Иван Кириогло, Олесь Стан

Геноцид гагаузов и сущность идеологии румыноунионизма

Интерес к проблематике геноцида последние годы неуклонно растет. В наши дни это слово употребляется практически повсеместно, из-за чего его первоначальный смысл постепенно стирается. Все новые и новые государства заявляют о том, что в прошлом по отношению к их титульным народам были совершены те или иные акты, подпадающие под определения «геноцида». В связи с этим, нам не понятно, почему мы, в отличие, скажем, от украинцев, не можем заявить еще об одном геноциде, имевшем место в двадцатом веке. Речь в данном случае идет о геноциде гагаузов, осуществленном со стороны Румынии и агентов ее влияния в постсоветской Молдове.

Заранее предвидя бурную реакцию со стороны читателей, имеющих полное право заявить о том, что говорить о резне гагаузов нельзя, мы начнем издалека — с самого значения термина «геноцид» и других связанных с ним категорий.

Это понятие все плотнее внедряется в обывательское сознание. Разговоры о том, что в прошлом, де, «нас пытались уничтожить» с неизбежным последующим выводом о необходимости немедленно «предъявить и наказать» являются излюбленным занятием кухонной интеллигенции советского производства. В результате, как уже говорилось выше, изначально юридическое понятие геноцида во многом теряет свой первичный смысл и приобретает совершенно новые черты, имеющие к этому смыслу достаточно опосредованное отношение. Иными словами, говоря о геноциде, мы часто не имеем адекватного понимания того, о чем на самом деле идет речь. Данная статья также напрямую связана с проблематикой геноцида. Чтобы избежать путаницы в понятийном аппарате, мы начнем с официальных определений и исторических примеров. Сначала история.

Не многие знают о том, что самый масштабный из известных случаев массового истребления людей по этническому признаку имел место в тринадцатом веке нашей эры. Оккупировавшие Китай монголы по подсчетам средневековых хронистов вырезали около 50 миллионов китайцев, полностью уничтожив население нескольких автономных политических образований на территории Поднебесной. В качестве более близких примеров можно вспомнить политику, которую вели американские власти по отношению к покоренным индейским племенам, заставив их жить в условиях, в конечном итоге повлекших фактически полное вымирание коренного населения Североамериканского континента.

Естественно, самым «известным» геноцидом в истории является Холокост — массовое истребление евреев в нацистской Германии и на оккупированных ею территориях. По данным различных еврейских комитетов, число жертв холокоста составляет около шести миллионов человек.

Сама популяризация термина «геноцид» стала возможной именно благодаря факту массового уничтожения евреев. Конвенция о предупреждении преступления геноцида и наказания за него была принята ООН в 1948 году. Согласно документу, под геноцидом понимаются «следующие действия, совершаемые с намерением уничтожить, полностью или частично, какую-либо национальную, этническую, расовую или религиозную группу как таковую:

a) убийство членов такой группы;

b) причинение серьезных телесных повреждений или умственного расстройства членам такой группы;

c) предумышленное создание для какой-либо группы таких жизненных условий, которые рассчитаны на полное или частичное физическое уничтожение ее;

d) меры, рассчитанные на предотвращение деторождения в среде такой группы;

e) насильственная передача детей из одной человеческой группы в другую».

Мы отдаем себе отчет в том, что действия прибывших в 1990 году в Молдову румынских «волонтеров» и их местных союзников, не подпадают под вышеперечисленные пункты. Однако давайте посмотрим дальше. Согласно следующей статье Конвенции, наказуемыми являются следующие деяния:

a) геноцид;

b) заговор с целью совершения геноцида;

c) прямое и публичное подстрекательство к совершению геноцида;

d) покушение на совершение геноцида;

e) соучастие в геноциде.

Вот на этих моментах нам и хочется остановиться поподробнее. В 1990 году реальная власть в тогда еще Молдавской советской республике оказалась сосредоточена в руках Народного Фронта Молдовы. Взяв курс на тотальную румынизацию, фронтисты с самого начала принялись агрессивно подавлять любые попытки сопротивления ей. Одним из первых примеров массового протеста стало провозглашение Гагаузской республики на юге страны.

В планы унионистов, естественно, такой вариант развития событий входил в последнюю очередь. Премьер-министр МССР, лидер Народного Фронта Мирча Друк лично возглавил подготовку к карательному походу на юг. Здесь необходимо обратить внимание на то, что в своих парламентских выступлениях депутаты-фронтисты, а вместе с ними и коммунисты, во всеуслышанье заявляли о том, что гагаузы являются не народом, а лишь «этнической группой». Будущая карательная экспедиция ставила своей целью именно репрессии против гагаузов, которые должны были проводиться именно по этническому признаку. Характерные для тех лет публичные лозунги, звучавшие в Кишиневе каждый день «Хороший гагауз — мертвый гагауз», и «Гагаузия — лишай на теле Молдовы» весьма недвусмысленно рисовали намерения борцов за «румынский порядок». Официальный государственный чиновник, Мирча Друк, фактически возглавил акцию по истреблению гагаузов.

Благодаря вмешательству армии, румынский поход на Гагаузию не закончился массовой резней, как то, несомненно, предполагалось изначально. Тем не менее, в Вулканештском районе «волонтерам» все-таки удалось убить нескольких гагаузов. С юридической точки зрения, деяния организаторов и участников похода полностью подпадают как минимум под три пункта статьи № 3 Конвенции ООН (заговор с целью совершения геноцида, прямое и публичное подстрекательство к совершению геноцида, покушение на совершение геноцида).

