Страх преодолей.
Встань!
В полный рост.
Выхватив меч, я попробовал с его помощью расчистить путь. Ветки послушно крошились под напором остро наточенной стали, но сверху тотчас опускались целые, занимая вакантное место. И лишь плотнее спрессовываясь.
Здесь выхода нет. Попробуем с другой стороны.
– Девочки, посторонитесь.
Они послушно отошли, освободив мне доступ к дальней стенке ниши.
Рассекая мечом клубки корней, я свободной рукой сгребаю комья земли себе под ноги, формируя лаз.
– Мне бы саперную лопатку… – мечтательно вздохнул я и сам себя одернул: – Может, тебе еще и экскаватор?…
Углубившись на метр, я был вынужден привлечь к общественно полезным работам девушек. Может, они потом и не простят мне урона, нанесенного их маникюру, но… будем исходить из постулата, что главное – быть живым, а ногти отрастут. Выключив плеер, я спрятал наушники.
– Бери здесь.- Взяв за руку одну из девушек, а в темноте они все одинаковы, я кладу ее, то есть руку,
между своими ногами.- Достаешь?
– Да.
– Бери.
– Молодец. А теперь на себя и между ног. Только не очень резко – запачкаешь всех.
– Хорошо.
– За ней пристраивается следующая, а когда немного углубимся, то и последняя.
– Мы поняли.
– Приступаем.
Девушки дружно, даже с каким-то воодушевлением взялись за выполнение моих распоряжений.
Стоя на четвереньках, мечом взрыхляю землю, затем руками сгребаю ее под себя. Упирающаяся лбом мне пониже спины девушка выгребает ее из-под меня и проталкивает дальше, словно эстафетную палочку.
Все заняты, только Рекс поскуливает внизу, то и дело просовывая голову в лаз и тут же отскакивая с полной пастью чернозема. Минут пять он фыркает, отплевываясь и прочищая дыхательные пути, затем история повторяется.
От недостатка кислорода начинает кружиться голова, и я командую перерыв.
Следующие мгновения приносят мне понимание трудной судьбы рака. Не хотел бы я всю жизнь так двигаться…
– Мы прорыли метра четыре с половиной, может,
пять. Не больше. Осталось два с половиной-два. Но их
нужно вырыть очень быстро, на одном дыхании.
– Почему?
– Лаз может обвалиться, если кто-то из разбойников
станет на него.
– А если обвалится, что будем делать?
– Не знаю,- честно признался я.
– Давайте помолимся,- предложила одна из девушек.
– Давайте,- согласился я. Если это поможет нам укре
пить дух и набраться решительности перед трудным ис
пытанием.- Только каждый про себя.
– Хорошо.
Все дружно склонили головы и начали просить благословения свыше.
Не знаю, кому и как молились они, я же лично так ничего толкового и не смог сообразить. Какая-то каша в голове. «Сим-сим, откройся» – это якобы помогает отворять любые двери, вот только смысла в данном выражении я не вижу. Молитва – это что-то такое, что должно идти из глубины сердца или души. Тогда она будет услышана, а иначе… это просто набор слов. Мертвых слов. Идущих из никуда к никому. Молитва укрепит лишь истинно верующего, как пылающее любовью сердце осветит путь тех, кого любишь. Любишь не на словах – на деле. Пылало бы ярче пламени вырванное сердце Данко, не люби он людей искренне, самозабвенно? Любовь – вот настоящая молитва. Даже когда о ней молчат, она освещает путь среди мрака ненависти и непонимания, она омывает, делая чище. Пылая ею, мы сгораем в ней, чтобы, как птица Феникс, возродиться обновленными, чистыми от скверны и зависти, от злобы и равнодушия.
Погрузившись в свои мысли, мы не сразу заметили, что звуки, доносящиеся сверху, изменились. Вместо неторопливого топота и редких, негромких фраз, которыми перебрасывались бандиты, густая дробь лошадиных копыт и боевой клич.
Звон стали, гулкий треск дерева, крики, ржание коней.
– Нас спасут?
– Похоже на то,- отвечаю я, прислушиваясь к доносящимся звукам.
Мне показалось или это действительно голос Добры-ни? Тогда нас точно спасут.
– Защищайтесь, сударь.- Ну, это точно Дон Кихот, остальные сражаются по-простому, без излишней нагрузки на голосовые связки. Грохот железа подтвердил правильность моей догадки.
– Где они? – Похоже, Добрыня остановил одного из разбойников. Последовавший за этим грохот показал, что на его вопрос не пожелали ответить.
– Э-ге-гей!!! – что было мочи заорал я.- Мы здесь!
– Вы слышали? – поинтересовался Дон Кихот Ламанчский.- Санчо, факел. Сейчас сделаем светло.
Что он собирается делать?
Потянуло горелым.
Эта мечта металлоломщиков подожгла кучу хвороста.
– Горим!!!
Схватив меч, я ринулся в лаз.
От дыма начало щипать глаза. В горле появился привкус желчи.
