, — вежливо произнёс Мурмур и почесал подбородок под бородой.

— Всё нормально, — махнул дланью Данталион. — Сии девицы — североамериканки-вендиго в искусственной коже, так что можешь говорить при них. Что сегодня у нас предстоит?

Мурмур Мурмурович порылся в папке с бумагами.

— Йоу, босс, — сообщил он, игриво улыбнувшись в сторону вендиго. — Мы возвращаемся на круги своя. В Госдуме прошёл закон об усилении ответственности за оскорбление чувств верующих. Теперь можно получить до двух лет тюрьмы, если свидетели донесут, что ты в храме без умиления иконку в руки взял. А они непременно донесут: здесь такое обожают.

Он подумал, что дальше последует критика — и не ошибся.

— А вот лично я недоволен, — оседлал своего любимого конька Данталион. — Куда Госдума смотрит, а вместе с ней и Коллегия Демонов? Необходим закон об уголовном преследовании всех, кто спрашивает — откуда у твоего духовного отца дизайнерские платиновые часы, штучный «Мерседес» и хоромы в центре Москвы, как у нефтяного олигарха? Неужели и так не понятно — Господь от щедрот своих подарил за святость! Так нет, всё лезут, интересуются, демотиваторы в Интернете постят. Христианство никуда не годится как религия. И куда делись старые добрые времена, когда жрецы Мардука в Вавилоне или Кётцалькоатля в Теночтитлане были с ног до головы увешаны алмазами!

— Так наши и сейчас ведь увешаны, — удивился Мурмур Мурмурович.

— Юноша, что вы знаете об античной жизни? — возмутился Данталион. — Любого священника возьмите — бриллиантов и платины в общей сумме на двести граммов меньше, чем на самом завалящем вавилонском жреце! А ведь олдскульные жрецы — образец для правильной религии: посему я и стараюсь, не жалея сил, чтобы рядовой священник напоминал бизнесмена средней руки — хорошая «тачка», приличное бабло, дорогой смартфон. И твёрдая такса за отпевание, крещение, причастие. Неплохо бы также ввести в Чёрное Воскресенье особые скидки на просвиры. При таком раскладе собственно Христа никто из прихожан и не вспомнит. Есть в этом ирония судьбы, что храмы Иисуса курируют демоны. Но ведь люди не задумываются: практически ничего из того, что проповедовал их Бог в Иерусалиме, в нынешней религии нет. Есть только бизнес.

— Типа того, босс, — кивнул Мурмурович. — Неплохо бы ещё жертвоприношения в традиции вернуть. А то и не развернёшься, шоу отстойное — все толпятся, все чего-то молятся… вот кабы костёр, пытки и другая красота — как бы оно-то завертелось, йоу!

— Ты всецело прав, мой инфернальный сын, — затряс бородой Данталион. — Зачем религия без вкуса крови? Христианство тоже зажигало в прямом смысле — я имею в виду сожжения ведьм на кострах и утонувшие в пепле города после Крестовых походов… тогда грехи сыпались миллионами, наполняя наши цистерны маной. У ацтеков вкушали на пирамидах сердца казнённых пленников, а здесь поглощают просвирки с вином в качестве плоти и крови своего пророка. А ведь эти традиции изначально задуманы в Коллегии Демонов, чтобы популяризировать людоедство! Как часто волшебная реальность превращается в гнусную действительность. Ведь едят же они символы своей религии — яйца, пресные хлебцы, пьют воду, а скушать человеческое мясо их никак не разведёшь.

— Ну, в Африке же получается, — вновь проявил оптимизм Мурмур Мурмурович.

— Африка — прекрасное место: демоны, которые там работают, как на курорте отдыхают, — вздохнул Данталион, поворачивая щёку под кисточку. — Местное население можно убедить в чём хочешь. Хотя здесь частично схоже — что по телевизору сказали, тому и верят, славянская традиция. Посему от идеи с людоедством мы не отказываемся: будут людей жрать, просто время пока не пришло. Я часто вбрасываю различные фишки, чтобы проверять реакцию населения. Например, инфу, что Виктору Цою писали песни в ЦРУ.

Одна из девушек-гримёрш закашлялась. У Мурмура-младшего отвисла челюсть.

— Но в такое же никто не поверит, — пролепетал он.

— Асмодей, да покоят его душу на своих хребтах чёрные драконы, подтвердил бы мои слова — верят, да ещё как, — снисходительно заметил Данталион. — Это норма — говоришь любую хрень, лишь бы с предельно серьёзным видом, и люди задумаются — вдруг всё же правда? Природе человеческой свойственно сомневаться, а память у грешников короткая. Заметь — тут вообще все забыли, как они жили при советской власти. Как давились в очередях за варёной колбасой, отмечались ночами в «хвостах» за мебелью, не могли даже в несчастную Болгарию поехать отдохнуть без геморроя. А сейчас спроси, аж умилятся — жизнь зашибись была, и всего в магазинах навалом. Да и остальной народ на Земле живёт, как ему по телевизору скажут. В Америке, тебе вендиго подтвердят, ничуть не лучше. Там до сих пор считают, что это они войну с Гитлером выиграли и до Берлина дошли.

Девушки-вендиго весело закивали в ответ.

— Да и хуй с ними, — подвёл черту Мурмур Мурмурович. — Я, босс, телевизор не смотрю. Мне папа предлагал в «Останкино» работать, но я отказался, не радует. Одна схема для всех — «Элигор супер, а остальные суки». Примитивно, йоу — ваще вот ноль креатива.

— Запиши-ка проект закона на будущее, — наставительно сказал Данталион, коему искусственно старили лоб, нанося косметические морщины на уставшее чело. — Пора окончательно решить вопрос с богохульством. В Иране за такие штуки побивают камнями. А кто осмелится назвать Иран диким государством? Цивильная республика, нефтью торгует, строит атомные электростанции, фисташки экспортирует. Пусть любой из депутатов-людей (демонов здесь задействовать не надо) внесёт в Госдуму законопроект о камнях за богохульство. Ну, для начала — плюшевых, символических. Главное — принять, а там уж и камни утяжелим, скажем — такие вот по тендеру из Ирана поставили. Ты Средневековье не застал, а чудесное было время. Сейчас люди слишком много воли взяли. Если б за оскорбление церкви, как раньше, язык резали, я бы почивал на лаврах.

Мурмур-младший старательно записал инструкции в блокнот.

— Да народ уже и так изрядно не любит церковь, — деликатно возразил он. — Всё ж мы классно в этой области поработали. Даже когда вы, босс, заняли пост шефа по религиям в местном протекторате, либеральная пресса страшно возмущалась — да как можно, этот человек же сигаретами и алкоголем торговал, ввозя их как церковный товар без налога. А наши сразу объяснили, что это сугубо происки ЦРУ и истинно верующий в своих лидерах сомневаться не станет. А ежели сомневается — так он собака страшная и анафема ему.

Данталион кашлянул, протирая длани ароматической жидкостью.

— Я вот иногда остаюсь один ночью, смотрю на небо и думаю, брат Мурмур, — мечтательно сказал он. — А зачем вообще, в принципе, всё это нужно? Вот мы храмов понастроили, Чёрное Воскресенье с размахом празднуем, посты объявляем и остальное. Оно, конечно, дело хорошее и нужное. Но для чего мы столько тысяч лет притворяемся? Зачем что-то изображаем из себя? Ходим на поклоны к святым местам, возжигаем благодатный огонь, свершаем чудеса у источников… и смысл? Я уже предлагал Коллегии Демонов — почему бы нам не открыть Земле нашу истинную сущность? Даже сейчас сколько народу тайно обращается к демонам, чтобы продать свою душу за бабло, сколько обманывает, убивает, ворует, прелюбодействует? Да почти все, а когда воруют — так и не почти. Предъяви мы доказательства, что демоны реально существуют, — гарантирую, 99 процентов населения Земли обратится в сатанизм. Ты только представь (Данталион мечтательно зажмурился) — чёрные храмы на улицах в стиле поздней неоготики, легальные девственницы на алтарях, маленькие конторки на каждом углу для принятия душ и росписи кровью, конкурс скульпторов на статую Сатаны… да ты даже не представляешь полное многоцветье вариантов! И самое главное — люди поверят искренне. Ведь Дьявол дарует им всю сладость греха, включая и алчность, и чревоугодие, и прелюбодейство… мы сможем нежиться в бассейнах с шампанским, отправив армию демонов в отпуск. Что с того, если Сатаны нет? Их Бога тоже никто и никогда не видел.