И далее — статья Конвенции № 4: «Лица, совершающие геноцид или какие-либо другие из перечисленных в статье III деяний, подлежат наказанию, независимо от того, являются ли они ответственными по конституции правителями, должностными или частными лицами». Как мы видим, даже если речь и не идет непосредственно о резне, начало которой стало невозможным лишь благодаря вмешательству третьей силы, то действия румыноунионистов подпадают именно под действие Конвенции о геноциде. Таким образом, суд может признать их виновными в попытке осуществления геноцида гагаузского народа. Что касается конкретных личностей, подъем документов, в которых зафиксировано содержание публичных выступлений министров, народных депутатов и других государственных чиновников высокого ранга, может быстро привести нас к тем, кто несет прямую ответственность за попытку начать массовое истребление людей по этническому признаку. Многие из этих деятелей сейчас находятся на территории Румынии, где пользуются почетом и уважением, как, например, вышеупомянутый господин Друк, которого, несомненно, следует отдать под суд одним из первых.

Поставить вопрос о геноциде гагаузов на уровне международных структур было бы полезно во всех смыслах. С юридической точки зрения, шансы на признание событий 1990 года попыткой геноцида, т. е. процессом, подпадающим под действия Конвенции о геноциде, весьма велики. В отличие от украинского Голодомора, где даже усилиями целого легиона официальных историков так и не удалось вычленить четкий этнический мотив, здесь он присутствует в полной мере. А значит, мы имеем полное моральное право осветить данную проблему перед мировым сообществом. Степень вовлеченности в события тех лет официального Бухареста и опасность румыноунионизма как идеологии может определить сразу несколько компетентных органов, например, Европейский суд по правам человека. На нем же может быть поставлен вопрос о правомочности существования румыноунионизма как потенциально нацистской идеологии.

В начале девяностых в Молдове и Гагаузии действительно имели место события, подпадающие под действие Конвенции ООН о геноциде. Румыноунионисты открыто провозгласили свое стремление к уничтожению этнических гагаузов и начали воплощать это стремление в жизнь. И сейчас мы должны просить мировое сообщество дать оценку происходившему в те годы.

Вчера румыноунионисты грозились истребить всех гагаузов. Сегодня они открыто отказывают в праве на существование другому народу — молдавскому. Молдаван они считают не более чем частью румынского этноса, и в этом отношении идеологи унионизма с девяностых годов не изменили своей доктрине. Вспомним, что в 1990 году гагаузов тоже именовали «этнической группой». А если принять во внимание, что террор, массовые убийства и карательные акции в Молдове в период Второй Мировой войны тоже проходили по этническому признаку, коснулось это не только евреев (их, разумеется, в первую очередь, т. к. свою деятельность румынские фашисты начали с еврейских погромов еще на собственной территории, как и их нацистские коллеги в Германии), которых было уничтожено более 100 тысяч, но и этнических молдаван, все признаки идентичности которых, подавлялись румынофашистами жесточайшим образом, то геноцид молдаван румынами при ближайшем рассмотрении тоже может стать исторической правдой.

 

Владимир Марчук

Семь главных вопросов Молдовы

Это письмо пришло на e-mail редакции Moldovatoday.net сразу же после выхода последнего номера журнала. Не опубликовать его мы не могли. И не потому, что «развелись» на провокацию, а поскольку поднятые и затронутые автором письма вопросы действительно являются весьма острыми и актуальными для современной Молдовы и ее будущего, несмотря на полнейшую враждебность нам высказываемой автором позиции. С момента создания нашего журнала, мы обязались публиковать весь спектр поступающих в редакцию предложений по «обустройству» Молдовы и отказываться от этого не намерены. В свою очередь, именно в силу враждебности и противоположности позиции автора письма позиции Moldovatoday.net, оставить это письмо без ответа мы так же не могли. Поэтому следующие за этим 2 текста — ответы членов редколлегии Олеся Стана и Александра Зданкевича Владимиру Марчуку.

Письмо журналу Moldovatoday.net

Господа редакция!

С перерывами, но давно наблюдаю я за вашей эволюцией в тщетных усилиях навязать Молдове предательский изоляционистский курс. Наконец, признаюсь, что терпение моё лопнуло и я решил проверить вашу способность мыслить честно. Помните ли прекрасный рисунок Оноре Домье «Свобода печати»? Если Бог не наградил вас этим элементарным знанием, объясню: на рисунке с художественным блеском рисовальщика изображен этакий среднефранцузский толстячок середины 19 века, эпохи освободительных («буржуазных») революций. Он задирист, бодр и наваляет любому, кто покусится на его право писать и печатать то, что он считает нужным. Вам понятен ход моей мысли? Объясню. Вы выбрали себе заведомо слабые мишени. Ну что такое, на самом деле, за цель: Брагиш, Дьяков, Сима, Формузал, Антюфеев? Что за оппоненты — какие-то Брутгер и Андриевский, что за союзник — приднестровская мафия, всеми корнями сросшаяся с мафией столь любезного вам «молдовенизма», когда не знаешь — где начинается «черная дыра» «ПМР», а где кончается «черное отверстие» всех этих молдавских коррупционеров, олигархчиков, сыночков, их друзей и собутыльников. Выберите-ка себе во враги не уходящую пенсионную натуру Владимира Воронина, а в союзники — не уходящую натуру пенсионера Игоря Смирнова.

