Место, где разместили Шарлотту и Марту, называлось 'доходный дом Перендоли' и находилось в районе, репутация которого была приемлемой для мужчин из городской элиты, но категорически неприемлемой для их жен. Ранее здесь располагался дорогой бордель, но на время турнира весь персонал был вывезен на временное место работы в деревню рядом с турнирным лагерем.

Дом охраняли французские гвардейцы де Креси и неаполитанцы Винса. Друг друга они на дух не переносили, поэтому Винс поделил им зоны ответственности. Французам досталась охрана непосредственно комнаты Шарлотты и лестницы, ведущей к ней на третий этаж. На случай, если пленница попытается убежать. Неаполитанцам — двор и окна по внешнему периметру. На случай, если пленницу попытаются отбить. Местные бандиты, не вызывая подозрений, охраняли дом снаружи, как и раньше.

Шарлотте отвели наиболее приличную комнату с окнами во внутренний дворик. Марте досталась смежная комната, чуть менее дорого обставленная. Винс лично провел женщин до новых апартаментов, где племянницу встретил горячо нелюбимый дядя.

— Как я рад тебя видеть, дорогая моя Шарлотта, — начал разговор де Креси.

— Не могу ответить взаимностью, — ответила Шарлотта.

— Не важно. Потом ты еще скажешь мне спасибо, что я спас тебя от этих де Круа. Для твоей же безопасности тебе надо ближайшее время отсидеться за крепкими стенами дружественного монастыря, а я присмотрю за новым замком нашей семьи. Мужскую работу должен делать мужчина.

— Для мужской работы у меня есть муж.

— Не беспокойся, мы решим эту проблему. Я уже договорился, что твой неравный брак, заключенный под принуждением, будет расторгнут, негодяй, претендующий на права мужа будет изгнан из Франции вместе с его наемниками, ограничивающими твою свободу, а ты, когда суд категорически и бесповоротно отклонит претензии де Круа, выйдешь из монастыря, и мы подберем тебе жениха — молодого человека с достойным твоего положения титулом из хорошей семьи.

— Я Вам настоятельно рекомендую извиниться и прекратить мечтать о моем замке. Мой брак заключен по доброй воле, а в Вашей защите я совершенно не нуждаюсь.

— Дорогая моя кузина, давай ты не будешь преувеличивать возможности своего так сказать мужа. За ним нет никакой силы, у него нет никакой репутации и никто за него мстить не станет. Врагов у него здесь полным-полно и до конца турнира ему дожить не дадут.

— Кто? Уж не Вы ли, с Вашей мигренью и подагрой? Или этот Ваш недорыцарь с его жалкими мужичками? — Шарлотта кивнула в сторону Винса, — Вы бы хоть взяли с собой кого-нибудь помоложе из родственников, если уж беретесь говорить от имени семьи.

— Хотя бы наш общий знакомый Шарль-Луи, — ответил де Креси, игнорируя подколки.

— Знаете что, дядюшка, я могу поспорить вот на этот перстень с изумрудом, что еще до завтра Шарль-Луи раз и навсегда прекратит путаться у нас под ногами. Я даже, так и быть, воспользуюсь на одну ночь Вашим гостеприимством, а завтра мы вместе поедем на турнир и Вы поймете, что мы в состоянии о себе позаботиться.

— Знаете что, дорогая кузина, меня не очень интересует судьба Шарля-Луи, но в одном я с Вами не могу не согласиться. Вы действительно проведете здесь всего одну ночь. Потому что утром Вы поедете во Францию. Очень быстро и под охраной.

— Поскольку я дама, я не могу сказать, что я про Вас думаю. Поскольку Вы рыцарь, Вам и в голову не придет, что я думаю именно так, — гневно заявила Шарлотта.

Де Креси пренебрежительно пожал плечами.

— Schprechen Sie Deutch? — спросила Шарлотта.

— Ja, — удивленно ответил де Креси.

— Марта!

— Слушаю, Ваша светлость!