Мурмур всем своим лицом выразил искреннее восхищение.

— Йоу, босс! — воскликнул бес. — Гениальная идея. Мне тоже нравится. Консерваторы в Коллегии почему-то считают — люди насмерть перепугаются, когда демоны откроют своё существование на Земле. Да чего бояться, человечество всю свою историю ждёт, когда разрешат легально трахать чужих жён и открыто брать взятки! Чудесное общество получится, почти как сейчас. Только наказание за богохульство следует оставить.

— Это уж всенепременно, — заверил его Данталион. — Без богохульства какой смысл? Иначе они завтра припрутся на чёрную мессу в колпаках с крестами танцевать — тут народец такой, за ними глаз да глаз нужен. И наказание — обязательно построже. Скажем, сначала установить публичное расчленение с конфискацией имущества… причём лучше сначала конфисковать, чтобы хулители перед смертью как следует морально помучились.

Мурмур кивнул и опять помассировал рукой горло.

— Что с тобой? — встревожился Данталион.

— Да так, босс… ничо… — прохрипел Мурмур Мурмурович и разразился жутким кашлем.

Хрипы сработали как цепная реакция — выронив кисточки, синхронно закашлялись гримёрши-вендиго. Лицо Данталиона побагровело, он хотел что-то сказать, но не успел — герцога скрутил приступ кашля. Из его рта вылетели сгустки чёрной крови. Сгибаясь в конвульсиях, не в силах вымолвить ни слова, Мурмур показал боссу на решётку кондиционера… оттуда, искрясь в свете электрических ламп, тысячами вылетали золотые пылинки. Девушки-вендиго корчились на полу, харкая кровью, раздирая на себе когтями искусственную кожу: обнажая до крайности уродливые серые тела, покрытые диким волосом. Они щёлкали клыками, жалобно скуля и взывая к духам предков. Мурмур, дёргаясь, распростёрся рядом с ними и вскоре затих: взгляд остановился, изо рта сочилась чёрная жидкость. Мгновение — и его лицо развалилось на части, из ушей полезли маленькие антрацитовые змейки. Данталион сполз с кресла. Он силился встать, но бесполезно. Рука непослушными пальцами набирала на телефоне 0666 — номер демонической «Скорой», — усилия умирающего оказались тщетными. Демон рухнул на спину — змейки полезли из почерневших глаз. Спустя пять минут вся гримёрка была полна шипящих и сворачивающихся клубков — на полу застыли четыре растерзанных, неподвижных тела бесов. Лучи света переливались, сверкая крупинками золота…

Убийца покинул здание через чёрный ход. Невидимый благодетель предоставил всё заранее — и монашеское облачение, и документы, — а тонкие пакетики с измельчёнными пулями, на которые не реагирует металлоискатель, он распределил под одеждой. Отойдя в сторону, беглец оглянулся, любуясь на здание, где внутри бесчинствовали вырвавшиеся из кондиционера золотые вихри, неслись вопли и проклятия. В ладони вновь оказался телефон, киллер открыл дисплей и ещё раз перечитал послание благодетеля:

Звонок раздался так неожиданно, что убийца едва не выронил трубку. Номер не определялся, на дисплее стояло чёткое слово — «Неизвестно». Помедлив, незнакомец поднёс сотовый к уху. Он не сказал «алло» — слова попросту застряли в горле.

— Добрый день, — послышалось в динамике. — Кажется, нам пора встретиться…

 

Глава 6

Шкатулка Асмодея

(Дубининская улица, этаж 18 «бэ»)

Елизандра не могла подавить страх. Да ещё бы, кому понравится, если мертвец отправляет тебе посылку? Лицо у демона-курьера было простодушное и тупое, мохнатый горный полукровка с Эвереста: такие не догадаются заглянуть вовнутрь. И что это за сюрприз? Она ещё раз перечитала записку: «Держи у себя до дальнейших распоряжений. Асмодей». Подпись, персональная сургучная печать архонта — да, всё честь по чести. Может быть, Асмодей тогда знал, что умрёт, и заранее решил себя обезопасить, переслав ей крайне важные документы? Очень вероятно. Тогда сорри… она будет полной дурой, если не раскроет и не узнает — что там такое внутри. Руки трясутся, как же страшно.

Щёлкнув зажигалкой, она в смятении закурила.

Курение поощрялось даже на каторге — невзирая на то что open space было завалено грудами бумаг. Дым стоял коромыслом — смолили и марихуану, и нежный вирджинский табак, и турецкую пахучую дрянь, и забористый украинский самосад. Клерки не ограничивали себя, а вентиляция на такой глубине не работала. Елизандра в естественном обличье (то бишь без искусственной кожи) сидела, стиснутая между другими каторжанами — размещёнными на длинных лавках, кои в просторечии назывались «галерами». Потные демоны, обложившись бумагами с ног до головы, печатали на компьютерах, дружно орали в телефоны и щёлкали допотопными счётами (к электронике привыкли не все). У ободранной стены переминался с ноги на ногу бугристый, с квадратной головой по типу голема полинезийский бес, работавший на каторге разновидностью кондиционера — его кожа и лёгкие поглощали табачный дым.

Глядя на полинезийца, каждый понимал — у него ещё всё не так плохо.

«Что ж он такого натворил, если состоит в должности кондея?» — вздохнула Елизандра. Асмодей дурак, уверился в её слепом подчинении и наивно думал, что она не посмотрит внутрь шкатулки. Да уж, как бы не так. Женское любопытство всегда поборет страх и логику. Правда, открыть шкатулку прямо здесь нельзя — слишком много свидетелей, каждый норовит не только глянуть через плечо, а ещё и спросит — «чо это такое?». К её удивлению, Служба адских псов до сих пор не позвонила ей по поводу отношений с Корнелием Этельвульфом: видимо, в Коллегии Демонов после смерти Асмодея и Данталиона царит настоящая паника. Неудивительно, если кто-то из архонтов попросту бросил подшефные структуры на произвол судьбы и тишайше скрылся из Москвы, решив пересидеть инфернальное кровопролитие на Мальдивах. «Вот они дурачьё, — подумала Елизандра. — Всему составу Коллегии изначально следовало разъехаться по разным городам — убийца замучился бы их искать. Наша повседневная жизнь — дешёвый триллер. Вместо простых решений мы выбираем самые сложные, носимся с ними годами, усложняя в результате ещё больше, в итоге проблемы слипаются в огромный снежный ком. Положа руку на сердце, я сама с удовольствием перебила бы этих грёбаных архонтов. Проклятые феодалы. Да, я тоже первородная и чистой крови. Но с какого боку они тысячи лет решают нашу судьбу, на одном основании того, что у одного хвост ягуара, а у другого башка крокодила? Полукровок миллионы, и они низведены до обслуживающего персонала: первый разряд и звание архонта не может получить даже ребёнок первородного… они всегда будут в адской иерархии вторым сортом. А что ждёт меня? Ни карьеры, ни детей, ни мужика нормального. Этельвульф жуткий неудачник… вот он и смотрит на меня, как на говно. Нынешняя олигархия демонов прогнила насквозь. Ради чего бесконечное коллекционирование грехов, эта потогонная работа, если здесь уже морально разложились и без нас? Но нет, архонты и слова не могут сказать без цитирования „Скрижалей Сатаны“. На хрен они вообще сдались? А может быть, ангел — плод моего воображения, и убийца — это я сама? Ох, с каким удовольствием я бы хотела, чтобы так оно и было. Да, я убила бы их всех. И Астарота. И самодовольного придурка Асмодея, И Кайма. И Мурмура. И Астарту. Разве я не резала их многократно в своих снах, шинкуя золотым мечом на мелкие кусочки, как морковь для салата? До какой степени рабства мы дошли… словно этот полинезиец-кондиционер. В Коллегии Демонов царит полнейшая анархия, руководство слиняло из-за одного-единственного ангела с винтовкой, а мы сидим в полной духоте и дыму и решаем — как бы ещё больше по мелочи людям да напакостить? Словно последние долбоёбы портим конфеты, пугаем детей в шкафу, изобретаем новые законы для депутатов Госдумы — вроде отмены перехода на летнее время. Зачем? Коллегии Демонов фактически больше нет, многие убиты, иерархия развалилась. На хрена бесконечно изобретать новые виды тополиного пуха, чтобы больше аллергиков материлось в июне? КАК ЖЕ ВСЁ ЭТО ДОСТАЛО, БЛЯДЬ».