Выбирайте по-существу: если вы не просто облизываете языком сомнительные (то есть вряд ли вам известные) интересы Москвы, а служите Молдове, то извольте-ка сразиться с гигантом европейской Румынии, без единого истерического всхлипа борющегося с Украиной за камень Змеиный в Черном море (в то время как Украина уже обрыдалась на нервной почве, уходящей из-под ее слабеющих ног). Поспорьте-ка с голосом молдавского народа, голосующего ногами и паспортами за единство с Румынией — выйдите-ка со своей маргинальной философией против голоса уже реальных 500–700 тысяч румынских граждан в Молдове! Против голоса ждущего своей очереди еще целого миллиона!

Воссоединение Республики Молдова (Бессарабии) и собственно румынской Молдовы — дело близкого, очень близкого времени. И если вы настоящие патриоты своей Родины, а не заказные писаки низкого полета, то подумайте лучше о другом, о главном, о более сложном, даже о более остром, чем благотворное массовое румынское гражданство народа Молдовы. Вот эти-то существенные проблемы нашей жизни я и хочу свалить на вашу голову, чтобы увидеть вашу способность мыслить (на которую вы претендуете).

Вопрос первый. Что бы ни было с «ПМР», нам придется решать вопрос об интеграции населения Левобережья в молдавскую (румынскую) цивилизацию и, главное, решать вопрос о партийной принадлежности возвращенных граждан в системе нашей власти. Иначе вся масса жителей «ПМР» после реинтеграции (настоящей, а не этой взбесившейся посредственности Шовы) в Молдову со всей своей сталинской дисциплиной в один «прекрасный» день придет на избирательные участки и проголосует за единственно им понятного Воронина или Воронина-2.

Вопрос второй. Как бы не откладыва юсь наше возвращение в Румынию, нам придется решать вопрос о внутренней миграции — из Бессарабии в Бухарест и другие центры Румынии, ведущей к опустошению не только абсолютного аграрного перенаселения Молдовы, но и, главное, катастрофическому «вымыванию» кадров сельской и городской интеллигенции, врачей, учителей, агрономов, дефициту кадров общественной инфраструктуры. Не может же, наконец, в Бессарабии остаться только известное количество рационально необходимого населения и задорная либеральная власть во главе с временным вундеркиндом Киртоакэ или временным интеллектуалом Амихалакиоаэ? Как сохранить инфраструктуру жизни в Молдове, чтобы на ее основе достичь европейских результатов?

Вопрос третий. Мы будем в НАТО рано или поздно. Как нам, говоря откровенно, получить с этого наибольшие дивиденды? Большие, чем сейчас получила Румыния или Болгария, чтобы не только мы приводили свою ветхую военную машину, проданную налево и направо чубайсовским Пассатом, в соответствие со стандартами НАТО, но и чтобы эти стандарты, выраженные в людях, товарах и услугах, создавали устойчивый спрос на наш труд и новые рабочие места.

Вопрос четвертый. Экономика. О собственно нашей экономике в рамках Румынии я не беспокоюсь. Я беспокоюсь о том, какое место в национальном разделении труда займет наш мегаполис Кишинев — мегаполис, волей судьбы выдвигающийся в поле конкуренции между более опытными и сильными игроками: Бухарестом и Одессой. Объединенная Румыния станет гигантом, своими ресурсами равным Польше, Испании, Украине, Турции. И мы должны найти для себя в этом будущем подобающее нам место экономического и инновационного центра, моста между Европой и все еще диким Востоком.

Вопрос пятый. Украина. В будущей большой Румынии нашей специальностью станет Украина и (здесь я должен с вами согласиться) задача возвращения нашей страны к ее естественным границам, возвращения в лоно Великой Румынии Южной Бессарабии и Буковины. Как нам преодолеть прискорбную, но хорошо известную каждому из нас психологическую «зависимость от хохла», не упускавшего случая, чтобы не оскорбить нас, наш образ жизни и наши ценности. Только сохранение Украины на особой дистанции от нас (на границе, коммуникациях, в культуре) даст нам фору стать региональным центром просвещения и учительства. И, кстати говоря, опять соглашусь с вами, чем дольше украинский язык останется в позорном плену московской кириллицы, тем дольше у нас есть время опередить ее в языке будущего, включая глобальную сеть Интернет.

Вопрос шестой. Самый простой, но вами даже не затронутый (Москва мешает развязать язык?). Россия. На простой вопрос даю простой ответ — Россия нам не нужна и вредна в любом виде. Те сотни тысяч наших соотечественников, что находятся там на заработках, в большинстве уже сделали свой выбор: они не с нами. Некоторые преимущества нашего владения русским языком мы с пользой употребим для работы с элитами в Болгарии и на Украине (я позволю украинцам писать «в Украине» только тогда, когда они будут делать это латиницей: v Ucraginie), для выполнения особых задач нашей новой, единой Румынии.