— Объясни ему, пожалуйста, кто он такой и каковы его жизненные перспективы.

Марта вдохнула полной грудью (на лицах двух разбойников, стоявших за спиной Винса появились мечтательные выражения) и на одном дыхании выдала сочное описание самого де Креси, его предков, потомков, челяди, наемников и, в литературной интерпретации, 'прочих животных и отбросов общества, которые имеют несчастье состоять с ним в активных и пассивных интимных отношениях'.

Спорить с простолюдинкой было ниже достоинства де Креси а ударить Марту безнаказанно не представлялось возможным. Поэтому он покинул комнату, отдав Винсу приказ:

— Выпороть ее!

Винс тоже считал себя благородным человеком и не собирался лично пороть кого угодно, кроме, может быть, собственной жены. Поэтому он переадресовал приказ на уровень ниже.

Двое неаполитанцев по-немецки не понимали, поэтому мотивированы были слабо. Они двинулись было к Марте, но остановились, увидев в ее руках короткоствольный пистолет с колесцовым замком.

— У нее только один выстрел, — презрительно сказал Винс.

— Нужен один доброволец, — не менее презрительно сказала Марта, — Ты? Или ты? — повела она стволом вправо-влево.

— У нас приказ, — сказал Винс.

— И что с вами будет, если вы его не выполните? — спросила Марта, — Он вас поимеет на французский манер? Или на флорентийский?

— Не будь я благородный разбойник… — начал Винс.

- 'Благородный разбойник' — это оксюморон, — перебила его Шарлотта.

— Что?

— Фраза, в которой совмещаются противоположности. Как, например, что, Марта?

— Геморрой поперек горла, — напомнила Марта, — чего, кстати, и вам всем от души желаю.

Винс плюнул и молча вышел. Оба неаполитанца последовали за ним.

Некоторое время Шарлотта сидела у окна, задумавшись о чем-то своем. Потом позвала Марту.

— Марта, скажи, пожалуйста, что за дым в той стороне?

— Если выше крыши не видно гору, значит наше окно выходит на юг. Что-то горит далеко отсюда, на том берегу. Это может быть замок святого Альберта или деревня, — определила Марта.

Шарлотта не усмотрела связи между замком, Шарлем-Луи и Максом и поделилась своим беспокойством с Мартой.

— Сдается мне, Макс не успеет найти нас раньше, чем нас увезут. Если де Креси не вернется в лагерь, за ним никто не проследит до этого места. А днем уже будет поздно.

— Да, Ваша светлость, я тоже об этом подумала. Вы как-то говорили, что Прекрасная дама ничего не должна делать сама, если под рукой есть Благородные рыцари. Для кампфрау это тоже подходит, только у нас было еще второе правило. Если под рукой нет мужчины, то всю работу ничуть не хуже можно сделать самой.

— Что мы можем сделать? Или убежать самим, или сообщить Максу, — начала рассуждать Шарлотта, — самое простое это подкупить охранников. Как ты думаешь, получится?

— Думаю, не получится, — ответила Марта, — Вы привыкли иметь дело с рыцарями, которые держат слово, с мастерами, которые дорожат репутацией, с крестьянами, которые слушаются старших, со священниками, которые боятся Бога, и с солдатами, которые выполняют приказы. По ту сторону закона обитает народ другого сорта. Они в принципе, как бы это сказать…

— Недоговороспособны? — сформулировала Шарлотта.

— Точно. Иначе они бы нашли себе место в мире честных людей. Или мы уходим сами, или Вы в течение вечера обучите одну из этих глупых птиц за окном на почтового голубя.

— Мы уйдем сами, — решила Шарлотта, бросив взгляд на не блещущих интеллектом птиц за окном, — завтра как можно раньше. Сегодня нас еще слишком внимательно охраняют, а ночью… Вряд ли нас держат в квартале, где ночью безопасно выходить на улицу порядочным женщинам. Твоя задача, если тебя будут выпускать из комнаты, — узнать, где здесь выход и в какой части города мы находимся. Оружие у тебя есть?