Вогнав клинок на всю длину, я несколько раз рванул его из стороны в сторону, словно японский самурай, впервые делающий харакириГ
– Ну, давай…
Упершись спиной в земляной свод, я напрягся, чувствуя, как пласт земли дрожит, поддаваясь моему напору.
– Ну давай же!!!
От крика загудело в ушах, но матушка сыра земля смилостивилась, распахнула свои недра, и я, прорвав дерн, выскочил, как чертик из табакерки. Со стороны это должно было выглядеть ужасно. Ни дать ни взять демон вырывается из ада. Рогатая башка, дикий крик- все необходимые атрибуты для классической сцены в фильме ужасов.
Отбросив меч, я вниз головой ныряю в лаз. Вытащить девушек и оленя, пока до них не добрался огонь.
– Быстро, быстро.
Не тратя времени на ненужные споры, они одна за другой выбираются наружу, одарив меня поцелуем.
Первый нежный, второй многообещающе страстный, третий робко неумелый.
Глотая слезы, обильно текущие из-за едкого дыма, я, как дурак, стою столбом и смотрю им вслед.
– Бежим! – Ухватив Рекса за рога, я затягиваю его в лаз.
Он яростно рвется, не желая лезть за мной.
Из последних сил я продвигаюсь вперед. И вот мы уже на свободе.
Пламя костра рвется в небо, залив отблесками половину леса.
Из лаза вьется густой черный дым.
– А мы ищем вас, ищем! – обрадованно воскликнул Дон Кихот.
– Ты… ты… -Сжав кулаки, я двинулся на него с намерением приложиться к его физиономии.
– Не стоит благодарности. Это мой долг – помогать страждущим. И спасать дам.
Опустившись на землю, я рассмеялся.
– Одного поймал,- сообщил, подъезжая, богатырь Добрыня Никитич.- Остальные сбежали.
– Они оленя съесть хотели,- пожаловался я.- Мо жет, отдадим на растерзание?
– Да кто бы стал есть это грязное животное, мы едим только чистое мясо,- заявил пойманный разбойник. В ухе серьга, на щеке шрам, а во взгляде презрительное
высокомерие.
– Но вы же собирались съесть. Я сам слышал.
– Не его. Тебя.- Он облизнулся, роняя на землю слюну.
Вот тут-то мне стало по-настоящему плохо. Видимо, сказалось отравление угарным газом…
Отступления четвертое, пятое и шестое (объединенные)
ВЕРШИТЕЛИ ЧЕЛОВЕЧЕСКИХ СУДЕБ
Боги изобретают вечный двигатель, а мне мучайся…
Грешник Сизиф, экс-царь Коринфа
Чем можно объяснить тот факт, что в трех таких разных местах, как рай, ад и чертог Сварога, состоялись разговоры, конспективное изложение которых, опусти мы личные обращения, выглядело бы идентичным, словно одна и та же роль, сыгранная различными актерами. Не мне решать… Рискну лишь предположить, что при всем своем показном противостоянии по сути они глубоко взаимосвязаны и имеют общие истоки. Посмею подвергнуть сомнению заявление авторитетных медиков-анатомов… но, по моему убеждению, источник которого не знание, а логика последовательных умозаключений, корректируемых чувствами и желаниями, этим истоком служит душа человека. Если ее нет, то почему она иногда болит? Одно пугает: чешется ведь порой рука, которая ампутирована много лет назад. Может, и души уже нет, остались лишь фантомные боли? Оставим решение Э1.«' о вопроса будущим поколениям, сами же будем жить и надеяться.
Почти одновременно, если так можно сказать о тех местах, где вечность порой скоротечнее краткого мига, состоялись следующие разговоры. Из их содержания я сознательно вычленяю основное, отсекая прелюдию и привязки к личностям беседующих.
– Прекрасная погода!
– Благодарю. Какие новости?
– Пока события развиваются так, как было спланировано и предопределено.
– Значит, наблюдатель внедрился в непосредственное окружение?
– Внедрился.
– Без осложнений?
– Благоприятное стечение обстоятельств позволило провести операцию максимально эффективно.
– Постороннее вмешательство?
– Скорее присутствие.
– Пассивное наблюдение?
– Внедрение.
– Нужно было помешать.
– Без вмешательства дополнительных сил это было невозможно. Но нужно учитывать и возможность присутствия враждебных сил. А это открытая конфронтация и срыв всей операции.
– Наш наблюдатель в курсе?
– Подобный вариант развития событий был предусмотрен, но из-за необходимости приблизиться к объекту вплотную наблюдатель выбран из сторонников, не обладающих явными сверхъестественными способностями.
– Да-да. Иначе нельзя. Предварительные заключения?
– Поведение объекта неадекватно.
– Вот это-то и настораживает.
– Может?…
– По обстоятельствам.
– А…
– Попробуйте.
– Ну, может, тогда…
– А вот это лишнее.
– Понял.
– Еще что-то?
– По этому вопросу – нет, но я хотел бы обсудить с вами некоторые нюансы…
Дальнейший разговор не имеет никакого отношения к излагаемым нами событиям, и посему ограничимся услышанным.