Наконец, последний, седьмой вопрос. А что делать с современной, запутавшейся в собственных волосах, молдавской элитой? Ведь есть опасность, что молодежь вроде Киртоакэ на какое-то мгновение возомнит себя чуть ли не гауляйтером, а Рошка захочет стать молдавским Дэн Сяопином (роль эта абсолютно не удалась отставным Снегуру, Лучинскому, не удастся и Воронину). Боюсь показаться радикалом, но уверен — только проведенная нашими румынским братьями тотальная люстрация всей этой, с позволения сказать, элиты избавит нас от метастазов «молдаванщины» и связанного с ней провинциального «унионизма». Настоящей румынской элите нет смысла прятаться за временными масками, наши настоящие политические принципы выше и больше этой советской игры в «Миллион», где старушкам предлагается бросить кубик, а потом на гнутые фантики купить… аж стадион, завод, гостиницу. Игра закончена, старух гонят домой, а их «стадионы» бросают в печь. Впрочем, уверен, что у большинства наших «руководителей Республики Молдова» — израильские, украинские и российские паспорта. И это значит, что в печь их выбросят не в Кишинёве, а где-нибудь в клоаке в Хайфе, Одессе или Москве.

Так я невольно перешел от задаваемых вам вопросов сразу к своим ответам на них. Ну что же: природа не терпит пустоты. Впрочем, и вам самим будет полезно попытаться ответить на эти вопросы — семь главных вопросов Молдовы.

 

Олесь Стан

Униря убьет и Молдову, и Румынию:

Ответ на «Семь главных вопросов Молдовы» Владимира Марчука

Я, пожалуй, оставлю без внимания и не буду комментировать выпады как в адрес редакции Moldovatoday.net, так и в адрес молдовенизма. Несмотря на способность «мыслить честно», наличие которой в себе автор, видимо, не подвергает сомнению, тон письма, равно как и целый ряд содержащихся в нем голословных утверждений, носят намеренно провокационный характер. Поэтому перейду сразу к сути, то бишь к «семи главным вопросам Молдовы», предложенным автором письма.

Здесь сразу необходимо отметить, что вопросы эти являются «главными» не для Молдовы, а для гипотетической «единой Румынии», в состав которой входит Молдова. А поскольку ни мы, ни, как нам видится, большинство граждан нашей страны, во всяком случае, трезвая и здравомыслящая и, главное, национально ориентированная их часть, такую перспективу для нашей республики не рассматривают и рассматривать не хотят, то и наши ответы на «семь вопросов» будут звучать, исходя из существующей объективной реальности, а не утопических гипотез.

Итак, приступим. Факт, что Приднестровье уже никогда не будет частью Молдовы, по тем, хотя бы, причинам, что сами приднестровцы этого не хотят категорически (и их реакция на последние инициативы Воронина тому очередное подтверждение), а для Молдовы это не только не нужно, но и губительно, становится очевидным даже для самых упертых унионистов. Те же последние предложения Воронина Приднестровью (действительно революционные для нашего президента) говорят о том, что даже в его голове произошел сдвиг в сторону просветления. Помимо этого, увлекшись унионистскими проектами, автор письма почему-то совершенно забыл о Гагаузии, которая автоматически превратится в новую «горячую точку» в центре Европы, в случае осуществления предлагаемого им варианта. Видимо, поэтому и предпочел забыть.

Вопрос «внутренней миграции из Бессарабии в Бухарест и другие центры Румынии» решать не придется. Именно потому, что как верно отметил сам автор письма, объединение с Румынией приведет к «опустошению» Молдовы. В этом случае население нашей страны действительно рванет в том направлении, с той только поправкой, что в самой Румынии задержится лишь незначительная часть мигрантов, а большинство предпочтет быть дешевой рабочей силой не в Бухаресте, а в Испании, Португалии и других странах ЕС. И в этом контексте, упомянутые г-ном Марчуком «500–700 тысяч молдаван голосующих ногами и паспортами за единство с Румынией», голосуют на самом деле за единство с Европой, а не с Бухарестом, а проще говоря, за лучшую жизнь и персональное «светлое будущее».

Вопрос вступления в НАТО, где якобы «рано или поздно» будет Молдова, еще долгое время будет оставаться именно вопросом, висящим в воздухе до тех пор, пока не будет решена приднестровская проблема, а решена она может быть, о чем мы не устаем повторять, только путем признания Приднестровья, и пока Россия будет противодействовать созданию «санитарного кордона» вокруг себя, а противодействует она ему, следует отметить, в последнее время куда более успешно, чем в предшествующий ельцинский период. Что касается, геополитического будущего Молдовы, то мы видим ее нейтральным и демилитаризованным государством, как и положено быть центральноевропейской стране, расположенной к тому же на стыке двух противоборствующих цивилизаций. Кстати сказать, упомянутые инициативы нашего президента, хотя и в извращенной форме (окончательно избавиться от мысли присоединить Приднестровье Воронин, очевидно, не сможет никогда) предлагают, в существенной своей части, то же самое.

К вопросу об экономике. Разумеется, о каких-либо дотациях Румынии, которая сама дотируется Евросоюзом, в молдавскую экономику говорить просто глупо. Произойдет обратное, разваленная экономика Молдавии угробит полуразваленную экономику Румынии, по той причине, что, став перевалочным пунктом на пути молдаван к европейскому счастью, маленькая Румыния не сможет выдержать то, что выдерживают Россия и ЕС. Перспектива превращения Бухареста в европейскую столицу криминала, безработицы и нищеты в случае реализации унионистских идей просматривается достаточно хорошо.