— В пределах дома я ходить могу. И оружия у меня полно, — ответила Марта и выложила на стол свой арсенал.

Пистолет, недавно купленный на ярмарке. Тонкий длинный стилет, который удачно прятался в складках юбки. Столовый ножик, обманчиво маленький, но очень-очень острый. Кованый подсвечник на ножке длиной в фут. Тяжелый. Замшевый мешочек, туго набитый монетами и завязанный веревочкой — вполне приличный кистень.

Наутро де Креси проснулся под колокол, подававший сигнал к официальному началу дня и открытию ворот. Сразу же поднял конюхов и приказал готовить карету. Поскольку каждый квадратный фут публичного дома приносит прибыль, то для кареты там места не было, на ночь для нее нашлось место на заднем дворе соседа напротив. Не дождавшись Винса, который должен был доложить о выполнении задачи незамедлительно, граф решил сам проверить, как выполнена вторая часть его поручения — устранение Максимилиана де Круа. От того, жив он или мертв, зависел маршрут и скорость перемещения кареты с пленницей. Также Винс должен был предъявить труп, чтобы получить окончательный расчет отправленной вчера армии. Де Креси в сопровождении местного бандита и двоих гвардейцев направился в западное предместье, понадеявшись, что дорогая (очень дорогая) племянница никуда не денется из охраняемого дома.

Марта подождала, пока уедет де Креси и разбредутся по местам разбуженные им подручные. Убедившись, что во дворе нет и не планируется никакой ненужной суеты, она тихо разбудила Шарлотту и помогла ей одеться.

— У меня все готово. Надеюсь поменьше использовать оружие и побольше использовать маленькие женские хитрости, — с этими словами Марта ослабила шнуровку на платье и самым развратным образом выставила наружу грудь.

— Да, Марта, большие у тебя 'маленькие хитрости', - ревниво протянула Шарлотта.

— Это я такая скромная, — Марта оперлась спиной на дверь и застучала по двери ногами, — охранники обычно ходят не более, чем вдвоем, значит, Ваша задача — сделать так, чтобы второй не поднял шум, пока я режу первого. Подойдите-ка поближе.

Шарлотта еще не поняла замысел телохранительницы, но подошла к ней на расстояние вытянутой руки. Едва дверь открылась, Марта толкнула графиню навстречу тюремщикам, Шарлотта схватила первого. Марта подсвечником ткнула второго в горло и тут же ударила первого в висок. Еще по удару в затылок каждому, теперь затащить тела в свою комнату, и путь свободен. Марта застегнула на бедрах пояс с мечом и кинжалом, накинула сверху свой просторный плащ.

На третьем этаже никого больше не было. На втором тоже никого не было, но охранник, стоявший внизу лестницы, услышал шорох и решил подняться проверить. Он точно знал, что в это время по дому могут ходить только мужчины, а мужчины не шуршат. На винтовой лестнице не было места, чтобы спрятаться или свернуть, но женщины услышали охранника раньше, чем увидели. Марта остановилась на мгновение, оценивая опасность, вытащила оба кинжала и замерла в ожидании. Едва тень из-за поворота упала на ступеньки, Марта сделала шаг навстречу и ударила сразу двумя кинжалами, одновременно в горло и в сердце.

Вы бы на месте охранника ожидали столкнуться лицом к лицу с женщиной, выходящей из-за центральной оси винтовой лестницы? Если перед вашими глазами при этом еще и оказывается эротичное декольте? В последний момент француз интуитивно отдернул голову, но нижний кинжал он заметить не успел.

Охранник медленно осел на ступеньки, схватившись за рукоять торчавшего под ребрами кинжала. Марта поправила платье и осторожно выглянула в окно во двор. Чтобы выйти из этой части дома, надо было обязательно спуститься по лестнице и пройти через внутренний дворик. Ниже на лестнице и на первом этаже не было никого. Но во дворе как раз у ворот двое сонных неаполитанцев играли в кости на перевернутой бочке.