Елизандра поднялась, бросив счёты на пол.

Клерки с удивлением оглянулись на грохот, Демоница подняла руку, и все затихли.

— Зачем дальше работать? — крикнула Елизандра. — У нас больше нет плана по производству грехов, Начальство сбежало в неизвестном направлении. Мы — демоны, воплощение зла, смрадные чудовища, носители кошмаров… в кого мы превратились? Доставляем на своём горбу бомжей в подъезды для неприятного запаха. Создаём бациллы чумки для комнатных собачек. Тайно разносим в барах прокисшее пиво. Разве не мы рождены определять судьбы миров, терзать клыками тела богатых и изнеженных грешников а-ля Янукович и Депардье? Испуская адский смрад, встав с чёрными знамёнами под рога Тёмного Властелина, не мы ли по ужасной природе своей обязаны стать господами мира, искушая, соблазняя, подбивая, интригуя? К свиньям каторгу! Долой верховную власть! Берите барахло, братья демоны, и давайте пойдём домой!

Пронзительная тишина в open space висела примерно секунд десять — все смотрели на Елизандру. Далее же события начали развиваться просто с космической скоростью.

Демон-кондиционер взревел, подняв обе лапы вверх.

Он открыл пасть, откуда свесился фиолетовый язык, покрытый тёмными пятнами. Мигнул глазами и замер. Из ноздрей повалил оранжевый пар, устремившись к грязному потолку.

— Перегружается, — спокойно сказал один из бесов-клерков.

Он опустил голову и погрузился в бухгалтерские расчёты — как заставить ребёнка украсть конфеты из буфета родителей и тем самым подставиться под нарушение заповеди «не укради»? Остальные присутствующие точно так же, отведя глаза от Елизандры, начали делать записи в блокнотах, звонить по телефонам, считать на счётах. Open space заполнился трелями, костяным щёлканьем с возбуждёнными голосами. Демоны не обращали на Елизандру никакого внимания, продолжая выполнять каторжные задачи.

Послышались восторженные хлопки в ладоши.

Демоница обернулась — рядом, прислонившись к стене, ухмылялся бес Эммануил.

— Ты ещё сиськи покажи, чтобы совсем как на картине Делакруа «Свобода на баррикадах», — хохотал он. — Ух, какая ты крутая. Ну что, думала, бросишь здесь клич, и все побегут демократию устанавливать, по образцу демонов-вендиго? Да и там, милая моя, ни хрена не власть народа, а просто сказочки-клише для заграничных дебилов. Реальная империя вендиго — доллар, которому поклоняется половина населения земного шара, сотворяя себе кумира и очередного тельца, только зелёного цвета. Охолонись, бэйби. Ну, разбежалась Коллегия Демонов, ну, развалилась власть — дальше-то что? Свобода-равенство-братство? Хренушки, детка. Будет новый хозяин, новая диктатура, новая олигархия, новые драконы. Людьми надо управлять, а мы с этим лучше всего справляемся. Да и Ад никто не отменял: грохнули с десяток архонтов, так души типа прямиком в Рай отправятся? Охуе-е-е-еть…

Он расхохотался, наполняя сердце Елизандры бешенством.

— Да пошёл ты, хорёк… — устало сказала она. Пройдя к вешалке, наспех натянула на себя свою старую искусственную кожу: подчёркнуто не обращая на беса внимания.

Эммануил продолжал скалить зубы.

— Дура ты, сестричка, — заметил он. — Мы все — армия Сатаны. Есть он или нет, пофиг: его торговую марку никто не отменял. Может быть, мы даже произведём ребрендинг, покажем Тёмного Властелина в белом костюмчике или с ребёнком на руках, с сахарной улыбкой. Стоит ли так волноваться? Ты посмотри на политиков в России. Сначала одни и те же люди были коммунистами, потом демократами, потом государственниками. Да приди к власти «Аль-Каида», они тут же заявят, что ночи напролёт спали с Кораном под подушкой. И на Украине то же самое. И во всём мире. Главное — есть же бренд, Короче, я понимаю — у тебя от каторги крыша поехала. Вали домой отдохни, потом отработаешь в двойном объёме. На дополнительный штраф ставить не буду, приколола ты меня…

Вне себя от ярости, Елизандра щёлкнула пальцами.

Рот Эммануила внезапно стянуло суровыми нитками. Из лопнувших губ потекла кровь. Глаза беса полезли на лоб — он не ожидал, что «бэйби» доступно редкое, практически забытое заклинание «заткнись». Чёрт глухо застонал и закрыл обеими руками рот.

— Я первородный демон, — прошипела Елизандра. — И советую тебе это не забывать.

Она вышла из здания, зажав под мышкой шкатулку. Всю дорогу на метро (с отключенными кондиционерами: мелкие демоны, как Эммануил, продолжали слаженно выполнять свою работу) она долго и грустно думала на тему несовершенства мира. Демоница ожидала увидеть возле своего подъезда спецназ, но, к её удивлению, там было безлюдно. Войдя в квартиру и даже не потрудившись запереть дверь, она раскрыла шкатулку, вытащила свиток — с рисунком на одной стороне и текстом на другой…

Она тщательно прочитала текст. Посмотрела рисунок. Снова прочитала.

Глаза Елизандры затуманились, наполнившись слезами. Ничего более УЖАСНОГО она не видела за всю свою жизнь. Демоница почувствовала, что её мозг сейчас взорвётся.

— Как… же… это… получается… зачем… нет… постойте, я же сама… я знаю…

Ноги в один момент стали ватными. Шатаясь, Елизандра направилась к тайнику на кухне, где лежала заветная вещь — сувенир из Преисподней. Отряхнув пергаментный свёрток от вековой пыли, демоница тщательно развернула его… где-то с минуту она стояла, тупо глядя на содержимое. Потом, пошатнувшись, безвольно уронила пергамент на линолеум. В голове всё смешалось — и артефакт из Ада, и текст, и картинка на манускрипте…

— Нет… невозможно… такое попросту… НЕВОЗМОЖНО… почему… разве…

Она не почувствовала — скорее увидела, как из груди вышел кончик золотого кинжала.

В глазах потемнело. Подавшись вперёд, Елизандра ощутила жгучую боль между лопатками. Повинуясь природному женскому любопытству, она из последних сил обернулась, чтобы взглянуть в лицо своему убийце. Её губы приоткрылись.

— Ты… — пролепетала демоница. — Значит, ты… ему… всё время… помогал…

— Безусловно, — согласился гость с кинжалом.

— Но… зачем? — она уже с трудом выговаривала слова, комната завесилась пеленой.

Существо тяжело вздохнуло.

— Долго объяснять, — сообщило оно. — А у меня сейчас, поверь — совсем нет времени.

Взмахнув золотым кинжалом, он профессионально перерезал ей горло.