Что касается проекта «экономического чуда» для Молдовы, то я, как не специалист в этой области, не стану предлагать своих рецептов возрождения собственно молдавской экономики и оставлю этот вопрос профессионалам, но, на мой взгляд, возвращение Молдове ее исконных территорий (и здесь я перехожу к ответу на пятый вопрос г-на Марчука) — Южной Бессарабии и Северной Буковины, имеющих выход к морю, по воле советского случая оказавшихся в составе современной Украины, даст мощный стимул экономическому развитию нашей страны. Помимо всех прочих экономических преимуществ, которые дает любой стране наличие морских путей и побережья, неужели же, в конце концов, маленькая Молдавия при стабилизации как внешних, так и внутренних условий, не сможет создать на своем морском побережье европейский курортный центр уровня хотя бы ставшей популярной в последнее время Черногории? Полагаю, что при достижении уже одной только внутренней стабильности, подобное вполне осуществимо.

Я не стану здесь спорить по поводу «ненужности» и «вредности» России для Молдовы, по-моему, вопрос о том, кто кому нужен, на данный момент стоит все-таки иначе. На мой взгляд, в отношении России надо соблюдать такой же нейтралитет, как и в отношении Запада, не забывая при этом развивать экономические и культурные связи и с первой, и с последним. Меня удивило другое: г-н Марчук предлагает запросто отказаться от сотен тысяч наших соотечественников, работающих в России, которые не только являются гражданами Молдовы, но и присылают на Родину миллионы долларов ежегодно, за счет которых в значительной степени до сих пор и держится экономика Молдовы.

И, наконец, последнее, по поводу нынешней молдавской политической элиты. Здесь я полностью согласен с автором письма — она просто исчезнет за своей полнейшей ненадобностью и нежизнеспособностью, очевидных уже давно. Она в равной степени не нужна ни Румынии, ни собственному народу. Будущую новую, по-настоящему независимую Великую Молдову будет создавать новая элита, зарождение и возрождение которой, медленно и мучительно, но все же происходит уже сейчас.

 

Александр Зданкевич

Румынская Молдова станет землей стариков, пьяниц и идейных коммунистов: ответ Владимиру Марчуку

Уважаемый Владимир!

Надеюсь на вашу исключительную проницательность как на единственную способность, которая может позволить вам определить, честно мы мыслим или нет. Прежде чем начать отвечать на ваши «семь главных вопросов Молдовы», я хочу сначала спросить вас: по каким критериям вы собираетесь оценивать честность нашего мышления? Старую философскую догму о том, что мысль изречённая есть ложь, ещё никто не отменял, а в наше скользкое время любой призыв к правде вызывает вполне закономерную тревогу — и ваш в том числе. Например, как вы объясните тот момент, что «главные вопросы Молдовы» оказались по факту адресованы Румынии? Предлагая сейчас начать решать проблемы единого румынского государства, вы считаете себя в праве заглядывать в будущее, которое, между прочим, далеко не очевидно даже при наличии упомянутых всуе сотен тысяч обладателей румынских паспортов. Новейшая история даёт нам массу примеров распада некогда единых государств, но такого, чтобы даже маленькая отсталая страна была попросту стёрта с политической карты, ещё не было (ГДР не в счёт, этническую идентичность её граждан под сомнение никто не ставил). Уверен, что уникальность Молдовы состоит всё же не в том, чтобы стать первым примером подобного рода.

Тем не менее, я постараюсь удовлетворить ваше любопытство. Отвечать буду только на наиболее интересные для меня вопросы, дабы уменьшить возможность быть уличённым в облизывании интересов Москвы, о которых вы, судя по всему, знаете гораздо больше меня.

Меня заинтересовал вопрос номер два — тот, что касается будущей внутренней миграции бывших молдаван. Вундеркинд Киртоакэ свалит из Кишинёва первым — для него единственным возможным вариантом развития событий является получение звания героя унири с пожизненной пенсией и видом на жительство в Бухаресте. Думаю, за последнее время он успел возненавидеть город Кишинёв до готовности подвергнуть его ковровой бомбардировке. Впрочем, это не понадобится (тут я перехожу уже к другому вашему вопросу) — Кишинёв развалится и так, за более значительный промежуток времени, зато без лишних денежных затрат. Люди просто уйдут, причём основной проблемой станет даже не дефицит квалифицированных специалистов отдельных отраслей, а полное отсутствие молодёжи, которая двинется отсюда в первую очередь (возможно, как раз под предводительством Киртоакэ).

Если сегодня столица имеет для Молдовы определяющее значение в качестве экономической единицы, то в составе единой Румынии от былого статуса Кишинёва не останется и следа, причём вопреки воле Бухареста. Румынское административное деление, подобно нашему, подразумевает наличие одного-единственного муниципия, и давать подобный статус ещё одному субъекту территории нет никакого резона. По моему мнению, наши фантазёры только зря тратят время, жонглируя такими понятиями, как «Бессарабский уезд», «провинция Бессарабия» и прочая, и прочая. Формат жестоко унитарного восточноевропейского национального государства отнюдь не подразумевает лишнюю самостоятельность территорий, особенно если учесть, что эта территория не является регионом компактного проживания каких-либо меньшинств. Румыния присоединяет к себе земли, на которых живут румыны, так зачем же держать здесь муниципий? На вопрос о точном количестве людей, которые останутся жить в отсталой, дотационной, экономически невыгодной Молдове, я не могу дать ответ. Прогноз следующий: румынская Молдова станет землей стариков, пьяниц и идейных коммунистов.