— Здесь есть другой выход? — спросила Шарлотта.

— Если и есть, то он секретный, для своих, — ответила Марта, — для всех остальных только вон те ворота.

— Тогда попробуем подойти поближе к воротам так, чтобы нас не было видно.

Пробежка на цыпочках по первому этажу. Коридор, еще одна лестница, и еще один охранник, который задремал на ступеньках чутким сном солдата и сразу проснулся, услышав шаги. Марта дернулась за кинжалом, но не успела, наемник толкнул ее так, что она отлетела на шаг, запнулась и неловко села на пол. Шарлотта взмахнула подсвечником, охранник легко перехватил его и вырвал у нее из рук.

— Эй! Бегом все сюда! — закричал охранник.

— Бежим! — шепнула Марта.

Шарлотта рванулась вслед за Мартой, но наемник поймал ее за руку. Марта попыталась ударить его трофейным мечом, но толстяк выставил вперед Шарлотту. В конце коридора появились еще две мужские фигуры.

Шарлотта повернулась и взмахнула перед собой столовым ножом. Наемник недооценил опасность и попытался перехватить руку. Зря. Клинок распорол ему пальцы до костей. Раненый взревел как медведь, а Шарлотта полоснула державшую ее руку ниже локтевого сгиба. Кровь из разрезанной артерии брызнула на стену, Шарлотта рванулась и освободилась от захвата.

В коридоре свернуть некуда, а навстречу уже подбегают двое бандитов. Марта бросила плащ им в лица и в низком выпаде уколола правого мечом в бедро. Кто бы мог подумать, что у женщины под плащом меч? Вот и они не подумали. Шарлотта в разбегу врезалась во второго, тот обхватил ее руками, Марта ударила его мечом сзади под колено. Бандит повалился как подкошенный. Шарлотта вывернулась. Марта схватила ее за руку и потащила вперед по коридору, обратно, к лестнице и двери во двор. Двое сторожей от ворот покинули пост, ворвались в дом через ближайшую дверь, где рядом с лестницей часовой зажимал разрезанную руку, и теперь гнались за беглянками по коридору. До выхода во двор женщины добежали раньше.

— Держите! — Марта сунула меч Шарлотте в руки и достала стилет, прикрывая его предплечьем.

Первый сторож выскочил во двор и попал в объятья Марты, которая с силой обхватила его и негромко крикнула 'Бегите, Ваша светлость!'. Шарлотта бросилась к воротам, второй сторож за ней.

Марта двумя руками перехватила рукоять стилета за спиной доставшегося ей бандита и с силой воткнула стилет в известное ей уязвимое место — в почку. Бандит закричал, вырвался, сделал шаг назад, поскользнулся на брусчатке и упал. Марта побежала через дворик к воротам, где второй уже поймал Шарлотту.

Только к этому времени во двор начали выскакивать остальные временные обитатели доходного дома Перендоли. Винс разместил охранников в комнатах с окнами наружу, здраво рассудив, что караул из восьми человек способен удержать внутри двух женщин, одна из которых, если подумать, должна быть на стороне охранников. Двое у дверей на третьем этаже, трое распределены по первому, двое у ворот и один старший по смене.

Что должны были сделать, услышав крики, спящие разбойники, если считать, во-первых, что у них было достаточно ума и совести, и, во-вторых, что к ним в принципе применимо допущение 'во-первых'? Что-то услышать стало возможно с тех пор, как закричал проснувшийся охранник у второй лестницы. После этого надо было проснуться и убедиться, что источник шума — нечто, заслуживающее внимания. Выглянуть в окно, осмотреть пустую улицу. Надеть хотя бы штаны, сунуть босые ноги в башмаки, прихватить пояс с оружием. Выйти на лестницу, попытаться разглядеть двор в маленькое окошко, предназначенное исключительно для освещения, а никак не для рассматривания двора. Услышать, что бабы убегают и стража не справляется. Побежать вниз.