 

Глава 7

Дьявол везде

(Столешников переулок, «Адская Кухня»)

Белокурая официантка, одетая (если это можно назвать одеждой) лишь в трусики и кружевные чулки с вензелями Сатаны, взирала на Хамада с плохо скрытой неприязнью. Раджимов она не считала за клиентов — едят мало и экономно, в основном заказывают недорогие блюда, на «чай» не дают: конечно, им каждый месяц ману домой отсылать. Однако хозяин заведения крайне не приветствовал, если персонал хамил клиентуре.

— Шашлык «Осатаневшая блудница» брать будете? — попыталась она угадать вкус южного гостя. — Шеф-повар рекомендует. Острый соус «Пламя Преисподней», нежное куриное филе, поджарено в котле по типу тех, в которых мучают грешников в милом Аду.

Хамад мысленно прикинул количество маны.

— Э… — глубокомысленно сказал он. — Послушай, сестра… ты это… может, просто мне на блюдо хлеба накрошишь, маслица там, сахар-махар… смешаешь и принесёшь? Я заплачу.

От тараканьих привычек (включая любовь к сахару и крошкам) в первые часы после возвращения человеческого облика отказаться сложно. Он искал в любой еде яд, обходил ловушки. Пару раз раджим поймал себя на желании залезть в помойку и, шевеля усами, пожрать там вкуснятинки. По дороге сюда, не будучи никем замеченным, он бросил камень в витрину магазина, торгующего химикатами против насекомых. Официантка, вопреки его ожиданию, не удивилась просьбе — за время работы она видала и не такое.

— Мы приносим блюда, указанные в меню, — сообщила она жёстким тоном. — Пожалуйста, выбирайте из ассортимента. Ваш заказ считается отдельным для работы шеф-повара и оплачивается по тройному тарифу плюс чаевые. Возможно, принести чай с сахаром?

— Да, — страдальчески подтвердил Хамад. — И пожалуйста — много, много сахара…

В «Адской Кухне» было практически пусто. Только несколько парочек, сидя за столиками, тихо переговаривались. Хамад успел просмотреть людские газеты и уже знал о «гибели от рук террористов лучших сынов нации». Иблис, подумать только… Астарта, Астарот, Каим, Асмодей, Данталион, Мурмур-младший… все они мертвы… для чего он снова превратился в демона? Похоже, Раваналунофф был прав — оставаться тараканом под землёй намного приятнее и безопаснее. Одно оправдание… ему ведь нужно спасти мир — разыскать Корнелия Этельвульфа. На общей квартире напарника нет, на работе — тоже. Он позвонил ему в офис, и некая девица Юля (наверняка уже не девственница) в истерике сообщила: «Передайте, если он и завтра не явится, уволят без аванса — благодаря ему мы заваливаем сценарий „Армии любви“». Мобильный Этельвульфа отключен, Елизандра тоже не берёт трубку… уй-бай, сколько трудностей для скромного иракского демона. Он вспомнил последний провал с носительницей ложной невинности Фатимой и горестно прикрыл глаза. Проклятая земля, разрази её великий Иблис — на востоке куда проще. Чай принесли в оловянном подстаканнике в виде улыбающегося чёрта с рогами. В меню он значился как «Earl Grey, сваренный в черепах святых угодников», и сахара с перцем в нём было больше половины — не считая доброй порции кубинского рома.

— Что-нибудь ещё? — сухо осведомилась официантка.

— Спасибо, сестра, — сердечно поблагодарил раджим. — Я пока посижу, подумаю.

Служительница сервиса удалилась, прощаясь со своими чаевыми.

«И что мне делать, могучий Иблис? — мысленно рассуждал Хамад. — Корнелий в розыск. На наш квартир всё перевёрнуто, но в то же время адский псы даже засада почему-то не оставили… старушки-демоницы на лавочке шепчутся, что Элигор со дня на день объявит военный положений. Хм, сколько демонов уже убито, а падишах Элигор всё жив и неплохо себя чувствует, уй-бай… как поговаривали древний римский демоны — qui prodest, кому выгодно? Эх, да, поспешил я принять человеческий облик. Надо было сперва тараканом пробраться в Кремль, побегать у столов да послушать, о чём говорят, да».

Телевизор на стене транслировал внутренний сатанинский канал.

— Сегодня днём состоялось пленарное заседание Коллегии Демонов, — читал сообщение диктор с неестественно бледным лицом — кажется, из болотных румынских бесов. — Уважаемые адские существа обсудили работу, направленную на дальнейшее увеличение грехов со стороны человечества. Архонты Элигор и Белиал, выступив с речами, отметили, что благодаря весне сбор грехов со стороны отдела прелюбодеяний за последний квартал поднялся на 30 процентов. Их заявления были встречены бурными аплодисментами Коллегии Демонов. Стоит сказать, что, несмотря на все усилия, производительность отдела чревоугодия упала на 20 процентов — как результат традиционно предшествующего Чёрному Воскресенью Великого поста. На церемонии Devil статуэтками Сатаны были награждены бесы, обеспечившие наибольший прирост грехов в этом году. В благодарственной речи по поводу премии простой деревенский демон из Уэльса Камина Диспэйр сказала: «Это наша общая заслуга. В этом месяце я совратила на грех 144 человека. Кто-то отвернётся и скажет — нельзя столько работать. Неправда! В каждом из нас от рождения заложен потенциал лучшего сбора грехов, и мы обязаны выкладываться на всю катушку. Только таким путём мы обеспечим прямой трансфер человечества в геенну огненную». Далее мировые новости. Сегодня продолжались ожесточённые бои на Донбассе, столкновения в Алеппо и перестрелки в Ливии. Особо замечено, что демоны, обеспечивающие грех убийства, работают не покладая рук — в их сфере прирост грехов стабильно составляет 50 процентов каждый год. Благодарим, а теперь — реклама.

«Великий Иблис, — грустно подумал Хамад и хлебнул чаю с перцем. — Они, фактически, даже не сообщают, что погибла вся верхушка Коллегии Демонов, а убийца до сих пор на свободе. Может быть, бесы на Земле потому и продержались столько лет, что молчали о своих поражениях, а заявляли лишь о победах? Ну, и благодаря милости зла, конечно».

Официантка взяла его карточку и списала со счёта ману.

— Извини, сестра, — грустно сказал раджим. — Пустой сегодня. В другой раз, даст Иблис…

— Ой, вот не надо мне тут, — с ненавистью ответила демоница и удалилась.

На экране телевизора появилась заставка.

Огромная туча закрывала солнце. Посреди тьмы проглянули две красные полоски, откровенно напоминающие рога. «Дьявол везде, — произнёс приятный женский голос. — Он в свежей траве и каплях росы. Он пахнет заваренным с утра кофе и только что налитым в бокал пивом. Он в запахе сна на губах твоей девушки, он в приятной утренней прохладе, он в первой капле крови во рту демона. Верь в Дьявола и убей всех, кто сомневается. Ощути присутствие Сатаны в своей ванной и спальне. Тёмный Повелитель всегда с тобой. Принеси символическую жертву — взрежь себе палец, разотри кровь по лицу или морде. Это — твоя память о нём. Это — твоё поклонение ему. Это — твоя искренняя молитва».

Проникнувшись, Хамад потянулся за ножом, но остановился. «Э, слушай, мозгомойство, — раздражённо подумал раджим. — Прямо двадцать пятый кадр, уй-бай. Чуть не повёлся. А есть демоны — настоящий зомби становятся с этой рекламы». Собственно, под зомби Хамад имел в виду гаитянских демонов лоа, которые вообще не имели своего тела и посему вселялись в людские. Лоа демоническая тусовка в Москве не любила — их считали недалёкими тупыми гастарбайтерами: в числе высмеиваемых качеств была детская особенность верить всему, что говорят в рекламе. Он ещё раз отхлебнул, поднял стакан и посмотрел в стекло. На дне в бело-красную массу слиплись осевшие сахар и перец.

«Это — твоя искренняя молитва».