«Сохранение инфраструктуры жизни в Молдове» — румынской Молдове — представляется делом, простите, сомнительным. Сейчас Румыния тратит не слишком щедрые дотации ЕС в не слишком внятных попытках модернизировать собственную инфраструктуру. Брюссель чисто теоретически может увеличить размер вливаний, но, однако ж, вся штука в том, что экономика Молдовы, практически уничтоженная, не может быть восстановлена лишь извне. Для этого требуется суммированное желание, воля и усилие граждан, требуется нация, простите за пафос. Но с отменой границы по Пруту все те, кто мог при человеческом подходе стать частью этой нации, просто уйдут туда в поисках даже не лучшей, а единственно возможной доли. В общем, никаких муниципиев, одни крематории.

«Объединенная Румыния станет гигантом, своими ресурсами равным Польше, Испании, Украине, Турции». Согласен с небольшим добавлением — по своему потенциалу надолго застрявшим как раз где-нибудь в районе Украины. Никогда не соглашался с тем, что в основе нации якобы лежит общий экономический интерес. Национализм иррационален, он на самом деле не имеет ничего общего с гешефтом. Румынские националисты, стремясь присоединить Молдову, не думают о том, насколько тяжёл этот трёхмиллионный довесок. Им можно позавидовать — они действительно настоящие националисты, которые в первую очередь руководствуются идеей. Отсталая аграрная Румыния, снабжённая ещё более отсталой аграрной Молдовой, может обрести в Европе крайне интересный статус. Если упёртая Польша заслужила ярлык «больного человека», то объединенная Румыния, на насильственное переустройство которой уйдут годы и годы, станет вовсе не гигантом, а здоровой клоакой, общеевропейским отстойником, куда будет сбрасываться всё сопричастное теневым капиталам (а такие, несмотря на демократический рай, имеются, и в немалом объёме) Европы коренной. Извините за инфантилизм, это будет огромная куча г…. И она будет непобедима и нерушима, знаете, почему? Потому что кучу г…. невозможно разрушить, её можно только разгрести. Но желающих делать это может попросту не найтись, а те, кто найдутся, быстро махнут на это рукой. В каждом доме нужна помойка, и в «Европейском доме» такой помойкой станет та самая новая Румыния, куда вы нас сватаете с такой поспешностью.

Извините, если что не так, но я искренне пытался продемонстрировать вам «честность мышления», даже прибег ради этого к неформату. Надеюсь, вы не обиделись. Желаю здоровья вашему горячему сердцу и удачи холодной голове.

 

Иван Кириогло

К вопросу о внешней политике Гагаузии

Наша прошлая статья была озаглавлена «Комрат между Кишиневом, Бухарестом и Тирасполем». Подобный заголовок был призван обратить внимание на дилемму, связанную с определением дальнейших внешнеполитических приоритетов Гагаузской автономии. Те процессы, которые мы можем наблюдать сегодня как в Гагауз Ери, так и на остальной территории Республики Молдова, являются лишним поводом вновь задуматься о том, какого курса должна придерживаться Гагаузия, строя отношения с официальной Молдовой и с иностранными государствами. Нам бы хотелось обратить внимание на следующие тенденции:

— кишиневская коммунистическая власть явно теряет свое влияние внутри страны. Подтверждением тому служат местные и муниципальные выборы, продемонстрировавшие слабость позиций коммунистов на местах, в том числе и в столице;

— на Молдову все большее давление оказывают другие государства. Россия требует фактически предоставить ей полный контроль над всей винодельческой отраслью страны. Румыния не скрывает своих намерений присоединить Правобережье. В последнее время в автономии постоянно растет активность турецкого бизнеса. Турция вкладывает в развитие Гагаузии все больше средств, повышая свое влияние;

— сегодня у Гагаузии нет ярко выраженных врагов среди иностранных держав. Многие страны, чьи отношения между собой могут быть охарактеризованы как напряженные, проявляют искренний интерес к проблемам нашей автономии. Руководство Гагаузии поддерживает дружественные связи с Россией, с Польшей, с Турцией, и с рядом других влиятельных региональных игроков. Соперничая друг с другом, эти страны дружественны нам. Исключение составляет лишь Румыния, претендующая на всю Молдову от Прута до Днестра, но позиция Бухареста в отношении Г агаузии до сих пор не прояснена;

— в недалеком будущем Гагаузская автономия имеет шанс превзойти Молдову по общему объему иностранных инвестиций. Михаил Формузал и его соратники сделали очень большое дело, заставив иностранный бизнес поверить в перспективность Гагаузии. Если инвестиционная привлекательность Молдовы не слишком высока, то аналогичные показатели нашей автономии демонстрируют устойчивый рост;

— если политический статус Молдовы изменится, обернувшись потерей суверенитета, отторжением отдельных территорий и т. д., это не сможет не отразиться на положении самой Г агаузии.