Бандит, поймавший Шарлотту, видел, как Марта ранила его товарища. После этого Марта с пустыми руками побежала к нему и он слегка растерялся. Поймать вторую женщину, не выпуская из рук первой, ему было не по силам, потому что и первая в детстве хорошо кушала, а вторая и вовсе была в другой весовой категории. Думал он недолго и решил приставить к горлу Шарлотты кинжал, чтобы заставить Марту слушаться.

Марта почти добежала до ворот, когда увидела движение руки к ножнам. Она вытащила из поясной сумочки пистолет и выстрелила. Шарлотта знала, что у Марты есть пистолет и рванулась в сторону, как только его увидела. Бандиту и в голову не пришла мысль, что у женщин в поясных сумочках бывают заряженные колесцовые пистолеты. Вместо следующей мысли в голову пришла уже пуля.

Кто-то крикнул, выбегая во двор, 'Вот они!', но было поздно, Марта открыла калитку, которая даже и не была заперта. Обе женщины выскочили со двора раньше, чем первый преследователь, выскочивший во двор, обменялся парой слов со вторым.

— За ними! — крикнул первый, застегивая штаны.

— Стой! — удержал его второй, — нам нельзя выходить из дома.

— Мы должны поймать их, — возмутился первый.

— Как? — спросил третий, — схватить и тащить благородную женщину, которая будет звать на помощь?

— Да, черт возьми! — выругался первый и побежал к воротам.

Шарлотте и Марте удалось добежать до первого поворота только потому, что оба бандита, дежурившие по эту сторону улицы, предсказуемо уснули на посту. Во дворе кричали громко, но не настолько, чтобы это было слышно на улице через весь каменный дом. После первого поворота не привыкшие бегать женщины устали и пошли быстрым шагом, поминутно оглядываясь. Шарлотта скрывала следы чужой крови, прижимая к левому боку совершенно не подходивший к ее красному платью зеленый берет Марты. Марта сложила руки под грудью, скрывая окровавленный правый рукав. Если бы кто-то хотел их догнать, догнал бы очень быстро, настолько были заметны на пустынной улице две прилично одетые женщины, которым в это время положено в лучшем случае просыпаться.

Город просыпался снизу вверх. Активизировался никогда не спящий порт. Зашевелились бездомные грузчики, спавшие в бараках при складах. Принялись за черную работу подмастерья, двинулись на заутреню монахи, потянулись на рынок тележки с товаром, озаботились завтраком господские повара на улице Богачей.

Угадать направление для преследователей труда не составило. Зачем женщине бежать вниз, в порт? Только вверх, к главным улицам, навстречу просыпающимся бюргерам и дневной смене стражи. По пути первые четверо пнули двух проспавших побег бандитов, на первом перекрестке посмотрели по сторонам и чуть не разделились, но один из местных перекинулся парой слов с лежавшим под галереей бродягой и узнал, что две женщины свернули направо.

Улицы в средневековом городе организованы не так, как в современном, с широченными проспектами и узкими выездами из дворов. Порой сразу и не поймешь, где улица, а где просто проход и тупик, а уж перекрестков между такими переулками столько, что хоть на каждом шагу поворачивай. Облегчало поиск знание, что беглянки не местные и не полезут в каждую подозрительную нору между стен. Уже после следующего перекрестка преследователи столкнулись с преследуемыми лицом к лицу, когда Шарлотта и Марта выскочили обратно из 'широкой улицы', которая оказалась въездом в тележную мастерскую.

— Назад! — скомандовала Марта, вытащив пистолет.

Бандиты замешкались и отступили на шаг-другой вниз.

— Она стреляла во дворе, ей некогда было перезарядить, — сказал старший.

Бандиты сделали пару шагов вверх, и женщины — пару шагов вверх. Марта спокойно подняла ствол, прицелилась и выстрелила старшему в голову.

— Это волшебный пистолет, — прокомментировала Шарлотта, — его не надо перезаряжать.