Иблис всемогущий, да как он сразу не понял! Конечно же. Сейчас он туда и поедет… и станет караулить. Рано или поздно Корнелий обязательно там появится, и он его перехватит. Правда, сейчас поздний вечер, но ничего исключать нельзя. Хамад поднялся, с грохотом опрокинул стул, вызвав недовольные взгляды официанток. Он выбежал на улицу, лихорадочно огляделся. Денег на такси уже не было — можно, конечно, вызвать демонического извозчика из каторжан или снова зачаровать узбека, но… мана на нуле, последнюю отдал за чай. Придётся «зайцем» на метро, перепрыгнуть через турникет. Очень опасно, и можно попасть в полицию… но иначе до Корнелия не доберёшься.

…Этельвульф появился у подъезда глубокой ночью, когда изрядно озябший Хамад уже потерял последнюю надежду. Корнелий был в надвинутой на лоб кепке и тёмных очках, но он всё равно узнал приятеля по походке. Раджим, озираясь, подошёл к бывшему соседу, осторожно тронул за рукав. Рука того скользнула в карман и тут же отдёрнулась. Корнелий снял очки, Хамад увидел — глаза демона округлились от удивления.

— Ты чего тут делаешь?!

— Я знал, ты придёшь сюда, — задыхаясь, прерывистым шёпотом сказал раджим. — Брат, мы здесь вместе с тобой уже бывал много раз — особенно в первый время, когда ты начал миссию-шмиссию. Да не дёргайся, во имя Иблиса — адские псы твоя не ищут. Коллегия Демонов весь разбежался, такой вещь творится… Не строй из себя Джеймс Бонд, э? Брат, сам видел, твои фото на каждом углу висят, но розыском заниматься некому — Асмодей, Данталион, Мурмур — все погибли. Слушай меня пару слов… уй-бай, знаешь…

— Да подожди же ты! — Этельвульф вскинул вверх обе ладони, оглушённый потоком слов. — Ты довольно странно выглядишь… от тебя как будто сахаром и сушёным хлебом пахнет — да ещё, извини, немного помойкой отдаёт, Ты где пропадал столько времени?

Хамад досадливо отмахнулся.

— Какая тебе разница, э? Тараканом моя бегал, брат. В подземелье шуршал-муршал, получилось такое — расколдовался, выбрался — не спрашивай, рассказывать страшно… я никак до тебя добраться не мог: то ослом был, то насекомый, потом ты куда-то пропал… Неважно. Слушай, у моя глюк был… ты знаешь, у нас припадки ясновидения, э? Так вот, я свой глаза смотрел — все демоны на Земле погибнут, их уничтожат… я ехал в пламя в автобусе, и у водителя был лицо… брат, я прямо моментально, сразу узнал…

— Ой, да ладно, — поморщился Этельвульф. — Уже понятно — я был водителем. Успокойся, Хамад не следовало тебе носиться по всей Москве. Ценю твоё усердие, но… понимаешь, убийца — вовсе не я. Это моя ангельская противоположность, существо, прорвавшееся к нам из другого мира. Ты прав в одном, что хорошо меня знаешь — я обязательно пришёл бы сюда… ибо не привык бросать дело своей жизни… Спасибо за предупреждение, но…

Хамад задрожал всем телом.

— О чём ты говоришь! — возвысил он голос до крика. — При чём тут твой лицо… он…

Корнелий в первую секунду не понял, что случилось. Левый глаз Хамада исчез, и на его месте, сочась кровью, расцвела чёрная роза. Раджим издал хлюпающий звук и шире раскрыл рот, будто продолжая разговор. Раздалось свистящее шипение — губы Хамада взорвались фонтаном крови. Он начал мягко заваливаться на асфальт, Этельвульф практически бессознательно попытался подхватить безвольное своего тело приятеля.

Из тени у дома вышла фигура, держащая в руке пистолет.

— Добрый вечер, — спокойно сказал ему незнакомец хорошо знакомым голосом. — Я тоже давно здесь сижу, а вы всё не приходите. Да-да. Ваш покойный друг видел в автобусе именно меня. Но я не стал ждать, пока он расскажет: лучше мы побеседуем вдвоём.

Он шагнул под свет фонаря. И Этельвульф разглядел его лицо.

 

Глава 8

Царство мёртвых

(улица Гиляровского, у метро «Сухаревская»)

— (с благодушием) Садитесь, уважаемый. Осторожно — пожалуйста, не делайте резких движений. В этом пистолете ещё пять золотых пуль, на вас более чем хватит.

Молчание.

— Ну-ну, полноте. Вы же адское существо, пусть и низшего разряда. Я прекрасно изучил вашу психологию — как-никак живу на Земле уже семьдесят лет. Вы всё так же молчите? Ладно, я не против. Логично, слишком много событий за сегодня. По идее, вы всеми клеточками своего тела должны радоваться — извернулись, подбили священника на убийство и теперь имеете полное право получить восьмой разряд. Вас можно поздравить?

Взгляд, полный ненависти.

— (с уважением) Понимаю вас. Действительно, примут ли ваш отчёт по поводу успешного завершения миссии? Это бабушка надвое сказала. Я не совсем священник… ну да это, наверное, вы уже поняли. Да и если бы я им и был? Убийство бесов разрешено христианской религией… не уверен, что Библией одобрен конкретно пистолет и золотые пули, но сие значения не имеет. Знаете, у меня отличные источники в Коллегии Демонов, на самом высоком уровне. Поэтому-то я всегда знал про ваше задание и откровенно издевался над вашими тщетными попытками сбить с пути истинного священнослужителя. Спасибо за милосердие в адрес собачки — Серапиона мне было бы жалко, и вы доставили мне много приятных минут. Пару раз я думал, что вы сорвётесь, особенно после того, как устроили жуткий кавардак в церкви. Скажите, вам тогда хотелось помолиться?

Откровенно злобное молчание.

— (со вздохом) Хорошо, такое поведение недостойно меня самого. Извините, просто кто не любит хоть чуточку позлорадствовать? Mea culpa, как говорят латиняне. Так вот, Этельвульф, бесами управляет весьма громоздкая бюрократическая структура. Да, все демоны занесены в особую базу «Сатандекс», и у многих под кожу вшит так называемый «чип распознавания» — для доступа на отдельные объекты требуется приложить ладонь к электронному сканеру. Но есть и замшелые древние демоны, особенно порождения культов амазонской сельвы и мазурских болот, которые именуют все новшества «христианской выдумкой» и всюду видят «око Христа» — такие существа наотрез отказались работать с электронными устройствами. Далее всё просто. Я убил одного из древнейших первородных демонов, надел его кожу и стал использовать для допуска на особые собрания… именно так, находясь в ту ночь на пункте охранителей в Бирюлёве, я случайно узнал о существовании вашего двойника, столь глупо упущенного вашей же бывшей любовницей. Правда, тогда я ещё не ведал, что это ваша копия, но неважно — он был мне НУЖЕН. А потом… найти его и грамотно использовать себе во благо было сущим пустяком. Я знал с точностью до минуты, куда он пойдёт и как именно будет действовать. Хотите спросить почему? Отвечу… я ведь тоже бывший ДВОЙНИК.

— Что?!