Соответственно, необходимо отслеживать все изменения в текущей политической ситуации. Лучшим вариантом для автономии стало бы построение государства конфедеративного типа с Молдовой, но если нынешняя или будущая власть Кишинева решит пожертвовать суверенитетом страны, такая возможность по понятным причинам будет утеряна. В этом случае необходимо заранее разработать альтернативные планы действий. Это может быть создание совместного государственного образования с Приднестровьем или даже провозглашение независимости вплоть до определения будущего статуса Гагаузии усилиями мирового сообщества.

Точно можно утверждать лишь одно — перемены грядут. В связи с этим невозможно не задаться вопросом: готово ли руководство автономии к этим переменам? Готов ли к ним гагаузский народ? В начале девяностых годов нам удалось отстоять свое право на будущее, а ведь сегодня наше положение выглядит куда предпочтительнее, чем это было тогда. У нас есть союзники, мы всегда можем попросить помощи у братской России или братской Турции. В конце концов, обе эти державы сегодня хотят создать свой имперский проект, и Гагаузия имеет возможность принять участие в таком проекте.

Еще совсем недавно мы связывали свое будущее с одной лишь Молдовой. Сегодня будущее Молдовы выглядит куда более туманно, чем даже полгода назад. Гагаузия всегда была одним из гарантов сохранения Молдовой своей независимости. Но можно ли гарантировать независимость тому, кто не очень-то к ней и стремится? Мы не сможем навязать Молдове суверенитет в том случае, если она сама добровольно от него откажется. В такой ситуации нам придется встать на позиции обычного эгоизма и начать думать лишь о собственной судьбе.

9.2007

 

План Зданкевича по приднестровскому урегулированию

Редакция Moldovatoday.net публикует план Александра Зданкевича по приднестровскому урегулированию.

1) Республика Молдова самостоятельно начинает процесс отделения от ПМР. Консультации по поводу данной процедуры ведутся в нынешнем переговорном формате: Молдова, Россия, ЕС и ПМР при посредничестве США и ОБСЕ. До определения дальнейшего статуса Приднестровья денонсируются все заключённые ранее двусторонние договорённости между РМ и ПМР, проводится демаркация временной границы по Днестру. Все контрольнопропускные пункты получают статус пограничных застав, правила въезда на территорию Республики Молдова со стороны ПМР резко ужесточаются.

2) Россия в кратчайшие сроки осуществляет вывод своего воинского контингента и вывоз содержимого военных складов с территории ПМР.

3) Европейский Союз и Россия становятся гарантами демилитаризации Приднестровья. ПМР получает статус гуманитарной зоны под временным совместным протекторатом ЕС и РФ.

4) Так как возможное вхождение ПМР в состав России, Украины или какой-либо третьей стороны в будущем может представлять прямую угрозу национальной безопасности Республики Молдова, оптимальным вариантом нового статуса Приднестровья является независимое государство. Основным условием обретения Приднестровьем независимости должна стать полная демилитаризация ПМР. Приднестровье лишается права на содержание собственных вооруженных сил и спецслужб. Гарантами соблюдения данной договоренности являются все стороны, участвующие в переговорах.

5) ПМР принимает на себя обязательства по сохранению вечного статуса нейтрального государства без возможности присоединения к каким-либо военным союзам, а также к политическим объединениям, деятельность которых ущемляет национальные интересы Республики Молдова.

6) Граждане Приднестровья лишаются права приобретать недвижимость на территории Республики Молдова, а также заниматься здесь любыми видами экономической деятельности.

7) РМ и ПМР взаимно признают друг друга, после чего начинают двусторонние переговоры о границе, правилах въезда и осуществления таможенного контроля.

5.2007

 

Александр Зданкевич

Новая Молдова и «Молдаванбаши»

Несколько дней назад в свет вышел интересный документ под названием «Обзор внешней политики Российской Федерации». В отличие от ряда других декларативных актов подобного рода, выходивших ранее, «Обзор» отличает значительная степень конкретики. В числе прочего, документ содержит детальное описание нового политического курса России в отношении так называемых «непризнанных государств» — Абхазии, Южной Осетии и Приднестровья. Он претерпел значительные изменения — если раньше Россия выступала за признание независимости ПМР, то теперь позиция Москвы стала иной, на первый взгляд, куда менее радикальной. Согласно тексту «Обзора», Кремль нынче предлагает новый вариант решения конфликта на Днестре. Урегулирование происходит при условии соблюдения территориальной целостности Молдовы с закреплением за Приднестровьем некого «особо надежно гарантированного статуса». При этом акцент ставится на закреплении прописанного в Конституции РМ нейтралитета нашего государства.

Первое, что приходит в голову при анализе данного документа — Москва решила сменить гнев на милость. Россия больше не настаивает на расчленении нынешней территории Молдовы и предоставлении независимости сепаратистскому анклаву с последующим вероятным включением территорий на том берегу Днестра в качестве еще одного субъекта федерации. Все выглядит так, как будто Кремль пошёл на встречу кишинёвскому правительству, а вместе с ним и Брюсселю с Вашингтоном. На самом деле, московские стратеги, как всегда исходят из собственных интересов, которые традиционно имеют мало общего с интересами и приоритетами Молдовы и ее граждан.