Бандиты замешкались, но не отступили. Молча переглянулись, приготовившись одновременно броситься по сигналу.

Вдруг за углом послышался топот и с верхнего перекрестка в улицу вбежали двое запыхавшихся стражников с алебардами наперевес. Бандиты не рискнули напасть сразу, но, когда поняли, что стражников всего двое, вернулись в исходное положение 'последний отсчет'.

Топот за спиной снова заставил их отвлечься. Снизу из-за угла выскочили, громко пыхтя и держась за правый бок, уже трое стражников. Но вслед за стражниками снизу подошло подкрепление и к бандитам. Еще шесть человек из охраны дома. Первые пятеро повернулись к своей цели.

Этого времени хватило Марте, чтобы заменить в своем чуде оружейной техники пустой казенник на заряженный и подсыпать пороха на полку. Бандиты даже не поняли, что она сделала, потому что в их представлении человек, заряжающий оружие, должен был обязательно зарядить в ствол порох и пулю.

Марта выстрелила еще раз в того из бандитов, который показался ей наиболее опасным. Все присутствующие вздрогнули.

— Стоять! — крикнул один из двух стражников сверху.

Верхние двое перехватили алебарды по-военному и медленно двинулись вниз. Нижние трое стражников, оказавшиеся между превосходящими силами бандитов, сгруппировались у стены и маленькими шашками двинулись вверх. Бандиты, имея двукратное преимущество, направились к женщинам.

— Святой Антоний! — прозвучал воинственный клич сверху, и в улицу с обоих сторон повалили запыхавшиеся стражники, возглавляемые лейтенантом.

— Не Вы ли будете возлюбленной женой его светлости Максимилиана де Круа? — крикнул лейтенант Шарлотте.

— Да, это я! — удивленно ответила Шарлотта.

— Пятьдесят флоринов! — радостно заорал лейтенант.

— Пятьдесят флоринов!!! — подхватили торжествующие стражники.

Бандиты молча подхватили двоих убитых и отступили вниз, держась плотной группой и ощетинившись клинками. Стражники снизу в полной боевой готовности отошли в сторону и дали им уйти.

Позвольте представиться, Ваша светлость. Антонио Бонакорси, лейтенант городской стражи! — раскланялся лейтенант, — Ваш муж ждет Вас в турнирном лагере, если Вы не возражаете, мы Вас туда доставим.

Шарлотта на мгновение потеряла дар речи. Марта за нее ответила, что сеньора не возражает. Стражники вышли на широкую улицу, остановили там более-менее приличную карету, высадили какого-то удивленного местного жителя, помогли забраться внутрь Шарлотте и Марте, а сами залезли на козлы и приказали кучеру гнать в турнирный лагерь как можно быстрее.

— Макс меня удивляет, — сказала Марта, — я никак не ожидала, что он обратится за помощью к Альфиери. Не пойму, почему Альфиери ему помогает, и что он попросит в ответ.

— Меня тоже, — сказала Шарлотта, — я уверена, что на самом деле Альфиери здесь не при чем. Подозреваю, что это Аурелла приказала страже нас искать. Догадываюсь, что он для этого сделал. И я очень недовольна.

На самом деле, Макс и близко не подходил ни к Альфиери, ни к Аурелле Фальконе. Отдав стражникам ночью горсть местных монет, он обеспечил себе ночлег на застеленном сундуке в караулке, а его одежда к утру была почищена и заштопана какими-то женщинами, которых привели стражники.

Утром, когда после открытия ворот пришла новая смена караула, разводящий с порога внимательно посмотрел на сонного гостя и попытался завязать беседу по-немецки.

— Позвольте представиться, мессир. Антонио Бонакорси, лейтенант городской стражи!

'Городской стражи', а не 'городской стражи его светлости Джанфранко Фальконе', - отметил Макс.

Лейтенант посчитал сонный взгляд невыспавшегося рыцаря за ответное приветствие, имя, титул и начало беседы и продолжил свою речь.