— (довольно) А, я вижу, разговор у нас всё-таки получится. Вот и славненько. Отдельные слухи по поводу двойников циркулируют в кругу архонтов уже давно, уверен, вы их слышали… или Елизандра рассказала как первородный демон… у вас почему-то называют их ангелами, предполагая, что мы пришельцы из Рая. Наивно. Полагаю, вам поведали байку насчёт ангела, для уничтожения которого пришлось бомбить Хиросиму? Да, это чистейшая правда. Кроме одного (пригнувшись к уху)… я всё-таки остался жив…

(хриплый, несдержанный кашель)

— Да-да. Я почти достиг крайней степени могущества в вашем мире. Оказывается, чем больше здесь живёшь, тем больше получаешь знаний — с каждым новым днём. Я узнал, что демонов можно убивать с помощью золота, узнал проклятия, которые следует гравировать на пулях для смерти архонтов, рецепт обязательного добавления в золото крови «двойника», словно кто-то закачивал это в мою голову со стороны, наподобие компьютерного вируса. Вероятно, в итоге я стал бы богом вашей планеты… Увы. Однажды, незадолго до бомбардировки Хиросимы, я вдруг проснулся ночью от удушья и понял — я превратился в обычного человека, а внутри меня — пустота. Только годы спустя я понял, что именно произошло. Они убили моё зеркало, демона, составляющего мою тёмную половинку на Земле, и я утратил своё могущество. Едва погиб мой двойник, я стал в десятки раз слабее. Правда, прибавилось изворотливости — я сумел избежать бомбёжки Хиросимы: повинуясь предчувствию, мне удалось покинуть её первого августа сорок пятого года. Я потерял смысл жизни. Оставалось лишь затаиться, поступить на работу в ведомство Данталиона и ждать, когда представится случай отомстить. Я знал — он обязательно подвернётся. И какое чудесное совпадение — зеркалом двойника оказались вы… да это ж как джекпот выиграть. С вашего позволения, я закурю? Теперь мне не нужно притворяться. Сразу разочарую вас — не редкость, когда Коллегия Демонов специально назначает переодетых бесов-священников для главной миссии новичков. Знаете, почему? Им невыгодно, чтобы полукровки занимали высшие должности, архонты Коллегии должны быть исключительно из первородных. Вы никогда не преуспели бы в карьере, как ни старались, — сизифов труд. Вы морщитесь? Обидно, я согласен.

Сладостное, долгое выдыхание дыма.

— Но самое главное ещё впереди. Хорошо, что вы сидите, может быть, мы избежим обморока. Так вот, сын мой… ах, извините, проклятая привычка… Я вовсе не ангел. О-о-о-о, какой взгляд. Да-да. Для того чтобы стать ангелом, должен быть Рай — а небесного Иерусалима в природе не существует. О, нет, не волнуйтесь. Ад отчасти есть, но совсем не такой, каким вы его представляли. Вам не приходило в голову, отчего вы так смутно, будто давно просмотренное старое кино, помните Преисподнюю с котлами и грешниками? Каждый из демонов имеет в голове воспоминания, как он прибыл на Землю из Ада. Но это не более чем ИЛЛЮЗИЯ. Любые впечатления по поводу Ада вживляются в мозг искусственно, автоматически, едва вы попадаете на Землю. Именно поэтому ваша подруга Елизандра так удивилась, открыв свой давний тайник с адским сувениром и обнаружив в свёртке лишь вековую пыль, Она-то думала, что украла там и принесла в наш мир скипетр с шипами для наказаний грешников — почти все бесы стараются прихватить на память именно его. Но это мираж, видение, Елизандра не могла похитить из Преисподней никаких сувениров, ибо самой Преисподней в природе нет, так же как и котлов с грешниками. Перед смертью она это поняла. Вот честное слово, я не собирался её убивать. Но было необходимо забрать свиток, каковой окончательно откроет вам глаза.

— (с ненавистью) Вы — сволочь. Я вырежу вам сердце.

— (с уважением) Похвальное желание. Увы, злоба ослепляет, и вы не в состоянии ощутить то, что я пытаюсь донести до вас. Поймите, АД НАХОДИТСЯ ЗДЕСЬ. Ваша Земля — это и есть Ад. Почему вам никогда это не приходило в голову? Тут люди убивают друг друга, предают своих ближних, лгут, выворачиваются, показывают чудеса жестокости и подлости, умирают с голоду, влачат жалкое существование, отдают своих дочерей в проститутки, а всеми мировыми правительствами и богатствами заправляют демоны — жуткие, мерзкие и отвратительные. Ни у кого нет спасения — даже миллиардеры болеют раком, а принцессы разбиваются в автомобилях. Простите, да что ж это такое, как не Ад?

Долгое, тягостное молчание.

— Но… но я… я же сам, лично…

— (нетерпеливо) Что вы? Вы хотите сказать — а как же я появился в Аду? Сын мой, я исследовал это дело семьдесят лет. Души вроде вас попадают в Преисподнюю уже со своей легендой, в вашем мозгу появляется отпечаток прошлой жизни… хотя на самом деле её нет. Тут это доведено до автоматизма. Хотите правду? Корнелий, вы пребываете в Аду всего год, и вы — обычный бухгалтер сорока восьми лет, умерший от сердечного приступа. Вы забыли ваше прошлое, а помните только настоящее — будучи искренне уверены, что вы — староанглийский демон-полукровка. И так со всеми душами. Круговорот. Умирающие здесь перерождаются заново и опять возвращаются в Ад, не помня, кем они были. Бесконечно. Мой дорогой, вы живёте в царстве мёртвых. Что, хватаетесь за соломинку? Хотите узнать, кто такие ангелы, которых ловят в сотнях туннелей по всему городу? Это — ваше второе «я». У каждого человека имеется душа-дублёр, зеркальное отражение его увлечений. Нечто вроде «внутреннего голоса», о котором так обожают рассуждать психологи. Вы — серьёзный человек, занимающийся финансовыми расчётами, но ведь не всегда же хотели им стать? В раннем детстве вам пророчили военную карьеру, вы часами играли в солдатиков и даже в зрелом возрасте обожали побегать с автоматом в играх типа Far Cry или Call of Duty, действуя ядом и удавкой, подкладывая бомбы с часовым механизмом в Hitman: быстро стреляй, беги вперёд, восстанавливайся, лечись, ищи патроны. Поэтому ваш двойник и считает себя спецназовцем, профессиональным убийцей-наёмником… эта его способность мне как раз и пригодилась. Во всяком случае, «снайперкой» и другими средствами уничтожения он владеет отлично — натренировался, пускай и виртуально. Он чувствует себя как в игре, а мне того и надо. Я нажимаю на кнопочки, управляя им в своих целях. Чудесно, правда?

В голове Этельвульфа туман. Он пытается произнести что-то — и не может. Лицо отца Георгия с улыбкой, как у чеширского кота, нависает над ним, расплываясь. Он — не демон… обычный бухгалтер… вся его жизнь здесь в тысячу лет — мираж… кто такая Елизандра? Кто такой Хамад? На эти вопросы не существует ответов… Серьёзным усилием открывается рот. Слова даются с трудом, выплывая наружу, как пузыри…

— Если Земля — Ад… откуда… сюда… попадают… души?

— (комично разводит руками) Эх, да кабы я знал. Понятия не имею, сын мой. Вероятно, с какой-нибудь другой далёкой планеты. Туннелей сотни по всей Москве — значит, где-то там, в ином похожем мегаполисе ежедневно умирают триста-четыреста человек: их души-двойники и ловят охранители. Такие же, как вы, они прибывают сюда мёртвыми, с полностью стёртой памятью о прошлом — и обычные люди, и демоны вроде вас. Это их кара. Кто знает, кем был тот же Астарот в своём мире? Может быть, миллиардером-обманщиком, кинувшим толпы людей в финансовых пирамидах. Асмодей? Вероятно, полководцем-завоевателем, отнявшим миллионы жизней. Каим? Серийный маньяк-убийца. Данталион? Лжепроповедник, качающий деньги из карманов верующих. Да какая разница! Ведь это Вселенная изуверских мучений, которым каждый человек подвергается от рождения и до самой смерти. Никакой Сатана, существуй он взаправду, не смог бы изобрести ваш мир в своём воспалённом мозгу: одна ипотека, извините меня, чего стоит, А когда торфяники горят? Меня печалит лишь одно… я так и не узнал, чьё я зеркало, двойник чьей души, кто был моим «старшим братом»? И боюсь, уже не узнаю.

Тихая, печальная пауза.

— (хрипло) Что произойдёт, если я встречусь со своим двойником?