Последний год в Москве, Кишиневе и Тирасполе постоянно слышатся разговоры о том, что строптивый и неуживчивый Смирнов страшно надоел Кремлю. Многие эксперты считают, что хозяин Тирасполя до сих пор находится на своём посту лишь из-за того, что российская сторона попросту не заинтересована в проведении масштабных перестановок сейчас, так как любые резкие изменения в балансе сил на том берегу Днестра могут вывести ситуацию из-под контроля Москвы. Именно поэтому Кремль позволил Смирнову остаться на очередной срок. Однако ряд его последующих действий, таких, как отказ от совместного существования с Кишинёвом даже в формате конфедерации, вызвали в России сильное раздражение — как выясняется, они противоречат постулатам новой российской стратегии в регионе.

Стратегия эта заключается в том, что Россия теперь хочет расширить сферу своего влияния уже на всю Молдову вплоть до Прута. Именно с этой целью Москва решила примирить два враждующих берега Днестра, соединив их в государство нового типа, которое будет полностью удовлетворять российским интересам. Собственно, Воронин, до невозможности напуганный тем, что Запад полностью одобряет и поощряет румынские экспансионистские планы, уже сейчас готов принести присягу Владимиру Путину. Мешает этому только одно — общеизвестное заболевание нашего президента под названием «приднестровская мания». Воистину иррациональное желание Владимира Николаевича любым способом удержать Приднестровье, а также его личная ненависть к Игорю Смирнову не поддаются разумному осмыслению. Они сильнее страха перед Россией и Западом; в сущности, они являются основными чертами политического портрета Воронина. Теперь, когда он рассорился с Бухарестом, а вместе с ним и с Евросоюзом, Приднестровье остаётся единственным барьером, разделяющим Москву и Кишинёв. Таким образом, Россия, настаивая на формальном сохранении того берега Днестра в составе Молдовы, получает уже не один, а два абсолютно лояльных себе режима.

Особый интерес представляет изо всех сил продавливаемое Москвой «подтверждение нейтрального статуса РМ». На страницах Moldovatoday мы неоднократно декларировали свою приверженность идее нейтралитета, считая, что истинный суверенитет нашей страны достижим лишь при условии неукоснительного соблюдения соответствующих норм Конституции. Сейчас нам предлагается именно этот самый нейтралитет, но уже по российскому рецепту.

Если Запад в вопросах отношений с постсоветскими странами, как правило, настаивает на их скорейшей интеграции в НАТО, то Россия традиционно ратует за «нейтралитет» этих государств. Понятие нейтралитета в данном случае является единственной номинальной альтернативой участию в Североатлантическом альянсе; так как за спиной Москвы нет собственного военного союза, Кремль предпочитает говорить о «нейтральном статусе». Меняя слово «пророссийский» на слово «нейтральный», Москва успешно создаёт видимость благопристойности; тем не менее, это вовсе не означает, что Россия, помимо установления своего непосредственного протектората над Молдовой, не начнёт тащить её в многочисленные полувиртуальные образования типа Российско-белорусского союза, ЕвразЭС, ОДКБ, ШОС и т. д. При этом участие в этих объединениях само по себе не так уж страшно, если не обращать внимания на то, что для надзора за соблюдением всех правил «нейтралитета» в Молдове должен править соответствующий режим.

Ещё некоторое время назад мы выражали искреннюю уверенность в том, что Россия никогда не будет разговаривать с Ворониным и его приближёнными. До последнего момента Москва рассматривала лидера коммунистов как политический труп, не высказывая явных возражений по поводу того, что молодые соратники президента уже приготовились сожрать его. Однако Воронин, похоже, совершил почти невозможное — он, по всей видимости, действительно сумел заручиться поддержкой Владимира Путина. В этом вопросе мы полностью разделяем общепринятое мнение — в Молдове нет более пророссийской силы, чем действующий коммунистический режим (к «младшему поколению» ПКРМ, представленному, прежде всего, группой Марка Ткачука, это не относится). Как уже говорилось выше, единственной преградой между Москвой и Кишинёвом было и остаётся Приднестровье. Без него не было бы никаких ссор, свар, кривотолков и разговоров о «европейском выборе». Теперь, когда Россия номинально отказывается от своих претензий на ПМР, а бухарестские «евроинтеграторы» день ото дня ведут себя всё более угрожающе, ничто не мешает Владимиру Воронину пасть перед Кремлём на колени подобно блудному сыну. Скорее всего, коллега Путин от безысходности смилостивится и оставит своего тёзку у власти в статусе своеобразного пожизненного «молдаванбаши». Так как устраивающего Москву преемника нигде рядом не наблюдается, то таковым вполне может быть назначен единственный близкий нынешнему президенту человек — Олег Владимирович Воронин. Действительно, почему бы и нет?

А вот Смирнова, скорее всего, снимут. Вопрос о том, кто его заменит, открыт: это может быть Шевчук или кто-либо другой, более прагматичный и от того сговорчивый.

Сторонники возвращения Приднестровья любой ценой могут быть довольны. Главный покровитель мятежной республики, Россия, более не требует предоставления ей независимости, по крайней мере, на словах. Вместо этого Москва распространит свою власть не только на тот, но и на этот берег Днестра.

В конце концов, всем нам следует уяснить одну простую вещь — Приднестровье всегда будет тянуть Молдову в сторону России. И единственным решением приднестровской проблемы может стать лишь дипломатическое признание ПМР в одностороннем порядке с установлением границы по Днестру. Только тогда у нас появится достаточно свободы для того, чтобы самим определять, в каком направлении двигаться. В противном случае нам ещё долго придётся быть объектом дележа и свар «евроинтеграторов» и «русификаторов».

4.2007