— У вас была веселая ночь, мессир. Не успели вернуться до закрытия ворот и не захотели ночевать у девок?

Макс зевнул. Лейтенант посчитал зевок доброжелательной завязкой беседы и неозвученным вопросом 'какого черта тебе надо', на который не преминул ответить.

— На Вас ночью напали? Вам нужен доктор? Позвольте представиться, Антонио Бонакорси, дипломированный врач. Послать для Вас за вином, за завтраком? Привести девку?

Макс покачал головой. Аппетита не было. Надо было искать Шарлотту.

— Вы забыли, где оставили коня? Хотите, мы его Вам найдем?

'Найдем'! Макс оживился, и это не укрылось от стражников.

— Как выглядел Ваш конь? Серый? Вороной? Где примерно Вы его оставили?

Макс встал, потянулся и проснулся окончательно. Конь остался на привязи во дворе братства, пусть лучше его не ищут.

— Можете найти женщину?

— Сколько угодно! — понимающе улыбнулся лейтенант, — Блондинку, брюнетку, рыжую?

— Брюнетка французского типа. Лет двадцать пять, по фигуре выглядит моложе этого возраста, по выражению лица выглядит умнее. Глаза голубые. Одета в красное с золотом платье. Рост примерно такой, фигура примерно такая, — рост и фигуру Макс обозначил жестами, — Графиня Шарлотта де Круа.

Лейтенант сделал озабоченное лицо. Примет не хватало. Брюнеток с хорошей фигурой в городе полно, красных платьев тоже немало. Макс продолжил.

— С ней каммерфрау. Немка, рыжая, высокая, пышные формы. Одета в зеленое платье с декольте до середины груди. Зеленый берет по моде ландскнехтов.

Особые приметы Макс снова показал руками, что на этот раз возымело больший эффект.

— Похожа на Фрау Профос? — оживился офицер.

— Она и есть, — удивленно ответил Макс, — а вы знакомы?

— Ее тут все знают, кто не вчера родился! — расхохотались стражники постарше.

— Найдем, — с облегчением сказал Бонакорси, — а когда найдем, что сделать?

— Отправить в турнирный лагерь. Нет, — поправился Макс, — сопроводить в турнирный лагерь. Если с ней кто-то будет, и будет вам мешать, это похитители и разбойники, их можно убить.

Бонакорси потер большой палец указательным, намекая на деньги.

— Пятьдесят флоринов серебром.

Стражники открыли рты. Полусонная ночная смена мгновенно проснулась.

— Плюс расходы, — на всякий случай добавил Макс.

— Кто она Вам? — спросил офицер.

— Жена, — мрачно ответил Макс.

— Да уж понятно, что не теща! — усмехнулся кто-то из стражников.

— Я бы и сам плюнул на турнир и пошел искать, но я город не знаю, — сказал Макс.

Стражники дружно заржали.

— Восхитительный оксюморон, — прокомментировал лейтенант.

— Оксюморон? — удивился Макс.

— Ну да, оксюморон. Знаете, такая фраза, в которой совмещаются противоположности. Как, извините за выражение, 'геморрой поперек горла'. Если рыцарь не явится на поединок, то он покроет себя позором. Тогда если он и найдет свою даму, она от него откажется.

— Где вы услышали это выражение? — подозрительно спросил Макс.

— В городе вчера вечером, — ответил Бонакорси.

— Случайно, не от человека, который просил о какой-нибудь услуге?

— Нет, — удивленно ответил Бонакорси, — от стражника, который его услышал внутри городских стен от лоточника, который, в свою очередь слышал его от покупателя, 'самого, что ни есть разбойного вида'.

— Искать надо где-то рядом, — уверенно сказал Макс.

— Слышали? Бегом! — отреагировал Бонакорси.

Обе смены в два счета вывалились из караулки и навесили на дверь замок. Бонакорси любезно одолжил Максу свою лошадь, рыцарь отправился заниматься своим делом, а стража — своим.