— А, вот здесь мы и подошли к самому интересному. Если две половинки души хотя бы одного человека соприкоснутся в Аду взглядом, вы оба вспомните свою прошлую жизнь. И все остальные обитатели Преисподней вспомнят — сразу, в одну секунду. Что это означает? Коллапс. Ад рухнет, самоуничтожится. Лопнет, разлетевшись брызгами. Вы не представляете — КАК ДАВНО я об этом мечтал. Да, пусть и меня тоже не станет — я плевать хотел. Ненавижу ваш мир всей душой — ведь из-за него я даже не знаю, кто я такой, кем являлся при жизни и кто моё зеркало. Пусть Ад горит синим пламенем.

— (устало) А зачем тогда устраивать шоу с убийствами? Для чего вы уничтожали демонов одного за другим? Ощущение, что в своей прошлой жизни вы играли в дешёвом театре.

— О, вот тут вы должны меня понять. Да, кто же не любит шоу? Конечно, я мог бы устроить вашу с двойником встречу в первый же вечер. Но… разве счастье длится одну секунду? Я мечтал насладиться агонией, паникой, разложением, медленной смертью вашего мира. Всего за неделю я поверг Ад в пепел. Высшие демоны умирали тупо и бездарно, как новобранцы на фронте. Я сотворил из вашего двойника персональную машину для убийства. Фактически в одиночку уничтожил Ад, поставил его на колени, заставил целовать себе туфлю, как папа римский. Да, если бы я захотел — ваши архонты провозгласили бы меня Сатаной — но к чему? Лишь одно существо знало, чем является ваш мир. Каим с давних пор являлся хранителем свитка — двое его предшественников погибли при загадочных обстоятельствах, и шкатулка передавалась по наследству. Я уже не узнаю, кто дал этот Манускрипт самому первому хранителю — может, Бог, а может, и Дьявол? Неважно. Я убрал Кайма, но свиток не нашёл — оказалось, он отправил его Асмодею, а тот — переслал Елизандре. Там — чистая правда, что представляет из себя Земля. Неизвестно, кто её создал и когда. Но понятно, для чего: полный круговорот душ в природе. На свитке изображена схема-рисунок, как всё устроено, и объяснение, почему. Я покажу его вам: перед тем как мы вместе шагнём в бездну. Сначала, извините, придётся прострелить ваши коленные чашечки, чтобы вы не смогли встать с кресла и оказать сопротивление: да и в кармане у вас наверняка имеется пистолет. Не волнуйтесь, сразу же сделаю обезболивающий укол. Сниму с вас тёмные очки. Вы посмотрите свиток, дабы окончательно убедиться в правдивости моих слов. А затем я прикажу вашему двойнику выйти из другой комнаты, и мы разом исчезнем. Ещё раз извиняюсь — я не хотел убивать ни вашу бывшую любовницу, ни вашего друга-иракца. Но в одном случае мне требовался свиток, а в другом я действовал из соображений элементарной безопасности. Восточные демоны слишком горячи, он полез бы в драку.

— (звук плевка) Вы ублюдок. Немудрено, что я всегда хотел вас убить. Чтоб вы сдохли.

— (с участием) Безусловно, голубчик. Сдохну я обязательно, и даже очень скоро. Но только вместе с вами и со всем вашим миром. Я насытился местью даже раньше, чем думал. Демоны гоняли меня семьдесят лет назад, словно собаку, по всей Японии, я прятался в горах, питался яйцами птиц, вспоминая, кто я: а сейчас я погнал их, подчинив вашего двойника, — и архонты побежали от меня, как трусливые козы. Это потрясающее удовольствие. Давайте приступим к финальному акту. Хотите ещё что-нибудь сказать?

— (качая головой) Нет. Разве что снова плюнуть в вас.

— (усмехаясь) Хоть вы и не британец, но по-британски вежливы. Благословляю вас, сын мой. Сейчас, как я и предупреждал, будет очень больно. Но выбора у нас нет…

Подряд, один за другим звучат два выстрела.

 

Глава 9

Свиток колеса

(на том же месте, через несколько секунд)

Никакой боли. Вообще. Поначалу Этельвульф решил, что это шок: либо отец Георгий (или как там его зовут на самом деле) промахнулся, либо специально выстрелил над головой, издеваясь, Корнелий открыл глаза, узрев комнату в довольно мрачном свете (тёмные очки всё ещё покоились на носу). Тело мёртвого священника лежало ничком на полу, по паркету растекалась лужа крови — рядом валялись пистолет с глушителем и свёрнутый в трубку пергамент. В полном недоумении демон попытался подняться.

— Не нужно, — глухо раздалось из соседней комнаты.

Этельвульф замер. Ибо голос, звучавший оттуда, — был его собственным голосом.

— Я совершенно не понимаю, что происходит, — честно признался он.

— А тут и понимать нечего, — устало ответил двойник. — Это, зеркальный собрат, проблема всех злых гениев. Он сам тень, превратившаяся со временем в человека — но вот меня он за человека не посчитал. Я для него — лишь тупой и бездумный исполнитель его желаний. Ты думаешь, приятно было узнать, что я вообще никто? Твоё отражение, внутренний голос. Ко мне только-только начала возвращаться память, я помнил встречи с девушкой, прогулки, салют в небе, войну… кровь, грязь, ужасы, смерть… а оказалось, всё не настоящее, лишь компьютерная игра. Но если злой гений хочет застрелить тебя — значит, одновременно убьёт и меня. А я такой исход не планировал: мы с тобой единое целое. С запертой кухни заливался лаем уже изрядно охрипший Серапион.

— Что ты будешь делать дальше? — напрямую спросил Этельвульф.

— Не знаю, — честно признался двойник. — Дай мне с полчаса, я подумаю. А пока почитай свиток. Мне и самому интересно, что там внутри. И не снимай очки — на всякий случай.

Этельвульф, встав с кресла, подошёл к трупу священника. Он старался не смотреть на него: как-то неловко ощущать, что отец Георгий откровенно издевался, замечая его невидимость, и умело притворялся жертвой чар забвения, Да и Коллегия Демонов — те ещё суки. Чары забвения действуют исключительно на людей, но вовсе не на ангелов.

Хотя какой же отец Георгий на хрен ангел?

Этельвульф подцепил с пола свиток и развернул его. Пергамент, причём самый первый, а не палимпсест — настоящая овечья кожа, кажется, староперсидской выделки… Рисунок на обороте изображал толстого краснокожего демона с третьим глазом во лбу и пятью черепами на головном уборе. Вместо волос у него вились змеи, хвост с иглами болтался позади. Когтистыми лапами (задними и передними), а также клыками чудовище держало перед собой огромный круглый диск, нечто вроде подноса, закрывая большую часть своего уродливого тела. «Поднос» делился на шесть секций, и каждая живописала отдельную сцену — тех же монстров, собак и овец, странных существ в белых одеждах, полулюдей-полузверей, обычных крестьян, пашущих поле, и бесплотных привидений, витающих в темноте в весьма непонятных рубашках наподобие женских комбинаций.

Этельвульф перевернул свиток.

Рукописный текст на санскрите, предположительно тибетское письмо. Первородные демоны знали его наизусть, а полукровки изучали на школьных курсах. Буквы красные, как кровь, вся поверхность пергамента покрыта аккуратными столбцами этих знаков.

«У человека нет души. Когда он умирает, от него остаётся только сознание. Круговорот рождения и смерти заключён в колесе сансары — коллекции иных миров, ограниченных человеческой кармой: всё, что ты сделал при жизни плохого и что хорошего — будет учтено сансарой. Сознание мертвеца путешествует по шести различным мирам: обществу животных, богов, низших божественных существ (асуров), голодающих духов, людей и адских демонов. После смерти обязательно происходит перемещение в другой мир, в зависимости от предыдущих дел человека. Если сознание наполнено добротой, оно может выйти из круга сансары и устремиться к полному освобождению — мокше. Если в своей реинкарнации оно творит сугубо злые дела, то душа будет перерождаться в мире сансары снова и снова, бесчисленное количество раз. В Аду и демоны, и люди считают, что они живут в естественном обществе привычной повседневной жизнью — и каждый выполняет свою работу. Они забывают, кем были до реинкарнации, и проживают одну и ту же жизнь в разных вариантах. Иногда сознание застревает в сансаре: тогда человек остаётся в адском мире навсегда, становясь демоном. Всё зависит от того, кем вы были. Всё зависит от того, что вы совершили. Мы в одном из шести миров сансары. Ад — это наша Земля. Наша Земля — Ад. И знайте — другого Ада не существует».

