Свет приходил издалёка, так что в пути остывал — это и было отсчётом. Что же ещё пожелать? Льющийся маслом лампадным, зябкое тело согрей, — большего, право, не надо. В рыбьих огнях фонарей кружатся роем снежинки, ввысь поднимаясь с земли. Улицы, лица – чужие. В снежной могиле замри. Кутаясь огненным вихрем к небу взметённых снегов, право же, это нестрашно знать, что закончен отсчёт.