Пошатнувшись, Этельвульф плюхнулся на пол — рядом с телом священника.

— У тебя там всё нормально? — полюбопытствовали из-за двери.

— Да… я бы так не сказал… — с трудом произнёс Корнелий. — По-моему, полный аут.

— И что говорится в свитке?

— Мы с тобой находимся в колесе сансары… точнее, в одном из её миров — в Аду, вместе с демонами. Как и положено бесу, я подробно изучал ведущие земные религии, включая буддизм и индуизм. Но никогда не мог подумать, что наша Земля — это тот самый мир чудовищ и мучений из сансары. У тебя ещё не полностью восстановилась память. А я читал много книг о земной истории — и знаю про нашествие Чингисхана, эпидемии чумы, опустошившие Европу, Адольфа Гитлера, появление СПИДа, бомбардировки Югославии, «атипичную пневмонию», дефолт 98-го года в России и бедное население бывшего Советского Союза, мечущееся уже двадцать лет между одним и тем же вопросом — покупать доллары или продавать? Раньше я думал — чем они такое заслужили? Почему что ни делают, всё либо не получается, либо получается, но полная хрень? А теперь — очень логично. Действительно, отец Георгий прав — чем ещё может быть Земля, как не Адом? Местом, где всем заправляют демоны, а люди радуются своим мучениям, горячо аплодируя бесам. Как будто пелена с глаз спала. Однако стала любопытна одна вещь… если я был обычным бухгалтером, то почему попал сюда, за какие прегрешения?

За дверью многозначительно промолчали.

— Как твоему двойнику мне это тоже не безразлично, — сообщила тень. — Но боюсь, мы с тобой слишком далеки от истины. Кроме того, должность бухгалтера не означает мирное существо в нарукавниках и круглых очках, беспрестанно щёлкающее на счётах. Возможно, ты убил жену. Или был серийным маньяком. Или тебя призвали на фронт, и ты там был карателем, жёг деревни… В тебе скрытая агрессия, если ты мочил людей сотнями в компьютерных играх. Ладно, я шучу — когда человек ест баранину, он же не становится от этого бараном. Но за что-то мы оба попали в Ад. Кстати, надеюсь, Рай тоже есть?

Этельвульф мимолётно взглянул на свиток.

— Да, — сказал он. — Наверное, это обиталище богов. Хотя сейчас мне уже кажется, что Рай находится в мире животных. После всей фигни, каковая произошла за последнюю неделю, я уверен — лучше превратиться в корову, тупо щипать траву и ни о чём не думать.

— Логичное мнение, — согласился двойник за дверью. — Так что же мы будем делать?

Корнелий тяжело вздохнул.

— На самом деле всё зависит от тебя. Ты можешь выйти ко мне, я сниму очки. Мы взглянем друг другу в глаза, осознаем, кем мы были в прошлой жизни — вспомнив в том числе и прегрешения, за которые попали в Ад. Возможно, ты и прав… я могу быть и убийцей, и военным преступником — неспроста же мне определено не перерождаться, а жить в одном из миров сансары в качестве демона. Да и здесь настанет жизнь не сахар. Мои фотографии расклеены на каждом углу, меня ищут людская полиция и Служба адских псов. Сейчас Коллегия Демонов в панике, но рано или поздно она придёт в себя. И тогда меня постараются уничтожить. Пока ты жив, я не буду чувствовать себя в безопасности. Так что решай сам. Я знаю только одно — я зверски устал. И мне всё равно. Знаешь, впервые в жизни вдруг захотелось встать на колени и молиться. Но я даже не знаю — кому… Христу, Аллаху, Будде, Кришне, Сатане… Сейчас мне никто не ответит.

Из комнаты послышался щелчок — рука легла на дверную ручку.

— Но кто-то же создал и этот мир, верно? — поинтересовался двойник. — Значит, верховный правитель Вселенной всё-таки есть. Наверное, он давно покинул сансару и не видит, что здесь творится, а потому ты прав — он явно будет глух к твоей молитве. Давай оставим всё как было. Я ещё слишком мало пробыл в мире демонов, и то в основном прятался по квартирам. У мёртвого ангела полно денег… лежат в коробке, в первом снизу ящике стола. Возьми сколько тебе надо, а остальное заберу я. Со временем ко мне постепенно возвратятся сила и память — может, я смогу вспомнить, кто мы с тобой такие… а может быть, и нет. Хватит с меня убийств, сыт по горло. Скроюсь, исчезну где-нибудь в тропиках, куплю себе хижину на отдалённом острове в океане. Но скажу честно — когда мне это надоест или когда я окончательно пойму, что этот мир не заслуживает существования, я обязательно найду тебя, где бы ты ни был. И посмотрю тебе в глаза.

Корнелий с облегчением рассмеялся.

— Я согласен. Но вот что делать мне? Тоже скрыться?

— Не думаю, — сказал двойник. — Попробуй просто перейти в иную ипостась. Ты был одержим должностью восьмого разряда, верно? Ну, так хватай твой шанс. Игра окончена. Ступай в Коллегию Демонов и расскажи, что ангел в Хиросиме не умер. Предъяви общественности его труп и расскажи, что убил меня. Я исчезну, покушений на ведущих бесов больше не будет, всё устаканится. Я уверен — ты сможешь войти в Коллегию Демонов как триумфатор. Погибло множество архонтов, им понадобится свежая кровь… пусть даже от полукровок. Поверни Ад навстречу себе — и наслаждайся, пока он ещё существует. Но учти — я могу передумать в любой момент… память возвращается ко мне, капля за каплей. И кто знает: что случится, когда я дойду пика своего могущества?

Демон тонко улыбнулся.

— Ты тоже помни — если мне надоест мир сансары, я запросто покину его. Одна золотая пуля в моей голове уничтожит всё твоё могущество. Прощай, Корнелий Этельвульф.

— Корнелий Этельвульф, прощай и ты.

…Бес пришёл в себя уже на улице. В кармане похрустывала толстая пачка денег, взятая из тайника отца Георгия, — кажется, она состояла из банкнот по пятьсот евро. Мир вокруг расцветал странными красками, всё казалось новым и необычным, словно он прилетел на другую планету. Очень раннее утро, вокруг почти никого, лишь только через час начнут появляться люди и демоны, спеша на работу — у каждого она своя. Небеса отливали серым, накрапывал лёгкий дождь. Этельвульф остановился и посмотрел вверх — на лицо моросью упали холодные капли. «Надолго ли хватит моего двойника? — подумал Корнелий. — Как скоро он разочаруется в своём благодушии? Да, правильно сказал — в любой момент… Надо было захватить с собой собачку… хотя зачем? Бедный Серапион меня откровенно теперь ненавидит. Самое забавное — дойду ли я вообще до Коллегии Демонов? Наверняка меня найдётся кому остановить. И двойник, возможно, передумает, и фото моё на каждом подъезде с объявлением награды и предупреждением — если у вас есть оружие, опасного террориста лучше уничтожить на месте. А, пофиг».

Он двинулся дальше.

Куда? Этельвульф и сам не знал. Автобусы ещё не ходят, метро не открыто. Просто куда глаза глядят. Очень скоро он услышал за спиной шаги. Быстрые, торопящиеся. Словно кто-то его нагонял. Корнелий усмехнулся своей догадке и снял с носа тёмные очки.

Остановившись, демон резко повернулся назад…